– К вам мисс Мейн, – объявил Перкинс.

Миссис Уинтли подняла голову от списка гостей, который она составляла на предстоящий вечер в честь Ванса и Пейдж.

Она готовилась к празднику с тяжелым сердцем, надеясь, что девушке, которую так любит Ванс, можно доверять. Эта девушка казалась такой честной, такой преданной и надежной. Она полагала, что должна пригласить и свою крестницу, но это может смутить некоторых людей. Беверли не только влюблена в Ванса, но еще и не доверяет Пейдж и, естественно, ревнует.

– Пришлите ее ко мне и принесите нам чай примерно через четверть часа.

Девушка взбежала по лестнице. Если в прошлый раз она казалась расстроенной и не знала, остаться ли ей в городе теперь, когда Ванс помолвлен с другой, то сегодня она снова была в хорошем настроении.

– Дорогая миссис Уинтли! – воскликнула она.

– Садись, Беверли. Как у тебя дела?

Девушка перевела взгляд с письменного стола на миссис Уинтли.

– Надеюсь, я не помешала вам работать.

– Нет, я просто готовлюсь к небольшому приему в честь Пейдж. Боюсь, что мои друзья немного стары для нее, но они знают Ванса с детства и ждут, что их пригласят на вечер по случаю объявления помолвки. Конечно, если бы Марта… – Она осеклась и добавила: – Если тебе не покажется скучной эта затея, я пришлю тебе приглашение.

– Вы очень добры. – Беверли неожиданно обняла пожилую женщину и поцеловала ее в щеку – Но вы всегда добры. Иногда мне кажется, что вы моя мама.

Миссис Уинтли чуть отстранилась. Она не ответила на ласку девушки.

– Боюсь, что родную мать – или родную дочь – никем не заменишь.

От ее усталых, но внимательных глаз не укрылось изменение в выражении лица Беверли, поджатые губы и вспышка гнева, которую она тут же подавила.

– Значит, – жизнерадостно сказала Беверли, словно и не заметила отчуждения миссис Уинтли, – именно вы объявите о помолвке. Я полагаю, у невесты нет родственников.

– Нет. Несколько лет назад она потеряла мать, а ее отец умер в прошлом году.

– Тогда получается, – глаза Беверли сузились, – что про ее прошлое мало кто знает. Она словно появилась ниоткуда.

Миссис Уинтли ничего не ответила на это, и затянувшаяся пауза несколько смутила гостью. Хозяйка дома, напротив, чувствовала себя непринужденно и оставалась вежливой и исполненной внутреннего достоинства.

– Вы ведете себя очень мужественно, – наконец, проговорила Беверли, – но я знаю, как вы привязаны к Вансу. Как вы хотите, чтобы он был счастлив. Миссис Уинтли, я умоляю вас не участвовать больше в этой постыдной ситуации. Я не могу просить того же у Ванса. Он не поверит ни единому моему слову.

– Ты что, хочешь, чтобы он поступил непорядочно по отношению к девушке, на которой хочет жениться?

– Я хочу открыть вам глаза на правду, миссис Уинтли. Я уверена, что Пейдж Уилберн носит ворованное украшение.

Миссис Уинтли открыла рот, чтобы возразить, но девушка жестом ее остановила.

– Мы все выясним раз и навсегда, если я сверю этот нефритовый кулон с тем, который ищут. Вы считаете, что это нечестно? Я же все-таки тоже его люблю. Если я ошибаюсь, я тихо отойду в сторону, зная, что он счастлив. В противном случае…

– Что в противном случае? – спросила миссис Уинтли.

– Я не сдамся без борьбы и буду бороться в открытую. Я твердо верю, что Пейдж Уилберн воровка и лгунья.

– Беверли!

– Мои друзья в Сан-Франциско кое-что о ней узнали. Все эти мужчины, с которыми она заигрывает. Ну, Ванс, возможно, не возражает, но, по крайней мере, ему надо держать глаза открытыми.

