Алекса

Как только я слышу, что дыхание Уилла выровнялось, то встаю с кровати. Я натягиваю толстовку, леггинсы и тихо выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Мне не следует этого делать, но я так зла, что не могу мыслить здраво. Я чувствую себя преданной и изнасилованной. После того как Ксавьер ушел, Уилл посмотрел на меня как на незнакомку. Клянусь, он знал. И я ничего не могла ему сказать, кроме того, что я больше не хотела видеть Ксавьера. Он просто кивнул, даже не попытавшись после этого меня трахнуть. Но он спустился вниз по лестнице и не разговаривал со мной весь оставшийся вечер. Такого еще никогда не было. Хотя следует признать, что я заслужила это. Я изменила ему и, после того что вытворил Ксавьер, чувствую себя грязной и чертовски глупой.

Я выхожу из дома и забираюсь в машину. Приборная панель показывает, что сейчас почти час ночи, но мне все равно. Я торможу у агентства Тора и выбираюсь из автомобиля. Стучу тяжелым медным дверным молотком, наплевав, если этим разбудила всех соседей в округе. Я продолжаю стучать, и спустя несколько минут слышу шаги. Включается свет в коридоре, который пробивается сквозь окна возле двери. Когда она открывается, я вижу перед собой Ксавьера, одетого лишь в пару спортивных штанов. Его волосы взъерошены, и от него несет виски.

— Сейчас час ночи, — говорит он сухо.

Я замахиваюсь рукой и оставляю пощечину на его лице. Его голова резко откидывается назад, и он не двигается пару секунд, стискивая челюсть.

— Ты чертов придурок, — выплевываю я. — Стал таким злым и испорченным, что я даже не узнаю тебя.

Он выгибает бровь, подняв на меня взгляд.

— Ты не жаловалась пару дней назад, — холод в его голосе заставляет мою грудь сжаться от боли, и я чувствую, как на глазах выступают слезы.

— Ошибка, — шепчу я хрипло. Я понимаю, что прийти сюда тоже было ошибкой.

Он хмурится, прежде чем посмотреть мне прямо в глаза.

— Нет, — цедит он сквозь зубы. Он хватает мое запястье и тянет так сильно, затаскивая внутрь, что я почти падаю. Дверь захлопывается, а затем он встает перед моим лицом, подталкивая к стене. — Мы никогда не были ошибкой.

— Думаю, я увидела что-то от парня, которого когда-то любила. Думаю, может, я никогда и не переставала его любить, но этот мужчина исчез, не так ли? — Его глаза изучают мое лицо, и я вижу в них боль. — Он бы не стал неуважительно ко мне относиться.

Ксав отходит от меня, отворачивается и хватается за перила.

— Я ненавижу, что ты с ним.

— Он — мой муж.

— Он не любит тебя так же сильно, как я! — кричит он, резко повернувшись ко мне. Я замираю, уставившись на него и пытаюсь осознать только что произнесенные им слова; не в прошедшем времени — "любил". "Люблю" — в настоящем. Он слегка пошатывается, и выражение его лица отражает крайнюю степень горечи.

— Он бы никогда не сделал со мной то, что сотворил ты сегодня, — удается мне выдавить.

— Нет, он просто платит парням, чтобы те трахали тебя напротив него. Если бы ты была моей, я бы никому не позволил тебя касаться.

— Я не твоя, — шепчу я, удивленная болью от осознания этой правды.

Мы смотрит друг на друга в течении долгих секунд.

— Брось его, — говорит он так тихо, что я не уверена, правильно ли расслышала. — Брось его. Я люблю тебя, Лекси. Больше, чем кто-либо. — Слезы, которые грозились все это время политься из глаз, теперь текут по лицу, когда я ощущаю, что мое сердце разбилось. Он прав. Никто и никогда не полюбит меня так, как он, но все эти признания между нами происходят по неправильным причинам.

— Ксавьер, ты любишь меня, потому что я как плот в бесконечном море для тебя. Ты тонешь и считаешь, что я — единственный шанс спастись, — выдыхаю. — То же самое было и шесть лет назад. Вот почему я ушла. Ты так сильно в меня вцепился, и твое счастье зависело от меня, что ты забыл, каково это — найти свое собственное счастье.

Он склоняет голову.

— Я люблю тебя.

Я закрываю глаза на секунду, прежде чем оттолкнуться от стены и подойти к нему. Я ранена и зла, но он такой разбитый.

— И я люблю тебя, всегда буду. Но я сделала свой выбор шесть лет назад. Ничего не изменилось. Ты еще более потерянный, чем раньше. Я не могу тебя спасти, Ксавьер. Мне нужно, чтобы ты сам себя спас.

— Как?

— Не имею ни малейшего понятия, но я знаю, что продавать свое тело за деньги — не выход. Ты несчастен. — Ксавьер вцепился в это, потому что жил в таком состоянии слишком долго, и, само собой, мое появление заставило его вспомнить все те чувства, которые были глубоко похоронены.

— Он не заслуживает тебя, Лекси.

— А ты заслуживаешь?

Он делает глубокий вдох и смотрит прямо на меня.

— Нет.

Я оставляю на его губах легкий поцелуй и провожу пальцем по щеке.

— Это должно закончиться. Для нашего общего блага. Найди себя снова ради меня.

Он обнимает меня за затылок и целует, не пытаясь углубить поцелуй. Болезненное и грубое проявление привязанности.

— Прощай, Ксавьер, — шепчу ему в губы. А затем разворачиваюсь и ухожу, и, как только сажусь в машину, ломаюсь. Боль поглощает меня, пока не становится похожа на ту, которую я ощутила в первый раз, когда ушла. Никто не должен проходить через это дважды, но я не могу заставить себя сожалеть. Ксавьер — моя родственная душа, и хотя сейчас мне приходится покинуть его, я не сдамся.