Василиск мчался за отступающим БТРом, сверху его прикрывал дракон, который периодически плевал в бронированную машину своим ядом. Яд, соприкасаясь с воздухом, вспыхивал оранжевым пламенем, и это было по-своему красиво. Вряд ли мог оценить эту красоту водитель бронетранспортера, который выжимал из своей машины все, что мог, но двигалась она тяжело частью из-за того, что три колеса с одной стороны были сожжены, и поэтому БТР катился, накреняясь, частью потому что машина была не новой, и двигатель давно не перебирали.

Это очень нервировало старшего сержанта Дроздова, и он больше всего боялся, что машина завалится и начнет скрести железом асфальт и тогда волей-неволей придется остановится. А что будет потом, он боялся даже думать, вероятнее всего василиск догонит бронетранспортер и перевернет его. А о том, что василиск может перевернуть БТР, он знал доподлинно, сам видел обожженную машину, которую ставили на колеса тяжелым краном, а погибших ребят, точнее желе, в которое они превратились, вытаскивали из пробитого БТРа. Как удалось твари прожечь толстую броню, было неизвестно, но она это сделала.

Сейчас в бронетранспортере находился только сам Дроздов, и странного вида капитан по фамилии Беркутов, обвешанный кинжалами. Это казалось смешным, вроде двадцать первый век на дворе, а офицер вооружен оружием, которое носили в восемнадцатом веке, особенно впечатляла шпага, которую капитан носил на поясе. Но смеяться сержант не собирался, он уже знал, что только такое архаичное оружие и может победить нечисть. И если честно, именно то, что капитан был так вооружен, придавало ему уверенности в том, что они останутся в живых.

Они приняли бой в промышленном районе, офицер сам стрелял из пулемета и пушки, вовлекая василиска в сражение. Зачем ему это было нужно, Дроздов не знал, его задачей было вывести БТР из узкой улочки и отвести на далекий пустырь. Кто будет там находиться и зачем это нужно, старшему сержанту не объяснили.

Второй БТР принадлежал другому батальону, он должен был прикрывать отход Дроздова, но когда пришлось отступать, он куда-то исчез, и сержант считал, что лейтенант командующий второй машиной просто струсил и сбежал, бросив их без прикрытия. Впрочем, может дело обстояло по-другому, может быть второй бронетранспортер получил еще большие повреждения, чем Дроздовский, и сейчас его добивают другие твари, но и тогда можно было хотя бы предупредить по рации.

Впрочем, сейчас это было неважно, а вот добраться до пустыря необходимо, там, сказал капитан, они получат помощь, поэтому сержант выжимал всю мощь из ревущего бронетранспортера. Машина раскачивалась, жалобно скрипела и дребезжала так, что, казалось, вылетят зубы, опасно кренясь на поворотах.

Капитан матерился и стрелял то из зенитного пулемета то из пушки в дракона, который летел над ними на высоте около сотни метров и плевался огнем. От колес начали отскакивать огромные куски горящей резины, бронетранспортер уже цеплял железом асфальт, но они успели выскочить на огромный пустырь и, проползя метров двадцать, БТР завалился на бок, зарываясь в огромный подтаявший сугроб.

— Готовься, сержант, — прокричал Беркутов. В наступившей тишине после того как Дроздов выключил двигатель, его оглушил этот яростный голос. — Придется эвакуироваться. Ребята прикроют.

— Какие ребята, товарищ капитан?

— Да вот эти, — офицер показал на пустырь в то место, откуда только что взлетела зеленая осветительная ракета. — Идут, ханурики. Сейчас они дракону будут делать бо-бо.

— Интересно как, если его даже снаряды не берут? — спросил сержант.

— А это мы сейчас увидим, — капитан достал фляжку и сделал большой глоток, потом протянул Дроздову. — Хоть пить с рядовым и сержантским составом не положено, но ты, парень, заслужил пару глотков хорошего виски, а мы его всегда пьем за победу.

— Какая уж тут победа? — пробормотал сержант, но от виски не отказался. Напиток ему не понравился, самогонка она и есть самогонка, его дед в деревне гнал его намного крепче, а не такое баловство. Но сейчас после того как сердце едва не выскакивало из грудной клетки, это было в самый раз. Тем более что еще ничего не кончилось, дракон никуда не делся, а заходил на их разбитую машину в новом пике, готовясь снова плюнуть огнем. — Разнесет он нас сейчас, видел я, как во втором батальоне два дракона три БТРа взорвали, яд попал на боеприпасы и все!

— Спокойнее, парень, — Беркутов забрал фляжку и сделал еще пару глотков. — Смотри!

Дроздов приник к окулярам. В зеленом свете прибора ночного видения можно было различить две фигуры, которые установили какое-то непонятное оружие на треноге и направили его на дракона. Вверх устремился светло-серый луч и ударил в темно-зеленое тело пикирующей твари, та закачалась, начала медленно отворачивать, но в него ударил снизу еще один на этот раз синий луч, крылья подвернулись, и дракон рухнул вниз.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно произнес капитан. — Какая бы ни была крутая тварь, но человек все равно круче, потому как умнее.

— Что это было? — спросил Дроздов. — Что за оружие?

— А это, сержант, есть великая военная тайна, — улыбнулся Беркутов. — И знать тебе ее не положено, но поскольку мы с тобой вместе выполняли боевую задачу, то кое-что скажу. Это разновидность лазера, убить она тварь не убивает, но дезориентирует и временно выводит из строя. Как это работает, не скажу, сам не знаю.

— Так дракон сейчас очухается и снова нас начнет убивать?!

— Нет, сержант, — капитан подал ему фляжку. — Сейчас ребята притащат еще одну машинку, которая уже окончательно его добьет. Смотри.

Сержант выпил еще пару глотков и увидел, как на пустырь выезжает небольшой грузовичок, на котором была установлена еще одна тренога. Машина подъехала к упавшему дракону, который уже начал оживать, шевелить ногами и подбирать крылья. Послышались чуть слышные хлопки, и упавшая с неба тварь взревела. Хлопки продолжались до тех пор, пока дракон не затих, на этот раз навсегда.

— Вот так! — сказал Беркутов. — На сегодня все. Вылезай, сержант, тебя сейчас отвезут в казарму. О том, что видел, никому не рассказывай, но знай, что у армии есть оружие, которое позволит нам скоро разобраться с этими тварями.

* * *

Кухня была маленькой, в нее-то и вошел только стул со стульями, плита и несколько столов для посуды и припасов. Все женщины были здесь: мама — строгая, внимательная, поглядывающая на него с каким-то немым вопросом, сама Лада — смущенная тем, что пришлось показать парня, с которым она встречается, Маша, жующая кусок сыра на подоконнике и переводящая взгляд то на темный двор то на анчутку, который прижимался к ногам Вадима. Шишимора, если судить по ее довольному виду, хорошо освоилась в этой квартирке, а сейчас была вообще счастлива, потому что нашелся человек с солнышком на груди, да еще привел с собой бесенка, который смотрелся очень импозантно в красочном пластиковом пакете. Сама она была одета в новое желтое платье, похоже, Лада для нее деньги не жалела.

Вадим сел на стул, и тут же перед ним появилась тарелка, на котором вкусно дымились пара отбивных, в качестве гарнира предлагался зеленый горошек и консервированный салат, который он купил в магазине. Людмила Петровна поставила перед ним тарелку с хлебом и улыбнулась.

— Приятно кормить мужчину, — она улыбнулась. — Давно уже не испытывала такого непонятного волнения, готовлю, а про себя думаю, может быть этот молодой человек в недалеком будущем станет моим будущим зятем?

— Мама!! — сердито проговорила Лада, садясь рядом с Кротом. — Дай человеку поесть. Вадим устал, он целый день на ногах.

