Наиболее упертые скептики ожидают слов: "началась жестокая сеча (или битва)", ан нет. Было побоище, вернее, резня.

Чернота, перейдя на другой скоростной режим, исчез. Пока главный урод удивленно хлопал глазами, ища противника, его голова, срубленная мечом, скатилась под ноги коня. Для Павла остальные двуполые представляли собой неподвижные фигуры. Вжик — острие меча перерубает гортань, вжик — следующую. Конных двуполых Пашка сдергивал за ногу и добивал на земле. Спустя пять минут все было кончено — две тысячи одиннадцать трупов гермафродитов валялись в траве. Когда опер возник из ниоткуда, обтирая меч пучком травы, выдохнули воздух не только воины-мужчины, но и полки амазонок. Одни радостно, другие возмущенно — среди воительниц нашлось несколько десятков отмороженных на голову. Они с визгом и негодующими криками бросились к месту бесславного конца своих командиров. Достать наглеца, распластать его мечами на тонкие ломти. Павел лишь раздраженно передернул плечами — перевоспитывать дураков, вернее, дур, — зряшное дело. Он нанес по визжащей ораве всего один гравитационный удар и то вполсилы. Чваканье, хруст костей, легкое сотрясение почвы — и обширное кровавое пятно с кучками тряпья, вот все что осталось от придурочных амазонок. От страшной картины замутило не только бойцов с Ханы, бабские полки, потеряв строй, блевали. Дав время южанкам прийти в себя, опер коротеньким телепортом скакнул вперед — начиналось действо по обработке мозгов местных аборигенок. Находясь в пяти метрах от бойцов женского пола, Чернота первым делом отметил — в большинстве своем девушки симпатичны и много просто красавиц, в отличие от Северного царства. Одеяния амазонок — короткая туника с кожаным колетом и сандалии с ремешками на лодыжке позволяли оценить девичьи фигуры по достоинству. Брюнетистые, черноглазые, покрытые ровным золотистым загаром с задорно торчащей грудью — есть, где разгуляться мужикам из отряда.

— Ну и для меня работенка найдется, — хмыкнул Пашка.

Амазонки верно оценили мужской взгляд чужеземца — приосанились, заприхорашивались, а дальше произошло событие, которого никто не ожидал. Оно вошло в легенды Южной империи. Чужеземец вдруг бесшумно взмыл в воздух, и над его головой появился сияющий нимб. Усиленный магией Пашкин голос с десятиметровой высоты разносился по всей равнине.

— Дочери мои, запомните этот день! Я Великий Отец, пришел к вам, чтобы спасти ваш народ от вымирания и наставить его на пути истинный.

В конце его блестящей и убедительной речи на колени рухнули не только бабские полки, но и отряд с Ханы. Один лишь Гидо оставался в седле, стараясь за невозмутимой физиономией скрыть свое смятение чувств.

— Ну, Паша, друг называется, хоть бы предупреждал. Но каков стервец, — в этот момент Гидо поверил — экспедиция на Цебусе пройдет удачно.

Закончив речь, Пашка плавно опустился на траву, не убирая впрочем иллюзорного нимба.

— Итак, девушки, вот этот полк пойдет с нами в столицу, остальные останутся на месте постоянной дислокации. Триста километров до Аргоса преодолели одним переходом портала. Несколько километров до города девичий полк лихо промаршировал по широкому мощеному плитами тракту. Сзади двигался отряд иномирян. Живописный пейзаж открывался по обе стороны дороги — обхоженные фруктовые сады, возделанные поля и террасы виноградников разбавлялись белеющими поместьями, утопающими в зелени. Попав в город, мужчины завертели головами, обсуждая постройки. Здания и храмы из белого камня смотрелись недурственно, уровень зодчества повыше чем в Северном царстве. Довольно чистые мощеные улицы, прилично одетые гражданки, снующие взад-вперед. Вот только местных мужичков не видать. Так они все гамузом и приперлись к дворцу императрицы. Здание добротное, с десятками несущих колонн, перед дворцом — цветочные клумбы с тенистыми аллеями и скульптурами. Стражницы с короткими обнаженными мечамипытались преградить им дорогу, но потерпели фиаско. Ментальный посыл Черноты — и те безмолвно отступили. К императрице отправились вдвоем — Пашка и Гидо. Сопровождавшая друзей сотница Кора сообщила, что императрицу зовут Елена, она у власти третий год. Красавица, но со стервозным характером. Что сказать о дворце? Строение довольно примитивное, правда, сами помещения поширше, чем на Севере, и потолки повыше. На всех углах и переходах стояла парная стража. Перед тем как зайти в тронный зал, опер надел на шею Гидо магический активированный медальон на всякий случай. За себя особо не беспокоился — магия на него не действовала. Зал ничем особо не поражал, пустоватое помещение в двести квадратных метров. Из мебели — один золоченный трон с высокой спинкой, на котором восседала надменная императрица Елена, закутанная в какую-то хламиду со шкурой леопарда через плечо.

"Красивая сучка", — отстраненно заметил Павел. Основное внимание он уделил толпе гориллообразных стражниц и жриц, сгрудившихся у трона. Оставив Кору у порога, они с Гидо бесцеремонно протопали через весь зал и остановились метрах в семи от императрицы. У той от наглости чужеземцев свело скулы, сил хватило лишь на жест скипетром вниз. Начальница телохранительниц зарычала:

— На колени, ничтожные черви, перед властительницей Южной империи.

Нагло улыбаясь, Гидо бросил:

— Ты, крыса, видно рамсы попутала. Я герцог Гидо Корте д" Мезьер, арядом со мной — Великий Отец, герцог Паша Черный д'Лоредан. Это вы должны пасть на колени и целовать следы его ног.

