Глава 1

ПОД НЕБОМ ПАРИЖА

Гигантский авиалайнер со скоростью более пятисот миль в час летел на восток к закату солнца. Встречный ветер иногда вызывал заметную тряску, В затемненной кабине капитан Питер Девентер, сидя в левом кресле, бесцельно крутил кольцо на пальце, За изогнутым носом «Боинга» ему открывались сполохи заката над разорванными облаками. Команда уверенно работала в полете, и в кабине царило молчание. Лайнер вздрогнул от очередного воздушного потока, и капитан обратился к пилоту. Его английский хранил легкий голландский акцент.

— Будешь еще говорить с Прествиком, попробуй назвать пару тысяч футов. Посмотрим, сможем ли мы подняться выше.

— Только что мы закончили связь с Гандером, сэр, — ответил пилот. — Хотите снова переговорить с ним?

— Не будем спешить. Скажешь все в следующий сеанс.

Капитан повернулся и оглядел картину заката. Самолет вел себя прекрасно. Капитан любовался двумя боковыми двигателями, похожими на гондолы, зависшие в воздухе, — настоящими шедеврами конструкторской мысли. Капитан вовсе не был сентиментален, но и он считал «707-й» и его мощные реактивные двигатели одним из чудеснейших творений рук человеческих.

Капитану хотелось кофе, но сегодня обслуживающему персоналу хватало работы. Загрузка в этом полете была почти полной: делегаты на международный научный конгресс. Самолет вылетел из Парижа, а большинство пассажиров сели затем в Праге. Список пассажиров содержал преимущественно азиатские фамилии, многие имели ученые степени. Через пять часов капитан Девентер посадит самолет в Нью-Йорке, а там большинство ученых пересядут на другие авиалинии, чтобы направиться дальше на восток.

Капитан вспомнил войну и голландскую Ист-Индию и забыл о кофе. С благодарностью он подумал о яванской семье, прятавшей его несмотря на угрозу расстрела и с совсем другими чувствами вспомнил японцев и ужасные месяцы плена.

Его воспоминаниям помешали. Затемненная кабина осветилась. С недовольным возгласом Девентер развернулся в кресле. Стюарду было запрещено приводить в пилотский отсек пассажиров, кем бы они ни были. А уж тем более таких.

Глаза капитана поймали взгляд пилота, в котором отражалось то же раздражение, вызванные нарушением дисциплины. Затем, словно в момент между сном и реальностью, когда события кажутся бесконечно долгими и бессвязными, молодое, приятное лицо второго офицера преобразилось во что-то совершенно иное, что-то кровавое и ужасное. Еще ничего не понимая, Девентер заметил, что на его униформу брызнула кровь, и молодой пилот безжизненно упал на панель управления.

Лайнер снова встряхнуло в воздушном потоке, но автопилот уверенно держал его на курсе.

Капитан уставился на дуло крупнокалиберного пистолета и заметил глушитель. Человек с оружием был для азиата очень высок и худ и казался удивительно похожим на киноактера Энтони Куина.

Он сказал на чистом английском без всякого акцента:

— Мне непонятно ваше недовольство. А, да. Нужно разрешение на вход. — Человек засмеялся. — Получено, конечно. Надеюсь вы, mon capitaine, не настолько глупы, чтобы попытаться включить радио, и не хотите умереть так же, как ваш коллега рядом.

Капитан Девентер не был трусом. Он не побоялся бы включить радиосвязь, но знал, что этим ничего не добьешься. Кроме того, кто-то ведь должен управлять полетом.

Человек с пистолетом встал за его спиной. Девентер чувствовал затылком неприятный холод дула. Появился другой азиат и вытащил тело второго пилота из кабины. Высокий человек, продолжая держать капитана на прицеле, пересел в кресло пилота. Девентер легко различал азиатские народности, но определить национальность этого человека он затруднялся. Тот был одет очень странно: старомодный костюм, рубашка и шелковый галстук, который обычно носят люди из круга нью-йоркских банкиров и коммерсантов. Все это никак нельзя было назвать подходящей для гангстера одеждой.

— Теперь слушай внимательно, mon capitaine, — приказал человек. — Сейчас ты переведешь полет на ручное управление и пустишь лайнер в самое крутое пике, какое только возможно. Снизишься до тысячи футов и изменишь курс на тридцать градусов.

— Я не понимаю, — сказал Девентер. Но он все понял. Летящий на такой высоте самолет трудно засечь радарами.

— От тебя не требуется понимание, — выкрикнул человек. — Чтобы ты не поддался соблазну стать героем, я тебе кое-что посоветую. Тебя и штурмана я оставил в живых, но со мной есть люди, которые в случае твоего внезапного «недомогания» выполнят вашу работу. Но должен сообщить, что им не приходилось управлять «Боингом».

— Что случилось с другими людьми из моего экипажа? — спросил Девентер.

— Они мертвы и с комфортом покоятся в салоне для высоких особ. Так называет этот отсек ваше руководство? — гангстер усмехнулся. — Тем не менее пассажиры все живы, хотя, может быть, несколько озадачены, сам понимаешь. Думаю, эти соображения удержат тебя от желания утопить лайнер в Атлантическом океане. — Он угрожающе направил пистолет: — За работу, mon capitaine.

Девентер обернулся назад и встретил безжалостный взгляд другого человека, южноамериканца. Продажный кубинский пилот, подумал Девентер.

Гигантская серебряная птица, казалось, содрогнулась, но решительно нырнула носом вниз, в толщу облаков.

Весенний вечер безмятежно обнимал Париж. Свежий ветер с Сены нес аромат полей с острова де Франс и сладкий запах раскрывающихся почек с деревьев на знаменитых бульварах, Ник Картер зарегистрировался в отеле, который в путеводителе фирмы «Мишелин» имел наивысшие рекомендации, В гостиничном журнале он записался как Сэм Харрисон, специалист в области международного морского права из Чеви Чейз, штат Мэриленд. (Вряд ли стоило подписываться как Килмастер из Вашингтона или, более формально, спецагент Н-три). Сейчас Ник сидел над ужином в «Фуке» и для развлечения разглядывал вечернюю толпу на Елисейских полях. После кофе с коньяком он рассчитался с официантом и вышел.

Был прекрасный вечер, и Ник чувствовал себя отлично, поэтому он решил не брать такси и пойти к офису «Объединенной службы прессы и телеграфа» пешком. Там ему предстоял телефонный разговор с Вашингтоном, с человеком по фамилии Хоук. Затем, если Хоук не поручит ничего срочного, Ник надеялся на встречу с молодой модельершей, в недавнем прошлом манекенщицей в известнейшей фирме. Потом они пойдут в театр. Еще позднее — ужин в модном ресторане у рынка и разговоры о прошлых приключениях. Ну а потом будут и другие развлечения…

Ник так увлекся приятными мечтами, что обратил мало внимания на новенький открытый «мерседес», не спеша следовавший за ним и, не пытаясь его обогнать. Он мельком подумал, что водитель ищет место для парковки на этой стороне людной улицы.

— Bon soir, monsieur, — сказала девушка за рулем.

Ник обернулся. Ухоженная длинноволосая девушка виртуозно развернула машину и остановилась, не выключая двигателя.

— Месье, может вас подвезти куда-нибудь? — сказала она на ломаном английском.

— Добрый вечер, — сказал Ник. — Спасибо, но я занят. Видите ли, у меня назначена деловая встреча. — Он улыбнулся, сверкнув белыми, ровными зубами. Что скажет его босс Хоук, если Ник не выйдет на связь, соблазнившись одной из знаменитых парижских «такси-девочек»?

На ее прелестном личике промелькнула гримаса разочарования.

— Сегодня, — сказала она, — первый настоящий весенний вечер. Бывает, что весной чувствуешь себя так одиноко, правда? — Затем, приняв молчание Ника за нерешительность, она добавила: — Это совсем недорого… не так дорого, как вы думаете.

Ник оценивающе оглядел девушку: большие чистые глаза на загорелом лице, аристократически высокие скулы и сияющие светлые волосы, спускающиеся до обнаженных плеч. Ее платье с глубоким вырезом, приоткрывающим спелую, по-женски пухлую грудь, было дороговато для «такси-девочки».

— Кроме того, месье, вы такой tres gentil, такой симпатичный. С вами, я знаю, так хорошо. И цена будет доступной.

Ник пришел к выводу, что ее хитрая завлекающая улыбка не слишком ей удается. Однако многие женщины на территории от Вашингтона до Нью-Йорка, да и во всем мире с уверенностью согласились бы, что стройный, симпатичный и загадочный Картер действительно tres gentil и еще много в чем приятен. Не столь давние приключения со стрельбой от восхода до заката палящего солнца на юго-западе США закалили и без того мощного Ника — его можно было сейчас сравнить лишь с боксером-тяжеловесом в день поединка. Это же солнце наградило его загаром — таким же глубоким, как у этой девушки.

С некоторым сожалением он посмотрел на длинные коричневые ноги, гордую грудь и аристократическое лицо.

— Я бы посчитал за честь, — сказал он. — Но, боюсь…

Она перебила его с внезапной резкостью проститутки, добивающейся своего.

— Давайте, давайте, месье. Пятьдесят франков мне и десять за комнату. Цена хорошая, да?

Ник почуял подвох. Десятидолларовые штучки не окупят этот «мерседес». И она не была похожа на проститутку. Слишком уж оживленный, веселый взгляд у этой девчонки. Ник нежно улыбнулся.

— Спасибо, но, к сожалению, нет.

Глаза ее сверкнули.

— Вы глупы, месье. Tous vous anglais… — Она разразилась потоком французской брани, резко отжала ручной тормоз, задев случайно звуковой сигнал. Повернувшись, она бросила на Ника последний взгляд, полный испепеляющего презрения.

— Вы решили, месье?

Ник помахал рукой.

— В другой раз.

Бросив напоследок гневное merde alors, она отъехала от тротуара, оставив на асфальте черные полосы от шин, и скрылась.

Ник задумчиво смотрел ей вслед. Она запросила до смешного мало. А секретные агенты, которые верят в совпадения и случайности, потом упоминаются в отчетах как «покойный мистер такой-то».

Нельзя сказать, что Ник не откликнулся бы на такое предложение с удовольствием. Было бы интересно узнать, кому понадобилось заманивать его. Может, Хоук ему что-нибудь прояснит. Сегодня утром Ник не связался с ним. В прошлом такое пару раз случалось, и все по его вине, но на сей раз на экране видеотелефона он увидел лишь секретаршу Хоука, которая сообщила, что шеф занят. В восемь часов по здешнему времени Ник должен был обязательно переговорить с боссом, который собирался передать какие-то важные сведения своему секретному агенту. Секретарша сказала, что в записке слово «обязательно» трижды подчеркнуто красным карандашом.

Помня все это, Ник продолжал идти по направлению к Сене. Старый побитый «ситроен CV-2» припарковался впереди него сразу, как только отъехал «мерседес». Из него вылезло четверо мужчин в синих плащах, Они посовещались и пошли по тротуару в направлении Елисейских полей — щегольски одетые молодые люди, у каждого зонтик или трость. Они походили на преуспевающих дельцов с Востока или сошли бы за младший персонал какого-либо азиатского посольства или торгового представительства. В то же время шестое чувство, которое еще в начале карьеры должно прийти к каждому удачливому секретному агенту и цениться им более других, что-то подсказывало Нику. Неприятное ощущение в затылке означало, что дело нечисто. Ник взглянул на них еще раз.

Молодые люди расступились, пропуская его. Ник прошел вперед, бормоча извинения и подумывая, что дело идет к пенсии, если за каждым деревом ему мерещатся вражеские агенты. Именно в этот момент они взялись за дело.

Двое схватили его за руки, один зашел спереди, другой сзади. Быстро и со знанием дела. Непохоже на клерков из посольства. Руки были захвачены как в тиски, и они профессионально использовали внезапность нападения. Сильные руки Ника напряглись, нападавшие пытались заломить их за спину.

«Попался, — с отвращением подумал он. — Я-то ее не знаю, но она меня узнала наверняка». Это запоздалое сожаление по поводу собственной беззаботности мелькнуло у него, несмотря на боль в руках, затемнявшую сознание. Человек перед ним не улыбался, его лицо было непроницаемым. Он напал на Ника с молниеносной скоростью продемонстрировав реакцию спортсмена, его изящная трость превратилась в острие стилета. Он ударил Ника с ужасающей умелостью профессионала в поножовщине, настоящего потрошителя.

В момента удара Ник всем телом отпрянул назад, на державшие его руки. Боль ослепила его, но обе ноги с силой выбросились вперед и вверх. Человек со стилетом получил прямой удар в лицо. Ник почувствовал обжигающую боль в бедре. Нападавший распрямился, как бы натолкнувшись на каменную стену на полном ходу. Ник не успел рассмотреть, как тот осел на мостовую. Он не мог ждать повторного удара сзади. Другой человек с ножом не успел еще замахнуться, опасаясь, наверно, задеть кого-нибудь из своих. Что ж, он сам виноват, В этой схватке шанса больше не представится.

Пик сделал ложный выпад в направлении одного из азиатов и, в момент, когда тот отклонился назад, развернулся и ударил его плечом. Он почувствовал, как хрустнули зубы и верхняя челюсть сломалась, как зубочистка. Кровь хлынула из носа азиата, как фонтан из нефтяной скважины. Теперь рука Ника освободилась, а один из нападавших упал.

Они все были профессионалами. Схватка проходила молча. Никаких криков «банзай!» и проклятий. Здания изящной архитектуры молча взирали на них, слышалось резкое дыхание, шарканье подошв по асфальту и стоны одного упавшего. Ник пытался дотянуться до рукоятки своего револьвера. Это была пушка марки «люгер», которую он когда-то ласково окрестил «Вильгельминой». Вытащить бы старушку — и конец всем этим молчаливым забавам.

Второй человек с ножом выплясывал перед Ником, как некий дух мщения, пытаясь выискать удачный момент для удара. Ник крутился на месте, используя азиата, висящего на руке, как защиту. Человек с ножом бросил короткую фразу своим товарищам, Ник понял лишь то, что это был один из диалектов ханьского китайского. Китаец, висевший у Ника на руке, внезапно извернулся и нанес ему злобный удар ниже пояса. Ник успел полуобернуться и выставить ногу. Кость нашла на кость, и нападавший отскочил, хромая. Тут Ник вытащил «Вильгельмину». «Сейчас разум восторжествует, — сказал он себе, — и я получу кое-какие ответы на вопросы».

Человек с ножом вновь попытался напасть. Ник развернулся, показывая ему «люгер». Затем Ник услышал два выстрела и крик, быстро перешедший в хрипящее кашлянье.

Человек, сломавший ногу, лежал в луже собственной крови, попав под пулю товарища. Первый китаец полз по асфальту, пытаясь прицелиться в Ника. Ник выстрелил, противник дернулся и затих. Ник развернулся, низко присев, готовый к схватке с последним бандитом. Такая необходимость отпала. Тот что было сил бежал по улице по направлению к реке.

Ник распрямился, спрятал надежный «люгер». Не в его стиле стрелять в спину. Двое мертвых лежали в растекающихся лужах крови. Третий не шевелился и тоже был в крови. Ник нагнулся и ткнул его в солнечное сплетение: реакции не последовало. Он поднял ему веко. Похоже, что человек был в сознании. Ник поспорил бы, что лишь через немало часов парень смог бы заговорить. Жаль, Ник хотел получить ответы на интересующие его вопросы.

Он понял, что у его ног лежат двое мертвецов и один сильно побитый головорез. А если что-нибудь и выводило Хоука из себя, так это необходимость отчитываться за поведение своих агентов и извиняться за какие-то трупы.

Ник окинул картину побоища прощальным взглядом и быстрым шагом направился к оживленной толпе на Елисейских полях.

«Хотел бы я знать, как называется эта игра, которую мне предложили», — подумал он.

 

Глава 2

ХОУК ЗАГОВОРИЛ

— Ориза сатива, — сказал Хоук.

Ник нахмурился.

— Сэр?

— Ориза сатива. Научное название культур риса, который есть и будет каждодневной пищей для большинства людей во всем мире. Потерпи минуту, Ник: я должен привести мысли в порядок.

Ник откинулся на спинку кресла. Комната была пуста, он выдыхал дым сигареты на экран видеотелефона, на котором находилось изображение седовласого мужчины из Вашингтона. Вот кому Ник безоговорочно подчинялся и отдавал почти все свои силы. На этот раз он не заметил знакомой незажженной сигары и ироничного огонька в ледяном взгляде. Как бы ни была кощунственна эта мысль, но Ник подумал, что Хоук чем-то расстроен, Это было очень непохоже на такого крепкого старика, возглавляющего всемирное разведывательное агентство «AXE», которое распространило свое влияние, наверное, и на космос.

— Если у тебя что-то крупное, то сразу скажу, что меня раскрыли. За мной следят чертовски неприятные наблюдатели.

— Хорошо, — процедил Хоук. — Расскажи мне об этом. Как все произошло? И быстрее, нам многое надо обсудить.

Ник рассказал.

— Хм, — сказал Хоук. — Небось это Джонни Ву. Не повезло, конечно, но на самом деле это не существенно. Здесь прикрытие — не самое главное.

Ник чуть не вывалился из кресла. Вот это задание! Похоже, что из крупных. Хоук помешан на надежном прикрытии, как Билли Митчел был помешан на авиации. Для Хоука это ключ к успеху, агентов отзывали из самых отдаленных частей света, если он начинал думать, что противники заподозрили хотя бы в малом.

— Кто это — Джонни Ву? — спросил Ник.

— О нем попозже. Помнишь голландский самолет, который неделю назад бесследно исчез над Атлантическим океаном?

— Да. Пропал во время бури. Просто исчез со всех радаров и из радиосвязи.

— Как же, пропал! — рявкнул Хоук. — Его захватили. Во время одного из рейсов над Северным полюсом пилоты заметили обломки самолета на территории Гренландии. Наши ребята там поработали, и, хотя все это должно было выглядеть как авиакатастрофа, но очевидно, что это было ловко подстроено.

— Более того, — продолжал Хоук. — Мне точно известно, что среди пассажиров был доктор Лин Чан су, микробиолог, известный в этой области, как Эйнштейн в математике. Он один из крупнейших ученых в коммунистическом Китае и, кроме того, знаменит как философ и поэт. Заметь, Ник, что он намеревался сбежать на Запад. Для полета у него был приготовлен фальшивый паспорт, который сделал я. Здесь, в Вашингтоне, мы днями и ночами готовили его побег.

Ник присвистнул.

— Как же вы подобрались к такой важной фигуре? Может, вы уговорите бежать и председателя Мао, который сообщит миру, что решил забросить политику и заняться посредничеством на Уолл-стрит?

Хоук не был расположен к шуткам.

— Удачно, что ты сейчас в Париже, а Слейд в Маниле. Я никак не мог решить, где сейчас искать ученого. Продолжим. Доктор Лин — настоящий патриот, хотя и критикует правящий на родине режим. Он нужен китайским властям настолько, что ему многое позволено. Он никогда не покинул бы Китай, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

Доктор Лин утверждает, что выделил особые споры. Какая-то чайная ложка этих микроорганизмов, брошенная в систему водоснабжения целого региона, приведет к гибели грибков, которые поражают рисовые посевы во всем мире. Это бесценный подарок человечеству, но есть и обратная сторона медали.

Закончив работу, доктор Лин разработает и вредное вещество для чудесных спор. Не вдаваясь в подробности, скажу, что пекинское руководство получит в руки идеальное средство управления нациями. Враги Китая будут голодать, а лояльные народы получат прекрасные урожаи.

Только представь, что кто-то сможет контролировать запасы пищи в такой стране, как Индия, где сотни миллионов людей практически голодают. Или возьми Японию, Филиппины или страны Юго-Восточной Азии.

Ник пока не спрашивал, какова будет его задача. Он чувствовал, что ему скоро об этом сообщат. Хоук извлек откуда-то сигару и прикурил. Он выпустил огромное облако дыма и с удовлетворением оглядел его.

— Первый раз за сегодняшний день, поверь мне, Ник.

Он продолжил деловой разговор.

— Доктор Лин ходит по лезвию бритвы. Он знает, как китайский режим распорядится его открытием. В результате он не доверяет никому. Не скажу, что он неправ.

Похоже, что недоверие к правительству заставило его покинуть Китай. Он не хотел и нашей помощи, чтобы не быть в долгу перед Соединенными Штатами. Естественно, что попытка не удалась. Сведения о нем мы добыли через одного ученого из Филиппинского мирового института риса. За годы совместной работы коллеги разработали свой шифр для переписки, основанный на микробиологических формулах, ходах из известных шахматных партий, репликах из фильмов Джеймса Кегни и еще бог знает из чего. Филиппинец тоже очень сообразительный.

Шифр настолько сложный, что почти не поддается раскодированию. Наши криптографы чуть не сошли с ума, вместе со своей ЭВМ «Юнивак», но и китайские ребята тоже не смогли справиться. Через этого парня на Филиппинах мы смогли помочь Лину бежать. На прошлой неделе китайцы послали его на научный конгресс в Прагу. Он умудрился уйти из-под наблюдения и китайской разведки, и ЦРУ и сбежал в Париж вместе с дочерью.

— С дочерью?

— Да. Ее имя Кэти Лин. Названа в честь покойной матери, американской гражданки. Дочка выполняет для папы секретарскую работу. Он вылетел на злополучном голландском самолете, а дочь, я уверен, осталась в Париже. Мы тщательнейшим образом изучили список авиапассажиров того «Боинга», но ее там не было.

— А что случилось с самим доктором Лином? — спросил Ник. — Погиб в катастрофе?

— Нет. Лайнер благополучно приземлился, а потом был подожжен; многие пассажиры так и сгорели в нем. Мне известно, что доктора Лина отвезли обратно в Синьцзянскую лабораторию, и он находится там под охраной. В провинции Синьцзян проводятся еще и исследования ядерных реакций. Это пустынный и гористый район, так что в случае катастрофы не будет никаких последствий. Понятно, — продолжал Хоук, — что в таких отдаленных краях намного легче обеспечить секретность.

— Доктор Лин хотя и вернулся, но отказывается продолжать работу, пока не узнает, что его дочь жива и здорова. Он считает, что маоисты предприняли акции против нее в отместку за попытку побега. Я принял меры, чтобы не разубеждать его в этом.

Ироническая усмешка промелькнула на изрезанном морщинами лице Хоука.

— Красные ничего не знают о ее местонахождении. Армия их агентов прочесывает Западную Европу. Плохо, что мы тоже не знаем, где ее искать.

— Понял, — сказал Ник и улыбнулся. — Я должен найти то, что хитрые агенты Китайской Народной Республики найти не могут. Разыскать девчонку. Ну а потом: нет Кэти — нет смертельно опасных жучков из папочкиной мастерской.

— Это далеко не все, — бросил Хоук, — тебе надо найти дочку доктора Лина, до того как это сделают китайские агенты, Напомню, что они стараются изо всех сил. Операцию в Европе возглавляет Джонни Ву-цун.

Хоук вытащил из кипы лежащих на столе бумаг фотографию и повернул ее к экрану. Грубовато-красивое восточное лицо, Оно казалось Нику смутно знакомым, но он не мог точно вспомнить откуда.

— Копии уже отправлены, — сказал Хоук. — Ты получишь их завтра, утренней почтой. Этот человек — Джонни Ву. Он живет широко, большой поклонник женской красоты — часто озадачивает своих начальников, ведь их строй, согласно пропаганде, довольно пуританский. Джонни — крепкий орешек. Ты поймешь почему — почитай его досье. Дома его многие ненавидят, но, как и доктор Лин, он приносит большую пользу, поэтому враги не могут ничего с ним поделать. Сейчас ему, так же как и нам, нужна Кэти Лин. Ник, присматривай и за его телохранителем. Это придурковатый Артур, что-то вроде придворного шута и сутенера.

— Теперь этот, — продолжал Хоук, показывая фотографию типичного американского ирландца, — «Ржавый Донован». Он на нашей стороне, из ЦРУ. Если тебе понадобятся люди, оружие или сведения разведки, обращайся к нему. Познакомишься с ним на дружеской вечеринке в честь нашего нового посла. Тебе стоит пойти туда, так как Джонни Ву, вероятно, там тоже появится. Если, как ты говоришь, он раскрыл тебя, надо и тебе поглядеть на него.

Все планы Ника по поводу вечернего похода в театр и последующих развлечений пришлось отбросить. Ник чувствовал знакомый трепет — занавес поднят и представление вот-вот начнется. Это вовсе не польстило бы его подруге.

— Если встретишь Ву, то помни, что для всех остальных он — уважаемое официальное лицо, призванное установить торговые связи с Западной Европой. Обращайся с ним осторожно, Несколько дней он отсутствовал. Временные рамки совпадают. Десять к одному, что он участвовал в угоне самолета и отправил на смерть сто пятьдесят человек, чтобы вернуть одного беглеца.

— Судя по всему он настоящий мерзавец, — выдохнул Ник. — А есть у нас сведения о девчонке?

— Донован передаст тебе все известные нам факты. У китайцев есть одно преимущество. Они знают ее в лицо, а мы — нет. Вот еще совсем свежая новость. Дочка Лина дала интервью корреспондентке парижского журнала. Ее имя — Доминик Сен-Мартен. У нее был чисто человеческий интерес. Великий ученый глазами дочери, образование в Китае и тому подобное. Очевидно, что Кэти Лин доверяет ей и обещала встретиться с ней в Париже. Они договорились о свидании, но Лин не пришла.

Хоук глянул на Ника и сделал прощальный жест.

— Вот и все, Ник, что я могу сегодня рассказать тебе. Удачи.

 

Глава 3

ВОТ ТАК ВЕЧЕРИНКА!

Париж чем-то похож на корыстную и умную куртизанку, которой удалось сохранить привлекательность и накопленные деньги. Она с добротой смотрит на красивых и правильных, но не слишком им доверяет. Вот идеальный город для секретных агентов, думал Ник, держа бокал дорогого шампанского. Внешне это город света и культуры, желанная пристань художникам и мечтателям. В зданиях на широких бульварах и за изящными решетками садов ежедневно вершатся дела мировой важности, проводятся в жизнь принципы, заложенные изобретательным старым флорентийцем Николо Маккиавелли, Ник подумал, извлек ли кто-нибудь урок из того, что Маккиавелли умер разоренным и устраненным от дел.

Он не слишком долго обдумывал эту мысль. Праздник только начинался и здесь так много симпатичных девушек. Окна на улицу широко распахнуты, и виден уличный калейдоскоп огней с Триумфальной аркой на горизонте.

«Ржавый Донован», рыжеволосый агент ЦРУ, положил ладонь Нику на руку.

— Он здесь, Н-три. Артур. Первый номер в команде Ву-цуна, вот та смеющаяся туша. Ву всегда посылает его первым, проверить, нет ли чего подозрительного.

— Да, его не назовешь Аполлоном, — посмеялся Ник, — но он не выглядит и таким уж опасным.

— Я знаю, — ответил человек из ЦРУ, — но он не работал бы у Джонни Ву, если бы не был специалистом. Стюардесса в «707-м», наверно, приняла его за смешного маленького профессора. Она мертва.

Предмет обсуждения, маленький толстяк, очевидно, решил, что все в порядке. Он вышел улыбаясь, и минуту спустя небольшая компания посетителей вечеринок влетела в дверь. В середине выделялся высокий, хорошо одетый широкоплечий мужчина, под руки с двумя похожими друг на друга блондинками.

— Это наш друг, господин Джонни, — сказал Ржавый. — Все те же лица. Этот комми знает, как жить широко, у него этого не отнимешь.

Люди столпились вокруг Джонни, и он здоровался со всеми очень воспитанным и культурным тоном. Он явно был популярен в этой среде.

— Что-то он не выглядит слишком довольным, — заметил Донован. — Как я понимаю, сегодня кто-то серьезно поработал над его ребятами.

— Как это ты смог узнать об этом так быстро? — непринужденно спросил Ник.

— Мне ведь платят за это.

Внимание Ника внезапно привлекла обворожительная блондинка, которая, раздвигая толпу, направлялась к компании Джонни Ву. На ней было вечернее платье, обошедшееся, наверное, в целое состояние, длинные волосы красиво падали на загорелые плечи. Эта была, несомненно, девушка из «мерседеса», которая навела на него молодчиков Джонни Ву.

Девушка обняла Джонни, затем продолжила разговор на расстоянии вытянутой руки.

Ник слышал всю их беседу. Девушка говорила по-английски без всякого акцента.

— Джонни, детка, ты был занят делами? Без тебя так скучно.

— Верно подмечено, — сказал Ник, не обращаясь конкретно к кому-либо.

Отвечая, Ву сочно рассмеялся.

— Какими делами, милая? Я развлекался. Проехался в Биарриц, чтобы с утра побыть на яхте, а позже поиграть в казино. Промотал немало. Жаль, я ведь не капиталист, у меня финансы ограничены.

Девушка встряхнула головой с осуждением.

— Mon Dieu, Джонни. Всем известно, что шкафы в твоем замке набиты йенами или пиастрами, или как их там у вас называют.

