Дракон спикировал на огромный битком набитый туристический автобус, на заднем стекле которого было написано: «Осторожно дети!». Он плюнул несколько раз ядом, шины автобуса лопнули, машина накренилась на один бок, проехала в таком виде десяток метров, скрежеща и карябая асфальт, пока водителю не удалось затормозить. Шофер открыл дверь и вышел, недоуменно глядя на то, что осталось от покрышек. Тут над ним мелькнула какая-то тень, он поднял голову и увидел огромное темно-зеленое существо, которое кружилось над накренившимся автобусом.

— Что за хрень? — удивленно спросил сам себя водитель. — Откуда эта тварь?

Но тут дракон снова плюнул, на это раз метясь в одинокую фигурку человека.

Шофер едва успел запрыгнуть обратно в салон, как на то место, где он стоял, плюхнулось килограмм двадцать зеленого пузырящегося яда, который тут же с шипением стал разъедать асфальт.

— Ничего себе, — пробормотал водитель, тут же схватил микрофон и закричал. — Дети, задерните занавески на окнах, сидите тихо, выходить нельзя, над нами летает какое-то опасное существо.

— Существо? — дети тут же приникли к окнам. — Какое?

Дракон приземлился метрах в тридцати от автобуса, сложил крылья и потрусил к нему. Из-за поворота вылетела иномарка и едва успела увернуться от когтистой лапы, впрочем, далеко она не успела отъехать, так как получила в заднее стекло свою порцию яда. Стекло зашипело, растворяясь, потом рухнуло внутрь на спокойно спящего мужчину. Тот дико заорал, пытаясь стряхнуть с себя капли едкой жидкости, спросонья ничего не понимая. Он махнул несколько раз и капли попали на женщину, сидящую за рулем, она резко затормозила, и тут же начала кричать от невыносимой боли. Салон окутался едким дымом от растворяющейся обивки, через пару минут крики смолки: мужчина и женщина погибли.

Дракон подошел ближе, одним ударом лапы вырвал дверь, вытащил мужчину и начал его с аппетитом поедать. Дети следящие за ним из автобуса закричали от страха, кто-то бросился к выходу, но водитель предусмотрительно закрыл дверь и объявил в микрофон:

— Дети, залезайте под сиденья и сидите тихо, тогда зверь решит, что в автобусе никого нет и уйдет.

Школьники начальных классов лучшей городской гимназии полезли под сиденья вместе с сопровождающими их тремя педагогами, правда, у детей это получилось, а у взрослых нет. Дракон тем временем, сожрав мужчину и женщины из иномарки, снова бодрой трусцой направился к автобусу. Он ударил своей огромной головой по задней части автобуса и тот, проскрежетав, проехал на три метра вперед. Дети завизжали от страха. Нечисть рванулась вперед и снова ударила головой, автобус накренился и упал на бок. Дракон запрыгнул на него, глядя через сминающиеся стекла огромными желтыми глазами на визжащих, ползающих под ним детей.

И тут сзади послышался громкий свист. Из подъехавшего автомобиля вышел мужчина азиатской наружности, на нем был черный комбинезон, за спиной висел самурайский меч, через минуту рядом с ним встали еще два человека, одетые примерно также, только у одного был прямой меч и арбалет, у другого боевая старинная рапира и длинный кинжал.

Тот, кто держал арбалет свистнул еще раз и выстрелил по дракону серебряным болтом, тот не причинил ему вреда, только скользнул по тонкому слою защитного поля и улетел куда-то в лес, но дракона это рассердило. Он спрыгнул с автобуса и неспешной трусцой направился к охотникам. Мужчина с самурайским мечом что-то сказал водителю, и машина, на которой они приехали, исчезла за поворотом. Охотники разошлись, готовя свое оружие, их лица были спокойны.

Мужчина азиатской внешности неожиданно начал меняться, его лицо вытянулось вперед, нос увеличился, глаза ушли назад, нижняя часть вытянулась и стала больше, рот приоткрылся показывая острые белые клыки длиной три-четыре сантиметра. На глазах охотник стал выше, руки и ноги удлинились, на пальцах появились когти.

Дракон плюнул, но мужчина откатился в сторону, пропуская плевок над головой и издал яростный клич, в тот же момент двое других охотников рванулось вперед. Через мгновение уже один из них колол рапирой Горыныча в бок, другой атаковал длинный голый хвост, покрытый мелкими чешуйками. Дракон взвыл от боли и завертелся, плюясь в нападавших. Должно быть именно этого момента ждал азиат, как только тварь перестала обращать внимание на него, он разбежался и одним высоким прыжком оказался на спине нечисти, ударил три раза мечом, и дракон словно споткнулся. Он замер на половине движения, потом громко, жалобно заревел и повалился на бок.

Охотник спрыгнул с него и, больше не обращая внимания на корчащуюся в конвульсиях нечисть, отошел в сторону, вытащил телефон и произнес:

— Крив? У нас есть для тебя товар. Да свежий, только что приготовленный. Шоссе номер шестнадцать, километров тридцать от города. Разве я не сказал? Дракон, конечно, мертвый. Понял. Ждем.

* * *

Они шли по площади, глядя настороженно по сторонам. На покореженном гусеницами асфальте стояли армейские «Уралы» и «Камазы», а за ними прятался зенитный ракетно-пушечный комплекс «Сосна» на гусеничной тяге. Вояки были готовы ко всему, хоть Крот сомневался, что таким оружием можно сбить хотя бы одного из драконов.

Конечно, разнообразного оружия в армии было много и наверняка они найдут после проб и ошибок то, что позволит уничтожать нагов, возможно, это будут вакуумные бомбы или огнеметы, напалм или какой-нибудь отравляющий газ, только сначала они положат немало солдат, а заодно и гражданских. Армия есть армия, она живет по законам военного времени и не щадит никого, кроме своих генералов. Да и давно замечено, что принимают решения те, кто умеет низко кланяться, а не хорошо воевать. Последние приходят к власти только, когда начинаются военные действия, но для того чтобы принять это решение, нужно пролить немало крови солдат. Но когда это произойдет, все быстро придет в норму.

Подключат ученых, которые разберутся в свойствах поля, которым прикрыто наги и их ручные создания. Человек существо опасное, оно справилось со всеми хищниками на планете, а заодно и со многими другими существами, которые мешали ему развиваться, разберется и с этой напастью, требуется только время. И сначала нужно наделать немало глупостей.

Они подошли к Борису, который о чем-то беседовал с армейским капитаном. Увидев их, офицер отдал им честь и отвернулся, а часовые их словно не заметили. Они вошли в здание, после солнца на улице, здесь царил приятный полумрак. Было тихо, прямо напротив входа у стойки стоял пулемет, его ствол смотрел на прямо них. У Вадима внутри все передернуло, а чувство опасности завопило еще громче.

— Хорошо окопались, — пробормотал Слава. — Оружия натащили столько, что хватит на хорошую войну, сейчас бы сюда хоть одного василиска и сразу бы стало ясно, кто круче — наги или люди.

Вадим кивнул, похоже, Воислав думал о том же, что и он. Они поднялись на второй этаж, Бобер показал рукой на массивную дверь.

— Вам туда, Харон там.

— А ты куда?

— Как куда? — удивился Борис. — Я же вам обещал машину, пойду к генералу получать ключи.

Они подошли к двери, открыли ее и оказались в большом актовом зале, ряды спускались вниз к хорошо освещенной сцене, коричневые бархатные сиденья смотрели в полумраке особенно привлекательно. Если бы не чувство опасности, которое буквально визжало не переставая, Вадим бы с удовольствием присел бы на одно из них и подремал. Харона они заметили сразу, он стоял на сцене, обсуждая что-то с высоким седым мужчиной, опирающимся на массивную трость. Тренер был одет в камуфляж и разгрузку, человек же был в хорошем модном костюме. В зале они были не одни, на сиденьях сидело не менее взвода до зубов вооруженных контрактников, которые провожали их настороженным взглядом.

