Глава 7. КОРАБЛИ НА ВЕТКАХ

Проснувшись, Чарли увидел перед собой солидную женщину с большой круглой головой и пухлыми розовыми щеками. Казалось, вся ее фигура состоит из сплошных округлостей. Седые волосы были стянуты на затылке в тугой шарик. Из-под кружевного платья выпирал округлый животик. Даже локти и колени женщины были закругленными.

— Добро пожаловать в наш мир, соня, — произнесла она с явным южным акцентом.

— Что? — проговорил Чарли, удивленно озираясь по сторонам.

— Я матушка Роуз, экономка, веду здесь хозяйство, — с улыбкой сказала она. — Хочу предупредить: утром я не буду тебя будить, одевать и умывать. Но, учитывая, что сегодня твой первый день в Академии, я решила немного помочь и показать тебе, что где находится. Ты привез с собой одежду?

— Кое-что привез, — сказал мальчик, показывая на свою сумку.

В голове стало немного проясняться. И тут Чарли вдруг ощутил беспокойство. Он не мог определить, что именно его волнует, но ясно слышал тревожный звонок внутри.

— Так вот, если тебе что-нибудь нужно, — сказала матушка Роуз, — носки там или нижнее белье, все это у нас найдется.

— Спасибо, — сказал Чарли и тут понял, в чем дело.

Корица.

От женщины пахло корицей. Тревожный звонок превратился в гудящий набат.

«Только не это, — подумал Чарли. — Я же здесь один. Как же быть?»

Пока существо, назвавшееся матушкой Роуз, что-то бормотало об ориентации в пространстве и местонахождении ванной, Чарли оглядывал комнату в поисках какого-нибудь оружия. Наконец его взгляд упал на чугунную болванку, которая подпирала дверь.

В это время мнимая экономка как раз повернулась к Чарли спиной. Мгновенно выскочив из гамака, он бросился через всю комнату к болванке. Схватив ее, мальчик понял, что она гораздо тяжелее, чем он ожидал. Мозг лихорадочно работал — нужно было что-то придумать, и как можно скорее.

Можно огреть мимикрона по голове и выскочить из комнаты. А вдруг он промахнется? Или мимикрон окажется сильнее? Можно выбежать в коридор и позвать на помощь, пока мимикрон мешкает. А если коридор заканчивается тупиком?

— Ну вот, все готово, — проговорило существо, оборачиваясь к Чарли.

Времени для размышлений больше не осталось. Нужно действовать — и немедленно. Мальчик поднял над головой чугунную болванку, готовясь нанести удар.

— Да что ж это делается, а?! — вскрикнула матушка Роуз, отскакивая в сторону и с грохотом роняя серебряный поднос.

Тосты и баночка с джемом полетели на пол.

Чарли уже замахнулся чугунной болванкой, готовясь обрушить ее на голову монстра, как вдруг его внимание привлекла маленькая деталь.

На полу валялись тосты.

Это были тосты с корицей.

В последнюю секунду рука Чарли дрогнула, и тяжеленная болванка, пролетев через комнату, с грохотом ударилась о стену совсем рядом с головой матушки Роуз.

— Что ты делаешь, мальчик? — завопила она, закрывая лицо руками. — Ты же меня чуть не убил!

— Простите! — Чарли бросился к ней, помогая встать. — Я... я почувствовал запах корицы.

— Конечно корицы, это же тосты — вернее, то, что от них осталось! — сердито говорила она, поправляя растрепавшиеся седые волосы. — Если ты их не любишь, нужно было сразу сказать!

— Нет, дело не в тостах... это... корица. Когда я почувствовал ее запах, то подумал, что вы...

— Мимикрон, — сообразила она.

Чарли кивнул.

— Умница, — заулыбалась матушка Роуз.

Вдруг комната заходила ходуном, как корабль во время качки.

— Что это? — спросил мальчик, с тревогой оглядываясь по сторонам.

Здание раскачивалось с такой силой, будто случилось землетрясение. Впрочем, нет, не так. Оно мягко и плавно двигалось.

— Не бойся, сынок, — сказала матушка Роуз. — Это просто ветер.

— Ветер раскачивает комнату?

— Ах вот оно что, — тихо проговорила она. — Ты еще не знаешь, где мы находимся?

— Нет, мэм. Когда мы приехали, было совсем темно, а потом я сразу заснул.

Она рассмеялась. Ее смех, как и вся она, был большой и круглый.

— Иди за мной, — сказала матушка Роуз, направляясь к двери. — Сейчас ты увидишь... кое-что интересное.

«Вот уж что верно, то верно. Кое-что интересное. И даже больше — потрясающее!»

Академия ночных кошмаров представляла собой невероятное сооружение. Она расположилась в могучей кроне гигантского дерева. Ветви, между которыми висели веревочные лестницы, были такой толщины, что сами могли сойти за деревья. На ветвях лежали парусные суда, соединенные искусно сплетенными сетями. Но это не были суда целиком, а только их части: корпус старой шхуны, корма пиратского фрегата, палуба древней галеры. Все они висели на огромных ветвях, словно кусочки мозаики, соединив которые можно было получить чудесный, невиданный корабль.

— Что это за дерево? — изумленно спросил Чарли.

— Баньян, — ответила матушка Роуз. — Баньяны растут в Индии, они родственники фикусов. Это очень крепкие деревья. Из их ветвей развиваются воздушные корни, которые свешиваются вниз и укореняются в почве. Поэтому у баньяна как будто не один ствол, а великое множество.

«Не дерево, а целый лес!» — подумал мальчик, продолжая разглядывать Академию.

На ветру трепетали разноцветные флаги; откуда-то сверху с шумом низвергались потоки воды, которые по специальным стокам попадали в большие и маленькие комнаты, откуда затем вытекали и неслись дальше, вниз, питая всю конструкцию. Именно питая, потому что она была почти что живым организмом, эта Академия ночных кошмаров. Сумбурная, хаотичная, словно скроенная из множества отдельных кусочков, Академия казалась порождением больного рассудка, и вместе с тем она жила и действовала как хорошо отлаженный механизм, как единый корабль — нос, корма, паруса над головой. По законам здравого смысла эта конструкция, словно созданная из деталей знаменитой игрушки «Тинкертой», не могла, не должна была работать. Но она работала — от верхушки мачты, взятой у пиратского корабля, до разномастных шлюпок, подвешенных к ветвям баньяна с помощью толстых канатов.

Чарли широко улыбнулся.

— Невероятно, — проговорил он, оглядывая необыкновенный корабль.

— А ты как думал? — ответила матушка Роуз. — Сколько раз все это видела, а до сих пор дух захватывает.

Теплый морской бриз покачивал верхушки пальм, растущих вдоль песчаного пляжа вблизи Академии. Вода у берега была прозрачной, как в аквариуме. В коралловых рифах резвились шустрые маленькие рыбки. Их чешуя под лучами солнца вспыхивала всеми цветами радуги.

— Как красиво! — воскликнул Чарли. — Такого я еще никогда не видел. Где мы?

— Прежде всего в безопасности, — ответила матушка Роуз. — Помни об этом, но учти: остров огромен, и на нем полно диких, неизведанных мест. Наша Академия хорошо защищена, монстрам из Нижнего мира сюда не попасть. — Она взглянула вдаль, где начинались джунгли. — Но к той, дальней, части острова это не относится, так что не вздумай туда ходить.

— Нет, мэм. В смысле, я все понял, мэм. Я хочу сказать — конечно, тетушка Роуз.

Она улыбнулась и подвела мальчика к одной из шлюпок, висевших на ветвях.

— Держись крепче, — сказала она. — Сейчас мы проверим, как ты ориентируешься в пространстве.

Экономка нажала на вделанный в ствол дерева рычаг, и шлюпка внезапно, как сумасшедшая, рванулась вверх, после чего столь же стремительно понеслась к земле, затем снова вверх. Ветки и листья хлестали Чарли по лицу, но тут бешеная гонка прекратилась, так же внезапно, как и началась.

— Верхний этаж, приехали, — объявила матушка Роуз.

У Чарли комок подкатил к горлу, когда он увидел, на какую высоту они забрались. Где-то далеко внизу темнели джунгли. Упади он с этого дерева, понадобилось бы несколько секунд для того, чтобы долететь до верхушек обычных деревьев.

Чарли закрыл глаза, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и шагнул на палубу пиратского корабля. Вдоль его бортов стояли старые деревянные скамьи, на которых, ерзая от нетерпения, сидели мальчики и девочки примерно того же возраста, что и он.

— Не волнуйся, — с улыбкой сказала матушка Роуз перед тем, как уйти. — Эти ребята тоже еще ничего не знают, так что ты в хорошей компании.

— Вы уходите? — с тревогой спросил Чарли.

— Конечно. Больше я тебе не нужна. Ничего не бойся, все будет хорошо.

С этими словами матушка Роуз села в другую шлюпку, нажала на рычаг — и была такова.

Мальчик с опаской сел на скамью.

Он смотрел прямо перед собой и старательно избегал чужих взглядов, чтобы не привлекать внимания. Но чем сильнее Чарли пытался вжаться в скамью, тем сильнее ощущал на себе чей-то взгляд. Мальчик беспокойно заерзал, надеясь, что смотрящий наконец отвернется, но не тут-то было. Не выдержав, Чарли поднял глаза и на соседней скамье увидел странного, простоватого на вид паренька, который, широко улыбаясь, смотрел на него во все глаза.

Паренек был высокого роста, с копной черных растрепанных волос; у него были очень длинные и тощие руки и ноги, очки на носу, передние зубы сильно выдавались вперед. Вообще он походил на марионетку, у которой оборвались все веревочки. И парень этот беззастенчиво разглядывал Чарли.

— Чего надо? — не выдержал тот.

— Это ты? — спросил незнакомец. — Тот самый чудак?

— Нет, не я, — буркнул Чарли.

— Ты, ты! Чуть всех не убил на заседании Высшего совета. Я же слышал.

— Уже слышал? — недоверчиво спросил Чарли.

— А как же, — ответил паренек, и его простоватая улыбка стала еще шире. — Невероятно! Потрясающе! Все чуть с ума не посходили. Вот это да! Между прочим, меня зовут Теодор. Не Тед, а Теодор. А фамилия моя Дэггет. Не Дэгтер, а Дэггет, через «т». Понял?

— Понял.

Поскольку паренек не стал протягивать руку, Чарли тоже решил этого не делать.

— Я Чарли, — сказал он. — Чарли Бенджамин.

— Отлично! Я здесь ни с кем не вожусь. Но думаю, мы с тобой будем лучшими друзьями. Точно?

— Угу, — сказал Чарли. — Наверное.

Больше он не нашел что сказать. Еще никто так настойчиво не предлагал ему свою дружбу.

— Вот и хорошо, — заявил Теодор. — Так, с этим покончили. Слушай, ты кем хочешь быть — ловчим или перевозчиком? Я — ловчим.

— Почему ты так решил? — спросил Чарли.

— Посмотри на меня, — сказал Теодор, вставая. — Я же парень! Я создан для борьбы!

Чарли подумал, что с борьбой у Теодора вряд ли что получится — кожа да кости; точь-в-точь пугало, из которого вывалилась солома.

— Дело в том, — продолжал Теодор, — что лучшие ловчие получаются из самых крепких парней. Правда, вслух об этом никто не говорит, поскольку здесь принято соблюдать ПК. ПК — это политкорректность. Ловчие — это бойцы, а бойцовские качества заложены у каждого парня в его ДНК. ДНК — это дезоксирибонуклеиновая кислота. Девчонки — это так, цыплята, слабые и эмоциональные. Если хочешь открыть портал, проси об этом девчонку. Но если тебе нужно загнать в Нижний мир какого-нибудь жуткого монстра, тут уж обращайся ко мне. Это мой департамент, ДНМ, то есть Департамент настоящих мужиков.

— Простите, — послышался сзади женский голос.

Разом обернувшись, Чарли и Теодор увидели симпатичную девочку с длинными волосами, завязанными в «конский хвостик». На ней были голубые джинсы и белая блузка с розовой вышивкой. В руках она держала альбом для рисования. Девочка смотрела на Теодора, зажав в руке карандаш.

— Дело в том, что в «Руководстве Главного управления ночных кошмаров по Нижнему миру» говорится, что ловчими могут быть как мужчины, так и женщины. То же относится и к перевозчикам.

— Вранье, — заявил Теодор. — Неверное толкование, преувеличение, намеренное искажение. Извини, ты ошибаешься.

— Я не ошибаюсь, — ответила девочка, начиная сердиться. — Факты есть факты.

— Факты фактически не всегда факты, — резко возразил Теодор. — Их можно истолковывать по-разному, иначе говоря, нельзя полагаться на их вольную интерпретацию.

— Ты сам-то хоть понимаешь, что сказал?

— Лучше вам со мной не спорить, мисс, — важно заметил Теодор. — Я вас прожую и выплюну. Вы будете полностью уничтожены.

— Фу-ты ну-ты, ножки гнуты, — рассмеялась она.

— Что за выражение! — возмутился Теодор. — Это все, что ты можешь сказать? Какое убожество! Держу пари, твой словарный запас раза в три беднее моего.

— Слушай, ты хоть кому-нибудь нравишься?

— Разумеется, — ответил Теодор. — Чарли, например. Он мой друг. — Теодор обернулся к Чарли. — Правда?

— Угу, — ответил тот. — Слушай, мы же с тобой только что познакомились. Думаю, мы скоро подружимся: я Чарли. — Он протянул девочке руку, которую та пожала.

— Рада познакомиться, Чарли. Меня зовут Вайолет.

— Я вижу, ты любишь рисовать, — сказал он, указывая на альбом.

Она кивнула, и ее «конский хвостик» задорно дернулся.

— Сейчас я увлекаюсь драконами.

Чарли вгляделся в рисунок — огромный дракон с длинным хвостом обвился вокруг горы сокровищ. Рисунок был великолепен.

— Здорово! — восхитился Чарли. — Вот бы мне так.

— Этому можно научиться, — сказала Вайолет. — Все дело в практике. Я, например, уйму времени потратила, изучая работы крупных мастеров — Метца, Уилана, Хикмана, Таргета.

— Кого? — переспросил Теодор.

— Ага, вот мы тебя и поймали. Дон Метц, Майкл Уилан, Стивен Хикман, Дж. П. Таргет — это одни из самых известных художников, работающих в стиле фэнтези. Обожаю этот стиль.

— Заметь, — вставил Теодор, — они все мужчины.

— Слушай, не вынуждай меня рассказывать о Ровене Моррилл и Дженни Вуртс, — разозлилась Вайолет, — а то я тебя до слез доведу.

— Ой-ой-ой, испугался, как же!

В этот момент рядом раздалось тихое «хлоп!».

На корме корабля открылся портал, из которого вышла ректор Академии. Под полуденным солнцем ее яркое разноцветное платье эффектно смотрелось на фоне гладкой темной кожи. Ректор махнула рукой, и портал за ее спиной исчез.

— Доброе утро, — сказала она. — Я ректор Брейзенхоуп.

— Вот тебе на! — брякнул удивленный Теодор. — А ректор-то у нас — курица!

Не сказав ни слова, ректор взмахнула рукой — и прямо под ногами Теодора образовался вход в Нижний мир, куда тот рухнул без единого звука. Взмах руки — и портал закрылся.

— Еще вопросы будут? — спросила ректор.

Все молча затрясли головой.

— Хорошо. Добро пожаловать в Академию ночных кошмаров. Как видите, это весьма необычное место, но лично я нахожу его вполне подходящим. Я всегда считала, что все темные и опасные вещи следует изучать в праздничной обстановке. А этот остров — место светлое и радостное. Вы согласны?

Все дружно закивали.

— И все же вы наверняка задаете себе вопрос: почему мы будем учить вас в таких необычных условиях — разбитые корабли на ветвях, лифты-шлюпки плюс бесчисленное количество переходов и укромных уголков, которые вам еще предстоит изучить? На это есть две причины. Первую я сейчас назову. Вторую вы узнаете позже, когда будете в состоянии ее понять. — Ректор медленно пошла по проходу между скамьями, на которых сидели ученики. — Академия ночных кошмаров — заведение странное и необычное, потому что именно все странное и необычное стимулирует работу человеческого мозга. Нет ничего страшнее для воображения, чем рутина и серость, поэтому именно воображение мы будем развивать в вас в течение того времени, что вы будете находиться в стенах нашей Академии. Зачем?

Решив, что ректор обращается к себе самой, все промолчали, и правильно сделали, поскольку, не дожидаясь ответа, она продолжила:

— Воображение, леди и джентльмены, помогает нам выполнять нашу работу, ибо только оно дает возможность использовать Дар. К сожалению, многие из вас, по крайней мере каждый третий, со временем потеряют это бесценное качество. Оно ослабнет и исчезнет. Так часто происходит с людьми, когда они взрослеют; к сожалению, это случится и со многими из вас. Вы потеряете способность пользоваться своим Даром, а значит, больше не сможете защищать человечество от чудовищ Нижнего мира.

Желая подчеркнуть сказанное, ректор громко хлопнула в ладоши. Все слегка подскочили.

— Однако, — продолжала она, — исчезновение Дара не означает, что вы будете потеряны для нашего дела. Нам понадобятся ваши знания. Вы станете советниками и будете помогать вашим наделенным Даром товарищам. Задача нелегкая. Вы будете продумывать план действий и служить связующим звеном между Главным управлением ночных кошмаров и сотрудниками, выехавшими на место. Вы станете вдохновлять ловчих и перевозчиков из вашей команды, если они растеряются, когда монстры будут сжимать кольцо. В нашей Академии нет лишних людей. Здесь каждый имеет свое назначение.

Внезапно Чарли вспомнил, что Пинч называл себя советником. Ректор говорила, что советники не менее важны, чем ловчие и перевозчики, и все же... так ли это легко — потерять Дар, которым ты когда-то гордился? Так вот почему Пинч нередко в дурном настроении, вот почему он часто говорит о понижении. Теперь понятно — раз он лишился своего Дара, то пусть его не будет и у других.

— Сначала вас будут называть «желторотиками», — продолжала ректор. — Так мы называем всех новичков. Потом вы станете «деки», что значит «адекватные». Ну а потом, если проявите незаурядные способности, вас станут называть «литы», что означает «элита». А пока вы только «желторотики», ими вы на некоторое время и останетесь.

Ректор взмахнула рукой. В воздухе открылся портал, из которого с визгом вывалился Теодор и с размаху бухнулся на скамью. Закрыв портал, ректор продолжала как ни в чем не бывало:

— Как вы, вероятно, знаете, вас будут готовить к профессии либо ловчих, либо перевозчиков, в зависимости от силы вашего Дара.

— Слушайте, леди, — сердито сказал Теодор, который, по-видимому, еще не пришел в себя, — вы знаете, что отправили меня прямиком в Нижний мир?

— Да. — Она снова взмахнула рукой.

Под ногами Теодора опять открылся портал, и он, издав короткий вопль, полетел в Нижний мир. Закрыв портал, ректор продолжала:

— Сегодня мы определим, какими дисциплинами вы будете заниматься в Академии. Одни из вас встанут на тернистый путь обучения профессии ловчего; другим придется осваивать не менее тяжелую профессию перевозчика. Стать ловчим или перевозчиком — задача почетная, но трудная. Начнем с вас, мисс Свит. Вы готовы?

Гигантский баньян тихо раскачивался на ветру. Где-то далеко, в джунглях, пронзительно вскрикнула птица.

Вайолет резко вскочила.

— Вы обращаетесь ко мне? — спросила она.

— Вас зовут Вайолет Свит, не так ли?

— Да, госпожа ректор. Простите, я еще как-то не привыкла, когда ко мне обращаются «мисс Свит».

— Ничего, привыкнете, — ответила ректор. — Запомните, отныне к каждому из вас я буду обращаться «мисс» или «мистер». Во-первых, потому, что считаю, что вам это нравится. Во-вторых, потому, что, хотя мы и считаемся школой, делами здесь занимаются весьма серьезными. Мы будем учить вас сражаться, леди и джентльмены, как воины сражаются на войне, а на войне случаются и потери. И если вы уже достаточно взрослые для того, чтобы по доброй воле связать свою жизнь с опаснейшей профессией, в которой общее дело ставится выше, чем чья-то жизнь, значит, вы достаточно взрослые и для того, чтобы вести себя соответствующим образом. Итак, спрашиваю снова: вы готовы, мисс Свит?

— Да, госпожа ректор, — ответила она.

— Отлично. Выйдите вперед.

Вайолет подошла к ректору. Та привычно взмахнула рукой, и воздухе образовался портал, из которого снова вывалился Теодор и, ойкнув, приземлился на скамью.

— С возвращением, мистер Дэггет. Вы прибыли вовремя — мисс Свит сейчас узнает свою будущую профессию.

