29 октября 1943 года в Кремле Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин подписал Указ о присвоении звания Героя Советского Союза Галине Григорьевне Мазаник, Марии Борисовне Осиповой и Надежде Викторовне Троян. В ночь с 21 на 22 августа в Минске они провели операцию по уничтожению наместника Гитлера в Белоруссии гауляйтера Вильгельма Кубэ [85]В повести Н. Дубровского «Бессмертие подвига» (Минск, 2004) и в очерке С. Перминова «Выбор пад на мину» (Москва, 1973) фамилия наместника Гитлера в Белоруссии пишется — Кубе. В официальных документах военной разведки, связанных с уничтожением гитлеровского палача, использовано написание его фамилии как — Кубэ. Автор посчитал необходимым сохранить написание этой фамилии так, как она упоминалась в секретных документах военной разведки в 1943 г. — В. Л.
. Организатором этой сложной и смелой операции был военный разведчик майор Николай Федоров…
Глава первая.
Приказ № 195
Весной 1943 года в Берлине и в Москве разрабатывались планы операций, которые должны были радикально изменить обстановку на советско-германском фронте. Гитлер готовил очередное летнее наступление германских войск. Он хотел вновь овладеть стратегической инициативой и все еще мечтал уничтожить Москву. В качестве направления главного удара был выбран Курский выступ, который по своей длине составлял немногим более 10–12 процентов всей линии советско-гермайского фронта. Однако именно в этой одной десятой фронта германское командование планировало сосредоточить 70 процентов танковых, 30 процентов моторизованных и более 20 процентов пехотных дивизий сухопутных войск Германии, находившихся на Восточном фронте. Сила для нового удара по Красной Армии собиралась огромная. Группой армий «Центр» командовал фельдмаршал Г. Клюге, один из наиболее опытных и верных Гитлеру полководцев третьего рейха. Действия армий Клюге должны были начаться в час «Ч». Когда настанет этот роковой час, знал только один человек — Гитлер. Фельдмаршал Э. Манштейн, командовавший группой армий «Юг», тоже готовил подчиненные ему войска к предстоящей битве.
Планируя летнее наступление на Востоке, Гитлер приказал своим наместникам в Белоруссии и на Украине уничтожить партизанские отряды и обеспечить беспрепятственную переброску войск к местам предстоящих сражений. В Белоруссии свирепствовал гауляйтер Кубэ. На Украине зверствовал наместник Кох. Используя предоставленные им неограниченные полномочия, они всячески стремились уничтожить партизан, советские разведывательно-диверсионные группы и отряды, действовавшие в белорусских и украинских лесах. Терроризируя местное население, тысячами уничтожая жителей городов и сел, фашисты пытались запугать тех, кто помогал партизанам.
В Москве тоже тщательно готовились к летним сражениям. Военная разведка добыла сведения о том, на каком направлении и какими силами фашисты планировали взять реванш за поражение под Сталинградом. В Ставке Верховного Главнокомандования прекрасно понимали, что лето 1943 года станет решающим рубежом Великой Отечественной войны. Необходимо было во что бы то ни стало добиться победы, закрепить успех и перейти в наступление по всему фронту. Важнейшие предпосылки для будущей победы должны были создать партизаны и разведывательно-диверсионные группы военной разведки, которые действовали в тылу противника. 1 мая 1943 года Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин подписал секретный приказ № 195.
Во втором пункте этого приказа говорилось: «Командирам всех родов войск и общевойсковым командирам — стать мастерами вождения войск, умело организовывать взаимодействие всех родов войск и управлять ими в бою. Изучать противника, улучшать разведку — глаза и уши армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка…»
В четвертом пункте приказа Верховного Главнокомандующего указывалось: «Партизанам и партизанкам — наносить мощные удары по вражеским тылам, путям сообщения, воинским складам, штабам и предприятиям, разрушать линии связи противника. Вовлекать широкие слои советского населения в захваченных врагом районах в активную освободительную борьбу, спасая тем самым советских граждан от угона в немецкое рабство и от истребления гитлеровскими зверями. Мстить беспощадно немецким захватчикам за кровь и слезы наших жен и детей, матерей и отцов, братьев и сестер. Всеми силами помогать Красной Армии в ее борьбе с подлыми гитлеровскими поработителями…»
Через день приказ № 195 по специальной радиосвязи был передан командирам партизанских соединений и разведывательно-диверсионных отрядов, которые выполняли в тылу противника специальные задачи. Руководил действиями этих разведывательно-диверсионных отрядов и групп начальник Разведуправления ГШ Красной Армии генерал-лейтенант Ф. Ф. Кузнецов.
Приказ № 195 был получен и командиром особой партизанской бригады имени «Димы», действовшей в Белоруссии. В мае 1943 года этой бригадой командовал капитан Давид Кеймах. Заместителем Кеймаха по агентурной работе был военный разведчик майор Николай Федоров.
Давид Кеймах родился в 1906 году в Одессе. В 1933 году окончил Московский электромеханический институт, работал старшим инженером научно-исследовательской лаборатории Главного артиллерийского управления Красной Армии. В этом же институте работал Григорий Линьков. И Кеймах, и Линьков обратились к руководству института с просьбой направить их на фронт.
Д. Кеймах был призван в Красную Армию. Казалось бы, что специалистом в области артиллерийского вооружения должно было заинтересоваться командование артиллерийских войск. Получилось иначе. Давид Ильич был откомандирован в распоряжение военной разведки. Не исключено, что это было связано с направлением в распоряжение военной разведки Григория Линькова.
Линькову в 1941 году было сорок два. Он имел опыт партизанской борьбы, который приобрел в годы Гражданской войны, когда активно сражался против войск Колчака и атамана Дутова. В тех боях, в которых красные и белые защищали свою правду, Линьков был на стороне красных, дважды был тяжело ранен, но остался жив.
После Гражданской войны Г. Линьков учился в партшколе, на рабфаке, затем окончил Военную электротехническую академию и накануне нападения фашистской Германии на СССР работал в научно-исследовательском институте Красной Армии. В 1941 году Григорий Линьков имел воинское звание «военный инженер 2-го ранга». В начале июля 1941 года Григорий Линьков написал рапорт на имя начальника института с просьбой направить его в тыл противника. Но ему было отказано.
