Я потихоньку обживалась на новом месте. Экономила, как могла — питалась пшёнкой и геркулесом, сдабривая каши постным маслом и зеленью с огорода (зелени у Галины Петровны было так много, что она разрешила мне рвать её, не спрашивая), по выходным ходила за грибами и за ягодами. Бедно, но не голодно. За интернетом и книжками ходила в поселковую библиотеку — wi-fi там не было, поэтому приходилось оставлять свой ноутбук дома и пользоваться стареньким библиотечным компьютером — которому хватало мощности разве что проверить почту в «легкой версии».

А вот радио я теперь слушала постоянно — спасибо мобильному телефону и гарнитуре, которая выполняла роль антенны…Всё лучше, чем ничего.

Где — то через неделю после приезда, когда я уже немного обустроилась и пришла в себя, я, наконец — то, отважилась позвонить брату. Андрей всегда отвечал на мои звонки очень быстро. Вот и сейчас, всего пару гудков и прошло — а брат уже снял трубку.

— Настя! — воскликнул Андрей вместо приветствия …кажется, с радостью в голосе. — Как ты, сестренка?

— Хорошо, — его приподнятое настроение передалось мне. Облегченно выдохнув, я призналась брату. — Я уехала из Москвы, Андрюш.

— Ты уверена, что поступила правильно? — спросил брат сразу же, без запинок и пауз. И даже не спросил, куда именно я уехала.

Знает, поняла я. И тут следующая мысль больно обожгла: интересно, кто ещё в курсе моих последних событий?

Обида ядом приникла в мою душу. Вместе со стыдом. Стыдно было так, что щёки сразу начали гореть — и наверняка всё лицо уже было красное.

Они ведь не наблюдали за мной, нет? Как я последние рубли пересчитывала, чтобы булку подешевле купить…Как на вокзалах от полицейских пряталась… Вроде и регистрация московская была — но всё равно пряталась… На всякий случай — вдруг решат позвонить в вуз, чтобы подтвердить документы… Лишние неприятности никому не нужны.

— Кто ещё знает? — спросила я изменившимся тоном.

— Насть… — протянул Андрей. — Но ты же не маленькая… сама понимаешь…

— Ну да, конечно же понимаю. Я же «уникальная зверушка», не так ли?

— Дело не в этом. Не только в этом, — поправил сам себя брат, и тут же с укоризной заметил. — Я, между прочим, тебя предупреждал: Кирилл играется. Он и не думал отпускать тебя, просто на время ослабил поводок.

— Возможно…. — согласилась я с Андреем — Но зачем ему это?

— Не знаю, — рыкнул старший брат. И я не обиделась. Поняла — это от бессилия. — Альфа меня в свои дела не просвещает. Особенно в те, что касаются тебя. Я просто знаю, что за тобой наблюдают. Внимательно. Аккуратно. Но круглосуточно.

Я вспомнила того парня, что бежал за автобусом и усмехнулась: может, не всегда внимательно и не всегда аккуратно. Но сдавать брату недотёпу — охранника я не стала: в конце — концов, от того, что парень «проспал» отправление автобуса, выиграла (правда, сама того не зная) только я — осталась на несколько часов сама по себе, без слежки и докладчиков Альфе.

— И потом, Настя, — вещал брат. — Не забывай, что он хищник.

— Так вы все там хищники… и даже я, в некоторой степени (особенно когда ем мясо, а не геркулес на растительном масле).

— Хищник — хищнику рознь, — резонно заметил Андрей. — Баев слишком непредсказуемый… А ты у меня девочка очень ранимая. Может, ну эту самостоятельность, Насть? Возвращайся домой. Или хочешь, я сниму тебе квартиру где — нибудь рядом с нами.

— Думаешь, он позволит? — спросила я, каким — то звериным чутьём понимая, что нет, Баев не разрешит. Либо с ним в клане, либо без клана и без него.

— Он… Настя, он… я не могу его обсуждать… он — мой Альфа!

— Я всё понимаю, — мягко произнесла я, не желая Андрею неприятностей. Моё противостояние с Кириллом только моё, а не брата и тем более не его жены.

— Как там Катя? — спросила я, желая отвести разговор от опасной темы.

