Зимний ветер нес мелкий снег, швырял в лицо пригоршни ледяной крупы, забирался под майку и шорты и злобно пытался их сорвать. Температура, как подсказывали датчики проекции, держалась на уровне минус трех градусов по местной стоградусной шкале, называемой невыговариваемоей фонемой "Тсельтсиус". Оптические сенсоры передавали сюрреалистичную картину: хаотично торчащие тут и там части стен низких деревянных домов, выглядывающие из-под наметенных сугробов участки мощеной дороги, начинающиеся и обрывающиеся где попало, деревянные же столбы с натянутыми кое-где проводами, идущими из ниоткуда в никуда… И тени — мелькающие тут и там тени, размерами и формой отдаленно напоминающие человеческие силуэты. Вот, скрипя, проехала телега, невероятным образом балансируя на трех больших деревянных колесах с деревянными же спицами, но без признаков шин: передний правый угол вместе с колесом отсутствует, слева одна плохо оструганная толстая деревянная палка торчит под углом вверх и вперед (кажется, она должна прикрепляться к упряжи тяглового животного — здесь ведь коней используют? Или быков? Следовало бы выделить пару дней на вдумчивое изучение истории Старой Земли или хотя бы ее исковерканного аналога, созданного джамтанами и Робином…) За телегой прокатился странный агрегат, изрыгающий облака чада и немилосердно тарахтящий: рама на четырех колесах с громоздким мотором впереди, но без каких-либо признаков кузова.

Карина поежилась. Хотя она подкорректировала передаваемые фантомной проекцией ощущения, чтобы чувствовать себя не слишком дискомфортно в зимнем климате, хмурое небо с низко несущимися облаками, серые буранные сумерки и дикая пародия на человеческий город лишь усиливали депрессию. Зря все-таки она решила посмотреть на Джамтерру своими глазами. Логика джамтан вычислению решительно не поддавалась, лишь дополнительно действуя на нервы своей непредсказуемостью. Пусть даже они исчезли в неизвестном направлении, перепугавшись Арасиномэ, их творение продолжало существовать само по себе. Ну, может, и к лучшему. Люди — не лабораторные мыши, чтобы их разум под микроскопом препарировать.

Переступив босыми ногами по острым лезвиям мерзлой грязи, она решительно переключилась в основной канал местной псевдореальности, транслируемый Робином. Местность вокруг мгновенно изменилась. На месте обрубков стен и ведущих в никуда окон возникли дома: двух- и трехэтажные, некоторые бревенчатые, некоторые оштукатуренные. По расчищенной мостовой катился изящный конный (все-таки конный — а где тогда быки, в другой стране?) экипаж, несколько человек в теплых длинных пальто ("шинелях", подсказал канал) с поднятыми воротниками и в высоких шапках из курчавой шкуры ("папахах") озабоченно шли куда-то по своим делам. Полоса выцветшей красной ткани с неразличимыми буквами болталась меж двух столбов. Проехал еще один автомобиль — на сей раз полноценный, с черным глянцевым кузовом с матерчатым верхом и дребезжащими стеклами. Куда-то деловито бежала собака с костью в зубах. От высокой колокольни с потемневшим луковичным куполом доносился унылый монотонный перезвон. Ну да, здесь монотеизм того же типа, что и Церковь Колесованной Звезды, даже архитектура религиозных строений приблизительно схожа.

"Трактир "У мордвина", гласила вывеска над входом в здание, рядом с которым стояла Карина. Да, все правильно, Робин упоминал, что маяк поставлен перед входом в местный ресторан. Переступая по деревянным ступенькам и оскальзываясь на мелких островках льда, она поднялась на невысокое крыльцо и толкнула большую тяжелую дверь. Рука провалилась сквозь нее, не встречая сопротивления. Ах, да. Карина сосредоточилась, включила режим интерактивного взаимодействия — и тут же едва не полетела кубарем под особенно могучим порывом ледяного ветра, усиленного эмулятором реальности. Она успела ухватиться за массивную перекладину, заменявшую двери ручку, и сохранила равновесие, хотя и больно ушибла большой палец. Кс-со! Она с усилием потянула дверь, и в лицо ей ударила волна теплого воздуха, смешанного с вкусными запахами, гулом голосов и залихватским треньканьем какого-то струнного инструмента. Между столами сновали официанты в шароварах и вычурно расшитых красных рубахах, таская на подносах дымящиеся тарелки и горшочки.

