Лаская клитор

Мантек Чиа написал книгу «Даосские секреты любви для двоих». Я ее читала. Нетрудно догадаться, что книга вышла весьма раздражающей. Много ли вы знаете пар, испытывающих множественный оргазм? Что бесит сильнее всего, это что мужчинам предлагается ряд упражнений для разграничения оргазма и эякуляции, чтобы испытывать оргазм столько раз, сколько захочется. Речь идет хоть и о сложном, но вполне физическом процессе. А вот советы для женщин начинаются с рекомендации пересмотреть свое детство и переосмыслить все свои сексуальные переживания. Меня немного достал такой подход. Это такое общее место – убежденность, что если женщина не испытывает оргазма, то ей надо долго и мучительно разбираться со своими «пунктиками». Зачастую – с помощью мужчины-психотерапевта.

«Даосские секреты» – это еще одна мужская попытка проанализировать женскую сексуальность. Как мы знаем, женщина – очень сложный объект, особенно если исследователь – мужчина. Если она на что-то реагирует не так, как мужчина, ее объявляют бракованной. Это все Фрейд виноват. И от Юнга пользы не густо.

Я звоню пожаловаться Хилли.

– Не читай эту книгу, – на удивление категорично говорит она. – Она представляет очень мужскую точку зрения. Почитай «Медленный секс» Николь Дедоун.

Я отправляюсь в ближайший книжный, делаю заказ (шикарное название!), и когда книга приезжает, она не вызывает никакого раздражения. В ней не сказано, что если вы хотите улучшить свою сексуальную жизнь, то вам надо вывернуть свою психику наизнанку или вспомнить, что вы чувствовали, когда впервые увидели пенис. Она написана умно и эмпатично. Тексты Николь на тему «чего женщина хочет от мужчины» и «чего мужчина хочет от женщины» полны такого сострадания, что мы с Ти практически влюбились в Николь, пока читали. Но самое удивительное в книге – это описание одного простого упражнения. Будьте внимательны.

Основное внимание в книге Николь уделяет так называемой оргазмической медитации. В книге используется слово «ОМирование». Поскольку «ом» – это самый священный звук для индуистов, а также для джайнов, сикхов и буддистов, то я даже не знаю – испытывать отвращение к термину «практика ОМ» или восхищаться ловкостью маркетологов. В общем, вот что нужно делать.

Мужчина «вьет гнездо» из одеял и подушек прямо на полу. Женщина раздевается снизу до пояса и ложится на пол с разведенными ногами, открывая свою «киску» (тут лексика меняется – автор не использует слово «йони»). Левая нога покоится на подушках. Партнер садится рядом, справа от нее. Одетым. Ее правая нога опирается на его тело. Он кладет левую ногу поперек ее живота. Эту позицию сложно описать, но ее очень легко принять. А дальше – представьте. В течение пятнадцати минут он гладит верхний левый квадрант ее клитора прикосновением таким же легким, каким вы бы гладили собственные веки. Вот так. Я чуть в обморок не упала, когда это прочла.

Николь все продумала. Описано даже идеальное положение руки. Мужчина (или женщина, в однополой паре) нежно разводит половые губы, чтобы полностью открыть клитор. Потом большим и средним пальцем он придерживает их (и отводит капюшон клитора). Потом указательным пальцем левой руки активный партнер учится ласкать клитор. Затем большим пальцем правой руки он касается входа во влагалище и медленно, но уверенно вводит его. Это очень деликатный процесс, и Николь, похоже, обдумала и предусмотрела решение для любой трудности, которая может возникнуть по ходу. Например, если женщине трудно направлять партнера и говорить вещи вроде «ты не мог бы сдвинуться немного вправо?», то в этом случае вопросы задает мужчина, причем такие, на которые можно ответить «да» или «нет». Тот, кто ласкает, может спросить «мне сдвинуться чуть правее?», или «мне нажимать сильнее?», или даже «хочешь по-другому?».

Для более смелых женщин, чьи любовники стараются изо всех сил, она также предлагает способ отзываться на ласки так, чтобы не отбить все желание: сперва надо похвалить за то, что получается хорошо, а уж потом добавить уточняющую просьбу. Это может звучать, например, так: «Нажим идеальный – можешь двигаться чуть быстрее?» Или: «Вот здесь хорошо – только чуть легче, пожалуйста». То есть Николь разработала простую систему подсказок, чтобы максимально облегчить процесс общения для партнеров.

Это напоминает обучение игре на музыкальном инструменте. Тот, кто ласкает, учится медленно, но ему помогает отклик женщины, которую ласкают. Настоящую свободу дает тот факт, что это упражнение не преследует никакой конкретной цели. Другими словами, все происходит не для достижения женщиной оргазма. Все, что ей нужно делать, – это «быть открытой и расслабляться». Вот так.

Эта идея увлекла меня по ряду причин. Во-первых, я вижу легкий, невероятно легкий способ сосредоточиться на том, как научиться доставлять женщине удовольствие. Зачастую мужчине легче получить наслаждение от женщины, а не наоборот, так что эта практика давно ждет своего часа. Во-вторых, все это очень просто: никто не начинает с вопросов, не был ли мой прошлый опыт травматичным, и не подозревает, что у меня какие-то нарушения или подсознательный зажим. Ты просто ложишься, разводишь ноги, расслабляешься и получаешь удовольствие. В-третьих, это концентрация на ощущениях: ты просто чувствуешь, не оценивая и не требуя большего.

Я буквально взмокла от страха и предвкушения, пока читала. То, что описано в книге, – это долгий путь, который проходят оба – дающий и принимающий ласку. Дающий учится понимать женское тело. Мужчина совершенно не обязан интуитивно понимать всю степень чувствительности клитора, а женщина не всегда способна принимать все то наслаждение, которое ее клитор может дать ей. Так что вы у́читесь вдвоем. Мужчина может получить мощнейший, многообещающий электрический импульс, который пройдет от его пальца сквозь все его тело, и этот импульс будет исходить от женщины, переживающей намного более мощные и необычные ощущения, чем дарит простой оргазм. В книге сказано, что эта практика дает энергию женщине и чрезвычайно воодушевляет мужчину. А ведь некоторые пары просто смотрят по вечерам телевизор!

Надо набраться смелости и попросить Ти прочесть эту книгу, а потом узнать, не согласится ли он «дарить мне ласку». Я заказала еще одну книгу и села писать письмо. Позднее Ти попросил меня привести это письмо дословно.

Дорогой мой Ти!

Признаюсь честно – из всего, что меня когда-либо пугало в жизни, самым страшным является написание этого письма. Я словно вверяю тебе всю свою жизнь. Я не утрирую – ты сам поймешь, когда дочитаешь.

Я отдаюсь в твои руки – с благодарностью за то, что твои руки ловки, твой дух стремителен, а твое сердце чисто. Знай, что сейчас говорит не сильная и уверенная женщина, которая может утешить и успокоить после тяжелого дня, а намного более юная и уязвимая часть меня. Но не бойся – она обращается к тебе по своей воле, и все, что мне нужно, – это пятнадцать минут твоего времени. Почаще.

Пожалуйста, прочти эту книгу с чувством и воздержись от шуточек. «Обычный» секс более совместим с юмором, и мы, может быть, даже посмеемся, если ты решишься пройти этот путь со мной. Но в первую очередь, как написано в книге, речь идет о чувстве безопасности, а значит, я буду намного более хрупкой, чем всегда.

Со своей стороны – если ты согласишься прочесть и сделать все это со мной – я обещаю наилучшим образом позаботиться о твоем сердце и твоем теле.

Пожалуйста, прочти и дай мне знать – готов ли ты изучать все это вместе со мной и проживать вместе все подъемы и спады.

Дышу глубоко, жду ответа.

Исполненная страха и радости, Изабель

Ти сказал:

– Прекрасное письмо. Я прочел его раз двадцать пять… То есть это вроде сочетания секса и медитации? Фокусируемся на чем-то одном, только в этот раз ты просишь сконцентрироваться не на дыхании, а на твоем клиторе?

– Да, можно так сказать. Ну или на ощущении на кончике твоего пальца, которым ты будешь касаться моего клитора.

– И мне быть одетым?

– Да.

– Смотреть тебе в промежность и не возбуждаться?

– Я так понимаю, в возбуждении нет ничего плохого – главное, направить его в нужное русло. Но прежде чем начать, ты должен будешь рассказать, что ты видишь, но не оценочным языком, а просто описательным.

– Зачем?

– Потому что когда говоришь женщине «ты красивая», она еще может и не согласиться. Женщины часто неоднозначно воспринимают свою йони – э-м-м… – киску. А если ты скажешь: «Твои малые губы чуть темнее, чем большие, а слева они выдаются чуть сильнее, чем справа, и по форме похожи на лепесток», или что-то в этом духе, то женщина не станет спорить, потому что ты просто описываешь то, что видишь, и ничего не оцениваешь. Это должно помочь женщине принять то, о чем говорит мужчина.

– То есть мне нельзя говорить, что мне как мужчине нравится то, что я вижу?

– Нет.

– И тебе это кажется разумным?

– Абсолютно. Ти, ты почитаешь книгу?

– Я ради этого чтения другую книгу отложил. В окно выбросил.

Ти читает и с энтузиазмом соглашается изучать практику оргазмической медитации.

– Я уже четыре главы прочел. Мы уже можем приступать?

– Нет. Дочитай, пожалуйста, до конца.

Он проникся.

Как-то вечером он выделил нам те самые пятнадцать минут. Такие короткие временные интервалы весьма полезны – женщине не кажется, что она требует слишком многого. Правила практики предполагают, что «гнездо» устраивается подальше от спальни, чтобы эти занятия никак не пересекались с остальной сексуальной жизнью. Мы нервно разложили на полу подушки и какие-то тряпки, накрыв их полотенцем. Мы купили специальную смазку, потому что решили, что лубрикант, который предлагается приобрести на сайте за пятнадцать фунтов вместе с программой, – это слишком дорого, да и наверняка это будет просто кокосовое масло. Потом мы попытались принять правильную позу, и оба были неуклюжи и неловки.

– Моя нога сюда?

– Ой! Нет, что-то не то.

Мы продолжали возню.

– Там написано, что нужно хорошее освещение, чтобы я все видел.

– Тогда включай свет.

– Я включу на айфоне таймер на пятнадцать минут.

– Давай.

– Какой звук ты хочешь услышать в конце? Клаксон? Что-то космическое?

– Не надо. Пусть будет арфа.

– Погоди, – он поднимается с пола.

– Ага. Я ложусь.

– Тут не слишком холодно?

– Я думаю, стоит включить обогреватель.

– Тебя устраивает эта подушка?