– И ты намереваешься открыть ему глаза.

– Я просто хочу знать наверняка, откуда у нее этот кулон. Про него или не про него говорится в том объявлении? Неужели я говорю глупости?

Миссис Уинтли взглянула на список гостей, написанный аккуратным почерком, на записную книжку с адресами, на свою ручку. Она отчаянно пыталась думать о ясных, искренних глазах Пейдж, а не об обвинениях своей крестницы; о любви Ванса к Пейдж, а не о странном обыске в ее комнате; о безмятежном счастье Пейдж, а не о ее сомнительной беседе с молодым человеком, который принес ей розы, и не об обеде с другим мужчиной, имя которого назвать она отказалась.

Потом, побежденная, она встала, подошла к книжным полкам и вытянула старинный экземпляр в кожаном переплете, который теперь служил шкатулкой. Она открыла тайник.

В нем ничего не было.

– Здесь она хранила кулон, – сказала она бесцветным голосом. – Ванс называет это личным сейфом Пейдж. Я не понимаю, куда она могла деть кулон. Сегодня, когда она уходила, на ней его не было.

Вошел Перкинс с подносом, уставленным чайной посудой, и миссис Уинтли села за столик.

– Тебе с сахаром? – спросила она. – Хочешь лимон или сливок? Что с тобой? Тебе плохо?

– Немного кружится голова. Благодарю вас, миссис Уинтли, мне не хочется чаю. Я пойду.

Девушка, которая выдавала себя за Беверли Мейн, так быстро спустилась по винтовой лестнице, что Перкинс едва успел добежать до двери, чтобы распахнуть ее перед ней.

Миссис Уинтли, так и не прикоснувшись к чаю, вернулась к своему письменному столу, схватила листок со списком гостей, разорвала его на мелкие кусочки и бросила их в корзинку для мусора.

* * *

К тому времени, как Пейдж переоделась к обеду, Ванс уже ждал ее в гостиной. Он стоял, облокотившись на полочку над камином, и смотрел на золу. Какая у него благородная внешность, с гордостью подумала его тетя. Но его лицо как-то по-новому посуровело, и минуту она озабоченно смотрела на племянника.

Открылась дверь комнаты Пейдж, и она вышла. Ванс просиял. Он протянул руки, и Пейдж очутилась в его объятьях. Увидев ее лицо, миссис Уинтли подумала: «Она не может лгать. Она любит его так же сильно, как и он ее. Но что же тогда происходит?»

Ванс через плечо Пейдж увидел тетю, поцеловал Пейдж и выпустил ее.

– В кои-то веки я рано пришел домой, – сказал он. – Теперь у меня будет время пообщаться с моими девушками.

– Я очень» рада, – произнесла миссис Уинтли несчастным голосом. – Я хотела… то есть, я чувствую, что мне надо поговорить с вами обоими.

– В чем дело, тетя Джейн? – Ванс словно расправил усталые плечи, готовясь к новым проблемам.

Она сидела напротив них, опустив глаза на свои тонкие руки, на которых уже начали набухать вены.

– Сегодня ко мне приходила Беверли Мейн. У нее есть… кое-какие подозрения, которые она мне и высказала. Она это делает уже не в первый раз, но мне кажется, что сначала я поговорю с вами начистоту.

Ванс задумчиво сощурился, но, казалось, был совсем не обеспокоен. Он улыбнулся Пейдж, которая сидела рядом с ним на кушетке, и взял ее за руку.

– Беверли, – с трудом начала миссис Уинтли, – выдвигала против Пейдж серьезные обвинения. Она более или менее утверждает, что Пейдж украла нефритовый кулон, который носит. Она потребовала, чтобы я ей его показала. Я… Мне хотелось убедить ее, что это не так. – Миссис Уинтли бросила на Пейдж страдальческий взгляд. – Ради вас, моя дорогая. Ради Ванса. Поэтому я посмотрела в ту старинную книгу, которую Ванс называет вашим личным сейфом. Кулона там не было. – Она чуть не плакала.

