Я отступила назад, разглядывая себя в зеркале.

— Чересчур… белое, — приглаживая юбку своего свадебного платья, пробормотала я.

Позади послышались восторженные вздохи мамы и Лив.

— Вы уверены? Может, лучше голубое? Или красное? То, которое заявляет: «Эй, она каждый день занимается сексом с этим парнем», — а не проповедует целомудрие.

— Ханна, — тихо выдохнула мама.

— Что? Увидев Уилла в смокинге, никто не купится на то, что я веду с ним жизнь монахини, — заметив Хлои позади, я тут же остановилась, так и не закончив предложение. — Эй, ты что, плачешь? Господи боже, Хлои, ты в самом деле плачешь?

Протянув руку к коробке с бумажными салфетками — одной из тех, что стояли по всему периметру огромного люкса для новобрачных — она вытащила одну, аккуратно промокая под безукоризненно подведенными глазами.

— Не дождетесь, — иронично заметила Хлои. — Здесь просто пыльно.

Замерев с утюжком в руках, Лив оглянулась через плечо.

— Понимаю, я тут у вас новенькая, но чую, с ней что-то не так, — прошептала она.

Я изо всех сил старалась не засмеяться. До этого дня моя сестра виделась с Хлои всегда два раза, и то мимоходом, но уже осознала, что плакать от счастья для миссис Райан — явление редкостное.

— Ну, она не прямо-таки бессердечная, — сказал Джордж, обращаясь к Лив. Махнув рукой, чтобы та отошла в сторону, он принялся разделять мои только что накрученные пряди волос. — Например, если бы мы смотрели самый проникновенный документальный фильм, то Хлои бы и слезинки не проронила, но стоит ей сломать каблук своих фирменных туфелек от Prada, перебегая Седьмую авеню. У-у-у… будет реветь белугой.

Засмеявшись, Хлои шлепнула его по руке.

— Я тебя еще с утра не увольняла?

— Дважды, — ответила я за него. — От лица Сары в лифте, когда он в присутствии священника обратился к тебе как к Темной Госпоже, а второй раз, когда предложил Дженсену помочь натянуть брючки.

От удивления мама тихонько вскрикнула.

— Спасибо, Ханна. Что бы я без тебя делал, — чуть сильнее потянув за прядь моих волос, отметил Джордж. — В свое оправдание замечу, что он действительно был занят, а я всего лишь пытался направить свою энергию в нужное русло. Эй, кстати! Думаю, все-таки стоило упомянуть, как он божественно красив. Ну, знаете… высокий одинокий скандинав. Кажется, одного меня тут оставили в дураках.

Лив наклонилась, встречаясь со мной в зеркале взглядом.

— У тебя своеобразные друзья.

— Если таким образом ты хочешь сказать, что они классные, то полностью согласна, — улыбнувшись, ответила я и снова посмотрела на Хлои. — Кстати, я очень рада, что из-за моей свадьбы ты стала такой сентиментальной. Чувствую, моя жизнь прожита не зря.

Хлои промокнула глаза и высморкалась.

— Господи, да что со мной такое? Просто все это так… мило.

— ВВТ наконец-то растопил твое сердце? [ВВТ =Во все тяжкие — культовый американский сериал, получивший «Эмми» в номинации «Лучший драматический сериал». Оригинальное название — Breaking Bad] — добавив притворного драматизма, спросил Джордж.

— Я сейчас тебя тресну, — кинув в его сторону испепеляющий взгляд, ответила она. — И даже не посмотрю на твой очаровательный костюмчик.

— А мне кажется, это здорово, — неожиданно позади Хлои появилась Сара и обняла ее. — Не мне же одной постоянно распускать нюни.

— Из нас только ты 365 дней в году ходишь беременная, — напомнила ей Хлои, потянувшись рукой за спину и аккуратно поглаживая огромный живот Сары с Вторым Пузожителем Семейства Стелла.

— Не стесняйся своих чувств, — Сара чмокнула ее в щеку. — И смотри, — она приподняла подбородок Хлои, и наши взгляды встретились в зеркале, — благодаря тебе Ханна больше не нервничает.

