Снился мне Баев — но совсем в непривычном состоянии. В смысле, не рычал и не приказывал. Зато касался, ласкал, гладил… и всё так нежно и романтично.

— Милая моя, — шептал Кирилл, мягко обводя жёсткими пальцами мои губы, лаская шею и спускаясь все ниже, ниже и ниже… — Как долго я тебя ждал… Как долго искал…

Я только вздыхала, не зная, что произнести в ответ, да Кирилл и не ждал от меня ответа, продолжая начатое: ласкать, целовать, шептать нежные признания… Как же мне это нравилось! Я даже стонать начала в голос — до того была приятна эта ласка… Словно и не Баев это, а кто- то хорошо знакомый и близкий, моя неотъемлемая, важная часть меня.

Проснулась я на рассвете. Вся горячая, сжимающая одеяло между ног… Стыдоба… Довели оборотни, нечего сказать… И тут же испугалась: вдруг теперь всегда будет так! Мне же Катька рассказывала, что они себя в этом самом деле особо не контролируют… Может, поэтому у них и появились истинные пары — чтобы хоть как то упорядочить половую жизнь. Напуганная, я слетела с кровати и бросилась в ванну под холодный душ. Самое смешное, что в гостинице, словно по заказу для особо возбудимых особей, не было горячей воды. Бодрящее утро, нечего сказать. Только кожу, даже не смотря на ледяную воду, жгло по-прежнему… И такое странное чувство… Как будто не хватает чего-то. И опять проснувшийся зверский аппетит.

Выскочив из душа, я обмоталась коротеньким казенным полотенцем и прошмыгнула обратно в комнату — там, где- то среди пакетов, должна была лежать новенькая, ещё не распакованная с вечера, зубная щётка. Между прочим, третья за два дня. Первая так и осталась в больнице, а вторая … второй я только раз и воспользовалась. В особняке Баева.

Как есть хочется… Взглянув на себя в зеркало, я тут же испуганно отскочила. Метка! Метка на шее снова проявилась алым шрамом.

А как пульсирует то… Потрогав метку, я снова ощутила странное томление… внизу живота.

Да что происходит то!!!! Хотелось плакать от бессилия. Интересно, не об этом ли говорил Баев, обещая, что я сама вернусь? Ну уж нет, дудки! Но противное подсознание нашёптывало: согласись, вернись. Альфа ждёт тебя. Вернёшься — и всё будет уже не во сне, а по-настоящему: нежные касания, море удовольствия, единение с любимым.

Я тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. С любимым? Это, что ли, Баев мой любимый? Когда, интересно, он им стал. А потом меня бросило в холодный пот. Вдруг, это во мне сейчас говорит волчица? Я ведь не знаю, как они управляют своим внутренним зверем. А если у меня пробудились не только Альфа способности?

— Нет, нет, нет… — я застонала, в страхе привалившись спиной к холодной стене. — Такого не может быть. Или может? И вот что теперь делать???

Нацепив вчерашнюю одежду, я вышла из гостиницы. Забыв обо всех разногласиях с братом и Альфой, мне предстояло решить, как жить дальше. Теперь уже без помощи Андрея. Зная брата, я была уверена, что он по-прежнему будет переводить мне какие — деньги на карту. В конце — концов, у беты не плохой доход. Но висеть на шее Андрея вместе с его семьёй? Братишка и так сделал больше, чем достаточно: подарил мне счастливое детство и обеспеченную юность. Теперь для него настал черед позаботиться о собственной семье. Мне же было пора учиться зарабатывать собственные деньги. Но прежде стоило сделать ещё одну вещь: обговорить с врачами моё присутствие в больнице в качестве их помощницы.

Я видела как работает моя новообретённая сила и отказывать в помощи клану я не имела права. В принципе, я уже согласилась помогать в этом — тогда, ещё у Баева в особняке. Но делать я это буду не по его указке, а самостоятельно, обговорив всё с врачами больницы. Это ведь, в первую очередь, им необходима моя помощь.

Расставив для себя приоритеты, я дошла до троллейбусной остановки. Ехать до больницы было неудобно — аж с двумя пересадками. С учётом скорости троллейбусов, дорога растянулась на час с лишним.

В саму больницу я входила с ощущением дикого страха. Вся моя утренняя решимость куда — то испарилась, оставив за всё отдуваться боязливую и неуверенную в себе девушку. Ненавижу, когда я такая. Но деваться — то некуда было, пришлось идти дальше по коридору.