— Лучше, — вздохнул Андрей. — Всё так же плачет, но уже только по ночам. Винит себя.

— Не она била себя по животу.

— Скажи ей это… Правда, сейчас стала немного отвлекаться.

— Вот и хорошо.

— Мы… — Андрей замялся. — Насть, мы ремонт затеяли в квартире.

Я сглотнула, уже понимая, к чему клонит брат.

— Ну и молодцы, — сказала я притворно бодрым голосом. — Тебе уже давно надо поменять интерьер, обновить обои… Да и мою бывшую комнату надо как — то облагородить. Чего ей так стоять то?

— Так ты не против? — спросил Андрей с осязаемым облегчением в голосе, а я зажмурилась, чтобы прогнать набежавшие слезы.

Я ведь уже попрощалась со своей комнаткой, разве нет?

— С чего это мне быть против? — хмыкнула я фальшиво. — Я только за. Молодец, Катюха, что взялась за это.

— Я думал, что ты захочешь оставить свою комнату без изменений. Всё же память… — сомневаясь, протянул Андрей. — Ты же жила там с …с самого переезда. Но лишняя комната…

Вновь сглотнув навернувшиеся слезы, я улыбнулась.

— Андрей, мы с тобой оба понимаем, что Баев не даст мне там жить.

— Я не говорю про сейчас, — прервал меня брат. — Но потом, когда…

Андрей замолчал, поняв, что проговорился.

— Когда мне надоест корчить из себя невесть что? — поинтересовалась я тихо. — Так и в этом случае он тоже не даст мне жить вместе с вами.

— Насть…

Я молчала.

— Настён, ну ты же всё понимаешь.

— Не понимаю.

— От таких как Баев, так просто не уходят. К тому же, вы связаны…

— Мы так связаны, что он хотел поскорее от меня избавиться, а потом попрекал тем, что я живу на всём готовом.

— Вам суждено быть вместе, нравится тебе или нет, — вздохнул Андрей. А я горько рассмеялась в ответ.

— Андрюш, скажи, как можно быть вместе с человеком — неважно, человеком или оборотнем, главное ты понял: как можно быть с мужчиной, который до того тебя не хочет, что пытается поскорее отправить на тот свет. Который считает тебя досадной ошибкой, никчемной женщиной и жалким паразитом. Который не уважает тебя, презирает тебя … и пользуется первой же возможностью, чтобы поиграть с тобой — развлечься за твой счёт. Разве истинные пары оборотней строятся на таких отношениях?

— Настя, не преувеличивай… — попросил брат, но я уже повесила трубку, с трудом сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Боже, почему же так больно…

Разговор с братом всколыхнул всё те болезненные воспоминания и мысли, о которых я так упорно старалась избегать эти дни. Я ведь не хотела, чтобы всё случилось именно так. Разве я мечтала когда нибудь оказаться парой Альфы? Нет, конечно же нет… Может, я и пошла тогда на бой, но вовсе не из- за Кирилла, а из-за своего брата, который когда то заметил мне родителей, спас от детского дома и казённого детства… А Баев… тогда, на поляне перед боем, я готовилась идти на смерть, но даже тогда он…

…мне понравился. Внешне. Харизматичный. Волевой. Сильный. Тугие витые мышцы, выступающие сквозь простую футболку. Смуглое хищное лицо, и черные пронизывающие глаза. Я испугалась его до дрожи, и в то же время потянулась к нему…. как и все остальные самки стаи. Влюбилась ли я тогда в Кирилла? Не знаю. Я была слишком ошеломлена, слишком подавлена всем происходящим… моё превращение из «никчемной человечишки» в элитную «альфа-суку», напор Кирилла… А во мне тогда только — только просыпалась чувственность…

И тем страшнее было понять, что всё, что происходит между нами — лишь мои глупые девичьи выдумки… Самое страшное для женщины услышать — что она нежеланная, нежданная… Мы спасли с ним, а он в это время жалел, что ему досталась я………………………………. Слабая, никчемная человечишка, по недоразумению получившая силу альфы.

