Предрассветный туман клубился в низинах, оплетая деревья сизыми лапами, выползая на широкое шоссе и там поднимаясь вверх, закрывая видимость редким машинам. Стояла вязкая серая тишина, которую зашевелил тяжелый гул, смягченный промозглым туманом. Минут через десять на влажный асфальт вылетела армейская колонна из тентованных грузовиков, разбавленная кое-где сине-полосатыми «тиграми» и «каскадами». Впереди колонны сразу за уазиком ВАИ, шли три бронетранспортера, замыкали же колонну целых шесть бронированных машин в полной боевой готовности.

Когда город уже стал проглядывать сквозь серую промозглую пелену тумана темными махинами домов, на дорогу перед колонной бодро выползла огромная ящерица размером с «газель» и встала посередине дороги, пробуя темным язычком воздух.

Водитель уазика нажал на клаксон, а капитан сидящий рядом взял в руки гашетку громкой связи и проорал, чувствуя себя полнейшим идиотом:

— Немедленно освободите дорогу для прохождения армейской колонны.

В ответ ящерица лениво зевнула и затрусила к уазику. Водитель включил заднюю скорость и уазик покатился назад, а капитан заорал матом в рацию, перед БТРом машина свернула в сторону и сползла в кювет. На бронетранспортере загрохотала пушка, вслед за ней пулемет дал несколько очередей, и фигура непонятной твари исчезла в разрывах и дыме. Когда дымную пелену рассеял слабый утренний ветерок, капитан вздохнул с облегчением, увидев пустое полотно дороги, на которой остались лишь ямы от снарядов и небольшие убоины от пулемета. Только он собрался дать команду для продолжения движения, как из кювета снова показалась огромная ящерка, хищно скалясь острыми зубами. Офицер выматерился в рацию, помянув нехорошими словами наводчика, командира БТРа и всех их родственников.

Не дослушав, тварь плюнула в уазик зеленоватым сгустком слизи размером с большое ведро. Водитель выкатился из уазика, за ним капитан, матерясь и царапая кобуру. Сгусток попал на лобовое стекло, оттуда скатился на капот, и тут же машина окуталась едким дымом, затрещала, и на ней показался синий огонек, быстро набирающий силу.

— Что там у вас? — заорал кто-то по внутренней связи. — Почему стрельба? Кто разрешил? Доложить немедленно!

— Напоролись на какую-то уродливую тварь, — капитан добрался до бронетранспортера и схватил предложенный ему командиром машины шлемофон. — Она нам дорогу перегородила! Мать ее женщина! Размером с грузовик, я такую в первый раз вижу, это не ящерица, а танк какой-то.

— Так уберите ее! — потребовал начальственный голос. — Мне что, все делать самому? Пи… по ней чем-нибудь, чтобы мало не показалось!!!

— А мы что делаем? — спросил мрачно капитан. — Уже пи…, лупанули из всех стволов, эффект нулевой. Не берут ее снаряды, а эта скотина мой уазик кончила.

— Что значит — кончила?!

— А то и значит, кончила как на бабе, — офицер вытер пот, придвинул к себе окуляры, взглянул в них и выматерился. — Плюнула какой-то зеленой дрянью, чем-то вроде кислоты и не стало машины, теперь дымится железка синим дымом.

— Дайте залп тремя машинами! — скомандовал раздраженный голос полковника. — Нам до рассвета нужно оказаться в городе. Если сказано — скрытно, то значит, чтобы мышь не пискнула, а не какая-нибудь тварь, уродливая как моя теща.

— Выполняю!

Второй и третий БТР выкатились из колонны и начали обстрел ящерицы из пушек. Та снова окуталась дымом, но когда он развеялся, снова появилась и бодро затрусила к колонне, перепрыгивая через ямы от снарядов. Из первого БТРа выскочил гранатометчик с «мухой». Шарахнуло громко, но когда дым рассеялся, оказалось, что с василиском ничего не произошло. К стрельбе из пушек и пулеметов добавились выстрела развернувшихся к бою автоматчиков, но эффекта это не произвело. Василиск еще раз плюнул, и на первом бронетранспортере задымились едким дымом передние колеса, он осел и пополз назад, за ним накренился второй БТР, правда, он не стал отступать, а остался на месте и продолжил стрельбу.

Тварь плюнула еще несколько раз двое солдат упали и покатились по асфальту, крича от боли, за ними еще трое. Остальные спешно укрылись под броню. Огромная ящерица плюнула еще пару раз, на первом бронетранспортере задымилась краска, а внутри заорали от боли еще несколько солдат, на которых попали брызги через открытые для высадки двери.

— Держитесь, — объявил по внутренней связи комбат. — Сейчас прибудет кавалерия. Сдайте назад, освободите плацдарм для крокодилов.

Бронетранспортеры откатились назад. Послышался гул, из-за высотки вылетели старенькие МИ-24, подлетели ближе и начали обстрел ракетами. Осколки, камни, куски асфальта полетели во все стороны. Когда дым и чад развеялся, солдаты увидели огромную яму, в глубине которой что-то копошилось, а потом из-под груды земли вылезла ящерица, сбросила с себя землю и камни, и бодро, как ни в чем не бывало, полезла вверх.

— Во тля! — воскликнул капитан, глядя сквозь прицел пушки на невредимого василиска. — Чем же эту тварь можно унять? Интересно, таких в городе много развелось? Если много, то могут нам навалять по самое не хочу!

— Тихо! — рявкнул комбат. — Доложите о потерях.

— Трое двухсотых, — сообщил капитан. — Пятеро трехсотых. Три коробочки в ремонт, колеса менять, уазик на списание.

— Ясно, слушай мой приказ, — комбат сделал долгую паузу. — Приказываю развернуться и пробиваться в город по кольцевой автостраде.

— Так мы что — отступаем?

— Разговорчики! — прикрикнул командир. — Выполнять!

— А двухсотых?

— Оставить на месте, забираем только раненых.

— Как-то не по-людски, — протянул капитан. — Разведчики так не делают.

— Выполнять мать твою! — заорал комбат. — Тебе мало двухсотых, хочешь еще пацанов положить?

Колонна поползла назад. Через пять минут ящерица осталась одна, только в небе еще некоторое время висели два крокодила; они дали еще пару залпов нурсами, потом обстреляли тварь из пушек и тихо мирно ушли за высотку. Василиск подошел к чадившему едким дымом уазику, осмотрел его, толкнул рогатой головой, перевернул, недовольно сморщился, подошел к мертвым телам и не спеша стал их поедать…

* * *

Вадим стоял у арки, задумчиво разглядывая несущиеся по улице дорогие иномарки и спешащий с работы усталый брюзжащий люд. Никак у него не стыковались слова его напарника с городской реальностью. Какая война? Какие бои? Где они? Кто их видел?

Для него слово «война» означала пустынные улицы, летящие в небе черные точки самолетов и голос Левитана по радиорупору — все как в кино про Великую Отечественную. А сейчас разве на это похоже? Обычные прохожие идут по тротуару, переполненные заботами, работают магазины и кафе, улыбаются загадочно девушки, разговаривая по телефону, все хорошо и празднично одеты, на лицах привычное равнодушие. Над городом нависло серое хмурое небо, зацепившись за многоэтажки провисшим брюхом, носится по улице ветер, неся в себе многочисленные канцерогенные запахи, бросая на проспект упаковки от чипсов и рваные полиэтиленовые пакеты.

Единственно, чем отличался город от прежнего мегаполиса, так только тем, что на перекрестке появились гаишники с автоматами и в бронежилетах, впрочем и те занимались обычной охотой. Ну, пожалуй, можно записать в это еще часть прохожих поверивших в эпидемию, которая надела марлевые повязки.

