Хотя тяжелые и низкие, грозящие в любой момент пролиться дождем тучи тянулись невысоко над землей, заходящее солнце нет-нет да прорывалось в прорехи, отсвечивая от темной волнующейся воды тысячами ярких бликов. Рикона прилипла к окну удивительной летающей кареты… нет, нужно использовать правильное слово "самолет"!.. жадно вбирая в себя образы океана, лесистого побережья, стремительно приближающейся горы, торчащей из моря неподалеку от суши, и небольших корабликов. Она еще ни разу не видела мир с высоты птичьего полета. Хотя в мире под названием Текира, где она провела полтора месяца, жители тоже летали над землей, она так и не сподобилась забраться в летающее устройство. Ей и без того хватило впечатлений от города на крутых склонах, спускающихся к бухте и порту, от огромной волны цунами, как-то раз пришедшей к берегу и залившей берега бухты, от обычных, но совершенно бесстыжих людей, мохнатых кошкомордых орков и громадных троллей в зеленой чешуе, от вагонов, катавшихся по улицам безо всяких рельсов, а если и ездивших по рельсу, то только одному и высоко над землей (хотя и не так высоко, как сейчас)…

Ее жизнь, после непрошенного сатори в привычной Академии казавшаяся полностью развалившейся, вдруг обрела новый смысл и заиграла мириадами оттенков, словно искусно ограненный бриллиант в солнечных лучах. Сонмы новых впечатлений, чудовищно необъятный мир, где весь Сайлават не потянул бы и на лачугу бедняка на окраине Цетрии — и новые знакомые. Десятки новых знакомых, молодых и старых, легкомысленных и занудных, но одинаково целеустремленных и дружелюбных, чьи имена она по большей части так и не смогла запомнить. И все живые. Не ко-нэмусины, не искины поддержки и не куклы, как в Сайлавате, а по-настоящему живые. Она даже подружилась с одним старым-старым троллем по имени Караби Нэтто. Невысокий по меркам своего Народа, с чешуей, сизой от старости, с трудом ходящий и большую часть времени медитирующий на скале над крутым обрывом, он готовился умереть. В отличие от остальных местных, он знал, что на самом деле смерти нет, что за ней последует лишь долгий целительный — рекреационный, как его назвала госпожа Яна — сон, а потом впереди вечность, свободная от боли и страданий. То ли благодаря своему знанию, то ли учению, называвшемуся Путь безмятежного духа, тролль ничуть не боялся неизбежного ухода. Он всегда вел себя ласково с Риконой, испуганной новым миром, много разговаривал с ней, объяснял и успокаивал. Жаль, что они больше не увидятся долго-долго, целую вечность — лет пятьдесят или сто, пока самой Риконе не придет время окончательно вернуться в Ракуэн.

Не бойся нового, объяснял ей Караби. Отсутствие изменений — лишь в окончательной смерти, той, прежней, уничтоженной на Текире Демиургами. Жизнь всегда, каждый день, каждую минуту приносит что-то, не существовавшее раньше, унося прежнее и знакомое. Естественный круговорот природы следует принимать с открытым сердцем и сливаться с ним в вечном движении. Лишь животные страшатся перемен. Разумные существа — Народ, люди и даже вздорные орки — обладают мозгом, способным усваивать новое, использовать его к своей пользе. Ты еще молода, говорил тролль, чрезвычайно молода, и ты еще научишься жить в гармонии с миром. Из-за ранней смерти тебе гораздо сложнее воспринимать изменения, но ты справишься. Тролль учил ее медитации и контролю чувств, и, Рикона верила, его уроки не пропали зря.

Вот и сейчас девочка чувствовала, что глубинный страх перед будущим копошится где-то в глубине груди, осторожно трогая сердце острыми коготками. Новая академия, называющаяся университет "Дайгака". Новый, совершенно чужой мир. Уже не совсем новое, но все еще непривычное тело, не требующее пищи, воздуха и посещения туалета, не устающее и не умеющее спать, но воспринимающееся как тяжелая одежда с чужого плеча, сковывающая движения и вызывающая странное ощущение внутреннего неудобства. Опять много самых разных новых вещей, заставляющих ее неуютно ежиться. Она не позволяла плохим чувствам овладевать ей, но и не пыталась их игнорировать. Как объяснял Караби, их нельзя загонять внутрь и делать вид, что их не существует — иначе они могут высвободиться и жестоко отомстить в самый неподходящий момент. Нет, каждый раз, когда иглы страха внезапно кололи ее изнутри, она напоминала себе, откуда те взялись. Ничего особенного, все так себя чувствуют поначалу!