— Мне же больно, — пожаловался Теодор.

— Какая жалость, — ответила ректор и в очередной раз открыла огромный портал. Теодор слегка вздрогнул. — Леди и джентльмены, прошу следовать за мной и мисс Свит в Нижний мир. Навстречу ее — и вашей — судьбе.

Выйдя из портала, Чарли оказался на поляне, поросшей нежными желтыми цветами. Недалеко виднелась темно-синяя зеркальная гладь озера. По берегам росли пахучие сосны, со всех сторон высились горы с уходящими в небо вершинами. Долина, в которой лежало озеро, была очень живописна и, кроме того, что гораздо важнее, хорошо защищена и укрыта от посторонних глаз.

— Bay! — воскликнул Чарли.

— Именно так, — ответила ректор, выйдя из портала и закрыв его за собой. — В Нижнем мире много страшных и омерзительных мест, но есть в нем островки, подобные этой долине, где невероятно красиво. Мы находимся в Третьем кольце, горном районе, населенном тварями, с которыми лучше не встречаться, но эта долина — она находится на границе кольца — необитаема и всегда была таковой. Здесь нет монстров Нижнего мира... за исключением одного. Зато какого!

Ректор повернулась к Вайолет.

— Мисс Свит, взгляните на озеро. Там находится ряд возвышающихся камней, по которым вы сможете дойти до самой его середины.

Приглядевшись, Вайолет увидела выступающие из-под воды белесые камни, которые вели к небольшой белой скале посреди озера.

— Вижу, — ответила она.

— Отлично. Дойдите до середины и громко крикните: «Я перевозчик!» или «Я ловчий!»

— Да, но как я узнаю, что кричать? Я же еще не знаю, кто я.

— А вы просто назовите первое, что придет вам в голову, — сказала ректор. — Подумайте и произнесите то слово, которое покажется вам более верным.

— О'кей, — ответила Вайолет. — А что будет потом?

— Потом, — сказала ректор, и ее глаза блеснули, — мы узнаем, кто вы. Идите.

Немного волнуясь, Вайолет подошла к кромке воды. Белые камни оказались очень скользкими, и она несколько раз чуть не свалилась в воду, пока не добралась наконец до середины озера. Вскарабкавшись на белую скалу, девочка внимательно посмотрела на воду, ожидая, что сейчас в ней шевельнется что-то живое, но вода была неподвижна, как стекло. На темной поверхности озера Вайолет увидела лишь отражение горных вершин.

— Давайте, мисс Свит! — крикнула ректор. — Назовите себя!

Конечно, когда Вайолет спорила с Теодором, она искренне считала, что ловчими могут быть как мужчины, так и женщины. Однако сейчас, как следует поразмыслив, пришла к выводу, что ее предназначение заключается совсем в другом.

— Я перевозчик! — громко крикнула Вайолет.

Ее голос пролетел над озером и гулким эхом отозвался в горах. Девочке стало не по себе. Эхо замерло вдали, и над озером повисла тишина. Вайолет смущенно посмотрела на темную воду. Она была неподвижной и зеркально-чистой.

— А что теперь? — спросила Вайолет.

И вдруг, взметнув фонтан брызг, из озера выскочила огромная форель. Она была размером с автобус, эта рыбина; на ее шкуре ярко выделялись красные, серые и зеленые пятна. Описав дугу вокруг скалы, на которой стояла Вайолет, форель широко открыла рот, схватила девочку и вместе с ней погрузилась в темные воды озера, подняв волны. Стоявшие на берегу ученики оцепенели.

Вайолет и проглотившая ее рыбина исчезли.

— Что... что это было? — выдавил из себя Теодор, открыв от ужаса рот.

— Это была форель истины, — невозмутимо произнесла ректор.

 

Глава 8. ФОРЕЛЬ ИСТИНЫ

— Где она? — испуганно спросил Чарли. — Где Вайолет? Рыба ее не съест, правда?

Но тут прямо у берега из воды высунулась форель и с громким булькающим звуком выплюнула Вайолет. Девочка, словно тряпичная кукла, болтая в воздухе руками и ногами, пролетела несколько метров и упала к ногам ректора. Форель скрылась под водой.

Подбежав к Вайолет, Чарли помог ей подняться.

— Как ты? — спросил он.

— Я... не знаю, — дрожащим голосом ответила она, стирая с лица грязь и водоросли. Вся ее одежда была заляпана слизью.

— Мои поздравления, мисс Свит, — сказала ректор. — Вы ловчий.

— Откуда вы знаете? — спросила Вайолет, выжимая из волос липкую слизь.

— Потому что из всех существ Нижнего мира только форель истины может определять, кто говорит правду, а кто нет. Как видите, она совершенно не выносит лжи и ни за что не допустит, чтобы кто-то посмел лгать на берегах ее озера.

— Но я же не лгала, — возмутилась Вайолет.

— Лгала, сама того не зная, — сказала ректор. — Вы назвали себя перевозчиком, искренне считая, что так оно и есть, но форель поняла, что это ложь. Таким образом, теперь мы знаем, что вы ловчий.

— Вы уверены, что форель никогда не ошибается? — спросила Вайолет. — Ну какой из меня боец?

— Вы им станете, — заверила ее ректор. — Форель не ошибается. А теперь, — обратилась она к следующему ученику, — ваша очередь, мистер Рамирес. Прошу вас выйти на середину озера. Посмотрим, что вас ждет.

Алехандро Рамирес, приземистый двенадцатилетний паренек, забрался на скалу.

— Я... перевозчик, — тихо сказал он, боязливо поглядывая на воду.

Форель не появлялась.

— Отлично, мистер Рамирес, — немного подождав, сказала ректор. — Вас не проглотили, значит, вы сказали правду, хотя я посоветовала бы вам быть более решительным. Поздравляю, вы наш первый перевозчик.

Алехандро радостно побежал к ребятам, в восторге от того, что ему не пришлось побывать в желудке форели, а ректор уже обращалась к следующему:

— Мистер Фаврутти, прошу.

Так продолжалось в течение часа.

Около двадцати ребят объявляли форели, кто они, и примерно половина из них сказали правду. Вторую половину гигантская рыбина проглотила и через некоторое время выплюнула на берег, как надоевшую жвачку. Чарли с удивлением увидел, что Вайолет была права — ловчими становились как мальчики, так и девочки. То же самое случилось и с перевозчиками — похоже, пол здесь не имел никакого значения.

Наконец наступила очередь Теодора.

— Я здесь! — крикнул он и со всех ног бросился к ректору. — А вы знаете, что мой отец — ловчий?

Она кивнула.

— Я помню вашего отца. Он был способным учеником, но иногда с ним не было никакого сладу. Вы на него похожи. Как он поживает?

— Хорошо, — ответил Теодор. — Уехал охотиться на монстров. Ему не положено говорить, куда он едет. Это «черная оп. ». Оп. — это операция, а «черная» означает...

— Я знаю, — прервала его ректор. — Займитесь делом, прошу вас.

— Разумеется, — ответил Теодор. — Жду не дождусь, когда отец вернется и я скажу ему, что тоже буду ловчим.

Быстро перебравшись на середину озера, Теодор откашлялся и громко крикнул: «Я ловчий!»

Вода не шелохнулась.

— Ну вот, — сказал Теодор, оборачиваясь к ребятам, — что я вам говорил?

И вдруг из воды выпрыгнула форель и сглотнула Теодора, а еще через несколько секунд он, описав в воздухе дугу, шлепнулся к ногам ректора.

— Мне очень жаль, мистер Дэггет, — сказала она, когда Теодор, мокрый и дрожащий, как новорожденный теленок, встал на ноги. — Вы не ловчий. Форель показала, что вы перевозчик.

— Неправда, — возразил Теодор, выплевывая изо рта слизь.

— Простите? — спросила ректор, приподняв бровь.

— Не обижайтесь, мэм, но ваша форель врет. Определенно врет. Я не перевозчик!

— Форель никогда не ошибается, — резко сказала ректор. — Кто здесь ошибается, так это вы, мистер Дэггет.

— Послушайте, я же не думаю, что она сделала это нарочно. Наверное, ошиблась. С кем не бывает? Не может же она никогда не ошибаться! Ну кто она такая, в конце концов? Рыба, и больше ничего.

— Что ж, если вы так считаете, попробуйте еще раз.

— Очень хорошо, — ответил Теодор и снова отправился на середину озера. Твердо встав на скале, он крикнул, обращаясь к небесам: — Я ловчий!

Через двадцать секунд Теодор снова лежал на берегу, а форель ушла под воду.

— Что-то с этой форелью не так, — сказал он, с трудом поднявшись. — Заболела, наверное.

— Форель абсолютно здорова, — ответила ректор.

— Тогда она слишком старая, или устала, или еще что-нибудь. Говорю вам, я не перевозчик! Это невозможно! Это НС — немыслимая ситуация. Все мужчины в нашей семье были ловчими!

— Довольно, — прервала ректор, начиная терять терпение. — Я понимаю, вам очень хочется быть ловчим, мистер Дэггет, но вы тем не менее перевозчик.

— Нет, — ответил Теодор. — Эта форель свихнулась, только и всего. Ваша форель истины — ненормальная!

— Она ответила вам дважды.

— И дважды ошиблась! Может быть, ей нужно время, чтобы понять, кто я.

С этими словами Теодор снова побежал на середину озера и крикнул: «Я ловчий!»

Его слова эхом разлетелись по горной долине.

В то же мгновение форель выпрыгнула из воды и проглотила Теодора.

Чарли обернулся к Вайолет.

— Как ты думаешь, когда он угомонится?

— Я думаю, через четыре попытки, — без колебаний ответила она.

— Пять, — предположил Чарли.

Как ни странно, Теодору понадобилось семь.

Семь раз он побывал в желудке форели, семь раз вылетал из ее рта, покрытый слизью и пропахший рыбой, и наконец сдался — но не без боя.

— Дура какая-то, — сказал Теодор, сердито пнув желтые цветы.

— Мистер Дэггет, — устало произнесла ректор, — вы перевозчик, и пора вам с этим смириться. Быть перевозчиком — занятие исключительно почетное и ничуть не менее благородное, чем работа ловчего. Со временем вы к нему привыкнете.

— Никогда я не привыкну, — сердито сказал Теодор, еле передвигая ногами от усталости и продолжая что-то бурчать о «форели-врунье», «дурацкой рыбине» и «еще одном шансе».

Ректор обернулась к остальным ученикам.

— На этом мы закончим, — объявила она. — Сейчас вы вернетесь в Академию, где наша экономка матушка Роуз познакомит вас с распорядком дня и расписанием занятий.

— Госпожа ректор, — поднял руку Чарли. — Простите, что прерываю, но я еще не прошел испытания.

— Ах, это мистер Бенджамин. Полагаю, ваши приключения прошлой ночью уже определили вашу судьбу. Тот, кто способен открыть вход во Внутренний круг, несомненно, может быть только перевозчиком. Ловчий на такое не способен.

— О'кей, — согласился Чарли.

— Послушайте! — воскликнул Алехандро Рамирес— Мы все спрашивали форель, а он почему не спрашивает?

— Повторяю: потому что мы уже знаем, кем он станет, — ответила ректор.

— Все равно это несправедливо, — пожаловался Алехандро.

— Он прав, — сказал Чарли, не желая выделяться. — Я тоже спрошу форель.

Через несколько минут Чарли уже стоял на середине озера. От темной воды веяло холодом; озеро казалось невероятно глубоким. Впрочем, как же иначе оно смогло бы вместить такую огромную рыбину?

Мальчик закрыл глаза, глубоко вдохнул и крикнул: «Я перевозчик!»

Как и следовало ожидать, форель не появилась. Чарли сказал правду. Облегченно вздохнув, он пошел на берег.

— Вы были правы! — крикнул он ректору, прыгая с камня на камень. — Я не ловчий.

Но как только он произнес эти слова, из темной глубины озера выпрыгнула форель, и Чарли мгновенно погрузился в вонючую и липкую темноту. Пока форель плыла к берегу, мальчик болтался среди ее скользких внутренностей. Через несколько мгновений в глаза ему ударил яркий свет — форель открыла рот и выплюнула его. Несколько раз перевернувшись в воздухе, Чарли плюхнулся на берег, больно стукнувшись о прибрежный песок.

Ученики смотрели на него, разинув рты.

— Ты цел? — спросила Вайолет, подбегая к нему.

— Ага, — ответил Чарли, вставая. — Вообще-то я такого не ожидал.

— Потому что в этом нет никакого смысла! — крикнул Теодор. — Я же говорил, что эта форель рехнулась! Когда Чарли сказал, что он перевозчик, она с ним согласилась, а когда он сказал, что не ловчий, она решила, что он врет. Но человек не может быть ловчим и перевозчиком одновременно!

— Правильно, — сказала ректор. — Если только он не двойная угроза.

Ученики переглянулись.

— А что это такое? — спросила Вайолет.

— Это человек, который является и ловчим, и перевозчиком. Таких очень немного, может быть, за двадцать или даже тридцать лет бывает только один. — Она взглянула на Чарли. — Ну, мистер Бенджамин, вы просто человек-сюрприз.

Чарли не нашел что ответить.

«Один за двадцать или тридцать лет».

Другой бы на его месте обрадовался, но для Чарли эти слова прозвучали так, словно ректор говорила о каком-нибудь мутанте — ну, например, как если бы ты родился теленком с двумя головами или рыбой с ногами. Он ведь всегда чувствовал себя изгоем. А теперь выходило, что он изгой вдвойне.

— Кошмар! — объяснял всем Теодор. — Чарли — двойная угроза! Чарли — ДУ!

— Перестань, — буркнул Чарли, чувствуя, что иногда Теодор поднимает шум там, где следовало бы помолчать.

— Послушайте, госпожа ректор, — не унимался Теодор, — а как насчет вас? Вы тоже двойная угроза? Вы ДУ, да?

— Не говорите глупости, мистер Дэггет, — ответила она. — Но я отвечу на ваш вопрос: да, я тоже двойная угроза, однако все это не так здорово, как вам кажется. Я могу быть и перевозчиком, и ловчим, но не одновременно. Это совершенно разные профессии, каждая из которых требует колоссального напряжения. Так что, как вы понимаете, заниматься ими можно только по отдельности.

— О, — произнес разочарованный Теодор. — То есть это вроде как иметь «астон мартин» и «феррари»: отличные машины, но на двух сразу не поедешь. И что из этого следует?

— Из этого следует, — ответила ректор, — что разнообразие делает жизнь более интересной, придает ей вкус, если хотите. А я предпочитаю жить со вкусом. — Ректор открыла портал на верхнюю палубу Академии. — На сегодня достаточно. Все свободны.

Спустя несколько минут по возвращении в Академию Чарли уже пробирался по одному из многочисленных трапов, опутывающих ствол баньяна. Рядом по веткам прыгал Теодор, возбужденно тараторя:

— Конечно, все это может оказаться полной ерундой, но, с другой стороны, как редко такое бывает! Ты слышал, что сказала ректор? Один случай за двадцать или тридцать лет! Да, мы необычные люди — я имею в виду наш Дар. Им обладают только два процента населения Земли, представляешь? Уж извини, друг, но ты мутант. Мой лучший друг оказался уродом!

— Перестань, — сказала Вайолет, становясь между ними. — Разве не видишь, что Чарли и без того несладко?

— Ничего я не вижу, Мисс Всезнайка. Тебе неловко, Чарли? Я тебя чем-то обидел?

— Да нет, ничего, — ответил Чарли, совсем стушевавшись.

— Вот что я тебе скажу, — гордо заявил Теодор, — мы с тобой мужчины, а не плаксы, как некоторые.

— Почему ты не хочешь ему объяснить, что чувствуешь? — спросила Вайолет Чарли.

На самом деле Чарли очень хотелось рассказать Теодору, как он жил все эти годы, ощущая себя полным изгоем. Но рассказывать об этом здесь, в Академии, где все были такими же, как он, значило демонстрировать свою исключительность, а этого Чарли вовсе не хотелось. Теодор, несмотря на все свои причуды, действительно становился его другом, и мальчик страшно боялся отпугнуть его.

— Ничего я не чувствую, — ответил ей Чарли. — Все в порядке, честное слово.

— Ну, как знаешь. Я в ваши дела не полезу.

Вайолет обогнала их и начала подниматься по трапу.

— Мои дела — это мои дела, — прокричал ей вслед Чарли, но Вайолет уже ушла.

— А вот и он, — раздался сзади чей-то голос. — Псих, который чуть не разнес Главное управление!

 

Глава 9. ЧТО ТАКОЕ CTM

Чарли и Теодор обернулись и увидели высокую девочку лет пятнадцати, спускающуюся к ним по трапу. Фантастическую красавицу! Прекрасные белокурые волосы уложены волосок к волоску. Все по высшему разряду — начиная от тщательно подобранной косметики и кончая роскошной одеждой и обувью последних моделей. Таких красивых вещей Чарли не видел ни у кого в Академии.

За девочкой, как собачка на поводке, следовал смазливый парень примерно ее возраста. Широкоплечий, мускулистый блондин с голубыми глазами, он мог бы казаться вполне взрослым — если бы не отчаянная, но безуспешная попытка отрастить усы.

— Ты Чарли Бенджамин? — спросила девочка.

— Допустим, — ответил Чарли.

Внезапно в нем заговорило чувство противоречия. Девочка явно бросала ему вызов, и он приготовился защищаться. Но как же она красива... У Чарли голова пошла кругом. Он никогда еще не дружил с девочками, не ходил на свидание, даже ни разу не держал девочку за руку. И вот сейчас с ним разговаривает одно из прекраснейших созданий на свете.

Но, как вскоре выяснилось, прекрасное создание испытывало к нему только ненависть.

— Я Брук Брайтон, — сказала девочка таким тоном, словно Чарли обязан был это знать. — Я советник. А это мой приятель, Джефф Ленч. — Она бросила небрежный взгляд через плечо. — Он тоже советник.

Джефф слегка поклонился, потрогав пальцем свои несуществующие усы. Очевидно, так он казался себе старше. Себе — но не Чарли.

— Мы слышали, что прошлой ночью ты чуть не впустил того-у-кого-есть-имя прямо в зал заседаний Высшего совета. Подумать только — какой-то желторотый!

— Я не хотел, — слабо пискнул Чарли.

— Не хотел? — повторила Брук, подходя ближе. — Значит, ты так и сказал господину директору, когда чуть всех не убил?

И тут в Чарли заговорил дух противоречия. Эта Брук, конечно, очень хорошенькая, даже красавица, но кто дал ей право разговаривать с ним таким тоном?

— Если бы я была твоим советником, — продолжала она, — то непременно добилась бы, чтобы тебя отстранили от дел и назначили расследование, согласно параграфу тридцать шесть Кодекса Главного управления ночных кошмаров — под редакцией директора Дрейка. Я бы все сделала, чтобы тебя понизили. Ну что, съел?

— Я думаю, — проговорил Чарли, мучительно соображая, что бы такое ответить, — ты потому бесишься, что у меня есть Дар, а у тебя нет. Ты ведь поэтому стала советником, верно?

Наступила зловещая тишина. Несколько учеников, наблюдавших за этой сценой, затаили дыхание. Кажется, Чарли переборщил.

— Что ты сказал? — свистящим шепотом произнесла Брук.

— Ничего особенного, — ответил Чарли, решив идти до конца. — Просто я пытаюсь понять, почему ты его потеряла. В смысле, Дар. Думаю, по своей же вине. Наверное, слишком увлекалась нарядами? Или телевизором? Или мальчиками?

Джефф рванул к Чарли, схватил за рубашку и притянул к себе так близко, что тот ощутил на лице его пахнущее мятной жвачкой дыхание.

— Думай, что говоришь, ты, сопляк желторотый! Да я сейчас тебя с дерева спущу, а потом посмотрю, как ты полетишь. Усек?

Но не успел Чарли ответить, как вперед выступил Теодор.

— Ну-ка, подержи, — сказал он Чарли, передавая ему свои очки.

— Зачем? — спросил Чарли, забирая их у Теодора.

Не ответив, Теодор размахнулся и отвесил Джеффу здоровенную затрещину. От неожиданности тот потерял равновесие и упал на колени. Изо рта, словно выбитый зуб, вылетела жвачка.

— Ты что делаешь? — завопила Брук. — Ты же его ударил, сосунок несчастный, малявка подлая!

Но Теодор уже вошел в раж. Его худое, с острыми чертами лицо горело от возбуждения.

— Попробуй только сунуться к Чарли, я тебя так отделаю, век не забудешь! И тебя тоже, девчонка! Я вас на куски разорву, все кости переломаю! Я...

Теодор не успел договорить. Вскочив на ноги, Джефф ударил его с такой силой, что Теодор отлетел далеко в сторону и врезался в ствол баньяна. Этого следовало ожидать — Джефф был на голову выше Теодора и вдвое тяжелее, к тому же обладал великолепно накачанными мускулами. На бедного Теодора обрушился град ударов.