В приёмном покое меня узнали. Точнее, почувствовали.

— Луна! — воскликнула молоденькая медсестричка, замерев на почтительном расстоянии. — Вы наверное к Илье Романовичу?

— Что? — переспросила я, а потом вспомнила того, вреднючего врача. — Нет, я к Сергею Леонидовичу.

— Вы уверены? — в голосе девушки слышалось сомнение. — Сергей Леонидович — глав врач реанимации и прекрасный специалист, но честь консультировать семью Альфы принадлежит Илье Романовичу.

— Он не местный, — по секрету добавила мне девушка. — Но очень хороший профессионал.

Я пожала плечами, промолчав о своих наблюдениях. Может, злющий и на самом деле неплохой врач, но только я не желала иметь с ним ничего общего. Я ведь могу выбирать, с кем мне работать вместе, разве нет?

— Я не принадлежу к семье Альфы, так что мне Сергей Леонидович будет в самый раз.

— Но… — медсестра осеклась. — Вы же …пара.

Я замотала головой.

Девушка, всё ещё пребывая в прострации, набрала на телефоне короткий номер, попросив позвать Сергея Леонидовича в приемное.

— Сергей Леонидович, здесь Луна… да, конечно, да, Сергей Леонидович. — девушка подняла взгляд. — Пойдемте, Луна, я вас провожу…

Врач встретил меня у дверей кабинете — в неизменном синим костюме, с белым халатом в руках.

— Настя? Какими судьбами? — поинтересовался доктор сразу после приветствия. — Признаться, я был очень удивлен, когда Мила сообщила мне о вашем приходе.

Я развела руками, смущенно улыбаясь.

— Вы что — то говорили о помощи больнице.

— Альфа делает всё возможное, — врач кашлянул. — И невозможное, чтобы уровень наших услуг был на высоком уровне.

— Это, конечно, замечательно. Но… — я глубоко вздохнула. — Вам моя помощь нужна? Ну… Альфа — помощь.

Сергей Леонидович, поняв, о чем я веду речь, немного расслабился.

— А, так вы по поводу Альфа силы… А Кирилл Владимирович разрешает?

Я закатила глаза. Нет, ну честно, кому какое дело.

— Он выдал мне карт-бланш на мои действия. — А что, даже не соврала. Ведь Баев отпустил меня на все четыре стороны.

— Я очень рад… Признаюсь, сомневался, что Кирилл Владимирович разрешит… Вы тогда так ослабели после лечения пациентки…

Я дернулась, вспомнив про кошмар после лечение Лены… А вдруг так будет всегда? Своеобразная цена за применение силы, ведь, в конце — концов, я не сто процентный оборотень.

Подняв на доктора испуганный взгляд, спросила:

— Это опасно? Не вредно?

Сергей Леонидович покачал головой.

— Не думаю. Мы сделали анализы после использования вами альфа силы… Кроме упадка сил ничего… Правда, был ещё кошмар, но это, даже Илья Романович уверен, от вашей впечатлительности.

Я кивнула, выдохнув. Главное — что не вредно. А в остальном… Какая разница, если это может спасти человека… То есть оборотня?

— Я очень рад, — продолжил тем временем Сергей Леонидович. — очень. Альфа уже решил, каким образом вы будете до нас добираться?

— А что, это так важно? — напряглась я.

— Как же… Кирилл Владимирович не частый гость в наших краях… Хотя, конечно же, с авиапарком Альфы это не проблема.

Прибалдев от такого разговора, я кивнула. Получается, они даже не ожидают, что я буду жить здесь, в нашем городе… Ну да, с учётом привычек Кирилла, этого можно было и не ждать. И какая в сущности разница — жить где то далеко с Кириллом или жить одной в Москве. Альфа в любом случае пришлёт "транспорт". Благодаря работе Андрея, я тоже была в курсе про авиапарк Баева… Даже один раз летала с Андреем в Литву на маленьком «бомбардире»… В общем, это была прекрасная идея — переложить все проблемы на плечи Баева.

Из больницы я вылетела в прекрасном расположении духа: разве что метка дико чесалась, да аппетит опять разыграли не на шутку. Купив по дороге большую булку с корицей и сок, быстро умяла всё в автобусе — правда, чувство голода совсем не заглушилось, даже как будто наоборот — стало ещё сильнее.