— Конечно, конечно, — ответила Людмила Петровна, но, похоже, уходить никуда не собиралась. — А чем вы занимаетесь, молодой человек?

— Раньше работал старшим менеджером в одной коммерческой фирме, сейчас вроде как в отпуске, но вряд ли вернусь обратно, — Прошка вскарабкался на колени, Вадим сунул ему кусок хлеба, бесенок поудобнее устроился на его ногах и начал есть. — Если честно, пока не представляю, как сложится моя жизнь дальше.

— Ясно, — Людмила Петровна сунула руки в карман передника и продолжила допрос. — Лада сказала, что сейчас вы работаете на какой-то сложной и очень опасной работе.

— В общем, так и есть, — Крот ел быстро, но старался аккуратно, не то чтобы старался произвести какое-то впечатление на мамы Лады, просто было как-то неудобно, к тому же смотрела она на него по-прежнему испытывающим взглядом. Маша увидев, что Прошка залез к нему на колени, спрыгнула с подоконника, подбежала к стулу и тоже полезла на его многострадальные ноги. Забравшись, она стала сталкивать анчутку. — Извините, у нас, кажется, появились небольшие проблемы. Я сейчас все улажу.

Вадим взял в одну руку бесенка в другую шишимору и понес их в прихожую, там он посадил их напротив друг друга, а сам сел между ними.

— Маша, это Прошка.

— Прошка…

— Молодец, правильно, — Крот улыбнулся. — Прошка это Маша, о которой я тебе рассказывал.

Лада встала у двери, с интересом наблюдая за тем, что он делает, Людмила Петровна выглядывала из-за ее плеча.

— Маша…

— Хорошо, будем считать, что вы познакомились, — Вадим погладил шишимору по голове. — Маша, ты говорила, что тебе одиноко?

Мара фыркнула, отвернулась, легла на пол так, чтобы ее не мог видеть анчутка, и стала теребить его штанину.

— Ясно. Говорила.

Крот повернулся к бесенку.

— Прошка, тебе нравится Маша?

— Нравится…

Вадим поднял шишимору и посадил рядом с собой.

— Маша, тебе нравится Прошка?

Шишимора презрительно фыркнула, потом залезла к нему на колени, обняла его за шею и прижалась к нему. Он погладил ее по жесткой шерстке.

— Я тоже люблю тебя, милая. Ты мой самый лучший друг, верный и преданный.

Он услышал приглушенное фырканье Лады за спиной, вздохнул и продолжил:

— Тебе бывает одиноко, Прошке тоже. Может быть вы подружитесь? Я не меняю тебя на него, ты все равно останешься моей хорошей девочкой, — он услышал тихий вздох Лады за спиной. — Но если ты не будешь против, то он будет жить вместе с нами. Если скажешь — нет, то я его пристрою куда-нибудь — может у Лады останется, а может у Волка. Решать тебе…

— Решать…

— Да, да, решать, — произнес Крот. — Как скажешь, так и будет. Я анчутку привел для того, чтобы он стал и твоим другом, ты сама говорила, что очень одинока.

Бесенок прижался к нему с другой стороны, Вадим осторожно, чтобы не уронить мару, погладил его по маленьким рожкам.

— Другом…

— Хорошо, договорились, — он прижал к себе мохнатое маленькое тельце и ему неожиданно стало так хорошо, что он даже закрыл глаза от удовольствия. Он чувствовал доверчивое, дружеское тепло с обеих сторон. — А теперь ответь ты, Прошка. Хочешь остаться со мной и Машей.

— Остаться…

— Вот и хорошо, — он поднял голову. — Лада, где у тебя живет Маша?

— В моей комнате, — девушка посмотрела на него недовольным взглядом. — А ты что, хочешь и беса у меня оставить?

— Ненадолго, пока не закончится это все, — Крот почесал рожки анчутке, и тот довольный прижался к нему. — Но если возражаешь, то я их отвезу в свою квартиру.

— И что они у тебя там будут есть? — спросила девушка. — Как я понимаю, дома ты появляешься нечасто?

— Ничего, — улыбнулся Вадим, — но мы как-нибудь справимся.

— Мама?

— Пусть оба поживут пока у нас, — сказала Людмила Петровна. — К Маше я уже привыкла, думаю, и Прошка будет вести себя прилично. Надеюсь, он научится справлять нужду в унитаз и не станет приносить домой крыс, как делала это Маша первое время?

— Маша, научишь? — спросил Вадим. — А то он с людьми еще не жил.

— Научишь…

— Лада, отнеси их туда, где они будут жить, — Вадим встал и поднял нечисть. — Или покажи дорогу, я сделаю это сам.

— Идем.

Девушка резко повернулась и пошла вглубь квартиры, и Крот остро почувствовал ее недовольство, только как это изменить, он не знал. Забрать нечисть из квартиры? Так она вроде уже согласилась…

Людмила Петровна покачала головой и ушла на кухню. В комнате у девушки для шишиморы был отведен целый угол, там на полу лежало старое одеяло, рядом валялась куча одежды и пакетов. Вадим опустил нечисть на пол, погладил обоих и повернулся к девушке, которая остановилась у двери.

— Что не так?

— Все не так, — она прижалась к нему и поцеловала его страстно и требовательно. — Ты меня совсем не замечаешь.

— Глупости говоришь, — Крот погладил ее по волосам. — Я все время думаю только о тебе.

Он обнял ее, но тут же получил толчок в грудь и упал на кровать, сверху на него тут же опустилась Лада, а дальше все завертелось как всегда. Когда он смог немного отдышаться, то увидел, что лежит голый на постели, рядом с ним обнаженная девушка, а Маша и Прошка смотрят на них из своего уголка ошарашенными глазами. Лада открыла глаза, перехватила его взгляд и тихо хихикнула.

— Как ты думаешь, они поняли, что происходит?

— Конечно, у них же родовая память, они все знают и понимают, — ответил Вадим. — Надеюсь из увиденного, они сделают правильные выводы.

— Это какие?

— Что выпендриваться девушкам не стоит, если кто-то нравится, — Крот тут же получил больной тычок в бок, но который, правда, сразу был смягчен поцелуем. — А то видишь, что потом получается.

— А кто сказал, что Маша его самый лучший верный и преданный друг? — спросила требовательно Лада. — А кто же тогда для тебя я?

— Ты — моя любовь, — он погладил ее по обнаженному плечу. — Я тебе давно об этом сказал и даже замуж позвал.

— Ну-ну, выкрутился, — Лада поцеловала его в щеку. — Вставай, а то мама нас ждет на кухне.

— Ты думаешь, она догадалась, чем мы здесь с тобой занимались?

— Конечно, она же не дура, хоть у нее и нет родовой мудрости, но об взаимоотношениях между мужчиной и женщиной все знает, — сказала девушка. — Потом, наверное, мне что-нибудь выскажет, а может и нет. Она у меня хорошая, у нее только дара нет, а мудрости хватает. Мы с ней не ссоримся и замечательно понимаем друг друга. Вставай!

Девушка толкнула его ногой, и он оказался на полу, тут же к нему скакнула Маша, а потом и анчутка, и оба прижались к нему.

— А ну брысь, конкуренты! — засмеялась Лада. — Это мой мужчина, я его сама обнимать хочу.

— А не надо было меня на пол сбрасывать, — произнес Крот, прижимая к себе Машу и Прошку. — Что с возу упало, то пропало.

— Щас я кому-то пропаду! — сверху на них упало горячее тело. Маша испугано заверещала и бросилась в свой угол, Прошка за ней. — Мое никому не отдам!

— Ну вот, напугала бедных детишек…

— И что? — Лада нежно его поцеловала. — Есть захотят, простят. Ты встаешь?

— Сама сказала, что надо, — Вадим нашарил трусы и футболку. — Как-то неудобно ходить перед твоей мамой полуголым, а одеть нечего.