Чувство восхищения полетом не ослабевало с тех пор, как Рикона пришла в себя в самолете примерно полчаса назад. Местного полчаса: теперь она умела вызывать на краю зрения циферки часов. Как и в Сайлавате, местный час насчитывал восемьдесят минут. Но секунд в местную минуту впихнули всего пятьдесят вместо пятидесяти четырех, зато секунда оказалась на десятую часть длиннее, а сутки состояли из двадцати двух часов вместо двадцати. Периодов здесь вообще не придумали, используя вместо них неудобные и короткие десятидневные декады. Если добавить еще одну шкалу времени (обозванную Расией "стандартной планетарной"), где в минуте насчитывалось шестьдесят секунд, в часе — шестьдесят минут, а в году, разбитом на неравные "месяцы", имелось почему-то триста шестьдесят пять дней, голова просто шла кругом. Но Рикона решила не заморачиваться. Ей сказали, что она со временем привыкнет к новому времени, а до того у нее есть часы в глазу. Она лишь запомнила твердо, что местный год примерно на пятнадцать процентов длиннее, чем в Сайлавате и Текире, так что ей самой по местным меркам чуть больше двенадцати (вот так взять и потерять больше года возраста, опять стать малявкой — нечестно!) В остальном время тикает, и пусть себе тикает. Главное — не опаздывать. Вот как сейчас: прибытие запланировано на полвосьмого вечера — на семь часов сорок минут, текущее время — семь тридцать одна, и вроде бы они вполне укладываются в расписание. Еще десять минут полета, которыми нужно насладиться в полной мере. С одной стороны, глупо изображать свое прибытие из-за границы, если она все равно не сможет скрыть, что явилась из другого мира, а с другой — здорово, что удалось прокатиться по воздуху!

— Почти на месте, — словно прочитав мысли, сообщила крупная черная лиса, с комфортом расположившаяся на сиденье рядом. — Посадка через восемь минут.

— Ага, — кивнула девочка. Не удержавшись, она провела пальцами по мягкому меху. К новому виду Расии она еще не привыкла. Обе спутницы Риконы таинственным образом превратились в лис еще на Текире, чем изрядно перепугали путешественницу. К тому моменту ей уже несколько раз объясняли, что магии не существует, что высокоразвитая технология лишь выглядит похоже, но волшебством не является и объясняется рационально. Однако она все равно едва не померла от удивления и страха. Умом она уже давно осознала, что Маюми и Расия не являются людьми, но в ее сердце по-прежнему жили две старых подруги: голенастая озорница с короткой стрижкой, больше похожая на недокормленного мальчика, и очкастая грудастая тихоня. На Текире Маюми моментально сошлась с Палеком, чередовавшим маски белобрысого мальчишки и невысокого худощавого дядьки, а поскольку они каким-то образом понимали друг друга без слов, от их шуточек Рикона едва не лезла на стенку. По логике вещей, от лисы следовало бы ожидать молчаливости, но даже на четырех ногах и с хвостом Маюми болтала без умолку. Сейчас рыжая лиса стояла задними лапами на пассажирском сиденье слева от пилота (молчаливого лысого здоровяка в шортах и зеркальных очках), и, уперевшись передними в панель, с интересом смотрела в лобовое стекло.

— Между прочим, вон те кубики и квадратики на берегу пролива — порт Хёнкона, — тыкая лапой и обернувшись, проинформировала она. — Они так сверху выглядят. А дальше, на берегу, начинается город. Он еще наполовину в стройках, но то, что паладары успели восстановить, выглядит красиво. Как телескопическим зрением пользоваться, помнишь? Пользуйся случаем, больше в воздух долго не поднимешься.

— Она всегда может подключиться к буксируемой камере боэй, — фыркнула черная лиса. — Или к стационарной камере наблюдения на Подде. Рика, помнишь, что такое боэй?

— Не очень, — созналась девочка. — Охранники, да?

