Кир увидел, что оказался на тропе, ведущей от степных кочевников к городу волков. Когда-то давным-давно он уже проходил ею. Тогда он считал, что принадлежит самому себе и может сам управлять своей судьбой.

Воин усмехнулся своей прежней наивности и, немного оправившись от слабости, которую всегда испытывал после перехода, пошел вперед.

Где-то там за поросшими лесом горами находился полуразвалившийся город волков, а за ним далеко в горах лежало Горное королевство, бывшее когда-то его домом, пока Матерь-волчица не призвала его. Там, он знал это, до сих пор властвовал король Рон, бывший когда-то его другом, а вместе с ним королева Ила, бывшая когда-то его возлюбленной.

Кир хотел бы снова встретиться с ними, но чувствовал, что сейчас не может себе этого позволить.

Черный камень в его мире рос, а с ним и влияние черных жрецов. Если воин сейчас не сумел до него добраться, то что будет, когда жрецы и камень наберут еще большую силу?

Кир споткнулся о ржавые доспехи, лежащие на тропе. Серый череп выкатился из-под ног и откатился в кусты. Это были останки черного воина, умершего от рук людей-волков, а может, и его самого.

Он когда-то здесь устроил небольшую войну, и тысяча черных воинов и десять жрецов погибли в этих горах, пытаясь предотвратить то, что было предсказано в древнем пророчестве. А там было сказано, что он – человек из чужого мира, убьет черного короля Грэга. Кир исполнил пророчество, но оказалось, что это не конец его испытаний, а только начало нового пути. Потом ему пришлось бороться и дальше с черными жрецами, и закончилось это тем, что воин уничтожил черный камень, приложив к нему солнечный камень, и избавил этот мир от черных жрецов. Люди-волки стали тогда его армией, они приняли его в свою стаю и назвали одиноким волком.

Сейчас в полуразрушенном городе волков жила его дочь Дара, она несла в себе древнюю кровь и также, как и ее мать Ила, была способна почувствовать солнечный камень на расстоянии. Именно за ней сейчас он шел, чтобы взять девушку с собой в другой мир.

Как Дара отнесется к этому, Кир не задумывался, она была волчицей, а значит, всегда готова к тому, чтобы помочь в его борьбе, потому что воин был одиноким волком. По законам стаи одинокий волк имел право забрать с собой любого из племени волков и даже все племя, потому что он не принадлежал самому себе. По их поверьям одинокий волк был сыном богини Матери-волчицы и Великого волка и выполнял только их волю. Кир грустно усмехнулся.

Так было когда-то…

А теперь он выполняет волю всех богов, а не только богини Матери-волчицы…

Он подошел к бурной, вздувшейся от дождей реке, немного пройдя по берегу, нашел развалившуюся избушку отшельника и его кости на сгнившей постели. Отшельник умер так, как и хотел – в одиночестве.

Кир развел костер рядом с избушкой и приготовил ужин, глядя невидящими глазами в огонь. Ночной лес жил своими делами, хищники вышли на охоту. Воин вслушивался в крики и рычание и чувствовал себя так, словно вернулся домой.

На следующий день, после долгого перехода он заночевал на берегу лесного озера, где когда-то впервые обнял Илу и где они зачали их единственную дочь – Дару…

Кир искупался в озере, оно было таким же теплым, как тогда, и воспоминания нахлынули на него, они не были горькими, просто стали далекими, и казалось, что принадлежали не ему, а кому-то другому.

Воин уже не понимал мотивов своих тогдашних поступков, они казались ему безнадежно глупыми и пропитанными верой в то, чего никогда не было и никогда не будет.

До города, в котором жила стая, от озера оставалось совсем немного, и этот путь был усеян костями, ржавыми доспехами черных воинов и пеплом от костров людей-волков.

Спустившись по узкой тропке и пройдя между двух высоких мрачных скал, Кир почувствовал, что за ним наблюдают. Это был передовой дозор стаи, в одном из воинов текла его кровь, правда уже изрядно разбавленная, вероятнее всего это был его внук, а может быть и внучка. Волчицы тоже участвовали в сражениях и ходили в дозоры.

На узкую тропу из-за кустов перед ним вышли два мускулистых обнаженных воина, угрожающе подняв ножи-когти. А на скале появились два лучника и натянули луки.

– Кто ты? – свирепо прорычал один из воинов.– И почему ты идешь по этой тропе?

Кир остановился.

– Раньше волки просто рычали, не считая нужным говорить обычным языком с чужими,– спокойно ответил он.

Из-за кустов появились две девушки, с любопытством разглядывая его, в руках у них блестели ножи-когти. На них были только набедренные повязки, и они были очень молоды. Похоже, девушки совсем недавно пришли в племя из храма. В одной из них текла его кровь, но она не узнала и не почувствовала родства. Видимо, его способности не передались ей, и это почему-то огорчило Кира.

Одинокий волк мягко улыбнулся ей, но в ответ услышал предостерегающее рычание.

Волк-воин приблизился к Киру и, приставив нож-коготь к его горлу, снял с него пояс с кинжалом и меч.

– Ты не ответил на мой вопрос, – произнес воин, стоявший перед Киром на тропе. – А твоя жизнь сейчас находится на острие когтя. Твое молчание может стоить тебе твоей никчемной жизни.

Кир осторожно кивнул, насколько смог с ножом, приставленным к его гортани.

– Прости меня, воин, но я – одинокий волк, – проговорил он.

Девушки прыснули от смеха, а вслед за ними расхохотались и воины.

– Ты очень глуп, чужеземец, – ответил ему, наконец, отсмеявшись, воин. – Возможно, от кого-то ты случайно услышал про одинокого волка, но тебе, должно быть, забыли сказать, что одинокий волк – великий воин. И он огромного роста и небывалой силы. А ты всего лишь земляной червяк, всего лишь мясо, дичь для охоты молодых волков.

Волки снова засмеялись, на этот раз смеялись даже лучники, стоявшие за его спиной. Коготь-нож неприятно двигался от смеха воина по горлу Кира, один слабый неосторожный нажим, и воин мог умереть, глупо и бессмысленно.

Кир вздохнул и медленно и осторожно отвел нож от своего горла. Смех мгновенно прекратился, волки настороженно смотрели на него. Кир пожал плечами:

– Он мог убить меня своим когтем раньше, чем услышал бы вожак.

Глаза у воина неприятно сощурились:

– Сейчас я решаю твою судьбу, а не вожак. И я должен решить – пойдешь ли ты дальше или умрешь здесь.

Кир кивнул:

– Хорошо, решай, только быстрее, у меня не так много времени, я спешу.

Он на мгновение закрыл глаза и почувствовал, что еще два воина приближаются сзади, они прошли по его следу, проверяя, не идет ли за ним кто-нибудь еще. Один из них появился из-за кустов.

– Чужак пришел один. Возможно, за ним придут и другие, но на тропе следы только одного человека.

Воин медленно кивнул:

– Чужеземец, похоже, ты получил право увидеть город волков, но вероятнее всего, это последнее, что ты увидишь в своей жизни. Могу дать тебе полезный совет: не говори вожаку, что ты одинокий волк, иначе ты будешь умирать долго и мучительно.

Кир встал и вежливо склонил голову:

– Благодарю тебя, воин, за твои добрые слова, я чувствую, что они исходят из твоего великодушного сердца.

Девушки снова захихикали, а воин тяжело вздохнул:

– Иди вперед, чужеземец. Мы будем рядом, но ты нас не увидишь. Тропа сама приведет тебя в город. Там ты найдешь то, что искал,– свою смерть.

Кир улыбнулся и спокойно пошел по знакомой ему до боли тропе. Он знал, что до города полдня пути и что волки находятся рядом, заключив его в своеобразный квадрат, потому что двое из них двигались впереди, другие шли по бокам и сзади.

Кроме того, Кир видел внутренним взором, что к городу короткой тропой бежал разведчик, чтобы предупредить стаю о том, что появился чужой. Кир давно перешел в боевое состояние, в котором мог легко справиться с воинами. Он не хотел никого убивать, однако и не мог позволить быть самому убитым, а волки часто были непредсказуемы в своих решениях.

Город почти не изменился, на улицах было все то же запустение, а старые здания так же мрачно смотрели пустыми проемами окон.

На загроможденной обломками зданий улице один из волков пошел с ним рядом, показывая дорогу, в чем Кир совершенно не нуждался, он и сам знал, где находится храм Великого волка – покровителя стаи.

Как и город, храм не изменился, те же статуи стояли у алтаря и так же лежали древесные стволы около помоста вожака.

Все племя уже собралось здесь, надеясь на интересное зрелище, волки были по-прежнему любопытны и бесхитростны. Кир прошел мимо расступившейся толпы к помосту вожака, пока волк, что шел с ним рядом, не остановил его. Он взял Кира за плечо и, развернув лицом к толпе, громко крикнул:

– Этот чужеземец сказал, что он – одинокий волк!

Толпа захохотала. Представление началось. Кто-то выкрикнул:

– Чужеземец, а ты знаешь, что одинокий волк должен доказать, что он именно тот, за кого себя выдает!

Кир молчал, глядя перед собой. Он все это уже видел много лет назад, поэтому сейчас ему было просто скучно.

– Когда одинокий волк пришел в город, он победил в честной схватке без оружия десятерых могучих воинов,– снова выкрикнул тот же голос. – Ты готов к этому?

Толпа заулюлюкала.

– Давай, чужеземец, докажи, что ты – одинокий волк. Раздвинув толпу, вперед вышел огромный детина, ростом около двух метров, и остановился перед Киром.

– Побей меня! – взревел он. – И мы тебе поверим.

Толпа рассмеялась, увидев столь разительный контраст, – Кир по сравнению с этой глыбой напряженных мышц, казался маленьким худеньким мальчиком. Он поднял голову вверх и посмотрел в глаза волку:

– Я готов. Если к этому готов ты…

Толпа притихла и стала медленно отодвигаться, образуя круг, в котором находились только двое. Верзила усмехнулся:

– Что ж, чужеземец, ты сделал свой выбор. Я тебя убью быстро.

Кир кивнул и, сняв пустой рюкзак, аккуратно положил его около помоста, потом, не спеша, снял комбинезон. Он положил его рядом с рюкзаком, оставшись обнаженным. По законам стаи поединок мог проводиться только в набедренных повязках, чтобы нельзя было скрыть оружие в одежде.

Набедренной повязки у Кира не было, до этой поры он жил в цивилизованных странах, где носить такую одежду было не принято. Детина неожиданно стал серьезным и настороженным, как и толпа вокруг.

Волки внимательно изучали его тело, надеясь увидеть что-то из ряда вон выходящее. Кир усмехнулся, заметив, как их интерес сменяется постепенно разочарованием.

Из толпы вылетела набедренная повязка, только что снятая с чьего-то потного тела. Кир коротко поклонился и надел ее. Наступила тишина, в которой верзила недоуменно спросил:

– Ты что, действительно собираешься со мной драться?

– С тобой и со всеми другими, кто хочет убедиться в том, что я одинокий волк.

– Да, – недоверчиво покачал головой верзила, – ты или действительно одинокий волк, или просто глупец, возомнивший себя им. Думаю, ты все-таки глупец, но за твою смелость я постараюсь не убить тебя, хотя предупреждаю, мне это будет трудно, я не всегда могу рассчитать свою силу.

– Спасибо, – поклонился Кир. – За твое доброе сердце я тоже тебя не убью.

Толпа засмеялась. Кир поклонился в разные стороны, придавая состязанию определенную комичность. На самом деле он, конечно, знал, что этот здоровый и крепкий волк может легко его убить, и это будет воспринято, как должное, народ волков был жесток и беспощаден к чужим, и для этого у него были основания.

Кир глубоко вдохнул в себя воздух, сделал несколько движений, разминая мышцы, потом поклонился верзиле и отскочил на противоположную сторону круга.

– Я готов. Нападай!

Детина, опустив голову, медленно двинулся к нему. Кир жестко усмехнулся, отмечая для себя некоторую угловатость и замедленность его движений. Конечно, он был невероятно силен, но неуклюж, и как все большие люди, вряд ли умел хорошо драться. Кир подождал, пока противник дойдет до средины круга, потом рванулся к нему.

Но на середине движения его остановила чья-то рука, он недоуменно оглянулся. На Кира смотрел высокий седой мужчина с резкими суровыми чертами лица. В этом волке тоже текла его кровь.

Мужчина, не отпуская его плеча, перевел взгляд на верзилу и кивком головы указал тому место около помоста, потом, подняв вверх руку с блеснувшим на ней бронзовым браслетом, повернулся к толпе:

– Схватки не будет. Одинокому волку не нужно дважды доказывать, что он это он.

Потом мужчина взглянул в глаза Киру и сказал, грустно усмехнувшись:

– Вот мы и встретились, отец.

***

Кронов посмотрел на широкое поле, покрытое шатрами. Около них дымились костры, на которых воины готовили себе пищу. Знакомый запах вареной конины бил в нос, он сморщился и тихо вздохнул.

Как всегда неизвестно откуда и совершенно бесшумно вынырнул из-за спины Мезон. Несмотря на то что ему было уже за сорок, он был по-прежнему проворен и силен, хотя время и многочисленные битвы оставили неизгладимые следы на его лице.

Седые волосы густо покрывали шевелюру, но глаза были все так же решительны и упрямы.

– Что, решил проверить, как чувствуют себя воины перед важнейшей битвой? – спросил Мезон.

Кронов отрицательно покачал головой:

– Нет, просто хочу вдохнуть запах травы и костров, пока в нем еще нет привкуса крови и смерти.

– Да, – согласился Мезон. – Завтра здесь будет пахнуть битвой, я люблю этот запах. Ты беспокоишься?

– Нет. Все идет так, как должно. Завтра мы победим.

– Так почему же ты столь печален? – удивился Мезон. – Все хорошо, скоро плодородные долины и города будут нашими, мы обложим их данью и уйдем, как всегда, но обозы с прекрасными рабынями, шелками, пряностями пойдут вслед за нами.

– Да,– кивнул Кронов,– все произойдет именно так.

– Что же тебя тогда гнетет?

Кронов вздохнул:

– У меня было видение сегодня ночью.

– И что ты видел?

– То, что я не хотел бы видеть и знать.

– Расскажи,– предложил Мезон. – Может быть, тебе станет легче?

– Если хочешь…

– Говори.

– Сегодня ночью я увидел наш приход в этот мир, но чьими-то чужими глазами, и многое понял. Раньше я считал, что мы пришли сюда для того, чтобы показать всем, что воины нашего мира сильны. Я думал, что мы пришли, чтобы создать новое племя взамен того, что было потеряно и уничтожено химусами.

– И мы сделали это…

– Нет, – покачал головой Кронов. – Мы сделали другое…

– Что?

– Мы создали иное племя, в чем-то сильнее того, в котором мы жили, в чем-то слабее. И ничего другого мы сделать не могли, дело не в нас…

– А в чем или в ком?

– Раньше я тоже думал так, а теперь понял, что все, что мы сделали, нужно было лишь для одного…

– Для чего? Говори, не тяни!

Кронов вздохнул:

– Все это нужно было лишь для того, чтобы мой камень был принесен сюда, в этот мир.

Мезон расхохотался:

– Ты считаешь, что из-за этого маленького булыжника половина этого мира уже лежит под нашими ногами, что из-за него мы создали великую армию и сделали скотоводов умелыми воинами?

– Это все было нужно лишь для того, чтобы тот, кто придет сюда тогда, когда уже и кости наши истлеют, и этот мир забудет и о нас самих, и о наших делах, нашел этот камень…

– Что ты говоришь? – Мезон недоуменно покачал головой. – По-моему, ты просто устал и у тебя опять что-то с головой от твоей магии

– Камень должен быть зарыт вместе с моим телом там, где он его сможет найти. Поэтому завтра здесь будет битва. И здесь будет моя могила…

– Что? Могила?!

Кронов по-дружески потрепал Мезона по плечу:

– Я умру не завтра. Мы еще многое докажем этому миру. Он еще не раз вздрогнет от нашего победного шествия, нас еще долго будут бояться и вспоминать. Не завтра, а через десяток лет я умру, а ты, мой верный друг, умрешь рядом со мной, защищая меня, точнее мой прах.

Мезон расхохотался:

– Ты почти напугал меня. Мы все когда-нибудь умрем, я это знаю. И смерть от меча – это хорошая смерть. Чего еще может желать воин? Нет, мы еще покажем им всем, как, живут и умирают сарматы, этот урок они не забудут.

Он громко заорал от нахлынувших чувств:

– Эй, воины, где наша чертова Криза!

– Чертова Криза! – понеслось со всех сторон.

Этот крик давно уже стал боевым кличем людей Мезона. Из шатра рядом выглянула недовольная, заспанная Криза.

– Мезон, – зло прошипела она. – Если ты будешь орать так каждый раз, когда в этом нет нужды, то в следующий раз я сначала хорошо подумаю, стоит ли тебя спасать от очередной беды, в которую ты вляпаешься.

Потом она перевела взгляд на Кронова и, ласково улыбнувшись, спросила:

– А твоя магия тебе ничего не говорит, почему мы так любим этого дурака?

 

Глава восьмая

Кир расслабил напряженные мышцы, вышел из боевого состояния и только после этого ответил, низко поклонившись:

– Я приветствую тебя, вожак. – Потом, так же грустно улыбнувшись, добавил тихо: – Я рад тебя видеть живым, сын.

Из толпы вышел воин, который остановил его на тропе, и хмуро сказал.

– Он не может быть одиноким волком, мы знаем, что одинокий волк – герой, способный справиться с десятком воинов, а этот… он какой-то маленький и невзрачный. Ты ошибся, Корвин.

Толпа поддержала его ревом, кто-то снова крикнул:

– Пусть докажет, что он одинокий волк, мы не верим тебе, вожак.

Корвин повернулся к Киру и беспомощно развел руками:

– Отец, ты же знаешь, что они, как дети, ждут чуда. Если можешь, покажи им его, иначе мне придется драться за тебя. А мне бы этого не хотелось, я могу и проиграть этот поединок, и тогда вожаком станет другой, а им нужен я.

Кир кивнул:

– Хорошо, сын.

Он несколько раз глубоко вдохнул в себя воздух, потом сурово взглянул на воина:

– Ты решил, что я не могу быть одиноким волком, потому что легко захватил меня? Но мы с тобой одного племени, только поэтому я не убил тебя. Если бы это было иначе, то…

Он легко скользнул вперед. Прежде чем кто-либо что смог понять, воин уже лежал на земле, а Кир, придавив его коленом, приставил к шее человека-волка его же нож-коготь.

– Ты готов умереть за свои сомнения? – спросил он, усиливая нажим.

Из-под ножа показалась капля крови.

– Нет,– выдохнул воин.

Толпа чуть расступилась. Кир поднял рывком воина, отдал ему нож, потом оглядел всех прищуренными жестокими глазами:

– Кто-то еще хочет убедиться, что я – одинокий волк?

– Да, – неожиданно раздался высокий женский голос. – Я хочу в этом убедиться.

Через расступившуюся толпу прошла высокая седая женщина в коричневом балахоне. Она остановилась перед Киром, долго рассматривала его, переводя взгляд снизу вверх, каждый раз останавливаясь на его набедренной повязке, потом ласково улыбнулась:

– Говорят, что одинокий волк ненасытен в любви. Когда-то очень давно он доказал мне это…

Кир растерянно улыбнулся:

– Это ты, Бора?

Женщина порывисто обняла его:

– Да, мой любимый, это я. Правда, я постарела, а ты все такой же, годы по-прежнему не властны над тобой.

Она повернулась к племени:

– Я подтверждаю, что этот человек – одинокий волк. Если кто-то сомневается в моих словах, то он должен знать, что это мой волк, и по законам племени я буду драться за него. Есть желающие? – Голос ее стал суровым и властным. – Если таких нет, то покиньте нас, я и вожак должны с ним поговорить. А если есть, то пусть выходят в круг и готовятся к бою!

Тот же голос из толпы сказал:

– Ты – хранительница и принадлежишь храму, поэтому не можешь драться по законам стаи. И мы знаем, что вожак – твой сын, поэтому мы не верим тебе. И ты не можешь призвать свою богиню, потому что она не придет в храм своего мужа, Великого волка. И кто этот человек будет решать стая, а не ты.

Бора вгляделась в толпу и нашла взглядом говорившего:

– Это опять ты, Грум. Все еще рвешься стать вожаком? Угомонись, у тебя и в этот раз ничего не получится, перед тобой действительно одинокий волк.

– Мы это сейчас узнаем, – спокойно ответил все тот же голос. – Я послал в твой храм за Грохотом, он единственный, кто остался из тех воинов, кто воевал вместе с одиноким волком.

Бора согласно кивнула:

– Хорошо, мы подождем Грохота. – Потом она снова ласково улыбнулась Киру: – Не сердись на них, ты же знаешь, какие они.

Кир погладил ее по седым волосам:

– Я не сержусь. Как ты жила все эти годы?

Бора смущенно улыбнулась:

– Это были разные годы, трудные и непростые. Я все время думала о тебе и когда услышала, что в племя пришел чужеземец, называющий себя одиноким волком, побежала так, словно снова стала той девчонкой, которая когда-то ввела тебя в храм… А ты не изменился, все такой же, сильный и неукротимый. Они просто не знают тебя.

Дверь храма заскрипела, и сквозь толпу протиснулся невысокий старичок в коричневой храмовой хламиде. Он встал перед Киром, вглядываясь в него слезящимися от старости глазами. Постепенно старик стал меняться, его плечи расправились, и он стал как будто выше ростом. Потом низко поклонился Киру и повернулся к племени:

– Это одинокий волк. Я готов драться за него.

Наступила долгая напряженная тишина. Люди-волки направились к выходу, через несколько коротких мгновений храм опустел. Остались только воин, задумчиво трогающий свою окровавленную шею, и верзила, нерешительно топчущийся у помоста. Воин подошел к Киру и низко поклонился, расставив широко обагренные кровью руки:

– Прости, одинокий волк, что я не узнал тебя.

Кир кивнул:

– Мы с тобой одного племени, между нами нет зла.

Воин слабо улыбнулся:

– Волчонком я мечтал встретиться с одиноким волком, надеялся, что он возьмет меня с собой на великую охоту. А когда ты действительно пришел, я повел себя как дурак.

Кир положил ему руку на плечо:

– Ты все сделал правильно, ты не мог знать, что я это я. А теперь иди, мне действительно нужно поговорить с вожаком и… – он улыбнулся Боре, стоявшей рядом,– и… с его матерью.

Бора засмеялась:

– Теперь я хранительница храма.

– Я так и подумал, но не решился сказать. Кто мог быть еще достоин этой чести, кроме той, которая привела одинокого волка на ложе любви?

Бора лукаво улыбнулась:

– Ты все помнишь, одинокий волк? Я-то уж точно помню все, до мельчайших деталей!

Кир кивнул и перевел взгляд на детину:

– Ты все еще хочешь драться со мной, большой волк, или тоже уйдешь?

Верзила радостно осклабился.

– Когда-нибудь потом, когда ты освободишься. – Он пошел к двери. – Я все равно бы побил тебя…

Кир проводил его взглядом, потом подошел к помосту и сел рядом с вожаком.

– Простите, я немного устал. Но я очень рад вас видеть. Мне показалось сейчас, на мгновение, что я вернулся домой.

Бора подошла к нему и села рядом.

– Это и есть твой дом.

Вожак откашлялся и придвинулся ближе.

– Меня зовут Корвин, отец.

Кир обнял сына за плечи, он чувствовал, что это ему необходимо.

– Я знаю, сын, как тебя зовут. Не беспокойся, я пришел не за стаей, хотя мне и нужна помощь. Но на этот раз за мной не гонится беда.

Бора тихо вздохнула:

– Все потом, а сейчас просто посиди с нами. Я знаю, у тебя есть немного времени, так мне сказала Матерь-волчица.

Кир кивнул:

– Возможно, что несколько дней я могу здесь пожить, но я в этом не уверен…

– Вот и хорошо, мы устроим большой пир в твою честь. – Бора улыбнулась. – Я всегда надеялась, что когда-нибудь увижу тебя и смогу поговорить с тобой. Жаль только, что это произошло, когда я уже стала совсем старой.

Кир осторожно вытер слезу, покатившуюся по ее морщинистой шее.

– Я не мог прийти раньше, я бродил по мирам не по своей воле.

– Я это знаю, одинокий волк. Я часто говорила с богиней о тебе и рада, что все-таки увидела тебя, хоть и так поздно. Слезы, которые ты видишь, это слезы радости, в них нет печали…

Корвин кашлянул, напоминая о себе:

– Я тоже рад, отец. Я хотел тебя увидеть с детских лет, когда узнал, кто ты. Даре повезло больше, она видела тебя, хотя почти ничего не помнит, рассказывала только, что ты был похож на огромного беспощадного демона. Таким и я тебя представлял, а ты, оказывается, совсем другой.

– Мне жаль, что я разочаровал тебя…

– Нет, – Корвин покачал головой. – Ты не разочаровал меня, ты меня просто удивил. Я столько о тебе слышал, о том, какой ты сильный, какой умный и справедливый. Я и не мог представить себе, что ты меньше меня ростом и что у тебя другая сила. Я же чувствую ее, во мне есть твоя кровь, я только до этого момента не знал, что во мне ее так много.

Кир обнял его за плечи:

– Не принимай меня слишком серьезно. Ты упомянул Дару. Где она?

– Ее нет в стае, – ответила Бора. – Она вместе с твоей другой дочерью, Крисой, ушла на север, там происходит что-то плохое. И они пошли туда, чтобы узнать, что происходит, и если удастся, то вмешаться и исправить. Ее послала Матерь-волчица.

Кир задумчиво сказал:

– Я пришел за ней. Теперь мне придется ждать, как бы меня не торопили события.

Дверь храма заскрипела, и вошла невысокая девушка с серьезным задумчивым лицом. Она была одета в походную одежду волков – кожаную куртку и штаны, на поясе у нее висел небольшой меч, а за плечом лук и колчан со стрелами. Девушка поклонилась вожаку, затем Боре, потом перевела удивленный взгляд на Кира.

– Я пришла, вожак. – Она нахмурила брови.– В моем отряде нет ни больных, ни раненых, мы вернулись все. Мы сделали все, что были должны. Чужаки наказаны.

Она снова поклонилась. Кир вздрогнул, в этой девочке было что-то мучительно знакомое и родное. Он вгляделся в ее лицо, использовать свои способности здесь, в храме Великого волка, он не решался. У девушки были светлые волосы, и чем-то она напоминала Илу. Корвин поднял руку:

– Вы сделали все, что должны. Можете считать, что вы, молодые волчата, прошли испытание.

Девушка радостно улыбнулась:

– Я пойду, вожак, расскажу об этом остальным.

Бора взглянула на Корвина. Тот, заметив ее взгляд, неохотно проговорил:

– Останься, Дила. Ты будешь нам нужна.

Девушка кивнула и настороженно посмотрела на Кира:

– Кто этот человек рядом с тобой, вожак? Он чужой нам, я чувствую это. У него есть защита, и он опасен.

Корвин недоуменно взглянул на ее встревоженное лицо, потом рассмеялся. Бора засмеялась вслед за ним.

– Вот, отец, – произнес Корвин. – Дила считает тебя опасным. А вся стая думала, что ты всего лишь жалкий беззащитный глупец.

– Отец? – удивленно спросила девушка. Корвин кивнул:

– Да, Дила, это мой отец и твой дед.

Кир тихо спросил у Боры:

– Дила, это Дара и Ила?

– Да. – Бора погладила его по руке. – Она – дочь Дары, а значит твоя внучка, про ее отца мы не знаем ничего. Дара никогда не говорила о нем, только сказала, что он погиб в бою.

Девушка ошеломленно помотала головой и удивленно посмотрела на Корвина.

– Если он твой отец, значит, он – одинокий волк. Но этого не может быть, одинокий волк погиб. Мама рассказывала мне, что он взорвался вместе с черным камнем. Это кто-то другой, он обманул вас. Этот человек обладает силой, он способен это сделать…

– Раз нет Дары, я заберу ее, – произнес задумчиво Кир. – И мы уйдем завтра. Мне нужно спешить:

– А пир? – спросила немного обиженно Бора. – Ты же сказал, что у тебя есть несколько дней?

Кир ласково улыбнулся ей и вздохнул:

– Было, пока я не увидел этого волчонка. Пир можно устроить вечером, а сейчас мне нужно поговорить с Матерью-волчицей, я буду просить разрешения взять свою внучку в чужой мир.

– Ты не можешь говорить с Матерью-волчицей, чужак, богиня не говорит с мужчинами, – выговорила сурово Дила. – Ты сделал ошибку, пришелец, об этом знают все, и одинокий волк тоже. А если ты этого не знаешь, то ты – чужак. Мне придется убить тебя, пришелец, ради блага стаи.

Бора встала:

– Сначала тебе придется убить меня.

– Бабушка! – взволнованно воскликнула Дила. – Это не одинокий волк, он же только что признался в этом. Не защищай его, он обманщик. Одинокий волк большой и сильный, а этот,– она брезгливо сморщила губы,– он же маленький и слабый. Он чужак, поверь мне!

Корвин засмеялся, глядя, как девушка тревожно машет руками.

– Видишь, отец, тебя слишком долго не было, стая забыла, как выглядит одинокий волк.

– Мы еще поговорим об этом, вожак, когда я вернусь из храма.

– Я буду ждать тебя здесь, отец.

Дила снова потрясенно взмахнула руками:

– Почему меня никто не слушает? Почему вы не верите мне? Этот человек околдовал вас, вы просто не понимаете…

Корвин поднял руку:

– Волчонок, с каких пор ты перестала доверять вожаку? Быть может, мне самому тебя вызвать на поединок? Это на самом деле одинокий волк, и он мой отец, я чувствую его кровь в себе.

Дила угрюмо опустила голову.

– Я убью его после того, как переговорю с Матерью-волчицей, только ей я смогу поверить.

Кир повернулся к Боре:

– Веди меня, хранительница. Надеюсь, что мне еще разрешено входить в храм?

– Да, одинокий волк. Матерь-волчица предупредила меня, что ты захочешь поговорить с ней, она ждет тебя.

Кир кивнул, потом перевел взгляд на растерянную Дилу:

– Завтра утром мы уходим, внучка. Подготовь продовольствие на несколько дней…

– Богиня не будет говорить с тобой, пришелец. Я пойду с вами в храм, – девушка упрямо поджала губы, – и поговорю с Матерью-волчицей сразу после тебя. А потом, когда твой обман раскроется, я тебя убью…

– Я рад, – усмехнулся Кир, – что у меня растет такая замечательно добрая внучка…

– Тебе не удастся обмануть меня, чужеземец. Помни о том, что я тебе сказала.

– Идем, Бора? Времени у меня действительно не так уж много…

На площади перед храмом играли дети, они настороженно следили за Киром, пока он шел по уложенной неизвестными строителями брусчатке. Бора и Дила шли рядом. Когда он потянулся к ручке двери храма, девушка неожиданно спросила.

– Если ты мой дед, чужак, то скажи, что носит на левой руке моя мать?

Кир пожал плечами:

– Твою мать я видел только однажды, и это было очень давно. Тогда у нее на руке был браслет, такой же, как и у Корвина.

– Она мне говорила, что эти браслеты им подарил одинокий волк и что эти браслеты не раз спасали им жизнь. Если ты – тот, за кого себя выдаешь, то ты должен знать секрет.

– Неужели, если я скажу, ты поверишь мне?

– Сначала скажи! – потребовала девушка.

– Если определенным образом напрячь мышцы руки, то из браслета выскочат острые зубцы, которые можно использовать для защиты.

– Это правда, этого никто не знает. И я не знаю, как ты смог узнать тайну. Возможно, ты был просто случайно знаком с одиноким волком?

– Возможно, все-таки я и есть одинокий волк?

– Я так не думаю, но подожду, когда твой обман раскроется. Что мне еще приготовить для нашего путешествия и куда мы пойдем? Это я спрашиваю на всякий случай, так, чтобы все думали, что я тебе верю.

– Только то, что я сказал, а куда мы пойдем, узнаешь позже.

Кир посмотрел на алтарь и статую Матери-волчицы возле него и вздохнул. Бора, заметив его взгляд, улыбнулась:

– Ты боишься разговора с ней?

– Немного. Но я боюсь не ее, я боюсь того, что она мне скажет.

– Не бойся, она тебя любит.

– Знаю, поэтому и боюсь.

Бора засмеялась и открыла маленькую дверь за алтарем. Они долго спускались вниз по полутемным лестницам, масляные светильники горели редко, освещая только те места, куда выходили двери. Наконец, они прошли по узкому длинному коридору и остановились перед дубовой дверью. Бора села на скамью перед ней и тихо сказала Киру:

– Ты все знаешь, ты уже не раз говорил с богиней. Мы подождем тебя здесь, а потом Дила отведет тебя в комнату, которую я для тебя приготовила.

– Ты хочешь, чтобы я остался в храме? – удивленно поднял брови Кир.

– Да, ты же не член стаи, ты одинокий волк, и ты уже когда-то жил здесь. Спать ты будешь в той же комнате.

Кир с подозрением посмотрел на нее:

– Надеюсь, что все будет не так, как в прошлый раз?

Бора лукаво улыбнулась:

– Ты все-таки боишься? И правильно боишься! Все может произойти, если богиня этого захочет…

– У меня нет на это времени, и в племени уже много моей крови. По моему мнению, ее даже слишком много.

– В стае выросло новое поколение волчиц, которые не знают, что такое любовь одинокого волка…

Кир тяжело вздохнул и открыл дверь под звонкий смех Боры. Комната не изменилась с его последнего посещения, все так же одиноко стояла скамья перед небольшой статуей Матери-волчицы, освещаемая масляным светильником. Он вошел, сел на скамью и закрыл глаза.

Какое-то время ничего не происходило, потом Кир почувствовал присутствие в комнате кого-то еще, что-то мягкое и теплое обняло его и повлекло за собой.

Он открыл глаза, перед ним был глухой нехоженый лес, странного вида деревья и кусты окружали его. Темно-синий мох упруго пружинил под ногами, яркий неземной свет исходил от чистого неба, хоть никакого светила не было видно.

Кир огляделся, за деревьями был просвет, откуда исходил нежный розовый свет, он пошел туда. Ровные деревья окружали большую поляну, посредине которой лежал толстый ствол дерева, на нем сидела девушка с мягкой улыбкой и глядела на него. Одинокий волк сел рядом

– Тебе понравился мой новый пейзаж? – спросила богиня.

– Да. От леса не исходит чувство тревоги, нет боли, нет страха, и необычайно красиво.

– Я рада, что тебе понравилось. А ты изменился, в тебе появилось что-то, чего я пока не могу понять. Раньше ты бы сказал это не так.

– Ты же знаешь, что я много странствовал, побывал в разных мирах, общался с другими богами. Иногда я и сам чувствую, что становлюсь странным даже для самого себя, что-то появляется во мне, а что, я не знаю.

Богиня ласково улыбнулась:

– Именно это я и вижу в тебе. Не тревожься, знание само откроется, когда придет время.

Девушка легко коснулась его лица, руки ее были нежными и прохладными.

– Не тревожься ни о чем. Все, что должно произойти, произойдет независимо от твоих мыслей, чувств и желаний. Но ты пришел ко мне не за утешением. Зачем ты хотел меня видеть?

– Ты же все знаешь сама.

– Да, знаю, но я не знаю, осознаешь ли ты это сам. Я вижу много причин и не знаю, какая из них главная для тебя.

– Я хочу взять Дилу в другой мир.

Богиня мягко улыбнулась:

– Раньше ты никогда не спрашивал моего разрешения, просто делал то, что считал нужным.

– Ты же сама сказала, что я изменился. Кроме того, я еще никого не брал с собой в другие миры, а через портал ты можешь ее и не пропустить.

Богиня задумалась:

– Конечно, возьми ее с собой, пусть она узнает, что есть и другие миры, и пусть она узнает себя. Узнает то, что в ней пока спрятано. Что-то еще?

– Как долго мне еще странствовать по чужим мирам?

Богиня рассмеялась звонким дразнящим смехом:

– Ты все еще думаешь, что это мы – боги заставляем тебя что-то делать? Но это не так. Ты давно заработал себе право выбора, и никто не принуждает тебя ни к чему. Мы только посылаем тебе вестников, а решение ты принимаешь сам.

– Вот этот ответ я и боялся услышать.

Богиня нежно тронула его лицо:

– Не печалься, одинокий волк. Перед тобой открыты все миры, даже мир Багра. И в любом из миров тебя ждут, потому что для тебя всегда там есть работа. Мы доверяем тебе и оставляем решение за тобой даже тогда, когда считаем, что правильнее было бы поступить по-другому.

– Надеюсь, что ты не откажешься от меня, когда я стану совсем другим.

Богиня ласково улыбнулась:

– Нет, от тебя я ни за что не откажусь. Ты – мое самое лучшее приобретение за последние пять тысяч лет. К тому же я знаю, каким ты станешь.

Кир улыбнулся и прижал руки богини к своим губам:

– Это будет давать мне надежду, когда станет совсем плохо, что когда-нибудь я вернусь сюда навсегда. А теперь возврати меня в храм.

– Ты же знаешь, что там и находишься. – Голос богини растаял в душном от испарений масла воздухе.

***

Верховный жрец тяжело вздохнул, его руки еще дрожали мелкой дрожью от пережитого волнения. Он тяжело облокотился на алтарь черного камня, впитывая живительную энергию и продолжая с ужасом рассматривать то, что осталось от пятерых жрецов. Их тела уже бледнели, расплываясь и исчезая, черный камень забирал все, что мог забрать.

Осколок странного вида камня унесли подальше от храма, и начальник его личной охраны уже вызвал вертолет, чтобы отвезти его к морю и бросить в воду.

В храме суетились люди, рядовые жрецы стояли с погасшими растерянными лицами, переводя взгляды с разлетевшихся в разные стороны покореженных створок дверей на уже почти исчезнувшие тела на каменном полу.

Девушку унесли на руках охранники в подвал для допросов, и сейчас верховного жреца ждали там, а он все еще не мог сдвинуться с места от накатывающей волнами слабости.

Самое ужасное было в том, что теперь уже никто не сможет рассказать в деталях, что здесь происходило. Те, кто это видел, уже мертвы, лучшие жрецы и не очень. А к сожалению или к счастью, пришел, когда все уже кончилось.

Жрец вздохнул и отвернулся от уже исчезнувших тел, от них остались только горстки праха. Краем глаза он заметил скользнувшего к этим кучкам человека. Жрец нахмурил брови и узнал служку, который первым увидел Багра, а потом, запинаясь, рассказывал ему об этом.

Служка смел прах в совок и сбросил его в огромный глиняный горшок, стоящий в углу храма. Верховный покачал головой и сделал знак одному из охранников, замерших в напряженной стойке рядом с ним. Тот вопросительно повернул голову.

– Этого, – верховный жрец показал взглядом на служку, – ко мне в кабинет, я буду говорить с ним. Только сделай так, чтобы никто не заметил.

Охранник кивнул и исчез, растворился в суетящейся толпе, но жрец знал, что его указание будет немедленно исполнено.

Потом он, преодолевая слабость, пошел к двери, ведущей во внутренние помещения храма, к своему кабинету. Там он сможет передохнуть и расспросить служку о том, что тот видел.

Верховный сразу понял, что служка – единственный, кто видел все и остался при этом в живых, поэтому он должен был умереть…

***

Кир вышел с задумчивым лицом из комнаты.

– Надеюсь, ты не рассердил нашу богиню? – спросила Бора.

– Нет, мы хорошо с ней поговорили, – ответил Кир, садясь рядом на скамью.

Дила недоуменно посмотрела на хранительницу:

– Разве кто-то может рассердить богиню?

– Ты же знаешь, что одинокий волк – ее сын, Матерь-волчица совсем иначе разговаривает с ним, чем с нами. Если она рассердится на него, а это вполне может произойти, то тогда у нас начнутся серьезные испытания, и многие из стаи погибнут.

– Зачем же ты разрешила ему говорить с богиней, бабушка? – испуганно воскликнула Дила.

– Ты хотела поговорить с Матерью-волчицей? – Бора легко подтолкнула девушку к двери. – Вот иди и задавай ей свои вопросы, которыми так любишь донимать меня.

Дила с обиженным лицом скрылась за дверью.

– Будь осторожен с ней, любимый, – проговорила Бора, убедившись, что дверь за девушкой закрылась. – Она очень молода, поэтому нетерпелива, иногда беспричинно зла, иногда просто глупа. В стаю ее приняли весной, а обряд посвящения она прошла только сейчас. Ты слышал ее доклад вожаку. У нее есть способности, и они не хуже, чем у ее матери, поэтому Дила может быть еще и очень опасной.

– Хорошо, – кивнул Кир. – Я постараюсь не обижать ее.

Бора недовольно покачала головой:

– Я не об этом тебя прошу, скорее наоборот. Я хочу, чтобы ты учил ее, а учение не бывает без наказания. Я очень люблю ее, она называет меня бабушкой, поэтому я хочу, чтобы она пошла с тобой. Я знаю, что ты вернешь ее мне живой, невредимой и другой, повзрослевшей и мудрой. Никому бы другому я ее не доверила.

Кир засмеялся:

– Ты высоко меня ценишь.

– Нет, просто я это знаю. Я видела, какой стала Дара после единственной встречи с тобой. Все люди меняются после того, как узнают тебя ближе. Изменилась когда-то и я после нашей короткой встречи и бурной любви. Надеюсь, что ты это еще помнишь. Я стала хранительницей, а ты знаешь, это удел мудрых женщин. Я бы никогда не стала такой без тебя…

Дверь заскрипела, и из комнаты вышла Дила, лицо ее было раскрасневшимся и сердитым.

– Она отчитала меня и назначила наказание за то, что я не поверила ему, бабушка,– выпалила девушка, свирепо глядя на Кира.

Бора улыбнулась:

– Это хорошая новость. А какое наказание тебе назначено?

Девушка печально вздохнула:

– Я должна идти с ним, куда бы он меня ни повел. Я должна защищать его, даже если это будет грозить моей жизни. Я должна выполнять все, что он скажет, и слушаться его во всем. Это обидно, бабушка, я знаю, что он обманщик. Почему вы все мне не верите? Даже богиня поддалась этому обману…

Бора рассмеялась:

– Матерь-волчица как всегда мудра. Одинокий волк – это тот, кто спасает целые миры от разрушения и гибели. А кто ты, внучка? Ты всего лишь молодая глупая волчица…

Дила тяжело вздохнула, на ее глазах показались слезы.

– Я хочу просто отвести от стаи беду, он же несет ее в себе, я чувствую это.

– Благие намерения, если они идут только от сердца, а не от ума, часто ведут к гибели. Стаю легко погубить, достаточно найти противника, с которым она не справится. И тогда только одинокий волк сможет ее спасти. – Девушка удивленно распахнула глаза. Бора чуть усмехнулась. – А ты не знала, что одинокий волк приходит только тогда, когда стае или миру, в котором она живет, грозит гибель? Он приносит спасение, а не беду. Беду он несет нашим врагам. Твой дед уже один раз сделал это. Тогда стая вынуждена была покинуть город наших предков, нам некуда было идти, везде были враги, и у нас не было надежды на возвращение. А потом случилось чудо, враги ушли, они последовали за одиноким волком, и стая вернулась в город. Тогда я и стала хранительницей храма, а Корвин вожаком, потому что все другие претенденты были убиты.– Бора вздохнула. – Отведи одинокого волка в его комнату, ты будешь прислуживать ему. Будь внимательна и предупредительна, если одинокому волку что-то не понравится, я сама накажу тебя. А ты знаешь, что я не так добра, как Матерь-волчица…

– Но бабушка, я не хочу этого делать…

– А я разве спрашивала тебя о твоих желаниях?

Бора встала и пошла по коридору, Дила уныло посмотрела ей вслед, потом на Кира.

– Пойдем со мной, одинокий волк. Прости меня, но я не могу называть тебя дедом, ты выглядишь моложе моей матери и вожака, а они твои дети. И я все еще до конца не верю тебе…

– Это твое право, волчонок. И, вероятно, ты права в том, что я несу в себе беду для всех, кого люблю. Это тоже тревожит меня и наполняет мое сердце горечью и печалью.

Девушка недоверчиво взглянула на него, потом робко спросила:

– Скажи, а это правда, что ты победил десять лучших волков в честной схватке, когда пришел в стаю?

Кир покачал головой:

– Нет, их было только пятеро.

– Пять волков это тоже много, – задумчиво проговорила Дила. – Ты убил их?

– Нет, я не люблю убивать.

Дила хмыкнула:

– А говорят, что одинокий волк убивает легко и быстро. И что в бою около ущелья ты один убил сотню черных воинов.

– Я их не считал, но думаю, что их было гораздо меньше.

– Так я и думала, – ухмыльнулась Дила. – Стая легко всему верит, но меня тебе обмануть не удастся.

Они зашли в знакомую комнату. Около изголовья кровати все так же стояла статуя Матери-волчицы, а на стене висел шнур гонга. Кир положил пояс с оружием у изголовья и лег на кровать.

– Я бы хотел поспать.

Дила нерешительно потопталась у двери.

– Хранительница приказала мне прислуживать тебе…

– Хорошо, когда я проснусь, принеси мне горячую воду. Это все, можешь идти.

– Когда прозвучит гонг, я принесу тебе воды.

Дила вышла, на ее лице застыло тягостное раздумье, она все еще не верила ему. Кир устало закрыл глаза, спать он не собирался, просто хотел немного подумать.

События развивались довольно странно. Впрочем, так было всегда, он никогда не знал до конца, что и как произойдет. Будущее он видел, только когда действовал и всего на несколько дней вперед. Такое знание редко бывало для него полезным. Он подумал, что и боги; вероятно, тоже знают не все, оставляя возможность свободного выбора, а Матерь-волчица подтвердила его предположение.

