Вечером Галина Петровна заглянула ко мне в комнату.

— Настя, — неловко замялась она. — Я знаю, что ещё не готова… баба Вася сказала, что ещё не готова…. Но ты же ведь поедешь?

— Конечно, — кивнула я. — Даже у начальства отпросилась. В счёт выходных.

Галина Петровна громко, с явным облегчением, выдохнула.

— Спасибо, Настенька… — прижав руки к груди, она вдруг заплакала. — Одна остаюсь на всём белом свете… Я ведь теперь ни то, ни сё…Запах, чутье вроде есть — а обращаться не могу. Какой из меня оборотень…

— Самый лучший, — стараясь удержать слёзы, ответила я. — И Вы не одна. Погодите, я вас с вашей племянницей познакомлю — с женой моего брата.

— Зачем я ей, — отмахнулась пожилая женщина.

— Затем. Альфа Степанов избил Катю недавно… и она потеряла малышей. Ей сейчас помощь ой как нужна. И семья. Не только муж, но и другие родственники.

Я говорила, прекрасно осознавая, что тороплю события. Катя не знала свою тётку, никогда с ней не общалась. Но они обе пострадали от Степанова. Обе знают, что такое — потеря, одиночество и неуверенность в себе.

А ещё те двойняшки, что мне привиделись… малышка ведь не просто так выбрала это имя. В конце — концов, именно бабушка Василиса остановила меня, когда я, поддавшись черному настроению, решила совершить глупость. Пусть та глупость и была наведённой — но я всё же поддалась ей, не сумев справиться самостоятельно.

Бабушка Василиса появилась, как обычно, после заката. Ждала на крылечке.

— Устала я, Настюш, — пожаловалась бабушка, глядя с тоской куда — то в темную даль ночи. — Очень устала… Ну что, пойдем к озеру?

Я кивнула, сбегав домой за кофточкой. Бабушка Вася только покачала головой.

— Учу тебя, учу… а всё-равно никак ты свои человеческие привычки не изживёшь. Ну зачем тебе эта кофточка?

— Так прохладно же.

— Ты — оборотень, причем далеко не простой. У нас даже щенки умеют контролировать теплообмен своего тела и никогда не мёрзнут. — Она весело посмотрела на меня. — Ты, между прочим, тоже это прекрасно умеешь, но почему то совершенно не хочешь этим пользоваться.

Я пожала плечами.

— Это просто кофта.

— Это просто, — передразнила меня бабушка Василиса, — твоё странное желание играть в человека.

— Я и есть…

— Нет, Настя, — перебила меня Василиса Игнатьевна, покачав головой. — Нет.

Она улыбнулась, обнажив страшные волчьи клыки. Крепко обняла меня.

— Ты ещё не готова для нашего мира, девочка. Но мне нечего больше тебе дать.

Отстранившись, она заправила выпавший из моей прически локон мне за ухо.

— Будь сильной, девочка. У Альфы нет другого пути.

Кивнув, я продолжила идти по тропинке, так и не решаясь задать тот вопрос, который мучил меня уже несколько недель.

— Давай, пока не поздно, — как обычно, угадав мои мысли, хмыкнула старушка. — Что тебе не даёт покоя.

— Вы говорили, что можете видеть будущее.

— Не видеть — чувствовать, — пожала плечами бабушка — оборотень.

— Тогда как же допустили Степанова до своей дочери?

— Мы не всегда можем вмешиваться… Ты позже поймешь, дочка.

— Пойму ли? — усомнилась я. Какие могли быть мотивы у матери, чтобы допустить подобное?

Бабушка Василиса покачала головой, отказываясь отвечать.

— Всему своё время, — только и заметила старушка.

Мы проговорили ещё пару часов, а потом я ушла в дом, чтобы хотя бы немного поспать… ну, или хотя бы попытаться это сделать, оставив Галину Петровну и Василису Игнатьевну двоих на крыльце. А утром, проснувшись, первым делом «подлечила» свою квартирную хозяйку — я занималась этим каждый день, и уже чувствовала, насколько истончился барьер вокруг неё. Не успела я привести себя в порядок, как Галина Петровна позвала меня пить чай.

Мы сидели, мешали ложками сахар, и ни одна из нас не могла приступить к завтраку.

— Не могу, — призналась квартирная хозяйка. Я кивнула, оставляя свою кружку в сторону. Аппетита у меня тоже не было. А тишина не просто давила — она придавливала, лишая любой возможности сопротивления. Мы просто сидели … и молчали. Пока подъехавший к дому внедорожник не взорвал эту мёртвую тишину автомобильным клаксоном.

Честно говоря, я ожидала увидеть брата или Ваньку … или ещё кого — нибудь, из «рядовых» оборотней. Но когда мы с Галиной Петровной вышли на крылечко, у машины, облокотившись на дверь, стоял Баев.