— Твоя одежда уже наверное постиралась, я ее сейчас поглажу и будешь ходить как человек, — весело произнесла девушка. — Нет, не как человек, а как нечто…

— Нечто?

— Ага, — Лада встала. — Ты же не совсем человек и продолжаешь меняться.

— А раньше говорила, что человек… — Крот стал одеваться. — Меня твои слова грели, когда другие пытались убить за то, что видели во мне что-то иное.

— Ну если хочешь, то ты суперчеловек, — девушка оглядела его и довольно улыбнулась. — У тебя мощные мышцы, чутье не хуже звериного, быстрая реакция, крепкий ум, и есть еще что-то, что я не очень хорошо понимаю.

— И что же?

— Не знаю, — покачала она головой. — Оберег меняет тебя, твое будущее неопределенно, и я не могу заглянуть в него, там все покрыто густым серым туманом.

— Что это значит? — спросил Вадим. Он оделся и теперь ждал, когда Лада наконец начнет одеваться. А она не спешила, словно дразнила его. — Не понимаю…

— Если честно, то и я не знаю, — грустно улыбнулась девушка. — Я сама такое в первый раз вижу. Ты за месяц, что мы с тобой знакомы, изменился настолько, что кажется абсолютно невероятным. Может ты и есть та самая пятая раса, прихода которой все боятся?

Вадим смотрел на ее обнаженную фигуру в полумраке, и у него сердце радовалось. До чего же она красива! Тонкая талия, высокая упругая грудь, стройные ноги… У него во рту все пересохло, и прошло то всего десять минут, а у него снова проснулось желание. Господи, как же ему повезло, что его любит такая красивая женщина! Уже одно это скрашивает поганую, в общем, в последнее время его жизнь и дает надежду на то, что дальше все будет не так уж плохо.

— А ты не боишься?

— Нет, — Лада накинула халат. — Мне с тобой хорошо, и я рада, что ты появился в моей жизни. Без тебя она была обычной как у всех, мои способности не были нужны даже мне самой: больше мешали жить, чем помогали. А с тобой все изменилось, тот мир, о котором я знала только теоретически, вдруг открылся новым качеством передо мной, и жить в нем оказалось страшно интересно. А потом этот мир пришел и в наш город, и теперь люди сидят по домам и ждут чего-то непонятного и страшного. И все это происходит из-за тебя…

— Да, если бы не я, никто бы и не узнал, что под городом живет скопище нечисти, и что оно может убивать, — Крот вздохнул. — Вряд ли меня за это кто-то будет благодарить.

— Не вини себя, ты эту нечисть не создавал, — покачала головой девушка. — Ты просто катализатор, который как только появился, так все сразу ожило, задвигалось, начало меняться. Ты не виноват в том, что нашел свой оберег, может быть, ты родился для этого?

— Я не знаю этого, но чувствую себя виноватым в том, что происходит, — Вадим открыл дверь. — Мне грустно из-за этого.

— Не печалься, — девушка его поцеловала и подтолкнула к двери. — Этим миром управляем не мы, нам только кажется, что мы что-то значим, на самом деле нам суждена лишь роль маленькие винтиков и гвоздиков. Виноват ли гвоздик в том, что машина перевернулась и погибли люди? На самом деле он же просто лежал никому не нужный в пыли и никого не трогал, пока на него не наехала шина, а дальше все произошло само собой. Ты и есть тот гвоздик на дороге…

— Хорош гвоздик, скорее гвоздь в жирной заднице этого мира!

— Да ты поэт, — хихикнула Лада. — Иди, ешь, а я пойду гладить тебе твою одежду.

На кухне Людмила Петровна жарила мясо, она настороженно посмотрела на него и вздохнула.

— У вас, надеюсь, все серьезно?

— Да, — кивнул Крот, садясь за стол. — Очень. Я люблю Ладу и сделал ей предложение, но она ответила, что ей нужно время, чтобы все обдумать.

— Ну и хорошо, — женщина стала накладывать скворчащие куски мяса на его тарелку. — Она девушка разумная, видимо, у нее есть причина не отвечать сразу. Кушайте, Вадим, и расскажите мне, что делается в городе. Я же вижу, что вы одеты как военный, у вас оружие, пусть старомодное, но оружие, на одежде кровь, причем какого-то странного цвета, значит, вероятнее всего вы знаете, что происходит. По телевизору говорят, что началась эпидемия, но для лечения болезни не вызывают солдат и не вводят комендантский час. Если бы город закрыли на карантин, то охраняли бы его люди в специальных костюмах биологической защиты. Я права?

— Вы правы, — Вадим начал есть. Мясо было вкусным, а он после того, что произошло в спальне Лады, проголодался еще сильнее. Говорить с набитым ртом было не очень удобно, но и промолчать он не мог. — А как вы относитесь к Маше?

— Забавный зверек.

— Это не совсем зверек, точнее зверек, но не нашего мира, — произнес Крот. — Я понимаю, трудно поверить в то, что рядом существуют другие миры, и иногда из них к нам попадают странные существа, но это так. В городе переполох из-за того, что из-под земли полезли разные опасные твари, которые убивают людей.

— Из другого мира?

— Именно так, — проговорил Вадим. — Под нашим городом имеется много разных ходов и туннелей, вероятнее всего где-то имеется и логово. Карантин объявили, потому что надеялись, что солдаты поубивают этих опасных существ, но пока не получается, потому что обычное оружие их не берет, а убить можно лишь мечами, но с ними воевать трудно, легко погибнуть. Вот вкратце вся ситуация.

— Получается, что вы, молодой человек, один из тех, кто пытается нас спасти? — спросила Людмила Петровна. — Что-то вроде народного ополчения?

— Я не из ополчения, а один из тех, кто уже раньше встречался с этими существами, — серьезно ответил Вадим. — Я последнее время работал чем-то вроде охотника за этими тварями. Ну знаете, есть же те, кто отстреливает брошенных собак, хоть сравнение не совсем корректное.

Есть он не переставал, и тарелка пустела на глазах. Мясо было вкусным, сочным, нежным, что для него даже было удивительным, у него самого такое никогда не получалось.

— И чем по-вашему мнению все закончится? — спросила женщина. — Что нам ждать?

— Люди победят, — ответил Крот. — Не в первый раз человечеству приходится сталкиваться с хищниками, придумают новое оружие и тогда этим тварям придет конец, это вопрос времени.

— И до тех пор нам придется сидеть взаперти, боясь выйти на улицу? — спросила Людмила Петровна. — Вам не кажется, что это не совсем хорошо?

— Не кажется, — покачал головой Вадим. — Лучше сидеть дома и быть живым, чем мертвым. Никому не нравится то, что происходит. Но это война, а в такое неприятное время лучше находиться в безопасном месте и дать воинам сделать свое дело. Пока все идет не очень хорошо, а что будет дальше — посмотрим. Кто-то сейчас наверху решает, готовит новые войска или оружие, и мучительно думает над тем, стоит ли эвакуировать город или оставить все, как есть. Я не знаю, что будет. Правда…

— Спасибо вам, молодой человек, за честный ответ, — задумчиво ответила Людмила Петровна. — Я не люблю вранье ни в каком виде, мне сразу не понравилась эта версия про карантин, но сейчас мне стало ясно, что наша власть не знает, что делать.

— Как всегда, генералы готовились к прошедшей войне, — поджал плечами Крот, — поэтому новая застала их врасплох.

— Новое всегда неожиданно. Еще мяса?

Вадим посмотрел на опустевшую тарелку, незаметно он съел все и решительно отодвинул в сторону.

— Нет, спасибо, иначе вам ничего не останется.

— Ешьте, ешьте, — не согласилась с ним мама Лады. — Вам нужны силы, к тому же еды вы принесли много, нам надолго хватит.