— Не нравится мне здесь, — тихо произнес Крот. — Есть у меня ощущение, что это ловушка.

— С чего бы? — помотал головой Волк. — Мы же не наги и людям не враги, а наоборот — как раз друзья и помощники. Что-то тебя обманывают сегодня твои ощущения…

Когда они поднялись на сцену, Вадим оглянулся, потому что почувствовал какое-то движение, и увидел, что контрактники передвигаются ближе к сцене. Это ему еще больше не понравилось, ощущение, что он сам лезет в приготовленную для него ловушку еще больше усилилось.

— Здорово, орлы! — поздоровался Харон. — Позвольте познакомить вас с моим старым другом, опытным магом и очень хорошим колдуном. Зовут его Дерем. Имя не наше, но и он не из славян, немец. Его пригласили, чтобы он нам помог разобраться в том, что происходит. Просто так ничего не бывает, всему есть причина. Не зря наги активизировались, им что-то нужно, вот Дерем нам и поможет это выяснить. Он уже и пентаграмму нарисовал.

— Знакомые символы, — сказал Крот, посмотрев на пол. Нарисованная пентаграмма действительно ему напомнила ту, что была нарисована в особняке, где он впервые в жизни увидел настоящего демона. — И картинка тоже.

— Ничего странного, — пожал плечами тренер. — Магия не нами придумана, она идет от наших предков, знания передаются от поколения к поколению, нового ничего не придумывается, не понимаем мы по-настоящему как устроен мир, вера в науку нам многое подпортила, потеряли немало…

Колдун ничего не ответил, только взглянул из-под нависших седых бровей, но как-то очень пристально.

— Встаньте вот здесь сбоку. — Харон показал на очерченный мелом круг. — Там вы мешать никому не будете.

— Зачем нам это? — спросил Волк. — Мы вообще-то собрались немного отдохнуть, пока сюда ехали, пришлось снова с василиском воевать. Нам бы поспать, да поесть…

— Успеете — улыбнулся Харон. — Просто Дерем сказал, что без вас не обойтись. Вы у нас лучшие охотники, у вас больше всего стычек с нечистью, возможно заметили что-то нужное нам для понимания, а сами не помните. Потерпите.

— Ладно, — вздохнул Воислав и встал в очерченный круг. — Если это недолго, то подождем.

Вадим встал с ним рядом. Чувство опасности еще больше разыгралось, да и камешек ощутимо нагрелся.

«Это от магии, — успокоил он себя. — Дерем человек непростой, видно, что настоящий маг».

Он чувствовал, как от колдуна исходит какая-то мощная энергия, только никак не мог разобраться хорошая она или плохая. Убедившись, что охотники встали в очерченный круг, Харон кивнул магу, и тот стукнул своим узловатым посохом по полу. По мелу пробежала быстрая синяя искорка, и пентаграмма ярко вспыхнула. Дерем заговорил глубоком низким голосом, и вокруг него стало ощутимо холодно. Говорил он на непонятном языке, точно не славянском и немецком. Крот имел опыт общения с немцами, англичанами и скандинавами, поскольку его фирма с ними торговала, и решил, что больше всего похоже на норвежский язык.

Колдун снова ударил посохом, и из пентаграммы повалил белый дым, и на нем стали проявляться смутные фигуры. С того места, где стояли они с Волком видно было немного. Вадиму показалось, что он увидел нескольких нагов, которые ползали вокруг маленького человечка, рядом лежали какие-то странные овальные предметы, больше всего походившие на…

— Блин! — тихо выругался Крот. Он понял, что видит, как раз тот момент, когда он схватился с самкой нагов — вон она самая крупная, а вокруг лежат яйца. Когда откуда-то сверху стали падать серые валуны, у него уже не осталось сомнений — колдун показывал ту роковую драку в подземелье, после которой он едва выжил. Камешек на груди нагрелся, отсекая ненужное сейчас волнение, и он понял, что пора отсюда выбираться. Он сделал шаг вперед и остановился у края белой линии. Неизвестно почему, но он не мог ее переступить, внутри него что-то сжималось, не давало ему это сделать.

— Ты чего? — спросил Слава шепотом. — Зачем дергаешься?

— Помнишь, я тебе рассказывал о том, с чего началась эта война? — спросил шепотом Вадим.

— Ну.

— Так вот Дерем как раз показывает его, — сказал Крот. — Как ты думаешь, что будет после того, как они поймут, из-за кого это произошло?

— Мотать отсюда надо, — Волк тихо выругался и тоже попробовал выйти из круга, но и он не смог переступить меловую черту. — Подловили нас с тобой здесь, как муху в паутину. Оружия нет, в зале контрактники, нам не уйти. Ловушка. Прости, напарник, это из-за меня ты здесь.

— Ага, — хмыкнул Вадим. — А ты то здесь при чем? Вот Бобер точно в этом виноват, наверняка получил команду от Харона нас сюда заманить.

— Ладно, попробуем прорваться, — решительно сказал Слава. — В конце концов, мы охотники или просто так гуляем?

Тем временем дым развеялся, и Дерем обратил свой взгляд на них.

— Ты можешь уйти! — он ткнул костлявый длинный палец в Волка. — А вот твоему товарищу придется остаться.

— Это мой напарник, — хмуро улыбнулся Воислав, показав острые зубы. — Мы сюда вместе пришли, вместе и уйдем.

— Не глупи, — шепнул Славе Крот. — Уходи, пока можешь. Оттого что ты останешься, толку никакого, а вот если выберешься, сможешь помочь.

— И то правда, — Воислав шагнул вперед. Белая полоска мела пропустила его, а вот Вадим, который попробовал шагнуть вслед за ним снова уперся в невидимую стенку. — Ладно, я пошел. Я тебя не брошу, напарник.

— Я знаю, — шепнул в ответ Вадим. Волк был настоящим другом, о котором он всегда мечтал, такой не струсит, не предаст, будет верным до конца, и никто не сможет остановить его. — Буду ждать, когда ты меня отсюда вытащишь.

— И еще, — Слава вздохнул. — Если сможешь спастись, то иди к Ворону, он поможет там, где никто другой не сможет.

— Понял.

Харон подождал, пока Воислав поднимется наверх, откроет дверь, выйдет из зала и только после этого мрачно произнес.

— Так и думал, что ты к этому причастен. Значит ты, дьявольское отродье, решил уничтожить людей, стравив нас с нагами?

— С чего вы это взяли? — спросил Крот.

— Дерем, показал как ты в подземелье кладку разрушаешь и самку нагов убиваешь, — сказал Харон. — Ты и сам это видел.

— Вот эти туманные образы, в которых ничего не разобрать? — поинтересовался Вадим. — Этого вам достаточно, чтобы меня в чем-то обвинять?

— Вполне, — кивнул тренер. — Итак, рассказывай, как это случилось?

— Случайно оказался не в то время не в том месте, — ответил Крот. Он не боялся, справился с тренером уже раз, справиться и еще, если потребуется. Неизвестную величину представлял собой колдун, но тут у него была надежда на оберег, тот должен был его защитить от магии, просто обязан. — Я никого не хотел убивать.