Речь Гидо и действия во дворце были заранее отрепетированы. Пашка сознательно провоцировал императрицу и ее окружение. У императрицы Елены наконец прорезался голос, она завизжала на весь дворец:

— Уничтожить наглецов немедленно.

В тот же миг со стороны жриц и телохранительниц последовала мощная атака. Увы, без результата. Здоровенные мужики лишь нахально улыбались. Раздался треск — обезумевшая Елена сломала скипетр пополам. Великий Отец, укоризненно покачав головой, небрежно махнул рукой — энергоудар разметал двуполых по стенам. Они замерли на мраморном полу изломанными куклами. Императрица от ужасного зрелища потеряла сознание.

— Гидо, займись девушкой. Кора, за мной, — и опер понесся по дворцу.

Так как стража состояла исключительно из двуполых (просветила амазонка), Павел убивал всех без сожаления. На вопрос ошеломленной девушки, зачем он это делает, опер ответил:

— Они лишнее звено в вашем обществе.

Помотаться по коридорам и переходам пришлось довольно много — общее количество стражи составляло около трехсот человек. Выйдя из дворцовых покоев, Пашка направился в казармы стражи, где добил ментальной атакой остальных гермафродитов. Усевшись на ступеньки крыльца, опер устало смахнул пот со лба.

— Кора, кликни, пожалуйста, нашего капитана Беренгера.

Девушка рванула с низкого старта к воротам без лишних вопросов. Объявившемуся вскоре офицеру Пашка приказал:

— Капитан, на охрану дворца отрядите сто бойцов, это для них в ближайшее время основное место службы. Старшим назначьте капрала Желогу.

— Кора, сделаешь тоже самое — сотню воительниц из твоего полка сюда. Выполнять!

Спустя полчаса за легким перекусом Пашка с Гидо вправляли мозги императрице Елене. Собственно этим занимался непосредственно опер, а Гидо лишь поддакивал в нужных местах, хмурил брови, словом, ассистировал согласно ранним договоренностям. Павлу естественно пришлось продемонстрировать несколько магических штучек, вплоть до левитации и сверкающего нимба над головой согласно статусу Великого Отца. После чего прекрасная Елена спеклась и стала ярой сторонницей его идей возрождения империи амазонок. Отряд, расположившийся лагерем на окраине столицы согласно плану, с утра разбившись на группы по двести воинов, занял все четыре выхода из города. Местных двуполых стражниц перебили из арбалетов. К двенадцати часам дня на главной площади собралась значительная часть населения Аргоса. Первой выступила сама императрица, поздравив амазонок с появлением Великого Отца, подчеркнув, что верховная власть целиком поддерживает его начинания и действия. Пашка, магически усилив голос, толкнул яркую и смелую речь, затем, поднявшись над трибуной метра на три, заклеймил нехорошими словами двуполых, нагло обвинив их во всех грехах и упадке Южной империи. За четыре дня Аргос очистился от гермафродитов. А куда им деться из запертого города, тем более двуполых легковычислить — они по жизни шли в армию или в жрицы. Работать гермафродиты не умели и не хотели. Опять же внешние признаки, эти уроды отличались высоким ростом и массивной фигурой. В дальнейшем с карательной миссией Пашка посетил остальные семь городов Южной империи — Кносс, Милету, Самос, Стагир, Трезен, Пилос и Фест. После наведения относительного порядка опер озадачился вопросом, а где собственно мужское население страны. Как выяснилось, всех мужичков загнали в карьеры на добычу мрамора и на три золотых прииска за исключением ничтожного количества, выбранного амазонками для любовных утех. Вернувшись в Аргос, Пашка с удовлетворением отметил изменения императрицы в лучшую сторону — куда девалась стервозная и надменная фурия. Вот что значит мужская ласка и внимание. Елена буквально сдувала пылинки с Гидо, дело шло к свадьбе. Павел искренне радовался за друга. Стиснув зубы, он взялся за основную миссию — оплодотворение местных красавиц. Мужской отряд Ханы трудился, не покладая… этого самого. Воины за месяц вымотались до предела. Пришлось вмешаться Великому Отцу — установил для бойцов щадящий график. Рядом со столицей незаметно вырос поселок, сонная жизнь страны закончилась — началось бурное строительство, создавались ремесленные гильдии. Мужчины отряда женились, причем многие заимели по три-четыре жены. Так как Аргос являлся портовым городом, то корабелы, прибывшие в составе отряда, возвели верфь и принялись за строительство морских судов. Местное население ходило с открытыми ртами и выпученными глазами — чужеземцы поразили их своими знаниями и умениями создавать неизвестные доселе вещи. Месяцем позже герцог Гидо Корте д" Мезьер официально женился на Елене. Тотчас же он был коронован и приведен к присяге. Чернота, считая свою миссию выполненной, распрощался с молодыми и смылся через портал к точке перехода, к ущелью на границе Северного царства. Трахательно-осеменительная эпопея закончилась, и он с легким сердцем покинул Цебус с его ненасытными амазонками. Особенно жалко было Кору, так убивалась девочка, видимо, чувствовала, что любимого Великого Отца больше никогда не увидит.

* * *

Появившись на Базе Ордена, Чернота, не откладывая на потом, поперся к Архангелову доложить о завершении операции на планете Цебус. В кабинете начальника, кроме Главы Хранителей присутствовал и старый Мозес, что неудивительно. Пашку встревожила не столько Мела, сидевшая за столом, сколько мрачные лица собравшихся. Спинным мозгом почувствовав грядущие неприятности, спросил:

— Что случилось?

— Пашенька, наших ребят похитили, — тяжело уронила Мела.

У опера потемнело в глазах от ярости. Плюхнувшись в кресло, выдавил:

— Рассказывайте!