Я ревела, спрятавшись в саду хозяйки под старой яблоней… Ревела, выплакивая обиду, своё одиночество и разбитые мечты… Я ведь однажды почти смирилась с новым положением. Мы тогда стали близки, а он уже распланировал будущее… и всех всё устраивало….Почему бы и нет — подумала тогда я, затаив дыхание. Мне тогда всё никак не верилось, что такая шишка — и вдруг выбрал меня…. А он уже на следующий день с Камилой…

И я до сих пор помню его руки на её теле. Руки, которые накануне ласкали меня.

Злость, гнев, обида, слёзы….

— Настёна, — звала хозяйка откуда — то со стороны крыльца… — Настя, поздно уже, иди спать!

Я не откликнулась, продолжая прятаться в саду.

— Что за девица… новолуние ведь… Настя!

А я ещё долго не могла успокоиться. Мысли раз за разом возвращались к последнему разговору с Баевым… Он уже и не скрывал своего презрения ко мне. Разве стал бы он иначе так резко разговаривать? Я разрушила все его ожидания, все его планы на будущее…

И он стал рушить мою жизнь в ответ.

Это ведь было практически ультиматумом: подчинись моим правилам или катись на все четыре стороны. Человек может выжить в одиночку, оборотень — нет. Сколько раз я слышала об этом от тети Наташи (Катиной мамы), брата и его друзей. Изгнанные — презренные оборотни, добыча сильнейшего.

Что ж, по крайней мере, мне не стоит опасаться нападения чужаков — охрана, которая меня бережёт, не даст причинить никому мне вреда. Что ж, хоть какой — то плюс…

Я ещё долго сидела возле яблони, приводя мысли в порядок. Обычно, у людей истерика долго не длится — выступив катализатором для сбрасывания нервного напряжения, она обычно гасится организмом за несколько минут. В моём случае — за пару часов. Не то, чтобы я рыдала всё это время — нет, я просто сидела и наслаждалась тишиной. И свободой, которая была совсем не настоящей, а лишь длинным поводком очень хитрого Альфы….

Что ж, и это не плохо для начала.

Только когда на небе давно хозяйничали одинокие холодные звёзды (хозяйка оказалась права — Луны сегодня не было), я, наконец, собралась в дом… Бабушка Галя давно спала, оставив входную дверь не запертой.

Я уже прошла инструктаж закрытия входной двери, и знала всё про количество замков, а также специальный засов, который она ставила в качестве дополнительной защиты. Проделав все обязательные манипуляции с входной дверью, я выключила свет на терраске и прошмыгнула к себе в комнату. Не включая света, разделась в темноте: теплый летний воздух мягко ласкал обнажённую кожу. За окном пели цикады… вдалеке слышалось уханье филина. Натянув по случаю жары тонкую простынь вместо одеяла, я попыталась уснуть. Но лес за деревней манил… звал к себе… Звал перекинуться. И я как будто уже слышала волчий зов — кто — то гулял по лесу, распевая волчьи песни.

— Завтра равно вставать, — сжала я зубы. И тотчас окно с шумом захлопнулось.

Я потихоньку обучалась управлять Альфа — силой.

Утро не принесло ничего нового. Разве что спросонья я выключила будильник и практически проспала на работу… А сегодня как — раз ожидалось начальство вместе с поставками медикаментов. Конечно, посёлок — не Москва, и даже не мой родной городок — автобуса ждать не надо, но бабушка Галя жила на самом краю старого частного сектора, а киоск с лекарствами располагался в помещении фельдшерского пункта — то есть в самом центре посёлка. Наспех одевшись, я помчалась на работу, на ходу поздоровавшись с хозяйкой, которая шла из огорода с корзиной. Баба Галя хотела что — то спросить, но я, признавшись, что сильно опаздываю, уже выскочила за калитку.

К месту работы я успела почти вовремя, опоздав на две минуты. Открыла киоск, вытащила из небольшого сейфа мелочь для сдачи, заполнила отчетность за вчерашний день… Обычная рутина будних дней.

Постепенно тихое солнечное утро сменилось на жаркий суетливый день. Я пыталась одновременно обслуживать клиентов, заниматься приёмкой товара, да и ещё и рассказывать Нине Георгиевне, что и как я здесь делаю.