– Нет. Я не хочу, чтобы на меня с подушки смотрел ослик. Как-то это странно. Можешь дать мне подушку без рожицы?

– Держи. Как думаешь, я могу опереться спиной на диван?

– Да, очень важно, чтобы тебе тоже было удобно.

– Вот эта подушка мне подойдет по высоте?

– Нет, лучше возьми дзафу.

И мы, наконец, приступили к нашей первой оргазмической медитации.

А потом мы достали ручку и бумагу. И я написала:

Сессия первая.

Господи, как же страшно! Почему так страшно раздвинуть ноги и дать мужчине гладить мой клитор? Но он был так нежен, что я перестала бояться. Ти признаёт, что он действительно не знает, что как устроено, – и это, в общем, понятно. Я из-за своего чувства одиночества тоже не знаю. В самом начале мне казалось, что он гладит капюшон клитора, а не самую чувствительную зону. Но мне было хорошо, так что я сомневалась, нужно ли его направлять. Его прикосновения были нежными и теплыми. Это легкое тепло ощущалось всем телом. Я пыталась понять, нужно ли сильнее оттянуть капюшон моего клитора и эрегирован он или нет (мне и правда стоит научиться лучше понимать собственное тело). Еще мне казалось, что нужно больше смазки. Я совершенно растрогана тем, что Ти с радостью занимается этим со мной. Мне было удобно. Клитор все еще ощущает тепло. Я очень ценю это внимание.

Ти написал:

Легко. Удобно. Я не совсем разобрался с клитором. Как его обнаружить и как именно его полагается гладить. Изабель молодец – нервничала меньше, чем собиралась. Ну или не подавала виду. Ей хотелось пробовать. Быть. Позволять.

Я не казался себе неуклюжим – скорее растерянным. Было не очень удобно раскрывать ее большим и средним пальцем, а гладить только указательным. Указательный палец должен быть мягким и подвижным, а остальные – крепкими.

Это определенно одна из самых необычных вещей, которые я делала в своей жизни. Но найти время на пятнадцатиминутную практику не так-то трудно. После второй сессии я записала следующее:

Ти сосредоточился на больших половых губах, а мне хотелось, чтобы он оттянул капюшон клитора и воскликнул: «О, что я вижу! Так вот ты какой!» – и чтобы заодно и мне рассказал. То есть я, конечно, все уже видела, но у меня нет привычки регулярно проверять детали перед зеркалом. Ти сегодня пробовал гладить меня по-разному. Мне трудно его направлять: когда он в первый раз коснулся кончика клитора, я попросила его не трогать там, потому что место слишком чувствительное, но позже мне наоборот захотелось прикосновений. Были моменты, когда во время поглаживаний мое тело наполняло удивительное тепло, вызывающее покалывание в руках и сосках, а в иные моменты я совершенно ничего не ощущала, и тогда мне было очень тяжело не свалиться в самообвинения, решив, что, по идее, мое тело должно реагировать как-то иначе. Я даже начала переживать за палец Ти. Как будто он сам о себе не позаботится! А потом я просто вспоминала, что надо дышать и сосредоточиваться на ощущениях. Совершенно удивительное переживание – нежное, легкое прикосновение, распространяющееся от одной точки по всему телу и не затухающее еще несколько часов после.

Страшно признаться, но мне очень хочется узнать, гладит ли Ти мой клитор или только капюшон. Не терпится понять разницу.

А он ничего не написал, потому что дети вернулись из школы. Иногда жизнь вносит свои коррективы. Пятнадцать минут превращаются по факту в тридцать – устроить гнездо, успокоиться, пообниматься, потом практика, потом привести себя в порядок. Но в течение дня время можно найти.

Мы это делали ежедневно. Никто из нас особо не спешил, нам нравилась эта практика как еще один способ проводить время с удовольствием. Как секс, но не совсем как секс. Как медитация, но не совсем как медитация.

Мы купили тот самый лубрикант на официальном сайте и поняли, что он стоит своих денег. Кокосовое масло отлично подходит для массажа и… э… прочих практик, а большинство лубрикантов масс-маркета просто ужасны. Лучше иметь смазку определенной консистенции. Эту делают вручную из оливкового масла, пчелиного воска, масла ши и масла виноградной косточки, то есть используют только органические ингредиенты. Поскольку создатели пользуются ею каждый день, они наверняка знают, как именно она должна ощущаться. Так что если уж вы решили заняться делом, то я рекомендую именно эту смазку.

После двенадцатой сессии я написала вот что:

Сегодня, наконец, и я, и Ти отчетливо ощутили, как кончик его пальца коснулся кончика моего клитора.

Я уже начала всерьез волноваться, что у меня слишком маленький клитор, раз Ти так сложно найти нужную точку, но Николь пишет, что мужчины часто испытывают такие проблемы. У женщин так много разных кожных складок, и неуловимый клитор то прячется, то снова показывается. И как крохотное существо, которое способно буквально уходить в себя, его приходится выманивать, но в любой момент он (оно?) может снова спрятаться и уползти, если его как-то не так прижать.

Мне было тяжело и направлять, и поддерживать контакт. Даже когда все идет отлично, мне сложно подсказывать ему, что делать. Сегодня Ти плюнул на указания из книги и скомандовал: «Просто расслабься и дыши». Я так и сделала. Попыталась. Я знаю, что мое дело – «открываться ощущениям», как это называет Николь. «Сосредоточиться на ощущении». Но даже это дается с трудом.

Сегодня был момент, когда сквозь меня словно начали проходить тончайшие волны света. Очень легкое и красивое переживание.

Мне больше всего нравится почти невесомое прикосновение пальца Ти. Он тоже сегодня это ощутил … немного. Я безмерно благодарна ему за то, что он готов пройти со мной этот путь.

Ти тоже кое-что писал. Вот что вышло у него по итогам сессии:

Чувствую себя увереннее. Вроде бы. Кажется, я разобрался, как двигаться среди всех этих складок кожи. Мне нужно дышать. Мне нужно больше обратной связи. Я вижу, что это важно для нас. Для нее – точно важно. Но, возможно, и для нас обоих тоже. Может быть, эта практика взывает к моим личным механизмам уязвимости и потребности в единении. Поживем – увидим. Буду двигаться глубже, но мягко.

После четырнадцатой сессии мои записки пополнились вот этим:

Их этих сессий я в первую очередь вынесла для себя вот что: я боюсь. Несмотря на то что каждый раз я получаю удовольствие, какая-то часть меня панически их боится, будто я собираюсь на прием к стоматологу. Каждый раз все происходит так славно, что я удивляюсь, почему я неизменно стараюсь этого избежать. Я понимаю – я не привыкла к чувству, что источник моего наслаждения находится у меня между ног. Я скорее считала, что там источник страданий. Мои первые ассоциации со словом «вагина» – это «кровь», «боль», «цистит», «роды», и сперва мне на ум приходят все эти слова, а уж потом – «удовольствие». Ну или источник мужского удовольствия, а не моего собственного. Так что женское удовольствие считается посторонним явлением. Какой абсурд!

Я надеюсь, что на этот раз я адекватно отзывалась на действия. «Нажим в самый раз, ты можешь сдвинуться чуть правее?» Но это ТАК тонко. Меня вдохновляют указания в книге Николь: убедиться, что можешь чувствовать всего одно касание. Я стараюсь на этом сосредоточиться, и да – я могу его чувствовать.

Когда осваиваешь музыкальный инструмент, вряд ли получится виртуозно сыграть сразу, но при должном старании и желании учиться уже после первого занятия можно извлечь красивую чистую ноту. То же самое и с этой практикой.

* * *

Мы с Ти не живем вместе, так что не можем выполнять это упражнение ежедневно, как советует книга, но мы устраиваем две-три оргазмические медитации в неделю. Мы сверяемся с книгой, я продолжаю свои исследования, а еще я узнала, что Николь, автор, приезжает выступать в Лондон. Я уже влюбилась в нее после ее книги. Она показалась мне любящей, смелой, нежной и вдохновляющей.

Я написала ей и попыталась договориться об интервью. Я была готова отменить ради встречи все свои планы, и она, к счастью, согласилась. Я настроила кнопку «запись» на айфоне и радостно отправилась на встречу с женщиной, которая написала эту удивительную книгу и подарила мне совершенно новый опыт. Ради себя самой и ради всех нас я подготовила для нее несколько вопросов.

 

Интервью с Николь Дедоун, заклинательницей клитора

Я попадаю в изящную квартиру в белых тонах, которую умный организатор снял в Лондоне для Николь. Николь – учредитель программы «УанТейст», которая обучает «ОМированию» по всему миру, – и ее сотрудники прекрасно о ней заботятся.

Николь не ходит. Ее движения – смесь скольжения и прыжка. Она неимоверно красивая, здоровая, сексуальная женщина, она это осознает и наслаждается. Но совершенно этим не кичится. От нее не исходит посыл «Я крутая, не правда ли?», как часто бывает с людьми, которые выглядят ярко, но при этом не уверены в себе и поэтому стараются произвести впечатление. Кажется, Николь совершенно не зациклена на себе. Она уже разобралась с собой и своими делами, так что сегодня она встречается со мной и уделяет все внимание мне и нашему интервью. Она определенно отлично поработала и над своим духовным обликом, и над сексуальным. Ей не нужно ничего доказывать, ей совершенно все равно, что я о ней думаю, – она просто развлекается. Она похожа на афганскую борзую – дружелюбна, но независима; симпатизирует, но не пытается завладеть; интересуется, но не оценивает; рассказывает, но не поучает. Мне так понравилась ее книга, что я побаивалась – вдруг она не оправдает моих ожиданий; но она их превзошла. Редко удается встретить настолько свободного человека. Мне не пришлось ничего объяснять. Я могла просто приступать к интервью. Что я и сделала. Я уселась на белый диван и начала налегать на предложенную мне малину.

– Николь, я бы хотела сразу перейти к ключевым вопросам, если вы не против. Жизнь все же коротка.

– Так и есть.

– Так вот, об оргазме…

Она рассмеялась. А я не стала ходить вокруг да около.

– В процессе изучения вопроса я встречала множество людей, который утверждают, что настоящий оргазм может быть только вагинальным. Вы же делаете акцент на клиторе. Можете объяснить, почему? Разве не говорил Фрейд, что маленькие девочки предпочитают клитор, а взрослые женщины – вагину?

Николь широко улыбается и начинает болтать со мной, будто с подружкой. Я слышу калифорнийский акцент.

– Я считаю любой оргазм клиторальным, вне зависимости от места воздействия на клитор – спереди или сзади. Важна сама точка воздействия – а нам нужна именно та зона, в которой, как мы знаем, сосредоточено более восьми тысяч нервных окончаний. Именно к ней мы направляем партнера, когда говорим ему «чуть правее» или «чуть левее». Именно через эту точку можно подключиться к телу женщины.