19 июля Линьков вторично обратился в Секретариат ЦК ВКП (б) с просьбой направить его с группой в составе специально подготовленных 15–20 человек в тыл врага для партизанской борьбы. В заявлении в ЦК ВКП(б) Линьков писал: «…Принятое мною решение и моя просьба были обоснованы моим опытом партизанской борьбы в тылу врага, приобретенным в годы гражданской войны… Я имею большой опыт работы с массами, хорошо знаю быт и нравы деревни и считаю, что эту сложную и ответственную задачу я выполню с честью. А если придется отдать жизнь, то я предпочитаю через 25–30 дней умереть в бою, чем через 25–30 лет умереть на постели. Мне 42 года, но физически здоров и способен перенести любые трудности. У меня есть жена, любимый сын, но что может быть любимей матери-Родины?..»
Вторая просьба Григория Линькова была удовлетворена. Его призвали в армию и направили в распоряжение военной разведки. В сентябре 1941 года Григорий Линьков назначается командиром, а Кеймах комиссаром разведывательного отряда, которому предстояло действовать в тылу противника на территории Белоруссии.
Выброска разведотряда Линькова прошла неудачно. Десантники и их груз с вооружением и продуктами питания были разбросаны по обширной территории. Некоторые разведчики были убиты немцами. Несмотря на исключительно трудные условия и отсутствие радиосвязи с Центром, Линькову удалось организовать и провести немало успешных диверсионных операций в глубоком тылу противника.
15 февраля 1942 года отряд, в котором находился Д. Кеймах, возвратился из тыла противника. На этом дороги Линькова и Кеймаха разошлись.
В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины вновь был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида — Молодечно — Минск — Лепель — Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.
24 сентября 1942 года майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками по использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич Щербина, взорвалась в его руках…
Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним «Дима».
Отряд продолжал успешно выполнять задания командования военной разведки. Летели под откос фашистские поезда с военными грузами, личным составом и боевой техникой, уничтожались гитлеровские солдаты и офицеры, взрывались мосты, предприятия военного значения, ремонтные мастерские и склады. В Центр бесперебойно поступали сведения о действиях противника в зоне ответственности особой партизанской бригады имени «Димы».
8 мая 1943 года Д. Кеймах получил из Центра приказ № 195. Изучив его, он пригласил к себе заместителя командира отряда по агентурной работе майора Николая Федорова. Николай Петрович днем раньше прибыл из Центра. Перед убытием в тыл противника он прошел специальную подготовку. В Центре Федорову был присвоен псевдоним «Колокол».
О чем говорили офицеры, сидя в партизанской землянке в Рудненском лесу, сегодня сказать точно невозможно. Но одно не вызывает сомнения: речь шла об активизации разведывательно-диверсионной работы партизанской бригады. Не исключено, что на том совещании впервые прозвучали слова о необходимости проведения в Минске крупной террористической операции против немцев, которые свирепствовали не только в белорусской столице, но и во всех городах и селах поверженной, но не сломленной республики. Приказ № 195 требовал от разведчиков активных действий против врага.
Будет правильным также предположить, что командир отряда поручил своему заместителю майору Федорову, отвечавшему за организацию и проведение всех агентурных операций, изучить возможности уничтожения гауляйтера Кубэ…
Глава вторая.
Вариантов почти что нет…
В Минске в 1943 году действовала группа подпольщиков, которая собирала сведения о немцах и передавала их в отряд Кеймаха. Это была трудная, опасная и сложная работа. Группой руководила Мария Борисовна Осипова, которая в переписке Кеймаха с Центром упоминалась как резидент «Черная».
Кеймах попросил Центр подготовить и направить в его отряд двух радистов, он планировал устроить их в Минске и таким образом создать условия для оперативного направления в Москву по каналам специальной радиосвязи сведений о противнике. М. Осипова провела в Минске необходимую подготовительную работу и готова была принять в свою группу радиста.
Мария Осипова родилась в 1908 году в деревне Серковицы Соколинского сельсовета Толочинского района Витебской области. Родители Марии работали на местном стеклозаводе «Серковицы». После Гражданской войны этот заводик был разрушен и Мария в поисках заработка отправилась в деревню Дретунь, где сохранился такой же стеклозавод «Труд». На заводе изготовлялись большие бутыли. Для каких целей, никто из рабочих не знал. Мария активно включилась в общественную жизнь небольшого, в основном молодежного коллектива.
На VI съезде комсомола Белоруссии она познакомилась с Яковом Осиповым, который вскоре стал ее мужем. Их семейная жизнь была трудной. Много времени занимала комсомольская работа. Тем не менее Мария в 1933 году уже растила двоих детей, училась в Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, а затем — в Минском юридическом институте.
После окончания института Мария получила направление на работу в Верховный суд Белоруссии. Дочь Тамара ходила в школу, сын Юра — в детский сад. В июне 1941 года, когда Германия вероломно напала на СССР, мирная жизнь семьи Осиповых оборвалась. Немецкие армии рвались к Минску.
«22 июня, — вспоминала Мария Борисовна, — был страшный день. Часов в одиннадцать вынесла на улицу вешать белье, а у соседки радио включено, репродуктор, похожий на большую черную тарелку. Слышу, как выступает Молотов, он тогда заместителем у Сталина был, и говорит: «Братья и сестры! (Он даже не сказал «товарищи».) Началась война. Враг вероломно напал на нашу Родину. Идут сильные бои в Бресте…» В голове все перевернулось, больше ничего не услышала. Громко, с криком стала плакать. Заголосили рядом стоявшие женщины. А мужчины наши собрались и сразу в военкомат побежали. Это теперь многие от военкомата бегут, а тогда все бежали в военкомат, чтобы поскорее уничтожить этого проклятого сильного врага, каким был германский фашизм и его армия…»
23 июня Мария отвела своего шестилетнего сына в детский сад, который по распоряжению властей республики эвакуировался в тыл. Дочь Марии находилась в пионерском лагере и должна была возвратиться домой в воскресенье, но она задержалась у родственников в Осиповичах. Муж получил предписание явиться в военкомат.