Ниву Воислава он увидел, когда та вывернула из плотной массы машин, и, нарушая все возможные правила, подкатила к тротуару. Гаишник посмотрел на номера, поправил автомат, сплюнул и отвернулся, выискивая взглядом более привлекательную жертву. Какая-то резвая бабушка отскочила в сторону, дико озираясь, но поняв, что никого она не интересует, и из машины не вылезают вооруженные бандиты, поправила старую куртку и пошла дальше по своим делам. Вадим усмехнулся и зашагал к крутому отечественному внедорожнику.

Волк был сумрачен и деловит, быстро пожал ему руку, что-то недовольно пробормотал и нажал на газ как только Вадим опустился на сиденье. Нива резво выскочила на нужную полосу. Тогда Слава немного расслабился и скосил глаза на Крота:

— Ты как, живой? Могильные черви не съели?

— Очень смешно, — фыркнул Вадим. — Если ты считаешь, что прожить три дня под землей, не вылезая на поверхность, не фиг делать, то ошибаешься — противно там и неприятно.

— Возможно скоро придется пожить намного больше, — Воислав что-то сосредоточенно обдумывал, лавируя в плотном потоке машин.

— С чего бы?

— Как бы нас с тобой не загнали в подземелье с целью разведки, — сказал Воислав. — Должен же быть у нагов где-то штаб, который всю их деятельность по уничтожению рода человеческого координирует? Есть у меня подозрение, что такая мысль не только мне в голову придет, но и воякам тоже. А как только они под землей кучу своих бойцов положат, то сразу вспомнят о нас, больше все равно никто такую разведку провести не сможет.

— Может нагам и не требуется никакого управления, — пожал плечами Крот. — Они вполне могут оказаться телепатами и слышать мысли друг друга, а значит, пакости умеют устраивать без письменного приказа. По крайней мере, все мое прошлое общение со змеями говорит именно об этом: не разговаривают они между собой, им незачем, и без этого друг друга понимают.

— А я даже не подумал об этом, — поскучнел Волк. — Ты прав, если они умеют влезать в мозги разной живности, то и общаться между собой телепатически наверняка умеют. Плохо. Придется придумывать другие варианты их уничтожения.

— А ты думаешь такое вообще возможно?

— Вся беда в том, что о нагах никто ничего не знает, — вздохнул Воислав. — Все наши знания о них из старинной литературы, древнеславянской и древнеиндийской, а там мало что говорится. Написано везде, что когда-то наги покорили всю землю и подмяли под себя все тогдашнее человечество. А потом эти твари занялись экспериментами над людьми и начали создавать разных ужасных существ. Представь, даже вывели особой род нагов, точнее нагинь — милых девушек с зеленой кожей, от которых в королевских дворах придворные были без ума. Нагини давали всем, кто попросит, и даже рожали, но только от тех, кто был нужен нагам.

— Кошмар какой, — Вадим даже вздрогнул, когда вспомнил самку, которая охраняла яйца. — Ты уверен, что люди с этими девицами спаривались?

— Считали за честь, — Волк снова вывернул на проспект. — Многие дворяне делали это для того чтобы приобрести силу и влияние, они так свои связи закрепляли, особенно это было развито в Индии, у них все веды пестрят сообщениями о свадьбах с нагинями. Правители даже содержали нагов при дворе в качестве военных советников и придворных колдунов и скармливали им своих крестьян. В те времена было престижно в королевском роду иметь кого-то из нагов или их потомков, а поскольку королевств было неимоверное количество, то и нагинь наги наделали много. У индусов даже храмы ставили в их честь. В южной Америке та же история, там почитали великого змея, его сыновей и дочерей, храмы строили, жертвы им приносили, с нагинями спаривались. В те времена наги встречались в каждом уголке земного шара, пока не началась война…

— Это когда?

— Когда боги пришли на землю…

— А… — понимающе протянул Крот. — Тогда конечно…

— Чего акаешь? — спросил Слава. — Сегодняшнему человечеству немного лет, до нашей цивилизации жило пять других культур людей, а те многое знали такое, что нам и не снилось. И боги на землю приходили, точнее наши предки считали тех, кто обладал высокой технологией, богами.

— Как-то твои слова мало согласуются с историей, которую нам преподавали в школе, — покачал головой Вадим. — Там все по-другому.

— А что нам рассказывали? — спросил Воислав. — Что мы единственные и умные? Так это вранье. Мы не сможем построить пирамиду Гиза, и до сих пор не знаем, как она сделана и для чего. Мы не сможем воздвигнуть Стоунхендж, и нам до сих пор неизвестно, для чего его создавали. Мы не знаем для чего выстроены дольмены, а они поставлены по всему миру. До нас было несколько великих цивилизаций, а мы даже не знаем, что их погубило. Археологи для объяснения всего странного, что находят, имеют две любимые версии — либо место магического преклонения либо захоронение.

— А нам то что до этого? — фыркнул Крот. — К чему нам чужое знание? Чем оно нам поможет?

— Я просто пытаюсь тебе рассказать, что когда-то уже происходило нечто подобное, — проговорил Волк. — И что до нас наги воевали против людей.

— И кто победил? — спросил Вадим. — Лично я поставил бы на нагов.

— Известно, что людям пришлось плохо, — Волк свернул с проспекта на узкую улочку, где было гораздо меньше машин и утопил педаль газа до отказа, проскочив квартал, вывернул на другой проспект, где движение было поменьше. Небо потемнело, и сверху посыпался крупными комьями мокрый снег, сразу лобовое стекло залепило, и Слава уменьшил скорость. Дворники едва ворочались, сбрасывая таявший снег на горячий капот. — От полного уничтожения людского племени спасли крылатые существа. Когда они выступили на стороне людей, только тогда удалось загнать нагов под землю. Именно их наши предки называли ангелами.

— А где нам их взять, чтобы победить? — усмехнулся Крот. — Молиться всевышнему, чтобы он их нам послал?

— Не знаю, — буркнул Воислав. — Думаю, нашим предкам повезло, и они как-то сумели их позвать, чтобы ангелы помогли в борьбе с другими богами.

— С богами? — недоуменно спросил Вадим. — Получается, одни боги боролись с другими богами?

— Да, и одни боги победили, а другие проиграли, — грустно усмехнулся Волк. — Так записано в наших летописях.

— Так может кого-то из людей назвали богами? — Крот задумался. — В принципе, разницы особой нет.

— Вряд ли это были люди в нашем понимании, — покосился на него Воислав. — Ты представляешь силу богов? Хоть немного?

— Откуда? — засмеялся Крот. В последнее время я с ними мало общаюсь.

— Да неужели? — фыркнул Волк. — В Индии наги до сих пор считаются божествами.

— А… с этими? — протянул Вадим. — Ну с этими бывает, встречаюсь, только разговора у меня с ними не получается, обычно все заканчивается дракой.

— А ты им людские жертвы приноси, как индийцы, — Слава помрачнел. — Когда-то по всему миру наги требовали людских жертв, и им давали. Даже у нас славян в мифологии это записано.

— Что-то я не помню такого, — покачал головой Крот. — Чтобы где-то говорилось о нагах и жертвоприношениях.

— Ты же нашу славянскую мифологию только из сказок знаешь, — улыбнулся Слава. — Разве нет?

— В принципе так, — согласился с ним Вадим. — Больше ничего не читал.

— Так и там остались следы. Читал же про кощея бессмертного?

— А то!

— Так вот это реальное, почти бессмертное существо из нагов, — проговорил Воислав. — Скелетом его изображали те, кто никогда не видел. Вспомни, кого кощей бессмертный себе требовал?

— Девок молодых да здоровых?