Развернувшись, поехала туда, где меня всегда ждали и где наверняка можно было найти ответы на некоторые вопросы. Не на все — это я теперь понимала, что все ответы имеются только у Баева. Вся проблема именно в том, что Баев не торопился меня просветить… Впрочем я была уверена, что Катькиным родители мне помогут. Чем смогут.

Пару лет назад тётя Наташа и дядя Толя окончательно перебрались за город — поставили себе добротный двухэтажный дом, в котором, по их задумке, должно было хватить места на всех детей, а потом и на внуков. Внуки, точнее внук, у них был только от старшего сына, ни Николай, ни моя подружка Катька парами ещё не обзавелись.

— Беда с ними, — любила говаривать тётя Наташа, с хитрецой поглядывая на меня. — А ты, непутевая, когда мужа заведешь?

Обычно в этот момент вступал дядя Толя, утверждают, что мужья не моль — не заводятся, а находятся… И тут же советовал мне присмотреться к Кольке или к его молодым ребятам… Он командовал полком в военной части, где когда то служил ещё мой папа.

До дома тёти Наташи и дяди Толи ходила электричка — место, практически на границе с землями стаи. Не просто так военный там обосновался, ох, не просто… В любом случае, я радовалась, что до их посёлка хотя бы есть общественный транспорт, и можно не тратиться на такси. Возле станции забежала в магазин — с пустыми руками в гости не ходят. Выбрала самый свежий торт — мой любимый Вацловский. Главное, не сожрать по дороге, вздохнула я, беспокоясь насчёт своего совсем не здорового аппетита.

Больше книг на сайте -

Тётя Наташа встречала меня на крыльце — пресловутое обаяние оборотней. В городе, правда, их нюх немного "прибивался" — слишком большое разнообразие запахов, зато в сельской местности или, к примеру, в том же поместье, почувствовать чужака никогда не составляло большой проблемы.

— Настя? — С тревогой в голосе спросила тётя Наташа, — что-то случилось?

Я кивнула, улыбаясь.

— Спасибо, что Луной не называете, а по имени.

Катина мама покачала головой.

— Ты Луна и есть… Это я по привычке тебя по имени… Да ты заходи, что стоишь на пороге как чужая. Ты теперь можно сказать хозяйка всего.

— Тётя Наташа, — жалобно попросила я, на что женщина, улыбнувшись, только махнула рукой.

— Привыкай Настя, теперь у тебя другая жизнь началась.

Часть 16. Перед прыжком

Я с тоской смотрела на Катькину маму.

— Тетя Наташ, вы ведь понимаете, что я не хотела становиться Луной.

Женщина пожала плечами.

— Настя, но уже ничего не попишешь… Не сопротивляйся, девочка — будет только хуже. У тебя ведь активная метка, понимаешь?

— Неа, — покачала я головой. — Что это вообще значит.

Женщина тяжело вздохнула, покосившись куда-то в сторону веранды.

— Они что там, эти оборотни, совсем оборзели… держать тебя в неведении… Этак ты скоро на стенку полезешь и всё не будешь знать из — за чего.

— Это вы про мой… аппетит?

Тетя Наташа удивлённо моргнула.

— Аппетит?

— Ну да… Живот всё время тянет, и какая — то пустота… Я уже вторые сутки ем — не переставая. И ничего не помогает.

— О… — протянула, удивившись, Катина мама. И почему — то покраснела.

— Пойдем, девочка, — через минуту, прокашлявшись и пробормотав в адрес моего брата и Альфы все мыслимые и немыслимые эпитеты, выдавила женщина. — Попробуем твоего тортика. А заодно и про аппетит побеседуем.

Собрав всё необходимое на подносы, мы направились по витой мощёной дорожке к белоснежной беседке, поставленной ещё прошлым летом дядей Толей с сыновьями.

— Ты ведь ещё не видела нашу новую красоту? — спросила тетя Наташа, кивнув в сторону ажурного деревянного строения.

Я покачала головой.

— Нет, я уже к тому времени в Москву вернулась. Но Катюха пересылала мне фотографии по интернету. Очень красиво получилось.

— Ага, — довольно кивнула тетя Наташа. — Мы с ней половину журналов по дизайну пролистали, чтобы найти что — то… ну, для нас, нашей полосы… А подушки эти, кстати, я сама шила — не покупные.

Вот так, обсуждая ремонт и хозяйственные мелочи, мы уселись в беседке, на деревянные скамьи с непокупными подушками.