— Ma foi, — усмехнулся Ву. — Это были старые добрые американские доллары.

— Ржавый, — сказал Ник Доновану, — кто эта блондинка рядом с Джонни Ву?

— В черном платье — это Доминик Сен-Мартен, богатая избалованная девчонка, иногда подрабатывает журналистикой.

Нику хотелось подробно расспросить агента ЦРУ, но тот отвлекся, уставившись на томную брюнетку в платье от Живенши. Через плечо Донована брюнетка метала на Ника весьма сексуальные взгляды. Компания Ву отошла в сторону, место для танцев заполнялось раскачивающимися молодыми парочками. Шум стоял оглушительный.

Ник посмеялся, что самая симпатичная девушка на этой вечеринке (и важнейший свидетель, с которым нужен контакт), кажется, прочно обосновалась во вражеском лагере. А может, будет точнее сказать, во вражеской постели.

Удачно, что он появился здесь сегодня. Предполагаемый объект для контакта крепко завязан с китайскими комми — можно попасться в смертельную ловушку. Надо узнать о ней как можно больше — и как можно быстрее.

Вокруг Ника шли беседы на пустопорожние темы, — некий звуковой мусор, понятный лишь посвященным: тем, кто платит взносы в клуб.

Юная особа по соседству с Ником рассказывала подруге:

— Представь себе, Марсия, шестьдесят франков, чтобы посмотреть, как эта девчонка занимается любовью с мотоциклом. Вот и все представление, а публика была просто в восторге. Я, наверное, старею…

Бледная девушка с кругами под глазами (это делало ее похожей на зловредную ведьму с обратной стороны Луны) рассказывала:

— Вчера вечером в «Нью-Джимми» я встретила Эрни и Роя. Муж устроил отвратительную сцену…

Кто-то еще говорил:

— Последний фильм Гарри собрал за восемь недель в «Радио Сити» три миллиона, но он клянется, что все деньги идут на алименты первым четырем женам…

Кто-то описывал новую картину Шагала.

Ник, однако, размышлял над заданием. Ему надо было действовать просто стремительно, если Сен-Мартен работает на Джонни Ву. Хоук говорил, что китаянка пыталась встретиться с Сен-Мартен либо вчера, либо сегодня днем. У ребят Джонни был в распоряжении почти целый день на розыски. Вполне возможно, что девчонку уже вывозят из Франции в Китай.

Если это на самом деле так, то Хоук сделает все, чтобы вернуть ее. Тогда между двумя армиями агентов разразится настоящая война. Вряд ли Хоук хочет этого.

Не вина старика Хоука, что так тщательно спланированная операция по похищению доктора Лина окончилась неудачей. Но люди, перед которыми он отчитывается, не хотят и слышать о провалах. Поэтому Хоук положился на Ника. Как-то раз Ник слышал разговор Хоука с Госдепартаментом, Хоук кричал в телефонную трубку, что политика США в Западной Европе будет куда успешней, если туда послать Н-три вместо очередного армейского подразделения. Целую неделю после этого Хоук не мог простить Нику подслушанный разговор и издевался над ним особо изощренно.

Брюнетка рядом с Донованом наконец направилась к стойке бара, бросив разочарованный взгляд на Ника. Ник повернулся к агенту ЦРУ.

— Ржавый, ты хорошо знаешь Доминик Сен-Мартен?

— Только из газет, сэр. Я ведь сын ирландца, путевого обходчика на Пенсильванской железной дороге. Чтобы узнать побольше о шикарной жизни, надо быть кем-то особенным: режиссером нашумевшего фильма или еще какой мировой знаменитостью.

— Хорошо, Ржавый, — продолжал Ник. — Ну а что тебе известно о текущем задании?

Они стояли в сторонке, никто не мог подслушать этот важный разговор.

— Официально я не знаю ничего. Я в вашем распоряжении двадцать четыре часа в сутки, обеспечиваю связь и полную поддержку ЦРУ. Неофициально, хм…

«Вот и хорошо, — подумал Ник. — Если ты знаешь что-нибудь, то на допросе тебя заставят заговорить, будь ты хоть трижды храбр. А эти ребята умеют допрашивать, я читал их досье».

Ник холодно окинул взглядом рыжего.

— А неофициально, Ржавый?

Тот заулыбался.

— Я немало лет занимаюсь такими делами. Неофициально мне известно, что вы весьма и весьма особый агент и занимаетесь особыми заданиями. Если вы решили прикончить кого-то, то можете не спрашивать у Вашингтона разрешение. Знаю, что по окончании задания ваша рекомендация может продвинуть людей, с которыми вы работали, а может и поставить крест на их карьере.

Моя проницательность позволила мне заметить, что здесь появился Джонни Ву-цун, большая фигура в области шпионажа. И мне хватит цинизма после общения с французами и ЦРУ подумать, что это вовсе не случайное совпадение.

Ржавый улыбался заразительно, Ник тоже усмехнулся.

— В чем-то ты прав, Ржавый. А пока мне нужно узнать, что сейчас делают Сен-Мартен и Джонни Ву, Есть повод думать, что она работает на него.

— Доминик Сен-Мартен слишком богата и красива. Сен-Мартены не созданы для работы. Считается модным и современным иногда отвлечься на какое-либо поручение. Журналы мод избрали ее самой шикарной девушкой года — вот ее настоящее призвание. Она разъезжает по городу на мотоцикле «хонда» или на «мерседесе», появляется в самых модных местах. Когда она пишет статьи, то у нее получается совсем неплохо. Но, сэр, — добавил Донован. — У нас нет причин связывать Доминик Сен-Мартен с европейской агентурой Ву. Хотя мы не всезнайки, конечно.

Ржавый пожал плечами. Ник почувствовал, что он начал нервничать. «Черт возьми, тебе же платят за то, чтобы ты знал все».

Н-три всегда работал без устали и время от времени забывал, что другие не обладали подобной молниеносной сообразительностью и уникальной выносливостью. Тем не менее, будь Ник резидентом ЦРУ в Париже, когда такой фрукт, как Джонни Ву болтается поблизости, он бы знал имена всех девчонок, которым Джонни когда-либо подмигнул. И их любимые блюда тоже.

Так как эта история застала врасплох всех, Ник лишь сказал Доновану:

— Хорошо. Что знаем, то и знаем. И можешь не говорить мне «сэр».

Оркестр сделал перерыв. Танцующие вновь собрались у столиков. Ник мог снова наблюдать за компанией Джонни Ву. Целая толпа собралась вокруг них, Доминик тоже была там. Она выглядела озабоченной.

— Подойди к Джонни, Доминик, — позвал кто-то. — Здесь фотограф из «Пари Матч». Джонни, у тебя есть пистолет?

Джонни рассмеялся. Ник вновь отметил его глубокий и мужественный голос.

— Конечно, у меня есть пистолет, дорогая. Без него я как без брюк.

— Давай, Доминик, детка. Что же ты?

Ник рассмотрел говорившую. Это одна из постоянных спутниц Джонни, блондинка. Девочка довольно долго снималась в кино, даже чересчур долго.

— У тебя есть сигары, детка? — спросила актриса.

Доминик Сен-Мартен кивнула. Она смотрела прямо в глаза Джонни Ву. Улыбка Джонни была скорей жестокой, чем завлекающей. Профессиональное чутье подсказывало Нику, что эти двое не так уж дружны, как казалось пятнадцать минут назад. Ржавый толкнул Ника локтем.

— Смотри, — шепнул он.

— Может, мадемуазель Сен-Мартен сегодня не в настроении? — предположил Ву. Его вежливость граничила с издевкой. Ник мог догадаться, что девушку хотят заставить сделать что-то, что ей вовсе не хочется.

— Не надо отказывать нам, — убеждала актриса.

Под загаром Доминик явственно проступала бледность.

— Ты зря беспокоишься, Жозефина. Я доставлю тебе это удовольствие. Поверь мне.

— Да я ведь не знаменитая Доминик Сен-Мартен, — последовал ядовитый ответ. В спор вмешался фотограф.

— Давай, Доминик, дорогая. Будь умницей. Я знаю, у нас получится отличный снимок.

Девушка внезапно распрямилась, высоко подняв подбородок.

— Черт с вами. Надеюсь, сегодня у тебя твердая рука, шулер, — бросила она гиганту-китайцу.

— Но, Доминик, — рассмеялся тот. — Ты же знаешь, я кладу пули точно туда, куда хочу.

Француженка, ни слова не сказав, повернулась и отошла шагов на тридцать. У нее была беззаботная походка профессиональной манекенщицы, привлекающая всеобщие взгляды к длинным ногам и высокой груди. Гости освободили ей угол комнаты. Официант принес большой деревянный щит и поставил его позади девушки, Джонни Ву вытащил револьвер и проверил барабан, Доминик достала из пачки тонкую датскую сигару и прикурила, спокойно держа ее во рту. Грянули аплодисменты.

«Если на моих глазах застрелят самого важного моего свидетеля, то я опозорюсь на все шесть континентов», — подумал Ник. Он шагнул вперед, медля с решением, как остановить это представление. Может, предложить Ву пострелять в монетку на носу у Ника. Хоть что-нибудь…

Ржавый предостерегающе потянул Ника за руку. Будто читая его мысли, он шепнул: «Не волнуйся. Джонни никогда не промахивается».

— Черта с два, — ответил Ник. — Девчонка до смерти перепугана.

Тем не менее он опоздал. Внезапное начало, видимо, было предусмотрено. Секунду назад Ву, наклонив голову, осматривал оружие, а в следующий миг он вскинул револьвер и выстрелил, почти не целясь.

Тлеющий кончик сигары Доминик отлетел. Толпа разразилась аплодисментами. Ву выстрелил еще два раза, фотограф перемещался по залу делая снимки. В губах девушки остался крохотный огрызок сигары. Ву поднял руку, крутанул барабан револьвера, затем опустил оружие.

— Стойте спокойно, мадемуазель, — проговорил он с насмешкой. В этот момент Ник решил, что Джонни Ву не заслуживает уважения ни с личной точки зрения, ни как профессионал.

— Отставь бренди, Джонни, это вернет тебе меткость, — бросила девушка, поправляя огрызок сигары. Китаец долго прицеливался. Звук выстрела разорвал тишину зала. Остаток сигары так и остался в губах Доминик. Промах.

— Я думаю, на сегодня хватит, — сказала Доминик, отходя в центр зала. — Помнишь наш уговор: промажешь — присылаешь ящик виски или ландыши на могилу.

Она выпила бокал шампанского и потянулась за следующим. Внимательный Ник заметил, что рука девушки дрожала.

— Пойдемте наверх смотреть на фейерверк, — бросила она. Люди уже начали двигаться в том направлении.

— А что будет наверху? — спросил Ник у Донована.

— Популярнейший скульптор Антонио Ди Сворса представляет свою последнюю работу. Она самоуничтожится на глазах у публики — это должно что-то символизировать. Не помню только что.

Ник кивнул. Это не слишком его интересовало.

— Думаю, надо поболтать с мадмуазель Сен-Мартен, пока еще что-нибудь не случилось,

 

Глава 4

ИСКУССТВО ИЗЯЩНОЕ И РАЗРУШИТЕЛЬНОЕ

Легко лавируя в толпе, Ник последовал за девушкой, Они поднимались по устланной широким ковром лестнице. Глаза женщин невольно следили за уверенными спортивными движениями Ника, а мужчины уступали ему путь. Его привлекательность и высокий рост чертовски мешали оставаться незамеченным. Несколько женщин поздоровались с ним, спросив не приходилось ли им встречаться когда-либо. Ник нежно улыбался, но отделывался от разговоров, постоянно напоминая себе, что здесь он не на прогулке.

Ник не видел, что происходит за его спиной, но там оставался Донован. Джонни Ву задержался у своего столика, не спуская глаз с широкой спины Ника, Донован заметил, как Ву совещался с Артуром. Низкорослый китаец поспешил вслед за Ником.

Наблюдая за Ву, Донован невольно подумал, что Ник и Джонни, будут достойными соперниками если дело дойдет до поединка. Ржавый отлично знал досье их обоих. Ву — сын мелкого военачальника из провинции Шэньси. Его мать наполовину русская. Уже в семнадцать лет Ву стал довольно опытным командиром взвода. Дружен с самими Мао и Чжоу. После того как красные заняли провинцию Шэньси, Ву перешел к ним и участвовал в боях с гоминьдановцами и японцами. За этим, вероятно, стояли патриотические чувства, хотя им могло двигать элементарное желание сделать карьеру. Он стажировался в советском НКВД, где поднаторел по части пыток. Однажды в Париже продержался четыре раунда до ничьей в боксерском матче с Жоржем Лапьером.

Но Донован знал, что Н-три тоже не подарок. Ему нравилось, как Ник работает. За исход поединка поручиться было невозможно.

Тем временем Ник поднялся на верхний этаж. Гости собралась вокруг накрытого холстом массивного предмета. В толпе богатых искателей развлечений Ник высматривал знакомую светловолосую голову. Он увидел ее почти сразу же. Длинноногая блондинка не присоединилась к группе людей, которым скульптор объяснял свои теории. Она стояла в небольшой нише по соседству с баром и выглядела чем-то крайне обеспокоенной. Содержимое своей сумочки она выложила на стол. Поискав что-то среди него, она стала убирать вещи обратно в сумочку. Ник вновь отметил ее напряженное состояние. Он решил действовать, пока девушка не пришла в себя.

— Pardon, mademoiselle, dites-moi… — он щегольнул своим прекрасным французским. — Не встречались ли мы с вами раньше?

Девушка повернулась, нахмурившись. При виде Ника выражение неудовольствия на ее лице сменилось самым настоящим страхом. В следующую секунду самообладание вернулось к ней.

— Пожалуйста, не мешайте мне, Вы же видите, я занята.

И она холодно добавила:

— Может быть, прошлым летом в Портофино? Нет, я ошиблась, конечно, это было в Монако.

Ник оценил ее блеф. Он играл роль богатого и привлекательного мужчины, который подошел весело поболтать с симпатичной девушкой. Но в его глазах отражалось иное: холод и жестокость гренландских ледников, где Джонни Ву обрек на смерть сто пятьдесят человек.

— А может, это было на Елисейских полях всего пять часов назад? — выпалил он.

Она ответила ему небрежной улыбкой. Постороннему наблюдателю они показались бы двумя симпатичными людьми, встретившимися на довольно скучной вечеринке. Но Ник успел заметить испуг в ее глазах, который был быстро подавлен и сменился выражением любезности. А он и не думал, что мадемуазель Сен-Мартен легко напугать.

Ее взгляд теперь внимательно изучал Ника. Несмотря на профессиональную бесстрастность, Ник чувствовал возникшую между ними симпатию. В мире немало красивых женщин. Кое-кто поговаривал, что Ник Картер решил опровергнуть утверждение, будто нельзя любить их всех. Но в этой девушке было что-то, что встречается так редко. Некое сходство с прекрасным животным, куда более привлекательное, чем налет умудренности жизненным опытом.

Ник не мог не подумать, что это совсем ни к чему, так как с этой девушкой ему вероятно придется сегодня проделать совершенно неожиданные для назревающего флирта вещи. Конечно, если она заговорит сразу, то задача упростится для них обоих. Ник никогда не любил причинять боль. После таких событий воспоминания долго не давали ему заснуть. Лучше бы она заговорила.

Но черт возьми, думал он, богатые девчонки не должны лезть в дебри международных разведок. Первейшее правило: не переносишь жару — не лезь на кухню.

У нее была просто замечательная выдержка. Доминик рассмеялась.

— А, месье Картер. Не правда ли, из меня вышла бы отличная проститутка?

Взгляд ее глаз цвета морской волны отличался необыкновенной глубиной. Гортанно и мелодично смеясь, она немного запрокидывала голову.

— Скажу вам по секрету — я рождена для сцены. Но мои родители были категорически против.

— Польщен, что вам знакомо мое имя, — вежливо ответил Ник. Вот так незадача, думал он. — Я польщен, но и очень обеспокоен. Знаю, что вы можете быть опасной спутницей.

— Что-то не похоже, чтобы вы не были знакомы с опасностью. Кроме того, — она широко раскрыла глаза и чисто по-французски надула губы. — Если вы не ищете неприятностей, то надо расплачиваться за проигранные пари. Особенно если играть с таким типом, как Джонни Ву, n’est-ce pas?

Ее зеленые глаза смотрели вызывающе. Ник решил не продолжать эту тему. Все равно не проверить, блефует она или нет. Он сделал знак проходящему мимо официанту. Потом незаметным молниеносным движением бросил «Мики Финна» в один из пенящихся бокалов и предложил его даме.

— Я вас прощаю, — коротко ответил Ник. — Выпьем за любителей азартных игр.

Она отрицательно покачала головой, но с улыбкой продолжала:

— Cheri, я не совсем в настроении…

— Но я настаиваю, — не сдавался Ник, холодно уставившись ей прямо в глаза. Его замысел очень прост, но должен наверняка сработать. Ему надо будет оттащить девушку к лифту. «Моя подруга выпила лишнего, c’est tout. Бедняжка не успела поужинать перед вечеринкой. На свежем воздухе ей станет легче». Если кто-то попробует вмешаться, то с ним он разберется.

— Ну, — проговорила она неуверенно, — думаю, один глоток не повредит, ведь правда? — Доминик подняла бокал с золотистым искрящимся напитком. Ник тоже приподнял свой бокал, и его взгляд невольно упал на небольшое зеркало на стене бара. Не оправдывая свою репутацию весельчака за ними мрачно наблюдал Артур, упитанный маленький бандит из шайки Ву. Он застыл на месте, не пытаясь подойти ближе.

Ник понятия не имел, что за темные делишки связывали девушку с китайскими комми. Чтобы узнать это, надо было заставить девушку выпить ее дурацкое шампанское.

Не сводя прекрасных зеленых глаз с Ника, Доминик поднесла бокал к пухлым коралловым губам.

— Твое здоровье, — коротко произнес Ник и незамедлительно выпил, желая чтобы девушка последовала его примеру.

В этот момент свет погас. Со скульптуры снимали покрывало. Ник про себя выругался, припомнив самые ужасные проклятия. За годы, проведенные в отвратительных притонах всего мира среди разнообразных отвратительно воспитанных людей, он смог набраться и отвратительных ругательств. Еще доля секунды, и она бы наконец проглотила «Мики Финна».

Из темноты раздался ее смех.

— Судьба, кажется, не хочет видеть нас друзьями, месье Картер.

Потолок осветился цветными огнями самых разных оттенков. Скульптура двигалась по сложным кривым, издавая клокочущие звуки, иногда сопровождавшиеся небольшими взрывами. Публика, смеясь, выкрикивала довольно непристойные комментарии.

Металлический голос вещал через репродукторы, перекрикивая шум взрывов.

— Взлет и падение… — стенал он. — У фонтана разбилась золотая чаша и порвалась серебряная нить, Варвары стоят у ворот…

— Послушаем-ка его, детка, — усмехнулся Ник. — Он уже наговорил с три короба. — Он повлек девушку за собой, освещаемый странным светом прожекторов.

Внезапно Ник услышал звон разбитого стекла. Не на террасе, а поблизости. Пострадало зеркало бара. Вслед за этим послышались еще три злых плевка выстрелов из пистолета с глушителем. Кто-то быстро шептал по-французски: «Не зажигайте фонарик, пока не найдете цель. Иначе все сюда сбегутся».

Ник бросился под один из маленьких столиков. Он вытащил свой «люгер». Другой рукой он прижал к полу Доминик Сен-Мартен, которая отчаянно пыталась высвободиться. С таким же успехом она могла бы передвинуть железный блок. Ее волосы касались лица Ника, и он ощущал аромат ее духов. Но, пожалуй, в данный момент он не был очарован такой близостью.

— Твои друзья не вовремя решили подурачиться, — прохрипел он в нежное ухо девушки. — Передай Джонни Ву, что если ему не придумать что-нибудь поумнее этого, то пусть лучше собирает дань с монгольских пастухов и не лезет к большим дядям.

Он фыркнул прямо в ухо девушке. Она стала извиваться с новой силой. Потом попыталась укусить его своими крепкими ухоженными зубами. Ник зажал ей рот своей стальной рукой, так что ей стало трудно двигать челюстями.

Ник снова засмеялся, и нападающие наугад выстрелили на звук. Это еще больше рассмешило агента Н-три.

— Mon Dieu, — выдохнула Доминик. — Ты сошел с ума.

Ник решил, что он занял прекрасную позицию. Девушка была с ним, а китайские комми ввязались в идиотскую перестрелку, которую потом им не придется вспоминать с удовольствием.

Не то, чтобы он считал их идиотами. Недооценив противника, очень легко отправиться в последнее путешествие на кладбище. Но не так уж плохо разозлить их. Они могут засуетиться и сделать что-нибудь глупое и поспешное.

Пуля с треском вонзилась в дерево столика, и Ник понял, что пора двигать. Как только они перестанут стрелять куда попало, ему несдобровать. Шум вечеринки и громыхания великой саморазрушающейся скульптуры Антонио Ди Сворсы должны замаскировать его отступление. Ник переполз в другой угол ниши. Пули тяжело ударялись в столик, который он только что покинул. Твердой рукой он тащил за собой Доминик, подобно пловцу, вытаскивающему из воды утопающего.

Звуки приглушенных выстрелов раздались совсем рядом. Преследователи не отставали. Неожиданно послышался чей-то голос. Говоривший с резким британским акцентом пьяно жаловался кому-то.

— Милисент, тут идет какая-то война между мафией. — Мощное икание прервало речь. — Проклятие, дорогая Милли…

Другой, более трезвый голос скомандовал: «Заткните рот этому придурку». Чьи-то шаги быстро пересекли комнату.

Снова раздался жалующийся голос пьяницы.

— Все это ужасно непорядочно. Не то что в Нью-Йорке или Чикаго, знаешь ли…

Ник услышал звук тупого удара и заглушенный стон с того места, где стоял англичанин, Все стихло. Ник подавил смешок. Кто поверит бедняге, когда тот на следующее утро объяснит головную боль тем, что попал в перестрелку? Ситуация в схватке изменилась. Ник не мог стрелять наобум в темноту. Когда он попытается выбраться отсюда, его силуэт будет четко выделяться на фоне вечернего неба. Кроме того, волоча за собой Доминик, он не мог передвигаться быстро.

Девушка рядом с ним подозрительно затихла. Шаги преследователей слышались все ближе и ближе. Вот-вот они найдут его. Один заглушенный хлопок выстрела — и конец.

Небо внезапно засияло багровым светом. Взрыв следовал за взрывом, не переставая. Великая саморазрушающаяся скульптура Ди Сворсы выстрелила, как пробка.

В красном зареве Ник смог разглядеть нападавших. Он предельно собрался, готовясь к прыжку. Стилет «Хуго» скользнул в ладонь, став продолжением руки. До долей дюйма Ник выверил расстояние для удара. Когда враг почти коснулся его, Ник вскочил и нанес молниеносный смертельный удар. Стилет беспрепятственно вонзился между ребер нападавшего Ник услышал лишь последний хрип гангстера, когда тот падал на пол.

— Ли-сун? — послышался чей-то шепот.

— Он твой, детка, — отвечал Ник, нанося яростный выпад в направлении говорившего. Послышался глухой удар. Совсем рядом кто-то выстрелил, не целясь, из пистолета с глушителем. Ник прыгнул в сторону звука, как кошка на воробья. Схватив нападавшего за волосы, он со всей силы всадил в него нож.

Он надеялся, что среди пострадавших окажется Джонни Ву или Артур, но во время схватки почувствовал, что среди противников нет их главарей.

Потом он резко повернулся к Доминик Сен-Мартен. Но его молниеносная реакция не сработала. Ее и след простыл.

 

Глава 5

СПРЯТАТЬСЯ НЕГДЕ

В темноте Ник не стал тратить много времени на поиски длинноногой блондинки. Не зря она притихла — ждала момент, чтобы удрать. В этой схватке ей повезло. Но, в конце концов, она не могла уйти далеко. Ник мог продолжить поиски, спустившись на лифте вниз, либо продолжать шарить в темноте среди этой веселящейся толпы. Последнее представлялось довольно бесплодным занятием. Затихающие взрывы и меркнущий свет от окончательно разрушенной скульптуры делали эту сцену чем-то похожим на бегство французов из Москвы. Все было так же непонятно и запутанно.

Девчонка доказала, что нервы у нее покрепче, чем у обычного взломщика сейфов. Она могла и остаться здесь, пытаясь смешаться с толпой.

Ник решил спуститься вниз и следить за парадным подъездом, дожидаясь пока Доминик выйдет. Пусть ее будет сопровождать хоть Le Grand Charles с отрядом национальной гвардии. До утра нужно допросить девчонку. В этот момент он увидел нечто, что на время заставило его отвлечься.

На самом краю крыши, на высоте одиннадцати этажей над Елисейскими полями, темными силуэтами вырисовывались три фигуры, сцепившиеся в безмолвной схватке. Взгляд профессионала подсказывал Нику, что там происходит. Перекрыты все окна и выходы на крышу. Проверенный, старый как мир, прием — сбросить противника с какой-либо высокой точки. Гангстеры делают это быстро и просто, никто так и не узнает, упала ли жертва случайно или ее столкнули. Те, кто столкнул, смогут что-нибудь рассказать в свое оправдание, а вот тот, кого столкнули, — не сможет.

Ник быстро и уверенно пробирался сквозь толпу. Наконец, последним рывком он смог подобраться к борющимся на краю крыши. До них оставалось еще футов пятнадцать, и он понял, что опоздал. Жертву сбили с ног, подтащили к краю и скинули вниз.

Ник знал, что жертвой стал Ржавый, рыжеволосый умница из ЦРУ. Гнев на то, что Донован попался в глупую ловушку, захлестнул его на мгновение. Ржавый — отличный парень, обидно так его потерять. Но инстинкт профессионала заставил Ника холодно оценить ситуацию. Это его появление вынудило китайцев на подобную жестокость. Жизнь Ржавого должен был беречь сам Ржавый. Килмастер — не нянька для американских детишек.

Головорезы, за которыми так поспешно устремился Ник, уже скрылись в толпе. Он дал им уйти спокойно. Его цель — девчонка, он вообще не должен был задерживаться, чтобы помочь агенту ЦРУ.

Он заглянул за край крыши, вниз на ярко освещенную улицу. Потрясающее везение!

Девушка была там, внизу. Она стояла на краю тротуара, дожидаясь, когда в поток транспорта прервется. Затем она нырнула в водоворот стремительных автомобилей, дав водителям предупредительный знак рукой. В потоке огней она двигалась ловко, как золотоволосый крутобедрый футболист.

Перейдя на другую сторону, она направилась вверх по улице, к ярко освещенному гаражу. Отлично. Автомобиль Ника был припаркован на повороте буквально по соседству. Обычная предусмотрительность: не надо ждать сонного работника гаража, которому приходится развести дюжину машин, чтобы вывести твою. Ник пошел к лестнице. Вдруг он услышал скрипящий шепот. Ник снова глянул вниз, с крыши. В ближайшей нише под окном стоял имеющий весьма растерзанный вид ирландец. Чуть-чуть меньше профессионализма, и испуганная толпа сбежалась бы смотреть на то, что упало на мостовую.

Ник облегченно вздохнул и рассмеялся.

— Донован, ты не приносишь пользу своему государству, стоя там.

— Я не могу проникнуть в здание, черт возьми, — суфлерским шепотом произнес ирландец. — Окно закрыто изнутри.

— Боюсь, тут я тебе не помощник, Ржавый. У меня срочное дело к мадемуазель Сен-Мартен. Попробуй что-нибудь придумать, но мне сейчас надо идти. Я рад, что ты все же не сковырнулся вниз.

В этот момент вновь включили освещение. Произошло краткое смятение, хорошо одетые люди стояли, моргая, а скульптура наконец замолкла. Ник направился к лифту. По пути он остановил бегущего официанта.

— За краем крыши вы обнаружите джентльмена, который бы очень хотел снова присоединиться к гостям. Будьте добры, снабдите его лестницей, — проговорил Ник на весьма правильном французском и сунул несколько франков в ладонь изумленного официанта. Он спустился на лифте и вышел на улицу. К этому времени он уже успел позабыть о Доноване и смертельной схватке на высоте.

Обе противоборствующие стороны сегодня добились каких-то успехов, но и что-то потеряли. Будто сошлись в схватке опытные боксеры и примериваются, изучая друг друга в первых раундах. Ник понимал, что, наращивая темп событий, он заставит китайских комми совершать необдуманные поступки, В это слабое место он и сможет ударить изо всей силы. Такая у него работа. Он тренировался, чтобы стать человеком-оружием, лезвием «AXE».

Он завел свой «ягуар XK-E», взятый из гаража агентства «AXE». Двигатель набрал обороты с первого поворота ключа зажигания и мощно зарычал, когда Ник нажал на газ.