В большом зале тут и там сидело человек двадцать, поодиночке и мелкими группами, и еще одна группа из полутора десятков человек оккупировала дальний угол, составив вместе столы. На музыкальном инструменте ("балалайка", автоматически подсказал канал, распознав заинтересованный взгляд) играл щуплый мужичонка в "валенках" и "тулупе", устроившийся на трехногом табурете поблизости от входа. Впрочем, музыка немедленно стихла: мужичонка уставился на Карину с раскрытым ртом. Волна тишины и неподвижности раскатилась от нее по трактиру во все стороны, и она слишком поздно вспомнила о местных правилах приличия. Дура! В Четырех Княжествах, с которыми она подсознательно путала Российскую Империю, мелкая девчонка в легкой майке и шортах не вызвала бы даже и заинтересованного взгляда. Здесь же принято кутаться в одежды с головы до ног, а женщинам, кажется, еще и лицо закутывать нужно (или опять воспоминания о другом культурном контексте?) Ксо! Почему она не освежила в памяти местные правила игры, прежде чем соваться сюда? Или даже так: зачем она вообще согласилась включиться в джамтанскую псевдореальность Старой Земли? Ведь ей всего лишь хочется поговорить с папой. Только расстроенными чувствами такую глупость объяснить и можно…

Резкий свист прорезал воздух, и обстановка внезапно снова стала нормальной: затренькал на "балалайке" мужичок, засновали "половые", застучали столовые приборы. Из группы в углу ей замахал рукой знакомый мужчина: лицо прорезано резкими морщинами, черные волосы светятся густой сединой, но взгляд озорной — такой же озорной, как и у сидящего рядом (он-то откуда взялся?) Лики. Сколько лет сейчас местной версии Олега Кислицына — пятьдесят семь, пятьдесят восемь? Немногим старше Лики и ее самой, но видно, что в душе ему все те же пятнадцать, и буйная энергия хлещет через край. Рядом с ним — женщина… Оксана Шарлот? Да, послушно подсказала ассоциативная память. Если время в здешней псевдореальности по-прежнему идет синхронно с текирским, ей сейчас сорок с небольшим, но на вид больше тридцати не дать. Остальных Карина не знала.

Она неуверенно приблизилась, вглядываясь в лица, но лишь через несколько секунд разглядела отца, и то лишь благодаря на мгновение мигнувшему маяку. Джао скромно сидел в самом углу и молчаливо улыбался. Он носил ту же самую маску, что и на Текире, хотя в здешних краях высокие скулы и узкие глаза явно выдавали в нем иностранца. Вероятно, намеренно: его одежда, чем-то похожая на ту, что использовалась на Могерате, резко отличалась от надетой на окружающих.

— Здравствуй, Карина, — автопереводчик замешкался, ожидая полного контекста, и нотки рокочущего русского языка в речи Олега резанули уши. — Робин предупредил, что ты появилась. А у нас здесь как раз небольшая встреча — сидим и замышляем очередной заговор против самодержавия. Весь московский первый стратум здесь собрался. На прочую обстановку не обращай внимания, здесь только третья страта и декорации под полным контролем Робина. Ребята, познакомьтесь, — он широким жестом указал на гостью, — Карина. Она Демиург.

— Да какой она Демиург! — ухмыльнулся Лика, ковыряя в зубах зубочисткой. — Плакса и зануда. Верьте мне, я свою сестричку лучше знаю.