— Понимаешь в чем дело, — недоверчиво хмыкнул Харон. — Случайно туда, где самка отложила свои яйца, невозможно попасть, это место охраняют как зеницу ока, чтобы дойти до кладки, требуется обмануть охрану, а это очень трудно. Не ты один пытался это сделать, и до тебя другие охотники пытались найти заветное место, уж слишком дорого стоят яйца. А ты не просто нашел это место, ты еще и уничтожил их! Наги такое не прощают никому. Они будут убивать людей до тех пор, пока мы им не отдадим тебя, тогда, возможно, они успокоятся. Не факт, что они примут наш дар, но это лучшее, что мы можем сделать. Согласен, охотник?

— С чем? — полюбопытствовал Вадим. Эта болтовня ему давно надоела, но она позволяла ему собраться с мыслями и силами. То что драка неизбежна, если он хочет жить, ему было понятно. — С тем, что вы хотите исконным врагам человечества отдать меня на растерзание?

— Ну что вы, голубчик, какое растерзание? — засмеялся Дерем. — Они вас просто съедят.

— Тогда, я пожалуй, буду возражать, — ответил Крот, готовясь к бою. — У меня несколько другие планы на мое будущее.

— Ну это пожалуйста, — усмехнулся тренер. — Можешь, даже подать жалобу командованию, ее обязательно рассмотрят в недельный срок и сообщат о решении, если, конечно, к тому времени все еще будешь жив. Еще вопросы есть?

— Больше нет, — вздохнул Вадим. — Так и знал, что ты меня постараешься убить, но до сих пор не могу понять, почему? Что я тебе сделал?

— А здесь все просто, — ответил Харон. — Земля должна принадлежат людям. Во все времена человечество занималось самоочищением: всех, кто отличался от основного генотипа, убивали. Думаешь, инквизиция просто так появилась? Нет, дорогой, в те времена слишком много появилось оборотней, вампиров, черных магов и колдунов, да и другой нечисти из чужих миров немало налезло. Если бы не дознаватели и палачи, то неизвестно кому бы земля сейчас принадлежала. А тогда хорошо почистили, и люди стали спокойно жить. Охотники стали почти не нужны, работали в основном в дальних селениях, куда церковные дознаватели не добрались.

— Очень забавно, когда о чистоте человеческого рода начинает заботиться оборотень, — фыркнул Крот. — Не много ли на себя берешь, зверь?

— Тебе Волк рассказал обо мне? — спросил тренер. — Так он сам не чист в этом смысле, впрочем, это неважно, говори о себе.

— Я человек! — гордо заявил Крот. — К нечисти никакого отношения не имею.

— Ну это ты так думаешь, — фыркнул тренер. — А на самом деле человеческого в тебе мало осталось. Дерем, скажи, человек ли он?

Колдун подошел к меловой черте, провел рукой перед охотником, неопределенно покрутил пальцами и ответил.

— Не знаю, что тебе сказать, мой старый друг. Несомненно, отклонения в нем есть, и они довольно значительны, но он не маг, не вещун и точно не оборотень. Физически он все-таки более человек, чем нечисть. Скорее всего мутант…

— Слышал, что сказал колдун? — фыркнул Вадим, делая шаг вперед, он и сам не понял, что произошло, то ли маг снял защиту, то ли сам сумел ее преодолеть, когда перестал о ней думать, но из круга вышел спокойно. — Человек я, пусть и мутировавший, а вот в тебе человеческого меньше, чем во мне, а учитывая, что и все твои предки не были людьми, то становится смешными твои попытки меня унизить.

Далеко он не ушел, контрактники сидящие на передних сиденьях защелкали предохранителями автоматов, а из-за занавеса на сцене показались бойцы с оружием.

— Дискуссию устраивать не будем, — Харон дал знак одному из автоматчиков, и тот, приблизившись, заковал руки Крота в наручники. — Я в первую очередь охотник, и моя обязанность людей от нечисти защищать. Вот и сейчас я свой долг выполню, отдам тебя нагам и спасу миллион жизней. Как считаешь — твоя смерть стоит такой цены?

— Я считаю, что нет, — пожал плечами Вадим. — Нечисть все равно продолжит мстить.

— Ты можешь и дальше думать все, что хочешь, только недолго это будет, — тренер повернулся к колдуну. — Сейчас мы его отвезем к последнему прорыву, а ты постараешься вызвать кого-нибудь из правителей подземного мира, и мы постараемся с ними договориться.

Вадима потащили к выходу. Когда его вытащили из зала, то на лестнице он увидел Волка, тот стоял на площадке и кусал губы от злости, на руках блестели наручники — похоже, Харон оказался человеком предусмотрительным, раз его напарника арестовал.

Крота вытащили на площадь, подтащили к БТРу и забросили внутрь, рядом с ним село пятеро контрактников, четверо сразу открыли бойницы и выставили в них автоматы, пятый, если судить по погонам — старший лейтенант, мрачно посмотрел на Вадима.

— Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, — угрожающе произнес он, — но не советую даже пытаться.

— Это вы сейчас о чем? — вежливо поинтересовался Крот. — Чего я не должен пытаться?

— А ничего не должен, — прошипел угрожающе офицер. — Дернешься, башку тебе снесу.

— Вы меня ни с кем не перепутали? — внутри Вадима стала закипать злость. Действительно, ситуация глупее некуда. Ведь знал же, что в УВД идти нельзя, чувство опасности буквально визжало от страха, а пошел, и вот закономерный результат, и его и Волка повязали, Бобер скотиной оказался, да еще этот солдафон чего-то из себя строит. Башку он, видите ли, снесет. — Уверены, что у вас это получится?

— Не знаю, что вы охотники из себя возомнили, — презрительно ответил лейтенант. — Но против пули никто не устоит.

— Это ты василиску или нагам расскажи, а еще лучше покажи, — посоветовал Крот, уже успокаиваясь. — Им эти истории об огнестрельном оружии очень нравятся.

Неожиданно дверь бронетранспортера отворилась, в нее заглянул хмурый Бобер, в руках он держал перевязь с мечом и ножны со стилетом.

— Приказано передать это арестованному.

— Чтобы он нас порубил? — спросил офицер. — Зачем ему эти железки?

— Как он вас порубит, если у него на руках наручники? — удивился Борис. — Да и ребята, я вижу, вы крутые, опытные.

— Ну мало ли что бывает… — протянул лейтенант. — Оружие арестованным никто не дает.

— Извините, это приказ подполковника Александрова, — мягко улыбнулся Борис, а Крот фыркнул про себя. — Я следую ему и вам советую.

— Приказ есть приказ, — согласился офицер. — Действуйте.

— Привстань и повернись ко мне, — обратился Борис к Вадиму. Крот подчинился. Бобер повесил его на ремень стилет, закрепил ножны с мечом на спину и шепнул. — Не знаю, что ты обо мне подумал, но поверь, выбора у меня не было. А Волка отпустят сразу, как только с тобой все определится.

— В смысле — меня сожрут? — спросил Вадим.

— В этом самом, — мрачно покивал Бобер. — Что бы там ни было, но отправить тебя к нечисти без оружия, мне сердце не дает. А деньги я твоей девушке передам, не пропадут они.

— Спасибо.

Борис еще раз озабоченно кивнул.

— Сделал, что мог, прости.

Железная дверь с лязгом захлопнулась, и БТР рванулся с места, от толчка Вадим упал на сиденье.

— Попробуешь, что-нибудь сделать своим большим ножичком, и я тебя пристрелю, — прокричал лейтенант, доставая из кобуры пистолет. — Мне разрешено это сделать в случае необходимости.

— Отстань, а? — поморщился Крот. — Мне к смерти приготовиться нужно, а ты ко мне лезешь…

— Готовься, — старлей криво усмехнулся. — Отправишься прямо в ад.

— Я там уже бывал, меня им не напугаешь, — ответил угрюмо Вадим. — А вот ты что о нем знаешь?

