Райза чувствовала боль и страх джена, которого она держала — великолепное обещание предстоящего удовлетворения. Наконец! Но здесь было еще что-то… какое-то другое обещание вместе со страхом…

Ее сверхчувствительные нервы давали ей возможность ощутить и другие поля — Серджи поднимался на ноги, онемев от отчаяния. В открытой двери Недд и Литит, за проводником Триффин, которую тот отодвинул в сторону.

Напряжение заполнило маленькую изолированную палату.

Что-то в джене, которого она держала, показалось Райзе знакомым. Но это невозможно. Наряду со страхом любовь…

С невероятным усилием она заставила себя перейти в состояние двойного сознания и посмотрела на джена, обещавшего ей жизнь.

«Отец!»

Глаза с темными ресницами стали глазами отца из ночного кошмара, потом снова глазами Моргана Тига. Ее отец был сайм. А она держит джена. Но она держит своего отца — он манит ее к жизни, которую она знала с ним. Он хочет, чтобы Райза убила, но если она убьет — она убьет его!

Парадокс ночного кошмара разрешился узнаванием.

«Крег!» Храбрый, как его отец, который готов был отдать жизнь за детей.

Их взгляды встретились.

— Райза, — прошептал Крег, — хочешь передачу от меня? Я могу сделать это для тебя.

Но он не мог. Холодок страха, который он испытывает, этого вполне достаточно, чтобы она его убила. Но она не может его отпустить — ей необходим этот страх. Без него она не сможет жить.

Но не сможет и жить, если убьет Крега.

Только Крега? Лицо отца из кошмара слилось с лицом ее брата, с лицом отца, лицом Триффин…

— Я не хочу убивать! — с приступом боли поняла она. — Не позволяйте мне убить!

Ее руки и щупальца казались парализованными. Усилия отпустить Крега потребовали еще больше селина.

— Серджи! — прошептала она, не стыдясь того, что нуждается в нем.

Он был рядом, поле его затопило ее облегчением, радостью и обещанием. Руки Райзы двинулись, латерали легли на место — знакомые губы коснулись ее губ, и жизнь прокатилась по ее опустошенным нервам, наконец она узнала благословение и мир.

Райза чувствовала себя так, словно только что прошла через переход, — только несравненно лучше. Крег стоял у двери, растирая синяки на руках. Но сейчас нет времени для извинений. Впервые она по настоящему поняла, что ее брат определился как джен, — технически он стал взрослым.

— Поздравляю, Крег, — сказала она.

Он бросился в ее объятия.

— О, Райза, а я поздравляю тебя! Ты сделала это, сестренка! Я знал, что у тебя получится!

Ее обнимали Недд, Литит, Триффин. Потом Литит привела палату в порядок, принесла суп и фрукты — Райза все это без труда съела — и настояла, чтобы девушка поспала.

Проснулась она со страстным желанием уйти отсюда. Кто-то положил рядом с кроватью платье и туфли. Райза вышла, слегка ударив щупальцем удивленного сайма за столом.

Утро было холодное и ясное. Райза глубоко вдохнула морозный воздух, запах дыма и почувствовала страстное желание жить. Она побежала в помещения для гостей, приняла душ, переоделась в шерстяное платье и башмаки — и обнаружила ожидающего ее Серджи.

Он выглядел отлично, с ясным взглядом, с блестящими, покрасневшими от мороза щеками.

— Надо было подождать в палате, пока один из проводников не проверит твое состояние, — сказал он, но ни в его голосе, ни в поле не было укоризны.

— Я сама проводник, — ответила Райза, — и я провозглашаю себя совершенно здоровой.

Все встречные поздравляли ее. Она чувствовала, что ей рады, что она словно настоящий член семьи.

— Я иду в город, — сказала она Серджи. — Идешь со мной?

— Разве ты кое-что не забыла?

— Что? — не понимая спросила она.

— Доску с расписанием. Ты ведь теперь действующий проводник.

На мгновение радостное возбуждение покинуло ее. «Тиги всегда платят по долгам», — напомнила она себе и вслед за Серджи пошла к доске.

Конечно, на сегодня назначен урок у Недда, потом передачи! Сердце ее вздрогнуло, когда она вспомнила, как стояла между саймом и убийством. «Сейчас я могу это сделать, — подумала она. — Я хочу это сделать».

В утреннем расписании нет ни ее имени, ни имени Серджи, но она поняла, почему рядом с ней нет брата: он на уроке у Рикки.

— У тебя все утро свободное, — заметила Райза.

— Предполагалось, что ты еще будешь отдыхать.

— Ни мне, ни тебе отдых больше не нужен. Пошли — расскажем Верле добрую новость.

Верла зря не тратила времени. Они оформили контракт. Верла поверила Райзе, когда та объяснила, что в нем написано. Это произошло еще до того, как Райза оказалась в заключении в Кеоне. Свои деньги Райза отдала Верле, и та положила их на счет шильтпронового заведения.

— А если Таннену Дарли не нравится это вложение, он может брызгать слюной, — оживленно заявила Верла.

Когда они с Серджи приехали в город, Райзу поразило, как много сделано в салуне. Фасад свежевыкрашен, окна блестят, на вывеске надпись «У Верлы» — слегка кричащими, на вкус Райзы, буквами.

Бар уже открыт, хотя столики убраны и мужчина и женщина посыпали пол песком.

Верла за прилавком болтала с саймом, который, опершись локтем о стойку, наблюдал за работающими. Верла сменила свою ярко-рыжую окраску волос на гораздо более привлекательную золотисто-каштановую. На ней было бирюзового цвета платье, чуть ярковатое, но зато закрывающее тело от горла до лодыжек и с рукавами до локтя. Никаких перьев или блесток, но все равно платье подчеркивало каждый изгиб ее тела — а у Верлы, казалось, этих изгибов больше, чем у любой другой саймской женщины.

Деловое чутье партнерши радовало Райзу. Они ведь не хотят, чтобы их заведение считали публичным домом, надеются привлечь приличных посетителей.

— Мои дети будут здесь часто бывать, — говорила Верла. И соответственно изменила свой имидж.

— Райза! — радостно воскликнула Верла и заторопилась навстречу. — Ты здорово выглядишь! Я так рада за тебя! И Серджи…

Окружающее поле пропиталось злобой, когда владелица шильтпронового заведения «У Верлы» обняла джена. Верла повернулась к посетителям.

— Это мои друзья. Если вам это не нравится, есть и другие салуны. И вы двое, — обратилась она к работникам, посыпающим пол песком. — Я вам плачу, чтобы вы работали, а не глазели на меня!