— Перестань! — закричал Чарли. — Так нельзя!

— Заткнись, — прорычал Джефф. — Ты следующий, желторотый.

— Джефф Ленч, немедленно прекратите! — раздался чей-то голос.

Это была матушка Роуз. Со стороны казалось, что по трапу катится огромный шар — ученики, не успевавшие дать ей дорогу, разлетались в стороны, словно кегли. Экономка спешила к месту драки.

— Он первый меня ударил, — сказал Джефф, отступая в сторону.

— Он, может, и ударил, да только я видела, кто все затеял! — ответила матушка Роуз. — Это уже не первая ваша драка, Джефф Ленч. Всего за одну неделю!

— Я имею право защищаться, — пробубнил Ленч.

— Да взгляните вы на этого паренька! Он же тонкий, как спичка! Помните, что случилось в прошлый раз, когда вы нарушили правила и вас пришлось наказать прямо в присутствии ректора?

— Меня отправили в Нижний мир, — сразу присмирел Джефф.

— В какое кольцо?

— Второе.

— И что там произошло?

Джефф смущенно оглянулся по сторонам.

— Кусака из Нижнего мира откусил мне большой палец на ноге.

— Откусил, вот как? — рявкнула матушка Роуз. — И что же, Джефф, вырос у вас новый палец?

— Нет.

— Разумеется, нет, потому что человеческий палец — не хвост ящерицы! А теперь, если вам не хочется снова побывать в Нижнем мире — скажем, в Третьем кольце, где монстры любят попробовать на вкус кое-что более мягкое, чем палец на ноге, — советую вам оставить желторотиков в покое и поскорее убираться отсюда.

— Да, матушка Роуз, — промямлил Джефф.

Ленч отправился восвояси, бледнея при мысли о том, что она имела в виду, говоря о чем-то «более мягком».

— А вам, Мисс Сияние, — сказала матушка Роуз, обращаясь к Брук, — я настоятельно советую держаться подальше от Чарли Бенджамина.

— А что я такого сделала? — с невинным видом спросила та. — Джефф его побил, не я.

— Это вы мне говорите, мисси? — рассердилась матушка Роуз. — Думаете, я не вижу, что Джефф ходит за вами, как щенок? Мне вы не заморочите голову, как ему, дурачку несчастному! Он ведь даже сам не понимает, как он глуп. А теперь уходите отсюда.

Скорчив презрительную мину, Брук Брайтон начала спускаться по трапу. Тем временем Чарли помог Теодору подняться. У того был расквашен нос и начала распухать нижняя губа.

— Ты знаешь, где у нас медпункт, мальчик? — спросила его матушка Роуз.

— Ага, — ответил Теодор. — Не волнуйтесь, мне еще повезло.

— Повезло, конечно! Как утопленнику. Немедленно отправляйся в медпункт, а оттуда прямиком на урок. Через три часа у тебя первое занятие — «Практика управления порталами для начинающих». И еще одно, мальчик. — Матушка Роуз наклонилась к его лицу. — В следующий раз, когда будешь драться, нажимай всем корпусом, а не размахивай руками, как девчонка.

С этими словами она удалилась, провожаемая изумленными взглядами учеников.

Медпункт представлял собой просторную палатку, сделанную из светло-желтой парусины. Ветер слегка шевелил ее края. Медсестра положила Теодору лед на разбитую губу и смазала мазью синяки. Лицо Теодора распухло, что, как ни странно, придало ему более здоровый вид — по крайней мере, он перестал походить на ходячий скелет.

— Зачем ты полез? — сказал ему Чарли. — Он же вдвое больше тебя.

— Он начал тебя задирать, — пробубнил Теодор, с трудом шевеля губами.

— Слушай, в следующий раз я сам буду драться, ладно? — заявил Чарли. — Или ты меня слабаком считаешь?

Теодор пожал плечами.

— Ничего не могу обещать. Когда мой лучший друг в опасности, кулаки у меня сжимаются сами собой. Они становятся орудием разрушения. Орудием смерти.

— Все, можете идти, — сказала медсестра, закрывая баночку с мазью. — И пожалуйста, придержите свое орудие смерти, пока не поправитесь, — с улыбкой добавила она.

— Ладно, — мрачно ответил Теодор, возвращая ей пузырь со льдом. — Только, знаете, у меня бывает так, что кулаки начинают действовать раньше, чем я успеваю что-то сообразить.

Чарли крайне удивила эта бесподобная уверенность в себе. Раньше ему ужасно хотелось выбраться из дома, быть среди своих сверстников, но теперь, когда он познакомился с некоторыми из них и понял, что не все так хорошо, как кажется, он призадумался. Родители чересчур опекали его, защищали от всех невзгод, но ведь они его очень любили. С ними он был счастлив. Чарли усмехнулся, вспомнив, как однажды они всей семьей отправились в парк развлечений. Мама, разумеется, наотрез отказалась подходить к «русским горкам» — она называла их «тошнилками», — зато папа и Чарли катались с огромным удовольствием.

«Бенджамины ничего не боятся!» — восторженно кричал Баррингтон, когда поезд в очередной раз проваливался в глубокую яму, чтобы в следующую секунду взлететь на невероятную высоту.

От этих воспоминаний Чарли почему-то стало тоскливо на душе.

— Ты чего? — с тревогой спросил Теодор, заглядывая ему в лицо.

— Ничего, — ответил Чарли. — Так, вспомнил кое-что. Ну, мне пора, у меня занятие — «Основы отлова монстров».

— Я хочу с тобой, — жалобно сказал Теодор. — Но мне придется ждать дурацкой «Практики».

— Я приду туда, когда закончится «Отлов».

— Двойная угроза требует двойной работы, да? — усмехнулся Теодор.

— Похоже, что так.

— Ладно, удачи! Думаю, скоро будем заниматься вместе — когда ректор поймет, какую трагическую ошибку совершила.

Чарли быстро кивнул.

— Я постараюсь все хорошенько запомнить, так что, когда ты придешь, я тебя сразу введу в курс дела. Пока!

И Чарли отправился на свой первый урок в Академии ночных кошмаров.

«Основы отлова монстров» проводились недалеко от Академии в огромной известняковой пещере. То, что называлось Тренировочной ареной, представляло собой круглую песчаную площадку, окруженную рядами каменных сидений. Они располагались друг над другом, образуя ярусы, чтобы зрители могли хорошо видеть все, что происходит на арене. От этого места веяло древностью, и Чарли невольно вспомнил о римских гладиаторах.

— Вот ты где, — услышал он знакомый голос. Недалеко от него сидела Вайолет, которая, как всегда, что-то рисовала в своем альбоме. — Я слышала, у вас была драка.

— Не у нас, а скорее у Теодора, — ответил Чарли, подходя к ней. — Он начал драться, ну и получил по первое число.

— И он от этого в восторге, да?

— Не знаю. Его отец тоже ловчий. Наверное, любовь к дракам у них в крови.

Наклонившись к Чарли, Вайолет доверительно зашептала:

— Не говори ему, но я считаю, что здесь должен сидеть он, а не я. Меня совсем не интересуют драки, ну совсем, понимаешь? Я люблю рисовать.

— А что ты сейчас рисуешь?

Она показала ему свое творение — по небу летел дракон, сжимая в когтях яйцо. Из пасти дракона вылетало пламя. За этим драконом, также изрыгая пламя, гнался другой дракон.

— Я назвала рисунок «Похититель яиц». Один дракон утащил из гнезда яйцо, и за ним гонится разъяренная дракониха. Ну как, ничего?

— Слушай, это потрясающе! Драконы — как настоящие, только... чего-то не хватает.

— Знаю. Мне еще надо учиться, чтобы рисовать, как профи, — ответила девочка, небрежно отмахнувшись.

Но видно было, что похвалой она довольна.

Внезапно массивные деревянные двери, ведущие на арену, распахнулись, и перед учениками предстал Рекс — в лихо сдвинутой на затылок ковбойской шляпе, с лассо и ножом за поясом.

— Ну вот, а теперь займемся делом, — обратился он к ученикам, сидевшим вокруг арены. — Кто будет последним, тот получит сорок ударов хлыстом.

Все мгновенно побежали вниз, на арену; никому не хотелось оказаться последним на первом же уроке.

Рекс скептически оглядел учеников.

— Так, значит, вы и есть будущие пастухи Нижнего мира? — спросил он, печально покачав головой. — Похоже, у нас будут проблемы.

— Простите, сэр, — не поняла Вайолет.

— Зовите меня просто Рекс. Ну, в чем дело?

— Вы назвали нас пастухами. Но я думала, что мы называемся ловчими.

— Пастухи, ловчие — какая разница? Вы говорите «картофель», я говорю «картошка», сути это не меняет. А теперь слушайте меня все: я не собираюсь вас учить. Я привык действовать, работать, а не сидеть нянькой при сопливых желторотиках, понятно?

Все кивнули.

— Отлично, значит, договорились, — продолжал Рекс. — Меня прислали обучать вас, так что давайте жить дружно. Скорее начнем — скорее закончим, так что поехали. Кто из вас знает, что такое СТМ?

Дети молчали.

— Как, никто не знает? Ни один из вас не знает главного правила отлова монстров? Bay! Ну ладно, СТМ — это Самое темное место. Жаль, нет доски, я бы вам написал. Ну, в общем, это означает, что какая-нибудь зверюга из Нижнего мира — простите, монстр, если Мисс Люблю-точность-во-всем так больше устраивает. — Он взглянул на Вайолет.

Та залилась краской.

— Так вот, — продолжал Рекс. — Это означает, что любая тварь из Нижнего мира, проникнув через портал в мир людей, прежде всего станет искать самый темный угол, чтобы в нем спрятаться. А где находится темный угол? В детской спальне, конечно! Потому что твари Нижнего мира — это порождение ночных кошмаров, и в восьмидесяти случаях из ста в наш мир их пропускают дети. А теперь кто мне скажет, в каком месте спальни следует искать монстров?

Робко поднялась одна рука — это был мальчик-индеец.

— Да? — обратился к нему Рекс.

— Под кроватью? — предположил маленький индеец.

— Ну конечно! За ответ ты получаешь золотую звезду — не настоящую, конечно, но ты понимаешь, что я имею в виду. Вспомните, сколько раз вы слышали: «Там, под кроватью, кто-то сидит»? Правильно, сидит, потому что под кроватью-то они и прячутся! Так, а где еще?

Поднялось несколько рук. Успех мальчика-индейца воодушевил остальных. Рекс вызвал самую маленькую девочку — круглолицую малышку с двумя хвостиками.

— Ты, «хвостики». Говори.

— В шкафу, — волнуясь, ответила она.

— Правильно, в чертовом шкафу! — рявкнул Рекс. — «Кто-то» под кроватью, домовой в шкафу, привидение на чердаке — мы слышим об этом постоянно, поскольку так оно и есть! Итак, если вас вызовут обследовать дом, в котором, как подозревают, был открыт портал, что вы станете искать в первую очередь?

— Самое темное место! — хором крикнули все ученики.

— Ого, а вы не такие безнадеги, как я думал, — слегка улыбнувшись, сказал Рекс. — Но прежде чем мы начнем нахваливать друг друга, давайте поговорим об отлове монстров.

Рекс подошел к дощатому столу, на котором было разложено разное оружие — щербатые мечи, затупившиеся топоры, булавы с отломанной рукоятью. Все смахивало на старый хлам.

— Я понимаю, это оружие выглядит как куча барахла, потому что так оно и есть, но другого вы пока не заслужили. Вот когда узнаете, как обращаться с настоящим оружием, тогда и будете с ним работать. Но и на том барахле можно кое-чему научиться. Все, что вы видите перед собой, сделано из материалов, полученных в Нижнем мире, — железной руды, веревок и всего такого, но главное вот в чем: это оружие предназначено только для тех, кто обладает Даром. А теперь подходите и выбирайте себе, что хотите.

Все бросились к столу. Вайолет схватила маленький кинжал — первое, что подвернулось ей под руку, а главное — самое незаметное. Рукоять кинжала была обмотана изолентой — очевидно, для того, чтобы она не отвалилась. В руках Вайолет кинжал засветился слабым голубым огнем.

Чарли выхватил из кучи длинную тонкую рапиру. У нее не было тяжести меча, зато ею было легче размахивать. Чарли несколько раз взмахнул рапирой, и в воздухе образовался след из голубых искр. Скоро все оружие было разобрано — булавы, мечи, даже копье. На столе осталась лишь груда никому не нужных вещей — металлическая цепь, аншпуг, фонарик и штопор.

— Как, никому не нужен штопор? — сказал Рекс. — Вы уверены? А он, между прочим, может оказаться очень и очень кстати.

Но штопора никто не взял. У всех было куда более грозное, на их взгляд, оружие.

— Защищайся! — крикнул Чарли одному из учеников, вызывая его на бой. Тот принял вызов, и вскоре шуточная дуэль началась. Глядя на них, и остальные ребята включились в игру. Зазвенели мечи, засверкали топоры, взметнулись пики. Лязг, звон, шум.

— Тихо, тихо, тихо! — крикнул Рекс. — Немедленно прекратить, пока вы не остались без носов и рук! Тоже мне, детский сад. Вы занимаетесь серьезным делом, учтите.

Все неохотно опустили оружие.

— Так, сейчас посмотрим, как вы справитесь со своим первым монстром.

Распахнулись деревянные двери, и на арену выполз мохнатый восьминогий паук-охотник величиной с грузовик. Ученики, вскрикнув, отскочили назад — подобной встречи никто не ожидал.

— Удачи вам, — хмыкнул Рекс и отошел в сторонку.

Проходя мимо Чарли, он шепнул ему на ухо:

— Между прочим, малыш, ответ — четыре.

— Какой ответ? — не понял Чарли, но Рекс уже прошел мимо.

Паук медленно пополз к ученикам. Те попятились, робко выставив перед собой мечи и топоры. Морду чудовища слабо освещал голубой свет их оружия. Монстр не сводил с учеников своих темных паучьих глаз... и вдруг, откинув голову, расхохотался.

— Ну и как вы собираетесь защищаться? — сквозь смех спросил он.

 

Глава 10. ТРАНСФОРМИРУЮЩИЙСЯ СНАРК

— Что... что оно сказало? — прошептала девочка с хвостиками.

— Оно вас спросило, — ответил паук, сделав ударение на слове «оно», — как вы собираетесь защищаться? — Видимо, монстра очень насмешил целый класс желторотиков, которые собрались с «ним» сражаться.

Рекс подошел к ребятам.

— Между прочим, у «него» есть имя, — заметил ловчий, ласково поглаживая монстра по мохнатой лапе. — Позвольте представить: профессор Ксиксликс, один из лучших преподавателей Академии. Я у него тоже учился, когда был желторотиком. Как поживаете, профессор?

— Неплохо, — с усмешкой ответил монстр. — Если не обращать внимания на то, что я старею, а ученики — нет.

— Что же делать, время не щадит даже лучших из нас, — заметил Рекс и обернулся к классу. — Запомните: монстры Нижнего мира — это не пустоголовые и скользкие твари. Некоторые из них очень даже умны. И один из них даже согласился у нас работать. Ксикс, благодаря своему богатейшему опыту, присматривает за монстрами Нижнего мира, на которых вы будете учиться.

— Совершенно верно, — сказал Ксикс, выступая вперед. Ученики все как один сделали шаг назад. — Итак, вы уже знаете, я — охотник из Нижнего мира. А кто скажет, какого я класса?

Наступила тишина. И тут Чарли вспомнил, что говорил ему Рекс.

— Четвертого! — крикнул он.

— Точно, — подтвердил Ксикс. — Чтобы определить класс охотника, нужно всего лишь сосчитать его глаза. А вот другой вопрос, — продолжал он. — Как вы думаете, с течением лет существа Нижнего мира меняют свой класс или на всю жизнь остаются в одном и том же?

Вайолет робко подняла руку.

— Ты, юный ловчий, — сказал Ксикс, указывая на нее мохнатой лапой.

— Они переходят в другой класс, выше, да?

— Совершенно верно, — кивнул Ксикс— Как ты догадалась?

— Потому что у вас начинает расти пятый глаз, а это значит, что вы станете существом пятого класса.

— Превосходно! — сказал Ксикс. — Отличная наблюдательность. Когда я только начинал работать в Академии, я принадлежал к третьему классу. Через несколько лет я был уже в четвертом, а скоро перейду в пятый. У тебя острые глаза, юный ловчий.

— Спасибо, — сказала Вайолет, слегка покраснев.

— А сейчас попрошу всех сесть. Вы увидите первого монстра.

И профессор Ксикс, быстро перебирая лапами, скрылся за деревянными дверями.

— Пока мы ждем, — сказал Рекс, — разрешите представить вам Киоко, кандидата в ловчие. Сегодня она будет открывать нам порталы.

На арену вышла высокая девушка лет семнадцати, с длинными черными волосами, узкими раскосыми глазами и нежной фарфоровой кожей.

— Привет, — сказала она ученикам. — Вам нужен портал, профессор?

— Нет, не сейчас — когда Ксикс выведет первого монстра, которого будут гонять эти желторотики. Кстати, зови меня Рекс.

— О'кей, — хихикнув, сказала она.

«Да она с ним кокетничает», — с удивлением подумал Чарли.

В это время вернулся Ксикс, притащив с собой что-то вроде кокона, сплетенного из прочной паутины, который он положил посреди арены.

— Внимание! Перед вами эктобуг первого класса, — объявил профессор Ксикс и быстро разрезал кокон пополам.

Из кокона медленно выполз зеленый сгусток размером с добермана. Присмотревшись, Чарли увидел нечто, похожее на прозрачную медузу, в середине которой ясно просматривались еще не успевшие перевариться остатки пищи — маленькие косточки, пряжка от ремня и что-то, очень смахивающее на плеер.

— Чарли, встань, — приказал Рекс.

— Я? — испуганно переспросил мальчик. — А что нужно делать?

— Загнать это существо в портал, конечно, — ответил Рекс и обернулся к Киоко: — Открой первый, пожалуйста.

Киоко закрыла глаза и сосредоточилась. По ее телу побежали красные искорки, и вскоре над ареной образовался небольшой портал.

— Хм, — неуверенно кашлянул Чарли.

— Иди сюда, малыш, и загони его — сам он не пойдет, — подзадорил его Рекс.

Чарли робко вышел на арену и встал перед эктобугом, выставив рапиру и пошевеливая ею, как слепой своей тростью. Затем подошел поближе — и рапира начала светиться голубым огнем.

— Обратите внимание: голубой свет становится ярче, когда вы приближаетесь к монстру, — объяснял Рекс. — То есть по этому свечению вы сможете определить, когда к вам кто-то приближается.

Все кивнули, но Чарли не услышал ни единого слова; все его внимание было сосредоточено на сгустке клейкой массы, лежащем перед ним. Почувствовав приближение Чарли, существо двинулось к нему; его скользкая кожа переливалась, словно масляная пленка.

— И что теперь? — спросил Чарли.

— А я откуда знаю? — усмехнулся Рекс. — Ты ловчий, ты и думай.

— Понятно... — сказал Чарли и повернулся к эктобугу.

Тот, набирая скорость, полз в его сторону.

— Пошел вон! — крикнул Чарли, взмахнул рапирой и... вдруг разрубил существо пополам. — Ой! — испугался он.

Класс разразился одобрительными криками и аплодисментами. Мальчик покраснел от удовольствия.

— Давай, Чарли! — крикнула Вайолет.

Тот повернулся к ребятам и отвесил им театральный поклон.

И тут случилось нечто странное. Две половинки эктобуга задрожали, начали расти, и вскоре перед Чарли стояли уже два отдельных монстра.

Они ползли прямо на него.

— Осторожно! — крикнула Вайолет.

— Что мне делать? — закричал Чарли. — Я нападаю, а их становится все больше!

— Во проблема, — ухмыльнулся Рекс.

Внезапно один из эктобугов подполз к самым ногам Чарли. Р-раз! — и монстр, забравшись под штанину, уже карабкался по его ноге. Он был холодным и скользким, как устрица.

— Он ползет по мне! — завопил Чарли и снова взмахнул рапирой, разрезав существо пополам. В результате к животу Чарли подбирались уже два взрослых эктобуга, вскоре к ним присоединился третий.

Теперь под рубашкой Чарли шевелилось три скользких противных монстра.

— Ой-е-ей, — как можно небрежнее сказал Чарли. — Сделайте что-нибудь, пока чего не вышло.

Ученики переглянулись. Никто не знал, что делать. Как одолеть того, кто становится сильнее после каждого удара?

— Постойте... — внезапно сказала Вайолет.