Слово взял Архангелов:

— Твоих сыновей, Павел, выкрали три дня назад, а узнали мы об этом позавчера от госпожи Мелы. Она прибыла в гости на Землю-1, опоздала буквально на день. Наш куратор на твоей планете Высший маг Корнелиус считает, что сработали спецслужбы. Он встретился с директором ФАБ, тот категорически отрекся от похищения. Корнелиус проверил его на ментальном уровне — безопасник не врал, но появилась маленькая зацепка. Недавно было создано Управление "С", подчиняющееся непосредственно президенту. Управление занимается необъяснимыми явлениями, колдунами, суперэкстрасенсами и прочей галиматьей. Словом, пытается выявить паранормов и поставить их на служение безопасности. Командует этим балаганом генерал И., человек ума недалекого, но хитрый и с большими связями.

— Координаты генерала есть?

— Нашли, Пашенька, а как же. Одна незадача — управление со своей базой, лабораториями находится в закрытой зоне Подмосковья. Зона охраняется на правительственном уровне, подходы весьма сложные. Паша, Орден поможет тебе всей своей мощью и силой. Архангелов достал из стола большой конверт.

— Держи, здесь фотографии объекта, снимки сделаны со спутника. Сегодня с женой подумайте, проанализируйте ситуацию, а завтра озвучишь свои пожелания. Мы поможем тебе, чем сможем.

— Генералу И. и всем его подчиненным стоит писать заранее некрологи, — рыкнул Пашка. Иначе могут не успеть. — Пойдем, дорогая, — опер подхватил жену под локоток и они удалились с глаз долой от начальства.

Только в коттедже понял, что Мела находится в ступоре, и это дело следует ликвидировать немедля. Бегом в продовольственную лавку и обратно. После второго стакана водки жена пришла в себя, закашлялась и принялась костерить ненаглядного муженька на чем свет стоит.

— Поишь императрицу какой-то гадостью, совсем совесть потерял. Вино хорошее есть?

— Для Вашего Высочества всегда-с найдем-с, — залебезил Чернота. — Слава Богу, у моей красавицы отходняк пошел.

Выпив бутылку крепленного винца, Мела затащила его в кровать. На его слабое сопротивление шикнула:

— Молчи лучше, шляется незнамо где около года. Иди ко мне по-хорошему!

Делать нечего, пришлось идти и сдаваться на милость победительницы. Благо, жесткий регламент да и обстоятельства форс-мажорные. Мела отпустила Пашку через полтора бурных часа.

— Погоди, дорогой, тебя еще Беата дожидается, — мстительно заметила гражданская жена, глядя на обессилевшего опера.

Придя в себя — контрастный душ плюс чашечка кофе — супруги устроили военный совет. Внимательно рассматривая фотографии, Пашка недовольно бурчал:

— База безопасников — одна видимость, наверняка зарылись под землю.

— Надо у твоего Архангелова попросить побольше бойцов, — заметила Мела.

Опер слегка возмутился:

— Сами справимся, чай, не убогие.

Тоном строгой воспитательницы детского сада красавица пояснила:

— Люди нужны для оцепления периметра, чтобы ни один гад не ушел.

Пашка примиряюще поднял руки:

— Ты как всегда права, дорогая.

Посидев над фото с полчаса, он занялся составлением рапорта по финальной части операции на Цебусе, а Мела — отбором снаряжения для предстоящего освобождения заложников. Глава Ордена без разговоров выделил три десятка мечников и двух Высших магов — знакомого Симона и куратора сектора Корнелиуса. Весь день ушел на сборы, уточнялись последние детали. Кроме штурмовых винтовок из арсенала Создателей опера имели магические амулеты и не по одному. Комбинезоны "Хамелеон", делающие бойцов невидимыми, были у каждого. Поздним вечером штурмовая группа ушла через стационарный портал на Землю-1. База безопасников находилась в тридцати километрах от Зеленогорска. Через час базу окружили со всех сторон. Первыми начинали Пашка с Мелой. Жилой дом руководства представлял собой небольшой особняк с собственной охраной. Сведения Хранители добыли от украденного часового с вышки, предварительно убрав его напарника. Проникнув в особняк порталом, тенями поднялись на второй этаж. Из кабинета пробивался неяркий свет.

— Трудоголик долбанный, — прошептал Чернота. — Небось, коварные планы измышляет.

Мела чувствительно саданула его в бок локтем, опер виновато заткнулся.

— По счету три, — Пашка принялся выкидывать пальцы из сжатого кулака.

— Раз, два, три, пошли!

Генерал И, сосредоточенно "работал" — раскидывал пасьянс. В самый ответственный момент его грубо прервали. Почувствовал мощный удар по затылку, хозяин кабинета отключился, растекшись по креслу.

— Смотри, что он на себя нацепил! Зачем?

— Это, Мела, его защита от ментальной атаки.

— Глупость какая, — фыркнула императрица, сдергивая серебряную сеточку с головы генерала.

Допрос нехорошего дяди длился ровно тридцать три минуты. За это время генерала И, четырежды обливали холодной водой, и он лишился одного уха, а также пальцев правой руки из-за вранья и симуляции потери памяти. Добыв нужные сведения, Мела хладнокровно перерезала генералу горло. Забрав из сейфа документацию, парочка отправилась к следующему фигуранту — полковнику Булееву, непосредственному организатору похищения ребят. Выудив из его памяти местонахождение сыновей, Мела жестоко с ним расправилась — изрубила мечом на куски. Причем начала с конечностей, заклеив предварительно скотчем Булееву рот. Дальше пошла бойня — супруги уничтожили весь офицерский состав холодным оружием. Ученых Мела кромсала с особым ожесточением, Пашке даже пришлось утихомирить разбушевавшуюся красавицу. Он добил оставшихся семерых яйцеголовых из пистолета с глушителем.

