– Мне это нравится не больше, чем вам, тетя Джейн, – сказал Ванс, – но сейчас слишком многое поставлено на карту. Я думаю, Марта пришла домой – была послана домой, – чтобы выгнать отсюда Пейдж, чтобы сделать ее уязвимой. Поэтому я и спал на диване прошлой ночью.

– Что ты сделал с Мартой?

– Она закрыта в своей комнате, – резко сказал Ванс. Он протянул ей ключ. – Есть только два варианта, тетя Джейн. Либо ключ останется у вас, и вы проследите, чтобы Марта не выходила из дома и не звонила, либо мне придется вызвать оперативника службы безопасности.

– Ох, нет, я этого не вынесу. Я прослежу, чтобы Марта осталась здесь. – Неожиданно по щекам миссис Уинтли покатились слезы. – Но когда я это сделаю, то потеряю последнюю надежду завоевать любовь и уважение своей дочери. Она никогда мне этого не простит.

Ванс на секунду прикрыл ее ладонь своей.

– Если вы уверены, что справитесь без посторонней помощи, я поехал. В случае чего звоните мне на работу.

– Я справлюсь.

Когда принесли поднос Пейдж, миссис Уинтли сказала:

– Мисс Уилберн пока будет жить в комнате мистера Купера.

Но когда подошла очередь подноса для Марты, она поставила его на стол, подождала, пока Перкинс уйдет, и, отперев дверь комнаты ключом, внесла туда поднос. Девушка лежала на кровати, кипя от гнева.

– Я не думала, что ты сделаешь из меня пленницу.

– Всего на несколько дней, – ответила ее мать. – Всего…

– Если я захочу убежать, ты меня не остановишь.

– Если ты сделаешь малейшую попытку к бегству или попробуешь связаться с кем-нибудь по телефону, Ванс вызовет охранника.

– Он не имеет права… Ты не имеешь права…

Миссис Уинтли поставила поднос рядом с Мартой, вышла из комнаты и заперла дверь на ключ. Она ходила по гостиной из угла в угол, когда Пейдж вышла из комнаты Ванса.

– Ванс заставил меня запереть Марту, – сказала она.

– Вы же понимаете, почему, правда, тетя Джейн? Ей нельзя видеться с Джерри. Осталось недолго. Может, все закончится уже сегодня.

– Этого хватит, чтобы уничтожить остатки привязанности Марты ко мне.

Зазвонил телефон, и миссис Уинтли нервно вздрогнула.

– Миссис Уинтли, это Беверли.

– О! – Через мгновение миссис Уинтли удалось ответить спокойно: – Как поживаешь, дорогая?

– Мне так стыдно! Я не знаю, какой бес в меня вселился. Наверное, я обезумела от ревности. Мне бы хотелось загладить свою вину перед вами. Вы не знаете, куда поехала Пейдж?

– Поехала? Да она здесь, рядом со мной. – На другом конце провода девушка изумленно ахнула. Миссис Уинтли закрыла трубку ладонью, одними губами произнесла. – Кейт Уиллинг, – и передала трубку Пейдж.

– Мисс Мейн, это Пейдж Уилберн.

– Моя дорогая, я еще как следует, не поздравила вас с помолвкой. Мне бы хотелось познакомиться с вами поближе. – Пейдж удивленно подняла брови и взглянула на миссис Уинтли – И потом, – торопливо продолжала девушка, – я так привязана к моей крестной, что чувствую – мы все как одна семья. Я хотела бы пригласить вас сегодня на ленч, чтобы мы познакомились по-настоящему.

Пейдж колебалась, обдумывая и отбрасывая различные варианты. Потом она сказала.

– Конечно. С удовольствием.

– В час дня? В Бикмане? Простите, что не предупредила заранее.

– Я ничего не планировала, – ответила ей Пейдж и повесила трубку.

Когда она пересказала разговор миссис Уинтли, та воскликнула:

– Вы не должны туда ехать, Пейдж. Возможно, это ловушка.

– Не исключено, хотя не понимаю, что со мной могут сделать в людном ресторане. В любом случае, меня опекают два агента безопасности, а это, быть может, единственная возможность узнать, чего добивается эта девушка. Если ей нужен только кулон, теперь она его не получит. А если что-нибудь еще… посмотрим. Она может чем-нибудь выдать себя. Но если я не вернусь к… скажем, к половине четвертого, позвоните Вансу. Он знает, что делать.