— Оксана, ты рядом сидишь. Стукни его чем-нибудь тяжелым по голове, а то мне не дотянуться, — попросила Карина. Женщина рядом с Олегом дружески улыбнулась ей и несильно стукнула Лику костяшками кулака по темечку. Тот преувеличенно-громко ойкнул и изобразил обиженную гримасу. — А-а… здравствуйте, господа, — она вежливо поклонилась остальным мужчинам, с интересом ее рассматривающим. — Прошу прощения за внешний вид, я хотела всего лишь встретиться с отцом и не догадалась одеться для общества.

— Ничего страшного, пани Карина, в компании господина Кислицына и, в особенности, вашего брата мы и не такого навидались, — пробурчал невысокий полный мужчина в клетчатом пиджаке, чьей речи переводчик придал странный акцент. Подсунутое каналом определение "польский" Карине ничего не говорило. — Освободить вам местечко?

— Нет-нет, господин Крупецкий, — чтобы успеть считать имя говорящего, не делая неудобных пауз, Карине пришлось на мгновение повысить несущую частоту своей психоматрицы, замедлив окружающий мир. Положительно, она не готова к таким встречам. Нужно исчезнуть, пока она не начала доставлять неудобство окружающим. — Спасибо, но в другой раз, я уже ухожу. Пап?

Она вопросительно взглянула на Джао. Тот утвердительно качнул головой, и Карина, поклонившись веселой компании и ухватившись за тонкую ниточку приглашения, сместилась в небольшую уютную комнату, заставленную мебелью: диван, несколько кресел, ковер на полу, тяжелые гардины, задергивающие комнату, и тусклые нити электрических ламп в рожках люстры.

— Привет, Кара, — сказал Джао, крепко обнимая ее. Карина прижалась к нему и обхватила руками, как в детстве, спрятав лицо на груди. — У-у, как плохо! Ты опять все-все испортила? Ну-ка, признавайся, опять мою любимую голубую чашку разбила?

— Вредина ты, пап, — глухо сказала Карина. Несколько секунд она продолжала обнимать его, потом с сожалением отлепилась. — Просто сбежала на пару часов из Университета. Имею я право на отгул хотя бы раз в полгода? Хотя бы тамошнего?

— Даже раз в сезон имеешь, — согласился Демиург, почти силой усаживая ее в кресло и устраиваясь на диване рядом, поджав ногу. — Но поскольку ты уже взрослая и самостоятельная девочка, то забежать к старику-отцу поболтать просто так считаешь ниже своего достоинства. Ты являешься лишь за моральной поддержкой. Зная твою нелюбовь к трансграничным перемещениям, могу предположить, что либо опять все сломалось, и на твоей совести несчетные человеческие жертвы, либо ты еще лишь собираешься с духом сделать катастрофический шаг. Что случилось? Опять Камилл нахулиганил, и ты не знаешь, как ему правильно выговор сделать?

— Ох, что мне Камилл… — вздохнула Карина, ерзая в кресле, чтобы устроиться поудобнее. — Пап, мы решились рассказать всей Палле об Игре.

— Поздравляю. Я же говорил, что пора. Координатор снял возражения?

— Он все еще колеблется. Говорит, что по совокупности факторов не может предсказать реакцию общества и долгосрочные последствия. Зато Камилл с Майей горят энтузиазмом и нетерпеливо ожидают новых возможностей для политической игры.

— Предсказывать реакцию общества — вообще занятие неблагодарное, — Демиург пожал плечами. — Слишком много переменных факторов, слишком велико влияние хаотических процессов. Я лично всегда предпочитал не предсказывать, а направлять и формировать. Но, насколько я помню последний визит, паладары на Палле пользуются большим авторитетом. Боишься его утратить?

— Ох, пап… — Карина грустно усмехнулась. — Мне на авторитет наплевать. Мы запустили Университет, так что можем с чистой совестью вообще убраться восвояси. Программа-минимум выполнена.

— Тогда что?