Взглянув на Ванса, она увидела, что он широко улыбается.

– А что тогда сделала Беверли? – спросил он.

– Она неважно себя почувствовала. Она сразу ушла, даже не подождала чая, хотя я его уже разливала. После ее ухода я подумала, что, наверное, зря ее отпустила, раз у нее кружилась голова.

Ванс расхохотался.

– Что-нибудь еще?

– Она – Беверли – наговорила о Пейдж много неприятного.

После небольшой паузы миссис Уинтли сказала срывающимся голосом:

– Прости меня, Ванс.

Он снова засмеялся.

– Наверное, мне надо было рассказать вам все с самого начала. – К ее изумлению, он ничуть не расстроился.

– Ванс, – предостерегающе сказала Пейдж, – прошу тебя, не надо. Еще рано. Мы еще не уверены.

– Все в порядке, – ответил он. – Видите ли, тетя Джейн, мне очень не хочется вас обманывать, но ведь вам… не очень хорошо удается скрывать ваши чувства, не так ли?

– Господи, о чем ты говоришь?

– Я говорю, что когда вы кого-либо недолюбливаете, или просто с чем-нибудь не согласны, у вас все написано на лице. То, что я собираюсь вам сказать, очень важно. Каковы бы ни были ваши чувства, вы не должны их показывать. Понятно?

До этого он никогда не говорил с ней так серьезно, и миссис Уинтли уставилась на него с изумлением.

– Мне ничего не понятно. Что все это значит? Я вижу, ты не очень-то серьезно относишься к словам моей крестницы.

– Вообще-то, – невозмутимо заявил Ванс, – у меня нет ни малейшего представления о том, что думает или говорит ваша крестница. Это вполне естественно. Я никогда в жизни не видел эту девушку.

– Ванс, – запротестовала Пейдж, – не будь таким таинственным. Ты просто запутываешь тетю Джейн, а ей и без того плохо. – Ее тоже, казалось, нисколько не смутили обвинения Беверли.

– Около трех месяцев назад, – начал Ванс, – ваша крестница Беверли Мейн, которую вы не видели с пятилетнего возраста, вдруг начала наносить вам визиты. Она стала гостить здесь по выходным и вообще приходила в дом, когда хотела. Хотя это была ее идея, я подозреваю, что кое-кто полагал, что из нее может выйти подходящая жена для Ванса.

Миссис Уинтли протестующе замахала руками, но ее щеки порозовели.

– Поскольку у меня было тайное задание в компании Маркхэма и надо было обращать внимание на любые мелочи, я попросил проверить Беверли в целях безопасности.

– Ванс, как тебе не стыдно! – рассердилась миссис Уинтли. – Ты зашел слишком далеко. Это же мой дом, моя гостья и моя крестница.

– Ваш дом и ваша гостья, – согласился он, – но только не ваша крестница. Беверли Мейн вышла замуж и уехала в Австралию четыре года назад. С тех пор она сюда не возвращалась.

– Но…

– Девушку, которая пытается выдать себя за вашу крестницу, на самом деле зовут Кейт Уиллинг. По крайней мере, под этим именем она последние три месяца снимает квартиру в Вашингтон Сквер.

– Ты, должно быть, ошибаешься, Ванс. Я уверена, что ты ошибаешься. Беверли все знает про нас с тобой, знает все про нашу семью. Все про свою семью. Она даже знает про… Марту, хотя ты мог ей об этом сказать. Знаешь, она надеялась поселиться в комнате Марты.

– Я никогда не говорил с ней про Марту, но ей действительно многое известно, тетя Джейн. – Миссис Уинтли услышала жалость в голосе племянника.