— Вот именно, они жирнее и помягче мужиков, да и на вкус хороши, наверное, — усмехнулся Воислав. — А про змея Горыныча читал?

— И про него тоже.

— Тогда должен помнить, что он тоже красных девиц очень любил, и их ему приводили регулярно, — Слава снова вывернул на проспект и выматерился. Война, войной, а дорожное полотно было до отказа забито машинами. — Так и жил, пока не расправился с ним кто-то из охотников.

— Ну не знаю, — покачал головой Крот. — Как-то плохо представляю трехголового летающего дракона, да еще плюющегося огнем.

— Скоро представишь, — пообещал Волк. — Вояки уже сообщили, что когда они подъезжали к городу на них напал огнедышащий дракон Боюсь, скоро нам с ним тоже придется столкнуться, война только начинается…

— Ты прости, но что-то не вижу никакой войны, — сказал Вадим. — Машины едут, люди идут, магазины работают, никто ничего не боится, радио и телевидение одни развлечения гонят…

— Все контролируется правительством, а они не хотят не только паники, но и правды, не нужна она им, — Воислав, не обращая внимания на запрещающие дорожные знаки, резко свернул на узкую улочку, проехал пару сотен метров и свернул в маленький проулок. — Нам сюда. Здесь больница, а в ней морг.

Больница была обнесена высокой чугунной оградой, на въезде дежурил охранник — здоровый, толстый мужик, с дубинкой и пистолетом. Увидев Ниву, которая остановилась в паре метров от шлагбаума, он какое-то время изучал ее номера, сверяя с бумажкой, и только потом нажал кнопку. Само лечебное учреждение находилось в парке, летом здесь наверное было хорошо, повсюду стояли скамейки и росли высокие ели, но сейчас, когда все вокруг активно таяло, было как-то грязно и противно.

Одна асфальтовая дорога вела к приемному покою, другая вела куда-то в глубину парка, туда волк и направил внедорожник. Проехать пришлось метров триста, причем чем дальше они забирались вглубь, тем хуже становился асфальт. Огромные стылые лужи образовались на месте ям, куда Нива влетала с хлюпаньем и разбрызгиванием грязной воды.

Волк остановил машину возле небольшого одноэтажного здания, прячущегося среди глубоких сугробов и высоких елей. Выше осмотрел внедорожник, постучал ногой по колесам и вздохнул:

— А вот и морг. Раньше не бывал?

— Как-то не приходилось, — покачал головой Крот. — Зачем мы здесь?

— Харон просил заехать. Сказал, надо что-то проверить.

— А что?

— Сейчас узнаем.

Слава подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Какое-то время ничего не происходило, потом дверь заскрипела и открылась на небольшую щелку.

— Что вам угодно, молодые люди? — Дверь открылась, и они увидели немолодую женщину в сером, застиранном халате и клеенчатом оранжевом фартуке и в мягких комнатных тапочках. — Потерялись? Врача ищете? Так приемный покой в другом здании, здесь находятся те, кому уже никто не нужен…

— Нам патологоанатом нужен, — ответил Воислав. — Мы к нему.

— А по какой надобности он вам потребовался? — спросила женщина. — Если вы из органов, то предъявите удостоверение.

— Мы из охранного предприятия, — Воислав вытащил корочку и помахал ею перед носом врача. — Нас направило сюда наше начальство, говорят, у вас тут что-то любопытное появилось.

— Как ваша фамилия, молодой человек? Тигр? Лев? Крокодил?

— Волк.

— Да, да, точно, помню, какой-то зверь, — женщина распахнула дверь. — Звонили, предупреждали, что приедете, просили оказать содействие, только непонятно какое, но мое дело маленькое, попросили показать, я покажу. Входите.

Они вошли в небольшой предбанник, в котором стояли пара кресел и диван покрытый серой от частой стирки простыней, прошли по холодному, облицованному плиткой коридору. Пахло карболкой и каким-то не очень приятным больничным запахом. Они вошли в небольшой зал, где на алюминиевых столах лежали мертвые тела мужчин и женщин, закрытые простынями. Пахло мертвой плотью и дезинфекцией. Вадим поежился, запах разложения напомнил ему о подземелье. В конце зала женщина открыла очередную дверь, и они вошли в небольшой безвкусно обставленный казенной мебелью кабинет. Женщина села в кресло за столом и вытащила сигарету.

— Если хотите, можете курить.

— Спасибо, мы не курим, — ответил Воислав. — Очень здоровье бережем, нужно оно нам сильно.

— И это правильно, — покивала врачиха. — Вы бы видели легкие заядлых курильщиков, ужас какой-то. А сердце какое у них? Все темное, в узлах…

Вадим осмотрелся. Все как в обычных больницах. Обшарпанный светлый стол, такой же книжный шкаф, за пыльным стеклом виднелись папки, журналы, какие-то медицинские книги. Железная тренога с никелированной трубой — вешалка, на которой сейчас висела новенькая дубленка. Тахта, застеленная белой простыней, три металлических стула с покрытием из кожзаменителя.

— Мы догадываемся, что курить не стоит, книжки читаем, — покивал Слава. — Извините, но у нас немного времени. Насколько мне известно, тела десяти человек погибших сегодня утром доставили к вам, это так?

— Двенадцати человек.

— Мне сказали — десяти, — Волк недовольно покачал головой. — Как они могли ошибиться?

— Два тела привезли в виде фрагментов.

— Тогда это объясняет — Воислав помрачнел. — Съедены или разорваны?

— А как вы догадались, что они могут быть съедены и разорваны? — врачиха с любопытством уставилась на Славу. — И откуда у обычного охранного предприятия подобная информация, которая насколько мне известно, идут под грифом «секретно»?

— Вы очень любопытны, — заметил Слава. — Не к добру это, лишнее знание умножает печали.

— Простите, но у меня это профессиональное, — улыбнулась женщина. — За всю свою работу, а я на этом месте уже двадцать годков, мне еще ни разу попадались объеденные трупы, поэтому очень интересуюсь. Похоже, вы единственные люди, кто на самом деле что-то действительно знает. До вас сюда приходили из органов, так те ребята вообще в полной растерянности. Поделитесь информацией?

— Не могу, — покачал головой Воислав. — Сами же сказали — засекречено. Если я вам расскажу, то после меня приедут милые мальчики из ФСБ и придется вам подписывать множество бумаг о соблюдении режима секретности.

— А я не против, — сказала женщина. — Слишком много странного проходит через мои руки, очень часто информации не хватает, чтобы поставить верный диагноз.

— Информации больше не станет, наоборот, вы после подписки обо всем непонятном ни с кем разговаривать не сможете, — произнес Волк. — Оно вам надо?

— Пожалуй нет, — поджала губы врач. — У меня и без этого проблем хватает. Пойдем к трупам?

— Банкуйте, заведение ваше, — Слава решительно встал и пошел в прозекторскую. — Расскажите, от чего погибли те десять человек? Вы уже определились или нам самим осматривать трупы?

Врач подошла к столу и откинула простынку, под ней оказалось истерзанное тело молодой девушки. Вадим почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Выглядело все очень мерзко, впрочем, после плевка василиска по-другому не бывает: яд все разъедает, ничто не может устоять перед ним, даже металл, не то что девичья грудь, даже очень милая.

— Можете смотреть, можете мне поверить, это ваше дело, — пожала плечами женщина. — Лучше, если и то и другое.

— К какому выводу вы пришли? — спросил Вадим. — Отчего погибли эти люди?

— От яда.

— Верю, — покивал Волк. — Похоже что так.