— Да из-за чего тут вообще, черт возьми, можно нервничать? — выхватив у меня шпильку и передав ее Джорджу, чтобы вставить в прическу, спросила Лив. — Вы с Уиллом рассудительные, умные и здравомыслящие люди. Из вас получатся великолепные муж и жена.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и от ее улыбки мне пришлось прикусить губу, чтобы не разрыдаться.

— Если бы кто-то смотрел на меня так, как на тебя смотрит Уилл, — добавил Джордж, — я, не задумываясь, сделал бы ему предложение, потащил к алтарю и заявил, что пришло время заделать детишек. Он ждет не дождется вашей свадьбы. Я еще удивляюсь, как Самнер не уломал тебя сбежать в Вегас.

Бросив на него взгляд поверх моей головы, Лив сказала:

— А я нет. Иначе бы наша мама быстренько оторвала ему все выдающиеся части тела.

Мы все тут же развернулись, чтобы посмотреть на маму, которая скромненько стояла по ту сторону комнаты, у окна, и наблюдала за нашей беседой. Она утвердительно кивнула, а я едва ли могла удержаться от смеха.

Джордж поднял руку, заявив:

— Увы, боюсь, я не могу позволить этому случиться. Я согласился сегодня выдать Ханну замуж за невероятного мужчину, но только при условии, что она расскажет нам все подробности своей интимной жизни. Это нам просто необходимо.

Сегодня я выхожу замуж. Я.

Я бы ущипнула себя, но если все это — только сон, то ни за что не захотела бы просыпаться.

Посмотрев на дверь в сторону номера Уилла, я почувствовала ту же нерешительность, что и вчера.

— Ты еще не знаешь, куда вы с Уиллом поедете после церемонии? — спросила Сара.

— Ага. А ты не в курсе? — я посмотрела на нее с тревогой, но она лишь покачала головой.

— О-о, нет, — с улыбкой ответила Сара. — Даже если бы и знала — что совсем не так — то молчала бы, как рыба. Разве не ты сказала Уиллу удивить тебя?

— Да, но… Тогда ожидание сюрприза становится намного интересней, чем сама свадьба, — призналась я. Организация торжества особых хлопот не доставила, но медовый месяц — вот он мог помешать всему остальному. Мы с Уиллом все распланировали: проведем неделю в восхитительном доме в Мэне, [штат на северо-востоке США, часть Новой Англии] без одежды, но затем несколько маловероятных собеседований превратились в утвержденные, и откуда не возьмись у меня появились запланированные интервью по всей стране, и ни одной мысли насчет того, где именно я хотела бы работать. После нескольких обсуждений и, как мне казалось, сотни споров из-за моего графика, мы решили отложить медовый месяц. Через два дня у меня намечалось следующее собеседование, поэтому большую часть брачной ночи мы проведем, не выезжая за пределы города… А утром отправимся домой.

Все будет хорошо. Мы не будем спешить — присматриваясь к каждому предложенному мне варианту — и все получится. Новая работа, новое место жительства, новая жизнь в качестве мужа и жены. Мне просто необходимо успокоиться. Мы с Уиллом будем вместе; где и как — это уже мелочи, о которых другая Ханна сможет побеспокоиться позже.

Я собиралась выйти замуж за мужчину своей мечты. Все остальное само встанет на свои места.

Свадьба, что идет внизу.

Порой не к месту болтливая невеста. Улыбчивый, со слезами на глазах жених.

Два платиновых кольца на руках двоих.

Куча пьяных друзей.

И вот мы женаты.

Как я и думала, свадьба и прием прошли будто в тумане. Я была рада непрекращающимся щелчкам затвора камеры, потому что эти кадры расскажут мне, что происходило, пока я шла по проходу к Уиллу и когда мое сердце тянулось к его подобно магниту. Я едва запомнила цветы, праздничную вечеринку или гостей. Едва заметила, что за окном был прекрасный осенний день, и листья срывались с деревьев, словно счастливые птицы. Едва почувствовала, как отец коснулся губами моей щеки, передавая мою руку Уиллу.

Все, что я видела, — это насыщенной голубизны глаза моего будущего мужа и промелькнувшее в них веселье, когда он опустил взгляд на глубокий вырез моего платья. Я слышала лишь глубокий, трепетный рокот его голоса, когда он вторил клятве любить, ценить и уважать меня, пока смерть не разлучит нас. А все, что чувствовала, — это прикосновение холодного метала к теплой коже, когда он надевал кольцо мне на палец.

