ОН

– Там та новенькая, – с полным ртом говорит Джей, жуя бутерброд. Колин проследовал за его взглядом и неопределенно хмыкнул, увидев, как Люси скользит по футбольному полю. Когда она одна, она статная, с изящными линиями и тонким профилем. Когда же она подходит ближе к другим студентам, она пытается стать невидимой: втягивает плечи и опускает голову.

Она напоминает ему самого себя после смерти родителей, когда его печаль и вина ощущались так, словно все ребра стали сломаны. И было неизвестно, как он должен был все это выдерживать. Когда люди пытались первыми с ним заговорить, ему хотелось превратиться в воздух и разлететься в миллионы разных направлений. И Люси выглядит сейчас так же: растерянной и хрупкой.

Прошло три дня, с тех пор как она показалась в его классе, улыбнулась самой болезненной и уязвимой улыбкой, какую он когда-либо видел, а затем снова убежала. С ней никто не разговаривает. Никто не смотрит в ее сторону. У нее нет ни книг, ни рюкзака. Она осматривает каждое здание, будто пытаясь разглядеть сквозь стены, что же спрятано внутри. Каждый раз она касается протянутой руки статуи Святой Осанны Андреаси, идет по темному углу квадрата и тянется назад, чувствуя, что сгорит на месте, если снова осторожно не прикоснется к ее руке. Кроме Люси, никто и никогда не касается статуи: говорят, ее посещают привидения. Колин никогда и ни с кем ее не видел. Люси даже не ходит на одни и те же уроки каждый день. Она своего рода призрак около университетского городка.

Он чувствует себя настоящим сталкером, зная все эти вещи, в то время как все склонны не придавать ей особого значения. Большинство новичков получили расписания занятий и следуют им. Люси, похоже, решила остаться в неведенье.

По крайней мере, сегодня она выглядит более умиротворенной, как если бы она наслаждалась погодой, прежде чем начнет морозить. Сегодня все еще немного прохладно, но девушка никогда не надевает куртку. Тонкая голубая ткань блузки обволакивает руки по всей длине. И как ей может быть тепло? Она должна жить за пределами кампуса, – рассуждает он. Может, она оставила свое пальто дома?

– Она кажется странной, – говорит Джей.

Его слова привлекают внимание Колина, и он смотрит на Джея, заинтересовавшись, что он имеет в виду. Две ночи Колин не спал, размышляя о необычном оттенке глаз Люси. Заметил ли Джей?

– В смысле?

Джей пожимает плечами и снова откусывает сэндвич, облокотившись ногами о стену здания искусств. Его грязные кроссовки хорошо гармонируют с серым бетоном.

– Она была лишь на паре уроков английского. Мало говорила.

– А еще ее глаза.

Взглянув на Колина Джей спросил:

– Глаза?

– Не важно. Они... Я не знаю. Какие-то другие.

– Другие? Разве они не карие или что-то в этом роде?

С бешено стучащим сердцем Колин пробормотал:

– Возможно, серые.

Он практически уверен, что если скажет, будто ее глаза были похожи на расплавленный металл, Джей обязательно подарит ему футболку с надписью «Я УТОНЧЕННЫЙ ПОЭТ» на груди.

– Каштановые волосы, серые глаза, – говорит Джей, будто перечисляя среднестатистические приметы.

Колин останавливается, наполовину поднеся к губам сэндвич. Он поворачивается к Джею и следует за его взглядом, убеждаясь, что они оба смотрят на ту же девушку. Так и есть.

– Каштановые? – спрашивает Колин, показывая на край поля. – Это та девушка там?

– Э-э, да, – отвечает Джей. – Все эти последние двадцать минут.

Волосы Люси не каштановые. Даже близко не такие. Колин смотрит на нее снова и, вздрогнув, надевает капюшон.

Колину интересно, должен ли он беспокоиться, что Джей видит каштановые волосы, тогда как сам он видит почти бело-русые. Но когда со странным порывом по его телу распространяется тепло, он думает, что ему нравится видеть ее иначе. Он чувствует себя странно, почти нереально из-за того, что с ним происходит. Эта реакция схожа с той, что включается в той же части мозга, когда он смотрит вниз с обрыва, сидя на велосипеде, и вместо мысли «назад» в его голове проносится «быстрее жми на педали».

– Аманда сказала, что они видели, как она гуляла по берегу озера, – сказал Джей.

– Озера?

– Да. Она новенькая, и будто бы не знает той истории, да?

Колин кивает.

– Да, она ничего не знает об этом.

Истории стары, как здешние здания: Ходоки, целыми днями блуждающие в смущении и растерянности. Какой-то человек в военной форме, сидящий на скамейке рядом с озером. Девушка, вдруг исчезающая между двумя деревьями.

Иногда студенты пытаются разговорить Ходоков или, что еще хуже, поймать их. Все эти истории о приведениях и легенды появились из-за довольно печальной истории появления школы.

Католическая школа была построена на землях, где были похоронены дети поселенцев, выжившие после долгого пути через горы, но в первую же неделю, когда она была открыта, еще двое детей погибли, а в результате пожара и сгорела часовня. В течение многих лет студенты утверждали, что видели двух потерявшихся детей. Они якобы стоят у недавно возведенной статуи Святой Осанны или сидят на скамейке в восстановленной часовне. Легенда жива, и с течением времени количество Ходоков сильно выросло в студенческом коллективном воображении.

Это болезненная история, Колин это понимает, а студенты сохранили эти рассказы, потому что это делало школу более интересной и давало повод им чувствовать себя храбрецами. Но хотя все ругаются, что они не верят, что Ходоки существуют, только совсем уж укуренные и пьяные решаются на Хэллоуин тусоваться у озера или в глубине леса. Или такие идиоты, как он и Джей, которые делают такое дерьмо, что совсем не хотят быть пойманными. Конечно, Аманда будет среди тех, что видели там Люси.