Офицер замолчал, больше не обращая на него никакого внимания, а Крот задумался над тем, что будет дальше. Пока он не представлял, что и как будет происходить. Если судить по словам Харона, то у него имеется какая-то связь с нагами, пусть через колдуна. Получается, он обо всем знал заранее?! Тренер обвиняет Вадима во всех своих грехах, словно он сам белый и пушистый, но именно его стараниями Крот оказался в подземелье, что и привело к таким последствиям. А что, если он заранее знал, что так и будет? Есть же вещуны, которые могли ему рассказать, что нужно сделать, чтобы началась война. Если все это было спланировано заранее? От этих мыслей у Вадима даже похолодело внутри. Неизвестно до чего он бы еще додумался, но бронетранспортер остановился, двери открылись и его вытащили наружу.

Он осмотрелся и понял, что находится рядом с заводом, где они обнаружили самку василиска с детенышами. Здесь все поменялось. Бетонный забор местами был разрушен: плиты валялись на земле, выбитые из своих гнезд, частью были разбиты прямыми выстрелами из пушек и гранатометов. Два БТРа с черными пятнами от ядовитых плевков василиска стояли неестественно наклонившись, все люки были распахнуты, на броне виднелась запекшаяся кровь.

С ярко-голубого неба на него смотрело теплое ласковое весеннее солнышко, казалось, что в такой замечательный день ничего плохого произойти не может. Теплый ветерок нес в себе запах подтаявшего снега и химикатов с территории завода.

Само предприятие было окружено по периметру танками и БТРами, опутано колючей проволокой, словно это препятствие могло задержать василиска или дракона, но это была лишь еще одна армейская глупость. Волк был прав — они воюют по уставу, даже если он противоречит всем разумным мыслям. Рядом с бронетранспортером остановился еще один БТР, потом черный джип Харона, из которого вышел он сам и колдун Дерем. Тренер вытащил из багажника мечи, разгрузку и арбалет со стрелами, закрепил на тело, махнул рукой и зашагал вперед, за ним контрактники потащили Вадима. Они направились к открытым воротам завода, Дерем шел последним, рядом двигались бойцы из второго БТРа, охранная его.

На территории тоже многое изменилось. В здании заводоуправления практически не осталось ни одного стекла, от лестницы тоже мало что осталось, причем разрушения были сделаны снарядами и гранатами. Да и дальше то же самое: асфальт был раздавлен гусеницами танков, деревья посечены осколками и повалены, а вокруг ни крови ни тел нечисти. Из увиденного Вадим сделал грустный вывод, что разрушений от человека гораздо больше чем от василисков или драконов, и эту войну люди проигрывают.

Около ангара лежала раздавленная в лепешку Нива Волка и было непонятно, кто ее раздавил — то ли нечисть, то ли бронированная техника, вероятнее всего те и другие в этом участвовали.

— Это место подойдет? — спросил Харон. — Здесь тихо, спокойно, нечисть ушла.

— А с чего здесь все началось? — спросил Дерем, настороженно смотря по сторонам. — Я чувствую много ненависти и злобы.

— Вот в том ангаре, — тренер показал рукой на склад, — было гнездо василиска, мои ребята… — Он посмотрел на Вадима и поморщился, — включая этого, гнездо разорили, самку убили, а детенышей усыпили для продажи. Но это было бы ничего, но они не заметили еще одного малыша, и тот на них напал, тогда они убили его. Естественно, детеныш, умирая, позвал на помощь, и сюда примчались пять взрослых разъяренных василисков и один дракон.

— Пока все сходится, — покивал колдун. — Чувствую, так и было. Что дальше?

— Образовался прорыв, — сказал Харон, настороженно глядя по сторонам. — Сюда подтянули танки и армию, после долгого обстрела удалось василисков загнать обратно в ангар. Потери небольшие, погибло около взвода автоматчиков, два БТРа выведены из строя, зато мы узнали, что танки могут сдерживать нечисть — это небольшая плата за такое знание.

— Это меня не интересует, — покачал головой Дерем. — Мне хочется узнать, что в это время делали твои парни. — Маг посмотрел в упор на Крота. — Особенно вот этот.

— Тут я не все понял, — ответил Харон. — Кажется, они провалились в тот ход, который прокопали василиски, обратно подняться не смогли, поэтому им пришлось искать другой выход. Они ушли по подземелью.

— Далеко?

— Откуда мне знать? — пожал плечами тренер. — Не было их довольно долго, здесь уже отбили нападение, ночь наступила…

— Победили?..

— Ну, не то чтобы победили, просто в какой-то момент василиски ушли обратно под землю и больше не появлялись.

— Так понятно, — задумчиво произнес колдун. — Солдатам повезло, что эти двое внизу устроили большой переполох, поэтому твари и ушли. Крепкие у тебя ребята. Не жалко?

— Жалко, не жалко, выхода все равно другого нет.

— Выход есть всегда, — заметил Дерем. — Просто он не такой, какой нам хочется.

— Надо остановить эту войну, — тренер посмотрел суровым хмурым взглядом на Вадима. — А этот парень много задолжал нагам, они теперь не отступятся, пока его не убьют, а значит из-за него будет страдать весь город…

— Да, да, — рассеяно покивал колдун. — Это место вполне подходит, просто придется подождать, пока мой зов дойдет до нагов. Хорошо, что они контролируют эту территорию, поскольку боятся…

— Боятся? — Харон недоуменно уставился на Дерема. — Я не понял, что ты сейчас сказал. Разве эти твари могут бояться?

— Всем бывает страшно, даже господу богу, — пожал плечами колдун. — Обычно страх говорит о нормальности, если, конечно, он не чрезмерный. Наги нормальные существа, поэтому он им тоже присущ.

— Но чего они могут бояться?

— Да вот этого парня, — колдун кивнул на Крота, которому уже надоело стоять, и он опустился прямо на раздавленную Ниву Волка. Его охранник на него мрачно покосился, но ничего предпринимать без приказа не стал. — Он уже один раз уничтожил их самку и потомство, при этом умудрился остаться в живых, потом убил самку василиска и ее детенышей, а после этого залез чуть ли не в самое сердце их мира. Тут любой испугается, они же не подозревают, что делает он это несознательно, а по глупости.

— Да, об этом я не подумал, — задумчиво проговорил тренер. — Действительно, один дурак может такое натворить, что потом тысяча мудрецов исправить не смогут, у нас как раз такой случай. Начинай обряд, а то наги сами придут и тогда нам не удастся доказать, что мы его к ним привели по своей доброй воле.

— Начать, начну, только боюсь, не защитят нас твои бойцы, — колдун покосился на контрактников. — Слабы они духом, да и умом тоже.

— Это не мои бойцы, — ответил Харон. — Мои на прорыве задействованы, а эти прикомандированы для охраны. Начинай, других все равно не дадут, а если станет жарко, отступим к танкам.

— Надеешься на них?

— Пока танки показали себя с самой лучшей стороны, они могут остановить нечисть, иначе твари уже бы полгорода сожрали.

— Тебе виднее, — пожал плечами Дерем. — Себя я смогу защитить, тебя и твоих бойцов не обещаю, у нагов древняя магия, она посильнее моей будет.

— Себя я сам защищу, — тренер показал на свои мечи. — Я все еще охотник, и этих тварей на моем счету ненамного меньше, чем на этом парне.

— Но все-таки меньше? — уточнил маг. — А ты с ними воюешь с самого детства…

— И что? — фыркнул Харон. — Дело не во мне, а в самом парне, он просто неудачник, поэтому всегда оказывается там, где не надо. Неприятности сами к нему льнут.

— Неудачники долго не живут, — покачал головой колдун. — Тут что-то другое, что мы не понимаем. Но раз ты считаешь, что этого парня надо отдать нечисти, значит, отдадим.