– Каждой женщины?

В своей книге «Вагина» Наоми Вульф написала, что у женщин есть разные проводящие нейронные пути, и поэтому у кого-то нервные окончания сосредоточены возле клитора, а у некоторых, как утверждает Наоми, в разных участках влагалища, промежности или ануса.

– Я не могу однозначно сказать, каждой ли. Некоторые женщины заявляют, что все это вообще не для них. Поэтому им предлагается начать практику, уделяя внимание той зоне, которая кажется им наиболее чувствительной, а уже потом переходить к зоне, о которой я говорила. Все равно все приходят к этой точке, к верхнему левому квадранту. Я не видела ни одной женщины, которую бы не заводило прикосновение к этой точке.

– Вы давно работаете с женщинами?

– Более пятнадцати лет.

– Как много женщин вы встречали за этот период?

– Тысячи.

Впечатляет.

– Вот что я думаю: попробуйте и поймете. Пусть ваш разум откроется новым возможностям. У меня был хороший секс, когда я только начинала, но все выглядело так, будто я сперва была чемпионкой по аэробике, а потом занялась йогой, и мне открылось совершенно иное измерение. Я раньше даже не знала о его существовании. Это было шокирующим открытием.

Звучит, конечно, очень заманчиво. Не могу сказать, что я уже сделала для себя «шокирующее открытие». Но передо мной уже забрезжили возможности.

– Хорошо, Николь. «Попробуйте и поймете». А что именно нужно попробовать?

– Поглаживания клитора. Речь о нем. Женщина лежит. Партнер гладит верхний левый квадрант клитора. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Не жестче, чем вы гладили бы собственное веко. Пятнадцать минут.

– И никто не скажет, что это слишком сложно, правда?

– Совершенно. И еще это бесцельное действие. Мы исключаем наслаждение, жажду разрядки как цель. Суть в том, чтобы чувствовать. Все очень просто. Для многих женщин такой опыт в итоге становится самым значительным переживанием.

Я рада, что она говорит «в итоге становится».

– Но нужна постоянная практика, так? Такая же, как с дыхательной медитацией, например.

– Да, в точности как с дыхательной медитацией. Вы выполняете простую задачу – фокусируетесь на своем дыхании. Люди занимаются этим годами, достигая небывалых вершин мастерства. Вот так.

– Потрясающе.

Трудно не увлечься идеей, что на твоем теле можно играть, как на музыкальном инструменте, с демонстрацией «небывалых вершин мастерства». Но как насчет вагины?

– Я уже говорила, что читала книгу Наоми Вульф «Вагина». В ней представлены беседы с несколькими сексологами. Она выдвигает идею о прямой связи между влагалищем и мозгом. Я понимаю, что в теле буквально все связано с мозгом, но она утверждает, если я правильно ее поняла, что самые ранние сексуальные переживания непосредственно влияют на формирование образа собственного тела.

– М-м-м? – Николь как слушатель намного лучше меня. Я все время перебиваю, а она действительно слушает.

– Меня это сильно расстроило, поскольку моя сексуальная жизнь началась в неудачном браке, и я из-за этого какая-то деревянная. Так что я читала ее книгу и думала: вот черт, потому что если этот «образ» никак нельзя изменить, то тогда мой случай безнадежен.

– Она утверждает, что нанесенный вред никак нельзя аннулировать?

– Она не говорит этого напрямую, но она явно считает, что этот образ имеет под собой конкретные основания. Например, если человек пережил изнасилование или сексуальный абьюз, то, по ее версии, нейронные пути формируются раз и навсегда, некоторым образом «программируя» наше поведение.

– О-о-о, здесь мне есть что сказать, – отвечает Николь с энтузиазмом. – Вы слыхали о нейропластичности?

– Я читала книгу «Пластичность мозга». Вдохновляющее исследование о том, как мозг способен сам себя перенастроить после травмы.

– Я в это свято верю, поскольку многократно наблюдала это явление. Я думаю, вы в основном не видите никакого прогресса в развитии сексуальности у травмированных женщин потому, что нет практик, которые помогли бы оправиться от последствий травмы. Вдумайтесь, как многие люди воспринимают секс – под одеялом, в темноте, без лишних разговоров. Плюс женщине полагается наслаждаться им, несмотря ни на что. А если нет, то полагается вести себя так, будто наслаждаешься. И это ведь тоже травмирует. Ужасно.

Я надеюсь, вам по вкусу черный юмор о том, как на самом деле выглядит жизнь женщины?

– Да, ужасно. Так и есть.

– Вы знакомы с работами доктора Лори Бротто?

– Еще нет.

– Она изучает практики осознанности в контексте оргазма и то, как они прокачивают наше тело. Мой опыт показывает, что если медленно и постепенно вносить изменения, работая с женщиной так, чтобы ее тело само определяло развитие событий, то новый опыт постепенно сводит на нет старый. Это первый этап.

– Хм-м-м, – соглашаюсь я с первым пунктом.

– Второй этап, как я его вижу: образ каждой женщины прекрасен, и я стараюсь подтвердить и проработать это через практики. Часто оказывается, что травма становится топливом для механизма пробуждения, реализованного через женский оргазм.

– То есть вы не согласны с идеей статичного программирования?

– Мы говорим: «Начни с того, что есть». И мы замечали, что постепенно, пошагово становится легче жить.

Хорошие новости. Если люди, никогда не знавшие наслаждения, могут научиться его получать, значит, есть еще надежда для каждой женщины, у которой имеется клитор и желание принимать удовольствие, которое он может принести. Пропадает необходимость идти к психотерапевту и вести беседы о зависти к пенису или о том, что с вами случилось в детстве, – можно просто практиковать удовольствие. Что ты на это скажешь, Зигмунд?

– Я слышала, вы работали с партнерами, которые не прикасались друг к другу семнадцать лет.

– Восемнадцать. Рассказать самое ужасное? Такое случается повсеместно. Половина пар, с которыми я работаю, приходят и садятся на разные стороны дивана. Между ними нет даже этой простой обыденной интимности. Они ее утратили. Думаю, дело в том, что нам внушают идею «естественного» секса в браке.

– Да.

– Естественный, спонтанный секс, причем все должны знать, что нужно делать и как именно. Желание постепенно угасает, и почти все согласятся, что у людей, которые уже долгое время вместе, эта часть отношений потихоньку отмирает.

– Да, это весьма расхожее мнение.

– Я не хочу в это верить.

Ну как эту женщину не любить?

– Это отлично. Я тоже.

– Я читала лекции в университете. В аудитории сидели пятьсот студентов, и вот с места встала одна девушка. Она дрожала и срывающимся голосом спросила: «Мисс Дедоун, а мы можем как-то убедиться, что мужчины точно знают, где находится клитор?» Она была права. Так что я показала картинку и сказала: «Клитор вот здесь». И заметила, что многие парни выглядели шокированными. То есть точные данные о его расположении оказались очень ценной информацией.

Я рассказала ей мой любимый анекдот и историю про пятидесятитрехлетнего таксиста, с которой я начала эту книгу. Мы вздохнули.

– А у вас что? – спросила Николь.

– У меня?

– Да, у вас, – Николь улыбнулась. Мне было явно не отвертеться.

– Мы с партнером пробовали вашу практику, и мое состояние постепенно меняется: от «О боже, неужели мне это действительно нужно, у меня гора неразобранных писем…» до обращения к партнеру после практики «Очень здорово. Напоминай почаще, что мне это нравится». Теперь я жду с нетерпением. Но я корю себя за недостаточную чувствительность.

– Рассказывайте.

А-а-а-а! Бежать, бежать!

– Мне тяжело направлять моего партнера, потому что я сама не всегда уверена, куда именно я хочу его направить.

– Это обычная женская проблема.

– Мне нравится упражнение, когда мужчина задает вопросы так, чтобы женщина отвечала только «да» и «нет». Обожаю. То есть если он спрашивает: «Ты хочешь, чтобы я нажимал сильнее?», я в состоянии сказать «да» или «нет», хотя сложно отделаться от британской привычки добавлять «спасибо», «пожалуйста» и «если тебя не затруднит».

– Вашему партнеру не слишком сложно?

– Вовсе нет. Ему нравится. Но я все время думаю, что моя чувствительность должна быть выше той, что есть.

Точнее, я должна скакать по потолку и визжать от восторга, а не тихо лежать на полу, наслаждаясь тончайшими ощущениями.

– Да, очень многим женщинам поначалу кажется, что они делают что-то не так. Могу рассказать о моей первой сессии. Дело в том, что предполагается просто лежать. Лежать, и всё. Вот так. Эта практика не имеет конкретной цели. А я лежу и думаю: «Я его не завожу. Я все делаю не так». Я отчетливо помню свои мысли: «Я слишком мало чувствую. Ощущение должно быть глубже. Я должна трепетать…» У меня была уйма представлений о том, что я должна ощущать. И мне никак не давался этот чертов оргазм.

– Когда вы говорите об оргазме, вы имеете в виду не саму кульминацию, а весь комплекс оргазмических реакций?

Николь разграничивает кульминацию (которая не является основной целью практики) и прочие ощущения. Эта практика рассматривает оргазм как общее состояние возбуждения.

– Да. Практика ведет вас к получению нового опыта. Некоторые женщины приходят и говорят: «Я ничего не почувствовала». Им я предлагаю процесс под названием «Зеленый лист».

– Да, вы писали о концентрации на одном касании. «Зеленый лист» – это ощущение одного прикосновения за раз?

– Именно. Если вам это удастся, то вы и пятнадцать минут сможете концентрироваться только на чувственных переживаниях.

– Ага.

– Женщины говорят: «Я ничего не почувствовала». Я спрашиваю: «Вообще ничего?» А мне отвечают: «Нет, был один момент, когда я увидела Бога».

– Я Бога не видела, но я оценила это легкое вдумчивое ощущение одного касания, и я искренне наслаждаюсь тем, как вы пишете и как понимаете интимность процесса. Мне нравится… пока.

Да, могу признаться – это самая удивительная и странная сексуальная практика в мире.

– Вопрос для читателей, которые спросят: «А как насчет мужчины?» У меня много подруг, которым подошла бы ваша практика, но они наверняка скажут: «Я не могу заниматься этим с нынешним партнером» или: «У меня нет партнера». В связи с этим вопрос: партнер имеет значение? Я не зря уточняю: одна преподавательница тантры, Хилли, порекомендовала мне вашу книгу. У нее шестеро детей от шести разных мужчин. Я как-то спросила ее: «Когда вы были с отцом номер шесть, вам никогда не хотелось быть, например, с отцом номер два?» А она ответила: «Я довольно быстро поняла, что все эти облики принадлежат одному Богу».