Тетя Наташа разливала чай, я с тоской смотрела на тортик, а седая Пуля (так звали собаку, которую спас дядя Толя от живодёров), крутилась вокруг нас, требуя свою порцию сладостей и нежностей.

— Старая она стала, — поглаживая широкую спину Пули, заметила я.

Тетя Наташа кивнула.

— Старая… Уже на рекорд идёт. Мы ж её только нашим мясом кормим, — пояснила тетя Наташа, имея в виду мясо для оборотней, которое существенно отличалось от привычного покупного мяса.

Я усмехнулась, припомнив, как один раз попыталась накормить Андрея котлетами из покупного фарша. Брат тогда долго плевался… А затем выдернул тарелку из моих рук.

— Не смей это есть, — рыкнул Андрей, велев тотчас выкинуть все котлеты. На мой вкус, разницы большой не было, но оборотни чисто физически не могли есть обычное покупное мясо…

— И как же вы жили до того, как Кирилл построил вокруг нашего города комплекс ферм, — пробормотала я. На что тетя Наташа, вскинувшись, усмехнулась.

— И не вспоминай. Суетились, выискивали частные хозяйства… или колхозы какие — которые ещё оставались — вскладчину покупали скотину… в общем, проблем было — завались, — тетя Наташа покачала головой. — Зато теперь — красота: и сами не бедствуем, и выгоду приличную имеем. А всё твой Кирилл…

Я умоляюще посмотрела на Катину маму.

— Ну, тетя Наташ…

— Девочка, всё понимаю: и тяжело тебе, и непривычно. Но по-другому уже не будет. Надо было думать, когда метку Альфы принимала.

Я дернулась, пролив чай на колени.

— Что? — перепугалась тетя Наташа. — Обварилась, да?

— Нет, — я махнула рукой. — Ничего страшного, не горячо уже…А что с меткой?

Тетя Наташа выразительно посмотрела на меня.

— Она активная.

— Все это говорят, — кивнула я. — Только я не понимаю…

Теперь уже опешила тетя Наташа.

— Так ты что, в ответ его не кусала?

— Кого? — я испуганно посмотрела на женщину. — Никого я не кусала.

— Дела… — тетя Наташа покачала головой. — Ты сильно пахнешь Альфой, да и желание в тебе не просто так проснулась… всё говорит только о том, что метка активная…

Тетя Наташа, проворно перегнувшись через стол, отодвинула ворот моей футболки. — Да, точно. Метка твоя выглядит точь в точь как после обряда — когда пара приняла друг друга, но ещё не сочеталась.

Я икнула.

— Я никого не принимала, никого не кусала.

Катина мама с сомнением посмотрела на меня.

— Ну не знаю, Настя. По виду твоей метки — очень даже кусала…Ежели нет, то я даже представлять себе не хочу, насколько силён Альфа. Надо же, обойтись только одним своим желанием, чтобы привязать тебя к себе, — последнее предложение тетя Наташа скорее прошептала для себя, чем озвучила мне. И всё же, услышав это, я не могла не среагировать.

— Что это значит — привязать? — спросила я, икнув от напряжения. — Неужели я ему так необходима? Кто он — а кто я.

— Настя, не мы это определяем, девочка… — тетя Наташа закрыла ладонью рот и покачала головой. — Ты должна с ним поговорить.

— Это не так — то просто сделать.

— Не слушает? — сочувственно спросила Катина мама.

— Я боюсь его, — честно призналась я. — Кирилл… он напирает…ну, вы понимаете…

— Постель требует, — кивнула понимающе тетя Наташа. — Ну, ясное дело. Как ещё держится — то не понятно. Если он ваши метки сам активировал, то ты могла сразу и не почувствовать… почувствовала, но с задержкой. А он — то поди, с первого дня, с самого первого часа…

— Тетя Наташа, я ничего не понимаю… Все говорят намёками, или говорят, что, мол, никому не стоит верить… И я вообще не знаю, как дальше быть.

— А брат что?

— У него у самого пара нашлась. К тому же беременная. Не до меня ему сейчас. — Я мотнула головой. — Андрей, конечно, поможет, но я не хочу. Не стоит отрывать от его пары.

— Правильно, девонька, — кивнула тетя Наташа. — Правильно поступаешь. К тому же, Андрей тебе в этом деле не помощник. Он ведь Альфе нашему посчитай правая рука — всегда должен спину прикрывать, иначе это уже не бета стаи. Твой брат и так много дел наворотил… только из- за тебя Баев его и помиловал.