Можете поцеловать невесту.

Мир вокруг исчез. На самом деле. Осталось лишь крохотное пространство, где мы стояли в тишине, смотря друг на друга и находясь в шаге от того, чтобы узаконить наше обещание.

Улыбка не сходила с моих губ.

Руками Уилл коснулся моего лица, тихонько и заливисто смеясь. Я практически видела, как в его глазах, подобно киноленте, сменяют друг друга картинки наших общих воспоминаний: первая пробежка, первый поцелуй, первый раз, когда мы занялись любовью, наша первая ссора, выходные, на которых Уилл мне сделал предложение — дважды — каждая минута смеха и тишины, что мы разделяем и по сей день.

И затем мой муж наклонился и прижался своими губами к моим. Мне следовало бы догадаться, что этот поцелуй не будет мимолетным. Он продолжался и продолжался под растущий гул и крики наших друзей. Но несмотря на всеобщую радость, я могла бы оставить все это там, в стороне. Взяла бы Уилла за руку и, потянув за собой куда-нибудь в шкаф, целовала на протяжении нескольких дней, скрепляя часами наше самое важное в жизни обещание.

После наших «согласен» и «согласна» под аплодисменты близких и друзей мы вышли в парк с высокими деревьями и светящимися огоньками. Мои щеки болели от улыбки, и я еще крепче сжала руку Уилла, потому что только благодаря ему я твердо стояла на земле. Без его поддержки меня просто унесло бы ветром, заставив исчезнуть в ночном небе, подобно шарику.

Я была рада, что послушалась совета, который будет напоминать мне о том, что и через двадцать лет все, о чем буду вспоминать, возвращаясь в этот день, — только он. Потому что это оказалось правдой: на протяжении всего вечера Уилл едва отводил от меня взгляд — да и то, чтобы притянуть поближе и провести ладонями по моим рукам, спине и бокам. Весь прием был похож на затянувшуюся прелюдию. Поэтому к тому времени как пришлось бросить букет, я практически дрожала от желания оказаться с ним наедине.

— Не могу поверить, что я сегодня даже не облажалась, — призналась я. — У меня уже щеки болят от постоянной улыбки, а из-за учащенного сердцебиения в груди теперь постоянный трепет.

— Ну как сказать, не облажалась, — поддел меня Уилл, с легкостью уворачиваясь от последовавшего удара по руке. — Шучу, — приблизив мое лицо к нему, он сказал: — Я разве не говорил тебе, что все пройдет замечательно?

— Ага, — ответила я, встав на цыпочки и куснув его за подбородок. — Наверное, большое скопление людей, где я выступала в главной роли, меня немного утомили. Кто ж знал?

Он засмеялся.

— Эй, угадай, что?

— Что?

— Я тебя обожаю.

В ответ он поцеловал меня в губы, но один поцелуй перерос во второй, и так до тех пор, пока мы не услышали, как наш водитель откашлялся. Смущенно хихикнув, я немного отстранилась, оставив между нами немного места. Я не собиралась терять голову на заднем сиденье машины по дороге в отель — впереди была вся ночь с Уиллом. И я планировала насладиться каждым ее мгновением.

— Ты заметил, как Дженсен прикладывался к шампанскому? — спросила я.

Мой старший брат хоть и был гиперопекающим, но не стоит забывать, что он играл в одной группе с Уиллом. Уверена, что и за Дженсеном водились грешки.

— Я видел, как он разговаривал с одной рыженькой из твоей лаборатории, — кивая, ответил Уилл. — Думаю, ему будет непросто добраться до дома в одиночку, — наклонившись, Уилл оставил поцелуй на моей щеке, подбородке, а затем проложил дорожку из поцелуев к скуле. — Может, не только мне сегодня ночью подфартит.

Я поморщилась.

— Притворюсь, будто ты сейчас не сравнил мою брачную ночь с тем, что сегодня перепадет моему брату, — Уилл засмеялся у моей шеи, а его теплое дыхание принесло за собой волну мурашек. — Мы оба знаем, что у моего брата не будет секса, потому что… Фу, — добавила я, пытаясь не болтать слишком много из-за нервозности. — Может, расскажешь еще о том, как мой отец сегодня ночью будет распускать свои руки с мамой?