В конце — концов, начальство отбыло в город вполне довольное моей работой (меня похвалили и даже выдали небольшую премию) — как позже выяснилось, пока я обсуживала двух москвичек, сгоревших на солнце, Нина Георгиевна успела пообщаться с нашим терапевтом, которая принимала в фельдшерском пункте.

— Знаешь, ты совсем не обязана открывать аптечный пункт в нерабочие часы, — сообщила начальница, подходя к машине. — Но я очень рада, что ты понимаешь местную специфику. Спасибо, Настя.

Я на всякий случай кивнула, хотя, честно признаюсь, ни о какой специфике я и не думала… А киоск открывала посреди ночи просто потому, что он один — единственный в округе, до ближайшей круглосуточной аптеки минимум 50 км по не очень хорошей дороге. Отправлять родственников в город ради жаропонижающего для ребенка или сердечных гликозидов для пожилого — как минимум — невоспитанно, как максимум — бесчеловечно. Я, к сожалению, не могла лечить людей (сила Альфа — оборотницы действовала только на оборотней), а потому помогла так, как могла…

Начальство уже уехало, а москвички ещё долго сравнивали крема, которые у нас имелись. Я сразу честно посоветовала самое лучшее, имеющееся у нас средство, и если одна сразу была готова купить этот несчастный Пантенол, то вторая решила, видимо, изучить весь имеющийся в наличие ассортимент, постоянно прося меня показать Вкладыш к одному, то к другому лекарственному средству.

— Регин, может пойдём уже? — не выдержав, протянула первая девушка, которая расплатилась за спрей, теперь сидела на стульчике возле выхода. Хорошее место — и ветерок обдувает, и в тенечке. — Нас Колька ждёт помнишь? — и она пояснила для меня. — Коля — мой младший братишка, он ещё больше обгорел, чем я. Из нас только Регинке повезло — хотя и светлокожая, но не обгорела.

Фигуристая, модельной внешности, блондинка, многозначительно мне подмигнула.

— Хорошая наследственность, — сверкнув широкой улыбкой, заметила эта вторая девица. Мне показалось, или у неё сейчас мелькнули на секунду волчьи клыки? Слишком быстро, чтобы привлечь внимание подруги, но недостаточно быстро для моих изменившихся рефлексов.

— У вас тут, оказывается, совсем не такая глушь, как мне говорили. А теперь покажите, пожалуйста, дневной от «Дерма е». Я читала отзывы — говорят, хорошее средство.

— Ну, Регин, — позвала блондинку уставшая подружка. — Ты скоро?

— Иду, — ответила Регина и многозначительно наклонилась на ко мне.

— Я потом зайду, хорошо?

Напрягшись, я кивнула.

— Конечно, заходите. Киоск до шести работает.

Регина хмыкнула, но ничего не сказала.

Девушки ушли, оставив меня в состоянии нервного напряжения. С первого дня моего пребывания в посёлке, я старалась взять под контроль Альфа — силу, которая досталась мне так неожиданно. Тогда, особняке Кирилла, я поняла кое — что: Альфа — сила это не просто возможность лечения оборотней, а нечто большее… О чем все оборотни нашей стаи— даже врачи — почему — то умалчивали…

На этот раз я не стала совершать прошлую ошибку, пытаясь узнать у кого — либо о том, что происходит со мной, о своей силе… Я решила выяснить это сама, путём опытов. Ведь если Альфа — самок всего — ничего в мире, то кто на самом деле знает, что они могут?

Не знаю, что помогло мне: более спокойная обстановка, отсутствие рядом оборотней (я знала, что где — то рядом должна быть охрана или кто-то там ещё, но, по крайней мере, эти оборотни меня не беспокоили и не лезли в мою жизнь) — а может всё дело в том, что у меня просто не было выбора: метка, активная метка, лишила меня покоя и сна, постоянно вызывая желание… ну и тоску. В один из первый дней зов был такой сильный, что я, не сдержавшись, обернулась в волчицу и бегала по лесу во втором обличие… выискивая и призывая свою пару. Стыдно о таком вспоминать, особенно после всего, что мне наговорил Баев. Но это было сильнее меня…

После той ночи я тратила всё своё свободное время, пытаясь найти «противоядие» от зова. Меня подстегивало ещё одно обстоятельство: насколько я знала, именно мужчины тяжело переносят разлуку со своей парой — выходит, Кирилла должно «скручивать» куда сильнее моего… однако, он как то сдерживался.