— Я боюсь, что мы играем с огнем. Мы все еще не видим полную картину. Правительства паллийских государств пока не успели развернуть полномасштабные программы обследования, но уже ясно одно: энергоплазма в человеческих телах проявляет повышенную активность в момент не только физических травм, но и просто повышенного эмоционального напряжения. А то, что мы объявим, очень сильно повысит общий эмоциональный фон. После той пресс-конференции, где мы объявили о грядущем взрыве звезды, по всему миру зафиксировали множественные проявления способностей эйлахо, в основном искрение. И внезапные смерти, сопровождающиеся кипением энергоплазмы — их количество выросло в несколько раз. Что случится после нынешнего объявления, мне даже страшно подумать. Получается, что мы убиваем людей…

— Кара! — Джао погрозил ей пальцем. — Я с самого детства тебе одно и то же талдычу: не пытайся взваливать весь мир на свои плечи. Не ты создала Паллу, не ты вела там Игру. Не ты привела туда Глаз Бури. Твоя задача — спасти не отдельных людей, а культуры Паллы…

— Я знаю, пап! — Карина откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Тяжелая свинцовая усталость пронизывала все тело… не существовавшее уже несколько десятилетий, всю ее сущность. Хотелось спать — и, вероятно, следовало поддаться позыву и уснуть хотя бы на несколько планетарных часов. Иначе опять может случиться информационная перегрузка, и тогда система поддержки психоматрицы принудительно отправит ее в темный сон в самый неподходящий момент. Вот прямо здесь, в несуществующем кресле несуществующего мира, взять и уснуть. Папа поймет, даже и пледом укроет, чтобы не замерзла… — Я знаю. Но я не могу не видеть живых людей, являющихся носителями этих культур.

Она потерла глаза.

— Я их не так часто встречаю, людей. У меня все время уходит на какие-то бесконечные совещания. Наблюдательный совет разросся до восемнадцати человек, и все постоянно чем-то недовольны — вот наконец-то закончили согласовывать программу курса всемирной истории, например. Представь, больше двадцати декад обсуждали мелочи типа как назвать результаты переговоров в Тиммане полтора века назад — выплатой Кайтаром репараций, как Ставрия настаивает, или его участием в восстановлении разрушенной войной экономики Росуги, как считает сам Кайтар! Цу уже ругается в голос, скоро кусаться начнет, а толку-то? Они просто от своих министерств образования запросы транслируют. А ведь мы еще даже с Фисты наблюдателей толком набирать не начали. Согласование учебных программ, особенно по новым дисциплинам типа экзобиологии, постоянные разговоры с политиками всех стран — им не дела обсуждать хочется, а на меня поглазеть, общение с аналитиками Стораса — они страшно умные и сообразительные ребята, но занудливее даже тебя, и я еще и нейрофизиологию и нейрохирургию местных биоформ пытаюсь осваивать… В Сураграше командовать и то легче. Я уже половину времени несущую вдвое разгоняю, чтобы успевать, почти всю административку и финансы на Стораса спихнула… Ох, я опять начала жаловаться. Прости, пап. Марика я уже достала окончательно, он к Харламу начал сбегать, физику континуума, говорит, изучает, теперь вот тебя достаю.

— Ну, на что же еще нужны родители, если не для того, чтобы их огорчать? — Джао тихо засмеялся. — И куда делась маленькая тощая девочка, целыми днями сидевшая над учебниками? Да, Кара, ты выросла. По меркам Старших ты все еще младенец, но подавляющее их большинство по сравнению с тобой — просто инфантильные подростки. Кстати, у нас на Текире сейчас какой год? Восемьсот семьдесят девятый? — Демиург на мгновение задумался. — Точно, четырнадцатый период кончается. Тебе же полтора периода назад пятьдесят текирских лет исполнилось. Круглая дата, юбилей, а я даже не поздравил.