— Спасибо, но мне достаточно, — решительно отказался Крот. — Я с удовольствием выпил бы сейчас крепкого чаю.

— Он давно вас ждет, — женщина налила в большую кружку чай, который сразу закурчавился приятным дымком. — Вы останетесь на ночь?

— Вероятнее всего нет, — сказал Вадим. — Вы, надеюсь, понимаете, что я себе не принадлежу, в любой момент может начаться новое нападение.

— И куда ты отправишься на ночь? — в дверях появилась Лада, она несла выглаженный камуфляж. — Я тебя одного не отпущу.

— А с кем ты меня отпустишь? — Крот стал одеваться. — Меня ждут на другом конце города, а туда добраться непросто. У меня из транспорта только велосипед, а на обледенелых дорогах это не лучшее средство передвижения, к тому же повсюду военные патрули — комендантский час, будь он неладен!

— Но почему ты не хочешь остаться до утра? — с укором спросила девушка. — На улице темно, холодно, страшно.

— Зато легче проскочить мимо солдат, — Вадим с удовольствием вдохнул запах одежды, с ней стало спокойнее да и ощутимо теплее. — И спокойнее.

— Но ночь время нечисти, — возразила Лада. — В это время она выходит на охоту.

— Вот уж кого, а нечисти в последнее время я боюсь меньше, чем людей, — грустно усмехнулся Крот. — От тварей понятно, чего ожидать, а вот, что придумают люди, мне неизвестно. Извини, но лучше ехать сейчас.

— Понимаю… — разноцветные глаза у Лады стали печальными. — Когда ты снова появишься?

— Я лишь кое с кем встречусь, мы с ним обсудим, что происходит, а потом обязательно вернусь, — Вадим старался говорить как можно убедительнее, хоть он, конечно же понимал, что вряд ли все будет так просто. — У тебя же мои бесенята, как мне без них, да и без тебя мне смысла никакого нет жить в этом мире. Кстати, как там они? Попрощаться нужно…

Людмила Петровна слушала их, изумленно переводя взгляд от дочери к Вадиму. Крот улыбнулся ей, поблагодарил за ужин и пошел в комнату Лады. Шишимора и анчутка сидели в метре друг от друга, и как-то очень нервно посматривали друг на друга, похоже, отношения у них пока не налаживались.

— Маша, я ухожу, — он присел на корточки рядом с марой. — Хочешь, оставайся здесь, я договорился, а хочешь, возвращайся в мою квартиру.

Шишимора залезла к нему на руки, он поднял ее, и она обняла его за шею.

— Здесь…

— Хорошо, договорились, — он опустил ее на пол и протянул руку к Прошке, которую тот обнюхав с удовольствием облизал шершавым языком. — Помощь нужна? Маша понравилась?

— Понравилась…

— Останешься? — он погладил его по жесткой шерстке. — Или пойдешь со мной?

— Останешься…

— Тогда слушайся Машу, — он поднял его, на мгновение прижал к груди, чувствуя что-то странное внутри, он словно расставался со своими любимыми детьми. — Она девочка неглупая.

— Неглупая…

— Ну, — он пошел к двери. — Совет вам да любовь.

Лада, которая ждала его в коридоре, прыснула со смеху.

— Это же нечисть, а не люди, ты чего с ними так разговариваешь?

— Не знаю, — он с удовольствием обнял ее, ощутив через халат ее теплое тело. — Для меня они даже более разумны, чем люди. Умнее точно, глупостей разных не говорят, и вообще лишнего не болтают, если что скажут, то все по делу.

— Но совет да любовь, — она снова засмеялась, удобно устроившись в его объятиях. — Смешно же.

— Ну должен же я был как-то их приободрить, — улыбнулся Крот. — А что нужно было сказать? Что-нибудь вроде — плодитесь и размножайтесь?

— Дурачок ты, — девушка поцеловала его, вывернулась из его рук и подала ему меч и стилет. — Осторожнее там. Кстати, ты почему телефон отключил?

— У меня, кажется, в очередной раз проблемы с властью нарисовались, — признался Вадим. — Пришлось вырубить, чтобы не отследили.

— А что случилось?

— Да ничего особенного, — Крот поморщился. — Харон по-прежнему ко мне неровно дышит, хотел меня нечисти скормить в надежде на то, что те людей в покое оставят. Мол, возьмите виновника ваших бед, а нас оставьте в покое. Даже колдуна специально откуда-то вызвал, чтобы тот нагов вызвал.

— И что ответила нечисть? — девушка посмотрела ему в глаза, в ее взгляде появилось что-то суровое, и Вадим понял, что она и на самом деле к нему не равнодушна. Если что-то с ним случится, она обязательно разберется с обидчиком. — Приняла предложение?

— В общем, приняла, — ухмыльнулся Крот. — Ответили, что меня заберут с удовольствием, но людей в покое не оставят…

— Не нравится мне все это, — Лада встревожено посмотрела ему в глаза. — Я же твое будущее почти не вижу, скрыто оно от меня, поэтому беспокоюсь. Не нравится мне отношение к тебе Харона, хоть я его понимаю — есть в тебе что-то, что заставляет этот мир меняться.

— Это понятно, только мне то что делать?

— Выживать, несмотря ни на что, — она снова поцеловала его, на этот раз нежно, прощаясь. — Помни, ты мне обещал.

— Я живу ради тебя, — признался он. — Правда. Ты мне даешь силы, если бы тебя не было, я бы давно сдался. С тобой я себя чувствую неуязвимым, просто не верится, что со мной может что-то произойти после того, как в моей жизни появилась ты.

— Если честно, — улыбнулась девушка. — У меня такие же ощущения. Говорят же, что влюбленные бессмертны.

— Я пошел.

Вадим вышел за дверь, спустился по лестнице. Его велосипед никто не тронул, он так и лежал в углу под лестницей. Крот тихо выкатил его на улицу и остановился. Город лежал в непривычной тьме, даже звезд не было видно. Фонари по-прежнему не горели. Власти словно хотели помочь нечисти, тем свет не нужен, они и в темноте хорошо видели, это люди слепнут во мраке. Но логику военных и раньше было трудно понять, она у них особая, армейская. А еще было непривычно тихо: обычно до утра по городу носились машины. А сейчас тишина — ни музыки, ни голосов, ни моторов. Мертвый город.

Он зябко передернул плечами от неприятного предчувствия и нажал на педали. Ехать было скользко, на поворотах заносило, да и под колесами не видно было ничего, а новое зрение для езды не очень-то подходило, с ним можно было различить только стены, арки дворов, а мелкие предметы не заметишь. Он даже пару раз упал и после этого долго чертыхался, так как каждый раз попадал в лужи, покрытые тонким ледком, который конечно же пробивал своим телом.

В общем, езда по городу оказалась делом неприятным и опасным, да только никакой альтернативы ей не было. Ехать было далеко до промышленного района, по его расчетам часа полтора. Велосипед штука сложная, тем более ранней весной, когда асфальт покрыт льдом, и сугробы еще не исчезли. По дворам ехать было не столь приятно как по улицам, но основные магистрали оказались перекрыты танками и БТРами, а попадаться солдатам на глаза не хотелось: еще откроют огонь, ночью у всех от страха глаза велики. Итак, он периодически слышал выстрелы из пушек и пулеметов с разных концов города, а в кого стреляют военные, было неизвестно — то ли действительно, нечисть полезла то ли стреляют по всем теням, чтоб не так страшно было. И его подстрелят, если увидят, и будут правы — комендантский час.