Ваню с Андрюшкой они нашли в подвальном помещении лаборатории. Ребята сидели порознь в экранированных свинцом камерах. Кроме них освободили еще трех узников — молодых мужчину с женщиной и замурзанную девочку лет семи. Выйдя через портал за периметр, связались по амулету связи с Симоном, после чего захлопали "шавки" — оперативники зачищали первое кольцо охраны. Через двадцать минут Симон сообщил, что три полосы отчуждения Базы свободны. Мела одна поднялась на караульную вышку, с нее и уничтожила базу безопасников пространственным коллапсом. На месте Управления "С" остался огромный котлован диаметром в километр и такой же глубины. Освобожденных мужчину и женщину Высшие маги через порталы отправили домой, а девчушку, оказавшуюся сиротой, Павел с Мелой забрали с собойна Базу Ордена.

В коттедже братцам пришлось пережить порку ремнем от разъяренной Мелы, что явилось для них настоящим шоком. Пашка, отобрав ремень у жены, успокаивал плачущую троицу. Мела ревела в три ручья почище пацанов.

— Хватит слезы лить, парни, рассказывайте, на чем вас подловили и кто настучал безопасникам?

Ребята поведали, что сдал их, видимо, сосед по даче напротив. Ваня обрушился с упреками на Андрея:

— Лодырь, нет, чтобы яблоко палкой сбить, он за ним поднялся.

Павел слегка затупил:

— Ну залез на дерево, в чем криминал?

— Папа, он в воздух поднялся, лева… левут…

— Левитировал что ли?

— Ага.

Андрей взъерепенился:

— У-у, Ванечка, гад такой.

— А кто на шухере ворон ловил? Вот сосед и подсмотрел!

— Хватит ссориться, оба хороши. Вот вам мое решение — год жить и учиться будете на Хане.

Тут же последовал возмущенный вопль:

— А деда с бабой?

— Они станут вас навещать, приезжать в гости. Кстати, где наша кнопка? — Чернота оглянулся, не видать девчушки в зале. Минут через пять обнаружил сироту в зале, спрятавшуюся за дальним креслом. Девочка, обхватив голову руками, дрожа, повторяла одну и ту же фразу:

— Не бейте меня, тетенька, пожалуйста!

У Пашки поперек горла встал тугой комок. Вытащив малышку, усадил ее на диван, успокаивая:

— Не бойся, тебя никто не обидит.

Подскочив к Меле, затряс ее за плечи:

— Не смей больше пугать детей!

У женщины клацнули зубы. Поставив супругу на место, уставился на нее гневным взглядом. Мела по-восточному сложив ладошки перед грудью вдруг поклонилась:

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, — после чего зазывно облизнула язычком свои губы.

Пашка, не ведясь на секс-позывы, состроил спесивую морду, подбоченился и, выставив левую ногу вперед, нахально заявил:

— Да, я главный командир!

Ребятня с Мелой полегли со смеху.

— Кнопка, давай знакомиться. Я Павел Чернов, моя жена Мела, а эти оболтусы — наши сыновья Ваня и Андрей.

— Маша, — еле слышно прошептала девочка.

— Машенька, какое красивое имя. Хочешь быть герцогиней и жить в красивом замке?

— Хочу, а герцогиня — это принцесса такая?

— Ага, что-то вроде того. Я тебе буду папой, а моя другая жена Беата — мамой. Тебя больше никто не обидит. Еще у тебя есть младшая сестренка Лиана, ей пять лет. Согласна?

— Да, — и девочка доверчиво вложила свою маленькую ладошку в руку Павла.

Когда Маша глянула ему в глаза, до опера дошло — его сканируют.

— Ох, ешкин кот, да Кнопка — мощный менталист. Так, девушки, идите в баню, а мы следом.

Отпарившись и отмывшись, не спеша поужинали. Уложив детей спать, сами упали на широкую кровать.

— Паша, представляешь, эти скоты били девочку. У нее вся спина синяя.

— Значит, заслуженно сдохли, как собаки.

— Да, Пашенька, может, я заберу Машеньку во дворец?

— Ни в коем случае, у тебя ветер в одном месте, пусть Беата воспитывает.

— Не будь врединой, герцог.

— Нет, я сказал. Кто главный командир, забыла?

— Все молчу, молчу. Иди ко мне, ненасытный.

— Ох и ж е-мое…

* * *

Отправив через стационарный портал Мелу с ребятами в Тарагон, опер отправился на доклад к начальству. В кабинете, кроме Главы Ордена и Мозеса, находился Высший маг Корнелиус. Отдав рапорт по Цебусу, Пашка поинтересовался дальнейшими планами куратора сектора.

— Думаю, наведаться к высшему руководству.

— С последним предупреждением?

— Угу, с ним самым, — угрюмо подтвердил Корнелиус.

Архангелов встрепенулся:

— Надеюсь, подобные проколы у вас, господин Корнелиус, не повторятся?

— Так точно, не повторятся, — и Корнелиус поспешил к выходу.

— Господин маг, подождите меня немного в приемной, — попросил опер.

Куратор молча кивнул и исчез за дверью.

— Граждане начальники, считайте, что с этого дня я в отпуске, — Пашка положил заявление перед Архангеловым.

Тот, мельком прочитав, подписал.

— Где отдыхать собрался, Паша? — спросил Мозес.

— Не скажу из вредности, а то опять выдернете на какую-нибудь ну очень срочную операцию. Увидимся через год и, помахав начальникам ручкой, выскочил в приемную. Подхватив Корнелиуса, потащил за собой.

— Делаем ноги на Землю, пока они не опомнились, — Пашка опасливо кивнул в сторону кабинета. — Встречаемся через двадцать минут у портала, мне кое-какое барахлишко прихватить нужно.