— Было бы с чем поздравлять… — Карина сжалась, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. — Знаешь, папа, на меня все смотрят, как на… на… на какую-то спасительницу мира. Что в Сураграше в свое время, что сейчас на Палле. Словно я богиня, способная мир одним движением пальца изменить. А я не богиня. На публике я такую вот роль разыгрываю — уверенная в себе, уравновешенная и загадочная инопланетянка. Но внутри я знаю, что я все та же маленькая насмерть перепуганная девочка, в сорок третьем вытащенная тобой из камеры пыток в Институте Человека. Я ни капли не выросла и не изменилась. Все время боюсь, что что-то не так сделаю, что из-за меня опять люди погибнут… опять…

Она уткнулась лбом в колени. Джао резко поднялся с дивана, подошел к ней и втиснулся в то же кресло, рядышком. Карина, как в детстве, прижалась к его боку, глядя на него снизу вверх, и Демиург осторожно обнял ее одной рукой. Пальцами другой он легонько щелкнул ее по носу.

— Пожалуй, тридцать пять лет назад я все-таки переборщил с вбиванием тебе в голову чувства ответственности, — задумчиво сказал он. — Ты все же пытаешься тащить на себе целый мир, как бы я тебя ни отговаривал. Не надо, Каричка. Снова напоминаю: не ты ответственна за ситуацию на Палле. И они далеко не дети, сами способны о себе позаботиться.

— Они хуже, чем дети! — обиженным тоном заявила Карина. — Дети, по крайней мере, не умеют так зубы заговаривать. И взрослых слушаются.

— Ты, что ли, у нас взрослая? — тихо засмеялся Джао. — Кто мне только что рассказывал, что внутри маленькая испуганная девочка? Ох, Кара! Ты сейчас страшно напоминаешь малявку, жалующуюся родителям, что другие малявки в песочнице совочек с ведерком не отдают. Самой-то не стыдно?

— Я бесстыжая, — улыбнулась в ответ Карина, чувствуя, как на сердце становится легче. — По крайней мере, некоторые попы в Кайтаре и Ставрии именно так заявляют. Официально разрешенный нудизм в Хёнконе для них что нож острый. Вот, кстати, самая большая проблема, пап. Может, подскажешь, что с ними делать?

— С попами? — удивленно переспросил Демиург.

— Ага. Нет, я не про тех, кому нудизм не нравится. Я про Церковь Рассвета в целом. Ты слышал, что они в Кайтаре все-таки договорились папу выбрать? Что-то типа самого главного епископа…

— Я в курсе, координатор новости рассылает всем интересующимся. И?

— Пап, если мы открыто объявляем, что Паллу создали искусственно, что вся ее история развивалась в рамках Игры, что человека сотворил не Ваххарон, а бездушная фантомная машинерия, запущенная Лотто, между прочим, не без твоего участия…

Она шутливо ткнула Джао в бок.

— …А использовался в качестве образца геном с другой, далекой и давным-давно мертвой планеты… Пап, боюсь, Церковь Рассвета превратится в наших самых страшных врагов. Одно дело — когда явились какие-то Чужие, непонятные, но, по крайней мере, не противоречащие своим существованием святым писаниям, и совсем другое — когда оказывается, что они по жизни поклонялись выдумкам, созданным исключительно ради развлечения одного такого Чужого. Они полностью теряют почву под ногами, им придется сопротивляться просто из-за инстинкта самосохранения. А ведь у них в Кайтаре немалый моральный авторитет. Со Ставрией легче, там церковь подмята государством и фактически является одним из госдепартаментов, но на Типпе у нас прогнозируются огромные сложности. Вплоть до того, что нас объявят самозванцами и лжецами, вышвырнут с континента и прекратят всякое сотрудничество.

— Балда! — веско сказал Джао. — Кара, ты у меня с младых ногтей умница и красавица, но иногда твоя узость мышления просто поражает. Ты привыкла к рациональному взгляду на мир. Ты считаешь, что если какие-то факты не укладываются в рамки известных теорий, то нужно либо перепроверять факты, либо переделывать теории. Но в подавляющем большинстве люди вовсе не такие. Ты привыкла вращаться среди себе подобных и не осознаешь, по крайней мере, эмоционально, что многим людям попросту наплевать на логику. Начиная с религий Старой Земли все вероучения просто нашпигованы вопиющими противоречиями в том числе с фактами реальной жизни. И что? Разве количество верующих из-за этого когда-то уменьшалось? Старый-старый принцип "верую, ибо абсурдно" никогда не утрачивал актуальности.