Чем дальше он ехал, тем темнее и сумрачнее становился город, в основном потому, что дома становились ниже, а бетонных заборов с колючкой поверху становилось все больше. Спальные районы понемногу оказывались за спиной, а здесь размещались производства. Ветер усилился, стал холоднее и промозглее, морозец крепчал, у него стали замерзать руки. Хорошо, что до завода, где работал сторожем Ворон, оставалось недалеко: только свернуть на улицу и проехать по ней — другой дороги здесь не было, дома кончились и начались пустыри, с торчащей ржавой арматурой и кучами мусора, которые окружают все российские города. По его внутренним часам он ехал уже часа два, что в общем-то было не так уж много. И когда до завода осталось не больше пяти минут, неожиданно взвыло чувство опасности, кажется, его везение на эту ночь кончилось и начались неприятности.

Первое, что он увидел, выскочив на узкую улочку, это яркие фары и прожектора, которые метались впереди, хорошо, что смотрели они не в его сторону, а в противоположную. Потом он услышал короткую пулеметную очередь, затем еще одну и раздраженный рев, который он ни с чем спутать не мог — кричал василиск. Крот остановился и прижался к высокому бетонному забору, не зная, что делать. Единственная дорога к волхву была перекрыта и не только военными, но и нечистью. На велосипеде дальше не проехать.

Он засунул в ближайшие кусты двухколесную машину и дальше пошел быстрым осторожным шагом. Стрельба продолжалась, теперь к пулемету добавился уханье гранатомета, шума от него было как от пушки, хоть результат наверняка был нулевым. Василиска этим оружие не взять, максимум на что оно способно, это отбросить назад нечисть и привести ее в ярость, что и подтверждал все более громкий и раздраженный рев. К голосу василиска добавился еще один, этот рык Вадим не узнал: кажется военным пришлось встретиться с какой-то новой тварью.

Раздался новый рев, от которого внутри у Крота похолодело, а он присел за кустом, идти дальше не давало проснувшееся чувство опасности. Снова забухал пулемет, на этот раз крупнокалиберный, похоже, зенитный — двенадцать и семь десятых миллиметра. Улица впереди осветилась от пущенной ракеты, и он увидел, как два БТРа стреляли по чему-то впереди, а сверху на них пикировала какая-то огромная тень, выплескивая из себя оранжевое пламя, именно по ней долбили оба зенитных пулемета, правда, скоро они смолкли — сначала один, когда по массивной металлической туше бронетранспортера разлилось яркое пламя, затем и другой.

С драконами, похоже, вояки не были готовы воевать, потому что двигатели резко взревели, и обе бронированные машины покатились задом на горящих колесах к нему, продолжая вести огонь по чему-то спереди. Они пронеслись мимо, обдав Вадима запахом раскаленного металла, горящей резины и пороховых газов. Тень наверху метнулась за ним, поливая пламенем поочередно каждый бронетранспортер.

Вадим ошарашено проводил их взглядом и пробормотал.

— А с этой летающей сволочью как бороться? Он же всех сожжет…

Он подождал, пока мимо него пройдет василиск, и пошел дальше, пригибаясь как можно ниже и прячась за кусты. Увиденное его расстроило, только сейчас он по-настоящему начал понимать, что за джин вырвался из бутылки. Человечество к такому врагу явно оказалось не готово, пока, по крайней мере, его привычное оружие было бесполезно. Впрочем, возможно такое положение было только в России, где армия последние двадцать лет нового вооружения почти не получала. С автоматом хорошо воевать против людей, а против нечисти нужно что-то другое — возможно боевые лазеры или гаусс-пушки. Крот даже пожалел ребят из внутренних войск, которые сейчас вынуждены были сражаться с противником, о котором мало кто знает, да еще оружием, которое его не берет.

По улочке он добрался до ворот завода, на который его привозил в прошлый раз Волк. Вроде тот, он даже смог разглядеть своим новым зрением здание заводоуправления, в котором жил волхв. Хотя, по большому счету все заводы, построенные в бывшей империи походили один на другой, так как строились по типовым проектам. Нечисти вокруг он не заметил, чувство опасности молчало, а оберег не грелся.

Вадим постучал рукояткой стилета по железным воротам. От резкого звука, разнесшего далеко в тишине, сам едва не подпрыгнул, настолько он ему показался громким. Минут через пять, когда он снова собрался стучать, потом загорелась лампочка у заводоуправления, послышались приближающиес тяжелые шаги и знакомый спокойный голос спросил.

— Кому не спится в ночь глухую?

— Это я, Ворон, — засмеялся Крот, настолько забавным показался ему вопрос. — Вадим, напарник Волка. Ты же должен чувствовать, кто пришел.

— Я и чувствую, — фыркнул волхв. — Но спросить-то я должен али нет для порядка? Сейчас открою.

Заскрежетал металлический засов, калитка открылась.

— Давай заходи, только быстро, а то защиту тяжело держать.

— Какую еще защиту? — Крот шагнул внутрь двора, и колдун сразу закрыл за ним дверь на засов. — Со щитом что ли бегаешь?

— Защита она защита и есть, как без нее? — Ворон закрыл глаза, что-то проверяя, потом чему-то покивал. В свете яркой лампы лицо его казалось суровым, словно вырезанным из камня. — Прошел по периметру, заклинания почитал, деревья заговорил, камешкам и стенам энергии своей добавил и все — теперь стоит, защищает…

— Как защищает?

— Незаметно, — волхв подтолкнул его крепкой сильной рукой в спину в сторону заводоуправления. — Человек ли, зверь ли, нечисть ли приходит, а внутрь не заходит, не хочется ему.

— А я как зашел? — спросил Вадим. — Вообще ничего не почувствовал.

— Так я же тебе дверь открыл, тем самым снял запрет, а сейчас снова восстановил, — ответил терпеливо Ворон. — А если бы тебя посчитал гостем незваным, то ты постучался бы и ушел с чувством исполненного долга, уверенный, что внутри никого нет. Ладно, шагай внутрь, а то холодно на дворе, а я в одной рубашке.

— Да и я замерз, на велосипеде сюда добирался.

Вадим поднялся по лестнице, открыл дверь и начал подниматься по ступенькам на второй этаж. Ворон шел за ним, света в заводоуправлении не было, но колдуну, похоже, это никаких неприятностей не доставляло, он шел спокойно, на мебель и кадки с высохшими пальмами, которые стояли на каждой лестничной площадке, не натыкался.

— Волк здесь? — спросил Крот. Он шел и испытывал какое-то странное чувство, словно шел по мертвому, брошенному месту, где когда-то жили люди, но потом ушли по каким-то неприятным причинам. Впрочем, так наверное все и было. Ему казалось, что он сейчас увидит скользящих в темноте призраков, которые будут продолжать делами давно минувших дней. — Он сказал, что мы тут встретимся.

— Спит зубастый, — хмыкнул колдун. — Приехал на какой-то развалюхе, которую то ли украл, то ли купил по случаю, давно такого транспорта не видел. Солдаты тут устроили заставу на бронеавтомобилях, так его пускать не хотели, пришлось мне взгляд отводить от него, чтобы проехать смог. То ли невнимателен был, то ли что-то перемудрил, но, похоже, что-то и на него попало, потому что как только машину во двор загнал, так сразу пошел спать, уже часов пять кемарит. Бурно спит, сны плохие, похоже, видит, что-то бормочет, руками машет.

— Ворон, раз разговор зашел о бронеавтомобилях, — Вадим все-таки зацепил какой-то цветок, хоть и видел его новым зрением, но тонкие ветви были незаметны в сером сумраке. Хорошо хоть не уронил, но укоризненный вздох Ворона за спиной услышал. — Может быть знаешь, как с драконами раньше боролись?

— А чего ты вдруг об этом заговорил? — спросил колдун. — Неужели видел такого летуна?

— Видел только что, — Крот вздохнул. Идти в темноте с его новым зрением было непросто, возможно потому что видел он не только лестницу, но и то, что под ней находится метров на десять до самого фундамента, да и видел все серое на сером, а это утомляло, заставляло напрягаться, да и кадки с цветами стояли на каждой площадке. — Два БТРа, которые стояли тут недалеко, атаковала с воздуха какая-то огнедышащая тварь, те в нее стреляли из пулеметов, а дракон в ответ плевался огнем. Победителем вышла все-таки нечисть, потому что солдаты удрали на горящих покрышках, и я считаю, что им повезло.