— Откуда у вас эта вера, молодой человек? — врачиха поправила очки. — А вы знаете, что описания такого яда не существует ни в одном справочнике? Что он не принадлежит ни змеям, ни скорпионам, ни паукам? Что по своей мощи он превосходит их все? Что смерть всех десятерых произошла в течение пары минут: не суток, не часов — минут!

— Так и думал, — Слава посмотрел на изувеченное тело, на прожженную грудную клетку, на одинокую мраморную грудь, от второй ничего не осталось, только торчащие ребра, а за ним почерневшее сердце, и вздохнул. — Простите, но больше ничего сказать не могу.

— И что вы собираетесь делать?

— С тем гадом ползучим, который убил этих людей, мы обязательно что-нибудь сделаем, — произнес хмуро Воислав. — Можете мне поверить.

— Извините, молодые люди, вы, похоже, не поняли, что я вам сказала, — женщина закрыла тело простыней, и Крот вздохнул с облегчением, все-таки смотреть на смерть в чистом виде всегда неприятно. — Сейчас зима, следовательно, ни змей, ни пауков, ни скорпионов, ни других гадов ползучих, как вы изволили выразиться, быть не может. Эти существа хладнокровные, поэтому пока их солнышко не согреет, они убивать никого не могут.

— Доктор, уважаю ваши знания, — усмехнулся Слава. — Но тогда как вы сами объясните смерть от яда?

— Умерли эти люди от нейротоксина попавшего в кровь, — ответила врачиха. — У некоторых яд разрушил мягкие ткани и кости, но объяснить, как и почему это произошло, и кто мог это сделать, не могу. Одно могу добавить, вряд ли это тарантул, скорпион или древесная лягушка, слишком они мелкие, существо, которое убило всех этих людей, должно иметь огромный размер, иначе откуда бы у него появилось такое количество яда?

— В этом вы правы, доктор, нам все ясно, — Волк направился к двери. — Спасибо за сотрудничество и до свидания.

— А что посоветуете написать в протоколе?

— Пишите то, что нам рассказали, — произнес Воислав. — Кому надо, тот поймет, а остальных это не касается.

Женщина проводила их до двери и остановилась, задумчиво глядя на них.

— Скажите, молодые люди — будут ли подобные случае происходить и дальше?

— Вероятнее всего, — Волк вздохнул. — И число их будет расти…

— Как долго?

— Пока мы не найдем эту ядовитую тварь и не убьем.

— А вы найдете?

— Найдем, — Слава вздохнул. — Работа у нас такая, таких тварей находить и убивать.

— Интересная у вас работа, — врачиха улыбнулась. — С такой нужно и пить и курить, все равно с ней долго не проживете.

— Спасибо за совет, доктор, — улыбнулся Волк. — Но мы лучше побережемся.

Они добрались до машины, Воислав завел и надавил на газ:

— Не знаешь, почему я после подобных разговоров сам не свой? Она, видите ли, знает, почему зимой скорпионы и тарантулы не бродят по снегу. Черт! Ну, ты убедился в том, что в городе не так спокойно?

— Пока убедился только в том, что никто ничего не знает, — сказал Крот. — Даже врачи.

— Так и есть, — Волк вывел машину на дорогу. — Кроме ФСБ, полиции, и местной власти, информацией о происходящем никто не владеет. Нашу контору можно не считать, она всегда на острие атаки. Кстати, Бобер обзвонил всех зарубежных партнеров, теперь они ждут поступления новых тушек нечисти. Так что кому война, а кому мать родна. Думаю, Борис заработает на этом миллионы.

— Быстро он реагирует, — усмехнулся Вадим. — Не теряется.

— В бизнесе главное не зевать, а то ведь могут и опередить, — Слава прижал педаль газа к полу. — Я это только приветствую, он же и на нас работает, не только на себя. Кого-то война убивает, а кого-то делает богатым, так было во все времена.

Они доехали до ворот, толстый охранник выпустил их за ворота и снова полез в свою теплую будку. Солнце светило вовсю, синие ели матово блестели в его лучах. Здесь рядом с больницей было непривычно спокойно, тихо, поэтому как-то не верилось, что где-то рядом умирают люди.

— Не хотелось бы мне тебя на войн брать неподготовленного, — Волк задумчиво посмотрел на Вадима. — Какой-то ты стал вялый.

— Это ты сейчас о чем? — Крот удивленно поднял брови. — То есть как на охоту, так я готов, иди, парень на василисков, на скорпионов, лягушек ядовитых и ничего с тобой не сделается, а как на войну, так не готов? Ладно, ладно, не буду спорить: так и есть, напарник, ты угадал, не готов я, вези меня домой, отосплюсь как человек.

— Ишь ты, как выкрутил? — рассмеялся Слава. — Спать он пойдет, а вы, братцы, воюйте. Я не о том, что ты не воин, а о том, что сражаться мечом не умеешь, Как ты мне спину прикрывать будешь, если он для тебя всего лишь большая острая железка?

— Кроме меча меня еще есть стилет, — пожал плечами Крот. — А как им орудую, тебе всегда нравилось.

— Стилет штука хорошая, но он чтобы колоть, а в бою лучше рубить, — наставительно проговорил Воислав. — Больше противников зацепить можно, да и любое колющее оружие трудно вытаскивать, когда в кость попадаешь, а времени в сражении всегда не хватает.

— Тут я тебе ничем помочь не могу, — сказал Вадим. — За день мечом сражаться не научишься, так что вези домой баиньки.

— Обычным способом действительно не научишь, — Волк вырулил на широкий проспект, — но есть у меня один знакомый дедок, который тебя за несколько часов ратному делу обучит, мечника из тебя сделает, настоящего мастера меча…

— Да ладно! — фыркнул Крот. — Такого никто не может. Подобное только в кино можно увидеть, два часа на плацу помахал палкой и сразу стал лучший в округе мечник, а в обычной жизни люди учатся десятилетиями.

— Конечно, несколько часов это образно, — Слава обогнал армейскую колонну, которая неспешно ползла по проспекту, сзади и спереди шли машины с мигалками, заставляя всех прижиматься к обочине. На Ниву гаишники взглянули как на личного врага, но разглядев номера, сделали вид, что этой машины не существует. Крот впервые увидел армейскую технику в городе, и внутри у него похолодело. Только теперь он по-настоящему понял, насколько дело серьезное: если в город вводят войска, то это значит, происходит нечто чрезвычайное. Похоже, что и другие люди думали также. Прохожие останавливались и провожали колонну, иногда сбиваясь в кучки, чтобы это обсудить.

Волк словно не замечал ничего вокруг, как будто для него армейские грузовики в городе было делом вполне обычным и продолжал объяснять. — Дед просто вложит в твои мозги определенные навык. Конечно, потребуется какое-то время, чтобы тело их запомнило и приняло. В сущности, когда ты мечом машешь под руководством наставника твои мозг и тело запоминают движения, и как только нужные рефлексы оказываются в твоей памяти, твое обучение на этом заканчивается.

— Не понимаю.

— Дед в твою башку память воина вставит, какого-нибудь самурая или славянского богатыря, а то и одного из мечников западного мира, — Воислав говорил быстро, внимательно наблюдая за дорогой, там на самом деле творилось черт знает что: из-за армии и гаишников порядка на перекрестках явно стало меньше. — Все связи и рефлексы со временем встанут у тебя на нужное место, и твое тело сможет все, что умели они.

— А такое вообще возможно? — спросил Вадим. — Звучит как фантастика…

— В этой жизни все возможно, — ответил Волк. — Только память эту всем не поставишь, да и дело это не очень приятное.

— И что же это за человек, который может высшее образование в мою голову вложить? — поинтересовался Крот. — Да ему цены нет! Он миллионером может стать, к нему записываться станут на год вперед! Пусть даже принимать будет не всех, а только тех, у кого мозги подходят, все равно через год станет очень богатым человеком.