— Дрон, выполняющий охранные функции. Дрон — такая дистанционно управляемая штука, способная менять форму. Вот как оно, — Расия указала лапой на пилота, совершенно не реагировавшего ни на говорящих лис, ни вообще ни на что в кабине. — Твое нынешнее тело — тоже дрон, помнишь инструктаж Миры?

Рикона оторвалась от созерцания моря и берега и посмотрела на свою руку, потом провела пальцем по запястью. Кожа как кожа, хотя немного теплее, чем привычно. Перед прошлой неудачной экскурсией им объясняли, что в здешних краях так принято, а Мира что-то упоминала про особенности искусственного тела, в котором Риконе предстояло жить, но сейчас вспоминать не хотелось.

— Помню, — быстро сказала она, чтобы отвязаться, и принялась снова смотреть на город. Она уже однажды видела его с моря и вблизи, и теперь пыталась сопоставить запомнившиеся места с наблюдаемым сейчас. Выходило плохо. Она распознала лишь одно шарообразное здание, расположенное близко к воде. По границе моря тянулась темная полоска — вероятно, та самая набережная, где Рикона так неудачно попыталась подраться с местными монстрами, схлопотав в итоге внеплановое сатори. Западный и восточный край набережной упирались в какие-то коробки с торчащими сверху решетчатыми кранами, напоминавшими длинные шеи странных животных. Несколько таких конструкций склонялись над игрушечно выглядящей… баржей. Или балкером, как Караби называл похожие корабли в порту Масарии. Однако если небольшие коробки рядом — склады, то корабль наверняка имеет чудовищные размеры, саженей сто в длину как минимум. В Масарии на экскурсию в порт Мира ее тоже водила, но таких крупных кораблей там не попадалось — из-за постоянных цунами, как объяснила глава программы адаптации и героиня Сайлавата, их размеры ограничивались ради маневренности. Тогда текирские корабли показались Риконе несуразно большими, но, похоже, определение "несуразно" опять придется пересмотреть. Еще много разных кораблей виднелись далеко в море, почти на самом горизонте, плохо различимые в своей свинцово-серой окраске под низкими серыми облаками. Они разбились на четыре группы, и на самых крупных Рикона разглядела длинные горизонтальные трубы, наверняка являющимися огромными пушками. Военный флот? Здесь? В прошлый раз ничего похожего она не заметила.

Она опять перевела взгляд на сушу. Прямые улицы прорезали массивы домов, подъемные краны возвышались над какими-то стройками, зеленели большие пустые пространства круглой и овальной формы — видимо, стадионы. В целом картина походила на ту, что Рикона столько времени наблюдала со Смотровой скалы возле старого отеля в Масарии, только сейчас самолет летел куда выше, чем располагалась скала.

Впрочем, уже не выше. Ушел в сторону большой остров с каким-то плоским полем, мощеным маленькими плитками (вблизи, наверное, тоже большими — здесь есть хоть что-нибудь нормального размера?) Маленькие коробки домов и портовых построек, крохотные деревья стремительно приближались, увеличивались в размерах. Рябь на воде укрупнялась и превращалась в сложный рисунок волн. Черточки на воде превращались в прогулочные катера и еще какие-то маломерные суденышки, и потом как-то сразу оказалось, что самолет трясется по воде, рассекая волны своими длинными поплавками, и по правому борту уже вплотную тянется гранитная набережная с чугунными статуями — теми самыми, отложившимися в памяти. Чуть погодя самолет подрулил к длинному пирсу и замер. Какая-то хитрая опускающаяся конструкция захватила крыло и фюзеляж позади него, и качка сразу прекратилась.

— Приехали, — сообщила Маюми. — Ту-ту, молодая госпожа, выгружайся, поезд дальше не идет. Кс-со, недоработка…

Лиса несколько раз скребнула лапой по пассажирской двери и замерла, раздумывая.

— С такими лапами замок не открыть, — задумчиво подытожила она наконец. — Нужно модифицировать пальцы, пусть даже в ущерб натуральности. Рика, выручай!

Рикона слегка хихикнула. Точно тем же тоном подруга признавалась, что забыла сделать домашку по истории или правописанию и требовала тетрадку, чтобы по-быстрому все передрать к себе. Лиса или нет, но Маюми остается Маюми. Девочка отстегнула свой ремень, дотянулась до передней дверцы, подцепила ручку и замерла. Лишь сейчас до нее дошло, что пирс справа, а передняя пассажирская дверца открывается прямиком в океан.