— Но…

— Никаких "но". Слушай, что тебе говорит старый мудрый папаша. Ты и по собственному опыту могла бы осознать, что людям все равно, во что верить, лишь бы вера обещала что-то полезное и приятное. Мало тебя саму обожествляли сначала в Сураграше, а теперь и на Палле? Религия Рассвета попросту перестроится. Старые писания превратятся в Ветхий Завет, паладарские сказки — в Новый, вот и все. Что они станут друг другу противоречить почти полностью, верующим наплевать. Я не сосредотачивался на текущем паллийском культурном контексте, но замеченного краем глаза в мой последний визит хватило, чтобы понять: процесс в данном направлении уже идет, поскольку все предпосылки сложились задолго до вашего появления на Палле. Вы лишь ускорите его, не более. Да, оппозиция вам в церкви Рассвета неизбежно возникнет, но ее сметут изнутри — молодые и амбициозные клирики не упустят возможности занять командные позиции, отправив в отставку закоснелых стариков. Вот и все дела. Не терзай себя попусту, Кара, просто сосредоточься на том, что нужно сделать здесь и сейчас. Проблемы надо решать по мере их поступления.

— Как у тебя все просто… — вздохнула Карина.

— У меня все сложно. Я, между прочим, один из наиболее опытных Корректоров, так что проблемы с радикальной перестройкой общества знаю не понаслышке. Но я знаю также, что предсказывать будущее бессмысленно. Даже мы можем лишь в общих чертах прогнозировать его, рискуя радикально ошибиться. Через пару-тройку тысяч планетарных лет, после нескольких собственных успешных коррекций и десятка проваленных, мы к данной теме еще вернемся. А сейчас давай о чем-нибудь более приятном поговорим.

— После каких успешных коррекций? — удивилась Карина. — Пап, ты о чем?.. Так, стоп. Ну-ка, признавайся, что ты опять задумал? Не делай мудрое лицо, я тебя знаю! Ты ведь с самого начала меня в Корректоры готовил, да?

— Старею… — Джао возвел глаза к потолку. — Проговариваться начал. Да, Каричка. Ты у меня умница и красавица, а потому врать тебе бессмысленно. С самого начала я не только воспитывал новое поколение Демиургов, но и готовил себе смену. Тебя в первую очередь, но и остальных — тоже.

— Но зачем?

— Затем, что если уж наша глупая бессмысленная раса начала творить жизнь и разум, пусть даже ради развлечения, нужно позаботиться, чтобы зажигаемые искры не гасли во тьме. Специфичные социальные конструкции Большой Игры не способствуют нормальному развитию общества, а значит, кто-то должен аккуратно вычищать их по завершении развлекухи. А кроме меня, активных Корректоров почти не осталось.

— Значит, сперва Сураграш, а теперь Палла…

— Да. Учебные классы. Дипломные работы. Практические занятия по теме, если хочешь. И это лишь начало: у меня есть несколько заявок на коррекцию с игровых площадок, специально отложенные в долгий ящик. Проведем их на пару с тобой, когда немного наберешься опыта. Они с Большой Вселенной живут на сильно расходящихся векторах, так что времени у нас масса, торопиться некуда. Закончишь с Паллой — займемся вплотную. Эй, только не бей старика-отца по голове, она у меня слабое место!

— Ну, папочка! — Карина снова легко ударила его кулаком в живот. — Тоже мне, трудовую династию изобрел! Хоть бы меня спросил, хочу ли я за тобой должность наследовать.