— Договорились, Павел.

* * *

Кабинет Главы Ордена Хранителей Равновесия полчаса спустя. Архангелов, выслушав сообщение по амулету связи, повернулся к учителю:

— Как мы и предполагали, Паша рванул домой, видимо, там начнет проводить отпуск.

— Для него это лучший вариант отдохнуть от амазонок Цебуса, а также от жен, больно горячие бабочки, — заметил Мозес.

— Избави нас Единый от чрезмерного женского внимания, — Архангелов суеверно сплюнул через левое плечо.

Мозес, похихикав, вдруг серьезно заявил:

— А ведь мы, Петр, невольно Чернову свинью подложили. Тебе не кажется?

— А что было делать, — набычился Архангелов, — обстоятельства такие. Сам знаешь, на Цебусе по непонятным причинам магия слабо действует, а Паша уникум. Его сила имеет другие источники, да он сам по себе источник.

— Да уж, да уж, — покивал головой Мозес. — Кстати, Петр, — голос старого мага сделался слаще меда, — его жену императрицу Мелу помнишь? По-моему, она похлеще Паши будет. Га-га-га.

— Ну сколько можно подкалывать, Учитель.

— Столько, сколько нужно, ишь ты, архимаг, твою мать. Гордыни в тебе много, Петр, грех это. И морду не криви за своим самолюбованием, прошляпил важные вещи, а это прямой урон Ордену.

— Это что намек на Швейцарию и США?

— Какой на хрен намек, я тебе говорю открытым текстом. Коллайдер ликвидировали в последний момент. Потомки звероящеров шуровали на Земле-1 с незапамятных времен несколько тысячи лет, а кураторы и ухом не вели.

— Прежде чем меня обвинять, посмотри на себя, — окрысился Глава Ордена. Последние шестьсот лет именно ты стоял у руля.

— Да, несмущаясь, согласился Мозес, доля моей вины есть, но, заметь, в мою бытность этот сектор мало доставлял неприятностей. Каждый человек или маг должен быть на своем месте — кадры решают все.

— Хочешь сказать, что Корнелиус не тянет?

— Ты, Петр, стал в последнее время тугодумом. О чем я целый час талдычу. Твой однокашник Корнелиус завалил работу. И могу поспорить на ящик коньячка, что в отпуске Павел наткнется на новые факты дестабилизации.

— Откуда такая уверенность?

— А то не знаешь, у него же талант на ровном месте находить приключения на свою задницу.

— Если это произойдет, то Конелиус поменяет место службы, — вздохнул Архангелов. Посмотрев на часы, оживился:

— Время обеденное. Приглашаю к себе, продегустируем вино с Цебуса — Павел презентовал две бутылки.

Мозес не возражал, и через мгновение кабинет опустел — начальники ушли бытовым порталом.

* * *

Маг с опером вышли из ноль-перехода в небольшом леске, рядом с автобаном. Здесь стояло раннее лето, запах трав перебивался выхлопными газами снующих автомобилей.

— Где это мы? — спросил чихающий Павел.

— Рядом с Мытищами. Со мной в столицу или?…

— Чего я там забыл, у меня отпуск, Корнелиус. Сейчас на родину, а потом подумаю, где пузо греть.

— Солидно подготовился, подарки тащишь? — маг кивнул на кофр и большую спортивную сумку.

— Угадал, — Пашка широко улыбнулся.

— Тогда спокойного отдыха, — и Корнелиус шагнул в образовавшийся портал. Следом наладился и Чернота.

Родная дача встретила пустотой и запущенностью. Пристроив багаж в уголок зала, Паша принялся за капитальную уборку, затратив на нее полдня. Усевшись на веранде, попил чаю, внимательно поглядывая через аллею. Сосед — рыжий пузатый мужик с недельной щетиной — появился лишь под вечер. Опер не стал откладывать "радостную" встречу и поспешил нанести визит. Рыжий стукач успел оприходовать стакан водки и сейчас с наслаждением хрустел соленым огурцом. При появлении Павла сбледнул с лица, маленькие глазки воровато забегали. Для Черноты не составило труда за несколько секунд просканировать память иуды. Олег Иванович, так звали соседа, стучал всю сознательную жизнь. Сначала в школе, потом в колледже, армии и на производстве. Натура у него такая, мерзопакостная. Неоднократно подвергался избиениям со стороны потерпевших, но своего поганого "хобби" не бросал. Но, как говорится, сколько веревочке не виться, а конец всегда будет. Взяв клиента под полное ментальное управление, Чернота приказал писать предсмертную записку. Олег Иванович, стеная и охая, накарябал безграмотное письмо и застыл в ожидании, преданно глядя на Пашку.

— Допьешь бутылку, затем повесишься. Прощай, сволочь.

Опер в сумерках покинул дачу, чтобы через мгновение очутиться на подворье родительского особняка.

Что же, первый пункт программы пребывания на Земле выполнен.

Успокоил волновавшихся отца с матерью:

— С мальчишками все в порядке, вам привет от Мелы!

За ужином больше отмалчивался, на вопросы отвечал невнятно. В конце концов, оставили в покое, видя, что сын сильно не в духе.