— Ты плыть, что ли, собралась? — спросила Расия.

— Ну да, а в чем сложность? — недовольно осведомилась Маюми. — Лисы неплохо плавают, между прочим, достоверность не нарушится.

— Плотность микродрона слишком высока, — нравоучительно сказала Расия тоном прежней отличницы. — Он на плаву не удержится, утонет. Придется боэй вызывать, чтобы на берег вынести.

— Кссо… — выдохнула Маюми. Когда она, интересно, успела перенять текирские ругательства? — Ну, тогда выпускайте меня справа.

Механическими движениями "пилот" отстегнул свой ремень, открыл дверцу и неуклюже выбрался на пирс. Тут же очертания его тела поплыли, светлые тона человеческой кожи сменились зеленовато-серым цветом, шорты утонули и пропали в бесформенной груде, и мгновением позже на его месте осталась лишь гладкая приплюснутая полусфера высотой в половину человеческого роста. Она тут же скользнула под самолет и пропала с едва слышным всплеском. Рикона наблюдала за эволюциями дрона (дрона ведь, верно?) с разинутым ртом. Мира предупреждала о таких штуках, но одно дело знать понаслышке, и совсем другое — видеть своими глазами.

Рыжая лиса тем временем спрыгнула на пирс и с удовольствием потянулась. Расия осторожно перебралась на сиденье пилота и выскочила следом. Рикона вдруг заметила, как сильно проседают под их весом упругие сиденья. Впрочем, под самой Риконой сиденье проминалось еще больше. Девочка открыла заднюю пассажирскую дверцу и, осторожно елозя по гладкому крылу, слезла на темные скользкие доски.

— Ну, двинулись? — с энтузиазмом осведомилась Маюми. — У нас в программе встреча с куратором через час. Как раз по городу прошвырнемся, на первый раз все осмотрим.

— А… ты разве заранее город не изучила? — осторожно поинтересовалась Рикона, с сомнением оглядывая себя.

За время, проведенное в Масарии, девочка уже перестала воспринимать шорты и тонкие облегающие блузки как нечто неприличное, но по привычному кителю и форменной юбке тосковала до сих пор. Без них она казалась себе почти голой. Кольцо кубирина по-прежнему чувствовалось на шее, придавая некоторую уверенность, хотя в Университете, как ей объяснили, оно является не более чем украшением. Щит она может вызвать в любой момент и безо всякой авторизации, но и он сильно отличается от привычного. В общем, новая жизнь, новая шкурка, и как понять, подходящий ли у нее вид для встречи с новым командиром?

— Нет, конечно, — рыжая лиса совершенно человеческим жестом вздернула нос. — Так неинтересно.

— А?

— У нас есть доступ к топологической базе местности, — пояснила Расия. — И к системе глобального позиционирования — тоже… я хочу сказать, что мы всегда знаем, где находимся. Но мы не изучали местность заранее, чтобы не портить первое впечатление. Нам интересно узнавать новое самостоятельно, мы так устроены.

— Ну… ладно.

Рикону вдруг снова остро кольнуло чувство утраты. Все-таки старые подруги — не люди. Что такое "небиологический интеллект", ей еще лишь предстоит узнать, но, перестав скрывать свою сущность, они стали… слегка чужими, что ли. Все еще подругами, надежными и привычными, но и чем-то еще. Словно… словно вышли замуж, и теперь на первом месте у них муж и намеченные дети. Защитницам замуж не полагается, и к браку девочек-кадетов Академии Высокого Стиля не готовили, но Рикона иногда тайком фантазировала, каково это — иметь мужа. Или хотя бы любовника. Наверное, чувствуешь себя именно так: прежние привязанности остаются в прошлом, а в настоящем появляется что-то куда более важное, чем старые друзья.

А теперь и весь мир Сайлавата, тесный и искусственный, но еще недавно казавшийся родиной, остался позади. Возможно, и сама Рикона выйдет замуж… хотя нет, не в таком же теле! Ну, по крайней мере, найдет новых друзей. Жаль, что подружки и бывшие соседки по комнате теперь станут жить своей жизнью, тем более такой странной, но жизни без перемен не бывает.