Но одно Кир понял точно – он должен взять с собой Дилу, это было предопределено с самого начала. Зачем и по какой причине он должен был это сделать, воин не знал и даже не мог предположить, боги как всегда преследовали свои цели, мало понятные для него. Что это могло для него значить, он тоже не знал. Дила была странной девочкой, в ней дремал огромный потенциал, Кир чувствовал это.

Она несла в себе кровь четырех миров, а следовательно, и способности, помогающие выживать в них. Какие они, эти способности? Это был как раз тот вопрос, на который одинокий волк скоро получит ответ.

Ее враждебность не страшила. Девушка просто не понимала его, а непонимание всегда вызывает враждебность. То, что она чувствовала в нем, только усиливало ее растерянность. Но Дила чувствовала то, что не ощутил никто вокруг, хотя среди волков были особи, в жилах которых текла его кровь.

Кир огляделся внутренним взором, чтобы понять, что происходит вокруг. В доме около храма Великого волка готовилось пиршество. Бора была там, и рядом с ней было много женщин.

Дила сидела возле котла с водой и терпеливо ждала удара гонга. Корвин разговаривал в храме с богом стаи – Великим волком, не понимая, что это просто еще один лик Матери-волчицы.

Кир смог уловить только обрывки его мыслей – в них были тревога и неопределенный страх. Как понял одинокий волк, разговор шел о нем. Корвин беспокоился, потому что по древним поверьям приход одинокого волка означал начало испытаний и перемен. Воин мысленно пожал плечами, возможно, так оно и есть. Одинокий волк всего лишь игрушка в руках богов, марионетка, выполняющая их волю.

Кир несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух, поднимая уровень своего восприятия, и коснулся мозга Дилы. Там был его образ, неестественно маленький, с гротескно искаженными чертами лица. Точнее говоря, девушка видела его маленьким карликом с хитро бегающими глазами, морщинистым лицом, дышащим злобой. Больше он ничего не успел увидеть, ее мозг закрылся блоком.

Бора права, эта девочка еще доставит ему много беспокойства. Кир улыбнулся и дернул за шнур. Гулкий звон гонга разнесся по коридорам храма, возможно, впервые после многих лет…

Пир был шумным, стая веселилась как могла. Из подвалов храма выкатили бочки с хмельным напитком, и уже через час одна из них была пуста. Кира посадили на центральное место, а рядом с ним сели Корвин и Бора.

Прислуживала ему под смешки волков и молодых волчиц Дила с четко читаемой обидой на лице. Бора сама присматривала за ней и сердито поправляла, когда девушка что-то делала не так.

– Она возненавидит меня за это,– прошептал Кир Боре. Та улыбнулась:

– Я знаю, но поступаю так потому, что меня об этом просила Матерь-волчица. Дила должна уйти со злостью на стаю и на меня, она должна возненавидеть тебя как человека, из-за которого это все произошло.

Кир удивленно захлопал глазами:

– Зачем это нужно Матери-волчице?

– Это дело богини, а не мое. Видимо, здесь есть какой-то особый смысл, которого мы не понимаем.

Кир кивнул.

Он видел какую-то определенную логику во всем, что происходило вокруг него. У Кира все больше появлялась необъяснимая уверенность в том, что Кена отправилась на верную смерть потому, что ее к этому подтолкнули. И что его приход сюда был также заранее спланирован, как и отсутствие Дары и Крисы.

– Когда ушла Дара из стаи? – спросил Кир у Боры, решив проверить свое предположение.

– За несколько дней до твоего прихода. Она долго беседовала с Матерью-волчицей, а после этого быстро собралась и ушла вместе с сестрой.

– Я, кажется, понимаю, почему она так спешила…

– Почему?

Кир собрался было ответить, как вокруг внезапно зашумела стая.

– Пусть одинокий волк скажет свое слово,– послышались голоса с разных сторон.

Корвин, до этого не проронивший ни слова, повернулся к Киру:

– Скажи им что-нибудь, отец. Стая давно не участвовала в сражениях, они готовятся, но не знают к чему. А твое появление все восприняли, как приближение новых битв, поэтому они ждут от тебя, что ты скажешь им напутствие или хотя бы намекнешь, если по каким-то причинам пока не можешь сказать правду.

Кир неохотно поднялся.

– Волки, – начал он.

Стая затихла, напряженно вслушиваясь в каждое его слово.

– Я пришел проверить стаю. Я увидел ее. – Он хмуро оглядел волков и волчиц. – Выросло новое поколение волков, тех, кого я не знаю, кто не дрался рядом со мной в боях с черными воинами. Новая стая не узнала меня, и мне чуть было снова не пришлось доказывать свое право одинокого волка в честной схватке. Меня огорчило то, что я увидел. Я вижу, что стая не готова к великой охоте. Волки стали ленивы и неповоротливы и потеряли осторожность. Я едва не дошел до города, прежде чем меня встретил дозор. И я услышал его раньше, чем увидел, а это скверный признак. Мирное время разбаловало вас. Это плохо, очень плохо. Если придет враг, то многие из вас погибнут, а некоторые придут в небесное логово с когтями, не обагренными кровью врагов.

– Нет! – неожиданно яростно выкрикнул кто-то из глубины храма. – Ты не знаешь нас. Нам не разрешил вожак доказать тебе, что мы стали сильнее, чем наши предшественники.

Стая заворчала. Кир нашел взглядом того, кто кричал, и узнал его. Это был все тот же верзила, по-прежнему недовольный тем, что ему не дали подраться с одиноким волком. Он был уверен в своей силе, и молодые волки поддерживали его уверенность.

– Я готов доказать тебе, одинокий волк, что ты не прав в своих словах, – выкрикнул детина. – Я вызываю тебя.

– Ну что, ты, кто называет себя одиноким волком? – шепнула ему на ухо Дила. – Ты, кажется, попал в трудное положение? Если согласишься и он тебя побьет, то все поймут, что ты не мой дед. То же самое будет, если ты откажешься. Стая начнет сомневаться в тебе.

Корвин, чуть повернув голову, проговорил:

– Отец, ты не можешь принять этот вызов, я обещал, что тебе не придется драться.

Кир закрыл глаза, проверяя, как настроена стая. Убедившись, что этот поединок неизбежен, он вздохнул:

– Если я откажусь, Корвин, то поставлю тебя в трудное положение.

– Я сумею успокоить их.

– Нет,– покачал головой Кир. – Я приму этот вызов.

Бора положила руку Корвину на плечо:

– Не препятствуй ему, сын. Ты просто не знаешь своего отца. Когда я была молодой волчицей, я видела, как он побил в схватке пятерых таких же, как этот, глупых молодых волков. А двое из них были даже больше этого неповоротливого увальня…

Кир встал.

– Хорошо. Я готов подтвердить свои слова и принимаю вызов.

Стая возбужденно зашумела, радуясь новому развлечению. Дила злорадно прошептала за спиной:

– Он побьет тебя, самозванец.

– Внимательно смотри за мной, – тихо ответил Кир. – Боя как такового не будет, я их разочарую, но ты должна увидеть и понять, как можно драться.

– Ты меня учишь? – язвительно рассмеялась Дила. – Я волчица, я дерусь с детства. Я бы тебя сама побила, да мне бабушка не разрешает.

– Ты училась не тому…

Кир сбросил комбинезон и остался в набедренной повязке, брошенной ему днем. Воин уже постирал ее в той горячей воде, что принесла Дила. Это был неосознанный порыв, а может быть, уже тогда одинокий волк подсознательно знал, что произойдет.

Солнце скрылось за высокой горой, и на улице, где должна была состояться схватка, было сумрачно, поэтому принесли факелы.

Верзила высился над остальной толпой и был чрезвычайно собой доволен, он вскидывал вверх руки, призывая своего бога – Великого волка, искоса поглядывая на Кира. Корвин тихо произнес:

– Отец, ты уверен, что это так необходимо? Подумай, я все еще могу отменить бой.

Кир попробовал босой ногой брусчатку улицы, проверяя, насколько она шероховата.

– Командуй начало, сын.

Корвин поднял руку, толпа затихла.

– Одинокий волк, следуя законам стаи, принял вызов Гракса. Схватка будет продолжаться до полной победы одного из противников.

Кир тихо шепнул Диле, по-прежнему стоящей за его спиной и держащей его комбинезон, сапоги и пояс с оружием:

– Смотри внимательно за моими движениями.

Он пошел по брусчатке навстречу детине, который, широко расставив руки, стоял на середине круга, образованного плотной толпой возбужденных волков и волчиц. Гракс насмешливо улыбнулся, широко размахнулся и нанес первый удар.

Кир скользнул ему под руку. Оказавшись рядом с потным телом Гракса, он нанес короткий удар в сплетение нервных окончаний в левом боку. Потом отскочил назад, коротко поклонился и вернулся на свое прежнее место. Стая громко взревела:

– Бей его, Гракс!

Кир протянул руку к комбинезону:

– Это все, внучка, бой уже закончен.

Дила с гневным прищуром посмотрела на него:

– Он по-прежнему стоит на ногах, с ним ничего не случилось. Иди и дерись, самозванец! Я видела твой удар, таким даже комара не убьешь…

Кир с любопытством оглянулся. Гракс действительно еще стоял на ногах, на лице его читалось какое-то горестное недоумение.

– Гракс! – снова крикнул кто-то из толпы. – Дай ему как следует. Что ты стоишь? Ты что, заснул?

Кир натянул комбинезон.

– Смотри внимательно, внучка. Сейчас это произойдет, боль усиливается, становясь невыносимой, он уже не может с ней справиться.

Детина покачнулся, потом осел набок и растянулся на брусчатке. Кир спокойно надел сапоги.

– Вот и все, поединок закончен.

Толпа ничего не понимала, потому что никто не заметил удара, настолько быстро двигался одинокий волк. Но если бы кто и видел, вряд ли бы поверил, что такого великана можно уложить одним ударом.

– Гракс, вставай! – заорала толпа. – Ты что, решил поспать? Немедленно вставай!

Над поверженным детиной наклонились несколько волков, потом один из них крикнул:

– Он без сознания и едва дышит.

Над толпой повисло удивленное молчание. Корвин подошел к Граксу, внимательно осмотрел его, потом подозвал четырех волков, чтобы те унесли его в ближайшее здание. Вслед за ними пошла пожилая волчица из храма, занимающаяся врачеванием.

– А теперь нас ждет пир, – выкрикнул Корвин. – Если, конечно, кто-то еще не хочет бросить вызов одинокому волку …

– Это колдовство.– Одна из волчиц вышла вперед. – Гракс даже не успел ударить его, да и он тоже. Пусть одинокий волк побьет кого-нибудь еще, только на этот раз честно.

Она повернулась к волкам:

– Кто еще хочет драться?

Волки молчали.

– Вы волки или жалкие трусы? Мне что, самой его вызвать?

Толпа молчала, потом от нее отделился воин и низко поклонился вожаку:

– Я вызываю одинокого волка, только пусть схватка будет честной.

Корвин беспомощно взглянул на Кира, а Дила захлопала в ладоши:

– Браво, Кроун. Я всегда знала, что ты смелый воин.

Кир кивнул Корвину, потом улыбнулся Диле:

– Ты все еще мне не веришь?

– Конечно, – рассмеялась девушка.

– Ты тоже считаешь, что это колдовство?

– Я следила за тобой. Если это колдовство, то такое, которого я не знаю. Но в любом случае, если ты его побьешь так же, как и Гракса, они тебе этого не простят. Тебе нужно его побить так, чтобы они это поняли, так что у тебя серьезные неприятности, дед.

Кир улыбнулся:

– Значит, все-таки дед?

– Если ты побьешь и этого, я, возможно, в это поверю. Только вряд ли у тебя это получится. Кроун – опытный воин, он уже дрался и с кочевниками, и с воинами других королевств. По сравнению с ним Гракс просто большой и глупый волчонок.

Кир кивнул и снова стал раздеваться, краешком глаза следя за Кроуном.

Тот уже разделся и сделал это не спеша, так же следя за Киром краешком глаза. Кроун был высок и жилист, мускулы играли на его сухом поджаром теле, несколько шрамов от меча багровыми рубцами пересекали его грудь.

Кир вздохнул и глубоко задышал, приводя себя в боевое состояние. Знакомый холодок поднялся по его телу, и он вышел на середину круга.

Кроун заскользил вокруг одинокого волка легко и стремительно, выбирая благоприятный момент для нападения. Он сделал несколько обманных движений, определяя, насколько быстро будет на них реагировать противник. Кир не шевельнулся, он просто поворачивался, чтобы не дать Кроуну зайти за спину.

Прошло несколько минут, но Кроун все еще не решался напасть, а Кир не собирался отдавать ему преимущество защиты.

Толпа начала проявлять нетерпение, стали раздаваться подбадривающие выкрики, скоро уже кричали все, и Кроун, наконец, решился. Он сделал серию обманных движений и, не закончив одно из них, ударил по-настоящему. Его рука, мелькнув около лица Кира, устремилась к его груди.

Кроун был опытный боец, поэтому он не вложил в удар всю силу, однако Киру было достаточно и этого. Он развернулся, пропуская мимо этот удар, и когда Кроун стал проваливаться вслед за своей рукой, нанес короткий удар локтем в голову, одновременно подбивая ногу.

Получилось эффектно. Кроун пролетел несколько метров в воздухе, потом с силой грохнулся на брусчатку улицы, сила инерции протащила его, обдирая обнаженные руки, лицо и грудь.

Несмотря на подбадривающие крики, Кроун больше не поднялся, все те же четверо волков по команде Корвина унесли бесчувственное тело в здание к волчице, занимающейся врачеванием Гракса.

Кир посмотрел испытывающим взглядом на толпу, убедившись, что больше желающих с ним схватиться нет, покачал головой и в полной тишине, в которой отчетливо слышалось шлепанье его босых ног по камню, пошел к Диле за одеждой.

Победа Кира в схватке вызвала у волков недоумение и некоторое разочарование. Толпа снова вернулась к столам, и Кир слышал, как волки продолжали говорить о колдовстве, опасливо поглядывая на одинокого волка.

Дила испытывала те же чувства и напряженно размышляла, каким образом деду удалось победить Кроуна.

Вожак был рад такому исходу поединка и не скрывал этого, а Бора просто с ехидной насмешкой разглядывала волков. Они, почувствовав ее насмешливый взгляд, виновато втягивали головы в плечи.

Кир с удовольствием съел несколько кусков мяса. Как всегда после боя он испытывал зверский аппетит. Потом встал. Одинокий волк должен был это сделать, однако он понимал, что общее недоумение по поводу его приемов боя оставлять у волков нельзя.

– Волки и волчицы,– произнес воин. Кир подождал, когда его услышат и обратят на него взгляды, потом продолжил: – Многие думают, что в первой схватке не обошлось без колдовства. Это не так, обе схватки были честными. Просто другое искусство боя, которого вы не знаете. Сейчас я вам покажу, что произошло, но вы не успели увидеть.

Все с напряженным вниманием следили за ним, когда одинокий волк подошел к пустому столу.

– Смотрите. Гракса я ударил так, и этого удара никто из вас не заметил.

Кир собрался, сконцентрировал силу в руке и резко опустил ее вниз. Раздался треск, толстые сосновые доски надломились, а сам стол, покачнувшись, развалился.

Стая изумленно выдохнула, многие волки подбежали к обломкам стола, внимательно разглядывая сломанные доски.

Кир коротко поклонился и вернулся на свое место.

– Вот теперь ты их покорил, – проговорила с довольной улыбкой Бора. – Даже я сейчас готова встать перед тобой на колени. Теперь никто не сомневается, что ты действительно одинокий волк.

– Кроме меня,– хмуро пробурчала Дила из-за спины.– Это тоже какой-то фокус. Я не знаю, как он это сделал, но обязательно узнаю.

Бора засмеялась:

– Когда ты пойдешь с ним, сама увидишь еще много такого, чего не сможешь объяснить и понять. Твое неверие в него пройдет, как и твое детское высокомерие.

– Бабушка, он обманывает вас, только я не знаю как. Я не могу ему поверить, просто не могу и все.

Бора ласково погладила ее по руке:

– Очень легко составить неправильное мнение о чем-то или о ком-то и потом всегда трудно признавать, что ты была не права. Он убедил всех, кроме тебя, что он – Одинокий волк. Матерь-волчица сказала тебе об этом и даже назначила тебе наказание, но и это тебе не помогло. Подумай, даже если все, что он делает, делает при помощи колдовства, то и в этом случае он великий человек, равный богам. И в любом случае стае повезло, что одинокий волк на ее стороне, а не на стороне ее врагов. Я знаю, что если бы он был нашим врагом, ты бы уже уважала и опасалась его.

– Он все равно вас обманывает! – выкрикнула Дила и, закрыв лицо руками, чтобы не было видно слез, выбежала на улицу.

– Ты ее простишь? – спросила Бора.

– Конечно, она же дочь Дары и моя внучка, но с ней что-то происходит, а что, я понять не могу, ее мозг защищен…

– Одинокий волк, – произнесла торжественно и громко Бора, – я рада тому, что ты пришел, и я горжусь тем, что ты показал свою силу молодому поколению волков. Молодежи свойственно сомневаться в том, что говорят старики. До этого момента они считали, что одинокий волк это только миф, красивая легенда, которую мы придумали. А сегодня они убедились, что их не обманывали, что это правда и что ты действительно существуешь. Посмотри на их сияюшие лица, ты принес нам праздник и уверенность в будущем. Я помню, каким ты был, когда увидела тебя еще молодой волчицей. Ты пришел с красивой женщиной, и ты был печален. Я помню, как встретили тебя волки, и помню ту схватку, в которой ты побил молодых и сильных волков. Это было странно и непостижимо тогда для меня. Я помню, как с тобой разговаривал наш старый вожак. Мудрый, много повидавший, он вслушивался в каждое твое слово и был преисполнен непонятного тогда для меня уважения. И только теперь я понимаю его…

– Завтра у меня будет тяжелый день. – Кир встал. – Мне пора идти спать.

– Я провожу тебя. Дила сбежала, но я сама присмотрю за тем, чтобы утром она была готова к походу. Там, куда ты ее поведешь, будет очень опасно?

– Настолько опасно, что я сам едва избежал гибели. Будет очень трудно, но я сделаю все, чтобы с ней ничего не произошло.

– Я знаю, но в твоих словах слышу сомнение. Ты чего-то боишься, одинокий волк?

– Дила непредсказуема, она молода и неопытна, может поступить в трудной ситуации неправильно, и я просто не успею ее защитить.

– Об этом не беспокойся. Дила волчица, искусство выживать у нее в крови, просто девчонка этого пока не знает, но когда она попадет в опасное положение, это проявится. И, кроме того, ее с тобой послала Матерь-волчица, значит, она будет ее оберегать.

– Не уверен, я веду ее в другой мир, а там другой бог. Но ты права, это не только мое решение, но и решение богов.

– Спи, одинокий волк. – Бора открыла дверь его комнаты. – Нам всем бы хотелось, чтобы ты остался с нами, но мы понимаем, что у тебя свой путь.

Кир лег.

– Когда-нибудь, очень надеюсь на это, я вернусь сюда навсегда.

Бора наклонилась над ним и нежно поцеловала:

– Я постараюсь дожить до этого дня, любимый.

Волчица вышла, а Кир закрыл глаза, пытаясь увидеть то, что с ним произойдет завтра. Воин сумел увидеть совсем немного, только тропу, по которой он идет вместе с Дилой, потом переход, а потом сразу почувствовал надвигающуюся опасность.

 

Глава девятая

Кронов тяжело дышал, лицо раскраснелось от съедающего его изнутри жара, тело было покрыто бисеринками пота, а руки и ноги мелко дрожали. Криза сидела рядом и горестно вздыхала. Запекшиеся губы Кронова что-то шептали в бреду, а Криза не могла понять что. Слова были на чужом странном языке.

Мезон заглядывал в шатер через каждые полчаса, и Криза гневно прогоняла его. Женщина до сих пор считала, что в случившемся виноват он.

Криза же предупреждала друга, чтобы он охранял Кронова и не давал ему вмешиваться в схватку, но Мезон не обращал внимания на ее слова. И вот это случилось: Кронов, размахивая мечом и кинжалом, забыв о своей магии, бросился в самую гущу боя, спасая этого дурака Мезона. Теперь он умирает.

У Кронова была очень скверная рана – меч распорол ему живот, выпустив наружу внутренности. Мезон зарубил воина, посмевшего напасть на Кронова, но было уже поздно.

Криза знала, что с такими ранами долго не живут, она зашила рану, как могла, и ухаживала за раненым, но чувство безнадежности не покидало ее. Кронов должен был умереть, а с ним умрет их надежда увидеть когда-нибудь свой мир.

– Во всем виноват этот проклятый дурак! – вслух яростно произнесла она.

Кронов зашевелился, Криза склонилась над ним, пытаясь расслышать, что он шепчет. Глаза Кронова открылись, они были мутными и чужими, но на мгновение прояснились.

– Найди мой кинжал.– Голос его был слабым и дрожащим.

– Ты болен, ты тяжело ранен. Зачем тебе кинжал, ты не можешь воевать. Ты умираешь…

– Найди, нельзя мне здесь умирать,– снова прошептал он, и от этого усилия снова потерял сознание, и женщина опять слушала его горячечный бред на чужом языке. В шатер заглянул Мезон.

– Как он? – Воин осмелел оттого, что соратница не прогоняет его.

Криза вздохнула:

– Плохо, он умрет, ты и сам знаешь, что с такими ранами долго не живут, а Кронов уже продержался четыре дня. Все бредит, просит свой кинжал…

– Кинжал? – Мезон удивленно поднял брови. – Зачем ему кинжал, он что, собирается колдовать? Как он это будет делать, если даже глаза открыть не может?

– Глаза бы мои на тебя не смотрели. – Криза промокнула лоб Кронова. – Как ты мог ему позволить влезть в эту схватку? Он же тебя спасал, идиота. Он принял на себя удар, который предназначался тебе.

Мезон отвернул от нее голову, чтобы женщина не видела его слез.

– Я знаю, я не думал, что так получится…

– А когда ты думал? – оборвала Криза и склонилась над Кроновым. – Снова шепчет про кинжал…

– Я пойду, – кивнул Мезон. – Не могу смотреть, как он мучается.

– Иди, – грустно усмехнулась Криза. – И поищи его кинжал, раз он просит. Надеюсь, его еще не подобрали мародеры. Последняя просьба умирающего священна…

– Я найду, даже если для этого придется спалить несколько деревень. – Мезон встал. –Для меня нет никого дороже в этом мире, кроме Кронова да тебя.

Он вышел, и Криза услышала его громкий крик. Мезон собирал своих воинов, чтобы прочесать поле боя. Воительница не сомневалась, что если друг не найдет кинжал Кронова, то он действительно сожжет все деревни вокруг, жители которых уже третий день обирали трупы.

***

Утром, когда Кир дернул шнур гонга, Дила принесла большой кувшин с горячей водой. Она была угрюма и не поднимала на одинокого волка глаз. На девушке была походная одежда волков, на поясе висел кинжал, а за спиной лук и колчан со стрелами. Дила молча подождала, пока Кир умоется, потом спросила:

– Что еще из оружия я должна взять с собой, одинокий волк?

– Лук оставь здесь, там он тебе не пригодится.

– Я хорошо стреляю и с пятидесяти шагов попадаю в зайца.

– Там он тебе будет не нужен, – настойчиво повторил Кир. – Почти все наше оружие там бесполезно.

Дила удивленно подняла брови:

– И чем же там воюют?

Кир вытерся мягким льняным полотенцем и натянул комбинезон.

– Ты скоро сама все увидишь и узнаешь. – Он надел пояс с кинжалом. – Там тебе могут пригодиться только меч и нож, и то только в том случае, если повезет. Все остальное оружие будет обузой. После того как я позавтракаю, мы уйдем из города.

Дила неохотно склонилась в поклоне:

– Я буду ждать тебя на площади возле храма.

За завтраком Киру прислуживала Бора, она была молчалива и грустна.

– Я разговаривала с богиней сегодня ночью. Матерь-волчица беспокоится за тебя, она говорит, что в этот раз тебя будут подстерегать ужасные опасности. Потребуются все твои способности и весь твой ум, чтобы остаться в живых. Она сказала, что в этот раз тебе будет так трудно, как не было до этого никогда. У меня тревожно на душе, одинокий волк. Будь осторожным, будь хитрым и умным. Останься в живых, большего я не прошу. А за Дилу не беспокойся, она волчица. Если внучка погибнет, я буду знать, что в этом нет твоей вины.

Стая ожидала Кира на площади у храма. Гракс, уже оправившийся после вчерашнего, вышел из толпы и опустил голову.

– Одинокий волк, я был самонадеян, и ты наказал меня за это, но скажи, как ты это сделал? Я ничего не помню, запомнилось только, как я размахнулся, а потом боль во всем теле, ноги мои ослабли, потом я упал…

Волки окружили его:

– Покажи нам, одинокий волк, что ты сделал.

– Я ударил вот сюда,– Кир показал на теле детины место удара, при этом тот болезненно сжался. – Если попасть, то вы видели, что происходит. Только удар должен быть резким.

Волки оживились, они по очереди подходили к детине и внимательно рассматривали кровоподтек на его боку, образовавшийся после удара. Корвин, подойдя к Киру, тихо сказал:

– Отец, я бы хотел поговорить с тобой.

– По дороге мы поговорим, у меня мало времени, нужно спешить.

– Хорошо.

Корвин пошел рядом, стая, повинуясь его жесту, отстала на десяток шагов.

– Отец, ты сказал, что стая слаба и ленива. Что мне нужно сделать, чтобы она стала снова сильной.

– Я сказал правду, сын. Воина делает воином только опыт. Никакое учение не заменит битвы. В бою кто-то погибнет, а кто-то получит рану и приобретет бесценное знание. Не отказывайся от поручений своего бога, вступай в каждый бой на стороне слабых и справедливости, тогда стая станет другой – сильной, мудрой и беспощадной.

– Будут смерти, отец, а стая только недавно восстановила свою численность.

– Выбор невелик: либо погибнут все, либо немногие. Решать тебе, вожак.

Корвин вздохнул:

– Да, отец, решать мне, и это тяжелое решение. Возможно, нам повезет, и войны пройдут стороной?

– Думая так, ты погубишь стаю, сын. Войны будут всегда, пока существует человечество. В этом особая мудрость богов, войны губят слабых и глупых и дают возможность появиться новому сильному поколению.

Корвин остановился.

– Дальше стая не пойдет. Впереди будут дозорные, они присмотрят за тобой. А слова твои горьки для меня, но они мне были необходимы. Надеюсь, что когда ты придешь в следующий раз, стая будет другой. Я сделаю так, как ты сказал…

Когда город волков скрылся за поворотом и дозорные волков остались позади, Кир остановился. Он посмотрел на Дилу, уныло бредущую за ним, и негромко произнес:

– Дила, сейчас кое-что произойдет.

Девушка остановилась, быстро огляделась вокруг и поправила кинжал, чтобы был под рукой. Только после этого она спросила:

– Опасность? Враги?

Кир отрицательно покачал головой:

– Нет, пока нет.

– Тогда что?

– Мне нужно поговорить с тобой перед тем, как мы перейдем в другой мир.

– Перейдем? На этом месте? Но здесь ничего нет, я же чувствую. Я здесь проходила много раз, когда была в дозоре.

– Просто послушай меня.

Дила кивнула и выжидающе посмотрела на деда.

– Говори.

– Выслушай меня внимательно. Прежде всего, оставь все свои подозрения и плохие мысли обо мне на этом месте, потому что когда мы перейдем в другой мир, твоя жизнь будет зависеть от меня. Если ты будешь считать мои слова и поступки неправильными, ты погибнешь. Если ты откажешься делать то, что я скажу, тоже погибнешь.

– Я так не думаю и сумею за себя постоять. Если я посчитаю что-то глупым или слишком опасным, я не буду это делать.

– Мир, в котором мы окажемся, незнаком тебе, он чужой и будет беспощаден к нам. В том мире слишком много оружия, которое убивает быстро и с далекого расстояния.

– Почему же ты тогда берешь меня с собой, одинокий волк, если считаешь, что я слаба и не очень умна?

– Я пришел специально в этот мир за тобой или твоей матерью Дарой только потому, что в вас течет кровь одного древнего народа. Благодаря этой крови ты сможешь почувствовать, где находится солнечный камень, а он нужен мне и тому миру, куда мы попадем. Если мы его не найдем, тот мир погибнет. И я не считаю тебя глупой…

– Я не доверяю тебе.

– Знаю, это твое право, но сейчас я сказал тебе то, что должен был сказать.

– Про какой камень ты говоришь?

– Когда-то у твоей мамы был такой же, ей оставила его твоя бабушка Ила, – королева Горного королевства, сразу после рождения, прежде чем покинула ее.

Дила изумленно посмотрела на него:

– Моя бабушка – Бора, у меня нет другой…

– Мне что, рассказывать историю твоего происхождения?

– Расскажи, если ты знаешь то, чего не знаю я.

– Бора воспитывала Дару с младенчества, поэтому она называет жрицу мамой. На самом деле мать Дары и твоя бабушка живет в Горном королевстве. От нее в вас с Дарой течет кровь древних людей из другого мира. Многие способности в тебе идут от этой крови, и одна из них – это чувствовать осколки камня, который называют иногда солнечным, потому что он меняет свой цвет и может светиться в темноте.

– Мне никто об этом никогда не говорил.

– Должно быть, твоя мать считала, что ты еще не готова к такому знанию.

– А какими еще свойствами обладает этот камень, кроме того, чтобы светиться, как гнилушка в темноте?

– Он дает силу тем, в ком течет древняя кровь.

Дила задумалась.

– Это значит, что и мне тоже?

– Да.

– Хорошо. Скажи еще одно: во мне течет и твоя кровь?

– Поговорим об этом позже, а сейчас я буду говорить с Матерью-волчицей.

– Но здесь же нет храма. – Дила недоуменно посмотрела вокруг. – Здесь только лес и горы, нет ни алтаря, ни статуи богини.

– Ничего, она услышит меня, я же ее сын.

Кир закрыл глаза и мысленно позвал богиню. Она проявилась не сразу, какое-то время воин просто ждал, когда богиня услышит его зов.

«Что ты хочешь от меня?» – услышал он внутри себя голос Матери-волчицы.

«Перенеси нас в тот мир, из которого я пришел. Портал, который ведет туда, находится далеко, а я чувствую, что мне нужно спешить…»

«Знаю. Иди дальше, когда я наберу необходимую энергию, сразу перенесу вас».

Дила нетерпеливо спросила:

– Ну что, ты уже поговорил с богиней?

Кир открыл глаза.

– Пойдем дальше, только держись поближе ко мне, а еще лучше будет, если ты меня возьмешь за руку, тогда богине потребуется меньше сил, чтобы переправить нас.

– Ты говоришь много слов, но я знаю, что это просто слова, – проворчала девушка, но послушно пошла рядом. – Нет других миров, и ты не можешь говорить с Матерью-волчицей, ты просто обманщик.

Кир почувствовал легкую дурноту, сопровождающую переход.

– Я всем расскажу об этом и, вероятно, убью тебя, когда станет ясно, что это просто обман… Что это? Где мы? Что происходит? Что это вокруг? – В голосе девушки послышался страх.– Скажи хоть что-нибудь!

Кир закрыл ей рот рукой:

– Замолчи, ты привлекаешь ненужное внимание.

Воин огляделся. Они стояли возле знакомого здания, он появился здесь в первый раз. Кир тут же закрыл глаза и мысленно спросил:

«Почему ты переправила нас именно сюда?»

Но ему никто не ответил, связь с богиней была потеряна. Кир тяжело вздохнул.

– Держись рядом, ничего не предпринимай, пока я тебе не скажу. Будь осторожна и молчи, что бы не происходило вокруг.

Дила растерянно огляделась.

– Скажи, что это такое вокруг нас?

– Это другой мир, а вокруг город, в котором больше десятка миллионов жителей, и это дома, в которых они живут и работают.

– Но эти дома больше нашей горы каждый…

– Дома есть дома, и не важно какого они размера.

– А миллион это сколько?

– В этом городе живет почти столько же людей, сколько живет во всем мире Матери-волчицы…

***

Девушка рассказала о странном человеке, который пришел к ней в пещеру, и умерла, несмотря на то что жрец, который ее допрашивал, был очень опытным в причинении боли. Мастер пыток сам был расстроен и недоумевал, почему это произошло. Девушка была вполне здорова, а боль, которую ей причинили, казалась небольшой.

Верховный жрец был зол, он пришел в храм на привычное ночное дежурство в скверном настроении и в тягостном ожидании гнева бога.

Но Багра лишь усмехнулся, узнав о смерти девушки.

– Она знала совсем немного и по моей воле принесла тебе то, что может уничтожить черный камень. Сейчас ты должен знать – разрушитель покинул этот мир, но обязательно вернется, и следует подготовиться к его приходу.

– Покинул этот мир? – удивленно переспросил жрец. – Неужели разрушитель – демон?

Багра рассмеялся жутким смехом, от которого верховный жрец едва не оглох.

– Он демон не больше, чем ты. Разрушитель вернется, и в этот раз он должен умереть. Ты пошлешь в страну, которую я тебе сейчас назову, своего лучшего жреца, хорошо владеющего магией. Кроме того, ты наймешь команду убийц и сделаешь так, чтобы разрушитель пришел туда, где его будут ждать убийцы и жрец…

– Но, Багра, – спросил верховный жрец, – почему ты считаешь, что разрушитель опасен? Тот ужасный предмет, который мог нас погубить, брошен в море, а без него разрушитель бессилен.

Багра усмехнулся, его облик заклубился черным дымом, отчего свет в храме стал слабеть.

– Ты плохо спрятал этот предмет, разрушитель найдет его.

– Но в море…

– Разрушителю не страшна вода: если будет нужно, он спустится и на дно моря. Есть только один способ остановить разрушителя – убить его, и ты это сделаешь или умрешь…

***

Кир недовольно покачал головой. Город уже проснулся, многочисленные машины неслись по мостовой, наполняя улицу ревом двигателей и отравляя воздух выхлопами моторов.

Дила неожиданно вскрикнула, показывая на остановившийся недалеко автомобиль:

– Что это? Оно движется, а в нем люди…

– Успокойся, – похлопал ее по плечу Кир. – Это другой мир, здесь будет для тебя многое непонятно и страшно, но я рядом, и с тобой ничего не произойдет. Просто молчи, наблюдай, позже, когда появится время, я расскажу обо всем, что тебя заинтересует, а пока молчи. У меня тут есть друзья, они помогут нам.

Одинокий волк замахал рукой, подзывая такси, у него еще оставалось немного денег Гронвальда, которые дали ему перед отправкой.

– Сейчас мы поедем. – Кир вздохнул. – Я прошу тебя только об одном: молчи, что бы ни происходило. Поверь, с тобой ничего не случится. Это только автомобили, они не страшны.

– Мне что, нужно лезть в эту колесницу? – испуганно спросила Дила, увидев, как Кир подошел к остановившемуся автомобилю. – Давай лучше пойдем пешком…

– До места, где живут мои друзья, половина дневного перехода, а на этой колеснице мы попадем туда через очень короткое время. К тому же сейчас ты привлекаешь ненужное нам внимание. Я предупреждал тебя, что мы попадем в опасный мир, и в нем нужно жить по его законам, поэтому садись. – Кир открыл дверцу. – И главное, что ты должна понять: если ты начала путешествовать по мирам, бояться надо людей, а не вещей и машин, которые они используют.

– Я не боюсь, – заявила Дила, опасливо залезая в автомобиль. – Но мне не нравится, когда от меня ничего не зависит.

– Мне это тоже не нравится, – пожал плечами Кир. – Только, к сожалению, это мое обычное состояние…

Он назвал адрес водителю, тот покосился на Дилу, но ничего не сказал. Хорошо, что большой город приучает людей ничему не удивляться.

Дила забилась в угол и периодически взвизгивала, когда водитель увеличивал скорость, а машины и люди начинали мелькать перед ее глазами. К концу пути, когда они уже ехали по спокойному японскому кварталу, девушка затихла.

Водитель остановил машину.

– Кто она вам? – полюбопытствовал он. – И главное откуда?

– Дальняя родственница из глуши, – усмехнулся Кир.– Они до сих пор там ездят на лошадях.

– Я думал, что таких мест уже нет…

– Есть, только они очень далеко.

Такси отъехало, а Дила вздохнула с облегчением.

– Это было страшно, – призналась она. – Никогда не думала, что меня что-то так может напугать.

– Все только начинается. Будет еще много такого, и ты еще не раз пожалеешь, что пошла со мной.

– Я волчица, это мой долг. И если ты можешь это все выдержать, то смогу и я.

– Тогда пошли, прошу только об одном – молчи. Кир открыл дверь спортзала. Японка сидела все так же за столом. Она улыбнулась и склонилась перед ним в поклоне.

– Мы обменяли ваше золото. Оказалось, что ваши старинные монеты очень дорого стоят. Мы даже побоялись хранить их в доме и положили на счет, а здесь оставили только небольшую сумму. Если вам нужны все деньги, то придется подождать, пока мы их снимем.

– Деньги мне пока не нужны. Оставьте их себе, как мой ответный подарок.

– Мы не можем его принять, это слишком большая для нас сумма.

– Самое дорогое в этом мире как раз то, что нельзя купить за деньги. Я прошу принять эти деньги в память о вашем отце. Он дал мне очень многое и то, чего нельзя купить никакими деньгами.

– Я посоветуюсь со своим братом. – Японка поклонилась. – Вижу, вы пришли не один. Это ваша дочь? Вы очень похожи.

– Мы с ней близкие родственники. Простите, но я хотел бы отдохнуть и увидеть вашего брата.

– Ваша комната ждет вас, а брат скоро придет.

Кир поднялся по лестнице, вошел в комнату, в которой ничего не изменилось, и показал Диле на мягкую циновку.

– Отдыхай, скоро тебе потребуются все твои силы. А еще лучше, немного поспи, это поможет привыкнуть к новому миру.

– Я никогда к нему не привыкну. – Дила послушно опустилась на пол и закрыла глаза.– Думаю, что и заснуть мне не удастся.

Кир только улыбнулся, когда скоро услышал ее ровное спокойное дыхание. Дила спала. Одинокий волк бесшумно открыл дверь и спустился вниз. Молодой японец уже был там.

– Сестра сказала мне о деньгах, простите, но мы не можем их взять.

– Вам придется это сделать в память о вашем отце. Кроме того, мне все еще нужна ваша помощь.

– Что мы можем для вас сделать?

– Мне необходимо незаметно покинуть эту страну и добраться до… – Кир назвал место, где была расположена военная база, где служил Ринк. – Ни у меня, ни у моей родственницы нет документов, поэтому мы не можем это сделать легальным путем.

– Непростая задача. Главное – в этом вопросе – деньги…

– Ну вот видите, – улыбнулся Кир. – Как хорошо, что они есть.

– Денег на счету много, гораздо больше, чем потребуется.

– То, что останется, считайте платой за вашу помощь, если не хотите принять как подарок.

– Наша помощь бескорыстна.

– Я это знаю, но и мой подарок тоже.

Японец поклонился:

– Мне необходимо переговорить с моими друзьями, они работают в порту. Возможно, мы сможем вам помочь.

Кир поднялся обратно в комнату. Там он лег на пол и задумался. Одинокий волк хотел разобраться в том, почему Матерь-волчица переправила их именно в этот город. Едва он закрыл глаза, как сразу понял причину. Кир почувствовал осколок черного камня, он висел на груди человека, жреца. Воин примерно определил район, где тот находится, и поднял Дилу. Вряд ли жрец оказался здесь просто так. Нужно было выяснить, что он здесь ищет. Впрочем, ответ Кир уже знал – жрец искал его…

Дила недовольно что-то пробурчала, но, увидев его мрачное лицо, тут же вскочила на ноги:

– Что-то случилось?

– Мы отправляемся на охоту. – Кир поднял рюкзак и направился к выходу. – Придется тебе еще раз прокатиться на машине.

Они доехали на такси почти до места, а дальше пошли пешком. Когда излучение камня стало настолько мощным, что Кир почувствовал дурноту, воин остановился.

Перед ними был длинный пустой переулок, в конце которого находился заброшенный дом.

Кир несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух, приводя себя в боевое состояние, потом закрыл глаза. Жрец находился в доме, с ним было несколько человек, и эти люди начали двигаться, должно быть, жрец почувствовал приближение одинокого волка. Кир открыл глаза и повернулся к Диле, посмотрел на ее бледное взволнованное лицо и спросил:

– Сколько тебе времени нужно, чтобы прийти в себя?

Дила сердито фыркнула:

– Я готова к бою, если ты это имел в виду. Все, что я сейчас испытала в этой повозке, сделает меня только злее. Еще лучше, если ты вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, просто покажешь, кого надо убить. Сейчас это именно то, что мне нужно, и желательно, чтобы врагов было как можно больше.

– Их будет достаточно, чтобы убить нас. – Кир вытащил из рюкзака оружие, закрепил перевязь меча и надел пояс с кинжалом. Дила сделала то же самое. – Сейчас я тебе расскажу об оружии, которое есть у наших врагов. Ты знаешь, что такое железный наконечник стрелы? Так вот, у них будет оружие, которое выбрасывает только одни наконечники без древка. Они летят с такой скоростью, что наконечник может пролететь через весь город волков и убить человека, стоящего на горе.

Дила недоверчиво покачала головой, но деловито спросила:

– Сколько раз из этого оружия можно выстрелить?

– У некоторых из них будет небольшое оружие, из него может вылететь около десяти таких наконечников. У других будет оружие крупнее, оно может выпустить двадцать – тридцать наконечников. Наконечники в этом мире называют пулями.

Дила пожала плечами:

– Я смогу увернуться от стрелы.

– От пули трудно уклониться, она летит с очень большой скоростью.

– Как болт из арбалета?

– В десятки раз быстрее.

Дила ахнула:

– Не может быть!

– Ты должна мне верить. От этого будет зависеть твоя жизнь. Я вижу, что ты не готова к такому бою, поэтому останешься здесь, а я пойду один.

Дила фыркнула:

– Я пойду с тобой, хочешь ты этого или не хочешь. Мне Матерь-волчица приказала защищать тебя, и я буду исполнять ее приказ, независимо от того, нравится тебе это или нет. А кроме того, мне уже надоел этот ужасный мир, эти железные машины, которые повсюду. Мне хочется просто повстречать человека…

– И убить его?

– Ну почему бы и нет? Если кто-то захочет убить меня, то, возможно, мне тоже этого захочется. Надеюсь, что у тех, к кому мы направляемся, есть такое желание, у меня-то оно уже точно есть!

– Матерь-волчица никогда не узнает, что ты не участвовала в этом бою, поэтому можешь остаться.

– Узнает, боги знают все. Тем более что когда мы переходили в этот мир, я почувствовала, как она проверила все мои мысли и желания. Думаю, когда я буду возвращаться обратно, произойдет то же самое. Я пойду с тобой.

– Тогда слушай меня внимательно: смерть в этом мире легка и стремительна. Нападать надо быстро, а когда они начнут стрелять из своего оружия, нужно быстро менять направление движения, тогда им будет трудно в тебя попасть.

– Понимаю, – кивнула Дила. – Когда стреляешь из лука, трудно попасть в того, кто быстро движется.

– Ты все правильно поняла, и лучше всего нападать неожиданно, когда они этого не ожидают.

– Волки умеют подкрадываться.

– Ну и самое главное и самое неприятное, – произнес с тяжелым вздохом Кир, – впереди нас ожидает черный жрец, у него на шее амулет из черного камня, который дает ему силу. Остерегайся его, прячься, убегай, если сможешь, я сам его убью.

– Но если он мне попадется под руку, мне можно будет его убить? – спросила Дила, проверяя, легко ли выходит кинжал из ножен. – Всегда хотела убить хоть одного черного жреца, слышала о них столько рассказов, жаль, в нашем мире их не осталось.

– Ты с ним не справишься, потому что он будет использовать магию камня.

– Я справлюсь с любым человеком!

Кир прислушался к себе, враги приближались.

– А в общем, все будет просто, как всегда: либо они нас убьют, либо мы их. Пошли. – Он снова закрыл глаза.

– Что ты делаешь?

– Смотрю, кто, где находится и насколько они готовы к бою.

– И что ты увидел?

– Нас ждут. Жрец находится в доме. Думаю, он выйдет только тогда, когда мы подойдем поближе. Остальные… их шесть человек, ждут нас в переулке. И один… – Кир открыл глаза и задумался. – Он идет куда-то в сторону, возможно, попытается напасть сзади. Ты пойдешь со мной рядом, чтобы я мог тебя прикрыть.

– Я – волчица,– надменно заявила Дила, от ее бледности и растерянности не осталось и следа, только суровая решительность светилась в глазах. – Меня не нужно прикрывать в бою.

Кир внимательно посмотрел ей в глаза.

– Ты – моя внучка, что бы ты сама об этом ни думала, я не хочу тебя потерять.

– А ты – одинокий волк, поэтому я тебя прощаю. Тот, кто считает, что волчица не может за себя постоять, должен быть готов к тому, что получит вызов на поединок. И, кроме того, в бою волчицы сами выбирают себе цель и действуют самостоятельно – таков закон стаи. Поэтому, дед, лучше молчи, только скажи, когда можно будет начинать драку.

– Помни о том, что я тебе говорил об их оружии.

Кир поправил пояс с кинжалом и проверил второй кинжал, закрепленный под левым рукавом.

Потом они пошли по длинному переулку, образованному глухими стенами высоких домов, настороженно глядя вперед и по сторонам.

– Сзади появился человек, – прошептала Дила. – Ничего не предпринимает, просто стоит и ждет на том месте, где мы только что были.