Николь восхищенно ахает.

– Это практика высшего порядка. В йоге есть начальный уровень, средний и продвинутый. И на начальном этапе важно, чтобы партнер внушал доверие. Потому что иначе вы не сможете отключить центр контроля.

– Центр контроля – это та часть мозга, которая бдит и следит за вашей безопасностью?

– Точно. Так что вам нужен человек, с которым вы чувствуете себя защищенной настолько, что можете полностью расслабиться. Женщины спрашивают меня: «Что мне делать?», а я рассказываю, что когда я начала практику, у меня не было бойфренда, и я позвала своего бывшего и сказала: «Слушай, мы, конечно, не сойдемся снова, но ты не хочешь попробовать одно упражнение?» Я доверяла ему, мне с ним был спокойно. И мы делаем это спустя четырнадцать лет. И у нас нет романа. Но при этом наши отношения очень глубоки и очень интимны. Это та самая практика высшего уровня, через которую можно достичь сознания Хилли и понимания, что все мужчины – просто разные облики одного Бога. Я уверена, что это – единственно правильное видение. Но сперва я советую женщинам начинать с тем, с кем есть чувство защищенности. И совершенно не обязательно, чтобы этот человек был «тот самый».

Мне так надоело слышать, что у каждого из нас есть свой единственный суженый или суженая. Я удивилась, когда Николь произнесла «тот самый». Тим Минчин в своей замечательной песне «Если бы тебя не было» поет, что вряд ли среди девятисот девяноста девяти тысяч девятисот девяноста девяти любовников нам подходит всего один. И потом, надо еще верить во вселенское сознание – в какую-то силу, которая, по логике, отвечает за все случающиеся с нами неприятности.

– Николь, разве «тот самый» – это не романтический миф из Голливуда? Что скажете?

– Я скажу: и да, и нет. Я не уверена, что «тот самый» вообще может существовать, но нечто подобное я испытывала – было похоже на мою первую оргазмическую медитацию с нарастающим ощущением перемен, – когда передо мной открылись совершенно иные горизонты. Я знаю, что такое бывает. Вам знаком термин «фазовый переход»? Это когда вода сперва находится в состоянии льда, потом тает и снова становится водой, а потом превращается в пар. Такой фазовый переход можно пережить рядом с другим человеком. Не просто с кем-то, в кого вы влюбились, а с тем, кто вносит в вашу жизнь абсолютно новый опыт.

– О да, – вздыхаю я. – Могу представить, как мои читатели видят этот текст и думают: «А вот Берт ничего такого не делает». Но вы, Николь, очень красиво написали, что все мужчины хотят радовать своих женщин, только часто не знают, как это сделать. Как тот таксист.

– Одна из причин, по которой мы отделяем это явление от других социальных понятий, такова: для единения с другим человеком совершенно не обязательно иметь общую историю. Так что вы можете состоять в браке с «Бертом» пятнадцать лет, но не испытывать к нему никаких особых романтических чувств. Но оргазмическая медитация как раз дает ощущение единения с человеком, насыщает вас.

– Да. Но чтобы зайти так далеко, человеку, наверное, захочется быть с тем, с кем… э-э-э… хочется зайти так далеко? – говорю я.

– Не обязательно. Захотеть лечь и заняться любовью – дело серьезное. Я хочу сказать, что неплохо бы испытывать к партнеру некоторые чувства, но оргазмическая медитация – это когда ты сперва моешь посуду, потом ложишься на пол, уделяешь некоторое время простой и приносящей удовлетворение близости, а потом встаешь и моешь посуду дальше. В этом и кроется прелесть практики. Вам необязательно влюбляться, вам необязательно надевать красивое белье, вам необязательно разыгрывать целую историю… Можно просто быть со своим партнером.

– То есть любить своего «Берта» тоже необязательно? Как и того, кто тебя ласкает или кого ласкаешь ты?

– Точно.

– Тогда почему женщины не хотят заниматься такими удивительными вещами с мужчинами, в которых не влюблены?

– Думаю, причин много…

– Точнее, я знаю ответ.

Было бы странным столько лет заниматься духовными практиками и не знать ответа.

Николь снова заинтересованно улыбается:

– Да? Хотелось бы узнать ваше мнение.

– Как говорят духовные учителя, ваш главный спутник в путешествии – вы сами.

– Именно.

Так что, дорогие женщины, никто из нас не бракованный. С нами просто нужно правильно обращаться.

А как сделать так, чтобы все было правильно? Вот это уже нам решать. Что насчет мужчин? Ну, я надеюсь, нет такого навыка, которым бы им хотелось овладеть лучше, чем этим. Ну серьезно, это же лучше, чем играть в футбол или зарабатывать деньги? Вы можете делать женщин совершенно счастливыми. Вы учитесь, а потом используете свои умения при занятиях любовью. Я говорю об умении быть внимательным, близким, сосредоточенным. Вы можете стать сексуальным волшебником.

* * *

В конце встречи Николь предложила нам брать частные уроки. Представляете? Мы с Ти можем приезжать к одной женщине в Лондон, и она будет заниматься с нами. Уму непостижимо. Я много лет учила других делать то, что их пугает. Теперь пришла моя очередь. Наша практика длилась уже несколько месяцев, и, продолжая аналогию с музыкальными инструментами, мне бы не хотелось осваивать неверные приемы игры, а у этой женщины, может быть, есть подсказка, которая поможет нам двигаться дальше. Ти перспектива пугала меньше, чем меня. Он-то и договорился о встрече.

– И оплатил ее, – добавляет он, когда я читаю ему этот абзац.

А еще он купил будущей наставнице кабриолет. Ну ладно, не купил, но я уверена, что купил бы, если бы позволяли деньги. Просто чтобы она уделила ему максимум внимания.

 

Уроки: как ласкать и принимать ласку

Обычный дом, обычная дверь, но звонишь в звонок – и чувствуешь себя так, словно пришел к психотерапевту. Ведь мы, в конце концов, приехали разбираться с некоторыми аспектами нашего поведения. Нас ждет дама по имени Жюстин Доусон. Это стройная симпатичная блондинка лет сорока, которая училась с Николь в Штатах, а теперь преподает в Лондоне. Она приглашает нас в маленькую комнатку, мы садимся и начинаем разговор. Я, во всяком случае, болтаю довольно много.

– …Мне уже начало казаться, что у меня самый маленький в мире клитор, – признаюсь я. – Даже глядя в упор, Ти не всегда может его обнаружить, и я не знаю, как его направить. Левый верхний квадрант клитора, о котором вы говорили, – он вроде как подвижен?

– Верхний правый, – говорит Ти.

– Это для тебя он правый, а для меня, когда я лежу, – левый, так что я буду говорить «левый верхний».

Я болтаю, чтобы избежать практической части занятия. Будто пришла на урок музыки и тяну время, рассказывая учителю про свой инструмент.

– Изабель, ты не могла бы лечь? Хочу убедиться, что вы принимаете правильную позу.

Как цинично. Расслабься, Изабель. Изо всех сил гоню из головы мысли «какого черта ты здесь делаешь?», стараюсь не думать. Дышать. Не могу поверить, что я это делаю.

– Убедись, что твоей спине удобно, – говорит она Ти.

– Изабель, тебе нужна еще подушка?

– Да, спасибо.

– Важно, чтобы женщина опиралась всем телом. Нужен стопроцентный комфорт.

– Хорошо.

Я стараюсь дышать. Пытаюсь расслабиться.

Они рассматривают то, что у меня есть.

– А вот и совершенно нормальный по размеру клитор Изабель, – говорит Жюстин.

Я с облегчением смеюсь. Спасибо за наблюдение, Жюстин. Интересно, я включу этот эпизод в свою книгу?

– С лубрикантом? – они с Ти обсуждают положение пальца и угол сгиба локтя, будто он собрался играть на виолончели.

– Ты должна дать хотя бы одно указание, хорошо, Изабель?

– Хорошо, – поразительно, какой у нее прагматичный подход.

Ти говорит по правилам практики: «Сейчас я к тебе прикоснусь». Это нужно, чтобы та, кого ласкают, расслабилась, и чтобы неожиданное касание не пробудило центр контроля в мозге и не помешало полной релаксации.

Они еще немного обсуждают количество лубриканта, а потом он начинает меня гладить.

– Совсем чуть-чуть выше и капельку правее, – говорит Жюстин.

Я словно включаюсь.

– Чуть измени угол нажима, чтобы гладить самым кончиком пальца.

Меня накрывают ощущения.

– У тебя есть пожелания, Изабель?

– Э… Положение выбрано прекрасно. Можно продолжать в том же духе, – все, что мне удается произнести.

Я не замечаю, как проходят пятнадцать минут. Я лежу, легкая и счастливая, пока они обсуждают технику практики-без-цели. Это определенно самый странный опыт в моей жизни. На данный момент. И это было потрясающе. Когда наше время вышло, мы поблагодарили Жюстин так, словно это была какая-то обычная консультация, а потом вышли на улицу, и всё – будто досмотрели сон. Я была в состоянии веселого шока.

– Ну и дела… Мне нужен кофе. Что это мы сейчас делали?

– Это было удивительно, загадочно и, как ни странно, здорово, – говорит Ти.

Следующим утром наши обычные упражнения приводят к заметно лучшему результату. Не в том смысле, что мы идем к цели, нет, конечно. Просто мы теперь как бы на одной волне.

* * *

Только мы привыкли к самой идее о том, что у нас будет наставница, как Жюстин позвонила и предложила нам вступить в лондонский «Клуб ОМ». Люди, состоящие в отношениях, могут практиковать исключительно со своим партнером. Но возможны варианты. На книге Николь выросло целое сообщество, доселе мне незнакомое. Собрались люди, которые хотели тщательно изучить практику ОМ. Те, кто практиковал давно, обучали новичков. Те, кому нужна была ежедневная практика, съехались и организовали так называемые дома ОМ. Потом они появились в Лондоне. То есть в Центральном Лондоне (а когда вы это читаете, то, возможно, уже и неподалеку от вас) существует нечто, именуемое «Клуб ОМ». Нет, серьезно, я не выдумываю. Это группы людей, которые хотят научиться либо очень хорошо ласкать клитор, либо очень хорошо расслабляться и наслаждаться прикосновениями к своему клитору – и они регулярно встречаются. Нужно просто прийти на занятие или записаться на ознакомительную сессию, и тогда можно будет посещать групповые тренинги.

Звучит дико, да? Но для, допустим, мужчин открывается возможность понять, как другие клиторы реагируют на ласку, а для того, кого ласкают, например для меня, – это шанс познакомиться с другими прикосновениями, другой энергетикой и что-то вынести для себя в плане восприятия ласки. Каждая встреча включает в себя две пятнадцатиминутные сессии. Если вы посещаете их со своим постоянным партнером, у вас есть варианты: либо обе сессии проводить с ним, либо одну с ним, одну – с другим партнером.