Двое из трех посетителей у стойки ушли. Работники пожали плечами и вернулись к своему занятию. Тот, что разговаривал с Верлой, с ленивым высокомерием злиннил Райзу и Серджи и снова занялся выпивкой.

— Верла, — сказала Райза, — если мы будем разгонять посетителей…

— Эти двое пойдут к Забрине, расскажут, что они здесь видели, и очень скоро десяток человек явится сюда злиннить… гм… жителей общины. И всем им придется покупать выпивку! Так что пока я не занята, пойдем посмотрим, как я все устроила. Амбру! Амбру, спустись и присмотри за баром!

Из внутренних помещений показался сайм на костыле. Он был одноногий и горбатый, так что ростом ниже Райзы. Лицо было изуродовано, как и тело, раздвоенная челюсть, беззубый рот, нос с горбинкой, кривые глаза. Шерстяная шапка надвинута на лоб, почти до самых глаз.

Верла сказала:

— Это Амбру. Когда он играет на шильтпроне, вы словно плывете в окружающем поле. Амбру, я тебе рассказывала о Райзе и Серджи амбров Кеон.

— Привет, ребята! — жизнерадостно отозвался Амбру. — Друзья Верлы — мои друзья!

Верла повела Райзу и Серджи по коридору, по обе стороны которого кладовые были превращены в небольшие номера.

— Это комнаты для гостей, — объяснила она. — А кладовую я пристроила сзади.

— Комнаты для гостей? — переспросила Райза.

— Никаких комнат для убийства! — решительно ответила Верла. — Но, Райза, когда смешаешь порстан и шильтпрон, кое-кто засыпает, а иногда мужчина и женщина…

— Мне кажется, ты говорила… — Райза замолчала. В Кеоне она никому не рассказывала, что Верла ее партнер. Неужели женщина пользуется этим, чтобы превратить их заведение в то, о чем они не договаривались?

— Нет, нет, никаких девушек не будет… Но люди есть люди. Сюда буду приходить мужчины и женщины. Даже семейные захотят вырваться на вечер, отдохнуть от детей. И батраки, которые приходят в город с ферм и здесь напиваются… им бы хотелось спать на чистой постели, а гостиницу себе позволить они не могут. У меня все будет респектабельно — сама увидишь.

Ведя их дальше, она добавила:

— Последняя комната — Амбру, дальше склад. Я навела порядок в посуде… Серджи, тебе нора браться за работу и сделать много подстаканников.

— Скажу Крегу, — пообещал Серджи и в ответ на вопросительный взгляд Райзы объяснил: — Твой брат занимается производством, когда я слишком занят, чтобы работать в мастерской.

— А еще какие новости я пропустила?

— Заболела дочь Таннена Дарли, — сказала Верла. — Когда Тан привез с последнего аукциона двух дженов, у девочки началась истерика. В его день убийства я взяла Сузи и вместе с моими детьми отвела на Висящую скалу, чтобы она не видела… Ну, вернувшись, она не обнаружила одного из дженов, и у нее случился настоящий припадок. Теперь Тан ищет место, где бы он мог держать своих дженов.

— Но почему ему так быстро потребовалось убийство? — спросила Райза.

— О, он ускорялся, как сумасшедший. Мне кажется, после всего случившегося он пытался побыстрей избавиться от твоего селина.

Звучало вполне правдоподобно. Но как же бедная девочка? Большинство детей устанавливаются в возрасте от двенадцати до четырнадцати дней. У Сузи еще достаточно времени, чтобы привыкнуть к тому, что саймы, чтобы выжить, убивают дженов.

Но что если дочь банкира после перехода должна будет бежать в Кеон?

«Должен быть способ сделать жителей города терпимей к Кеону».

Верла показала им свои жилые комнаты, очень похожие на те, в которых выросла в магазине Тига сама Райза. В кухне/гостиной стол и стулья из салуна, печь и раковина.

— Смотрите, — гордо сказала Верла, — в раковине насос. Теперь не нужно бежать за водой наружу.

— Тебе нужен бойлер, — сказала Райза. — Серджи, можно не заказывать бойлер в Норлее, а сделать здесь?

— Если найду достаточно жести для бака, — ответил он.

— Отлично. Мы тебе сделаем, Верла… а ты всем расскажешь, какой он надежный и где ты его взяла.

— Райза, — сказал Серджи, — может, для одного бойлера я найду жесть, но если будет заказ на полдюжины…

— Об этом будем беспокоиться потом, — ответила она.

Металл всегда был проблемой. В мастерских Кеона очищали куски металла и превращали их в подстаканники, при этом покрывали обломки эмалью, но даже эти небольшие количества металла на территории Залива были большой редкостью.

А вот на территории дженов много ожидающих раскопок развалин городов Древних. Особые чувства саймов вместе с их способностью к ускорению давно привели к тому, что в развалинах города Древних вблизи Ланты не осталось ни кусочка металла. Собрали весь металл, до которого можно добраться без способности Древних сдвигать горы. Но джены не могут злиннить и ускоряться.

К тому же Древние развалины на территории дженов часто становились убежищем безумцев, которые после перехода прячутся в лабиринтах упавших зданий и могут там прожить месяцы, охотясь на безрассудных старателей.

В Кеоне все об этом знают, но никто не подумал предложить отправиться на территорию дженов в экспедицию за металлом.

— Нам не нужен большой город, — позже в тот же день говорила Райза Недду. — Прошлым летом мы с папой злиннили места, заросшие кудзу. Должно быть, это остатки поселений Древних. Сейчас видны только бугры, заросшие растениями.

— Но зачем они тебе? — подозрительно спросил Недд. — Райза, Кеон не может организовать грабеж…

— Никакого грабежа! Мы не будем углубляться на Внешнюю территорию. Я говорю только о находках, которые принадлежат нашедшему. Таков закон, и к тому же это часть пограничных договоров.

— Но в договорах также говорится, что сайм не имеет права заходить на территорию дженов, и всякий, кто там окажется, будет казнен на месте.

— Они нас не увидят. Вы ведь не позволяете им увидеть вас, когда пересекаете границу по дороге на конкурс Аренсти.

Недд вздохнул.

— Ну, хорошо, забудем о законе. Как по-твоему, сколько будет стоить подготовка такой экспедиции?

Она попыталась подсчитать.

— У нас есть лошади, мулы, повозки и люди. Нам нужны кирки и лопаты, блоки и такелаж для них…

— И что из этого самое важное и дорогое? — подталкивал ее Недд.