Мария осталась одна. Она поняла, что не может бездействовать.
В сентябре 1941 года в Минск прибыл Вильгельм Кубэ. Он был назначен Гитлером генеральным комиссаром Белоруссии в рейхскомиссариате по восточным территориям. Биография этого человека не представляет особого интереса, но кое-что о нем все-таки следует сказать. Кубэ родился в 1887 году в Глогау. Изучал историю, государственное устройство. Был генеральным секретарем консервативной партии в Бреслау. Некоторое время Кубэ жил и работал в Бреслау, где учились в Бреславском университете Курт Велкиш и Герхард Кегель, где начали свое сотрудничество с советской военной разведкой Рудольф Гернштадт и Ильзе Штёбе. Кубэ в 1928 году вступил в нацистскую партию НСДАП и вскоре возглавил ее фракцию в парламенте Пруссии, 29 сентября 1933 года вступил в СС, в 1933 году стал группенфюрером СС, активным деятелем фашистского режима в Германии. Из-за аферы с доносом в 1936 году Кубэ получил взыскание по партийной линии и был вынужден уйти из СС. Но на этом его карьера не завершилась. В 1941 году он прибыл в Минск утверждать в Белоруссии «новый порядок», в котором гражданам Белоруссии места не было. На улицах Минска стали часто проводиться облавы. Людей отлавливали, как собак, и расстреливали. На площадях были сооружены виселицы, на которых казнили коммунистов, активистов, военнослужащих и евреев. Жестокость Кубэ была безграничной. По его указанию были созданы еврейское гетто в Минске, концлагерь «Тростенец», где было истреблено 206 500 советских и иностранных граждан.
В 1943 году Минск был в руинах. Карательные акции следовали одна за другой. Такие же акции фашисты проводили и в других городах республики. Новый германский порядок вызывал сопротивление белорусов, многие из которых уходили в партизаны или помогали им, рискуя жизнью.
Во время очередного посещения разведывательного отряда Давид Кеймах и Николай Федоров выслушали доклад Марии Осиповой о ситуации в Минске и предложили ей продумать возможности уничтожения Кубэ.
— Изучите обстановку вокруг Кубэ, — сказал Федоров. — Где живет, где отдыхает, где работает. Как передвигается по городу. Обратите внимание на охрану гауляйтера, установите всех работников, которые обслуживают его дом. Нас будет интересовать все, что связано с этим человеком.
Группа «Черной» поддерживала связь с двумя немцами — Эмилем Шульцем и Генрихом Триппелем. Шульц на очередной встрече с «Черной», которая проходила на явочной квартире, сообщил:
— Мой офицер, которого я вожу, был в Берлине. Там же был Кубэ. Гитлер дал Кубэ указание усилить репрессии против белорусов. Новые аресты и расстрелы начнутся 30 сентября 1943 года…
Выслушав Шульца, Мария сделала для себя вывод: Кубэ должен быть уничтожен до 30 сентября. Палач сам себе подписал приговор и установил ориентировочный срок приведения его в исполнение.
Вариантов ликвидации Кубэ было немного. Первый — попытаться организовать столкновение машины, на которой он разъезжал по городу. Такой план в группе «Черной» уже рассматривался в 1942 году. Для операции столкновения автомашин были подготовлены Миша Иванов, Володя и Константин Сенько, но ребята погибли при выполнении другого задания. Подпольщица «Агаша» сообщила «Черной» о том, что Кубэ часто меняет машины и установить, какую из них и когда он будет использовать, не представлялось возможным. Гауляйтер, видимо, предполагал, что на него может быть совершено покушение, и предпринимал усиленные меры предосторожности. От дальнейшей разработки плана уничтожения Кубэ в результате преднамеренного столкновения с его автомашиной пришлось отказаться.
Второй вариант — взрыв кинотеатра, который иногда посещал гауляйтер. Минский городской кинотеатр по понедельникам работал только для немцев. Однако Осипова отвергла этот вариант из-за невозможности точно установить, когда Кубэ посетит это место. Мария продолжала искать новые варианты.
В группе «Черной» был Георгий Куликов, музыкант Театра Янки Купалы. Однажды он сказал Осиповой:
— У меня есть приятель, который знаком со многими влиятельными немцами. Он работает директором минского кинотеатра. Звать его — Николай Похлебаев. Он был командиром Красной Армии. Человек надежный. Может быть, он сможет помочь нам решить проблему с Кубэ…
Сведения Георгия Куликова представляли большой интерес. Мария Осипова решила тщательно изучить эти новые, еще неясные возможности. «Черная» поручила своим помощникам собрать сведения о Николае Похлебаеве.
Глава третья.
Сестры
В Минске о Николае Похлебаеве мало что было известно. Поэтому при очередном визите в партизанский отряд «Димы» Мария Осипова доложила о своих планах по уничтожению Кубэ и попросила майора Н. Федорова навести справки в Москве о директоре минского кинотеатра.
Через несколько дней из Центра пришел ответ: Похлебаев Николай Васильевич родился 22 апреля 1907 года в селе Кувыка Аткарского района Саратовской области. Работал в Москве на стройке электрозавода. Учился в школе летчиков, но был отчислен из-за слабого зрения. В 1937 году поступил в Высшую школу профсоюзного движения. В июне 1940 года направлен на работу в ВЦСПС в отдел культурно-массовой работы. Когда началась война, Похлебаев 25 июня 1941 года был призван в Красную Армию. Был младшим командиром, помощником политрука. Пропал без вести во время первых боев с фашистами…
Сведения из Центра были скупы и не давали полной гарантии того, что встреча с Похлебаевым пройдет успешно. Разведчики решили рискнуть…
Георгий Куликов организовал встречу Осиповой с Похлебаевым. Первый разговор был сложным. Мария не имела права открыто сказать новому знакомому о замысле уничтожения Кубэ. Она не доверяла этому человеку и пыталась понять, готов ли он оказывать подпольщикам помощь в борьбе с оккупантами. Похлебаев согласился сотрудничать с партизанами, но выдвинул непременное условие — устроить ему встречу с партизанским командиром. Осипова обещала выполнить просьбу. Встретиться решили через четыре дня.