Поиски не были долгими. Не успел Ник зажечь сигарету и расслабиться за рулем, производя впечатление уверенного водителя, который в теплый весенний вечер отдыхает в спортивной машине, как он увидел «мерседес», ведомый Доминик. «Мерседес» тряхнуло на пороге гаража, двигатель ревел на первой передаче. Ей пришлось резко затормозить, пропуская пешехода. Затем машина выскочила на проезжую часть и, набирая скорость, начала удаляться в направлении площади Согласия. Ник умело расположил свой «XK-E» за «пежо», который он мог легко обогнать, если девушка, заметив погоню, выкинет что-нибудь неожиданное.

К счастью, «мерседес» сразу развил скорость, обгоняя все попутные машины. «Ягуар» Ника был подготовлен для настоящих гонок и не любил низкие обороты. Агенту Н-три потребовалось все водительское умение, чтобы не дать мотору заглохнуть. Переждав зеленый свет, Доминик рванула свою машину вперед. Как хищная мурена из засады, Ник выскочил из-за «пежо», показав молниеносную реакцию. Он быстро прошел поворот, устремясь за «мерседесом» в свободное от транспорта пространство. Водитель «пежо» яростно сигналил сзади, напуганный их маневрами. В боковых стеклах деревья и городские огни начали расплываться: Ник набирал скорость и концентрировал внимание на машине девушки.

У кольцевой развилки она просигналила левый поворот, но затем резко повернула направо, и «мерседес» порядком занесло. Выправив машину, она вновь стала набирать скорость. Они пронеслись мимо неясно вырисовывающегося в темноте силуэта Гран Пале и вылетели на открытое пространство моста Александра Третьего.

Теперь не было сомнений, что она догадалась о преследовании. Полицейский, в белом кепи и белых перчатках, выскочил на дорогу, отчаянно свистя вслед «мерседесу». Отскочив, он не менее яростно засвистел, когда Ник пронесся следом. Сохраняя дистанцию, они пересекли мост. Здесь Ника ожидал сюрприз.

За мостом их встретил красный сигнал светофора. Ник резко затормозил, но девушка не остановилась. Вместо этого, нажав на тормоз, она попыталась повернуть. Не получилось — скорость была слишком велика. Такой маневр мог стоить ей жизни.

Ник услышал скрип резины и визг тормозов: другие водители в панике останавливались. «Мерседес» бросило в сторону, он чуть не перевернулся. С металлическим скрежетом его заднее крыло ударило в борт припаркованной машины. Ник видел развевающиеся волосы девушки, которая пыталась вырулить в бок. Водители выкрикивали яростные ругательства, а Доминик тем временем включила первую передачу и выполнила наконец поворот, сопровождаемый звуками разрываемого металла.

Ник завел заглушенный мотор. Пока безнадежно нарушенный поток транспорта не вернется в нормальное русло, ему будет трудно что-то предпринять. Задние огни «мерседеса» мелькнули на набережной. Почти минуту Ник потерял на то, чтобы объехать «DKW», владелец которого проклинал всех богатеев, которые не могут придумать ничего лучше, чем покушаться на жизнь честных французов. Вдали он лишь смутно различал огни «мерседеса».

«Ягуар» набирал скорость, мимо мелькали тени нависших деревьев, гигантский скелет Эйфелевой башни навис в темном вечернем небе, Ник опять заметил огни машины Доминик, когда она пересекала реку. Она ехала быстро, но не на той самоубийственной скорости, как раньше. Может, она думает, что Ник потерял ее. А может, столкновение отрезвило ее.

Ник решил держаться на расстоянии. Если ее запугать, то она может разбиться. Эта часть города была ему более или менее знакома, так что он представлял, куда Доминик направляется. Они находятся на правом берегу, двигаясь к Воротам Сен-Клод. «Ягуар» на второй передаче нырнул в туннель, ведущий к дороге в Версаль. Ник еле различил «мерседес» в дальнем конце туннеля. Дичь рвалась в пригороды, надеясь оставить гончих позади. «Ошибаешься», — усмехнулся Ник. Его «ягуар» обгонит любой «мерседес».

Ник решил, что лучше догнать Доминик в Версальском лесу. Дорога там была широкая и плохо освещенная. Здесь «мерседес» шел со скоростью не меньше 135 миль в час, продолжая разгоняться. По сторонам дороги не было видно ничего, кроме темного леса. Ник легонько тронул педаль газа, и «ягуар» рванулся вперед. Холодный ветер бил в уши, стрелки спидометра и тахометра неумолимо клонились к максимуму. Достигнув скорости 145 миль в час, «ягуар» с ревом настиг беглянку, мчащиеся машины разделяло уже не более пятнадцати дюймов.

На смутно белевшем лице девушки Ник мог различить выражение ужаса. Тем не менее у нее в запасе был еще один трюк.

Почти одновременно с ней Ник заметил боковую дорогу, но «ягуара» скорость была слишком велика. Ник резко нажал на тормоз. Это было необходимо. Попытаться сделать поворот на такой скорости означало, что он вылетел бы с дороги, как гигантский металлический теннисный мячик. Он чувствовал, как «ягуар» заносит влево, и бесстрастно рассчитывал, удастся ли эта отчаянная попытка. Манипулируя коробкой передач, он смог удержать машину под контролем, развернулся и устремился в погоню за девушкой. Та не успела намного оторваться. Задние огни «мерседеса» мелькали среди деревьев, окаймляющих извилистую боковую дорогу.

«Ягуар» рванулся вперед, вписываясь в следующий поворот. Тишину лесов нарушил рев мотора. Огни «мерседеса» плясали впереди, как искры костра в ночи.

Дорога, наконец, выпрямилась, но линия деревьев предупредила Ника, что впереди его ждет еще один неприятный изгиб дороги, которым европейские строители так любят завершать прямые участки. Ник резко затормозил, крепко ухватившись за руль обеими руками — не хуже ветерана ралли Гран-При — и прошел-таки первый поворот на скорости тридцать миль в час. Для такого резкого изгиба и это слишком быстро, но Ник удержал управление.

Девушке повезло меньше, Ник видел, как «мерседес» бросало из стороны в сторону: она пыталась выровнять машину. Затем везение окончательно ей изменило. Только она вернула контроль над «мерседесом», как дорога под острым углом вышла на старинный горбатый каменный мост. Тут он понял, что конец гонки близок: «мерседес» делал не менее 150 миль в час, что было чересчур быстро. Доминик попыталась еще поднажать, маленькую серебристую машину вынесло с дороги и бросило на берег. Затрещали кусты и прибрежные деревца. Затем Ник услышал громкий всплеск: машина упала в воду.

Ник затормозил и остановился на середине моста. Сквозь толщу воды мерцал искореженный капот «мерседеса». Ник внимательно осмотрел берег. Ясно, что Доминик не выбросило из машины. Нужно искать ее в холодной темной воде.

Он в считанные секунды освободился от одежды. Не возясь с пуговицами, содрал рубашку одним движением. На какой-то миг Ник застыл обнаженным на перилах моста, примериваясь к прыжку, Затем его тело изящной дугой рассекло воздух. Темная вода сомкнулась над ним.

Холод воды, в которой было много талого снега, охватил его, пронзил щупальцами боли мозг, как странное пламя ледяного ожога. В этом враждебном человеку мире Ник из быстрого прекрасного создания превратился в неуклюжего чужеземца, плохо приспособленного к выживанию.

Но он точно рассчитал прыжок. Его уже подносило течением к стальной дверце машины. Когда он ухватился за нее и потянулся к девушке, ее мокрые волосы, как водоросли, опутали его пальцы. Девушка была в сознании, холодная вода привела ее в чувство. Не прошло, наверное, и минуты пребывания ее под водой. Он видел, как она слабо борется с течением, которое держало ее на месте.

Методично, экономя кислород и энергию, Ник проник на заднее сиденье и собрался с силами. Он взял девушку под мышки и, напрягая мышцы спины и плеч, потащил ее из-под рулевого колеса. Сделать это в воде стоило огромных усилий. Ник задержал дыхание, кровь стучала в ушах, а мозг, казалось, превратился в камеру пыток. Ник крепился, но зарево в голове разгоралось, как солнце необычайной яркости. Наконец Доминик высвободилась.

Как в кошмарном сне среди жутких пейзажей, они поднимались на поверхность. Через бесконечно долгий отрезок времени их головы показались над водой, и Ник поплыл, обнимая девушку и вдыхая полные легкие сладкого воздуха Франции.

Секунду отдохнув, он в несколько гребков достиг берега. Схватившись за нависшую иву, он вытащил Доминик на заросший травой берег и бережно опустил на землю. Девушка кашляла водой, ее дыхание прерывалось. Ник побежал к «ягуару», вытащил из багажника старое армейское одеяло и вернулся обратно.

Он резко потянул за вырез дорогого вечернего платья и разорвал его, стягивая с тела девушки. То же самое он проделал с тонким нижним бельем. Полностью раздев Доминик, Ник приподнял ее и положил на одеяло. Уголками одеяла он принялся яростно растирать ее, восстанавливая кровообращение, пытаясь не обращать внимание на длинные крепкие ноги, плотный плоский живот и открывшуюся мягкость прекрасно обрисованных грудей. После того как она застонала и заморгала глазами, Ник завернул ее в одеяло и отошел к реке.

Полезно держать себя в форме, думал Ник, это помогает заставлять себя повторять неприятные действия. Месяц-другой назад он готов был убить загорелых ребят, которые швырнули ему стофунтовый мешок с камнями и приказали подняться на пятьдесят миль в гору под палящим солнцем американской пустыни, пока они будут отдыхать с пивом и сигаретами в инструкторском домике. Но сейчас он благодарил их. Нырнуть во второй раз оказалось не так уж и трудно.

Ее сумочка лежала в машине, прижатая ковриком на полу. Ник нашел ее за одну минуту. Когда он, уже лежа на берегу, опираясь на локоть, перебирал содержимое сумочки, девушка зашевелилась. Ник глянул в ее сторону. Она оценивала его тело широко открытыми глазами.

Затем она улыбнулась.

— Ты не найдешь ничего, мой голый спаситель, — сказала она по-английски.

 

Глава 6

С КЕМ ТЫ, ДОМИНИК?

Доминик обладала лицом Венеры с полотна Ботичелли, выдержкой настоящего игрока в покер и жаждой приключений авантюристов эпохи Возрождения.

Людям с такими свойствами нужно родиться богатыми — как раз это ей удалось сделать. Она была сама себе хозяйка: это означало, что не всякий мужчина мог ее выбрать. Ник, который, без сомнения, не был «всяким мужчиной», тоже обладал похожими свойствами, в дополнение ко многим другим. Он сразу разгадал ее характер. Около часа они лежали голыми на промокшем одеяле и разговаривали.

Потом Ник не спеша вел «ягуар» по тихим, ярко освещенным улочкам престижного района Парижа, где жила Доминик. Ничего сексуального на берегу не произошло. Сейчас он вез ее домой, чтобы заняться любовью. Об этом они не заговаривали, но это было ясно.

Часто затягиваясь сигаретой, она сидела рядом с ним, указывая, куда ехать по пустынным улицам. В духе истинной француженки она умудрилась соорудить нечто шикарное даже из старого армейского одеяла. Может, причиной этому были торчащие из-под грубой ткани покрытые гусиной кожей длинные ноги — одеяло прикрывало лишь минимум мягких линий ее гибкого тела, — но таинственным образом она выглядела привлекательней, чем в платье «баленсиага», которое Ник сорвал с нее час назад. Они были похожи на приятную молодую пару, чей визит за город испортил дождь.

Ведя машину, Ник молчаливо обдумывал рассказанное девушкой. Самой важной новостью было то, что скрывающаяся в Париже Кэти Лин назначила на послезавтра еще одно свидание с Доминик в людном районе у рынка. Похоже, что у Кэти был талант выбирать места для встреч: там можно мгновенно растаять в толпе в случае опасности. Доминик обмолвилась и о первой назначенной встрече — Кэти тогда так и не пришла. Девушка рассказала Нику, что ее офис и дом кто-то обыскал в ее отсутствие. Она не подозревала Джонни Ву, так как его в то время не было в Париже.

Когда же на вечеринке кто-то украл из ее сумочки записную книжку с запиской Кэти Лин, она поняла, что это могли сделать только Джонни или его люди. Это и объясняло внезапную холодность на вечеринке между Доминик и Ву, а также ее бегство от Ника. Тогда она поняла, что играет с огнем, и приняла стычку на крыше за желание убрать ее. Она рассказывала все это с иронией, видимо, смущенная собственным легковерием и растерянностью.

Девушка нравилась Нику. Теперь предстояло решить, верить ей или нет.

Доминик потянулась к Нику и принялась гладить гладкую кожу на его руке, под которой прощупывались стальные канаты мышц.

— Voici, Ник, — сказала она. — Здесь можно остановить машину. Джонни Ву не знает об этом «ягуаре».

Ее взгляд оценивающе скользнул по сильным рукам и мускулистым плечам Ника, видневшимся под разорванной рубашкой с закатанными рукавами.

— Eh bien, вижу, что ты не доверяешь мне полностью. — В уголках ее глаз разошлись добрые морщинки. — У такого парня, как ты, война всегда на первом месте.

Ник направил гоночную машину на место стоянки под деревьями у поворота.

— Я все еще думаю, что с тобой, детка, опасно связываться. — Он подарил ей хитрую улыбку. Она засмеялась в ответ, но ничего не сказала.

Еще до того, как выйти из машины, Ник почувствовал запах реки. По старой набережной он последовал за девушкой к ступеням, резко спускающимся к речному пирсу. Босые ноги Доминик оставляли на ступенях мокрые следы, женственные бедра мягко раскачивались под обмотанным вокруг талии одеялом. На пирсе она взяла Ника за руку. Длинные ногти впились в кожу чуть больнее, чем следовало.

— Осторожнее. Рабочие бросают здесь всякие веревки и доски.

По коротким сходням они поднялись на аккуратный дом-кораблик со стеклами-витражами, построенный на старой барже. Продолжая непринужденно болтать, Доминик вытащила из сумочки ключи.

— Для независимой девушки моего возраста очень неудобно жить вместе с родителями. Особенно если занимаешься журналистикой. Кроме того, туманным утром здесь так здорово сидеть, размышляя о сделанных ошибках и строя планы на будущее. — Она с улыбкой взглянула на Ника и другим, более нежным голосом продолжала: — Я не очень люблю рассыпаться в благодарностях, но…

Не закончив фразу, Доминик обняла Ника и притянула к себе его голову для поцелуя. Ее пальцы гладили завитки его волос, а мягкое прижатие рта сменилось приглашением войти и исследовать. Ее язык затеял собственную игру. Мощные руки Ника нырнули под одеяло, к тонкой крепкой талии, а потом к полным бедрам. Эта условная одежда уже почти ничего не скрывала. Он прижал Доминик к себе, ощущая прикосновение остроконечных полных грудей к своим твердым мышцам.

Казалось, ноги ее подкосились. Она прислонилась спиной к двери, ее плоский живот соприкоснулся с мужским естеством Ника, скрытым только под тонким слоем ткани. Затем одеяло упало, и это привело их обоих в чувство.

— Может быть, — со смешинкой в глазах проговорила Доминик, — лучше зайти в дом. — Она запахнула одеяло.

— Может быть, — улыбнулся в ответ Ник. Он не сразу отпустил ее. Ему хотелось взять ее прямо здесь, на сыром дереве старой баржи. «Слишком жестко для леди», — ехидно подумал он. Теперь можно было догадаться, что под внешней холодностью и повадками манекенщицы скрывается страстная вулканическая натура.

Она впустила Ника в дом и зажгла свет.

— Подожди здесь. Я принесу первое послание от Кэти, дочери доктора Лина.

Она удалилась в спальню, а Ник с наслаждением опустился на недавно отреставрированный диван семнадцатого века.

Совсем неплохо идет бизнес у журналистов, подумал он. Громадный ковер от стены к стене, ворсистый, как пастбище для овец. На взгляд профессионала такие гобелены вполне могли украсить Версальский дворец. Вся мебель была прекрасно ухоженным антиквариатом, семнадцатого-восемнадцатого века. На одной стене Ник заметил картину Кокто, на другой — небольшой набросок Пикассо.

Доминик вернулась с телеграммой в руке, по-прежнему небрежно задрапированная в одеяло. Ник дал понять, что он восхищен ее костюмом, и Доминик, протягивая телеграмму, чувственно улыбнулась и дала одеялу соскользнуть.

Пока Ник читал телеграмму, Доминик прошлась по комнате с зажженной сигаретой. Из телеграммы Ник узнал не слишком много нового. Упоминалось приглашение посетить Париж, которое Доминик когда-то сделала Кэти. Китаянка назначила ей место для встречи, просила держать все в тайне и намекнула на имеющиеся у нее интересные сведения.

— Подумай только, — сказала Доминик, выпуская дым. — Я все рассказала этой жалкой крысе Джонни Ву, и он чуть-чуть не провернул похищение несчастной девушки. Я бы никогда этого не простила себе.

— То есть, ты думаешь, что, узнав о повторной встрече, Джонни решил тебя убрать? — спросил Ник, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

Она пожала плечами.

— Меня, или тебя, или нас обоих. Когда Ву попросил меня использовать журналистские связи, чтобы узнать, в какой аэропорт ты прибудешь, он упоминал какое-то пари. Он делал мне в свое время кое-какие услуги, так что я ответила любезностью на любезность. Когда же я встретила тебя на вечеринке, я настолько испугалась, что не знала, что и думать. Ты каким-то образом связан с Джонни Ву. Вот все, что мне было известно. В итоге теперь предстоит объяснить моему папе, что случилось с прекрасным «мерседесом», который был подарен мне на день рождения.

Во время разговора Ник не сводил глаз с длинных загорелых ног расхаживающей по комнате девушки.

— Извини, Ник, я пойду оденусь. — Легкой походкой она опять удалилась в спальню.

Мозг Ника работал со скоростью компьютера — но с дополнительными преимуществами. Он мог взвешивать факты и воссоздавать их последовательность так, как никакой современный компьютер. На данный момент самым важным оставался вопрос о Доминик Сен-Мартен. Поговорить с Хоуком и организовать тщательную проверку пока невозможно. Однако кто может поручиться, что Нику не уготовлена меткая пуля.

К примеру, подумал Ник, эти окна с витражами. Большинство людей не оставляют окна незанавешенными вечером, Вполне естественно было бы задернуть шторы, войдя в дом. Ник вовсе не считал, что волнуется из-за пустяков. Такие детали часто имеют значение, когда речь идет о жизни и смерти. Что, если кто-то третий наблюдает за ними?

Доминик вернулась в комнату. За короткое время она из промокшей, хотя и симпатичной кошечки умудрилась превратиться в иное, ухоженное создание. Золотые брюки с люрексом обтягивали ее пышные бедра, заканчиваясь впечатляющей линией около пупка. Узкая полоска такого же материала лишь слегка прикрывала высокую грудь. Она завязала в пучок мокрые волосы, так что благородные линии плеч и шеи оставались открытыми и привлекали внимание к пухлым чувственным губам и замечательным зеленым глазам. Войдя, она застыла на месте — уверенная в произведенном эффекте, богиня в туфельках на высоком каблуке.

— Ах, я такая плохая хозяйка! Ты так много сделал для меня, а я даже не предложила что-нибудь выпить. У меня есть отличный бренди.

— Бренди подойдет, — коротко ответил Ник. — А ты всегда оставляешь шторы незадернутыми?

Она засмеялась, наклонясь к шкафчику с напитками.

— Ты такой подозрительный, Николя, просто ужас. Стекла в окнах поляризованные: мы можем видеть все происходящее на улице, а оттуда не видно ничего. — Расширенными глазами она посмотрела на Ника.

— Можно заниматься любовью как бы на глазах у всех, у всего мира. Чувствуешь себя свободно и естественно, при этом подшучивая над случайными прохожими.

У каждого свои причуды, подумал Ник. Ну, эта выглядит достаточно безобидно — если это не изощренная ловушка.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я пойду проверю.

Не дожидаясь ответа, Ник поднялся с дивана и вышел за дверь. Она сказала правду. Все, что он смог увидеть снаружи, — это смутное пятно света за стеклом. Вернувшись, он застал Доминик уютно устроившейся на диване. Она облокотилась на руку, дразня Ника глазами.

— Quel tigre ты, Николя. Попробуй бренди, отдохни от битв.

— Поверь, мне бы очень этого хотелось. Но с китайскими комми у меня не совсем светские отношения.

Ник говорил довольно лениво, все время поглядывая на девушку.

Она опустила взгляд.

— Кажется, я начинаю понимать…

Комната наполнилась музыкой, доносящейся из отличной стереосистемы. Голос американского певца Рэя Чарльза своими необычными стонущими переходами, казалось, проникал в самое сердце. Пусть будет как будет, решил Ник. Если это ловушка, то со мной верный стилет. Ну а если нет — то древняя извилистая Сена, как в старинных романах, послужит декорацией для любовной истории.

Доминик тихо засмеялась.

— Я вдруг вспомнила. Не могу забыть, как ты смеялся, когда кругом свистели пули. Ты всегда смеешься, когда в тебя стреляют?

— Только когда выигрываю, — улыбнулся Ник в ответ.

— Держу пари, что и проигрывая, ты будешь хохотать. До самого конца.

Ник пожал плечами.

— Если это будет забавно, то да. Но наверно, не с таким удовольствием.

— Да. Только немногим из нас достается смех и жизнь. Другим вовсе ничего.

Доминик нежно поцеловала его, затем притянула к себе. Руки ее скользнули за спину, развязывая нагрудную повязку. Ее грудь обнажилась, они страстно обнялись. Ник отбросил в сторону остатки ее одежды. Прохладную прелесть ее полных грудей он ощущал как живое существо, трущееся о мышцы его груди. Широко открыв рот, она предлагала свои губы, снимая с Ника рубашку. Пройдясь по каменным мышцам плеч, ее руки соскользнули к его узкой талии, исследовали мускулистые бедра, затем принялись расстегивать молнию на брюках. Он опрокинул ее на спину, чувствуя как она направляет его движения прохладными сильными руками — к слиянию в первобытном танце любви.

— Удобно ли заниматься любовью на диване эпохи Людовика Пятнадцатого? — нежно спросил Ник с легкой насмешкой.

— В спальню, Ник…

Он легко, как ребенка, взял Доминик на руки. Приглушенный свет ночника в спальне отбрасывал причудливые тени на изысканную мебель. Он бережно опустил ее на кровать.

— Скорее, пожалуйста, скорее, Ник…

Доминик учащенно дышала, покрывая поцелуями сильное тело Ника, буквально извиваясь от нетерпения. Приподнявшись, она покрыла поцелуями широкую грудь Ника, панцирь его брюшного пресса. Ник ощущал мягкость ее волос, касающихся живота и бедер. Сильными и нежными ладонями он гладил ее молодые груди, ощущая твердость сосков под пальцами. Жадным ртом он целовал и покусывал ее прохладное тело. Наконец, гибкое тело девушки отклонилось назад, притягивая его к себе. Прекрасное «V» бедер звало Ника в пещеру ее страсти.

Как будто задержав внутри желание, она закрыла глаза и плотно сжала губы, издавая низкое мурлыканье. Как она хотела освободить страсть! Но Ник все еще удерживал себя от слияния.

Ногтями она уже царапала ему спину, забросила ногу Нику за плечо. Стоны нарастали — она призывала его.

Наконец, Ник вошел в нее. Доминик выпрямилась, как будто получив удар током, а Ник почувствовал обжигающее, обволакивающее внутреннее тепло, вошедшее в него, поющее триумфальные песни: они начали совместный долгий танец.

Вдвоем они погрузились в слепящее пламя эмоций, оказавшись при этом как бы вне телесной оболочки, глядя со стороны на любовные игры двух прекрасных животных на мягкой широкой постели.

Как молодой жеребец, Ник ласкал девушку, ее гладкую шелковистую кожу. Она идеально следовала за ним в этом нежнейшем слиянии. Они станцевали этот танец до конца, и ничто уже не удерживало ее от блаженства. На белом коне Ник въехал на звездный путь.

Но поездка еще не завершилась. Доминик ритмично дергалась под ним, отрывисто и резко вздыхая. Она вскрикнула, и Ник собрал самые глубинные силы тела, ощущая, как ее ногти наносят рисунок Эроса на его спину. Он еще увеличил сумасшедший темп ударов, и она так яростно завертелась под ним, что трудно было сказать, кто жеребец, а кто — кобыла.

И вот настало заключительное объятие. Гигантский кнут вторгся в самые глубины влажного тепла между ее бедер. Вместе они сделали последний шаг на горную вершину, где даже не хватает воздуха. Их головы закружились, они прильнули друг к другу, а Вселенная взорвалась ясным светом: все их знание мира заменилось концентрическими волнами последнего спазма.

Несколько минут Доминик молча лежала рядом, закрыв глаза. Ее руки и ноги дрожали.

Позже они выпили еще немного бренди. Они вновь исследовали загадочные области своих молодых тел, соединяясь во взаимном притяжении. Наконец, мужчина по прозвищу Килмастер вытянулся, расслабившись, его воинственный дух, делавший его по временам не человеком, а секретным агентом, улетучился. В страсти парижской ночи были забыты перелеты, шпионские сети, баланс противостояния между Москвой, Берлином, Вашингтоном и Пекином.

 

Глава 7

НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ

Кто-то звонил в дверь. Назойливое зудение вторглось в пределы сна, заставляя Ника вспомнить, кто он и почему здесь оказался. Он полностью проснулся за ничтожно короткое время — большинство людей успели бы только протереть глаза. Кошачьим прыжком он оказался у стола, где лежал «люгер». Быстро проверив предохранитель, Ник метнулся к окну.

В дверь звонил не кто иной, как Артур, толстый помощник Джонни Ву. Всегдашняя идиотическая бессмысленная ухмылка не сходила с его лица. Непохоже было, чтобы он собирался уходить. Раздались новые трели звонка.

Ник присел на край постели. Девушка зашевелилась и лениво открыла зеленые глаза. Довольной улыбкой она приветствовала Ника.

— Снова как тигр, — сонно произнесла Доминик. — Вечно в битвах.

Она отбросила простыни, обнажив стройное тело, такое жадное и необузданное вчера, а сейчас насыщенное любовью и сном. Ее рука скользнула по животу Ника, спускаясь к бедрам.

— Пусть трезвонят, кто бы там ни был.

Она по-кошачьи выгнула спину и попробовала притянуть Ника к себе.

Ник отстранился.

— Доминик, это Артур. Надо узнать, что ему нужно.

Глаза ее расширились и тело напряглось.

— Нет. Я боюсь его, И не хочу его видеть.

— Боюсь, это необходимо, — мягко попросил Ник. — Поскольку им известно о завтрашней встрече с Кэти Лин и нам никак не предупредить ее об этом, то лучше разузнать как можно больше.

Он нагнулся и поцеловал испуганную девушку.

— Не бойся. Папа выйдет через черный ход и постоит за дверью. Если наш Чарли Чан станет грубить, я наделаю в нем много круглых дырочек.

Ник почувствовал еще большее уважение к девушке: она не стала спорить и потянулась за кимоно. Когда Доминик пошла к двери, Ник не удержался и шлепнул ее по заду. Совершенно голый, держа в руке «Вильгельмину», он метнулся к двери черного хода. Жалюзи были открыты, и он мог подслушать все происходящее в гостиной. Некогда быть стыдливым — Доминик уже у двери, а Артур может и зайти на кухню. Ник выскользнул наружу.

Доминик, зевая, открыла входную дверь.

— А, это ты, Артур. Привет. Раз уж ты заявился в такую рань, то придется угостить тебя чашечкой кофе.

Артур что-то ответил тоненьким голоском, и они зашли в гостиную, где Ник мог слышать все более отчетливо.

— Осень, осень холосее утло, мамзель Доминик, — тараторил Артур. — Ты осень холосо выглядис. Весна и ты похожи.

Ник прижался к тонким доскам, сообразив, что обнаженный мужчина с подозрительным пистолетом в руке выглядит в глазах прохожих очень странно. Хотя верховья реки были пустынны, а со стороны улицы его нельзя было увидеть.

— Артур, — говорила Доминик, — не сочти меня невежливой и не думай, что я тебя выгоняю, но вчера я познакомилась с таким замечательным парнем и так поздно вернулась домой, что сейчас у меня ужасно болит голова. Будь умницей, оставь в стороне любезности и объясни, что тебе велел передать Джонни. Я так хочу на часок прилечь в постель, а ты уйдешь и… ну, займешься своими делами. А, Артур?

Да, она рождена для сцены, подумал Ник.

— Ты такой смесной девоцка, мамзель Доминик, — раздался голос Артура. — Джонни не знать, куда ты идти после больсой плаздник. Больсой скандал, Джонни много-много бояться.

— Слушай, я ушла до того, как начался твой скандал. А где я была — между нами говоря — не ваше с Джонни собачье дело.

Артур был так изумлен ответом, что затрясся от смеха.

Доминик продолжала:

— Раз уж мы вспомнили Джонни, то можешь передать ему, что я больше не буду выполнять его просьбы. Фотография, которую вы дали мне для отправки в аэропорты, не имеет никакого отношения к личным делам Джонни. Тот парень из контрразведки. Передай Ву, что я не хочу ввязываться в шпионаж. Я примерная девочка и живу честно.

— Джонни плосить тебя плиходить в его замок, — коротко ответил Артур.