— Металл, — простонала Райза. — Но Недд, именно поэтому…

Он взмахнул двумя щупальцами в жесте «будь разумна».

— Я признаю ценность твоего предложения. Переживем зиму и на следующий год обсудим его.

— На следующий год! Действовать нужно сейчас!

— Да, сейчас, между окончанием уборки урожая и наступлением зимы. Но в течение ближайших нескольких недель мы все равно не сможем выступить, а потом начнется самая плохая погода в году. Ты должна понять, Райза, что для всего есть свое время — а теперь тебе время учиться быть проводником, а не отправляться за добычей на территорию дженов.

Исполняя функции проводника, Райза забывала о своих неосуществленных планах. Проработав три часа, она обнаружила поджидающего ее Крега.

— Я должен быть твоим товарищем на время твоего отдыха, — с улыбкой сказал он. — Приготовить тебе чая? Потереть спинку? Спеть колыбельную?

Ее брат прекрасно понимал, что Райза не нуждается в отдыхе. Ей не терпелось приступить к своим первым передачам.

— Почему бы мне не принять твою передачу прямо сейчас, пока мы отдыхаем? — насмехалась она, потому что поле Крега было все еще напряжено и напряжение возрастало. К ее удивлению и облегчению, он даже не вздрогнул при ее словах, тем более не ощутил никакого страха.

— Недд тоже считает, что я могу давать передачи, как Серджи, но заставляет меня работать с Рикки. А мне нравится быть с тобой, сестренка. Могу подождать месяц, если Недд разрешит — и если не будет возражать Серджи. Я понимаю, что он чувствует… Райза, я мог бы дать тебе передачу вчера, правда, мог!

— Знаю, — ответила она. — Я чувствовала, что ты этого хочешь, но ты нервничал, и я не смогла бы себя контролировать, если бы что-нибудь пошло не так. Я люблю тебя, братик. И так рада, что привела тебя сюда. Надеюсь, ты будешь счастлив.

— Сначала я очень сердился. Ведь… просто принято быть саймом. Но когда ты касалась меня… и сегодня утром с Рикки… такое замечательное ощущение — быть способным давать…

— Знаю, Крег. Ты и сейчас это проецируешь.

— Да, но совсем другое дело — чувствовать это изнутри.

Отчасти то, что чувствуют Крег и Серджи, она ощутила в тот же день, когда сама стала делать передачи. В этот день все назначенные к Райзе были саймы-неджанткты, не страдающие какими-либо психологическими или эмоциональными проблемами. И каждый из них приносил новую радость.

Когда входил очередной нервничающий сайм, Райза имитировала готовность Серджи давать. Нервность саймов объяснялась не сомнением в ее компетенции: Недд сказал, что она готова, а они верили своему сектуибу, — а потребностью. Она чувствовала, как эта потребность смягчается при ее прикосновениях. Это походило на волшебство — а когда она действительно передавала селин, проецируя прекрасное, яркое ощущение осуществления. — это было блаженство деления общим, менее удивительное, чем то, что она ощущала с Серджи, но все равно прекрасное.

Райза испытала почти разочарование, когда вошел Карлос, последний сайм, назначенный к ней на сегодня. Когда он вошел и она позволила своему полю окутать его, он со вздохом сказал:

— Мин права. Нам действительно повезло в этом месяце.

Райза почувствовала радостное подтверждение в поле Серджи. Мин побывала у нее по расписанию часа два назад — и она почувствовала в этой женщине удивление, такое же, какое сама испытала при первой передаче Серджи. Очевидно, она давала больше, чем ожидалось от прошедшего разъединение проводника. И Райза была довольна.

Когда Карлос вышел, Райза должна была по расписанию снова отдыхать.

— Это нелепо, — сказала она. — Я сегодня работала четыре часа, но их растянули на целых шесть. Между передачами нужны перерывы всего в пять-десять минут. Как только один сайм выходит, второй может входить. Недд составил мне расписание, как для больной.

Серджи рассмеялся.

— Нет, он составил для тебя расписание нормального работающего проводника Кеона. Вечером у нас опять посещение больницы, хотя делать там особенно нечего. Я намерен ночью хорошо выспаться. Таково одно из преимуществ положения товарища: половину своих функций я могу исполнять и во сне.

Но Райзу раздражала необходимость прерывать работу частыми периодами отдыха — пара часов работы, потом свободное время, но его недостаточно, чтобы что-то сделать. В течение четырех дней у нее не было промежутка, чтобы съездить в город.

Она пожаловалась Рикки, но тот ответил, что без ведома Недда не может изменить ее расписание. Поэтому она отправилась к сектуибу во время одного из его периодов отдыха и сказала:

— У меня короткие периоды отдыха, когда я просто играю щупальцами и жду, пока смогу хоть чем-то заняться.

Недд открыл глаза и подозрительно посмотрел на нее.

— Разве ты только что не освободилась?

— Да. Об этом я и говорю. Мне нужно вернуться через тридцать три минуты. И что мне делать с этими тридцатью тремя минутами?

— Отдыхай! — ответил он, откидываясь в своем удобном кресле.

— Но мне не нужен отдых! Недд, я могу заниматься собственными делами и в то же время исполнять свои обязанности в Кеоне — если только мне составят разумное расписание.

Когда он открыл оба глаза, Райза поняла, что он не играет. Он действительно устал, его системы восстанавливаются, но еще не вернулись к норме, хотя с его последней операции прошло полчаса.

— Недд, ты болен? — спросила она, чувствуя угрызения совести.

Он сухо усмехнулся.

— Нет, я не болен. Работал с самой полуночи, вот и все. Последняя смена у меня через двадцать минут, к этому времени я полностью восстановлюсь.

Райза, ты особая, не такая, как Рикки, Ллойд или я. Думаю, что даже у моего отца не было твоих способностей. Тебе место в Зеоре, а не в Кеоне. Если бы мы не нуждались в тебе так отчаянно, я бы очень хотел посмотреть, что с тобой могли бы сделать в Зеоре.

Тон его голоса и нейгер сказали ей, что его обещание послать ее в «лучшую» — и самую строгую — общину совсем не пустой комплимент.

— Прости, — сказала она. — Я не понимала…

— Да нет, ты права. Скажу Рикки, чтобы сократил твои периоды отдыха до двадцати минут.

С новым расписанием Райза почувствовала себя лучше. Крег дал Рикки передачу как раз перед поворотным пунктом Райзы и явился к сестре, светясь от счастья.