Джей убирает ноги от стены.

– Она тебе нравится.

Колин наклоняется и поправляет шнурки, которые в этом не нуждаются.

– Это здорово, если она тебе понравилась. Она не безобразна или что-то в этом роде, но она… Я не знаю. Тихая. – Джей делает большой глоток из своей бутылки воды. – Но это не всегда плохо. Аманда никогда бы не заткнулась. Боже. Она что, всегда болтала, когда вы, ребята, были…

– Чувак. – Колин не хочет думать о другой девушке, когда смотрит на Люси. Он чувствует себя не в своей тарелке, это как сравнивать речной камень и рубин…

– Она всегда была такой, – угадывает Джей и хлопает его ладонью. – О, Колин, Колин, Колин… – он ахает высоким голосом с придыханием.

Колин не отвечает, вместо этого он кладет несколько чипсов в рот. Джей на самом деле сделал довольно точное описание Аманды.

– Ты говорил с ней? – спрашивает Джей.

– С Амандой?

– С той девчонкой.

Колин пожимает плечами и вытирает ладони о джинсы.

– Один или два раза. В последний раз, когда я попытался, она сбежала.

– Это потому, что ты мудак, – говорит Джей, ударяя его по руке. – Хороший мудак. Но все-таки мудак.

Колин делает паузу, комкает свой мусор и бросает его в мусорную корзину.

– Ты назвал меня хорошим мудаком.

Джей подмигивает ему, но через две секунды бьет по его здоровой руке снова.

– Так ты заговоришь с ней снова?

Колин пожал плечами, но он, конечно, знал, что да.

– Ладно, возлюбленный, – говорит Джей, потягиваясь. – Это был важный разговор, но я сказал Шелби, что встречу ее за школой.

– Ты такой предсказуемый.

Джей проходит мимо девушек на пути у Колина и направляется через ряды велосипедов, которые использовались только для экстремальных трюков. Не обращая внимания на комментарий, Джей показывает подбородком туда, где Люси поворачивается и идет обратно к квадратной площадке, в двадцати или около того футов отсюда.

– Она возвращается.

На мгновение взгляд Люси ловит Колина и удерживает. И хотя он думает, что она тоже наблюдала за ним, внезапно она поворачивается и быстро идет прочь от него.

– Заставь меня гордиться тобой, – говорит Джей, похлопывая рукой по спине Колина, прежде чем уйти.

Колин постоял немного, затем пересек футбольное поле, ускоряя и без того длинные шаги, чтобы успеть поймать ее. Он понятия не имеет, что сказать. Он чувствует себя не так, если бы приближался к кому-нибудь из девушек из школы, к тем, кто знали его с тех пор, когда ему было пять лет и он еще не мог написать букву «S». Или, например, девушек, которые знали его с тех пор, когда ему было десять лет, носили такую же футболку с изображением Хана Соло в течение всей недели. Или девушек, которые в последнее время, кажется, ни разу не сказали ему «нет». Но сейчас он чувствует, будто приближается к экзотической змее на лесной дорожке.

Словно зная, что он сзади, Люси оборачивается и смотрит на него через плечо.

– Эй, – говорит он нервно, засовывая свою здоровую руку в карман. Пальцы другой его руки подергиваются.

Она хмурится и продолжает идти по траве.

– Я не видел чтобы ты что-нибудь ела, – продолжает он, двигаясь нога в ногу рядом с ней. – Разве ты не голодна? Дот делает лучший сыр на гриле.

Люси лишь слегка качает головой, но ответ достаточно понятен, чтобы получить что-то вроде надежды, распространяющейся у него в груди.

– Тебе не холодно? У меня в комнате есть шерстяная кофта…

Он внутренне съеживается. Это прозвучало как худший в мире подкат.

Они молча идут еще с минуту, тишину нарушает только хруст листьев под ногами. Хотя это странно, но несмотря на то, что она молчит, он не чувствует себя игнорируемым.

– Ты переехала сюда? – наклонив голову, он улыбнулся ей. – Похоже на то, что ты появилась внезапно.

Ее шаг немного сбился, но ничего более. Колин изучает ее профиль: кремовая бледная кожа, красные пухлые, будто искусанные, губы, которые так и привлекают внимание.

– В какую школу ты ходила раньше? – спрашивает он.

Люси ускоряет свой темп, но не отвечает. Он уже было решил сдаться и развернуться, когда она замедляет шаг и показывает на его гипс:

– Как ты повредил руку?

Инстинктивно он сжимает пальцы левой руки.

– На своем велосипеде. Я не совсем удачно приземлился после прыжка.

– Болит? – спрашивает она. Ее голос скрипучий, словно она была вчера вечером на шоу и много кричала. Он представил себе, как она танцует в одиночестве, покачиваясь, и ей на всех наплевать в этот момент.

– Не-а. Бывало и похуже. Сломанные кости, переломы, сотрясения, швы. Всего не перечислить. Это ерунда, – он резко замолкает, понимая, что это звучит как-то по-мальчишески хвастливо.

Люси снова хмурится.

– Почему ты делаешь все эти вещи, если это вредит тебе?

Недолго думая, Колин отвечает:

– Порыв? Взрыв адреналина? Чувство, что обретаешь, когда делаешь что-то, напоминающее тебе, что ты жив?

Люси останавливается как вкопанная, ее лицо становится красным, она прикладывает руки к животу, защищаясь.

– Я должна идти.

– Подожди, – говорит он. Но слишком поздно. Быстрыми и решительными шагами она уходит.