Кир прислушался к себе.

– Да, ты права. Я и не знал, что у тебя есть такие способности.

– Ты и не спрашивал. Впереди вон за теми ящиками двое, готовы к бою, насторожены, ждут, когда мы подойдем ближе. А за железным ящиком впереди тебя еще двое…

Кир прибавил ходу, Дила легко успевала за ним. Когда до мусорного бака осталось чуть больше десяти шагов, два человека в камуфляже встали во весь рост и передернули затворы автоматов.

– Стоять на месте, оружие на землю,– скомандовал один из них с некоторой ленцой в голосе, глаза у него были холодны.

– Человек сзади приближается, у него тоже есть такое же странное оружие, – шепнула Дила.

– Им я займусь сам. Твое дело не попасть под пули этих двоих.

– Я их убью…

– Не шептаться! – рявкнул наемник. – Я сказал, оружие на землю или получите каждый по пуле.

– С ним девчонка,– произнес второй наемник. – Колдун сказал, что парень будет один.

– Нам-то что за дело? Заплачено за одного, девчонка нам не нужна.

– Ты, в армейском комбинезоне, брось оружие и иди сюда, а ты, девочка в странной одежде, уходи отсюда, если хочешь жить.

Кир осторожно расстегнул пояс с кинжалами и медленно опустил его на землю. Он заметил, что наемники понемногу расслабляются, человек сзади подошел на расстояние броска.

– Сейчас, – шепнул Кир. – Я убью того, что сзади.

– Нет, – тихо ответила Дила.– Того, что сзади, я возьму на себя. Просто сделаю так, как они сказали, пойду назад. Впереди, вон за той кучей деревянных ящиков, еще двое. Если эти твои, то те – мои.

Кир еле заметно кивнул и поднял вверх руки.

– Я иду, – крикнул он.

Дила, посмотрев на него, тоже медленно подняла руки вверх:

– А я ухожу.

Кир пошел вперед и остановился в нескольких шагах от наемников, по телу поднимался холодок боевого состояния.

– Я сказал тебе, чтобы ты бросил оружие,– лениво процедил наемник. – А у тебя за спиной что? Меч? Ты что, собрался на нас напасть с мечом? Начитался книжек, считаешь себя самураем?

Наемники рассмеялись, при этом продолжая внимательно наблюдать за Киром. Они держали пальцы на спусковых крючках.

– Вот что, самурай или кем ты там себя считаешь, брось меч на землю и шагай за нами.

Кир внутренним взором увидел, что Дила оказалась рядом с наемником. Он снял меч и, держа его на вытянутых руках, протянул наемнику:

– Я не могу его бросить, это древний меч.

Наемник расхохотался:

– Эй, обезьяна, если ты его сейчас не бросишь на землю, то получишь пулю, выбор за тобой.

Кир поклонился и опустился на колени. Из этого неудобного положения он словно пружина мгновенно распрямился и высоко подпрыгнул, одновременно выхватывая меч. Пули вспороли воздух там, где его уже не было, и одинокий волк мог только надеяться, что они не попадут в Дилу.

Опускаясь, он отрубил руку с автоматом первому наемнику, а второму разрубил голову. Как он и предполагал, наемники были в бронежилетах. Тут же прогремела еще одна автоматная очередь, пули защелкали по железному ящику, рикошетируя с пронзительным визгом.

Кир упал на землю и откатился к стене. Теперь он был полностью закрыт от воинов, которые поднялись из-за кучи деревянных ящиков.

Выстрелы продолжали греметь.

«Черт! – подумал Кир.– Они же стреляют по Диле». Он выкатился из-за ящика. То, что увидел воин, поразило его. Дила мчалась огромными прыжками по направлению к куче ящиков, из-за которой по ней стреляли наемники. Девушка, как ее учил дед, резко меняла направление своего движения, и пули пока проносились мимо.

Когда до стрелков осталось несколько метров, волчица взбежала на стену и уже оттуда прыгнула за кучу. Когда Кир подбежал, Дила уже вытирала окровавленный нож-коготь об одежду убитых.

– Хорошая охота, одинокий волк. Они слишком надеются на свое оружие, поэтому беспечны и неосторожны.

Кир вытер пот со лба и удивленно покачал головой. Дила даже не вспотела, а дыхание было ровным, словно она только что отдыхала на легкой прогулке, а не мчалась под пулями.

– Я думал, что не успею, и они убьют тебя…

Дила презрительно рассмеялась и пнула ногой безжизненное тело.

– Я – волчица, а убить волчицу не так легко. Они тоже думали, что это просто, и ошиблись. Потом ты научишь меня стрелять из этого оружия, оно, похоже, очень опасно в умелых руках. Мне нужно будет это, чтобы защищать тебя.

Кир вслушался в себя.

– Все только начинается. – Он посмотрел в глубь переулка. – Черный колдун выходит из дома, а с ним еще двое воинов.

– Тогда пойдем им навстречу. Надо закончить то, что мы начали. Я еще даже не разогрелась, а злости только прибавилось.

Жрец в черном балахоне стоял перед домом, двое в камуфляже, прикрывая его, прятались за очередной горой деревянных ящиков.

– Наш верховный жрец предупреждал меня, что ты опасен,– проговорил жрец, задумчиво рассматривая Кира. – Вижу, он не ошибался. Ты действительно силен и мог бы пригодиться нам. Подумай об этом, пока еще ты жив.

Кир улыбнулся, наблюдая за тем, как Дила выбирает себе позицию. Волчица, похоже, уже избрала для себя в качестве цели тех, кто прятался за ящиками. Одинокий волк перевел взгляд на жреца:

– Я убил много таких, как ты. Убью и тебя.

Он вытащил меч и встал в боевую позицию. Жрец потянулся за камнем.

– Дила, вперед! – крикнул Кир.

Прозвучала автоматная очередь, пули зацокали по кирпичной стене рядом с ним, но воин ушел с линии огня, переместившись поближе к жрецу.

Девушка, легко подпрыгнув, пробежала по стене и ударила ногой по ящикам, те обвалились с грохотом, придавив наемников. Волчица тут же спрыгнула вниз и несколько раз ударила кинжалом под ящики, потом, быстро расшвыряв их, добила тех, кто там прятался.

Жрец достал камень и поднял его вверх, Кир пошатнулся. На него нахлынула знакомая слабость и появилась чернота в глазах. Одинокий волк упал на колени, потом повалился набок. Он успел увидеть, как рухнула Дила, лицо ее было растерянным, а мертвенная бледность уже разливалась по нему.

Сам Кир тоже спускался в черную бездну, в которой крутились воспоминания, снова верховный жрец заносил кинжал с оскаленным в усмешке черепом. Трот наносил ему смертельный удар мечом, Тина оседала с арбалетной стрелой в груди. Черный камень взрывался, пробивая его тело своими осколками…

Одинокий волк выдохнул воздух и оперся рукой об асфальт. Его защита заработала, и теперь надо было просто подождать, пока пройдет слабость. Он потряс головой, чтобы пропали черные точки в глазах, потом с трудом встал на ноги.

Жрец вновь поднял камень и громко заголосил что-то на незнакомом ему языке. Кир сделал вперед один шаг, потом второй, а на третьем он вонзил свой меч в тело жреца. На мгновение давление черного камня исчезло, и тогда воин отсек голову жреца.

Так же невыразимо медленно, преодолевая боль, он пошел к Диле, лежащей около переломанных ящиков и трупов убитых ею стрелков. С ее прокушенной губы текла кровь, а лицо было белее самой дорогой бумаги.

Кир сел рядом на землю, положил голову Дилы к себе на колени и стал вливать энергию, которой у него самого осталось не так уж много.

Легкий ветерок обдувал лицо воина, покрытое невыразимо горьким потом, а тело девушки продолжало холодеть. Тоненький, часто прерывающийся ручеек энергии проходил через его руку к ее слабо бьющемуся сердцу. Внутри Кира были пустота и страшная усталость. Прошло много томительных минут, прежде чем Дила открыла глаза.

– Дедушка, – прошептала она, – я думала, что уже попала в небесное логово. Я видела всех, кого знала, тех, кто давно умер, и разговаривала с ними.

Она с трудом приподняла голову, пытаясь рассмотреть переулок.

– Дед, ты убил всех? – спросила волчица. – Если еще не всех, то пусть они подождут, мне нужно немного отдохнуть.

Кир тяжелой непослушной рукой погладил ее по светлым волосам.

– Мы убили всех. Ты молодец, ты настоящая волчица, такая же, как и твоя мама.

Дила слабо улыбнулась и закрыла глаза. Кир снял с себя куртку и подложил ей под голову.

– Отдыхай, приходи в себя, а я посмотрю, кого же мы убили.

Пережитая боль все еще жила в нем, и каждый шаг давался одинокому волку немалым усилием. Он чувствовал на своем лице слабый ветерок, несущий запахи большого города, и ему было как никогда хорошо. Так хорошо бывает только тогда, когда человек только что избежал смерти и радуется каждому проявлению продолжающейся дальше жизни. Он обыскал наемников, потом жреца, морщась от неприятного ощущения близости камня. Единственное, что Кир понял,– жрец и наемники приехали сюда из разных стран. Видимо, жрец нанял охотников за головами. Кир уже пожалел о том, что не оставил хотя бы одного в живых. А теперь было непонятно, охотилась за ним команда или только эти покойнички.

Солнце уже ушло за стены домов, на переулок легла глубокая тень, а ветерок продолжал обдувать его лицо, суша холодный пот. Кир вернулся к Диле, волчица уже открыла глаза.

– Нам пора отсюда убираться, – хмуро произнес воин. – А то сюда могут нагрянуть городские стражи. Они увидят гору трупов, и тогда у нас возникнут серьезные проблемы…

Кир наклонился над трупом одного из наемников и поднял автомат.

– Ты хотела научиться стрелять? Тогда смотри.

Кир показал, как снимать автомат с предохранителя, как передергивать затвор, сопровождая показ краткой лекцией о принципах, на которых построено действие оружия. На его удивление Дила все поняла сразу и тут же повторила его действия.

Одинокий волк показал, как целиться и несколько раз выстрелил в ящик у стены. После того как ящик разлетелся щепками в разные стороны, Дила обрадованно захлопала в ладоши, как ребенок, увидевший новую игрушку. Она расстреляла несколько обойм, потом удовлетворенно сказала:

– Из него целиться надо, как из арбалета, хорошее оружие, только очень шумное.

Кир подал ей пистолет, и Дила постреляла из него. После этого волчица собрала все патроны у мертвых наемников, засунула в свой заплечный мешок пистолет и автомат.

Теперь можно было подумать о главном: как им добраться до того места, где под водой лежал солнечный камень.

 

Глава десятая

Они вернулись в спортзал.

– Дальше куда? – спросила Дила. – Кого еще надо убить?

– Нам необходимо найти солнечный камень, а до этого места придется долго добираться.

– Хорошо бы, чтобы оно оказалось подальше от этого города, где-нибудь в горах или в лесу…

– В этом мире лесов почти не осталось, все давно вырубили под города и пашни, но обещаю, что мы скоро окажемся в степи.

– Что ж, степь, это тоже неплохо, если только не будет кочевников.

– Кочевников не будет, но будут воины, вооруженные огнестрельным оружием.

Дила улыбнулась:

– Звучит красиво – огненные стрелы, только это неправда, оно стреляет не огненными стрелами, а пулями. Только одно в этом оружии плохо: в лесу мы сами делаем стрелы, а наконечники куют на кузне, а здесь где мы возьмем пули?

– У павших воинов.

– Понятно, – кивнула Дила. – Но часто бывает, что чужие стрелы не подходят к твоему луку.

– Тогда мы возьмем и их оружие. Девушка засмеялась:

– Война везде одинакова, и заботы те же – где найти еду и оружие…

– Да, есть уже хочется. Ты отдыхай, а я отправлюсь на поиски еды, да и узнаю, как нам лучше добраться до солнечного камня.

Дила легла, положив рядом меч и кинжал.

– Надеюсь, мне можно будет убить воришку, который сюда залезет?

– Если залезет кто-нибудь, то, пожалуй, будет лучше, если ты его просто побьешь. Только не трогай наших хозяев – они хорошие люди.

– Ладно, их я не трону. Только ты, пожалуйста, надолго меня здесь не оставляй. Этот мир тяготит, я все время боюсь, что что-нибудь сделаю не так.

– Я недолго.

Кир показал Диле устройство туалета, объяснил, что и как работает, и спустился вниз. Японец ждал его.

– В порт пришло судно, которое сегодня в ночь отправится туда, куда вам нужно. С капитаном предварительно поговорили, он сказал, что примет решение только тогда, когда вас увидит. Я приготовил деньги, этой суммы будет вполне достаточно, чтобы заплатить за проезд. И еще немного на ваши нужды. Кроме того, я дам вам банковскую карточку, на ней довольно большая сумма.

– Вам что-то осталось?

– Вполне достаточно, чтобы перестроить спортзал, это наша мечта. Мы благодарны вам.

– Я тоже, возможно, мы еще встретимся, и не раз.

– Мы будем ждать вас.

– У меня есть еще одна небольшая просьба. – Кир замялся:

– Я выполню ее.

– Мы голодны, а я не хотел бы появляться в этой одежде на улице.

– Мы тоже так решили.– Японец улыбнулся и протянул ему большой пакет. – Этого хватит, чтобы утолить голод вам и вашей дочери.

– Спасибо, мы уйдем сразу, как только поедим. Если мне повезет и я останусь в живых, обязательно найду вас.

– Останетесь в живых? Вы задумали что-то опасное?

– Как сказал ваш отец, я – воин бога, я не выбираю себе заданий, они выбирают меня.

– Тогда удачи!

Кир поднялся в комнату и выложил на пол еду. Там были лапша, немного мяса и овощи. Дила сразу набросилась на пищу.

– Дед, когда мы уходим?

– Как только поедим.

Дила вздохнула:

– Дед, извини меня за то, что я тебя когда-то хотела убить. Я только сейчас поняла почему.

– И почему?

– А потому, что испытываю какие-то сильные чувства к тебе. Я думала, что это ненависть или злость, просто потому, что другие чувства у меня редко бывают. Но теперь я понимаю, что это совсем иные, неизвестные мне чувства.

Кир поел, завернул меч в тряпку, положил пояс с кинжалом в рюкзак. Потом он уложил в рюкзак банки с консервами, которые тоже оказались в пакете, и рассовал по карманам деньги.

Они вышли на улицу, и Кир остановил такси. Дила уже безропотно и даже с каким-то удовольствием забралась внутрь.

– Куда мы сейчас? – спросила она. Кир пожал плечами:

– Сейчас в порт.

– Значит, мы поплывем? – спросила Дила. – А почему нельзя туда добраться пешком?

– Место, куда нам нужно, находится за морем, пешком туда не попадешь, если только ты не умеешь ходить по дну моря, под водой.

– Никогда не пробовала, но почему-то и не хочется. Выходит, что нам нужно искать корабль или лодку, но море я не люблю.

– Будем искать корабль, – согласился Кир. – Впрочем, самолет подошел бы нам лучше, было бы быстрее.

– Самолет? – удивилась Дила.– То, что летает само по себе?

– Это просто название, оно не летает само по себе, им управляют люди. Это тоже машина, но она летит по воздуху.

– Почему-то мне не хочется летать, – задумчиво произнесла Дила, – как и ходить по дну моря.

– Что ж, тогда остается искать корабль.

– Да, уж лучше плыть, чем летать. Хоть я и не пробовала, возможно, мне и понравится…

– Те, кто нас ищет, полетят самолетом и встретят нас на берегу, потому что по воздуху добраться быстрее, чем по морю…

– А ты думаешь, что нас ищут?

– Мы убили черного жреца, а они всегда чувствуют, когда кто-то из них умирает. Поэтому у нас сейчас появилось много врагов, они захотят отомстить.

– Пусть попробуют, мы убили семерых, убьем еще десяток. Я согласна на все, что ты придумаешь, пусть даже это будет самолет, но на корабле мне будет спокойнее.

– Я подшучивал над тобой, с самолетом все очень сложно, у тебя нет документов, а без них в самолет тебя не пустят.

– Документы? Что это такое?

– Трудно объяснить, но попробую. Документ – это такая бумага, на которой нарисован твой портрет, там написано твое имя и место, где ты родилась.

– Ну, это совсем просто,– улыбнулась Дила.– Давай найдем художника, чтобы он нарисовал меня и сделал документ, в таком большом городе, наверное, и художников много. Мне и самой интересно, меня еще никто не рисовал, я только слышала об этом.

– Объяснил, но получается, что не до конца, – хмыкнул Кир. – Художникам не разрешают делать документы, их делают государственные люди, но прежде, чем его тебе сделать, они проверят, действительно ли ты родилась в том месте, о котором ты им расскажешь. А как ты думаешь, они знают, где находится город волков?

– Если бы они знали об этом, то были бы уже мертвы, – пожала плечами Дила. – Волки убивают всех, кто приходит к нам, чтобы никто не мог рассказать, где мы живем.

– Правильно,– согласился Кир. – Значит, государственные люди тебе не поверят и документ не дадут.

– Тогда я их убью!

– Но документа-то все равно не будет. Мертвые государственные люди документов не дают.

– Что ж, тогда будем искать корабль, – вздохнула Дила. – А так хотелось увидеть свой портрет.

– Подожди, быть может, твое желание еще сбудется. Мы же едва появились в этом мире, все только начинается.

Кир остановился у кафе, которое ему назвал японец. Он оставил Дилу на улице, а сам вошел внутрь. Удача была на его стороне, он сразу услышал мысли моряков с большого контейнеровоза, принадлежащего соседней стране, и довольно быстро сумел определить капитана.

Тот внимательно осмотрел воина и отказал, но когда Кир достал из кармана пачку денег, после некоторого колебания согласился.

Уже через полчаса они с Дилой сидели в глубоком трюме, спрятанные за штабелями ящиков. Ящики были поставлены таким образом, что между ними образовалась небольшая комната, в которой на полу были разбросаны матрацы, а в углу стояла большая бадья для нечистот. Место было подготовлено заранее, и Кир понял, что они не первые, кто путешествует таким способом. Нерешительность капитана была просто наигранна, для того чтобы получить побольше денег.

Из трюма их не выпускали до конца путешествия, а продлилось оно почти десять дней. Кормили их два раза в день, принося судки с пищей, и еда было вполне сносной. Дила сначала была немного испугана, ее страшили постоянный гул моторов и небольшая качка, но потом девушка успокоилась и поняла, что ей ничего не грозит.

Кир в основном спал и развивал свое тело, используя систему упражнений, которые когда-то давным-давно придумал сам. Он знал, что впереди его ждут новые неприятности и новые бои, и готовился к ним. Дила с любопытством наблюдала за его движениями.

– Дед, – произнесла она на третий день. – Раньше я думала, что сила одинокого волка пришла к нему от богов, а теперь я вижу, что ты сам развиваешь ее. Я хотела бы стать такой же, как ты.

Кир остановился на половине движения и удивленно посмотрел на нее.

– Моя жизнь совсем не так хороша, как кажется тебе, а довольно часто она просто ужасна. Я ни в одном мире не задерживаюсь надолго, и мой дом – это то место, где я сейчас нахожусь. Я не имею права ни к кому привязываться, потому что эти люди впоследствии становятся мишенью для моих врагов. Это, я надеюсь, ты уже заметила.

Дила кивнула:

– Да, это я заметила, но у тебя есть сила и есть способности, которых нет у других.

– Тут ты права, у многих людей их нет, но у тебя они есть и даже больше, чем у меня.

Дила изумленно распахнула глаза:

– С чего ты взял?

– Я чувствую. В разных мирах, откуда пришли твои предки, для выживания развивались свои способности, и они есть в тебе. Некоторые пока дремлют, потому что до поры не нужны, некоторые уже развиваются незаметно для тебя. А многие проявятся в минуту смертельной опасности, и тогда я тебе не завидую.

– Почему? – Дила от любопытства даже привстала.

– Потому что с этого момента изменится вся твоя жизнь. Тот мир, который ты видишь перед собой, станет другим. Ты начнешь видеть и ощущать то, что не видела и не ощущала раньше. И ты станешь такой же одинокой, как зрячий в стране слепых.

– Я могу это скрывать, – пожала плечами Дила. – Я привыкла в стае не показывать то, что уже умею.

– Это возможно, – согласился Кир. – Но только до тех пор, пока близкий тебе слепой человек не дойдет до края пропасти. Он не будет видеть, не будет знать и не будет понимать, что находится всего в шаге от смерти. Что ты сделаешь?

– Конечно, я предупрежу его и остановлю.

– И с этого момента начнется твое одиночество, потому что эту пропасть видишь только ты. Никто не поверит тебе, близкие люди будут думать, что ты сошла с ума или хочешь использовать их в каких-то своих корыстных интересах.

Дила помрачнела.

– Меня и так сторонятся многие мои сверстники. А если еще и это, то тогда мне останется только одно – жить отшельницей где-нибудь в лесу.

Кир горько рассмеялся:

– А пропасть, перед которой стоят близкие тебе люди? Она же реальна и так же остается перед ними; стоит только им сделать последний шаг, и их не станет, и только от тебя зависит, будут они жить или нет.

В глазах Дилы мелькнуло понимание, она подошла к Киру и тихо сказала:

– Я только сейчас начала понимать, как тебе невероятно трудно жить. Все видеть, все понимать, все знать…

– Пока я еще не все знаю и понимаю, может быть, только это и дает мне силу. Но, к сожалению, с каждым годом я вижу и понимаю все больше и больше, и это меня пугает. Я начинаю понимать, что те законы, по которым развиваются миры, а они немного отличаются друг от друга, всего лишь следствие других законов, гораздо более жестоких и более великих.

– Теперь я знаю, почему ты разговариваешь с нами, словно с маленькими детьми, терпеливо и снисходительно, – засмеялась Дила. – Меня это разозлило с самого первого момента, как я тебя увидела, это одна из причин, почему я хотела тебя убить. Я считала, что ты не имеешь права так разговаривать с нами, с волками, такими сильными и умными. Но теперь я увидела этот мир и поняла, что все мои знания здесь почти ничего не стоят, и сейчас я уже считаю, что ты имеешь право так разговаривать с нами. А теперь, дед, когда ты мне так много рассказал или так мало, научи меня драться так, как умеешь ты. Если все, что ты сказал, правда, то в жизни мне понадобится умение, которое я смогу у тебя получить. Хочешь ты этого или не хочешь, но я уже знаю, что мой путь будет похож на твой путь, как у моей мамы и как у Крисы.

Теперь целыми днями они оба прыгали и скакали по трюму, совершенствуя свое умение сражаться, пока однажды не стих гул моторов и не наступила непривычная тишина.

Корабль встал под разгрузку в порту, а их отвезли поздней ночью в шлюпке на берег.

Дила, настороженно оглядев пустынный галечный пляж, сбросила походную одежду, оставшись в одной набедренной повязке.

– Не знаю, как ты, дед, но мне нужно искупаться. Мне кажется, что я насквозь пропиталась запахами этого железного корабля, пота и наших нечистот.

Над морем висела огромная луна, рисуя своим серебристым цветом колеблющуюся мелкой рябью дорожку.

Кир посмотрел, как девушка заходит в море, и тоже разделся. Вода была холодной, в этих широтах солнце не бывает слишком жарким, и море плохо прогревается.

Дила после купания переоделась в запасную одежду и подошла к одинокому волку. Без какого-либо стеснения она наклонилась и провела рукой по его обнаженному телу.

– А ты много повоевал, дед. Я вижу шрамы. Вот этот от меча, этот от кинжала, а этот, похоже, от стрелы. А эти странные круглые шрамы?

– Это от пуль, внучка. Если ты не будешь меня слушать, то и твое тело украсят такие же шрамы, и никто из волков не возьмет тебя в свой дом.

Дила рассмеялась:

– Волчицу шрамы только красят. А вот этот какой-то непонятный, как будто ожог, но очень ровный и прямой.

Кир вздохнул:

– Это от легкого лазера сарматской пехоты, он стреляет огненным лучом, который способен разрезать любую самую крепкую сталь.

Кир грустно усмехнулся и начал одеваться, повернувшись к девушке спиной.

– Постой, дед.

Дила снова подошла к нему и провела холодными тонкими пальцами по спине.

– А этот откуда?

Кир недовольно покачал головой:

– Это боевой топор мерланов, воину удалось подобраться ко мне сзади.

Дила понимающе кивнула.

– Я и не подумала, что ты убегал, но шрам страшный. Как ты сумел выжить после такого удара, он должен был разрубить тебе позвоночник!

Кир натянул куртку.

– Сам не знаю, но полгода после того боя я был ни на что не годен. Это не все шрамы, каждый раз, когда я прохожу через портал, часть из них исчезает, иначе от моего тела уже давно бы ничего не осталось.

Девушка кивнула:

– Вот теперь я готова к новым неприятностям. Если ты сумел выжить в чужих мирах, то я тоже сумею. Что мы будем искать здесь?

Кир задумался.

– Нам нужен небольшой корабль или рыбацкая шхуна, тогда мы сможем попасть туда, где лежит под водой солнечный камень. И, кроме того, нам потребуется водолазное снаряжение, чтобы его оттуда достать.

– Водолазное? – подняла брови Дила. – Это значит, что с ним можно лазить под водой?

– Именно так. Недалеко отсюда находится человек, который может нам помочь. Я пойду к нему один, потому что ты слишком необычна для этого мира и бросаешься всем в глаза. Поэтому сейчас мы найдем уединенное место, где бы ты смогла меня подождать.

Кир закрыл глаза, и после того, как он для себя сформулировал задачу, его чувство направления заработало. Такое место находилось довольно далеко, но отвечало всем требованиям.

– Я не буду прятаться, а пойду с тобой, дед. Мне плевать на то, как на меня здесь смотрят. Им придется со мной считаться или умереть.

– Ты обещала слушаться меня.

Дила чуть усмехнулась:

– Неужели? Я обещала только Матери-волчице, что буду защищать тебя, а тебе я ничего не обещала…

Кир недовольно покачал головой:

– Сейчас нам больше всего нужно быть незаметными. Ты не забыла, что за нами охотятся? Стоит только привлечь чье-то внимание, и жрецы окажутся тут как тут…

– Хорошо, дед, возможно, ты прав, – неохотно согласилась Дила. – Но обещай, что в случае опасности обязательно позовешь меня. Я услышу твой мысленный зов на любом расстоянии. Надеюсь, ты уже понял, что я могу тебя слышать?

– Я знаю это. И позову, если потребуется. А сейчас нам надо спрятать тебя.

Они шли всю ночь и часть утра, прежде чем достигли нужного места. Оно было просто великолепно. Ровная площадка пряталась среди невысоких гор, море было рядом и могло прокормить Дилу в том случае, если Кир надолго задержится или с ним что-нибудь случится. Недалеко, в нескольких сотнях шагов, в море впадал ручей с пресной водой, чистой и приятной на вкус. Дила с восторгом огляделась.

– Здесь замечательно, дед. Вон там я устрою себе место для ночлега.

Кир улыбнулся, видя ее восторг, и с некоторой грустью положил свой меч рядом с девушкой.

– Он мне не понадобится, – пояснил одинокий волк, увидев недоумение в глазах Дилы. – В этом мире уже не воюют мечами и даже не носят с собой оружие, поэтому я и кинжал оставлю здесь. У меня есть еще один кинжал, с ним я решу любые мелкие неприятности.

– Если нельзя носить мечи, возьми то оружие, которое можно.

Дила вытащила из мешка автомат. Кир рассмеялся:

– В этом мире, в большинстве стран, правители не разрешают иметь оружие обычным людям и жестоко карают в случае непослушания. Оружие здесь носят только воины и стражники.

– Ты – воин, тебе можно носить оружие. И я согласна с правителями, крестьянам оружие ни к чему.

– В этом мире я для всех крестьянин, а не воин.

Дила недоуменно покачала головой:

– Конечно, тебе виднее, но лично я без оружия чувствую себя, как овца на заклание.

– Я тоже, но с оружием у меня будет гораздо больше проблем, а мне они ни к чему. Если оно мне потребуется, я возьму его у врага. Я также оставлю тебе свой рюкзак, там еда на несколько дней, надеюсь, что больше тебе ждать не придется.

– Иди спокойно,– кивнула Дила. – Я смогу прокормить себя, но если тебя не будет больше семи дней, я пойду тебя искать. И будет плохо тому, кто попробует мне помешать в этом, или тому, кто причинит тебе вред. Я убью и стражников, и воинов, и любого, кто посмеет встать на моем пути. Я – волчица, и мне плевать на любые законы, которые придумали здешние правители. Мне поможет Матерь-волчица спасти тебя или если это не удастся, то жестоко отомстить.

– Матерь-волчица не имеет силы в этом мире, – заметил Кир. – Поэтому тебе придется рассчитывать только на себя, и вероятнее всего тебя быстро убьют.

Дила пожала плечами:

– Наверно, убьют, но что мне еще останется делать? Я нахожусь в незнакомом мире, и без тебя я никогда не найду дорогу домой. Я все равно умру здесь, рано или поздно, а так я умру в бою и смогу с честью прийти в небесное логово.

– Постарайся не умирать до моего прихода, не для этого я привел тебя в этот мир. Я вернусь, через семь дней или чуть больше, но вернусь.

– Я буду ждать,– коротко ответила Дила.

– Иногда умирать – самое простое занятие.– Кир грустно усмехнулся.– Гораздо труднее жить, особенно тогда, когда от твоей жизни зависит жизнь других. Сейчас именно такая ситуация, у тебя нет права на смерть. Даже если умрешь в бою, ты умрешь бесславно, и небесное логово будет закрыто для тебя.

– Что ты говоришь, одинокий волк? Небесное логово закрыто только для трусов, а я умру в бою…

– Представь, что ты находишься в дозоре и перед тобой появился враг. А ты вместо того, чтобы предупредить стаю, бросишься в бой. Ты умрешь, и стая погибнет. Как тебя встретят после этого в небесном логове, и примут ли там тебя воины?

Дила задумалась.

– Возможно, ты прав, умереть так – глупо, а в небесное логово не берут глупцов, забывших свой долг. Я буду ждать тебя до тех пор, пока не наступит зима, тогда здесь не будет никакой еды, и мне все равно придется куда-то идти.

Кир согласно кивнул:

– Вот это уже правильное решение. Мудрый воин всегда ждет, когда из множества решений останется только одно, оно и будет самым верным. Я пошел, пожелай мне удачи.

Дила встала и поцеловала его в небритую щеку.

– Лучше я пожелаю твоего возвращения, так будет лучше всем, особенно тем, кто захочет тебе в этом помешать.

Кир знал, где находятся база и Ринк, его чувство направления ясно указывало это место. Оно находилось в нескольких десятках километров от порта, где пришвартовался их корабль.

На следующий день после дневного перехода одинокий волк был уже около базы. По ее периметру шел высокий железобетонный забор, по верху шла традиционная колючая проволока, но, кроме того, на заборе была установлена путанка,– тонкая проволока, которая ловила неосторожных не хуже любых силков, и проволока-бритва, которая разрезала все благодаря острым крошечным лезвиям, закрепленным на ней.

Огромное количество сенсорных датчиков, приводящих в действие сигнализацию и автоматические пушки, располагалось на контрольно-следовой полосе, следующей сразу за забором. Кир задумчиво почесал в затылке – территория базы была укреплена не хуже иной крепости.

Контрольно-пропускной пункт находился в небольшом домике, встроенном в забор, рядом с массивными металлическими воротами. Около него располагалось множество телевизионных камер, обозревающих практически все подходы к базе, некоторые из них были спарены с пулеметами. На самом КПП находились пятеро солдат, и с ними постоянно присутствовал один из офицеров.

Кир еще немного побродил по окрестностям, пытаясь найти слабое место, но даже со стороны моря база была хорошо прикрыта.

Стоянка катеров и кораблей была укреплена таким же бетонным забором, а со стороны моря вход в небольшую бухту закрывала металлическая сеть, и возле нее тоже находилась охрана.

Кир понял, что на территорию базы ему не проникнуть, и пошел в ближайший кабачок, надеясь, что Ринк заглядывает туда. Он не ошибся. Бармен покачал головой, когда воин описал приметы знакомца, и хмуро сказал:

– Когда этот появляется здесь, вечер заканчивается дракой. Если бы всю посуду и зеркала, которые он и его приятели бьют, составить здесь, то места бы в зале не хватило. Но я не очень на него обижаюсь, он всегда оплачивает мои убытки…

В этот вечер Ринк в кабачок не пришел, и Кир заночевал на берегу моря. Он мог пойти в гостиницу, у него были деньги и документы, но одинокий волк не хотел оставлять следы. Кир помнил о том, что за ним охотятся, он знал, что ему все равно рано или поздно придется встретиться с преследователями, но хотелось, чтобы это произошло как можно позднее.

Кир развел большой костер, зажарил рыбу, купленную у рыбаков, и поужинал. После этого лег у костра и, закрыв глаза, попробовал увидеть свое ближайшее будущее.

Он увидел Ринка, разговаривающего с ним, небольшой катер и снаряжение для спуска под воду, а дальше все по-прежнему закрывал серо-черный туман…

***

Кронов задыхался, губы его посинели, а лицо было белее мела. Криза промокнула пот с его лба и снова устало привалилась к кровати. Кронов умирал, и его агония продолжалась. Криза молила бога весь день о том, чтобы тот дал ему смерть и не мучил больше в этой жизни. Под вечер полог шатра распахнулся, и в него ввалился разгоряченный скачкой Мезон.

– Нашли! – громко выкрикнул он. – Нашли мы его кинжал, правда, одну деревню все-таки пришлось сжечь.

– Ну почему ты все время кричишь? – недовольно поморщилась Криза. – Не тревожь ты его, он уже разговаривает с богом.

Мезон виновато опустил голову и протянул кинжал.

– Вложи ему в руку. Воин должен умирать с оружием в руках.

– Хорошо, – кивнула Криза. – А теперь уходи. Хоть он все равно не слышит, но без тебя как-то спокойнее.

Мезон тяжело вздохнул и вышел из шатра. Криза взяла кинжал, вытерла бурые пятна крови с лезвия и вложила его в руку Кронова.

Камень в рукоятке неожиданно засветился ярко-зеленым светом, а Кризу бросила на пол непонятная сила. Ее вжало в войлочную стенку шатра, одновременно подталкивая к выходу. Криза даже не заметила, как оказалась снаружи.

Мезон коротко хохотнул, увидев, что она ползет на четвереньках, пытаясь подняться. Воин протянул ей руку и рывком поднял на ноги.

– Что случилось? – спросил он.

Криза побледнела и обхватила его руками, чтобы не упасть. Непонятная слабость разливалась по ее телу.

– Не знаю, – пробормотала она. – Я только вложила кинжал в его руку, и все. Больше я ничего не помню, кажется, меня бросило на пол…

Мезон нахмурился:

– Ты хочешь сказать, что Кронов снова начал колдовать? Но ты же сама сказала, что он разговаривает с богом.

– Да, так оно и было. Любой другой бы уже умер, а он боролся за свою жизнь. Ты думаешь, это колдовство? Но у него совсем не было сил…

Мезон подошел к шатру и откинул полог. В лицо ему ударил зеленый свет, и воина тоже отбросило от входа. Он с трудом поднялся и подошел к насмешливо улыбающейся Кризе.

– И что ты увидел?

– Ничего, – буркнул Мезон. – Только свет. Может быть, в шатре демоны? Они пришли за магом, чтобы унести его под землю?

Криза только вздохнула, продолжая смотреть на шатер. Плотные войлочные стены уже не могли сдержать свет, казалось, что весь шатер горит ярко-зеленым пламенем.

– Не знаю, что там происходит,– покачала она головой, – но впервые мне стало по-настоящему страшно.

Свет потух так же неожиданно, как и загорелся. Они переглянулись, и Мезон тяжелой поступью пошел к шатру. Он откинул полог и отшатнулся.

Из шатра вышел Кронов. Он пошатывался от слабости, лицо было серым от усталости и боли, под глазами чернели круги. Посмотрев на друзей, маг, усмехнувшись, спросил:

– Что, уже начали готовить погребальный костер?

– Как я устала от тебя, Кронов! – всплеснула руками Криза. – Даже умереть не можешь по-человечески…

Мезон вздохнул, на небритых щеках показались слезы.

– Уже сложили, – пробурчал он. – Теперь придется сжечь кого-нибудь другого, не пропадать же дровам…

***

Ринк пришел только на четвертый день, когда Кир уже начал думать о том, что вся его затея безнадежно глупа и из нее ничего не получится. Ринк пришел не один, с ним было еще несколько офицеров, все были достаточно нетрезвы для того, чтобы жизнь им казалось прекрасной.

Кир сидел за столом в дальнем и темном углу, откуда он мог незамеченным наблюдать за тем, что происходит в зале.

Офицеры заказали себе выпивку, потом к ним подсели несколько портовых проституток, и веселье началось. Когда офицеры уже изрядно напились, Кир попросил официантку пригласить к его столику Ринка. Тот подошел, мрачно уставился в него мутными, не узнающими глазами.

– Ты кто? – спросил каптенармус. – И что тебе от меня надо?

– Выпьем? – улыбнулся Кир.

– Выпьем, а чего же не выпить,– буркнул Ринк и грузно опустился на стул.

– Так что тебе надо, незнакомец? – Он опрокинул бокал. – Если какое снаряжение, то договоримся, а если оружие, то прости, этим я не занимаюсь.

Ринк мрачно посмотрел на пустой бокал, Кир тут же наполнил его.

– Давай выпьем за тебя и за этот дерьмовый мир.

– Что? – недоуменно промычал Ринк и внимательно, насколько мог в таком состоянии, вгляделся в него. – Слушай, парень, а я тебя где-то уже видел. Может, служили вместе? Не помню…

– Ты мне помог не так давно. И было это чуть больше двух месяцев назад.

Ринк вздохнул и выпил.

– Бывает, что ни черта не помню. Надо бы поменьше пить, но если не буду пить, то умру от тоски. И как я тебе помог?

Кир вытащил из рукава кинжал и протянул Ринку, тот долго смотрел на него недоуменными глазами, потом стал мрачнеть. Он снова вгляделся в Кира, и теперь в его глазах мелькнула искорка узнавания.

– Черт! – выругался каптенармус. – Не думал, что еще раз увижу тебя. Не знаю, что ты натворил в той стране и знать не хочу, но, похоже, ты разворошил весь этот дерьмовый муравейник. Тебя, парень, сейчас ищут все, в том числе и контрразведка. Налей еще, да я пойду к своему столику. Мне нельзя сейчас говорить с тобой. Эти, которые со мной, могут тоже тебя узнать. Приходи завтра сюда часов в десять утра, я буду потрезвей, и народа будет поменьше, тогда и поговорим. А сейчас уходи отсюда. Скоро мы тут будем бить всех, кто не с нами, или они будут нас бить. Не знаю, каждый раз получается по-разному…

Ринк выпил и пошел, пошатываясь, к своему столику. Никем не замеченный Кир выскользнул из кафе и пошел на берег моря к месту ночевки, думая над тем, что произошло в кафе.

Что-то странное было в поведении Ринка, в его пьяном мозгу скользнуло несколько образов, когда каптенармус говорил с ним, и эти образы ему не понравились. Эти люди были похожи на агентов Гронвальда, они разговаривали с Ринком, но в них было что-то очень опасное.

Утром Кир был в кафе сразу после его открытия. Он позавтракал и с некоторым напряжением ожидал Ринка. Его чувство опасности снова проснулось, но пока он не мог его объяснить. Если только те люди, чьи образы он видел в мозге Ринка, не являются его новыми врагами.

Ринк появился, когда часы пробили одиннадцать, а Кир уже собрался уходить. На этот раз каптенармус сразу его узнал и сел за столик.

Глаза вояки были налиты кровью с жуткого похмелья, на скуле виднелся свежий кровоподтек, видимо, вчерашнее веселье прошло так, как и планировалось, с мордобитием.

Кир молча пододвинул ему полный бокал с легким аперитивом, который заранее заказал.

– Хорошо вчера погуляли. – Ринк выпил и оглядел кафе, ища следы вчерашнего разгрома. – Ты ушел вовремя.

Каптенармус вздохнул и поднял руку, подзывая официантку. Она сразу подошла, неся на подносе бутылку виски и тарелку дымящегося чили.

– Запомни, – сумрачно сказал Ринк, погружая ложку в красно-багровое варево,– нет ничего лучше с похмелья, чем вот это дерьмо. Уже через полчаса после этого чувствуешь, что ты на пути на тот свет, правда, потом отпускает и снова хочется напиться. Говори, что тебе от меня надо… Я слышал о твоих подвигах, ты действительно вытащил это дерьмо, премьер-министра, из той дыры, в которую его засунули, но почему-то нашим это не понравилось. Может быть, потому что ты не явился на место встречи? Корабль-то там дежурил целый месяц. Правда, у меня возникло ощущение, что если бы ты там появился, то проблем у тебя только бы добавилось. Уж больно все стали злыми… Да, вот еще что, несколько дней назад появились какие-то парни, которые расспрашивали о тебе, они мне сунули под нос удостоверения военной разведки и показали твою фотографию. Но меня не проведешь, они такие же военные, как и ты. Может, и служили когда-то, но уж больно крутые ребята, готовы были мне задницу засунуть в мясорубку только для того, чтобы я им все о тебе рассказал. Я и рассказал все, что помню. Ты же не в обиде? Я не знал, что снова тебя когда-нибудь увижу. Они и сейчас здесь, что-то вынюхивают, бродят по базе, как по своему родному дому…

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Кир.– Я постараюсь с ними не встречаться. И ты прав, я сделал все, о чем меня просили, а им это, действительно, не понравилось. Я это почувствовал, поэтому вернулся другим путем.

– Дерьмо, – согласился Ринк. – А теперь говори, что тебе надо. У меня мало времени, на улице ждет солдат с машиной…

– Мне нужен катер с запасом топлива и водолазное снаряжение. Я хочу вернуться обратно, кое-что оставил в той стране и хотел бы это забрать.

Ринк удивленно хмыкнул, налил в бокал виски и залпом выпил, потом бросил в рот несколько ложек чили.

– У тебя, парень, точно что-то с головой не в порядке, если думаешь, что старина Ринк тебе все это устроит. Тогда я помогал потому, что выполнял приказ, а теперь, парень, ты вне игры. Сейчас только за то, что рядом с тобой сижу, я могу погон лишиться и под суд пойти.

– Я понимаю.– Кир достал из кармана пачку банкнот. – Это поможет тебе продуктивно мыслить?

– Мне нравится твой подход, парень, – ухмыльнулся Ринк. – То, что у тебя в руках,– очень серьезный аргумент. Давай это сюда и приготовь еще столько же к завтрашнему дню, тогда, возможно, что-то и получится. Но учти, это только задаток. Денег надо больше, как ты понимаешь, эти аргументы придется предъявлять многим людям.

– Хорошо, деньги у меня есть, но я не настолько богат, чтобы устелить тебе ими дорогу на базу. – Кир достал из кармана и бросил на стол еще одну пачку банкнот. – Будем считать, что это половина того, что у меня есть.

– Мало,– отрицательно покачал головой Ринк. – Нужно больше. Это я уже сегодня отдам за катер, а тебе нужно еще водолазное снаряжение.

Кир налил немного себе виски в бокал и выпил.

– Ты не знаешь, почему мне всегда с тобой хочется напиться? – спросил он задумчиво.

– Да потому, что ты такой же, как я, – рассмеялся Ринк. – Я сразу это почувствовал, когда увидел тебя, просто ты сейчас крутишься в другом дерьме. Да, как все-таки насчет денег?

– То, что ты просишь, это все, что у меня есть,– сказал со вздохом Кир и полез в карман,– И я тебе отдам, потому что у меня нет другого выхода.

– Ничего. Деньги – дерьмо, чем меньше их у тебя, тем ты свободнее. Завтра, у двенадцатого пирса будет стоять катер. Конечно, не новый, но достаточно надежный, там же будет и снаряжение для погружения под воду. Ты собираешься погружаться один или с какой-нибудь красоткой?

– Конечно, с красоткой,– улыбнулся Кир,– А что делать под водой одному?

– Логично. Значит, на двоих. А рядом с катером будет мой воин с автоматом, остальные деньги отдашь ему. И вот еще что, хоть ты парень и понятливый, я тебе все равно должен это сказать: ты меня не видел, я тебя тоже. Катер ты угнал сам. Не беспокойся, его не скоро хватятся, может, только через полгода, когда будут инвентаризацию делать, и то искать долго не будут, просто спишут и все. Ему уже тысяча лет, хоть он и в полном порядке.

– Договорились.– Кир встал.– Удачи тебе, мой друг.

– Удача нужна тебе, а не мне,– мрачно усмехнулся Ринк.– Мне нужно только выпить. Кстати, никому другому я бы в этом дерьме не помог. Просто мне понравилось, как ты их заставил вертеться вокруг себя. И еще мне не нравится, когда меня пугают, а эти парни, которые ищут тебя, они сумели у меня вызвать то самое чувство, когда тебе в задницу засовывают гранату, предварительно вытащив чеку, а я этого не испытывал очень давно… – Ринк нерешительно посмотрел на Кира, потом вздохнул: – Вот чувствую, что пожалею еще не раз о том, что я тебе сейчас скажу, а не могу молчать. Парень ты хороший, как-то даже жаль тебя. Ладно, раз уж начал… Я поспрашивал у ребят на базе о том, кто эти ребята, кто так хочет из тебя наделать отбивных…

Кир снова сел за столик.

– Рассказывай, это действительно важно.