Она постучала по пирсу носком легкой туфли, проверяя, как та сидит. В принципе, ее новое тело может ходить босиком по гвоздям и даже не поцарапаться, но совсем без обуви в обществе неприлично.

— Ну, куда дальше? — спросила она.

— За мной! — скомандовала рыжая лиса и затрусила по пирсу к набережной.

Пирс вывел к небольшому одноэтажному дому, с десяток саженей в ширину и с большими окнами, занавешенными изнутри плотными шторами. Рикона толкнула дверь, пропуская вперед спутниц, и сама вошла за ними в небольшой гулкий зал с несколькими рядами мягких сидений.

— Пропускной пункт, — на ходу пояснила Маюми. — Таможня и медицинский контроль.

— А… документы нужны? — осведомилась Рикона, судорожно пытаясь вспомнить, что на сей счет говорила Мира.

— Ты головой о стенку стукнулась? — удивилась наглая рыжая морда. — Можно подумать, координатор не в курсе, кто ты такая. Не забывай, ты сейчас вообще не здесь. Твоя психоматрица за тысячи тысяч верст отсюда болтается, а каким дроном ты управляешь, вообще пофиг. Хочешь, прямо сейчас тебя подключу к дрону где-нибудь возле колледжа?

— У альтернативного дрона, скорее всего, не запасена одежда, — педантично напомнила Расия, взмахнув черным хвостом. — Хотя, Рика, если ты не возражаешь ходить голой или вообще перемещаться в бесформенном виде, чтобы не стесняться…

— Я вам дам — голой и бесформенной! Ведите давайте, экскурсоводы! — Рикона погрозила кулаком сразу обеим. Маюми фыркнула, пихнула мордой двери и потрусила по неширокому коридору с несколькими дополнительными дверями по бокам.

Компания прошла через еще один зал, как две капли воды похожий на первый, и вышла на улицу. Прямо перед зданием располагался небольшой сквер с часовой башней и странной чугунной конструкцией — то ли памятником какой-то битве, то ли просто обломком заводского агрегата. Дальше начиналась длинная широкая улица, обсаженная незнакомыми лиственными деревьями и покрытая идеально гладким серым веществом — асфальтом. За деревьями виднелись верхушки многоэтажных домов, каких-то куполов и шпилей. Рикона задержала дыхание, а потом глубоко вдохнула. В душном влажном воздухе чувствовались лиственные ароматы, словно в лесу, но ей вдруг показалось, что она вернулась домой, в Сайлават. Ее новое тело на Текире захлебывалось в непривычных дымных запахах, и если бы ей требовалось дышать не по привычке, а по необходимости, как раньше, там бы она, наверное, и задохнулась. Конечно, обоняние, как и боль и любые другие неприятные ощущения, можно отключить, но как тогда чувствовать себя живой?

Вслед за двумя лисами она зашагала по дороге. Навстречу легкой трусцой пробежали две девушки на пару-тройку лет старше Риконы — в кроссовках, узеньких трусах и почти незаметных лифчиках из темной тонкой материи. Рикона в таком наряде умерла бы от стыда, но девушки чувствовали себя прекрасно. Они лишь бросили заинтересованные взгляды на лис и равнодушные — на Рикону. За ними пронеслась небольшая стайка детей. Мелюзга катилась на странных штуках — досках на колесиках, смахивающих на самокаты с отломанным рулем. Они то отталкивались одной ногой от асфальта, то как-то по-особому вихлялись всем телом, и их скорость поражала воображение — ничуть не медленнее лошади, несущейся галопом. Все они, и мальчики, и девочки, носили лишь короткие шорты, но на коленях и локтях красовались защитные доспехи, а на головах — забавные блестящие каски с дырочками. И то верно: если со всего маха грохнуться о землю, можно и кости переломать. Саженях в десяти позади дети затормозили и принялись негромко переговариваться. Оглянувшись, Рикона заметила, что они с восторгом смотрят на ее спутниц.

— Я пользуюсь успехом! — важно заявила рыжая лиса. — Пойду-ка, познакомлюсь поближе. А вы топайте дальше, я потом догоню.

И она подбежала к детям, сразу же сгрудившимся вокруг плотной толпой.

— Нифига себе… — пробормотала Рикона. — Раси, ты-то дорогу найдешь?