— Образование не может дать, а только физические навыки, — ответил Слава. — Я же сказал, ограничения имеются, и еще… ты разве еще не понял, что деньги не самое главное в жизни? Умные люди, как правило, миллионерами редко становятся, им это просто неинтересно, обычно большие деньги прибежище посредственностей, которые ни в чем другом не могут себя проявить.

— Хотел бы я стать такой посредственностью, — мечтательно произнес Вадим. — Этак миллионов на сто евро…

— Допросишься, глядишь и сбудется, — мрачно пообещал Воислав. — Потом не плачь, что твоя жизнь не удалась.

— Поспорим, что не заплачу? — рассмеялся Крот. — Кстати, ты так и не сказал, кто этот кудесник?

— Волхв, — ответил Волк, сворачивая на узкую улочку, заметив впереди еще одну армейскую колонну. — Иногда их еще славянскими колдунами кличут.

— Так волхвов всех вывели, когда Русь православие приняла, — заметил Крот. — Я читал, что язычество священники под нож пустили.

— Всех да не всех, — Волк резко свернул во дворы, объезжая пробку и нарушая всевозможные правила. Гаишник кинулся было к ним с жезлом, но увидев номер, остановился и неспешной походкой пошел обратно наводить порядок на дороге. — Недаром до сих пор сказки о бабе яге детям читают, а кто она у нас?

— И кто же?

— Нормальная славянская ведьма, — Воислав поднял указательный палец вверх. — Старый человек, который и вылечить может, а при необходимости и на тот свет отправить. Так что ведьмы и колдуны не исчезли, а просто схоронились в непроходимых местах, где церковную власть спокойно пережили, а теперь, когда власть на них перестала обращать свое высочайшее внимание, снова вернулись. Возьми любую желтую газетенку, там объявлений колдунов и магов на каждой странице по десятку.

— Так это по большей части шарлатаны и мошенники.

— Не скажи, — Волк, проскочив через три проходных двора, снова вывернул на проспект. — И среди них спецы встречаются; конечно, их мало, все на примете, но есть же. Вон твоя девушка портал открыла в другой мир, а такое мало кто умеет. Мастерица. Настоящая. Из старых.

— Лада ведьма, тут я с тобой согласен, — покивал Вадим. — Она и будущее может предсказывать, только она из молодых, я со старыми не встречаюсь.

— А Ворон волхв, — сказал Слава. — Он меня в свое время за два часа научил мечом махать.

— Как?

— Пошептал что-то над ухом, — Воислав задумался. — Веником из сухой травы перед носом помахал и все. Правда, если честно, помню не все, точнее, ничего не помню, меня словно вырубило.

— И ты сразу стал мечником великой силы и умения? — поинтересовался Вадим. — Как и мне обещаешь?

— Нет, конечно, не сразу, — покачал головой Волк. — Неделю сны снились странные, в которых я все время с кем-то сражался. А когда пришлось в жизни рубиться, то сам себе удивился, действительно, тело все вспомнило. Даже меч стал держать иначе, я уж про сражение и не говорю.

— Сны про то что я сражаюсь, мне тоже снятся.

— Так я и думал, что ты не так прост, — Воислав искоса взглянул на него, потом снова перевел взгляд на дорогу. Ехали они каким-то незнакомыми улицами, Крот в этих местах не бывал, даже не представлял, что такие места в центральном районе есть. — Давно замечаю в тебе некоторые странности, которым не нахожу объяснения.

— Это ты о чем?

— Ты, парень, на глазах меняешься, становишься сильнее, быстрее, но и не только это, — Слава вздохнул. — Я же видел как ты в спортзале сражался. Честно говорю, я бы пройти через спецов не смог, они большие мастера мордобития, а ты просочился через них как нож сквозь масло. Я потом с ними разговаривал, так ребята рассказали, что ты использовал приемы из старых школ единоборств, которые сейчас только в закрытых конторах изучают. Многие приемы вообще были из древней славянской школы единоборств.

— А что и такая была? — удивился Вадим. — Никогда не слышал.

— Славяне народ драчливый, да и земля наша во все времена была спорной, многим хотелось здесь жить, вот и приходилось сражаться, — усмехнулся Воислав. — А раз нас с этой земли не вышвырнули, значит, мы умели отпор давать. Выходит и школы боя свои имелись, и ручного и на мечах. А как иначе? Воинов готовить нужно, они так просто не рождаются, значит, были мастера, учителя…

Они свернули в узкий проулок и тут на них вылезла тварь. Размером она была не очень большой, примерно с тигра, только вид у нее был какой-то странный, кожа абсолютно голая, белая, только на морде вокруг огромных глаз имелись два коричневых пятна, размером с детскую ладошку. Стояло существо на четырех ногах, на них вздувались мощные мускулы, а когти, которые выглядывали из-под черных подушечек, выглядели опасно. Пасть у твари была вытянута вперед как у крокодила, и в ней имелось немало острейших длинных зубов. Это они увидели, когда существо облизнулось темно-коричневым языком.

— Всегда пытался сообразить, откуда появляются такие твари? — пробормотал Волк, останавливая машину. — А теперь, кажется, начинаю понимать.

— И откуда же? — Вадим положил меч себе на колени. — Скажешь?

— Подобные существа водятся в соседних мирах, — Слава потянулся за своим оружием, которое у него лежало на заднем сиденье, — Только как они появились здесь?

— Откуда знаешь?

— В летописях читал, — ответил Воислав. — Имелись и среди оборотней путешественники по другим мирам.

— Что будем делать? — спросил Крот. — Смоемся?

— Убегать некуда, — Слава натянул разгрузку, начал вытаскивать пистолеты и передергивать затворы. Вадим оглянулся и увидел еще одного зверя, который появился сзади. — Значит, придется сдаваться.

— А если на таран? — Кроту очень не хотелось вылезать из теплой машины, да и чувство опасности говорило о том, что это очень небезопасно. — Долбанешь ту, что спереди, и уедем.

— Я тебе Гастелло что ли на таран идти? — осведомился Волк. — А ты не думаешь о том, что для хорошо спланированной засады, это было бы слишком просто?

— Думаешь, засада? — спросил Вадим. — Откуда такое смелое предположение?

— Дорога перекрыта сзади и спереди, — пожал плечами Воислав. — Улица узкая, не развернешься. Ждали нас, потому что я видел, как перед нами проскочила по этой улочке «ауди». Получается — засада. Сейчас должно появиться главное действующее лицо.

— А если это просто случайность?

— В этом мире нет ничего случайного, — ответил задумчиво Слава. — Это мне еще дед говорил, когда я был мальцом. Если что-то происходит, ищи кому это выгодно, а если происходит неприятное, ищи врага.

— Мудрый был у тебя дед, — заметил Вадим. — Философ.

— А в моей родне дураки долго не жили, — Волк проверил все свое оружие, доложил в разгрузку пару гранат, которые вытащил из бардачка. — Глупые не успевали давать потомство, потому что погибали в схватках с нечистью, а от умных рождались только умные. Это я о себе, если ты не понял…

Словно подтверждая слова Воислава, впереди появился василиск, даже было странно, что такая огромная тварь смогла спрятаться так, что они его не видели.

— Таран, говоришь? — Слава открыл дверь. — Вот и врезались бы в эту бронированную тварь, и моей машине тогда точно пришел бы конец. Работаем?

— Конечно, — Крот вылез из машины. — Пошли сдаваться…

— Василиск твой, — сказал Волк. — Ты их мастерски ублажаешь, а эти симпатичные альбиносы мои, оба…

— Жадный ты, — вздохнул Вадим. — Всегда берешь больше, правда, несешь недалеко.