— Никогда в жизни не чувствовал себя лучше, — сказал он ей. — Где Серджи? Я должен сказать ему, что он был совершенно прав.

— У меня было несколько передач с Серджи, и тут я не ощутил никакой разницы, — рассказал позже Рикки Райзе. — Крег не знает, что я не в состоянии по-настоящему удовлетворить его. Думаю, когда-нибудь ему придется сделать то же, что сделал Серджи, — найти проводника, равного себе по способностям.

Со следующего дня Серджи, который раньше много времени проводил в мастерской, стал ходить за Райзой по пятам. Когда он не ушел от нее после ее прихода поздно вечером в свою комнату, Райза поняла, что сегодня день ее поворотного пункта. Она проверила свои системы, поняла, что действительно начала спуск к потребности, — и ничего не почувствовала.

— Серджи, я больше не джанкт, — сказала она ему. — Если хочешь остаться один…

Он как раз отворачивал одеяло со второй кровати, не использовавшейся с тех пор, как Райза оказалась в больнице. Но ежедневно кто-нибудь из членов общины заново застилал ее.

— Хочу, чтобы ты поспала. Ты ведь проснешься раньше меня. Просто отправляйся заниматься своими делами, и увидимся за завтраком.

Райза пожала плечами. Спорить не стоило.

Три дня спустя Триффин дала передачу Ллойду, и Недд пригласил Райзу, Триффин и Крега в свой кабинет. Серджи уже был там.

— Пора отпраздновать вашу присягу Кеону, — сказал сектуиб. — Мне кажется, у нас никогда еще не было тройного праздника — и уж точно мы никогда не принимали сразу проводника и двух товарищей!

Серджи сказал:

— Если вы удивлялись, почему я столько времени провожу в мастерской, вот причина.

Он протянул руку.

На широкой ладони, сверкая рубинами, блестели три золотых кольца, все три разного размера: большое, как у самого Серджи, для Крега, немного меньше для Триффин и новое кольцо, с новым изящным рисунком, над которым Серджи работал…

— Нет! — невольно воскликнула Райза, глядя на эмалированные цепи, окружающие камень на каждом кольце.

Все посмотрели на нее, Недд озабоченно злиннил.

— Райза, это только формальное подтверждение того, что уже есть.

— Член Кеона? Я не член Кеона — и не хочу им быть.

— Сестра! — потрясенно сказал Крег. — Ты нас покидаешь?

— Для этого я слишком обязана Кеону. Приноси присягу, Крег. Ты здесь счастлив. Но я в такой системе не смогу жить.

— О чем ты говоришь? — спросил Серджи, жестко контролируя свое поле.

Недд постарался закрыть доступ в свое поле.

— О какой системе ты говоришь? — прямо спросил он.

— О вашем образе жизни, — ответила Райза. — Здесь нет побуждений. Вы знаете только долг, долг, долг. Так трудно — все время платить, все время оставаться в долгу.

— Что это? — спросил Серджи.

— Это стихотворение Древних, — объяснил Крег. — Папа часто его читал. Но, Райза, я так не чувствую. Почему с тобой так?

— Может, потому, что я обязана больше, чем ты, — и всегда буду обязана, — ответила она, сама удивившись. — Но Крег, половина денег, которые я получила, продав магазин, твои. Я их просто инвестировала.

— Я тебе доверяю.

— Райза говорит о том, — неожиданно понял Недд, — что Кеон требует себе все, чем вы владеете. И… она права. Все, что у вас есть и будет, принадлежит Кеону, и все, что есть и будет у Кеона, — ваше. — Он вздохнул. — Насколько я помню, впервые кто-то приходит к нам с собственным состоянием. Кстати, насколько вы оба богаты? Нет, простите, это слишком неделикатный вопрос.

— Вы имеете право знать, — ответил Крег. — Райза, как джен я утратил все наследственные права. Если ты не позволишь мне внести мои деньги, это твое право. Сектуиб, если вы разрешите, я принесу присягу.

Райза печально рассмеялась. Верла собиралась половину своих доходов от шильтпронового заведения отдавать в Кеон. Решение Крега означало, что и половина доходов Райзы пойдет туда же.

— Крег, ты знаешь, я не отберу у тебя наследство. Если таково твое решение, половина прибылей от вложения пойдет в Кеон — но, Недд, я думаю, вы удивитесь, узнав, половиной чего владеете.

— Владею не я — община, — ответил он. — Уверен, ты сделала выгодное вложение. Вчера я взглянул на наши счета, Райза. Кеон за последний месяц заработал на подстаканниках столько, что можно покупать металл для новых заказов и при этом выплатить налог за двух дополнительных дженов. Что касается твоего решения, мы никогда не требуем присяги у тех, кто сам всем сердцем этого не хочет.

— Я буду вам помогать, сколько вы захотите.

— И я бы просил тебя оставаться у нас, — добавил Недд. — Норма дженов у нас перевыполнена. Дополнительный сайм в общине не только уменьшает налоги, но и делает менее вероятной конфискацию наших сбережений, если возникнет недостача.

Райза чувствовала глубокую боль, которую Недд пытается скрыть, и пожалела, что не нашла более мягкого способа известить сектуиба о своих планах. К шену Серджи и его проклятые кольца!

Но если Недд испытывал боль, то Серджи кипел негодованием.

— Как ты можешь так поступать с Неддом? — спросил он, как только они вышли из кабинета и их не могли услышать.

— А как вы могли так поступить со мной? — спросила она. — Ты ведь знаешь, как я ненавижу цепи!

— Но ты проводник. Как ты можешь даже подумать о том, чтобы покинуть Кеон? Райза… неожиданно я понял, что совсем не знаю тебя!

— Я все та же, что всегда. Я тебе говорила, что хочу пройти разъединение — и я это сделала. Сказала, что буду проводником в Кеоне — и буду. Чего еще вы от меня ждете?

— Верности! Заботы! — Он как будто хотел добавить еще что-то, но не добавил.

— Серджи, я верна Кеону и забочусь о нем, — негромко сказала она. — Мне нравится быть проводником — но этим я не заработаю на жизнь.

— Что?

Он удивился.

— Посмотри на себя. Ты работаешь как товарищ. Ты делаешь разные предметы, чтобы принести Кеону прибыль. Если бы ты ничего больше не делал, только производил селин, ты и тогда заслужил бы вдвое большую плату, чем любой член общины. Но тебе платят столько же, что и всем остальным, — ничего!

— Райза, нельзя говорить о селине в денежных терминах!

— Почему? Тебе должны за него платить.

