– Для ленча, пожалуй, будет рановато, – неопределенно ответил Беннет, внимательно изучая стоящую перед ним девушку, при этом взгляд его невольно задержался на красивой линии ее губ.

Внутри кафе было нестерпимо жарко и душно. Лицо Синди раскраснелось, на лбу выступила испарина, а влажные волосы растрепались. Синди собрала их сзади в конский хвост, но отдельные мокрые пряди выбились и прилипли золотистыми змейками к щекам и шее.

Беннету она показалась привлекательной, хотя и слишком худой. Конечно, с томной красавицей Дениз ее и сравнивать нельзя было, зато сколько же в ней юного очарования! Явно выше Дениз, стройная, с безупречно правильными чертами лица. Чуть припухлые губки были красивы и соблазнительны. Зеленые глаза, в которых на солнце загорались золотые искорки, смотрели на Беннета с настороженным любопытством. Девушка держалась естественно и с достоинством.

Одним словом, она была хороша собой.

– Мне все равно, – Синди пожала плечами, – если хотите пообедать – я приготовлю вам обед.

«Очень любезно с ее стороны, – подумал Беннет. – А собственно говоря, почему бы ей и не выполнить заказ клиента? Ведь это ее работа. Кроме того, пострадает-то мой, а не ее желудок».

– Может, чизбургер?

– Сойдет и чизбургер. Многие сельские жители довольно часто на завтрак едят мясо.

Синди улыбнулась, показав ряд ровных, белоснежных зубов.

Тем временем Беннет продолжал:

– К тому же еще неизвестно, где выше содержание холестерина: в чизбургере или беконе. – В его животе заурчало – то ли от голода, то ли в знак протеста против жирной пищи. Для самоуспокоения Беннет решил, что это от голода, и кивнул: – Да-да, чизбургер, а еще зеленый салат и помидоры… – он кинул на Синди быстрый взгляд, – если они у вас найдутся.

– Найдутся. – Синди премило ему улыбнулась, однако ее голос звучал сдержанно. – На гарнир могу предложить жареный картофель.

На лице Беннета появилась ответная улыбка и, будто извиняясь, он произнес:

– Да, пожалуйста.

Синди приняла заказ Беннета и жестом указала на пиджак:

– Можете его снять. – Она рукой откинула со лба спутавшиеся пряди волос и продолжила: – У нас ужасно жарко.

– Вы правы. – Он снял пиджак. В его автомобиле с кондиционером всегда было прохладно, и в шерстяном пиджаке он чувствовал себя вполне комфортно. – Как вы можете работать в такой парилке? – Он недоуменно покачал головой. Затем встал и повесил пиджак на коротенький крючок, торчавший из стены рядом с входной дверью.

– Просто привыкла. – Она уже было направилась к холодильнику, чтобы достать мясо, но остановилась и с усмешкой заметила: – Отец говорит, что можно привыкнуть ко всему, даже к петле, если повисеть в ней подольше. – Она достала мясо и положила его на жаровню. – Вам куда подать?

Беннет, все еще находившийся под тягостным впечатлением, которое на него произвело отнюдь не жизнерадостное высказывание ее отца относительно петли, не сразу понял ее вопрос.

– Что?

– Куда вам подать заказ? Сядете за стойку или будете есть за столиком?

– Понятно. – Посмотрев на столики, Беннет пожал плечами. – Поставьте на стойку. – Он уселся на высокий стул, единственный из всех, сиденье которого было без царапин и порезов. Он придирчиво осмотрел стекло стойки и с облегчением вздохнул, отметив повсюду безукоризненную чистоту. Его глаза округлились от удивления, когда он увидел миксер для взбивания молочных коктейлей. Он показался ему таким же древним, как и сама закусочная. – А эта штуковина работает? – Он недоверчиво посмотрел на Синди.

Девушка смущенно переспросила:

– Какая штуковина?

– Я говорю о миксере для молочных коктейлей.

Беннет настолько привык к густым йогуртам, которые надо есть ложкой, что уже забыл, когда последний раз потягивал через соломинку настоящий молочный коктейль. Он даже ощутил во рту мягкий вкус молока, взбитого со сливочным мороженым. Сейчас такие коктейли стали большой редкостью, их уже практически нигде вам не приготовят.