Отстранившись, Уилл изумленно уставился на меня.

— Сколько шампанского ты сегодня выпила? — поинтересовался он, положив руку мне на бедро. — Раз не уснула во время танца, значит, не так много.

— Лив отлила у меня полбокала. Она сказала, что это ее подарок тебе, и ты сможешь поблагодарить ее на Рождество.

Уилл засмеялся, и мы оба развернулись к окну, как только машина замедлилась и остановилась. Он скользнул на другую сторону сидения, а затем развернулся ко мне, лучезарно улыбаясь.

— Ты готова? — спросил Уилл, а я задалась вопросом: «Могут ли всего лишь два слова нести в себе столько смысла?»

Была ли я готова? Нет. Даже через миллион лет не была бы. Я едва могла устоять перед Уиллом Самнером в обычный день, что уж говорить о том, чтобы находиться с ним в номере отеля, когда он в смокинге, в нашу брачную ночь и под этим его взглядом…

Этот взгляд смотрел на меня, словно на деликатес. Говорил мне, что у меня не осталось выбора. Дверь открылась, и Уилл вышел из машины, тут же разворачиваясь и предлагая мне руку. Я вложила свою ладонь в его и ступила на землю, тут же окруженная видами и звуками Роуз-Уорф [причал в Бостоне] и города за его пределами.

— Так вот что ты запланировал, — сказала я, любуясь тем, как покачиваются лодки у причала и сияет огнями здание напротив нас. — И не обмолвился, куда мы едем, маленький проказник.

Он улыбнулся.

— Ты сказала удивить тебя.

— Как ты… — вопросительно начала я, но покачала головой, застигнутая воспоминаниями и потеряв дар речи. Я была в Бостонском отеле «Харбор» еще ребенком и всегда мечтала вернуться сюда, но понятия не имела, как об этом узнал Уилл. — Тебе мама о нем рассказала?

— Ну, она немного помогла мне с организацией, но ничего не говорила. Это сделала ты сама, — ответил он, положив руку мне на поясницу и ведя к дверям вестибюля.

— Я по триста раз на день гружу тебе мозги всякой ерундой! Понятия не имею, как ты хоть что-то запоминаешь.

Наши сумки были доставлены днем ранее, поэтому, получив ключи от номера, мы направились прямиком к лифтам.

Нажав кнопку вызова, Уилл наклонился и поцеловал меня в щеку, задержавшись на мгновение.

— Когда тебе было восемь, твой отец привел тебя сюда, чтобы выпить чаю после полудня, а мама нарядила тебя в ужасное платье и колготки, которые — если я не ошибся в Ханнизмах — впивались в твои девчачьи прелести? Конечно, быть может, я немного перефразировал.

Вспомнив об этом, я засмеялась.

— Я терпеть его не могла. Это было платье Лив, и зубцы на застежке постоянно выдирали мне волосы, — Уилл кивнул, давая понять, что все помнит… И у меня внутри потеплело. — Там еще были лепестки роз на скатертях.

— Розовые, — уточнил он, слегка потирая мне поясницу.

Я кивнула, глядя ему в глаза, прежде чем опустить взгляд на великолепные губы. Хотела поцеловать его, попробовать на вкус, растянуться на огромной кровати, в то время как он будет наслаждаться мной. Мы только вчера ночью занимались любовью, но, казалось, с того момента прошла целая вечность.

— Мне кажется, мы с тобой сегодня едва говорили, — прошептала я. — Странно, да? Мы сегодня сыграли свадьбу, не отходили друг от друга целый вечер, но у меня все еще есть ощущение, будто большую часть дня мы провели с другими людьми.

— Мне тоже так показалось, — признался он, и низкий рокот его голоса послал волну мурашек вниз по моей спине. — В промежутках между гостями и фото, нашими семьями и парнями, которые забирали тебя на танец… Я весь вечер не отрывал от тебя глаз.

Я притянула его к себе для еще одного поцелуя, чувствуя, как он мурлычет у моих губ.

— Как насчет того, чтобы провести сейчас время наедине? — спросила я его. — Хочется показать тебе, насколько мне понравился твой сюрприз.