Выцветшие джинсы, серая футболка, отлично гармонирующая с ранней сединой в волосах, легкая черная щетина … и нескрываемая усмешка на губах.

— Такси прибыло, — выплюнув зубочистку, оповестил Кирилл, демонстративно распахивая заднюю дверь. — Прошу.

Галина Петровна тревожно посмотрела на меня.

— Пора ведь, Насть?

— Пора, — ответил вместо меня Кирилл. — Конечно же, пора.

Я пожала плечами, выдавая свою неуверенность. Галина Петровна посмотрела в открытый проём дома: бабушка Василиса при мне ни разу не пересекала границы двери, так что вряд ли она, или её дух находился сейчас в доме. Просто… мы обе знали, что будет происходить сегодня ночью, и ни одна из нас не была к этому готова.

Поездка в усадьбу Баева не заняла много времени — при наличие хорошего автомобиля даже наши дороги казались не такими уж и плохими.

Сидя на переднем сидении, я чувствовала нервное напряжение Галины Петровны — и это тут же сказывалось на барьере, который окружал женщину. Он опять становился толще, не давая возможности воздействовать силой оборотней на пожилую женщину. И все же… я поняла, что единственный способ, помочь своей квартирной хозяйке — это послать ей лёгкий сон.

Бабушка Василиса показывала, как надо воздействовать для вызывания дремы — это могло пригодиться во время лечения маленьких детей, которым невозможно объяснить, что нельзя двигаться. Силы на это расходовалось много, но я решила рискнуть…с удивлением заметив, что мне не нужно так много напрягаться, как этого требовалось на занятиях.

Баев, обгонявший сейчас фуру, коротко усмехнулся, и я с ужасом поняла, что тяну силу из него. А Кирилл, не сопротивляясь, делится со мной.

Я охнула и тут же на всякий случай оглянулась назад: Галина Петровна спала, прижав к себе свою сумку.

— Прости, — повинилась я перед Баевым. Кирилл поймал мой взгляд.

— Тебе не за что извиняться.

— Я усыпила Галину Петровну, пользуясь твоей силой.

Баев пожал плечами.

— Ты не сделала ничего, чего бы я тебе не позволил. — Заметив моё недоумение, Кирилл покачал головой.

— Насть, неужели ты на самом деле считаешь, что кто — то может тянуть силу из Альфы без его ведома.

— Не кто — то… А Альфа — самка, — обиделась я. Баев тихо рассмеялся.

— Прости, маленькая, но причина совсем не в том, — оттянув немного ворот моей футболки, Кирилл коснулся пальцами небольшого шрама — метки, оставленной его зубами. — А в этом.

Его прикосновение вызвало чувственный фейерверк во моем теле. Хотелось наброситься на Кирилла, целовать и ласкать его, впитать в себя его запах и никогда, никогда больше не расставаться с ним.

Испугавшись, я отпряла назад. Барьер, тщательно возводимый мной на протяжении нескольких недель, был разрушен практически в один момент.

Я слышала… на самом деле слышала довольное урчание Баевского волка.

— Надо было брать две машины, — проскрипел Кирилл, не глядя на меня. — А то теперь сдерживайся, изображай монаха…

А я… я тут же отвернулась к окну, постаралась по новой, наспех, выстроить что — то наподобие барьера. Но делать это, попутно отсекая силу Кирилла, было крайней трудно — даже применяя все знания, полученные от бабушки Василисы, я практически не могла определить, где заканчивалась моё поле и начиналось поле Баева.

Мы въехали на территорию поместья ещё до полудня. Галина Петровна проспала почти всю дорогу, и сейчас пожилая женщина чувствовала себя неплохо — я на всякий случай просканировала её ещё раз — совсем не плохо по сравнению даже со мной.

Я же… Нервное напряжение, отсутствие нормального сна несколько ночей подряд, Баев в непосредственной близости… Я чувствовала, что меня уже ведёт от усталости и стресса, а ведь ещё даже не вечер.

Что же будет вечером, — со страхом думала я, надеясь только, что сил на Полнолуние у меня хватит.

Кирилл, припарковав машину прямо напротив входа, кинул ключи какому — то проходившему мимо парню, велев ему отогнать джип в гараж по-испански.

Парень же, увидев меня, замер.

— Добро пожаловать домой, Луна, — чуть ли не кланяясь, поздоровался он на страшном русско — испанском суржике.

Я кивнула, поблагодарив молодого человека на его родном языке, не забыв поинтересоваться, как его зовут.

— Кике, — быстро ответил он. И тут же поправился. — Энрике.

Я пробормотала что — то дежурное, соответствующее ситуации … и меня поволокли в дом, схватив за локоть.

— Петр, — рявкнул Баев, едва только за нами закрылись входные двери. Дворецкий возник у лестницы практически мгновенно.

— Да, Альфа.