Глаза его сверкнули ледяным блеском.

— Вероятно, ты считаешь, что и проводнику нужно платить за обслуживание ренсаймов?

— Да, — энергично подтвердила она. — Ты понял.

Он отвернулся.

— Это все, о чем ты думаешь? Деньги? Как ты можешь говорить обо всем этом в терминах… выгоды?

— Потому что выгода важна, вот почему. Каждая услуга должна быть оплачена. Конечно, деньги — это еще не все. Но посмотри, что совсем небольшие деньги сделали с Верлой. Думаешь, ей лучше без них — продавать свое тело, чтобы едва иметь возможность платить налоги за дженов?

— Верла живет в обществе джанктов. Это общество покупает и продает людей… и ты тоже выросла в нем. Прости, Райза, не понимаю, как мы не сообразили, что ты по-прежнему так думаешь. Но так не может продолжаться. Возможно, — он снова посмотрел на нее гневным взглядом, — возможно, если ты представишь своего младшего брата на помосте аукциона, ты перестанешь обо всем думать в денежных терминах.

Серджи не был уверен, что Райза поняла, хотя она и побледнела при мысли о Креге, выставленном на аукцион для убийства. Ему казалось, что она приняла Кеон в качестве своей семьи… а теперь он узнал, что она рассматривает общину лишь как неизбежное зло.

И их передачи, за которые следует платить…

Следующей рабочей сменой он поменялся с Триффин. Она, зная, что произошло в кабинете Недда, согласилась. Лойд казался удивленным, но Серджи редко просил о чем-нибудь для себя.

Однако при следующей встрече с Серджи Недд уже знал об этом обмене.

— Ты поссорился с Райзой? — Да.

— Когда она давно миновала поворотный пункт?

— Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, Недд. Я только сейчас понял, какая холодная, бесчувственна…

— Серджи! — Таким тоном Недд не разговаривал с ним с тех пор, как Серджи был совсем маленьким и складывал из бумаги воздушные кораблики.

Но сейчас он мужчина, причем лишившийся иллюзий и обиженный. Он успокоился и решил, что обязательно объяснит все Недду.

— Райза считает, что жизнь можно продавать и покупать. Разъединения заслуживает Верла, а не Райза!

— Ты понимаешь, что говоришь?

— Да. Она сама не могла пройти разъединение, поэтому Верла позаботилась, чтобы ее дети никогда не убивали. Она изменила свой образ жизни. Но Райза хочет продавать и покупать селин! Она считает, что я просто… предоставляю услугу! Я не могу дать ей передачу, Недд. И не хочу больше никогда к ней прикасаться.

Сектуиб позволил Серджи побушевать. Когда товарищ наконец сел, он сказал:

— Ты спас ей жизни, зная, что она собиралась убить тебя… Ты провел ее через разъединение.

— А теперь она отвергает все, ради чего мы живем.

— Не все, — улыбнулся Недд. — Серджи, как ты можешь бросить Райзу из-за расхождений в оценке экономического положения?

— Ты не понимаешь, — упрямо ответил Серджи.

— Я знаю, что ты в нее влюблен. Поэтому тебе так обидно, что она считает тебя простым удобством. Сынок, Райза пустила в ход свою последнюю оборонительную линию. Дай ей время! Она любит тебя — но еще не готова к окончательному обязательству.

— Она по-прежнему считает дженов объектами купли и продажи.

— Ты сказал не так, — напомнил ему Недд. — Ты сказал, что Райза видит товар в селине. Это я сказал, что она видит в тебе удобство.

— Какая разница? — безнадежно спросил Серджи.

— Какой она видит роль проводника?

— Она сказала… проводники должны получать плату за селин, — ответил Серджи.

К его отчаянию, Недд рассмеялся.

— Серджи, разве ты не понимаешь? Поставщики услуг! Тебе может не правиться, как Райза смотрит на тебя, но она и на себя смотрит точно так же.

Серджи смотрел на своего сектуиба, и в его сознании сформировалась мысль, которая возникла в день разъединения Райзы.

— Недд… а как ты смотришь на нас?

— На вас?

— На дженов. Ты проводник. Ты никогда не убивал дженов. Однако… ты мог убить меня при нашей первой передаче.

— Я решил, что ты готов, — и оказался прав. Такие решения — долг сектуиба, Серджи.

— Как твое решение, что Райза не убьет брата?

— Ты считаешь, что я специально это подстроил…

— Конечно, подстроил. Или по крайней мере не помешал этому случиться. Два сайма с их ускорением не смогли помешать одному джену вбежать в комнату? Ты сдержал Литит. Ты позволил Крегу рисковать своей жизнью — и жизнью Райзы! Что если бы она убила брата?

— Но она его не убила. И не могла убить — а если бы попыталась, мы бы ей помешали.

— Если бы успели, — сказал Серджи.

— Ей нужно было сделать выбор, Серджи. Нет выбора — нет разъединения. Ты уверен, что ее разъединение полное?

— Готов поручиться жизнью, — ответил Серджи.

— Тогда мое решение было верным. Такие решения — бремя сектуиба. Радуйся, что не твое.

Серджи был поражен — не откровениями Недда, а тем, что все долгие годы, что они работают вместе, он принимал такие решение как должное. Недд всегда оказывался прав… и первая же его ошибка будет означать конец Кеона.

Недд нарушил молчание.

— Найди Райзу и помирись с ней — через несколько дней ты снова дашь ей передачу. И если вы решите, что ваши отношения должны выйти за рамки отношений между проводником и товарищем, это будет лучшее, что может с вами произойти.

За два дня до передачи Райза решила отправиться в город. В конюшне она обнаружила, что Недд тоже седлает лошадь.

— Я уже подумала, что вы никогда не покидаете общину, — сказала она.

— Я и сам начал так думать, — ответил он. — Так к этому привык, что почти решил поручить тебе делать вклады в банк, но потом понял, что лучше это делать самому. Не возражаешь, если я поеду с тобой?

— Вовсе нет.

Недд вряд ли больше привлечет внимания к статусу Райзы, чем Серджи.

Когда они выехали на дорогу к городу, Недд спросил:

— Вы с Серджи помирились?

— Мы работаем вместе, — ответила она.

— Я спросил не об этом. Проводник и его товарищ не могут ссориться.

— Недд, у нас с Серджи те же расхождения, что у меня с вами. Я бы не хотела с вами спорить.

— В споре нет ничего плохого, если он не переходит в драку.

Райза улыбнулась.