Отбросив свой кинжал, она подбежала к деревянному столу. Быстро порывшись в куче вещей, она извлекла оттуда фонарик и, включив его, направила яркий белый луч на монстров, которые к тому времени уже ползли по груди Чарли, подбираясь к лицу.

— Пошли вон! — крикнула Вайолет.

Эктобуги отреагировали так, словно их кто-то ужалил. Сжавшись в комок, они тут же свалились с Чарли и поползли прочь. Вайолет шла за ними, лучом фонарика подгоняя их к открытому порталу.

— Вон! — крикнула она, — Убирайтесь отсюда!

Монстры, провожаемые лучом, скрылись в портале.

— Закрыть? — спросила сияющая огненными искрами Киоко.

— Да, пожалуйста, — с бьющимся сердцем ответила Вайолет.

Взмахом руки Киоко закрыла портал, оставив эктобугов в Нижнем мире. Наступила тишина. И вдруг кто-то громко захлопал в ладоши. Обернувшись, Вайолет увидела, что ей аплодирует Рекс.

— Вот так, значит? — сказал он. — И как это вы догадались использовать фонарик?

— Ну, вы же сами говорили, что в доме нужно искать самое темное место — значит, монстры Нижнего мира боятся света.

— Отлично, — похвалил Рекс, подходя к Вайолет. — Теперь вы поняли, что работа ловчего — не одни только драки? Чаще всего ловчему приходится думать, искать выход, «шевелить мозгами», как сказала бы моя мамаша. Пастух, который не растеряется в самой трудной ситуации, проживет долго. Мои поздравления, малышка.

Он весело подмигнул девочке.

Вайолет была на седьмом небе от счастья.

— А знаешь, может быть, у меня и получится, — говорила она Чарли, шагая вместе с ним по неровной каменистой дорожке, ведущей к пляжу. — Теперь я вижу, что быть ловчим — это не с мальчишками драться. Тут соображать надо.

— Ага, — буркнул Чарли.

— Ты чего?

— Там, на арене, я вел себя как идиот!

— Ничего подобного, — возразила Вайолет. — Я бы тоже не знала, что делать, если бы меня вызвали первой. Кто-то ведь должен был показать, что делают монстры, когда на них нападают!

— Может быть, — неуверенно сказал Чарли.

— А вот и наш ДУ! — раздался позади чей-то голос. Обернувшись, Чарли и Вайолет увидели, что к ним спешит Теодор. — Ну, как ваши успехи?

— Отлично! — ответила Вайолет.

— Так себе, — буркнул Чарли.

— Понятно, — сказал Теодор, переводя взгляд с одного на другого. — У вас возникло РРВМ — резкое расхождение во мнениях.

— Не обращай на Чарли внимания, — весело сказала Вайолет, — Ему не удалось сегодня показать, что он самый великий ловчий в мире.

— Вовсе нет, — сказал Чарли. — Я не хочу становиться самым великим ловчим, просто не хочу быть самым великим дураком.

— Ладно, сейчас ты всем покажешь, на что способен, — сказал Теодор, хлопнув его по плечу. — Пошли, начинается «Управление порталами».

В классной комнате, где изучали «Практику управления порталами», всегда было темно. Эта таинственная комната располагалась в самом глубоком дупле баньяна. Попасть в нее можно было по одной-единственной, невероятно узенькой и хлипкой веревочной лестнице. Войдя в класс, Чарли и Теодор увидели множество учеников. Ребята смеялись и весело болтали. Но заметив их, все разом смолкли, будто машина, у которой закончился бензин.

— Ого, кажется, они говорили о нас, — прошептал Чарли.

— Ну и пусть, — ответил Теодор, надувшись от гордости. — Не каждый день увидишь такое: двойная угроза и боевая машина стоят бок о бок.

— Ты что, в самом деле считаешь себя боевой машиной?

— Конечно, — ответил Теодор. — Ну а кто же, как не я?

Чарли рассмеялся. Нет, все-таки самоуверенность Теодора не имеет предела.

— А знаешь, может быть, ты и прав, — сказал Чарли, удивленно разглядывая потолок, усыпанный звездами.

То были вовсе не светящиеся гирлянды искусственных звездочек, как в его спальне, нет, звезды были настоящими! Вот между ними промелькнула одинокая комета и сгорела, не долетев до стены.

— Это голограмма, — уверенно заявил Теодор, показывая на небо. — Возможно, проекция настоящего неба. Отлично сработано. Высший класс.

— Ага, — неуверенно отозвался Чарли.

Звезды и планеты, мерцающие под потолком, выглядели совсем как настоящие; они манили к себе, звали в полет.

Снова послышался легкий хлопок, и перед учениками возник портал, из которого вышла Табита.

— Добрый день, — поздоровалась она, неуверенно теребя свои драгоценности. — Меня зовут Табита Гринстрит, но госпожа ректор настаивает, чтобы вы называли меня профессор Гринстрит. Сегодня вы впервые начнете изучать «Практику управления порталами», а я впервые буду давать урок, так что давайте помогать друг другу, идет?

Ученики дружно закивали.

— Хорошо, — сказала Табита. — Переправка монстров — это прежде всего искусство открывать и закрывать порталы в Нижний мир. Именно так, искусство. И вы все им владеете — иначе вы бы тут не сидели. Однако вы еще не умеете открывать порталы по команде, не знаете, как попадать именно туда, куда вам нужно. В мире полно детей, которые открывают порталы, когда им снятся кошмары. Но я уверена, что все хотели бы научиться открывать их по собственному желанию и не во сне и точно попадать в то место, где хотели бы оказаться. А что для этого нужно?

— Дар! — тут же выкрикнул со своего места Алехандро Рамирес.

— Правильно, — сказала Табита. — Воображение позволяет нам пользоваться своим Даром, но что его питает? Какие для этого нужны эмоции?

— Страх, — машинально ответил Чарли.

— Правильно, Чарли, — сказала Табита. — Страх — это наш враг и наше оружие. Страх в нашем деле необходим, но вот что главное: мы должны уметь управлять им и направлять его в нужное русло, чтобы в самый ответственный момент он не взял над нами верх. Итак, мой первый вопрос: как нам управлять своим страхом? Как заставить себя открыть портал? Ночью, когда вам снится кошмар, это сделать легко, но как открыть портал днем?

Все молчали. Табита взглянула на Чарли.

— Что скажешь, Чарли? Ты ведь проделал это вчера, и весьма успешно. Я помогала тебе. Что я тогда говорила?

— Вы сказали, что я стою на крыше высокого здания.

Табита кивнула.

— Все правильно. Страх высоты. Продолжай.

— Вы мне сказали, что я падаю.

— Страх падения. А что было потом?

— Мм... не помню.

— А мне кажется, помнишь. На этих занятиях нам с вами придется обсуждать очень личные мысли и переживания. Возможно, кому-то это будет неприятно, но иначе нельзя. Итак, спрашиваю снова: что было потом?

Мальчику ужасно не хотелось отвечать, но он продолжал:

— Вы сказали, что мои родители могли бы меня спасти... но они этого не хотят.

— Верно, Чарли, спасибо. Страх остаться без родителей. Продолжай.

— Вы сказали, что меня могли бы спасти другие ребята, но они тоже этого не хотят.

— Страх быть отвергнутым сверстниками. Разрушительный страх. Но было кое-что еще. Когда ты летел вниз, что я тогда сказала?

— Что я умру, — ответил Чарли.

— Страх смерти, — кивнула Табита. — Итак: страх высоты, страх падения, страх одиночества, страх смерти. Один из этих страхов или все страхи вместе позволили Чарли применить свой Дар, то есть открыть портал.

— И не просто портал! — воскликнул Теодор. — Самый огромный портал в мире!

— Верно, — сказала Табита. — Все это случилось потому, что Чарли не умеет пока управлять Даром, который существует у него как бы сам по себе. Вы будете учиться управлять им. Вчера, когда я помогала Чарли, я играла на его страхах, пытаясь найти тот, который помог бы ему использовать Дар. Дело в том, что не все страхи одинаковы. Очень часто, чтобы открыть портал, приходится искать страх, поражающий в самое сердце. На следующих занятиях мы с вами будем искать те страхи, которые позволят каждому из вас открывать портал.

— Но это невозможно, — сказал Алехандро. — Как можно напугать самого себя?

— А как плачут актеры на сцене? — спросила Табита. — Когда режиссер говорит: «Начали!», откуда у них берутся слезы? Чтобы заплакать, они заставляют себя думать о чем-то очень грустном.

Чарли оглядел класс. Ребята сидели притихшие, взволнованные. Мальчик отлично понимал, что они сейчас чувствуют.

— Я не стану вас обманывать, — сказала Табита, подходя к ученикам. — Вы встали на очень трудный путь. Каждый день вы будете переживать свои самые большие страхи. Большинство людей всю жизнь стремятся избавиться от страхов, вам же придется поступать наоборот. Этот процесс покажется тяжелым, даже жестоким, но он необходим. — Табита остановилась перед Теодором. — Например, вы, молодой человек. Чего вы боитесь?

— Ничего, — ответил Теодор, распрямляя спину. — Я прирожденный ловчий, ничто на свете не может меня напугать. Мой отец ловчий, — гордо добавил он.

— Отлично, — сказала Табита. — С вас мы и начнем.

Теодора усадили на стул лицом к классу.

— Это бесполезно, — заявил он, скрестив руки на груди.

— Расслабьтесь, — сказала ему Табита. — Сейчас вы увидите существо из Нижнего мира.

Она подошла к столу, на котором стояла небольшая клетка, покрытая черным бархатным покрывалом. Просунув руку под покрывало, Табита что-то достала из клетки.

— Перед вами снарк, — представила она.

Все вытянула шеи, стараясь разглядеть существо, сидящее на ее ладони, — маленький меховой шарик с большими круглыми глазками и маленьким клювиком.

Шарик тихонько ворковал.

— Ой, какой хорошенький! — воскликнула одна из девочек.

— Снарки питаются страхом, как, например, комары питаются кровью, — начала объяснять Табита. — Когда комар сосет кровь, его тело раздувается и становится круглым. Снарк, впитывая в себя страх, меняется точно так же.

— И во что он превращается? — спросил Теодор.

— Увидите, — сказала Табита, усаживая снарка к нему на плечо.

Легкий, как перышко, снарк крепко вцепился в рубашку своими тоненькими лапками.

— А теперь, — сказала Табита, — закройте глаза. Теодор закрыл.

— Значит, вы ничего не боитесь? — спросила она.

— Не-а. Я всегда таким был. Я боевая машина — никаких эмоций, одна сила.

— Как и ваш отец?

— Именно. Он один из самых сильных ловчих. Сейчас он выполняет «черную оп.». Знаете, что это такое?

— Знаю, — сказала Табита.

Снарк тихонько ворковал и чирикал, сидя на плече Теодора.

— Должно быть, ваш отец был очень рад, что его сына приняли в Академию ночных кошмаров.

— Конечно. Каков отец, таков и сын.

— Но ведь это не совсем так, верно? — продолжала Табита. — Как вы думаете, что он скажет, когда узнает, что его сын не будет ловчим?

— Да, но, понимаете, на самом деле я ловчий. Просто глупая форель ошиблась, я же объяснял это ректору! Наверное, в тот день форель плохо себя чувствовала.

— Но у вашего отца таких проблем не было, верно?

— Нет, наверное, — сказал Теодор, слегка заерзав на стуле. — Жаль, конечно, когда судьбу человека определяет какая-то дурацкая, ненормальная ры...

— Дело в том, — перебила его Табита, — что вы и в самом деле не ловчий. Вы хотели быть ловчим, и ваш отец тоже этого хотел. Но такая работа вам не по плечу. Просто не хватит сил, понимаете?

— Ничего подобного, — быстро ответил Теодор.

И тут со снарком что-то произошло. Он стал расти, раздуваться. Пушистый желтый мех начал выпадать, оставляя после себя голую кожу. Вырос тонкий колючий хвост, резко вытянулись челюсти, в которых показались маленькие острые зубки.

Табита тем временем продолжала:

— Ваш отец будет разочарован.

— Нет...

— Ему-то хотелось иметь сына, такого же сильного, как он, настоящую боевую машину, которая пошла бы по его стопам и которой он мог бы гордиться. А что он получил? Жалкого, несчастного перевозчика.

Теодор готов был расплакаться, а снарк...

Монстр был уже размером с ястреба. У него выросли черные крылья, которыми он энергично размахивал за спиной у Теодора. Из зубастой пасти высовывался длинный и тонкий, как у змеи, язык, словно снарк на вкус пробовал страх, висевший в воздухе.

— Может, ему это и не важно... — тихо говорил Теодор, раскачиваясь взад-вперед. — Может, он все равно будет мной гордиться.

— Перестаньте, вы же сами в это не верите. Ему очень важно, кем его сын станет. А что, если ему не нужен такой сын? Что, если он даже не захочет вас видеть?

— А что, если он будет меня стыдиться? — внезапно крикнул Теодор, широко раскрыв глаза, в которых застыл ужас— Перестанет меня любить?

Снарк был уже размером с гиену; его длинный язык жадно лизал воздух, как утопающий жадно хватает ртом последние капли кислорода.

— Прекратите! — не выдержав, крикнул Чарли. — Не слушай ее, — сказал он, обращаясь к Теодору. — Ты же знаешь, это неправда!

Но Теодор его уже не слышал.

Его паника росла, как снежный ком. Внезапно раздалось тихое «хлоп!», и перед Теодором возник небольшой портал, не больше велосипедного колеса; его края горели красным огнем. Сквозь него Чарли увидел пустынную скалистую местность и стайку каких-то существ — это были гремлины. Увидев портал, они с писком бросились врассыпную и скрылись в темных расщелинах.

— Очень хорошо, — сказала Табита, поворачивая Теодора лицом к себе. — Вы это сделали.

— Что? — спросил тот, словно проснувшись после тяжелого сна.

— Открыли портал в Нижний мир и попали в Первое кольцо.

Теодор изумленно уставился на портал, тихо мерцающий перед ним.

— Это сделал я?

Табита кивнула и ласково улыбнулась.

— Мои поздравления... перевозчик.

Дыхание Теодора стало ровнее, на лице появилась слабая улыбка. Немного повисев в воздухе, его портал исчез.

А снарк вновь начал менять внешность. Исчезли острые зубы и вытянутая морда, превратившись в маленький клювик, исчез хвост и кожистые крылья, на месте голой кожи начал быстро отрастать пушистый желтый мех — и вот уже на плече Теодора, тихонько воркуя и чирикая, сидел хорошенький пушистый шарик.

Класс молчал, изумленно разглядывая маленького монстрика.

— Bay, — наконец произнес Алехандро.

— Кажется, мы нашли ваше слабое место, Теодор, — сказала Табита. — Этот страх и станет тем ключом, которым вы будете открывать порталы в Нижний мир. Многие считают, что ловчие — суровые и крепкие парни, но теперь, я надеюсь, вы поняли, что самые страшные вещи спрятаны вот здесь... — Она постучала себя по голове. — И нам приходится сталкиваться с ними каждый день. Я горжусь вами, Теодор.

— Спасибо, профессор Гринстрит, — тихо сказал Теодор и соскочил со стула.

— Ну... кто следующий? — спросила Табита.

Не поднялось ни одной руки.

Она печально улыбнулась.

— Страшно? Я вас не виню. Я уже говорила, на этих занятиях будет нелегко, но что же делать? Вы должны овладеть искусством управления своими эмоциями. Стану вызывать по очереди. Начнем с вас.

Табита посмотрела на маленькую девочку с тусклыми каштановыми волосами.

Та, немного помедлив, подошла и села на стул лицом к классу.

Процедура продолжалась около двух часов.

Каждый ученик садился на стул, на его плечо усаживали очередного снарка. Табита начинала задавать вопросы, внимательно следя за монстром и осторожно подбираясь к самым сокровенным тайникам души ученика, чтобы выявить его самый сокровенный страх. Так зубной врач медленно ощупывает зуб, чтобы найти больной нерв.

Некоторым ученикам удавалось открыть маленький портал, который, повисев в воздухе несколько секунд, исчезал. Другим этого не удалось — либо у них не было настоящих страхов, либо они еще не научились использовать свой Дар. Наконец не осталось никого.

Кроме Чарли.

— Наверное, мне лучше этого не делать, — сказал он.

— Пожалуй, — неохотно согласилась Табита.

— Вы действительно не хотите? Боитесь, да? — внезапно догадался он. — Боитесь, что я... опять что-нибудь натворю?

То была истинная правда, Табите оставалось лишь молча удивляться, как мальчику удалось это понять.

— Ладно, мы тебя тоже проверим, только осторожно, — наконец согласилась она. — Иди сюда.

Чарли сел на стул, и Табита посадила ему на плечо снарка.

— Закрой глаза, — сказала она.

Чарли закрыл. Ученики, как по команде, разом шагнули назад, подальше от него.

— Так, сегодня меня не интересует, какого размера портал ты откроешь или в какое кольцо Нижнего мира он будет открыт... Сегодня ты попробуешь себя контролировать. Давай посмотрим, сможешь ли ты, немного испугавшись, открыть портал, скажем, в Первое кольцо.

— О'кей, — кивнул Чарли.

Снарк уютно устроился у него на плече, прижавшись к шее.

— Как ты думаешь, Чарли, сколько людей в мире наделены Даром?

— Два процента.

— А из этих двух процентов сколько являются двойной угрозой?

Мальчик ответил не сразу. Он пытался понять, к чему клонит Табита.

— Так что же, Чарли?

— Такой человек рождается раз в двадцать или тридцать лет, — ответил он.

Неловкость, как черная волна, начала подниматься в его душе. Снарк внезапно начал трансформироваться — желтый пух быстро выпал, и на его месте появилась голая шершавая кожа.

Увидев подобную скорость трансформации, Табита встревожилась.

— Я думаю, на сегодня хватит, — сказала она.

Но Чарли ее уже не слышал.

— Я урод, — прошептал он, уже не в силах остановить ход своих мыслей. — И всегда им буду, даже здесь.

— Нет, Чарли, — пыталась успокоить его Табита. — Ты просто немного не такой, как все, вот и все. Ты особенный.

— Особенный — то же самое, что неудачник! — крикнул он, чувствуя резкую боль в желудке. Внезапно ему стало трудно дышать. — Я думал, что нашел новый дом, что здесь буду среди своих, но и здесь я чужой, не такой, как все. Я всегда буду одинок...

— Это неправда, Чарли! — крикнула Табита, бросая тревожный взгляд на снарка.

Тот трансформировался с ужасающей скоростью — вот появились огромные глаза, длинные когти...

— Я никогда не стану нормальным человеком, — говорил Чарли, не слушая Табиту. Его страх рос, как огонь, раздуваемый горячим ветром. — Я нигде не буду своим.

И тут снарк превратился в нечто ужасное.

За его спиной внезапно появились огромные кожистые крылья. Монстр взлетел и завис над Чарли, как маленький дракон. Усеянный шипами хвост вырос на три метра в длину и стал величиной с туловище. Из громадной пасти торчали сотни острейших длинных зубов.

Табита невольно отступила назад.

— Хватит, Чарли, — проговорила она. — Очнись.

Но было уже поздно. Невероятно мощный Дар отделил Чарли от внешнего мира, как прутья темницы отделяют пленника от свободы.

«Я буду изгоем даже среди уродов, — думал он. — Я всегда буду одинок».

Внезапно раздался громкий хлопок, и перед Чарли возник огромный портал, значительно больше того, что он создал в зале заседаний Высшего совета.

Ученики попятились, онемев от ужаса.

— Нет, — прошептала Табита.

Послышался отдаленный гул, словно стреляли пушки. Вот он ближе, еще ближе. Это о каменный пол стучат тяжелые копыта Бараккаса. Наконец появился и он сам.

Подняв правую, отрубленную по самый локоть руку, Бараккас усмехнулся:

— Привет тебе, Чарли Бенджамин!

 

Глава 11. СТРАШНЫЕ ГОСТИ

У Чарли перехватило дыхание. Он смотрел на ужасный обрубок, не в силах оторвать от него глаз. Бараккас помахал своей культей.

— Больше не болит, — сообщил он. — Вообще-то, я уже привык жить без руки. Странно, как быстро все произошло.

Бараккас стоял так близко от мальчика, что тот начал задыхаться от козлиной вони, исходившей от монстра.

— Чарли, закрой портал. Закрой! — крикнула Табита, но ее крик прозвучал для него как едва слышный шепот.

— Я не хотел вас ранить, — сказал Чарли Бараккасу. — Это получилось случайно.

— О, я знаю, — спокойно ответил тот. — Ты не стал бы увечить меня намеренно. И все же... ты это сделал. Сделал мне очень, очень больно, учти. И руки у меня больше не будет.

— Простите, — сказал Чарли.

