А потом было полнолуние, и какой — то особенный травяной отвар, практически полностью блокировавший мою Альфа — силу. Помню своё удивление, когда я не сумела поднять среднюю, в общем — то, для оборотней коробку… Это помогло мне пережить пик силы оборотней, и спокойно дожить до новолуния.

А в новолуние вновь перед домом объявилась бабушка Василиса, сверкая волчьими желтыми глазами. Оборотницы вывели меня куда — то далеко за посёлок, чуть ли не вглубь леса, где я стала свидетелем древнего ритуала.

Призрак блондинки проявился почти сразу, как только бабушки начали чтение нараспев каких то древних текстов.

Появившись, она почти сразу пыталась сбежать с лесной поляны, где происходил ритуал, пыталась дотянуться до нас с Галиной Петровной, и когда у неё это в очередной раз не получалось, грязно, дико ругалась.

Кажется чудом, что я не поседела в ту ночь. К утру всё было кончено, а бабушки мне строго настрого запретили жалеть виновных в полнолуние.

— Ты своей силой делишься, а они, когда становятся духами, способны эту силу принимать. Понимаешь?

Я кивнула, уверенная, что подобные знания мне не к чему: больше я всё — равно никогда не буду присутствовать ни на одной казни.

После той ночи, мои силы, нескованные отваром, стали постепенно возвращаться, но только теперь я училась ими управлять не самостоятельно, а при помощи той же бабушки Василисы.

— Почему Вы мне помогаете? — спросила я как — то альфу — призрака. Старушка улыбнулась, обнажив волчьи клыки.

— Потому что без меня ты не справишься со своей силой. Этому, Настя, учатся с лет 13 — как только сила просыпается. Так что у нас с тобой будет ускоренная программа. Для начала хватит, а дальше уж сама разберешься…

Бабушка — оборотень ненадолго замолчала.

— Не думай о нас плохо, — покачала головой Василиса Игнатьевна. — Я и так бы помогла тебе, безо всякого обещания…. Просто меня бы уже давно здесь не было.

Прищурившись, я посмотрела на бабушку Василису.

— То есть Вы кому — то пообещали, что поможете мне?

— Не кому — то, а отцу Кирилла. Я уже тогда видела, что у его сына растёт очень сильный волк. Что парень справится, и даже найдет свою истинную…. И истинная будет совсем не простая. — Бабушка Василиса горько усмехнулась. — Мы, Альфа — суки, не всегда можем повлиять на грядущие события… Я не могла тебя просчитать, не могла тебя почуять, но Владимир просил подстраховать наследника, и я согласилась, оставшись в этом мире до того времени.

— То есть…. - я едва не споткнулась на ровном месте. Мы как раз шли от дома к ночному озеру. — Вы здесь … из — за меня?

Бабушка Вася пожала плечами.

— Не так то я уж и долго жду. К тому же ты тоже девонька не простая…. Вижу, как ты с моим родом пересекалась.

Я знала фамилию Галины Петровны — Алексеева, но у меня не было знакомых с подобными фамилиями.

— Спроси завтра Галю, — правильно поняв мою растерянность, посоветовала Василиса Игнатьевна. — А сейчас не отвлекаться! Попробуй сконцентрироваться и ударить ментально силой …

А на следующее утро, за завтраком, я не забыла и всё таки поинтересовалась фамилией Галины Петровны. Первой фамилией, данной при рождении.

— Степанова я, — просто ответила квартирная хозяйка. — Точнее была Степановой.

— Как же так? — только и спросила я её, размешивая чай в большой белой кружке. Галина Петровна пожала плечами. Выходной день и прекрасная погода располагали к неге, но разговор, который мы начали так некстати в момент завтрака, вызывал совершенно противоположные чувства.

— А что удивительного — то? — хмыкнула пожилая женщина. — У них не такой большой мир, чтобы не встретиться…

— Но почему Вы здесь, а не в стаи Степанова?

— Так нет же уже стаи Степанова, — почему — то очень довольно заметила Галина Петровна, тут же образно сплюнув на пол. — И туда ему дорога.

— А вы ему кем приходитесь?

— Старшей сестрой, — скривилась Галина Петровна. — Век бы про него не слышала… Весь, поганец, в отца пошёл.

— А ваш отец что, тоже был злым?

— Наш отец был сильным Альфой и всегда мечтал о таком же сильном наследнике….Мать мою заприметил — дед хотя из бет был, да зато бабке Альфа — сила досталась. Редкая сила… А у матери как раз её истинная пара погиб, спасая чужого щенка…

Галина Петровна, сходив к плите, подлила себе в кружку кипятка из чайника. И только сделав несколько глотков, женщина проложила.