Я вздрогнула.

— Это как?

— Брат твой дважды против Альфы пошёл: первый раз когда пару свою учуял — вызов бросил.

— А второй? — замерев, спросила я.

— А второй, когда тебя отстаивать начал… Ох, одна из уборщиц в поместье слышала — рык стоял на весь особняк. Баев всё же убедил твоего брата не вмешиваться и признать метку.

— Вы же говорите, она активная.

— Она сейчас активная, дурёха. А тогда — кто знал? Ты же в больнице лежала, только слухи ходили…

— Расскажите про метки, тетя Наташ, — попросила я. — Я так и не разобралась с ними, что к чему.

— А что ты уже знаешь?

— Что пары обмениваются метками во время брачного обряда.

— А зачем, объяснили?

— Врачи рассказывали в больнице. Типа запах и всё такое. Что я стала Баевым пахнуть.

Тетя Наташа кивнула.

— Всё так. Что ещё?

— Что оборотень после того, как метка становится активной, успокаивается, а до этого они дикие — ко всем ревнуют. Кирилл, например, запретил Андрею навещать меня в больнице.

— А как они активными становятся, тебе говорили?

Я пожала плечами.

— Может, и говорили что — то… Только я тогда плохо себя чувствовала. Не помню.

Тетя Наташа кивнула.

— Ты же знаешь, как наша раса относится к близости.

— Спокойно? — предположила я. И Катина мама кивнула.

— Спокойно. Природа требует — а мы дети природы, почему бы её не послушаться… Но такое свободное времяпрепровождение не вечно: только до создания пары. И даже тут самцы самок не неволят: метка самца запускает процесс вязки, но завершает всё именно самка. Если она готова принять самца как свою пару, связать с ним навечно свою жизнь, принять его власть над собой, его руководство… Если самка готова, она кусает самца в ответ — и тогда всё! Свершилось. Его запах переходит к ней, она официально его — со всеми потрохами — и теперь уже ни один другой оборотень не подойдет к ней и на милю.

— Моя метка активная… — прошептала я, подняв глаза на Катюхину мать. — Поэтому даже брат говорит, что Баев имеет на меня все права.

Тетя Наташа кивнула.

— Не знаю, как он это сделал, но Альфа каким — то образом обошёл твоё участие в обряде.

— Это ведь не законно.

Тетя Наташа покачала головой.

— Прости, Настюша… Знаю, другое ожидаешь услышать, но что с тобой дальше будет — решать только Альфе.

— Тётя Наташ, — поморщилась я. — Мне за эти дни общие фразы уже поперек горла… Можно что — нибудь конкретное и полезное.

— А конкретного тебе никто не скажет, — перебила тётя Наташа. — Даже брат твой не посмеет, а он второй в стае, и тоже силу имеет подчинения оборотней. Так что куда уж нам, простым члены стаи.

— Но вы же понимаете, что я ничего не знаю. А Баев, он…

— Кто владеет информацией, тот владеет миром, — кивнула тётя Наташа. И словно решились на что-то, тяжело вздохнула.

— Настя, мы не можем лезть в отношения между Альфой и Луной. Вы выше нас по положению, понимаешь…. Никто не станет встречать в ваши неурядицы, потому что это чревато… И может запросто закончится изгнанием из стаи. В лучшем случае.

— А в худшем?

— Неповиновение Альфы есть весомая причина для наказания.

Я скривилась.

— Никогда не могла понять этого.

— Ты была практически человеком, — пожала плечами тётя Наташа. — Сейчас все изменилось, и у тебя больше нет выбора. Альфа… Он не отступит, и ты должна быть готова.

— Да к чему тётя Наташа? — Воскликнула я. — Объясните. Пожалуйста.

— Настя, ты думаешь, я тут просто так политессы развожу. Понимаешь, что у меня просто не выхода??? Ни один оборотень клана не станет с тобой откровенничать, если на это не будет разрешения Альфы.

— То есть он запретил? — Не поверила я. — Отпустил меня, а сам запретил вам помогать?

Тетя Наташа замялась.

— Мы не обсуждаем Альфу.

Я кивнула, поняв, что разговор в очередной раз пошёл по кругу.

— Хорошо. Но ведь вы можете мне рассказать что нибудь, безопасное для вас и полезное для меня.