— Понятно, — волхв вышел вперед и открыл дверь в кабинет директора, здесь горел свет, правда, не очень сильный — настольная лампа, но с темноты он показался Вадиму ослепительным, пришлось постоять, поморгать, пока глаза приспособятся. — Выходит, ты о Змее Горыныче говоришь?

— Наверное, — согласился Вадим. — Кстати, а почему наши предки звали этих летающих ящериц так?

— А как иначе их звать? — Ворон прошел вперед, сел в уютное кожаное директорское кресло, снял с небольшой плитки дымящийся чайник и стал разливать по кружкам чай. — Название правильное, понятное: змей размером с гору, получается — Змей Горыныч. Виевичи специально эту тварь вывели, чтобы на людей сверху нападать. Ты пей чай, свежий, я его заварил, как только почувствовал, что ты приближаешься.

— Спасибо, — Крот сел на мягкий стул и взял кружку. — Получается, наги дракона вывели для своих целей? А для каких?

— Для чего нужна боевая тварь, неужели неясно? — фыркнул колдун. — Она создана, чтобы убивать, вот и убивает.

— Но какая цель у нагов? — Вадим требовалась полная ясность, пока в его голове многое не укладывалось. — Зачем они этих существ придумали, с кем бороться?

— Ну это тоже понятно, кроме людей никто для них опасности не представляет, а вот цель? — Волхв задумался, потом не спеша выпил глоток чаю. — Наги создания пришлые, для чего и когда они здесь появились, неизвестно — давно это было. Расселились они по всему миру и постарались везде людей под себя подмять. Где-то это получилось, где-то не очень. В тех местах, где правители готовы были родную мать продать, не то что свой народ, там они хорошо закрепились, даже в царских советниках ходили. Браки с королями заключали…

— Браки? — Крот засмеялся, настолько диким ему показалось совокупление с девятиметровой змеей — Ворон, ты сам-то нагов видел? Это же твари мерзкие, огромные ядовитые змеи, как с ними можно любовь крутить?

— Кто о чем, а голый о трахе, — усмехнулся колдун. — Видел я нагов, и поверь, больше, чем ты. Разные они, и здорово умеют приспосабливаться. Если говорить современным языком, то эти существа хорошие генные инженеры, любую тварь могут создать и вырастить. Нагинь они выращивали как раз для таких браков. Получались змеиные девы с зеленой кожей, но это даже нравилось царским отпрыскам, тем более, что в летописях написано, что нагини те отличались особой страстностью и сладостью в постели. От них и дети рождались, говорят, те уже почти не отличались внешне от людей. Правда, когда началась война с нагами, то их повсеместно истребили…

— Война с нагами? — спросил Вадим. — Такая же как сейчас?

— Не такая, — покачал головой Ворон. — Людей тогда на земле жило намного меньше, они были разрозненны, а оружие было примитивным, все больше мечи, луки и арбалеты, и бронированных машин не было, поэтому тяжело пришлось.

— А из-за чего началась война? — не унимался Крот. Ему было очень интересно, что скажет волхв, наверняка у него гораздо больше информации, чем у других людей. И если уж кто может помочь людям в этой войне, то только он. — И чем закончилась?

— Ты чай пей, остынет, — буркнул колдун. — Не спеши, поговорим мы еще с тобой о войнах, и о том, как они и почему начинаются.

— Пью, — Вадим отхлебнул остывший чай. — Я же не просто так спрашиваю, своими глазами видел, как Змей Горыныч с бронетехникой расправился и задумался над тем, как же наши предки с ними воевали.

— По-разному, — волхв пожал плечами. — Обычно старались не давать змею взлететь, окружали, били со всех сторон, а чтобы огнем не сжег, рогожу мокрую на доспехи надевали — иногда помогало. Били копьями обычно в пасть, это у змея самое слабое место — глаза прикрыты хорошо, там прочные прозрачные мембраны стоят. Горынычей в те времена было немного, поэтому обычно удавалось убить, хоть гибло воинов немало, все-таки сильные они твари. Если змея упускали, и он поднимался в воздух, тогда стреляли в него специальными заговоренными калеными стрелами, но в воздухе его подбить было труднее. Получалось не всегда, хоть тогдашние воины были не чета сегодняшним, знали куда и как бить. Свои хитрости имелись: если стрелу сильно пустить, то не пробьет она змея, отскочит от защиты, но если стрела падает на излете, то проходит свободно, тут главное попасть в нужное место.

— А куда нужно?

— Ты знаешь, парень, я тебе в голову еще в прошлый раз все эти знания закачал, — усмехнулся Ворон. — Не бойся, если случится драка с драконами, то не растеряешься, все вспомнишь, поверь. А говорить мне одно и то же скучно.

В кабинете было тепло и как-то мирно, спокойно, поэтому Крот снял с себя бушлат, вытянул ноги и с удовольствием стал прихлебывать приятно-пахнущий какой-то травкой чай.

— А я посмотрел, как вояки улепетывают, и испугался по-настоящему за людей, за город, — сказал Вадим. — Поубивают же наги всех.

— Всех не поубивают, хоть есть за что, — волхв налил еще себе чаю. — Народ стал забывать, на какой земле существует, чем он силен, где его корни, и как правильно жить. С запада многие понятия пришли вместе с товарами иноземными, неправильные они, не наши, им следовать, большой войны никак не избежать и погибнут многие в мире. Мало кто это понимает, политики и бизнесмены готовы землю нашу продать любому, кто цену хорошую заплатит, а как выживать? Не нам одним, всему миру. Если люди не будут жить на этой земле, то всем конец. Поглупели люди, растеряли великое знание, живут одним днем и то прошедшим. Грустно это сознавать. Что ж, правда всегда через смерть приходит, без нее никак.

— Извини, волхв, — покачал головой Вадим. — Говоришь ты, конечно, красиво, но я человек современный, и прости, во всякую чушь не верю.

— Да и не верь, кто против, — усмехнулся Ворон. — Только тебе понять нужно кое-что, без этого мне многого не объяснить. Земля не одна и та же по всему миру, разная она, энергии отличные из-под нее бьют, растения всевозможные живут, звери иные. Раньше считали, планета везде одна, только люди разные, и только сейчас ученые поняли, что люди с одного места по миру расселились, что были они из одного племени, а значит, одни и те же по силе и характеру, но со временем все поменялись. Что же их изменило? Ответ — Земля. Ну а дальше, чтобы уж совсем понятно, следующий вывод сам собой напрашивается — у каждого народа свое предназначение.

— И какое оно у нашего народа? — поинтересовался Крот, протягивая чашку колдуну, что бы тот налил еще чаю. — Друг друга уничтожать в гражданских войнах и революциях? Кровью своей весь мир полить?

— И это тоже, — согласился волхв. — Воина без войны не бывает. Для нас появление нагов большого страха не вызывает, ну подумаешь, еще одна напасть, справимся, пусть не сразу, со временем но с бедой этой разберемся. Это в западном мире крик бы уже стоял до небес, а также плач и слезы. А мы тихо, по-деловому нечисть если не уничтожим, то снова загоним под землю…

— А как на это бы отреагировал азиатский мир? — полюбопытствовал Вадим. — Иначе?

— Слабы духом азиаты, всегда предпочитали уходить от опасности — Ворон подал ему чашку горячего чая, но потом снова забрал, достал из тумбы стола темную бутыль и добавил что-то. Крот попробовал и понял, добавка была явно спиртовая, похоже эликсир какой-то. — Славяне нагов раньше побеждали и сейчас победят, а азиаты с ними неизменно дружили. Ты даже представить не можешь, сколько нагов у них было в родне. Храмы им выстраивали огромные, в скульптурах из камня их облики на память сохраняли. Богами считали, молились им, людей скармливали, как жертву. Мерзость какая.