— Я понимаю, тебе меня жаль. А как же иначе? Любому на твоем месте стало бы жаль меня. И все же, одно дело — извиняться, и совсем другое — загладить свою вину.

— Но как?

— Ты ведь не только отнял у меня руку, — продолжал Бараккас, подходя ближе к порталу. Он был от него в нескольких метрах. — Ты лишил меня кое-чего более ценного. Моего наруча. Помнишь?

Чарли задумался. Ну да, на руке монстра был металлический наруч, испускавший темно-красный свет.

— Да, помню, — ответил он.

— Я хочу получить его назад, — просто сказал Бараккас— Не такая уж большая просьба, верно?

Голос монстра звучал так спокойно... так уверенно...

— Но у меня его нет, — ответил Чарли. — Он остался в Главном управлении.

— Так пойдем туда, — предложил Бараккас, — и заберем.

С этими словами огромная тварь шагнула в открытый портал.

Вернее, попыталась шагнуть.

Едва оказавшись в проходе, Бараккас взвыл от боли и рухнул на землю как подкошенный. От его падения задрожала земля, в воздух поднялся столб пыли. Когда пыль рассеялась, Чарли увидел, что Бараккас стоит на коленях и тяжело дышит, опираясь на здоровую руку.

— Что случилось? — испуганно крикнул Чарли.

Бараккас дико оглядывался по сторонам.

— Где это мы? — прорычал он.

— В Академии ночных кошмаров, — проговорил Чарли, в ужасе отступая назад. От Бараккаса, даже скрюченного от боли, веяло опасностью, как веет жаром от горячего асфальта. А сейчас монстр был смертельно опасен, как загнанный зверь, который приготовился убивать.

— Что с вами случилось? — прошептал Чарли и тут же вспомнил, что ему говорила матушка Роуз: Академия надежно защищена от любых монстров Нижнего мира.

Теперь Чарли понял почему.

Бараккаса ударила сама Академия, та защита, которой она была окружена. Так вот о каких причинах говорила им ректор на первом уроке! Развивать воображение — первая причина.

Значит, это — вторая?

— Закрывай! — не своим голосом закричала Табита.

Бараккас уже наполовину высунулся из портала.

— Если закроешь сейчас портал, ты его убьешь! Закрывай!

— Я? — как в тумане, спросил Чарли. — Я должен его убить?

Но пока он раздумывал, Бараккас, решив не рисковать, втащил грузное тело обратно в свой дворец.

— Предательница, — глухо прорычал он.

Теперь, когда монстр находился за пределами Академии, к нему быстро возвращались силы. Бараккас встал во весь рост, возвышаясь над своими подданными, как храмовое божество.

— Ничего, мы еще посмотрим, чья возьмет, — прорычал монстр. — Я не смог пройти здесь, но будет другое время и другое место. — Он улыбнулся Чарли своей жуткой улыбкой. — Поверь, мальчик, когда я говорю, что не сержусь на тебя, это правда. Но мне нужна моя штуковина. Отдай ее мне, и я обо всем забуду.

— Не могу, — сказал Чарли.

— Можешь, — настаивал Бараккас— Тебя она послушается. Управлять ею могут очень немногие. Понимаешь, это очень древняя вещь — Артефакт Нижнего мира. Принеси ее ко мне во дворец, и я прощу твой долг. Не бойся, я обеспечу тебе полную безопасность.

— Вы говорите правду? — спросил Чарли.

— Даю слово, — прогремел монстр. — И вообще, скорее уж я имею основания тебе не верить. Кто здесь пострадавший? Я. Руки у меня больше не будет.

Бараккас поскреб когтем свою страшную рану. Хотя культя уже начала заживать, из нее тут же потекла черная кровь.

Чарли поморщился.

— Я не убийца. К убийству только что призывал кое-кто другой, — продолжал монстр, бросив быстрый взгляд на Табиту. — Нет, я очень разумное существо, Чарли Бенджамин. Просто я хочу добиться справедливости. Будь добр, верни штуковину, которую забрал у меня.

Чарли задумался.

— Нет, — сказал он наконец.

Бараккас молча уставился на него. Его оранжевые глаза стали краснеть от ярости.

— Не смей говорить «нет»! — заорал монстр.

Мальчик задрожал.

Мышцы на теле Бараккаса вздулись, острые когти впились в ладони, и из них полилась кровь. Чарли побледнел от ужаса, вспомнив, что говорил ему Рекс, — с виду Бараккас спокойный и сдержанный, но о его необузданной ярости ходят легенды.

— Простите, — прошептал Чарли.

Но вдруг ярость монстра исчезла, как летняя гроза. Бараккас сделал глубокий вдох и расслабился.

— Ничего, не извиняйся, — сказал он самым что ни на есть мирным тоном. — Возможно, ты просто не понимаешь значения Артефакта, как и размер своего долга.

— Все он понимает, — произнес кто-то рядом с Чарли. — И он уже сказал «нет».

Обернувшись, Чарли увидел, что рядом с ним стоит ректор Брейзенхоуп.

— Госпожа ректор? — удивился мальчик.

— Привет, Чарли! До свидания, Бараккас!

Ректор взмахнула рукой — и огромный портал исчез, а с ним и яростно воющий Бараккас.

— Ситуация сложилась крайне опасная, — заявила ректор, когда чуть позже Рекс, Табита и Пинч собрались в ее кабинете на совещание. — Я не ожидала, что мальчик сможет вернуться во дворец Бараккаса так быстро. Если бы не защита Академии, произошла бы трагедия. Что ж, по крайней мере, мы знаем, что Страж по-прежнему силен.

— Все случилось так быстро, — сказала Табита. — Ни разу еще не видела, чтобы человек так сильно реагировал на страх. А со снарком что творилось, видели?

Ректор кивнула.

— Мальчик наделен огромной силой.

— Поэтому, — добавил Пинч, — как я уже говорил, его нужно...

— Я не дам его понизить, — твердо произнес Рекс. — Пока я здесь, этому не бывать!

— Вопрос о понижении больше не стоит, — мягко сказала ректор. — Но пришли в движение силы, с которыми нам придется считаться. Давайте лучше выясним, что нам известно. Бараккас хочет вернуть наруч, значит, как мы и подозревали, он ему очень нужен.

— Бараккас говорил, что с этим наручем никому не справиться, — сказала Табита. — Он называл его «Артефакт Нижнего мира».

— Да, и всего таких Артефактов четыре, — пояснила ректор. — Они есть у каждого из тех-у-кого-есть-имя. Мы не знаем, какое воздействие оказывают Артефакты, но, судя по тому, как упорно Бараккас пытается вернуть его, мы должны сделать все, чтобы наруч ему не достался.

— Почему он просил об этом мальчика? — спросил Рекс.

— Потому что только Чарли может взять Артефакт в руки, — ответила Табита. — Кроме того, только мальчик способен открыть портал во Внутренний круг. Он открывал его уже дважды. Чем чаще открываешь куда-нибудь вход, тем легче тебе в него попадать. Я считаю, что в следующий раз Чарли снова сможет открыть этот портал.

— Правильно, — подтвердила ректор, — поэтому за мистером Бенджамином нужно хорошенько присматривать.

— Это же чистое безумие! — возразил Рекс. — С какой это стати Чарли отдаст наруч?

— Потому что, — встрял Пинч, — несмотря на всю свою силу, он еще ребенок, а значит, очень уязвим. Его встреча со старшеклассниками закончилась дракой, он попал в нелепую историю на глазах своих одноклассников — и пришел к выводу, что, сколько бы ни старался, всегда и для всех будет чужаком. Именно такие дети и склонны к насилию.

— Верно, — согласилась ректор, — и все же... я не думаю, что Чарли превратится во врага. Да, сейчас ему одиноко и страшно, но ведь это наша работа — вселить в него уверенность в себе, дать почувствовать, что он среди своих, стать его семьей.

— Да, но только если он этого захочет, — осторожно заметила Табита. — Не забывайте, у него есть семья.

Внезапно, словно вспомнив о чем-то важном, ректор вскочила.

— Вот именно, семья, — сказала она. — Быстрее! Мы в большой опасности!

— Я очень опасен, — проговорил Чарли, разглядывая комнатку Вайолет, стены которой были увешаны постерами с картин знаменитых художников, работающих в стиле фэнтези. — Я снова открыл портал во Внутренний круг.

— О чем ты говоришь? — воскликнул Теодор, безуспешно пытаясь трансформировать снарка. Маленький монстр сидел у него на плече, тихонько чирикая. — Да я бы все отдал, чтобы открыть такой огромный портал. А что вместо этого? Я не могу трансформировать даже эту пичугу!

— Слушай, зачем ты его украл? — спросила Вайолет.

— Я не крал, а одолжил, — ответил Теодор.

— Это и называется «украл», — заявила Вайолет.

— Да? А как, по-твоему, я смогу совершенствоваться, если у меня не будет практики? Думаешь, это легко? У нашего «мастера порталов» все и так получается, а мне что делать? — Теодор зажмурился и завопил: — Тебе страшно, Теодор! Пугайся! Тебе очень страшно!

Снарк ворковал, даже не думая трансформироваться.

— Нет, у меня никогда не получится, — жалобно проговорил Теодор.

— Потому что нарочно пытаешься себя напугать, — сказал Чарли. — А ты делай то, что делал в классе. Найди то, чего больше всего боишься, и концентрируйся на этом.

— Сейчас я больше всего боюсь, что никогда не найду того, чего я боюсь по-настоящему.

— Тогда на этом и концентрируйся, — посоветовал Чарли. — Эх, мне бы твои проблемы... Я же чуть не впустил Бараккаса. Представляешь, что бы началось? Сегодня я мог его убить — и не убил. Стоял как вкопанный.

— Прежде всего, — сказал Теодор, — ты не стоял как вкопанный. Эта вонючая тварь скакнула обратно в Нижний мир прежде, чем ты успел нанести удар. И потом он даже не пытался добраться до нас. Только сунулся в портал — и пожалуйста, лежит как слюнявый младенец... правда, я не совсем понимаю почему.

— Наверное, потому, что мы в Академии, — предположил Чарли. — Сюда не могут попасть твари из Нижнего мира.

— А как же тогда Ксикс или эктобуги? — спросила Вайолет.

— Их держат в пещерах-загонах, а не в Академии, — сказал Чарли. — Я думаю, что в полной безопасности мы только здесь, а дальше...

— Сейчас мы в Академии, — возразила Вайолет, — но посмотри на снарка — сидит себе на плече у Тео, и ничего ему не делается. А ведь он из Нижнего мира.

— Во-первых, — начал Теодор, — никогда не называй меня Тео. Во-вторых... — Он замолк на минуту, потом обернулся к Чарли. — А правда, почему на снарка не действует защита?

Чарли пожал плечами.

— Может быть, снарк недостаточно силен. Или защита Академии действует только на самых сильных монстров. — Он уныло вздохнул. — На свете так много того, чего я не знаю, что я даже сам не знаю, чего я не знаю.

— Ну-ка повтори это раз десять, и побыстрее, — ухмыльнулся Теодор.

Чарли засмеялся. Плохое настроение сразу улетучилось. Мальчик взглянул на постеры.

— Вот эта мне нравится больше всех, — сказал он, показывая на одну из картин.

На ней был изображен тощий рыцарь верхом на заезженной кляче, с ржавой пикой в руках. Рыцарь смотрел вверх — там кружил ужасный дракон. Из его разинутой зубастой пасти вырывались клубы желтого дыма.

Исход неминуемой схватки был, увы, предрешен.

— Мне она тоже нравится. — Вайолет подошла к Чарли и посмотрела на картину. — Художник Дон Метц, называется «Мужество». Я чувствовала себя так же, когда умерла мама, — словно вокруг меня кружит множество драконов, а я совсем одна, и некому помочь.

Вайолет замолчала. Чарли смущенно оглянулся на Теодора — тот, чувствуя себя неловко, смотрел в сторону.

— Прости, Вайолет, — сказал Чарли. — Наверное, это ужасно.

— Это было давно, — проговорила она. — С тех пор я и стала рисовать одних драконов. Злые твари — они нападают внезапно, исподтишка, но с помощью вот этого, — она показала на карандаш, — я могу ими управлять. Могу заставить их делать то, что мне нужно. — Она улыбнулась. — Наверное, я слишком долго прожила в страхе и одиночестве.

— Я тебя понимаю, — кивнул Чарли, и они улыбнулись друг другу.

— Я тоже, — тихо сказал Теодор.

И тут Чарли понял, что все это время ошибался. Он-то думал, что учеников Академии объединяет то, чего нет у других, — их Дар, а теперь выходило, что Дар здесь ни при чем.

Одиночество — вот та нить, что связывает их между собой.

— Знаете что, — сказала Вайолет, — давайте дадим слово, что всегда будем помогать друг другу. Всегда и везде. Во всем. Тогда мы больше не будем одиноки.

Вайолет протянула руку. Чарли пожал ее.

— Согласен, — сказал он.

— Согласен, — сказал Теодор, кладя свою руку поверх их рук. — А в память о нашем договоре я хочу взять вот этого дракона. — Он показал на постер.

— Еще бы, — улыбнувшись, сказал Чарли.

Внезапно в комнате открылся портал, и из него вышла ректор.

— Идем с нами! Немедленно! — сказала она Чарли. — Боюсь, случилась серьезная неприятность. Наберись мужества: предстоят новые испытания.

Снаружи Модель-три выглядела вполне мирно.

Зато внутри... Вот это было зрелище! Со стен свисали куски обоев, порванный ковер был засыпан битым стеклом, холодильник лежал на боку, его содержимое рассыпалось по всей кухне. Кетчуп и маринованные огурчики смешались с анчоусами и разбитыми яйцами, образовав невообразимый соус.

Тут было не место преступления, а зона боевых действий.

— Мои родители, — в ужасе прошептал Чарли, оглядываясь по сторонам, — где они?

— Их похитили, — просто ответила ректор. — Следуй за мной, Чарли.

Она повела его вверх по лестнице. Рекс, Табита и Пинч шли сзади. Развороченные деревянные перила угрожающе раскачивались. Под ногами хрустели осколки стекла.

Послание Чарли увидел сразу, едва перешагнув порог своей спальни. На стене было написано:

«Верни Артефакт, если хочешь, чтобы твои родители остались живы».

Буквы были нацарапаны крупно, чем-то темно-красным. Скорее всего, кровью, решил Чарли.

— Их утащили, чтобы шантажировать тебя, — сказала ректор, — заставить вернуть Бараккасу его наруч.

— Как же нам теперь быть? — спросил Чарли. — Ведь надо же что-то делать!

— Ну конечно, мы что-нибудь придумаем, — успокоил его Рекс. — Мы их обязательно найдем и спасем!

— Как? — выкрикнул Чарли, начиная паниковать. — А если их убили?

— Спокойно, контролируй себя, — предупредила ректор. — Нам не нужно, чтобы именно сейчас ты открыл портал во Внутренний круг. В этом доме защиты от Бараккаса у нас нет.

Чарли глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Напрасные старания — с тем же успехом он мог бы остановить океанский лайнер.

— Обещайте, — сказал он, — обещайте мне, что с родителями все будет в порядке.

— Обещаю. Мы сделаем для них все, что в наших силах, — уверенно заявила ректор.

— Нет, не то! — сказал Чарли. — Их нужно спасти! Если вы этого не можете, лучше я верну наруч Бараккасу!

— Ни в коем случае! — заявил Пинч поспешно. — Это слишком опасно. Ни под каким видом Артефакт не должен покинуть стен Академии ночных кошмаров!

— Неохота это говорить, но Пинч прав, — подтвердил Рекс. — Если Бараккас страстно желает что-то получить, значит, давать ему это ни в коем случае нельзя.

— Почему? — спросил Чарли.

— Скорее всего, — ответил Рекс, — эта штука позволяет тем-у-кого-есть-имя общаться друг с другом, а этого допускать нельзя. Ни в коем случае!

Чарли отвернулся. Голова кружилась, перед глазами все плыло и качалось, как в тумане. Он бродил по разгромленным комнатам и вспоминал. Вот здесь на стене висел рисунок индейки, которую он нарисовал в День благодарения. Тогда ему было пять лет. Он накрасил ладонь краской и приложил ее к листу бумаги. Мамы в тот день дома не было — она помогала украшать школу. Вообще-то она частенько туда ходила — «так, проверить, как идут дела».

Сейчас дела были хуже некуда.

Кто-то страшный ворвался в дом и утащил тех, кого Чарли любил больше всего на свете; утащил неизвестно куда, во тьму и холод, и все потому, что у Чарли был Дар, который он не умел контролировать.

Нет, это не Дар, это проклятие! Как он его ненавидит!

На кухонном столе мальчик обнаружил коричневый пакет с надписью: «Академия ночных кошмаров, передать Чарли Бенджамину». То был один из тех конвертов, которые Пинч вручил родителям Чарли, чтобы они могли ему написать. Внутри он обнаружил домашнее шоколадное печенье и записку: «Мы гордимся тобой и очень тебя любим. Мама».

В конверте было кое-что еще. Фотография, сделанная в парке аттракционов, на горке под названием «Голиаф». Чарли сидит рядом с отцом, оба весело смеются и, затаив дыхание и подняв руки, ждут, когда поезд ринется вниз.

«Бенджамины ничего не боятся!» — бисерным почерком написано на обратной стороне снимка. Это почерк отца. И приписка: «Я люблю тебя, сын. Береги себя». Чарли расплакался. Он просто не мог сдержать слез.

— Эй, малыш, — сказал Рекс, подходя к нему. Мальчик быстро вытер горячие слезы. — Я знаю, это жестокий удар, но мы сумеем помочь тебе, обещаю.

— Как вы можете что-то обещать? — сказал Чарли. — Мы же не знаем, где они. Не знаем, что с ними случилось. Мы ничего не знаем! И все из-за меня!

— Верно, — сказал Рекс, к большому удивлению Чарли. — Если бы не твой Дар, ничего бы не случилось. Ты прав. Давай сядем рядышком и начнем стонать и плакать, и проклинать судьбу. Хочешь? А может, с помощью Дара все-таки попытаемся спасти твоих предков?

— Мне не нужен этот Дар, — сказал Чарли. — Я хочу, чтобы меня понизили.

— Отличная мысль, — подхватил Рекс. — Сделаем из тебя идиота, а родители пусть сами выкручиваются, как хотят. Сейчас же идем в Главное управление, там тебе удалят эту никчемную часть мозга. Родители, конечно, погибнут, но тебе-то какое дело? Ты будешь тупым и равнодушным. Ты этого хочешь?

— Сами знаете, что нет, — буркнул мальчик.

Они немного помолчали.

— Странно, — сказал Чарли, разглядывая разгромленный дом, где он родился и вырос, — я так хотел отсюда сбежать, из дома и от родителей; мне казалось, что еще немного, и я здесь умру. А теперь... мне хочется быть с ними.

— Я тебя понимаю, — кивнул Рекс. — Со мной было так же. Мои предки уже умерли. Но когда они были живы, я не знал, куда от них деваться. Все ходили за мной, учили, заботились... Думал, с ума сойду.

— Вы их любили? — спросил Чарли.

— Очень любил. Иногда, когда особенно тяжело, я вспоминаю себя маленьким. Как-то у меня была высокая температура, и мама подходила и клала мне на лоб свою прохладную руку.

— Да, я знаю.

— Моих предков больше нет, — просто сказал Рекс. — И никогда не будет. Они ушли туда, откуда не возвращаются. У меня остались одни воспоминания. Зато твои родители... мы можем их спасти, Чарли. И спасем. Верь мне.

— Я верю, — ответил мальчик. — У вас есть какой-нибудь план?

— Конечно есть! — рявкнул Рекс. — Ты думаешь, я приступаю к действиям, не имея тщательно продуманного плана?

— Хотите, чтобы я вам ответил?

Рекс улыбнулся:

— Слушай, это будет нелегко. Придется заниматься делами, которые покажутся тебе... не очень приятными.

— Пусть!

— Ты же еще не знаешь, что это такое. Узнаешь, по-другому заговоришь.

— Не заговорю, — упрямо ответил Чарли.

Рекс внимательно посмотрел на него:

— Ладно. Так вот: сначала мы пойдем в Академию... а оттуда отправимся прямо в Нижний мир.

— Зачем?

— Затем, — сказал Рекс, — чтобы попасть в Царство старых ведьм.

 

Глава 12. ЦАРСТВО СТАРЫХ ВЕДЬМ

— И сколько мне так стоять? — спросил профессор Ксикс, протирая глаз передними лапами.

— Точно не знаю, — ответила ректор. — Пожалуйста, просто стойте на арене и ждите.

— Не понимаю, зачем нужно было привлекать к операции охотника, — фыркнул Пинч. — Чем он нам поможет?

— Он не человек, — пояснил Рекс. — И может нам пригодиться.

— С каких это пор мы стали зависеть от существ из другого мира?