— Конечно, — подруга деловито почесала задней лапой за ухом и потрусила вперед. В последний раз оглянувшись, девочка последовала за ней. — И, кстати, нам следует поторопиться. Передан уточненный прогноз — дождь может начаться в любую минуту… хотя, если повезет, вообще не начнется. Простыть ты не можешь, но в мокрой одежде все равно не слишком комфортно. Придется сушить на себе — твое тело обладает способностью выделять тепло, но потребуется потратить лишнее время.

— Побежали? — предложила Рикона.

— Как хочешь. Но лучше не торопиться. Первое знакомство с городом, первое впечатление повторить не удастся уже никогда. В крайнем случае можно втянуть одежду под поверхность дрона и, — Расия бросила снизу вверх лукавый взгляд, — раз уж ты так боишься наготы, преобразовать дрона в стандартный вид. Заодно еще раз напоминаю, что следует вести себя очень аккуратно. Твое тело чрезвычайно сильно и быстро по человеческим меркам. Для твоего удобства в систему управления встроены ограничители, чтобы ты ненароком не сломала кому-нибудь руку, но их можно перекрыть усилием воли. Следи за собой.

— Помню, — вздохнула Рикона. А все-таки как хорошо жилось в Академии, когда она ничего не знала о своей настоящей природе и носила нормальное тело. Вот, теперь она даже говорить про него нормально не может — "носила", словно одежду!

То ли из-за низких тяжелых туч, то ли просто по времени, но сумерки быстро сгущались. За деревьями вспыхивали фонари, ненавязчиво просвечивая сквозь кроны как сквозь уютные зеленые абажуры. Загорались окна. Улица расширилась, превратилась в проспект с множеством перекрестков. Людей на улице становилось все больше — в основном легкомысленно одетой молодежи, но попадались и старшие. Тут и там играла негромкая музыка, под которую делали зарядку или просто танцевали, на лавочках сидели смеющиеся и поющие под гитару компании. По центральной дорожке проносились люди на велосипедах, почему-то еще с Текиры казавшихся Риконе ужасно смешными. Девочке говорили, что в Университет съехались люди со всего мира, но она, как ни вглядывалась, не могла найти особых различий. На Текире она видела людей с разным разрезом глаз, высотой скул, размерами носа и цветом кожи: южане Катонии заметно отличались от северян, смуглые тарсаки с Западного континента — от чернокожих гуланов, а те — от жителей северных Четырех Княжеств. Здесь же все выглядели почти одинаково, различаясь только степенью загара и одеждой. То ли на Палле расы внешне не отличались, то ли здесь собрались люди лишь из одной страны. Сообразив, она начала прислушиваться к речи.

Ее новый слух доносил обрывки голосов. Если не сосредотачиваться, то они оставались просто потоком непонятных слов. Но стоило сконцентрироваться, и голос приглушался, а поверх начинали течь слова на общем — мужским или женским голосом, в зависимости от того, кто говорил. На границе зрения начинали помигивать разноцветные точки. Синяя обозначала язык, называвшийся "камисса", зеленая — "кваре", оранжевая — "катару" и красная — "цимль". Список Мира заставила вызубрить так, что от зубов отскакивало, даже если Рикону разбудить ночью (ну, в каком-то смысле — теперь она не спала вообще). Еще на Текире многообразие языков ошеломило девочку. Помимо Катонии и Четырех Княжеств, где говорили лишь на знакомом общем, там обнаружились еще и южные страны, где говорили на тарси, поллахе, кленге и фаттахе, причем в разных местах — на разных диалектах. Сама по себе концепция иностранного языка оказалась поразительной — ну как можно не просто придумывать разные названия для одних и тех же вещей, но и фразы строить совершенно по-разному? Но там от Риконы изъясняться странно не требовалось: общий понимали везде. Здесь же его не знает никто, а она не знает местных наречий. Придется полагаться на "автоматический переводчик", чем бы он ни являлся на самом деле.

Мигающие точки показывали, что люди вокруг говорят в основном на камиссе и кваре. Иногда проскальзывал катару — в основном со стороны торговцев с небольшими лотками, торговавшими всякими вкусностями (судя по запахам) и безделушками. Но несколько раз катару доносился и от молодежи. Рикона быстро приметила систему: говорящие на нем юноши обычно носили сандалии, короткие штаны до колен, мешковатые рубахи с короткими рукавами, а иногда, несмотря на влажную духоту, еще и короткие, до середины бедер, халаты с изобилием карманов. Девушки щеголяли в долгополых платьях с застежками, идущими на груди наискось, потом вниз вдоль бока, а потом снова наискось через живот. Их подолы, как правило доставали до середины лодыжек, а то и до пят, а длинные рукава платьев выглядели чрезмерно широкими. Кажется, миндалевидные глаза и широкие скулы встречались у них чаще, чем у остальных, но ненамного.