— А куда ты денешься? — Демиург меланхолично пожал плечами. — Подрастешь немного, выйдешь из ясельного возраста — сама поймешь, что другой дороги нет. Я же Корректор, все точки принуждения давным-давно расставил должным образом, да и психику тебе калечил с младых ногтей. Ты теперь такой же моральный урод, как и я. Чтобы вырваться из моих коварных тенет, тебе придется самой хотя бы азы ремесла освоить. А там если коготок увяз, уже и сама вырываться не захочешь. Но, как я уже сказал, раньше, чем через пару тысяч планетарных лет такие разговоры вести бессмысленно.

— Признайся, Лотто Креода на Палле с тебя писал? — поинтересовалась Карина. — Такой же злобный и коварный…

— Нет, у него других моделей хватало, — Демиург усмехнулся и погладил ее по голове. — Ну что, повеселела немного? Пойдем к компании, у них там самое веселье. Узнаешь, как песни под гитару хором поют.

— Тоже мне, великое дело! — фыркнула Карина. — В Университете ставрийские студенты регулярно в компании песни распевают. Иногда такие, что даже у меня уши вянут.

— Подслушиваешь?

— Еще чего! Микродроны-спутники записывают себе для анализа, а по поводу непонятных мест координатора спрашивают. А он особенно интересные образцы обезличивает и мне пересылает, чтобы знала, чем молодежь живет. Кстати, я что-то Семена не заметила?..

— Он с Малии практически не вылезает с тех пор, как наших сиамских близнецов рассоединили. Кислицына — оригинал и реплику, я имею в виду. Псевдо-Земля джамтан Семену мало интересна, он родину увлеченно перестраивает. Ох, чувствую, устроит он там веселую жизнь…

— Его ты тоже в Корректоры готовишь?

— Он уже почти готов. Я за ним практически не присматриваю, лишь в самых сложных случаях подключаюсь. Мальчик чрезвычайно способный, я им горжусь не меньше, чем тобой. Все-таки есть у меня талант замечать в толпе выдающихся людей!

— Сам себя не похвалишь — никто не похвалит? — звонко засмеялась Карина, чувствуя, что тяжелый серый камень окончательно сваливается с души. Она выбралась из кресла и сладко потянулась.

— Разумеется, — Демиург поднялся вслед за ней. — Я же опытный старикашка, жизнью ученный, вот и не упускаю момента себе польстить. Ну что, заглянешь к нам в компанию на пару часов? Я там свою проекцию оставил, так что вроде бы как и не уходил, а тебя с радостью примут.

— Давай. Стоп…

На краю сознания прозвучал сигнал: пришло важное сообщение.

— Координатор что-то прислал, — пояснила она Джао, открывая сообщение. — Видимо, что-то важное, раз даже через границу отправил. Сейчас… кссо!

— Судя по выражению твоей мордочки, стоило тебе отлучиться на пять минут, и на Палле опять небо упало на землю, — заметил Джао, разглядывая ее с улыбкой.

— Типа того. Я перебросила тебе, читай.

— Твоя любимая и ненаглядная Фуоко Деллавита… — тот возвел очи к небу. — Девочка, я вижу, полностью оправдывает свое имя. Только отвернись, целый пожар запалит.

— Я сейчас вернусь назад и врежу Мати как следует! — сквозь зубы проговорила Карина. — Я же его специально послала охранять детей! А он?..

— Не горячись. Запись встречи ты, конечно, не просмотрела и пышешь эмоциями на основании краткого резюме. Кара!.. — неожиданно Демиург поднял руку и отвесил ей звонкий щелбан — в точности на пределе дозволенного входящим тактильным фильтром. Карина ойкнула и машинально схватилась за лоб, недоуменно глядя на приемного отца. — Отучайся дергаться, как ошпаренная. Не маленькая уже. На месте Мати я бы тоже пожал плечами и отошел в сторону. Ты, конечно, можешь броситься назад на четырех ногах и навешать плюх участникам событий, еще не отойдя толком от трансграничного шока, но лучше никому не станет. На твоем месте я бы не стал.