— Размести с удобствами нашу гостью.

Петр Иванович коротко кивнул, переведя взгляд на мою квартирную хозяйку. И тут… я, правда, это видела!

Глаза пожилого дворецкого странно вспыхнули, до неузнаваемости изменив его лицо, которое тут же начало как бы корёжится, словно пропуская сквозь человеческую маску настоящее — волчье — лицо дворецкого.

— Ого, — присвистнул Баев, коротко усмехнувшись. — Ну не будем мешать.

И тут же потащил меня по лестнице наверх.

— У тебя хорошее произношение, — заметил мне на ухо Кирилл, тут же перейдя на испанский. Он принялся нашёптывать …гм…всякие неприличности, половину из которых я понимала лишь приблизительно.

— Кирилл, — вздохнула я…. Но фразу закончить мне не удалось: снизу послышался громкий женский крик. Узнав голос Галины Петровны, я было бросилась назад, на первый этаж, но Баев не позволил мне этого сделать. Я подняла на него испуганный, полный отчаяния, взгляд.

— Там что — то произошло, мы должны спуститься назад. Я, наверное, смогу помочь.

— Сами справятся, без твоей помощи, — хмыкнул Баев. Я всё ещё не понимала.

— Насть, ну что ты как маленькая… Пометил он её, понимаешь?

— Как? — удивилась я. — Кто?

— Мой дворецкий твою квартирую хозяйку, — пожал плечами Кирилл. — Ты же заметила изменения в Петре, когда его волк учуял свою истинную.

— Да, но… Так вот как это происходит? — удивилась я. Кирилл кивнул.

— По большей части.

— Но у тебя лицо не менялось. Может, мы всё же…

— Я Альфа, — оборвал меня Баев. — И умею себя контролировать.

— Подожди, — я уже не вырывалась из его рук, просто пыталась чуть-чуть поддаться вперед к перилам лестницы, чтобы открыть себе обзор того, что происходит на первом этаже. — Галина Петровна боится мужчин, боится оборотней. Как же она… Она тоже почувствовала?

Баев пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Но ведь метка… Она должна укусить его в ответ. Разве нет?

— Она оборотень и понимает наши правила, — рыкнул Баев, не сдерживаясь более. Схватив, он впечатал меня в стену, раздвигая коленом мои болтающиеся без опоры ноги.

Дикая, животная страсть… я чувствовала, что он на грани, я даже слышала его урчащего волка, который сейчас вёл Баева, руководит его поведением, требуя забрать своё… Того, чего я не готова была дать.

Поняв, что я не отвечаю и не разделяю его страсть, Кирилл остановился. Уткнулся лбом в стену, громко выдохнул.

— Прости, — произнес он, и в его голосе сейчас проскакивал волчий рык. — Не сдержался.

Опустив меня на пол, он, тем не менее, не выпустил моей руки из захвата, ведя за собой… В собственную спальню.

Узнав комнату, я вздрогнула и попятилась к двери.

— Не глупи, — рыкнул Кирилл. — Тебе надо хорошо выспаться перед Полнолунием.

— Так я только что из дома.

Кирилл глубоко вздохнул, и его глаза тут же поменяли цвет с привычного черного на волчий золотой.

— Ты спала не больше двух часов. А потом ещё и силу тратила.

Всё было действительно так. От недосыпа у меня уже начинала болеть голова, но оставаться здесь… в этой комнате.

— К закату начнет собираться стая, и тебе придётся исполнить свои обязанности Луны стаи, — ровным тоном заметил Кирилл. — Как ты понимаешь, сегодняшнее полнолуние будет особенным.

Я кивнула.

— Да, я …

— Тогда не отказывайся. Отдыхай.

— А можно мне… — я замялась. — Другую комнату.

— Нет, — рявкнул Кирилл, едва не оглушив меня при этом. — Ты моя жена, нравится тебе это или нет. И ты не будешь прятаться от меня по другим комнатам.

— Спи, — велел он, подталкивая меня к кровати.

Я в нерешительности застыла напротив огромного ложа, которое уже когда — то делила вместе с Кириллом. Воспоминания мелькали в памяти, услужливо демонстрируя мне собственную глупость и наивность. Первый взрыв эмоций тела, пробуждение желания. Радость, что я нашла, наконец, семью. У оборотней не бывает разводов, а Кирилл к тому времени уже поставил мне метку. Ведь если бы он не хотел — кто бы его заставил?

Я вспоминала собственное смущение, когда Кирилл направлял меня во время… акта, и как я не была готова к тому, чтобы об этом так запросто говорить. Смешно сказать, но за всё время учебы у меня ни разу не возникало чувство неловкости или смущения — это были просто предметы связанные с биологией, с анатомией человека. Но когда это касалось тебя лично…. Всё менялось.