— Скажи Джонни, что мне не до того. Я очень занята, и, вообще, я влюблена.

Артур уже ныл, как старая ворчливая служанка.

— Джонни осень надо, осень хотеть тебя видеть. Ты знаесь Джонни. Джонни будет плохой, злой.

— Скажи ему, что мне очень жаль, но… Заходи, если окажешься поблизости.

— Джонни говолить Алтул. Скажи Доминик, если она плидти в замок сегодня вечел, то он познакомить с больсим человеком из Китая. Никто другой леполтер не знать. Осень больсой сеньсац.

— Сенсация. Но я, кажется, поняла, в чем дело.

Внезапно Доминик завизжала так, что Ник чуть не выскочил с пистолетом наготове.

— Боже мой, кофе убежал! Сейчас вернусь.

Она подбежала к двери черного хода и вопросительно подняла брови. Ник кивнул и дал ей знак вернуться. Она отрицательно покачала головой, но Ник настаивал, и она согласилась.

Девушка вернулась в гостиную.

— Извини, Артур. Я развела такую грязь. Ну, хорошо. Скажи Джонни, что я согласна, но я немного зла на него. Если он меня обманет, я расскажу репортерам кое-что о его личной жизни.

— Джонни говолить самый больсой сеньсац в твоя жизнь.

Последовало молчание. Артур, похоже, не собирался уходить. Ник забеспокоился.

— Артур, дорогой, — уговаривала Доминик сладчайшим голосом, — сделай одолжение, перестань так смотреть на меня. — Девушки в гардеробе рассказывали мне, что твой взгляд очаровательно дополняет твои классические черты лица. Иди, Артур, и скажи Джонни Ву, чтобы готовил коктейли часам к восьми.

Артур опять тоненько рассмеялся. Судя по всему, он уходил. Ник расслабился, ожидая возвращения Доминик. Конечно, она могла прошептать Артуру на ухо все что угодно, но трудно теперь поверить, что девчонка работает на китайских комми.

Прошлая ночь оказалась удачной. Теперь Нику придется использовать девушку. Да, ставкой служат миллионы жизней. Решать нелегко, но такова служба.

Чей-то грубый голос прервал его размышления. Ник обернулся, стараясь заслонить собой «люгер». Голос принадлежал одному из самых потрепанных и красноглазых оборванцев, которые когда-либо встречались Нику. Старый хрыч развалился на соседней барже, периодически потягивая из горлышка подозрительной бутылки алжирское вино.

— Тебе говорю, дай закурить, а приятель? — прохрипел он на французском. Ник не удержался от смеха.

— Где же у меня сигареты, как по-твоему?

Старикан сонно осмотрел его.

— Хорошо, хорошо, — прохрипел он. — Не злись только. Ты что, убить кого собраться этой бошевской пушкой? Подругу свою решил отправить на тот свет? Отсыпь немного денежек старику, и я ничего не скажу полицейским.

— Я тебе потом отсыплю, — ответил Ник. — Будешь у меня свидетелем.

— Это будет стоить дороже, — спокойно ответил старикан, прикладываясь к бутылке. В этот момент в дверях появилась Доминик.

— Кто это или что это? — спросил Ник, указывая на старого оборванца.

Доминик высунула голову за дверь, улыбнулась и помахала рукой.

— Bonjour, Анри. Как дела?

— Так же плохо, как вчера, но лучше, чем завтра, clierie, — помахал в ответ старикан. Доминик затащила Ника внутрь дома.

— Это Анри, клошар. По-английски это что-то вроде бродяги, Чтобы его не арестовали за бродяжничество, я сказала полицейским, что он делает мне мелкий ремонт на барже. На самом деле, он берется за работу, только когда умирает с голоду. Он сплетник и с удовольствием разболтал бы о сегодняшнем, но моя репутация и так испорчена.

— Что-то он не похож на верного друга, — сказал Ник. — Он подумал, что я решил тебя застрелить, и вымогал деньги за молчание.

Доминик улыбнулась.

— Ему вполне можно доверять, и он не глуп. Взяв деньги, он бы предупредил меня. А теперь, месье, — сказала она, распахивая кимоно, — время вернуться в постель. Будешь себя хорошо вести, и я выполню все инструкции во время визита в имение Джонни.

В планы Ника входило множество дел, но среди них не было ничего неотложного. Они прошли в спальню. Минуло порядочно времени, прежде чем они успокоились и улеглись рядышком, покуривая и беседуя.

А инструкции были просты. Доминик должна прийти к Джонни, выразить желание сотрудничать с ним и вернуться к Нику, собрав всю возможную информацию о намерениях китайских комми относительно Кэти Лип.

— Ты не сможешь каким-нибудь образом найти Кэти до завтрашней встречи в кафе? — спросила Доминик.

Ник отрицательно покачал головой.

— Ребята из ЦРУ работают над этим, но вряд ли смогут добиться своего. У нас только одно ее фото, да и на нем она на заднем плане и лица почти не видно. А у китайцев этих фото навалом.

— Merde, — сказала Доминик. — Я же могла сфотографировать ее, когда брала интервью. Ужасно, если девочка попадет в ловушку.

— Ну, еще не все потеряно, — ответил Ник, лениво потягиваясь.

— Ну да, — улыбнулась девушка. — Здорово. У Джонни нет никаких шансов. Ты защитишь Кэти.

Она прищелкнула пальцами. Затем подвинулась на постели поближе и обняла Ника, призывая к щедрым прелестям своего тела. Ник почувствовал волнение, но отстранился от нее и вскочил на ноги, широко улыбаясь.

— Дела, дела… Я так тебя люблю…

— Cochon, свинья, — выкрикнула она. Последовал поток специфически французских выражений, из которых Ник не понял и половины.

— Поверь, мне еще больней, чем тебе, — пошутил Ник с серьезным лицом. — Попроси лучше твоего приятеля Анри поглядеть по сторонам. Не шатаются ли поблизости подозрительные азиаты или другие незнакомцы?

Он прошел в ванную, пытаясь не обращать внимание на соблазнительные скрипы кровати.

— Если я кому-то понадоблюсь, то я в ванной, смываю грехи прошедшей ночи.

Доминик обрадованно закричала.

— Пойду помогу тебе. Однажды я брала интервью у японской гейши…

Ник твердо отклонил всякую помощь и из предосторожности запер дверь. Он успел заметить, что Доминик с философским спокойствием надела кимоно и направилась к задней двери.

Несколько минут Ник постоял под обжигающе горячим душем, чуть не обварив кожу, потом пустил холодную воду. В результате он почувствовал себя просто прекрасно. Ножевое ранение, полученное во вчерашней уличной схватке, оказалось царапиной и уже заживало. Его тело не имело ни грамма лишнего жира. Утреннее самоистязание Ник закончил упражнениями йоги. В это время вернулась Доминик и крикнула через дверь, что Анри осмотрел местность и нашел все в порядке. Ник обрел полный контроль над собой и сосредоточился на деле.

Он быстро выпил вместе с Доминик чашечку кофе. Девушка разговаривала мало, почувствовав его настроение. Они договорились о месте встречи после ее визита в имение Джонни. Затем он легко поднялся наверх по сходням к «ягуару».

Рубашка его уже никуда не годилась, и, вообще, нужно было переодеться, так что он заехал в гостиницу. И не удивился, обнаружив, что номер в его отсутствие обыскали. Так как Ник не был настолько глуп, чтобы оставлять в номере старенький кожаный саквояж, в котором хранил профессиональные принадлежности, то он не потерял ничего.

Он позвонил Ржавому, шутливо поиздевался над его вчерашними приключениями и попросил прийти через полчаса в ресторан, известный первоклассной кухней и вином. Там можно было приятно провести время. Слишком часто встречи приходилось назначать в самых отвратительных злачных местах. Затем Ник заехал в офис «AXE» и по видеотелефону соединился с Хоуком.

Хоук выглядел усталым. Ник сказал ему об этом.

— Вся операция усложняется с каждой минутой, Ник. В Китае что-то затевается. Может быть, придется выдернуть тебя из Парижа и послать за доктором Лином. Китайским комми начинают надоедать поиски этой девчонки. Если они найдут ее, то доктор Лин никогда не уедет из Китая. А если не найдут — устроят что-нибудь вредное, что избавит их от неприятностей, связанных с побегом Лина. Расскажи, что нового у тебя.

Ник четко изложил все происшедшее со времени их последнего разговора. Хоук внимательно, не перебивая, выслушал и, как будто, остался доволен.

— Конечно, — пробормотал он, — если эта Сен-Мартен ведет двойную игру, ты окажешься… ээ… в полном дерьме, а, сынок?

— В какой-то мере да, — ответил Ник, — но иначе нельзя. Она доказала, что представляет для нас определенную ценность.

— В качестве морального поощрения? — отметил Хоук. Ник потупил взгляд, заметив промелькнувшую на лице Хоука улыбку.

— Ты, вероятно, не знаешь, что ее семья вложила большие деньги в каучуковые плантации в Северном Вьетнаме. Это может быть использовано как средство надавить на нее.

— Постараюсь разузнать об этом, — Ник описал составленный им план. Хоук одобрительно кивнул.

— Пожалуй, это то, что нужно. Напоследок еще кое-что. Когда встретишься с дочкой Лина, попробуй забрать у нее кольцо с печаткой. Это кольцо принадлежало ее матери, и, получив его, мы сможем доказать доктору Лину, что его дочка в безопасности. Это очень важно.

— Понял. Позвоню вам, как только смогу, сразу после назначенной встречи.

Хоук потянулся к другому телефону, и экран погас.

Ник прошел в одно из внутренних помещений и забрал некое весьма специальное оборудование.

 

ГЛАВА 8

ПОСЕЩЕНИЕ ЗАМКА

Площадь со старинной каменной церковью, покрытой брусчаткой мостовой и кафе под навесами словно сошла с картин Утрилло. Правда, со времен Утрилло ее окрестности постарели и замусорились, а церковь и кафе потеряли былую живописность в окружении уродливых заводских корпусов. Потоки транспорта ползли по широким улицам, от магазина к магазину разгуливали грузные домохозяйки, из сеток которых торчали покрытые золотистой корочкой батоны.

Мальчишка — уличный продавец, околачивался возле кафе, предлагая дешевые газетенки. Их бойко покупали. Заголовок выглядел привлекательно: «Китайский торговый представитель злодейски убит на светской вечеринке». Мужчина у стойки бара купил газету, и улыбаясь, ознакомился со статьей. Даже от обычного контингента посетителей он отличался неопрятной наружностью. Затем к нему присоединился компаньон такого же злодейского вида, и они покинули бар.

Вскоре они залезли в кабину продуктового фургона. Мужчина, что повыше, периодически прикладывался к бутылке дешевого вина, при этом не выпуская изо рта прилипшей к нижней губе сигареты «галуаз», — трюк достойный великого Жана-Поля Бельмондо.

Старенький фургончик проехал через пригородные районы и вырвался на сельскую дорогу. Водители иногда останавливались у придорожных кафе, выпивали стопочку коньяку, не вступая в разговоры с рабочими или фермерами, затем продолжали свой путь.

Незадолго до наступления темноты они остановились в последний раз и просидели в баре до того момента, когда солнце скатилось за верхушки деревьев. Их внешний вид явно не располагал других посетителей начать разговор — а это их вполне устраивало. Покинув кафе, они свернули с основной дороги и несколько миль тряслись по заброшенному проселку.

Затем высокий мужчина попросил водителя остановиться и указал на грязную тропинку, ведущую через лес к деревянным воротам.

— Подождешь меня здесь, — сказал высокий, он же Ник Картер. — Перед самыми воротами у тропинки есть место для стоянки, отсюда его не видно. Остановись там и развернись к дороге. До замка не больше мили. И, Ржавый, — он положил руку на плечо водителю, — не паникуй и не начни стрелять. Все должно пройти скрытно.

— Не волнуйтесь, Н-три, — ответил водитель, — я еще успею отомстить китайцам за вчерашнее. Только скажите, как вы узнали, что там есть место для стоянки?

— Я могу преподавать аэрофотосъемку в центрах подготовки, — заулыбался Ник. — А вот если ты отступишь от роли хоть на секунду, я тебя уволю.

Грузовик тронулся с места, а Ник скрючился на полу кабины, спрятавшись от посторонних глаз, У главных ворот Донован остановился и спросил у охранника дорогу к конюшне. Конечно, они знали как ехать. Но нужно было убедить охранника, что в грузовике только один человек.

По дороге к конюшне Ник пересел в кабину. Обсаженная деревьями дорога вела мимо пышных зеленых лужаек. Перед свежевыкрашенной конюшней они вылезли и начали выгружать на землю мешки с фуражом. Конюх в переднике подошел к ним, держа в руке подковочный молоток.

— Эй, ты! — крикнул меньший из двоих грузчиков. — Кто распишется за этот вот фураж?

Человек в переднике почесал затылок.

— Тренера сейчас нет, а заказывал он фураж или нет, я не знаю.

— Это специальная смесь. Просили доставить сегодня, — пробурчал грузчик. — Распишется кто-нибудь или нет?

Конюх задумался.

— Я не могу. Хозяин уехал на прогулку, но скоро вернется. Он-то знает, что делать.

Грузчик разразился длинным потоком ругательств, из которых следовало, что он не будет торчать здесь до ночи, обитатели замка разберутся, что к чему.

— Ну, ладно, — закончил он. — Погрузим все обратно и увезем, но больше не звоните нам со срочными поручениями. Пусть ваш рысак сдохнет с голоду на старте.

— Хорошо, — вздохнул конюх. — Я подпишу.

Он расписался на накладной, и грузчик полез обратно в кабину, даже не попрощавшись.

— Пора сматываться, — шепнул он напарнику. — Ву поехал кататься на лошади и вот-вот вернется.

— О’кей, — согласился Ник, — поехали. Когда подъедем к калитке, выпустишь меня. Скажешь охраннику, что заблудился, и вернешься через главные ворота.

Грузовик тронулся с места. В зеркало заднего вида Ник следил за конюшней. Он заметил, как вернулся Джонни, слез с лошади и о чем-то переговорил с конюхом. Затем китаец пожал плечами и удалился. Грузовик свернул в лес. По сигналу Ника Донован остановил машину. Ник выскочил из кабины и побежал к задней двери. Из кузова он извлек что-то вроде длинного алюминиевого шеста и блок питания.

— Поезжай, — он сделал знак Доновану, и грузовик скрылся за деревьями.

Ник ждал, спрятавшись на опушке леса. Через пару минут солнце окончательно скрылось. Расчет оказался точным. В лесу было темно, хотя на небе догорали последние краски заката.

Крадучись, Ник продвигался по лесу, легко выбирая направление, будто он провел в этом поместье всю жизнь. Через пять минут он вышел к лужайке, последние лучи света падали на старый замок.

По дороге двигался автомобиль. Ник улыбнулся. Доминик сидела за рулем обычного «седана». Каким-то образом она смогла объяснить семье пропажу «мерседеса». Наверно, это был целый спектакль. У каменного мостика через ров она остановила машину и вошла в замок.

По краю газона Ник прокрался к заранее намеченному дереву. Ближайшая ветка была футах в двадцати над ним. Он снял с плеча нейлоновый альпинистский шнур и перебросил его через нижний сук. Забросив на плечо свои приборы, он вскарабкался по шнуру, легко, как кошка, подтянулся на ветку. Затем смотал шнур и приготовился к работе.

От замка Ника отделяло около двухсот ярдов. Приблизив алюминиевый шест к одному из окон, Ник повернул регуляторы на блоке питания. Эти сверхчуткие параболические микрофоны легко подслушивают даже сквозь окна! Нацелившись на окно столовой, Ник со смехом прослушал эмоциональный разговор между служанкой, накрывавшей на стол, и лакеем, который вел себя несколько вольно. Лакей получил достойный отпор, и Ник имел возможность убедиться, что микрофон настроен, как надо.

Прицелившись на окно кабинета, Ник мгновенно поймал голос Джонни Ву, вежливо приветствующего Доминик.

Довольно долгое время Ник слушал разговоры о людях, которых он не знал и о событиях, которые ему совершенно не были интересны. Но за ужином Джонни Ву заговорил о Кэти Лин. Конечно, ни Доминик, ни тем более Джонни не могли себе представить, что разговор в цитадели китайской разведки записывается на медленно вращающиеся катушки магнитной ленты.

— Как я понимаю, ты назначила еще одну встречу с китайской девчонкой, о которой мы уже говорили, — звучал в наушниках голос Джонни.

— Интересно, как ты узнал об этом? — шелковым голосом поинтересовалась Доминик.

— Работа такая. Я должен знать все, что происходит в китайской общине, — мягко ответил Ву. — Дорогая Доминик, ты знаешь, конечно, что она дочь доктора Лина. Поэтому ее безопасность чрезвычайно заботит Китайскую Народную Республику. Очень не хотелось бы, чтобы с ней случилась какая-либо неприятность во время этой детской игры в прятки.

— Игра в прятки? — удивилась Доминик. — Мне показалось, что она скрывается от смертельной опасности.

Ву усмехнулся.

— Ты, очевидно, мало знакома с китайским образом жизни. Ни одна воспитанная китаянка не покинет семью без разрешения. Она совсем юная. Ее раздражают запреты родителей. В то же время она не подозревает, что жизнь ее в опасности. Враги нашего государства ухватятся за любую возможность раздуть скандал, если с ней что-нибудь случится. Моя задача оградить ее от опасности.

— Хорошо, — сказала Доминик, — я обязательно передам ей твои слова.

— Премного благодарен. Кроме того, я уполномочен в благодарность за твое сотрудничество в этом деле предложить солидную компенсацию за акции вьетнамских каучуковых плантаций, принадлежащие твоему отцу. Ты, конечно, знаешь, что плантации сейчас контролирует правительство Северного Вьетнама.

— Лучше поговорить об этом с папой, — беззаботно сказала Доминик. — Финансовыми делами нашей семьи занимается он.

— Сумма весьма значительная, — продолжал Ву. — Все, что требуется взамен, — это сообщить мне местонахождение Кэти Лин. Если узнать это невозможно, то попроси ее написать письмо отцу и сообщить, что с ней все в порядке и она скоро вернется в Китай. Честно говоря, мне нужно это письмо для борьбы с нашими политическими противниками. Вдруг они ее похитят? Скажи ей, что письмо ты через французских журналистов переправишь в Китай.

Ник насторожился. Ву не знает про кольцо с печаткой! Сегодняшняя операция приносит плоды. Ник убедился в честности Доминик и узнал, что у них есть преимущество перед китайскими комми. Ву, конечно, попробует выкрасть Кэти Лин во время встречи с Доминик завтра вечером в кафе «Свинья-рыболов». Если это не удастся, то он не сможет помешать американцам вывезти доктора Лина из Китая. А без кольца доктор Лин никогда не поверит, что дочь в руках Джонни. Нику необходимо любой ценой не допустить похищения девушки.

— Мне очень хотелось бы пойти на завтрашнюю встречу вместе с тобой, — продолжал Ву. — Но боюсь, что нынешняя молодежь не питает должного уважения к официальным властям. Я положусь на тебя, Доминик, Защити ребенка от собственной глупости.

— Как же, ребенка! Она взрослая женщина. Я же встречалась с ней. Но я передам ей наш разговор.

Остаток беседы протекал в обмене любезностями. Ник не выключал магнитофон до тех пор, пока Доминик не ушла. Затем он дождался, когда охранник с двумя свирепыми доберманами совершит очередной обход дома. Ник упаковал приборы и соскользнул по шнуру на землю. Двадцать минут спустя он неожиданно появился в кабине грузовика, и Ржавый чуть не выстрелил в него от испуга.

— Проклятье, — выдохнул Ржавый, пряча револьвер. — Вы, сэр, подкрались, как призрак.

Ник сверкнул улыбкой, закуривая сигарету.

— Ну извини, Ржавый. В следующий раз, приближаясь, буду трубить в горн и орать: «Смерть иностранцам».

Донован расхохотался.

— Все принесли?

— Все, — ответил Ник. — Поехали.

Пока грузовик катился по сельским дорогам к Парижу, Ник перебирал в памяти тысячи деталей, которые нужно не упустить во время завтрашней операции. Люди Ву окружат место встречи со всех сторон. Но Ник кое-что придумал…

Через три часа в модной дискотеке «Шекспир в стиле гоу-гоу» Ник встретился с Доминик Сен-Мартен. Дискотека, кишащая молодыми парижанами, была декорирована весьма бедно. Облокотившись на шаткий деревянный столик, Ник вел беседу, стараясь перекричать оглушающий гром музыки. Никакой шпион при всем желании не смог бы подслушать их разговор.

— Может, пойдем в какое-нибудь место, где поспокойнее? — проорал Ник.

— Но, Ник, мне так хотелось показать тебя остальным. С полдюжины женщин готовы перегрызть мне глотку за то, что их опередили. Кроме того, я хочу послушать группу «Фрипз», все только о них и говорят.

Ник безучастно уставился на «Фрипз». Пятеро безликих нестриженых молодых людей в узких брюках то играли музыку, то подшучивали над зрителями. Что ж, подумал Ник, девочка заслужила немного развлечений. Однако, когда они танцевали новый танец под названием «Рваная мангуста», Доминик изобразила нечто уж совсем оргиастическое. Ник подумал, что она, пожалуй, выпила лишнего. Он сжал ее руку и повлек в сторону выхода.

На улице она прижалась к Нику и сказала:

— Только в одном месте я отвечу на все вопросы. — Она поднесла губы к губам Ника и прошептала: — Ты знаешь где, Ник Картер.

— Извини, — ответил Ник, — это невозможно. Ву иногда делает глупости, но он не дурак. Твой дом под наблюдением. Ручаюсь за это.

Ее руки скользили по телу Ника.

— А что ты ответишь, — ее язык слегка заплетался, — если я скажу, что знаю, как обмануть Джонни?

— Думаю, что я займу выжидательную позицию.

— Подожди, и ты убедишься, — победно произнесла Доминик и остановила проезжающее такси.

Как правило, Ник не потакал нетрезвым молодым леди, но Доминик заслуживала некоторой разрядки после событий двух последних дней. Такси проследовало вдоль Сены, проскочило мимо дома Доминик и остановилось на противоположном берегу реки.

Выйдя из машины, Доминик тихо позвала:

— Анри?

— Здесь я, мадемуазель, — ответил из темноты знакомый грубый голос.

Старый бродяга поджидал их в лодке, подкрепляясь из всегдашней бутылки алжирского вина, Доминик победно поглядела на Ника.

— Разве из меня не получится контрразведчик?

— Детка, — Ник поцеловал ее, — ты прирожденный агент.

Старый лодочник шумно сплюнул за борт. В молчании он перевез их к барже Доминик и причалил у задней двери. Заметить их появление с берега было абсолютно невозможно.

Дом встретил их интимной тишиной. Секунду они смотрели в глаза друг другу. Слабым голосом Доминик спросила:

— Хочешь выпить чего-нибудь?

— Не очень, — нежно ответил Ник.

— Я тоже, — еще более тихим голосом сказала девушка.

Она расстегнула коротенький жакет и сбросила его на пол. Не спуская глаз с Ника, распахнула блузку и сняла ее; ослепительная белизна бюстгальтера подчеркивалась загорелым телом. Затем и бюстгальтер упал на пол.

Она сбросила туфли, нагнулась, отстегивая чулки, и сняла и их. Доминик выпрямилась перед Ником, оставшись в одной юбке.

— Ник, — произнесла она почти трезвым голосом, — помоги мне, пожалуйста, снять юбку.

Но сначала она помогла Нику раздеться. Потом расстегнула молнию и стянула юбку со стройных бедер, оставшись обнаженной вся преисполненная ожидания. Прижавшись к Нику, она искала губами его рот, а Ник нежно обнял ее тело крепкими руками.

— Ник, давай уедем куда-нибудь сейчас. Или послезавтра. Только ты и я. Я буду готовить и делать все остальное. У нас будут замечательные дети. Я мечтала об этом…

— Нет, — прервал ее Ник, — и не думай об этом. Ни сейчас и вообще никогда.

У Ника были свои принципы. Даже в такие минуты он не мог лгать. По крайней мере, когда был выбор.

— Что же я не могу помечтать?

Глаза ее наполнились слезами. Направляя руки Ника к чувствительным местам своего тела, она дрожала, как музыкальный инструмент под пальцами виртуоза. Нараставшее крещендо привело их в спальню.

И снова нежное тело женщины и тело мужчины сцепились в схватке. Его твердые мышцы бились о ее прекрасно сформированную плоть, а ее живот и нежные груди встречали нарастающие толчки, выгибаясь навстречу мужскому естеству. Позже она всхлипывала, лежа рядом, но вскоре голод снова толкнул их в объятия друг друга.

 

Глава 9

«СВИНЬЯ-РЫБОЛОВ»

Днем рыночный квартал Ле Алль — это место даже более оживленное, чем центр Парижа, порядком переселенного гиганта. Под длинными железными и стеклянными навесами, напоминающими лондонские вокзалы, торговцы ведут свои дела, пытаясь создать хоть иллюзию порядка. Среди вакханалии товаров довольно просто найти выпивку в барах с крышами из оцинкованного железа. Только к полуночи пустеют широкие брусчатые мостовые, оставляя лишь дорожных полицейских, притоптывающих на холоде ногами в ожидании следующего потока машин.

И вот наступает этот час, мощный и неконтролируемый, как прилив на море. Тяжело нагруженные грузовики съезжаются из портов и со всей сельской местности Франции. В это же время появляются рабочие, проститутки, туристы, гуляки, возвращающиеся из театров и ресторанов. К трем часам утра на улицах квартала не протолкнуться. Все возможное пространство оккупировано грузовиками, сгружающими и нагружающими ящики с овощами, которые выше головы наставлены на улице. Ручные тележки бойко снуют в толпе — люди расступаются, чтобы им не наехали на ноги.

У кафе «Свинья-рыболов» собиралась толпа. Светящийся циферблат часов подсказывал Нику, что время близится к двум часам ночи. Из затемненной кабины грузовика Ник наблюдал за кафе, в котором Кэти Лин назначила Доминик встречу.

Вот-вот должен подойти Ржавый. Ник, конечно, хотел бы зайти в кафе сам, но его приметная фигура была там нежелательна. Даже в голубом комбинезоне грузчика он чересчур выделялся из толпы еженощных посетителей, зашедших пропустить стопку коньяку или грога.

В целом Ник был доволен задуманной операцией. Если Доминик использует по назначению флакончик-распылитель духов, выданный из спецхрана «AXE», то к утру китаянка будет у них в руках. Если она придет, конечно.

Вот появилась и Доминик, щелкая фотоаппаратом. Она изображала журналистку, готовящую репортаж о ночной жизни рынка. Ник наблюдал, как она фотографирует крепких стариков-шоферов, моряков с выразительными лицами, расспрашивает о смешных случаях, отшучивается от веселых неприличных предложений, В это же время она внимательно поглядывает, не появится ли китаянка, у которой должны бы уже подойти к концу и деньги, и решительность. Встреча назначена на три часа.

Ровно в два к дверям кафе подкатил крытый грузовичок «шевроле» с включенной сиреной. Из кузова, как горох, посыпались военные полицейские армии США, Двое могучих копов остались у дверей, в то время как Донован и остальные ворвались внутрь.

Ник вылез из кабины и подошел поближе. Среди всеобщего изумления он остался бы незамеченным, будь у него хоть шесть голов.

Собралась приличная толпа, и крикливый рыночный люд удивленно затих. Ник усмехнулся, услышав, Как Донован сержантским голосом отдал приказ не покидать помещения. Проверка документов! Для поддержки рядом стоял французский полицейский, так что никто не сопротивлялся.

В открытую дверь Ник наблюдал, как юная китаянка, одетая в неприметные брюки и жакет, внезапно выскочила из-за стола и устремилась к выходу. Один из полицейских схватил ее за руку. Девчонка хлестко ударила полицейского по лицу и отчаянно пнула приблизившегося Донована, В короткой схватке двое полицейских повалили ее на пол. Китаянка взывала к французской галантности, ведь проклятые американцы хотят похитить ее по политическим мотивам, пока все кругом стоят и смотрят.

Галантность, очевидно, покинула посетителей. Или они оценили наличие автоматов у американских полицейских, стоящих у дверей.

Отчаянно сопротивлявшуюся китаянку вытащили из кафе и запихнули в машину, несмотря на ее крики о помощи.

Ржавый вышел к толпе, угрожающе зашумевшей. Кто-то уже предложил сбросить американцев в Сену вместе с их автоматами, «шевроле» и прочим.

— Дамы и господа, — произнес Донован. — Коротко объясню суть разыгравшейся перед вами сцены и извинюсь за ваш прерванный отдых. Как вам, должно быть известно, американское правительство не воюет с маленькими девочками. Кроме того, будь слова этой иностранки правдой, находящийся здесь представитель французских властей не оказал бы нам официального содействия. Нет, эта девушка разыскивается властями в связи с убийством американского летчика, ее любовника. Как вы могли убедиться, она вполне способна на такое.