Дерем вытащил из кармана и начал рисовать на мокром асфальте, естественно ничего у него не получилось, к тому же он залез в лужу и выругался на каком-то странном гортанном языке. Тогда он тяжело вздохнул и показал на ангар.

— Придется идти туда, здесь я ничего не смогу нарисовать, а без пентаграммы призыв не получится.

— Внутри пахнет плохо, — скривился тренер. — Там же склад химикатов.

— Есть другие варианты? — спросил колдун. — Скажи…

— Нет у меня других вариантов, — вздохнул тренер и зашагал к ангару. — Откуда их взять?

Дерем пошел за ним, контрактники шли за ними, настороженно глядя по сторонам. Вадима поднял с земли старший лейтенант и, подталкивая стволом короткого автомата, повел следом.

В ангаре повсюду были разлиты лужи разных химикатов, дышать было невозможно уже в паре метров от распахнутых дверей, поэтому колдун решил рисовать пентаграмму у входа на небольшом свободном пятачке.

Крота поставили с ним рядом, бойцы рассредоточились полукругом, чтобы контролировать склад, попрятавшись за ящиками. Делали они все правильно, достаточно профессионально, да только противник у них не имел никакого отношения к человеческому роду, и пули его не брали. Только сейчас Вадим задумался о том, что все оружие современного человечества придумано против него самого, ни с кем другим оно еще не воевало по-настоящему. Наги — это первый серьезный вызов, и пока люди ничем не могут на него ответить.

Он задумчиво посмотрел по сторонам: в принципе, впервые у него появилась возможность бежать. Если рвануть дальше в ангар, вряд ли кто за ним последует, дышать в глубине нечем, кислота там разлита, а если успеет сигануть в дыру, ведущую в подземелье, то точно его никто не найдет. Вопрос только в том, добежит ли он до него, а если добежит, то что будет делать под землей? Наручники он как-нибудь снимет, хорошо, что их впереди закрепили, а вот дальше появятся серьезные проблемы, дороги он не знает, второго анчутку вряд ли встретит, а вот наги его точно найдут. Правда, у него есть меч и стилет… так что?

Крот посмотрел на заполняющего символами пентаграмму Дерема и подумал:

«А ведь этот колдун действительно призовет нагов, силенки у него хватит, вон как он круг, в который их с Волком поместили, заколдовал. Всего-то — линия белая, мелом начерченная, а пройти не пройдешь. Магия, блин!»

Вадим перевел взгляд на Харона, который внимательно наблюдал за тем, что делает маг, иногда спрашивая, что значит тот или другой символ и задумался над тем, почему тренер все время пытается ему испортить жизнь. Вот и сейчас, сам же понимает, что идет война, признает, что они с Волком лучшие охотники и убили нечисти больше чем другие, зачем же он хочет его убить тогда, когда каждый на счету? Или он это делает специально? Только зачем ему это?

Так бежать или не бежать? А если не побежит, что будет? Как они собираются скормить его нечисти? Для этого же наг или василиск должен подойти вплотную. Но если нечисть подойдет, то не факт, что набросится именно на него, вполне возможно, кто-то другой покажется более привлекательным. Так что же делать? Дерем произнес что-то гортанным голосом и пентаграмма засветилась, над ней заклубился пар, и в нем появилась фигура огромного нага с желтыми непонятными наростами на голове, похожими на рога.

«Что вам нужно, смертные? — его мысль отчетливо прозвучала в голове. Впрочем, Вадим уже привык к этому способу общения, поэтому просто кисло сморщился, а вот Харон испуганно отшатнулся назад. — Для чего вы меня позвали?»

— Мы хотим прекратить войну, — произнес колдун. — И у нас есть то, что вам понравится.

«Что именно вы хотите мне предложить?»

— Его, — Дерем кивнул, и контрактник подтолкнул Вадима к пентаграмме. — Ты видишь?

«Вижу».

— Этот человек убил вашу самку и раздавил яйца.

Наг внимательно вгляделся в Крота, он почувствовал, как его взгляд проникает в его мозг, ощущение было не из приятных, казалось, что тот читает все его спрятанные мысли. Впрочем, их там было не так уж много, так что вряд ли чтение было забавным.

«Это тот, кого мы давно ищем, он забрал у нас кое-что ценное».

— Мы вам его отдадим, а вы прекратите войну.

«Цена неплохая, — наг еще раз внимательно взглянул на Вадима. — Я согласен. Как вы нам его передадите?»

— Сейчас мы на заводе, где этот человек убил самку василиска и ее детенышей.

«Не всех, только одного, двое живы, мы знаем, где они находятся».

— Мы оставим человека здесь, он будет связан и беспомощен.

«Хорошо, я запомнил ваши лица, теперь вас никто не тронет, а вы и дальше сможете быть для нас полезными».

— Так вы больше не будете убивать людей?

«Почему? — удивился наг. — Мы их убивали всегда и будем убивать дальше».

— Но война против людей закончится?

«Она никогда не закончится, — наг снова посмотрел на Крота, и он вдруг понял, что колдун и Харон не понимает змея, а он не понимает их. — Я же сказал, вас никто не тронет, почему вы беспокоитесь о других?»

— Мы хотим защитить их.

«Как только мы убьем достаточно, то остановимся. Мы всегда так делаем, нам нужно много пищи перед тем, как начать размножение, но после этого ваши тела нам долго не будут нужны. Скоро мы придем за этим человеком, не беспокойтесь, вас не тронут».

На дым выходящий из пентаграммы словно дунуло порывом ветра, и фигура нага исчезла.

— Ну что, подружились с нечистью? — Вадим рассмеялся от всей души, ему и на самом деле стало смешно смотреть на обескураженные лица колдуна и тренера. Они явно не ожидали такого ответа. — Закончили войну?

— Заткнись! — буркнул Харон, он что-то обдумывал. — Тебе без разницы, в любом случае ты останешься здесь на съедение этим тварям. Возможно, после того, как змеи получат тебя, они прекратят войну, если — нет, то мы по крайней мере честно пытались это сделать.

Крот почувствовал, как в карман его бушлата залезла рука контрактника и услышал шепот.

— Ключ от наручников. Не люблю, когда подставляют да еще разным чужим тварям.

Тренер посмотрел на Вадима, и он почувствовал, как контрактник напрягся.

— Так этого прикуешь вон к той балке, видишь кольцо из арматуры? И побыстрее, мы уходим.

Кроту стало интересно, как боец выкрутится, но тот его подтолкнул к колонне, одновременно залезая в карман. Он снял с одной руки стальное кольцо, а второе навесил на арматурную петлю колонны, потом снова незаметно сунул ключ ему обратно.

Контрактники поспешили к выходу вслед за Хароном и колдуном, через десяток секунд в ангаре никого не осталось. Вадим не спеша достал ключ от наручников, снял их и подкрался к воротам, сквозь небольшую щелку в неплотно прикрытой калитке увидел, что тренер и колдун вместе с бойцами их охранявшими расположились возле ангара, собираясь дождаться появление нечисти. Получалось, здесь ему не уйти, как вариант он мог использовать только дыру в подземелье. Оставаться здесь в любом случае не стоило, наги могли появиться в любой момент.

Если Харон, почуяв неладное, зайдет в ангар и снова его свяжет. Конечно, происходило что-то странное и нелогичное. Зачем ему оставили оружие? Тренер видел же его меч и не забрал. Почему? Из человеколюбия? Но это уж вряд ли…

Вадим почувствовал, что он пешка в чужой игре, и Харон играет им в свои непонятные для него игры. Ощущение было не из приятных. Что-то было не так в этой сцене, что-то чего он не понял.