Я вспоминала, как мне хотелось дотянуться до Кирилла, чтобы стать ему равной Луной… Как молчала, когда после акта мне было немного больно. Главное — чтоб ему было приятно, не так ли? Я была готова вытерпеть и большую боль — ведь в обмен я получила свою собственную семью. И место — настоящее место настоящего оборотня в клане. Я тогда думала, что моё одинокое пустое прошлое осталось позади, что я никогда больше не останусь одна, не буду дрожать от страха, если вдруг Альфа решит запретить брату заботиться о человеке… Кирилл ведь сам Альфа, а я его пара. А пара никогда не предаст.

Я горько усмехнулась, вспомнив, как быстро мои глупые девчачьи надежды были растоптаны изящным каблучком одной испанки. Вспомнила тот ужас, когда поняла, что я никогда не смогу как она… мне и меньшее было больно, а она же … её раскованности можно было позавидовать, что я и делала там, в отеле, понимая, что никогда не смогу соответствовать запросам Кирилла в этом плане. Снова опускаясь в своё беспросветное эмоциональное одиночество.

Хлопнула дверь. Я, обернувшись, поняла, что осталась в комнате одна. И что неосознанно поделилась своими воспоминаниями с Баевым.

Проснувшись, я долго не могла понять, где нахожусь. Огромная мягкая кровать, смуглая мужская рука, крепко обнимающая меня за талию… Я дернулась было, поняв, кто это спит рядом, но крепкий захват помешал мне это сделать.

— Спи ещё, рано, — пробурчал сквозь сон Баев.

— Что ты здесь делаешь? — зашипела я, пытаясь вывернуться из железных объятий Кирилла.

— Сплю, — хмыкнул Баев, ловко возвращая меня на место рядом с собой. — И ты спи, рано ещё…

— Выспалась уже, — ответила я, пытаясь обрести свободу. Кирилл, зевнув, приоткрыл один глаз.

— Нет, Насть, ну ты кого хочешь выведешь… Можешь, просто молча полежать рядом? У меня, между прочим, вообще смена часовых поясов, а мне тоже надо выспаться перед полнолунием.

— Кто мешает? — иронично спросила я, за что получала от Баева красноречивый взгляд.

— У тебя полно комнат в этом особняке. Обязательно было сюда идти?

— Обязательно, — рыкнул Кирилл. — Ты — моя пара, нравится тебе это или нет.

Это тебе не нравится, подумала я, вслух заметив:

— Мы не живём вместе. Ты меня отпустил.

Баев резко дернулся, поднимаясь с кровати.

— Это наше с тобой личное дело — стае сюда вмешиваться нечего. — Вытащив из шкафа рубашку и другие штаны — не джинсы, а более классические, Баев принялся при мне переодеваться.

Я старалась на него не смотреть. Старалась не вдыхать воздух, насыщенный его запахом и нашим общим возбуждением. Это было трудно — практически невыносимо. Моя волчица рвалась в объятия своей пары, моё тело горело от желания… но я хорошо запомнила, чем всё кончается. А потому просто отвела взгляд, пытаясь уйти в свои фантазии, сконцентрироваться на том, что мне дарует покой души и сердца — медитация на берегу ночного озера.

— Переоденься, — рыкнул Кирилл, кивнув в сторону стены напротив. — Стая должна видеть свою Луну, а не девочку — оборвыша.

И вышел из комнаты, напоследок хлопнув дверью. Я же осталась сидеть на кровати, ловя его раздражение.

Это не было моим первым полнолунием в стае — я и до этого много раз принимала участие в сборах клана, и даже присутствовала совсем недавно на казни. Но сегодня… сегодняшнее полнолуние сильно отличалось от всех, что были ранее…

Благодаря урокам бабушки Василисы, я теперь не просто обладала Альфа — силой, я могла управлять ей, могла даже использовать внешние потоки, в том числе Луну. А Луна уже звала — меня, звала Кирилла — который в раздражении спускался сейчас по лестнице на первый этаж, звала остальных оборотней и полукровок. И давала мне слышать весь этот зов.

Несмотря на грубость Баева, я всё же сделала то, как он просил. Открыла огромный шкаф с моей стороны кровати, обнаружив там большое количество новой женской одежды… И кое — что, что уже видела в предыдущий раз.

— Даже не выкинул, — усмехнулась я, понимая, что Кирилл был уверен в себе и в том, что рано или поздно, я вернусь в поместье. Вытащив несколько платьев, примерила самое неформальное и самое лёгкое … да, да, да, оборотни, конечно, умеют контролировать температуру своего тела, но зачем лишний раз напрягаться, когда можно просто надеть что — нибудь полегче? В результате, выбрала тонкий сарафан по стилю напоминающий национальное немецкое платье — с таким же квадратным вырезом и небольшой шнуровкой сзади. Стянула свои капри и футболку, быстро надела выбранный сарафан. Правда, теперь к платью не подходили мои тонкие тенниски. Пришлось снова нырнуть в шкаф. В секции обуви нашла мягкие кожаные балетки бежевого цвета и белые босоножки с тонкими планками. Поколебавшись, остановила выбор на балетках.