— Это точно, — согласился с колдуном Крот, действительно, кормить змей людьми было уж слишком. — Не стоило им этого делать.

— Слабы они были во все времена и разрозненны, — проговорил задумчиво волхв. — Королевств было много, все друг с другом воевали, поэтому искали силу, которая им бы помогла, а обычного человека во все времена за ценность не считали. Крестьяне и есть крестьяне, одного сожрут, других бабы нарожают. Мир был таким. Наши предки по-другому отношения выстраивали на этой земле, старались с каждым народом найти общий язык, иначе было нельзя, иначе смерть. Это сейчас, когда выросло поколение непуганое, мало что понимающее, кажется, что раньше все было просто и ясно.

— Может и так, — кивнул Вадим и протянул колдуну кружку, чтобы тот снова наполнил ее чаем, он хоть и жиденький был, но приятный, и настроение от него поднималось. — С нагами бороться непросто.

— Вот и я о том же, — Ворон наполнил кружку чаем. — Наука штука хорошая, только ею подменять все не стоит, многого она еще не понимает, не разобралась, а старое проверенное знание ничтожным и глупым считает, вот и случаются разные неприятные истории. Согласен?

— Наверное, — пожал плечами Вадим. — Я раньше тоже в нечисть не верил, считал, что их когда-то люди выдумали, а потом убедился, что существуют и кикиморы, и бесы, и драконы с василисками. Мы действительно рано знание предков списали, есть в нем то, что мы не понимаем. Вот ты волхв, мудрец и колдун, значит, можешь мне рассказать, что делать нужно?

— Но ты же не человечество спасать собрался, — покосился на него Ворон. — Оно, как я понимаю, тебе побоку?

— Большей частью побоку, — согласился Крот. — Правда, есть в нем отдельные экземпляры, которые мне дороги, а остальных лучше бы и не знать никогда.

— Так и думал, — покивал волхв. — Волк ко мне пришел спросить, как ему людей защитить, что ему сделать, чтобы и мир спасти и тебя не подставить? Любит он тебя, уважает, как брата, а ты зачем ко мне пришел?

— Сам сказал, придти, когда буду готов, — ответил Вадим. — Эта война из-за меня началась, люди гибнут, а я хоть к большей части городского населения любви не испытываю, но все равно чувствую себя сволочью. Вот и хочу спросить, что сделать, чтобы все обратно вернулось, стало так, как было…

— Как было, уже никогда не станет, — покачал головой колдун. — Дважды в одну и ту же воду не войдешь, да и земля не стоит на месте, несется по вселенной, значит, каждый миг другой.

— Круто! — Вадим поднял вверх большой палец. — Уважаю. Почти теория Эйнштейна.

— А ты небось считаешь, что я ее не знаю? — взглянул на него с усмешкой из-под седых бровей волхв. — Я же как и ты в обычной школе учился, потом в институте, так что все, что известно тебе, известно и мне, а кроме того еще и многое другое.

— Как? — растерялся Крот. — Как можно магией заниматься, имея высшее образование?

— А что такое магия, ты знаешь? — спросил Ворон. — Хоть немного представляешь, что это?

— Ну заговоры всякие, — пробормотал Вадим. — Порча, проклятия, обряды, пляски шаманские у костра…

— И что это по-твоему с материалистических позиций? — колдун выпрямился и смотрел на него требовательными серьезными глазами. — Раз это происходит, значит, это реальность.

— Не знаю, — покачал головой Крот. — Раньше считал, что все это чушь, попытка заработать обманом денежку, а потом своими глазами увидел, что это работает.

— А если я скажу, что идет взаимодействие на квантовом уровне, поверишь? — поинтересовался Ворон с усмешкой. — Что тонкие энергии это на самом деле энергии малых величин, которые наукой только начинают исследоваться? Что все непознанное во вселенной объясняется этими энергиями, включая и темную материю…

— Но если вам это известно, то почему не пошли в науку и не стали это исследовать? — спросил Вадим. — Вот бы и объяснили людям, что это такое.

— А кто тебе сказал, что всякое знание хорошо? — хмыкнул колдун. — Как только что-то новое появляется, так сразу находятся ловкачи, которые при помощи этого пытаются приобрести власть, богатство, либо просто отомстить кому-то. Пока все, что учеными открывается, используется как оружие. Слава богу, магические войны давно закончились, а то бы сейчас никому не поздоровилось. Бог мудр и бодливой корове рогов не дает, поэтому магией владеют большей частью те, у кого душа чиста.

— А как же порча, проклятия, сглаз… — Вадим замялся, — или что там еще существует гадкого в арсенале магов?

— Много чего есть, — неохотно признал волхв. — Погубить человека легко, для этого и энергии много не требуется, это спасти, вылечить сил нужно неимоверное количество. Но гадостью этой занимаются талантливые неучи, которые даже не понимают, какая сила им в руки попала. И недолго они в эти игры играют, без обучения и понимания полученной силы нарываются на откат или рвут свою ауру в клочья, а потом восстановиться не могут. Поверь мне, также черные маги и шаманы живут недолго…

— Интересная у вас, колдунов, жизнь… — улыбнулся Крот. — Если хилый сразу в гроб?

— Да чего уж там, — вздохнул Ворон. — Интересного, пожалуй, немного, больше обидного. Ладно, не для этого ты ко мне пришел, чтобы слушать мое нытье о том, как неправильно мир устроен. К тому же, это не так, все происходит так, как должно и в нужное время.

— И война, которую наги начали, тоже? — полюбопытствовал Вадим. — И это смысл имеет?

— Всему есть причина, — вздохнул волхв. — Этот мир не случаен и управляется не совпадениями, а реальными существами, преследующими свои цели.

— И кто же нами управляет?

— Боги, — пожал плечами Ворон. — Кто же еще?

— И где же они прячутся такие всесильные и всемогущие? — насторожился Крот. — И самое главное, чего от нас хотят?

— Определение бога нуждается в уточнении, — усмехнулся колдун. — Мне кажется, мы с тобой понимаем по-разному, что такое бог.

— Не знаю, — пожал плечами Крот. — Для меня это нечто страшное, всех пугающее и убивающее. По крайней мере, вся библия заполнена сценами расправы богов над людьми.

— Точно подмечено, но не совсем верно, — фыркнул волхв. — Как ты считаешь, программист пишущий какую-то игрушку, всемогущ и всесилен в своей программе?

— Конечно.

— А в реальности он всемогущ только до тех пор, пока игра не заживет по написанным им законам, — сказал Ворон. — Потом возможности его резко падают.

— Не понимаю это-то тут при чем?

— А что понимать? — удивился Ворон. — Есть геймеры, которые играют в придуманные кем-то игрушки, и есть те, кто эти игрушки придумал, но они, как правило, плохие игроки. Конечно, у них есть коды, но в самой игре они мало что могут изменить. Они могут уничтожить игру или игроков, но и только. Как ты думаешь, если ты что-то можешь уничтожить, ты всемогущ?

— Непростой вопрос, — Вадим задумался. Действительно программисты плохие игроки. И когда игра началась, они не очень многое могут сделать, только помочь кому-то, подбросить артефакт в нужное место, оружие. Стоп! Он, кажется, начал понимать, что ему хочет сказать ему Ворон. — Ты хочешь сказать, что я неслучайно нашел оберег?