— С тех пор, как выяснили, что среди людей встречаются такие же занудные и ненадежные типы, как ты, — недовольно проворчал Рекс.

— Может, уже пора? — спросил Чарли.

— Ребенок прав, — сказал профессор Ксикс. — Я прекрасно понимаю, что мистеру Пинчу известно далеко не о всех моих заслугах перед Академией, но к этому вопросу мы вернемся позже.

— Меня ваши заслуги не волнуют! — заявил Пинч. — Просто я не могу понять, почему мы допустили врага в самое сердце нашего тренировочного лагеря!

— Потому что я ему доверяю, — произнесла ректор, расправляя складку на платье. — Профессор Ксикс служит нам верой и правдой уже много лет и, уверена, прослужит еще долго.

— Ко всему, я считаю, что он весьма красив, — с улыбкой сказала Табита. — Мне всегда нравились темноволосые загадочные мужчины.

— О, вы мне льстите, — смутился Ксикс.

— Отвратительно, — буркнул Пинч.

— Вот на этой радостной ноте мы и начнем, хорошо? — предложила ректор.

Взмахом руки она открыла большой портал.

— Прошу, — пригласила ректор. — И будьте осторожны: пустыня Нижнего мира — не место для прогулок.

Спасатели оказались на равнине, поросшей темно-красным тростником такой высоты, что Чарли не смог бы дотянуться и до верхушек. Стебли тростника были запорошены кристаллическим веществом, тускло светящимся в отблесках огненного столба Внутреннего круга.

— Будьте предельно внимательны, — снова предупредила ректор, уверенно пробираясь сквозь густые заросли. — Хотя они кажутся растениями, на самом деле это волосы, и очень ломкие. Если сломается хотя бы один, будет... очень неприятно.

— А что будет? — спросил Чарли и тут же нечаянно наступил на корень одной из толстых волосин, которая сразу сломалась.

— Так я и думал, — вздохнул Пинч.

Внезапно растения-волосы пришли в движение и начали бешено раскачиваться. В воздух поднялись тучи кристаллической пыли. Стало так темно, что не видно было ни зги.

— Закрой глаза! — крикнула Чарли Табита. — И не открывай, а то ослепнешь!

Мальчик крепко зажмурился, но было уже поздно — в глаза набилась стеклянная пыль, стало нестерпимо больно. Чарли попытался протереть глаза, но сделал только хуже. Хотел позвать кого-нибудь из своих спутников, чтобы спросить, как быть, но ужасная пыль запорошила легкие, и слова застряли в горле.

— Закрой нос и рот рубашкой! — раздался откуда-то слева крик Рекса. — Сделай из нее маску!

Чарли послушался. Маска помогла, но ненамного.

Вдруг воздух наполнился пронзительными криками. Такого Чарли еще ни разу не слышал — что-то среднее между боевым кличем дерущихся котов и царапаньем гвоздем по стеклу.

— Что это? — прохрипел мальчик, когда наконец смог открыть рот.

— Это ведьмы, — ответила ректор. — Сюда летят ведьмы.

— Что мне делать? — в ужасе завопил он.

— Ничего, — ответила та. — Сейчас они тебя схватят. Не дергайся и не сопротивляйся.

От диких воплей у Чарли раскалывалась голова. Казалось, еще немного, и она лопнет. Взмахи сотен могучих крыльев подняли ветер. В нос ударила жуткая вонь — смесь гнили и блевотины. И тут мальчик почувствовал, как чьи-то острые когти больно схватили его за плечи и подняли в воздух. В следующую секунду Чарли болтался высоко в небе, словно его забросили на самую безумную в мире «русскую горку». Наконец когти разжались. Мальчик полетел вниз и шлепнулся на каменный пол.

С трудом поднявшись на ноги, Чарли с удивлением обнаружил, что плачет. Из глаз ручьем лились слезы. Сначала он подумал, что плачет от страха, но потом понял — это глаза избавляются от кристаллической пыли.

Через несколько минут Чарли уже различал предметы вокруг себя. Вытирая слезы, он увидел, стоящих рядом Рекса, Табиту, Пинча и ректора. Они тоже протирали глаза. Наконец мальчик смог увидеть место, в которое их притащили ведьмы.

Зрелище было не из приятных.

Путники находились на развалинах какой-то усадьбы. Вокруг было полно существ, которых ректор называла «старые ведьмы». Некоторые именовали их «старые карги». Существа эти мало напоминали женщин. Ну, скажите, могут быть у женщины зеленая потрескавшаяся кожа, темно-малиновые космы и черные крылья? Да еще и рот, полный острых, как бритва, зубов? И гнилые десны? От тварей исходила жуткая вонь, и страшные они были как смертный грех.

— Вот почему, — сказал Рекс, — мы стараемся... не ломать... стебли.

Рапира, которая осталась у Чарли еще с занятия по отлову монстров, загорелась голубым светом, едва одна из ведьм подошла к нему.

— Отведи нас к королеве, — обратилась к ней ректор.

— Это еще зачем? — проскрипела карга.

И вдруг — Чарли и глазом не успел моргнуть — от карги осталась лишь кучка вонючего мяса да небольшая лужа черной жижи.

Ректор опустила длинный металлический прут, который держала в руке, и вытерла его о грязные, вонючие тряпки, некогда бывшие одеждой ведьмы. Прут, исписанный магическими письменами, испускал ослепительное голубое сияние. Одно движение руки — и прут сложился, как подзорная труба, превратившись в палочку не более тридцати сантиметров длиной.

— Вот это да! — воскликнул Чарли.

Не удостоив его внимания, ректор убрала палочку в карман и обратилась к следующей карге:

— А теперь давай проверим, насколько ты везучая. Отведи нас к королеве.

Ведьма постояла, раздумывая, смерила ректора настороженным взглядом и, шаркая, скрылась в темноте коридора. Остальные ведьмы расступились, давая ректору пройти.

— Пошли, — бросила она своим спутникам.

Все двинулись за ней.

Королева ведьм была самым уродливым существом, какое Чарли доводилось видеть, но она, по-видимому, считала себя писаной красавицей. Королева восседала в бальном зале, который избрала в качестве личных апартаментов. Туда вела широкая парадная лестница. Ведьма восхищенно разглядывала свои невероятно длинные, черные ногти и время от времени обнюхивала подмышки, явно наслаждаясь этим запахом. Платьем ей служили старые грязные тряпки, которые волочились за ней, как хвост. Ростом королева ведьм была гораздо выше, чем любая из ее подданных.

— Я слышала, вы убили одну из моих дам, — прокаркала королева, медленно слетев вниз по лестнице и приблизившись к путникам.

— Да, простите нас, — сказал Рекс, — но она отказалась проводить нас к вашему величеству, чтобы мы могли насладиться вашей несравненной красотой, а мы не хотели ждать ни минуты.

Королева ведьм засмеялась. Ее смех был таким громким и пронзительным, что подвески на хрустальных канделябрах, еще не успевших отвалиться от стен, угрожающе зазвенели.

— Ах ты, шалунишка, — прошепелявила она.

— Ну что вы, я простой парень, который, однако, способен оценить... экзотическую красоту, — с усмешкой ответил Рекс.

— Лгунишка. Впрочем, ладно. Итак, что привело вас сюда? Вам грозит смерть?

— Нам нужна тень, — сказала ректор, выступая вперед.

— Тень, — проскрипела королева ведьм. — Какая экстравагантная просьба. А для кого?

— Вот для этого мальчика.

Королева смерила Чарли оценивающим взглядом. Ее темные глаза сузились.

— Он какой-то особенный, да?

— Простой мальчик и больше ничего, — пожав плечами, ответила ректор.

— Правда? Жаль. Если он считает, что сможет совладать с тенью, то лучше бы ему быть особенным. Кого ты ищешь, мальчик?

— Своих родителей, — дрогнувшим голосом ответил Чарли.

Даже на расстоянии он чувствовал вонь изо рта ведьмы и едва сдерживался, чтобы его не стошнило.

— Ах, родителей. Восхитительно. Восхитительно. — Ведьма облизнула черные губы своим длинным языком. — А кто будет платить?

— Я, — одновременно ответили Рекс и Табита, выступая вперед.

— Надо же, какое рвение, — удивилась королева, подлетая на больших кожистых крыльях к Рексу. — Я, пожалуй, выберу вот этот сильный и мужественный экземпляр. Ну что, вкусненькое есть?

— Конечно, — ответил Рекс, слегка вздрогнув.

Заметив это, королева закрыла глаза и улыбнулась.

— Дайте подумать, — сказала она. — Если вам нужна тень, чтобы найти родителей мальчика, значит, в качестве платы я возьму... — ведьма открыла глаза и взглянула на Рекса, — твоих родителей.

Она снова облизнулась.

— Что? — спросил Чарли. — Вы не можете их взять. Они уже умерли.

Королева ведьм рассмеялась:

— Мальчик не понимает. Он не знает, что мы едим.

— О чем она говорит? — спросил Чарли, обернувшись к Рексу.

— Они едят воспоминания, малыш, — тихо ответил тот. — Высасывают их из мозга и пожирают. После этого ты уже ничего не помнишь.

— Не делайте этого! — решительно сказал Чарли. — Воспоминания — это все, что осталось у вас от родителей!

— У меня остались фотографии, — ответил Рекс. — И еще несколько писем. Они помогут мне вспомнить.

— Но это не одно и то же! Вы сами говорили, что, когда бывает тяжело, вы вспоминаете свою маму, как она клала вам на лоб прохладную ладонь. А теперь этого не будет.

— Все в порядке, малыш, — грустно улыбнувшись, сказал Рекс. — Ничто не бывает вечным.

— Не надо, пожалуйста!

Молча отстранив его, Рекс подошел к королеве.

— Я готов, можете начинать.

Огромные кожистые крылья обняли Рекса и прижали к груди той, что собиралась отнять у него семью. Королева ведьм возвышалась над Рексом почти на метр. Она стояла, крепко прижимая его к своему жесткому чешуйчатому телу. Из-за вони, исходившей от нее, у Рекса заслезились глаза.

— Вкусно, — сказала она и, высунув изо рта длинный и гибкий язык, лизнула Рекса в ухо. От этого его чуть не вырвало.

— Скажи «прощай» своим мамочке и папочке, — проговорила ведьма, прижимая к уху Рекса противные вонючие губы.

Она глубоко засунула ему в ухо язык, который вошел туда мягко, как жир, стекающий в кухонную раковину. Ведьма начала высасывать воспоминания: сначала самые последние — смерть отца.

Его последние слова, обращенные к сыну: «... мой сильный сын».

Все, их больше нет.

— Хорошо, — блаженно вздохнула ведьма и принялась за остальные.

Вот Рекс поднимает тост на празднике в честь сорокалетия со дня свадьбы родителей.

И этих воспоминаний больше нет.

Семейная поездка по реке Керн. Небольшое путешествие на плоту. Мама визжит, как девчонка, и Рекс смеется над ней.

Стерты.

Рождество, дни рождения, подарки, домашние торты, елки, увешанные игрушками и гирляндами. Игры в футбол — восторженные крики после победы и дружеское похлопывание по плечу после проигрыша. Как они строили вместе с отцом игрушечную железную дорогу. Походы в кино. Общее горе, когда пришлось усыпить их собаку, старину Гаса.

Ничего этого больше нет.

Даже память о прохладной ладони матери, все было жадно высосано ведьмой в ее ненасытной страсти к чужим радостям и горестям. Когда все было стерто, ведьма отпустила Рекса и облизнула губы, как голодающий, который наконец-то наелся.

— Превосходно, — выдохнула она. — Вкусно, вкусно. Все было очень вкусно.

Рекс упал на колени, и Табита бросилась к нему, чтобы помочь подняться.

— Все? — слабым голосом спросил он.

— Все, — ответила она.

— Что она у меня забрала?

— Память о родителях.

Рекс уставился на нее.

— О ком? — спросил он.

Табита поддерживала Рекса, не давая ему упасть. В это время королева ведьм, захлопав крыльями, подлетела к ректору.

— Ты довольна? — спросила ректор Брейзенхоуп.

— Да, это было... замечательно, — ответила королева. — Вы получите тень.

— Надеюсь, ты понимаешь, что с мальчиком не должно ничего случиться, — сказала ректор. — Мы заплатили огромную цену, и, если ты попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус, я уничтожу всех гнид, обитающих в этих развалинах, начиная с тебя.

— Надо же, а сами уверяли, что считаете меня красавицей, — зловеще улыбнулась королева ведьм.

— Ты просто мразь, — ответила ректор. — А теперь выполняй свою часть сделки.

Ведьма обернулась к Чарли, который все еще не мог прийти в себя после того, что случилось с Рексом.

— Идем, мальчик, — сказала ведьма. — Я отведу тебя в Лабиринт горгон.

— Мне идти? — спросил Чарли ректора.

— Иди, — ответила она. — В конце Лабиринта горгон живет тень. А теперь слушайте меня внимательно, мистер Бенджамин: ни в коем случае не смотрите на горгон. Если вы посмотрите им в глаза, то превратитесь в камень.

Чарли сразу вспомнил Главное управление ночных кошмаров и несчастное существо, которое везли на тележке. Тот парень был твердым и белым, как мрамор. Неужели это было вчера? Кажется, целая жизнь прошла.

— Я буду осторожен, — сказал он. — Но что я должен делать, когда увижу тень?

— Она с тобой заговорит, — ответила ректор. — А ты открой рот и дай ей войти в себя. Все остальное она сделает сама.

Чарли содрогнулся. «Открой рот и дай ей войти в себя». Только этого и не хватало!

— И еще, мистер Бенджамин, — продолжала ректор, — помните: что бы с вами ни случилось, вы не одиноки.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Да, мэм, — кивнул Чарли и направился к королеве ведьм.

Проходя мимо Рекса, которого все еще поддерживала Табита, мальчик сказал:

— Простите меня. Я не хотел спасать родителей такой ценой.

— Какой? — спросил Рекс.

Этого Чарли было уже не вынести. Он быстро подошел к королеве и отправился за нею во тьму.

Лабиринт горгон сиял. Стены, состоящие из прозрачных кристаллов, мерцали таинственным светом, переливаясь разноцветными огнями — рубиново-красными, небесно-голубыми, темно-зелеными. Яркий блеск слепил глаза.

— Удачи, мальчик, — сказала королева ведьм, — хотя одной удачи тут недостаточно. Я просто уверена, что ты присоединишься к остальным украшениям моего Лабиринта.

Она разразилась пронзительным хохотом.

— Где я найду тень? — прервал ее Чарли.

Ведьма сразу замолкла.

— Какая дерзость! А ректор, кажется, говорила, что ты особенный. Ложь! — Захлопав огромными крыльями, королева поднялась в воздух. — Ты найдешь тень в конце зеленого, мальчик, — если сможешь туда добраться.

Она улетела, оставив после себя облако зловония.

Чарли вошел в сияющий радужными красками Лабиринт. Его стены были совершенно ровными и гладкими — о том, чтобы забраться на одну из них и заглянуть, что находится по ту сторону, не могло быть и речи. Мальчик думал о тени. Какая она? Чем она сможет помочь? Отправит его к родителям или принесет их прямо сюда? Думая об этом, Чарли шагал по Лабиринту — поворот налево, направо, снова налево, все равно куда, лишь бы не потерять из вида зеленые камни. Интересно, об этом говорила ведьма или нет? Кажется, тень находится в конце зеленого?

Коридор привел его к развилке. Здесь Лабиринт расходился на три стороны. Впереди стены сияли красным. Налево — лазурным, как летнее небо. А справа — темным и таинственным зеленым, как в Изумрудном городе. Чарли свернул направо, зашел за угол и громко вскрикнул от неожиданности.

Перед ним стоял человек с мечом в руках. Его поза выражала крайнее напряжение, он присел от страха, на лице застыл ужас. Человек был сделан из мрамора — чистого белого мрамора, на котором играли зеленые отблески. Немного оправившись от шока, мальчик подошел ближе. Это была не статуя. Скульптуры не делают с такой массой подробностей. Чарли видел поры на коже человека, мог различить каждый волосок в его бороде. И этот полный ужаса взгляд — человек смотрел на него совсем как живой.

Но он не был живым. От взгляда горгоны человек превратился в камень и стал одним из украшений в Лабиринте королевы ведьм.

«Как же я справлюсь с Горгонами, если на них нельзя смотреть?» — размышлял Чарли.

Так и не успев ничего придумать, он услышал вдруг шипение, эхом разлетевшееся по коридорам Лабиринта. Откуда оно доносится? Спереди или сзади? Справа или слева? Или, может быть, отовсюду? Шипение быстро приближалось, становясь все отчетливее, и Чарли наконец понял, что это.

Это были змеи. Сотни змей. Или тысячи.

Лихорадочно соображая, что делать, мальчик шел вперед и вдруг наткнулся на другую статую — это была женщина, она лежала на спине, в ужасе глядя вверх. Страшное шипение приближалось. Чарли оно почему-то напоминало шипение телевизора, который продолжает работать, когда передачи уже закончились. Лабиринт сиял чистым зеленым светом. Где-то здесь должна быть тень.

Чарли посмотрел направо и, к своему ужасу, заметил первую горгону.

Она находилась по ту сторону полупрозрачной стены — это его и спасло. Горгоны, как и ведьмы, были высокими человекообразными существами, но вместо волос на их головах извивались змеи.

За первой горгоной показалась вторая.

За ними — третья.

«Ребенок, — шипели горгоны, нюхая воздух, — нежное мясо... »

Они наступали со всех сторон, и Чарли стало очень страшно.

«Что теперь делать?»

И тогда он вспомнил слова ректора: «Ты не одинок».

Крепко зажмурившись, Чарли вытянул правую руку и впервые в жизни попытался намеренно открыть портал. Слушая шипение горгон, он представил себе Тренировочную арену, где проходило их первое занятие по отлову монстров. Он четко видел площадку и внезапно понял, что все, куда он попадал с помощью порталов, ясно видел в своем воображении — зал заседаний Высшего совета, классная комната, где они занимались практикой управления порталами, дворец Бараккаса.

Чарли представил себе Тренировочную арену.

Вот ряды старинных каменных сидений, сладковатый запах пыли. Чарли сконцентрировался на страхе, своем самом сокровенном страхе, как его учила Табита.

«Если я это сделаю, — думал он, — если впущу в себя тень, то стану еще большим уродом, чем был».

Горгон он не видел, но — что было гораздо хуже — чувствовал их запах. От них пахло землей и прелыми листьями, как в холодной и сырой норе, где змеи прячутся от жаркого солнца.

От этого запаха его мутило.

«Кирпичик за кирпичиком, — думал Чарли, — я строю стену, которая отделяет меня от людей. Скоро я останусь совсем один. Я буду неприкасаемым, никому не нужным».

«Совсем один».

Это и сработало.

Словно повернув ключ в замочной скважине, Чарли направил свой страх в нужную сторону и... В тот момент, когда горгоны находились уже на расстоянии вытянутой руки, перед Чарли возник профессор Ксикс, который терпеливо ждал, опираясь на все свои восемь лап.

— Наконец-то, — сказал Ксикс. — А я уж было решил, что ты ко мне не обратишься.

— Вы можете мне помочь? — спросил Чарли.

— Разумеется, — ответил Ксикс, критически оглядывая место действия. — Так, значит, горгоны. Замечательно. Я давно собирался пополнить свои запасы. Некоторые особо умные ученики частенько пробуют взглянуть на них, когда проходят «Защиту от горгон». Каждый раз я строго-настрого их предупреждаю, и каждый раз мне приходится отрезать очередной горгоне голову, чтобы вернуть к жизни ученика. Безобразие! Мальчик, не открывай глаза, пока я не скажу.

— Конечно, — сказал Чарли, крепко зажмуриваясь.

Честно говоря, открывать глаза ему вообще не хотелось. Он не видел, что происходило рядом, зато хорошо все слышал. Дикие вопли горгон, какой-то свист, словно кто-то забрасывает удочку, и после этого глухой удар о землю.

«Он опутывает их паутиной», — с мрачной радостью подумал Чарли.

Несколько раз мальчик почувствовал, как его задело что-то жесткое и волосатое. Ясное дело, профессор Ксикс занят своей работой. Наконец пронзительные крики горгон смолкли.

— Можешь открывать, — сказал Ксикс.

Чарли медленно приоткрыл глаза. Вокруг валялись какие-то мешки, которые бешено крутились и извивались. Горгоны были полностью обмотаны паутиной. Мешков было штук двадцать.

— Отличный улов, — весело сказал Ксикс. — На некоторое время хватит. Все-таки славно не быть человеком — многое меня совершенно не трогает.

— Спасибо, — пробормотал Чарли.