В те дни я ещё глупо мечтала о том, что вот сейчас приедет, извинится, скажет, что наговорил все эти гадости со злости…

Слишком наивные мечты для реальной жизни. А в реальности я занимаю слишком незначительное место в его жизни. Если вообще занимаю.

Поэтому, чтобы не мучиться, следовало «заблокировать» брачную метку. Но как это сделать? У меня не было ни единой подсказки, кроме той мысли, что это, в принципе, возможно. Как то ведь моей волчице удалось уничтожить метку или хотя бы снять её на продолжительно время. А значит, и я должна попытаться…

Насколько я поняла, волчица — то моё второе я — это всего лишь животная составляющая бессознательного «я». Сейчас, после оборота, оно полностью под контролем, но оно — это по-прежнему я, только там, глубоко в душе….

Я искала материалы в интернете, рылась в своих университетских записях, занималась аутотренингом… Постепенно, шаг за шагом, убирая «звериную» чувственность. Это получилось само — собой. Сила осталась — я даже по-прежнему легко обращалась в свою зверушку, но чувства все были блокированы.

Как выяснилось сейчас, блокированы ненадёжно. Я почти потеряла контроль на собой, стоило только увидеть «подозрительные» клыки…

Вздохнув, я уронила голову на руки. Нет, это не в москвичке проблема. Это последствие телефонного разговора с братом. Знала ведь, что будет тяжело — недаром, так долго тянула…

Регина объявилась к закрытию. Одна.

— Как ваши «сгоревшие»? — поинтересовалась я, выдавив «дежурную улыбку». Девушка улыбнулась в ответ.

— Спасибо, значительно лучше. Мы слишком увлеклись волейболом на берегу, за это и расплачиваемся.

— Но у вас всё в порядке.

— Я уже говорила: у меня прекрасные гены, — заметила девушка. — А вы играете в волейбол?

— Немного, — кивнула я. Регина снова улыбнулась. Широко. Не скрывая волчьего оскала.

— Может присоединишься к нам, а то играть против людей довольно скучно. Ничего я на «ты»?

Я пожала плечами.

— Конечно, ничего.

— Ну, так что насчёт игры?

— В принципе, можно.

— Отлично, — хмыкнула Регина. — А то я уж боялась, что лето будет скучным… Кстати, ты из местной стаи или тоже москвичка?

— Из местной, — честно призналась я.

— Ааа, а то я уж подумала… Юлькина мать сказала, что ты только недавно работать здесь начала. Мол, из города приехала… И вообще, мол, хороший молодой специалист из Москвы.

— Всё верно, — снова подтвердила я. — Я приехала из города, училась в Москве. — Разговор выходил двоякий: то ли дружеская беседа, то ли завуалированный допрос. — Правда, какой я специалист, прости, не скажу: самому себя оценивать трудно.

Девушка облокотилась на деревянную стойку.

— А вот это ты зря. Знаешь такую поговорку: сам себя не оценишь — никто не оценит, — Регина повела обнажённым плечиком. — Себя надо ценить. И любить.

Хмыкнув что — то вместо ответа, я принялась поливать цветы.

— Ты ведь сама знаешь, что самок нашего вида намного меньше, чем самцов, — то ли спросила, то ли утверждала девушка. Я слабо кивнула.

— Слышала про такое.

— И зная это, всё ещё прозябаешь в этой дыре?

Поставив банку, в которой отстаивалась вода для поливки растений, назад, я, наконец, посмотрела на молодую оборотницу.

— Что ты от меня хочешь?

— Просто интересно… — хмыкнула блондинка. — Никогда не видела самок вроде тебя. Ты вроде сильная… Но совсем другая.

— Я полукровка. Устроит?

Девушка покачала головой.

— Нееет, на полукровку ты не тянешь. От тебя веет силой. А метка уже есть?

— Нет, — соврала я, стараясь закончить разговор как можно скорее.

Однако мой оказал противоположный эффект: девушка снова расплылась в улыбке. На этот раз в искренней.

— Ну так и отлично! У меня скоро брат должен приехать сюда. Мы домик подыскиваем, а Юлькины соседи как раз продают подходящий.