– А что, нельзя учиться только со своим партнером?

– Можно. Но если постоянно получать один и тот же опыт, как вы узнаете, что идет не так у вас или у вашего партнера?

Я пыталась побаловаться идеей интервью и собеседований. «Для подачи заявки сообщите, пожалуйста, сколько у вас лет практики. Приложите ваше фото с коротким сообщением (не больше 1000 слов) о том, почему практика ОМ вам интересна и какие перспективы вы для себя видите». Но это не так работает. К сожалению.

Вам не кажется, что все это выглядит несколько подозрительно? Как минимум, очень нетривиально, да? Я могу предугадать многие вопросы – так что отвечу на некоторые заранее. Например, «как насчет гигиены?».

Так вот, они выдают супертонкие перчатки, одноразовые, и все ими пользуются – кроме тех, кто прикасается к своему постоянному партнеру.

Сперва мне было неинтересно. Приглашение испугало меня. Ни Жюстин, ни другая наставница из Лондона по имени Рэйчел, которая организовывает эти встречи, не звонили больше одного раза. Клуб ОМ бесплатный, так что никто не извлекает никакой финансовой выгоды. Его цель – только наставничество, получение знаний и совершенствование опыта. Но шли недели – и мне становилось интересно, что, видимо, было неизбежно. Я настаиваю на важности выхода из зоны комфорта. Я верю в то, что нужно регулярно бросать вызов самим себе. Мне нравится то, что делаем мы с Ти. Мне нравится, как он меня трогает. Но мне до сих пор трудно сообразить, как лучше его направлять. Я не очень понимаю, где именно он ко мне прикасается и хочу ли я, чтобы он делал это с большим нажимом или с меньшим. А я хочу научиться. А вдруг, если я стану инструментом для мужчины, который более опытен, чем я в роли инструмента, то я открою для себя нечто ценное, чем потом смогу поделиться с Ти?

Я рассказываю Ти о клубе и прямо по телефону чувствую, как он медленно бледнеет. Но, как всегда, он соглашается, нервно и при этом с воодушевлением. До самого прибытия его все устраивает. А из машины он выходит уже в панике.

– Я полон таких надежд, волнения и абсолютного ужаса перед сегодняшним вечером, каких я в жизни не испытывал, – отчетливо сообщает мне Ти. – Я много думал, особенно о том, как посторонний мужчина будет ласкать мою женщину. Мы долго шли к нынешнему моменту. Ты мне позволила, предварительно подготовив, коснуться божественной составляющей твоей нежности. Куда же девалась священная тантра?

– Не знаю. Мне не кажется, что она исчезла. Может быть, я слишком увлеклась духовной работой. Мне теперь все кажется священным.

Но Ти не слушает. Ти говорит:

– С одной стороны, я внушаю себе – я классный чувак, я буду ласкать другую женщину. Так в чем проблема?

Я делаю вдох, но не успеваю ответить, как он продолжает:

– А я скажу, в чем проблема. В том, что там мужчины, и мужчины хотят секса. Ты очень красивая, ты можешь уехать отсюда с любым из них.

– Не думаю, Ти. Почти все будут со своими партнершами. Я думаю, разумно предположить, что каждому из них своя женщина нравится сильнее незнакомки. И домой я поеду с тобой. И потом, с чего ты взял, что кто-то другой может быть лучше тебя?

Мои ответы ушли в никуда. Он уперся:

– Это самая нежная часть твоей сущности.

– Возлюбленный мой, нам совершенно не обязательно туда идти, если ты против.

– Нет, мы уже приехали, так что вполне можем присоединиться к остальным. Напомни только, зачем это нам?

– Чтобы понять. Понять самих себя, понять энергетику секса.

– Я еще кое-чего боюсь, – говорит он сразу же. – Я боюсь, что тебе понравится там. Или мне. Зачем раскачивать лодку? Зачем выяснять, что там, за бортом? Мои сексуальные отношения с тобой – лучшие в моей жизни. Зачем рисковать ими?

– Ты можешь уйти, если хочешь. Мы можем уйти вместе, если хочешь. Мне не обязательно быть там. Мне просто интересно.

– Да, но и мне интересно. В конце концов, это я нас записал. Я нашел нам долбаное парковочное место. Вот, приехали. Почему посторонние люди должны учить нас заниматься любовью? Мы что, сами не справимся?

– Может, справимся. Может, и нет. Может, так будет просто быстрее.

– Я боюсь, что прикосновения другого мужчины понравятся тебе больше, чем мои, и потом ты захочешь сюда вернуться, а я – нет. Мы же делаем это в первую очередь для тебя. Тебя ласкают, не меня. Я обожаю твой клитор. Я смотрю на него последние несколько месяцев. И потом мы приедем домой, и я буду знать, что его трогал еще какой-то мужчина, которому здесь не место. Разве что ты сама его позовешь. В смысле, это же твое тело.

Сама его позову? Я даже не знаю этого «его». Ясно только, что речь идет о каком-то анонимном самце.

– Так. Ты хочешь или нет?

– Нет. Да. Нет. Да. Ой, все. Я уже заплатил за парковку!

И мы пошли.

* * *

В довольно уютной студии, больше похожей на балетный класс, были разложены коврики для йоги, подушки, и еще там сидело много симпатичных людей.

– Боже мой, Ти, смотри, какие все красивые.

Мне кажется, чтобы появиться здесь, нужно иметь смелость идти за тем, чего ищешь, а также или состоять в отношениях, или быть готовым вступить в них. Мужчина, присутствующий здесь, должен хотеть научиться по-настоящему радовать женщин. Женщина, если она пришла одна, – что ж, смелая женщина. От всех участников исходит какая-то мощная положительная энергия. Не знаю, в чем дело. Я не то чтобы ожидала увидеть людей в состоянии энергетического истощения, как часто бывает на духовных собраниях (они все полны любви, но слегка подавлены), но здесь вообще все иначе. Во-первых, мужчин и женщин тут поровну. За этим следят организаторы. Уж не знаю, как. Думаю, вряд ли одинокий мужчина захочет тащиться через весь Лондон, чтобы обнаружить, что все дамы заняты, и вряд ли одинокая дама захочет тащиться через весь Лондон в поисках нового опыта и не получить его.

Женщина говорит: «Поднимите руки, кому нужен номер два сегодня вечером?» Мы с Ти поднимаем руки и нервно озираемся. Я вижу безобидного вида мужчину в клетчатой рубашке и направляюсь к нему. «Хотите заняться ОМ?» – произносит он стандартную фразу. «Да, пожалуй. У меня есть номер один, но если вы согласитесь стать вторым, будет славно».

Ти находит женщину номер два. Она мне улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Ти подходит познакомиться с мужчиной, который выбрал меня.

– Не волнуйтесь, я позабочусь о вашей девушке, – любезно говорит он. Похоже, Ти доволен, что меня назвали его девушкой.

– Вы будете моим первым партнером в Клубе ОМ после моего постоянного партнера, – говорю я.

– Большая честь для меня, – отвечает он.

Ти успокаивается.

– Вы не могли бы расположиться на своих местах для ОМ? – говорит наставница. Все остальные уже устроились.

– Вон там свободное место, – мы с Ти нервно идем через комнату. На новичков никто не обращает внимания. В каждой паре заняты друг другом.

Я ложусь на коврик возле Ти. Мы оба слишком на взводе, чтобы расслабиться.

– Черт, многовато лубриканта, – говорит Ти. – Извини.

Я смеюсь. Рядом со мной какая-то женщина тихо постанывает от удовольствия. О боже, неужели это то, что должно происходить и со мной? Она явно более открыта, чем я. «Сравнения убивают радость, Изабель», – говорю я себе, а потом начинаю гадать: это сказал Теодор Рузвельт или Франклин Рузвельт? У меня перепутались Рузвельты? Или это была жена Франклина, Элеонор Рузвельт? Мне кажется, это больше похоже на нее. Это она, удивительная женщина, сказала: «Никто не заставит вас почувствовать себя неполноценным без вашего согласия». Я это давно заучила. Говорят, у ее мужа была любовница. Говорят, что у нее тоже был любовник, и они оба все знали, их устраивало такое положение вещей. Интересно, что именно эти высказывания стали знаменитыми. Может быть, он относился к ней высокомерно, а она сравнивала себя с ним и потому была несчастна? Может, как политик она была лучше него. Вдруг до меня доходит, что прошло уже пять минут, а я вся в мыслях.

Я услышала еще более нежное постанывание из другого угла. Но в основном здесь царит тишина. Слава богу. Никто не показывает, как замечательно умеет кончать. Никто вроде бы не обращает внимания на то, что делают другие. Что делает Ти? Ну же, Изабель, включись, дай ему какую-нибудь подсказку.

– Мне все нравится, только попробуй немного сдвинуться, – мне всегда приходится собирать всю свою смелость, чтобы давать такие деликатные указания.

– Да. Отвлекся, прости, – говорит Ти.

– И я, – не хочу признаваться, что задумалась о динамике семейной жизни Рузвельтов.

Мы растеряли все, что вынесли из частного урока. Катастрофа. Заканчивается первая ОМ. Нас с Ти переполняют эмоции, и собраться мы не в состоянии.

По идее, сейчас мы должны описать свои ощущения во время медитации, но мы просто обнимаемся.

– Мужчины могут занять свои места для второго сеанса ОМ, – сообщает голос.

Подходит мой симпатичный мужчина.

– Я нервничаю, – признаюсь я.

– Не волнуйтесь, – говорит он, – я тоже. Я только учусь.

Вот черт, мне попался новичок. Я ложусь, и меня накрывает комизм ситуации. Обычно мне тяжело кем-то руководить, и дело тут во мне. Мое стеснение и мое желание поберечь чувства партнера мешают мне давать внятные указания. Но теперь страхи покидают меня, потому что этому мужчине необходима помощь. Я должна его направлять. Он совершенно беспомощен.

– Мне нравится, а теперь не могли бы вы придвинуться и убедиться, что видите весь клитор?

– Ага, – говорит он.

– Да, уже лучше (сперва похвалить!). А сейчас, пожалуйста, ближе к центру.

– Ладно.

– Позиция хороша. Теперь о нажатии. Вы не могли бы использовать кончик пальца, а не подушечку? Мне кажется, вы трогаете меня подушечкой.

– Да.

– Можете гладить самым кончиком, короткими легкими движениями?

Внезапно мое стеснение отключилось. Я теперь машина обратной связи.