– Эти парни не из разведки. Есть такой человек Фетис. Это охотник, так его называют. Он работает на разведки и правительства многих стран, и этим зарабатывает на жизнь. Он убивает неугодных большим чинам людей и при необходимости охотится за ними по всему миру. Парень никогда не работает один, у него имеется целая команда головорезов. В этой команде в основном собраны бывшие солдаты специальных подразделений, есть снайперы, взрывники и морские котики, и тому подобное. Все они списаны из армии за излишнюю жестокость. Ребята хорошо подготовлены, каждый опасен сам по себе, а вместе они представляют команду убийц, которая не знает поражений. Если учесть, что их поддерживает правительство… Они никого не боятся. Как я понял, за свои услуги Фетис берет немало, так что нанять его могут очень немногие. Я не знаю, кто его нанял, но, думаю, ты легко это вычислишь. Либо это кто-то из правительства, либо кто-то из миллиардеров, и он охотится за тобой… Фетис может убить любого, а наша разведка это все замнет. Они могут убить и меня, и этого никто не заметит. Будь осторожен, хотя, если сказать правду, лучше пиши завещание. Шансов у тебя никаких…

– Я и премьер-министра вытаскивал без единого шанса на успех, – пожал плечами Кир. – Но за предупреждение спасибо, это действительно серьезно. Если выживу, напою тебя и не один раз.

– Ты не понял,– хмыкнул Ринк. – Ты не выживешь. Этих ребят в команде у Фетиса около сотни, а если будет нужно, он еще столько же наймет. У него репутация, а ради нее парень будет тебя искать, если потребуется, хоть всю жизнь, пока не найдет и не прикончит.

– Это я понял, – кивнул Кир. – Завещание напишу, да и место для могилки прикуплю. Ты, главное, не забудь; что ты мне обещал.

– Я свое слово держу, как и Фетис. – Ринк мрачно выпил. – Уйди с глаз моих, сердце за тебя болит, да и не люблю я разговаривать с покойниками…

Кир купил рыбу у рыбаков и отправился на пляж к своему месту ночевки. Он провел в этом городке уже пять дней, а дело только начало сдвигаться с мертвой точки. Дила уже должна была начать беспокоиться, а с этой девочкой все было весьма не просто, она была независима и непредсказуема. Да еще этот охотник. Наверняка Фетис уже знает, что Кир здесь.

Одинокий волк поел у костра, глядя на играющие языки огня. С моря дул прохладный ветер, а крупные звезды отсвечивали в мелкой ряби на воде. Он лег на песок, закрыл глаза и решил попробовать поговорить с Дилой, но не знал, получится ли что-то из этого. Расстояние было довольно большое.

Кир часто задышал, наполняя себя энергией, потом в какой-то момент, когда энергия уже бурлила в нем, он смог оторваться от своего тела. Какая-то часть его сознания, или души, в чем одинокий волк до сих пор не мог разобраться, понеслась к яркому огоньку Дилы, затерянному среди других огоньков чужих ему людей.

Девушка не спала, она тоже сидела у костра и смотрела на огонь. Кир легко коснулся ее сознания и, несмотря на блок, смог разобрать некоторые поверхностные мысли.

Дила думала о стае, об одном молодом пареньке, который ей был не безразличен… Где-то среди ее мыслей таилась тревога и за одинокого волка.

Воин даже смог разглядеть свой образ. Теперь Дила видела его не уродливым карликом, а молодым и даже привлекательным, если бы не вселенская грусть на лице. Кир мысленно рассмеялся. Дила, похоже, воспринимала его слишком серьезно, так, как он сам никогда себя не ощущал.

Неожиданно сознание девушки изменилось, мысли словно подернулись пленкой и стали почти неразличимы.

«Кто ты? – спросила она неожиданно для Кира. – Кто ты, подглядывающий за мной? Отвечай, или я найду тебя и убью!»

«Ты же сказала, что не хочешь меня убивать», – отозвался Кир.

«Дед! – радостно подумала Дила. – Ты все еще жив?»

«Пока еще да, жив…»

«Хорошо, а то я уже начала волноваться».

«Через день или два мы встретимся».

«Дед, я у тебя хотела спросить…»

Это было последнее, что он услышал… Кира как будто окатило ледяной водой. Он открыл глаза. Тело уже само перешло в боевое состояние, а чувство опасности кричало так, как никогда. Кир повернулся, нащупывая рукоятку кинжала в рукаве.

– Не двигаться, или в твоей голове появится дырка! – предупредил кто-то из темноты.

В свете костра показался неизвестный мужчина, лицо его было суровым, в руке он держал пистолет. Незнакомец был одет в черный комбинезон, на руках его были тонкие перчатки, а физиономия раскрашена черной краской, отчего приобрела какое-то странное пугающее выражение.

– Медленно повернись. Не делай резких движений или умрешь.

Кир вздохнул и осторожно перекатился на бок, показывая пустые руки. Одновременно с другой стороны появился еще один мужчина, рывком поставил Кира на ноги и сноровисто обыскал его.

– Он чист.

После этих слов мужчина подбил ноги Киру так, что тот мешком упал на песок.

– Вот и хорошо, – ответил первый и сел у костра, пистолет он продолжал направлять на Кира, а второй по-прежнему стоял за его спиной. Одинокий волк медленно выпрямился и сел, тут же почувствовав холодный ствол пистолета, приставленный к голове.

– Только дернешься, и можешь считать себя в раю.

– Кто вы такие? – спросил растерянно Кир; точнее, он хотел, чтобы его голос звучал растерянно, на самом деле одинокий волк напряженно изучал обоих, пытаясь услышать их мысли. Он понял, что его убьют, как только от него узнают нечто важное. Кроме того, воин услышал в мыслях убийц, что они узнали о нем, опрашивая людей на улицах.

Городок был небольшим, и Кира видели многие. Воин выругался про себя – этот вариант ему просто не пришел в голову. Одновременно одинокий волк испытал облегчение оттого, что Ринк не предал его, а значит, все, что они планировали, пока не сорвалось. Еще Кир понял – враги не уверены в том, что он именно тот, кого они ищут, несмотря на сходство с фотографией…

– Кто мы такие, это не важно. – Наемник продолжал внимательно рассматривать Кира. – Для тебя мы те, кто тебя легко может убить, если нам не понравится, как ты будешь себя вести. Но у тебя есть шанс остаться в живых, если ответишь на наши вопросы.

– Я отвечу. – Голос у пленника дрожал от страха.

Это было довольно трудно сымитировать. Кир медленно вытянул ногу и положил на песок в то место, куда успел сунуть кинжал.

– У меня есть деньги, – продолжил он тем же дрожащим голосом. – Немного, но, наверно, они вам будут нужны. Я их вам отдам…

– Мы и сами возьмем, если они нам понадобятся. А сейчас заткнись, будешь говорить только тогда, когда я тебе разрешу! Ты понял?

Кир поспешно закивал головой.

Пока все шло нормально. Наемники по-прежнему сомневались, и сомнения у них укрепились. Не так, по их мнению, должен был вести себя человек, убивший их товарищей, кроме того, их смущало и то, что у парня не было оружия. Кир мысленно погладил себя по голове за то, что не взял с собой меч.

– Мы сейчас зададим тебе несколько вопросов, ответишь на них честно, и, может быть, мы тебя оставим в живых. Только не вздумай врать, сразу отправишься к богу. Ты хорошо нас понял?

Кир опять закивал головой, одновременно подтягивая ногу, а вместе с ней и спрятанный под песком кинжал.

– Как ты оказался в этом городке? Можешь говорить, только коротко и по существу.

– Приехал на автобусе, – выпалил Кир.

– Хорошо, – похвалил его первый охотник. – Откуда ты приехал?

– Из… – Кир назвал порт, в который пришел их корабль, наклонился, и его рука нащупала рукоятку кинжала. Ствол пистолета вдавился ему в голову.

– Сиди прямо, не дергайся, – угрожающе предупредил второй наемник.

Кир выпрямился, подтягивая кинжал, теперь он был точно под рукой, и воин мог им воспользоваться.

– Очень страшно, – пробормотал Кир.

– Не бойся, – улыбнулся первый наемник. – Пока тебе еще ничего не грозит. Как ты попал в порт?

– Приехал на корабле зайцем, у меня не было денег на билет.

Брови у первого охотника удивленно поднялись вверх.

– Название корабля, быстро!

Кир выпалил название. Наемники переглянулись, второй нехотя сказал:

– Я говорил о том, что надо проверять все сухогрузы. Это единственный способ попасть в страну, нигде не регистрируясь.

– Как ты попал на сухогруз?

Кир увидел в их мыслях, что парни знали обо всех кораблях, прибывших за последние две недели, и понял, что делает правильно, говоря правду.

– Договорился с капитаном. Если бы я взял билет на пассажирский теплоход, мне это обошлось бы значительно дороже.

– Хорошо, откуда ты приехал?

Кир замялся, вспоминая все порты, в которые они заходили, наконец, решился и назвал тот, в который они заходили в последний раз перед прибытием.

Наемники опять переглянулись. Ствол пистолета переместился с его головы, наемники продолжали сомневаться, и после его слов их сомнения усилились.

– Зачем ты приехал в этот городок? – Наемник за его спиной расслабился. Ствол пистолета теперь смотрел немного в сторону, этого момента Кир и ждал. Он сжал рукоятку кинжала и в повороте ударил наемнику в область паха. После этого Кир тут же перекатился в темноту подальше от костра. Прозвучал выстрел, потом еще один.

Кир вскочил на ноги и в длинном прыжке упал на первого наемника, подминая его и вырывая пистолет. Прозвучал еще один выстрел, но он стал последним. Кир одним движением вырвал у наемника кадык и откатился в темноту.

Одинокий волк осторожно приблизился ко второму наемнику, тот был без сознания. Кир вытащил из его тела кинжал, потом без каких-либо колебаний перерезал парню горло.

Он обыскал мертвые тела в поисках документов, но ничего не нашел, кроме своей фотографии. Кир узнал ее, такая же была у агентов Гронвальда. Это значило, что воин не ошибся в своих предположениях, что Фетис и Гронвальд были связаны между собой.

Кир сел у костра, закрыл глаза и осмотрел окрестности внутренним взором, в радиусе двух километров не было ничего живого. Он облегченно вздохнул, потом несколько раз вдохнул и выдохнул воздух, приходя в нормальное состояние. Оставался еще один вопрос – были ли эти наемники одни или здесь находится еще какая-то группа Кир задумался, но потом затушил костер и побежал в сторону пирса. Сейчас он должен делать то, что у него всегда хорошо получалось. Прятаться и убегать.

 

Глава одиннадцатая

Багра был в гневе:

– Неужели в этом мире нет ни одного человека, способного покончить с разрушителем? Его плоть нежна и уязвима, достаточно одного удара, и его нет. Неужели так трудно его убить? Что, в мире, в котором ты живешь, нет ни одного охотника, способного его выследить и нанести смертельный удар?

Верховный жрец задрожал от страха, но потом усилием воли взял себя в руки.

– Я слышал про одного такого, но он очень дорого стоит.

Багра расхохотался, брызгая ядовитой слюной:

– Он стоит не дороже твоей жизни. Или я ошибаюсь? Тогда мне потребуется другой жрец, с которым я буду говорить, а ты сейчас умрешь…

– Нет, нет! – испуганно закричал жрец. – Я все сделаю. Я найду охотника и найму, он будет искать разрушителя по всему миру. Он убьет его, потому что не знает поражений, на него работает целая команда.

Багра улыбнулся:

– Как видишь, все получается очень просто, когда ты начинаешь думать о том, что ты тоже смертен. Я могу сделать и так, что камень перестанет давать вам энергию, и вы умрете в бесконечно долгих мучениях. А могу и забрать с собой камень, если пойму, что вы недостойны этого великого дара.

– Нет, я все понял, я все сделаю, – проговорил быстро жрец. – Не надо.

Багра взмыл под потолок.

– Хорошо, я тебе поверю и в этот раз. Но для того чтобы найти разрушителя, тебе нужно много жрецов. Они должны быть повсюду, в каждой стране, в каждом городе, они должны убивать людишек и кормить камень, а камень будет давать им магическую силу.

– Это невозможно,– тихо пробормотал жрец.– Сейчас другие времена и другие законы.

Багра расхохотался:

– Установи свои законы, кто тебе в этом мешает? Выбора у тебя все равно нет: либо разрушитель найдет новую возможность уничтожить камень, либо ты уничтожишь его, а для этого тебе потребуются глаза и уши по всему миру. Корми камень, чтобы он давал тебе свои осколки, раздавай их тем, кто сможет стать тебе полезным. Все очень просто…

Верховный жрец вздохнул:

– Мне не позволят это сделать.

– Кто тебе может это не позволить? Убей их всех, у тебя есть осколок на груди, у тебя есть камень в храме, ты практически бессмертен, убить тебя почти невозможно. Чего ты боишься?

– Разрушитель знает, как нас убивать…

– Ну так убей его раньше, чем он поубивает вас всех. Этот мир твой, можешь с ним делать все, что захочешь. Только корми камень и убей разрушителя. Я что, многого от тебя требую?

– Нет, нет, – пролепетал жрец. – Я сделаю все, как ты приказал. Я накормлю камень, я открою еще несколько школ жрецов, я найму охотника, а может быть, и не одного. Я направлю жрецов в соседние страны, я буду знать о каждом шаге разрушителя и сам буду направлять охотников.

– Что ж, надеюсь, ты меня не подведешь в этот раз!

Багра исчез в колеблющихся тенях свечей. А верховный жрец с ужасом посмотрел на расплывающееся внизу мокрое пятно на своем балахоне, в этот раз Багра сумел его напугать так, как никогда прежде.

***

Кир медленно шел по пустынному бетонному пирсу, одновременно вглядываясь внутренним взором во все, что было вокруг. Он был немного голоден, но не решался зайти ни в одно кафе, опасаясь наемников. Вчерашняя ночь заставила его потратить много энергии, да и сейчас он все еще находился в боевом состоянии.

Было раннее утро, рабочие и докеры еще только собирались на работу. Краешек солнца выглянул из-за горизонта, а с моря дул легкий прохладный утренний бриз.

Одинокий волк провел в окрестностях порта почти всю ночь, готовясь к новым возможным неприятностям. В будущем, которое он попытался посмотреть, воин ничего не увидел, там стоял серо-черный туман.

И в прошлый раз, когда Кир смотрел в будущее, он тоже не увидел наемников на берегу, но они появились, и ему пришлось их убить. Воин до сих пор не понял, как работает его способность видеть будущее. Почему он видит не все, а только какие-то разрозненные, не связанные между собой фрагменты? Каким образом отбираются эти фрагменты? И кем? Неужели им самим?

Но тогда почему он не увидел наемников? Если все так, то, может быть, для него это всего лишь мелкий, ничего не значащий эпизод. А вот катер он видел…

Получается, что катер более важен, чем наемники?

Кир ускорил шаг. Он уже был на нужном пирсе, когда со стороны моря послышался гул мотора. Одинокий волк скользнул за высокие металлические контейнеры и стал наблюдать.

Скоро на горизонте показалась небольшая точка, она приблизилась, и Кир увидел небольшой военный катер, сконструированный так, что мог достаточно долго находиться в море и бороться с большой волной.

Экипаж состоял из нескольких человек. Они сразу corn с катера после швартовки и удалились прочь, негромко переговариваясь, оставив рядом с судном только часового с автоматом.

Должно быть, это и был тот солдатик, о котором говорил Ринк. Кир подождал, пока моряки отойдут достаточно далеко, и направился к часовому. Тот от неожиданности вздрогнул и передернул затвор автомата.

– Эй ты! Иди отсюда, здесь нельзя находиться, это военное судно.

Кир улыбнулся как можно дружелюбнее:

– Все в порядке. Я разговаривал с Ринком, он мне сказал, что я могу посмотреть катер.

– С каким Ринком? – недоуменно воскликнул солдат и направил ствол автомата ему в грудь. – Стой, стрелять буду.

Кир остановился и выругался про себя. Об этом он не подумал. Действительно: Ринк – это же прозвище. Откуда простому солдату знать о нем? Его знают только те, кто пьет с каптенармусом.

Кир недовольно покачал головой и стал лихорадочно соображать, как ему выйти из создавшегося положения. Так ничего и не придумав, он вытащил из кармана заранее приготовленные деньги.

– Я принес вот это. Мне сказали, что я должен передать их кому-то на этом пирсе.

Солдат ухмыльнулся:

– Давай их сюда. С этого и надо было начинать. Вот сейчас бы взял и подстрелил тебя… Откуда я знаю, кто ты такой?

Солдат взял деньги, спрятал их в карман, потом тихо сказал:

– Сейчас я отойду от катера, чтобы отлить. Если вернусь, и катера не будет, то я не буду об этом громко кричать.

Кир кивнул, подождав, пока солдат повернется к нему спиной и не спеша отправится за контейнеры, поднялся по сходням. Ключ зажигания торчал в замке. Одинокий волк его повернул, и двигатель мягко заурчал.

Кир вышел на палубу, с помощью ручной лебедки поднял сходни, сбросил швартовы в воду и запрыгнул обратно на борт. Катер отошел от пирса, воин прибавил газ и направил судно к выходу из бухты.

Через час, когда порт и городок скрылись за горизонтом, Кир, установив курс, переключил управление на автомат и спустился вниз в каюту. Он очень хотел есть и надеялся, что Ринк подумал об этом. В кокпите воин нашел ящик консервов, а также стандартные армейские пайки, от которых и раньше не был в большом восторге, но, к его сожалению, Ринк заправлял армейским складом, а не рестораном.

Кир съел столько, сколько вместил его желудок, и сразу поднялся обратно в рубку. То, что он находился на катере, ничего особо не меняло. Его по-прежнему легко было обнаружить, а потопить эту старую посудину не составляло особого труда. Кир прошел по палубе и проверил все помещения, он искал оружие.

На носу и на баке воин обнаружил две вращающиеся турели для пулеметов, но они были пусты, самого оружия не было, что Кира несколько огорчило. Ринк за те деньги, что он ему дал, должен был предоставить полностью боеспособный катер, а не просто обычное железное корыто. Воин разочарованно покачал головой и полез в трюм. Здесь он, наконец, увидел то, о чем мог только мечтать.

Тут лежали два пулемета с полным боекомплектом, аккуратно упакованные и хорошо смазанные. В другом ящике Кир нашел небольшой переносной противовоздушный ракетный комплекс.

Рядом лежали армейский автомат и два цинковых ящика с патронами к нему.

Кир мысленно поблагодарил Ринка и прошел в машинное отделение. Там урчал дизельный двигатель, два бака для топлива были почти полными, этого должно было хватить для того, чтобы добраться до Дилы, а дальше придется что-то придумать.

Удовлетворенный увиденным, Кир встал к штурвалу. Он не мог рассчитать правильный курс в данный момент и просто двигался вдоль берега, надеясь только на то, что его чувство направления не подведет и не поднимется штормовой ветер.

Пока Киру везло, волна была небольшой, небо было ясным, и ни одно судно до сих пор не попалось ему навстречу. И если ему будет так же везти и дальше, то он благополучно доберется до того места, которое ему нужно.

***

Фетис раздраженно бросил карты на стол, он проигрывал как всегда и поэтому был зол.

– Что еще? – рявкнул он, с угрозой глядя на одного из своих наемников.

Тот ухмыльнулся и перемигнулся с мужчиной, сидящим за столом и все еще державшим карты, потом наемник подтянулся и мрачно сказал:

– Нашли трупы Дина и Карла в том самом захудалом городке, куда ты их отправил. Тела были закопаны в песок, если бы их случайно не обнаружил рыбак, парней вообще не нашли бы. Пляж, где нашли трупы, местными почти не посещается, а туристический сезон давно закончился. По словам медицинского эксперта – старого пьянчуги,– убиты вчера ночью.

– Так… – задумчиво протянул Фетис, – еще двое. Он хмуро взглянул на жреца, сидящего в углу комнаты и бесстрастно глядящего перед собой.

– На кого у нас был составлен контракт? На простого человека, ничего не умеющего и ничего не знающего? Тебе не кажется, серая рожа, что тут что-то не сходится?

– Вы тоже сказали, что вы – профессионалы, – ответил бесстрастно жрец, – и что для вас это убийство не составит никакого труда, да и посчитали все по самым высоким расценкам, словно охота должна быть на президента большой страны. Мы с вами не стали спорить и заплатили аванс, рассчитывая, что и вы приложите все необходимые усилия для выполнения работы…

Фетис опустил голову, потом негромко заговорил, но тон его голоса был таков, что даже видавшие виды наемники побледнели:

– Ты сказал, серая рожа, что он обычный человек. Что его нужно просто убить, и что вы за него заплатите так, словно он охраняется спецслужбами как главный свидетель. Я все это и передал ребятам, и что получается? – Голос Фетиса постепенно поднялся до жуткого рева: – Что получается, серая рожа? Я тебя спрашиваю! Уже девять моих парней убиты! Девять! Ты представляешь, что это такое – убить специально подготовленного вояку? Такой человек опасность за версту чует, а подобраться к нему незамеченным – это вообще невозможно! И что? Семеро убиты в столице! И как?.. Их зарезали! Ты представляешь, как можно подойти к хорошему солдату, у которого в руках автомат, на расстояние удара ножом? Да если рядом находятся еще шестеро?

Фетис огорченно покачал головой, достал из шкафчика бутылку и, сделав несколько глотков, спокойно добавил:

– Или ты сейчас, серая рожа, мне рассказываешь об этом человеке все, что знаешь, или ты умрешь.

Он поставил стул в метре от жреца и верхом сел на него; для своего грузного тела наемник двигался легко и стремительно.

– Твое время пошло…

Жрец дернул за шнурок, вытаскивая из-под черного балахона осколок черного камня, потом спокойно сказал:

– Хорошо. Возможно, мы были не правы, не сказав вам все. Мы просто не могли предполагать, что такие профессионалы, как вы, не смогут с ним справиться.

Фетис вздохнул и приставил к лицу жреца странного вида пистолет, похожий больше на обрез охотничьего ружья.

– Говори, времени у тебя осталось чуть больше, чем моего терпения, а его у меня уже нет.

На лице жреца не дрогнула ни одна мышца, только его рука крепко сжала осколок камня.

– Вам вряд ли удастся меня напугать. – Жрец чуть улыбнулся синими губами. – Но я скажу все, что нам известно. Этот человек очень силен, потому что у него есть три силы. Сила ума – он очень хорошо и продуктивно мыслит. Сила тела – он прекрасно им владеет и обучен убивать, кем – нам неизвестно, сказано только, что он очень хороший воин. И третья сила, которой он владеет, это магия – у него есть способности, но какие именно, нам неизвестно.

Фетис задумался, потом встал со стула, подошел к столу, налил себе из бутылки в высокий бокал и выпил.

– Ты мне, серая рожа, так ничего и не сказал, но я тебя сейчас не убью, может быть, попозже. Возможно, от тебя еще будет толк. Итак, он умный, это понятно, если он раскусил все задумки моих ребят. Он – воин, тоже понятно, так убивать умеют только профессионалы. Кстати, как были убиты Дин и Карл? – Фетис взглянул на наемника, все еще топчущегося у двери. Тот вздохнул:

– Карлу перерезали горло, но у него есть еще ножевая рана в паху, а Дину вырвали кадык.

Фетис кивнул:

– Вот именно. Такой удар может нанести только профессионал. Подобными приемами владеют немногие в этом мире, этому учат в Азии. Так, что еще? Магия… Ну, это уже полная чушь! Колдунов у нас сейчас развелось много, но еще ни один не смог доказать, что он умеет делать то, что не умеют другие обычные люди… Макс,– Фетис повернулся к наемнику, сидящему за столом,– ты все слышал. Мне нужны все сведения об этом человеке, какие только можно найти за деньги или без них. Кто он? Откуда? Где воевал? Когда? Возможно, наши пути уже пересекались, уж больно он ловок, а подготовка у него не хуже, чем у нас… Поищи по спецслужбам, по наемникам, свяжись с Гронвальдом, выбей из него все сведения. Они-то у него уж точно должны быть, если он его решил использовать в своей игре. Все расходы за счет заказчика.

Фетис с усмешкой повернулся к жрецу:

– Вы же не откажетесь заплатить?

Жрец спокойно ответил:

– Конечно, эти сведения будут полезны и нам.

Фетис кивнул и снова повернулся к наемнику:

– А ты сейчас же вылетишь в этот дерьмовый городишко, где убили Дина и Карла. Возьми с собой ребят столько, сколько посчитаешь нужным. Перетрясите весь город, но я должен знать по минутам, что он там делал, с кем встречался и что искал. Для чего-то он же там оказался?.. Что-то его там заинтересовало?.. И будь осторожен, до меня только сейчас дошло, что этот парень вытащил Симпсона из-под охраны, а охраняло его больше тысячи человек. Это уже о многом говорит, лично я бы не взялся за подобную работу, а если бы взялся, то заплатили бы мне столько, что я спокойно ушел бы на покой. Или этот человек совсем не тот, кем хочет казаться? И уж точно не одиночка…

– Он – одиночка, это мы знаем точно, – заметил жрец. – Его никто не поддерживает, он вне закона…

– А ты, серая рожа, займись своей поганой магией и не вмешивайся, когда я разговариваю со своими людьми. От тебя я хочу знать, где он сейчас находится и куда направляется… Итак, его кто-то поддерживает, кто-то ему помогает. Не может один человек беспрепятственно передвигаться по всему миру. И кто-то снабжает его информацией, деньгами да и всем прочим, что необходимо для проведения операции. Возможно, он – агент какой-то разведки. Моссад? ФСБ? ЦРУ?

– Он не агент, – вздохнул жрец. – Он просто владеет магией…

– Если ты еще раз прервешь меня, то отправишься к своему богу с отчетом. Ты меня понял, серая рожа?

– Я вас понял, но позвольте мне еще вам кое-что сказать.

– Говори.

– Он убил не только ваших людей, он убил моего товарища, а тот хорошо владел магией камня. Поверьте, убить нас почти невозможно, а мы можем убить любого, даже вас. Этот человек незауряден и очень силен.

Фетис повернулся к своим людям:

– Проверьте все мои предположения и немедленно! А ты, серая рожа, займись тем, что я тебе сказал. Поверь мне, если этот парень убил одного из вас, то и я это смогу.

***

За день он проплыл довольно большое расстояние, но до Дилы было все еще довольно далеко. Киру повстречались несколько судов, в основном это были рыбацкие баркасы. Катер на небольшой волне вел себя хорошо, в конце дня, когда один бак с топливом опустел, Кир, переключив на второй, наполнил основной бак горючим из бочек в трюме.

Ночью ему пришлось нелегко: усилился холодный западный ветер, волна стала крупнее, потом небо заволокло тучами, и начался шторм. Кир всю ночь провел за штурвалом, он постоянно держал судно наперерез волне, а потому почти не приблизился к нужному ему месту, только напрасно израсходовал топливо. Когда воин снова наполнил баки горючим, у него в запасе осталась всего одна бочка, и Кир понял, что еще одного такого шторма ему не выдержать без захода в порт.

К утру ветер стих, тучи разошлись, и появилось солнце. Одинокий волк вздохнул с облегчением, поставил штурвал на автомат и заснул в кресле в рубке. Управление катером ему далось нелегко, до этого воину ни разу не приходилось управлять кораблем, и, в общем, он сам был удивлен тем, что справился, используя только чисто теоретические знания, неизвестно когда и каким образом попавшие ему в голову.

Ближе к полудню Кир уже искал подходящее место для стоянки. Дила была недалеко, и воин надеялся, что уже утром они отправятся на поиски осколка солнечного камня, предварительно где-то набрав горючего, которого оставалось совсем мало.

В этом и была вся проблема современной техники: в тех мирах, где он бывал до этого, достаточно было просто поставить парус, чтобы двигаться. Ветра и солнца хватало везде.

Через час Кир нашел небольшую бухточку. Близко к берегу ему подойти не удалось, на дне были видны камни, а осадка у катера оказалась приличной. Поэтому воин бросил якорь, а к берегу отправился вплавь, закрепив одежду ремнем на голове. На катере была небольшая спасательная шлюпка, но ему не хотелось спускать ее, тем более что до берега оставалось всего лишь несколько десятков метров.

Выйдя на галечный пляж, Кир огляделся и вдруг почувствовал, что переходит в боевое состояние. Он недовольно сел на камень и закрыл глаза.

Дилу одинокий волк нашел сразу. Вокруг нее были люди. Он мрачно выругался: мысль о том, что это простая случайность, пришлось сразу отбросить. Люди были вооружены и педантично прочесывали местность. Дила тоже не сидела на месте, она передвигалась, прячась и укрываясь от наемников. Кир вздохнул, спрятал кинжал Ринка в рукаве – на этот момент его единственное оружие – и начал осторожно подниматься по крутому склону.

Воин вскарабкался на гору и лег там, пытаясь сверху увидеть преследователей. Они были еще далеко, но двигались довольно быстро, оттесняя Дилу к морю.

Кир закрыл глаза, нашел Дилу и выругался, она тащила на себе оба рюкзака, свой и его, что лишало ее свободы действия. Он попробовал мысленно ее позвать, но девушка не слышала его, возможно потому, что ее мозг был закрыт блоком. Похоже, что эта Дила тоже могла переходить в боевое состояние.

Кир спустился вниз и стал подкрадываться к ближайшим двум наемникам. Они опередили остальных и, устроив засаду, ждали Дилу на берегу.

Многое Киру было непривычно в этой охоте – охотники переговаривались между собой по рации, координируя свои действия, кроме того, они расставили наблюдателей с оружием на высоких точках, чтобы увеличить обзор. Воин подозревал, что у них винтовки с оптикой, что тоже представляло большую опасность.

Пока воин еще не попался им на глаза, но скоро они обязательно его увидят, и Кир сам станет дичью, такой же, как и Дила. Подслушав мысли одного из наемников, одинокий волк понял, что где-то рядом еще находится вертолет. Враги пока не использовали его, считая аппарат своей козырной картой.

Кир спрыгнул вниз с небольшого уступа и короткими экономными ударами убил обоих охотников, прежде чем они что-то успели сообразить.

Дила приближалась, он уже слышал звук осыпающихся камней под ее ногами, но вдруг почувствовал, что что-то изменилось – его чувство тревоги усиливалось.

Воин сел на камень, расширил свою область восприятия и выругался. Наемники подняли в воздух вертолет, который должен был высадить впереди по предполагаемому движению Дилы еще четырех парней.

Это значило, что очень скоро Кира заметят, и тогда все станет гораздо серьезнее. Дила охотников особенно не интересовала, они просто хотели узнать, почему она здесь находится и почему пытается скрыться, а вот одинокий волк был главной их целью. Только пока было непонятно, как они узнали, что воин здесь. Неужели все-таки наемникам помогают жрецы камня?

Из-за поворота выскочила Дила, она взглянула на мертвые тела наемников и улыбнулась.

– Я-то думала, почему ты не идешь мне навстречу? А ты, оказывается, расчищал мне путь.

– Нам нужно спешить. – Кир забрал у нее рюкзак и закрепил свой меч. – Впереди нас будут ждать еще четверо, а, кроме того, над нами будет кружить летательная машина.

– Она станет летать над нами? – удивленно вскинула брови Дила.

– Не только летать, но и стрелять.

Дила нахмурилась:

– Дед, говори, что делать. Мне кажется, что ты выбрал не тот мир для своей охоты, похоже, здесь действительно смерть легка и быстра…

– Доставай огнестрельное оружие, придется играть по их правилам. – Кир поднял автомат одного из мертвых наемников и стал рассовывать запасные магазины по карманам комбинезона и куртки. – Нам придется убить тех наемников, что сейчас высаживаются впереди, а летательный аппарат сбить. Это наш единственный шанс скрыться.

– Хорошо, – кивнула Дила, вытаскивая автомат из рюкзака. – Может быть, нам помогут боги?

– Вряд ли, они, как всегда, не будут вмешиваться. А теперь придется бежать. Я тут недалеко спрятал катер, нам необходимо добраться до него.

Кир ободряюще потрепал девушку по плечу и побежал вперед.

Скоро они услышали стрекотанье вертолета. Кир подтолкнул Дилу к небольшой расселине:

– Спрячься там, вдруг они нас не увидят.

Девушка послушно заползла между двух камней, Кир лег рядом.

Вертолет показался из-за высокой скалы и медленно пролетел прямо над ними. Аппарат был небольшим, рассчитанным всего на двух человек, но Кир сразу увидел два автоматических пулемета на вынесенных турелях. Это говорило о том, что вертолет боевой и у него есть защита от легкого стрелкового оружия. Воин выругался, Дила удивленно посмотрела на него:

– Что-то не так?

– Из этого оружия, – Кир показал на автомат, – нам его не сбить, нужно что-то мощнее.

Дила неожиданно улыбнулась:

– Дед, я тут думала, пока тебя не было, и кое-что поняла.

– И что же ты поняла? – рассеянно спросил Кир, наблюдая, как вертолет завис над тем местом, где он убил двух наемников. Должно быть, пилот заметил трупы.

Воин снова выругался, потому что должен был заранее подумать об этом. Теперь, когда с вертолета сообщат об убитых по рации остальным наемникам, охота начнется по-настоящему.

– Я поняла, что ты действительно одинокий волк и что ты никого не обманывал.

– Мудро.– Кир мучительно пытался понять, как много у вертолета горючего и когда он отправится на заправку.

– Не смейся, дед. Ты должен понять, что на меня все свалилось слишком неожиданно. Наверно, любая волчица бы на моем месте растерялась, когда бы ей объявили, что живая легенда вдруг материализовалась ниоткуда и даже решила взять ее с собой.

Вертолет развернулся и полетел обратно, на этот раз гораздо медленнее, зависая над каждой расщелиной и крупным камнем.

– Теперь я тебе верю.

Вертолет медленно пролетел над ними.

– И я рада, что ты взял меня с собой в этот мир. Здесь очень страшно, но и очень интересно. И еще, дед, я поняла, что я тебя люблю. О таком деде можно только мечтать – смелом, отважном, знающем столько, сколько не знает ни один волк.

– Хорошо, – Кир выполз из-под камней, – а теперь побежали.

Наемники, которые шли за Дилой, были уже близко, и они были сильно обозлены после полученного сообщения об убитых товарищах.

Кир побежал, вслушиваясь в звуки, все его чувства обострились до максимума. Он чувствовал тех, кто находился сзади, вертолет, который снова разворачивался, чтобы лететь обратно, и наемников, которые поджидали их впереди. Двое из последней группы сейчас обследовали катер, добравшись до него вплавь, а двое, спрятавшись за камнями, поджидали их на тропе.

Наемники, которые исполняли роль наблюдателей, уже спускались с горы, чтобы присоединиться к остальным, увеличивая число преследователей. Сейчас одинокий волк чувствовал себя так, как чувствует зверь, которого гонят загонщики прямо на ружья стрелков, засевших в укрытиях.

Кир ускорил шаг, снял с предохранителя автомат и на бегу передернул затвор. Как бы то ни было, наемникам придется потрудиться, чтобы его убить, он тоже умеет стрелять. Старая выучка никуда не исчезла, Кир снова с благодарностью вспомнил старого взводного. К тому же в горах он всегда чувствовал себя как дома.

Вертолет приближался. Кир заметил впереди нагромождение камней, за которыми можно было спрятаться одному человеку, и толкнул Дилу туда. А сам, пробежав несколько десятков метров, успел юркнуть в небольшую нишу.

Вертолет появился со стороны открытого пространства и пролетел так близко, что воин мог видеть напряженные лица всматривающихся вниз наемников. Он приготовил автомат, но парни отвлеклись, заметив что-то сзади.

Кир облегченно выдохнул, у вертолета кончалось горючее, и сейчас он отправлялся на заправку. У них с Дилой появлялось около часа времени, которые следовало правильно использовать. Как только вертолет скрылся за скалой, Кир снова побежал, мысленно крикнув Диле, чтобы она следовала за ним.

Когда до наемников, сидевших в засаде, оставалось около сотни метров, воин полез вверх по скале, цепляясь за трещины и выступающие камни. Поднявшись наверх и пройдя по узкому уступу, он увидел наемников – они лежали за каменной насыпью, наблюдая за тропой.

Из-за поворота показалась Дила. Наемники, увидев в ее руках автомат, без предупреждения сразу открыли огонь. Кир уложил наемников двумя короткими очередями и спустился вниз.

Дила лежала на земле с бледным лицом, зажимая рукой рану на ноге. Кир горестно покачал головой и отнял ее ладошку – рана была поверхностной, пуля просто вырвала небольшой кусок мяса. Кир вздохнул, оторвал кусок ткани от своей рубашки и туго перевязал рану.

– Я даже не поняла, как это произошло, – извиняющимся тоном произнесла Дила. – Я не ожидала, что они сразу начнут стрелять. Я думала, что у меня будет немного времени, чтобы подойти к ним поближе.

– Ничего, бывает, – кивнул головой Кир. – Это сейчас не важно. Важно то, что выстрелы услышали все остальные. А нам нужно срочно к катеру, пока нет вертолета. Идти сможешь?

– Да. Рана небольшая, просто неприятно, а боли почти нет.

– Тогда пошли, пока ты еще можешь. У тебя болевой шок, он скоро пройдет, и мне придется тебя на себе тащить.

Он побежал по тропинке, спускающейся к галечному пляжу, помня о том, что на катере их ждут еще двое наемников, и теперь они насторожены, потому что тоже слышали выстрелы: Дила бежала за ним, но он чувствовал, как тяжело ей дается каждый шаг.

Кир на бегу сбросил с себя одежду, оставив только пояс с кинжалом, нырнул в холодную воду. Вынырнув, он яростно заработал руками. И тут он услышал выстрелы, Дила добралась до пляжа и теперь стреляла по наемникам, находящимся на катере, отвлекая их внимание.

Девушка очень хорошо и быстро соображала, за что Кир мысленно ее похвалил. Наемники стреляли в ответ, но также стреляли и по нему. Пули шлепались рядом, Дила не давала наемникам вести прицельный огонь, и пока это ему помогало. Но он знал, что, когда подплывет к катеру, все изменится.

Положение становилось все более серьезным и опасным, он чувствовал, как к пляжу подходят наемники, идущие по их следу. Кир выругался и нырнул, чувствуя, что автоматная очередь нацелена точно в него.

Дила расстреляла весь магазин и теперь неумело пыталась перезарядить автомат. Киру пришлось еще дважды нырять, пока он снова услышал выстрелы с берега. Осадка у катера позволяла забраться на него прямо из воды, но Кир заплыл с кормы, чтобы оказаться под прикрытием огня Дилы. Рывком вскарабкался на борт и тут же упал за якорную лебедку, пули зацокали по металлическому борту, рикошетируя с пронзительным визгом.

То ли от этого звука, то ли от ощущения того, что опасность очень велика, произошло то, на что он так надеялся.

Его чувства снова обострились, теперь он слышал мысли наемника, засевшего в рубке и стрелявшего по нему, чувствовал каждый патрон, и когда автомат щелкнул, расстреляв последний патрон из магазина, Кир вскочил и огромными прыжками помчался к рубке.

По металлическому борту прошла, следуя за ним, автоматная очередь второго наемника, но Кир уже одним прыжком заскочил в рубку. Он всадил кинжал в шею наемника, находящегося там, и оглянулся, ища взглядом другого. Тот лежал в луже крови на носу – Дила каким-то образом умудрилась в него попасть.

Кир выбросил наемника из рубки за борт и повернул ключ зажигания, надеясь на то, что наемники не успели выдернуть провода из аккумулятора и не перерезали топливный шланг.

Двигатель мягко заурчал. Кир довольно засмеялся и бросился на нос, чтобы поднять якорь. Дила помахала ему рукой и тут же спряталась за камень.

Кир увидел, как на пляж спускаются другие охотники, и кубарем скатился в трюм. Он взвалил на плечо крупнокалиберный пулемет, схватил цинк с патронами и метнулся к турели на носу. Установив пулемет и патронную коробку, он стремительно бросился в рубку и, крутанув штурвал, направил катер к берегу.

Подойдя на максимально возможное расстояние, которое позволяли камни на дне, он заглушил двигатель, рванулся к турели и, став к пулемету, дал длинную очередь по наемникам, рассыпавшимся по пляжу.

Когда наемники залегли, Кир мысленно приказал Диле, чтобы она бросила все, кроме его меча, и плыла к катеру. Девушка послушалась, бросив оба рюкзака, она поползла к воде. Наемники открыли ураганный огонь, но Кир, не жалея патронов, заставил их снова залечь.

Едва Дила залезла на борт, Кир заскочил в рубку и, развернув катер, направил его в открытое море. Автоматные очереди разбили стекло в рубке и заставили его упасть на пол. Выстрелы еще какое-то время продолжали звучать, потом стихли.

Одинокий волк осторожно поднял голову и оглянулся, наемники уже превратились в небольшие темные пятна на берегу.

Дверь рубки открылась, и вошла Дила, она была в одной набедренной повязке, лицо ее было бледным и уставшим, в руке девушка сжимала его меч.

– Дед, мы победили? – спросила она.

Кир отрицательно покачал головой:

– Еще нет, не забывай о летательной машине, скоро она будет здесь.

– У меня уже совсем нет сил, – пожаловалась девушка. – Я замерзла, да и рана разболелась.

Она прижалась к нему и стала сползать на пол.

Кир выругался, взвалил ее на плечо и потащил в каюту. Он уже чувствовал, что слабеет, потому что слишком долго находился в боевом состоянии, его тело не выдерживало такой нагрузки.

Одинокий волк уложил девушку на койку и, укрыв одеялом, чтобы она согрелась, достал аптечку. Обработав рану, он вколол ей антибиотики и снотворное. Она слабо зашевелилась, почувствовав укол.

– Дед, я сейчас встану, я только немного отдохну, – прошептала она.

– Спи, я как-нибудь сам справлюсь, – ответил он и полез в трюм. Кир вытащил на палубу противоракетный комплекс, поставил аккумуляторные батареи на подзарядку и стал разбираться с инструкцией.

Оружие было простым и эффективным, его надо было навести на цель и нажать кнопку, а дальше все должно было произойти само собой, ракета была самонаводящейся.

Кир вздохнул и снова полез в трюм, он так же, как и Дила, был голым и уже чувствовал, что замерзает по мере того, как слабело его тело.

Ринк снова его не подвел, подумав и об этом: в одном из ящиков Кир нашел комбинезон своего размера и армейские ботинки.

Он оделся, выбрался на палубу и стал размышлять над тем, что произойдет раньше: кончится горючее у катера или прилетит вертолет. И то и другое было плохо, но что-то из этого было хуже. Что, Кир пока не знал…

***

Это была страшная битва, в ней участвовали с каждой стороны более тридцати тысяч воинов. В этой мясорубке Мезон потерял всю свою гвардию, всех лучших воинов, да и сам был сбит с коня и теперь лежал, придавленный мертвыми телами на мокрой от крови земле, готовясь к смерти.

Он, как и положено было воину перед гибелью, вспоминал все свои битвы, чтобы потом рассказать о них бесстрастным небесным судьям. Он готовился к строгому суду, после которого его либо пустят в рай, либо с позором прогонят обратно, чтобы он серой тенью скользил среди людей, пока его душа не исчезнет.

Мезон простонал скорее от злости, чем от многочисленных ран, покрывающих его тело. Небесные воины не могут поступить так. Они – изгои из своего родного мира – сделали все, чтобы заслужить их похвалу. Они создали новую Сарматию, объединив все разрозненные племена под своим началом, основав новое государство, сильное и независимое.

Они завоевали полмира, создав великую армию, которой не было равной на земле до этой битвы.

Мезон вздохнул.

И сама битва тоже была великой, жаль только, что они ее проиграли. И причиной тому был Кронов, который так и не вышел из шатра даже тогда, когда Криза вместе со своими воинами-женщинами попала в окружение.

Только он – Мезон собрал всех своих оставшихся воинов и бросился к ней на помощь и… попал в заранее подготовленную ловушку. И вот теперь он умирал рядом с боевой подругой, не видя ее и не чувствуя ее.

Почему Кронов не вышел? Они же могли победить, нужно было всего одно усилие, совсем немного магии, и враг бы обратился в бегство. На то, чтобы заманить его и разгромить, ушли их последние резервы.

Кронов, Кронов…

Мезон бессильно выругался и заплакал слезами злости и разочарования. И тут, словно в ответ на его призыв, задрожала земля. Раненого подбросило вверх вместе с трупами лошадей и людей, лежащих на нем, и он увидел в то короткое мгновение, пока летел, как птица над полем, идущего к нему Кронова. Его камень сверкал, как маленькое солнце, а вражеские воины разлетались от него, словно соломенные куклы. Мезон яростно и восторженно заорал, падая обратно, и потерял сознание от жесткого удара о землю.

Поэтому он не увидел спокойное и бесконечно усталое лицо Кронова, склонившегося над ним, и не услышал его печальные слова:

– Мы снова победили, мой старый друг. Только лучше бы нам было проиграть…

***

Кир устало вытянул ноги, закрыл глаза и почувствовал приближение вертолета. Аппарат шел над морем, неуклонно приближаясь к ним. Кир проверил, насколько зарядились аккумуляторные батареи. Зарядка была неполной, но на один выстрел ее должно было хватить.

Он собрал систему воедино, вставил ракету в гнездо, подсоединил батареи и снова лег. У него будет только один выстрел, если ничего не получится, то вертолет просто утопит катер, расстреляв его из крупнокалиберных пулеметов.

Кир ощущал внутри смертельную усталость в буквальном смысле. Если он в ближайшие полчаса не перейдет из боевого состояния в обычное, то умрет, не выдержав перегрузки. Ему нужно было срочно отдохнуть хотя бы один день, если он все еще хочет жить.

Кир начал часто и глубоко дышать, собирая и накапливая энергию для выстрела. Он продолжал думать над тем, что происходит и что уже произошло. Пока он ничего не успевал планировать, все выходило само собой, и то, что получалось, ему совсем не нравилось.