* * *

Опер шел по деловому кварталу Берна, выискивая глазами банк CreditSwisse, небрежно помахивая серебристым кофром внушительных размеров. Благодаря примененной антигравитации, вес двенадцати золотых брусков по двенадцать килограммов снизился до смешной цифры в полкило. Пашка тащил золото в Швейцарию по одной простой причине — обеспечение будущего своей приемной дочери Маши. Он не то чтобы не доверял госбанку родины, на здраво считал — капиталы нельзя хранить в одном месте. Добравшись, наконец, до нужного финансового учреждения, потратил целую минуту на преодоление препоны в виде двух охранников. Дресс-код и фейсконтроль, видишь ли, не соответствует. Кроссовки, белые джинсы-докии летняя рубаха-распашонка — нормальный прикид, он не на дипломатический прием собрался. В общем вырубил придурков легким ментальным ударом и, перешагнув через тела охранников, спокойно отправился вглубь банка. "Швейцарский кредит" достойно пережил смутные времена финансового кризиса, поскольку не был особо привязан к рухнувшему доллару. Клиенту со стабильной валютой — золотом — везде рады. Павла напоили хорошим кофе с малюсенькой булочкой и с повышенным вниманием отнеслись ко всем его пожеланиям. Вся процедура — оценка экспертом, составление документов, помещение брусков в ячейку и выдача стальной бирки с кодом-паролем и платиновой карты — заняла два часа. Швейцарские гномы, обаятельно улыбаясь, просили заходить еще.

После скучной, но нужной финансовой операции зверски хотелось есть, и опер зашел в первый попавшийся ресторан. Благо, прихватил из дома пачку евриков. Из ресторации выскочил спустя час полуголодный и злой.

— Гребаная Европа, за такие мизерные порции с прозрачными ломтиками невкусного хлеба они сами должны платить клиентам!

Одно грело душу — Маша на первое время обеспечена. Оно, конечно, четырнадцать миллионов евро, не ахти какая сумма, но начало положено. Сыновей и младшенькую Лиану Пашка обеспечил, а вот с приемной дочерью надо подумать. Хотя что думать, вон Мозес неоднократно намекал, положить золотишко в банк Ордена, дескать, даже проценты небольшие будут капать. Действительно, чего у него без движения тридцать тонн в подвале коттеджа лежит. Забравшись в малолюдный городской парк, Чернота порталом ушел домой, в Россию.

* * *

В отчем доме Павел выдержал три дня, затем сбежал на Байкал. От душевного раздрая хотелось волком выть, потому сделался угрюм и молчалив, не хотелось грубить родителям. Чернота понимал — наступил отходняк от Цебуса и вызволения сыновей из лап безопасников. Слишком много кровушки пролил опер, и неважно, что был в своем праве. Необходимость резкой смены обстановки напрашивалась сама собой — нервишки стали пошаливать, а опер-мечник Ордена такую слабость допустить не мог. Подготовился на скорую руку — снастей рыбацких прикупил, да припасу съестного в виде салями и нескольких бутылок коньяка. Остальное туристическое снаряжение решил приобрести в Иркутске. В спортивной сумке уместилась штурмовая винтовка "ШВ-5М" с тремя магазинами и сотней патронов в жесткой коробке из неизвестного материала, молекулярный кинжал с тридцатисантиметровым лезвием и пистолет "Кобра" в кобуре с двумя запасными магазинами. Меч опер брать не стал, слишком громоздкий — не воевать собрался, в отпуск. Вообще-то нормальные люди с легким стрелковым оружием отдыхать не едут, но тут другой случай. По инструкции любой член Ордена Хранителей, находящийся вне Базы, обязан иметь при себе оружие и магический защитный амулет. Нехитрое правило вдолбили каждому с курсантских времен намертво, причем на всю жизнь. В свое время Орден потерял несколько Хранителей именно по этой причине — магия не панацея. Нарушителя инструкции ждали суровые карательные меры, вплоть до магического развоплощения, которое редко кто переживал. Поверх огнестрела и кинжала Павел уложил аккуратно свернутый комбез "Хамелеон" — древняя разработка сгинувших Создателей. Облегчив вес багажа нехитрым магическим заклинанием. Опер на вызванном такси отправился в аэропорт. В карманах ветровки лежали авиабилеты в оба конца, паспорт и три банковских упаковки по сто тысяч рублей каждая. Ну и естественно офицерское удостоверение ФАБ. Опер сознательно летел самолетом до Иркутска — хотелось почувствовать себя обычным человеком, да и устал от порталов, которые кстати жрут чудовищное количество энергии.

Аэропорт встретил шумной многоголосицей — настала пора отпусков. Вскоре объявили регистрацию пассажиров, после нее − проход через рамку металлодетектора. Спортивную сумку с оружием пришлось сделать невидимой на подходе к зданию аэропорта. Весь перелет пришлось удерживать самолет в воздухе — периодически глохли моторы. В Иркутск прибыли вечером, и потому, поужинав в ресторане, переночевал здесь же, в аэрофлотовской гостинице. С утра, купив в киоске карту области, Павел отправился в центр города. Багаж сдал в автоматическую камеру хранения, не забыв поставить на нее магическое охранное заклятие. Ему требовалось некоторое туристическое снаряжение — палатка, керогаз, котелок с треногой, пластиковая посуда и топорик. Магазин "Туротдых" предоставил полный набор товаров и даже сверх того. К обеду Чернота уже мчался по автобану на фирменном автобусе "мерседес" в сторону городка Манзурка. Покумекав над картой, хотел от точки прибытия уйти порталом на берег Байкала, скрыться подальше от докучливых людей, а главное — от начальства Ордена. Хотя, если здраво прикинуть, захотят и на дне Мариинской впадины отыщут, благодаря метке Хранителей на груди. Организм упрямо хотел остаться в одиночестве, желая отдохнуть от всего — от семьи, от службы и вообще от цивилизации. Павел, посматривая на мелькающую мимо окна автобуса живописную природу, предвкушал полноценный отдых. Никто с утра не дергает, никуда не нужно бежать и бороться за справедливость. Лафа. "Буду лежать на песочке, загорать, купаться, попивать коньячок и пошло оно все лесом", — думал он.