Ржавый заметно прихрамывал. Девчонка постаралась, как следует. Донован оглянулся по сторонам и доверительным шепотом продолжал:

— Может, мне не следует это говорить, но способ убийства просто из ряда вон выходящий. Она задушила бедного парня бюстгальтером.

Толпа затихла. Ржавый наградил всех своей ирландской улыбочкой, еще раз извинился за причиненное неудобство и ушел. Толпа разошлась, бормоча: «Ну да, конечно, любовные дела, американцы, пожалуй, правы».

Ник осмотрел кафе. Загорелый мужчина неопределенной национальности оживленно сообщал что-то по телефону. Чувствовалось, что он докладывает начальству и получает приличную взбучку.

Затем Ник вернулся в кабину грузовика. Через полчаса во всем квартале не останется ни одного человека, кто бы не слышал, что американцы при самых удивительных обстоятельствах арестовали китайскую девчонку.

На самом же деле китаянка работала в американском посольстве и самое ужасное, что ей угрожало, — это провести остаток вечера в компании сотрудников ЦРУ.

Однако китайские агенты, которых в этом квартале, должно быть немало, услышат об этом и, по всей вероятности, подумают, что игра закончена. Ну а Кэти Лин, узнав об этом, поймет, что напряжение частично спало, раз пущен слух, что она в руках американцев. Правда, такой трюк вряд ли проведет китайское начальство, но Ник и не надеялся на это.

Следующий час Ник провел в терпеливом ожидании, Доминик должна передать Кэти записку с просьбой выйти наружу и сесть в грузовик. Если она подчинится, то все будет отлично. Если нет, то Ник разработал способ не упустить ее из виду.

Незаметно для Кэти Доминик должна опрыскать ее духами из флакона. Благодаря достижениям науки и хитрой поляризации, духи эти, хотя и радиоактивные, не представляют вреда. Наличие в них радиоактивного вещества можно зарегистрировать любым счетчиком Гейгера.

Ник опять посмотрел на часы. Уже четвертый час. Хотелось надеяться, что после стольких приготовлений операция не провалится.

Какое-то движение в толпе привлекло внимание Ника. Большой «роллс-ройс» медленно прокладывал себе дорогу к кафе. К одному его крылу словно приклеился краснолицый мужчина в выпачканном кровью белом фартуке мясника. Мясник и его друзья были явно не из тех, кто позволяет каким-то шикарным «роллс-ройсам» отбрасывать честных людей с дороги. Они выкрикивали в окно машины ругательства и угрожали судом. Ник с интересом следил за развитием событий, но в это время счетчик Гейгера яростно застучал.

В одно мгновение Ник приглушил его громкость и проследил за стрелкой индикатора, колеблющейся у верхнего предела. Одним взглядом он оценил происходящее. Мысли его неслись так быстро, что попадающие в поле зрения люди казались застывшими, как в стоп-кадре. Там, в толпе людей у освещенных окон кафе, находилась девушка, в поисках которой уже погибли несколько человек. В руке Ника появился «люгер»: он приготовился прикрыть ее огнем, если произойдет что-то неожиданное.

Ему казалось, что время остановилось. Прохожие спешили по своим делам. Мясники продолжали орать на шофера «роллса». Трое рабочих в синих халатах обсуждали достоинства рыночных проституток, поджидавших клиентов в тени неподалеку. Туристы-американцы, муж с женой, прижавшись друг к другу, с удивлением осматривались по сторонам, Мальчишка — продавец газет пытался кому-то всучить утренние выпуски.

А в это время стрелка счетчика Гейгера убедила Ника, что операция началась. Ник решил, что «роллс» выглядит в таком окружении весьма уязвимым и не спускал с него глаз.

Дверь «роллса» распахнулась. Появился крепкого телосложения мужчина в смокинге, затем женщина в вечернем платье. Джонни Ву прибыл проконтролировать ситуацию, холодно отметил Ник и направил дуло пистолета между лопаток Джонни.

В этот момент одна из проституток выскочила из тени и бросилась бегом по улице. Ву сделал шаг в том направлении, и Ник напряг палец на спусковом крючке. Но один из мясников ухватил Джонни за рукав и этим спас ему жизнь. Ву сражался с мясником, требующим деньги, и Ник не мог прицелиться.

Как пуля, Ник вылетел из кабины, сжимая в руке счетчик Гейгера. Прячась в тени, он прокрался мимо столпившейся у дверей кафе толпы. Счетчик подсказывал, что он на правильном пути: девчонка уже скрылась в темной улочке.

«Бедняжка, — на бегу думал Ник, — из кафе она попадет разве что в лапы Джонни. Она доверяет мне не больше, чем я — Генриху Гиммлеру».

Ник бежал легко и быстро. Ему показалось, что девчонка мелькнула ярдах в пятидесяти дальше по улице. Но тут он поскользнулся на мокром капустном листе и упал. Падая, Ник ухватился за ящики с капустой и опрокинулся на землю вместе с ними. Щепки полетели от верхнего ящика, и капуста разлетелась по всей улице. Ник прижался к земле — капустные кочаны катились во все стороны — и осмотрелся.

Джонни Ву с неприятной аккуратностью посылал пули в направлении Ника, оперевшись рукой на капот «роллса». Ник решил было затеять перестрелку, но дела не ждали, кроме того, могли пострадать случайные прохожие. Прячась за ящиками с овощами, Ник ретировался и побежал по улице дальше. Конечно, он потерял девушку из виду, но счетчик Гейгера все еще регистрировал излучение.

На бегу он проверял все закоулки. Счетчик показывал, что китаянка все еще впереди. За Ником тоже началась погоня. Сцена, разыгранная Донованом, не прошла даром. Джонни Ву не вмешался бы в дело лично, если бы в лагере китайцев не царило недоумение. Джонни не просто рядовой агент, а начальник на уровне Хоука — и такая должность не предполагала занятие грязной работой, где есть риск гибели или ареста.

Ник прижался к стене, пропуская грузовичок, перевозящий ящики с овощами. Он двигался в нужном направлении, и Ник заскочил в кузов, уцепившись за борт. Взглянув на счетчик Гейгера, он обнаружил, что стрелка опять передвинулась в верхнюю часть шкалы. Если преследователям не пришла в голову такая же идея воспользоваться попутным транспортом, то Ник стремительно отрывался от погони, приближаясь к Кэти Лин.

Внезапно грузовичок со скрежетом затормозил. Счетчик показывал даже большее излучение, чем в момент, когда Кэти выходила из кафе. Двое мужчин в синих халатах грузчиков принялись орать, что им нельзя перевозить пассажиров, и потребовали чтобы он проваливал к черту.

— Спокойно, ребята, — крикнул в ответ Ник, — я ухожу.

Место, откуда шло радиоактивное излучение, было в сравнительно заброшенной части рыночного квартала. Несколько мясных лавок окружало транспортный подъезд. Ник покинул общество крикливых грузчиков и устремился туда. Блуждание в темных закоулках не слишком привлекало Ника, но еще глупее было дать девчонке убежать.

«Без мозгов славы не добьешься», — сказал себе Ник. Он осторожно, бесшумными шагами, продвигался по дорожке для транспорта, прижимаясь к стене и держа «люгер» наизготовку.

Когда надо, Ник мог двигаться настолько неслышно, что ему позавидовал бы и крадущийся леопард. Пройдя полпути, он услышал сзади громкую французскую речь. Рыночный люд, подумал Ник. Они ведут сюда Джонни Ву и его головорезов, а Ник не придумал ничего лучше, кроме как уютно расположиться в этом тупике.

Дорожка закончилась кирпичной стеной. Несколько дверей для погрузки оказались запертыми. Выше пробивался тусклый свет, но Нику было не достать до этого места.

В начале дорожки показался луч света и замер футах в двух от Ника, Он застыл у стены, а луч описал кривую, вернувшись затем к Нику. Никакого прикрытия поблизости не было. Без колебаний агент Н-три выстрелил в фонарик. Человек, державший его, застыл на месте. Ник не хотел подстрелить случайно полицейского или сторожа со склада, но он держал человека под прицелом.

— Американский агент, — закричал человек, — он здесь, скорее сюда!..

Этим он подписал себе смертный приговор. Пуля отбросила его шага на три, и он затих на брусчатой мостовой. Где-то позади Ву выкрикивал приказы.

— За ним, ребята! Он ограбил кафе, застрелил бармена. А в квартале его даже не знают.

Преступность в этом квартале строго контролировалась мафией, поэтому прежде чем отправить кого-нибудь на тот свет, нужно было представить объяснения.

Ник даже не засмеялся — некогда. Как только первые преследователи выбежали из-за угла, он приветствовал их пулями поверх голов, и они быстренько ретировались. К несчастью, Ник не мог отличить головорезов Ву от неотесанных рыночных грубиянов. Что ж, подумал Ник, придется поступить жестоко. Пусть чужих налетчиков ловит полиция, нечего лезть не в свое дело.

Он заметил металлическую ограду, запертую на замок, и ниже по ступеням дверь в погреб и двумя выстрелами превратил замок в металлолом. По кирпичным стенам уже прыгали шальные пули преследователей. Ник перебрался через груду металла и притаился за ним. Гончие Джонни Ву решили, что загнали в нору лисицу, но они будут изрядно потрепаны, пока поймут, что имеют дело с горным барсом. Устроившись на бетонных ступеньках, он разложил перед собой боевую амуницию и встречал противников аккуратными колючими залпами. Они отступили, перегруппировываясь за углом. Пули время от времени с визгом бились о железную ограду, но Ник уже и не отвечал огнем. Он берег патроны.

Зато он услышал, как один из французов предложил:

— Месье, у меня есть такая штука, которая заставит этого парня вылезти. Сейчас вернусь.

«А у меня тоже есть кое-что для тебя, услужливый мерзавец, — мысленно ответил Ник. — У нее мягкий наконечник, она свистит в воздухе и бьет чертовски больно. И ты это получишь».

В начале дорожки показались светящиеся фары, зарычал мощный мотор, переключаясь с передачи на передачу. Что они еще задумали? Танки, что ли, пошли в дело.

Он получил ответ через несколько секунд. Фары осветили дорожку. Ник успел спрятаться, и противник мог подумать, что впереди никого нет. Они закричали что-то в недоумении, голоса и машина приближались.

Как чертик из табакерки, Ник выскочил из укрытия, стреляя. Гангстеры наступали, как будто в танковой атаке. Впереди двигался двухножевой автопогрузчик, нацелив лезвия на врага. Ник воспользовался шансом и разбил выстрелом одну фару. Ответный огонь заставил его нырнуть в укрытие. В долю секунды Ник оценил диспозицию. Замок на двери в погреб не поддастся так легко, как навесной замок на железной ограде. А для разбега остается не более пяти футов.

Никто не любит быть загнанным в угол, и Килмастер тоже испытал тошнотворное чувство беспомощности. Но как настоящий чемпион не любит пропускать удары, но знает, что делать, если уж это произошло, так и Ник не тратил время на отчаяние. Без страха и сожаления он затеял опасную игру.

Почти над ним рычал мотор погрузчика. Собрав всю силу, Ник совершил отчаянный прыжок с последней ступеньки, выскочив на середину улицы. Окружающий мир калейдоскопом из стен, брусчатки и бегущих фигур закружился вокруг. В центре калейдоскопа оставалась фара погрузчика, на которой сосредоточилось все внимание. Падая, Ник по-кошачьи изогнулся в воздухе, приземляясь на левый бок и правой рукой сжимая пистолет.

Он больно ударился о мостовую, приняв удар левым плечом и высоко подняв «люгер». Противники открыли огонь — пули звенели о стальную дверь, пролетая над головой.

В нескольких футах от него сверкали лезвия погрузчика, а водитель стремительно опускал их вниз. Эти стальные кинжалы разрежут любого, как вишневый пирог. Ник прицелился, нажал на спуск, и оставшаяся фара погасла. Легко, как матадор, он вскочил на ноги. Озадаченный водитель затормозил машину, и она прикрыла Ника от выстрелов преследователей.

Ник отскочил, приплясывая, и заорал водителю погрузчика по-французски:

— Вот он я, иди сюда.

Взревел мотор, и машина рванула вперед, вынеся лезвия на уровень живота Ника. Позади доносился топот.

— Сюда иди, сукин сын, — тихо произнес Ник, не двигаясь с места.

Машина надвигалась, как обезумевший железный бык, но Ник встретил вызов без трепета. Гнев ослепил водителя, и он нажал на тормоза слишком поздно. Мощный погрузчик с такой силой врезался в стену, что Ника осыпало градом кирпичных обломков. Столкновение также выбило из сиденья водителя и бросило его на землю.

Ник вскочил на лезвие и перебрался на водительское сиденье. Двигатель завелся с полоборота. С третьей попытки он нашел передачу на задний ход. Гангстеры устремились на него, размахивая фонариками и стреляя. Человек, вооруженный крюком, замахнулся, целясь Нику в ногу, и попытался вскочить на погрузчик. Удар звякнул по стали. Крюк вновь поднялся для удара, но Ник, держа руль одной рукой, другой ударил атакующего рукояткой пистолета. С ужасающим криком нападавший упал, и Ник переключился на атакующего его тощего бандита с раскладным ножом.

Грянул выстрел «люгера», и мистер «Нож» упал с погрузчика. Погрузчик набрал скорость.

Теперь можно было прорваться к выходу. Ник бы так и поступил, будь на машине пуленепробиваемое ветровое стекло. Он развернул машину, колесо подпрыгнуло, натолкнувшись на какое-то препятствие, и раздался дикий крик, вскоре затихший. Впереди сверкнул луч фонаря, и Ник увидел прицеливающегося в него из пистолета человека. Агент Н-три газанул вперед и пригнулся. Лезвия ударили в стену так, что он чуть не вылетел из сиденья. Нападавшего пригвоздило к стене, мотор заглох. Ник завел машину и отъехал. Гангстер остался лежать в луже крови.

Но их было слишком много. Ник развернулся и устремил машину к деревянной двери, которую он только что заметил.

 

Глава 10

ОТЕЛЬ «НЕВАДА»

Дверь приближалась. Приближались и выстрелы преследователей. Ник вцепился в руль со всей силой мощных рук. Он вжался в сиденье и за секунду до удара еще нажал на газ. Глаза его сузились. Дальнейший ход событий зависел от материала, из которого сделана дверь.

Ножи погрузчика врезались в деревянную дверь, и тяжелый удар потряс каждую клеточку тела Ника. Машина с треском ударила в дерево, а ножи с диким скрежетом пробили обшивку двери. Погрузчик пулей влетел внутрь здания и оказался в большом подсобном помещении мясной лавки. Тусклый свет единственной лампочки где-то у входа в магазин отбрасывал тени на ряды ободранных туш, висящих на крючьях, будто в невиданной прачечной.

Загнав погрузчик подальше от двери, чтобы входящие не могли использовать его для прикрытия, Ник выключил двигатель и вернулся к двери. Они вот-вот должны появиться. Убрать бы первую пару ворвавшихся, и остальные притихнут на время. Школа выживания учит таким наукам, и, если остаться после нее живым, то уроки ее пригодятся еще не раз. Ник перевернул тяжелую разделочную колоду и спрятался за ней.

Гангстеры ворвались в магазин и сделали это по всем правилам. Первые двое в низком прыжке метнулись в разные стороны от двери. По их теории Ник не мог достать их обоих сразу. Ошибочная теория. Он сделал это. Один из них попытался отползти в тень. Ник прицелился точнее, и «люгер» открыл счет, эхо выстрела раскатилось по зданию. Китайский агент остановился и затих.

Снаружи тоже притихли. Если Джонни не будет использовать людские ресурсы бережней, то не за горами новый набор в ряды китайских агентов. Затаившись за колодой, Ник представил себе, что бы он предпринял на месте китайцев. Наверное окружил бы здание и ворвался с обоих входов, атаковав и с фронта и с тыла.

Должен быть какой-то выход из создавшегося положения. Счетчик Гейгера брошен где-то на дорожке, но излучение шло именно из этого здания. Если Кэти Лин выбралась отсюда, то и он выберется. К сожалению, времени осмотреться ему не дадут. С фасада дома уже доносился звон разбиваемого стекла. Решительный — так бы оценил Ник Джонни Ву. С неменьшей решительностью Ник покинул укрытие и пополз между рядами висящих туш ко входу в лавку. Он опоздал ненамного.

Кто-то уже забрался внутрь. Как только гангстеры услышат первый выстрел Ника, они бросятся к этому месту в открытый проход. Действовать нужно бесшумно.

Ник поставил «Вильгельмину» на предохранитель и засунул за пояс. Где-то неподалеку скрипнула половица. Наступила тишина: неуклюжий преследователь, видимо, ждал ответной реакции, думая найти Ника у разбитой задней двери.

Медленно и бесшумно Ник подкрался к противнику, нащупывая путь. Вскоре они уже двигались в темноте навстречу друг другу, Ник слышал тихие осторожные вдохи подбирающегося человека, не ожидающего, что смерть стоит совсем рядом, за подвешенными говяжьими тушами.

Враг двигался по соседнему ряду, в двух шагах от Ника. Ник застыл, не шевеля и мускулом. Он подождал, когда испуганный противник поравняется с ним. Человек сделал очередной осторожный шаг, Ник одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние, схватил гангстера за руку, державшую пистолет, а другой рукой прикрыл ему рот. Пистолет упал на деревянный пол, бандит судорожно вдохнул воздух. Отпустив его руку, Ник пустил в ход «Хуго», тонкий острый стилет. Тренированным движением он всадил лезвие между третьим и четвертым ребром и отступил в сторону. Жертва рухнула на пол. В этот момент луч фонарика поймал Ника, Мгновенно среагировав, он нырнул обратно в ряды висящего мяса. Схватив одну из туш обеими руками, он поднял ее. Сколько раз он видел, как мясники ворочают такие туши, таскают их на спине, но не думал, что это такая тяжесть.

Напрягая мышцы, он все же приподнял тушу с крюка и стоял, покачиваясь под тяжестью быка. Последним усилием он напряг тренированную годами мускулатуру и бросил тушу в направлении фонарика.

Щелкнул боек пистолета, но туша, соприкоснувшись со стволом заглушила выстрел. Нападавший рухнул на пол под тяжестью быка, и Ник знал, что ему больше не подняться.

В этот вечер Джонни Ву потерял немало людей. Ник подумал, что тот мечтает разделаться с ним окончательно. Он поднял фонарик лежащего бандита. Прикрыв его так, чтобы свет не видели со стороны входа в лавку, Ник обвел лучом комнату и обнаружил лишь висящее мясо, разделочные топоры и другие атрибуты профессии мясника.

Он увидел в углу лестницу! Брови Ника поползли кверху от восторга. «Если хватит патронов, я могу оборонять эту лестницу хоть до следующего Рождества. Осталось десять патронов. Китайцы потеряют еще десять человек, поднимаясь по этой лестнице». Он взбежал по ступеням наверх.

Комната была почти пуста. Местами громоздились ящики с консервами, несколько винных бутылок валялось на полу. Очевидно, мясники Ле Алля собирались здесь, чтобы попить кофе. Лестница вела и к другой двери, которая казалась надежно запертой. Ник с удовольствием продолжил бы исследование комнаты, но нужно было оставаться на лестнице, чтобы следить за развитием событий.

Он спрятался за дверным косяком и приготовился ждать. Рано или поздно мясники явятся на работу или прибудет полиция, так что у Ника будет шанс выскочить в общей суматохе. Правда, до этого нужно выиграть сражение.

Совершенно неожиданно приятный голос спросил его на прекрасном английском:

— Не вы ли американский агент Ник Картер?

Ник повернулся, нацеливая пистолет в направлении голоса.

— Крайне невежливо было бы застрелить меня после всех трудностей, предшествовавших нашему знакомству.

Девичий голос. Ник посветил фонариком по комнате, но не смог найти говорящую.

— Кэти Лин? — спросил он.

— Очень приятно, — сказала она, — я здесь.

Ник посветил вверх. Свет выявил стройную золотистую ножку, поднялся по такому же приятному для глаза бедру к необычайно грязному платью. Оно плотно обтягивало миниатюрное тело, в глубоком вырезе проглядывали маленькие хорошо оформившиеся груди. Девушка сидела в высоком деревянном шкафу, ее мрачный взгляд был обращен на Ника. Хотя ее лицо покрывала косметика парижской проститутки, а длинные черные волосы были не причесаны и спутаны, это не скрывало ее привлекательности.

— Позволю спросить, какого черта вы оказались здесь, мадемуазель Лин? — вежливо поинтересовался Ник.

— Я стала ночевать здесь, когда поняла, что в гостинице небезопасно, Мясник хранит в этой комнате деликатесные консервы, так что дверь всегда на замке. Тут тепло и сухо. Две ночи подряд я искала пристанище. Теперь я сплю каждую ночь здесь.

— Когда в гостинице стало небезопасно?

— Я имею в виду, по сравнению с тем, как было прежде. Когда этот отвратительный маленький толстяк пришел искать девочек для Ву-цуна. Видите ли, моя гостиница не самая лучшая.

— Ты имеешь в виду Джонни Ву?

— Да, так его зовут у французов. — Она перешла на ломаный французский. — Я всем говолить, я маленькая вьетнамка, меня блосить мой фланцуз-летчик. Но толстяк догадается, кто я, если найдет. Я должна плятаться или он плидет и забелет меня к Ву-цуну, а тот меня узнает.

— Похоже, что старику Артуру не везет с женщинами, — засмеялся Ник. — Скажу тебе по секрету, что Джонни Ву со своей бандой ждет нас внизу.

— Помогите мне спуститься, и я покажу потайной выход, — сказала она.

Ник тихо, но от всей души засмеялся.

— Девчонка мне покажет выход. Ха-ха.

— Но я, правда, покажу, — выкрикнула она.

— Верю, верю. Что касается тебя, я готов поверить во все.

Ник поднял руки, и ее маленькая грудная клетка почти уместилась в его громадных ладонях. Он поддержал ее, пока она высвобождалась из шкафа, затем бережно опустил на пол. Когда девушка шагнула вперед, Ник остановил ее.

— Сними туфли. Что подумает Джонни Ву, если услышит стук каблучков над головой?

Опершись на руку Ника, она нагнулась и сняла туфли на высоком каблуке. Даже, в темноте он оценил линии стройных ног и изящные бедра.

Ник прикрывал тыл, когда они пересекали комнату, Окно распахнулось со скрежетом, заставившим агента Н-три поморщиться, но ниже этажом было тихо. Они осторожно вылезли на крышу. Ник закрыл за собой окно — стоило замести следы.

— Видите, — сказала Кэти, — по ту сторону крыши еще один тупиковый переулок. Я вошла в дом через погреб, а если мы перелезем через ту стену, то окажемся на аллее, ведущей на улицу Сен-Дени.

Взявшись за руки, они продвигались по крыше. Черепичная кровля — непрочная опора для ног, но они успешно достигли примыкавшей к зданию стены. Перебраться на нее не составляло труда, но до земли было достаточно далеко. Ник с беспокойством поглядел в лицо девушке.

— Как ты, сможешь прыгнуть?

Она отвернулась и сказала: «Да».

Ник снова взглянул на нее. Девушка была до смерти перепугана.

— Серьезно, Кэти?

В таком состоянии она как минимум переломает себе лодыжки. В ответ снова прозвучало: «Да».

— Вот незадача.

Ох уже эти азиатские церемонии и боязнь потерять лицо!

— Кэти, милая, — сказал Ник. — Вот что мы сделаем. Обними меня вот так…

Она прижалась к нему, как в старой позиции «мужчина-женщина», крепко обхватив ногами. Ник повис на стене, распределяя их общий вес. Он пригнул, голову и прыгнул вниз, надеясь, что провидение не даст этой дилетантской попытке закончиться плачевно.

Он принял удар в основном на ноги — обжигающая боль пронзила все тело. Падая, он опустился на напряженные мышцы спины и перекатился на бок. В какой-то момент Кэти оказалась под ним, затем они вскочили на ноги, обрадованно смеясь, и побежали вдоль по аллее.

По темным, освещенным лишь окнами ночных кафе, улицам Кэти вела его к гостинице. Улицы пустели: даже поздние продавцы прекращали торговать. Она показала рукой вперед — вероятно, на гостиницу, — и Ник обратил внимание на ее пальцы.

— Кольцо, Кэти. Что случилось с кольцом с печаткой?

— А, — беззаботно произнесла она, — я отдала его мадемуазель Сен-Мартен. Тогда в кафе я подумала, что попадусь им в лапы рано или поздно…

— Все в порядке, Кэти. Подожди, мне нужно позвонить по телефону.

Они зашли в кафе. Пока Ник говорил по телефону, владелец, старик с усами, как у сома, бросал на Кэти осуждающие взгляды. Сперва Ник набрал номер Доминик Сен-Мартен, но у нее дома никто не поднимал трубку. Потом он поднял с постели Донована. Ник велел ему найти Доминик и забрать у нее кольцо; утром Донован доложит о результатах, встречу назначили в одном из близлежащих кафе.

Они подошли к гостинице, в которой жила Кэти. Лучшего убежища, чем публичный дом в квартале Ле Алль и не придумать, подумал Ник. Толстая усталая женщина бросила Нику полотенце и потребовала десять франков за вход, В глазах Кэти мелькнуло раздражение.

Пока они поднимались по узкой лестнице, она рассказывала:

— Сначала я жила на левом берегу, но китайские студенты узнали меня и приставали с расспросами, так что я переехала в этот «отель» «Невада» в Ле Алле, где никто вопросов не задает. Отличная уловка, но все испортил толстяк, слуга Ву-цуна, который, прослышав о новой азиатке, разыскивал меня.

Они вошли в маленькую комнатку. Узкая кровать, стул, умывальник, биде и маленький столик составляли всю мебель. Закрыв дверь, она повернулась к Нику.

— Какие новости о моем отце? Долетел ли он до США? Мне ничего не известно, и я начинаю подозревать самое худшее.

— Увы, — мягко сказал Ник, посмотрев девушке в глаза, — ему не удалось бежать. Джонни Ву перехватил его и увез обратно в Китай.

Она выслушала его молча. Карие глаза наполнились слезами, и она отвернулась.

— Все потеряно. Надо возвращаться в Китай.

— Только без глупостей. Детка, пока идет карта, из-за стола не встают.

Он объяснил всю ситуацию и предстоящий побег доктора Лина из коммунистического Китая.

— Как ты не понимаешь, — сказала Кэти, — они скорее убьют его, чем отпустят. Я сдамся в руки Ву, и они тогда поверят, что мы не собираемся бежать на Запад.

Ник поскучнел. Он не любил читать молодым и неопытным лекции о современной жизни.

— Не думаю, что ты и твой отец можете выбирать в этой ситуации. Большинство людей скажут, что голод сотен миллионов невинных важнее, чем вам кажется. Извини, но это так, Кэти.

— Простите, я показала себя эгоисткой. Пойду смою косметику рыночной проститутки и как следует подумаю.

Ник прилег на кровать. Пока Ржавый не найдет Доминик и не принесет кольцо, делать все равно нечего. А тут такой шанс придавить подушку пару часов. Хоук увидит его в действии завтра.

Раздался шум воды, льющейся из плохонького душа с низким напором. Краем глаза Ник подметил соблазнительные девичьи формы: она стянула тесное платье и нырнула в душевую кабинку. Черт возьми, все было бы отлично, если бы Кэти и Доминик не поспешили с этим кольцом с печаткой, подумал Ник. Через некоторое время он открыл глаза и увидел Кэти, вытиравшуюся полотенцем в углу. Заметив, что он проснулся, она неспешно завернулась в полотенце и улыбнулась.

— Я думала, вы спите, мистер Картер.

— Я сплю, — ответил Ник и повернулся на бок.

Ник почувствовал запах свежевымытого юного тела: она присела на кровать, Кэти сняла с него изорванную окровавленную одежду.

— Мне лучше, — сказала она. — Но я не могу избавиться от страха. Я устала прятаться, убегать, изображать падшую женщину. — Она усмехнулась. — Из-за тебя бедняжке Кэти придется спать на полу.

Ник сказал, что на полу будет спать он, но она покачала головой.

— Я так взволнована, что не смогу заснуть, думая, что мне делать дальше. Буду спать, сидя на стуле.

Ник рассмеялся и притянул ее к себе, стащил полотенце и заключил в объятия. Через пять минут она уже спала,

 

Глава 11

ПОХИЩЕНИЯ СЛЕДУЮТ

В Вашингтоне трезвонили телефоны и власти организовывали бесконечные совещания, пытаясь переложить друг на друга ответственность за исход проводимой «AXE» операции с китайским ученым доктором Лином. Известный журналист намекнул, что в случае провала полетят головы весьма известных персон. В то же время, если доктору удастся бежать из красного Китая на запад, то награды посыплются как из рога изобилия. В случае неудачи специальный самолет должен увезти президента подальше от дипломатов и репортеров. В центре внимания находился Хоук, выглядевший не более взволнованно, чем редактор сельского еженедельника перед выпуском очередного номера, и не встречавшийся ни с кем, кроме тех, кого ему нужно было видеть.