— Я немного разрываюсь между тем, чтобы еще немного полюбоваться на тебя в этом платье, и желанием сорвать его, — двери лифта открылись, и мы отступили назад, придвинувшись к стене, чтобы освободить немного пространства для других людей, которые, улыбнувшись, пробормотали свои поздравления нам и вошли в кабину.

Каждый раз, когда я вспоминала, что Уилл теперь мой муж, у меня в груди взрывались крошечные фейерверки.

Как только лифт начал подниматься вверх, я, уткнувшись лицом ему в плечо, вдохнула запах Уилла. От него восхитительно пахло. Аромат орхидей, которыми был наполнен зал, впитался в его одежду и кожу. На мгновение я почувствовала легкое головокружение. Исчезли нервозность и опьянение, и по венам понеслось совершеннейшее, чертовски сильное желание.

Быстро убедившись, что на нас никто не обращает внимания, я приподнялась на цыпочках и прошептала Уиллу на ухо:

— Я знаю, завтра рано утром мы поедем домой, — я уже до смерти страшилась будильника, который прозвенит в восемь, чтобы мы успели вовремя в аэропорт. — Так что нам нельзя терять времени даром. Кровать, пол, диван… Я хочу, чтобы мы оставили свои следы везде, — сделав паузу, я добавила потише: — хочу чувствовать тебя. Везде.

Уилл выпрямился, шумно выдохнув и оглядываясь вокруг.

— Господи, Ханна.

— Что? Я же говорю шепотом.

Уилл удержался от смеха.

— Ты когда-нибудь на самом деле слышала себя, когда говоришь шепотом? Твой голос смахивает на театральный, он сгодится только для комичного эффекта и предназначен для того, чтобы люди постоянно слышали его у себя за спиной.

Я покачала головой.

— Неправда, — указав на себя, я добавила: — Я мастер в этом деле.

Как только двери лифта открылись на третьем этаже, и все посторонились, чтобы пропустить в кабину пожилую пару, Уилл тут же прекратил смеяться. Мне не хотелось это признавать, но если мимолетные взгляды окружающих свидетельствовали о том, что Уилл был прав… они все слышали.

Как только лифт начал снова подниматься вверх, Уилл нагнулся и, прижавшись губами к моему уху, прошептал:

— Но если честно, мне очень нравится твой «шепот».

— Я хочу быть уверена на все сто процентов, что мы не пропустим ни одного пункта.

— Что-что? У тебя есть список?

— Хочешь сказать, у тебя нет? — не веря своим ушам и часто моргая, я взглянула на него.

— Ханна, — смеясь, заметил Уилл. — Ты такая чудачка.

На экране высветился наш этаж, и двери открылись. Я не успела сделать и шага, как Уилл подхватил меня на руки и засмеялся в ответ на мой удивленный вскрик посреди тихого коридора.

— Ты меня понесешь?

— Ага.

Обвив руками его шею, я заметила:

— Думала, ты не поклонник традиций.

Слушая звук его шагов по пушистому ковру, я не могла отвести взгляда от лица Уилла, очарованная его ртом и ресницами, а также тем, с какой легкостью мои пальцы проскальзывают сквозь его волосы на затылке.

— Некоторые традиции, наверное, основаны на практике, — сказал он, смотря на меня с улыбкой. — Мои предшественники стопроцентно понимали, каким героем ощущает себя мужчина в этот момент.

Я пристально взглянула на него.

— Я не худышка, и на этом платье около восемнадцати килограмм жемчуга. Но посмотри на себя, ты даже не устал. Я впечатлена.

Удерживая меня на руках, он пожал плечами и добавил:

— Тем более, твои сиськи так охуенно стиснуты вместе, что у меня сейчас сектор приз на барабане.

С моих губ сорвался смешок.

— Вот она правда.

Остановившись у номера, Уиллу удалось вставить магнитную карту в слот и, повернув ручку, распахнуть дверь.

— Ну, миссис Самнер-Бергстром, мы на месте, — он замолчал, легонько поцеловав меня в губы, отмечая наше прибытие, а затем перенес через порог.

Меня осенило: мы женаты. Уилл — мой муж. Муж.