– Спасибо, – говорит он, – вы мне очень помогаете. Он продолжает, но контакта нет, он словно не знает, возможен ли контакт. Он полностью захватил мое внимание, но не тем, чем нужно. Я думаю: «Как его направлять? Он ни в зуб ногой. Он понятия не имеет, что должно получиться в результате». Интересно, кто он, есть ли у него партнерша, что привело его сюда? Я пытаюсь сосредоточиться на ощущениях, но вместо этого отмечаю их нехватку. Я стараюсь не судить ни его, ни себя и просто принять все как есть. Мне не то чтобы не нравится все, что он делает. Мне нравится. Я просто чувствую себя виолончелью, из которой в порядке эксперимента извлекают звук, дергая только одну струну. Хотя было очень мило. Нежно. Может быть, даже идеально.

Пятнадцать минут истекают. Мы сконфуженно благодарим друг друга, и он убегает в ночь. Появляется Ти.

– Ну как? – спрашиваю я.

– Совсем не так, как с тобой. Она вообще другая. Еле нашел ее клитор. А у тебя как?

– Он новичок. Мой страх перед указаниями куда-то исчез, и я даже смогла его направлять.

– О!

– Но Ти. Он не умеет гладить так, как ты.

Мне кажется, Ти нужно это услышать.

Я беру его под руку и спрашиваю:

– Может, пойдем поедим где-нибудь?

– А потом поедем домой и займемся сексом?

Это называется «просить о том, чего тебе хочется». Мы учимся.

* * *

Удивительно, как мы приспосабливаемся. Если бы мне год назад сказали, что мой вечер среды будет выглядеть вот так, я бы не поверила. Вчера мы с Ти ездили в Клуб ОМ в Восточном Лондоне. На верхнем этаже церкви собрались около двадцати пяти человек. Ее служители вообще в курсе, что происходит на их священной территории? Я бы, конечно, спорила и доказывала, что наши действия прославляют Бога – если Бог существует. Женское тело имеет орган, нужный исключительно для того, чтобы женщина получала удовольствие. В мире есть женщины, у которых эта часть тела никогда не знала прикосновений, а еще полно несчастных и растерянных мужчин, которые и хотели бы прикасаться к этой части тела, доставлять удовольствие, – но не имеют возможности. А еще есть женатые мужчины, чьи жены холодны в постели, – и не потому, что мужчины отказывают им в ласке, а потому, что просто не умеют ласкать. Возможно, волнуются, что их пенисы недостаточно тверды. Так в каком из миров царит безумие? В том, где мужчины учатся доставлять удовольствие, а женщины учат их, или в «нормальном» мире, где за дверями спален отнюдь не всегда живет наслаждение?

Мы подписываемся на еженедельную практику. Мужчины раскладывают коврики.

– Привет. Меня зовут Мэри. А тебя? – с улыбкой обращается ко мне приветливая девушка.

– Изабель, – отвечаю ей. Она выглядит такой спокойной. – А ты давно этим занимаешься? В смысле, приезжаешь сюда по средам?

– Уже четыре месяца, – снова улыбается она. – Странно, да? Удивительно, но это так быстро становится привычным делом.

«Привычным» для нас с Ти пока ничего не становится. За вечер – две сессии по пятнадцать минут. Некоторые занимаются исключительно со своими партнерами, но большинство пробуют учиться с разными людьми.

– Мэри, сколько посетителей приходят без пары? – спрашиваю я, осматривая помещение, полное мужчин, выглядящих, надо признать, довольно неплохо.

– Кое-кто. Кто-то женат, у кого-то полиаморные отношения.

Полиаморные отношения? Ну и дела.

Однажды вечером Рэйчел, которая отвечает за европейскую ветку «УанТейст», походя спрашивает меня: «Хотите заняться ОМ?»

О БОЖЕ МОЙ!

Хочу ли я, чтобы мой клитор гладила женщина? Все во мне кричит «НЕТ!!!» Можно я просто убегу?

В тот раз так получилось, что Ти уехал, и я пришла одна. Я скучная натуралка. Моя кожа жаждет прикосновения к мужчине, и я никогда не желала прикосновения к женщине. Но в практике ОМ есть что-то совершенно внесексуальное. Хотя звучит крайне сексуально, правда? «Женщина поглаживает клитор».

Здесь все такие простые. Они каждый день это делают, так что если я скажу «нет, спасибо», то это будет голос чего? Страха? Перед чем? Я убеждаю всех, что разбираться со страхами – значит расти над собой. Значит, я буду одной их тех, кто проповедует одно, а делает другое? Уфф, какая уж тут скука! Я так далеко ушла от своей зоны комфорта, как даже не собиралась. Хотя мне весьма спокойно в комнате, полной приверженцев ОМ.

– У меня большой опыт, – говорит она. Так делают массажисты, когда видят, что ты колеблешься, соглашаясь на массаж. Это не уговоры. Не заманивание. Ей ничего от меня не нужно – только подарить ощущения, которые я не испытывала раньше. Говоря музыкальными аналогиями – показать новые звуки.

Единственная причина сказать «нет» – страх, условности и поведенческие привычки. Причина для «да» – новый опыт и возможность чему-то научиться. Я не знаю, что сказал бы Ти, но он в отъезде. Выбор за мной. Я делаю глубокий вдох.

– Да, Рэйчел.

Не могу поверить, что я это сказала. Не могу, и всё! Я прямо слышу ваш вопрос: «Ну и как оно?», так вот: оно – непривычно. Рэйчел удалось совместить жесткость, напор и нежность в одной ОМ. И ей определенно удалось извлечь неизвестные мне доселе звуки. Звуки нового тембра, заставившие меня почувствовать себя другим инструментом. Но – ох! – я рада, что на следующей встрече Клуба ОМ я смогу вернуться в мужские руки. Я всегда буду отдавать предпочтение мужчинам. Такова моя природа.

Когда мы делимся впечатлениями, я краснею:

– Это первый в моей жизни опыт ОМ с женщиной. Не могу поверить, что я это сделала.

Мне аплодируют двадцать пять человек. Рушится еще одна стена. Я учусь быть более открытой. Полагаю, это тоже часть моего пути. Мир вокруг меня вращается так же, как и раньше, но я, возможно, стала чуть-чуть менее зажатой, чем вчера, чуть-чуть менее узколобой, чем раньше. Уфф, как тяжело!

 

Тренинг по оргазмической медитации с демонстрацией

Между прочим, я не забросила тантру и остальные аспекты моей сексуальности. И я читаю.

Последний раз глубоким изучением женского оргазма занимались американские сексологи Уильям Мастерс и Вирджиния Джонсон в 1966 и 1970 годах. Оба раза они сделали выводы, что движений пениса во время полового акта вполне достаточно, чтобы довести женщину до оргазма. Шир Хайт в книге «Сексуальность женщины» в 1976 году поведала нам, что только тридцать три процента женщин достигают оргазма во время полового акта. И что, они сделали вывод, будто с остальными что-то не так? Да, нечто подобное и имелось в виду. Никто до сих пор четко не обозначил тот факт, что у мужчин и женщин разные реакции. Меня это немножко бесит. Не далее как в 1998 году австралийский уролог Хелен О’Коннелл написала, что неэрегированный клитор (а снаружи находится меньшая его часть) может достигать девяти сантиметров в длину, и при этом мужчины довольно редко воспринимают его как центр женского наслаждения. В 2013 году художница София Уоллес начала кампанию под названием «Клитература». Ее слоганы появлялись на улицах Нью-Йорка и всплывали в «Фейсбуке» и «Твиттере», провозглашая, например, что «от мужчины не требуется кончать во время полового акта, в котором не задействован его основной сексуальный орган». Или: «Терроризм – это заниматься сексом всю свою взрослую жизнь, родить шестерых детей, но так ни разу и не испытать оргазма». Но София не винила мужчин – она возлагала ответственность и на женщин, утверждая: «Скажи правду. Женщины не сравняются с мужчинами до тех пор, пока не перестанут лгать, что им нравится плохой секс». Посыл ясен: положение дел весьма плачевно и для мужчин, и для женщин, так что все, что я могу делать, – это продолжать. Продолжать брать на себя ответственность.

ОМ-общины устраивают мастер-классы. Это однодневные мастер-классы, на которых группы людей учатся оргазмической медитации. Их проводит Николь, она дважды в год приезжает для этого в Лондон. Ти говорит мне:

– Будет наглядная демонстрация ОМ.

– Что будет???

– На сцене. На сцене будет лежать женщина, а Николь будет показывать. Это – часть мастер-класса. Потом будет обучение, а в конце дня все желающие могут остаться на ОМ.

– Это все в Лондоне?

Мы с Ти хотим учиться. Мы отменяем все планы и записываемся. В конце концов, это всего один день. Мастер-класс проходит в великолепном здании «Эйша Хаус», и это вызывает у меня улыбку. Последний раз я была здесь на выступлении историка и писателя Уильяма Далримпла. Совсем другая тематика. Думаю, Уильяму бы понравилось.

* * *

Николь прибывает вовремя, одетая – совершенно сознательно – в умопомрачительное роскошное алое платье в обтяжку, которое буквально кричит «секс!» находящимся в аудитории мужчинам. И она – я не вру – сидит на высоком стуле, специально демонстрируя нам свои неплотно сведенные ноги. Мероприятие называется «Заведись», и она делает все, чтобы антураж соответствовал идее.

– У нее что-нибудь есть под платьем? – шепчу я Ти.

– Линии белья я не вижу. Не подумай, что я специально смотрел. Нет.

Потом Николь начинает говорить, сочетая стенд-ап, приемы оратора-мотиватора, нейролингвистическое программирование и лекцию о сексе. Она очень забавная, и я не успеваю все за ней записывать.

– Когда я только начинала практиковать ОМ, первые три года я буквально проплакала.

Хмм, она же преувеличивает, да? Но эти ее слова дают женщинам право на эмоции во время практики – а я не эмоциональна. В книге она пишет, что первые полгода вообще ничего не чувствовала. Так мы узнаем, что если я или любая женщина чувствуем меньше, чем хотели бы, то это не повод для беспокойства.

Потом она плавно переходит к наставлениям для мужчин:

– Если женщина изначально не завелась, у вас ничего не получится. Вы можете гладить ее самыми точными прикосновениями, но ничего не произойдет. Если же она уже завелась – коснитесь ее колена, и она будет в восторге.

Ну, теперь уж всем мужчинам полегчает. Я лихорадочно записываю.

– Я никогда не видела безнадежных людей, – говорит она.

Ура. Только послушайте, мистер Фрейд. Послушайте все, кто пережил сексуальный абьюз или знает того, кто через это прошел. Послушайте, женщины, у которых есть проблемы сексуального характера. У меня есть знакомая, страдающая вагинизмом, я знаю женщин, которым больно во время проникновения или которые пребывают в депрессии просто потому, что не любят секс. И говоря «нет» плохому сексу, они заодно отказываются от удовольствия как такового.