В это весеннее утро причина всего переполоха спокойно спала на последнем этаже дешевой парижской гостиницы. Тонкий матрас был свидетелем тысяч быстрых союзов. Свежий ветерок с реки трепал занавески на единственном окне. Он приносил шум моторов и гудки проезжающих грузовиков, наполнявшие крохотную комнатенку.

Ник проснулся, как всегда быстро. Кэти Лин уже поджидала его одетая. Умытая, в чистом платье, она воплощала тонкую чарующую красоту евразийки.

Заметив ее пристальный взгляд, Ник прикрыл тело простыней, ночью отброшенной в сторону, и закурил.

— Мне кажется, — сказала Кэти, — что ты считаешь меня ребенком или девственницей. Я ни то и ни другое.

Она присела на край постели, провела рукой по мощному панцирю мышц на его груди.

— Я принял тебя за сонную малышку, — ответил Ник и улыбнулся, глядя на нее сквозь дым сигареты.

— Если в Китае ты спас кого-то от смерти, то этот человек — твой, с ним можно делать все, что угодно. — Ник привлек ее к себе, пробуя мягкую нежность губ, ощущая чувственность в стройном девичьем теле. С неохотой он отпустил ее.

— Разве не писал Правитель, что даже живя среди варваров нельзя забывать о добродетели? — спросил Ник, иронически приподняв брови.

Девушка восторженно рассмеялась.

— Вдобавок ко всем прочим достоинствам ты читал Конфуция? Мне кажется, в данном случае он имел в виду более общие, философские категории.

— Ты должна написать отцу записку и объяснить ситуацию, — сказал Ник.

Она приняла более серьезный вид.

— Конечно. Ты одевайся, а я пока буду писать.

Ник взглянул на часы и быстро оделся. Когда Кэти закончила писать, Ник взял записку и сказал:

— Пора идти. Мы уже опаздываем.

Они не опоздали. Опаздывал работник ЦРУ. Уже полчаса они сидели над остывшим кофе. Теплое утреннее солнце заливало светом ряды желтых и красных цветов — продавцы цветов начинали свой день. Наблюдать за рыночными торговцами — настоящее развлечение для туриста. Мимо прошествовал продавец газет, выкрикивая захватывающие заголовки о битве среди преступных групп, выяснявших отношения ранним утром в квартале Ле Алль.

Нику достаточно было одного взгляда на взволнованное лицо пробирающегося к столику ирландца, чтобы понять, что произошло нечто ужасное.

— Пропала Доминик Сен-Мартен. Естественно, мы проверили ее дом, офис и родителей, но…

— А замок Джонни Ву вы проверили? — мягко поинтересовался Ник. — Черт возьми, я велел ей вернуться домой вчера ночью. Я детально объяснил, что и когда сделать…

— Потребуется разрешение властей, — неуверенно произнес Ржавый. — Возможны неприятности.

— Я даю тебе разрешение, — бросил Ник. — Ладно, займусь этим сам. Отвези Кэти в безопасное место. Не оставляй ее без присмотра ни на минуту. Раз уж китайцы не смогли найти ее за две недели, то вряд ли найдут сегодня. Но смотри, не покидай ее ни на секунду!

— Понял, сэр, — ответил Донован.

— Мне нужна машина. Оставишь мне твою. Вы двое пойдете пешком. Если кто-нибудь пристанет к вам на улице — сначала стреляй, а потом спрашивай в чем дело.

Тут Ник язвительно добавил:

— И не выходи из гостиницы, пока я не приду за тобой.

Несколько минут спустя Ник, сидя за рулем грузовичка «шевроле», принадлежавшего посольству США, отчаянно маневрировал в потоке транспорта. Как никогда красиво выглядели в это утро сады Тюильри, зеленые газоны проглядывали сквозь остатки утреннего тумана; у каменной громады Лувра деревца распускали почки. Ник не обращал внимания на эти красоты, проклиная задерживающие его заторы на дорогах.

Когда Ву еще не знает о кольце, которое взяла Доминик, то очень скоро он выяснит и это. Доминик — настоящий боец, но в школе НКВД Джонни научили не только заламывать руки за спину.

Если же китайские комми узнают хотя бы частицу планов Хоука относительно вывоза доктора Лина на Запад, то ученого немедленно перевезут в другое место. Или, как и боялась его дочь, не рискуя потерять его, предпочтут убить ученого. Жаль, что мясник невольно защитил Джонни Ву от уготовленной ему вчера ночью пули. Ник убил бы его с меньшими угрызениями совести, чем змею в саду, — рептилия, по крайней мере, имеет какие-то права на существование.

Ник решил заехать к Доминик домой. Он знал, где она обычно хранит ценности, и была маленькая надежда, что она успела спрятать кольцо до того, как была похищена.

Он припарковался у реки и быстро спустился по ступеням вниз. Беглый осмотр показал, что домик на барже пуст. Дверь не была заперта, и, войдя внутрь, он не обнаружил никаких следов борьбы — но это еще ничего не значило. Секретный ящичек в ее бюро был также пуст.

Вдруг чуткий слух Ника уловил какие-то шорохи под палубой.

В темноте трюма он обнаружил Анри. Морщинистое лицо старика было покрыто спекшейся кровью, а потрепанное старое пальто пропитано водой. Ник пощупал старику пульс. Старик застонал, заморгал глазами и попытался сказать что-то, но слов было не разобрать.

— Нужен врач, — сказал Ник. — Сейчас вызову доктора. Почему ты не сообщил в полицию?

— Pas le vaches, — пробормотал старик. — Не надо шума. Я хотел… Я хотел…

Силы оставили его. Ник, конечно, знал, чьих это рук дело. Он вызвал полицию и «скорую помощь» из домика на барже и вернулся в «шевроле». Ситуация постоянно изменялась, и Ник не имел ясного плана дальнейших действий. Он нуждался только в удаче. Как в бейсболе, нужен проворный игрок на дальней части поля. Плохо, что его команда не отбивала мячи. Вот почему Н-три так любил работать один. «Предпочитаю, — с мрачным юмором сказал он себе, — сам делать ошибки».

Он быстро вел «шевроле» по тихим утренним улицам и доехал до замка Джонни очень быстро. Ник оставил машину на площадке, где до этого Донован ставил фургончик с фуражом. После изучения данных аэрофотосъемки Ник четко запомнил топографию имения. Уверенно, как по знакомому пути, он двинулся вглубь леса. Весенняя сырость сделала скользкой тропинку. Только потом он понял, что это и привело к фатальной ошибке. А ведь до победы был один шаг. Замок уже виднелся сквозь весенние листики на деревьях. Здесь Ник и убедился в ошибке — собаки бросились на него из-за куста. Два рычащих добермана — бензопилы в образе животных, наделенные для передвижения четырьмя ногами и мозгом, управляющим нападением. Прекратив рычать, бежавшая впереди собака прыгнула, целясь Нику в горло. Удар стилетом отбросил ее в кусты. Вторая собака прыгнула Нику на грудь. Он подскользнулся. Под весом животного он отклонился назад, чувствуя на лице горячее дыхание и запах псины, видя перед собой устрашающий ряд зубов, которые лязгнули так близко от вен на его горле. Ник поднял руку, прикрывая горло, другой рукой он занес стилет, но в этот момент тяжелый удар обрушился на затылок. Долю секунды он балансировал на грани потери сознания, пытаясь собрать все силы, но клетки головного мозга проиграли неравную борьбу, и Ник Картер погрузился в темноту.

Несколькими часами, а может, днями позже он почувствовал, что сознание возвращается к нему. Повторяющаяся боль в щеках заставила его поднять веки, хотя этого так не хотелось. Открыв глаза, он встретил взгляд узких миндалевидных глаз Артура, пухлое лицо которого растянулось в привычной улыбке. Тут Ник понял, что Артур хлещет его по щекам. Он рванулся, но обнаружил, что руки крепко связаны.

Ник нежно улыбнулся Артуру.

— Артур, — обратился он к китайцу самым дружеским тоном, — прекрати сейчас же, а не то я оторву тебе башку и швырну ее, как баскетбольный мяч, понял?

Следующая пощечина оказалась более весомой. Кто-то засмеялся за спиной. Ник узнал глубокий баритон Джонни Ву.

— Он приходит в себя. Будь осторожен, Артур. Он изобретателен и опасен, наш Тун-чи Картер.

Артур снова ударил Ника, на этот раз кулаком.

— Хватит, — сказал Ву.

Артур отошел в сторону, и солнечный свет ударил Нику в глаза. Он отвернулся. На деревянном стуле у окна сидел Джонни, склонив голову над шахматной доской, На полу у стула стояла портативная рация. Ву взял рацию и проговорил:

— Это замок. Охота окончена. Отзовите всех. За работу!

Повернувшись к Нику, он бесстрастно уставился на него черными глазами.

— Играешь в шахматы, Тун-чи?

— Что-то нет времени последние дни, — ответил Ник.

— Но ты знаешь, наверно, что частенько приходится жертвовать пешками ради более важных фигур.

Ник приподнял брови и ничего не ответил. Любопытно, почему Джонни Ву, в шелковой рубашке (шерстяная куртка брошена на спинку стула), разыгрывает перед пленником роль провинциального джентльмена.

— Есть исключения из этого правила. Если пешка защищает критически важное поле. Не правда ли, товарищ?

Ник предпочел не вступать в дебаты. Ву продолжал:

— Я спрашиваю сам себя, почему Запад послал ферзя на защиту пешки. И не нахожу ответа. Что защищает эта пешка?

Ву закурил длинную тонкую сигару и задумчиво посмотрел на Ника.

— Очень жаль, — медленно произнес Джонни, — что обстоятельства вынудили меня поручить допрос пешки моему идиоту соотечественнику. У него есть определенные достоинства, но, к сожалению, деликатный подход и трезвые суждения в их число не входят.

Услышав упоминание о своей персоне, Артур захихикал.

— Девушка, — продолжал Ву, — к несчастью, пришла в полную непригодность и сейчас, скорее всего, уже мертва.

Бедная Доминик, подумал Ник, бросив взгляд на Артура. Толстый мерзавец дал волю своим мерзким наклонностям. Скорее даже нечеловеческим. Ву тоже не отличался изящными манерами. Но, очевидно, она не рассказала ничего.

— Тем не менее, — продолжал Ву, — мы солдаты. Когда бой проигран, мы перегруппировываемся и стремимся избежать ненужных потерь. Честно тебе скажу, хочу знать, зачем ты явился за девчонкой.

Ник был озадачен. Вовсе не стоило форсировать события, но почему Ву не торопится раздувать горнило и калить пыточные орудия? Неужели он думает, что Ник будет отвечать на вопросы?

— Уж не рыцарские ли чувства привели тебя? — внезапно спросил Ву. — Ты, случайно, не дурак? Ради спасения женщины? Нет, — он покачал головой. — Она владеет чем-то, тебе очень необходимым.

Ник ощутил легкую грусть. Ведь китайский шпион прав. Главная причина его проникновения сюда — не девушка. Но она занимала немалое место в его мыслях, хотя и вовсе не такое, как казалось Джонни. Хихиканье Артура прервало монолог Ву: кругленький китаец подошел к Нику.

— Я посажу бамбуковые побеги ему под ногти, и ответы расцветут пышным цветом, — бодро предложил Артур.

Лицо Ву исказила злоба. Он поднялся со стула и отвесил Артуру пощечину, чуть не сбив его с ног.

— Будешь делать то, что тебе прикажут, и только тогда, когда прикажут. Из-за твоей тупости я торчу здесь, когда у меня столько дел.

Джонни схватил Артура за грудь, крепкими пальцами выворачивая правый сосок. Толстяк закричал, но Ву мучил его еще пару минут. Наконец Джонни швырнул подчиненного на диван, где тот распластался, к неописуемому удивлению Ника, хихикая. Холодок пробежал по спине Ника. Неужели Артура ничем не прошибить? Ник решил, что не испытывает особого желания выяснить эту особенность толстенького китайца. Джонни, как ни в чем не бывало, повернулся к агенту Н-три.

— Видишь, товарищ Картер, терять тебе нечего. Расскажи мне, что тебе нужно от Доминик Сен-Мартен, и я заплачу тебе щедро. В конце концов, мы оба работаем ради денег, и теперь, когда Кэти Лин в наших руках, деньги помогут тебе пережить выговор от раздраженных начальников.

«Кэти Лин в наших руках». Эти слова прозвучали в голове Ника, как мучительные крики людей, погибших в бою за то, чтобы красному Китаю не удалось захватить ее в свои сети. Произошла ужасная, непростительная ошибка.

— Блефуете, — холодно бросил Ник. — История явно неправдоподобная. Я самолично посадил ее на военный реактивный самолет — и она на пути в США, если вы не угнали и этот самолет.

— В настоящий момент, — сказал Джонни Ву, — Кэти Лин находится в пути. Но не в Америку.

Поглядев в записную книжку, он продолжал:

— Сегодня в 10.30 утра она вошла в гостиницу «Невада» в сопровождении рыжеволосого американца, агента ЦРУ. В этой операции мне пришлось прибегнуть к помощи местных специалистов, поэтому американца не тронули. Местные ребята ничего не имеют против похищения из публичного дома нелегальной иммигрантки, но убрать американца с паспортом… Особенно, если учесть назначенную мной цену.

Ник молниеносно оценивал услышанное, При любых условиях он был приучен самое важное обдумывать в первую очередь.

— Откровенно говоря, я давно знал, что девчонка скрывается в рыночном квартале. С помощью марсельских мафиози, контролирующих улицу Сен-Дени, к утру я выяснил и точное ее местонахождение. Марсельские гангстеры знают все и вся в этом квартале, так что не твоя вина, что я был первым.

С этим Ник не согласился, Нельзя было оставлять Донована и девчонку одних. «Чушь, — твердил ему внутренний голос, — ход был продуман и оправдан, ты сделал что мог».

— Я рассказываю все это, чтобы ты понял: нет никаких причин отказываться от сотрудничества с нами, — сказал Ву. — Многие проделывали это до тебя ради денег. Ты сделаешь это сегодня. У нас есть финансовые ограничения, но тебе могу предложить пять тысяч долларов и свободу.

Он достал из серебряной шкатулки сигарету, зажег и вставил Нику в губы. «Черта с два, — подумал Ник. — Исполню свою арию, а вместо аплодисментов — пуля. Он знает, что Доминик Сен-Мартен играет какую-то роль в этой головоломке и без нее даже от Кэти Лин мало толка, иначе я не был бы здесь. Кольцо — вот что важно на случай, если Кэти сбежит или покончит с собой. Пошел к черту, товарищ Ву».

— Девчонку Лин мы отправили домой к отцу. Он заслуживает уважения за проделываемую им деликатную работу. Замечу, что мы вынуждены покинуть это имение, так как мой соотечественник своими неуклюжими методами допроса создал неприятный инцидент с соседями. Таким образом, товарищ Картер, предлагаю тебе ответить на вопросы немедленно.

Ву сделал выжидательную паузу.

— А что именно сделал Артур? — спокойно спросил Ник.

Безжалостное лицо китайца приблизилось к лицу Ника.

— Вместо того, чтобы использовать для допроса особое помещение, — Ву указал на большую картину Курбе, почти закрывавшую одну из стен, — полный энтузиазма Артур потащил девчонку в конюшню, испачкал вагинальными выделениями кобылы, ну а затем привязал к брюху моего нового жеребца. В результате…

Ву развел руками и пожал плечами.

— Крики француженки привлекли внимание местных рабочих. Ее вовремя спрятали, но не за горами расследование.

Ник боролся с желанием выблевать свой завтрак на паркетный пол комнаты. Он уже не слышал, что еще рассказывал Ву. Отвратительная сцена в конюшне встала перед его глазами. Возбужденный, подхлестываемый кнутом конь исполнил свою роль убийцы, а девушка — мысли о ней вызывали волны тошноты. Мерзкое хихиканье Артура с дивана еще больше ухудшало болезненное состояние Ника. В свое время и ему приходилось прибегать к пыткам, но никогда — для развлечения, никогда — с бессмысленной жестокостью.

Ву продолжал говорить:

— В деле разведчика исключительно важно точно установить момент, когда агент изжил себя, перестал приносить пользу, не так ли? Мне кажется, что это время пришло. Итак, я жду ответа. Немедленно.

Ник услышал, как к дому подъезжает машина.

— Ну, Картер?

— Ничем помочь не могу, — ответил Ник.

Мысли его туманились, как после пропущенного удара в голову.

— Дурак, — разозлился Джонни Ву. — Все, что тебе остается, — развлекаться здесь в компании с Артуром, которому приказано добыть нужные нам сведения. Можно было и не говорить об этом тебе, профессионалу.

— Катись отсюда, Ву. Я хочу подумать кое о чем.

Ник услышал собственный голос и удивился невозмутимому тону.

— Очень хорошо, За работу, Артур.

Огромная картина Курбе повернулась на петлях, открывая проход в стене. До этого дня Нику даже нравилась живопись Курбе.

 

Глава 12

СЮРПРИЗ ДЛЯ АРТУРА

Поместье Джонни Ву раскинулось на самой границе знаменитых французских лугов, в краях, где выращивают породистых рысаков. В путеводителе фирмы «Мишелин» замок помечен одной звездочкой и указано, что кардинал Ришелье нередко скрывал здесь узников, которых сам и допрашивал.

Путеводитель, однако, не ручался за достоверность этой информации. С тех пор, как китайское торгпредство арендовало замок, посетители внутрь не допускались.

Ник подумал, что кардинал не узнал бы теперь замок. В комнате, скрытой за полотном кисти Курбе, от прежних времен сохранился лишь великолепный паркет. Стены и потолок были покрыты пробкой. В центре возвышался полностью оснащенный операционный стол с электроприводом. Морозильная камера с раздвижными дверцами предназначалась для трупов. У стены напротив громоздились полки с химикатами и несколько магнитофонов.

Артур суетился над пробирками — ни дать, ни взять, старенький профессор химии, готовящийся к очередной лекции.

— Каждому студенту — по пробирке, да, Артур? — выдохнул Ник.

Артур усмехнулся, продолжая суетиться с колбочками. Как Ник ни старался, но ход его мыслей приводил каждый раз к печальным заключениям. Он решил сосредоточиться на возможности высвободиться и убить Артура. Даже такой план не выглядел особенно пригодным к осуществлению.

Однако одно обстоятельство могло помочь Нику. Время. Добившись нужных показаний от Ника, Артур должен будет уехать на грузовике. Грузовик не будет ждать вечно, особенно если китайцы ожидают визита полицейских. Впрочем, если Артуру придется торопиться, то он может выдумать бог знает что.

Маленький толстый китаец подошел к столу, пряча руки за спиной. Ник напрягся. Уже много раз он пробовал на крепость стягивающие веревки, но связывал его настоящий специалист.

Артур протянул руку с пропитанной хлороформом ватой. Ник едва успел сделать быстрый вдох, как компресс накрыл его лицо. Ник вертел головой, но Артур оказался неожиданно сильным для такого маленького толстяка. Минуты через полторы Ник сделал вид, что потерял сознание. Бывало, что он не дышал и четыре минуты — правда, вдохнув перед этим полные легкие чистого воздуха.

— Челтов иностланец заснул, — хохотнул Артур.

— Но бележеного бог бележет.

Что-то ударило Ника в живот, больно и неожиданно. Он согнулся, хватая ртом воздух, но вдыхая вместо этого удушливые пары хлороформа. Краем глаза Ник увидел, как Артур поднял тяжелый оконный противовес и нанес, удар. Вновь боль пронзила тело, а потом подействовал и хлороформ. Он погрузился в забытье.

Ник очнулся на операционном столе. Электрический свет бил в глаза, но тело находилось в удобном положении. Тем не менее его руки и ноги были пристегнуты к этому специальному столу.

Его раздели. На теле, там, где нервные окончания близко подходят к коже, липкой лентой были закреплены электроды.

— Небось бесполезно выложить тебе все сразу? — спросил Ник. — Ты жить не можешь без любимого развлечения, а?

— А вот увидишь, — последовал ответ Артура.

— Повезло тебе, приятель. Красный день календаря у тебя сегодня.

Артур не ответил. Сквозь единственное окошко у потолка Ник смотрел на нежные верхушки деревьев и небо с клубящимися облаками. Он подумал о Доминик, и тут началось…

Загудел электродвигатель, и Ник почувствовал электрический ток, пронзающий тело в полудюжине различных точек. Разряд остановил сердце, кожаные застежки впились в руки и ноги, спина выгнулась дугой, как охотничий стальной лук, разряды разрывали мозговые клетки, замкнутые в неверную электрическую цепь. Двигатель остановился так же внезапно, как и включился. Ник жадно вдыхал воздух мелкими глотками. Голова ужасно болела. Не будь он в пике своей спортивной формы, судороги переломали бы ему позвоночник. Пот выступил на лбу и на плечах.

Артур хихикал в восхищении. Теперь Ник понял, что нечеловеческий смех Артура не имеет отношения к чувству юмора, а рожден неврастенической реакцией определенно сексуального характера.

Странный выверт психологии заставлял Артура желать оказаться на месте, где сейчас лежал Ник.

— Я только пловелять. Один… Два… Тли… — хихикал он.

Снова ослепляющий болью удар пронзил тело, рот раскрылся, пытаясь выдавить крик, но закороченные клетки мозга не посылали сигналов. Придя в себя от последней дозы напряжения, Ник прошептал:

— Смотри не перестарайся, товарищ. Мертвые молчат. Чем тогда займешься?

Артура, похоже, тоже посетила подобная мысль, и он чуть поубавил энтузиазма. Следующие несколько минут он развлекался, отсоединяя некоторые электроды и посылая разряды в различные участки тела. После каждого опыта он с любопытством приглядывался к Нику и задавал вопрос.

Ник устал придумывать остроты и не открывал рта. Он знал, что выдержит только ограниченное число таких встрясок, потом в мозгу произойдут необратимые изменения и большое крепкое сердце откажется биться.

Хихиканье Артура окрасилось новой интонацией, наполнившей Ника дурными предчувствиями, Артур снял с его тела электроды, затем прикрепил два других электрода на его гениталии. Холодное прикосновение металла передалось по агонизирующему телу в израненный мозг.

Должен же быть способ высвободить руки или ноги. Не зря Ник немало времени изучал приемы Гарри Гудини. К несчастью, Ник не управлял мышцами, когда его привязывали к столу.

— Жди здесь, — бросил Артур. — Я уходить ненадолго.

— К чему спешить? — сказал Ник. — Что еще тебе понадобилось, здесь и так всего достаточно.

Шаги толстяка затопали к выходу. Нику повезло. Он сразу заметил, что провод, ведущий к одному из электродов в паху, проходит в каком-то дюйме от пристегнутой руки. Собрав все силы, Ник потянул ремни застежки. Кончики пальцев коснулись провода. Ремни, как ножом, резали запястье. Пальцем он трогал провод. Не осмеливаясь сделать резкое движение, Ник с бесконечной осторожностью просунул длинный средний палец под провод. Не дыша, он наматывал провод на кончик пальца, пока не подтянул его на сгиб фаланги. Резко дернув, он почувствовал, как электрод отделился от тела вместе с липкой лентой. Что ж, все идет по плану. Он обмотал провод вокруг пальцев, натянул и резко дернул. Теперь провод оторвался от генератора. Быстро работая пальцами, Ник соорудил из провода петлю и исследовал застежки на ремнях. Замков не было. Лежащий на столе «пациент» не мог дотянуться туда руками.

Соорудив подобие крючка на конце провода, Ник просунул его под ремень и потянул его из пряжки. Чтобы сделать это, пришлось вытащить провод и сложить его для крепости вдвое.

Наконец, проклятая пряжка расстегнулась. Почти тотчас раздались приближающиеся шаги Артура. Ник, однако, успел проверить, чтобы застежка выглядела, как обычно, и вернул электрод на тело. Артур уже входил в комнату, толкая перед собой еще один операционный стол.

На столе лежало обнаженное тело Доминик Сен-Мартен. Точнее то, что от него осталось. Один взгляд на нее заставил Ника отвернуться. Длинные желтые волосы девушки были испачканы кровью и грязью. Лицо обезображено кровоподтеками, а обе руки висели под неестественными углами. Испачканное кровью тело покрывали рубцы и раны.

Она еще дышала, глубоко в горле клокотали стоны. Прекрасное молодое тело, рожденное танцевать, сопротивляться болезням, носить новую жизнь, на глазах превращалось в бесполезную массу, очередное звено белкового круговорота.

Ник услышал свое имя, звук, рожденный тем, что когда-то было голосовыми связками. С трудом он заставил себя посмотреть в глаза Доминик.

— Привет, милая, — сказал он, как только смог непринужденно. — Как только я прикончу Артура, мы приведем тебя в порядок.

Она ответила что-то. Ник разобрал только последние слова: «Слишком поздно».

— Слишком поздно не бывает, — подбодрил ее Ник. — Через несколько дней будешь опять отплясывать как сумасшедшая, — соврал он.

Артур захихикал.

— Любовники встлетились. Алтул готовить последний телесный союз. Но сначала доплос.

Он поставил оба стола рядом. Затем начал прикреплять электроды к телу Доминик, в том же месте, что и у Ника.

— Если не отвечать на воплосы, то… З-з-з, и мальчик с девочкой обладуются.

Артур шагнул к генератору. Сейчас он увидит, что Ник отсоединил один из проводов.

— Последний лаз сплашиваю…

Это были последние слова, когда-либо произнесенные Артуром. Рука Ника метнулась из засады, как кобра. Артур был пойман за брючный ремень. Нападение со спины застало китайца врасплох. Ник бросил толстяка на край стола и перехватил за горло.

Медленно он увеличивал силу нажатия, как будто тренируясь с резиновым мячиком; пальцы стальной хваткой вцепились в дряблое горло.

Ник, безусловно, был профессионалом. За все время пребывания во Франции он первый раз испытал настоящий гнев и ярость здесь, в замке. Доминик была тому виной. Тяжелое тело Артура оседало на пол. Со всей силой мышц руки и плеча Ник надавил на шею толстяка, пальцы исчезли в складках жирной кожи. Мелькнула мысль оставить Артура в живых и дать ему испытать на собственной шкуре эти пытки. Но последним усилием агент Н-три крепче сжал пальцы, и отвратительный толстяк испустил дух. Ник презрительно швырнул бездыханное тело на пол.

Освободив вторую руку и ноги, Ник склонился над девушкой. Она дышала все слабее и слабее, Ресницы прекрасных глаз затрепетали, но она не смогла поднять веки. Что-то напоминающее улыбку мелькнуло на губах. С усилием она приподняла руку и взяла ладонь Ника.

— Ты спасен. Тебе всегда везет. Но бедным твоим спутникам не сравняться с тобой. Вот и я…

— Мне так жаль тебя, — нежно произнес Ник. — Я найду врача…

— Не плачь обо мне, cheri, — мягко ответила Доминик, — мы были счастливей всех…

— Я вызову врача. Вернусь через пару минут.

Ник понимал, что надеяться можно только на чудо.

— Мало времени, — выдохнула она. — Девчонка у Джонни Ву.

— Я знаю, — мрачно сказал Ник. — Я найду его.

— Он увез ее на виллу в Биарриц… Виллу… Виллу… Сан Суси…

Даже умирая, француженка не могла не улыбнуться заключавшейся в этом названии иронии. Сан Суси — без забот.

— Они убили бедного Анри… Он хотел им помешать…

Голос ее слабел.

— Доминик, — вспомнил он. — Кольцо! Где кольцо?

Она нежно улыбнулась.

— Оно на моей руке, Ник. Смотри.

Слабость не позволила ей поднять руку. Кольцо выглядело неброско, и китайцы не знали, что нужно искать именно его. Ник заботливо поцеловал девушку, но заметил, что даже поцелуй причинил ей боль. Он нашел в гостиной телефон и вызвал врача. Вернувшись, он нашел Доминик мертвой.

 

Глава 13

ПОДАРОК ДЛЯ ДЖОННИ

Ник злобно сорвал со стены гобелен и накрыл тело Доминик. На несколько мгновений он застыл в неподвижности, не в силах справиться с переполнявшими его чувствами. Минутой позже он уже одевался. Свой арсенал — «люгер» «Вильгельмину», стилет «Хуго» и газовый баллончик «Пьер» — он обнаружил под стулом Джонни Ву.

Ник набрал номер телефона Донована. Ржавый чувствовал себя жалким и никчемным.

— Я так боялся этого звонка, Ник, — начал он.

— Ерунда, — бросил Ник. — Хорошо организованная засада. Всякий бы попался. Чистая случайность, что ты жив и в состоянии сожалеть о случившемся. Теперь слушай внимательно…

Он выдал краткие и точные инструкции. Повесив трубку, Ник заметил на полке вазу с фруктами. Из окна он видел людей, переносивших вещи в грузовик и поглядывающих на дом. Новая идея пришла Нику в голову. С холодной яростью он обыскал весь дом, пока не нашел то, что нужно. Он запихал труп Артура в небольшой сундук, затем добавил то, что живописцы называют «завершающим мазком».

Он достал из вазы яблоко и раздвинув челюсти мертвого садиста, засунул яблоко ему в рот. Мрачно посмеиваясь, Ник нацарапал записку, которую опустил Артуру в нагрудный карман. В записке сообщалось:

«Джонни Ву, возвращаю тебе твои вещи. Со свиньями покончено. С любовью от „AXE“».