— А чужая территория?

— Мы не воюм. Конфликтов между нашими кланами тоже нет. — Девушка подняла на меня непонимающий взгляд. — Ты же сама училась в Москве, должна знать, как это делается.

— У меня всегда брат занимался официальными бумагами, — выдавила я, потому что и в самом деле ничего не знала об этом.

Регина пожала плечами.

— Я тоже в общем- то не любительница заниматься этими делами… Но тут всё просто: официальный запрос в клан — и разрешение, если Альфа или Бета стаи не посчитают тебя угрозой. А у тебя тоже брат имеется?

— Тоже.

— А..

Предвосхищая вопрос Регины по поводу Андрея, я первая объяснила.

— Он не согласен с моим решением, но не препятствует.

Девушка согласно кивнула.

— Братья — они такие. Ну так что, придёшь поиграть в волейбол, а? — Теперь она смотрела на меня практически умоляюще… — Ну, пожалуйста, а то мне здесь так скучно.

Вернувшись домой после работы, я обнаружила бабушку Галю, как обычно в огороде. Пропалывая клубнику, старушка не сразу обратила на меня внимание.

— А, Настя… ты уже вернулась? — спросила хозяйка, срывая несколько больших красных ягод. — Держи — ка.

Я взяла ягоды и с удовольствием их съела. Сочные, вкусные, летние.

— Спасибо, баба Галь. — Бабушка махнула рукой. Не за что, мол. Но тут же поинтересовалась.

— Ты где это вчера пропадала? Ночью…

Я пожала плечами.

— Загулялась. Погода была хорошая.

— Но Луны ведь не было, — удивилась баба Галя.

— Да тут столько звёзд, что и без Луны светло, — ответила я, с небольшой заминкой. Бабушка Галя, улыбаясь, простодушно смотрела на меня.

— Почудится же, — пробормотала я, отведя взгляд в сторону. Больное воображение, не иначе.

— Вам помочь не надо? — спросила я вслух, рассматривая грядки. По крайней мере, так можно было не встречаться взглядом со старушкой.

— Да нет… Сама справлюсь. — Бабушка Галя беззаботно рассмеялась. — Грядки я сажаю не по необходимости, а чисто по любви. Я кивнула и направилась к дому, прошмыгнула между двумя ровными грядками зелёного лука. Возле дома цвели пионы — огромные душистые шапки нежных лепестков, в которые хотелось уткнуться носом и наслаждаться ароматом лета.

Снова заныла парная метка, давая о себе знать волной тоски и безнадёжности. Сцепив зубы, я приказала себе терпеть. Терпеть и не обращать внимания: перетерплю пару часиков, и отпустит… Метка ныла не каждый день, и не круглосуточно… Просто надо перетерпеть…

Но лучше не становилось. Я уже поужинала, выпила две чашки чаю, попыталась почитать детектив, что взяла в библиотеке, и даже легла спать. Но метка — или даже не в метке дело, а в том чувстве, что сводило меня с ума — именно оно не давало мне уснуть, заставляя пялиться в полоток и считать воображаемых, перепрыгивающих через забор, овечек. Овечки не считались. Так только белая пушистая овечка перелетала через ограждение, она тотчас превращалась в черного, с проседью, волка — огромного, злого, нагло ухмыляющегося… И сон, пугаясь страшного хищника, отлетал он меня всё дальше и дальше.

Проворочавшись в постели часа два без сна, я поняла, что дальше тянуть уже не стоит — всё равно не засну. А потому, наскоро нацепив ситцевый халатик, потихоньку стала выбираться из дома на озеро.

Бабушка Галя, как многие пожилые люди, сильно тревожилась по поводу замков и засовов на дверях. Поэтому я вылезла из комнаты через окно, не забыв прихватить с собой резиновые шлёпанцы и банное полотенце.

Ночь стояла дивная. Громко, на разный лад, пели цикады, ночная роса покрывала траву — но несмотря на это, идти босяком по мокрой траве было очень приятно… Неприметная лесная тропинка вывела меня к берегу озера. Здесь не было пляжа, не было даже намёка на туристическое место — только одна дикая природа и я… посреди неё.