Как только они с Дилой прошли через портал, все вокруг пришло в движение с единственной целью – уничтожить их. Пока им удавалось выжить, но с каждым разом это становилось все сложнее и сложнее. Этот мир обладал таким вооружением, что все его способности не могли помочь одинокому волку.

Может быть, Багра действительно прав, и черный камень только пойдет на пользу его родному миру? Может быть, только он сможет объединить людей?

Звук двигателей вертолета заставил его приподняться. Летательная машина летела со стороны солнца.

Кир поднял тяжелую установку на плечо, охнув от усилия, и поискал в прицельном экране летательную машину, что-то щелкнуло, потом заработал зуммер, и он заметил красную точку в перекрестье.

Кир повернул предохранитель и потянул за пусковую скобу. Ракета вылетела, отбросив его отдачей на палубу, и, возможно, это его спасло. Пулеметная очередь прошла над ним, расковыривая металл палубы.

Раздался взрыв, вертолет накренился и, зацепив винтом воду, перевернулся. Еще какое-то время он находился на поверхности, потом ушел вниз, а затем где-то в глубине моря прозвучал глухой хлопок.

С места падения поднялась высокая волна, она захлестнула катер, холодная вода потащила Кира к корме, жестко ударив о крышку люка двигательного отсека. Ракетную установку вырвало из его рук и выбросило за борт.

Кир едва успел зацепиться за леер и теперь лежал около борта оглохший, насквозь мокрый и с огромным синяком, расплывающимся по правому боку. Он ощупал ребра, убедился, что они целы, и тяжело поднялся.

С трудом, дотащившись до рубки, воин мрачно взглянул на датчик топлива, его оставалось в резервном баке меньше половины, надо было срочно менять курс и направляться к берегу, иначе скоро двигатель заглохнет. Если к тому времени поднимется шторм, их гибель неминуема. Кир задумался.

Раньше он рассчитывал заправиться в том порту, около которого их высадили, но теперь это стало невозможным. Наемники находились рядом, и вряд ли им удастся зайти в порт незамеченными. Он не сомневался, что сейчас они контролируют всю ситуацию в прибрежном районе, вероятнее всего они уже вызвали новый вертолет для их поисков.

Кир разложил карту и убедился, что до следующего ближайшего порта топлива не хватит. Он выругался и спустился в каюту. Дила мирно спала, разметавшись во сне, у нее начинался жар, несмотря на те лекарства, которые он ей дал. Он поправил одеяло, сел с ней рядом и задумался.

В мире Матери-волчицы в такой ситуации он бы, не задумываясь, занялся пиратством, остановил бы какой-нибудь танкер и потребовал горючее, угрожая оружием. Но в том мире нет ни танкеров, ни такого оружия, да и соляр никому не нужен.

А здесь как он сможет найти другое судно, если у него нет ни локатора, ни других приборов дальнего обнаружения?

– Черт! – Кир снова выругался. – Вот он шанс, мог бы и раньше об этом догадаться.

Он лег на пол каюты и закрыл глаза.

По курсу кораблей не было, а вот недалеко от берега он почувствовал людей. Воин мысленно попробовал представить точку пересечения, если он сейчас повернет и пойдет на сближение.

С большим трудом ему удалось это сделать, и он понял, что успеет к этой воображаемой точке, если скорость катера будет максимальной. Он израсходует все топливо, и если он сейчас ошибается, то потом добраться до берега его не хватит.

Кир вздохнул и отправился в рубку, он прибавил газ до полного и направил катер в точку встречи. Может быть, потом что-то придумается. Может быть, потом он немного поумнеет, а сейчас ему нужно выйти из боевого состояния и немного отдохнуть, пока он не свалился от перенапряжения рядом с Дилой.

И что-то нужно сделать с этим синяком, боль становилась нестерпимой, ребра, похоже, все-таки треснули от удара. Ему нужно принять какое-то обезболивающее, перетянуть грудь бинтами, чтобы суметь сделать то, что он придумал. Пиратство, как он знал, тоже непростая работа…

Это было довольно большое судно – сухогруз. Кир включил рацию и сказал мрачным суровым тоном:

– Говорит капитан военного катера № 356. Потратил много горючего во вчерашнем шторме. Прошу помочь по законам морского братства, иначе до своей базы не дотяну. Готов заплатить.

Рация затрещала, потом оттуда донесся веселый голос:

– На такой посудине я бы далеко от порта не отходил. Говорит старший помощник сухогруза. Небольшой запас топлива имеется на борту, но решение за капитаном, кстати, он – романтик, если ты ему расскажешь о морском братстве, ему, может быть, это понравится…

Сухогруз замедлил ход, двигаясь по инерции, потом в рации послышался жесткий волевой голос:

– Катер № 356, горючее дадим. На сколько вы рассчитываете?

– Три-четыре тонны, этого вполне хватит.

– Расчет наличными?

– Конечно, деньги у нас есть.

– Тогда швартуйтесь и приготовьтесь к приему топлива.

Кир довольно улыбнулся и направил катер к сухогрузу. С сухогруза спустили лебедкой сетку, куда он закатил бочки, что было совсем не просто при небольшой качке, и положил туда деньги.

Через полчаса он получил полные бочки обратно и отбросил швартовые концы. Едва он отошел от сухогруза, как услышал по рации голос старшего помощника:

– И вот что еще, нас это не касается, ты честно с нами рассчитался, капитан. Но по законам морского братства, – старпом хохотнул, – сообщаю тебе, что мы получили предупреждение от властей, что ты и твой катер объявлены вне закона. Каждое встреченное тобой судно должно сообщить о твоем маршруте. Мы тоже сообщим, но через час, так что у тебя будет немного времени. Не знаю, что ты там натворил, но больше про законы морского братства никому не говори, мир сильно изменился за последние сто лет и не в лучшую сторону.

Кир вздохнул и потянулся к рации:

– За сообщение и топливо спасибо. Надеюсь, что свои проблемы в ближайшее время сумею уладить.

В рации послышался добродушный смех:

– Здесь недалеко находится авианосец, он тоже слушает радио, так что удачи, она тебе понадобится!

Кир выругался и начал перекатывать бочки в трюм, потом он заполнил баки и направил катер в море.

Сейчас ему нужно было слишком много удачи, чтобы суметь выполнить то, что он хотел, только идиот может рассчитывать, что останется не замеченным в море, когда существуют спутники, самолеты и вертолеты, подводные лодки и корабли.

– Так что, – проговорил он вслух, подняв голову к безоблачному небу, – тебе самое время вмешаться, иначе потом будет поздно.

Он спустился вниз к Диле, пора было ей сделать то, для чего он ее с собой взял – показать ему место, где лежит под водой осколок солнечного камня.

***

– Итак, он снова ускользнул, оставив мне еще десяток трупов моих людей, – задумчиво проговорил Фетис. – Уж слишком он ловок, неординарно и быстро мыслит, хорошо подготовлен физически. Макс, что тебе удалось раскопать на него?

Помощник открыл тонкую папку.

– Совсем немного, но кое-что интересное есть. Он славянских кровей, родился в каком-то тихом провинциальном городишке, тогда у них еще строили социализм или какой-то другой «изм», разницы особой нет. Давно это было, по моим подсчетам ему сейчас где-то около шестидесяти лет, может, чуть больше.

– Что? – недоуменно заморгал глазами Фетис. – Ты хочешь сказать, что какой-то старикашка уложил так много моих парней? Ты случаем не ошибся, или у тебя крыша съехала? А может, ты считать разучился? Наверняка же документы липовые…

– Вот уж нет! – с удовольствием рассмеялся Макс. – Я тоже сначала не поверил, но факты – вещь упрямая. Конечно, можно сделать скидку на то, что в те времена учет велся плохо, но все остальное тоже сходится по датам.

К тому же отпечатки пальцев не подделаешь, а они есть в деле. И не просто в электронном виде, а в физическом, на листе бумаги, и бумага старая, да и хранилось это в таком архиве, куда простому люду не добраться. Даже мне пришлось попотеть.

– Продолжай, – хмуро буркнул Фетис. – Пока все только становится еще больше запутанным.

– Окончил среднюю школу, оценки средние, как и школа, пошел в армию, служил в десантных войсках, тогда они были у них элитными, как у нас «морские котики». Ничем особенным не отличился, просто жил, как все. Хотя тут есть небольшие нестыковки, зная любовь вояк к разного рода секретам, могу предположить, что его оставили в армии на какой-то срок, и он повоевал в горячих точках. Если покопаюсь в архивах, может быть, скажу что-то более конкретное. По крайней мере, в его личном деле есть странные пустоты, как будто он в это время не существовал, а тогда шли войны, в которых его страна якобы не участвовала.

– Это не важно, – отмахнулся Фетис. – Давай дальше.

– А дальше почти ничего, – пожал плечами Макс. – Он начал где-то работать, а потом пропал.

– Что значит пропал? – нахмурился Фетис.

– А то и значит, – ответил Макс. – Больше никаких следов. Есть заявление в милицию, что он пропал. Велись поиски, не так, чтобы очень интенсивно, но велись, и никто ничего не нашел. Известно, что однажды утром он отправился в горы и не вернулся. Решили, что он либо упал в какую-нибудь расщелину и разбился, либо замерз. Места глухие, люди там не ходят…

– Так… – протянул Фетис. – Выходит, наш дедушка еще и покойник?

Макс рассмеялся:

– Трупа не нашли, дело закрыли. Но потом неожиданно через много лет наш дедушка появился в Штатах.

– Вот это фокус! – ухмыльнулся Фетис. – И где он пропадал все это время?

– В том-то и вопрос. Никаких сведений нет, абсолютно, словно он на самом деле умер, а потом воскрес. Интересно то, что и воскрес он со смертельной раной в груди, абсолютно голый и на пути машины «Скорой помощи» в нескольких шагах от госпиталя.

– Прямо зомби какой-то, – проворчал Фетис. – Эти сведения надежны?

– Эти-то надежны, – вздохнул Макс. – Сведения взяты из архива в больнице и полицейском управлении, как и отпечатки пальцев, по которым и удалось узнать, что он – это он.

– Забавно, – хмыкнул Фетис. – Давай дальше.

– А дальше опять все странно. Каким-то непонятным чудом он выжил, хотя рана была смертельной. Ему сделали операцию, но вероятность того, что он будет жить, была нулевой. Но он сумел выкарабкаться, несмотря на все прогнозы: После того как начал приходить в себя, с ним беседовал детектив, наш дедушка ничего не знал и не помнил, даже свое имя. Так его и выписали из госпиталя, с полной потерей памяти, без денег, без каких-либо родных, кто бы мог о нем позаботиться. И вот что еще интересно, в госпитале он говорил на английском языке без какого-либо акцента…

– Разведка? – удивленно поднял брови Фетис. – Завербовали, устроили мнимую смерть, а потом он работал на них, как какой-нибудь Джон До.

Макс покачал головой:

– У нас есть доступ к их архивам, я просмотрел все, а заодно и в других странах. Никто его не вербовал, и никто его не знал. Его просто не было. Может быть, он действительно умер, а потом ожил?

– А если его завербовал кто-то, кого мы не знаем? Может быть, какая-нибудь исламская организация?

– Мы тоже имеем с ними контакты, они готовы нам продать любую информацию. Все, что я рассказал, я получил от Гронвальда, а у него дотошная контора, они прочесали все, как и я, было бы что-то еще, отдал бы и это.

Фетис нахмурился:

– Ладно, давай дальше.

– После больницы устроился на работу в какую-то забегаловку поваром, потом оттуда ушел. Работал докером в порту, тренировался в клубе восточных единоборств…

– Вот откуда у него эти восточные приемы, – пробормотал Фетис.

– Возможно. А потом снова исчез…

– Что? – побагровел Фетис. – Это же чушь какая-то! Он что, снова умер? Тогда где его могила?

– Не умер, просто пропал. Среди умерших не числится, как и среди живых, но в этот раз его никто не искал, поэтому сведений никаких.

– Так. Что-то еще?

– Ну а потом снова появился через много лет ниоткуда, и первое, что он сделал,– пришел к Гронвальду. Тут вообще начинается что-то несуразное…

– Что значит – несуразное?

– А то и значит, что без бутылки не разберешь. Гронвальд клянется, что этот парень ему приснился. И что он в своем сне понял, что именно он ему и нужен для этой операции с Симпсоном. Только он, и никто другой.

– У него, часом, крыша не съехала?

– Очень на это похоже. Ну а дальше вы все знаете: он его взял и направил в эту страну, где живет эта странная религия с черным камнем. Он прокрадывается на полигон, выкрадывает Симпсона прямо из городка, потом успешно скрывается. А дальше Симпсон оказывается в столице, а он снова пропадает в неизвестном направлении…

– Очень интересно, – задумчиво проговорил Фетис. – И очень непонятно. Выходит, что у него где-то есть место, где он скрывался все эти годы. Что это за место неизвестно, и где оно находится – тоже… Короче говоря, все эти сведения ничего не объясняют, а напускают еще больше тумана. Нам по-прежнему неизвестно, кто он… Если это тот, кто жил у коммунистов, то почему он так молодо выглядит? Точнее, не выглядит, а молод, иначе он не справился бы с нашими парнями. И мы по-прежнему не знаем, что ему здесь надо. Для чего-то он же снова воскрес?

– Я могу дать вам ответ на это, – неожиданно произнес жрец, до этого тихо сидевший в углу.– Он ищет один предмет, который ему нужен для того, чтобы разрушить основу нашей веры. Этот предмет мы сбросили в море. Да и воскрес он, мы думаем, только для того, чтобы уничтожить все, что нам дорого, поэтому мы вас и наняли…

– Что? – взревел Фетис. – Так ты это все знал? Какого же черта ты морочил нам голову, серая рожа? Конечно, если то, что ты сказал, правда, тогда понятно, для чего ему нужен катер и водолазное снаряжение. Что ты еще знаешь?

– Больше ничего, – спокойно ответил жрец. – Я могу только сказать, где находится то, что он ищет…

– А вот это очень даже неплохая информация, – задумчиво покивал Фетис. – Там мы и устроим ему очередную ловушку.

***

Дила просыпалась с трудом, она открыла глаза, взглянула на Кира и снова их закрыла.

– Дед, – устало прошептала она. – Если на нас опять напали, убей их сам, я что-то плохо себя чувствую.

Кир снова потрепал ее за плечо:

– Без тебя у меня на этот раз ничего не получится, так что просыпайся. А я пока сварю тебе кофе.

– Что сваришь? – вяло полюбопытствовала Дила. – Кофе? Что это такое?

– Ты ничего не узнаешь, пока не проснешься.

Кир зажег газовую плиту, что-то стимулирующее было нужно и ему, он уже довольно долго был на ногах, у него по-прежнему болели ребра, а его тело отказывалось ему служить. Дила встала, с интересом оглядывая каюту.

– Где мы, дед? Что это такое? Какой-то дом?

– Дом, но на корабле,– отозвался Кир, поставив кофейник и залив в него пресную воду.

При этом он сразу задумался, а хватит ли им пресной воды, но потом отбросил эту мысль прочь. Ринк был пунктуален, а значит, должен был обеспечить катер всем необходимым. Дила задумчиво потрогала набедренную повязку.

– Я все оставила на берегу, у меня нет никакого оружия, кроме ножа-когтя. Как мы теперь будем сражаться?

Кир снял вскипевший кофейник с плиты.

– Давай выпьем кофе, а потом спокойно обо все поговорим. Хорошо?

Дила осмотрела повязку на ноге.

– Я, наверно, долго спала, потому что чувствую, что моя рана начала заживать. Мне еще холодно, но это уже не страшно. А вот ты, дед, неважно выглядишь. Ты тоже ранен?

Кир кивнул и разлил кофе по найденным в шкафчике чашкам.

– Скорее ушиблен, но ты права, чувствую я себя довольно паршиво. Ты хочешь есть?

Дила задумалась:

– Да, и очень.

Кир выставил на стол консервы и снял крышки:

– Ешь, а я просто попью кофе.

Дила с подозрением взглянула на темный напиток в его чашке.

– Что это, дед? Похоже на какой-то яд, да и запах странный.

– Ты права, но пить это можно. – Он сделал глоток. – Не знаю, что ты помнишь из того, что произошло, но пока ты спала, еще кое-что случилось.

Дила опорожнила одну банку консервов и, придвинув к себе следующую, ответила:

– Я помню все. Сейчас мы на корабле, корабль довольно небольшой, и мы плывем в море. Мы сражались. Меня ранили потому, что я оказалась довольно неуклюжа и не успела отскочить, хоть и знала, что в меня будут стрелять. Если бы это была обычная стрела из лука, я бы успела, а пуля действительно летит очень быстро. В следующий раз я это учту. Что еще? А… мы бросили все наши вещи на берегу, потому что надо было плыть к кораблю, на нем были еще два воина, но ты их убил. Вроде все. Я ничего не пропустила?

Кир кивнул:

– Все правильно, только одного из них убила ты… А потом ты потеряла сознание от усталости и боли, а я взорвал летательную машину из другого тоже стреляющего большими огненными стрелами оружия. Машина рухнула в воду, а волна, которая поднялась от этого падения, ударила меня о железный люк. Вот теперь все.

– Хорошо. – Дила потянулась: – Значит, я немного пропустила. Что мы будем делать дальше?

– Дальше мы поплывем туда, где лежит под водой осколок солнечного камня. Я покажу тебе, как управлять этим кораблем, и ты доставишь нас туда, пока я буду спать и залечивать свои раны.

– Я? – удивилась Дила. – Почему ты считаешь, что я знаю, где он лежит?

– У тебя это в крови, чувствовать его, – вздохнул Кир, в голове был туман от усталости, больше всего он боялся сейчас, что просто отключится и впадет в неуправляемую спячку. Такое с ним уже бывало раньше.– Как ты это будешь делать, не знаю, я в это время буду спать.

– Что? – Дила недоуменно посмотрела на него. – Ты что, действительно считаешь, что я это смогу?

– Если ты этого не сможешь сделать, то тогда все наши битвы были напрасны. Могу только объяснить, что ты должна почувствовать. Этот камень, он как-то связан с тобой, он имеет силу и энергию. Я думаю, ты должна будешь ощутить, что где-то под водой лежит нечто теплое, радостное и светлое. Если у тебя не получится, мы найдем какой-нибудь портал и уйдем из этого мира. Если честно, то мне даже хочется, чтобы у тебя ничего не получилось. Пойдем наверх в рубку, я покажу тебе, как управлять кораблем. Вот только оденься. – Он бросил ей армейский комбинезон. – Эта одежда тебе будет немного великовата, но ничего другого все равно нет, а наверху прохладно.

Дила все поняла, как только он ей объяснил, как управлять двигателем, как держать катер носом к волне, как включать автомат. Она встала к штурвалу, а Кир, тяжело ступая, пошел вниз в каюту. В какой-то момент он все-таки отключился, правда, до кровати успел дойти, но это было последнее, что он помнил.

Одинокий волк проснулся оттого, что двигатель катера смолк, и его начала раскачивать волна. Кир встал, что само по себе оказалось совсем не просто: его тело было слабым, как у ребенка, он едва смог, хватаясь за перила, добраться до рубки. Дила испуганно взглянула на него:

– Я не знаю, что случилось. Я ничего не делала, а он вдруг перестал жужжать.

Кир взглянул на датчик топлива и слабо улыбнулся:

– Все хорошо, просто кончилось топливо. Сейчас я его залью, и двигатель снова заработает.

Он выкатил бочку из трюма и заправил баки, что было не просто при небольшой качке, но, получив несколько новых синяков, он залил до отказа баки, а заодно, проверив уровень масла, долил и его.

Он повернул ключ зажигания, двигатель завелся не сразу, но завелся, и Кир, вздохнув с облегчением, посмотрел на море. Солнце уже поднялось, небо было ясным, облака были светлыми, и ничего не предвещало ухудшения погоды. Кир кивнул.

– Все хорошо, – повторил он. – Прости меня, но я до сих пор неважно себя чувствую.

– Я тоже. Мне не нравится море, я хочу в горы, хочу снова почувствовать под ногами землю. И еще я хочу есть.

– Ты знаешь, где лежит камень?

Девушка пожала плечами:

– Я не уверена, но что-то внутри меня говорит, что нам нужно туда. – Она повернула штурвал.

Кир тут же включил автомат и похлопал ее по плечу:

– Вот теперь наш корабль сам поплывет туда, а мы с тобой пойдем завтракать.

На этот раз он достал армейские пайки, еда была неплохой, но пресной и почти безвкусной.

– Скажи, как далеко то место, куда мы направляемся?– спросил Кир устало.

– Не знаю, у меня есть только странное ощущение, что мы доберемся туда только к вечеру, и еще я знаю, что это будет опасно доставать его. А почему, я не знаю…

Кир кивнул:

– Тогда отдыхай, ты вела корабль почти всю ночь, а я побуду у штурвала, пока ты не проснешься.

Дила не стала протестовать, она тут же легла на кровать и закрыла глаза. Кир поднялся из-за стола.

– Дед, – сказала неожиданно Дила. – Я не боюсь смерти, но мне бы хотелось умереть на земле.

Кир хмыкнул:

– Когда я сам думаю об этом, я всегда добавляю, что убить меня будет совсем не просто.

Дила удивленно открыла глаза:

– Ты тоже думаешь об этом?

– Конечно, и часто. Иногда мне даже самому хочется умереть, но все как-то не получается.

Дила улыбнулась:

– Дед, ты отвечаешь за меня перед богиней и бабушкой, поэтому забудь на время эти мысли, иначе я тебя сама убью.

– Эта идея мне тоже нравится, – ответил он, грустно усмехнувшись. – Но опять добавлю, что убить меня будет совсем не просто.

Кир поднялся наверх в рубку, сел в кресло рулевого, закрыл глаза и попробовал увидеть ближайшее будущее. Он увидел себя и Дилу в аквалангах, спускающихся под воду, а потом что-то стало происходить, какие-то странные тени стали мелькать вокруг них, потом взрыв, и что-то стало опускаться на них сверху, а дальше все опять скрывал все тот же серо-черный туман.

Кир вздохнул, он не ждал от будущего ничего хорошего, но он надеялся, что, по крайней мере, солнечный камень они найдут без особых проблем, но и эта надежда, похоже, оказалась тщетной. Кир еще раз с чувством выругался и осмотрел внутренним взором большое пространство вокруг катера. Ничего опасного и живого он не обнаружил на поверхности воды, и тогда он заснул, подумав о том, что, если впереди его ждут новые испытания, он к ним должен быть готов.

Снов он не видел. Несколько раз Кир просыпался, когда менялся ветер и катер начинало раскачивать на волне. Но курс, который установила Дила, он старался выдерживать.

Воин поел, его тело требовало пищи, восстанавливая свою силу и энергетику. Потом он разобрал и очистил от заводской смазки автомат, подготовив его к стрельбе, и установил еще один пулемет на турель. А также поставил аккумуляторы второго и последнего переносных зенитных комплексов на зарядку. Если неприятности произойдут, то он собирался быть к ним готовым во всеоружии.

Когда Дила, выспавшись и съев то, что он ей оставил на столе, вышла на палубу, Кир, негромко напевая старую солдатскую песню, точил свой меч.

– Дед, ты что делаешь? – изумленно спросила она, глядя на оружие, которое он разложил вокруг себя, и акваланги.

– Готовлюсь к новым боям. Они скоро начнутся.

Дила засмеялась:

– Теперь я понимаю, что это такое – одинокий волк. Дед, я бы не хотела быть твоим противником. Не понимаю только, почему все остальные этого хотят…

– Они думают, что они сильнее, и, возможно, они правы.

– Они дураки, если думают так, и мне их не жалко, – улыбнулась Дила. – Кстати, мы уже близко от того места, но нам нужно повернуть, иначе мы проскочим мимо.

– Поворачивай, – согласился Кир. – А потом я тебя начну учить, как лазить под водой.

К полудню они бросили якорь в том месте, где Дила что-то чувствовала под водой. Кир долго обследовал пространство вокруг внутренним взором, но, не почувствовав ничего, недоверчиво хмыкнул и стал надевать гидрокостюм. Дила, наблюдая за ним, тоже оделась, и они спустились под воду.

Опасения Кира в том, что в этом месте очень глубоко, не оправдались, они легко достигли дна, но на этом все их достижения кончились.

Дила никак не могла сконцентрироваться и указать место с точностью хотя бы в несколько метров, поэтому им пришлось обследовать все дно вокруг катера, а это было равносильно тому, что искать иголку в стоге сена, потому что осколок солнечного камня был совсем небольшим.

Когда воздух кончился, им пришлось подняться на поверхность. Пока они заряжали акваланги, наступил вечер. Дила, посмотрев на яркий закат, спросила:

– Что, дед, из меня получается не очень хорошая помощница? Я ведь даже не знаю, что мы ищем. Я чувствую, что в этом месте что-то есть, но не знаю что. Может быть, здесь когда-то затонул корабль, и я чувствую это? Может быть, здесь живет какая-то большая рыба?

– Мы ищем небольшой осколок камня. Он похож на обыкновенный булыжник, которым вымощены улицы в городе волков. Единственная разница в том, что в твоих руках он будет светиться, ты почувствуешь тепло и энергию, которая будет наполнять тебя.

– Я поняла. Но мы ничего не найдем, все дно поросло водорослями, и таких камней там много. Если бы я знала, что это такое, нам бы, может быть, это удалось…

Кир сбросил в воду плавучий якорь, чтобы их не захлестывало волной, и задумчиво произнес:

– Не беспокойся ни о чем. Если мы его не найдем завтра, то пристанем к берегу, и я отведу тебя к порталу, который ведет в твой мир. Это будет мой проигрыш, а не твой, ты ни в чем не виновата, и я не сержусь на тебя.

– Ты хочешь сказать, что готов смириться со своим поражением? Ты – одинокий волк?

– Ну и что из этого? – пожал плечами Кир. – Ты думаешь, что я всегда побеждаю? Это не так, у меня поражений гораздо больше, чем побед, и это поражение будет не первым и не последним. К тому же, общаясь с богами, я понял одну очень простую вещь – если это не сделаю я, это сделает кто-то другой. Пусть не сейчас, пусть через сто или тысячу лет, но сделает… Боги вечны, у них много времени, они не торопятся. Они знают, что невозможно сегодня, станет возможным через тысячу лет или две тысячи; это мы торопимся, потому что жизнь наша коротка. И всегда я просто пытаюсь сделать все, что могу, чтобы никто из богов не мог сказать, что я не использовал какой-то свой шанс. И если у меня ничего не получится, они поймут и найдут другого, более умного или более сильного…

Дила недоверчиво покачала головой:

– А как к твоему поражению отнесется Матерь-волчица, когда я вернусь в свой мир? Она же спросит меня: а что сделала ты, чтобы ему помочь? И что я отвечу? Что пыталась, но не знала, что я делаю? Искала, но не знала что, поэтому и не нашла?

Кир улыбнулся:

– Она поймет, что не все было в наших силах, что мы честно попытались сделать все как надо, но не сумели. Я думаю, что и бог этого мира мог бы тоже нам как-то помочь, но он даже не пытается. Просто ждет, и все…

Дила грустно кивнула, но больше ничего не сказала. Они спустились в каюту и в очередной раз плотно поели. Кир только усмехнулся про себя, увидев, что его внучка ест столько же, сколько он. Все это говорило о том, что у нее метаболизм такой же, как у него, если не лучше.

Плавучий якорь, который он соорудил, получился не очень удачным, поэтому ему пришлось ночью несколько раз вставать, чтобы завести двигатель и развернуть катер носом к волне.

Утром солнце так и не показалось, за ночь западный ветер сменился холодным северным. Поднялась небольшая волна, а вода приобрела серый свинцовый цвет. Катер отнесло от места поиска, и Кир, включив двигатель, вновь поставил его на прежнее место.

Позавтракав, они надели прорезиненные костюмы и акваланги и спрыгнули в воду. Видимость была гораздо хуже, чем вчера, и даже мощные зарядившиеся за ночь фонари едва пробивали поднимающуюся со дна муть.

Кир понял, что и сегодня удача не на их стороне, и спокойно ждал, когда в аквалангах кончится воздух и они поднимутся на поверхность.

Когда воздуха осталось совсем мало, он неожиданно почувствовал нарастающую тревогу, чувство опасности заговорило в нем. Он тронул Дилу за плечо и показал, что им пора подниматься наверх, и тут к ним с разных сторон стали приближаться серые тени.

Когда они подплыли ближе, воин понял, что это аквалангисты. Он выхватил нож и развернул Дилу, показывая на тени, девушка тут же вытащила свой нож-коготь и отплыла от него на несколько метров, чтобы иметь свободу маневра.

Несмотря на то что Кир мгновенно перешел в боевое состояние, это не прибавило ему скорости, вода сковывала его движения. Их с Дилой почти тут же разъединили, каждому из них пришлось бороться с двумя, а потом и с тремя аквалангистами.

Все для него слилось в одно бесконечное мгновение, в котором он остро чувствовал каждый глоток быстро убывающего воздуха в баллонах, эмоции Дилы: она чувствовала себя словно в ужасном кошмаре, когда хочется быстро двигаться, а не получается.

А потом раздался глухой взрыв, и сверху на них стал опускаться катер с огромной пробоиной в борту. Аквалангисты тут же развернулись и уплыли в ту же сторону, откуда приплыли, а Кир с Дилой быстро поднялись на поверхность, потому что воздуха в баллонах почти не оставалось.

Когда они вынырнули, то увидели быстроходное судно, которое, подобрав аквалангистов, стремительно скрылось за горизонтом. Дила растерянно посмотрела им вслед и тяжело вздохнула:

– Вот и все, дед, теперь мы умрем, и как бы я не хотела – в воде.

Кир сбросил пояс с грузами и акваланг и помог снять их Диле, потом задумчиво спросил:

– Почему они не добили нас, они же легко могли расстрелять нас из автоматов сейчас, когда мы беспомощны? Это странно…

– Нам нужно куда-то плыть, дед, я не хочу умирать здесь.

Кир приподнялся насколько смог из воды и огляделся.

– Подожди, сейчас что-то должно произойти.

– Что?

Он повернулся и поплыл к тому месту, где затонул катер. На воде плавали пенопластовые буйки, нож, который входил в комплект водолазного снаряжения, его потерял в схватке кто-то из аквалангистов. А потом из толщи воды вырвалась пустая бочка из-под горючего.

– Хватайся, внучка. Это наша лодка, ветер в сторону берега, так что, возможно, мы и не умрем.

Дила ухватилась обеими руками за край бочки и сказала:

– Все равно, дед, у нас почти нет никаких шансов. Мы проиграли, камень мы не нашли, а до берега нам не добраться…

– Может быть, – спокойно согласился Кир. – Но мы до сих пор живы, а это уже немало. Только что у нас не было ничего, а теперь есть бочка. Мы останемся в живых, я знаю это. Найдем портал, вернемся домой, и больше я никогда не буду играть с богами в их игры. Больше всего мне жалко свой меч, он был со мной много лет, теперь придется делать новый… Ветер усиливается, скоро начнется шторм…

Кир ухватился за бочку с другой стороны и крикнул, перекрывая вой ветра:

– Я много раз бывал в разных передрягах, много раз бывал, как и мы сейчас, рядом со смертью, но до сих пор не умер. А у тебя, внучка, с этим будет еще хуже, слишком много способностей живет в тебе, они не дадут тебе погибнуть просто так.

– Бабушка была права, – крикнула в ответ Дила. – Теперь я это поняла. Я всего лишь жалкий волчонок, я не такая, как ты. Это ты ничего не боишься, это ты ходишь по другим мирам, и ты настоящий одинокий волк.

– Нет, ты не обыкновенная волчица, – ответил Кир. – Ты ни разу меня не подвела и ни разу не струсила. Ты пошла под воду, в первый раз увидев акваланг, и даже сражалась там. А до этого дралась с людьми, вооруженными огнестрельным оружием, а на тебе ни одной серьезной раны. И ты при всем этом осталась в живых, так что не умрешь и сейчас. Да и глупо, наверное, тебе, волчице, умирать в луже соленой воды, хоть и холодной.

– Глупо, – согласилась Дила. – Волки должны умирать в бою, забрав с собой как можно больше врагов.

– Ну вот, ты уже что-то начала понимать, – улыбнулся Кир. – Холод нам не очень страшен; пока на нас эти прорезиненные костюмы, они сохранят тепло, которое вырабатывает наше тело. А берег не так уж далеко, всего несколько километров, ветер нас отнесет туда, нужно просто подождать.

– Если у меня хватит сил держаться за эту бочку – она постоянно выскальзывает из рук.

– Согласен, если у нас не хватит сил, то мы умрем…

Кир огляделся – за время разговора их отнесло от места гибели катера всего на несколько сот метров; если так пойдет и дальше, то они смогут добраться до берега через сутки или чуть больше. Если только ветер не переменится…

Он хмыкнул и закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Его чувство опасности снова проснулось в нем, ветер продолжал усиливаться, а волны поднимались все выше, вырывая бочку из мокрых замерзших рук…

 

Глава двенадцатая

– Почему вы не довели дело до конца? – спросил Фетис. – Что, трудно было сделать несколько выстрелов для страховки?

Макс пожал плечами:

– Возможно, что и не трудно было, но тогда ты бы уже со мной не разговаривал.

– Не понял? Что ты недоговариваешь?

– Все очень просто. Мы вышли, зная о штормовом предупреждении, и я оставил на всякий случай одного из своих парней за компьютером, следить за тем, как будет развиваться погода. Мы нашли пустой катер, в нем не было ни девчонки, ни разрушителя. Ясно было, что они находятся внизу, ищут там что-то. Я отправил ребят вниз, чтобы они их подержали под водой до взрыва, а если получится, то и убили. А мы в это время без суеты заложили в катер взрывчатку…

Фетис недоуменно покачал головой и потянулся за бутылкой.

– А что, нельзя было просто подождать, пока они всплывут, а потом расстрелять?

– Я же сказал, – терпеливо стал объяснять Макс, – что мы получили штормовое предупреждение. У нас почти не было времени, шторм двигался в нашу сторону. А та посудина, которую мы зафрахтовали, была хоть и быстроходной, но не приспособленной к сильной волне. Поэтому я направил ребят вниз, предупредив, что как только мы взорвем катер, то у них будет всего несколько минут, чтобы добраться до судна, иначе мы просто уйдем, оставив их там погибать.

Фетис налил себе в бокал минеральной воды, разглядывая поднимающиеся пузырьки, задумчиво сказал:

– Я, возможно, поступил бы не так, но мне понятно твое решение. И что было дальше?

– Ребята ушли под воду, а я пошел к рации. Мне сообщили, что шторм развивается стремительно и что у нас есть всего один час для того, чтобы добраться до базы. В противном случае нам нужно уходить в море подальше от берега, а у этой посудины, как я уже сказал, даже в открытом море было немного шансов остаться на плаву. Тогда я дал команду взорвать катер, ребята все поняли правильно и быстро поднялись наверх. Как только я их подобрал, то сразу направился к базе. Вот и все, шеф.

– Так они разобрались с ними под водой? Кого-нибудь ранили, убили?

– Нет, шеф, они просто не успели.

– Понятно… – задумчиво протянул Фетис. – Значит, они живы, и у них есть шанс добраться до берега.

– О каком шансе может идти речь? Мы едва успели заскочить в бухту. Нас уже захлестывало волной, и я уже думал, что мы затонем, а ты говоришь о шансе. Два человека в бушующем море без каких-либо плавсредств, до берега больше десяти миль, вода холодная, штормовая волна… Ты бы выплыл, шеф?

– Я бы нет, да и ты бы тоже. А вот этот парень… Что-то я в последнее время от него все время жду такого, что от обычного человека ждать нельзя. Слишком он неординарно мыслит и слишком эффективен.

Фетис допил воду и пожал плечами:

– Да, нет, ты прав – шансов никаких. Эй, серая рожа! А ты его чувствуешь среди живых?

Жрец улыбнулся своими тонкими синими губами:

– Нет, среди живых я его не чувствую. Похоже на то, что вы все-таки выполнили свою работу.

Фетис рассмеялся:

– Ну что ж, тогда выпьем за упокой души разрушителя. – Он налил в бокалы виски: – Присоединяйся, серая рожа, это ведь и твой праздник тоже…

***

Он ничего не помнил, в памяти зияла черная пустота. Он знал только, что все еще жив, что дышит воздухом, а не соленой водой, и что лежит на чем-то твердом, а значит, находится на земле или на корабле. А может быть, в раю или в небесном логове, если оно на самом деле существует. Глаза не открывались, веки были тяжелыми, словно на них была навалена тонна земли.

Кир тяжело вздохнул и тут же закашлялся, кашель был мучительным, из его легких извергалась горькая морская вода, смешанная с его желчью и желудочным соком.

Он перевернулся на бок и так и остался в этом положении. В мозге была блаженная пустота и приятная легкость, он не хотел думать ни о чем – ни о запахе гниющих водорослей, ни о пронзительных криках чаек, которые мешали ему отдыхать.

Крики чаек? Запах водорослей? Он поднял тяжелую непослушную руку к глазам и сбросил с них что-то липкое и мерзкое, после этого глаза, наконец, открылись.

Серая галька, серый песок, его рука, покрытая многочисленными багровыми царапинами. Кир застонал и снова перевернулся на спину. Серое небо в черных плотных тучах. Он снова тяжело вздохнул и попробовал сесть, после нескольких безуспешных попыток ему это удалось. Он мрачно огляделся вокруг.

Кир сидел на берегу, покрытом серой галькой, вокруг него были кучи водорослей и мусора, выброшенного штормом. Море еще не успокоилось, волны бились о берег, обдавая его холодными брызгами. На нем все еще был черный прорезиненный костюм, порванный в нескольких местах острыми камнями.

Он оперся на руки и встал на дрожащие ноги.

Мучительно хотелось пить, горло саднило, а внутри была слабость, накатывающая волнами. Кир сделал несколько шагов к скалам, окаймляющим этот пляж. Где-то рядом была пресная вода, он чувствовал ее запах. Одинокий волк медленно побрел туда.

По черной поверхности камня бежал тонкий прозрачный ручеек воды, сбегая в небольшую лужу. Он встал на колени и долго с наслаждением пил эту холодную воду, потом сбросил с себя рваные куски костюма, оставшись в одной набедренной повязке.

В голове понемногу стало проясняться.

…Он был не один, с ним была Дила, его внучка, дочь Дары. Они держались за бочку из-под горючего, потом начался шторм, в какой-то момент его отшвырнуло волной от нее, а дальше он ничего не помнил. Кир выпил еще немного воды, и его стошнило желчью, и он снова на какое-то время потерял сознание.

На этот раз, когда Кир очнулся, он уже чувствовал себя лучше. Одинокий волк знал, кто он, знал, как он здесь оказался, знал, что с ним была Дила. Он, не открывая глаз, своим внутренним взором начал планомерно осматривать окрестности. Если она жива, он должен был ее найти.

Теперь, когда весь его план провалился, у него осталась одна задача, найти Дилу и отвести к ближайшему порталу. Его борьба в этом мире закончилась, осколок солнечного камня не удалось найти, он проиграл, и если он захочет сделать еще одну попытку, то ему, по крайней мере, придется снова начать поиски солнечного камня в других мирах.

Но сейчас ему ничего не хотелось…

Одинокий волк осмотрел берег внутренним взором, но ничего не обнаружил. Тогда он расширил круг своего поиска, и в какой-то момент ему показалось, что он почувствовал внучку. Энергия девушки была слабой и какой-то странной, что-то скрадывало ее.

Кир встал и пошел, пошатываясь от слабости, в ту сторону, где он ее почувствовал. Несколько раз дорогу ему преграждали скалы, уходящие в море, тогда он заходил в воду и плыл.

В какой-то момент его слабость прошла, боевой блок закрыл его, отрезая боль в руках, ногах и во всем теле, холод и тоску. Он тяжело вздохнул.

Это была все-таки Дила, она, как и он, лежала в куче гниющих водорослей, а рядом в воде плавала пустая бочка.

Ее грудь слабо вздымалась, а сердце билось неровными толчками. Лицо, руки и грудь были покрыты, как и у него, многочисленными царапинами, которые уже начали гноиться от морской воды.

Одинокий волк взял ее на руки и понес к ближайшей пресной луже. Кир положил ее в нее и начал осторожно мягкими движениями смывать с нее грязь и соль, потом осторожно влил в рот из ладоней немного воды.

Дила закашлялась, потом ее стошнило. Кир поддерживал ее, чтобы она не захлебнулась, а потом снова аккуратно и осторожно стал ее обмывать.

В какой-то момент она открыла глаза и долго смотрела на него непонимающим взором, потом слабо улыбнулась:

– Ты жив, дед. Я так и думала.

Он снова влил ей в рот немного воды, она глотнула, потом вывернулась из его рук и стала жадно пить прямо из лужи.

Когда девушка напилась, Кир оттащил ее в сторону, прислонился к камню, уложив ее голову к себе на колени, и закрыл глаза. Ветер постепенно разгонял черные тучи, появилось солнце, оно поднималось все выше, согревая его своими лучами, и, согревшись, он заснул.

Проснулся он оттого, что Дила зашевелилась. Она подняла голову с его колен и огляделась.

– Дед, – спросила она неожиданно ясным и бодрым голосом, – это то, чем ты обычно занимаешься, или бывают какие-то исключения?

– Что, тебе это не очень понравилось?

– Да нет, это интересно, но слишком много всего. Я чувствую, что я просто не успеваю ничего понять, да и очень страшно.

Кир погладил ее по голове:

– Все уже закончилось, отдыхай. Как только ты почувствуешь себя лучше, мы пойдем искать ближайший портал, чтобы вернуться домой. Правда, возвращение тоже не будет очень легким и простым, но мы как-нибудь с этим справимся.

– Хорошо, дед. Жаль, конечно, что я тебе не помогла в твоем деле, но дома, все-таки лучше. А ты мне так и не рассказал, зачем мы искали этот серый камешек?

– Этот камешек может взорвать большой черный камень.

– Я слышала о черном камне от своей мамы. Она сказала, что он высасывает у людей их энергию и убивает все живое там, где он находится. Люди меняются в мире, где есть этот камень, они становятся злыми, испорченными и тупыми. Это так, дед?

– Чаще всего именно так. Хотя у камня совсем другая функция, не для этого он был создан, но действие оказывает на людей именно такое.

– Значит, в этом мире такой камень есть. И ты хотел его взорвать, как когда-то сделал это в нашем мире. Но тогда с тобой была моя мама, она помогла тебе, а я не смогла…

Дила вздохнула.

– Похоже, ты сделал ошибку, дед, взяв меня с собой, а не маму. Я не оправдала твоих надежд.

– А я не оправдал надежд бога, который привел меня сюда, – пожал плечами Кир. – Так что все, как всегда.

Дила встала и стала сбрасывать с себя остатки прорезиненного костюма.

– Мне надоела эта одежда, дед. Конечно, она нам помогла, без нее я бы замерзла, да и ссадин на мне было бы значительно больше. – Девушка осталась в одной набедренной повязке и, торжествующе улыбнувшись, вытащила из нее нож-коготь. – Но у нас есть еще оружие, и мы еще можем драться, дед.

Она пнула ногой костюм и скривилась от боли.

– Вот, черт! – сказала она.– Я уже научилась ругаться, как ты.

Дила склонилась над костюмом и вытащила оттуда небольшой камешек.

– Это я нашла как раз перед тем, как на нас напали. Он мне чем-то понравился, я его сунула за пазуху и забыла. Правда, этот камень не серый, а какой-то зеленый. Дед, ты что? Ты как-то странно изменился. Ты злишься на меня? Дед, не молчи, скажи хоть что-нибудь…

Кир тяжело вздохнул, лицо его помрачнело.

– Ты все-таки нашла его…

– Что? Этот камень? Но он же не тот, про который ты рассказывал, он совсем другой, он не светится…

– Это тот камень. Похоже, внучка, нам не придется возвращаться домой. Проверь его. Возьми в руку, крепко сожми и попробуй что-то сделать. Например, отбрось мысленно вон ту гальку.

Дила закрыла глаза, напряглась, галька высоко подскочила и улетела в море.

Девушка открыла глаза и с удивлением взглянула на камень, тот ярко светился, переливаясь разными цветами.

– Значит, это он спас меня… Несколько раз во время шторма, когда тебя уже не было со мной рядом, бочка вырывалась у меня из рук, ее относило от меня волной, а потом она сама приближалась ко мне… Дед, почему ты молчишь?

Кир устало покачал головой:

– Я просто настроился на то, что все уже кончилось, что мне не надо снова испытывать удачу и что мне не придется больше умирать…

– Мы можем вернуться домой, раз тебе этого хочется.

– Нет, теперь мы никуда не сможем уйти из этого мира, нас не пропустит ни один портал, потому что он связан с богом этого мира. Теперь нам остается только одно – пойти и взорвать этот чертов камень.

Дила пожала плечами:

– Ну, раз так, то пойдем и взорвем его, а потом вернемся домой.

Кир мрачно кивнул, он знал, что после того, как камень взорвется, он умрет, а оживет неизвестно где, если вообще оживет…

Кир встал.

– Идем, волчица, искать людей. Нам придется отобрать у них одежду и какое-то средство передвижения.

– Отобрать?

– Именно так, – усмехнулся Кир. – Денег у нас нет, предложить мы с тобой ничего не можем, значит, будем грабить.

***

Мезон охнул, ощутив боль во всем теле. Старые шрамы теперь частенько давали о себе знать, но он сумел сесть, неестественно выпрямившись, с облегчением прижимаясь к высокой и твердой спинке кресла.

Криза взглянула на него с хмурой усмешкой, потом тоже выпрямилась, напряженно глядя на мрачное лицо Кронова. Правитель грустно улыбнулся и махнул рукой, приказывая своей личной охране покинуть тронный зал. Мезон прокашлялся, оглянулся, чтобы убедиться, что в зале никого не осталось, кроме них троих, и спросил:

– Зачем ты позвал нас?