В любом случае следовало отсюда выбираться. Для кого-то это игра, а для кого-то и смерть — вряд ли удастся восстановиться в чужом желудке, тут и оберег не поможет. Он вздохнул поглубже, едко-пахнущий воздух, затаил дыхание и рванулся к дыре сквозь клубы растекшейся кислоты и химикатов. Бежал он, перепрыгивая через разбросанную тару, поваленные стеллажи и разваленную пластиковую тару. Пришлось дважды перелезать через завалы, и один раз проползать через упавшие стеллажи, каждое мгновение ожидая, что они на него обрушатся. Запасенный воздух у него давно кончился, пришлось дышать ядовитым дымом, чувствуя как тот болезненно обжигает легкие.

В дыру он просто упал и покатился по сырой земле — как и в прошлый раз, падение с трехметровой высоты стало для него неожиданностью. Он быстро пробежал полуразрушенный туннель, используя свое новое зрение, спустился на следующий уровень, и увидел дыру в потолке. Когда он тащил на себе Волка ему и в голову не приходило смотреть наверх, а тут он сразу увидел, что отверстие ведет в туннель, который вполне может вывести его на поверхность.

Допрыгнуть до него не удалось, пришлось тащить поломанную ржавую тележку и уже пытаться дотянуться с нее. Все равно не получалось, а внутри рос безотчетный страх, чувство опасности вопило как оглашенное. Руки и ноги задрожали, сердце застучало как бешеное, редкие волоски на коже поднялись, пытались укрыть от холода. Еще через мгновение он понял, в чем причина — запах! Пахнуло серпентарием, это говорило о том, что наги близко. Он снова залез на тележку и подпрыгнул. На этот раз ему удалось зацепиться кончиками пальцев за разбитый бетон и повиснуть, потом долгие секунды, в течение которых он ожидал, что его кто-нибудь схватит за ноги, пытаться подтянуться и выбраться наверх.

От камня пошло тепло и сила, он подтянулся и вовремя. Под ним в туннеле прошли два василиска, а чуть позже проползло три нага. Вадим откатился от дыры, минут пять просто лежал и смотрел в серый потолок, ожидая, пока успокоится сердце, потом встал и зашагал туда, куда подсказывало ему чутье. Примерно через километр он добрался до широкой лестницы, ведущей вверх, а пройдя по ней он оказался в огромном зале, на стене которого было написано: «Бомбоубежище, вход только по пропускам». На поверхность вели огромные ворота с прорезанной в них калиткой, естественно все это было закрыто с наружной стороны. Побродив по залу, он обнаружил небольшую клетушку, в которой видимо должен был сидеть дежурный, и в ней обнаружилась дверь служебного хода.

Она тоже была закрыт, но на обычный внутренний замок, и его удалось открыть подобранным ржавым гвоздем. Потом по туннелю он добрался до выхода из подземелья. Вышел Крот вдали от завода из обычного офисного здания на проспекте и быстро зашагал по тротуару, стараясь держаться поближе к стенам домов. Несколько раз он видел БТРы и сразу сворачивал в арки.

Таких как он не желающих связываться с военными было немало, похоже, жизнь города сместилась в проходные дворы, люди там встречались, обсуждали последние события, покупали и продавали. У лоточных торговцев можно было купить пиво, водку, сигареты — куда же без них в военное время? — а также пирожки, чипсы, колбасу и хлеб. Продавали даже карты города, на которых были указаны проходные дворы и все войсковые заставы и посты. Он купил одну из них и убедился, что сможет добраться до Лады по дворам, не подвергая себя опасности.

На его камуфляж косились, но присмотревшись, замечали, что на нем нет знаков различий, успокаивались и переставали смотреть не него со скрытой агрессией. Людям не нравилась эта оккупация, они не понимали, почему им не разрешают свободно передвигаться по городу, зачем остановили общественный транспорт и запретили проезд на личных автомобилях? Почему закрыли заводы, офисы, фабрики, школы, институты, садики и ясли? Почему они все подверглись домашнему аресту? Но главное — почему закрыли магазины, тем самым обрекая всех на голодную смерть? В нападение нечисти мало кто верил, больше говорили о прилете инопланетян, и о том, что чужаки недовольны бесчеловечной властью и ожидается в скором времени война и очередная революция.

Сначала Крот только улыбался, слушая эти разговоры, потом сам не заметив, наполовину стал им верить, хоть точно знал, что это обычные сплетни.

Пешком он прошел недолго, на одном из стихийно-появившихся базарчиков во дворах он купил велосипед, не новый, конечно, но вполне работоспособный, к тому же с кучей скоростей. О таком он мечтал в детстве, жаль, что тогда ему не могли его приобрести. Зато сейчас мечта сбылась. Цену за двухколесный транспорт попросили приличную, похоже, данный вид транспорта в городе стал пользоваться популярностью. Три сотни «Евро» продавца — молодого парня впрочем вполне устроили.

Вадим сел на велосипед и нажал на педали. Сразу вспомнились давно забытые ощущения с детства: бьющий в лицо упругий ветер, стремительно мелькающие стены домов, ощущение быстроты и счастья. Его выросшие мышцы на ногах были созданы словно для этого, он крутил педали с все больше возрастающей скоростью и не чувствовал усталости. За полчаса он пролетел примерно половину расстояния и остановится только для того, чтобы наметить на карте новый безопасный маршрут и купить бутылку минеральной воды.

Кроме того, он позвонил Волку, хоть и понимал, что рискует. Ясно же, что связь контролируется военными, следовательно они сразу узнают о том, что он жив, запеленгуют и попытаются его поймать, но и не узнать, что произошло с его напарником он не мог, а вдруг ему требовалась его помощь.

— Вадим?

— Я.

— Живой?

— Более-менее, а ты?

— Со мной все нормально, сижу в кузнице, кую новый себе новый меч, старый сволочи отобрали, но я запомнил того лейтенанта, который это сделал, обязательно урою урода при случае!

— Рассердился?

— Да пошли они все! — Слава выругался. — Харон тот же, Бобер. Они что, думают, после всего того, что они с тобой сделали, я буду так же, как и раньше, таскать для них каштаны из огня? А вот не фига! Пусть воюют с нечистью сами, а я посмотрю, как у них это будет получаться. Нет, подумать только, самую боеспособную группу решили сдать нечисти, такое может придти только в очень больную голову!

— Согласен.

— Да уж, рад, что ты выкрутился, я психовал большей частью из-за тебя, — Воислав немного успокоился. — Твои дальнейшие планы, напарник?

— Пока не изменились, — Вадим посмотрел по сторонам, но его никто не замечал, люди занимались своими делами. — По-прежнему хочу попасть в гости к одной знакомой ведьме.

— Которую зовут на букву «л»?

— Именно так.

— А к птице когда отправишься? — поинтересовался Слава.

Крот секунд десять пытался понять, о чем он, прежде чем вспомнил их последний разговор. Точно, Волк хотел, чтобы он отправился к волхву.

— На букву «в»?

— На нее самую, — подтвердил Воислав.

— А нам это нужно? — спросил Вадим. — Последнее время я что-то не очень люблю тех, кто занимается колдовством.

— Нужно, причем обязательно, — сказал Волк. — Отправляйся к нему, а я докую меч и тоже приеду. Все ответы можно получить только у этой мудрой птицы, а заодно узнать, что делать и как жить дальше.

— Заметано, — Крот отключил телефон, потом подумав, набрал номер Лады. — Это опять я.

— Я тебя все еще жду! — голос девушки был встревожен. — Что случилось? Я хоть и чувствую, что с тобой все в порядке, но все равно волнуюсь.

— По телефону всего не объяснишь, — ответил Вадим. — Произошло много всего неприятного, но сейчас, кажется, все позади, и я снова направляюсь к тебе. Приеду через полчаса. Покормишь чем-нибудь?