На следующий день после первого контакта с Похлебаевым «Черная» прибыла в отряд Д. Кеймаха, доложила о разговоре с директором кинотеатра и сообщила о его просьбе.
Кеймах приказал Николаю Федорову и комиссару отряда Харитону Хатагову познакомиться с Похлебаевым. Встреча состоялась в деревне Беларычи, в двадцати пяти километрах от Минска. Похлебаев подробно рассказал о себе, об участии в боях, о тяжелом ранении, о том, как он попал в плен и бежал из лагеря.
Майор Федоров попросил Похлебаева помочь уничтожить Кубэ. Убедившись, что имеет дело с партизанами,
Похлебаев сообщил, что может познакомить Осипову с Валентиной Шуцкой, сестра которой Елена Мазаник, работает в доме гауляйтера.
Федоров сразу же спросил:
— Можно ли доверять сестрам?
— За Валентину я ручаюсь, а за Елену — нет, — ответил Похлебаев.
В разговор вступила Мария Осипова:
— Я хочу познакомиться с ней. Скажите ей, почему я хочу познакомиться с ней. Если будет согласна, я пойду на встречу с ней. Если она откажется, то предупредите ее: продаст вас и меня — будет с нами сидеть в СД. Так и предупредите ее.
Договорившись с Н. Похлебаевым о взаимодействии, Федоров и Хатагов ушли в лес.
Осипова от своих подпольщиков получила сведения о сестрах. Обе выросли в деревне Поддегтярня Глушского сельсовета Пуховичского района Минской области в бедной крестьянской семье. Старшая из сестер — Елена, родилась 4 апреля 1914 года. Валентина — на четыре года позже.
Окончив сельскую школу, Елена, которой едва исполнилось четырнадцать лет, уехала в Минск на заработки. Была и посудомойкой, и домработницей. Некоторое время работала в столовой Совнаркома Белоруссии, затем трудилась в правительственном доме отдыха «Слепянка Городище». С 1938 года работала официанткой в столовой ЦК КП(б) Белоруссии. Вышла замуж за Бронислава Тарлецкого, водителя в гараже Совнаркома республики. Когда началась война, Бронислав вместе с наркомом, водителем которого он был, оказался в эвакуации.
Сведения о Валентине тоже были простыми и ясными. Она окончила семь классов и тоже приехала в Минск, после окончания фабрично-заводского училища была наборщицей в типографии имени Сталина. Дети Валентины, трехлетний сын Евгений и полуторагодовалая дочь Лиля, находились в деревне Масюковщина под Минском.
Муж Валентины Василий Михайлович Шуцкий был расстрелян фашистами за связь с партизанами, а она в последнее время работала уборщицей в немецком суде.
Осипова сделала вывод: наиболее надежной, судя по автобиографическим данным, была Валентина, мужа которой расстреляли фашисты. Однако судить о благонадежности сестер Мария могла только после беседы с ними. В первую очередь — с Еленой Мазаник.
Вскоре в детском парке имени М. Горького состоялась важная встреча. Николай Похлебаев пришел в парк с Марией Осиповой. Через некоторое время там же вроде бы случайно оказались сестры Валентина и Елена. Оставив Марию Осипову с Еленой Мазаник наедине, Валентина и Николай вскоре ушли.
Разговор был трудным. Осипова предложила Мазаник принять непосредственное участие в уничтожении Кубэ. Опасаясь провокации, как и Похлебаев, Мазаник потребовала встречи с командиром партизанского отряда.
Осипова готова была организовать такую встречу. Но Мазаник, подумав, сказала, что она не может надолго отлучаться из дома Кубэ. Ее поездка в лес к партизанам будет замечена охраной гауляйтера или его женой Анитой, которая управляет всем хозяйством и работниками, обслуживающими дом Кубэ.
— Вы доверяете своей сестре? — спросила Осипова.
Мазаник ответила утвердительно. Тогда Осипова предложила, что на встречу с представителем командования партизанского отряда пойдет Валентина Шуцкая. Такую встречу Мария обещала организовать в ближайшие дни в деревне Янушковичи.
Елена приняла предложение.
Во время беседы с Валентиной Николай Федоров передал ей ампулу с ядом, которым Елена Мазаник должна была отравить Кубэ… Однако яд применить не удалось. Елена не имела доступа к кухне — она убирала жилые помещения. Прекрасный трехэтажный особняк Кубэ располагался рядом с резиденцией гауляйтера между Театром имени Янки Купалы и зданием бывшего ЦК КП Белоруссии. (После окончания войны в этом здании находился Союз писателей Белоруссии. Позже здание было снесено.)
…И этот план уничтожения наместника Гитлера в Белоруссии осуществить не удалось.
Глава четвертая.
Последний полет
13 августа 1943 года Д. Кеймах направил в Центр радиограмму следующего содержания:
«Валерию.
1. Прошу прислать отравляющие вещества, так как отсутствие их срывает ряд диверсий против фашистов в городах.
2. Обстановка на железных дорогах крайне сложная. Пришлите мины для организации диверсий.
Дима»
15 августа «Дима» направил в Центр радиограмму. В ней говорилось о том, что «…в Минске объявлено о расстреле 200 заключенных…»
17 августа «Дима» докладывал в Центр:
«Черная» сообщает о расстреле еще 100 арестованных за совершение покушения на командира бригады С С генерал-майора полиции фон Готцберга».
Кубэ продолжал свирепствовать…
19 августа Д. Кеймах направил в Центр радиограмму, в которой сообщал:
«…За мое годичное пребывание в тылу противника назрел ряд вопросов, требующих моего личного доклада командованию. Сейчас представляется случай вылета к вам на самолете, отправляющемся в Москву. Разрешение на вылет сообщите».
Центр 21 августа сообщил Кеймаху:
«Вылет разрешаю. Оставьте за себя Колокола. Захватите с собой документы, письма и списки личного состава.