— Каждому свое, — усмехнулся Слава и пошел назад. — Одному ящериц, а другому кошечек, которых пули берут.

Вадим недоуменно посмотрел на него, похоже, Воислав уже с этими альбиносами встречался, а значит, знает, как их убивать, только почему об этом сразу не сказал? Он медленно двинулся вперед, к его удивлению белый зверь только зарычал, но его не тронул, словно знал об охотничьей договоренности, а вот василиск бросился на него сразу, как только Крот подошел к нему на десяток метров. Двигалась бронированная тварь быстро, его зубы щелкнули у самой руки, он едва успел отдернуть пальцы, и прежде чем что-то понял, сам ускорился. Вадим высоко подпрыгнул в воздух, перепрыгнул через василиска, ударив при этом нечисть по глазам мечом. Причем и сам не понял, зачем сделал это, знал же, что у того прозрачные прочные веки, которые не пробиваются.

Тварь зарычала и подпрыгнула, зубы лязгнули у самых ботинок. А когда Крот начал опускаться, мощный хвост подсек Вадима, и прежде чем он успел что-то понять, упал на землю, хорошо приложившись о землю. Василиск мгновенно повернулся и попробовал откусить ему голову.

Крот, напрягая все силы, едва удержал щелкающие зубы у своего лица, с отвращением ощущая, как на руки и грудь капает едкая слюна, обжигая кожу. Вес все-таки у него и твари были разными, да и сила тоже, василиск рванул его когтями, и Вадим буквально услышал, как у него что-то хрустнуло — вероятнее всего ребра. Он кое-как высвободил одну руку, ухватил рукоятку и ударил стилетом в брюхо твари, но клинок только скользнул по чешуйкам и ушел в сторону.

Он получил еще один удар когтями, потом еще. Сознание замутилось, и Вадим вдруг понял, что сейчас умрет. Шансов выжить не было ни одного. Волк вряд ли мог ему помочь, тот, похоже, был очень занят, он слышал звучащие в отдалении очереди из «дротиков». Теряя сознание, он ударил еще раз, на этот раз метясь ниже в живот и стилет, кажется нашел место, которое смог пробить. Клинок ушел неглубоко, но этого хватило, чтобы тварь яростно заревела и отскочила. Дальше он уже ничего не помнил. Очнулся уже в машине, пристегнутый ремнем, чтобы не упал.

Болел бок, на глазах запеклась кровь, да и вообще все лицо было покрыто какой-то неприятной пленкой и очень зудело.

Воислав мрачно крутил баранку, когда Вадим зашевелился, покосился на него.

— Как дела, напарник?

— Хреново, — отозвался Вадим, оглядывая себя. Камуфляж был в крови и грязи, кроме того на нем было несколько огромных дыр, оставленных когтями василиска. Голова болела неимоверно, да и не только она — все тело превратилось в горящую, кричащую массу. — Что со мной произошло?

— Задавила тебя тварь, — вздохнул Слава. — Василиска пришлось мне добивать, ты его ранил, но, увы, не смертельно. Хорошо, что альбиносы действительно оказались без защиты, поэтому сравнительно легко удалось их застрелить, правда, сначала пришлось от них побегать, но для меня это одно удовольствие: они звери, я зверь. А вот ты сплоховал. Подбегаю, лежишь весь в крови, а рядом раненый василиск шипит и плюется. Пришлось его добивать, а он шустрый оказался, зацепил меня когтями за ногу. Болит теперь, спасу нет.

— Да уж, — Вадим закрыл глаза, его по-прежнему мутило, только оберег помогал ему терпеть мучительную боль. — Прости, что так получилось. С ногой серьезно?

— Ничего, уже заживает, — Волк свернул в промышленный район прямо перед носом гаишника, который же направился к машине. — Василиск был почти никакой, живот ты ему взрезал неплохо, мне оставалось только нанести завершающий удар. Я его и сделал. Кстати, теперь каждый из нас стал богаче на десяток тысяч, альбиносы штука редкая.

— Ты и Бобру уже успел позвонить?

— Он приехал быстро, находился где-то недалеко, — Воислав затормозил у высоких железных ворот, покрашенных зеленой краской, на них была белым написана сложная аббревиатура, которую Крот даже не стал пытаться расшифровать, слишком много сегодня появилось длинных ничего не значащих по большому счету названий. От ворот в обе стороны тянулся длинный бетонный забор — похоже, завод был большим. — Его ребята быстро тушки загрузили и уехали, да и мне помогли тебя в машину затащить, тяжелый ты, оказывается. Выходи. Вообще-то мы приехали…

— Колдун здесь живет? — устало выдохнул Вадим. Чувствовал он себя скверно, боли правда, уже не было, но зудело страшно, да еще кожу на лице стягивала какая-то непонятная пленка, больше всего на свете ему сейчас хотелось умыться. — Это же вроде какое-то предприятие?

— Предприятие, — кивнул Слава. — Волхв здесь живет и работает.

— А что здесь такое делается, если без колдунов никак? — поморщился от боли Крот. Вставать, тем более двигаться ему не хотелось, зато очень хотелось умереть, прямо здесь, в машине, и плевать на все! Ему было так тоскливо, что хотелось выть на луну, почему всегда после возрождения возникало чувство утраты. — Какие-то магические штучки?

— Ничего подобного, сие есть обычный когда-то процветающий, а сейчас полностью разваленный завод сто раз перепроданный, а волхв при нем сторожем, — ответил Воислав. — Между прочим нечисти здесь не водится, хоть территория огромная, да и воры сюда не лезут — Ворон самый настоящий колдун.

— Ворон? — спросил Вадим. — Странное имя.

— Имя это у него или фамилия, я не знаю, но так его все зовут, — Волк нажал на клаксон. В ответ ворота медленно отъехали в сторону. Нива заехала в большой заводской двор и остановилась у кирпичного двухэтажного здания. Здесь Слава остановил машину. — Идем.

Вадим вышел из машины, пошатнулся и едва не упал. Волк посмотрел на него, тяжело вздохнул, потом забрал окровавленное оружие в охапку и пошел вперед, пробормотав:

— Потерпи, колдун поможет.

— Чем поможет? — спросил Крот, ковыляя за ним. — Убьет что ли?

— Боль снимет, он это умеет.

Воислав открыл большую двустворчатую металлическую дверь, они вошли во двор, дошли до небольшого двухэтажного здания заводоуправления, при этом Вадим умудрился упасть пять раз. Слабость была во всем теле. Его организм никак не хотел слушаться, он словно забыл, как все делается. Волк не помогал ему, даже не пытался, просто смотрел на него сочувствующими понимающими глазами и вздыхал, за это ему Крот был благодарен. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы кто-то его тащил.

Они поднялись по широкой каменной лестнице, на которой висели запыленные портреты передовиков производства прошлого века, открыли высокую дверь и вошли в огромный кабинет. За большим столом больше похожим на аэродром для посадки малых летательных аппаратов сидел худой высокий мужчина во вполне приличном сером костюме с коричневым морщинистым лицом, которое бывает у людей много проводящих время на солнце. У него были седые кудрявые волосы, большой мощной нос и крепкие жилистые руки. Волхв пил чай из высокой кружки, глядя в окно, на них даже не взглянул, хоть наверняка слышал, как они поднимались по лестнице.

Воислав жестом показал Вадиму на стул. Крот недоуменно поглядел на колдуна, думая о том, стоит ли поздороваться для приличия или нет, но потом решил, что Слава знает, что делает, и просто сел, точнее рухнул на подставленный ему стул. Ворон повернулся на шум, остро глянул на Вадима желтыми прищуренными глазами, потом с некоторым одобрением на Волка, встал со стула и подошел к Кроту.