— Вот и начал потихоньку соображать, — усмехнулся волхв. — Лежал твой камешек под землей не одно столетие, никому не мешал, никому не помогал, никто его не трогал, и мир был тих и спокоен. Относительно конечно. Люди воевали, уничтожали друг друга, создавали невероятное по своей мощи оружие, наслаждались своей властью и силой. И когда это самолюбование достигло невероятной величины, стало происходить множество странных событий. Солнце оживилось, изменился климат, пробудилась земля, ожили вулканы, начались землетрясения, начали таять льды, появилось множество ранее неизвестных болезней. Люди заговорили о конце света, сначала о возможном, потом о неминуемом. И в это время ты находишь небольшой камешек в давно забытых туннелях, проходы, в которые были завалены тысячи лет назад. И наги зашевелились, сначала попытались забрать артефакт, потом убить его носителя.

— Прохода они мне точно не давали, — согласился Крот. — Доставали повсюду, убить хотели.

— Вот видишь, а когда не получилось забрать у тебя оберег, начали войну против людей, — проговорил колдун. — И учти не по всему миру, а только в том городе, где живет носитель оберега, то есть ты. Может быть это и случайность, но вероятность ее настолько минимальна, что ею можно пренебречь.

— А что тогда собой представляет мой оберег? — спросил Вадим. — Почему все крутится вокруг него?

— А представляет он собой странную вещь доставшуюся от наших предков, он своего рода ключ, — Ворон задумался, замолчал, словно решая, что стоит говорить, а что нет. — Сложная вещь. Он твое тело меняет, думаю, готовит тебя.

— Ключ от чего?

— От того что когда-то упало с небес, — колдун неохотно начал рассказывать. — Давным-давно, еще до появления человека на этой земле упал небесный камень, а в нем знания, которые могут любую цивилизацию вывести на совершенно другой уровень. Камень называется — Алатырь, о нем существует множество легенд. Еще его называют каменной книгой, иногда голубиной.

— Почему голубиной?

— Потому что создали этот камень летучие существа, — объяснил Ворон. — Когда-то они вступили в конфликт с нагами и проиграли, тогда они решили сохранить свои знания и передать их новой, молодой цивилизации, надеясь на то, что она сможет отомстить за них. Твой оберег должен направить тебя к алатырю. Кстати, все, кто носил твой камешек когда-то, погибли.

— А вот такого нам не надо, — Вадим покачал головой. — Умирать я точно не хочу. А много таких носителей было за всю историю оберега?

— В летописях написано о троих… — Ворон задумчиво поскреб небритый подбородок. — Двоих убили наги, один сгорел при инициации.

— Сгорел?

— Послушай, — поморщился волхв. — Магический обряд дело непростое, в нем всякое случается, стопроцентной гарантии дать никто не может. Нравится тебе или нет, но оберег уже у тебя, и ты от него сможешь избавиться только после смерти, поэтому если хочешь жить, то учись им пользоваться, это даст тебе дополнительные шансы для выживания. Если обряд не провести, то рано или поздно тебя убьют наги, а инициация даст тебе силы для борьбы с ними.

— Каким образом?

— Ты сейчас дикарь, который нашел автомат, и использует его как дубину? — колдун налил себе еще чаю. — Инициация должна открыть твой разум для оберега. Так что, будем проводить обряд?

— Обряд так обряд, — вздохнул Крот. — Если честно, то надоело мне все, устал я. Давай инициируй. К черту!

— Ну и хорошо, — Ворон встал. — Но перед тем как тебя инициировать, нужно чтобы ты поел и отдохнул. Есть хочешь?

— Не откажусь.

— Тогда пошли, — колдун направился к двери. — Накормлю.

Неожиданно послышался какой-то странный звук, потом глухие звуки пулеметной очереди и пушечные выстрелы.

— Вертолеты над городом, — волхв прислушался и сам себе покивал. — Результата, я думаю, никакого это не принесет.

Звук отдалился, потом послышался далекий взрыв.

— Так один вертолет упал, второй улепетывает, — Ворон закрыл глаза. — Хорошо, вроде летчики все живы. Ладно, нас пока это не касается, пусть люди сами разгребают свои проблемы, у нас дела посерьезнее.

— Какие у нас дела? — Вадиму все больше нравился этот могучий седой мужчина. Была в нем сила, озорство и еще что-то настоящее, истинное. — Разве мы не людей спасаем?

— Нет, — покачал головой колдун. — Мы им будущее создаем, которого у них почти нет. Ты же знаешь историю о чудаке, который под собой сук пилил? Так вот наша цивилизация и есть тот чудак, если ей сейчас не предложить чего-то другого, то она его допилит и рухнет, а потом снова полезет на то же дерево. Так всегда было, только с каждым разом она поднимается все выше, и следовательно падать становится все больнее…

Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Ночь была тихой, только где-то вдалеке звучали выстрелы из автоматов и пулеметов, ласковый ветерок обвевал лицо. Было тепло, с крыш капало, под ногами хлюпало, весна прогоняла зиму. Вадим даже зажмурился, так ему вдруг стало хорошо. Черное небо, звезды, покой — что еще надо для счастья?

— Уверенность в завтрашнем дне, — ответил Ворон.

— Это ты сейчас о чем? — спросил Крот.

— Мысли твои читаю.

— Зачем? — опешил Вадим. — Разве я разрешал?

— А что в твоих мыслях такого особенного, что их нельзя читать? — усмехнулся волхв. — Может в них мудрость какая есть, мне неподвластная? Или сложные они как теория относительности?

— Да нет, пожалуй, — вздохнул Крот. — Обычные.

— Вот именно, обычные мысли обычного человека, — усмехнулся колдун. — И правильные, кстати. Мне нравятся. Хорошо иногда ощущать себя в единстве с миром. Спасибо.

— За что?

— За твои мысли, теперь я знаю, что все у нас получится, — произнес задумчиво волхв. — Ты нормальный парень, Вадим Кротов. Честный, добрый, неглупый, умеющий любить и радоваться даже таким пустякам, как ветерок и звезды. Жизнь проходит быстро, а в памяти остается только неприятное, если это не уравновешивать хорошим, то совсем плохо получается. А еще я заметил, что ты идешь и не спотыкаешься, и уже обошел две большие лужи.

— И что в этом такого? — полюбопытствовал Вадим. — Ты же тоже не спотыкаешься…

— Ну я волхв, у меня зрение колдовское, им я в глубину каждого предмета проникаю, — ответил Ворон. — А вот ты почему все видишь?

— У меня ночное зрение есть, — неохотно признался Крот. — Мне его демон в другом мире установил, когда я ему надоел своим спотыканием, он мою голову взял, немного подержал и отпустил, и я стал видеть.

— Демоны неплохие маги, некоторые даже очень хороши, — колдун свернул к небольшому зданию. — Я с ними сталкивался пару раз, прогонял их из нашего мира. Удивил ты меня снова, Вадим. У тебя даже демоны в друзьях ходят, я же их иначе как врагами человеческого рода до этого момента и не считал, а получается, что чего-то не понимаю. Кто еще у тебя из нечисти в друзьях?

— Шишимора и анчутка, — сказал Вадим, улыбнувшись. — А еще одна хорошая девушка, которую я люблю, она настоящая ведьма.

— Ну вот и встало все на свои места. — Ворон включил свет, он был настолько ярким, что Кроту пришлось остановиться, подождать, пока глаза приспособятся. — Я же говорил, что камешек твой не просто так в нужное время появился, а вмести с ним и странные друзья, о которых ты раньше ничего не знал. Вот и получается, что кто-то тебя направляет, незаметно, по-тихому, скрытно, — Волхв открыл еще одну металлическую дверь, оттуда пахнуло холодом. — Вот заходи, набирай себе еды, какой хочешь. Здесь все есть, это холодильник столовой нашего завода.

— Так тут же одни полуфабрикаты…

— Конечно, но есть и плита, на которой можно все приготовить, — сказал колдун. — Волк это занятие очень любит. Сам я редко готовлю, а вот смотреть, как другие это делают, обожаю.