– Естественно, работает, – возмутилась Синди. – Зачем он бы тут стоял, если бы не работал? – Она посмотрела на него изучающим взглядом и, убедившись, что он над ней не подшучивает, улыбнулась. – Этот миксер творит чудеса. Хотите попробовать?

– С удовольствием. – Беннет улыбнулся ей в ответ.

– С сиропом?

– О да! – скорчив смешную рожицу, он облизнулся.

Синди рассмеялась.

Смех был мягкий, мелодичный, и Беннет рассмеялся вместе с ней, чувствуя, как напряжение, тяготившее его последний месяц, постепенно ослабевает.

Он с удовольствием наблюдал за умелыми движениями девушки. Пока мясо жарилось, Синди поставила на стойку тарелку с зеленым салатом, тонко нарезанными помидорами и маринованными огурчиками, рядом – маленький пакетик с майонезом. Затем она слегка подрумянила булочку, разрезанную пополам. После этого Синди бросила на мясо ломтик сыра, чтобы он расплавился. В это же время она успела взбить коктейль.

– Извините, я не спросила – вы любите мясо с кровью или… – Синди быстро расставляла перед Беннетом тарелки. – Я его тщательно прожарила. Думаю, что так в любом случае лучше. Последнее время стоит такая жара, а повсюду только и говорят, что об отравлениях.

Жуя листья салата и выдавливая на чизбургер майонез, Беннет лишь смог кивнуть ей в ответ. Он впился зубами в сандвич и, отхватив изрядный кусок, принялся с наслаждением жевать. Проглотив его, он закрыл глаза и тихо произнес:

– Божественно. Самый вкусный чизбургер, который я когда-либо ел.

– Спасибо. – Синди рассмеялась, и ее щеки зарделись от комплимента. – Я рада, что вам понравилось.

Беннет улыбнулся, внезапно поняв, что девушка, стоящая перед ним, ему нравится. С ярким румянцем на щеках, сверкающими искорками в глазах и милой улыбкой, она была необычайно привлекательна.

– Вам спасибо. Просто великолепно, мисс… миссис?…

– Мисс Свайер. Синтия Свайер, – усмехнулась девушка. – Соседи меня зовут просто Синди.

Наклонившись над стойкой, Беннет протянул ей руку и представился:

– Беннет Гэнстер. – Ему было приятно чувствовать, как в ладонь легла ее маленькая мягкая рука. – Мне больше нравится Синтия. – Тут он удивился, поскольку не ожидал, что ее рукопожатие окажется столь крепким.

Синди улыбнулась в ответ.

– А мне больше нравится Бен.

– Никто меня так не зовет. – Он неодобрительно посмотрел на развеселившуюся девушку.

– Теперь будут, – беспечно ответила Синди и поинтересовалась: – Ну и как молочный коктейль, Бен? Тебе понравился?

Услышав, как Синди бесцеремонно обходится с его именем, Беннет стиснул зубы, но честно признался:

– Чудесно, последний раз я пробовал настоящий молочный коктейль давным-давно. Сейчас уже мало осталось кафе, где тебе могут приготовить настоящий молочный коктейль. Чаще предлагают фруктовый йогурт.

– А мы можем предложить только такой коктейль. Ведь живем-то на краю цивилизации, прогресс сюда пока еще не дошел. – Она улыбнулась. – Я думаю, мы тут отстаем от всего мира лет на тридцать.

– Прогресс имеет и негативную сторону.

– Да, я знаю. – Она вздохнула. – За все приходится платить.

– Мне кажется, бизнес тут не особо прибыльный, да? – Он спросил не из любопытства, а просто, чтобы поддержать разговор.

Синди усмехнулась и медленно обвела взглядом закусочную.

– Сейчас лето – время отпусков, весь народ разъехался. Сам видишь – ни одного посетителя.

Беннет кивнул.

– Это точно. Но твой бизнес должен процветать, здесь ведь рядом красивые горы, которые летом привлекают множество туристов. В чем же дело?