— Что с ним? — спросил он глубоким звучным голосом. — Откуда такой?

— Напоролись на нечисть, — ответил Воислав, бросая прямо на вытертый ковер оружие. Он подошел к столу, налил себе в кружку чаю из большого заварного чайника разрисованного синими цветами и жадно выпил. — Василиск его подрал, чуть не убил, а может и убил, я не проверял, помоги ему.

— А нужно ли? — колдун присел на корточки рядом с Вадимом и закрыл глаза. — Несладко ему пришлось, тяжко.

— Ага, — Волк налил себе еще одну большую чашку. — Хорошо, что он успел перед смертью василиска тяжело ранить, иначе тот бы его сожрал, и тогда восстанавливаться было бы нечему.

— Сейчас станет легче, — волхв провел рукой нал Кротом, и он почувствовал, как уходит куда-то боль, в теле появилось тепло, оно начало понемногу возрождаться. — А ты сам-то знаешь, кого привел ко мне?

— А то! — сказал Слава. — Напарник это мой, я тебе говорил о нем. А привез, чтобы поучил ты его бою, времена настали тревожные, может не справиться.

— Непростой человек, твой напарник, — колдун поднялся и сумрачно посмотрел на Крота, чуть приподняв седые кустистые брови. — И учить его будет нелегко.

— Ты меня знаешь, за мной не заржавеет, — улыбнулся Волк. — Я заплачу.

— А вот это в данном случае не требуется, — в глазах у волхва неожиданно засверкали веселые искорки. — Случай особый, редкий, самому интересно, что получится, так что за бесплатно сделаю.

— Особый, говоришь, случай? — Воислав задумчиво почесал в затылке. — Но любой труд должен быть оплачен…

— Не беспокойся, если потребуется, с него возьму, — Ворон вернулся на свое место и продолжил пить чай. — Как зовут тебя, мил человек? С Волком то мы давно знакомы, можно сказать с детства, я его принимал, когда мамка рожала, имя ему дал, обряд проводил инициации, а ты кто есть?

— Меня зовут Вадимом, — Крот попробовал подняться, но не смог, по всему телу расплылась слабость, боли не было, но все вокруг закружилось и завертелось в странном ритме, пришлось снова сесть, переждать. — Фамилия у меня Кротов, зовут обычно Кротом, это что-то вроде клички.

— То-то я смотрю здесь одни звери и птицы собрались, — хмыкнул волхв. — Ворон, Волк, теперь вот Крот появился. Считаешь, значит, себя зверем подземным?

— Зверем себя не считаю, но в подземелье бываю часто…

— Ну это понятно, фамилия свое берет, — колдун отошел и сел за стол в удобное кожаное кресло. — Как корабль назовут, так он и плавает. А то, что на груди висит, где взял?

— Под землей нашел.

— Вот и ответ ты мне дал на загадку давнюю, — усмехнулся Ворон. — А сказано было в ней: что найдется артефакт в тайном месте, крестом отмеченном, там где люди не ходят, и отыщет его человек силы своей не ведающий. Так было?

— Карту купил у одного барыги, — поморщился Вадим, рассказывать почему-то не хотелось. — На ней были указаны древние туннели, в одном месте крест стоял, туда и пошел, думал, клад там спрятан, а обнаружил алтарь, на котором камешек невзрачный лежал…

— Выходит, правда была в загадке, — волхв протянул руку. — Я этот оберег никогда не видел, хоть слышал о нем много. Покажи.

Вадим снял оберег с груди и протянул его Ворону, но тот в руки брать не стал, жестом показал, чтобы положил камешек на стол, только тогда провел рукой над ним и задумчиво покивал.

— Он самый, Алатыря кусок. Знаешь, для чего камешек этот предназначен, зверь подземный?

— Нет, — ответил Крот. — Откуда?

— Не знаешь, выходит? — колдун задумчиво потеребил небритый подбородок. — Что ж, тех, кто мог рассказать, мало осталось, но хоть понятно, почему наги войну развязали. Столько столетий сидели тихо, люди уже и забывать о них стали, а тут раз и полезли из всех щелей. Правильно, сделал, Волк, что этого парня ко мне привез. Учить его я буду, только время потребуется. С тобой мне работать легко было, ты воином родился, а он по-другому устроен. Только его сначала помыть надо и в чувство привести. Поможешь?

— Куда я денусь? — вздохнул Слава. — Что делать?

— Бери его и веди за мной.

Колдун встал и пошел к выходу. Слава подставил плечо Вадиму и тот тяжело поднялся. Силы у него не осталось совсем, причем произошло это сразу после лечения колдуном. Может он его энергию забрал, может сделал что-то другое, но идти он почти не мог, больше висел на Воиславе, а тот тащил его и тихо матерился. Хорошо, что идти пришлось недалеко, душ нашелся в этом же здании на первом этаже. Здесь его Волк раздел, сунул под лейку и включил горячую воду. Стоять Крот не мог, поэтому сел на пол и привалился к прохладной керамической плитке.

Слава тоже разделся, и Вадим увидел, что и ему досталась победа над нечистью непросто, на его ноге виднелись две рваные раны. Ворон тоже их заметил, заставил Воислава лечь прямо на пол и начал водить руками над его телом. Крот смотрел с удивлением, как от движений колдуна исчезают раны, зарастают багровыми рубцами, а потом исчезают совсем. Когда Волк поднялся, то тоже пошатнулся — видимо лечение волхва и его ослабило.

Крот осмотрел себя: ран на нем не было, а рубцы понемногу исчезали. Вода текла по телу, смывая грязь, а кроме нее пленку эту противную, что кожу стягивала. Очень хотелось пить, поэтому Вадим открыл рот и стал жадно глотать льющуюся из лейки. Его организм впитывал в себя воду как губка, и ему все было мало. Но зато вместе с влагой к нему возвращалась сила.

Минут через пять он даже сумел встать и пойти вслед за Славой в кабинет наверху. Одежду пришлось оставить внизу. Хорошо, что трусы не пострадали, зато все остальное превратилось в грязные окровавленные тряпки. Он уже стал к этому привыкать. Все как всегда. Без одежды было холодно, мокро и противно. Как только Волк усадил Крота на стул, колдун сказал:

— Езжай, охотник, по своим делам, а напарника своего оставь, завтра его заберешь, часов этак в десять утра, раньше никак не управлюсь. И одежду ему привези.

— Как скажешь, дед, — Волк встал и пошел к двери. — Завтра, так завтра. Пока, напарник. Удачи!

— Пока! — Вадим проводил взглядом Славу, посмотрел, как за ним закрылась дверь, и с тяжелым вздохом и повернулся к колдуну. — Когда учить станешь?

Ворон налил в чашку чай и подал ее с поклоном Кроту.

— Не спеши, парень, всему свое время, пока выпей чаю, хороший он у меня, пользительный для здоровья.

Вадим попробовал: чай как чай с травкой, непонятной, пахучей. Колдун смотрел на него из-под седых кустистых бровей серо-голубыми глазами и странно улыбался.

— Не завидую я тебе, парень.

— Почему?

— Судьба тебя ждет непростая, трудная, но награда будет великая, если сдюжишь, конечно.

— А что за награда? — поинтересовался Крот. — Золото, брюлики, счет в иностранной валюте, личная нефтяная скважина?