Затем расчесала волосы руками и, вздохнув несколько раз полной грудью, отправилась на бой.

День клонился к вечеру — это чувствовалось в воздухе, в котором вместе с разлитым ароматом солнечных лучей уже слышались закатные нотки, свежесть луговой росы и тонкий неуловимый шлейф распускающихся к ночи лесных цветов.

Прямо у входа в особняк, на большой кованой скамье сидел непривычно расслабленный дворецкий и разомлевшая, улыбчивая Галина Петровна. Удивительно, но, просканировав женщину, я заметила, что за это время, даже без моей помощи, барьер окружающий её не стал толще — он по-прежнему оставался тонким, и это не могло меня не радовать. Возможно, в один прекрасный день у меня получится… Я знала, что Василиса Игнатьевна, родная бабушка Галины Петровны, работая вместе с матерью Кирилла (она хотя и не была Альфой, но была Луной стаи), не могли ничего поделать с барьером, возникшем в результате эксперимента. Но мне хотелось надеяться….

— Настёна, — позвала, улыбаясь, Галина Петровна. И тут же получила предупреждающий рык от мужа.

— Луна, Галя, Луна нашей стаи.

— Пётр Иванович, — отмахнулась было я, но дворецкого было не пронять. Даже ненадолго выбившись из своего привычного официоза, он всё же оставался тем самым Петром Ивановичем, который уже лет двадцать, а то и больше, руководил усадьбой Альфы.

— Это титул, который даётся не каждому, — склонил голову дворецкий. — И весь клан чувствует, когда Луна находится в стае.

Я покосилась на Петра Ивановича.

— Что значит, чувствует? Вы же Альфе подчиняетесь, а не его… жене, — на слове жена я чуть было не дрогнула, но в конце — концов справилась без заминки, сама себе удивившись. Не иначе, как расту.

— Настя… Луна, ты же помнишь, что мы говорили тебе об истинных парах? — подала голос моя квартирная хозяйка. Я неуверенно прищурилась.

— Что конкретно?

— Истинная усмиряет нашего внутреннего зверя, — заметил Петр Иванович, ласково поглаживая по руке свою пару. Глаза дворецкого при этом светились волчьим светом.

— А истинная Альфы усмиряет зверя Альфы, — согласно добавила Галина Петровна, глядя только на своего супруга. Так, словно боялась, что Петр Иванович в любой момент может исчезнуть.

Забыв про меня, они … они упивались друг другом — не отводя взгляды, ласково гладили друг друга по лицу, переплетали пальцы рук…

Я отвернулась, поняв, что это слишком личное. И проглотив горечь, пошла дальше, к уже шумящей возле шатра с шашлыками толпе.

Честно говоря, мне хотелось поесть мяса — я не думала о том, чтобы отыскать в толпе брата и его жену. Конечно, я помнила о том, что обещала познакомиться Галину Петровну с её племянницей…. Но сейчас вряд ли моей квартирной хозяйке было дело до какой — то племянницы, когда она нашла свою истинную пару. Что касается Андрея… Телефонные разговоры с ним нередко становились для меня настоящим испытанием. Бабушка Василиса требовала у меня отыскивать по голосу, по тембу, по тому как произносились слова в разговоре скрытые эмоции оборотня. Не те, которые лежат первым слоем и которые легко заметить даже не особенному наблюдательному человеку, а пытаться проникнуть значительно дальше — с помощью силы, идя на голос, уловить поле оборотня.

Я использовала все полученные знания, приминала какие угодно приёмы — но голос брата каждый раз волновал меня больше и больше. Огромное чувство вины. Отчаяние. И в то же время уверенность в правильности происходящего. Эти эмоции могли быть связаны со мной, а могли — и с кем — то другим. А как раз адресата мучающих брата эмоций определить по голосу я не могла. Тогда, во время занятий, меня мучило чувство незавершённости, а сейчас… сейчас я боялась. Дико боялась, что одного присутствия Андрея рядом, хватит, чтобы открыть всё то, что он срывает. И то это снова порушит мой внутренний мир.

Оборотни, собравшиеся на праздник Полнолуния, даже те, даже те, которых я видела в первый раз, почтительно расступались и чуть ли не кланялись — слово тот молодой парень — испанец. Я, не привычная к подобному обращению, едва сдерживалась, чтобы не стушеваться… И всё равно желание убежать и спрятаться куда будь росло с каждой минутой.

— Настя, — воскликнул Кирилл, внезапно появившись передо мной. — Пошли, перекусим, мясо уже готово.

И повёл меня в сторону накрытых столов.