Говорившие на камиссе и катару одеждой друг от друга не отличались. Как правило, юноши носили одни лишь короткие шорты, иногда с облегающими майками без плеч, а девушки — такие же короткие шорты или юбки и обтягивающие грудь полоски тонкой ткани, отчетливо обрисовывающие соски. Большинство не утруждало себя даже обувью (неужели потом с грязными ногами лезут на чистые простыни? или их ноги мыть заставляют перед сном?) Некоторые девицы бесстыже щеголяли голыми по пояс — кто-то просто так, а кто-то — раскрашенные по всему торсу невообразимыми узорами. Одну такую бесстыжую (совсем-совсем голую!) Рикона увидела на небольшой табуретке на краю тротуара. Высокий бородатый дядька метался вокруг нее с большой палитрой красок и кисточками, выводя на коже разводы, а девка бросала на него кокетливые взгляды и с пулеметной скоростью тараторила на кваре. На полуголых девиц Рикона старалась не смотреть, но нет-нет да бросала помимо своей воли завистливые взгляды на их высокие груди. Ей бы такую фигуру! Мира сказала, что новое тело хотя и может принимать любую форму, но по "педагогическим и психологическим мотивам" ему разрешат меняться и взрослеть лишь в строгом соответствии с настоящим возрастом. А возраст сейчас позволяет только почти плоскую детскую фигуру с узкими бедрами и крошечными грудками. Ну ведь нечестно же! Почему нельзя сразу нормальное тело сделать, если на самом деле можно? Что за дурацкие "педагогические мотивы"?

Смеркалось быстро, и вскоре тучи на небе стали неразличимыми. Фонари ярко сияли сквозь кроны деревьев, в тон им светились окна зданий высотой в три-четыре этажа, в небо взлетали и падали какие-то светящиеся спиральки, запускаемые с рук, гомонила толпа, и атмосфера казалась какой-то даже праздничной. Начал накрапывать, но быстро прекратился дождик. Расия деловито топотала впереди, с интересом озираясь по сторонам и собирая любопытные взгляды в ответ. На Рикону по-прежнему никто не обращал внимания, и она понемногу расслабилась, купаясь в восторге слияния с новым неизведанным миром.

В одном небольшом скверике она вдруг увидела нечто знакомое. Девочка даже остановилась на месте и поморгала, пытаясь отогнать наваждение. Она всматривалась так, что внезапно сработало телескопическое зрение, из-за чего она потеряла равновесие, запнулась на ровном месте и с трудом удержалась на ногах. На тумбе рядом с группой перебрасывающейся мячом молодежи важно восседал шестилапый сине-белый зверь с двойными вертикально-щелевидными зрачками широких выразительных глаз. Он внимательно наблюдал за играющими и время от времени издавал высокие трели. Очевидно, они имели какое-то отношение к игре, потому что после каждого сигнала стоящий в центре менялся с кем-то из круга, а зверь черкал на белом блестящем листе толстой палочкой (фломастером?), зажатой в передней левой лапе. Какое-то время Рикона, приоткрыв рот, наблюдала за ними.

— Раси, — почему-то шепотом спросила она, — а ведь там парс, да? На тумбе сидит?

— Парс, — согласилась Расия. — Только не тот, что на Текире, он игрушка, прототип, в свое время принадлежавший Карине Мураций. И даже не из тех, что в Сайлават через псевдопорталы проходят, там они просто элемент декораций. А сейчас ты смотришь на микродрона вроде моего нынешнего тела. Он спутник, которым награждают за успехи в учебе и прочие достижения. Только местные парсы тупые. У меня третья категория, а тот, похоже, еще и второй не достиг.

— Третья категория? — Рикона озадаченно посмотрела на подругу.

— Ну да. Потом объясню. Короче, в Академии-Си искинов поддержки в ускоренном темпе до третьего уровня развивают, а здесь у спутников только-только ограничение первым уровнем сняли.