Кронов встал с трона и подошел к ним поближе. Голос его был тихим и печальным:

– Друзья мои, пришло время рассказать вам то, что я понял совсем недавно. Скоро мы умрем, каждый по-своему и каждый в свое время, только его осталось у нас совсем мало. Я умру первым, и это произойдет раньше, чем начнется осень.

Криза протянула свои маленькие сухонькие руки и положила их на его плечи, вглядываясь в его лицо.

– А ты не ошибся, несущий в своей груди пламя? Ты и до этого часто ошибался, и мы не всегда верили тебе. Хотя, конечно, мы уже стареем, я уже не могу и часа выдержать на тренировке, лук с каждым днем становится все тяжелее, и руки дрожат.

Кронов ласково улыбнулся ей:

– Мы стареем, Криза, как это ни печально; даже неукротимый Мезон теперь засыпает посередине пира, а от страстных женщин теперь виновато отводит глаза.

Мезон хрипло рассмеялся:

– Пиры, ты прав, Кронов, мне стали скучны, но с женщинами и на поле боя я по-прежнему хорошо себя чувствую. И надеюсь, что лучшие битвы у нас еще впереди, как и лучшие женщины…

– Опять врешь, – укоризненно проговорила Криза. – Я разговаривала с наложницами, что бывали у тебя в шатре,– в последнее время ты ласков с ними, и только…

– Опять следишь за мной, чертова ведьма! Когда ты от меня, наконец, отстанешь?

– Только тогда, когда сама обмою твое тело на смертном ложе, а до тех пор я глаз с тебя не спущу. Слишком ты неугомонный и слишком глупый.

Мезон вспыхнул и уже хотел разразиться новыми ругательствами, но Кронов тихо произнес:

– Успокойтесь, мои друзья. Не для того я вас позвал, чтобы вы ссорились передо мной, как ссоритесь уже много лет. Ты, кажется, Мезон, не услышал меня: я скоро умру, а ты и Криза ненадолго переживете меня. Это все скоро произойдет, Мезон. Не будет больше битв, не будет женщин, не будет ничего…

– Да знаю я, – раздраженно махнул рукой Мезон. – Но мы – воины, и наша смерть должна нас ждать на поле боя, а не в шатрах, среди женщин и детей. А она всю жизнь следит за мной, и мне это надоело.

Криза засмеялась:

– Поэтому ты до сих пор и жив, что я слежу за тобой.

Мезон вздохнул:

– Это уж точно, а так бы уже давно умер, как и подобает воину, с мечом в руках, а не в постели, как бормочет наш пророк.

Кронов тяжело оперся о посох.

– Хватит вам, лучше послушайте, что я скажу. Когда-то мы пришли на эту землю, думая, что призваны для того, чтобы заново создать новое племя взамен потерянного. Так думал я, и так думали вы…

– Мы и сделали это, – кивнул Мезон. – Посмотри вокруг, мы объединили все эти племена. Мы создали армию, равной которой нет в этом мире. Много земель платят нам дань. Мы сделали даже больше, чем в своем мире, о нас теперь знают все!

– Ты прав, – согласился Кронов. – Только наберись терпения и дослушай меня до конца. Мы сделали это, но не в этом была наша цель и задача, не для этого мы пришли в этот мир.

– А для чего тогда? – нахмурилась Криза.

Кронов тяжело вздохнул и вытащил из-под богатой одежды свой кинжал, камень на рукоятке на мгновение засветился, озаряя тронный зал зеленым ярким светом.

– Только для него. Для этого нас пропустили сюда, и для этого мы пришли сюда. Мы должны были принести сюда этот камень, и все…

– Что? – нахмурился Мезон. – Ты хочешь сказать, что вот для этой твоей любимой игрушки мы сокрушали империи, завоевывали королевства, ставили новые города?

Криза с улыбкой посмотрела на Мезона:

– Кронова опять занесло в неведомые дали, но мы уже к этому привыкли. Это у него пройдет, как всегда…

Мезон затрясся:

– Кронов, ты же сам говорил, что мы пришли сюда, чтобы создать новое племя взамен утерянного. И мы его создали, а все остальное уже не важно. Когда мы умрем, нас будут ждать там наверху, как великих воинов, даже тебя, Кронов, хоть ты уже и забыл, что это такое – держать в руках меч.

– Главное я вам сказал, мне самому обидно, что цель была так проста, но, может быть, в этой простоте заложен великий смысл, которого мы не понимаем?

Криза хрипло рассмеялась:

– Ты уж точно выжил из ума. Пойдем, Мезон, посмотрим на новое пополнение, а ты, Кронов, отдохни, я скажу твоей страже, чтобы они никого к тебе не пускали.

Кронов посмотрел им вслед с мягкой грустной усмешкой.

– Если бы я видел мир, как вы, мои друзья, я был бы счастлив, но я сказал вам правду. Жаль только, что вы мне не поверили…

***

Кир выжимал из старого разбитого грузовика все, что мог, а мог он немного. Колымага скрипела на ходу и готова была развалиться в любой момент, кроме того, двигатель постоянно перегревался и немилосердно жрал масло и бензин.

Но этот грузовик, это было почти все, что он смог забрать у фермера, на свою беду случайно встретившего их на дороге, не считая денег, которых тоже оказалось совсем немного.

Дила развлекалась со своей новой игрушкой, камнем, направляя его на все, что находилось вдоль дороги. Пока она еще не понимала, что находится у нее в руках, а Кир не спешил ей рассказывать.

Девушка забавно смотрелась в рваном женском платье, которое они стянули с бельевой веревки в одной из деревень, которую они проезжали, но Кир благоразумно помалкивал и об этом.

Одинокому волку и так понадобилось долго ее уговаривать надеть его, она собиралась ходить в одной набедренной повязке, не мешающей ее движениям. Но Дила уже была хорошо сформировавшейся девушкой, и ее грудь привлекала недоуменное внимание людей, а это им пока было не нужно. Сам он был одет в старый пиджак, из которого торчала вата, и в расползающиеся по швам штаны, стянутые с пугала. Маскировка была не самой совершенной, но это было лучше, чем ничего.

Воин гнал грузовик к границе, и пока никто не пытался им помешать.

Кир выругался, температура масла снова начала катастрофически повышаться как раз на подъезде к небольшому городку, и через пару километров двигатель, наконец, благополучно умер, не отзываясь больше на любые попытки его оживить.

Он недовольно покачал головой и внимательно посмотрел на Дилу: платье было слишком коротким, а сквозь его прорехи все равно проглядывала грудь. Дилу это не беспокоило, но он не хотел, чтобы она осталась в памяти жителей городка.

Кир сам был похож на бродягу в рваном пиджаке, надетом на голое тело, учитывая и то, что он уже несколько дней не имел возможности бриться.

– Ты останешься здесь, – произнес он, – а я попробую добыть другую машину. Тебе нельзя идти к людям в этом платье.

– Я и говорила, что оно мне не нужно. Сейчас я его сниму и пойду с тобой.

Кир засмеялся, представив себе это зрелище, потом поспешно проговорил:

– Нет, внучка, ты будешь ждать меня здесь. Люди в этом мире прикрывают свою наготу, так здесь принято. Если ты пойдешь со мной без одежды, то у нас появится много проблем с полицией, да и с обычными людьми тоже.

– Мне на это плевать! Я смогу им объяснить, что это не так уж плохо – ходить так, как я. – Она многозначительно помахала своим ножом-когтем.

Кир недовольно покачал головой:

– У тебя еще не зажили твои прежние раны, а ты уже стремишься получить новые? Просто посиди в грузовике, я скоро приду.

Он выбрался из кабины. Дила помахала ему вслед рукой:

– Если ты не придешь до того момента, когда солнце начнет спускаться, я пойду за тобой.

Кир кивнул и зашагал по дороге. Задача у него была совсем непростая: у них не было денег, не было оружия, не было одежды, не было подходящего транспорта. Одинокий волк должен был попытаться все это добыть, не создавая шума, иначе будет поднята по тревоге вся полиция, и им вряд ли удастся добраться до границы. Пока он даже не представлял, как сможет это сделать, надеясь только на удачу и на некоторые свои способности.

Городок был не таким уж и маленьким, поэтому он старался идти по небольшим улицам, при этом держался подальше от тех мест, где было много людей.

Но прохожие все равно встречались. Хоть они и мало обращали внимания на него, он все равно постоянно вслушивался в их мысли: то, что его пока считали обычным бродягой, вполне его устраивало. Кир всматривался в витрины магазинов, ожидая, что какая-нибудь из его способностей подскажет ему, что делать.

Пройдя по одной улице, он свернул на другую, вслушиваясь в себя. Внутри него что-то говорило, что он идет правильно, потом его чувство направления показало ему магазин в глубине узкого переулка. Воин вошел в него и понял, почему ноги или что-то другое привело его сюда. Это был оружейный магазин.

Когда одинокий волк вошел, где-то в глубине звякнул колокольчик, и тут же из задней двери показался хозяин. Он мрачно уставился на Кира, потом сказал:

– У тебя есть пять секунд для того, чтобы убраться, в противном случае я тебя просто застрелю в качестве самозащиты. Поверь мне, никто не будет разбираться, прав я был или не прав. Бродяг у нас не любят.

Кир кивнул и попятился к двери, а хозяин достал из-под прилавка винтовку и передернул затвор.

– Ты можешь не спешить. – Он ухмыльнулся. – Может быть, я застрелю тебя и через дверь, когда ты уже выйдешь. Эта мысль мне кажется еще более привлекательной, потому что тогда мне не придется отмывать твою кровь с пола. Так что, если ты умеешь бегать, это умение может спасти тебе твою никчемную жизнь.

Кир остановился, упершись спиной в дверь, по телу прокатился холодок перехода в боевое состояние. Он заискивающе выговорил:

– Я просто ошибся. Не надо меня убивать.

Хозяин зловеще рассмеялся.

– Ты все еще не бежишь, а это твоя ошибка. – Он вскинул винтовку к плечу. – На колени, мерзавец!

– Дверь я не могу открыть спиной, а повернуться боюсь.

Кир увидел, как палец хозяина магазина медленно начал нажимать спусковой крючок. Одинокий волк прыгнул прямо от дверей и в прыжке ударил хозяина магазина ногой в голову. Хрустнули шейные позвонки, и хозяин упал.

Кир несколько раз глубоко вдохнул в себя воздух, возвращаясь в обычное состояние. Он не хотел никого убивать, но это произошло. Если бы этот человек не угрожал ему оружием и не хотел бы его убить, то тогда он был бы жив.

Это было слабое для него оправдание, и это была ненужная смерть, но, к сожалению, это уже случилось. Хозяин магазина не был ему врагом, он просто ошибся, посчитав его слабым и беззащитным.

Как бы то ни было, он мертв, а воину нужно спешить, иначе Дила может посчитать, что он попал в беду, и тогда этих бессмысленных и никому ненужных смертей станет гораздо больше. Воистину, тогда они узнают, что это такое – волчица среди овец.

Кир недовольно покачал головой и занялся сбором того, что ему было нужно, предварительно закрыв дверь на большой металлический засов и опустив тяжелые металлические шторы на окна. Если им повезет, то мертвого хозяина обнаружат, когда они будут уже далеко отсюда.

Первым делом Кир выбрал два больших армейских рюкзака, в которые последовательно сложил обувь и армейские комбинезоны для себя и для Дилы, несколько хороших армейских ножей разных размеров с ножнами.

Две винтовки, несколько пистолетов, патроны к ним, котелок, фляжки – все, что им было необходимо для дальней дороги.

Кроме того, воин взял деньги из кассы и продукты из хозяйской квартиры, которая примыкала к магазину.

А когда он еще и обнаружил в гараже небольшой пикап, то недоверчиво покачал головой: слишком как-то непривычно благополучно все складывалось, без стрельбы и неприятностей. Через час он уже подъезжал к Диле, которая нетерпеливо прохаживалась возле неисправного грузовика, свирепо морща лоб.

– Тебя долго не было, и я собралась идти тебя искать. Были какие-то проблемы?

Кир открыл дверцу пикапа:

– Садись, внучка, нам нужно срочно уезжать отсюда.

– Похоже, что проблемы все-таки были.– Дила неохотно забралась в кабину.– Но ты жив, на твоем теле нет новых ран, значит, все хорошо.

Одинокий волк молча кивнул и утопил педаль газа до отказа.

Когда стало темнеть, они были уже в сотне километров от городка и всего в десятке километров от границы. Кир остановил пикап возле небольшого леска, разжег костер, поставил котелок на огонь и вытащил рюкзаки из кузова.

Дила обрадовалась оружию, как ребенок радуется новым игрушкам. Она сразу переоделась в комбинезон, закрепила на поясе самый большой нож и восторженно стала рассматривать винтовки и пистолеты, прицеливаясь в деревья и щелкая затвором.

Он мрачно усмехнулся и занялся подгонкой снаряжения. Только сейчас Кир понял, что эти несколько дней он чувствовал себя неуверенно просто потому, что не ощущал тяжести оружия на своем теле.

Они впервые поели за последние несколько достаточно тяжелых дней, сидя у костра.

– Не подумай, что я жалуюсь, дед, – тихо проговорила Дила. – Но я устала от этого мира, и я хочу домой.

Кир подбросил дров в огонь и лег на одеяло.

– Портал, откуда можно пройти в мир Матери-волчицы, находится в той стране, куда мы с тобой, если нам повезет, завтра попадем. Ты сделала все, что мне от тебя было нужно, поэтому я могу отвести тебя к нему.

– Зачем ты это говоришь? Ты же знаешь, что я не брошу тебя. Я не могу это сделать, потому что богиня сказала мне, что надо сопровождать тебя до тех пор, пока ты не выполнишь то, что должен.

– Это не твоя война – ты можешь вернуться. Это я должен разрушить черный камень, а не ты.

Дила фыркнула и легла, завернувшись в одеяло.

– Никуда я не пойду. Я останусь с тобой, может быть, поэтому мне так плохо. Я не брошу тебя, дед, даже если ты этого очень сильно захочешь. И знаешь, – она приподнялась на локтях, – и, несмотря на всю мою болтовню о том, что мне трудно и плохо, я рада, что я иду с тобой, и тому, что ты всегда рядом. Скажу даже больше: ни с кем и никогда мне не было так легко, как с тобой. И никогда я никому так не доверяла, как тебе.

Кир задумался. Он понимал, что в этот раз разрушить черный камень будет очень трудно, и он не имел права отказываться от любой помощи, а Дила обладала многими способностями. Пока они в основном относились к простому воинскому искусству, а в этом ее помощь была ему не нужна. Вот если бы она могла помочь ему добраться до черного камня незаметно…

– Тебе нужно учиться обращаться с солнечным камнем, если ты собираешься остаться со мной. Камень обладает силой, он может усилить все твои способности, а может и открыть новые, про которые ты пока не знаешь. Если это произойдет, то ты тогда станешь сильнее меня…

– Я не знаю, как им пользоваться. – Дила сбросила одеяло и села прямо. – Ты сможешь научить меня?

– Нет, – покачал головой Кир,– этому я научить тебя не могу. Я знаю немного. Знаю, что должно пройти время, прежде чем камень начнет влиять на тебя, сейчас он изучает тебя и приспосабливается к тебе. Возможности камня описаны в книге твоего рода, когда-то она была у твоей мамы, а где она находится сейчас, я не знаю.

– Она не говорила мне ничего о книге и о камне.

– А что толку рассказывать о том, чего нет? Я уничтожил солнечный камень, который был в мире Матери-волчицы, бросив его на черный камень, потому что это единственный способ, которым можно его разрушить. Эти два камня противоположны друг другу, поэтому они и взрываются, когда соединяются вместе. Но каждый из них дает их владельцам свою силу, черный камень делает жрецов практически бессмертными, усиливает их способности, залечивает раны. И твой камень может делать то же самое…

– Кажется, я начинаю понимать, – задумчиво проговорила Дила. – Но жрецы несут зло в мир, они убивают других людей, их сила идет от страданий и смерти других людей. Они поклоняются черному камню, убивают людей, и за это он их наделяет силой. А что потребует от меня солнечный камень?

– Нет добра и зла в чистом виде. Это мы наделяем все вокруг этими свойствами. И черный камень не совсем зло, и солнечный камень тоже может убивать. Эти камни – просто инструменты, их можно использовать для разных целей. Можно ими убивать, а можно исцелять… Кстати, твой камень может залечить твои раны и мои тоже. Вот и попробуй это сделать, вместо того чтобы приставать ко мне с вопросами, на которые я не знаю ответа.

– А как я это сделаю?

– Я уже говорил, что камень усиливает твои способности, он даст тебе свою энергию, а ты ее должна направить…

– Я поняла! – воскликнула Дила и подняла камень к груди. Он засветился, из него вырвался темно-зеленый луч и коснулся его тела.

Кир почувствовал тепло, потом жжение в своих треснувших ребрах. Боль, которую он терпел все эти дни и уже свыкся с ней, стала уходить. Почти сразу его потянуло в сон. Одинокий волк уронил голову на руки и заснул. В эту ночь ему не снились сны.

Проснувшись, Кир осмотрел свое тело – на нем не было ни одной царапины, как и не осталось боли,– все исчезло.

Дила открыла глаза:

– Как ты себя чувствуешь после моего лечения?

– Замечательно, но я хочу посмотреть, вылечил ли твой камень тебя?

Дила вскочила с земли одним легким движением и сбросила комбинезон: на ее теле также не было ни одной царапины и синяка, а рана от пули исчезла без какого-либо следа.

– У меня получилось, – радостно захлопала в ладоши Дила. – Теперь я смогу лечить нас. Я не верила тебе, но этот камень действительно волшебный…

– Ты вылечила нас, но камень умеет делать не только это. Точнее, он умеет делать все то, что умеешь ты, усиливая твои способности.

Кир поставил котелок на огонь и начал готовить завтрак.

– И нам потребуется помощь камня, чтобы пересечь границу.

– Границу охраняют стражи? – спросила Дила, закрепляя ножи на своем теле. – Но мы их можем просто обойти, не вступая в бой.

– Не забывай, это другой мир. Здесь граница не просто условная линия. На той границе, которую мы будем пересекать, устроены всевозможные ловушки, сигнальные устройства, да и стражей будет довольно много.

– Ничего,– отмахнулась Дила.– Ты все это знаешь, значит, знаешь и способ, как всего этого избежать. Это сейчас не главное…

– А что главное?

– Главное, это то, что я хочу есть, а ты слишком долго готовишь еду. Я давно заметила этот твой недостаток. Кстати, я могу все есть и в сыром виде, я же волчица.

– Я тоже, но это нам пригодится только в следующий раз. Все уже готово.

Он остановил пикап в нескольких километрах от границы. С холма, на который они поднялись, был виден шлагбаум на дороге и небольшой домик возле него.

– Что, и это все? – удивилась Дила. – Этого ты опасался? Здесь всего несколько человек, и мы легко можем пройти сквозь них.

– Посмотри внимательно, и желательно, чтобы ты это сделала, используя камень.

Кир и сам попытался внутренне сконцентрироваться. Дила послушалась и достала камень.

– Ты прав. – Ее камень замерцал радужными огнями, а потом потух. – Это не все стражи, по этой дороге мы не сможем пройти, впереди находятся другие, и их много.

– Хорошо, что еще тебе подсказывает камень?

Дила задумалась.

– Подсказывает? Нет, это вряд ли подсказка, я просто чувствую, что если мы пойдем левее, то мы сможем пройти. Там нам тоже будет сделать это нелегко, но там не будет людей, только странные устройства, которые мы сможем обойти.

А также я откуда-то это знаю, что если мы пройдем на восток пол дневного перехода, то там мы вообще сможем пересечь границу без особых проблем.

– Тогда мы туда и отправимся, веди нас.

Дила неуверенно посмотрела на него, потом улыбнулась:

– Но, если я ошибусь, ты же сможешь меня поправить?

Кир пожал плечами:

– Наверное, смогу. Если впереди нас будет ждать какая-то опасность, мои чувства предупредят меня о ней.

– Тогда пошли.

Дила пошла вперед, она уверенно выбирала дорогу, ее шаг был легок и стремителен, так что Кир едва успевал за ней. Когда солнце встало посередине небосклона, они вышли к небольшому ущелью, по которому тек бурный и быстрый ручей.

– Этот ручей никем не охраняется, потому что там впереди очень крутой склон и не пройдешь с большим грузом. Но у нас нет его, поэтому не будет никаких проблем. Впереди есть несколько трудных мест, но мы справимся – мы же волки, горы наш родной дом.

Кир кивнул, у него болела голова, и его способности почти не работали, поэтому он мог только надеяться на то, что Дила выбирает правильный путь.

Карабкаться им пришлось долго, склон был действительно крутой, и пограничники не установили здесь никаких охранных устройств, только на самом верху было несколько сигнальных датчиков, которые Дила легко обошла.

Кир шел за ней, не чувствуя ничего, кроме жуткой головной боли.

Пройдя еще несколько километров, они пересекли границу. Теперь до черного камня оставалось совсем немного, чуть больше сотни километров, и им нужно было какое-то транспортное средство.

Поскольку Кир из-за своей головной боли сейчас не обладал и половиной своих способностей, он возложил и эту задачу на Дилу.

– Я знаю, что тебе не нравятся машины, но сейчас тебе придется найти одну из них, чтобы мы могли продолжить свой путь.

– А почему ты сам не хочешь этого сделать? Я плохо понимаю этот мир, и тем более все эти машины, которые используют здесь люди.

– Ты должна привыкать использовать камень, это наш единственный шанс.

Дила достала камень, долго всматривалась во что-то видное только ей, потом неуверенно сказала:

– Я знаю, где находится самодвижущаяся карета, но рядом с ней находятся воины, почему-то их здесь особенно много, и они кого-то ждут. Мне трудно было рассмотреть, кого именно они ждут, у меня только возникло ощущение, что они ждут нас…

– Я думаю, что так оно и есть. Придется нам обойтись без кареты. Найди путь, по которому мы сможем пройти и никого не встретить.

Дила кивнула, поднесла камень к своему лбу и закрыла глаза.

– Это плохой путь, тот, который я вижу. Он труден, и мы потратим много времени, преодолевая его, и в конце его мы все равно встретим людей. Нам нужно что-то другое, а что – я не знаю. Ты не мог бы сам попытаться найти что-то лучшее, чем я?

– Нет, внучка, сегодня я не способен на правильные решения. – Кир вздохнул. – У меня болит голова, и мои способности блокированы болью.

– Болит голова? Что же ты об этом молчал? Я вылечу твою боль камнем.

Кир отрицательно покачал головой:

– Нет, этого делать нельзя.

– Почему?

– Каждый, кто имеет способности видеть, слышать и ощущать этот мир иначе, чем большинство людей, когда-нибудь сталкивается с этой болью. Она как-то связана с тем, что мы получаем. Если ты излечишь мою боль, то тогда может оказаться, что я что-то не услышу и что-то не узнаю, так нужного сейчас нам.

Дила фыркнула:

– Ты все равно сейчас ничего не слышишь и ничего не видишь.

– Нет, – покачал головой Кир. – Я слышу и вижу, просто я не могу эту информацию обрабатывать. Самое лучшее, что я сейчас могу предложить, это остановиться и подождать, пока эта боль сама пройдет. Я думаю, что утром моя голова уже болеть не будет.

– Если мы останемся здесь, – проговорила рассудительно Дила, – то нас скоро обнаружат стражи, они ходят здесь постоянно. Ладно, если ты не хочешь, чтобы я тебя вылечила, я отведу тебя в такое место, где нас не найдут. Это недалеко отсюда, там мы будем в безопасности. Но завтра тебе все равно придется решать, куда отправимся дальше.

Она пошла вперед, а Кир поплелся за ней, мучительно размышляя над тем, действительно ли он прав? Так соблазнительно было бы избавиться от боли и вновь обрести способность воспринимать, полностью этот мир, но существует и возможность, что тогда они не узнают того, что должны знать.

Кир выругался, поняв в очередной раз, как мало он о себе знает. Девушка привела его в расщелину между двух скал, где они могли развести огонь, не опасаясь того, что их обнаружат.

Дила принесла дров из рощи, развела костер и стала готовить ужин.

Киру из-за боли все вокруг виделось сквозь серый туман, в котором иногда проступали лица людей, какие-то странные образы, которые он не мог понять и осмыслить.

Дила смотрела на него с тревогой. Кир чувствовал сквозь плотную пелену боли, что она хочет о чем-то спросить, но не решается.

– Что тебя тревожит? – спросил, наконец, он, не выдержав.

Дила грустно улыбнулась:

– Я боюсь, что из-за этой боли можешь совсем потерять свои способности. И тогда мы не сможем вернуться домой, я не смогу без тебя найти портал.

– Сможешь. У тебя есть солнечный камень, он поможет тебе. С ним у тебя способности намного больше, чем у меня.

– Ты просто пытаешься меня утешить. Я не чувствую себя более сильной, я просто чувствую себя по-другому, от камня идет тепло, которое приятно согревает меня.

– Это энергия, которой он тебя подпитывает, она и позволяет тебе быть более сильной.

– Если бы все было так просто, то все таскали бы с собой такие камни и все были бы магами.

– Камень у тебя особенный, и можешь им пользоваться в этом мире только ты. И к тому же он только усиливает способности, а не создает новые, поэтому если бы ты не имела способностей, то ты была бы такой же, как все.

Дила задумалась.

– Но ты сильнее меня, а у тебя нет никакого камня.

– Да, моя сила имеет другое происхождение, – согласился Кир. – Каждый раз, когда я прохожу через порталы в другие миры, я меняюсь. Но новые способности проявляются только тогда, когда моей жизни грозит опасность и когда только они могут мне помочь остаться в живых.

– А какие у тебя способности?

– Я сам многого в себе не понимаю, но попробую рассказать то, что уже понял.

– Я хочу это знать. – Дила со странной серьезностью посмотрела на него. – От твоих способностей зависит моя жизнь. Этот мир очень опасен, пока нас спасают только твои знания и твои способности.

– Я могу видеть будущее, но я его вижу не полностью и не всегда. Как правило, я знаю будущее только тогда, когда оно от меня не зависит. А когда все еще можно изменить, я вижу только серо-черный туман, который рассеивается только после того, как мое решение принято. Иногда я вижу вещие сны, они, как правило, сбываются полностью до мельчайших деталей. У меня есть чувство опасности, его я тоже отношу к способности видеть будущее, только в этом случае это видение находится где-то внутри меня, а мозг получает только информацию, что впереди ждет опасность, и я должен быть к ней готов. Повинуясь чувству опасности, мое тело независимо от меня становится другим, у меня увеличивается скорость реакции, сила, быстрота. Я называю это боевым состоянием, в нем я многое могу и многое умею, в нем проявляются и другие мои способности. Например, в моем мозге появляется блок, который защищает меня от магических нападений…

– Это хорошее качество, – кивнула Дила. – Мне бы оно тоже пригодилось. Ты говоришь, что это происходит само собой?

– Да, это меня часто спасало, особенно тогда, когда опасность приходит очень быстро. Кроме того, я могу чувствовать энергию всего живого, если я не закрыт боевым блоком, а также следы этой энергии на предметах и на местности. Чувствую эмоции людей и животных, могу читать поверхностные мысли, разговаривать с теми людьми, которые могут воспринимать мои мысли на расстоянии. Могу создавать мысленные образы и вводить их в мозг человека, но не любого, а того, кто либо этого хочет, либо умственно не развит. Особенно хорошо это получается с животными, потому что язык образов, это тот язык, который они хорошо понимают. Обычно, когда мне грозит опасность, я использую все свои способности, даже не пытаясь понять, что именно и как я делаю.

– У меня есть только одна способность, которой нет у тебя, – заметила Дила. – Я могу заставить летать какие-то предметы, только они не должны быть очень тяжелыми, и могу управлять их полетом. Раньше я, когда стреляла из лука, если видела, что стрела пролетает мимо, я незаметно поправляла ее, чтобы она попала в цель.

Кир улыбнулся:

– Значит, вот так ты стала лучшим стрелком из лука в стае?

– Да. – Дила оглянулась, словно проверяя, не слышит ли их еще кто-нибудь. – Только ты никому не говори, ладно?

– Я не скажу. Многие способности обнаруживаются именно тогда, когда человек хочет в чем-то оказаться лучше других. Он использует свою силу, иногда не понимая, что он делает. Могу добавить. В твоей голове стоит неплохой блок, который может помочь тебе, когда придется бороться с черными жрецами. Пока ты еще не умеешь им пользоваться, но я думаю, что это придет со временем….

– В прошлый раз жрец чуть меня не убил. И мой блок мне не помог…

– Но жрец тебя не убил потому, что твой блок ослабил его воздействие. Сейчас я доверяю тебе, как никому ни когда не доверял. Ты – хороший воин…

– Как твоя голова, все еще болит?

Кир кивнул:

– Да, я ложусь спать, а утром разберемся, что нам делать дальше.

Проснувшись, Кир отметил про себя, что боль ушла. Он долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, где они находятся и какие опасности им грозят. Дила была права, вокруг границы было собрано много воинских частей. У солдат, как он понял из их мыслей, был приказ задерживать всех подозрительных. Все дороги, ведущие к границе, были перекрыты усиленными войсковыми нарядами. Кроме того, Кир почувствовал присутствие жрецов, их было около десятка, и они находились недалеко от них. Одинокий волк даже удивился тому, что жрецы до сих пор не обнаружили их. Это было непонятно и странно.

Он вздохнул и открыл глаза, Дила сидела у костра. Увидев, что дед проснулся, девушка сняла котелок с костра и поставила перед ним.

– Что будем делать дальше?

Кир погрузил ложку в мутное горячее варево.

– Надо уходить отсюда. Здесь слишком много собралось солдат. Я нашел путь, по которому мы сможем уйти. Он непрост, но пройти его можно, хоть и будет трудно. И теперь с нашего первого шага и до тех пор, пока мы не уйдем из этого мира, нам будет очень трудно. Нам придется сражаться, мы будем прятаться и убегать, а в конце пути, если мы доберемся до черного камня, то, вероятнее всего, мы погибнем.

– Ты видел в будущем нашу с тобой смерть?

– Пока нет. Это просто мои догадки.

– Я не хочу умирать в чужом мире и вообще не хочу пока умирать. Придумай что-нибудь другое, дед…

– Возможно, нам поможет твой камень. Он – это та сила, которая может изменить наше будущее.

– Только я не умею пользоваться этой силой, – вздохнула Дила.

– Ничего, – ободряюще улыбнулся Кир. – Нам столько всего предстоит испытать, что ты, в конце концов, может быть, и научишься…

***

Прошла большая часть ночи, но Багра не появлялся. Это происходило уже не первую ночь, но верховный жрец не мог уйти – Багра был нетерпелив и непредсказуем, а в его божественной силе жрец больше не сомневался.

Пока все шло хорошо, может быть, поэтому бог не появлялся? Разрушитель утонул в шторме. Угроза камню миновала, и верховный жрец ждал, что Багра отпустит его и разрешит ему больше не дежурить каждую ночь в храме.

Неожиданно свет свечей заколебался от сквозняка, а тени удлинились, потом послышался треск разрядов статического электричества на поверхности черного камня.

Жрец вздрогнул, это были первые предвестники появления бога. Статуя Багра зашевелилась, потом от нее отделился сгусток мрака и поплыл в душном от запаха свечей и благовоний воздухе, постепенно становясь более ярким и приобретая характерные черты бога.

Багра завис над его головой, с клыков опять капала желтая мутная слюна, что говорило о том, что бог недоволен.

– Ты вновь его упустил! – проревел свирепый нечеловеческий голос.

– Нет! – жрец упал на колени. – Ты ошибся, Багра. Разрушитель мертв, мы знаем это. Мы несколько дней следили за местом в океане, где был погребен этот ужасный предмет, и не обнаружили ничего живого. Он не мог выжить, потому что свирепый шторм погубил его…

Багра приблизился к нему, распластавшемуся на полу, едкая слюна снова закапала на его лицо и тело, вызывая зуд и чрезвычайно болезненное жжение.

– Разрушитель жив, – проревел Багра. – Он направляется сюда, в этот храм, и у него снова есть осколок ужасного камня. Он нашел его в глубине морских вод и готов все начать сначала.

– Но мы не чувствуем его, – испуганно пролепетал жрец.

– Да, – неожиданно спокойно согласился Багра. – Вы не чувствуете его потому, что теперь рядом с разрушителем та, которая может использовать силу осколка. Она еще слаба, но ее сила растет с каждым днем. Помни, когда разрушитель придет сюда, вы все умрете вместе с камнем. Ты уже много раз разочаровывал меня, но то, что произойдет, будет моим последним разочарованием. Ты умрешь, как и все, кто находится в этом храме и носит осколки черного камня у своего сердца.

– Но как он мог выжить? Мы же сделали все для того, чтобы он погиб. И что нам делать, если теперь мы не чувствуем его? Как мы найдем его? Как узнаем, что он здесь?

– У тебя все еще есть сила камня, воспользуйся своими заплесневевшими мозгами. Разрушитель приближается к границе твоей страны, но он еще не вступил на вашу землю. У тебя все еще есть шанс.

Последние слова Багра были уже едва слышны, бог снова превратился в темный сгусток, потом растаял под оглушительный треск статистических разрядов. Наступила тишина, жрец вытер полой своего балахона лицо и руки там, куда попала ядовитая слюна бога, сел в кресло и задумался.

Если Багра прав, а в том, что бог прав, он не сомневался, то он должен сделать так, чтобы разрушитель не смог прийти сюда. Он должен сделать так, чтобы первый шаг по его земле стал невероятно трудным, а еще лучше, если и последним, и тогда все закончится.

И Багра уйдет обратно на свои небеса, и больше не будет этих мучительных бдений по ночам…

Верховный жрец внутренне содрогнулся, он только сейчас понял, как он боится и ненавидит своего бога, и, может быть, впервые за всю свою длинную жизнь он пожалел о том, что когда-то подобрал осколок черного камня.

 

Глава тринадцатая

Путь, по которому они шли, был очень нелегким, они карабкались по скалам, минуя усиленные войсковые посты, мины и сигнальные устройства, брели по шею в ледяной воде ручьев, переплывали довольно широкие бурные реки. И только к концу пятого дня они сумели обойти войска, собранные на границе, и выйти в степь.

Здесь идти было проще и легче, но опасность того, что их заметят, стала больше.

Кир продолжал обдумывать способ, каким они сумеют попасть на полигон. То, что их не видели своим магическим зрением жрецы, облегчало задачу, но до городка, являющегося воротами на полигон, надо было пройти больше двух сотен километров, патрулируемых войсками, полицией и вертолетами.

Лучше всего было бы захватить какой-нибудь транспорт и добираться на нем, но для того, чтобы проехать посты, им нужны были документы, которых у них не было.

И чем дальше они шли, тем меньше у них оставалось шансов добраться до полигона никем незамеченными. Селений и городков на пути становилось все больше, а следовательно, и людей, которые могли их увидеть.

Пока они в основном шли ночью, а днем спали, забившись в какую-нибудь яму или овраг, или в одну из рощ, теперь часто встречающихся им на пути.

Но и это не могло долго их скрывать. Кир почти физически ощущал всем своим телом, что скоро их обязательно заметят, его чувство опасности пока только тихо нашептывало о том, что им нужно быть очень осторожными.

И вот наступил день, когда это все-таки произошло. Едва солнце показалось на горизонте, они стали искать место, где они остановятся на отдых, им на глаза попался глубокий овраг, в нескольких километрах от небольшого городка.

Овраг порос высокой травой, почти в рост человека, и казался идеальным местом для дневного отдыха. Они поели, точнее правильнее сказать, доели остатки припасов, которые у них еще оставались, и легли спать.

Кир, перед тем как заснуть, с сожалением подумал, что уже завтра им придется тратить время на ночную охоту или решаться на то, чтобы украсть продукты в одном из селений. С этой мыслью он заснул, но уже через полчаса проснулся от ощущения надвигающейся опасности.

Он взглянул на Дилу, она заворочалась во сне, камень, лежащий на ее груди в плотном полотняном мешочке неожиданно засветился, и ткань не смогла спрятать этот свет.

Кир встал и огляделся, он никого и ничего не увидел, но чувство того, что что-то непоправимое уже произошло, не исчезало.

Дила вскочила вслед за ним, она посмотрела на него мутными со сна глазами и, потянувшись, достала из своего изрядно похудевшего рюкзака автомат. Кир спросил:

– Что ты чувствуешь?

Дила вздохнула:

– Человек забрел в этот овраг и увидел нас. Он сейчас спешит в свой дом, чтобы сообщить о нас стражам. Не знаю, почему мы не проснулись раньше, когда он был рядом? Он искал свою корову в этом овраге, а увидел нас. Мы показались ему подозрительными и похожими на тех людей, о которых жителей предупреждали стражи. Они обещали деньги тому, кто нас увидит.

– Мы не почувствовали его потому, что он к нам не подходил. – Кир прислушался к себе. – Он увидел нас сверху, издалека, поэтому наши чувства своевременно не сработали. В этот раз мы выбрали плохое укрытие…

– Я не понимаю, почему он побежал в свой дом, а не к тому месту, где находятся стражи? Если бы он побежал к стражам, то мы бы его успели перехватить.

– Потому что у него в доме есть устройство, которое называется телефоном, по нему можно говорить на большое расстояние, и этот человек уже сейчас рассказывает о нас стражам

– Степь – плохое место. – Дила достала из рюкзака большой армейский нож и пристегнула его к поясу. – В ней очень трудно остаться незамеченным, а мы, волки, этого не любим. Мы предпочитаем, когда нас не видят и не слышат. Что будем делать?

Кир сел на уже желтеющую траву.

– Попробую взглянуть в наше ближайшее будущее, может быть, там увижу какую-нибудь подсказку.

Он закрыл глаза, потом с тяжелым вздохом проговорил:

– Этот человек уже позвонил, а полицейские сообщили о нас военным и жрецам. Скоро сюда прибудет полиция, а вслед за ними, и военные.

Дила огляделась вокруг.

– Здесь трудно обороняться, мы не сможем спрятаться и не сможем защитить себя, надо отсюда уходить и как можно быстрее.

– У нас всего два варианта. – Кир снова закрыл глаза. – Первый, успеть пробраться в городок раньше, чем стражи доберутся до нас. В городке есть заброшенный завод, там мы сможем спрятаться и при необходимости держать оборону. Этот вариант мне не нравится, потому что у нас не будет свободы маневра, нас окружат и вероятно через какое-то время убьют. Второй вариант, который я могу предложить, еще хуже, нам нужно бежать вон к той рощице, там мы тоже сможем защищаться какое-то время, но нас тоже окружат и, вероятно, тоже убьют. Но почему-то мое чувство направления показывает именно туда…

– Чувство направления? – удивленно вскинула брови Дила. – Ты ничего не говорил о чувстве направления, это еще одна какая-то твоя способность?

Кир кивнул:

– Я мало пользуюсь этой способностью потому, что не понимаю ее природы. Как правило, я использую ее только тогда, когда мне нужно попасть в такое место, где я никогда раньше не бывал.

– Понятно, – промолвила задумчиво Дила. – Вопрос только в том, какой из твоих способностей нам сейчас верить? Если я тебя правильно поняла, нас в обоих случаях убьют. Значит, нам нужно туда, где мы можем уничтожить как можно больше врагов, чтобы достойно прийти в небесное логово, но только не в рощу, где мы будем открыты, где мало возможностей спрятаться, потому что это все-таки не лес. И эта роща слишком мала для обороны, ее легко окружить.

– Ты говоришь очень правильно, еще раз убеждаюсь, что ты, несмотря на свой юный возраст, хороший воин, но мы пойдем к роще…

– Почему все-таки туда?

– Ты веришь в то, что иногда происходят чудеса? – спросил с улыбкой Кир.

Девушка отрицательно покачала головой:

– Нет, я верю только в себя и в свои силы, правда, сейчас я еще верю тебе.

– А я вот верю в чудеса, они часто происходили со мной. А так как нам все равно нечего терять, перебираемся в рощу, стражи уже садятся в машину.

– Но ответь мне, почему ты принимаешь такое решение, если оно бессмысленно?

Кир пожал плечами:

– Давай поверим еще одной моей способности, она мне говорит, что нам нужно туда. Признаюсь, что после того, как я доверяю свою жизнь этой способности, всегда начинаются большие неприятности, и я потом обычно жалею о своем решении.

Дила, наконец, рассмеялась.

– И все племя называет тебя одиноким волком? Ты не одинокий волк, который знает и умеет все, ты – мой дед, и я чувствую, как я похожа на тебя. Ты совсем не похож на старого мудрого воина. Но с тобой всегда весело и очень страшно, притом так страшно, как мне еще не было никогда. Я пойду с тобой, куда бы ты меня ни повел, мне кажется, что и умирать с тобой будет весело…

Кир еще раз проверил себя, белая стрелка в его мозге указывала именно на эту рощу. Дила была права, это было странно и абсолютно нелогично, но одинокий волк знал, что люди мало управляют своей судьбой. Где-то внутри он чувствовал, что это неправильное решение ключ к тому, чтобы разрешить всю ситуацию в целом. Тот путь, который Кир давно искал и не мог найти.

Полицейские на трех машинах подъехали к роще, они были одеты в бронежилеты и в их руках были винтовки и пистолеты.

Кир выстрелил несколько раз в воздух, чтобы их отпугнуть, он не хотел пока никого убивать. Полицейские залегли было возле своих машин, но потом, посовещавшись, все-таки решили их задержать.

К своему несчастью, они наткнулись на Дилу, а не на Кира. Дила не задумываясь убила ножом двоих из них и ранила одного. Им еще повезло, что она решила не тратить на них патроны.

Оставшиеся в живых полицейские вернулись обратно к своим машинам и залегли, дожидаясь воинского подкрепления.

Кир с Дилой могли бы в это время спокойно уйти, но вокруг рощи до горизонта были поля, засеянные пшеницей. Спрятаться там было негде, и их легко бы обнаружили с воздуха.

Одинокий волк лежал в каком-то странном отупении на своей половине рощи. Они поделили ее с Дилой между собой, чтобы легче было ее оборонять. Кир не мог понять, почему он ничего не делает, почему его мозг даже не делает попытку найти выход из этого положения. Воин просто лежал и ждал, когда прибудут солдаты.

Они не заставили себя долго ждать, уже через полчаса на дороге показалась колонна грузовиков, а в воздухе послышался звук приближающихся вертолетов. Спустя полчаса роща превратилась в поле сражения. Кир с Дилой отстреливались до тех пор, пока не кончились патроны, потом они стреляли уже из оружия убитых ими солдат и полицейских.

Кир наблюдал за девушкой в те редкие минуты, когда мог себе это позволить. Она легко двигалась вдоль деревьев, сея смерть везде, где она появлялась. Казалось, что автоматы и пистолеты это было то оружие, владеть которым она училась с детства. Огонь ее был точен, как у опытного снайпера, и только редкие выстрелы не находили себе цели. А передвигалась она так, словно обучалась этому не один год в тренировочных лагерях спецназа.

Он тоже не сидел без дела, все его навыки, которые он когда-то получил, вспомнились сами собой. И надо признать, что это оказалось для прибывших солдат и офицеров неприятным сюрпризом. В короткое время они с Дилой убили несколько десятков солдат и офицеров, сами при этом не получив ни единой царапины.

После прямой захлебнувшейся атаки офицеры изменили тактику, рощу начали расстреливать из пушек и пулеметов вертолеты, кроме того, на них сбросили десяток бомб и даже пустили несколько ракет класса «воздух-земля». Наполовину оглохший и наполовину ослепший от земли, попавшей в глаза, Кир пошел искать Дилу. Воин порадовался, когда увидел ее живой и почти невредимой.

– Что это было, дед? – прокричала она, видимо, ее все-таки слегка контузило, она была бледна, а лицо было растерянным.

Камень на ее груди засветился, словно подтверждая его догадку, через какое-то время голос ее стал тише, да и он сам почувствовал себя лучше.

– Это еще одно другое оружие, которое здесь придумали люди.

Дила кивнула, бледность исчезла с ее лица и оно покраснело от прилившей крови и адреналина.

– От этого оружия трудно спрятаться, оно слишком мощное. Они убьют нас…

– Не сейчас, – покачал головой Кир. – Сначала они еще раз попробуют нас захватить, а вот если у них не получится, вот тогда я даже боюсь подумать о том, что произойдет.

Словно в ответ на его слова послышались автоматные очереди, солдаты начали новую атаку. Кир метнулся на свою половину рощи. Атака у солдат на этот раз получилась слабой: как только воин открыл огонь, они начали пятиться и отползать. Это была всего лишь разведка боем, чтобы узнать, живы они все еще или нет.

Одинокий волк убил троих или четверых солдат, которые слишком близко к нему подобрались, и, поставив автомат на предохранитель, начал собирать у убитых патроны и гранаты.

Сзади послышался шорох, он машинально оглянулся, хоть и знал, что увидит только Дилу, пробирающуюся к нему сквозь кусты, воронки, оставшиеся от бомб и поваленные с корнем деревья.

– Дед, – произнесла она с непонятным ему восторгом.– Мы победили! Солдаты отступают, они уже далеко, мы скоро сможем идти дальше.

– Да, – рассеянно ответил он, вытаскивая из кармана одного из убитых солдат армейский паек. – Они отступают.

– Ты почему-то не рад. Выходит, я что-то опять не понимаю…

– Да, не понимаешь. – Он разложил на коленях найденные им армейские пайки. – Поешь со мной?

– Объясни, – попросила Дила, она взяла кусок хлеба и глотнула воды из фляжки.

– Солдаты уходят не потому, что проиграли это сражение, не потому, что поняли, что у них не получится нас убить. Они уходят для того, чтобы не попасть под огонь оружия, которое сейчас против нас будут использовать.