Каждое полнолуние клан гудел, веселясь и отмечая наивысшую точку силы оборотней — времени, когда Луна давала так много силы, что оборотни купались в ней, приветствуя традиции своего рода. Я с детства любила эти шумные сборища… горячий, ароматный шашлык, веселые танцы — и только сейчас, только сегодня я поняла, что всё это было лишь видимой оболочкой того, что происходило на самом деле. Оборотни — не люди. Они танцевали не просто так — их танец был симуляцией боя — так обычно бойцы спецназа проводят показательные выступления для всех желающих. Что же касается еды… Раньше я всегда ела свой шашлык где — нибудь под деревом или на скамейке … не знаю, так уж повелось, что Андрей изначально приносил мне еду куда — нибудь отдельно, а не звал есть за столами… Многие оборотни брали шампуры с мясом и отходили куда — нибудь в уютные уголки поместья, ожидая полнолуния — в этом не было ничего необычного… просто я никогда не ела за столами в шатре.

А там… там была иерархия. Кирилл привел меня к самому большому столу, стоящий в небольшом отдалении от остальных — все равно что стол какого нибудь аристократа или короля средневековой Европы. За столом уже сидели «приближённые» — Андрей со своей женой, второй бета клана — Гильермо и даже Митя…

Пока мы шли к «монаршему» столу, рука Баева скользила по моей спине, питая своей силой и уверенностью. Я не хотела у него ничего брать, но он так щедро делился, что невозможно было устоять…

Я не успела даже поздороваться с братом, а Баев уже ласково обнял меня за талию и повернул на 180 градусов — лицом к «своему народу».

— Стая, — крикнул Баев и тотчас все разговоры словно по команде стихли. Кирилл, слегка склонившись ко мне, улыбнулся, продемонстрировав волчьи клыки, и неожиданно задорно подмигнул.

— Стая, сегодня мы празднуем необычную Луну. Ешьте, веселитесь, но помните, что настают тяжелые времена для Европейских кланов. Наши семьи мельчают, наши вожаки не оставляют после себя вожаков…Чужаки — захватчики, приходящие следом, захватывают наших самок и детей, уничтожая всех самцов без разбора. Помните, что от каждого из вас зависит благосостояние нашей стаи, каждый из вас должен прикладывать все усилия, и быть готовым к натиску врагов, уметь противостоять врагам, уметь защитить свой клан и свою землю. Помните об этом! И не давайте слабины. — Мужчины клана все как один одобрительно загудели, демонстрируя волчьи клыки и хлопая друг друга по плечам.

— А сейчас, давайте начнем праздник!

И праздник начался. Как всегда шумный, веселый… но я теперь знала, что скрывается за этим простым весельем.

— Насть, — тихонько позвал меня Андрей, но тут же был перебит раздраженным голосом Баева.

— Обращайся к моей жене так, как она заслуживает, — рявкнул Кирилл, и тихо добавил для меня.

— Даже бета не может обращаться к Луне стаи по имени.

— А брат может?

— Он твой брат? — удивился самый ближе сидевший к нам Митя. — А чего ж вы тогда пахнете по разному?

Кирилл жестом предложил мне ответить.

— Мы не кровные родственники. Андрей был моим опекуном, когда я осталась сиротой.

Митя уважительно посмотрел на Баева.

— Научишь?

— Круши что — нибудь тяжёлое, — отмахнулся Баев. — Очень освежает.

Я понимала, что Кирилл сделает все, что угодно, лишь бы не допустить нашего с братом разговора. Но теперь я могла «» эмоции брата.

— Не сейчас, — шепнул мне на ухо Баев. — Ты же понимаешь, что это отнимет у тебя много сил. А уже скоро всё начнётся. Он вообще был… очень предусмотрительный сегодня. Накладывал лучшие куски, постоянно доливал воду в стакан — оборотни никогда не пили спиртное на своих праздниках — только воду, и ежеминутно касался меня, отчего очень скоро моё тело, не выдержав соблазна, стало пылать от желания. Я неосознанно начала сама ластиться к Кириллу, тянуться телом за его рукой, даже немного урчать — и только короткий взгляд Андрея, в котором опять читалось невероятное множество сплетённых эмоций, привел меня в норму.

Я резко выпрямилась, а у Баева в этот момент в руке лопнул внушительный хрустальный стакан.

И всё же, за столом не висело неловкое молчание: старательно обходя опасные темы, мы все поддерживали беседу, разговаривая на нейтральные темы. Так, Кирилл поделился прекрасной новостью, что его дворецкий, уже давно потерявший всякую надежду встретить свою единственную и давно готовившийся к тому, чтобы уйти в лес, когда не останется сил быть человеком, внезапно встретил пару…. В лице Галины Петровны.

— Вот это да, — крякнул от удивления Митя. — Как же им повезло!