На улице было морозно, и Пейдж была рада, что надела теплое черное пальто. У нее в запасе оставалось время, и она решила дойти до отеля пешком, чтобы ее телохранители не потеряли ее, если им не удастся поймать такси. Она не солгала Вансу, когда сказала, что не чувствует себя смелой. С другой стороны, ей нечего было бояться в публичном месте, и ее разбирало любопытство. Она быстро шла по улице, гадая, почему Марта неожиданно передумала и вернулась домой и почему Кейт притворялась такой дружелюбной. В целом она была согласна с Вансом, что ее пытаются выманить из дома на Мюррей Хилл туда, где ее никто не сможет защитить.

Несомненно, Кейт Уиллинг была удивлена, что она еще не уехала. Похоже, Марте приказали любой ценой избавиться от нее.

Пейдж снова задрожала от ярости, вспомнив, как Марта свалила ее вещи на пол в комнате Ванса.

Девушка, которая называла себя Беверли Мейн, ждала ее в фойе. Увидев Пейдж, она улыбнулась.

– Как чудесно, что вы пришли, – защебетала она. – Боюсь, наша первая встреча была неудачной. Я ревновала, как вы сами понимаете, но теперь хочу, чтобы мы стали друзьями. – Она повела Пейдж в ресторан.

– А как поживает милейшая миссис Уинтли? – Девушка не отрывала от Пейдж пронзительных глаз.

– Превосходно, – заверила ее Пейдж. – У тети Джейн радость. К ней вернулась ее дочь Марта.

– Да? Я не знала, что у нее есть дочь.

– Но вы же упоминали о ней в тот вечер, когда мы с Вансом приехали в Нью-Йорк. Разве вы не помните? – Пейдж невозмутимо улыбалась. – Вы еще сказали тогда, что надеялись поселиться в комнате Марты.

– Да? Наверное, Ванс рассказывал мне о ней, но я забыла. Я никогда не видела эту девушку.

Пейдж лениво оглянулась по сторонам и увидела, что официант сажает за соседний столик девушку, которая с улыбкой кивнула Пейдж. Ей стало приятно, что помощь так близко.

– Мне кажется, – сказала ее собеседница несчастным голосом, – что я вам не нравлюсь, а мне так хочется, чтобы у нас были хорошие отношения. Зовите меня Беверли, прошу вас!

Интересно, что бы было, если бы я назвала ее Кейт, с юмором подумала Пейдж.

– Вам что-нибудь нравится в меню? – спросила девушка, и Пейдж, отвлекшись от своих размышлений, заказала ленч.

– Полагаю, – сказала Кейт, – что миссис Уинтли рассказала вам, какие ужасные вещи я наговорила ей про ваш нефритовый кулон. Но я клянусь, что он очень похож на украденный. Мне так стыдно… Я ведь вас фактически обвинила… Я вижу, сегодня вы его не надели.

– Он не подходит к этому голубому платью, – сказала Пейдж.

– Как-нибудь я хотела бы рассмотреть его получше. Не потому, – торопливо прибавила Кейт, – что я все еще одержима этой бредовой идеей, а просто, потому что он так прекрасен.

– Разумеется.

Когда подали суп, к столику подошел посыльный и монотонно проговорил:

– Мисс Уилберн, пожалуйста. Мисс Уилберн к телефону.

Наверное, это Ванс, хочет убедиться, что с ней все в порядке. Только миссис Уинтли знает, куда она отправилась, и, вероятно, сразу же позвонила Вансу. Она пробормотала извинение, в ответ услышала вежливое «Разумеется» и проследовала за мальчиком в фойе.

Кейт Уиллинг, не торопясь, доела суп, расправилась со вторым, не дождавшись своей гостьи, отказалась от десерта, но с наслаждением смаковала кофе. Однако она не производила впечатление человека, который кого-то ждет.

Потом, что-то напевая себе под нос, она вышла из зала, оглядела безлюдное фойе, улыбнулась и поднялась на лифте к себе в номер.

Она отперла дверь, вошла в комнату и замерла.

– Кто вы, и что вы здесь делаете? – испуганно спросила она.

* * *

В фойе посыльный вместо того, чтобы указать Пейдж на телефон, кивнул в сторону ожидавшего ее мужчины, который подбежал к Пейдж и взял ее за руку.

– Джерри!

Он был мертвенно бледен. Его глаза запали, голос дрожал.

– Пейдж, я должен был тебя увидеть.

– Но это же абсурд. Я уже сказала, что между нами все кончено. Откуда ты знаешь, что я здесь? И почему ты меня разыскал?

– Как говорят в мелодрамах, это вопрос жизни и смерти, – ответил он, и в его голосе не было иронии.