— Не за что, — ответил Ксикс и, открыв портал, переправил горгон на арену. — Горгон поблизости больше нет, я их не чувствую, так что можешь смело идти к тени. А теперь закрой свой портал.

— Хорошо, — ответил Чарли и закрыл портал, отрезая себе последний путь к спасению.

Вновь оставшись в одиночестве, он двинулся в глубь Лабиринта.

Зеленые стены так сверкали, что на них было больно смотреть. В эту минуту он услышал голос матери.

«Чарли... — звала она откуда-то из глубины коридоров, — где ты, мальчик мой?»

— Мама! — крикнул Чарли и бросился на голос. Завернув за угол, он увидел мать — она стояла, прижавшись спиной к стене.

«А вот и ты, — проговорила она. — Наконец-то ты меня нашел!»

— Мама, это ты? — задыхаясь от волнения, спросил Чарли.

Ему отчаянно хотелось подбежать к ней и обнять — но она ли это? Что она делает здесь, в глубине Лабиринта горгон?

«Конечно я», — ответила она, и вдруг с ней стало происходить что-то странное. Став совсем прозрачной, она рассеялась, как дым, а на ее месте уже стоял отец.

«Привет, сынок, — сказал он. — Я очень рад, что мы снова вместе».

Медленно подойдя к этому существу, Чарли протянул руку, чтобы его потрогать. Рука прошла насквозь, а там, где только что стоял отец, плавали клубы черного дыма.

— Ты тень, да? — спросил Чарли.

Тишина.

— Ты поможешь мне спасти родителей?

Молчание.

«Открой рот и впусти ее в себя. Остальное она сделает сама», — вспомнил он слова ректора. Мальчик открыл рот.

Медленно собравшись в узкую полосу, черная тень скользнула в его горло. Она была очень холодной, и Чарли сразу почувствовал, как она ощупывает его изнутри — вот прикоснулась к сердцу, легким, к кончикам пальцев, к пяткам.

Наконец холод исчез, будто его и не было. Но тень, которая только что ощупывала его тело, никуда не делась.

Она находилась внутри Чарли.

 

Глава 13. ТЕНЬ ЗНАЕТ

После нескольких безуспешных попыток Чарли удалось наконец открыть портал и вернуться на Тренировочную арену, где его уже поджидали Рекс, Табита, Пинч и ректор.

— У тебя все получилось! — Табита, подбежала к Чарли и крепко его обняла. — Как ты себя чувствуешь?

— Все в порядке. Где профессор Ксикс? Я хочу его поблагодарить.

— Сейчас он как ребенок наутро после Рождества, — сказал Рекс. — Не может наглядеться на свою новую коллекцию горгон. Думаю, мы его нескоро увидим.

— Ты нашел тень? — спросила ректор.

Чарли кивнул.

— Ты ее проглотил?

Он снова кивнул.

— Она холодная.

— Да, я слышала, что она холодная, хотя сама ни разу ее не глотала. Тени — очень могущественные существа, к тому же встречаются крайне редко.

— А что они делают? — спросил Чарли.

Ректор улыбнулась:

— Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.

После сырого и затхлого воздуха Лабиринта мягкий тропический бриз подействовал на Чарли как целительный бальзам. Он купался в душистых струях, вдыхая полной грудью. Теплый ветер согревал его даже изнутри.

— Взгляни-ка на солнце, — сказала ректор.

Чарли взглянул. Солнце стояло низко и находилось у него за спиной.

— А теперь взгляни на свою тень.

Мальчик посмотрел себе под ноги, ожидая увидеть тень. Ее не было.

— Что это? — спросил он.

— Смотри, смотри.

Чарли оглянулся — тень лежала позади него, там, где было солнце.

— Как же так? — удивился Чарли. — Тень не может находиться на той стороне, где солнце; она должна лежать на противоположной!

— Правильно, — сказала ректор, — но это не настоящая тень. Твоя настоящая тень исчезла. Ее заменила тень из Лабиринта, а она всегда показывает в ту сторону, где находится то, что ты любишь. В данном случае это твои родители. Тень приведет тебя прямо к ним.

— Здорово! — обрадовался Чарли. — Пошли! Давайте найдем их, пока не стемнело.

— А ты уверен, что готов к поискам? — спросила Табита. — Ты ведь еще не пришел в себя после испытаний в Лабиринте.

— Моим родителям хуже, — сказал Чарли.

Не зная точно, где сейчас родители, что с ними происходит, мальчик был уверен, что им очень плохо.

— Прекрасно, — сказала ректор. — Тень показывает на запад. Туда мы и отправимся, а там посмотрим. Тень укажет верный путь. — Ректор открыла портал. — Идем!

Сделав краткую остановку в пустынной местности Нижнего мира, ректор открыла другой портал, на Землю. И вскоре все стояли в большом песчаном овраге, поросшем кактусами и полынью. Вдалеке в окружении развалин возвышалась древняя пирамида. Мимо нее медленно шло стадо скота, подгоняемое несколькими всадниками в сомбреро.

— Мы в Мексике, — объяснила ректор. — Впереди развалины города Чолула. Когда-то этот огромный город был разрушен армией Кортеса. А теперь посмотрим, не здесь ли цель нашего путешествия.

Ректор взглянула на тень. Та по-прежнему показывала на запад, в сторону солнца.

— Похоже, мы не слишком-то продвинулись, — заметил Чарли.

— Да, — согласилась ректор. — Пойдем дальше.

После краткого пребывания в Нижнем мире через открытый ректором портал они вышли на залитый солнцем пляж. Тысячи людей купались в океане, нежились на солнце. Вдоль берега тянулась цепь роскошных отелей. Пахло кокосовым маслом, жидкостью от загара и соленой морской водой.

— Ну как, вкусно? — спросил Рекс солидного мужчину, который, лежа под зонтиком, блаженно потягивал через соломинку розоватый напиток.

— Да, неплохо, — ответил тот, изумленно глядя на неизвестно откуда взявшихся странных людей.

— Добро пожаловать на Гавайские острова! — воскликнула ректор. — Мы находимся на острове Оаху. На мой взгляд, здесь слишком много народу. Впрочем, кому что нравится. Итак, как там наша тень?

Чарли взглянул вниз.

— Придется продвинуться еще дальше на запад.

— Хорошо. Может быть, хочешь сам открыть портал в Нижний мир?

— Я? — испугался Чарли.

— Ты же у нас перевозчик, разве нет?

— Да, но у вас получилось бы гораздо быстрее, — смущенно проговорил Чарли, поглядывая на толпу отдыхающих.

— Конечно быстрее, — подтвердила ректор, — и все потому, что я часто в этом упражняюсь. Прошу, мистер Бенджамин.

— О'кей, — сказал Чарли и закрыл глаза.

Затем, стараясь не обращать внимания на смех и крики отдыхающих, поднял правую руку. Это оказалось непросто.

— Что это ваш мальчик делает? — спросил мужчина под зонтиком, переворачиваясь на другой бок, как морж на лежбище.

— Пытается сконцентрироваться, — шепотом ответила Табита. — А вы ему мешаете. Открывать портал — совсем не так просто, как кажется.

— О, верно, — согласился мужчина.

— Не знаю, ничего не получается, — проговорил наконец Чарли. — Мне кажется, что все на меня смотрят.

— Смотрят, — прошептала ему на ухо Табита. — Вот и используй это. Помни: ты перед ними беззащитен.

— Я и думал, что вы так скажете, — ответил Чарли, но поступил, как велела ему Табита.

Он представил себе: на него смотрят тысячи глаз, все эти люди знают, что он урод, и хотят над ним посмеяться. Вот сейчас он сделает какую-нибудь глупость, и тогда...

Смешно сказать, но сработал именно страх оказаться в нелепом положении. По телу Чарли побежали малиновые огоньки, и портал открылся.

— Отлично, — одобрила ректор. — Ты делаешь успехи.

— Приятного отдыха, — любезно сказал Рекс онемевшему от изумления мужчине под зонтиком.

Вслед за этим путешественники скрылись в Нижнем мире.

— Фу, гремлины, — с отвращением произнесла ректор.

Теперь они оказались в самой гуще огромной стаи маленьких хилых существ. Гремлинов было столько же, сколько отдыхающих на пляже на Оаху.

— Пинч, у тебя мобильник с собой? — спросила ректор.

— Да, — ответил тот, — но здесь он не работает.

— Передай его мне, пожалуйста.

Пинч протянул мобильник.

— Возьмите, но принимать сообщения он сможет только тогда, когда мы...

Не успел Пинч договорить, как ректор, размахнувшись, швырнула мобильник прямо в стаю гремлинов. Тут же поднялась драка — каждая из тварей хотела завладеть чудесным электрическим предметом. Гремлины набрасывались друг на друга, словно акулы, разрывающие добычу.

— Что вы наделали! — воскликнул Пинч.

— Гремлины — все равно что комары, — сказала ректор. — Такие же надоедливые. Пусть дерутся, а мы пока займемся делом.

— Но мой мобильник! — простонал Пинч.

Табита обернулась к Чарли.

— Мы находимся в Первом кольце. Почему ты его выбрал?

— Я не выбирал, — ответил он. — Просто не хотел заходить в глубь Нижнего мира... где водятся самые страшные монстры.

— Ты начинаешь себя контролировать, — с улыбкой сказала Табита. — Удивительно, как быстро ты научился.

— Подумаешь, большое дело, — бросил Чарли, покраснев от гордости.

— Простите, — вмешался Пинч, подходя к ним, — но нельзя ли нам поскорее убраться отсюда, пока гремлины не взялись за остальные мои электрические штучки?

— Если настаиваете.

Ректор взмахнула рукой и открыла портал.

На этот раз они оказались в Китае, на рисовом поле, по колено в воде. Вокруг трудились крестьяне, не обращая на незнакомцев никакого внимания.

— Ой, — сказала Табита. — Вы бы хоть предупредили, здесь же вода кругом.

— Ничего, высохнешь, — ответила ректор. — Ну что там с тенью, мистер Бенджамин?

— Тень показывает на юг, — сказал мальчик. — Кажется, мы идем правильно.

— Хорошо.

Новым взмахом ректор переправила всех в Нижний мир. Затем открыла еще один портал, и они оказались прямо посреди городской улицы. Где-то рядом отчаянно загудела машина.

— В сторону! — крикнул Рекс, и все едва успели отскочить, чуть не попав под колеса автобуса.

— Ах, да это же Перт, — сказала ректор. — Обожаю Австралию. Наверное, потому, что в детстве я очень хотела иметь ручного кенгуру. Мечтала жить в его сумке; думала, там очень уютно и безопасно. Я собиралась назвать его Мистер Прыг-скок.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — буркнул Рекс.

— Брюзга, — поддразнила она его.

— Простите, — сказал Чарли, — но теперь тень показывает на север. Мы забрались слишком далеко.

— Интересно, — заметила ректор. — К югу от Китая и к северу от Австралии. Как вы думаете, где это?

— Там ничего нет, — сказал Рекс. — Один океан.

— Правильно, если не считать сотен островов, а также Индонезии и Филиппин, — насмешливо заметил Пинч.

— Ах ты, боже мой, какие мы умные, — съехидничал Рекс. — Между прочим, география — не моя специальность.

— Да? А какая у тебя специальность? — спросил Пинч.

— Дубасить советников. В этом я мастак, знаешь ли.

— Насилие — не аргумент! — возмущенно крикнул Пинч, но в это время между ними встал Чарли.

— Пожалуйста, нам нужно скорее найти моих родителей, — взмолился он. — Уверен, им сейчас очень плохо.

— Совершенно верно, — подтвердила ректор. — Мы ищем место затерянное, потаенное. Возможно даже, что оно находится под землей.

— Может быть, остров Борнео? — предположила Табита, — Он лежит далеко.

— Верно, — поддержала ректор. — Но Борнео — это слишком буднично, а Верминион питает слабость к театральным эффектам.

— Кракатау, — внезапно заявил Чарли. Все посмотрели на него. — Как насчет вулкана Кракатау? Мама рассказывала мне о нем на уроке географии. Это далеко, до него трудно добраться, а главное, там красиво, как в театре.

— Правильно, — одобрила ректор. — Сейчас проверим, прав ты или нет.

Она открыла портал, и все вошли в него как раз в тот момент, когда по тому месту, где они только что стояли, с оглушительным ревом промчался огромный грузовик.

Путники опять оказались в Нижнем мире, откуда через портал вышли прямо к вершине самого знаменитого в мире вулкана, попутно распугав стадо горных коз. В центре кратера зияло огромное отверстие, такое глубокое, что, казалось, оно уходило в вечность. Из щелей в серой вулканической породе поднимался легкий дымок.

— Кракатау, — представила ректор. — Последний раз этот вулкан извергался много лет назад, но это не значит, что он уснул навсегда. Чарли, куда показывает тень?

— Прямо вниз, — ответил он.

Тень уходила вертикально вниз, в самое сердце вулкана.

— Отлично, — сказала ректор. — Мы нашли это место. А теперь, Чарли, поскольку я не знаю точно, где находятся твои родители, то буду открывать порталы во все пещеры, которые находятся под вулканом. Будем искать, пока не найдем.

— А потом? — спросил Чарли.

— Потом начнется самое интересное, — хмыкнул Рекс. — Будем драться.

— Приготовьтесь, — предупредила всех ректор. — Я начинаю.

Путешественники вернулись в Нижний мир, там ректор открыла первый портал в пещеры. Они начинались с огромного, размером с железнодорожный туннель коридора, вырубленного в горной породе. Справа медленно плыл поток раскаленной лавы, и в его тускло-красном свете все увидели монстров Нижнего мира — десятки серебряных языков четвертого и пятого класса и пауков-охотников, которые бросились врассыпную, стараясь укрыться от света.

— О боже, — попятилась назад Табита. — Да их там миллионы.

— Мы нашли их убежище, — обрадовался Рекс. — Это главная база Верминиона. Здесь он собирает свою армию.

Заметив открытый портал, монстры начали останавливаться и смотреть на людей.

— Чарли, — позвала ректор, — ты видишь своих родителей?

— Нет, — ответил он, окинув взглядом туннель.

— Тогда идем дальше.

Едва монстры ринулись к открытому порталу, ректор мгновенно закрыла его и сразу открыла другой, в пещеры под самим вулканом.

— Смотри быстрее, — приказала она, — пока монстры не подняли тревогу.

Чарли увидел озеро кипящей лавы, на поверхности которого, словно струпья, плавали огромные камни. Озеро было таким огромным, что летающие над ним монстры казались карликами. В основном это были ведьмы, но среди них мальчик заметил и таких, каких раньше не видел, — огромных, похожих на москитов тварей с невероятно длинным хоботком. Видимо, этим хоботком твари протыкали кожу и высасывали кровь.

— Ого, — сказал Чарли. — Какое огромное озеро.

Летучие твари замерли, увидев портал, затем все разом кинулись к нему.

— Мистер Бенджамин! — крикнула ректор, выводя Чарли из оцепенения. — Вы их видите?

— Мм... нет, — ответил тот.

— Дальше, — скомандовала ректор, закрывая один портал и открывая новый.

На этот раз они увидели пещеру размером со стадион. На дне ее кипела и булькала лава, стекая по стенам, словно огненные ручейки. Из-за этого пещера казалась живой, она билась, словно сердце вулкана. Раскаленный воздух мерцал, в его свете были видны твари, прячущиеся по темным закоулкам.

— Вот они! — крикнул Рекс. Чарли глянул вниз и увидел родителей. Их держали в самом дальнем углу пещеры. Родители висели под потолком, крепко обмотанные паутиной. Из коконов торчала одна только голова. Казалось, люди были без сознания.

— Мама! Папа! — закричал Чарли.

Монстры мгновенно обернулись на его крик.

— Славно сработано, — усмехнулся Пинч.

— За мной! — крикнула ректор, бросаясь в портал. — У нас мало времени!

Жар лавы ударил Чарли в лицо. Кожа мгновенно стала сухой. Жар, словно вампир, высасывал из мальчика все силы.

— Сюда! — крикнул Рекс, на ходу разматывая вспыхнувшее голубым светом лассо.

Он стал перепрыгивать через маленькие лужи лавы и ловко обегать большие. Но больше всех Чарли удивила ректор. Исходя из того, что Рекс и Табита были ее студентами, ей было не меньше пятидесяти, но двигалась она на удивление легко и быстро. Ректор летела впереди всех со скоростью гепарда и перескакивала через лужи с грацией газели.

На ходу она достала из складок цветастого платья уже знакомый Чарли металлический стержень, исписанный рунами. Взмах руки — и стержень вытянулся, превратившись в длинную дубинку, сверкающую ослепительным голубым пламенем. Дубинка, словно маяк, прорезала дымный полумрак пещеры.

— Осторожно! — крикнул Пинч.

Чарли увидел, как с двух сторон к ним подбираются охотники.

— Это пятый класс! — крикнул он, успев сосчитать глаза у них на голове.

Рекс развернулся и метнул лассо в ближайшего паука. Веревка опутала его передние лапы, и тварь кубарем покатилась по земле, где и осталась лежать, задрав лапы кверху.

— Отрежь ему глаза! — крикнул Рекс Чарли. — Режь своей рапирой!

Не раздумывая, мальчик выхватил рапиру и полоснул ею по голове лежащему на спине монстру, начисто срезав выпуклые глаза. Паук взвыл от боли и вскочил на ноги, но тут же споткнулся и рухнул прямо в раскаленную лаву, где мгновенно обуглился.

— Отличная работа, малыш, — сказал Рекс. — А теперь давай прикончим еще один миллион.

Тем временем ректор быстро расправлялась с окружившими ее охотниками. Она наступала и отступала, отскакивала в сторону и вертелась волчком, оставляя после себя бесчисленное количество мертвых тварей. Земля была залита черной кровью, в воздухе плавали клочки черной шерсти.

— Вот это да! — прошептал Чарли, глядя на побоище.

— Точно, — сказал Рекс. — Впечатляет, да?

— Смотрите! — не своим голосом вскрикнул Пинч. — Они лезут отовсюду!

— Пусть лезут, — прорычал Рекс.

И все же, несмотря на уверенный тон Рекса, в душу Чарли начала закрадываться тревога. Можно убить несколько тварей, можно убить очень много тварей, но убить всех они не смогут. Со всех концов пещеры к месту битвы спешили, словно черные тучи, сотни и сотни монстров. Они летели, бежали, ползли с ужасающей скоростью.

— Табита, открой портал! — приказала ректор, размозжив голову очередному чудовищу — это был плюющийся кислотой монстр. — Их слишком много! Придется отступить!

— А как же мои родители? — крикнул Чарли.

— Она права, малыш, — сказал Рекс. — Мы не сможем спасти их, если погибнем.

И тут раздался чей-то смех.

Низкий, хриплый, животный — он звучал так, словно смеялся очень страшный и свирепый зверь, который нашел наконец свою жертву и рад этому.

В ту же минуту в пещере появился огромный шестиногий монстр. Как и все твари из Нижнего мира, он представлял собой жалкую пародию на животное — в данном случае это был краб. Зловеще щелкали две гигантские клешни. Круглое, как блюдце, тело закрывал крепкий панцирь серого цвета с янтарно-желтыми крапинками. Из-под панциря торчала уродливая, как у горгулий, голова. Красные глаза смотрели не мигая.

— Добро пожаловать, ректор, — сказал монстр, щелкнув клешнями.

— Привет, Верминион, — ответила она.

 

Глава 14. ВЕРМИНИОН ЛЖИВЫЙ

— Отойдите, — приказал монстрам Верминион.

Те послушно отступили назад, в темноту, подальше от лавы.

— Так вот где ты прятался все это время, — сказала ректор. — Уютно устроился.

— Здесь совсем неплохо, хотя и не слишком удобно, ведь я привык к комфорту.

— Почему бы тебе не вернуться в свой дворец в Нижнем мире? — с улыбкой спросила ректор. — Я с удовольствием помогу тебе добраться туда.

— Не сомневаюсь, — ответил Верминион. — К сожалению, дела вынуждают меня оставаться на Земле. Ты принесла наруч Бараккаса?

«Наруч».

Только сейчас Чарли заметил на шее Верминиона черный ошейник в виде широкой металлической полосы, на которой были вырезаны те же знаки, что и на наруче Бараккаса Значит, между этими предметами есть что-то общее? Неужели это еще один из Артефактов, про которые говорил Бараккас?

— Извини, какой наруч? — мягко спросила ректор.

— Понятно, — вздохнул Верминион. — Начинаются старые игры. Жаль. Я бы предпочел вернуть родителей мальчика живыми.

— И ты отпустишь их, если я отдам тебе наруч?

— Разумеется, отпущу.

Ректор улыбнулась.

— Ладно, я верю. Но к чему тебе наруч Бараккаса?

— Хочу, чтобы он был у меня. Так спокойнее.

— Надеешься, что Бараккас вернется на Землю?