Ни мой брат с его женой, ни, тем более Гильермо, Галину Петровну не знали, но и они приняли новость с необыкновенным воодушевлением.

— Отличное начало полнолуния, Альфа, — произнес по английски Гильермо. В виду того, что присутствующие за столом больше знали английский, чем испанский, второй бета Кирилла использовал этот язык для общения.

Катя же с удивлением узнала, что у неё есть тетка, которая хочет возобновить их родственные связи. Девушка, пытаясь удержать слёзы, благодарно посмотрела на меня.

— Спасибо, Луна! Я уже и не надеялась… — она сжала пальцы так крепко, что кожа на них побелела. — Родственники не общаются со мной после произошедшего, а я…Я знаю, что невиновата, но это совсем не утешает, когда чувствуешь себя одиноко.

— Ты не должна чувствовать себя одиноко, — едва слышно, но очень ласково шепнул Кате мой брат. — У тебя всегда буду я.

И накрыл своей ладонью её побелевшие руки.

А я… я сцепила зубы и уставилась на стакан, стоящий передо мной, представляя себя снова возле глади ночного озера. Главное — позорно не разреветься перед всеми этими оборотнями, которые сейчас внимательно следили за нами со своих мест.

Стая гуляла долго. Уже несколько раз сменяли подносы с мясными блюдами, уже успели начаться танцы — а мы всё ещё сидели за «монаршим» столом и беседовали друг с другом, реже — с подходившими к столу оборотнями.

Андрей два раза выходил из — за стола потанцевать со своей женой, один раз, пригласив какую то барышню из ближайшего столика к нам, станцевал Гильермо. Митя оповестив всех, что его пара сейчас находится в Москве, оставался сидеть на своём месте, наслаждаясь вечером и шашлыком. А мы… Мы станцевали только один танец. Первый.

Танцевать с мужчиной, которому самой судьбой выпало оказаться твоей истинной парой, было настоящим испытанием для меня. Легкомысленно согласившись поддержать традицию стаи (когда Альфа находит свою Луну, каждое полнолуние именно главная пара танцует первый танец), я и предположить не могла, что именно меня ожидает.

Это было изощрённое соблазнение… Мир сузился до нас двоих. Руки Кирилла скользили по моему телу, лаская, дразня… глаза- черные и золотые зрачки одновременно — гипнотизировали, заставляя проваливаться куда — то внутрь Баева… Я поймала себя на мысли, что давно с напряжением смотрю на его губы… Вот он облизнул их — и я, словно китайский болванчик, облизываю свои в ответ… Напряжённый рык Кирилла, скулёж моей волчицы…

И все принципы летят в тартарары. Сейчас я не та запуганная девочка, которая боится мужчин, слухов, боли… Мне нужен этот мужчина, а ему нужна я — какая разница, что было в прошлом, что будет в настоящем. Я хочу больше… больше прикосновений, больше Кирилла… Больше, больше!

Чей — то смутно знакомый противный смех разрушил всё колдовство.

— Кто посмел! — мне даже напрягаться не пришлось, чтобы услышать ментальный рык Баева. Тотчас вырвавшаяся Альфа сила пригнула клан к своим столам. Сразу после применения силы, вскочивший из за стола Гильермо бросился куда — то к одному из дальних столиков, а музыканты тут же заиграли вновь, приглашая пары к танцам. Кирилл повёл вновь, но теперь это было лишь механическое, лишённое всякого волшебства, действо.

Когда музыка закончилась, мы вернулись на свои места и Кирилл почему то с тревогой всматривался в моё лицо. Нет, разумеется, на его надменном, каменном лице прочитать тревогу было невозможно, но теперь я могла многое чувствовать — и сейчас я чувствовала именно ей.

— Может, ещё что — нибудь съешь? — спросил Баев, так и не убрав руку с моей спины.

— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Итак слишком много всего. Давно не ела так много мяса.

— Ох, Настя, — воскликнула жена брата, услышав мой тихий ответ Кириллу. — Ты не можешь отказываться от мяса. Андрей рассказывал, что ты, в общем — то не любительница есть животных, но это наша природа. Ты — теперь оборотень, а оборотни всегда едят мяса.

— Когда им это позволяют финансы, — машинально ответила я, не думая о подтексте. Катя, вскинув голову, удивлённо посмотрела на Кирилла, потом на своего мужа. Андрей тут же отвёл взгляд в сторону… А Кирилл, я не видела реакции Кирилла, но его рука, перебравшись со спины на мою талию, сильно напряглась.

Митя тактично полез в свой телефон, чтобы проверить звонки… или сообщения. И только Гильермо, который практически не понимал по русски, продолжал наслаждаться ароматным шашлыком.

Застолье закончилось неожиданно, как только на небе появилась полная низкая Луна.

— Время, — выдохнул Кирилл, неожиданно поцеловав меня куда то в район виска. — Нам пора.