— Папа всегда говорил так нам с Крегом. Ну, хорошо. О чем вы хотите поспорить?

Это вызвало сухой смешок.

— На самом деле мне нужна информация. Послезавтра Крег принесет присягу Кеону. Но он по-прежнему не знает, во что ты вложила его долю наследства.

— Когда приедем в город, я вам покажу. И прежде чем вы решите забрать долю Крега, подумайте, что вы сделаете с тем, кому помогали измениться.

— С Верлой? Слышал, она начала свой бизнес, но не помню, чтобы она говорила, что это за бизнес.

— Очень выгодный бизнес, Недд. Он может стать финансовым спасением для Кеона.

— Мы никогда не вкладывали деньги за пределами общины, — задумчиво ответил он. — Не думаю, чтобы джанкты приняли общину в качестве инвестора.

— Некоторые вечно сохраняют свои предрассудки, — сказала Райза, — но большинство похожи на Верлу: сделайте их жизнь более удобной, и они будут на вашей стороне. Слишком много людей в этой местности не могут найти работу — и не могут заплатить налоги. Поэтому у нас так много бродяг и нелицензированных рейдеров. Но все равно я поражена тем, что люди не умеют считать.

— Что ты имеешь в виду?

— Местный загон содержит столько дженов, что способен удовлетворить потребности примерно трех четвертей тех, кто состоит в списках на получение. Не считая при этом саймов из Кеона. Многие местные саймы вынуждены либо отправляться через границу за дженами, либо участвовать в грязных махинациях Микки, занимающейся торговлей дженами.

— Каких махинациях?

— В загонах Ланты был как-то скандал. Местный дилер потихоньку сплавлял дженов, продавал их для дополнительных убийств. В тяжелые времена многие не могут заплатить налоги — так зачем держать для них дженов? Деньги за еду для дженов шли в карман дилера вместе с платой за незаконные убийства. Те, кто не мог заплатить налоги, становились рейдерами, крали дженов у других — и умирали. Небольшую недостачу скрыть легко, но дилер оказался слишком жаден, он все больше дженов продавал незаконно. Вскоре их стало не хватать и для тех, кто платил налоги. Мой папа… — Райза проглотила комок при этом воспоминании.

— Райза, что с тобой? — встревожено спросил Недд.

— Все в порядке. Мне было пятнадцать, Крегу — девять. Папа взял нас с собой в Ланту на публичную казнь этого дилера. Казнь истощением. Шедони! — Она содрогнулась. — Я тогда не могла злиннить, но и так было ужасно. Папа сказал, что это наглядный урок — чтобы мы никогда не думали быть нечестными в бизнесе.

— Это варварство, — сказал сектуиб.

— Красть чужих дженов, заставлять людей грабить или умирать ужасной смертью? Да, это варварство.

Она почувствовала, что Недд злиннит ее.

— Метод казни тоже варварский.

Она посмотрела на него.

— Согласна. И это произойдет и здесь, в Лавине, если будет продолжаться тихое покрывательство алчности Никки. Таннен Дарли знает, что происходит — или подозревает. Он рад был бы избавиться от Никки, но если у него не хватает влияния, то у кого хватит?

— У Кеона его нет.

— Да, у Кеона нет. Нет у Дарли и других честных бизнесменов. Нет у фермеров. Нет ни у кого поодиночке. Но подумайте, что мы могли бы сделать все вместе.

— Райза, это прекрасная мечта, но этого не произойдет. Ни один джанкт не захочет иметь с нами дело.

— Да? Давайте зайдем сюда выпьем, — сказала она, когда они приближались к заведению Верлы. — Посмотрим, как нас примут.

Верла закончила переоборудование заведения. Прилавок передвинули в другой конец, пол натерли. Столы и стулья вернулись на место, они тоже сверкали полировкой.

На возвышении в глубине помещения сидел Амбру и негромко играл на своем шильтпроне. Он играл для дневных посетителей только на аудиоуровне — но посетителей было много, не меньше двадцати человек. И это в середине дня!

У прилавка сидели пыльные батраки с ферм. За самым большим столом шла игра, игроки смотрели только на свои карты. Несколько бродяг покупали выпивку, чтобы посидеть несколько часов в тепле, они занимали один или два небольших столика в глубине.

За столом у входа сидела вместе с тремя женщинами Верла. Но — о диво! — это были не проститутки и не горожанки, а скромные жены фермеров, одна с ребенком на коленях. Такие женщины никогда не приходят в салуны Лавина. Как Верла их заманила?

— Говорила я вам, что кто-нибудь из Кеона заглянет ко мне в салун, — сказала она женщинам, увидев входящих Райзу и Недда. — Да это сам сектуиб, лучше всего спросить у него!

Одни женщины выглядели смущенными, особенно та, которую Верла представила как Мелли Рафт — сильный дженский акцент свидетельствовал, что она беженка из-за границы.

Когда завершились представления и Недду принесли порстан, а Райзе чай, последовали объяснения. Женщины различались в возрасте: у Мелли прошло всего три года после перехода, у миз Фрейдер он случился больше тридцати лет назад, и это было видно по ее согбенным плечам, морщинистому лицу и седым волосам. Джой Сентелл, женщина с ребенком, находилась где-то посредине. Это был младший из ее четырех детей. Дети — вот что было у них общее. И внуки — в случае миз Фрейдер.

— Я не получила никакого образования, и мои дети тоже, — сказала миз Фрейдер. — И всю жизнь они копаются в грязи. Я не могла ничего больше для них сделать, но у меня теперь шесть внуков, и ни один из них не умеет ни читать, ни писать. Это неправильно — не получать никакого образования.

— Я рассказала им о школе в Кеоне, — объяснила Верла. — Посмотрите. — Она с гордым видом указала на объявление на стене. Ярко раскрашенное, написанное крупным детским почерком, но почерк разборчивый и читается очень легко.

ПРАВИЛА ЗАВЕДЕНИЯ

1. Убийства в пределах заведения запрещены.

2. Если начинаете драку, заканчивать будете на улице.

3. За все сломанное в драке нужно заплатить.

4. Никаких приставаний.

5. Вам не нравится общество — уходите.

6. Игроки приветствуются, шулеров мы выбросим.

7. В кредит не отпускаем.

— Это написал мой Динни, — гордо сказала Верла. — Учитель помог написать без ошибок, но писал он сам.

На женщин это явно произвело впечатление, но миз Фрейдер спросила:

— Если мы пошлем своих детей к вам в школу, откуда нам знать, что вы не будете учить их… извращениям?