— Это все мелочи ничего не стоящие, людьми придуманные, — усмехнулся волхв. — На саму жизнь эта ерунда никак не влияет, только ее портит, давно люди заметили, что золото убивает душу, а без нее нет ни счастья ни радости. Богатство развивает чувство жадности, вот и несутся люди по жизни, хватают подряд нужное и ненужное, а когда смерть в глаза заглядывает, пугаются, потому что внутри пусто, зацепится не за что. От злата ничего человек не получает, кроме временного удовлетворения и жгучей зависти. К гибели души подобное ведет, чахнет она, а без нее этот мир никому не мил.

— Если бы я мог выбирать, то наверное выбрал бы такое временное удовлетворение, — пробормотал Крот. — Скромную трехэтажную виллу на лазурном берегу, семизначный счет в банке, слуги, шофер…

— Глупость говоришь, хоть и сам этого не знаешь, но не мне учить тебя пониманию, мое дело помочь выжить, а как жить будешь — твое дело, — Ворон заглянул ему в глаза. — Я смотрю, тебя уже учат…

— Кто?

— А ты не догадываешься?

— Нет, — Вадим отвел взгляд, трудно было смотреть в эти все понимающие глаза, казалось, что волхв видит и понимает его полностью, без остатка. — Я в последнее время с людьми мало общаюсь.

— Я не про людей говорю, — произнес колдун. — Оберег твой штучка непростая, меняет он тебя, ума добавляет, силу в тебе растит, похоже, к большим делам тебя готовит. Долгий у тебя путь, в конце, вероятнее всего совсем другим станешь, может даже и не человеком…

— Не понимаю, о чем вы говорите…

— Да это и не нужно, я говорю больше для себя, — мягко усмехнулся Ворон. — Как тебе мой чай?

— Неплохой, освежает…

— Освежает, говоришь?

Колдун взглянул на него своими цепкими глазами. На этот раз Вадим сумел рассмотреть их, были они цвета выцветшего осеннего неба, только в глубине светился мягкий огонек. Чем больше смотрел Крот в эти глаза, тем больше они его завораживали. Потом огонек стал разрастаться, превращаясь в огромной прожектор, который, казалось, все его мысли высвечивает. Хорошо, что в данный момент Вадим ни о чем не думал, а мирно пил пахучий, не очень вкусный чай. А потом прожектор потух, и его затянуло в стылую глубину бесцветного неба, и он стал падать с огромной высоты вниз.

А дальше… началось невообразимое, он вдруг оказался на арене, покрытой мелким желтым песком, на нем повсюду виднелись небольшие кровавые пятна. Над головой висело жаркое полуденное солнце, хотелось есть и пить. Он посмотрел на руки и обнаружил, что они не его, мало того, что покрыты черными волосками, так еще и покрыты многочисленными шрамами и рубцами. Кроме того, одна рука сжимала короткий меч, а вторая круглый щит. Меч был неудобным с неправильным балансом, и лезвие ощутимо тянуло вниз. Послышался громкий гул трибун, и на арену выскочил небольшой галл, вооруженный трезубцем и сетью.

Прежде чем Вадим понял, что тут происходит, на него полетела сеть, а затем и сам маленький воин решил потыкать его острым трезубцем. Умирать почему-то не хотелось, и Крот отбил тяжелый удар, а потом и сам ударил в ответ. Промахнулся. Галл вертелся как юла. Пришлось побегать, покрутиться, прежде чем удалось зацепить его краешком клинка. Зато как брызнула алая кровь из порезанного плеча, драться стало значительно легче — галл стал тише, осторожнее, в глазах появилась задумчивость, а потом и синеватая бледность, говорящая о приближающейся смерти.

Крот перекатился по песку, уворачиваясь от сети, подрубил галлу ногу, а потом, когда воин опустился на колено, снес ему голову быстрым отточенным долгими тренировками ударом. Трибуны взревели. Он поднял вверх свой окровавленный меч и заорал что-то громко и яростно причем явно не на русском языке, но насладиться триумфом ему не дали. Откуда-то появился распорядитель, а за ним вышли мрачные воины в полных доспехах. Вадим бросил меч к их ногам, сплюнул, и тут его снова потащило в стылую небесную синеву.

После этого он сражался в тысячах битв, и побеждал не всегда. Наоборот — чаще проигрывал и умирал, но не потому что не умел драться, просто в горячке битве, когда смешан строй, не удавалось отразить удары летящие со всех сторон.

Воевал он много и в разных странах, был китайским полководцем и даже самураем, чтившим кодекс Бусидо, и даже лучшим фехтовальщиком при дворе французского короля, отравленного любовницей.

Все было бы хорошо, да только кончалась каждая его жизнь смертью. Каким бы ловким он не был, всегда находился тот, кто оказывался быстрее, предусмотрительнее или просто удачливее. Да и судьба не всегда была благосклонна к нему — от стрелы или болта трудно увернуться, когда в тебя стреляют из засады. И некуда убежать, когда на тебя летит тысяча стрел, словно небесный град, а щита нет. Или когда противников много, а ты один. Или когда тебя разрывает снаряд или травят газом, а противогаза нет…

Горечь и разочарование — вот что испытывал он, вступая в очередную битву, так как знал, чем все закончится. Иногда смерть была легкой и быстрой, чаще тяжелой и долгой, когда раны воспалялись и гнили, а Крот ждал терпеливо конца, слыша стоны умирающих рядом таких же незадачливых как он воинов. Меч, лук, топор, молот, кинжал, арбалет, мушкет, винтовка — привычные оружия ремесла, он умел ими пользоваться, но всегда знал, что ждет впереди: смерть всегда только она…

— Понравился чай?

Вадим услышал далекий голос колдуна, поднял голову со скрещенных рук и недоуменно на них посмотрел. Руки были чужими, его всегда имели мозоли и шрамы, они были жилистыми и крепкими, а эти принадлежали изнеженному юнцу, никогда не держащему в руках оружие. Потом Крот поднял глаза на волхва, узнал его и грустно усмехнулся.

— Извините, задремал, ночью спал плохо.

— Ничего, попей чайку, он поднимет настроение.

Может ему показалось, но вкус чая неуловимо изменился, напиток стал крепче, чернее, и действительно нес бодрость и силу, да и вкус у него оказался, как у хорошего вина с послевкусием трав.

— Спасибо, действительно вкусно и бодрит, — степенно поблагодарил Вадим. — Когда займемся учебой?

— Когда это снова тебе потребуется, — пожал плечами Ворон. — Сегодня на это больше нет времени, твой напарник приехал.

— Волк?

— Он самый нетерпеливый из моих учеников, но и самый успешный, — улыбнулся волхв. — Уже минут пять ждет тебя во дворе.

— Но он же только что уехал…

— О том мне неведомо, — хмыкнул колдун. — Может, забыл чего, а может, случилось что. Иди к нему. Ждет же, беспокоится…

Крот встал со стула и пошатнувшись, едва устоял, ухватившись за стол. Тело затекло, мышцы ломило, голова кружилась. Пришлось постоять пару минут, пережидая, пока ноги и руки перестанет колоть мелкими противными иголочками.

— Да и оденься, — колдун показал рукой на камуфляж, который аккуратно был разложен на столе. Его оружие тоже лежало там, вычищенное и приведенное в порядок. — Не пойдешь же на улицу в одних трусах и футболке, холодно однако, весна ранняя…

Волхв пил чай и смотрел в окно, не обращая на него внимания. Крот подождал, пока пройдет головокружение, не спеша оделся и направился к двери.

— До свиданья, Ворон, — произнес он, открывая дверь, не надеясь на ответ и поэтому очень удивился, когда услышал.

— Удачи, Крот. Приходи, когда будешь готов.

— Готов к чему?

— Узнать, для чего оберег твой тебе дан.

— Я и сейчас готов это узнать.

— Еще нет, — колдун посмотрел на него долгим испытывающим взглядом. — Подождем. Сам поймешь когда…