«Я никогда не видела безнадежных людей». Я записываю эти слова большими печатными буквами. Молодец, Николь!

– Женщины хотят, чтобы мужчины были сильными и при этом умели читать наши мысли. Но когда мужчина не видит, куда ему двигаться, его мозг просто застывает, а потом мы жалуемся, что нашим мужчинам на все плевать.

Да, мои знакомые женщины сетуют на отстраненность мужчин.

– Не надо пытаться получать оргазм согласно набору правил. В этом процессе гораздо больше блуждания в темноте, чем следования формулам. В нем много нюансов, много тонкостей, присущих каждому из вас. Оргазм не зависит от волевого усилия. Оргазм – это поток. У потока свое сознание.

Она перепрыгивает – по-моему, целенаправленно – с темы на тему. Эта лекция больше похожа на развлекательный вечер.

– Играйте с жадностью. Играйте с напряжением в теле. Мужчины, не занимайтесь с женщиной сексом, пока желание не станет сильнее вас. Дайте ей возможность покрасоваться перед вами в постели. Играйте с таким напором, которого вы себе никогда не позволяете. Нарушайте правила в спальне. Вы взрослые сознательные люди, вы удивитесь тому, насколько сильным может быть наслаждение, когда нарушаешь правила. Никому не нужен размеренный, распланированный секс.

Ха-ха-ха. Размеренный секс. О да. Помню, моя знакомая рассказывала, что ее мужчина вносил секс в ежедневник, наравне с остальными планами на день.

– Не надо быть хорошими, – говорит она. – Быть хорошим – скука смертная.

Хмм, а мы с Ти так милы друг с другом. Видимо, чересчур милы.

– В отношениях должно быть место диссонансу, – продолжает Николь. – Эксперименту. Если у вас очень уютный роман, попробуйте нарочно взбесить вашу половину, и вы увидите, что в рассинхронизации есть свои преимущества.

Я не первый раз это слышу – утверждение, что легкие стычки положительно влияют на секс. Я не думаю, что это очень уж обязательно и оправданно. С другой стороны, пары, которые никогда не ссорятся, рано или поздно перестанут общаться по-настоящему искренне. Как можно категорически не соглашаться и при этом не повздорить? А если не повздорить, то где взять тот самый диссонанс? Хмм… надо подумать.

Потом она говорит о контроле как ключевом аспекте формирования сексуального опыта для женщин.

– Центр контроля в вашем мозге похож на стоящего на пригорке суриката, который смотрит по сторонам и верещит.

И мужчина и женщина должны быть спокойны, чтобы этот центр контроля не мешал им сосредоточиваться на ощущениях. Как только вы расслабляетесь, вы можете обнаружить с десяток чувствительных зон клитора и добраться до самой чувствительной точки – это, как вы знаете, верхний левый квадрант.

– Имеющиеся там восемь тысяч нервных окончаний просыпаются, и этого ощущения достаточно, чтобы вынести вас за пределы собственного сознания.

Иногда да, думаю я.

– И точка, которую никто не может найти, расцветает. Ох, я надеюсь.

Потом она описывает ощущения, которые дают четыре возможных типа прикосновений. Мы с Ти этого не изучали, так что я слушаю внимательно.

– Быстрые касания дают чувство трепета и близости. Поглаживания снизу вверх ощущаются как взлет – буквальный подъем вверх, словно влетает воздушный шар. Касания сверху вниз – это выдох, немного жесткий и неяркий. Поглаживания нижней части клитора заставляют женщину думать: «Боже, я тебя люблю. Проси что хочешь». А как тому, кто ласкает, научиться провоцировать идеальный отклик?

Хороший вопрос.

– Нужно смотреть на то, как она отзывается. Не доверять звукам, которые издает партнерша, – потому что женщины либо склонны преувеличивать проявления своих эмоций, либо вообще ничего не выражать.

Иногда женщине трудно принимать такую ласку. Я помню, в самом начале я не могла различить, гладят меня сверху вниз или же снизу вверх, и мне все казалось, что ощущения сосредоточены скорее слева от клитора, чем в нем самом.

– Так как в итоге понять, нравится ли женщине прикосновение, если она не дает внятной реакции? – спрашивает молодой человек с карандашом в руке.

– Вот именно для этого вы и держите большой палец у входа во влагалище, вводя его совсем недалеко, чтобы ощущать мышечные сокращения. Также если вы угадали с прикосновениями, ее тело будет выделять больше смазки, что происходит непроизвольно и не поддается контролю. Вот ваши подсказки.

Отлично.

– Звучит довольно сложно, учиться и учиться, – жалуется мужчина в первом ряду.

– Не забывайте, что у этой практики нет конкретной цели. Задача женщины – чувствовать каждое касание. Задача мужчины – прикасаться с удовольствием.

– Так просто? – спрашивает какая-то девушка. Зрители увлеклись.

– Это так же просто, как медитация, в которой нужно сосредоточиться на дыхании. Этому учишься за секунду, но некоторые люди годами сидят в пещерах, фокусируясь на том, как они дышат, так что, видимо, в этом есть смысл.

– Не понимаю. Я думала, речь пойдет о том, как испытать оргазм, – задает вопрос зрительница.

– То, что вы зовете оргазмом, мы зовем кульминацией. Я тоже люблю чихать, но мы здесь собрались не для этого. Мы хотим получить опыт более глубокий, более долгоиграющий, ни с чем не сравнимый. Вам не обязательно мне верить. Мы просто приглашаем вас попробовать.

– Вы все время думаете о сексе, Николь? – спрашивает симпатичный пожилой мужчина.

Она смеется.

– Нет, я все время думаю об ощущениях.

– А как насчет мастурбации? Разве нельзя справиться самостоятельно? – спрашивает он.

– Нет. Мастурбация включает центр контроля. Невозможно и расслабиться, и контролировать себя при этом. В нас заложена программа потребности в другом человеке. Поэтому лучше, чтобы ласкал кто-то другой, – это дает возможность расслабиться.

Все, что она говорит, очень обнадеживает. Позже я обнаруживаю запись в своем блокноте: «Внутри меня есть место для твоих слов». Я читаю и не могу вспомнить – то ли это слова Николь, обращенные к тому, кто ее учил, то ли мои собственные. Но они точно отображают мои чувства.

То, что предлагает исполненная положительной энергии Николь, – это возможность. Какой-то очень честный путь вперед. Не простой, но честный, требующий непривычной смелости. Как будто распахивается новое пространство, новые горизонты, новые возможности. Меня наполняет гордость. Гордость за то, что существующим парам она дает надежду, а тем, у кого пары нет, – веру в близость и единение. Гордость за то, что она приехала из Америки учить нас, коренных британцев, чаще просить о том, чего мы хотим. Гордость за то, что в этом зале полно людей, выходящих за рамки социальных норм. В конце концов, что нам дали социальные нормы? Окончание каждого третьего брака разводом? Или уже каждого второго? Удачные браки? Счастливых людей? Сексуально раскрепощенные и абсолютно счастливые пары? Что из этого у нас есть?

Я чувствую гордость за то, что мы пришли сюда.

И за вас. За то, что вы продолжаете читать. За то, что учитесь.

* * *

Пришло время демонстрации. Я переживаю, что они установят камеру и будут сверхкрупным планом показывать поющие и пляшущие мышцы влагалища, вибрирующие от наслаждения. Олимпийское золото для суперловкой и тренированной киски, по сравнению с которой моя похожа на пару старых разношенных тапочек. И еще я боюсь видеть чужой опыт – сперва она мощно кончит минут через семь, потом еще через три, и этот просмотр оставит неизгладимый шрам на моей психике. Ночами мне будут сниться кошмары о ее мускулах, неизменно крупным планом, унижающих меня своим великолепием. Ти был полон страхов, что после просмотра он почувствует себя жалким и недостойным даже приближаться к таким удивительным чудесам природы.

В общем, мы оба очень нервничали.

– Нет, я просто был взволнован, – позже говорит Ти. Ладно, я нервничала, а Ти был просто взволнован.

Никакой камеры нет. Но мы сидим во втором ряду, так что нам все отлично видно. Перед началом действа комната буквально заполняется электричеством. Волнение – это хорошо, а вот сравнение – недопустимо. Прежде чем начать, Николь четко это оговаривает:

– Прежде чем приступить, я должна объяснить вам правила. Правило у нас только одно. Во время ОМ вы не должны себя оценивать. Это постепенный процесс, мы занимаемся этим очень давно и постепенно становимся свободнее и свободнее. Даже если вы тоже ОМируете, никто не ожидает от вас того же уровня. Вы должны пообещать, что не будете сравнивать и строго судить себя, договорились? Не дадите обещания – не разрешу остаться, – шутит Николь. Мы поднимаем руки и обещаем не судить себя строго. Значит, обойдемся без неизгладимых шрамов.

– Невозможно ОМировать неправильно, но возможно ОМировать более результативно, и это будет точка, в которой понятия «давать» и «брать» сливаются.

Возвращаясь к музыкальным аналогиям, нам покажут стандартную концертную программу. Николь исполнит пьесу на клиторе, она исполняет ее ежедневно уже двадцать лет, и с ее слов – играла она ее на тысяче разных инструментов.

– Я просто покажу вам, как бывает. Это не для сравнения. Это для вдохновения.

Если бы каждый, кто видит профессионального скрипача, решал отказаться от музыки, потому что никогда не достигнет таких же высот, у нас было бы очень мало хороших музыкантов. Большинство исполнителей наблюдают за маэстро и идут упражняться. Ну или кто-то упражняется на них.

Комната гудит от нервного напряжения. Состояние – будто перед важным событием или собеседованием на работу своей мечты, и мы тут все едва дышим, а ведь мы даже не участвуем – мы наблюдаем.

Потом появляется Жюстин. О боже. Неужели Жюстин сейчас ляжет на стол, чтобы Николь все показывала на ней? Милая, красивая, славная Жюстин, такая добрая к нам с Ти, когда мы пришли на частное занятие. Вот так смелость! Но, с другой стороны, она же глава британского отделения «УанТейст», так что должна подавать личный пример. Но все же… Я слежу за ней с замиранием сердца, хотя она выглядит абсолютно расслабленно.

Она снимает белье, взбирается на стол и разводит ноги так, чтобы всем присутствующим было видно. Мне кажется, что некоторые из присутствующих заглядывают женщине между ног впервые за много лет, а то и за всю жизнь. Николь практически в медицинских терминах объясняет, что она собирается делать.

– Я оцениваю результат своих действий по непроизвольным сокращениям мышц у входа во влагалище. Я не доверяю звукам, которые издает женщина. Я их слышу, но не руководствуюсь ими.