В последние три месяца, несмотря на нашу занятость — на работе, дома, с друзьями — некоторые вопросы, связанные со свадьбой, проскальзывали в каждой нашей беседе. Я была рада, что прислушалась к совету каждого, но не переставая напоминать себе, что это всего лишь день, и большая его часть пройдет в тумане. Я не так много помнила о цветах или рассадке гостей на приеме, да даже что мы ели. Зато запомнила лицо Уилла, когда впервые увидела его ждущим меня у алтаря. Помнила, каким счастливым он выглядел, наблюдая за мной, идущей к нему. Как улетучилась неловкость по поводу платья, моих сисек или того, что все на меня смотрят, стоило мне увидеть его взгляд, блуждающий по всему моему телу. Я бы помчалась к алтарю голой, стоило ему только сказать. Голос Уилла дрогнул, когда он произносил свою клятву. И я никогда не забуду слезы, стоявшие у него в глазах, когда сказал: «Да».

— Ну все, я готова к сексу, — сказала я ему, не желая ждать ни минуты.

Уилл улыбнулся и покачал головой, входя в главную спальню люкса.

— С тобой никогда не соскучишься, Слива.

Я была уверена, что комната будет великолепной — мягкий ковер, огромные окна, красивая мебель, как и в любом другом отеле — но так ничего и не разглядела, не в состоянии оторвать своих губ от его шеи, в то время как Уилл опустил меня на кровать.

Протянув руку, он включил хрустальную лампу рядом с кроватью, и уже возвышался надо мной.

— Я люблю тебя, — сказала я.

— Я тоже тебя люблю.

Я была в невероятном предвкушении нашей брачной ночи… Но Уилл не сдвинулся с места. В ожидании я моргнула и снова посмотрела на него.

— Все нормально?

— Все просто офигенно.

Прошло еще мгновение. Я наблюдала за его нежной улыбкой, когда он взглядом скользил по моему лицу, изучая каждую черточку, и остановился на губах.

— Тогда… что ты делаешь?

— Любуюсь тобой. Своей женой.

— Ну… Так до секса дело не дойдет.

Он засмеялся, покачав головой.

— Мы женаты, Ханна, — произнес Уилл, и это прозвучало так, будто он все еще был восхищен этим, как и я…

— Кстати, я тут все гадала, чем ты занимался в этом смокинге? — обернув вокруг руки его галстук, я потянула, притягивая Уилла ближе. — Не считая того, что ты самый настоящий модник из всех, кого я знаю. Но с другой стороны, у тебя тоже кольцо на пальце…

— Я хочу быть нежным с тобой, — сказал он; рука Уилла обхватила мое плечо, а затем его ладонь скользнула меж моих грудей. В его прикосновении чувствовались сила и напор, которые я ощущала даже сквозь слои ткани. Несмотря на мягкость его голоса, действия Уилла были наполнены страстью и кричали о желании обладать. — Я чувствую, что сегодня ночью должен быть нежным.

Небольшая лампа отбрасывала свет на его лицо, и я снова потянула его за галстук, остановившись, когда наши губы находились в миллиметре друг от друга.

— Ты всегда нежен со мною, Уилл. Благодаря тебе я чувствую себя желанной. Чувствую, как ты любишь и ценишь меня. Именно за это я тебя и люблю.

Уилл широко улыбнулся, и я слышала, как он пытался не засмеяться, когда его голос раздался в темноте:

— Я немного чувствительный, но в некоторых моментах это стоит того, Слива.

— У нас еще восемь часов до подъема.

Он удивленно приподнял брови.

— Целых восемь часов?

— Ага. Значит, нежным ты сможешь быть и в другой раз.

Это все, что ему нужно было услышать. Видеть, как Уилл теряет свою сдержанность — словно наблюдать за тем, как гаснет фитиль. Он подался вперед, не оставив между нами ни капли пространства. Тепло его тела согревало мое, и, застонав, я сдернула с него пиджак.

— Снимай… — пробормотала я между поцелуями, наслаждаясь прикосновениями языка и острыми укусами его зубов, — одежду, — потянула за его за рубашку, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы, и развязала галстук, желая почувствовать его кожу.

Кивнув, Уилл помог мне снять с него рубашку, после чего переместил меня в сидячее положение, ровно настолько, чтобы расстегнуть платье и спустить его вниз. Я хотела сказать ему быть осторожнее, напомнить, сколько всего я вытерпела, часами шастая с мамой по магазинам, чтобы выбрать платье. Что материал был тонким и мог легко порваться, но в тот момент мне было, как никогда, абсолютно плевать на вещи. Я тут же стала безрассудной, словно забот с университетом и работой стало слишком много, и поймала себя на мысли, что мои мышцы могут взорваться, если я не выберусь из номера и побегу или просто не начну двигаться, чтобы ослабить напряжение.