Ну значится, мать то моя молоденькой была, жизни считай не видела… А тут Альфа клана. Не истинная пара, но как ухаживал, подлец. Это она мне потом с сестрами рассказывала, чтобы мы такими вот дурочками не были… В общем, наслушалась она сладких речей, согласилась обменяться метками с отцом. А тот уж потом не выпускал её. Как бабушка и дед не старались… Да и разве можно пойти против Альфы с активной меткой.

— Так ведь у вашей бабушки у самой Альфа сила была? — не поняла я.

— А то ты не знаешь, какая между ними разница, — нахмурилась Галина Петровна. — Наши мужчины знают где они уязвимы — после образования пары, когда метка уже присутствует и замыкается на самке, а потому все законы написаны для них… ими же. Бабушка Василиса ничего не могла поделать — весь закон был на стороне отца. А отец…. мать постоянно ходила беременная, постоянно рожала ему щенков, да только все девочки рождались. Целых пять дочерей — и все пусть и не альфы, но сильные оборотницы. Так он на этом не успокоился — мать то не истинная пара была, завел себе ещё парочку любовниц. Так что Витек то мне не родной, сводный брат — от его второй полюбовницы…

А отец у нас рано погиб — по глупости ввязался в драку с один из американских Альф, так Витёк быстро весь клан к рукам прибрал, нам даже счастья попытать не дал — продал в разные стаи. — Кому повезло, кому — не очень. Мы с самой младшенькой попали к московскому альфе…. Извращенцу, похуже Витька. Аля, младшая моя сестрёнка, после года в клетке однажды ночью перегрызла себе вены, а я наблюдала за этим, пытаясь докричаться до охранников. Да только подвал — то был со звукоизоляцией…. А этот ублюдок, когда утром пришёл, просто велел выкинуть тело. Как собаку подохшую…

Мы обе уже не могли сдерживать слёз.

— Вы ничего не могли сделать.

— Могла, — рыкнула по звериному бабушка Галина. — Я на десять лет старше её была, повидала многого. Конечно, я могла что — то сделать…. Но не сделала…

— А после вас освободил отец Кирилла? — спросила я, стараясь немного увести тему разговора в сторону. Эту историю я уже слышала от Мити. Галина Петровна кивнула.

— Он, Владимир Баев. Хороший был мужик, да и Альфа сильный. А меня бабки выходили — моя и мать Альфы Баева, Мария. Я тогда долго не могла придти в себя.

— А потом? — спросила я, все ещё надеясь на хороший финал. — У вас другая фамилия, значит, встретили кого — то?

Галина Петровна покачала головой.

— Фамилию я сменила. Как и отчество. Не могла больше называться по его фамилии. Он ведь знал, где мы с сестрой обитаем, даже «навещал» нас во время попойки у московского друга пару раз.

— Мой брат женат на вашей племяннице.

Галина Петровна улыбнулась.

— Знаю. У них из всего выводка только одна и пошла в Витька, остальные дочери хорошие, только робкие сильно. Задавил их мой братец.

— Галина Петровна, можно Вас ещё кое о чем спросить? — я немного замялась, потому что… потому что оборотням лекарства не нужны даже в старости, однако Галине Петровне их выписывали много…

— Что такое, Настя? — квартирная хозяйка снова встала из — за стола, на этот раз, чтобы принести из буфета варенье. Заметив мой взгляд на банке, она пояснила. — Забыла совсем вытащить. Вчера только сварила: красная смородина с апельсином. Сейчас попробуешь…. Так что ты там хотела узнать.

— А зачем Вам участковый фельшер столько рецептов навыдавал… Это для конспирации, да?

Галина Петровна непонимающе посмотрела на меня.

— Для конспирации? — рассеянно переспросила она, и только потом, поняв, о чем я говорю, невесело рассмеялась.

— А нет, девочка, не для конспирации…Я когда в клетке сидела, этот ублюдок, которому нас братец продал, опыты на мне ставил… Когда понял, что щенков не дождётся, решил таким образом поразвлечься… Я же была старшей и самой сильной внучкой Альфы суки.

— И? — замерла я.

Галина Петровна закусила губу, сдерживая эмоции.

— Меня только бабка и Кириллова мать вытащили с того света… Силы на донышке осталось, считай что ничего. А внешность, здоровье… Как думаешь, сколько мне лет?