Недд начал:

— Ну, мы не можем изменить наш…

Райза прервала его:

— Женщины, вы просите нас об услуге. — Она злиннила ужас Недда и намеренно поглотила его поле своим. — Кеон никому не навязывает свой образ жизни. Но ваши дети, конечно, будут видеть, как мы живем. Мы ничего не станем прятать — нам нечего прятать.

Отвращение пронизало нейгер Джой.

— Вы позволите детям видеть?..

— Передачу? — подсказала Райза запретное слово. — Конечно, нет. Вы ведь не позволяете своим детям видеть убийства?

Женщина покраснела.

— Нет. Но вы будете учить их, что убивать неправильно?

— Недд? — спросила Райза. И когда он не ответил, продолжала: — Вы можете записать своих детей на уроки чтения, письма, арифметики, истории, ремесел… а уроки подготовки к переходу они посещать не будут. Но многие учителя в Кеоне — джены.

Две женщины в ужасе переглянулись, но третья…

Заговорила наконец Мелли Рафт, заговорила таким негромким и испуганным голосом, что его трудно было расслышать сквозь музыку:

— У меня трое детей. Двое из них — дети моего мужа, но я люблю их как собственных. Они приняли меня, когда я бежала через границу. Тогда мне казалось, что жизнь кончена. — Слезы покатились по ее щекам, поле ее дрожало от болезненной застенчивости, но она продолжала: — Я не знала, что есть место, где я могла бы жить и не убивать. Я год прожила на ферме Холла, учила новый язык, боялась отойти от людей, которые меня приняли… и когда узнала о Кеоне, было уже поздно.

Верла сочувственно обняла плачущую женщину. Собственная потребность Райзы заставила пульсировать ее поле. Ведь она совершенно случайно встретила Серджи, когда у нее еще была возможность пройти разъединение. Еще два-три месяца…

Мелли прислонилась к Верле, с трудом глотнула и посмотрела на Джой и миз Фрейдер настолько вызывающе, насколько позволяла ее застенчивость.

— Я не хочу, чтобы мои дети убивали. Я хочу, чтобы они ходили на все уроки, не только на чтение и письмо. Если Холл возражает… — Она пожала худыми плечами. — Мне все равно. Я слишком их люблю, чтобы дать им пройти через то, что прошла сама.

Джой посмотрела на миз Фрейдер.

— Если у моих детей будут учителя джены… как мне помешать им чувствовать то же, что она?

Она показала на Мелли.

Старшая женщина печально улыбнулась.

— Когда похоронишь двух сыновей, когда твои дочь и внучка умрут в родах… может, начнешь думать об оставшихся. Прошлым летом я сама отвела Биллиджо на границу и не боюсь говорить об этом. Если бы я отвела его в Кеон, то знала бы, что он в безопасности, и могла бы с ним видеться. Лет шесть назад моя первая внучка Шарла стала дженом… и собственный отец убил ее. У него была жесткая потребность, а он попытался помочь ей убежать. И мой мальчик Ларенс так горевал из-за того, что убил своего ребенка, что сам очень рано умер. — Она откинулась, плечи ее согнулись под бременем прожитых лет. — Природа добра к саймам: большинство не доживает до того, до чего дожила я. Убивать того, кого любишь, — в этом нет никакого смысла. — Она покачала головой. — Просто никакого смысла.

Джой, оставшаяся в меньшинстве, облизала губы.

— Муж прибьет меня, если подумает, что наши дети…

— Твой муж бьет детей, — сказала миз Фрейдер. — Ты бы должна сама его побить раз или два. Начнет спорить — покажи ему!

Райза с изумлением наблюдала, как три женщины убеждают друг друга, что их дети должны ходить в школу Кеона. Лучший способ заставить жителей города принять Кеон — дать образование детям. Научить их, как повысить продуктивность ферм, как выгоднее торговать. Недд сказал, что изготовление металлических изделий невозможно… но с помощью города…

Когда женщины ушли, Верла заказала для себя и Недда свежий порстан, а для Райзы — чай.

— Это и есть… твое вложение? — спросил Недд.

Посетители теперь другие; те, что ушли за время разговора, сменились новыми. Двух проводников злиннили с любопытством, но почти ни у кого в нейгере не было негодования.

— Ты ему сказала? — спросила Верла.

— Доля Крега принадлежит Кеону, — объяснила Райза.

— Кажется, для такого времени дня посетителей необычно много, — заметил Недд.

— Вы еще ничего не видели! — ответила Верла. — Мы готовы к настоящему открытию. Райза, передача у тебя скоро?

— Через два дня.

— Отлично! В тот же вечер и проведем. Это лучшее время. Недд, пожалуйста, приходите тоже и приводите жену… и любого проводника, который сможет освободиться. И дженов. Райза, а ты сможешь прийти с Серджи? Вы, ребята, станете главной приманкой для посетителей.

— Верла, — спросил Недд, — а что если посетители напьются и разозлятся?

— Правило номер два. Если начинаете драку, заканчивать будете на улице. Правила для того, чтобы что было приличное место, куда можно приходить семьями — и чтобы наутро не было ничего, кроме головной боли!

Несмотря на приближающуюся потребность, Райза испытывала возбуждение при мысли об этом открытии.

— Мы будем, — пообещала она.

Серджи мысль о празднике тоже понравилась. Праздник будет двойным: в этот же вечер будет отмечаться принесение присяги Кеону Крегом и Триффин. Большинство жителей Кеона останутся в общине и, вероятно, будут праздновать весь вечер. А Райза, Серджи. Недд, Литит и Геврон пойдут к Верле на открытие.

Крег тоже хотел пойти, но они с Триффин — почетные гости на празднике в Кеоне; поэтому Райза обещала ему все подробно рассказать и очень скоро взять его с собой в шильтпроновое заведение. На самом деле она была рада отложить первое появление Крега за пределами Кеона в качестве джена: шильтпроновая вечеринка не место для испытания его новых способностей.

В честь брата Райза надела красный плащ ритуального стиля, длиной до пола и более легкий, чем те, что обычно надевают выходя. И когда она шла, плащ великолепно развевался за ней — одежда ей нравилась, пока полы плаща не застряли в дверях столовой, заставив ее резко затормозить под смех детей, собравшихся на ранний ужин.

Райза тоже рассмеялась, высвободила плащ и присоединилась к Серджи. У них только что состоялась передача, все разногласия оказались забыты в общей радости жизни.

Набирая еду на поднос, Райза снова зацепилась полой плаща — на этот раз за ножку стула — и неловко села.