Ник запер сундук, положив ключ в карман. Затем он вытащил сундук на улицу, туда, где грузчики столпились у грузовика.

— Это отправьте тоже, — коротко приказал он.

Один из грузчиков с подозрением посмотрел на американца.

— А где толстяк?

Ник пожал плечами.

— Он ушел. Мне приказано было упаковать и отправить вот это.

Ник вернулся в дом. После того, как уехал грузовик, он через газоны прошел к площадке, где стояла его машина. Через несколько часов он из офиса «AXE» уже разговаривал с Вашингтоном. Хоук бесстрастно выслушал рассказ Ника.

— Могу я попросить ВВС США доставить меня в Биарриц или куда-нибудь по соседству? — спросил.

Ник. — Нужно поторопиться. Я должен опередить Джонни Ву, чтобы устроить ему достойную встречу.

— Не терпится пристрелить его, а, Ник? — произнес Хоук, уставившись Нику в глаза.

— Честно говоря, да, — встретил его взгляд Картер.

— Ну, — сказал Хоук более сухо, чем обычно, — боюсь, мне придется тебя разочаровать.

Ник и глазом не моргнул. Хоук не отказал бы ему без серьезных причин.

— В прошлый раз я уже говорил тебе, что ситуация в Китае изменилась. Путь к побегу, приготовленный для доктора Лина, вот-вот перекроют. Надо доставить его сейчас или больше никогда. Кроме того, в китайском правительстве есть группа, которая требует физического устранения доктора Лина, пока тот снова не попробовал сбежать. Они могут добиться своего и убить его прежде, чем туда доберемся мы. Так что ты едешь в Китай.

Повисло неловкое молчание. Первый раз в жизни Ник не знал, что ответить.

— Есть, сэр, — уж этот ответ не хуже других.

— Это вовсе не так безнадежно, как кажется, Ник. Я уже вложил массу усилий и денег в эту операцию. Ты приедешь не на пустое место. Обещаю хорошую поддержку и думаю, что подготовка к операции прошла отлично. Конечно, я планировал отправить тебя туда несколько позже. Но доктор Лин — ключевая фигура в китайской пропаганде, они не рискнут отпустить его на Запад. И он слишком важен для нас, чтобы не сделать все возможное ради спасения его жизни.

— А девчонка? — спросил Ник. — Останется ли он на Западе, если девчонки тут не окажется?

Хоук пожевал сигару.

— Она будет здесь. Джонни Ву затаился в Биаррице. Мы не можем вытащить его оттуда, а он не может убежать. Мы не у себя дома, сам понимаешь. Французские и испанские пограничники будут следить за ним с моря днем и ночью, а мы — со стороны суши. Он не убьет девчонку, потому как она ему нужна. Но если будет убит доктор Лин, то тогда убьют и ее. Ты должен помешать этому.

Ник откинулся на спинку кресла. Беседа окончена. Хоук показал большую аэрофотографию, расчерченную на квадраты, и Ник потрогал у себя в кармане кольцо с печаткой.

— Перелет намечен на завтрашний вечер. Я заплатил немалую сумму посредникам в Лахоре.

Джонни Ву, думал Ник, получил короткую передышку.

 

Глава 14

ТАКЛА-МАКАН

Звезды бриллиантами сверкали с неба. Казалось, стоит приподняться на цыпочки — и коснешься их рукой. Ник почувствовал изменение в полете самолета и понял, что сейчас предстоит прыжок с парашютом. Голос пилота оповестил его по внутренней связи:

— Приближаемся к месту сброса. Приготовься, за две минуты до прыжка я начну отсчет с интервалом пятнадцать секунд.

— О’кей, — лениво ответил Ник. Знакомые штучки.

— Тебе повезло, приятель, — с симпатией отметил пилот. — Светит луна, нет ветра. Прыгнешь в радиусе четверти мили от цели. Ума не приложу, зачем цэрэушникам понадобилась эта голая пустыня?

Пилоту хотелось поболтать, А почему бы и нет? Через полтора часа в офицерском баре он будет сдувать пену с прохладного пива. Ник даже не сказал ему, что он не из ЦРУ. Пилот, похоже, любил лунный свет. В отличие от Ника. Пустынная поверхность расстилалась под ними. С этой высоты, при призрачном сиянии их предприятие казалось нереальным. Ник хорошо представлял себе место приземления, и луна вовсе не была нужна ему. Луна, скорей, поможет тому, кто заметит их «У-2». Китайцы могут догадаться, что самолет несет диверсанта. К тому же очевидно, что комми пристально наблюдают за небом в окрестностях совершенно секретных биологических лабораторий.

Они на большой высоте пересекли китайскую границу, а теперь резко снизились так, чтобы Ник мог совершить прыжок не в слишком разреженном воздухе.

Ник поправил кислородную маску на черном лице. Черное лицо дополняли черные костюм парашютиста, шлем и парашют — специальный ночной камуфляж.

Пилот показал, что осталось две минуты. Ник повернул верньер кресла-катапульты на «работу». Покинув самолет, Ник превратится в человека ниоткуда. Ничто в нем не указывало на определенную страну, кроме разве что татуировки «AXE». Это может навести китайскую разведку на мысль приписать его к объектам, подлежащим специальной (хотя вовсе им не желаемой) обработке.

— Ты готов, приятель? — спросил пилот.

— Останови за тем углом, шеф.

— Ну, удачи, парень.

— Спасибо, — коротко ответил Ник.

Пилот начал обратный отсчет с пятнадцати. Ник еще раз пожелал, чтобы пилот, выглядевший «опытным волком», не подвел и правильно определил точку выброса. Ошибка в несколько секунд обернется лишними милями ходьбы до лагеря. Или он может оказаться где-нибудь в снегах самых высоких и труднопроходимых в мире гор Тибета. Операция оставляла Нику только надежду на напарника. Пилот досчитал до пяти, и Ник раздвинул дверцы над головой.

— Четыре… Три… Два… Один…

Ник нажал на кнопку и почувствовал заглушенный хлопок под сиденьем. Его выбросило высоко в ночное небо, и холодный воздух ударил в лицо. Парашют раскрылся с мощнейшим рывком. Первые несколько тысяч футов Ник целиком отдавался волшебному чувству полета с парашютом, ощущению абсолютного покоя и одиночества. Опустившись на достаточную высоту, он сориентировался и, управляя послушным парашютом, направил его к цели.

Приземление на песок оказалось мягким. Ник упал и, легко перекатившись на бок, вскочил на ноги. Столько всего предстояло сделать. Подождем, решил Ник.

Он находился на границе гигантской пустыни Такла-Макан. Без сомнения, он первый (хотя, не последний) белый человек, оказавшийся в этих краях. Понятно, ведь это место совсем не похоже на Нью-Йоркский клуб выпускников Гарварда.

Подозрительно тихая ночь окружала Ника. Звезды выглядели менее привлекательно, чем на высоте пятьдесят тысяч футов.

С этого момента все зависит от кочевников из племени хуфов. Это крепкий низкорослый народец, всю жизнь проводящий в седле, — потомки бактрийской кавалерии Цезаря. Эти бродяги передвигались по Китаю и Малой Азии, не признавая никаких границ. Агенты сети Хоука хорошо заплатили за доставку оборудования для Ника. Однако ни Хоук, ни Ник не могли проверить, что кочевники сделали с грузом. Если они известили красных о готовящемся забросе диверсанта, то Нику придет конец, как только он подаст условный сигнал. Отсюда не убежишь. Без проводников ни один человек не пересечет сотни миль по горам и пустыням, надежно охраняющим от посторонних глаз секретные районы биологических и ядерных испытаний.

Ник двинулся вперед, выбрав направление по компасу. В случае чего под рукой «Вильгельмина». Хотя если хуфы обманули его, то от нее мало толку. «Тот купец честный, которого больше одного раза не подкупить», — подумал Ник.

На вершине дюны он остановился. Внизу раскинулся хуфский лагерь, люди, завернутые в одеяла, сидели у костров. Стояла холодная ночь — температура была около пятнадцати градусов и продолжала понижаться.

Начнем, пожалуй, подумал Ник. Он просигналил фонарем. Оставалось только ждать. Конечно, они расставили караулы. Нику вовсе не хотелось быть застреленным при попытке проникнуть в лагерь незамеченным.

Впереди мелькнул луч света. Да, эти парни настороже, Ник просигналил фонариком еще раз и начал спускаться. У самого лагеря его встретили трое коренастых мужчин в чалмах и бурнусах. Стоящий в середине человек с тонкими усиками на суровом лице протянул руку.

— Добро пожаловать в наш лагерь, сэр.

Ник пожал ему руку.

— Чангра Лал?

— К вашим услугам.

Человек поклонился. Его спутники опустили полуавтоматические винтовки и несколько расслабились.

— Пожалуйста, не обращайте внимание на оружие, — сказал Чангра Лал. — Обычно мы не подходим так близко к китайским объектам. Поэтому мои братья недоверчивы.

Ник пробормотал, что он все понимает. Никакого представления о намерениях кочевников он не имел, но Хоук сделал ставку на них. Кстати, Чангра Лал отлично говорил по-английски, окончил Лахорский университет и его кочевая душа вряд ли симпатизировала такой тоталитарной власти, как коммунистическая. Кроме того, Чангру Лала разыскивали в связи с ограблением поезда в его родном Афганистане.

Нику не терпелось узнать о судьбе его груза, но Чангра Лал не хотел говорить об этом, пока гость не накормлен.

Предложенная еда представляла собой похлебку из козлятины и что-то еще, что показались Нику клецками, — но он не стал уточнять этого. Потом они выпили вина, напоминающего саке, но более крепкого. Произносились различные тосты, и Ник выпил порядочно. Не стоило обижать кочевников, которые для него единственные проводники обратно к цивилизации.

Несколько человек уснули прямо у костра, и Ник решил, что пришло время расспросить о своих ящиках.

Чангра Лал, отхлебнув из пиалы, передал ее соседу и засмеялся.

— Зачем ты забрался в такую даль, чтобы воевать с китайцами, дьявол, спрыгнувший с неба? Пойдем с нами и будешь моей правой рукой. Мы станем богатыми еще до того, как пересохнут здешние реки.

Ник улыбнулся.

— Я не слишком люблю коллективный труд. Предпочитаю все делать сам.

Предводитель хуфов слегка кивнул, как будто одобряя Ника.

— Ты умен, американец. Не хочешь делиться добычей, заработанной твоими талантами. Хочешь получить большой выкуп от китайских псов за их вожака.

— Ты не совсем понял меня, — снова улыбнулся Ник. — Мной командует мой шеф. Такова политика.

Несмотря на все старания, ему не удалось убедить горца, что Ник Картер не является богатым и могущественным военачальником. Вождь хуфов продолжал верить, что настало время серьезно потревожить красных.

— Не мое это дело. Заплатили нам хорошо, и вы убедитесь в верности хуфов. — Он вздохнул. — Хочешь увидеть свой багаж — пойдем.

Чангра Лал поманил Ника рукой и легко вскочил на ноги, несмотря на все выпитое вино. Не уступавший ему в этом Ник поднялся и последовал за ним. С автоматизмом профессионала Ник отметил, что, невзирая на попойку, караульные были начеку и расхаживали у своих постов.

Хуф повел его по узкой ложбине, на дне которой шумел весенний ручей, и они вышли к расщелине в скалах. Горец указал на силуэты пяти огромных парашютных контейнеров.

— Груз в целости и сохранности. Пять ящиков упали с неба. И вот они перед вами. Какое в них оружие? Мои братья будут рады применить его и напасть на китайцев — пятьдесят против тысячи. Хорошо бы иметь пушки, у врагов нет крупнокалиберного оружия, только солдаты, с которыми обращаются как со скотом.

— Это не оружие, — ответил Ник.

— Как!? Не оружие? — горец помрачнел. — Мы рады сразиться с китайцами, но без пушек будет тяжело.

— Чангра Лал, — спросил Ник, — почему ты и твои люди так рвутся в бой с китайцами?

Они уже успели вернуться в лагерь, когда Чангра Лал наконец ответил.

— Три весны тому назад, — проговорил горец, — наши братья пересекали Такла-Макан. Без всякого предупреждения китайцы напали на них с самолетов и бросили на них ужасные бомбы. Рассказывают, что взрывы поднимались на много миль вверх, но я в это не верю. Те, кто выжил, сильно обгорели и все умерли через несколько месяцев.

— Понятно, — сказал Ник.

Произошло следующее. Кочевники, считающие пустыню своей, забрели на китайский ядерный полигон и были атакованы с самолетов. Не стоит сейчас объяснять все это. Но эта ненависть к красным очень полезна.

— Я бы больше не ходил тем путем, — сухо сказал Ник. — У них может быть много огненных бомб.

— О да, — согласился Чангра Лал, — и без пушек трудно…

— Пушки не понадобятся, — сказал Ник. — Твои люди не должны идти в бой. В этих ящиках сборочные части для небольшого летательного аппарата — вертолета — и топливо для него. Я сам проникну к китайцам, а от вас требуется провести меня в Индию после моего возвращения.

Хуф рассмеялся и хлопнул Ника по плечу.

— Ты не американец. Я видел американцев — они не такие. И ты не солдат. Солдат не пойдет один и не оденется во все черное.

— Я агент с секретной службы, — ответил Ник.

— Поэтому я не одеваюсь как солдат.

— Ха, — пренебрежительно засмеялся горец. — Видел я и секретных агентов. Толстые русские и персы, которые пьют кофе в кофейнях, шепча друг другу на ухо всякую ложь. Ты не из их племени. Хотя, может быть, это я, Чангра Лал, поступив к тебе на службу, стану толстым, ленивым и никуда не годным — разве только для женщин.

Они подошли к палатке Ника.

— Не обещаю, — сказал горец, — но может быть…

Посмеиваясь, он исчез в темноте.

— Спи спокойно, американец, кем бы ты ни был, — крикнул он.

Ник влез в палатку, завернулся в одеяло и ухмыльнулся. Шпионы, как и все другое, тоже меняются. Но для Чангры Лала проще и приятней верить в старые сказки.

Он отлично выспался и был разбужен лучом света. Солнце поднялось над пустыней, осветив дикий, луноподобный пейзаж. Ник позавтракал все той же похлебкой из козлятины, затем принялся руководить хуфами, занявшимися распаковкой драгоценных контейнеров — контейнеров, которые Хоук отправил в эту отдаленную точку планеты. Крохотный вертолет возник из своего кокона, и вождь хуфов просто заплясал от восхищения. Он бегал взад-вперед, как маленький мальчик в день рождения, то пиная, то хлопая по спине соплеменников, потеющих под горячим солнцем.

Наконец дневной зной не позволил больше работать. Несмотря на все уговоры Ника, Чангра Лал был непреклонен и требовал сделать перерыв.

— Солнце пустыни наказывает дураков.

Ник выложил последний козырь.

— Если к вечеру вертолет не будет собран, — пригрозил он, — я не смогу покатать тебя, как обещал. Этой ночью я должен украсть главаря китайцев.

После этого хуф заставил таки своих людей покинуть тень палаток и продолжить работу в аду полуденной пустыни. За полчаса до заката солнца вертолет был собран. Это была одна из последних спортивных моделей для гражданских летчиков. Данный экземпляр прошел доработку в лабораториях «AXE». В результате была достигнута высокая скорость и добавлено второе сиденье.

Ник поднял вертолет над кричащими и машущими руками кочевниками. С пассажирского сиденья улыбался Чангра Лал. Он тронул Ника за плечо.

— Ты правильно сделаешь, что полетишь ночью, иначе китаец помрет от страха, — прокричал Чангра Лал.

Ник улыбнулся и окинул взглядом открытую с обеих сторон кабину, облегченную, чтобы нести больше топлива.

— Да, немного ветрено, — согласился Ник.

Вожак хуфов показал на вращающиеся лопасти.

— Китайцы сразу засекут тебя. Даже трубя в горн, ты привлек бы меньше внимания у гарнизона.

Ник улыбнулся еще шире.

— Смотри, — он выключил двигатель.

Машина начала снижаться, и лицо Чангры Лала помрачнело.

— Тысяча чертей! Американец, ты самый безумный из встреченных мной людей!

Понаблюдав за беззаботным выражением лица Ника, хуф успокоился. Мини-вертолет уверенно и спокойно снижался при едва вращающихся лопастях.

— Автовращение, — пояснил Ник. — Задумано как страховка при внезапной остановке двигателя. Полезно для неожиданных визитов.

Кочевники бурно приветствовали приземление вертолета.

Несколькими часами позже Ник из палатки Чангры Лала наблюдал за разгорающимися на небе звездами. Наступила тихая ночь. Отлично, думал Ник, такой мини-вертолет — не самый устойчивый транспорт в мире.

— Ты вооружен? — спросил предводитель хуфов.

Ник показал ему «люгер» и стилет.

— Стрелять, вероятно, будет невозможно, — сказал Ник, — иначе провалишь задание.

Чангра Лал в восхищении покачал головой. Этот парень имеет в распоряжении все, что угодно, но отправляется на задание лишь с ножом и пистолетом. Затем лицо хуфа помрачнело. Ник заметил это и поинтересовался, в чем причина. Хуф ответил неохотно.

— Мои люди не захотят здесь оставаться после восхода солнца. Если китайцы обнаружат твой вертолет, то окрестности начнут прочесывать. Если же мы уйдем на рассвете, то успеем спрятаться в горах, где нас не найти даже с самолетов. В пустыне же они нас настигнут.

— Я вернусь к рассвету, — ответил Ник. — Или не вернусь никогда, — добавил он.

Ник сел за штурвал, и рев вертолетного двигателя нарушил покой ночи в пустыне. Ну и ревет же он, подумал Ник. Правда, с намеченной высоты полета шум почти не будет достигать земли. А так как в районе лабораторий он выключит двигатель, то есть хороший шанс проникнуть на территорию противника незамеченным. Вот стартовать обратно будет непросто.

Дав двигателю набрать обороты, Ник поднял вертолет на несколько футов и завис, потом выжал полный газ и начал долгий подъем в высоту черной азиатской ночи. Там, наверху, гулял ветер, хотя у поверхности земли было спокойно. Весь двухчасовой перелет Ник проявлял чудеса пилотажа, проклиная то обстоятельство, что с пассажиром он вовсе не сможет контролировать машину. Так что на обратном пути (если только он будет) надо приподнять машину в воздух и ретироваться по возможности быстро. Чуть выше телеграфных столбов — и то будет отлично.

Наконец Ник увидел впереди огни лабораторных строений. Он неукоснительно следовал инструкциям Хоука. Снизить мощность двигателя на двадцать пять процентов в первые восемь минут… Снижаться со скоростью двести футов в минуту… Определив, где находится административный корпус, развернуться на курс сто сорок…

Уверенные руки Ника скользили над панелью управления, подготавливая вертолет к заключительному снижению. Выполняя последний разворот, он не сводил глаз с флюоресцирующего циферблата часов. Он резко отключил двигатель. Мотор затих. Призрачный спуск с ночного неба вызвал у Ника кошмарные, никогда ранее не испытанные ощущения. Прожектора не шарили лучами по небу, и артиллеристы не бежали к орудиям. Гигантским орлом он скользнул над заграждениями из колючей проволоки, отчаянно стараясь удержать вертолет под контролем.

Показались экспериментальные рисовые поля. «Хоук — ты гений», — подумал Ник, поворачиваясь на вращающемся сиденьи. Рассчитать угол снижения вертолета, находясь в пятнадцати тысячах миль отсюда! Вертолет приземлился на болотистую почву, покачиваясь на специальных поплавках. Некоторое время Ник не двигался. Приземляясь, вертолет пробил полотняный тент, защищавший посевы от палящего солнца, но ночью, похоже, никто этого не заметил. Охрана была расставлена вдоль ограждений, а не в самом центре секретных экспериментов.

Поначалу Ник ступал по мокрой земле со всей осторожностью партизана в джунглях. Но охранников поблизости не было, так что он вскоре ускорил шаг. Подумалось, что неплохо бы просвистеть в насмешку пару тактов «Янки Дудль», но не хотелось напрашиваться на неприятности.

Выбравшись с рисового поля, Ник двигался перебежками из тени в тень. Все складывалось как нельзя лучше. Вот и глинобитный домик доктора Лина. Руководитель проекта жил там один. Ник подошел к двери.

Она даже не была заперта. Войдя внутрь, Ник услышал дыхание спящего. На секунду включив фонарик, Ник убедился, что перед ним именно тот человек, который ему нужен.

Тихо и осторожно Картер приближался к спящему. Нужно успеть зажать ему рот, пока он не проснулся. Вдруг Ник застыл на месте. Спокойный голос проговорил по-китайски:

— Если вы, товарищ Ву, пришли убить меня, то включите хотя бы свет: я хочу видеть ваше лицо. Я готов, я знал, что это должно случиться.

— Простите, доктор, но все совершенно не так. Я не товарищ Ву и, к сожалению, не могу включить свет, — Ник ответил тоже по-китайски.

Настала пауза.

— Ничто в истории так не удивляет, как человеческое бытие, — отметил спокойный голос. — Поговорим на кухне, хотя мудрецы наставляли благородных людей не входить на кухню, Окон там нет.

— Чаю? — предложил доктор Лин, когда они уселись на кухне.

— У нас мало времени, — выпалил Ник.

Он быстро обрисовал ситуацию. Во время разговора Ник изучал морщинистое лицо доктора. Что-то вроде азиатской версии Хоука, внутренне посмеялся Ник.

— Где же письмо от дочери? — вежливо спросил доктор Лин. — Я хоть и наивен, но приходится учиться политике. Многим ли отличаются средства, которыми разные правительства добиваются цели? Мне кажется, что нет.

— И да, и нет, — ответил Ник, протягивая письмо.

Прочитав письмо, доктор Лин попытался скрыть облегчение охватившее его, но глаза его сверкали детской радостью.

— Дочь пишет, что вы джентльмен, сэр.

— Имел честь быть представленным вашей дочери, сэр, — сказал Ник, внутренне добавив, что пора заканчивать церемонии и сматываться отсюда.

Он взглянул на часы. Небольшой запас времени, находившийся в его распоряжении, подходил к концу. Лишившись Чангры Лала и его бандитов, знающих дороги в горах, можно сдаваться охранникам хоть сейчас.

— Скажу вам честно, — отметил старик, — письмо взволновало меня до глубины души. Я готов босиком пересечь Такла-Макан, лишь бы увидеть дочь счастливой и в безопасности. Но письмо легко…

Он не закончил фразу.

— Подделать, — продолжил Ник. — Вы должны были сразу узнать ее начертание иероглифов. Кроме того, она передала вам вот это.

Ник протянул кольцо с печаткой. Доктор осмотрел кольцо.

— Теперь у меня нет сомнений. Дочь доверяет вам… Значит и я поверю вам тоже. Кроме того, спорить, по-моему, уже поздно. Могу я взять с собой что-нибудь?

— Минимум багажа, сэр.

— Задержу вас не более чем на минуту. Захвачу кое-какие бумаги и личные вещи.

Через пять минут они вышли в темноту ночи. Услышав шум подъезжающей машины, Ник бросился на землю, оставив доктора в одиночестве.

Патрульный автомобиль затормозил.

— Гуляете, доктор?

— Задумал дойти пешком до Москвы и выдать наши секреты ревизионистам. Но вовремя передумал и иду теперь записать температуру в рисовых полях, а потом вернусь досыпать. Я делаю это каждое утро, — объяснил доктор высоким спокойным голосом.

Патрульные засмеялись, машина уехала.

— Легко привыкнуть к двуличию, — сказал доктор. — Продолжим путь?

Наконец, они достигли рисовых плантаций. Пока они брели по болоту, доктор Лин успевал шепотом комментировать особенности выращивания риса. Ник ремнем пристегнул доктора к сиденью, глубоко вздохнул и запустил мотор. Двигатель чихнул, замолк и, снова чихнув, вернулся к жизни.

Как заботливая мать, Ник добивался ровного гудения двигателя. Патрульная машина развернулась и понеслась к ним. Рев вертолета уже разрывал барабанные перепонки, фары патруля приближались с каждой секундой. Ник мрачно следил за тахометром. Включенный на крыше патрульной машины прожектор скользнул по рисовому полю, высветив на секунду вертолет, и нацелился на него снова. Ник выжал газ и почувствовал, что машина оторвалась от грязного поля. Теперь зависнуть на несколько секунд в воздухе, проверить двигатель — и полный вперед к свободе.

В свете прожектора они медленно поднимались вверх.

— У патрульных есть радиопередатчик? — прокричал Ник.

— Боюсь, что да, — ответил доктор Лин.

Щелкнул выстрел, и ветровое стекло треснуло чуть выше их голов. Вдоль ограждений включили прожекторы.

— Держитесь, док, — сжав зубы, посоветовал Ник.

Лучи прожекторов шарили в небе. В пятидесяти футах над землей Ник перелетел ограждения, ниже пересечения этих снопов света. «Ниже, ниже, — слова повторялись в голове. — Они ищут нас высоко в воздухе». Вертолет снизился и продолжал полет не более чем в десяти футах над землей. Пулеметный огонь внезапно разорвал ночь, но они прошли ниже очередей. Приближалось первое высокое заграждение из колючей проволоки, и Ник в последний миг поднял машину. С ревом они пронеслись мимо пулеметной вышки, не дав солдатам времени поднять стволы. Вот впереди следующее ограждение. Колючая проволока заскрежетала по брюху вертолета, но они неуклонно приближались к последнему препятствию.

— Несколько напоминает английские скачки с препятствиями, — сказал доктор Лин. — Только вместо лошади — вертолет.

— Рад, что вы сохраняете чувство юмора, — засмеялся Ник. — Нам обоим оно еще пригодится.

Впереди их встретил смертельный мерцающий огонь тяжелого пулемета, взявшего их на прицел. Прожектора наконец поймали их лучами, будто приколов на булавку как насекомое. Снизу летели трассирующие пули, пересекаясь с лучами прожекторов. Пулеметчик имел прекрасное упреждение огня, и вертолет со скоростью близкой к ста милям в час летел в объятия смерти. Ну уж нет, подумал Ник. Без мозгов славы не заработаешь.

Он резко рванул вертолет вниз на пулеметную вышку. Пулемет не смог отследить это быстрое перемещение. Пулеметчик яростно пытался поймать их в прицел. Ник завис непосредственно над ним. Для пулемета такой угол подъема оказался невозможным. Пулеметчику оставалось лишь ждать, когда Ник двинется вперед, чтобы расстрелять беглецов в упор.

«Вильгельмина», верный «люгер» Ника, оказалась в его руке. Неожиданно он сбросил обороты двигателя, и частота вращения лопастей изменилась. Как разъяренная пчела, вертолет повис над пулеметным расчетом. Ник высунулся в дверь, и «люгер» разразился злыми плевками огня. Во всю мощь легких Ник выкрикивал ругательства, но в адском шуме не слышал собственного голоса. Пулеметчики либо были убиты, либо убежали по лестнице вниз.

— У этой пчелки есть еще и жало, — крикнул Ник на прощание.

На полной мощности вертолет ринулся вперед от пулеметной вышки. Прожектора яростно шарили в небе, но вертолет набрал скорость, скользя над поверхностью пустыни. Милях в десяти от секретного объекта Ник слегка сбросил обороты и поднялся выше в холодное ночное небо.

— Необычайно драматичный полет, — отметил доктор Лин. — Можно понять, как много я потерял, сидя взаперти в стенах лабораторий.

Ник улыбнулся. В суматохе доктор забыл поинтересоваться точным местонахождением дочери.

Краешек красного солнца уже поднялся над горизонтом, когда Ник увидел лагерь хуфов. Чангра Лал не шутил, пообещав уйти на рассвете. Его люди уже нагрузили маленьких крепких лошадок и уничтожили следы своего пребывания. Судя по всему, Чангре Лалу пришлось потрудиться, убеждая соплеменников подождать. Но, увидев вертолет, хуфы бурно приветствовали его приземление.

Чангра Лал обнял Ника и повернулся к доктору Лину.

— Вот и этот китайский пес! Отрежем ему уши и отправим по почте китайцам. Выкуп увеличится, поверь мне.

Доктор Лин выказал легкое беспокойство.

— Лучше, если доктор Лин сохранит свои уши, — ухмыльнулся Ник. — Они понадобятся ему, чтобы в Вашингтоне выслушивать официальные речи.

 

Глава 15

ВСЕ ПО-ПРЕЖНЕМУ

Как будто и не был он никогда в пустыне, не скакал на лошади вместе с дикими горцами по перевалам, сопровождая китайского микробиолога. Словно вчера Ник играл в пятнашки с Доминик на извилистых французских дорогах. Но Доминик мертва. Французским журналистам придется искать другую «самую шикарную женщину года». Это же остается и Нику.

Дорога от Бордо к Байонне ровно бежит милю за милей между рядами деревьев. Если и есть дорога специально для «ягуара» — то эта она. И Ник гнал машину вперед. На этот раз Хоук не хотел привлекать к операции Ника, но Ник настоял на своем.