Женщина Тяжело вздохнула и покосилась на второй кусок торта в моей тарелке.

— Это не поможет.

— Ваша информация?

— Да еда, Настя, еда тебе не поможет. Мало того, что человеком воспитывалась, так ещё наивная до жути. Желание в тебе играет, волчье желание. И чем дольше ты будешь тянуть с… Долгом Луны, тем сильнее оно будет становиться. Так что ты все равно сдашься, вопрос только когда.

Я растерянно, стараясь не покраснеть посмотрела на Катину маму. Желание… А ведь похоже. И сон ещё этот. Как я сразу не догадалась — просто так Баев приснится не мог. А тут ещё такие нежности… Я зажмурилась, пытаясь отогнать навеянные сном воспоминания.

— Как же ты с ним жить будешь, жалостливым тоном протянула тётя Наташа. — Баев же тебя съест, не подавится и не поперхнется. Наивная наша девочка.

А я… Я мечтала провалиться со стыда под землю.

— Ты то сама что думаешь делать?

— Кирилл меня отпустил, так что задерживаться в городе я вряд ли стану. Да и в институт пора возвращаться- у меня сессия на носу.

— Молодец, что решила доучиться.

— Тётя Наташ, мне практически год остался.

Не оплаченный год, кстати. Но ничего, главное этот год я уже все оплатила, а следующий… Лето поработаю — насобираю как- нибудь. Можно на вечерний перевестись, или на дневном остаться, а работать по вечерам и ночам. А что, в какую нибудь дежурную аптеку. Почему бы и нет?

Ещё поболтав с тетей Наташей, я решила выдвигать я к дому, то есть гостинице, по пути надо было ещё заехать на автовокзал — купить билет до Москвы. Да и с братом помириться надо — в конце концов, мы по- прежнему семья.

А желание… Желание меня не пугало. Я ведь не просто так 4 года отучилась на провизора. Придумаю что нибудь, подбираю подходящие блокаторы. Будет антисекс для оборотней…

Попрощавшись с тетей Наташей, я вышла за калитку и пошла по тропинке в сторону станции. Внезапно из за поворота показался чёрный внедорожник. Резко затормозив, автомобиль развернулся таким образом, что дверь рядом с водителем оказалась напротив того места, где я стояла. А меня накрыло удушающей по своей силе волной плоского (как я это уже узнала) желания.

— Садись, — рявкнул хорошо знакомый голос. Я попятилась к обочине, откуда начиналась тропинка к станции.

— Садись, я сказал, — рявкнул Баев зло. Я покачала головой.

— Ты меня отпустил.

— Ага, — резко бросил Кирилл. — На свою голову. Послушал дурака- психолога.

Я неверяще уставилась на Кирилла.

— Ты спрашивал психолога?

— Я консультировался со специалистом, — поправил меня Баев. — А не собирал слухи по стае.

— Какие слухи?

— Сядь, резко бросил Баев. — У оборотней очень хороший слух, если ты забыла.

Я не решилась ему дальше перечить, забравшись в машину. Стоило захлопнуть дверь — и автомобиль понесло с бешеной скоростью по просёлочной дороге.

Если вы когда нибудь катались на крутых, с виражами, американских горках, вы поймёте моё состояние: вспоминая прогулку с Андреем в московском парке развлечений, где после первой же горки я уже ревела белугой, жалобно прося брата на этом закончить — и сейчас в машине я пыталась лишь удержаться на сидении, схватившись за ручку на двери.

— Прекрати скулить. — Желваки заходили на смуглом волевом лице. — Ты не слабая человечка. Ты Луна стаи, моя Луна.

— Кирилл, — жалобно попросила я. — Мне плохо будет.

Баев ничего не ответил, но машина сбавила ход.

— Ты меня разочаровываешь, Настя. — Глядя исключительно на дорогу, произнёс Кирилл. — Я дал тебе свободу, совсем не для чтобы ты бегала по стае и сплетничала.

От этих слов я вздрогнула.

— Что? — Рыкнул Кирилл.

— Это не справедливо.

— Зато очень верно. Луна моей стаи никогда не опустится до собирания слухов по стаи.

— А что, скажи, мне было ещё делать, если все говорят недомолвками или вообще молчат? Как партизаны.

— Могла бы прийти ко мне.

— То есть ты отпустил меня в расчёте на то, что я пробегу обратно?