Нам обоим пришлось изловчиться, но, потянув последний раз, Уилл смог стащить платье вниз бедрам и по ногам. Я встала на колени, отчаянно желая коснуться губами его кожи и притянуть обратно к себе.

— Я так сильно тебя люблю, — между поцелуями проговорила я. — Сегодня все прошло идеально… Вечер… Каждая мелочь. Ты.

Я почувствовала, как он улыбнулся у моих губ. Наш неуклюжий поцелуй с зубами и те слова, что он произнес шепотом, — невообразимое счастье, что мы наконец-то пришли к этому. Вместе.

— Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — сказал он, нежно обхватив мое лицо ладонями.

— С того момента, как переехал ко мне? — спросила я, но он уже качал головой.

— Еще раньше. Быть может, в тот день на пробежке. Когда ты явилась в мешковатой толстовке своего брата и…

— Без лифчика? — подсказала я, смеясь и касаясь губами его подбородка. — Я всегда буду смеяться над тем, как ты заставил Хлои пойти со мной по магазинам. Ты, наверно, сгорал от стыда.

— Тебе приходилось поддерживать свои сиськи, а я им сочувствовал. Хотелось предложить свои руки тебе в помощь — предложить свою поддержку — и извиниться перед ними за то, насколько жестокой ты оказалась, — сказал он, обводя большим пальцем мой сосок.

— Господи, я бы сошла с ума, — ответила я, посмеиваясь, после чего тихонько застонала, когда Уилл чуть сильнее надавил на него. Он поцеловал меня раз, затем второй, коснувшись каждого из уголков моих губ, а затем наклонил мою голову, коснувшись большим пальцем моего подбородка.

Он двинулся вниз, и я услышала, как Уилл ругнулся, когда понял, что на мне надето. Его палец коснулся тонкого кружева, едва прикрывающего мою грудь.

— Хлои, — произнесла я. Дальнейших объяснений не потребовалось.

Он сглотнул и вытер лоб обратной стороной ладони, затем сделал долгий глубокий вдох, не сводя глаз с того места, где мягкий материал с трудом поддерживал мою грудь.

— Напомни мне об этом перед ее днем рождения, — сказал он.

— Но у меня грудь вываливается, — сказала я ему.

— Вот поэтому и напомни, — сказал он, осторожно подталкивая меня назад и прижимая к кровати. Мои ноги оказались по разные стороны от него, и Уилл встал на колени между моих приоткрытых бедер, а его силуэт казался обрамленным светом, льющимся из огромных окон. Я взглянула на него, поразившись, насколько крупным он выглядел по сравнению со мной. Его широким плечам и спине удалось заслонить собой огни ночного города, мелькавшие в окне.

Я протянула руку, чувствуя очертания его члена, все еще скрытого под тканью брюк, и сжала его чуть сильнее. Именно так, как Уиллу и нравилось.

Застонав, он склонил голову, нагнулся и лизнул впадинку на моей шее. Очертания потолка стали размытыми, и я закрыла глаза, растворившись в ощущении рта и зубов Уилла, щетины на подбородке, давлении в том месте, где он прикасался ко мне пальцами, подготавливая, чтобы заполнить меня полностью.

Я охнула, выгнув спину и царапая ногтями его плечи, провела руками вниз по спине, впиваясь в кожу. Сильно, но не достаточно. Неуверенная, готов ли он к такому сейчас. Уиллу иногда нравилась боль, иногда он даже просил о ней. Именно она подводила его к краю в тот момент, когда он находился на грани оргазма, не в состоянии перевести дыхание, подумать или попросить о том, чего хотел. Все, что ему было известно в такой момент, — это что происходящего просто недостаточно.

Наверное, он увидел в моих глазах вопрос, когда сглотнул и судорожно вздохнув, произнес:

— Сделай мне больно.

Я вцепилась пальцами ему в волосы, безрассудно и глубоко — достаточно грубо, чтобы его бедра качнулись вперед от неожиданности.