— Какая нелепость! — сказала она, высвобождаясь. Серджи, которому плащ не мешал, взял ее поднос и поставил на стойку. — Как это у тебя плащ ни за что не цепляется?

— О, просто джены немного умнее саймов, — с улыбкой ответил он, — но поскольку вы для нас полезны, мы не даем вам этого понять.

Расписание было составлено так, что у всех оказался свободным вечер. Обеденные столы убрали, стулья расставили у стен. Установили возвышение и затянули его красным — и зал заполнился саймами, дженами и детьми в красных праздничных плащах.

Серджи принес кусок легкой белой эмалированной цепи; Райза с отвращением следила, как он измеряет ее длину, чтобы хватило на всех проводников и товарищей. Это символ тяжелых цепей, которые рейдеры используют в качестве ошейников для пойманных дженов.

Умом Райза понимала, что цепь — это и символ преданности общине, но, видя, как она затянулась вокруг горла ее брата, содрогнулась. Хорошо, что жители общины носят цепи только в таких случаях как дань ритуалу.

У Райзы застрял комок в горле, когда она слушала, как ее младший браг приносит присягу идеалам Кеона. Когда Недд надел на палец Крегу кольцо и обнял его, Райза с трудом сдержала слезы.

Потом настала очередь Триффин, и наконец два новых члена общины повернулись лицом к своей новой семье. Прозвучали приветственные возгласы, заиграла музыка. Скрипка и банджо начали веселый танец, и пары закружились.

Крег пробился к Райзе и обнял ее. Она почувствовала его слезы у себя на щеках. Он прошептал ей на ухо:

— О Райза, не уходи от нас. Пожалуйста!

Она заметила это его «нас».

— Крег, я так рада за тебя.

— Дай Райзе время, Крег, — сказал Серджи. — Она поймет, что и ее место здесь.

Подошла Триффин, обняла Райзу и Серджи и сказала:

— Теперь у меня есть настоящий дом и семья — спасибо, что дали мне смелости прийти сюда!

Их утянули в круг танцующих, и они со смехом, запинаясь на незнакомых па, пустились в танец. Однако вскоре они овладели всеми фигурами, и Райза подумала, что Крег и Триффин очень хорошо смотрятся вместе. «Интересуются ли они друг другом? Крег слишком молод…» — подумала она.

Райза не знала, когда у дженов возникает интерес к сексу. У саймов это обычно происходит через три месяца после перехода. У нее самой тогда был первый опыт, приятный и неловкий одновременно, но ничего такого, что потребовало бы более прочных постоянных отношений. Как давно это было! Словно в другой жизни.

С тех нор у нее секса не было. Вначале ускоренный цикл и не приносящие удовлетворение убийства, потом она отправилась с отцом в торговую поездку. А после этого — дезориентация, разъединение… у нее не было времени, чтобы почувствовать странное сладкое томление, которое охватило ее вдруг, когда она начала притопывать в такт музыке.

Райза, как и большинство присутствующих, сняла плащ и забылась в звуках музыки. Меняющиеся фигуры танца привели к ней Серджи. Он подхватил ее, приподнял, и она почувствовала себя в его руках в безопасности, как всегда в его поле во время потребности. Думать о джене как о сильном и надежном — это чуждо всему, с чем она выросла, но невозможно отрицать силу Серджи.

Фигуры танца снова разъединили их, а когда музыканты сделали перерыв, родители начали подзывать детей, отправляя их спать. Праздник будет продолжаться, но у Райзы и Серджи есть другие обязательства. Недд и Литит уже готовы, с ними также идет Геврон, но никаких других дженов. У всех в группе, кроме Райзы, теплые шерстяные красные плащи. Пошел легкий снег, и Райза надела свой старый коричневый плащ.

К Верле они пришли со щеками, раскрасневшимися на морозе, и обнаружили, что праздник в полном разгаре. Здесь тоже танцевали, но под шильтпрон Амбру. Теперь он играл не только на звуковом, но и на нейгерическом уровне. Когда появились джены, окружающее поле заметно изменилось. Танцующие остановились и начали злиннить. Верла пошла навстречу пришедшим, и все внимание сосредоточилось на группе из Кеона.

— Я оставила вам столик, — сказала Верла. — Гай! Выпивку для моих друзей!

Бармен поставил перед ними стаканы с порстаном. Его нейгер был подчеркнуто нейтрален.

Амбру продолжал играть. На пришедших продолжали смотреть, но поля дженов отвечали на нейгерический ритм шильтпрона, смягчая и гармонизируя окружающее поле. В заведении была и Джой Сентелл — с мужчиной, должно быть, мужем. Мужчина презрительно посмотрел на гостей из Кеона, но ничего не предпринимал.

В глубине за столиком пил порстан Таннен Дарли, с ним была его дочь. Ее розовое праздничное платье было накрахмалено. Девочка выглядела бледной и неуверенной. Дарли следил за каждым движением Райзы, но тоже оставался на месте. Между ними было слишком много людей, чтобы она могла отчетливо читать его поле, и она гадала, о чем он думает. Знает ли, что половина заведения принадлежит Кеону? Не может не знать: ведь все денежные операции проходят через его банк. И однако он здесь, поддерживает заведение своим несомненным авторитетом.

Постепенно к новизне привыкли. Посетители вернулись к выпивке и танцам. Верла, как хорошая хозяйка, ходившая между столиками, подошла и спросила:

— А почему вы не танцуете?

Недд и Литит вступили в танец. Никто не возразил. Когда они сели, Верла подошла снова.

— Райза, Серджи, покажите ваш класс. Давай, Геврон, потанцуй со мной!

Геврон обнаружил, что все смотрят на него, и справедливо рассудил, что лучший способ избавиться от этого внимания — принять участие в танце. Поэтому он встал, поклонился Верле и повел ее на танцплощадку. Все расступились, Райза схватила Серджи за руку, и они присоединились к первой паре сайма и джена. Амбру заиграл вальс.

Мастерство музыканта превратило танец в волшебство. Райза таяла в руках Серджи, двигалась в ритм с музыкой; Амбру заряжал поле нейгерическими тонами, пока все ритмы не слились. Сердцебиение, производство селина, вальс — все это соединилось, создавая немыслимое единство сайма и джена.

Когда музыка кончилась, в зале воцарилась полная тишина. Пары вернулись к столику гостей из Кеона. Молчание нарушал только шепот.

И тут окружающее поле было грубо разорвано. Кто-то от входа требовательно спросил:

— Эй! Где тут у вас помещение для убийства?