Валерий»
О чем планировал Д. Кеймах доложить командованию Разведывательного управления? Без сомнения, о положении дел в его Особой партизанской бригаде, об успехах разведчиков, о проблемах, возникших в сфере взаимодействия с другими партизанскими отрядами. В Москве Кеймах, видимо, планировал обсудить ход подготовки операции по уничтожению Кубэ. В радиограммах в Центр, направленных из отряда в мае — августе 1943 года, он ни разу не упомянул фамилию Кубэ и не сообщал о замыслах по его уничтожению. Выполняя приказ № 195, Кеймах и его заместитель Федоров искали пути уничтожения гауляйтера и были еще далеки от реализации своих замыслов. Тем не менее в Москве Кеймах должен был доложить о ходе подготовки этой сложной операции.
В августе Кеймах в Москву не вылетел. Не было самолета. 5 сентября 1943 года из Центра пришла радиограмма: «…Β ночь с 6 на 7 сентября встречайте самолет с грузом.
Валерий»
Самолет приземлился на партизанский аэродром своевременно. С тем рейсом в бригаду Д. Кеймаха прибыли радистки — две Ани. Одна из них Анна Ивановна Грачева («Ада»), вторая — Анна Геннадьевна Моршан-ская («Ася»). Им предстояло легализоваться в Минске. «Ада» должна была обеспечить устойчивую радиосвязь резидентуры «Черной» с Центром.
«Ада» доставила из Центра письмо, адресованное «Диме» и «Колоколу» от полковника Шестернева, который руководил действиями Особой бригады и подписывал свои указания псевдонимом «Валерий».
В письме, в частности, говорилось следующее: «…Красная Армия гонит врага с нашей земли. Обстановка требует по-настоящему дезорганизовать тыл противника и активными диверсиями наносить ему максимальный ущерб. Для этой цели нужно силами ваших подвижных групп еще больше активизировать диверсии на путях сообщения противника и особенно поработать над организацией диверсий силами завербованных вами местных жителей, имеющих доступ к интересующим нас объектам…
Исполнителей подбирайте из людей, способных выполнять эти задачи. Используя опыт, знания, связи и желание местных жителей, надо активизировать борьбу с врагом, бить его по самым чувствительным местам: взрывать электростанции, железнодорожные депо, силовые установки предприятий, уничтожать казармы, портить и уничтожать военную продукцию и боевую технику, сжигать склады, базы горючего, уничтожать руководящих немецких чиновников…
…Не допустить планомерного использования противником участков железной дороги Минск — Смолевичи, Минск— Осиповичи, Минск — Барановичи, Минск — Молодечно».
Командование Разведывательного управления требовало активизировать крушения военных эшелонов с личным составом противника, военной техникой и военными грузами, приказывало «вывести из строя минское железнодорожное депо и электростанцию Минска…»
13 сентября 1943 года Д. Кеймах направил в Центр донесение:
«Ваши указания получил.
Дима»
В этот же день самолет взлетел с партизанского аэродрома. Д. Кеймах вылетел в Москву. Вместе с ним в ночь с 13 на 14 сентября 1943 года на Большую землю отправились командиры других разведывательно-диверсионных групп — Рыбаков, Захаров и Воронянский.
Исполнять обязанности командира Особой партизанской бригады стал майор Николай Федоров. Он руководил действиями разведчиков-диверсантов и о проведенных операциях практически ежедневно докладывал в Центр. В частности, 15 сентября 1943 года «Колокол» сообщал в Центр:
«На участке железной дороги Вильно — Молодечно около Сморгонь пущен под откос эшелон противника. Разбит паровоз и 4 вагона с боеприпасами. Простой движения поездов на участке составил 17 часов. Диверсию совершили группы Аминеева и Савицкого».
По существовавшему в годы войны правилу, «Колокол» сообщил в Центр о вылете в Москву Кеймаха, Рыбакова, Захарова и Воронянского. В этой же радиограмме «Колокол» просил Центр сообщить ему о прибытии борта в Москву. Но ни 14, ни 15 сентября сообщения о прибытии Москву командиров разведывательно-диверсионных групп «Колокол» не получил.
Только 29 сентября майор Н. Федоров получил из Центра радиограмму, в которой сообщалось:
«Колоколу. Самолет, на котором летел «Дима», не вернулся. Есть данные, что «Дима», видимо, погиб. Продолжаем проверять. Если вам станет известно что-либо другое, немедленно сообщите.
Центр»
Других сведений не было. Самолет, на котором в Москву летели командиры разведывательно-диверсионных групп, видимо, был сбит немецкими средствами противовоздушной обороны. Трагедия произошла в ночном небе в районе города Великие Луки…
Обсуждая неудачу с отравлением Кубэ, Мария Осипова и Елена Мазаник пришли к выводу, что у них есть еще одна возможность — подложить мину в спальню гауляй-тера. Мария обещала посоветоваться с Федоровым и достать в партизанском отряде мину для Кубэ…
Глава пятая.
Возмездие
Мария Осипова встретилась с майором Н. Федоровым. В отряде о подготовке покушения на Кубо кроме Федорова и его заместителя Хатагова никто не знал. Поэтому только втроем они обсуждали план предстоящей операции, главным элементом которого была закладка мины в постель наместника Гитлера.
Мария никогда не обращалась с минами. Федоров приказал одному разведчику принести в землянку два взрывных устройства. Это были новые мины, которые в августе 1943 года Центр прислал в отряд по заявке Давида Кеймаха. Мины были небольшого размера. Мария даже засомневалась в том, что одна такая «игрушка» способна уничтожить Кубэ. Федоров ее успокоил: мина нового образца, действует замедленно, обладает значительной разрушительной силой. Главная особенность устройства состояла в том, что в нем не было привычного часового механизма. Поэтому обнаружить или «услышать» мину невозможно.
— Такая мина может быть подложена под матрац; ни Кубэ, никто другой ее не обнаружит, — завершил объяснения Федоров.
Майор научил Марию правильно запускать в действие взрывной механизм, объяснил, что после запуска взрывателя взрыв произойдет через двадцать четыре часа, рассчитал время, когда мина должна быть заложена в постель Кубэ…
С большими трудностями, минуя немецкие посты, Мария Осипова возвратилась в Минск. 21 сентября она под предлогом покупки туфель, которые якобы продавала Елена Мазаник, пришла к ней домой. Во дворе дома она увидела несколько человек, которые сидели на скамейке, коротая теплый осенний вечер. Мария поинтересовалась у этих людей, где живет Галя, которая работает У Кубэ.