— С едой у нас проблемы, — посетовала девушка. — Все магазины закрыты, приходится питаться тем, что осталось в холодильнике.

— А если я с собой привезу, приготовишь что-нибудь?

— Не обещаю, — засмеялась Лада, — но маму попрошу.

— Тогда жди, через полчаса буду, — повеселел Вадим. — Машке привет передавай.

— Сам передавай, она сейчас сидит у меня на коленях и рвет трубку, — в динамике зазвучало знакомое верещание, потом шишимора проговорила. — Вадим?..

— Я, милая, еду к тебе.

— Один?..

— Блин! — Крот выругался. — Дай трубке Ладе.

— Хорошая…

— Да знаю я!

— Вадим? — голос девушки снова стал встревоженным. — Что-то случилось?

— Лада, обстоятельства немного изменились, — он вздохнул — Приеду через час.

— Обещал же через полчаса?

— Я Машке обещал кавалера, — объяснил Крот. — Но его спрятал в одном месте, теперь придется сгонять за ним.

— Будь осторожен и не забудь про еду, — сказала девушка. — Нам, конечно, хватит, но тебя накормить будет проблематично.

— Постараюсь.

Он отключил телефон, потом подумав, вытащил из него аккумулятор, чтобы не отследили, и вздохнув, в очередной раз подумал о том, что не человек вершит свою судьбу, а она крутит им. Не зря же его шеф всегда повторяет, что человек живет не так, как хочет, а так, как может. Что любая жизнь всегда компромисс между желаемым и действительным. Что никогда не происходит так, как ты желаешь.

Он поехал дальше. Доехав до очередного стихийного рынка, возникшего в огромном проходном дворе, окруженном высотками, Крот попытался найти что-нибудь из еды, но ему не предложили ничего кроме чипсов и печенья. Правда, одна из вездесущих бабок-пенсионерок, заметив его недовольство, отвела его в сторону от гомонящей толпы и тихо объяснила, что еду продают через два квартала. Там находится супермаркет, который конечно же закрыт, но с заднего входа можно получить все, что ему угодно. Потому что продукты портятся, менеджеры организовали торговлю со двора.

В очередной раз подивившись тому, как быстро люди находят варианты в практически безвыходных ситуациях, и решив, что такой народ не сможет извести ни нечисть ни власть, Вадим закрутил педали в указанном направлении.

Старушка была права, супермаркет работал. У входа стояло двое охранников, положив руки на резиновые дубинки. Вадим попросил присмотреть одного из стражей за велосипедом, сунув ему пять евро, и прошел внутрь. Внутри крутилось люди, многие катили переполненные тележки, пять усталых замученных кассирш работали быстро. Конечно, поскольку подвоза не было, многие полки уже были пусты, больше всего это коснулось тех, где лежали спички, мыло и свечи. Народ в нашей стране пуганный, поэтому знает, что исчезает первым. Питьевую воду тоже разобрали полностью. Крупы, макароны и консервы еще имелись, но исчезали на глазах.

Зато он спокойно купил хороший кусок мяса, так как в мясном отделе практически не оказалось очереди. Да и вообще в магазине было тихо, спокойно и как-то не верилось, что идет война.

Он взял большую полотняную сумку, набил ее доверху продуктами и пошел к кассе. Рассчитали его быстро, правда, цены оказались вдвое выше, чем неделю назад, и карточки не брали, а только наличку, причем в любой валюте по сегодняшнему курсу. Благо, что деньги у него имелись, поэтому никакой проблемы не возникло. Он погрузил сумку на велосипед и отправился дальше. Понемногу темнело, этот суматошный день заканчивался, в нем было много всего, но пока ничего хорошего. После того как солнце исчезло, стало подмораживать, влажный асфальт покрылся тонкой корочкой льда, и езда на велосипеде стала рискованной: шины скользили на поворотах, и несколько раз он удерживался чудом, когда колеса шли юзом.

К тому же поднял ветер, и Вадим сразу вспомнил известную всем велосипедистам истину: «Куда бы ты не ехал, всегда будешь подниматься в гору и двигаться против ветра».

Когда совсем стемнело, он с огромным трудом все-таки добрался до дома, около которого оставил анчутку. Перед тем, как звать бесенка, Крот сначала выглянул на проспект. Два уже знакомых ему бронетранспортера стояли там, светя прожекторами перед собой. Вадим в очередной раз подивился уму военных: несмотря на то, что во всех домах горел свет, уличные фонари не включали. Город словно ждал воздушного налета, хоть кто на него мог напасть сверху, кроме драконов? И вряд ли Змеи Горынычи могли быть такими опасными как в добрые старые времена — это тогда их стоило опасаться, потому что дома были деревянными, а сейчас что им сделается бетонным коробкам? Но военные, похоже, мыслили иначе.

Вадим тихо хихикнул про себя, подошел к подвальному окошку и тихо позвал.

— Прошка!

Внутри что-то зашевелилось.

— Прошка, это я, Вадим.

— Вадим?.. — проверещал из темноты знакомый тонкий голосок. — Человек?..

— Человек, — ответил Крот. — Помнишь, говорил о Машке? Так она тебя ждет. Извини, что долго пришлось меня ждать. Выходи, поедем к твоей невесте.

— Невесте?.. — из окошка показался бесенок, он подошел к нему, ухватился за штанину и стал карабкаться вверх. — Маше?..

— Маше, — Крот подхватил его и засунул за бушлат. — Поедем вон на той штуковине, велосипед называется, но поскольку асфальт льдом покрылся, можем упасть.

— Упасть?

— Упасть, упасть, — вздохнул Вадим. — Поэтому держись крепче.

Крот взгромоздился на велосипед. Окончательно стемнело, окна в домах давали небольшой свет, но что-то увидеть с ним было непросто, пришлось закрывать глаза и использовать новое зрение. Он закрутил педали и помчался по дворам, старательно объезжать быстро подмерзающие лужи. Обещанный Ладе час давно прошел, за ним и второй, а он все мчался по улицам, по которым метался холодный озлобленный ветер, так и норовивший сбросить его с велосипеда. Во двор Лады он заехал, когда уже было десять. Кнопки домофона едва нажимались замерзшими пальцами.

— Вадим?

— Я.

— Что ж так поздно? — спросила девушка. — Я уже начала волноваться, хоть и знаю, что с тобой все хорошо, а все равно сердце не на месте.

— Ты бы меня накормила, напоила, — ответил Крот. — В баньку бы сводила, а потом бы и расспрашивала…

— Гад ты все-таки! — фыркнула Лада, открывая дверь. — Уже и с Бабой-ягой сравнил.

Крот затащил велосипед в подъезд, спрятал его под лестницей, надеясь, что в это время никто его там не найдет, схватил в руки сумку с продуктами и поднялся на третий этаж. Дверь в квартиру была открыта, девушка одетая в синий махровый халат ждала его на пороге, Маша тоже. Шишимора была одета в новое красное платье и вообще выглядела ухоженной, чистенькой, гладенькой и сытой. Она сразу заверещала, подбежала к нему, ухватилась за штанину и полезла вверх, но остановилась на половине дороги и спрыгнула обратно на пол, заметив бесенка выглядывающего из-под бушлата.

— Это Прошка, — сказал Вадим. — Он хороший парень, думаю, вы подружитесь.

Мара презрительно фыркнула и ушла.

— Ох уж эти женщины, — вздохнул Крот. — Никогда их не поймешь. Не знаю, что ей не в тебе понравилось.

— Не понравилось?.. — проверещал анчутка. — Прошка?..

— Слезай с меня, — поморщился Вадим. — Надоело мне тебя таскать. Посиди пока, отдохни.