– В горы-то едет много народа, – она махнула рукой в сторону гор, – но все предпочитают заказывать тур в агентствах, им нравится останавливаться в комфортабельных гостиничных номерах, у них все заранее оплачено. Кроме того, основная дорога проходит в стороне от нас. А здесь нет для туристов никаких удобств: ни мотелей, ни гостиниц. Правда, иногда местные жители тоже выезжают в горы на выходные, но все необходимое они берут с собой. Очень редко у нас останавливается случайный проезжий.

– И с каждым годом вести бизнес становится все тяжелее, – заключил Беннет.

Синди грустно улыбнулась.

– Жизнь в наших краях всегда была тяжелой. Все, кого ни возьми, кое-как перебиваются, еле сводя концы с концами.

– Тогда почему бы не уехать отсюда? – Беннет не хотел обидеть Синди. Он просто поставил себя на ее место и подумал, что коснись его такая жизнь, то он бы уже давным-давно уехал.

– Тут наш дом, – ответила Синди. – Большинство местных не смогут устроиться на новом месте.

– Большинство? – быстро переспросил Беннет. – Ты тоже в их числе?

Синди грустно вздохнула.

– Я-то – нет, но пойми меня правильно, – поспешила добавить девушка, – я не чувствую себя несчастливой, просто… – Ее голос дрогнул, она опустила голову. – Ладно, оставим этот разговор. А что здесь делаешь ты? – с наигранной беззаботностью спросила Синди. – Едешь куда-нибудь по делам или путешествуешь просто так?

Беннет покачал головой, прожевывая очередной кусок.

– Я в отпуске.

Синди на него удивленно посмотрела.

– На отдыхе? В этом костюме?

Беннет хмыкнул. Ему это почему-то никогда не приходило в голову. Он привык так одеваться: костюм был для него повседневной одеждой. Он пожал плечами и ответил:

– Привычка.

– Надо же! – Она заразительно рассмеялась.

И Беннет присоединился к ней.

– Откуда ты едешь? – поинтересовалась Синди.

– Из Филадельфии.

Синди застыла на месте, услышав о Филадельфии. Казалось, что она очарована просто самим названием города. Ее глаза загорелись, в них появился жадный блеск.

Если на Синди произвело впечатление упоминание о Филадельфии, то Беннет был удивлен ее реакцией. А еще он подумал, что с этой девушкой ему интересно разговаривать.

«Должно быть, во всем виновато скучное однообразие дороги, я устал от одиночества, и мне хочется с кем-нибудь поговорить, просто перекинуться парой слов».

– А твой офис находится в одном из таких высоких стеклянных зданий?

Она так непосредственно спросила, что его позабавили, даже умилили ее слова. Ему не хотелось разочаровывать Синтию, которая во все глаза взволнованно смотрела на него, но обманывать он ее не стал.

– Нет. – Беннет покачал головой. Заметив, что Синтия расстроилась, и он огорчился. – Мой офис находится на втором этаже в здании моего основного магазина. У меня сеть книжных магазинов.

Как только она услышала про книжные магазины, ее глаза вновь загорелись.

– Ты продаешь книги?! – воскликнула Синди. – И у тебя есть собственный магазин? – В ее голосе слышалось недоверие, смешанное с уважением.

– Да. – Ему хотелось расхохотаться, глядя на ее благоговейное и восторженное лицо. – Ты любишь читать?

– Нет. – Она покачала головой. Длинный хвост золотистых волос взметнулся и лег ей на плечо. – Просто обожаю. Я люблю книги и книжные магазины, – взволнованно произнесла она. – Ты владеешь целой сетью магазинов, да?

– Да, но она совсем маленькая: у меня шесть магазинов, разбросанных в юго-восточных округах Пенсильвании, – пояснил Беннет.

– Шесть магазинов? Можно подумать, что это мало, – рассмеялась Синди. – Мне бы не хватило и месяца, чтобы их обойти и внимательно изучить. – Она грустно вздохнула. – Я не так часто бываю в книжных магазинах. В Хиллсборо, ближайшем городке, что в девяносто милях отсюда, есть один маленький магазинчик. Моя сестра работает в Хиллсборо, и иногда я ее прошу покупать мне книги. Но она совсем в них не разбирается, ее не интересует ничего, кроме книг по кулинарии. Вообще там продаются как новые, так и букинистические книги, подержанных, по правде говоря, больше.