– Она отлично обо всем осведомлена. У нее даже есть ключ от этого дома. Как вы думаете, кто дал ей ключ?

– Ванс! – Пейдж умоляла его остановиться, но он покачал головой.

– Мы поступим добрее, если расскажем всю правду, – сказал он.

Теперь его тетя следила за каждым словом. Через минуту она спросила севшим голосом:

– Зачем кому-то выдавать себя за Беверли? Кому это может быть выгодно?

– Я думаю, это зависит от человека. У Кейт было несколько причин начать эту игру. Во-первых, она хотела узнать меня получше не только потому, что я второй человек в компании после Маркхэма, а еще потому, что она, как расчетливая девушка, надеялась занять место Марты и извлечь из этого выгоду. И поскольку я был свободен, она надеялась, что сможет женить меня на себе. Но больше всего она хотела заполучить нефритовый кулон.

Трясущейся рукой миссис Уинтли дотронулась до виска.

– Я так растеряна…

– Придется начать с самого начала, – сказал Ванс и так и сделал.

Он начал с того, что в компании произошла утечка ценной информации, и лучший агент Маркхэма выяснил, каким способом информацию передают за границу. Потом Пейдж случайно произнесла пароль и получила нефритовый кулон.

– Получилось не так, как мы хотели, – объяснял Ванс. – Видите ли, к тому времени мы уже привлекли Пейдж к делу. Это было необходимо для того, чтобы Беверли – или та, кто себя за нее выдает, ибо тогда мы еще не установили ее личность – не жила в доме. Поэтому Пейдж и стала играть роль моей невесты по поручению Маркхэма.

– Играть роль…

Улыбка Ванса стала шире.

– Все в порядке, тетя Джейн. Теперь притворяться не приходится. Мы с Пейдж поняли, что принадлежим друг другу.

– Слава Богу, хоть с этим все ясно, – вздохнула миссис Уинтли. Она перевела взгляд с Ванса на Пейдж. – Я так рада за вас обоих.

– Теперь многое прояснилось, – сказал ей Ванс, и в его голосе снова была жалость.

Он рассказал о том, что Пейдж носила кулон как приманку, и какой опасности она подвергалась.

– В данный момент кулон в отделе безопасности, и Пейдж не придется его больше носить. Но она не может быть в безопасности, пока мы не покончим с этим делом.

Пейдж уловила что-то в его интонации и воскликнула:

– Ты знаешь, кто это!

– Кажется, да, но должен признаться, что никого не могу в этом убедить.

– Меня можешь не убеждать.

– И ты знаешь? Откуда?

– Как сказать… Та рука, которая вчера зажала мне рот. У меня снова рассечена губа… Я…

– Где-то должны быть доказательства, – сказал он, – подтверждающие нашу правоту.

– Надеюсь, ты найдешь их до того, как Норман Грэхем будет полностью скомпрометирован.

Пейдж рассказала ему о звонке Хелен из Сан-Франциско.

– Я думаю, что это была Кейт Уиллинг. Она заманила Нормана на ленч и выставила его как предателя.

– Послушай, Пейдж, любовь моя, ты ведь не сказала Хелен, кто за всем этим стоит?

– Сказала. Она думала, что я делаю подлости Норману. Что еще мне оставалось, Ванс?

– Ты знаешь, что теперь будет – уже, вероятно, случилось? – Она никогда раньше не видела его таким расстроенным. – Твоя подруга Хелен незамедлительно перезвонила Норману, чтобы сказать, что ты чиста, что ты считаешь…

– Господи!

– Умоляю тебя, будь осторожна, Пейдж. Если ты и раньше была в опасности, то теперь и подавно.

Взглянув на побледневшее лицо племянника, миссис Уинтли сказала:

– Я не понимаю, почему Пейдж в опасности, Ванс.

– Вы уже сменили замки?

– Нет еще.