К вечеру "мерседес" мягко затормозил у местного автовокзала. Высочив из автобуса, Чернов не стал тратить время на осмотр деревянного зодчества старого городка, а припустил в ближайший продуктовый магазин. Затарившись пятью хлебными караваями, сгущенкой, солью и большой коробкой зеленого чая, утрамбовал рюкзак. В наступивших сумерках он выбрался на окраину Манзурки. Лишь только деревья заслонили его от случайных прохожих, сориентировался по карте и, встав лицом к юго-востоку, сделал первый микропортал, затем — второй. Масштаб карты не подвел — перед ним, метрах в двадцати, Байкал. Отойдя подальше от берега, при лунном свете поставил палатку и, развернув туристический коврик, купленный в Иркутске, брякнулся в одежде, лишь скинул берцы-хамелеоны. Сумку — под голову, охранное заклинание — вокруг палатки, и Пашка заснул безмятежным сном с радостным и легким ощущением отпускника.

* * *

Под утро ему приснился замок — семья в полном составе пила чай на летней террасе. Мила с Беатой оживленно щебетали, сыновья чинно дули в блюдца, остужая горячий напиток. Вдруг звонко запела труба, объявляя тревогу. Замок исчез. Чернота, не размыкая глаз, пошарил рукой у изголовья в поисках меча. Пусто. Вскочил, с треском распахнул молнию замка и выскочил наружу. Ошарашенно повертел головой, щурясь от яркого солнца, перед ним простиралась безбрежная гладь озера.

— Тьфу ты, чего только во сне не привидится!

Справа опять послышалось отрывистое тутуканье горна, перемежающееся шипением и хрипом. Опер повернулся, от увиденной картины стало нехорошо.

— Ну елы-палы, отдохнул называется отшельником. Метрах в пятнадцати в беспорядке стояло несколько разноцветных палаток туристов. Движения не наблюдалось, лишь какой-то придурок в тельняшке без рукавов, стоя на пеньке, пытался изобразить из себя горниста. Получалось плохо. Подойдя поближе, опер уселся на подвернувшуюся деревяшку. Босые ступниприятно грела речная галька, горячая от яркого солнца.

— Земеля, а ты потутукай без горна, меньше напряга и сил потратишь, — посоветовал Пашка.

Бородатый турист в тельняшке оставил свое "музицирование" и присел на пеньке.

— Извините, если вас потревожил, но предателей Родины приходится будить.

— За что вы так своих товарищей? — удивился опер.

— Предатели и есть.

Пашка с интересом уставился на бородатенького, а тот, не смущаясь позорного клейма, поведал историю падения дружного коллектива.

— Видите ли в чем дело, меня кстати Семен зовут, и протянул руку. — Так вот, мы из Красноярска, на "ТяжМаше" работаем. Лет десять вместе отдыхаем дикарями. Наш край — одно из красивейших мест России — реки, горы, тайга — это надо видеть. Ну а Енисей — вообще отдельная песня. Несколько лет шло хорошо, пока я два года назад не приехал в Иркутск в командировку. Увидел Байкал и влюбился в здешнюю природу. Тем же летом сбил с панталыку ребят, и вот третье дето мы здесь.

— Семен, у вас, кажется, слишком завышена планка самокритики. Слово предательство в данной ситуации неуместно.

— Вы правда так думаете? — с надеждой спросил Семен.

— Правда, правда. Скажите, а вы с товарищами надолго у озера обосновались?

— Наверное, с неделю, потом на юг двинем, — простодушно поведал бородатенький. Омуль тут хорошо идет.

— М-да, придется сваливать, — пробормотал Пашка.

— Вы, видимо, ищите уединения, так сказать, отдохнуть от толпы? Берег большой, — мотнул головой Семен в сторону Байкала. Затем немного подумал, добавил: — Только в сторону Манзурки не идите.

— Почему?

— Дак люди пропадают. То геологи, то туристы в районе речки Якшал.

— И что не нашли до сих пор?

— Да где там, — бородатый вяло махнул рукой. — Вертолет с полмесяца шастал, а толку ноль. В тутошней тайге при желании армию можно спрятать.

Слабенький звоночек тревоги тренькнул где-то вдалеке и замолк. Чернота привык доверять своему верхнему чутью, потому внутренне ощетинился и даже покрутил головой. Нет, тишь да гладь — солнышко ясное, мелкие волны с тихим шелестом плещут о берег. Красноярцы молодые парни и девчонки стали вылезать из палаток, позевывая и потирая глаза. Вскоре народ подтянулся к кострищу на легкий завтрак, пригласили и Павла. Он из вежливости посидел немного, выпив кружку терпкого сладкого чая, не реагируя на зазывные взгляды симпатичных туристочек.

— Оставайся с нами, паря, — толкал его в бок Семен. — Гляди, какой цветник, что ты, как бирюк, один в тайге бродить будешь.

На опера хлынули не кстати вспоминая о Цебусе, аж передернулся.

— Сеня, цветники хороши в меру, — пробормотал он вполголоса. — Ладно, ребята, спасибо за все, мне пора!

Красноярцы с искренним сожалением, а особенно девушки, смотрели в след уходящему молодому мужчине. Спустя час, сложив палатку и прочие вещи в рюкзак, опер исчез в густом подлеске.

Две девушки, оттирающие песком закопченный котел у кромки воды, делились впечатлениями о незнакомце. Одна возмущенно тараторила.

— До чего мужики привередливые пошли, гордые чрезмерно. Среди наших девчонок одни симпатичные, а ты Катя — вообще красавица. А он, а он… — не найдя подходящих слов, юная особа возмущенно фыркнула.

— Будет тебе, Томка, этому супермену не до нас. Видно же, человек вымотался и хочет отдохнуть в одиночестве.

Девушка Катя была не только красива, но и умна.