Кто-то из жильцов дома ответил вопросом на вопрос Осиповой:
— А зачем она тебе?
— Она туфли продает. Так иду купить, — спокойно ответила Мария.
Пока Осипова разговаривала с людьми, один из жильцов дома встал и ушел, как оказалось, в свою комнату, которая отделялась от комнаты Елены Мазаник тонкой перегородкой. Это был полицай. Он хотел знать, зачем незнакомая женщина пришла к Гале, так все называли Елену Мазаник.
Елена была дома. Вместе с ней находилась и ее сестра Валентина. Они знали, что 21 сентября вечером к ним должна была прибыть Мария, и ожидали ее. Легенда посещения Мазаник — туфли, которые продавала Елена.
Женщины, зная о том, что за стеной их подслушивает полицай, разговаривали громко о достоинствах туфель и об их возможной стоимости. Пока торговались, Мария шепотом объяснила Елене, как запускать взрыватель и когда устанавливать мину. Они также условились, что после установки мины в постель Кубэ, обе женщины должны были покинуть город. Условились встретиться в 10 часов утра на следующий день в сквере у Театра имени Янки Купалы…
Пока Мария и Елена обсуждали последние подробности предстоящей операции, Валентина громко говорила:
— Опять ты эти туфли не хочешь отдавать? Отдавай! Мария, забирай туфли. Все. Давай деньги, я их сама буду считать, потому что она не умеет…
Полицай ничего не понял. Мария забрала туфли, расплатилась и вышла на улицу. Соседи, все еще находившиеся во дворе, видели женщину, которая шла улыбаясь и несла в руках туфли…
Сестры не сомкнули глаз до утра. В назначенный Марией час они запустили взрыватель. Простились.
Елена положила мину в свою сумочку, накрыла ее носовым платком. Затем взяла портфель, в котором было белье. Расчет был прост: солдат первого поста у дома Кубэ прежде всего проверит портфель. Так и получилось.
Офицер на втором посту потребовал открыть сумочку. Елена, с трудом сдерживая волнение, открыла сумочку.
Офицер заинтересовался платком и уже хотел его вытащить из сумочки. Елена остановила его:
— Этот платок я несу для фрау Аниты. У нее сегодня день рождения, — и добавила, что если офицеру нравится такой платок, то она может завтра принести ему такой же.
Имя жены Кубэ, которой Елена несла платок, остановило офицера, и он пропустил Елену.
Далее события развивались в соответствии с планом, разработанным Еленой и Марией Осиповой. Мазаник убрала закрепленные за ней помещения, вымыла лестницу, почистила сапоги гауляйтера. Выглядела она бледной и измученной. Кубэ спросил, почему она такая бледная. Елена сказала, что не спала всю ночь, так как у нее сильно болел зуб. Она попросила разрешения сходить после уборки к врачу. Кубэ сказал адъютанту: «Отвезешь меня в комиссариат и поведешь ее к немецкому врачу…»
Елена поблагодарила гауляйтера. Когда Кубэ уехал, она обратилась в его жене фрау Аните с просьбой разрешить ей отлучиться ненадолго к знакомому стоматологу.
После этого Елена, выбрав удачный момент, проникла в спальню Кубэ и подложила мину под матрац кровати гауляйтера…
В 10 часов она была в сквере около Театра Янки Ку-палы. Через несколько минут туда же прибыли Валентина и Мария Осипова. Мария велела сестрам, не теряя ни минуты, выйти к Оперному театру, где их должна подобрать грузовая машина.
Все произошло так, как сказала Осипова. Едва сестры появились около театра, к ним подъехала грузовая машина, за рулем которой был водитель Николай Фурц. Сестры забрались в кузов. Там неожиданно для себя они увидели Марию Осипову.
Без остановок грузовик добрался до Паперни, где должен был загрузиться песком, и женщины ушли в лес. Мария одной ей известными тропами вывела сестер к условленному месту. Пройти пришлось более сорока километров. В условленном месте их ждал партизан с лошадью и телегой. Через несколько часов подпольщицы оказались в партизанском отряде.
Встретив их, майор Федоров спросил: «Ну, как?» Елена Мазаник ответила: «Мину заложила как надо».
Ночью Николай Федоров, Мария Осипова, Елена Мазаник и Валентина Шуцкая не спали: ждали вестей из Минска. Утром стало известно, что гауляйтер Кубэ уничтожен. Операция «Возмездие» завершилась успешно…
В Центр полетело донесение:
«22 сентября 1943 года в 4.00 взрывом убит генеральный комиссар Белоруссии Кубэ. Диверсию готовил при помощи «Черной» через Шуцкую Валентину Григорьевну. Диверсию совершила «Галя» — Мазаник Елена Григорьевна. Мина была подложена под матрац кровати в спальне Кубэ. Люди, готовившие диверсию, находятся у меня. Колокол».
Уничтожение наместника Гитлера в Белоруссии имело большое политическое значение. Оно стало логическим продолжением операции войск Красной Армии по разгрому немецко-фашистских войск на Курской дуге, которая завершилась 23 августа. Гитлер получил еще один сокрушительный удар. Устои третьего рейха закачались.
26 сентября 1943 года из Центра командиру Особой партизанской бригады майору Николаю Федорову поступило срочное указание:
«Донесите немедленно и подробно, кто конкретно готовил операцию по уничтожению Кубэ? Являются ли названные девушки-исполнители вашими агентами или они принадлежат другому хозяину [94]Другому хозяину — имеется в виду разведке органов НКВД. — В. Л.
. Если они ваши, то где, когда и кто их завербовал? Как они попали к вам после операции? Кто снабдил их материалами для проведения этой операции? Под вашу личную ответственность всех исполнителей сохранить и оказывать им лучшее внимание и заботу. Центр».
За этим указанием последовало еще более строгое: «…Если к вам придут представители других советских органов, работающих в вашем районе, за этими девушками, молнируйте: кто пришел? кем направлен? Передачу девушек будете производить только после установления личности представителей и лиц, которых они хотели бы взять. Получение указаний подтвердите. Центр».
Отвечая на· запрос Центра, майор Николай Федоров 29 сентября сообщил: «Данную операцию по убийству Кубо готовил лично. Колокол».