— Шестьдесят пять? — прикинула я, не желая обижать хозяйку. Она выглядела куда старше.

— Цифры переверни, и получишь правильный возраст, — открыла Галина Петровна. — А самое страшное, что когда он мне колол эти лекарства, я силу совсем не чувствовала… Пропала сила.

Я закрыла глаза, понимая, откуда погибшая блондинка, жена Альфы, взяла тот волшебный порошочек. Страшное осознание. Страшное общество.

— Ты должна быть готова ко всему, — кивнула словно в ответ на мои мысли Галина Петровна. — Уже несколько стай знают о появлении сильной оборотницы… Пока слухов про новую Альфу — самку ещё нет, но это только дело времени. Если бы ты жила с мужем…

— Он мне не муж, — быстро поправила я.

Галина Петровна покачала головой.

— Ты пахнешь как он, носишь его метку…для нашего мира этого вполне достаточно.

Этого недостаточно для меня, — подумала я, решив вслух не развивать эту тему. Понятно же, что для Галины Петровны Кирилл никогда не будет плохим — родители Баева спасли ей жизнь.

Разговор с Галиной Петровной подтолкнул меня заниматься с её бабушкой ещё больше, ещё старательней…. Торопила и сама Василиса Игнатьевна, чувствуя, что её время уходит. На это время я словно выпала из своей жизни, действуя подчас на автомате: работа — несколько часов отдыха после — и целая ночь тренировок с силой. Иногда, когда я очень уставала, моя наставница давала небольшую поблажку — и тогда мы с Ирой (девушкой, которая оказалась парой Мите) шли загорать на берег озера, а ночью я отсыпалась, просыпаясь лишь только в те редкие моменты, когда о себе давала знать метка. Я стала лучше контролировать свою силу, сильнее строить барьеры, но тоска… тоска всё — равно пробивалась, стоило только организму накопить достаточно для возможности чувствовать, сил.

Я только надеялась, что меткой и своими чувствами управляю я сама, а не Кирилл и не расстояние между нами — как рассказал мне Андрей (с братом мы стабильно перезванивались раз в неделю, в выходные дни), Баев сейчас пребывал где — то в Восточной Европе — но страну брат упорно не называл, а я не спрашивала. Между нами вообще появилась какая — то неловкость. Я, слушая его голос в трубке, через канал своей силы слышала его искренне беспокойство и страх за меня. И в то же время брат испытывал невероятное чувство вины…

В ответ, я старалась поддерживать бодрый, веселый тон, с упоением рассказывая, как мы тут весело проводим время с моей новой подружкой, с которой мы познакомились совсем неожиданно у меня в аптеке.

О том, что Ира полдня выпытывала меня о Регине, Мите и их компании — что такого экстренного могло случиться, что все они, не сказав ни слова и даже не попрощавшись, уехали в Москву — этого я брату не говорила, как и о том, что девушка постоянно думала о Мите — и хотя её мыслей я читать не могла, но эмоции улавливала… И они мне были хорошо знакомы.

Лето шло своим чередом, я, наконец то избавилась от своей зимней бледности и немного поднабрала веса — это несмотря на каждодневные тренировки с Василисой Игнатьевной. Теперь я даже не боялась смотреть на себя по утрам в зеркало — там, в отражении, больше не пряталась бледная, серая мышь с загнанным выражением лица — теперь девица из зазеркалья хвасталась ровным загаром, светло — каштановыми, немного порыжевшими на солнце, волосами, отросшими за это время уже до лопаток и серьёзными, но полными жизни и эмоций, серыми глазами… Самое удивительное, что когда я сильно воздействовала свою Альфа силу, мои глаза не желтели, как у остальных оборотней — они становились … практически серебряного цвета — слово мех у одной маленькой, похожей на лисичку, юркой волчицы…

Волчица, словно услышав мои мысли о ней, жалобно заскулила, требуя немножко времени для прогулки по лесу.

— Что? — спросила Василиса Игнатьевна, резко повернувшись ко мне. Мы как раз шли от озера к дому — старушка оборотень всегда после занятий провожала меня до крыльца, не заходя при этом в дом.

— Давно не оборачивалась, — призналась я, сморщив носик. — А хочется.

— Одна не бегай, — предупредила бабушка Вася. — Скоро этот парень, москвич, возвращается… Попроси его. Думаю, он не откажет.

Я кивнула, признавая правоту старушки. Одной действительно бегать не стоило. Тем более, что Митя и в самом деле возвращался в посёлок — даже дом арендовал. По официальной версии — чтобы придти в себя после аварии или перелома… По неофициальной — но достоверной для оборотней, чтобы быть поближе к своей паре…

Везёт не всем.