Потом она обращается к Жюстин:

– Ты в порядке?

Жюстин в полном порядке. Она совершенно спокойна. Мне кажется, это не первое такое ее выступление перед большой аудиторией.

Николь снимает туфли на каблуках и надевает на руки тончайшие перчатки. Я знаю, какие они тонкие, потому что мой второй партнер в клубе ОМ ими пользовался и я их совсем не ощутила.

Николь обращается к зрителям:

– Если во время ОМ вы испытываете какие-то ощущения, выпускайте их на свободу, говорите о них.

Кто-то успевает сказать: «Живот напрягается».

– Дышите спокойно.

Она показывает, сколько использовать лубриканта:

– Выдавите каплю размером с монетку на указательный палец левой руки, чтобы не стекала. Если потечет – добавьте. Даже если вы уже в процессе поглаживания – только предупредите партнершу. Лубрикант «УанТейст» легко использовать, и он не течет. Жидкие смазки текут, это неопрятно.

Она набирает на палец немного лубриканта и начинает игру. Она играет и рассказывает нам о прикосновениях. Я не могу записывать. Я, как и все, сижу, исполненная восхищения, с учащающимся пульсом.

– Я начну сразу с сильных прикосновений, чтобы сперва установить между нами связь.

Мы будто смотрим на Йо-Йо Ма, проводящего смычком по струнам и прислушивающегося к пению своей виолончели. Звуки, которые издает Жюстин, похожи именно на звуки идеально настроенной виолончели. Я не о нарочитых воплях, которые можно услышать в дешевом порно или сексуальных сценах по телевизору, – я имею в виду мягкие низкие постанывания, исходящие из глубины ее тела.

– Легкие прикосновения усиливают чувственные ощущения.

Николь полностью сосредоточена и занята Жюстин, но при этом держит во внимании зрителей. У Жюстин меняется дыхание, она начинает издавать другие звуки.

Мощная штука. Все в комнате так или иначе заводятся – и мужчины, и женщины испытывают шок, восхищение и трепет.

– Движения снизу вверх возносят ее, – Жюстин ахает и стонет. Мы все тоже. Звуки, которые издает Жюстин, становятся выше. Она хватает и отпускает покрывало. Мне кажется, я ощущаю, как она возбуждается.

– Движение вниз дает ощущение жесткое, земное, – говорит Николь. Мы сидим впереди, так что можем видеть, как быстро двигается ее палец. Намного быстрее, чем Ти двигает своим по мне. Она играет очень уверенно. Жюстин издает новые звуки – более глубокие, более приземленные.

– Приятно видеть, что ты можешь не только вознести кого-то вверх, но и затянуть вглубь.

Николь улыбается – она приносит наслаждение и делится им. Хочется смеяться. Это не нервы, это та самая чистая радость в Николь. Я ведь видела, как Йо-Йо Ма играет на виолончели. То же самое чистое ликование – но немного лучше, потому что далеко не все люди, побывавшие на выступлениях Йо-Йо Ма, испытали те же эмоции, что присутствующие здесь зрители.

– Когда вы начинаете трогать клитор с другой стороны, возникает еще один тип ощущений.

Я помню, Николь говорила, что эти прикосновения вызывают у женщины чувство безграничной любви к тому, кто ее ласкает. Я не заметила ничего такого в Жюстин, но по звукам, которые она издавала, было отчетливо понятно, что именно с ней сейчас происходит.

Николь обращается к человеку, сидящему в центре первого ряда, практически между ног Жюстин:

– Внимательно смотрите, как сокращаются эти мышцы, – это непроизвольные сокращения. Они сообщают мне именно то, что я и так ощущаю. Если кому-то еще интересно, можете подойти и посмотреть.

Вам может показаться, что для Жюстин это было слишком – половина комнаты подалась заглянуть ей между ног – но она в этот момент была совершенно счастлива. Поверьте.

– И теперь, когда женщина уже затихла, ее можно снова заставить звучать.

Мы практически услышали то самое метафорическое движение смычка, когда Николь изменила тип поглаживаний.

– А теперь вы все должны выдохнуть, – улыбается Николь. – Вы становитесь частью этого опыта. У Жюстин сейчас сильно обострено восприятие. Она ощущает все, что происходит в этой комнате. Когда у всех вас перехватывает дыхание, она не может нормально расслабиться.

Мы послушно выдыхаем.

– И пока она там парит в облаках, легкое прикосновение может продлить ее полет, – к этому моменту все, кто поначалу нервничал, уже расслабились и теперь просто наслаждаются происходящим.

– Кто хочет подойти и ощутить энергию? – спрашивает Николь. Несколько храбрецов поднимают руки. – Идите сюда.

Еще одна нарядная помощница с бейджиком «Рэйчел» подводит людей к Жюстин и аккуратно кладет их руки ей на бедра. Подходят и мужчины, и женщины. Я поднимаю руку, и меня тоже приглашают. Я нежно кладу ладонь на верхнюю часть бедра Жюстин и чувствую, как по мне проходит электрический разряд. То же самое происходит, когда я доставляю удовольствие Ти. Но сейчас я просто стою одетая в помещении, наполненном доброй сотней людей. Легкое и при этом сильное ощущение передается от моих ладоней к плечам, протекает сквозь мое тело и согревает макушку и кончики пальцев ног. Где-то через минуту Рэйчел делает мне знак отойти и подводит следующего человека. Теперь руку поднимает Ти, дожидается своей очереди, и все это время Николь нежно играет на Жюстин, просто держит ее на пике вибрации… или не знаю чего. На тринадцатой минуте Николь сообщает:

– Оставшиеся две минуты я буду ее заземлять, спускать с небес на землю.

Звуки, издаваемые Жюстин, снова меняются. Мы смотрим и слушаем. Мое сердце восторженно бьется.

– И ниже, – говорит Николь. – А в конце я нажимаю на лобковую кость, чтобы убедиться, что вся энергия вернулась в нее и доступна для использования. Кстати, мужчины, вы удивитесь, насколько сильно можно надавливать на эту точку. Женщины, запомните, если мужчина недостаточно сильно нажимает на эту кость во время «приземления» – хватайте его руку и помогайте ему своим усилием.

В помещении стоит гробовая тишина.

– И… конец.

Жюстин садится и смотрит в зал с широкой, чистой, естественной улыбкой блаженства. Зал взрывается аплодисментами. Мы аплодируем прекрасной игре Николь и искренней щедрости и выдержке Жюстин. Кто-то из зрителей смеется, кто-то плачет. Мы устраиваем овацию стоя. Мы, наверное, даже что-то кричали бы, но слишком потрясены.

– Ти, я, может, и видела в своей жизни что-нибудь более необычное, но вообще не припоминаю.

– Я тоже.

Вы тоже можете это увидеть. И не говорите, что я только что не предложила вам нечто увлекательное на вечер среды в Лондоне.

* * *

Вечером Николь сменяет другая бодрая сексуальная американка в красном платье. Она объясняет мужчинам приемы ОМ, предварительно раздав им карандаши с ластиком на конце и показывая, какими должны быть прикосновения. Потом мы выполняем простое упражнение. Сперва ты ходишь по комнате и спрашиваешь: «Хотите заняться ОМ?», а тебе отвечают «да» или «нет». А потом наоборот – тебя спрашивают, хочешь ли ты, а ты отвечаешь «да» или «нет». То есть практическая часть для тех, кто решил остаться и попробовать ОМ, начинается с возможности выбирать партнера. Для многих храбрецов это будет впервые.

Мало кто уходит. Человек десять. Тем же, кто пришел без партнера, приходится приближаться к совершенно незнакомому человеку и спрашивать: «Хотите заняться ОМ?» Женщины вообще способны на такое? Я бы точно не рискнула остаться, если бы со мной не было Ти.

Пока мы выходили на перерыв, в комнате устроили «гнезда». Все принесли свои подушки, полотенца, платки. Напротив нас двое мужчин помогают устроиться женщине, прибывшей в инвалидной коляске. Она-то хоть здесь не одна?

– Вы выбрали себе партнера? – спрашиваю я ее.

– Нет, – улыбается она, – со мной муж.

Какое облегчение. Довольно трудно взять и, ничтоже сумняшеся, попросить незнакомца снять тебе белье и раздвинуть твои ноги.

Начинается ОМ. Я нервничаю больше обычного, но Ти так вдохновлен увиденным, что хочет поскорее попробовать то, что он узнал. Он двигается быстрее, чем всегда, и я отмечаю, насколько новыми становятся ощущения. Словно ему удалось взять новую ноту. Рэйчел ходит от пары к паре и дает короткие инструкции. Подойдя к нам, она говорит Ти:

– Используйте нажим. Проникайте в нее с каждым касанием.

– Что? – Ти моментально отвлекается от поглаживаний.

Проникать с каждым касанием? Что это значит? Нужна гладить жестче? Или гладить с какой-то конкретной целью – присущей именно бесцельной ОМ? У этой удивительной практики столько нюансов.

Я возвращаюсь к наслаждению ощущениями – и к эксперименту. Это опыт извлечения новых мелодий, новых звуков, новых ритмов, это предвосхищение звуков, которые откроются нам, если мы будем смелее. Новый уровень храбрости. Наши тела хранят столько тайн.

Пятнадцать минут проходят (это всегда так грустно), и мы с Ти садимся и обнимаемся. Нас поражает близость других людей, сам день, нас поражает буквально все. Я быстро задаю Жюстин вопрос:

– Что насчет других прикосновений?

– А, точки на клиторе и касания… Да. Это сложно объяснить, потому что люди пытаются сразу все конкретизировать, но клитор устроен не так. В целом, быстрые и легкие касания точки в левой верхней части – это ощущение благоговейного трепета. Точка внизу по центру – это уже сам секс, а точка по центру справа – это чистая любовь.

Я не ощущаю этой разницы. Мы с Ти обычно занимаемся верхней левой зоной, касаниями средней интенсивности, как указано в книге.

– Но… – продолжает Жюстин, – в этом и сложность. Ощущение создает не тот, кто касается. Они возникают тогда, когда между участниками процесса что-то есть.

Тогда зачем нам предлагается делать это с посторонними людьми, с которыми нет никакой «химии»? Но Жюстин уже ушла. Многим нужно ее внимание. Только представьте – руководить общиной, завязанной на сексуальности. Смелая женщина!

Мы выполняем последнее упражнение. Все собираются вместе и садятся в круг. Всех просят сказать пару слов о новых впечатлениях.

Нас много, так что я ничего не записываю. Я не помню, что сказали мы с Ти. В моей памяти сохранился только один ответ. Какой-то мужчина рассмеялся и сказал:

– Что я делал в своей жизни до этого дня?