– Еще одно оружие?..

– Да, – вздохнул Кир, с аппетитом жуя кусок сухой колбасы. Несмотря на то что смерть была так близка, есть все равно хотелось. – Я не знаю, какое оружие они будут использовать в этот раз. Может быть, будут бомбить с самолетов. Может быть, снова пускать в нас ракеты, а может быть, подтянут тяжелую артиллерию…

Знаю только то, что после того, как они его используют, от этой рощи ничего не останется, будет только дымящаяся яма с нашими сгоревшими в огне костями.

– Вот оно что! – задумалась Дила. – Так вот почему они уходят! Получается, что они не знают, что так воевать нельзя! Настоящие воины воюют одинаковым оружием, чтобы были равные шансы, только тогда победа заслуженна и честна.

Кир запил кусок хлеба водой из фляжки и, потянувшись к следующему куску колбасы, проговорил:

– На войне не бывает правил, а если и бывают, то только вначале, потом они всегда нарушаются, обычно теми, кто проигрывает.

– Они и проиграли в честном бою. А теперь придумывают какую-то гадость, чтобы убить нас, не рискуя больше жизнями своих бездарных воинов.

– Так было всегда…

– Да,– рассеянно ответила Дила.– Дед, а как устроено это оружие? Расскажи мне, может быть, я что-то сумею придумать…

– Хорошо. – Кир отсоединил магазин и вытащил патрон. – Вот здесь внутри находится вещество, которое быстро сгорает, образуя много дыма. Дым выбрасывает из гильзы пулю, а так как его образуется много, то и сила у него большая, поэтому пуля летит с огромной скоростью. А вот это, – он показал капсюль, – зажигает это вещество, оно загорается после удара. Все оружие, которое используется в этом мире, построено по этому принципу, что-то быстро горит, а потом дым, ища выход, либо разрывает вот эту оболочку, – он постучал по корпусу гранаты,– разбрасывая осколки, либо выбрасывает пулю.

– Это я поняла. Значит, это вещество должно загореться, и тогда оружие начнет работать. Я всегда любила огонь, бабушка часто ругалась, когда я начинала что-нибудь поджигать.

Кир с любопытством посмотрел на нее:

– И как же ты поджигала?

– Да вот так.

Дила вытянула правую руку в направлении кустика сухой травы, травинки вздрогнули, словно от дуновения ветра, потом по ним побежали маленькие язычки огня, через долю секунды уже весь куст горел ровным ярким пламенем.

– Я бы, наверно, тоже ругался, – задумчиво улыбнулся Кир. – А ты можешь поджечь вон то поваленное дерево?

– Дерево еще живое и мокрое, оно не загорится. Я могу разжечь костер, могу поджечь что-то небольшое и сухое, и только.

– Попробуй использовать свой камень для того, чтобы поджечь дерево.

– Я могу попробовать. – Она достала осколок солнечного камня из мешочка и поднесла к своему лбу. Какое-то время ничего не происходило, потом Дила вздохнула: – Я же говорила, что дерево мокрое, а горит только сухое.

Кир покачал головой:

– Ты не использовала камень, ты пыталась поджечь дерево без него. И ты не права, когда говоришь, что горит только сухое дерево, горит все, даже камни и земля. Когда прилетят самолеты и сбросят на нас зажигательные бомбы, ты это увидишь сама, если только еще будешь в это время жива. Попробуй сосредоточиться, у нас мало времени.

– Мало времени для чего? Чтобы умереть? Я не знаю, как использовать камень, меня никто никогда этому не учил.

– У нас мало времени для того, чтобы выжить. Для того чтобы умереть, его вполне достаточно.

– Что ты задумал? – Дила недоуменно посмотрела на него. – Неужели ты думаешь, что я могу сжечь все самолеты и оружие?

– Без камня, может быть, и не смогла бы, а с камнем – не знаю. А вдруг получится? До этого ты вытягивала руку, зачем ты это делала?

Дила задумалась.

– Ну, мне всегда казалось, что энергия как будто течет из моей руки…

– Тогда возьми камень в ту руку, из которой у тебя течет энергия, – предложил Кир, – и быстрее, самолеты уже близко, скоро мы услышим гул их моторов.

– Чего ты от меня хочешь?

– Поджигай дерево!

Тон Кира изменился, он стал властным и суровым. Дила вздрогнула, как от удара, и вытянула руку с камнем в направлении дерева, от камня оторвался тоненький зеленый лучик энергии, едва заметный в воздухе, наполненном пылью и гарью. Дерево подскочило на метр в воздух, потом рухнуло с оглушительным треском и вспыхнуло сразу все, от зеленой поломанной верхушки до корней, покрытых черной землей.

– Так, хорошо, самолеты летят с той стороны. – Кир подскочил к Диле и повернул ее, направляя ее руку в ту сторону, откуда уже слышался звук самолетных двигателей. – Теперь поджигай их!

Дила растерянно посмотрела на него:

– Они не загорятся, они железные.

– Поджигай, они не железные, но, если даже и железные, железо тоже горит, поверь мне. Сейчас!

Дила вздохнула:

– Я попробую, хоть и знаю, что у меня ничего не получится.

Она закрыла глаза, из камня вырвался мощный пучок света и исчез в голубом небе. Кир проводил взглядом луч, потом снова потянулся за колбасой.

– Вот и все, у меня не получилось, – задумчиво промолвила Дила. – Не ругай меня, ладно? Я и сама расстроилась, мне тоже не хочется умирать. А зря ты нас привел в эту рощу, может быть, завод они бы не стали бомбить.

Кир рассеянно кивнул, прислушиваясь, звук моторов изменился, а потом раздались один за другим несколько взрывов.

– Один, два, три, четыре – ну вот и все! – Кир рассмеялся, обнял девушку и поцеловал ее в щеку. – Внучка, ты сбила все самолеты.

Дила закрыла глаза, потом открыла их и растерянно сказала:

– Они почему-то упали…

– Вот именно,– сказал Кир, откусывая кусок колбасы. – Они загорелись и упали, и это сделала ты.

– Я?! – Дила растерянно посмотрела на него, потом перевела взгляд на руку, в которой был зажат камень. – Этого не может быть, это как-то слишком просто…

Кир рассмеялся:

– Ты права, внучка, это просто, когда имеешь дар и камень, который твой дар может усилить.

– Но я даже их не видела, я просто направила руку в ту сторону. Я раньше никогда не могла что-то зажечь, если это было далеко или я не могла видеть.

Кир пожал плечами:

– Но самолеты упали, и нас никто не будет пока убивать, значит, у нас есть время поесть.

– Ты постоянно ешь.

– Да, – согласился Кир.– Я много ем потому, что много трачу энергии. Тебе тоже нужно много есть, хоть камень и усиливает твои способности, но он не только дает тебе, энергию, но и забирает, только это происходит для тебя не заметно.

– Я до сих пор думаю о том, как я смогла поджечь самолеты, не видя их?

– Если у тебя получилось, значит, ты могла это делать и раньше, просто не знала об этом. Так обычно и бывает: пока не попробуешь, то и не узнаешь, можешь ты это или нет. Может, все-таки поешь?

– Что? – Дила изумленно взглянула на него. – О чем ты говоришь? Какая может быть сейчас еда? Нам нужно срочно отсюда уходить, пока солдаты не опомнились и не придумали что-то другое, с чем я не смогу справиться…

– Будет и это. – Кир достал из кармана еще кусок сухой колбасы. – Если ты считаешь, что главное в любой войне это убить как можно больше врагов, то ты ошибаешься. Главное, это вовремя поесть и желательно горячей пищи. Еще очень важны сухая обувь и теплая одежда. А о врагах не беспокойся, они нас сами найдут. Ешь! Тебе потребуется много сил, поверь мне, все только начинается…

Одинокий волк оказался прав, едва они прошли всего несколько километров от рощи, как сначала услышали гул моторов, а потом перед ними показались танки.

Кир почувствовал их поздно, потому что позволил себе расслабиться. Хорошо еще, что первый снаряд разорвался в нескольких десятках метров от них, а не превратил их в кучу кровавых ошметков. Кир едва успел швырнуть Дилу на землю, а сам упал сверху, прикрывая ее своим телом.

Их осыпало землей, а рядом, шипя, впивались в землю раскаленные осколки. Кир, падая, перешел в боевое состояние, в котором мыслил быстро и эффективно. Перед тем как разорвался второй снаряд, он схватил Дилу и забросил ее в воронку от взрыва, а сам скатился в небольшую ямку недалеко.

В воздух снова взлетели комья земли и травы, противно запахло взрывчаткой, и он словно снова очутился в днях своей молодости, когда он вот так же ползал от танков, пытаясь собрать вместе остатки своей команды.

Стрелки в танках оказались не очень хорошими, может быть, поэтому им удалось остаться в живых. Да и роща, хоть и изрядно поредевшая, все-таки их немного скрывала.

Дила была странно растерянной и долго не могла сообразить, что он от нее требовал. Девушка несколько раз вытягивала руку с камнем в сторону танков, но не могла сосредоточиться, и у нее ничего не получалось.

Кир мрачно достал оставшиеся гранаты, связал их и, страшно ругаясь, пополз навстречу бронированной машине, когда Дила поднялась во весь рост. Он горестно охнул и метнулся обратно к внучке, словно уже видя, как ее тело распарывают пули крупнокалиберного пулемета.

И тут стрельба смолкла. Кир непонимающе оглянулся и увидел, как танки превращаются в кучи оплавленного железа, словно были сделаны из пластилина.

– Они не загорелись, дед. – Лицо Дилы было бледным и растерянным, а говорила она медленно и протяжно. – Я же говорила, что железо не горит. Я говорила тебе, а ты кричал на меня, чтобы я их поджигала, а они не горят… Дед.– Дила встала перед ним на колени.– Они не горят! Ты понимаешь, они не горят, а ты меня заставляешь их поджигать…

Лицо ее продолжало бледнеть, на глазах показались слезы, потом она повалилась на бок, прижав коленки к груди. Она неожиданно всхлипнула, глядя в небо пустыми, ничего не видящими глазами.

Кир еще раз с чувством выругался и, устроив ее голову себе на колени, начал мрачно разглядывать остывающие потрескивающие глыбы металла, в которые превратились танки.

Сердце у девушки слабо билось, а дыхание было едва слышным. Она потеряла много энергии, а Кир ничем не мог ей помочь. У него самого ее едва оставалось на самом донышке, слишком много потребовал этот день от них обоих.

Одинокий волк лег рядом, обнял девушку и, закрыв глаза, начал учащенно дышать. Собирая крохи энергии, разлитые вокруг, и направляя их через свою руку Диле. Но потом на него самого накатила слабость, перед глазами замерцали белые точки, и он провалился в тяжелое беспамятство.

Когда он очнулся, был уже вечер, первые звезды уже проявились в сереющем небе. Кир пошевелился, проверяя себя: в теле по-прежнему была слабость, но оно уже могло двигаться.

Не открывая глаз, он огляделся внутренним взором: солдаты были недалеко, в нескольких сотнях метров от них, но к его удивлению они ничего не предпринимали.

Это было странно, потому что именно сейчас их легко было захватить, а тем более это было просто, когда и он и Дила находились без сознания. Дила… Черт!

Кир выругался и повернулся к девушке, ее обморок перешел в сон, лицо порозовело, а дыхание стало ровным. Он вздохнул с облегчением и попытался встать. Его суставы заскрипели, а мышцы отозвались болью, но он сумел приподняться, а потом и сесть.

После этого одинокий волк глубоко задышал, переводя себя в боевое состояние, только в нем он мог сделать то, что хотел. Знакомый холодок пробежал по телу, боль в мышцах ослабела, а потом исчезла вместе со слабостью.

Он встал, забросил их рюкзаки и оружие за спину, поднял девушку на руки и пошел к оврагу, пересекающему поле, там, на дне его бежал ручей, и там они могли остаться на ночь.

О солдатах Кир больше не думал, если они не напали на них сейчас, то, вероятно, не нападут и ночью. А утром, когда он будет в лучшем состоянии, чем сейчас, он сможет понять, что они готовят на завтрашний день.

Одинокий волк собрал сухую траву, сухие ветки, развел костер и, приготовив суп из брикетов, разбудил Дилу.

Девушка приподнялась на локтях и посмотрела вокруг ничего не понимающим взором.

– Дед, что произошло? Я ничего не помню…

– Но ты вспомнила меня. Это уже хорошо, и даже вспомнила, что я все еще твой дед.

– Как мы здесь оказались? Что это за место? В моей памяти остались только какие-то огромные железные машины, они ехали на нас и стреляли. Ты кричал на меня, заставлял меня их поджечь, а у меня ничего не получалось… что было дальше, дед?

Кир устало вздохнул:

– Дальше все было хорошо. Ты их не подожгла, но как-то испортила, они больше не стреляли, а потом ты потеряла сознание, я тоже, а когда очнулся, то перенес тебя сюда. Здесь есть ручей, если хочешь, можешь помыться…

– Может быть, потом. А сейчас я хочу есть. Я уже становлюсь такой, как ты, мне все время хочется есть и спать. Ты неважно выглядишь, дед.

– Ты права, я устал, но нам можно спать только по очереди, солдаты недалеко от нас.

– Тогда спи, а я посмотрю за ними. – Голос у Дилы был таким же усталым, как и у него.

Кир вздохнул, девушка была очень молода и не готова к таким испытаниям. Но разве он мог что-то изменить?

– Разбуди меня через пару часов, чтобы ты сама могла поспать.

Он лег и проснулся только тогда, когда первые лучи солнца коснулись его лица. Кир вскочил, мгновенно переходя в боевое состояние, рядом происходило что-то предвещающее опасность.

Одинокий волк огляделся внутренним взором, солдаты готовились к наступлению, а рядом с ними находились два черных жреца, которые появились ночью, когда он спал. Кир взглянул на Дилу, спавшую рядом с потухшим костром, лицо ее было спокойно и безмятежно. Воин выругался и беспощадно растолкал ее.

– Ты не разбудила меня. Из-за тебя мы могли погибнуть!

Дила зевнула:

– Мы уже столько раз могли умереть, что мне это как-то уже и не страшно. Ты должен был отдохнуть, я тоже, поэтому я помолилась Матери-волчице, чтобы она разбудила меня в случае опасности, а только потом легла спать. Мы всегда так делаем в дальних тяжелых походах…

– Но этот мир, не мир Матери-волчицы, поэтому она просто не могла тебя услышать. Ну да ладно, чем бы ты ни руководствовалась, ты оказалась права: на нас не напали, мы все еще живы, и нам нужно думать о том, как пережить этот день. Солдаты готовят атаку, на этот раз с ними будут черные жрецы.

– Жрецы? – Дила огорченно покачала головой. – Тогда это на самом деле страшно, я помню, как это было в прошлый раз, тогда был всего один жрец, и я чуть не умерла. А сколько их сейчас?

– Двое, я с ними справлюсь, но вряд ли справлюсь со всеми солдатами.

– Хорошо. А сегодня неплохой день для смерти, солнце светит, птицы поют…

Кир изумленно посмотрел на нее:

– Внучка, ты же волчица, волки дерутся до конца, пока есть сила и воля.

– Да, дерутся, пока есть сила, а ее у меня осталось на самом донышке.

И тут это началось. Кир почувствовал, как его ноги подогнулись, словно от сильного удара, а затем прозрачный воздух вокруг него стал темнеть. Одинокий волк стал задыхаться, потому что его грудную клетку сдавило, и он упал на землю.

Чернота сгущалась, потом Кир совсем перестал дышать, и его понесло по темным лабиринтам памяти, он снова увидел Тину, оседающую на землю с арбалетной стрелой в груди, потом растерянную Дару, смотревшую испуганно на него, когда Кир шел по узким коридорам пещеры черного камня. Лицо верховного жреца, заносящего над ним жертвенный нож, потом все спуталось, и воин стал всплывать сквозь пласты памяти вверх, к нестерпимо яркому свету.

Кир помотал головой, вдохнул в себя воздух, пахнущий землей и травой, и открыл глаза. Рядом с ним на траве белело запрокинутое лицо Дилы со стекающей тоненькой струйкой темной крови из уголка губ. Кир осторожно пошевелил рукой, убедился, что она действует, потом приподнялся на локтях и посмотрел вокруг.

Рядом никого не было, но он уже слышал крики команд офицеров и осторожные шаги над оврагом. Кир встал на колени, зацепил непослушными пальцами брезентовый ремень автомата и полез наверх. Он лег на краю, вглядываясь в степь.

Солдаты шли цепью, а за ними, не спеша, шагали жрецы, сжимая серыми руками черные, оправленные в золото осколки черного камня. Кир улыбнулся им, как старым знакомым, передернул затвор и дал по ним первую очередь. Он промахнулся – слишком велико было расстояние.

Вокруг сразу все изменилось, солдаты и жрецы упали на землю, а рядом с ним засвистели пули.

Кир перекатился на несколько метров в сторону и снова открыл огонь. Он убил несколько близко подобравшихся к нему солдат и вновь дал очередь по жрецам.

Пули подняли фонтанчики пыли рядом, но ни одна из них не попала в цель, жрецы метнулись в сторону, ища укрытие. Кир дал еще несколько коротких очередей и, сменив магазин, снова переместился вбок и вперед.

У него была одна цель – жрецы, а солдаты были всего лишь досадной помехой. Он расстрелял несколько магазинов, и жрецы попятились.

Адреналин бурлил в его крови, а сердце гулко билось, качая кровь по его телу. Кир снова был самим собой – воином, для которого главное было выполнить свою задачу и, если потребуется, умереть, а все остальное было не важно.

Он бросил несколько гранат, расчищая себе путь, и снова переместился вперед, упав за тело тяжело раненного солдата. Кир забрал у него полуавтоматическую винтовку и патроны, отбросив в сторону автомат, оставшийся без патронов.

Солдат простонал и умер, когда в его тело попала прицельная очередь. Кир застрелил этого слишком точного, а потому опасного стрелка и переместился к следующему трупу.

Одинокий волк остро ощущал направление пуль, летящих в него, а его выстрелы стали редкими и точными. Он еще раз перекатился вбок и убил офицера, пытающегося поднять солдат в атаку, потом выстрелил несколько раз в сторону жрецов, намеревающихся снова соединить свои камни вместе.

Его осыпало землей от взрыва близко разорвавшейся гранаты, он рванулся вперед и упал в небольшую ямку. Защелкали пули о камень рядом так часто, что он не мог поднять головы, солдаты стали стрелять точнее, да и теперь, когда они знали, где он, пропал эффект неожиданности.

Кир выругался и отстраненно подумал, что до жрецов теперь ему уже не добраться. Он выставил винтовку и выстрелил несколько раз, скорее для того, чтобы немного отпугнуть подползающих к нему солдат, чем кого-либо убить. Вести прицельную стрельбу было невозможно под таким плотным огнем.

– Хороша была попытка, жаль, что не удалась,– пробормотал он вслух и, выстрелив несколько раз, вставил последний магазин.– А начало было совсем неплохим.

Он услышал гул моторов танков.

«Ну, теперь уж точно все, – подумал он почему-то весело. – Меня или раздавят гусеницами, или забросают фанатами, прикрываясь броней».

Кир, выбрав момент, когда огонь немного стих, выстрелил по близко подобравшимся солдатам.

Он ни разу не промахнулся, но после этого начался такой ураганный огонь, что одинокий волк был вынужден снова сползти на дно ложбинки. У него оставалось еще пятнадцать патронов, это было мало, но на десяток солдат должно было хватить. Он осторожно высунул голову и, тщательно прицелившись, сделал три выстрела в жрецов, одного он сумел ранить, что его немного утешило.

Гул моторов нарастал, и стрельба солдат по мере приближения танков становилась все более редкой.

– И правильно. Зачем тратить патроны, когда и так все скоро закончится? Как там говорил мой взводный?

«Кто-то же все равно должен умереть, почему ты считаешь, что это будешь не ты?»

Кир подстрелил двух нетерпеливых солдат, которые решили не дожидаться танка и подползли гораздо ближе, чем он мог им это позволить.

– Осталось шесть патронов и одна граната, что не так уж плохо при такой стрельбе,– решил одинокий волк. – Жаль только, что до Дилы я уже отсюда не доберусь.

Он вздохнул и бросил гранату в направлении еще нескольких солдат, подползающих к нему.

– Итак, шесть патронов и никакой надежды, – произнес мрачно он и стал решать, как ему все-таки лучше умереть.

Или дожидаясь, когда танки подойдут ближе? Тогда может появиться небольшой шанс, когда он окажется в мертвой зоне, попробовать добраться до ближайшего трупа, чтобы добыть патронов. Или просто встать во весь рост, чтобы уже сразу получить все, что они ему приготовили?

Кир некоторое время раздумывал над этим, потом решил, что умирать будет веселее, если он достанет еще патронов. Он расслабился и стал ждать, когда его чувство опасности позволит ему двигаться.

Через мгновение он выскочил из ложбинки и, перекатившись влево, упал за убитого им солдата. Воин взял у покойника автомат, патроны и две гранаты и снова переместился, на этот раз вправо и назад. Рядом разорвался снаряд, из танка по нему выстрелили из орудия.

Как только осколки перестали падать, Кир рванулся обратно к оврагу, но вынужден был снова залечь. Пулеметная очередь из танка прошла над его головой, он перекатился и дал несколько прицельных очередей из автомата по солдатам и одну по жрецам. Одинокий волк довольно рассмеялся, когда почувствовал, что пуля попала еще в одного жреца и давление на его мозг ослабло.

Пули продолжали свистеть над его головой, а его тело больше не собиралось почему-то подниматься. Кир осмотрел себя и увидел кровь на комбинезоне, его ранили, хоть он и не помнил этого момента. Рана была пустяковой, пуля прошла сквозь мышцы ноги, но кровь уходила, а вместе с ней и силы.

– Что ж, видимо, все, – решил он. – Я сделал попытку, она не удалась, и теперь могу умереть с сознанием того, что я сделал все возможное.

Кир слушал рев приближающегося танка и приготовился к своей последней атаке, когда неожиданно услышал в своей голове мысленный вопрос Дилы.

– Дед, ты жив?

– Кажется, жив, но это ненадолго.

– Хорошо, что ты жив. – В голосе Дилы слышалась усталость. – Я скоро к тебе приду.

– Тут танки и солдаты….

– А где жрецы? Ты убил их?

– Не получилось. Я только их ранил, но камни быстро их подлечат…

– Поэтому меня уже не придавливает к земле?

– Может быть, один из них пока без сознания, а второй все еще пытается воздействовать на меня. Как только я немного ослабею, у него это получится. Меня ранили, внучка.

– Тогда я иду, я не дам им тебя убить.

Кир выругался и стал стрелять, чтобы отвлечь внимание от Дилы, а потом все вокруг загорелось. Вспыхнула трава, редкие кусты, земля, живые и мертвые, оружие и танки, все…

Только рядом с Киром осталось небольшое пространство, которое было свободно от огня, но и здесь жар был почти нестерпимым. Он чувствовал, как его волосы поднимаются и начинают потрескивать от этого жара. А потом так же внезапно огонь потух, как и загорелся, и в воздух поднялись мельчайшие частицы гари.

Порыв ветра отнес гарь, и стало можно дышать. Одинокий волк огляделся внутренним взором: вокруг на расстоянии выстрела не осталось ничего живого, даже жрецы сгорели в этом ужасном огне.

Потом Дила наклонилась над ним, он почувствовал запах ее пота, страха и слез и открыл глаза.

– Дед, – прошептала она жалобно. – Я хочу есть. Я очень хочу есть, я так голодна. Скажи мне: я что, теперь всегда буду есть столько же, сколько и ты?

– Будешь. И, в конце концов, станешь размером с большую винную бочку.

– Ты глупый, дед, – выговорила с тяжелым вздохом Дила. – Я такой не стану, ты и сам это знаешь.

Кир снял ремень с автомата, перетянув себе ногу, чтобы остановить кровь, и спросил:

– Что же ты теперь будешь есть, если ты все сожгла? – Он порылся в карманах и достал кусок колбасы.

– На, ешь, это все, что у нас осталось.– Он вытянулся на пожелтевшей от жара траве и закрыл глаза. – А я немного отдохну.

Дила опустилась рядом и стала жевать.

– Я тоже устала, но спать мне не хочется, мне хочется петь и танцевать.

– Хорошо. Можешь петь, только не очень громко, а еще лучше, попробуй вылечить мою ногу.

Дила запела, голос у нее был мягкий и нежный. Песня была ему незнакома, в ней рассказывалось о двух влюбленных, которых разлучила война. Почти сразу он почувствовал жжение в ране, приятное тепло прошло по всему телу. Кир чувствовал, как уходят слабость и усталость, только от песни в душе осталась непонятная грусть. Воин выругался, просто для того, чтобы взбодриться, и открыл глаза.

– Почему ты ругаешься?

– Из-за твоей песни. Она как-то слишком расслабляет, так и хочется просто лечь и умереть, в ней нет надежды.

– Это так, – согласилась Дила. – Как и у нас с тобой.

– Ну уж нет! – хмыкнул Кир. – У нас уже есть надежда, ты только что ее для нас нашла, когда сожгла все вокруг.

– После этого я чувствую себя так, словно прошла два дневных перехода с тяжелым заплечным мешком и оружием, ни разу не сделав привал. У меня внутри все болит, а мышцы ноют так, как никогда не ныли. Да, и есть все время хочется…

Кир встал, осторожно оперся на свою раненую ногу и убедился, что она в порядке. Потом закатал штанину и осмотрел рану. На ее месте уже образовался багровый рубец, но это было не страшно, у него уже много было таких рубцов, они исчезали после нескольких переходов в другие миры.

– Ладно, – решил он. – Пошли дальше, поищем что-нибудь поесть вон в том городке, до которого мы с тобой так и не дошли.

– А воины, а стражи? – спросила Дила.– Они же там есть, а мне не хочется пока ни с кем воевать.

– Ну и что, что они там есть? – пожал плечами Кир. – Они все видели. Не настолько же они глупы, чтобы напасть на людей, которые только что уничтожили пару сотен солдат и три танка.

В городке Кир зашел в первую же попавшуюся ему на глаза продуктовую лавочку и, показав хозяину автомат, начал загружать продукты с полок к себе в рюкзак. Дила последовала его примеру.

– Прости, – сказал Кир мрачно разглядывающему их исподлобья хозяину, – денег у меня нет, а продукты нужны. У меня есть только оружие, и, если ты не ценишь свою жизнь, я готов у тебя и ее забрать.

Хозяин вздохнул.

– Времена и без тебя тяжелые, а ты еще и грабишь. Но я не буду кричать и звать на помощь. Я лучше еще поживу, может быть, удастся дожить до тех времен, когда таких, как ты, будут вешать на фонарных столбах.

– Хорошо, – согласился Кир. – Хочешь жить – живи, я не против, мне нужны только продукты.

– Это вы сегодня там, в поле, устроили стрельбу? – спросил осторожно хозяин.

– Да, это мы.

Хозяин пошарил рукой под прилавком и вытащил оттуда большой кусок свежего мяса.

– Приготовил для себя, но сегодня поем чего-нибудь другого. Лихие вы люди, вас все боятся, и солдаты и полиция. Для того чтобы быть такими, наверное, нужно хорошо питаться. Кстати, полицию и солдат я тоже не люблю…

Кир, усмехнувшись, бросил в рюкзак мясо, и они вышли из лавки.

Улицы городка опустели, люди настороженно следили за ними из окон и из подворотен.

– Что теперь? – поинтересовалась Дила. – Куда пойдем?

– Приготовим обед, а потом я посмотрю в будущее, может быть, что-нибудь и увижу. Но независимо от того, что я увижу, мы пойдем дальше, если ты, конечно, не предпочтешь ехать на машине.

– Не предпочту. Слишком много опасности впереди, а в машине нас легче убить.

– Согласен.

Кир прибавил шаг, он хотел отойти подальше от горелого поля, останков танков и людей на нем.

Они остановились на привал возле реки, в зарослях кустарника, здесь их не так легко было заметить с вертолета, да и в зарослях можно было легко спрятаться. Воин выкопал ямку в земле и положил в нее завернутый в листья лопуха кусок мяса, а сверху разжег костер. Дила искупалась и постирала свою одежду. Кир, предварительно осмотрев внутренним взором довольно большое пространство и не увидев ничего опасного, лег на траву и попробовал заглянуть в ближайшее будущее.

То, что он там увидел, его не удивило и тем более не обрадовало. Впереди их снова ждали сражения: одно при въезде на полигон, а второе на подходе к храму черного камня. Дальше все по-прежнему скрывал черно-серый туман.

Утешало только, что несколько дней их никто не будет беспокоить, и они смогут пройти большую часть пути, не опасаясь нападения. Кир открыл глаза, разгреб угли и попробовал мясо, оно было еще жестковатым, но есть его уже было можно. Дила, заметив, что Кир вытащил мясо, поспешила к нему.

– Дед, – она отрезала себе огромный кусок, – почему для тебя так важно уничтожить черный камень?

– Помнишь, я тебе говорил о слепых, стоящих над пропастью? А ты видишь это и пытаешься их остановить – вот это как раз мой случай…

Дила прожевала кусок и вытерла жир с подбородка.

– Мы чужие здесь, и у нас нет права что-то здесь менять. Пусть сами люди, которые живут здесь, решают, что для них хорошо, а что плохо. Они защищают свой черный камень от нас, потому что мы хотим его разрушить. Но если он им так нужен, то пусть остаются с ним, а мы уйдем обратно в свой мир.

– В этом мире я родился, поэтому для меня он не чужой. Уйти, оставив людей одних с бедой, которой они пока не понимают, я не могу. И это не плохой мир, он просто другой. Да и мы с тобой не пытаемся сделать его лучше, мы просто стараемся убрать из него то, что его уничтожит.

– Но мы убиваем воинов, которые ни в чем не виноваты и которые этого не понимают. ,

– Да, – согласился Кир. – Ты права, мы их убиваем потому, что они мешают нам, никакой другой причины для этого у нас нет. Я не испытываю к ним ненависти, мне их тоже жаль, но такова любая война. Воины гибнут за своих правителей, за их королевства, за их права и за их жизнь.

– Но почему они сами не уничтожат этот проклятый камень, а наоборот, защищают его?

– Я до сих пор не знаю, как объяснить дуракам, что они умрут завтра, если для них существует только сегодняшний день? Скажи мне, где была твоя мать, когда я пришел в стаю?

– Она ушла туда, где творилось что-то плохое, так ей повелела Матерь-волчица.

– Это плохое касалось стаи?

– Нет, это происходило где-то далеко.

– Но она пошла туда. Почему?

– Потому что ей сказала Матерь-волчица и потому что мы – волки – стоим на страже нашего мира.

– Вот тебе и ответы, которые ты от меня ждала. Ты здесь потому, что тебе велела твоя богиня охранять и помогать мне. Потому, что в этом мире происходит что-то плохое, и только мы можем это изменить. Потому что я – одинокий волк, и я стою на страже всех миров, связанных между собой. Я не хочу этого, как и не хочет твоя мать. Мы не желаем защищать кого-то чужого, иногда убивать, но мы избраны для этого, это наша судьба. А теперь это и твоя судьба тоже, потому что у тебя есть дар, способности, которых нет у других.

– Нет, – покачала головой Дила. – Я тоже этого не хочу.

Кир посмотрел в небо на первые появляющиеся звезды и грустно усмехнулся.

– Наступит день, когда ты поймешь очень простую истину, что ты должна что-то сделать просто потому, что если это не сделаешь ты, то этого никто не сделает. Просто потому, что ты сможешь сделать это и остаться в живых, а остальные просто бесславно погибнут. Кто-то же должен это делать, так почему не ты?

Дила подбросила дрова в огонь и легла около костра, прошло много времени, прежде чем она ответила:

– Мне грустно за тебя, за себя и за свою маму. Но я надеюсь, что у меня будет другая судьба…

– Да, – Кир стал устраиваться на ночлег, – надежда – это замечательная вещь для тех, кто не знает своего будущего. Но, к сожалению, у меня даже этого нет…

 

Глава четырнадцатая

Утром они продолжили свой путь, за день над ними несколько раз пролетали самолеты и вертолеты, и один раз какой-то не очень умный летчик попробовал их расстрелять из пулеметов и пушек. Дила недовольно покачала головой, сжала осколок камня, и самолет рухнул на землю в километре от них.

– Зря он это сделал, – вздохнула Дила.

– Он – воин, – заметил Кир, – он сделал сам свой выбор.

– У воина не бывает выбора: он должен либо сражаться и умирать, как требует его профессия, либо заняться другим, более спокойным делом.

Кир улыбнулся:

– Ты меняешься, ты начинаешь думать.

– Да, – кивнула Дила, – и это мне тоже не нравится. Я вспоминаю, как мне было просто жить не так давно. Я знала, что такое добро и что такое зло. Я умела махать мечом, стрелять из лука и не сомневалась в своей правоте. А сейчас я не уверена в том, что я делаю все правильно.

К исходу пятого дня они дошли до военного городка, после которого начинался полигон.

Их здесь ждали, городок изменился. На вышках появились пулеметы, на дороге выросло несколько новых дотов, да и минное поле теперь подходило к самой бетонке.

На въезде в городок стояли танки и несколько скорострельных пушек.

Солдат также стало больше, а вся степь вблизи городка была изрыта окопами.

Кир внимательно все рассмотрел от рощи, где он когда-то прятался от собак,– и обычным зрением и внутренним,– а потом рассказал все Диле.

– Я, наверно, могу сжечь весь этот город и все вокруг. Но я не хочу убивать так много воинов, которые ни в чем не повинны, нам нужно найти другой путь.

Кир посмотрел на девушку, раздумывая над тем, стоит ли ей сказать о своем видении. Он видел, что именно здесь им предстоит большая битва, потом пожал плечами. То, что должно произойти, произойдет все равно, независимо от их попыток что-то изменить.

– Вокруг городка находятся минные поля, поэтому мы его вряд ли сможем обойти,– заметил он. – Мины – это еще одно оружие, они устроены так, что если на них наступишь, то они взрываются. А есть и такие мины, которым можно дать сигнал издалека, чтобы они взорвались. Пока я не знаю, какие из них здесь зарыты в землю…

– Они зарыты в землю? Зачем?

– Чтобы их нельзя было увидеть, а когда ты их увидишь, будет поздно, они взорвутся, разрывая тебя на куски.

– Еще одно плохое оружие, – вздохнула Дила. – Выходит, мины – это просто ловушки, которые мы иногда устраиваем для зверей, только гораздо опаснее…

– Так оно и есть, – согласился Кир. – Это смертельные ловушки…

– Мы пойдем там, где лежат в земле мины, потому что там нет людей. Мы пройдем, я знаю.

– Тогда пойдем ночью. Когда не будет самолетов и вертолетов, да и солдаты на вышках не смогут нас увидеть.

Смеркалось, городок засветился огнями прожекторов, высвечивающими все подходы к нему, а часовые стали пускать осветительные ракеты. Кир продолжал размышлять над предложением Дилы, в нем было несколько недостатков.

Если они не смогут пройти минное поле до наступления рассвета, то их легко обнаружат с вертолета или самолета, и тогда они окажутся в ловушке, а мины помешают им быстро двигаться. Кроме того, жрецы могут почувствовать их своим магическим зрением – то, что у них это до сих пор не получалось, ничего не значило.

Он догадывался, что причина их невидимости была в энергии солнечного камня на груди Дилы, но жрецы уже должны были это понять, а значит, и найти способ другого видения.

Идти напролом сквозь городок было тоже самоубийством – слишком много было солдат, слишком много различного оружия и слишком много жрецов…

Он закрыл глаза и попытался увидеть завтрашний день, но только смог увидеть, как они пробираются через минное поле. Потом он увидел, как танки пошли через поле, в том месте, где стояли легкие противопехотные мины, а дальше все опять скрывал этот чертов туман.

Кир выругался, значит, дальше все опять зависело от его решений.

– Почему ты опять ругаешься? – спросила Дила. Кир открыл глаза:

– Я смотрел в будущее, нам будет очень трудно остаться в живых. Поэтому, прошу тебя, перестань так мучительно раздумывать над тем, что плохо, а что хорошо. Твои сомнения и колебания этой ночью могут стоить нам жизни. Я – воин, для меня главное – это задача, которую я должен выполнить. Я убиваю, но почти всегда я убиваю только тех людей, кто хочет убить меня. Они тоже воины, и мы равны. Вот об этом ты должна думать, а не о том, что правильно, а что неправильно.

– Нет, – покачала головой Дила.– Я не могу так думать, я сильнее их.

– Хоть ты и сильнее их, тебя так же легко убить, как и их, а сейчас важно, чтобы ты осталась в живых. Я пойду вперед, а ты пойдешь за мной. Я чувствую, где находятся мины, поэтому иди по моим следам, один шаг в сторону, и мы умрем…

Саперы потрудились на славу, мин было много, и они были разных типов и модификаций. Практически поле было почти непроходимым, мины стояли в метре друг от друга, и на каждый десяток обычных мин приходилась одна сенсорная, которая реагировала на движение и тепло тела.

Мины были установлены совсем недавно, аккумуляторные батареи были полны энергии, и радиус реагирования сенсоров был больше десяти метров, поэтому эти мины перекрывали возможные проходы сквозь обычные мины.

Кроме того, в ряду обычных мин были еще и радиоуправляемые, пока никто не следил за полем, и некому было нажать кнопку, можно было на них не обращать внимания, но днем все будет по-другому.

Когда небо стало сереть, предвещая рассвет, они были только в ста метрах от кромки поля. У него много времени уходило на то, чтобы обезвредить сенсоры, поэтому продвигались они очень медленно.

Показалось солнце. Идти стало немного легче, потому что они прошли вновь установленные мины и теперь пробирались среди тех, что были поставлены давно. Сенсорных мин среди них было намного меньше, и аккумуляторные батареи у многих были разряжены.

Теперь Кир каждое мгновение ожидал, что их в бинокль заметят часовые с вышек. Одинокий волк прислушивался к себе и своему чувству опасности и внимательно вглядывался вперед, надеясь увидеть овраг, либо какую-нибудь более-менее глубокую яму. Но впереди простиралось только ровное поле…

– Нам надо лечь на землю, чтобы нас не смогли заметить. День проведем здесь, а ночью пойдем дальше.

– Уже поздно прятаться, – вздохнула Дила. – Нас уже увидели.

Кир вслушался в себя, потом внутренним взором оглядел городок и только тогда понял, о чем говорит девушка. К дому, где располагались жрецы, бежал солдат, это был посыльный. Их действительно заметили, но не часовые с вышки, а кто-то из проезжающей по дороге машины. Кир выругался:

– Почему ты мне не сказала об этом раньше?

– Я сама только что это поняла, потому что мой камень начал нагреваться.

Кир еще раз без особой надежды оглядел поле, потом вызвал внутри себя чувство направления, дав ему задачу найти им какое-то укрытие. В голове появилась белая стрелка, указывающая в глубь поля.

– Вперед, – скомандовал он. – Сейчас нужно идти быстро, но осторожно.

– Не беспокойся, – отозвалась Дила. – Я уже начинаю чувствовать эти ловушки.

И тут раздался первый выстрел, он был неточным, пуля пролетела довольно далеко, но Кир мгновенно покрылся холодным ознобом перехода в боевое состояние.

– Вот теперь нас заметили и часовые. Скоро это место превратится в ад.

– Да, – согласилась Дила. – Если хочешь, я сожгу этого стрелка.

Кир на мгновение задумался.

– Нет, – решил он, – пока побережем твои способности. Мы плохо знаем их, может быть, твоя энергия не так велика, а сюда скоро прилетят самолеты и будут нас бомбить. Вот тогда без твоих способностей нам не выжить.

Прозвучало еще несколько выстрелов, потом часовые прекратили стрельбу, поняв, что им не попасть в них с такого расстояния.

Он уже видел небольшую яму, поросшую густой травой, на которую указывало его чувство направления, когда перед глазами замелькали черные точки, потом стало трудно дышать, ноги подкосились, и он рухнул на землю.

Черные жрецы начали свою атаку, он часто и глубоко задышал, пытаясь остаться в сознании, тем более что атака была слабой, похоже, что на них напал только один жрец.

Глаза упрямо закрывались, несмотря на все его попытки держать их открытыми, все мышцы сводило от невероятного напряжения, но потом заработал его блок, и удушье прошло, а вслед за этим схлынул и черный туман.

Кир повернулся к Диле, она лежала на траве, всего в нескольких десятках сантиметров от мины, если бы девушка упала чуть дальше, их бы уже разнесло на куски.

Он снова часто и глубоко задышал, загоняя глубоко внутрь боль, потом резким рывком встал, поднял девушку на плечи и потащился дальше к заветной ямке.

Снова зазвучали выстрелы; на этот раз стреляли из пулемета, пули пролетали мимо, но каждая следующая очередь была точнее предыдущей.

Одинокий волк упал в яму вместе с Дилой одновременно со взрывом – одна из мин детонировала от попавшей в нее пули. Кир стер с лица пот и наклонился над девушкой, грудь ее слабо вздымалась, а сердце билось редкими неровными толчками. Он вздохнул, взял у нее из рук автомат и приподнялся.

Солдаты собирались рядом с кромкой минного поля. Выбрасывая клубы синего дыма, подкатывали танки, а вслед за ними появились и жрецы. Их было восемь, для него слишком много, соединившись вместе, они могли стать такой мощной магической силой, с которой мог бы не справиться и его блок.

Но тут одинокий волк увидел еще троих жрецов, вышедших из подъехавшей машины, и горестно охнул: двое из них держались вместе, сжимая в руках свои камни – это они и держали Дилу в своих магических объятиях. Кир сполз в яму и тяжело вздохнул, вся ситуация ему теперь казалась безнадежной, и даже то видение будущего о битве в храме сейчас показалось ему просто фантазией.

Он не сможет противостоять один жрецам, а еще есть солдаты и танки, а потом будут и самолеты…

Рядом раздался взрыв – это из одного из танков выстрелили по ним из орудия. Кира осыпало землей, он упал на Дилу, прикрывая ее своим телом.

Рядом раздался еще один взрыв, и на него вместе с землей полетели и осколки.

Перед глазами всплыл храм, и он сам, раздетый и привязанный к бронзовой пластине, а черный жрец наклонился над ним, всматриваясь в его наполненные болью глаза.

Почему у него возникло это воспоминание? Это должно что-то ему подсказать, но что? Теперь он исследовал себя очень внимательно, вслушиваясь, вглядываясь в себя, и не только в слова, он увидел в своей памяти странное непонятное ему знание, которое было построено совсем на других принципах. Странную защиту, которая должна была выдержать удар пули, а возможно, и не только пули…

Рядом раздался еще один взрыв, на этот раз оказался намного сильнее, потому что одновременно сдетонировало несколько мин. Засвистели осколки, вспарывая землю и подстригая траву, и Кир, больше не раздумывая, использовал знание, которое он только что увидел в своем мозге.

Сразу все вокруг покрылось странной мутной пеленой, в которой комья земли и багровые раскаленные осколки плыли медленно и плавно, приближаясь к нему. Один из них двигался прямо ему в лицо, Кир обреченно вздохнул, но потом заметил, что осколок сначала замедлил свой ход, потом начал сдвигаться в сторону, медленно исчезая из его поля зрения.

Точно так же вели себя комья земли и травы и осколки – они двигались так медленно, что одинокий волк видел все их неровности, острые края, мог различить каждый оттенок багрового цвета.

«Это же не просто барьер, – отстраненно подумал он. – Это какое-то поле, замедляющее время. Нет, – поправил он себя. – Время там, за этим барьером осталось тем же, это здесь, внутри оно течет по-другому. Даже звуки изменились, они стали глухими и раздельными. Я уже могу различить, когда взрывается снаряд, а когда детонирует мина. Да что там, я даже могу расслышать, когда щелкает взрыватель».

Кир проверил свое тело и почувствовал истечение энергии изнутри, этот ручеек был довольно мощным, и он понял, что не сможет поддерживать барьер больше, чем полчаса.

Послышался гул самолета, он был глухим и прерывистым, потом послышался звук сбрасываемых бомб, все они взорвались рядом, вырыв огромные воронки. Самолет развернулся и зашел еще на один заход, снова посыпались бомбы, одна из них скользнула по поддерживаемому им барьеру и взорвалась с гулом и шипением выбрасываемого газа.

Его вместе с Дилой подбросило в воздух, яма, в которой они находились, превратилась в воронку, и они довольно медленно опустились в нее. Этот взлет и падение чем-то были похожи на катание на русской горке.

Какое-то время одинокий волк ничего не видел, потому что по барьеру скользила влажная земля, а когда она опала, он обнаружил, что они с Дилой находятся в прозрачном коконе. Открытой оставалась только верхушка, сквозь которую было видно голубое небо с хлопьями облаков и звено самолетов, заходящих на сброс бомб.

Снова прогремели один за другим взрывы, и стало темно, барьер оказался засыпанным полностью. Кир задумался над тем, как пропускает барьер воздух и когда у них начнется удушье.

– Дед, – пробормотала Дила.

Кир повернулся к ней, камень, висящий на ее груди, испускал странный багровый свет, и в нем ее лицо казалось неимоверно печальным и гротескным.

– Что случилось, дед? Почему вокруг так темно? Мы уже в небесном логове? Но почему темно? Мне рассказывали, что там теплый мягкий свет.

То ли от ее голоса, то ли оттого, что ее камень испускал какую-то энергию, они стали медленно подниматься вверх, словно всплывая. Сначала показался свет, а потом барьер полностью очистился от земли. Вокруг них стали видны стены глубокой воронки, в которой они оказались.

Кир говорил медленно, боясь потерять концентрацию, при помощи которой он поддерживал барьер.