Митя, как и предсказывала Василиса Игнатьевна, с удовольствием поддержал моё предложение побегать в лесу во втором обличие.

Первое время я дико стеснялась — всё таки перед обращением, нам приходилось раздеваться до гола — и хотя мы это делали на некотором расстоянии друг от друга, всё равно чувство неловкости возникало…Но совместные пробежки, игра в волчьи прятки, прыжки со крутого склона в озеро…. У меня никогда не было ни одного близкого друга мужского пола за исключением брата. А теперь появился Митя.

Услыхав мою историю, он тоже попытался, насколько это было возможно, аккуратно пояснять и разъяснять мне волчьи законы, про которые я мало что слышала… А самое страшное, что (брат никогда не говорил мне этого, как и никто другой в стае), даже в этом мире настоящего мира не было.

Были войны. Передел территорий, захват самок и молодняка, даже захват обыкновенных банковских активов… Вот чем славился мир оборотней, когда Луна заходила за тучи. Митя делился также своими обязанностями будущего Альфы и без прикрас рассказывал самые тяжелые и тяжкие из них. После этого я ещё долго не могла понять, как ему удаётся сохранять хорошее настроение и веру в этот мир.

— У меня есть та, ради которой я живу, — пожал плечами оборотень, когда однажды я его спросила об этом.

У меня такого маяка не было, но я всё — равно держалась.

Однажды утром, переодеваясь, чтобы бежать на работу, я вдруг почувствовала нечто странное… какую — то гибкую, но в то же время непроницаемую плёнку, которой была окружена Галина Петровна. А через несколько дней даже сумела пробиться сквозь неё, подлечив, насколько хватило сил, пожилую женщину.

В ту же ночь бабушка Василиса обняла меня, блеснув волчьими клыками.

— Скоро полнолуние, Насть, — улыбнулась она как то по — особенному. Я согласно кивнула. Полнолуние уже чувствовалась, да и сила значительно прибывала. Бабушка же была настроена на какой — то поэтический лад.

— Красиво здесь, тихо… да?

— Тихо, — согласилась я.

— Галю мою не забывай, одна она.

— Не забуду, — пообещала я, на что старушка довольно кивнула.

— А можешь ещё кое — что пообещать? — попросила она. — Больше не попрошу.

Я прищурилась.

— Что — то Вы темните, Василиса Игнатьевна.

— Сначала пообещай, — хитро улыбнулась бабуля — оборотень.

— Обещаю, — протянула я.

— Поедешь послезавтра с Кириллом на территорию стаи.

— Нет, — рявкнула я, подымаясь с бревна, на котором мы сидели. — Только не это.

Бабушка ласково дотронулась ладонью до моего лица.

— Уважь, девочка…

И я… я кажется, поняла. А потому проплакала всю последующую ночь. Утром позвонила своей директрисе и отпросилась в город на два дня, по семейным обстоятельствам.

Нина Георгиевна пошла мне на встречу, разрешив не писать заявление за свой счёт, а отработать в выходные, когда в посёлке наибольший поток дачников— кто нибудь, да и заглянет в открытую аптеку: за кремом ли солнцезащитным или кремом от ожогов, за антипохмельными средствами или средствами гигиены, которые, к слову сказать, только и продавались, что в моём киоске… Традиционно, выручка в выходные бывала больше — значительно больше, так что директор моя совсем не прогадала.

Разобравшись с начальством, я после работы сходила к Мите, спросив москвича, может ли он поехать вместе со мной на территорию стаи. Митя долго и очень внимательно смотрел на моё бледное, испуганное лицо.

— Я там буду, — наконец, выдавил из себя Митя. — Ты не обязана, если не хочешь.

— Я должна… Просто мне страшно туда возвращаться.

Москвич кивнул.

— Я понимаю, Насть… Но тут даже я не в состоянии тебе помочь. Это его территория, а ты его женщина.

— Я не …

Митя поднял руку.

— Чтобы бы там не было… Ты не можешь себе представить, какая это мука. Я иногда пальцы себе тайком ломаю, чтобы не добраться до Иркиного брата… а он ведь ребенок, родной братишка — даже запахи схожи… Но пойди, объясни это зверю. — Митя посмотрел мне прямо в глаза. — У тебя есть выбор: ты можешь ехать с ним, либо просто отказаться от поездки.

А я усмехнулась, понимая, что отказаться я не могу.