В этот же день Центр строго приказал «Колоколу»: «Организуйте надежную охрану места дислокации отряда и защиту девушек — исполнителей операции по уничтожению Кубэ».
Далее события развивались быстро и под жестким контролем Центра. 2 октября Федоров получил указание из Москвы: «Все участники диверсии по уничтожению Кубэ будут вывезены. Ожидаю погоды. Самолет будет подан туда, откуда вылетал «Дима». Время отправки людей и вас сообщим. Ожидаю от вас донесения о том, кого будете отправлять. Ответ ожидаю тотчас же по получении моей телеграммы. Центр».
Видимо, в Центре информацией об уничтожении Кубэ, которую майор Н. Федоров направлял в Москву, интересовался не только начальник Разведуправления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Ф. Кузнецов. 3 октября Центр вновь приказал Федорову немедленно доложить в Центр «за подписями «Черной», «Гали» и Шуцкой:
1. Когда и кто предложил каждой из них организовать дело (указать дату, кличку).
2. Назовите клички людей, кто конкретно ставил задачу по уничтожению Кубэ?
3. Ставилась ли перед каждой из них эта задача ранее и давались ли необходимые для проведения этой операции материалы?»
Майор Федоров продолжал руководить боевыми операциями разведывательно-диверсионных групп, отвечал на бесконечные запросы Центра. В Минске обстановка была крайне напряженной. Фашисты арестовывали людей, расстреливали их без суда и следствия. Во всех органах немецкого оккупационного управления царила растерянность, которую фашисты пытались замаскировать своей жестокостью и репрессиями. Гестаповцы искали исполнителей акции по уничтожению Кубэ, но все было безрезультатно.
4 октября Центр приказал «Колоколу»:
«Самолет специально за вашими людьми даю 5 или 6 октября на площадку, откуда отправлялся «Дима». Люди, сопровождающие самолет, эту площадку знают. Назначьте ответственного из своих людей за отправку девушек. Обеспечьте их надежную охрану».
Федоров подготовил группу к отправке в Центр, назначил ответственного офицера, отправил девушек под усиленной охраной в район партизанского аэродрома и сообщил об этом в Центр. Неожиданно из Москвы поступило срочное указание:
«Центр — Колоколу. Приказываю вам лично возглавить отправляемую группу людей и прибыть с ней в Центр. За себя временно оставьте подходящего заместителя. Для связи с Центром до момента посадки в самолет возьмите с собой одну радиостанцию, которая после вашего вылета возвратится на базу…»
Активная переписка с Центром продолжалась каждый день.
10 октября. Центр — Колоколу:
«Машину даем 11 октября. Для посадки в самолет у вас есть только 20 минут. Подготовьтесь».
13 октября. Колокол — Центру:
«В 22 часа 12 октября Колокол, Черная, Галя и Шуцкая с семьей и от Артура 5 человек вылетели на самолете в Центр».
Так завершилась операция, которую можно назвать «Возмездие» — операция по уничтожению палача белорусского народа Вильгельма Кубэ. Итог этой операции был подведен в Москве.
В Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии подготовлен отчетный документ. Есть смысл привести его полностью.
Начальнику Разведывательного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенанту Кузнецову Ф. Ф.
ДОКЛАД
По вопросу об организации убийства гитлеровского генерального комиссара Белоруссии Кубэ
Организаторы и исполнители операции
Убийство Кубэ организовал командир диверсионно-разведывательной группы 2 отдела РУ ГШ КА майор Федоров Николай Петрович, псевдоним «Колокол».
Главным посредником и организатором убийства Кубэ явилась Осипова Мария Борисовна, псевдоним «Черная», резидент «Колокола» в Минске.
Вторым посредником и связником между «Черной» и «Галей» был директор минского немецкого кинотеатра Николай Похлебаев.
Исполнителем убийства Кубэ является Мазаник Елена Григорьевна, псевдоним «Галя».
О подготовке и выполнении операции знали только перечисленные выше люди.
Как готовилась операция
Имея задание Центра по вопросу организации уничтожения руководящих немецких чиновников и их прислужников, «Колокол» с 1 сентября 1943 года приступил к организации убийства Кубэ.
В этот день «Колокол» встретился с директором немецкого кинотеатра в Минске Николаем Похлебаевым и поручил ему познакомить резидента «Черную» с «Галей», работавшей служанкой в доме Кубэ, и ее сестрой «Олей».
Когда «Черная» встретилась с «Галей», то «Галя», чтобы удостовериться, что имеет дело не с агентами-прово-каторами гестапо, а с представителями Красной Армии, потребовала встречи с «Колоколом».
«Черная» организовала встречу «Колокола» с сестрой «Гали» — «Олей», которая действовала с полного согласия «Гали». На встрече договорились о проведении операции по устранению Кубэ путем отравления, но когда установили, что «Галя» редко бывает на кухне, тогда решили минировать постель Кубэ магнитной миной.
«Черная» получила от «Колокола» две магнитные мины с 24-часовым механизмом для передачи их «Гале» и инструктажа.
В пятницу 17 сентября 1943 года «Черная» встретилась с «Галей» и договорилась о том, что во вторник 21 сентября 1943 года «Черная» принесет мину и проконсультирует «Галю» у нее на квартире. На этой же квартире решили вопрос о вывозе семьи «Гали».
21 сентября 1943 года в 3 часа утра зарядили мину, в 7 часов утра вывезли семью «Гали», а в 10 часов 10 минут «Галя» заложила мину в матрац кровати Кубэ с расчетом, что взрыв произойдет в 3 часа 15 минут. «Черная», «Галя» и «Оля» выехали из города на машине шофера Николая, работавшего в резидентуре «Черной».
Убийство Кубэ
Магнитная мина, заложенная «Галей» в матрац постели Кубэ, взорвалась в 2 часа 15 минут ночи, когда презренный палач белорусского народа спал. Священная месть советского народа свершилась, и самый гнусный грабитель, насильник и вешатель советских людей перестал существовать.
Этот взрыв, разорвавший в клочки одного из ближайших гитлеровских помощников, прозвучал во всем мире как знак того, что крах фашизма близок, что месть советского народа растет, час расплаты со всеми гитлеровскими оккупантами приближается и что ни один захватчик не уйдет от возмездия.