* * *

Выйдя на ближайшую опушку, Павел достал из кармана комбеза свернутую карту. Сориентировавшись и глянув на компас, определил направление, а затем шагнул в малый портал. Очутился он на берегу реки Сарма, километрах в семидесяти от Байкала. Удобное место под стоянку нашел сразу — пологий берег, хорошие подходы для рыбалки, песчаный пляж, что еще нужно для полноценного отдыха. Поставив палатку между двумя молодыми сосенками, принялся за обустройство. Из крупной гальки выложил круг под костер, по краям вбил две жердины с рогульками, на них положил третью для котелка. Туристический коврик раскинул в палатке — спальник не брал — "Хамелеон" имеет функции микроклимата, вплоть до подогрева. Целый день не спеша занимался благоустройством. Из здоровенной упавшей лесины вытесал колоду под стол, вместо стула — обрубок ствола. Впрочем, деревяшек хватало — одну положил у берега речки. На свете есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно — на воду, на огонь и на то, как женщина паркуется. Вечером с кружкой чая пополам с коньяком, Пашка бездумно смотрел на текучую воду вплоть до заката. Так безмятежно и вольготно он отдыхал только в детстве у деда Силантия в деревне. Дни шли за днями, ничто не нарушало отдых опера, правда, два раза шел ночной дождик. Чернота просто физически чувствовал, как расслабляется внутренняя пружина, уходит физическая и моральная усталость.

— До чего довели гребаные амазонки с Цебуса, от жен стал прятаться. Тьфу.

Он старался больше не вспоминать о службе, предаваясь нехитрым делам. Спустя неделю тушенка кончилась, пришлось отправляться на охоту. Рыбная диета надоела за три дня. Своеобразная охота получилась — прихватив "шавку", Пашка применил левитацию и ближайший водопой обнаружил в двадцати километрах вниз по течению. На следующий день, просидев в засаде с утра до обеда, подстрелил подсвинка. Кабанья семейка с визгом и хрюканьем исчезла среди деревьев. Тушки кабаненка хватило надолго. В Манзурку пришлось наведаться пару раз за хлебом. Кстати у него тут появились друзья, причем сразу же в первые дни. Сначала объявился бурундук — усевшись на колоде и встав на задние лапки, какое-то время "гипнотизировал" Пашку блестящими бусинками черных глазок, потом, попищав и посвистев, подобрался поближе. Опер насыпал бурундуку, которого назвал почему-то Пако, горсть хлебных крошек. С тех пор Пако прибегал каждый день. Смешное непоседливое и безобидное существо. Немного позжев гости принялся захаживать лисенок. Чернов знал, в полукилометре от него нора с семейством. Вот самый любопытный и пришел. Ужасно стеснительный лисенок поначалу "работал под диверсанта" — появлялся ближе к закату и долгое время кружил возле стоянки. Пашка давно заметил маленького хитреца с пушистым хвостом и подкладывал кусочки мяса все ближе к палатке. Вскоре лисенок освоился, расхрабрился и начал показываться на глаза. Опер, не мучая голову, обозвал того Рыжиком. Наиболее благодарным слушателем был Пако. С ним Чернов беседовал постоянно. Просто праздник души — ни слова возражения, ни глупых вопросов. В общем, полное единение мыслей и взглядов. Иногда у Пашки возникало дурацкое чувство, что бурундучок его понимает. Вот и сейчас стоит перед ним столбиком, не отрывая глазенок от опера, поводит иногда головой и одобрительно пищит. Больших трудов стоило оперу убедить лисенка не трогать Пако, вплоть до ментального воздействия. В конце месяца стал донимать гнус и мошка, пришлось воспользоваться бытовой магией. Теперь в охранный круг в двести метров не залетала ни одна гадость. Праздничная идиллия отпуска продолжалась и первую неделю июля. Как-то утром решилон половить рыбки. Поймав трех муксунов, принялся разделывать тушки. Две потрошеные рыбины завернул в фольгу и поместил среди ярких углей. Это на завтрак. Третью опер хотел завялить, а потому, тщательно обработав муксуна, сделал продольный разрез кинжалом вдоль спины. Невозмутимо посыпая рыбину солью, ждал, когда появятся гости. Магический охранный периметр заверещал тревогу пять минут назад. Три нарушителя границы медленно подбирались к берегу.

— Да что же это такое у нас делается? Не дают спокойно отдохнуть, — удрученно думал опер. — Вон и Пако напугали, ишь только жопка мелькнула. Идут, что лоси, кусты трещат. Народ точно не таежный. Вот и нарисовались. Из подлеска нарисовались трое в камуфляже, обвешанные автоматами и с небольшими рюкзаками за спиной. С час за стоянкой наблюдали засранцы, видимо, выявляли численность. Нежданные гости перлись вразброд, безграмотно перекрывая друг друга директрисы видения огня. Остановились метрах в пяти. Два парня лет двадцати пяти, похоже, прошедшие армию, стояли расслабленно, а вот третий, чуть постарше, все пальцы в портаках, дергался, не оставаясь в покое ни минуты. Лагерный сиделец не иначе. Уголовник обшарил глазами местность, сверкнув стальной фиксой, выдал:

— Собирайся, турист, поедешь с нами в натуре. Дяде Исмаилу нужны работники. Гы-гы-гы.

— А не пошли бы вы вместе с родственником на фуй?

Парни довольно спокойно отреагировали на его ответ, а вот уголовный элемент завелся с пол-оборота. Заорал, грозя всевозможными карами, нагнетая жути. При этом направил ствол своего АКС на Чернова. Тот из положения сидя метнул кинжал в говорливого зэка и исчез. Лезвие пробило гортань и шейные позвонки насквозь, холодеющий указательный палец без толку давил на спусковой крючок — автомат стоял на предохранителе. Получив два удара по затылку, бывшие солдатики улеглись без сознания рядом с остывающим трупом.