Он поставил бесенка на пол и посмотрел на Ладу.

— Ты тоже на меня сердиться станешь?

Девушка странно посмотрела на него, потом сделал шаг и прижалась к нему.

— Надо бы, да не могу, соскучилась, переволновалась, хоть и знала, что с тобой все хорошо.

— Кто это пришел? — в прихожую вошла невысокая женщина с приятными чертами лица. Было в ней что-то такое, что сразу вызвало доверие — может быть морщинки на лбу или в уголках глаза, которые бывают только у хороших людей. Еще она очень походила на Ладу, у нее был тот же овал лица, светлые русые волосы и нос. — У нас гости?

— Мама, это Вадим, я тебе о нем рассказывала, — Лада оторвалась от него, поцеловав в небритую щетку. — И он голоден, его надо накормить. А это моя мама, ее зовут Людмила Петровна.

— Еды у нас немного, но я что-нибудь придумаю.

— На надо ничего придумывать, — улыбнулся Крот и, вежливо поклонившись, подал тяжелую сумку. — Здесь продукты, внизу свежее мясо, его можно быстро приготовить.

— Откуда такое богатство?

— Оказывается, в городе все еще работают магазины, — он улыбнулся. — Только торгуют они с заднего хода, и цены в них в два раза выше, чем обычно, но это же сейчас неважно, правда?

— Правда, Вадим, — женщина улыбнулась. — Лада редко меня знакомит со своими ухажерами, если быть точной, то вы первый, и вы мне понравились. Будьте как дома, возможно вам нужно принять ванну, так не стесняйтесь. К сожалению, переодеться вам будет не во что, мужской одежды в этом доме не водится.

Людмила Петровна ушла, а Крот посмотрел на себя критическим взглядом и понял, что выглядит далеко не лучшим образом. Камуфляж был весь в грязи, которая застыла на нем черной коркой. Потаскали его изрядно, да еще под землей полазил, в ангаре с химией, до сих пор от него кислым душком отдает…

— Извини, — вздохнул Вадим. — Я, действительно, очень грязный, так получилось.

— Это ты пытаешься оправдаться?

— Вроде того…

— Так бесполезно.

Тут Крот услышал тихое верещанье и увидел Машу, одетую в грязный полиэтиленовый пакет с яркой рекламой колготок. Видимо, это был последний писк, потому что анчутка от неожиданности брякнулся на пол с тихим стуком. Шишимора довольная произведенным эффектом, презрительно фыркнула и снова ушла в комнату.

— Да, Прошка, похоже, нам с тобой следует помыться, — задумчиво проговорил Вадим. — А то барышни на нас как-то неправильно смотрят.

— Иди, мойся, — Лада чмокнула его в щечку. — Ванная дальше по коридору. Одежду свою оставь здесь, вместе с ботинками.

— Всю?!

— Трусы можешь оставить, — улыбнулась девушка. — А то боюсь, маме плохо станет, когда она тебя увидит во все твоей мужской красе.

Лада ушла, а Вадим начал раздеваться, когда он остался только в футболке и трусах, в дверях снова появилась Маша, на этот раз была одета в серый детский плащ, убедившись, что на нее обратили внимания, она, снова презрительно фыркнув, ушла.

— Маша?.. — спросил задумчиво анчутка.

— Маша, — с тяжелым вздохом подтвердил Крот. — Пошли мыться.

— Мыться?..

— Ты не знаешь, что это такое? — спросил Вадим. — Не бойся, это вроде как под дождиком…

— Дождик?..

— Идем, покажу.

Ванная нашлась сразу за поворотом, вода в ней уже была налита и клубилась паром. Вадим залез в нее и закрыл глаза. Он уже и забыл, какое это блаженство горячая вода. Впрочем, оценить это можно только тогда, когда долго был этого лишен. Грязи на нем оказалось достаточно, чтобы вода стала серой. Анчутка восторга от ванны не высказал, залез на стиральную машинку и поглядывал на него оттуда с каким-то странным выражением, должно быть считал, что Крот сбрендил и теперь пытается утопиться. Впрочем, у бесенка было и другое занятие — ему приходилось оценивать наряды Маши. Примерно каждые пять минут та открывала дверь ванной комнаты и заходила внутрь каждый раз в новом одеянье, а потом презрительно фыркнув, исчезала.

Когда у нее кончились платья и пакеты, она стал приходить завернутая в газеты и яркие обложки журналов, судя по обалдевшему виду бесенка, тот уже не понимал, что происходит, и только вздрагивал от страха, каждый раз слыша презрительное фырканье направленное в его сторону.

— Не тушуйся ты, — посоветовал Вадим, вылезая из ванной и выпуская воду. Он нашел бритву и занялся уничтожением выросшей растительности на лице. — Сейчас мы тебя помоем, найдем тебе какой-нибудь особо вонючий пакет из-под мусора и станешь ты у нас парень хоть куда. Еще посмотрим, кто на кого презрительней будет фыркать.

— Маша?..

— Маша, — засмеялся Крот и включил душ. — Она родная.

Вымыть бесенка оказалось не просто, он никак не мог понять, для чего это нужно. Пришлось рассказывать про ласковый теплый дождик, про то, что девушкам нравятся чистые мужчины, а не те, что носятся целый день в пыли и грязи, ловя крыс. Особенно анчутку испугало мыло и пена, которая от него образовалась. С грехом пополам Вадиму все-таки удалось отмыть серую шерстку и высушить полотенцем.

Когда грязь сошла, анчутка оказался симпатичным маленьким зверьком с лукавыми желтыми глазками, маленькими рожками и небольшими копытцами. Настоящий чертенок. Теперь Кроту стало понятно, почему в русских народных сказках чертей не боялись, над ними посмеивались, с ними шутили, но не пугались. Совсем другое дело в зарубежных сказаниях: то ли там черти жили другие, то ли европейцы не могли найти общий язык с бесенятами, то ли в самом характере западного человека было заложено уничтожение всего, что им могло помешать жить. Это русские предпочитали со всеми договариваться, европейцы просто уничтожали всех и вся.

— Ну что я скажу, — промолвил Вадим, разглядывая анчутку. — А ты и на самом деле парень симпатичный, если тебя приодеть, то будешь совсем жених.

— Жених?..

— Типа того, — Крот натянул на себя футболку и трусы, грязный камуфляж засунул в стиральную машинку, включил ее, потом, немного стесняясь, вышел из ванны. Бесенок бежал за ним. — Маша невеста, а ты жених. Во что же мне тебя одеть?

— Вадим? — услышал он голос Лады из кухни. — Ты по-прежнему хочешь кушать?

— Еще как! — отозвался он. — Даже еще больше чем раньше.

— Тогда иди сюда.

— Во что же… — взгляд Вадима упал на красочный полиэтиленовый пакет, на котором был нарисован бравый вояка, в нем он положил в сумку яблоки. Похоже, мать Лады фрукты забрала, а пакет оставила у двери. — Кажется, нашел.

Он прорезал у пакета дырки в боку, чтобы анчутка мог протиснуть в них руки, потом сделал отверстие для головы, обрезал ручки, чтобы бесенок мог ходить свободно и натянул на него.

— Как тебе это?

Анчутка сделал несколько шагов, осваиваясь, потом подошел к зеркалу, приподнялся на цыпочках, вскинул руки вверх и довольно ухмыльнулся.

— Надо понимать — понравилось? — ухмыльнулся Вадим. Сам он на себя смотрел в зеркало без удовольствия: пропахшая потом футболка, такие же трусы. Нет, не в таком виде надо знакомиться с будущей тещей. Но что поделаешь, если все остальное еще хуже? Он вздохнул. — Пошли, может, нас все-таки накормят чем-нибудь?