— Тебе и так досталось, Картер. Отдохни. Рано или поздно Джонни Ву увезет девчонку. Тогда мы ее перехватим.

— А вдруг снова промах? Комми станут использовать ее, шантажируя доктора Лина, и мы окажемся в худшем положении, чем до начала операции. Кроме того, у меня есть личный интерес к этому делу.

Хоук долго смотрел на Ника. Его сделали Килмастером не для того, чтобы он сводил личные счеты. Затем изборожденное морщинами лицо Хоука осветила улыбка.

— Если хочешь ехать, сынок, то пошевеливайся. Штормовой фронт надвигается на Бискайский залив, и будь я на месте Джонни, я бы попробовал увести девчонку во время бури на корабле.

Нельзя сказать, что Хоук из слабости потакал Нику. Пока что доктор Лин благородно молчал по поводу того, что американское правительство не может доставить его дочь в безопасное место. Он лучше других понимал важность своей работы, но никто не обвинил бы его, если бы он потребовал, чтобы ему вернули Кэти. К тому же Ник изучил врага лучше других, и логично было поручить это дело именно ему.

На соседнем сиденьи Донован взглянул на часы.

— Мы должны быть на месте до полуночи. Надеюсь, шторм не разразится раньше.

Ржавый, так же как и Ник, рьяно желал вернуться в боевые ряды и сразиться с китайскими агентами.

— Я звонил на авиационную метеостанцию, — сказал Ник. — До утра не ожидается ничего серьезного.

Честно говоря, в этой операции Нику не хотелось работать с Донованом. Но для задуманного плана требовался еще, как минимум, один человек — поэтому поехал Ржавый.

— С аэрофотографий, — сказал Донован, — вилла Сан Суси больше похожа на Форт Додж, чем на место отдыха уставших дипломатов. Почему мы не подошли с моря? Смогли бы ближе подобраться.

— Там отвесные скалы, а на них охранники с собаками. Ничего бы не вышло. Кроме того, фотоэксперты считают, что насыпанный в центре газона холм скрывает огневую точку. Я уверен, что там пулеметы и нас перестреляют, как кроликов. Еще вопросы? — бодро спросил Ник.

— Так или иначе, — ухмыльнулся Ржавый, — мне не терпится всыпать этим негодяям. Никогда так не позорился, с тех пор как потерял спички на экзамене на выживание.

— Забудь про это, говорю тебе. Такое с каждым может случиться.

Дальше они ехали в молчании. Вскоре нагруженный гоночный автомобиль покатился по тихим улочкам крохотного курортного городка. Как все курорты в межсезонье, он опустел. Очень удачно для американцев. Виллы на побережье тоже должны пустовать. Чем меньше свидетелей попадется на пути, тем лучше. Если бы не Кэти Лин, Ник, не задумываясь, взорвал бы виллу китайских комми к чертовой бабушке.

Покинув черту города, они сразу почувствовали, что поднялся ветер, и увидели, что грозовые тучи собираются над Бискайским заливом. Далеко внизу волны длинными белыми линиями набегали на пляж. Ник вел «ягуар» по извивающейся дороге, потом он повернул на боковую дорогу в направлении к холмам.

Хотя он никогда не бывал в этом городе, но детали аэросъемки твердо отпечатались в памяти. На полпути к холмам он остановил машину на обочине.

Они вышли в темноту и смогли наконец размяться после долгой поездки. Холм, на вершине которого они оказались, зарос низкорослыми елочками. Внизу, на расстоянии нескольких сот футов, виден был город и океан. Слева над сушей и морем возвышался маяк, сверкающий сигнальным огнем.

— В пятидесяти ярдах отсюда должна быть пожарная вышка, — сказал Ник. — Идем.

По крутой лестнице они вдвоем втащили на смотровую площадку тяжелый прибор ночного видения. В окуляр Ник наблюдал виллу китайцев.

— Точно. Там пулемет. Доминирующая позиция над всеми подступами. Проблема номер один — пост охранников у ворот.

Еще несколько минут Ник в деталях описывал Доновану предстоящую операцию.

— Ходят слухи, — сказал Ржавый, — что охранники у ворот из частей китайской регулярной армии.

Ник кивнул.

— Крепкий нам достался орешек. Эти галереи больше похожи на Великую китайскую стену.

Первые капли дождя тяжело застучали по башне. Ник оглядел сердитое море.

— Если они думают перевозить ее на лодке, то к утру эта возможность отпадет. А на гидросамолете будет еще сложнее, — в темноте Ник улыбнулся. — Сегодня вечером в Париже мы будем ужинать с Кэти Лин.

Больше они не разговаривали.

Дождь усиливался. Они накрыли чехлами приборы, а сами нашли укрытие под деревянной крышей. Ожидание длилось несколько часов. Ник без перерыва курил и не был расположен к разговорам. Мысли его все время возвращались к прекрасной блондинке, которая жила в домике на барже, к речному бродяге, ее закадычному другу. Ник радовался предстоящей схватке. Неравное соотношение сил не особенно волновало его. В первые же секунды он ошеломит их. Внезапность на его стороне, Точно так же Вашингтон атаковал Трентон рождественским утром. Только сегодняшнее сражение не попадет в учебники истории.

Армейский взвод во всеоружии не может сделать столько, сколько могут сделать двое агентов, если они крепки, умны и удачливы.

Медленно ползли часы ожидания. Ник последний раз затянулся сигаретой: красный огонек высветил твердые угловатые линии челюсти и бросил на глаза загадочную маску тени. Поглядев на Ника, Донован поблагодарил судьбу, что он рядом, а не с китайцами.

— Полчаса до рассвета, — произнес Ник. — Вперед, мой верный Донован.

Они вышли на холодный предрассветный дождь. Ржавый направился к миномету. Ник поднялся по ступенькам на башню и расчехлил оружие. Славно было бы сделать для разминки парочку выстрелов, но это, к сожалению, пока невозможно.

Молния полыхнула в небе, секундой спустя гром раскатился над холмами. Ник громко рассмеялся. Везение. Можно сбросить на виллу китайцев хоть атомную бомбу, а почтенные жители Биаррица припишут все весенней грозе. Китайские солдаты тоже не поймут, в чем дело, пока не будут перебиты.

Ржавый отчаянно жестикулировал, показывая на небо. Ник улыбнулся в ответ.

— Сейчас трудно определить угол и координаты прицела. Мне придется убрать часового, чтобы он не помешал нам с тыла, — заорал он. — Ты клади мины в одну точку, пока я не дам новый прицел. О’кей?

Ржавый прокричал что-то в знак согласия, но ответ унесло ветром. Ветер поможет китайцам. Он помешает точной стрельбе.

Молнии продолжали танцевать над побережьем. Рассвет задерживался из-за густых облаков. Нику показалось, что он различает вдали изрезанные края Пиренеев. Близилось назначенное время.

К черту, уже достаточно светло, хватит ждать, подумал Ник. Он прикрепил прибор к винтовке. Теперь можно точно вычислить прицел. Ник передал полученные цифры Доновану, и тот опустил в ствол первую мину. Сейчас здесь настанет ад.

Ник вглядывался в позицию вражеского пулемета. Первый разрыв мины пришелся ярдах в десяти левее. Ник просигналил об этом Ржавому. Вторая мина упала ближе к цели. Грохот взрыва слился с ударом грома. Ник с удовлетворением увидел, как из холма вылез охранник и был убит следующей миной. Часовой у ворот покинул будку и оглядывался по сторонам. Метким выстрелом из армейской винтовки Ник уложил его.

Люди с собаками бежали по газону в направлении к пулемету. Пулемет траверсировал в поисках цели. Мины, пущенные Ржавым, ложились все ближе, и вот-вот одна из них накроет цель.

Охранники, видимо, поняли это и повернули обратно к вилле, не желая разделить участь пулеметчика. Ник открыл по ним огонь из винтовки, несколько человек упали.

Краем глаза Ник заметил во внутреннем дворике виллы фигуру в пижаме, размахивающую руками. Быстро, как кошка, Ник переместил винтовку. Но Джонни Ву не даром участвовал в войнах с Чан-Кайши и Японией. Он как будто почувствовал, что превратился в мишень, и бросился на землю, укрываясь за стеной галереи. Пули Ника лишь откололи кусочки стены.

Ник направил прицел на разбегающихся охранников. Мина Донована наконец накрыла пулемет. Пора было двигаться. Ник побежал по ступеням вниз, и одновременно с Ржавым они оказались у «ягуара».

Пусть местные власти найдут прибор ночного видения и пустые гильзы. Этот прибор сделан не в США и не может служить уликой.

Утренний ветер ревел в ушах, когда Ник вел «ягуар» по скользкой извивающейся дороге. В тяжелых облаках продолжали сверкать молнии.

— Ник, — закричал ему в ухо Донован, — я хочу пойти первым. Вы прикроете меня огнем.

Ник отрицательно покачал головой и остановил машину там, откуда предполагал начать атаку. Донован схватил его за руку.

— Это вовсе не геройство. Все рассчитано. Есть четкая тактика штурма зданий, и я по ней специалист. Освоил в Корее. В домах особый бой. Вы должны себя вести немного безумно, что ли. Бежать и стрелять, ни на секунду не останавливаясь. Эта работа для меня, кроме того, вы более метко стреляете и сможете уложить многих на расстоянии лучше, чем я.

Пытаясь перекричать ветер, Ржавый напрягал голос.

— Это настоящее искусство. Многие любят это. Но надо твердо знать, как действовать.

Ник быстро принял решение. Ржавый предлагал вполне разумный план. Ник не из тех, кто гонится за славой. Не успеет кончиться утро, а все уже навоюются вдоволь. Он достал с заднего сиденья автомат и протянул Доновану.

— Держи.

Ржавый кивнул и начал прикреплять к поясу ручные гранаты. Повернувшись к Нику, он сказал:

— Сэр, в схватке всегда помните одну вещь. Думайте все время только об этом: «Меня не остановить!» Помните: «Меня не остановить!»

Ник заулыбался.

— О’кей, парень. Ни пуха!

Ржавый улыбнулся в ответ немного нахальной улыбкой.

— Черта с два мне не дадут пройти. Будет как в пятьдесят втором. Ведь все по-прежнему, не так ли, сэр?

Перелезая через забор, он бросил:

— Увидимся в баре у Гарри.

Донован очень быстро пересек полоску травы у пляжа, петляя и прячась. Ник укрылся за деревом и стал ждать первых выстрелов. Молниеносная реакция позволила ему вскинуть винтовку наизготовку в то самое мгновение, когда раздались выстрелы. Окна были накрыты ответным огнем.

В перерывах Ник короткими пробежками двигался к дому. Таким методом он отвлекал огонь на себя и сам мог стрелять точнее. Из двух окон стрельба уже прекратилась.

Капли дождя испарялись с разогревшегося затвора винтовки, мокрая трава прилипала к рукам и одежде. Ник увидел, как Донован из-за дерева рванулся к двери, на бегу бросая гранаты. Дверь он не прошел.

Ствол его автомата еще продолжал изрыгать пламя. Ник услышал, как граната разорвалась внутри дома, не внезапно Ржавого отбросило назад, как будто он наткнулся на гигантский кулак. Он сделал пару шагов в сторону, упал и застыл неподвижно.

Теперь Ник должен был сам преодолеть этот отрезок пути. Нужно избавиться от винтовки и взять автомат. Гранат у него хватит.

Ветер трепал его одежду, сверху хлестал дождь. В доме будет тепло и уютно, — сказал Ник самому себе. Есть лишь один шанс сделать этот самоубийственный рывок. Он дал последний отчаянный залп по окнам — оборонявшиеся залегли — и побежал по высокой, по колено, траве.

Он почти добежал до тела Ржавого, как они открыли огонь. Ник поднял автомат и подбежал к самой двери. Вместо того, чтобы остановиться, он метнул за дверь гранату и в момент взрыва успел спрятаться за стеной.

Ник отправил вслед вторую гранату и для верности метнул еще одну в окно второго этажа. Взрывы и разбегающееся пламя в темном коридоре привели оборонявшихся в смятение, и только несколько одиночных выстрелов ответили из окон.

После того, как за входной дверью прогремел взрыв, Ник низким прыжком нырнул в дверной проем. Упав на пол, он посылал автоматные очереди в бушующее пламя, пока не убедился, что там не осталось никого живого.

Что там говорил Ржавый? «Меня не остановить!» Так и прорвемся. Двигайся, не будь мишенью. Ник вскочил. Перед ним была закрытая дверь. Шестым чувством Ник ощущал за ней двоих стрелков. Выбить дверь плечом. Швырнуть внутрь гранату. Отскочить. Грохнул взрыв. Ворваться в комнату, пока они не очухались, палец на спусковом крючке. Полить огнем все вокруг. Автомат бьется в руках, пустые гильзы сыплются на пол.

Скорее. Валить отсюда. Осмотрись, Картер, кто-нибудь может подкрасться сзади. Следующая комната. Сначала гранату. Быстрее, Картер, еще быстрее, если хочешь остаться живым.

После очередного взрыва он всем телом ощущал, рвущийся воздух. За всю свою жизнь Ник не чувствовал так остро каждую проходящую долю секунды. Двигаться и жить. Теперь еще одну гранату в прихожую. Дым наполнил дом, одежда воняла порохом. Он прошел через комнаты первого этажа, не зная, сколько людей поджидают его, не различая их лиц.

В одной из комнат его поджидал только один солдат, злобное красноглазое существо, встретившее Ника выстрелом, когда он распахнул дверь. Ник выиграл таки сотую долю секунды и уложил противника. Потом снова бросился в коридор направлять в каждый уголок потоки свинца.

Выше этажом он услышал шаги и выпустил всю обойму вверх по лестнице, затем рванулся туда. Бросив гранату, он еле успел лечь, взрывная волна чуть не сбросила его обратно.

Он обработал второй этаж точно так же, как первый. Как танцующий дьявол, предупреждающий о своем появлении ручной гранатой, он возникал из дыма, поливая пулями не успевших прийти в себя охранников. Ник стрелял и стрелял, пока вдруг не сообразил, что он, похоже, единственное живое существо в доме. Медленно, оставаясь настороже, он обошел все комнаты.

Он чувствовал себя полностью опустошенным, как после ночи любви с Доминик. Дождь по-прежнему колотил по крыше, стучал в окна. Глянув на часы, Ник понял, что эта бесконечная схватка заняла всего полчаса.

Он методично обошел все комнаты, переворачивая изуродованные трупы. Никаких следов Кэти Лин или Джонни Ву.

Они сбежали. Весь дом пропах порохом, куски мебели еще горели после зажигательных гранат. В окно на кухне Ник увидел большой моторный шлюп, поднимающий паруса у причала.

Это корабль Джонни Ву, и на нем он увозит Кэти Лин. Агент Н-три выбил кухонную дверь и стремглав побежал к берегу. Джонни Ву и пара матросов разворачивали паруса. Холодный ветер освежил голову, выдул сюрреалистические воспоминания о прошедшем получасе. На бегу Ник выбросил автомат. Счет шел на секунды. Кроме того, на этом длинном пустом причале Джонни не подпустит его на близкое расстояние.

Сильный ветер трепал паруса, и за кормой шлюпа винт мотора вспенивал воду. Ву не стоило сейчас возиться с парусами, лучше было развернуться и пойти правым галсом, так как причал не давал выбрать левый галс. Теперь он не мог отчалить, и эта ошибка будет ему дорого стоить.

Ник спрятался за сараем в начале пристани и наблюдал за китайцами. До шлюпа оставалось около сотни футов, если бежать по голому, без единого укрытия, причалу. Его пристрелят, как только он сдвинется с места.

Он ясно понял, что сейчас нужнее всего. Острым стилетом Ник выковырял ржавый навесной замок из прогнившей двери сарая и шагнул внутрь. Там он нашел то, что нужно. Собрав необходимые вещи, он разделся.

Снаружи дождь тысячами укусов обрушился на голое тело. Серый бесцветный пейзаж окружал его. Крепкое тело дугой вошло в воду, и хищная пасть моря поглотила его.

 

Глава 16

ОХОТНИК ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ

В это время года купаться было слишком холодно. Соленая ледяная вода зажала американского агента в гигантский кулак и бросила на сваи причала, снова и снова ритмично ударяя о дерево. Без ласт, отягощенный веревкой и маленьким якорем, Ник закашлялся, хлебнув воды, и уцепился за сваю. Он существенно недооценил ярость штормового моря.

Вскоре холод проник до самых нервов. Еще несколько минут в таком состоянии, и он превратится в пустяковую помеху для опытного Джонни Ву.

Ник отцепился от сваи и нырнул. Резкий цепенящий холод по-прежнему не отпускал мускулы, но все же здесь было лучше, чем на поверхности. Сваи проплывали мимо: первая… вторая… третья… Он ритмично поднимался и погружался, считая сваи, остававшиеся до кормы шлюпа.

Осталось совсем немного. Когда Ник вынырнул, чтобы вдохнуть воздух, он увидел, что нос шлюпа разворачивается. Шлюп взял курс в открытое море, еще секунда, и он сделает правый галс, поймает ветер, и Ник останется позади, один посреди моря.

Он собрал остатки сил — чемпион, который непобедим, потому что не проигрывает. Ник рассчитал место, где корабль поймает ветер, и мощным толчком бросился туда. Прятаться бессмысленно. Никто не станет искать Ника в воде, кроме того, на судне все должны были быть заняты парусами.

Ник набрал скорость; как олимпийский чемпион, делая восемь гребков в минуту и по-спринтерски рассекая воду, он двигался так же быстро, как и качающийся шлюп. Ник уже не ощущал почти ничего, кроме боли и соленого тумана вокруг, но изящный нос шлюпа вдруг вырос перед ним. Перед тем как забросить якорь на борт, Ник успел жадно вдохнуть воздух. Он услышал, как якорь покатился по палубе, и вскоре почувствовал, как крючья зацепились за леер. Веревка резко напряглась в руках — корабль поймал ветер и устремился вперед.

В бурном заливе Ник, наполовину в воде, наполовину в воздухе, летел за шлюпом, получая удары гребнями волн, Медленно, обжигая кожу, он перебирал руками, продвигаясь к ныряющему в воде спасительному борту.

Внушительных размеров грот-парус скрывал его от экипажа. Однако если кто-нибудь пройдет на корму, то Ник окажется беззащитным, как рыба на крючке. Леер уже был близко, но безумная скачка на волнах мешала Нику. Одно усилие — и он добьется цели. Веревка впилась в руки, обжигая будто каленым железом, но наконец он почувствовал под рукой твердое мокрое дерево поручней и обхватил их обеими руками. Очередная волна омыла шлюп, чуть не снеся Ника. Когда лодку подняло на гребень волны, Ник использовал силу инерции и перебросил тело через борт, оказавшись на долгожданной качающейся палубе. Тут он увидел палубного матроса. Тот шел к корме, намереваясь поправить шкоты кливера. До последней доли секунды матрос не замечал пришельца. Испуг мелькнул в его глазах, когда высокий обнаженный мужчина — не из морских ли пучин он вышел? — прыжком пересек накренившуюся палубу. Матрос закричал, надеясь, что в кубрике услышат, но парус загораживал его, и слова унесло в океан. Матрос вытащил из заднего кармана плоскогубцы и двинулся на Ника.

Ник отразил нацеленный в голову удар, другой рукой встретив нападавшего ударом в корпус. Следующий короткий удар правой свалил матроса с ног и отправил в бушующий океан. В какие-то секунды он исчез в водовороте волн.

В зазор между мачтой и парусом Ник видел стоящего у штурвала Джонни Ву. Пойти в прямую атаку опасно, так как Джонни, по всей вероятности, вооружен.

Необычная идея мелькнула в голове Ника. Отчаянный замысел требовал храбрости и быстроты, и если он удастся… Впрочем, выбора не было. Если план не удастся, то быть Нику во второй раз в плену у китайцев.

Осторожно ступая по скользкой палубе, Ник вернулся к лееру, перерезал шкот кливера и с удовлетворением заметил, как парус затрепетал на ветру. Затем Ник отошел к мачте и замер в ожидании.

План удался как нельзя лучше. Матрос-китаец, спотыкаясь, шел по палубе, проклиная товарища за упущенный шкот. Ник чувствовал, как Ву сражается с лишенным кливера шлюпом, пытаясь удержать его на курсе. Как только второй палубный матрос поравнялся с мачтой, Ник по-кошачьи прыгнул на него, схватил за воротник и за пояс и отправил в полет за борт в бурлящие воды.

Не важно, увидел или нет Джонни Ву человека за бортом. Для Джонни был подготовлен и другой сюрприз.

Приготовившись к толчку, Ник крепко обхватил одной рукой мачту. Тень улыбки пробежала по его лицу, когда он вонзил стилет в переднюю шкаторину паруса, туда, куда приходится наибольшее напряжение. Впечатляющий результат! Ветер продолжил начатое, и гигантский грот разорвался со скоростью ударяющей в дерево молнии и разлетелся на куски, уносимые ветром. Нику было некогда наблюдать это зрелище. Через несколько секунд он ворвался в кубрик — мстительный Нептун с растрепанными ветром волосами и ножом наготове.

В глазах Ву мелькнул ужас. Он полез за пистолетом, пытаясь управлять шлюпом одной рукой. Лодка сбилась с курса, и гора зеленой воды обрушилась на палубу: шлюп зарылся носом в воду. Выстрел Джонни пришелся в воздух, а Ник не стал дожидаться второй попытки. Он прыгнул, его тело, как копье, пронзило воздух, всем весом направляя стилет в сердце китайского комми. Другой рукой он рубанул Ву по запястью, выбив пистолет, отлетевший в намокший шпигоут. Отчаянным рывком Ву смог уклониться от ножа, но не избежал столкновения. Всей тяжестью тела Ник обрушился на него. Свободной рукой Ву тоже вытащил нож.

Так они лежали, сцепившись, не имея возможности шевельнуться, пока судно не выровнялось. Бесстрастные черные глаза Ву уставились в стального цвета глаза Ника.

— Ты что, Картер, научился обращаться с ножом?

Со скоростью разъяренной кобры он ударил Ника коленом в пах. Ник успел увернуться, но боль пронзила его до головокружения. Нужно секунду передохнуть. Ву свеж и бодр после отдыха, а Ник уже отправил на тот свет полкоманды. Усталость медленно подкрадывалась к нему.

Шлюп качался на волнах, принимая боковые удары. В один из толчков Ник оттолкнул от себя Ву и перевел дыхание.

— Ты хорошо убиваешь на расстоянии, Картер. Но тебе не справиться с настоящим мужчиной.

Ник ответил улыбкой, означающей «пошел к черту».

— Сейчас увидишь, Джонни. Получил мой подарок?

Ву медленно наступал на Ника, низко держа нож. Оба они осторожно кружили по мокрой раскачивающейся палубе.

Джонни злобно выкрикивал, какая участь ожидает Картера. Ник нашел его план слишком непристойным, анатомически сомнительным и безусловно заканчивающимся провалом.

— Имей в виду, конец пришел твоей жизни в Европе, Джонни.

Ву зарычал и сделал выпад ножом. Ник отклонился с грацией матадора, не сходя с места. Контр-удар — неуловимый взмах рукой — прорвал Джонни свитер. Лезвие стилета окрасилось кровью.

— Ты не узнал, что я искал в замке? — спросил Ник. — В следующий раз присылай более надежных ребят. Те были так, второй сорт. Убийцы. Но не сообразительны, вовсе нет.

Ник намеренно дразнил Джонни Ву. Джонни все же имел преимущество в какую-то крохотную долю секунды. Сейчас реакция Ника чуть хуже обычной. А если Ву поймет это, то ничтожные доли секунды могут стать смертельными. Так что все зависело от того, сможет ли Ву точно рассчитать свои действия.

Ву нанес удар. Ник отклонился и сделал контр-выпад. Ву ответил еще ударом. Кровь показалась на телах обоих. Теперь Ник еще раз убедился, что он на миг отстает от Джонни Ву. В черных глазах на скуластом лице Ник читал смерть.

— Ты, Картер, медлителен. — На лице Ву отразилась злобная радость. — Плохо, Картер. Так я могу продержаться сколько угодно.

Ник неожиданно ударил и успел отступить, упреждая ответ. Вновь показалась кровь.

— Рассказывай, Джонни!

Ник смеялся. Ему удалось использовать сильную качку, но Ву не стоит знать об этом.

— Этот удар — за погибших в голландском самолете. Следующий — за Доминик Сен-Мартен.

Ву удивился.

— Самолет? Вы, капиталисты, слабохарактерны. Революций без жертв не бывает.

— Ты — не революционер, ты — бандит.

Внезапно Джонни бросился вперед, выставив колени и руки, лицо китайца исказилось в злобной гримасе. Ник защитился, как смог, и они оказались на палубе. Слой воды покраснел от крови. Ник не знал, чья эта кровь. В схватке он потерял нож, и теперь Ву нацелил удар. Левой рукой Ник схватил его за руку и вывернул ее Джонни за спину. Уставшие мышцы напряглись, глаза Ву закатились от боли, затем Ник услышал, как хрустнула кость.

Ву попытался убежать с качающейся палубы. Уставший Ник чуть было не упустил его. Затем он понял, что Ву хочет взять из каюты оружие. Ник на четвереньках пополз за ним — самый верный способ передвижения на качающемся судне. Джонни уже открывал дверь каюты, когда Ник бросился на него как разъяренный демон. Шлюп подбросило на волне, и они очутились за бортом, Ник смутно ощутил, что оказался в воде, и холод взбодрил его. Здоровая рука Джонни схватила Ника за горло и он самым не джентльменским образом попытался утопить агента Н-три. Ник со всей силы ударил ребром ладони по лицу Джонни, затем схватил его за волосы и погрузил голову под воду. Ву отпустил горло Ника. Кашляя и отплевываясь, он с покрасневшими от соленой воды глазами вынырнул на поверхность, черные волосы облепили его лицо. Ник перевернулся в воде и отплыл чуть в сторону, намереваясь напасть снова. В глазах Джонни Ву не осталось ничего, кроме страха.

— Картер, — выдохнул он, — я не умею плавать.

Ник не поверил своим ушам. Только что Ву храбрился и не просил пощады в схватке на ножах.

— Я заплачу тебе, Картер. Я расскажу все о действиях нашей разведки в Европе.

Ник выпрямился в воде, оценивающе оглядывая китайца. Тот держался на плаву, от возбуждения и испуга, наверное. Шлюп подбрасывало на волнах не более чем в десяти ярдах от них.

— Ты и есть китайская разведка в Европе, Ву. Ты — голова змеи. Скоро появятся новые змеи.

Покачиваясь в ледяной воде, Ник наблюдал за противником, пытаясь мыслить ясно и точно. Ву уже не представляет большой ценности для правительства США. Кроме того, его податливость как рукой снимет когда он почувствует под собой твердую почву.

— Сто пятьдесят мертвецов, оставшихся в Гренландии, будут преследовать меня, если ты, Джонни, останешься в живых. И девушка.

Ву бормотал что-то умоляюще.

Ник покачал головой.

— Извини, Джонни.

Ник развернулся и лениво поплыл к шлюпу. Забравшись на борт, он оглянулся. Ву-цун бесследно исчез в пучине. Морю все равно. Оно поглотит любого. Нику тоже было все равно.

Он спустился вниз и нашел Кэти Лин. Ее каюта была заперта, но Ник был настроен серьезно, Он выбил дверь плечом и вошел в каюту.

— Привет, детка. Говорят, этой весной в Вашингтоне замечательно цветут вишни.

После первого залпа вопросов она позаботилась о ранах Ника. Нежными руками Кэти перевязывала раны, и Ник наконец расслабился.

— Ты умеешь печь чизбургеры? — устало спросил Ник. Девушка удивилась.

— Эх, — улыбнулся он, — я подумал, что хорошо бы сейчас съесть чизбургер. Давай поедим, да и домой.

Ник пустил двигатель и привел шлюп к маленькой баскской деревеньке. Солнце уже зашло. Ник добрался до телефона и передал сообщение в Вашингтон для Хоука. Тихими улочками он вернулся к шлюпу.

У причала волны нежно бились о корму их временного пристанища. Шторм заканчивался, сильно похолодало.

Ник знал, что между ним и Кэти что-то происходит. Он курил на палубе, глядя в сторону порта и размышляя о будущем. В нем жили воспоминания о длинноногой блондинке в платье «баленсиага». Строка Петрония вспомнилась Нику. «Лучше повесить мертвых, чем убивать живых». История, которую делал и он, преподает суровые уроки. Не стоит оплакивать прошлое. Живым — жить. Учитесь на ошибках.

Ночью Кэти пришла к нему. Быстро сняв одежду, устроилась рядом на просторной хозяйской койке. Соски на ее маленьких идеально очерченных грудях напряглись и набухли. Миниатюрное золотистое тело легко приспособилось к Нику. Она тихо вскрикнула на непонятном языке, когда Ник поцеловал ее губы и его мужское естество нашло искомый приют. Крохотное женственное тело под ним предавалось ярости страсти. Идеальные мужчина и женщина танцевали прекрасные па в бесконечном танце человечества.