Заговорив, одинокий волк ощутил внутреннюю вибрацию всего своего тела и понял, что ему неимоверно трудно и что он уже находится на грани энергетического истощения. Если бы не боевое состояние, которое поддерживало его и смягчало все ощущения, Кир бы уже давно потерял сознание.

– Мы все еще на минном поле. Нас обстреливают из пушек и бомбят с самолетов.

Дила приподнялась на локтях и посмотрела вокруг.

– Мы в какой-то яме. Как мы здесь оказались?

– Это воронка от взрыва бомбы, я принес тебя сюда. Я не могу с тобой разговаривать, мне трудно поддерживать барьер, который не пропускает осколки.

Самолеты снова сбросили бомбы, их снова приподняло, потом медленно опустило. Глаза у Дилы удивленно распахнулись:

– Что происходит? Почему нас не убивает?

Кир тяжело вздохнул:

– Это у меня появилась новая способность. Но барьер забирает у меня много энергии, через несколько минут я ослабею, барьер исчезнет, и нас убьют.

Дила встала и протянула руку. Рука свободно прошла сквозь барьер.

– Это необычно. Это просто воздух, но когда моя рука проходит сквозь него, я ощущаю странное покалывание. И почему я не чувствую магии жрецов? Выходит, этот барьер не пропускает и их магию…

Кир осел на мягкую влажную землю, он почти физически ощущал, как из него уходят последние крохи энергии. Рядом раздалось еще несколько медленных тягучих взрывов, сверху снова посыпались комья земли и осколки бомб. Дила вздрогнула, она нащупала рукой камень и, взяв его, направила в небо. Гул двигателей самолетов изменился, он стал скрипучим, и в нем послышались перебои.

– А вот моя магия проходит…

Она закрыла глаза, из камня вырвался зеленый луч. Небо стало багровым от огня, охватившего поле. Дила еще раз подняла камень, потом сказала:

– Все, дед, можешь убирать свой барьер.

Кир вздохнул и отпустил нечто внутри себя, которое поддерживало временное пространство вокруг них. Сразу он почувствовал внутри слабость и резкую боль. Он закрыл глаза и стал глубоко и часто дышать, собирая энергию вокруг себя и загоняя в глубину своего тела.

Через какое-то время он почувствовал себя лучше и открыл глаза. Дила выбралась из воронки и теперь стояла наверху, ее светлые волосы развевал ветер. Лицо ее было грустным и отрешенным. Он вскарабкался наверх и встал рядом.

Поле было покрыто воронками от снарядов и бомб, на дороге догорали две машины, а рядом с ними багровели три оплавленных куска металла, в которые превратились танки. Людей не было видно, от них остались только кучки пепла, которые сейчас разносил ветер.

– Я сожгла всех, кто хотел нас убить. – Дила задумчиво посмотрела на городок: – Если хочешь, я сожгу и его.

– Сожги.

Дила взяла камень в руку и направила его на вышки. Прошло какое-то время, потом девушка опустила камень:

– Нет, ничего не получается, у меня уже нет сил, чтобы это сделать.

Кир кивнул:

– Тогда пошли отсюда, пока они снова не собрались и не напали на нас.

– А куда пойдем?

– Обратно, мы не сможем с тобой здесь пройти, нам просто не хватит сил, нужно придумать что-то другое…

***

Кронов вышел из шатра, поддерживаемый Мезоном и Кризой. Он оглядел ровное поле и вздохнул:

– Когда-то, через много лет сюда придет тот, для кого предназначен этот камень. Я видел это место, здесь будет моя могила.

Он потрогал рукоятку кинжала.

– Мы выполнили то, для чего были призваны, боги не смеют гневаться на нас.

– Еще бы, – пробормотал в сторону Мезон. – Мы бросили к их ногам весь этот мир, все знают нас и наших воинов. Мы славно покормили богов кровью, таких жертвоприношений не знала эта земля. Конечно, они довольны…

Кронов отвел их руки в сторону и пошел дальше один, он трогал рукоятку кинжала, то поднося его ко лбу, то направляя в землю.

– Похороните меня здесь, – повелел он, – но не по нашим обычаям. Мое тело нельзя сжигать, просто заройте его в землю.

Мезон недовольно покачал головой:

– Если мы не сожжем его тело, он никогда не попадет к небесным воинам, потому что его душа будет цепляться за тело.

– Не ворчи, – вздохнула Криза. – Посмотри-ка лучше на нашего предводителя, он сошел с ума. Трогает землю, ходит кругами, словно ищет чего-то.

– Он всегда был странным, – отозвался Мезон. – Я никогда его не понимал. Если он сошел с ума, то это произошло так давно, что этого никто не помнит.

Криза улыбнулась:

– А к старости он стал уже совсем чокнутым.

– Ты тоже,– буркнул Мезон и отвернулся. Кронов остановился и направил рукоятку кинжала в землю. Камень в рукоятке засветился багровым светом, раздался тяжелый гул, земля содрогнулась, потом она взлетела вверх и опала. Воины личной охраны Кронова упали на колени, а Криза рассмеялась.

– Он все так же любит нас удивлять. Интересно, а сейчас-то ему это зачем было нужно?

– Подойдем и спросим.– Мезон направился к Кронову.

– Вы похороните меня здесь, в этой яме, – проговорил Кронов. – Но над ней должен быть насыпан высокий курган. Помогите мне спуститься вниз.

Мезон и Криза обхватили его руками, и они начали спускаться по взрыхленной остро пахнущей земле. На ровном дне ямы Кронов остановился, потом осторожно опустился на колени и лег на спину, положив руки на грудь. Мезон шепнул Кризе:

– Никогда не думал, что смерть нужно репетировать. Какая разница, как ты умрешь, как ты будешь лежать в могиле, все равно тебя уже не будет…

– Я же говорю, он совсем чокнулся.

Криза наклонилась над Кроновым настолько, насколько ей позволял ее старческий искривленный позвоночник.

– Вставай, Кронов, в твои годы уже вредно лежать на земле. Слышишь?

Криза махнула рукой воинам охраны, чтобы они помогли им поднять его. Воины быстро спустились вниз.

– Предводитель, – неожиданно заявил один из них, – а ведь он не дышит…

Мезон приложил ухо к груди Кронова. Когда он поднял голову, на его глазах были слезы.

– А он и не репетировал, он решил умереть по-настоящему…

Когда рабы разровняли высокий земляной курган, Криза взошла наверх.

– Сарматы! Здесь лежит величайший из воинов этой земли – тот, кто создал нас, непобедимых и яростных. Но он лишь спит, и будет спать до тех пор, пока этому миру не потребуется его помощь. Раз в год мы будем приходить сюда, чтобы почтить его память. Здесь не будут ходить люди, чтобы не мешать ему. По всем сторонам света будут стоять дозорные, которым будет дан приказ убить любого, кто посмеет сюда проникнуть. С этого момента это запретная земля, пусть знают все: кого не покарают боги, того убьют наши воины…

Они вернулись к кургану ночью, взяв с собой только самых надежных и преданных, – тех, кто умел хранить тайну. Они выкопали тело Кронова из земли, поместив на его место труп одного из рабов, убитых этой ночью. Они переодели тело раба в царскую одежду и вложили ему в руки его кинжал, чтобы боги не заметили подмены. А Кронова они сожгли на погребальном костре, как велел древний обычай. И прах его развеял над полем ветер…

***

Утром Кир и Дила остановили на дороге военный грузовик, в котором ехал только один водитель. Солдата связали и положили в кузов, а Кир сел за руль.

До столицы им удалось добраться без особых проблем, то ли потому, что жрецы еще не оправились после гибели одиннадцати своих жрецов, то ли потому, что камень Дилы по-прежнему скрывал их.

На всем пути в столицу стояли усиленные армейские посты, но они останавливали только те машины, которые шли в сторону полигона.

На военный грузовик, направляющийся в город, никто не обращал внимания, поэтому уже на следующий день ближе к вечеру они стояли среди куч гниющего городского мусора.

Водителя они отпустили после того, как Кир сделал ему небольшое внушение и у него в памяти больше не существовало последних двух дней.

Дила была грустна и молчалива, и Кир смотрел на нее с тревогой и пониманием. Девушка менялась, события последних дней заставили ее задуматься о многих вещах, в том числе и о самой себе. Он ничем не мог ей помочь: каждый человек, обладающий даром, должен был осознать свою ответственность и свою непохожесть на других.

Одинокий волк помнил, как ему самому было трудно, когда он обнаружил в себе свои странные способности, и как он много лет потом пытался с ними примириться.

Волки высадились на окраине города, и Кир сразу стал искать какое-нибудь безопасное место, где бы он мог оставить на время Дилу. В конце концов, он решил, что небольшой заброшенный завод отвечает всем требованиям.

Дила осталась там, в огромном бетонном зале, а он отправился на поиски телефона.

Кир шел звонить Симпсону, пока еще сам не понимая, почему он это делает: возможно, это было то знание, которое пришло к нему, когда у него так болела голова.

Телефон найти в этом городе оказалось совсем не просто, все будки телефонов-автоматов были разбиты и разграблены, а большинство магазинов были закрыты.

Только ближе к центру города, где улицы патрулировались военными, Киру удалось найти действующую аптеку с телефоном.

После нескольких гудков в трубке прозвучал приятный женский голос:

– Алло, вас слушают.

– Мне нужно переговорить с Симпсоном. – Кир почувствовал, что женщина на том конце провода насторожилась.

– Я не знаю такого, вы ошиблись номером,– наконец, тихо ответила она.

– Этот номер мне дал он сам. Передайте, что я хочу с ним встретиться. Я позвоню вечером.

– Кто вы? – Голос в трубке стал совсем испуганным.

– Демон, он знает меня под этим именем. – Кир повесил трубку.

Завод оказался совсем не безопасным местом. Когда Кир туда пришел, около Дилы лежали два мертвых окровавленных мужских тела. Девушка спокойно готовила еду на костре, разведенном из разбитых деревянных ящиков.

– Ты не ранена?

– Со мной все в порядке. Я им понравилась, и они решили, что могут позволить себе такую женщину, как я. Я была другого мнения, поэтому любви у нас не получилось. Двое успели убежать. Ты считаешь, я не должна была их убивать?

– А ты имела иную возможность?

Дила пожала плечами:

– Не знаю, они напали неожиданно, у меня не было времени об этом думать.

– Я не осуждаю тебя. Я сам в этом городе убил несколько людей подобных этим. Они на меня тоже напали неожиданно.

– А я решила, что ты будешь ругаться – они же не воины, и у них не было оружия.

– Они бандиты, их всегда появляется много, когда в стране слабая стража и нет порядка.

– Да, но они плохо обучены и ничего не умеют. Не надо было им на меня нападать, тогда бы они остались живы. Тебя долго не было.

Кир сел на деревянный ящик и протянул руки к огню.

– Я искал одного человека, которого не так давно вытащил из тюрьмы. Надеюсь, что он поможет нам добраться до черного камня.

– Да, – согласилась Дила. – Помощь нам нужна. В этот раз мы едва остались в живых. Если бы не твой барьер, мы были бы мертвы. В этой стране слишком много воинов и слишком много страшного оружия. А какую помощь ты от него ждешь?

– Я надеюсь, что он поможет нам найти летательный аппарат. Я не вижу другого выхода, кроме как добраться до храма по воздуху.

– Мы полетим по воздуху? Я не хочу, мне страшно…

– Знаю, – вздохнул Кир. – Но по земле мы уже попробовали и едва остались в живых.

– Ты очень упрямый, дед. Ты не отступаешь от своей цели даже тогда, когда все вокруг против тебя…

– А вот к этому как раз я уже привык, – пожал плечами Кир. – Меня больше настораживает обычно, когда все идет хорошо, потому что вслед за этим всегда происходят большие неприятности.

– Ты хочешь сказать, что больших неприятностей еще не было?

– Мы же живы, значит, главная опасность ждет нас впереди.

Вечером, когда Кир снова позвонил, женщина сразу узнала его.

– Симпсон знает вас. – Она назвала адрес. – Приходите, но будьте осторожны, он тоже скрывается.

Кир вернулся на завод, трупов стало на три больше, а стены стали черными от копоти. Дила была очень сердита.

– Бандиты снова приходили, и их было много. Я убила только тех, кто был с оружием, остальных отпугнула огнем. Мне не нравится здесь.

– Собирайся, мы пойдем в другое место. Думаю, что там бандитов будет меньше.

До дома, адрес который назвала ему женщина, они добрались глубокой ночью. Если бы не его чувство направления, они бы не нашли этот дом. Электричества в городе не было, ни один из фонарей не горел, а по улицам бродили люди с оружием, многие из них были настроены весьма агрессивно. Им не удалось избежать нескольких стычек. Дила была смертоносна, и не всегда Киру удавалось ее остановить вовремя. Они убили пятерых или шестерых, и после этого им никто больше не преграждал дорогу.

Нужный дом стоял в глубине охраняемых солдатами кварталов, там горели фонари, поэтому пришлось пробираться по крышам, чтобы их не заметили.

Они спустились во двор дома и осторожно вошли в подъезд. Женщина, которая открыла им дверь, была немолода, но выглядела очень эффектно: на ней было дорогое платье и украшения. Тело было ухоженным, на длинных ногтях блестел свеженанесенный маникюр. Женщина долго рассматривала Кира, не снимая цепочки.

– Симпсон примерно так вас и описывал. Кто это с вами? Он мне ничего не говорил о том, что вы будете не один.

Дила окинула ее взглядом, фыркнула и отвернулась. Кир усмехнулся: похоже, что женщины друг другу не понравились с первого взгляда.

– Я отвечаю за эту девушку. Когда мы сможем его увидеть?

Женщина закрыла дверь за ними на тяжелый засов.

– Он вас ждет, идите за мной.

Они прошли через несколько богато обставленных комнат и остановились. Женщина тронула странного вида барельеф на стене, изображающий какое-то мифическое животное, и часть стены отошла в сторону, открыв лестницу, ведущую наверх.

– Вам туда,– махнула рукой женщина.

Кир и Дила поднялись по деревянным ступенькам и оказались в комнате без окон. Посередине в кресле сидел Симпсон, за то время, что они не виделись, он погрузнел, а на лице появились резкие морщины.

– Не могу сказать, что я рад вас видеть, – произнес со вздохом он. – Но я вас ждал. Вы пришли за деньгами? К сожалению, сейчас я не могу с вами расплатиться: меня по-прежнему ищут, и я не выхожу из этого дома. Но если вы подождете, то через несколько дней деньги мне принесут.

Кир сел в кресло напротив бывшего премьер-министра, показав рукой Диле на диван.

– Я готов забыть о вашем долге, взамен того, что вы мне поможете добраться до храма на вертолете.

На лице Симпсона мелькнуло недоумение.

– Я думал, что вы распрощались с вашей идеей увидеть черный камень… Мне гораздо проще найти для вас деньги. И я вообще-то думал, что найму вас для того, чтобы вы помогли мне выбраться из этой страны… Я разговаривал с Гронвальдом, он готов оказать мне помощь при условии, что вы прибудете к нему вместе со мной. Он очень высоко вас ценит и хочет уладить возникшие между вами разногласия.

Кир улыбнулся, сразу почувствовав в этих словах ложь и подстроенную ловушку.

– Хорошо, я помогу вам выбраться из страны, если вы поможете мне добраться до храма, но сначала в храм.

Симпсон вздохнул и задумался. Какое-то время он молчал, обдумывая то, что он ему сказал, потом произнес:

– Это не так просто сделать, вертолеты находятся только у военных. Мне потребуется пара дней для решения этого вопроса.

– Хорошо, – согласился Кир. – А для того чтобы вам было легче решать этот вопрос, мы с девушкой пока поживем тут.

Симпсон побледнел:

– Вы же понимаете, что вас ищут еще больше, чем меня. Если вас найдут здесь, то… – Он снова вздохнул, потом обреченно сказал: – Хорошо, живите.

Он встал, открыл одну из дверей и, проведя через длинный коридор, привел их в небольшую квартиру, состоящую из двух комнат.

– Я вас оставлю здесь, а сам сейчас же займусь поисками вертолета. Никуда не выходите, здесь есть холодильник, в нем продукты и все необходимое для того, чтобы прожить несколько дней. Дверь за мной заприте и никому не открывайте, кроме меня.

Симпсон ушел, а Кир с улыбкой посмотрел на Дилу.

– Вот теперь, волчица, я смогу показать тебе, как живут в этом мире люди в домах, не выходя из них.

Он показал ей туалет, душ и кухню. Потом наполнил ванну горячей водой и предложил помыться. Дила недоверчиво попробовала воду на вкус, потом стала раздеваться.

– Вода плохая, но мыться можно. Пить тоже можно, но не очень много…

– Ты можешь определять на вкус качество воды? – удивленно спросил Кир.

– Любой волк умеет это делать. Если ты не умеешь этого, то умрешь. В степях и в лесу много плохой воды, после которой люди долго болеют, а иногда и умирают.

– Мойся, – кивнул Кир. – Это мыло по качеству лучше того, что делают в стае, оно только жидкое, его используют для мытья волос.

Дила понюхала шампунь и улыбнулась:

– Ты прав, оно лучше, чем у нас. Потом ты мне расскажешь, как его делают – стае пригодится такое знание.

Кир пошел на кухню приготовить ужин. Дила быстро научилась пользоваться сантехникой и газовой плитой и оценила все удобства цивилизации. Она часами сидела в ванной, наслаждаясь горячей водой, попробовала все напитки, в том числе и спиртные, и была чрезвычайно довольна всем.

Симпсон пришел только к концу третьего дня, он был весел и оживлен.

– Я обо всем договорился. Завтра за нами заедет машина, и мы поедем на аэродром. Вертолет сядет недалеко от храма, там есть вертолетная площадка. Пилот надежный, он никому ничего не расскажет, а сам вертолет принадлежит одной из воинских частей, расположенных на полигоне, поэтому не должно быть никаких проблем с диспетчерской службой. Собирайте свои вещи, завтра утром я за вами зайду…

Дила хмуро посмотрела ему вслед:

– Ты доверяешь этому человеку?

– Нет.

– Он что-то недоговаривает, что-то скрывает от нас. Я чувствую в нем опасность.

– Я знаю, что завтра нас ждет засада возле вертолета, – пожал плечами Кир. – И я знаю, что этот человек нас предал. Сейчас я обдумываю то, что мы будем делать.

Дила достала нож:

– Я пойду и убью его – не люблю предателей.

– Нет, пока ты не будешь его убивать, – покачал головой Кир. – Похоже, что это для нас единственный способ попасть в храм. Завтра нас попытаются схватить…

Одинокий волк закрыл глаза, вглядываясь в будущее.

– Это будут наемники, их будет много, около двадцати человек, и с ними будет один жрец. Они устроят на нас засаду возле вертолета, это хорошо…

– Что же в этом хорошего?

– То, что вертолет все-таки будет… Они собираются отвезти нас к храму, живыми или мертвыми…

– А что будем делать мы?

Кир снова закрыл глаза и внутренним взором осмотрел пространство вокруг дома.

– За домом уже наблюдают, в соседнем доме находятся пятеро вооруженных людей, на крыше стрелок со снайперской винтовкой.

– Мы их убьем и уйдем отсюда.

– Нет. – Кир задумался. – Мы будем все делать так, словно мы не догадываемся о засаде. Мы поедем завтра на машине на аэродром, а вот когда они на нас нападут, мы будем с ними сражаться и постараемся всех убить.

Это будет непросто, они подготовятся, у них будут хорошо оборудованные места для стрельбы. А кроме того, аэродром охраняют солдаты, они придут к ним на помощь…

– Глупый план,– фыркнула Дила. – У них все преимущества, и, кроме того, с ними будет жрец – это все очень плохо. Они нас легко убьют.

Кир согласно кивнул:

– Это возможный вариант, но у нас тоже кое-что есть в запасе. Они считают, что мы не догадываемся о засаде. Если мы будем действовать быстро и начнем первыми, у нас будет шанс захватить вертолет. Самое неприятное для нас – это стрелки, которых там будет много. Они будут на крышах, и их так просто не убить, ну и конечно же жрец. Он может обездвижить нас своей магией…

– Ты еще раз подтвердил, что это плохой план. Очень глупо самим лезть в засаду. Нас окружат со всех сторон, по нам будут стрелять издалека стрелки, и там будет жрец. Он направит на нас свою магию, и мы станем беспомощны. Тогда мы не сможем сражаться, и они нас изобьют и свяжут или просто убьют. Тогда их цель будет достигнута…

– Да, и это возможно, – спокойно согласился Кир.

– Если бы я знала, где находится это место, – задумалась Дила. – Возможно, я бы смогла устроить свою засаду. Им нужен ты, а не я, поэтому, если завтра я не буду с тобой, это их не встревожит.

– А я думал, что эта мысль так и не придет в твою голову, – улыбнулся Кир.

Дила пожала плечами:

– Я давно об этом думаю, но только эта мысль нам ничего не дает. Это чужой незнакомый город, он очень велик, его не обойдешь даже за несколько дней. Как я смогу оказаться на месте засады, если даже не знаю, где оно находится?

– Я могу показать тебе.

– Каким образом? Ты знаешь, где это? Но даже если ты расскажешь мне, то это ничего мне не даст. Как я найду его, если для меня здесь все незнакомо?

– Я видел в будущем это место. Я чувствую, где оно находится, и могу показать тебе его. Показать мысленно – это не просто, но, думаю, у нас все получится.

– Я не верю, – покачала головой Дила. – Говорить мысленно – это одно, а показывать что-то, это гораздо сложнее. Но я готова попробовать.

– Ты должна лечь или сесть так, чтобы тебе было удобно.

– Хорошо, я ложусь на пол.

– Закрой глаза.

Девушка послушно закрыла глаза. Кир сел рядом.

– Ты должна всецело доверять мне, иначе ничего не получится.

– Я доверяю тебе. Ты мой дед, я уже это давно поняла, а значит, родной мне человек. Мы с тобой во многом похожи…

– Хорошо.

Кир закрыл глаза и коснулся мозга Дилы. Почти сразу он почувствовал блок, который не смог обойти.

– Ты не доверяешь мне, – произнес одинокий волк укоризненно. – У тебя в мозге стоит блок…

– Я уже говорила, что не умею им управлять.

– Если ты будешь доверять мне, он исчезнет.

– Я не знаю, как мне это сделать.

– Если ты испытываешь какие-то добрые чувства ко мне, то дай им волю. Думай о том, какой я хороший или что-то в этом роде…

– Ты не хороший, – фыркнула Дила. – Ты вообще ни на кого не похож. Я сама не знаю, что я о тебе думаю, иногда я тебя боюсь, иногда я тебе благодарна, а иногда готова убить.

– От этого зависит наша жизнь…

– Да знаю я, – отмахнулась Дила. – Я попробую, только ты сиди рядом и не мешай. Я попробую подумать о тебе, что ты – хороший…

Через какое-то время она рассмеялась.

– Что?

– Вспомнила, какой ты был хороший, когда побил Гракса. Я бы его сама побила за то, что он не сумел побить тебя. Не мешай, сейчас попробую еще что-нибудь вспомнить…

Кир терпеливо ждал, не теряя концентрации, прошло больше часа, он стал уставать, но блок не исчезал. Дила уже стала злиться на себя и на него, и когда он уже смирился с тем, что ничего не получится, блок исчез, и Кир проник в ее мозг.

Он увидел исчезающее воспоминание. Голова девушки лежала на его коленях, она смотрела на него, и он увидел себя ее глазами. На его лице были тревога, грусть и страдание. Он почувствовал то, что Дила сама ощущала в этот момент. Растерянность, страх перед смертью и веру в него, что он спасет ее и поможет… Это воспоминание и сняло блок.

Кир стал осторожно вводить в ее мозг тот образ о будущем, который был в его памяти.

Он показал небольшой аэродром, на котором стояло несколько вертолетов. А за ними прятались наемники, их было больше десятка. На крыше двух близстоящих зданий лежали снайперы, направив винтовки в его сторону.

Воин шел к вертолету, рядом с ним семенил Симпсон, что-то говоря, бурно размахивая при этом руками. Сзади, отрезая путь назад, вышли из-за дома пятеро наемников и передернули затворы автоматов, он сделал шаг в сторону, а дальше он не мог показать ничего, потому что все опять закрывал серо-черный туман.

Дила открыла глаза, две прозрачные слезинки скатились по ее щеке.

– Я видела это место. Я знаю, где оно находится, и сумею его найти. Я ощутила, когда ты шел вместе с этим человеком, твою тревогу и твою готовность умереть за меня, если понадобится. И еще многое другое, чего раньше не понимала…

Кир смущенно кивнул:

– Когда я передавал тебе этот образ, мой мозг тоже был открыт, поэтому ты смогла кое-что почувствовать, но это сейчас не важно. Я тоже кое-что видел у тебя из того, чего хотелось бы скрыть.

– Что?

Кир улыбнулся:

– Тебя и одного паренька.

Дила фыркнула:

– Он дурак, только тогда я еще не знала об этом.

– Ладно, не хочешь говорить о нем, не надо. Вернемся к нашим делам. Ты уже представляешь, что ты будешь делать?

Дила кивнула:

– Сейчас я уйду из этого дома и пойду. Этот аэродром, как ты его называешь, находится далеко, мне придется идти всю ночь, чтобы успеть добраться туда раньше, чем ты там появишься.

– Тебя заметят, если ты выйдешь через ту дверь, в которую мы вошли, – покачал головой Кир. – Первым тебя увидит Симпсон, мимо которого ты пройдешь, потом эта женщина. А когда они поймут, что ты уходишь, то решат, что мы знаем про ловушку, и тогда будущее изменится…

– Но как я смогу уйти из этого дома, если другого выхода нет?

Кир кивнул головой на окно.

– Это тоже выход. – Он достал из рюкзака веревку и закрепил на ее талии и плечах. – Здесь высоко, но веревки должно хватить.

Дила закинула за спину рюкзак, пристегнула к поясу нож и сунула за пазуху пистолет.

– Надеюсь, что этой ночью мне встретятся те, кому захочется у меня что-нибудь отобрать. Нынче я очень разозлилась…

– Ты же не хотела убивать?

– В этом мире, я уже поняла, как и в любом другом, нападают обычно бандиты, вот с ними я и хочу повстречаться этой ночью.

Кир открыл окно и выглянул наружу. Они находились на пятом этаже. Окно выходило в темный узкий переулок. Внизу никого не было.

– Скажешь, дед, завтра, когда мне можно будет начинать. Сначала я займусь стрелками, а потом спущусь вниз к тебе.

– Долго не задерживайся, – согласился Кир. – Нам нужно будет быстро улетать после того, как поднимется шум.

– Как всегда с тобой, нам будет весело и страшно.– Дила скользнула за окно.

Кир обернул веревку вокруг плеч и стал осторожно стравливать веревку.

Когда утром следующего дня Симпсон зашел к нему, Кир уже был полностью готов: ножи были закреплены в ножнах на руках и ногах, автомат он держал в руках, запасные магазины были рассованы по карманам.

– А где девушка? – спросил Симпсон, оглядывая квартиру.

– Дила ушла ночью, – ответил Кир. – Она нам не нужна.

– Я не заметил ее ухода. – Симпсон недоверчиво оглядел квартиру. – Она не могла пройти мимо меня. Впрочем, это не важно, девушка действительно не участвует в нашей договоренности. Машина нас ждет. Может, стоит оружие спрятать?

Кир забросил автомат за плечо и надел рюкзак.

– Так лучше?

– Да, так гораздо лучше.

Они спустились вниз по лестнице, прошли мимо встревоженной женщины и открыли дверь.

В машине был только один, водитель. Кир сразу понял, что это наемник. Кроме того, он почувствовал, что наемники, которые находились в квартире напротив, спускаются вниз – похоже, их тоже ждала машина.

Кир сел на заднее сиденье и закрыл глаза. Симпсон сел рядом с водителем, и автомобиль тронулся с места. Наемник ехал медленно, давая своим возможность занять места на аэродроме раньше, чем они туда прибудут.

Ехали они около часа. Все это время Кир внутренним взором контролировал продвижение других наемников и пытался найти Дилу. Он не смог обнаружить девушку, и, когда подъехали к аэродрому, одинокий волк был основательно встревожен. Он не чувствовал Дилу или потому, что ее скрывал камень, или потому, что ее уже не было в живых.

Он вышел из машины и перебросил автомат на плечо, сняв с предохранителя. Водитель, заметив его действия, потянулся за рацией, стараясь сделать это незаметно. Симпсон пошел вперед. Кир глубоко вдохнул, переходя в боевое состояние.

Он остро чувствовал всех людей, находящихся на аэродроме, тревожное ожидание наемников возле вертолетов, передвижение тех охотников, которые должны были вместе с водителем отсечь ему дорогу обратно. Снайперов, лежавших на крыше и уже видевших его в прицел. Не было только Дилы, правда, он ощущал что-то странное на конце взлетного поля, излучение было похоже на солнечный камень, но полной уверенности у него в этом не было.

«Дед, ты не можешь двигаться немного медленнее? – неожиданно услышал он в своей голове и улыбнулся. – Я не успеваю, я только что добралась до этого места, хоть и последний час бежала».

«Что-то случилось?» – спросил он, роняя рюкзак на бетонные плиты, чтобы потянуть время.

«Со мной ничего, но тем, кто хотел со мной поиграть, пришлось несладко».

Кир остановился, поднял рюкзак и, потянувшись, зевнул.

– Нам нужно спешить!

Симпсон подбежал к нему. Лицо его раскраснелось от прилившего адреналина. Он бурно размахивал руками. Кир усмехнулся: будущее начинало сбываться, как всегда, немного не совпадая в деталях.

– Вертолет нас уже ждет, пилот нервничает, скоро на этот аэродром должна прибыть дополнительная охрана. Надо двигаться быстрее.

«Ты готова?» – спросил мысленно Кир и снова не спеша потянулся.

«Уже поднимаюсь на первую крышу, можешь начинать, второго стрелка я тоже вижу, как и тех, кто находится внизу».

– Ну если нужно спешить, то пошли.

Кир двинулся к вертолету. Симпсон стал отставать, чтобы не попасть под огонь охотников, но Кир знал, что это ему не поможет.

Когда до вертолета осталось чуть больше десятка метров, из-за него вышли трое наемников, направив на него автоматы. Из ангара появился жрец, рядом с ним шел полноватый мужчина, размахивая странного вида пистолетом.

– Руки за голову, – крикнул один из наемников, угрожающе передергивая затвор. – Лечь на землю, лицом вниз.

«Начинаем,– скомандовал Кир и сбросил с плеч рюкзак. – Ты должна разобраться со стрелками раньше, чем начнет творить свою магию жрец».

«Уже разобралась с одним, сейчас убью второго».

Кир услышал выстрел и, упав на землю, откатился в сторону. Пули, пущенные охотниками, выбили бетонную крошку на том месте, где он только что стоял, и одна из них убила Симпсона, попав ему в голову.

Кир дал прицельную очередь, но не по ним, а по жрецу, и попал, что сразу подняло ему настроение. А дальше начался обычный бой, в котором трудно было разобраться, он перекатывался, попадал и промахивался. Дила стреляла сверху, захватив снайперскую винтовку, и Кир вынужден был признать, что она убила больше охотников, чем он сам.

Одинокий волк метался по бетонному, полю, убивая тех наемников, которые еще пытались стрелять по нему. Последним он ранил в ногу полноватого мужчину, который вышел из дома вместе со жрецом. Кир мог его убить, но в последний момент перед выстрелом почему-то подумал о том, что тот может им пригодиться, хотя бы для того, чтобы отвечать наземным диспетчерам.

Одинокий волк оглушил его, взвалил на плечи и побежал к вертолету, прикрываемый огнем Дилы. Пилот сидел неподвижно, с бледным испуганным лицом. Кир сунул ему под нос пахнущий пороховыми газами ствол и мрачно произнес:

– Если хочешь жить, включай двигатель. Если доберемся до места без приключений, я тебя отпущу.

Пилот быстро закивал и защелкал переключателями.

«Быстро к вертолету», – мысленно крикнул Кир и, открыв дверцу кабины, дал несколько очередей по наемникам, которые бежали от входных ворот. Дила мчалась длинными зигзагами, стреляя на бегу. Когда она ввалилась в кабину, Кир крикнул пилоту, чтобы тот взлетал.

Вертолет начал подниматься. Кир дал еще несколько очередей, чтобы охладить пыл наиболее рьяных наемников, а потом закрыл дверь кабины. Вертолет уже поднялся достаточно высоко, снизу по ним продолжали стрелять, но это было уже не страшно. Кир сел в кресло рядом с пилотом и спокойно спросил:

– Куда ты должен был нас отвезти?

– К храму, – ответил тот, испуганно косясь на автомат.

– Туда и вези.

Кир откинулся в кресле, часто и глубоко дыша, чтобы снять боевое состояние и напряжение после боя. Вертолет пролетел последние высотные здания города, продолжая набирать высоту и скорость. Под ними виднелась дорога, ведущая к полигону, пилот отвернул, и под ними потянулась степь.

Кир закрыл глаза и коснулся мозга пилота, там были страх, какое-то неясное предостережение и готовность при первом удобном случае сообщить на землю о захвате вертолета. Кир вздохнул и создал образ истребителей, пускающих ракеты по вертолету после сигнала с земли.

Пилот вздрогнул, его мысли изменились, больше он уже не думал о том, чтобы сообщить на землю о захвате, а только о том, что около храма находятся войска, которые не позволят Киру и Диле далеко уйти.

Убедившись, что пилот будет вести себя правильно, Кир направился в заднюю часть кабины. Полноватый мужчина начал только приходить в себя. Дила плотно прижалась к сиденью, со страхом глядя в иллюминатор. Кир погладил ее по плечу, и девушка доверчиво прижалась к нему.

– Не смотри в окно, просто закрой глаза и попробуй заснуть. Поверь мне, ничего не случится, я видел это будущее, мы долетим до храма без особых приключений.

Дила порывисто вздохнула:

– Я не боюсь. Мне просто как-то не по себе.

Наемник застонал.

– Где мы? – Он открыл мутные глаза, увидев Кира, потянулся к карману, где у него лежало оружие, но тут он перевел взгляд на кабину и побледнел.

– Где мы? – выкрикнул он.

– Мы в вертолете, – спокойно ответил Кир. – Летим к храму.

– Что? Летим? – мужчина побледнел еще больше, глаза его стали вылезать из орбит. – Немедленно вниз! Сейчас же!

Он сунул руку в карман и вытащил пистолет, руки его затряслись, он усилием воли подавил дрожь и направил пистолет на Кира.

– Я убью вас! – прохрипел наемник.

Дила резко высвободилась из объятий, готовясь к прыжку. Кир глубоко вдохнул воздух, озноб перехода в боевое состояние прокатился по его телу.

– Вниз! Вниз! – прохрипел мужчина, его палец надавил на спусковой крючок, прогремел выстрел, и пистолет выпал из ослабевших рук. Тело его стала сотрясать крупная конвульсивная дрожь, потом по нему прокатилась судорога, и он затих. Дила убрала свой пистолет. Кир грустно покачал головой:

– Этого человека звали Фетис, он – главный наемник, который нас преследовал. Сильный и умный человек.

Дила поежилась:

– Я боюсь высоты, я не хочу лететь.

– Ты сильнее этого страха, ему тебя не победить, но не давай ему вырасти в крупного зверя, который окажется сильнее тебя.

Дила вздохнула, на лицо стала возвращаться краска.

– Не забывай о том, что ты – волчица.

Кир прижал ее к себе, девушка уткнулась ему в грудь.

– Я устала, дед, – прошептала она. – Я хочу домой. Мне не нравится этот мир, эти люди вокруг нас, которые постоянно нас хотят убить. Я хочу в горы, к волкам, там мне все ясно и понятно, там я своя, а здесь…

– Потерпи, осталось совсем немного. А сейчас я хочу, чтобы ты сняла свой блок, тогда я смогу передать тебе образ того места, где находится портал.

Дила вздохнула и закрыла глаза.

На этот раз все получилось сразу: однажды поняв, что она чувствует к деду, Дила с легкостью сняла свой блок. Кир передал образ портала, его вход – характерное радужное пятно и дорогу к нему.

– Теперь слушай меня внимательно. Как только мы прибудем на место, нам придется очень тяжело. На нас нападут, как только мы выберемся из вертолета. Тебе придется сразу использовать свой дар вызывать огонь: чем больше будет взрывов и пожаров, тем больше будет страха и паники. Нам нельзя давать им время для того, чтобы они смогли организовать оборону. А потом я заберу у тебя камень.

– Как? …Но без камня у меня нет силы, и я не смогу тебе помогать.

Кир кивнул:

– Да, это так, я знаю, но твоя помощь больше и не понадобится. Как только ты отдашь мне камень, сразу иди к порталу. Он перенесет тебя в мир Матери-волчицы, в лес, оттуда до города волков два дня пути.

– А ты? Что будет с тобой?

– Обо мне не беспокойся. Я уже уничтожал черные камни в других мирах, это моя работа, со мной все будет хорошо.

– Я подожду тебя, и мы пойдем к порталу вместе.

– Нет, – покачал головой Кир. – Ты не дождешься меня, потому что после того как два камня соединятся, произойдет взрыв, и меня перебросит в другой мир. В какой, я не знаю… Каждый раз это происходит по-разному, но то, что меня уже не будет в этом мире, как и черного камня, это точно. Поэтому тебе не надо меня ждать.

– А если тебя убьют?

Кир вздохнул:

– Меня не убьют. Я видел будущее, я успею добраться до камня.

– Хорошо, я все сделаю так, как ты сказал. Но ты вернешься в город волков? Я увижу тебя еще раз?

– Я всегда возвращаюсь в стаю, – пожал плечами Кир.– Ты же знаешь, что когда стае или миру, в котором она живет, грозит беда, приходит одинокий волк.

– Да, – улыбнулась сквозь слезы Дила. – Одинокий волк приходит в стаю, и она его всегда не узнает…

– Подлетаем,– крикнул пилот.

Кир встал, лицо его стало суровым и сосредоточенным.

– Все, Дила, мы начинаем нашу последнюю битву. Будь осторожна и внимательна!

Дила дернула за шнурок, вытаскивая камень из-за пазухи. Лицо ее побледнело, глаза расширились. Кир взялся за ручку двери, холодок боевого состояния пробежал по телу, и передернул затвор автомата.

***

Прошел год. Криза и Мезон сошли с коней и приблизились к кургану. Криза махнула рукой своей охране, состоящей из одногрудых амазонок, чтобы они отошли подальше, давая им с Мезоном возможность побыть наедине. Мезон тяжело опустился на свежую, выросшую на кургане степную траву.

– Кронов, Кронов, ты же обещал, что я погибну, защищая тебя. Ты обманул меня, что я скажу ледяным воинам, когда приду на небеса? Что умер, как и ты, не в сражении, а в шатре?

Криза села рядом.

– Он всегда был странным, даже умер не так, как другие. Мне его не хватает. Когда он был рядом, я знала, что мы все делаем правильно, а теперь я сомневаюсь во всем. Оживились наши враги, внешние и внутренние, а от этих интриг не стало покоя. Всем нужна его власть, которая перешла к нам. Так, Мезон?

Седой воин поднялся, лицо его стало жестким, морщины на лице углубились.

– Что ты, Мезон?

Воин вздохнул и взялся за рукоятку меча.

– Не знаю, но что-то здесь не так.

Криза засмеялась сухим старческим смехом.

– Это заповедная зона, здесь не ходят люди. Мы сами установили такой порядок.

Мезон кивнул:

– Ты права, чужие здесь не ходят, а свои? Те, о которых ты только что говорила, те, которым так нужна власть.

Словно в ответ на его слова раздался чуть слышный свист, и из травы встали воины, их было немного, чуть больше десятка. Просвистела первая стрела и впилась в плечо Мезона, мелко задрожав опереньем. Он выругался и выдернул меч из ножен. Криза оглянулась, ее амазонки были далеко.

– Они не успеют, Мезон, – крикнула она и встала рядом, вытаскивая свой меч.

Из травы продолжали подниматься воины, их уже было больше полусотни, а амазонки только пришпорили своих коней. Мезон проткнул мечом подобравшегося близко к нему воина, но тут ему в грудь воткнулась еще одна стрела, а подскочивший в длинном прыжке воин распорол ему живот.

Криза убила того, кто ранил Мезона и еще троих, прежде чем упала со смертельной раной в груди.

На бешеном скаку подлетели к кургану амазонки, стреляя с луков, и ни одному чужому воину не удалось уйти, все полегли в высокую траву.

Мезон, хрипя и давясь кровавой слюной, подполз к мертвой Кризе.

– Он не обманул меня, – прошептал воин, улыбаясь. – Я умер, защищая его, любимая…

Он обнял ее, и тело его содрогнулось в предсмертной судороге.

***

Как только вертолет сел, Кир открыл дверь и, выскочив наружу, остановился. Вокруг стояли солдаты, плотным кольцом окружив вертолет, автоматы были нацелены на него, оружие было взведено и готово к бою. Рядом с солдатами стоял жрец, он поднял руку, чтобы отдать приказ стрелять, и тут все вспыхнуло белым ярким огнем, от которого Кир на какое-то время ослеп. Что-то взорвалось рядом, потом вспыхнул и загорелся вертолет. Он толкнул Дилу на землю, вырывая из ее рук камень.

– Теперь уходи, – крикнул воин. – Дальше я все сделаю сам.

Она что-то пыталась ему сказать, но одинокий волк перекатился в сторону, вскочил и побежал к храму. Перед глазами расплывались яркие круги, зрение еще не восстановилось, но пока это ему не мешало. Все это он уже видел в своем будущем, каждый свой шаг и каждое движение, поэтому мог пока бежать и вслепую.

Вот когда Кир войдет в храм, там все было неясно, видений было много, и они менялись в зависимости от его действий.

Двери храма оказались закрытыми, одинокий волк растерянно подергал их. Этого не было в его видениях.

Кир прижал камень к глазам, надеясь, что тот ему хоть как-то поможет. И действительно, радужные пятна перед глазами начали исчезать, и он ясно увидел высокие металлические двухстворчатые двери, ведущие в храм.

Воин закрыл глаза и огляделся внутренним взором. Дила была не далеко, она не ушла, а только отползла в сторону, наблюдая за ним. Солдаты бежали со всех сторон к храму, но у Кира было еще несколько секунд до их появления.

За дверьми храма было много людей и жрецов, и они молились своему кровавому богу.

Кир сдернул с плеча автомат и расстрелял весь магазин по дверям, пули с визгом рикошетировали от железа. А потом двери неожиданно стали раскрываться, за ними стояли жрецы, перекрывая проход, они сжимали свои камни и что-то бормотали.

На одинокого волка нахлынула знакомая чернота, он пошатнулся и упал на колени. Грудь сдавило неимоверной тяжестью, он, задыхаясь, повалился на бок. И, кусая губы от боли, стал терпеливо ждать, когда заработает его защита. Один из жрецов ударил Кира ногой, потом к нему присоединились остальные, удары посыпались со всех сторон.

Одинокий волк мычал от боли и ждал. Когда он уже стал захлебываться от боли, это, наконец, произошло. Чернота стала отступать, в его грудь начал вливаться воздух, пахнущий ладаном и испарениями масла.

Кир часто и глубоко задышал, загоняя в глубину своего тела боль, одновременно перекатываясь в глубь храма. Потом неимоверным усилием он сумел встать. На его плечах висели жрецы, неумело избивая его, их черные камни, касаясь тела, вызывали онемение, добавляя новую боль к той, что уже сжигала его.

Одинокий волк вытащил нож и сбросил тех, кто еще висел на нем. Но тут на него навалилась новая толпа жрецов, прижимая к стене и лишая маневра. Ухватившись за барельефы, изображающие Багра, Кир полез вверх, а потом, сгруппировавшись, побежал по стене, поднимаясь вверх к куполу.

И уже оттуда, с высоты полутора десятка метров, он прыгнул вниз на сверкающий завораживающей чернотой камень, надеясь только на то, что не промахнется.

На камне лежал человек, лицо его по-прежнему было ему чем-то знакомо, и, только упав на него, он вспомнил. Это был тот офицер, друг Ринка, который помог ему достать грузовик. Эта мысль мелькнула и исчезла. Черный камень взорвался, разбрасывая вокруг темно-зеленый свет, а он сам полетел в черноту небытия.

***

Дила вздрогнула, когда храм осветился странным темно-зеленым светом. Потом храм закачался и начал оседать, превращаясь на ее глазах в груду развалин. Те жрецы, что находились на улице, стали падать, хватаясь за грудь. А потом раздался страшный грохот, от которого девушка оглохла и потеряла сознание.

Когда она очнулась, то пошла по выгоревшей опаленной траве, не оглядываясь назад. Все было кончено, одинокий волк как всегда выполнил свою задачу. И его уже не было в этом мире, она чувствовала это так, словно из ее души ушло что-то такое нужное и родное. Перед ней лежал незнакомый, сразу ставший чуждым мир, и где-то далеко ее ждал портал.

Через месяц Дила добралась до него. Она вошла в скалу, уже больше ничему не удивляясь, и оказалась в лесу. Эти места были ей знакомы, поэтому девушка быстро добралась до города волков. Она обошла все дозоры и в город пришла никем не замеченной.

Дила вошла в старый заброшенный двор, где посередине, нависая над давно высохшим бассейном, стояла статуя Великого волка. Дила села у его ног, вглядываясь в его лицо. Оно было чуть грустным и бесконечно усталым, таким же, как и у Кира. Девушка долго сидела и смотрела на него, вытирая слезы. Потом встала.

– Мы еще встретимся, дед, я знаю. Я обязательно найду тебя, где бы ты ни был. Я буду защищать тебя и оберегать, как мне велела Матерь-волчица. Везде, где бы ты ни оказался, как бы страшно мне ни было… Если ты все еще жив и я смогу тебя найти…