— Кто его знает? — небрежно бросил Верминион. — Может, и вернется.

— Интересно знать, каким образом. Он сидит в своем дворце в Нижнем мире, и открывать ему портал мы не собираемся.

— Насколько я помню, мне вы тоже не собирались открывать портал. И все же я здесь — благодаря Эдварду.

Монстр повернул свою массивную башку и посмотрел на Пинча.

Тот заметно побледнел.

— Рад тебя видеть, Эдвард! А ты повзрослел, — сказал монстр.

— Это было так давно, — с трудом выговорил Пинч, едва держась на ногах.

— Что? — переспросил Чарли, не веря своим ушам. — Вас впустил Пинч?

— Конечно, — ответил Верминион и, легонько пошевелив шестью ногами, сделал шаг вперед. — Ему тогда было примерно столько же, сколько тебе. Верно, Эдвард?

— Да, — промямлил Пинч, отступая назад.

— У него был невероятно сильный Дар. Кажется, его даже считали двойной угрозой. Все мы, кого называют те-у-кого-есть-имя, с интересом наблюдали, как он растет... как и ты, юный перевозчик.

У Чарли перехватило дыхание.

— Хватит, Верминион, — решительно прервал Рекс, разворачивая лассо и доставая из-за пояса нож. — Перестань болтать, или я сделаю из тебя морской салат.

— Ах, как страшно, — ответил Верминион и взмахнул огромной клешней.

Однако Чарли заметил, что монстр тут же замолчал.

— Ты прав, — сказала ректор, — в юности Пинч совершил ряд ошибок, но он заплатил за них страшную, огромную цену.

— Какую? — спросил Чарли.

— Меня понизили, — прошептал Пинч. — Директор Дайер — он был директором еще до Гуднайта — сказал, что я «позор Академии, чудовище, которого следует укротить».

И тогда Чарли все понял. Пинч не терял своего Дара. Дар у него просто забрали. Он был одним из сильнейших — двойной угрозой, как Чарли и ректор, — но в отличие от них не сумел сохранить свой Дар и был жестоко его лишен.

Теперь понятно, почему он всем недоволен.

«Как ему, наверное, одиноко, — подумал Чарли. — Какое это несчастье — жить среди людей, наделенных Даром, зная, что когда-то ты был сильнее их всех».

— Ай-я-яй, — насмешливо сказал Верминион. — Они сделали тебя самым обычным человеком, да, Эдвард? Сереньким и слабеньким. Да, вот что иногда бывает с сильными мира сего.

— И все потому, что ты мне солгал! — внезапно крикнул Пинч. — Я тебе верил! Ведь ты обещал, что поможешь отомстить всем, кто надо мной издевался!

— Ах, эта история про мальчика и краба, — насмешливо подхватил Рекс. — Я ее обожаю.

— Кстати, из всех, кто надо мной издевался, когда мы еще были желторотыми новичками, — сказал Пинч, в упор глядя на Рекса, — ты был худший, Рексфорд.

— Потому что ты этого заслуживал, — отрезал тот.

— Это почему же? — спросил Пинч. — Что я тебе такого сделал? Что я вам всем сделал? За что вы меня ненавидели?

— Мы тебя не ненавидели, — ответил Рекс. — Просто мы тебя недолюбливали.

— Не надо говорить за всех, — сказала Табита. — Я всегда хорошо к тебе относилась, Эдвард. И никогда не издевалась.

— Только потому, что чувствовала свое превосходство! — огрызнулся тот. — Как же! Стоит только кинуть этому жалкому Пинчу несколько крупиц тепла и доброты, и он будет бегать за тобой, как собачонка. Ты так думала, да?

— Ну хватит, — сказал Рекс. — Нечего перевирать. Вспомни, какой ты был — заносчивый и скрытный. Ни с кем не дружил, наверняка считал себя лучше всех.

— Неправда, — тихо ответил Пинч. — Это вы считали меня таким, потому что я всех сторонился. Никто из вас не понимал, что́ мне пришлось испытать.

«Узнать бы что́», — подумал Чарли.

— Мне было очень одиноко, — продолжал Пинч. — Я никогда не хотел быть каким-то особенным. Хотел быть таким, как все.

— А ты им и стал, — заметил Верминион.

Эти слова прозвучали как выстрел в сердце. Наступила полная тишина. Через минуту Пинч нарушил ее.

— Да, стал, — сказал он. — Я сам во всем виноват. Я совершил грубую ошибку. В Академии мне было так грустно и одиноко, что я сбежал. Просто взял и открыл портал, чтобы вернуться в дом, где я вырос. Вот тогда-то все и произошло.

— Вы открыли вход во Внутренний круг, да? — тихо спросил Чарли.

Пинч кивнул.

— Во дворец Верминиона. По чистой случайности.

— О, я уверен, ваш Чарли в этом прекрасно разбирается, — сказал Верминион, щелкнув своими страшными клешнями.

— Монстр заговорил со мной, — продолжал Пинч. — Столько всего наобещал... если только я переправлю его на Землю.

— Что ты и сделал, — медовым голосом сказал Верминион. — Да, тогда ты был невероятно силен.

— А что случилось потом? — спросил Чарли.

— А потом была бойня, — слегка дрогнувшим голосом сказал Рекс. — Верминион убил всех, кто находился в доме, в городе, всех... кроме Пинча.

— Почему ты меня не убил? — простонал Пинч. — Ты убил моих родителей прямо у меня на глазах. Ты должен был убить и меня!

— И тем самым избавить от таких великолепных страданий?

— Заткнись, Верминион, — глухо сказал Рекс. — Ты натворил достаточно.

— Я? — ответил Верминион. — А как насчет тебя, Рекс? Дыма без огня не бывает. Чтобы бомба взорвалась, кто-то должен поджечь фитиль. Это ты терзал Эдварда, вот и получилось, что он впустил меня в ваш мир. Ты виноват не меньше, чем он.

У Рекса был такой вид, словно из него выпустили воздух. Он покачнулся и шагнул назад. Чарли впервые видел такого Рекса — притихшего, смущенного.

— Ты прав, — проговорил он, взглянув на Пинча. — Прости меня, Эдвард. Я ведь и в самом деле не знал, что заставляю тебя страдать. Мы были детьми... Я считал, что ты меня не любишь, потому и нападал на тебя. Я защищался, понимаешь? — Он смотрел Пинчу прямо в глаза. — Я был не прав. Прости меня, серьезно!

— И меня тоже, — сказала Табита.

— Спасибо вам, — ответил им Пинч.

— Как трогательно... — поддразнил Верминион. — Сейчас заплачу.

— Ах ты, мерзкий... — Рекс не договорил и рванулся к нему.

— Стой! — крикнула ему ректор. — Не лезь в драку, которую тебе не выиграть, Рекс.

Тот с неохотой отступил.

Ректор повернулась к Верминиону:

— Послушай, много лет назад Пинч впустил тебя в мир людей. Но потом, совершив множество убийств, ты куда-то исчез. Может быть, ты потерял силу и больше не опасен?

— Придет время, увидишь.

— Значит, это время еще не пришло?

— Скоро придет, — ответил Верминион и боком, по-крабьи, подобрался к родителям Чарли, которые висели над кипящей лавой.

— Эй вы, малютки, проснитесь.

Он потрогал их своей огромной клешней. Ольга и Баррингтон медленно открыли глаза.

— Чарли... — прошептала Ольга, заметив сына.

— Все в порядке, ма. Мы вас спасем.

— Нет... беги отсюда, — прохрипел отец. — Здесь... очень страшно.

— Не волнуйтесь! — крикнул мальчик. — Мы заберем вас домой.

— Правда? — спросил Верминион и сжал клешней коконы, в которых находились Ольга и Баррингтон.

— Что ты делаешь! — закричал Чарли и, себя не помня, ринулся вперед.

— Стой! — крикнула ректор, загораживая ему дорогу.

— Он убьет их!

— Не убьет, — ответила она. — Это его приманка, единственная нить, которая связывает его с тобой, а ты ему нужен, потому что...

Внезапно она замолкла на полуслове, глядя Чарли под ноги. Что-то было не так.

Ректор не могла понять, что именно. Может быть, дело в вулканической породе, на которой стоит Чарли? Какая-то она странная... и зачем Верминиону понадобился мальчик?

— Нас обманули! — внезапно закричала ректор Брейзенхоуп.

— Попрощайся с мамочкой и папочкой, — захихикал Верминион и одним движением перекусил коконы пополам.

— Не-е-ет! — не своим голосом завопил Чарли, когда тела родителей полетели в кипящую лаву.

Ректор что-то кричала, пытаясь его успокоить, но он ничего не слышал. Ужас, дикий ужас охватил все его существо. Мысли путались, он ничего не понимал.

«Неужели это произошло? — думал Чарли. — Мои родители погибли?»

— Нет... — прошептал мальчик, падая на колени.

Родителей убили у него на глазах.

Он остался один.

Вокруг раздавались чьи-то голоса. Табита, Рекс и даже Пинч — все что-то говорили, но их слова тонули в огромной волне паники, которая захлестнула Чарли и словно погрузила его в ледяную бездну океана. Он даже не пытался бороться, а только безвольно плыл все дальше, не в силах сопротивляться течению.

«Один... навсегда один»...

И Чарли открыл портал.

Он не хотел, не собирался этого делать, за него все сделал ужас. Он был огромен, этот портал; по сравнению с ним портал в зале заседаний Высшего совета показался бы карликом. Он поднимался до самых сталактитов под потолком огромной пещеры. Края портала горели нестерпимо ярким светом, словно в пещере вдруг вспыхнуло солнце.

Все замолкли и в ужасе уставились на огненный вход.

И тогда... в нем появилось нечто огромное. Это был Бараккас.

— Добро пожаловать на Землю, — с улыбкой произнес Верминион.

— Давно пора, — ответил Бараккас и, тяжело ступая огромными копытами, вышел из портала. — Спасибо тебе, мой дорогой друг Чарли Бенджамин, — с усмешкой добавил он.

— Что я сделал... — прошептал мальчик.

А потом все вокруг стало ослепительно белым.

На лоб Чарли упало что-то холодное.

Открыв глаза, он увидел, что лежит в медпункте, а рядом стоит матушка Роуз и прикладывает к его лицу влажную тряпку. Комнату мягко освещали масляные фонари. Сквозь иллюминаторы виднелась полная луна, сияющая в ночном тропическом небе. Чарли вернулся в Академию ночных кошмаров.

— Он пришел в себя, — сказала кому-то матушка Роуз. — Больше не пугай меня так, мальчик. Когда тебя принесли, ты был белый как мел. Ну-ка, выпей.

Она поднесла к его губам кружку с горячей дымящейся жидкостью. Сделав глоток, Чарли закашлялся.

— Гадость какая, — прохрипел он.

— Ничего подобного, — строго сказала матушка Роуз. — Попридержи язык. Велели выпить, значит, пей, легче станет. Лежи, я скоро приду.

И она, шаркая ногами, вышла за дверь. К постели Чарли подошла улыбающаяся Табита.

— Как самочувствие? — спросила она.

— Ничего, — ответил он, опуская кружку. — Что со мной случилось?

— В смысле, после того, как ты потерял сознание? — спросил Рекс, выступая из тени.

— Я потерял сознание?

— Рухнул как подкошенный. Вообще-то такое случается только с девчонками, но, учитывая сложившуюся ситуацию, я тебя прощаю. На первый раз. Ладно, мы тоже хороши. Как только в пещере появился Бараккас, ректор открыла портал, мы подхватили тебя и вылетели оттуда, как стая кур. Нас, правда, едва не сцапали, но мы успели.

— Не все, — тихо сказал Чарли. — Мои родители...

— Ничего с ними не случилось, — раздался чей-то голос, и в комнату, открыв портал, вошла ректор Брейзенхоуп. — Это я и пыталась тебе втолковать, да ты уже ничего не слышал.

— Как? Они живы? — спросил Чарли, садясь в кровати. — Ведь они упали прямо в лаву. Как же они смогли выжить?

— Они и не выжили, да только то были не твои родители.

— Но я же видел, как они...

— Ты видел то, что тебе хотели показать, — сказала она. — Я ведь тоже так думала, пока не увидала твою тень. Она показывала не на твоих родителей, а куда-то направо. Тогда я все поняла, но было уже поздно.

— Верминион убил не родителей, — догадался Чарли. — Это были мимикроны, да?

— Конечно. Твоих родителей держат в другой пещере.

— Значит, они живы! — воскликнул Чарли.

— Да, — ответила ректор. — К сожалению, спасти их нам пока не удалось.

— Ну, знаете, — возмутился Рекс, — да мы сами-то едва вырвались! Были на волосок от смерти!

— Но зачем Верминион устроил это представление?

— Ему нужно было напугать тебя, — пояснила Табита, — чтобы ты открыл портал.

Чарли был поражен.

— Значит, он все это сделал для того, чтобы впустить Бараккаса на Землю?

Ректор кивнула.

— Мы заблуждались с самого начала. Это была ловушка, и мы в нее попались. Им нужен был портал — и они его получили. Верминиону необходим Бараккас. Зачем, это мы еще выясним. Но сейчас Бараккас уже здесь, на Земле.

— А как же наруч? — спросил Чарли.

— О, наруч — это их главная цель, — ответила ректор, подходя к его постели. — Думаю, они пойдут на все, чтобы его вернуть. Он играет какую-то роль в их плане, но какую, я еще не знаю. — Она покачала головой. — Не стану вас обманывать, мистер Бенджамин. Дела обстоят из рук вон плохо. Ваши родители по-прежнему в смертельной опасности. А нам теперь предстоит бороться не только с Верминионом, но и с Бараккасом. Высшему совету это не понравится.

— Еще бы, — вздохнул Чарли.

— Единственное, что утешает: твои родители живы, это главное. Кроме того, Верминион показал нам свое убежище, теперь мы знаем — он ведет приготовления.

— К чему?

— К войне, — ответил Рекс, засовывая руки за пояс— Войне между тварями Нижнего мира и людьми. Верминион создает армию... и собирается вскоре напасть.

— Зачем?

— Он ненавидит людей, — ответил Рекс. — Те-у-кого-есть-имя ненавидят нас. Понимаешь, малыш, им надоело жить в Нижнем мире. Они хотят жить здесь, потому что обожают громить магазины, разрушать дома. Земля для них — это площадка для игр, песочница, так сказать, в которой они будут резвиться. А ребятишки они не хилые. Но чтобы попасть на Землю, им нужны мы, наши кошмары, и за это они нас ненавидят.

— Но если мы им нужны, зачем нас убивать? — спросил Чарли.

— Когда монстры Нижнего мира перейдут в наступление, — сказала ректор, — ужас, который они наведут на все человечество, породит новые кошмары, и тогда...

— И тогда, — догадался Чарли, — будут открываться все новые и новые порталы, через которые будут выходить чудовища.

— Совершенно верно, — подтвердила ректор. — Мы называем это «эффект снежного кома».

— Что же теперь делать? — почти шепотом спросил Чарли.

— Ничего, — ответила Табита и погладила его по волосам. — Война начнется не сегодня и не завтра. У нас еще есть время.

— У нас-то есть, — сказал Чарли, — а у родителей? Мы должны их спасти.

— Послушай, Чарли, — мягко начала ректор. — Я понимаю, тебе тяжело это слышать, но мы больше не будем бросаться за ними очертя голову. Скорее всего, их уже перевезли в другое место.

— Но мы их не бросим?

— Пока бросим.

— Как же так? — крикнул Чарли, выскакивая из кровати. — Они же умрут!

— Мы на войне, Чарли, а на войне бывают потери. Я очень надеюсь, что нам удастся спасти твоих родителей, и все же будь готов к тому, что...

— Мы должны попытаться!

— Мы попытаемся, когда сможем, — твердо сказала ректор. — Не вы один пострадали, мистер Бенджамин. В этой комнате находится тот, кто многим пожертвовал ради спасения ваших родственников.

Она кивнула в сторону Рекса.

— Я не хотел, — тихо сказал Чарли. — Я просил его не делать этого.

— Не бери в голову, малыш, — сказал Рекс. — Я ведь даже не помню, что именно потерял.

Рекс старался говорить весело, но его слова жгли сердце Чарли, словно раскаленный нож.

— Для ваших родителей мы сделаем все, что в наших силах, — продолжала ректор. — А пока вам нужно отдохнуть и набраться сил. О, к вам, кажется, пришли.

Она открыла дверь — и в палату вбежали Теодор и Вайолет.

— Ну как он? — спросила Вайолет.

— Сами спросите, — ответил Рекс и, прихватив Табиту и ректора, закрыл за собой дверь.

— Мы все знаем! — закричал Теодор, бросаясь к постели Чарли. — Убежище Верминиона! Монстры повсюду! Вот это да! Вот это здорово!

— Ничего не здорово, — одернула его Вайолет. — Мы так волновались, чуть с ума не сошли.

— Со мной-то все в порядке, — ответил Чарли, — а вот дело я провалил.

— Да, все так и говорят, — сказал Теодор.

Вайолет двинула его локтем.

— Ой! Я хотел сказать... так говорят некоторые. Не мы, конечно. Я уверен, ты не виноват.

— Виноват, — хмуро проговорил Чарли. — Я один виноват... и буду все исправлять.

— Ты? — недоверчиво спросила Вайолет. — Один ты не справишься.

— Один, конечно, не справлюсь. Но я думал, что вы согласитесь мне помочь?

Теодор с Вайолет переглянулись.

— В чем помочь? — спросил Теодор.

— Найти моих родителей.

— Но ведь они у Верминиона?

— Да, — ответил Чарли, — точнее, теперь они в убежище Верминиона и Бараккаса.

— Так, понятно, — сказала Вайолет. — Ты хочешь, чтобы мы, три желторотика, пробрались в пещеру, где прячутся два самых могущественных монстра Нижнего мира, и вытащили оттуда твоих родителей, что, между прочим, не удалось даже нашему ректору, а ведь она сражалась только с одним монстром. Я правильно все поняла?

— Абсолютно, — ответил Чарли. — Но сначала нам придется выкрасть из Главного управления наруч Бараккаса.

— Извини, — спросила девочка, наклоняясь к нему, — ты хочешь обокрасть Главное управление?

— Да, если мы будем следовать моему плану.

— По-моему, ты сошел с ума, — заявила Вайолет.

— Слушай, мы дали слово защищать друг друга, — продолжал Чарли, — а то, что я предлагаю, гораздо серьезнее.

— Вот именно, — сказала Вайолет.

— Если ты откажешься, я не обижусь. Но если захочешь помочь... буду очень рад.

Теодор и Вайолет смотрели на Чарли во все глаза.

— Ничего себе, — проговорил наконец Теодор. — Смерть, без всякой надежды на спасение, — полный крах. — Его лицо расплылось в широкой улыбке. — А что, мне нравится. Я — за. Определенно.

— Да вы оба ненормальные! — воскликнула Вайолет.

— Брось ты, — насмешливо улыбнулся Теодор, — будет ужасно весело.

— Ничего не весело. Это будет провал, полный провал! У вас даже плана нет.

— Почему нет? Есть, — сказал Чарли.

— У тебя есть план?

— Ну... да, в общем... Только его нужно хорошенько обдумать.

Вайолет покачала головой.

— А почему бы тебе не попросить помощи у ректора?

— Я просил, — ответил Чарли, — но ей сейчас не до меня.

— Правильно, потому что она знает, что это бесполезно! Это безумие, понимаешь? Мы сами не знаем, на что идем. Мы всего лишь ученики.

— Поэтому я и прошу вас помочь. Чтобы мой план сработал, Бараккас и Верминион должны поверить, что мы действуем сами по себе — что мы просто пустоголовая малышня.

— А мы и есть пустоголовая малышня! — выкрикнула Вайолет. — Иначе мы не участвовали бы в твоей затее. Обокрасть Главное управление! Ты понимаешь, что если нас поймают, то навсегда понизят?

Чарли кивнул.

— Да, может быть. Риск, конечно... огромен. Честно говоря, если бы вы попросили меня о такой помощи... я бы еще дважды подумал.

Ему очень хотелось найти слова, которые убедили бы Вайолет, но... таких слов он не нашел.

— В общем, так, — сказал Чарли, решив выложить все начистоту. — Всю жизнь мои предки защищали меня от людей, считавших меня ненормальным, — а таких людей было очень много, можете мне поверить. А сейчас я должен защитить своих предков. Я просто... сделаю все, что смогу. Вы со мной не согласны? Ну и ладно.

Теодор взглянул на Вайолет.

— Ну что? — спросил он.

Она покачала головой.

— Все это смешно и нелепо. Это абсурд. Я даже не...

— Так ты с нами или нет? — спросил Теодор.

— О господи, да! Я с вами!

Чарли просиял от счастья. Вот теперь у него появились настоящие друзья!

— За дело! — скомандовал он.