– Поздно, Джерри, – сказала она. – Слишком поздно. Теперь ничего уже не вернешь. Вероятно, Марта все-таки добралась до телефона и сказала тебе, что я здесь.

– Марта? – Его глаза забегали. – Я не понимаю, о чем ты.

– Или тебе сказала Кейт Уиллинг? Я все знаю про тебя, Марту и Кейт.

– Я должен был предвидеть, что Марта проболтается. Послушай, мы не сможем здесь спокойно поговорить. Ты не уделишь мне десять минут? Больше я никогда тебя ни о чем не попрошу.

Входная дверь распахнулась, и в душном фойе повеяло холодом. Вошли четверо мужчин, и посыльный подбежал к ним, чтобы подхватить их чемоданы; мужчины двинулись к столу регистрации.

Невольно отступая, чтобы дать им пройти, Пейдж увидела молодого, человека, который только что повесил трубку телефона. Переведя взгляд с нее на Джерри, он слегка ей кивнул и направился к выходу. Очевидно, он намеревался последовать за ними.

– Хорошо, – согласилась Пейдж. – Думаю, твоя подружка Кейт догадывается, что я не вернусь.

Швейцар подозвал такси, на котором приехали мужчины, и Джерри помог ей забраться на сиденье. Оглянувшись, она увидела, что молодой человек сел в следующее такси, но при этом прослушала адрес, который Джерри тихо сообщил шоферу.

После этого он повернулся к Пейдж и включил все свое обаяние.

– Моя любимая деточка, – промурлыкал он.

Но из-за шумного движения ему приходилось повышать голос и несколько раз повторять сказанное, так что его нежности звучали неубедительно. Рев двигателей и автомобильные гудки заглушали их разговор.

– Ты просто не хочешь понять, Джерри, что у тебя ничего не выйдет. Ты никогда меня не любил Ты никогда никого не любил, кроме себя. Так что, не трать время на притворство. Ты не можешь вернуться ко мне. Чего же ты хочешь?

– Неужели ты не можешь меня простить? – Ему все еще не верилось, что его обаяние не производит желаемого эффекта.

– Нет, я не могу тебя простить, но не из-за того, что ты мне сделал. Это больше не имеет значения. Между прочим, когда я думаю о том, что могла бы выйти замуж за тебя, а не за Ванса, я благодарю Бога за то, что Он меня спас.

– Что в нем такого уж необыкновенного?

– У него есть качества, которые тебе незнакомы: верность, честь, обычная человеческая доброта.

Такси остановилось около невзрачного четырехэтажного дома, который явно чувствовал себя неуютно среди респектабельных соседей. Джерри помог ей вылезти из машины и, к некоторому удивлению Пейдж, указал ей на ступеньки, ведущие в полуподвальное помещение.

– Здесь дешевле, – с горечью сказал он. Спускаясь по скользким ступенькам, она оглянулась. Ее телохранителя нигде не было видно. Очевидно, по пути он потерял ее.

Пейдж остановилась, но Джерри схватил ее за руку, втащил в здание и отпер дверь квартиры. Когда они оказались внутри, он снова запер дверь, бросил ключ в карман и посмотрел на нее неестественно блестящими глазами.

– Прошу прощения, – сказал он, – за весь этот спектакль, но теперь тебе придется отдать мне его.

– Что отдать? – спросила она, уже зная, что он ответит.

– Нефритовый кулон.

– У меня его нет.

– Есть, я знаю. Его больше нет в доме на Мюррей Хилл. Где он? У тебя под платьем?

Она подняла руку, чтобы не дать ему подойти.

– На мне его нет, Джерри.

– Ты должна отдать мне его.

Она покачала головой.

– Я говорю тебе… – Он поймал ее за руку и притянул к себе.

Она не пыталась сопротивляться. В голубых глазах была грусть.

– У меня его нет, Джерри.

Что-то в ее голосе и выражении ее лица заставило его отступить. Его рука безжизненно повисла.

– Даже если бы он у меня был, – продолжала она, – тебе он уже не понадобится. Микропленка найдена и передана в отдел безопасности Маркхэма.

И тут что-то словно испортилось в красивом лице Джерри. Он прислонился к двери, но уже не охраняя ее, а так, словно ноги больше его не держали.

– Как ты мог, – воскликнула она, – ввязаться в эту историю? Перед тобой была блестящая карьера. Ты выбросил все коту под хвост. Но ради чего?

– Мне нужны были деньги, чтобы делать карьеру, – почти зло сказал он. – Я не мог без денег. А твой отец потерял все. И… когда об этом зашел разговор.