После уточнения по радио состава и места пребывания участников операции по уничтожению Кубэ они были вывезены на самолете марки СИ-47 № 822, пилотируемом летчиком Покровским и штурманом Боровым, в Москву с 11 на 12 октября 1943 года.
Вывозом участников операции и членов их семей руководил «Колокол».
Кроме личного состава экипажа самолета о вылете «Колокола» с группой женщин знал начальник партизанской посадочной площадки Богомольского района БССР тов. Титков.
Старший помощник начальника 2-го отдела РУ ГШ КА подполковник Знаменский
Глава шестая.
В Москве
Указом, который 29 октября подписал Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин, звание Героя Советского Союза было присвоено не только Г. Г. Мазаник и М. Б. Осиповой, но и Надежде Викторовне Троян.
Когда Германия вероломно напала на СССР, Надежде Троян было всего девятнадцать лет. Она помогала партизанам, военнопленным, расклеивала листовки с призывами не покоряться врагу. Фашисты установили за ней слежку. По указанию соответствующих органов Надежда была переправлена в партизанский отряд.
Н. Троян принимала участие в ряде операций и показала себя мужественным и смелым бойцом бригады «Дяди Коли». Руководил бригадой Петр Григорьевич Лопатин. Он, как и командир Особой партизанской бригады имени «Димы», тоже получил приказ уничтожить Кубэ. Выполняя его приказание, Надежда Троян через своих знакомых познакомилась с Еленой Мазаник и стремилась привлечь ее к операции по уничтожению наместника Гитлера в Белоруссии. Мазаник не согласилась с предложением Надежды Троян, так как не была уверена в том, что она связана с партизанами.
Возникает справедливый вопрос: а что же сделала Надежда Троян? На этот вопрос дал правильный ответ автор документальной повести «Бессмертие подвига» Николай Дубровский. Его книга вышла в Минске в конце 2004 года. Мне хотелось бы привести небольшую цитату из этой интересной книги: «Надя Троян в свои двадцать два года удостоена высшей награды — звания Героя Советского Союза. Троян своими поступками и поведением пробудила у Елены Мазаник стремление к действию, и это сыграло очень важную роль. И когда на Мазаник и ее сестру Валентину Шуцкую вышла группа «Черной» с участием Николая Похлебаева, она стала действовать более решительно, и палач белорусского народа Вильгельм Кубэ был уничтожен».
Когда в Москве стало известно об убийстве Кубэ, на роль главных организаторов его уничтожения стали претендовать две организации — Наркомат государственной безопасности во главе с народным комиссаром госбезопасности СССР В. Меркуловым и Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии, которое возглавлял генерал-лейтенант Ф. Кузнецов. Каждая организация имела на то свои вполне оправданные основания. Надежда Троян, видимо, входила в состав партизанского отряда НКВД, Мария Осипова руководила резидентурой Особой партизанской бригады Разведуправления ГШ Красной Армии. Меркулов настаивал на своем, Кузнецов твердо отстаивал своих офицеров и разведчиков.
21 октября 1943 года Меркулов на Лубянке устроил допрос Марии Осиповой, прибывшей в Москву. На допросе присутствовал заместитель наркома госбезопасности СССР, комиссар госбезопасности 2-го ранга Кобулов и начальник военной разведки генерал-лейтенант Кузнецов. Сохранился официальный протокол этого допроса, а детали допроса Мария много лет держала в тайне. Она рассказала о них в 1997 году Николаю Дубровскому, автору книги «Бессмертие подвига». Меркулов требовал, чтобы Осипова сказала, что выполняла задание НКВД.
Но Мария настаивала на своем: «Нами руководила воин-ская часть, начальник которой Федор Федотович Кузнецов». Осипова познакомилась с Кузнецовым в первый же день прибытия в Москву.
В ходе допроса, а он, видимо, был не один, так как М. Осипова вспоминала о том, что иногда на ее встречах с В. Меркуловым присутствовал и один из генералов — сотрудников военной разведки, выяснилось, что Надежда Троян первой пыталась через Елену Мазаник организовать убийство Кубэ. Позже с таким же предложением, но более обстоятельно подготовленным и продуманным, к ней через посредников обратилась Мария Осипова.
В. Меркулов не успокаивался. Тогда Ф. Кузнецов попросился на прием к Сталину. Начальник Разведуправле-ния Красной Армии подробно доложил о подготовке и проведении военными разведчиками операции по уничтожению Кубэ, показал Сталину фотографию М. Осиповой.
Сталин внимательно выслушал сообщение Кузнецова, прочитал доклад о проведении операции, подготовленный в управлении военной разведки, посмотрел фотографию Марии Осиповой и сказал, что она заслуживает звания Героя Советского Союза. Вызвав своего помощника Поскребышева, он распорядился подготовить проект указа и попросил позвонить Берии и Меркулову и сказать им, чтобы они прекратили беспокоить отважных подпольщиц.
Когда все обстоятельства операции «Возмездие» были выяснены, М. Б. Осиповой, Е. Г. Мазаник и Н. В. Троян было присвоено звание Героя Советского Союза.
В тот же день М. И. Калинин подписал второй Указ Президиума Верховного Совета СССР. Этим указом военный разведчик майор Федоров Николай Петрович и Шуцкая Валентина Григорьевна были награждены орденами Ленина.
Когда Мария Осипова находилась в Москве, ей помогли разыскать сына Юру, эвакуированного из Белоруссии в 1941 году. Встреча была радостной, но не долгой. Большая часть Белоруссии была еще оккупирована фашистами. Марию ждали новые дела…
После войны генерал-полковник Ф. Ф. Кузнецов посетил Минск, разыскал Марию Борисовну Осипову, которая возглавляла в Верховном Совете республики отдел по помилованию. Встреча разведчиков было теплой и радостной.
Мария Борисовна поинтересовалась судьбой своего бывшего командира майора Федорова. Кузнецов сообщил Осиповой, что Николай Петрович погиб в 1944 году в Польше при выполнении очередного задания командования военной разведки в тылу противника. За подвиг, совершенный на польской земле, Николаю Петровичу Федорову было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).