— Почему? — почти враждебно осведомилась Карина.

— Потому что сейчас я испытываю истинное удовольствие при виде твоих эмоций! — Демиург громко рассмеялся, глядя на ее обиженную физиономию. — Эдакая маленькая месть за те же самые чувства, что я испытывал, наблюдая за твоими приключениями в юности. Думаешь, легко было наблюдать, съежившись от страха, как тебя то и дело похищали? Кара, — он посерьезнел, — я ведь уже говорил: проблема в том, что ты никогда не имела собственных детей, а материнские инстинкты, тем не менее, в тебе бурлят и кипят. Отсюда и шефство над детским домом в Масарии, и набитый молодежью Университет как средство спасения мира, и чувства к этой юной парочке. Осознай, пожалуйста: Фуоко и Кирис не твои дети, да и вообще не дети. Через половину стандартного планетарного года они станут совершеннолетними по твоим родным текирским стандартам. Цу, если помнишь, в таком возрасте от родителей ушла навстречу самостоятельной жизни. Да и по паллийским меркам они далеко не такие несмышленыши, как ты их себе представляешь. У них собственная жизнь, на время сблизившаяся с твоей. Но держать их под своим крылом до бесконечности ты не можешь. Рано или поздно ваши пути разойдутся, и они все равно начнут принимать собственные решения. Твоя задача — помочь им научиться думать и жить самостоятельно, а вовсе не бить по рукам за инициативу. Выходка с импровизированным экспериментом, конечно, дурная, но результат, как видишь, того стоил.

— Результат?

— Запись просмотри полностью, в особенности комментарий координатора. И очень советую — ознакомься хотя бы кратко с культурным контекстом игровой площадки Брагата. Есть у меня предчувствие, что рано или поздно вы с ним столкнетесь вплотную.

— И почему ты всегда прав, пап? — Карина заставила свое виртуальное тело расслабиться мускул за мускулом. Только что бурлящее внутри легкими пузырьками чувство радости ушло, однако и тяжелая свинцовая усталость не вернулась. Так, все. Похоже, ей действительно нужно сбросить накопившееся за долгие декады эмоциональное напряжение. Уже через несколько часов ей придется отвечать на звонки со всего мира, и она не может себе позволить, чтобы усталость влияла на адекватность ее мышления.

— Потому что я стар и мудр! — Демиург назидательно поднял палец. — А еще потому, что ты привыкла верить мне на слово и критически мои нотации не оцениваешь.

Карина хихикнула.

— Старикашечка ты мой! — она приблизилась к Джао и чмокнула его в щеку. — Извини, папочка, но развлечения в компании для меня отменяются.

— Что собираешься делать?

— Нужно прийти в себя. Вздремнуть для начала. Кажется, я на грани информационного перегруза балансирую, думать четко не могу, да и эмоции не контролирую. Сейчас вернусь на Паллу и уйду в рекреационный сон на пару планетарных часов. Заодно и от двойного трансграничного шока избавлюсь. Ну, а потом бедлам начнется сначала, так что перейду в режим реагирования амебы: откуда иголкой ткнут, туда и дернусь.

— Ты там полегче, — Демиург потрепал ее по волосам. — Постарайся, чтобы хоть кто-то после твоих рывков выжил.

— Обязательно. Пока, пап!

Карина отступила назад, бросила на отца последний взгляд и отключилась. Сенсорный массив, отрезанный от полуреальности Джамтерры, автоматически переключился на трансляцию вида с того места, где находился носитель ее психоматрицы: двенадцать минут от светила, в сорока градусах над плоскостью эклиптики. Пару минут Карина задумчиво смотрела на впечатляющую светящуюся туманность и россыпи звезд на ее фоне, потом сосредоточилась и отдала команду обратного перехода.

Спать-спать-спать, успела она подумать перед несколькими секундами небытия во время трансграничной трансляции. А когда проснусь, внимательно просмотрю запись и все-таки скажу Мати пару ласковых. Просто для того, чтобы не расслаблялся.