Беннет нахмурился. Он вспомнил, что букинистические магазины, появившиеся в свое время в Филадельфии, как грибы после дождя, грозили серьезно подорвать его бизнес.

Заметив, что Синтия удивленно на него смотрит, он улыбнулся и спросил:

– Извини, но я не понял, почему ты редко бываешь в магазине в Хиллсборо. В наши дни для большинства людей девяносто миль – не расстояние. Ты могла бы сама туда выбираться, а не полагаться в выборе книг на вкус сестры.

– Для многих людей скорее всего да, – отрезала Синди, – но не для моей семьи. Вы не поверите, но бензин тоже стоит денег.

На первый взгляд ее слова могли показаться полной нелепицей. У ее отца была своя заправочная станция. Беннет не смог удержаться и расплылся в улыбке, но спустя мгновение понял, что она говорила вполне серьезно. Он не заметил никакой наигранности или фальши в ее голосе.

– Да-да, теперь мне все ясно, – смущенно пробормотал Беннет, опустив голову.

На самом деле он очень смутно понимал, о чем идет речь. Его представления о том, что есть люди, которые живут в нужде или на грани нищеты, были весьма расплывчатыми. Он понятия не имел о том, что такое нужда и как люди оказываются на улице.

Сам он никогда ни в чем не испытывал недостатка. Хотя его семья не относилась к категории очень богатых людей, но все же занимала более высокое положение, чем семьи среднего достатка.

Почувствовав, что попал впросак, он не знал, как вести себя дальше. Синди же, напротив, ясно представляла, о чем идет речь. Но заметив, что Беннет находится в замешательстве, она тактично перевела разговор на другую тему.

– Когда я училась в школе, то мечтала о том, что моя жизнь пройдет среди книг.

– Тебе хотелось работать в книжном магазине? – Беннет облегченно рассмеялся.

– Нет, конечно. – Она тоже засмеялась. – Я мечтала работать в библиотеке. Больше всего мне хотелось устроиться в библиотеку какого-нибудь университета.

Беннет наморщил лоб и недоуменным взглядом окинул закусочную. Если она окончила колледж, то почему, в таком случае, торчит в этой дыре?

– У меня нет специального образования, к сожалению, – словно угадав его мысли, продолжила Синди.

– А в чем причина? Ведь государство дает студентам льготные ссуды. Надо было воспользоваться такой возможностью.

– Да, я знаю, но студенческое пособие мне было ни к чему – я закончила школу с отличием, мне выделили специальную стипендию для обучения в колледже.

– Тогда я ничего не понимаю… – начал Беннет.

– В тот год, когда я заканчивала школу, умерла мама. – Синди пустилась в объяснения. – В конце зимы она заболела гриппом. – Синди проглотила комок в горле и монотонным голосом продолжила: – Она долго болела – до середины марта. Потом началось осложнение… грипп перешел в воспаление легких. Мама очень ослабла и почти не сопротивлялась болезни. Она умерла.

– Прости меня, пожалуйста! – Извинение прозвучало несколько неуместно, но Беннет просто не знал, что еще сказать в такой ситуации.

– Ничего, – бесцветным голосом ответила Синди.

– Но ты все равно должна была учиться дальше в университете или колледже, – возразил Беннет.

– Нет. – Ее голос был по-прежнему спокоен, но глаза стали грустными, – я не могла. Отец меня долго уговаривал, даже настаивал, чтобы я училась. Но я знала, что не вправе сделать это, и не изменила принятого решения.

Беннет нахмурился.

– После смерти мамы нас осталось четверо. Я – старшая, – начала объяснять Синди. – Самая младшая – сестренка. Ей тогда было десять лет, а двум братьям – двенадцать и тринадцать. Может, ты заметил, у отца больная спина. – После небольшой паузы она встряхнула головой и добавила: – Нет, я просто не могла оставить его одного с тремя детьми.