Перекатила Уилла на спину и, перекинув через него ногу, оседлала его бедра. В тусклом свете я увидела, как он удивился и впился зубами в свою нижнюю губу, когда я завела руки за спину, расстегивая свой лифчик.

Холодный воздух коснулся моей груди, и соски затвердели. Освободившись от брюк, Уилл спустил мои трусики вниз по ногам и отшвырнул их в сторону. Под собой я почувствовала его теплую кожу, упругие бедра и мягкие волосы на ногах. Его твердый член находился прямо у моего живота.

Оттолкнувшись на коленях, я удерживала его там, где желала больше всего, поглаживая и подразнивая.

— Хочешь так? — спросила я.

Он головой откинулся на подушку, прижав большие пальцы к моим бедрам и впиваясь остальными пальцами мне в задницу. Я начала опускаться на него.

Медленно.

Медленно.

До тех пор, пока полностью не ощутила его внутри.

Уилл беспомощно застонал, толкаясь в меня, в то время как я двигалась на нем. Взяв в ладони мою грудь, он приподнял ее, стискивая полушария вместе, а затем выпрямился и втянул в рот мой сосок.

— Уилл…

Он зарычал, посасывая сильнее, а затем отпустил, языком обводя по кругу каждый. Он находился так глубоко во мне, что все, о чем я могла думать, слышать или чувствовать — только он. Там, где он двигался рядом со мной, живот Уилла был скользким от пота, а его бедра — крепкими у меня под задницей. Пальцы соскальзывали с моего тела в том месте, где он опускал меня и поднимал, стискивая сильнее и пытаясь двигаться еще быстрее.

Застонав, он перевернул нас и опрокинул меня на спину. Голова опущена вниз, волосы упали на лоб. Уилл не отрывал глаз от того места, где он двигался во мне. Жестче. Быстрее.

Вечность, которой было недостаточно.

— Блядь, Слива, — сказал он, целуя меня снова и снова, пока я уже не могла больше вынести, а мой рот практически саднило. Одной рукой он поднял мою ногу и, согнув ее в колене, толкнул к моей груди.

— Охрененно. Бляяяя, — протянул он, быстрее толкаясь вперед и каждый раз нажимая на какую-то точку, благодаря которой я видела звезды.

Протянув руку назад, я схватилась за спинку кровати, нуждаясь хоть в какой-то поддержке. Каждый рывок его бедер подталкивал меня вверх на матрасе, заставляя сдаться реву, что уже звучал в моей голове, увеличивая давление внизу моего живота, толкая в ощущение трения и жара между ног, которые стало невозможно игнорировать.

— Уилл, — охнула я, судорожно хватая воздух у его открытого рта. Я находилась в шаге от того, чтобы кончить, но мне нужен был он. Чувствовать, как он заполняет меня изнутри и затем снова и снова кончает мне на грудь, живот и губы.

Протянув одну руку к спинке кровати, другой Уилл еще выше подтолкнул мою ногу к моей груди, и вот оно: сгусток тепла взорвался у меня между ног, распространяясь по всему моему телу. Поджав кончики пальцев, я кончила так сильно, что не могла прокричать или даже просто произнести его имя. Он еще раз толкнулся в меня, так глубоко, что стало трудно дышать. Я почувствовала, как напряглись мышцы Уилла, и он кончил в меня.

Упав на кровать и утягивая меня за собой, Уилл осторожно перекатил меня к себе под бок.

— Ни хрена себе.

Моргая и глядя в потолок, я подождала, пока дыхание не придет в норму. Мое тело обмякло, воздух охлаждал разгоряченную кожу. Я посмотрела на Уилла, а затем потянулась к часам с его стороны. Шесть часов и тридцать две минуты до отъезда. Неплохо.

Сев, я налила два стакана воды из бутылки и, осушив свой одним глотком, забралась к Уиллу на колени.

Взглядом скользнув по моему телу, он забрал у меня из рук свой стакан. Я наблюдала, как он пьет, очарованная видом, как двигается его горло, когда он глотает, любовалась его голой грудью и беспорядком на голове. Это тело — оно принадлежит мне. Как только он закончил пить, я отобрала у него пустой стакан и толкнула вниз на подушки.

— А сейчас, — заявила я, приподнимая бровь, — посмотрим, что у меня в списке…