Конечно, он на это рассчитывал, пнула я себя, но просто одно дело что — то там себе рассчитывать — подсчитывать, другое — заявлять об этом с победоносной ухмылочкой на губах.

— Знаешь, это не красиво. — Буркнула я, совсем запамятовав, с кем разговариваю. Тёмные опасные глаза мужчины нависли надо мной. Как такое может быть, подумала я не к месту… а как машина… Не сразу сообразила, что машина уже давно припаркована к обочине.

— Не смей мне перечить, — рявкнул Кирилл, и атмосферу внутри салона затопило ощущение дикого раздражения. Как будто я физически могла чувствовать настроение Кирилла. Или и впрямь могла?

— Ты всего лишь маленькая непослушная девчонка, доставшаяся мне… По…недоразумению. Брат не научил тебя этике, значит, будешь слушать меня. Мне не нужна Луна с замашками сельской торговки.

Я глубоко выдохнула. Когда у наших соседей по лестничной площадки был дикий доберман — всегда, сколько я его помню, он рвался с поводка, стараясь наброситься. Брата он, понятное дело, сам боялся, а меня же пугал до жути. Я тогда ещё маленькая была, с полгода родителей потерявшая… Запутанная и забытая. Помню, как Андрей меня тогда учил, что собакам, как и другим диким зверем, нельзя показывать свою слабость — сожрут. И сейчас, сидя в машине наедине с одним из сильнейших вожаков оборотней, я поняла — проявлю слабость- подомнет под себя, ничего не оставив. Мы будем разговаривать на равных, решила я не поддаваться. Мы и близко не были равными — как вожак, оборотень, мужчина, бывший военный, бизнесмен, Баев значительно превосходил меня во всем. Но… Ведь здесь, в машине, спрос был не между начальником и подчиненным, а между Альфой и его (пусть будет предполагаемой) Луной. Мы обязаны быть на равных… Хотя глядя на склонившееся надо мной волевое лицо вожака, не верилось, что это возможно.

— Я уже говорила, что не собираюсь претендовать на место Луны. И ты вроде бы с этим согласился. — Пытаясь демонстративно усмехнуться, протянула я.

Кирилл усмехнулся в ответ: сильно, по-мужски.

— Тебе нужно было время, чтобы успокоиться и принять свое новое положение как данность.

— День? — Переспросила я. — Ты считаешь один день — этого достаточно?

Мужская рука, резко схватившая меня за подбородок, вынудила взглянуть в глаза Альфы. Пытающие силой и диким желанием глаза.

— Один день — это слишком долго, девочка…слишком долго.

Я, кажется, утонула в этом чёрном опасном взгляде. Желание — теперь даже я не перепутала бы его с ненормальным аппетитом, окутало меня словно плотное облако… Окутало нас… Мне хотелось сильнее зарыться пальцами в чёрные, с проседью, волосы, дотронуться руками до сильной смуглой шеи… Потрогать витые, словно толстые жгуты, мышцы… И почувствовать ответные касания.

— А ты сопротивлялась, глупенькая, — прошептал, касаясь губами моего лица, Кирилл. — Никогда не спорь со мной больше, никогда не смей идти против. И все тогда у нас будет хорошо.

После этих слов я словно очнулась, обнаружив себя… На коленях Баева… При этом я сидела… Оседлав Кирилла, раскинув ноги с двух сторон от сиденья, а руль больно упирался мне в спину.

— Настя, — позвал встревожившийся Кирилл. Правильно волнуешься, хихикнула внутренняя ехидна.

А я уже отстранившись, перебралась обратно на свое сидение.

— Нет.

— Что нет? — Рыкнул Кирилл.

— Всё нет. — Я поежилась от возникшего напряжения в машине. — Ты ведь на самом деле не высоко меня ценишь, не так ли…

— Я тебя не знаю, — сцепив зубы, проскрипел Кирилл.

— Как и я тебя.

— Настя, не заставляй меня возвращаться к недавнему разговору. Что ты хочешь? Бабла? Дорогих шмоток, путешествий? Быть моей Луной выгодно.

— Но не очень почетно.

— Наоборот, твой статус хоть и ниже моего, но выше даже беты.

Я видела, что Кирилл постепенно теряет терпение. Мне бы и закончить на этом, но ведь возможностей достучаться до Альфы бывает редко, да и не настолько я тогда хорошо понимала, что такое из себя представляет разозленный, неудовлетворенный мужчина.