И стая, словно хорошо подготовленная армия, быстро свернула праздник.

Мы вышли на поляну. Ту самую поляну, где проводились казни и наказания, и где уже толпилась в ожидании интересного зрелища большая часть оборотней клана. В центре стояла приготовленная каменная чаша — а возле неё бледная Галина Петровна. Сейчас, в свете Луны я видела, насколько испугана происходящем пожилая женщина.

— Она справится, — услышала я голос бабушки Василисы. — А тебе пора, Настя.

— Пора, — согласилась я, высвобождая свою руку из ладони Кирилла. Баев не препятствовал.

— Сними туфли, — тихо подсказал он, и я охнула, поняв, что совсем забыла разуться. Играя роль проводника, мне следовало иметь прямой контакт с Землей — на случай, если что — то пойдет не так.

Разувшись, я подошла к чану с водой. Галина Петровна вопросительно посмотрела на меня.

— Ты сделаешь это, Настенька? Сделаешь для моей бабушки?

Я кивнула, понимая, что на подобный обряд согласилась бы далеко не каждая оборотница, далеко не каждая Луна. Я могла отказаться, оставив всё, как прежде, и даже слово отца Баева не могло заставить меня… А вот доброта бабушки Василисы, её знания, переданные мне — это было причиной того, что я сейчас стояла напротив каменной чаши с водой.

Баев, Митя, а также оба беты с факелами в руках встали в разные стороны от чана — образовывая ровный квадрат. Мужчины выпустили свою силу — и она уже стелилась по земле, плавно поднимаясь выше…. В чаше плескалась ложная Луна, и я, полоснув ножом по руке Галины Петровны, капнула несколько капель в воду. А затем принялась читать по памяти хорошо зазубренный древний текст.

Вода в чаше забурлила, и стала подниматься все выше и выше…. Пока мгновенный взрыв не превратил водяной столб в мелкий светящийся туман.

И тут я увидела их…. Я увидела своих родителей, и родителей Андрея — они стояли там, за чертой, по прежнему молодые и красивые, и улыбаясь, смотрели на нас. Чуть левее стояла ещё одна пара — изумительно красивая женщина и черноволосый опасный мужчина — наверняка родители Кирилла… Ушедшие родственники, окружили поляну, приветствуя свою стаю…Я заметила, как из призрачной толпы отделилась одна женщина — красивое лимонного цвета платье, густые каштановые волосы… Улыбаясь, она ласково взглянула на Галину Петровну.

— Счастья тебе дочка. — А затем перевела взгляд на меня. — Спасибо, Настя.

— Не за что, — ответила я, понимая, что передо мной мать Галины Петровны.

Встречающие пришли. Теперь оставался самый тяжелый, второй этап. Я запела, аккуратно, настолько это только было возможно, собирая лунный туман в легковесные призрачные нити. Одна ошибка — и ритуал будет прерван.

Каждое движение отнимало невероятно много сил, и я уже боялась, что их просто не хватит до конца ритуала. Ох, прав был Баев — следовало как можно больше отдыхать и как можно меньше нервничать.

Но вот слова закончились, и я протянула конец нити Галине Петровне. Первый оборот должна была сделать она, как кровная родня… Женщина подошла к каменной чаше, из которой возникла призрачная фигура бабушки Василисы с ей привычной зубастой улыбкой.

— Молодец, девонька, — похвалила она меня. — Молодец.

Кивнув, я продолжила ритуал, краем глаза заметив, что Галина Петровна упала на траву от недостатка сил. У меня такой привилегии не было. Я обматывала призрак бабушки Василисы лунной нитью, продолжая читать текст ритуала. Руки дрожали, платье от пота прилипло к спине, но я упорно продолжала двигаться. Наконец, нить закончилась. И вдруг … от каменной чаши до толпы призрачных родственников появилась освещённая луной дорожка.

Бабушка Вася ласково посмотрела на меня.

— Ну вот и всё, моё время ушло. Меня ждут.

— Будьте счастливы за гранью, Василиса Игнатьевна.

— А ты, я точно знаю, будешь счастлива здесь, девочка, — напророчествовала напоследок старушка. — И, кстати, когда найдете лабораторию, загляните во все ящики, хорошо?

— Что? — не поняла я, но она меня уже не слышала, медленно и величаво ступая по лунной дорожке… дойдя до призраков, она мгновенно слилась вместе с ними, и теперь пребывала там, за гранью.

И как только граница между мирами захлопнулась, Луна вдруг залила всё пространство поляны. Я почувствовала, что какая то сила отрывает меня от земли, наполняет мои руки, ноги, даже волосы — своим светом и особой волчьей силой. Что — то сильно жжет в груди, и уже нет мочи терпеть… Я держусь, пытаюсь держаться… Затем следует вспышка.

Конец первого тома.

Больше книг на сайте -