— Угугу гу, — громко протянула я, подражая уханью филина. Звук разнёсся над водой и тотчас же поглотился тишиной леса. Вздохнув полной грудью, я сняла сарафан — повестила его и полотенце на ближайшую к озеру толстую ветку дерева — и нырнула в воду, наслаждаясь прохладой озёрной воды и упоительным ощущением свободы.

Я ныряла, стараясь заплыть как можно дальше, как можно глубже — и выныривала, судорожно хватая ртом воздух…. Лежала, покачиваясь на воде, поставив своё тело под свет звёзд… Многочисленные созвездия на ночном небосклоне напоминали рассыпанные по черному бархату бриллианты … Такие же холодные и равнодушные. Луны не хватало.

И тем не менее, невозможно, недопустимо было пропустить такое удивительное зрелище… Настоящее ночное приключение! Впервые я искренне радовалась генам оборотней — будь я человеком, я бы никогда не осмелилась на подобный шаг — слишком рискованно было плавать ночью в одиночестве. Отдохнув какое — то время, я принялась снова нырять, заплывая далеко в толщу темной воды… И так до самого утра. Холодный бриллиантовый свет звёзд уже стал таять под напором теплых лучей просыпающегося дня, а я всё ещё не вылезала из воды… моя тоска, потихоньку растворяясь в водах лесного озера, теперь уже таяла вместе с ночью, давая сил на новый день.

Наконец-то! — обрадовалась я, чувствуя себя впервые за долгое время бодрой и полной сил. Выбравшись на берег, принялась отжимать волосы. Как раз рядом с веткой, на которой висели вещи. Тишина стояла вокруг озера необыкновенная. И пока я с наслаждением рассматривала нетронутый лесной пейзаж, чей — то жаркий, пристальный взгляд заскользил по моему обнажённому телу.

Место, как выяснилось, не было совсем уж диким. Неподалёку, практически у самого берега озера, стоял припаркованный черный джип. Смуглый темноволосый мужчина, одетый в джинсы и свободную серную футболку, расслабленно облокотившись на капот, наблюдал за мной сейчас. Черные с проседью волосы, резко очерченные скулы… Баев, казался в этом месте чем то совсем уж инородным и неправильным: мягкая умиротворенность природы, нежность прохлады раннего утра — и свирепый беспощадный хищник, едва сдерживающий свою силу.

Я чувствовала это — чувствовала, что он едва сдерживается, что вся эта расслабленность только видимая. Ни один из нас не менял своего местоположения. Мы застыли друг напротив друга: хищник и его жертва. И только его взгляд — взгляд страшного сильного и очень голодного зверя по-хозяйски скользил по моему телу, требуя подчиниться и принять ласку от хозяина взгляда.

А потом я сделала ошибку, и посмотрела ему в глаза. И между нами вспыхнуло пламя.

Баев не сумел удержать свою силу, как и не сумел удержать стену между нашими сознаниями. Я видела себя его глазами, видела каждую каплю, которая ещё осталась на моей коже — это возбуждало Кирилла, вызывая нескромные фантазии. В нем боролся дикий зверь — чьи фантазии вызывали у меня шок и единственное желание — убежать как можно дальше, и мужчина, который эти фантазии сдерживал.

Но оба: и человек, и дикий зверь были едины в одном — оба требовали меня, оба были на грани… Это была не только похоть — а куда большее желание — желание подчинить, забрать себе, навсегда лишив самостоятельности.

Кожа покрылась мурашками — как обычно бывает от холода или страха. Я боялась… боялась, что Кирилл сейчас не выдержит …Взгляд неосознанно скользнул вниз — и тут я заметила НАСКОЛЬКО он возбуждён. Кирилл, для которого мои мысли всегда были как открытая книга, по мужски усмехнулся, и тут же послал парочку откровенных фантазий.

А я… я схватила сарафан — и забыв про тапочки и полотенце, бросилась бежать к дому. Следом за мной следовал тихий, довольный мужской смех.

Только залетев в палисадник, я перевела дух. Баев? Здесь??? Я не интересовалась тем, как он меня нашёл — но как он смог проехать к берегу озера на машине так тихо, что я не заметила? И как давно он там стоял….