Она не вдавалась в подробности, да в этом не было особой необходимости. Беннет и так все понял. Отказавшись от возможности получить образование, пожертвовав своим будущим, Синтия помогла сохраниться семье. Он подумал, что события могли развиваться по-другому. Что было бы, выйди она замуж за кого-нибудь из местных? У нее появилась бы своя семья, дети. Она бы работала от зари до зари, едва сводя концы с концами, чтобы прокормить семью. Ее надежды и мечты все больше и больше оказывались бы погребенными под ежедневными заботами о хлебе насущном.

Представив столь грустную картину, Беннет помрачнел. И рассердился на себя. Ему стало стыдно: он-то думал, что заботы других людей не идут ни в какое сравнение с его проблемами. Но оказывается, что на фоне других он просто счастливчик. Хотя его мать перенесла инфаркт, но, слава Богу, осталась жива. Из-за ее болезни ему не пришлось оставить свой бизнес, и дела по-прежнему идут неплохо.

– Да-да, конечно, нельзя было бросить их. – Беннет с ней согласился. Под пристальным взглядом Синтии он чувствовал себя неуютно. – Итак, на тебе держится весь дом: ты и дочь, и сестра, и мать. Кроме того, еще и шеф-повар, и посудомойка, – он посмотрел в сторону кухни.

Лицо Синди внезапно осветилось приятной, доброй улыбкой.

– Конечно. Звучит впечатляюще, правда?

– Да уж. – Беннет улыбнулся, хотя в действительности все это казалось ему просто ужасным. – А твой отец? Может, стоит попробовать какое-нибудь лечение?

– Пробовали, но ему помогают только сильные болеутоляющие средства. А они стоят дорого.

– То есть вам они не по карману.

Синди плотно сжала губы и вызывающе посмотрела на Беннета.

– Почему же? Я могу себе позволить купить отцу лекарство. Я, да и не только я, но и сестра и братья – все мы готовы помочь отцу. Мы можем положить его и в клинику, но он и слышать об этом не хочет. – Синди задумалась, глаза ее подозрительно заблестели. – Только сейчас уже поздно об этом говорить.

Беннет не понял ее последних слов, поэтому он не удержался и спросил:

– А почему, собственно?

– У этой болезни есть одна особенность: боль со временем может сама по себе пройти, но последствия останутся на всю жизнь. – Синди часто заморгала. – Его позвоночник так и останется искривленным, и с годами отец будет все больше горбиться. Чем тут поможешь?

– Ужасно. – Беннет не нашел, что еще можно сказать в такой ситуации.

– Да, это ужасно, – кивнула Синди, а затем бодрым голосом продолжила: – Отец неисправимый оптимист: он шутя относится к своей болезни и не обращает на нее внимания.

Беннет покачал головой: «Того, кто считает, что ко всему можно привыкнуть, даже к петле, если висеть в ней долго, нельзя назвать оптимистом. Слишком много черного юмора, которым он, наверное, прикрывает свое отчаяние».

Но как светились глаза ее отца, когда он разговаривал с ним! Синтия все же права: если бы этот человек не был оптимистом, не верил в жизнь, то просто опустил бы руки и не смог работать.

Беннет вспомнил, что тот, несмотря на сгорбленную спину и больной позвоночник, был высоким человеком. Молодой, здоровый и тоже высокий Беннет уступал ему в росте.

– Не хочешь еще кофе? Что-нибудь на десерт? – Звонкий голос Синди вывел Беннета из задумчивости. – Моя сестра напекла пирожков с черникой, а они у нее удаются на славу.

– Нет, спасибо, – отказался Беннет. Он допил молочный коктейль. Мысль об отце Синтии не давала ему покоя. Он любил во всем ясность и считал, что с первого взгляда может составить о человеке верное представление. Кажется, сегодня он впервые ошибся: ее отец – мужественный человек, а черный юмор ему просто помогает бороться с тяжелой болезнью.

Наблюдая за тем, как Синтия убирает со стойки пустые тарелки, Беннет подумал, что по характеру она точная копия своего отца. Она не унывает, выглядит веселой и жизнерадостной.

Беннет потер лоб. «Самое странное – то, что я почему-то вообще думаю об этом. Их жизнь меня не интересует. Наверняка мы больше никогда не встретимся».