– Когда тебе предложили предать свою страну, – пылко сказала Пейдж.

Его лицо потемнело от прихлынувшей крови.

– Все было не так. Меня просто попросили съездить в Грецию и передать там одному человеку портсигар необычной формы со встроенной зажигалкой. Все это было так легко… Я должен был показать ему портсигар и сказать: «Чудесная штучка, правда?» За это мне предложили десять тысяч долларов.

– И тебе было все равно, что спрятано в этом портсигаре?

– Что сейчас об этом говорить? – Он насупился. – Ты все равно не поймешь. У меня есть тщеславие. Думаю, они это поняли.

Пейдж засмеялась.

– Спустись на землю, Джерри. Вчера вечером, когда Ванс узнал, что ты был курьером, он сказал: «У них нюх на тех, кто продается».

Не успев договорить, она уже знала, что совершила ошибку. Джерри считает себя идеалом. Он никогда не примет и не простит правду.

– Ты все время путаешься у меня под ногами, а, Пейдж? Я всю дорогу о тебя спотыкаюсь. Сначала у тебя кончились деньги. Потом ты наткнулась на пароль и заполучила кулон. После этого ты не давала Кейт проникнуть в дом на Мюррей Хилл. Ты всегда мне мешала.

С его лицом происходили перемены. В его глазах появилось что-то незнакомое и уродливое, и Пейдж испугалась так, как никогда в жизни не боялась. Это же Джерри, уверяла она себя, всего лишь Джерри. Он не сможет меня обидеть. Он… не сделает мне больно.

Но она отчаянно жалела, что оперативник потерял по пути ее такси. Она жалела, что девушка из ресторана не последовала за ней. Она жалела, что Ванс не знает, где она находится.

– Что тебя заставило это сделать? – спросила она. – Ох, Джерри, как ты мог?

Он начал было что-то говорить, но внезапно умолк. Потом отошел от двери и медленно двинулся к ней.

Вне себя от страха Пейдж стала отступать, шаг за шагом, по мере его приближения.

– Всегда о тебя спотыкался, – повторил он. – А неудач они не прощают. Говорят… Поползли разные слухи.

– Ты меня не обидишь, – прошептала она. Он избегал ее взгляда. – Джерри, если ты сделаешь еще один шаг, я закричу.

– Давай, кричи. Днем на двух верхних этажах нет ни души. Управляющий живет в другом квартале. А еще это движение на дороге… Давай…

– Почему? – Она снова попятилась. – Но почему?

– Потому что идет серьезная игра. Ошибок никто не прощает. Эти люди не могут себе позволить прощать ошибки.

– Ты ошибся?

– Та женщина в коричневом плаще – та, которая услышала, как ты сказала пароль и вложила тебе в коробку кулон, – она пыталась вернуть его, когда узнала, что должна была передать его Кейт. Но было уже поздно. Вчера, – Джерри облизал губы, – ее переехал автомобиль в Сан-Франциско. Вот что происходит, если совершаешь ошибку. А потом ты мне все испортила. Не пускала Кейт в дом Уинтли. Теперь уже поздно искать кулон, но…

– Но почему они хотят моей смерти? – требовательно спросила Пейдж и тут же сама ответила на свой вопрос. – Ах, да! Ну, конечно. Потому что он знал, где его искать. Он преследовал меня. А потом, он забежал вперед и стал ждать. Джерри! Пока не совершишь непоправимое, то, что погубит твою жизнь, сдайся. Забудь о своих неудачах. Расскажи все, как есть, и прими лекарство. Это будет лучше, чем то, что может с тобой случиться, если ты не послушаешь меня. Все, что угодно, будет лучше этого.

– Сейчас вопрос стоит так: либо ты, либо я, – спокойно сказал Джерри. – Надо сделать выбор.

– Но они все знают, – возразила Пейдж. – Ванс знает. Люди Маркхэма тоже знают. Им все про тебя известно. Поздно, Джерри.

– Я все равно могу исчезнуть. Им удастся переправить меня в Грецию. Там уж обо мне позаботятся.

– Неужели ты ему поверил?

– Кому поверил? – спросил Джерри.

– Человеку, который купил тебя, который пытается продать свою страну, свою компанию, сотрудников, которые ему доверяют. Этот человек приказал тебе убить меня. Этот человек сам пытался меня убить. Майлз Форрест.

Когда Джерри бросился на нее, она закричала. Но в замке повернулся ключ, и он резко обернулся. Дверь распахнулась, и перед ними с пистолетом в руках предстал человек с лицом хорька.