Вспомнив всё, что вытворяла в воде, я глухо простонала… то же мне, наяда- оборотень ….

— Настёнка, ты как тут? — спросила вышедшая из теплицы Галина Петровна. Оглядев мой внешний вид, пожилая женщина покачала головой. — Хоть бы тапочки одела… что ж босяком — то.

Я впервые обратила внимание на свои голые ноги.

— Я…кажется, их забыла…

— Где? — спросила старушка. Я сглотнула и отвела взгляд. Ни за что туда не вернусь — А вдруг Кирилл всё ещё у озера.

Хозяйка ожидала ответа, поэтому я промычала что — то невразумительное… Вроде как не помню, где оставила.

— По полю, что ли, прогуливалась? — выручила меня хозяйка. Я тут же энергично закивала, пытаясь не обращать внимание ни на промокший халат (одевала то я его прямо на мокрое тело), ни на влажные волосы… В конце — концов, я могла потерять тапочки, прогуливаясь по полю после озера… Или пробегая по полю.

Смех Кирилла — не злой, довольный- всё ещё стоял у меня в ушах. Целый день я была как на иголках, подпрыгивая от каждого неожиданного звука, от каждого мужского голоса… Баев так и не объявился. Зато ночью, во сне, мы с ним оба оказались плавающими в Лесном ночном озере… Я знала, что это сон, а потому не сопротивлялась… А Кирилл…

Он демонстрировал кое — что из переданных мне ментально своих фантазий.

Неделя пролетела так быстро, что я не успела даже оглянуться. В пятницу я наконец — то решилась потратить свою первую премию на то, чего мне больше всего не хватало на «вольных хлебах». Купила себе шпроты, о которых давно мечтала и полкило шоколадных конфет. Конфетами поделилась со своей хозяйкой — бабушка Галя с видимым удовольствием взяла две штучки, отказавшись брать больше.

— Дитё ты, совсем, Настёнка, — покачала головой баба Галя. — Даром что в институте училась.

Пожав плечами, я отправила первую конфету в рот.

— Всё мофетт быть…

Странно всё же, я вроде как и стала настоящим оборотнем, но всё равно могу обходиться без мяса. Без мяса могу — без шоколада нет. Может быть, я какой — то неправильный оборотень?

— Баловство одно, — попробовав одну из конфет, покачала головой бабушка Галя. — Если уж есть сладкое, то полезное- сладкое. Вот, например, малина…

— Эй, хозяева, — прервал мою хозяйку звонкий женский голос. Галина Петровна только — только начала делиться рецептом домашнего пирога с малиной, советуя мне заготовить побольше малинового варенья на зиму. — Есть кто дома?

Старушка тут же быстро обернулась в сторону незваной гости. Регина — а это была именно она — стояла возле калитки, не решаясь войти внутрь.

— Что надо? — рыкнула совсем неласково Галина Петровна. Регина потупилась.

— Я за Настей.

— Зачем это?

— Так лето же, — переступила с ноги на ногу Регина. Странно, в аптечном пункте она вовсе не выглядела такой робкой. Даже наоборот. — Гуляют все.

— А ей уже поздно гулять. — Галина Петровна строго посмотрела на меня. — Настя — девка правильная. Работящая, хозяйственная. Не чего ей слушать всяких… пришлых.

— Каждый имеет право на отдых, — нашлась Регина, на что Галина Петровна громко фыркнула.

— А тебе какое дело до каждого?

— Настя обещала поиграть с нами в волейбол, — наконец, выдала Регина. Хозяйка, сузив глаза, строго посмотрела на меня.

— Что, прям обещала?

Я пожала плечами. Не то, чтобы я очень хотела играть, но… лето же, погода теплая… И нельзя же круглые сутки думать о Баеве… О том, что было бы, если бы… как бы… Волейбол всё же лучше, чем киснуть в одиночестве дома.

Я улыбнулась Регине.

— Обещала, — подтвердила я, поправляя выбившуюся прядь за ухо. И уже обратилась к москвичке. — Подожди, я сейчас переоденусь.

— Ага, — кивнула девушка, так и не сделав ни одного шага за калитку. Бабушка Галина недовольно поджала губы.

А я помчалась в свою комнату переодеваться в шорты для игры.