– Но вы же не можете забыть о том, что у кого-то есть ключи от этого дома!

В наступившей тишине послышался вздох, миссис Уинтли.

– Значит, вот что ты думаешь, Ванс. Ты считаешь, что Марта замешана в этом безобразии, в этом предательстве. Ты думаешь, что это ее ключ… Что это она рассказала о нас Беверли, или как там зовут эту девушку… – Она закрыла лицо ладонями. – Что я сделала со своим ребенком, Ванс? Что из нее получилось?

Подойдя к ней, он присел на подлокотник ее кресла и мягко взял ее руки в свои.

– Все только тем и занимаются, что ругают родителей за их детей. Я думаю, что винить кого-то еще за то, каким вырос человек, глупо и несправедливо. В общем, становление человека происходит по его собственному выбору. В конце концов, каждый делает то, что хочет. Я не говорю, что от этого человек становится счастливее. Это совсем другое. Большинство людей сами выбирают свои несчастья.

– Но как смириться с тем, что Марта оказалась предательницей? Я этого не вынесу.

– Нет, тетя Джейн! – запротестовала Пейдж. – Я не верю этому ни на секунду. Думаю, у нее нет ни малейшего представления о том, куда она влезла.

– Как вы можете что-то утверждать? – спросила миссис Уинтли. – Вы же не знакомы с Мартой.

– Я виделась с ней. – Пейдж рассказала о своем разговоре с Мартой.

Она пыталась вспомнить все подробности их встречи, и особенно подчеркивала одиночество девушки.

– Думаю, она сознает, что напрасно от вас сбежала, но не знает, как это исправить. У нее нет… силы воли, чтобы вернуться и сказать вам, что она была не права. И, кроме того, она боится, что вы ее не простите.

– Не прощу? Я бы простила ей все, если бы… Вы уверены, что она не предавала нашу страну?

– Только не по своей воле, – твердо ответила Пейдж. – Я считаю, что ее использует какой-то человек, чтобы потом передавать все сведения о вас, Беверли и Вансе Кейт Уиллинг. Мне кажется, Марта думала, что просто сыграет с вами злую шутку, позволив самозванке войти в ваш дом и обмануть вас. Она хотела доказать вам, что вы тоже можете ошибаться. А насчет… другого – нет, я не думаю, что она что-нибудь знает. Я пыталась ее предупредить.

– Вы пошли к Марте, потому что заподозрили ее в чем-то?

Пейдж покачала головой.

– Нет, тетя Джейн, я пошла потому, что она вам нужна. Я надеялась, что смогу уговорить ее вернуться.

– Но вы не смогли. – Это был не вопрос.

– Кто-то, очевидно, в данный момент имеет на нее очень большое влияние. Но, в сущности, тетя Джейн, я верю, что Марта никогда не сможет причинить кому-то зло.

Миссис Уинтли поднялась и поцеловала Пейдж в щеку.

– Да благословит вас Господь, моя дорогая, – хрипло сказала она. – У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Ванс, я счастлива, что ты нашел Пейдж.

– Я тоже, – ответил он.

Перкинс неслышно поднялся по винтовой лестнице, чтобы доложить о том, что обед готов. Когда он удалился, миссис Уинтли посмотрела на Ванса и Пейдж.

– Чем я могу помочь? Вы оба так много делаете, так рискуете.

– Единственное, что вы можете сделать – это подождать, – сказал ей Ванс. – Но помните, тетя Джейн, если ваша так называемая крестница позвонит или придет сюда…

– Разумеется, я ее не приму.

– Нет! Вы должны ее принять. И она не должна заметить перемены в вашем отношении к ней. От вас многое зависит. Вы можете это сделать? Уверены ли вы, что на вашем лице не будет ни тени подозрения, в вашем голосе не будет недоверия, а в вашей манере общения не появится враждебность?

– Я сделаю это, – пообещала она и первая начала спускаться по лестнице в столовую.