— А… слушай, а полгода назад, когда я сюда в первый раз попала… ну, когда с туманными штуками драться пыталась… та девочка, Фуоко… у нее ведь такой же зверь, только цвет другой. И у мальчика Кириса, который с мотоциклом, тоже. Они оба хорошо учатся, да?

Расия внимательно посмотрела на нее и задумчиво почесала передней лапой за ухом.

— Нам идти надо, — сказала она, — до назначенного времени всего ничего осталось. Поговорим еще о той девочке, успеем, пока не до нее.

"Время, время, покажись!" — торопливо проговорила про себя Рикона, и на краю зрения всплыли цифры. Без восьми минут восемь. Она, оказывается, зевает по сторонам больше тридцати минут! А кажется, что только что прилетели…

— Далеко еще? — напряженно спросила Рикона, быстро шагая за резво затрусившей вперед подругой.

— Успеваем, если больше не отвлекаться.

Улицы переходили одна в другую. Чем дальше, тем больше по сторонам дороги тянулись широкие пространства, усеянные правильными рядами небольших саженцев. Судя по проложенным дорожкам, скамейкам и фонарям, когда-то саженцы вырастут в большие деревья, и на месте пустошей появятся настоящие парки. Но сейчас они выглядели как-то скучно и даже угнетающе. Тут и там посреди будущих рощ виднелись спортивные площадки, заполненные людьми. В свете ярких прожекторов они то ли играли, то ли тренировались. Рикона распознала лишь игру в большой теннис, на которую в Четырех Княжествах ее брала важная, но веселая бабушка Миованна, называемая слугами "ваша светлость", а сопровождавшими Рикону Мирой и Кансой — то "Цина", то "Мио".

Однако опасность опоздать отравила удовольствие от разглядывания окрестностей, и теперь Рикона смотрела больше на лису-подругу, чем по сторонам.

— Мы на месте, — наконец-то сообщила спутница.

Они как раз подошли к большому зданию — пятиэтажному, с огромными, по местному обыкновению, то ли окнами, то ли целыми стеклянными стенами, за которыми виднелись просторные комнаты. В комнатах тут и там в живописном беспорядке стояли столы с мягкими стульями, а за ними сидели десятки студентов. Кое-кто смотрел в большие плоские штуки, похожие на старые двумерные экраны на Текире, но большая часть читала книги — настоящие, бумажные, отвлекаясь на экраны, лишь чтобы что-то с ними быстро сделать. Над широкими прозрачными дверями тянулась надпись. Рикона сосредоточилась на ней — и поняла, что не понимает ровным счетом ничего. Символы оказались совершенно незнакомыми.

— А что здесь? — шепотом спросила она, присаживаясь на корточки и делая вид, что гладит лису. — Я не понимаю.

— А ты прочитай! — посоветовала Расия.

— Не могу, — буркнула девочка. — Я же не умею по-местному. Автоматический переводчик только разговор переводит.

— А ты разве не учила местный алфавит? — удивилась спутница. — Перед тем, как сюда отправиться?

Рикона нахмурилась.

— Ну, не до конца выучила, и что? — стараясь говорить пренебрежительно, отмахнулась она. — Я же не виновата, что там столько всего интересного! Я начинала, честно, только не совсем закончила.

— Если новый куратор влепит тебе штрафные баллы за неграмотность, я лишь поддержу, — фыркнула Расия. — Не совсем она закончила, тоже мне, занятая нашлась! Еще и врешь беспардонно — надпись не местными буквами и даже не текирскими, ты их точно не знаешь. Там написано "Grandan Bibliotekon".

"Большая библиотека", послышалось у Риконы в ушах, и на краю зрения мигнула белая точка: так переводчик обозначал язык под названием "эсперанто".

— А-а… — протянула она. — То-то я гляжу, что не местными…

— Артистка! — Расия снова фыркнула. — Меня, что ли, обмануть хочешь? Я тебя от учителей полтора года прикрывала и все твои приемчики наизусть знаю, забыла уже? Давай за мной, нас ждут.

Вслед за рыжей лисой, напрягшаяся до полной деревянности Рикона прошла сквозь самостоятельно разъехавшиеся двери в небольшой холл. Рядом с маленьким низким бассейном с проточной водой стояли две огромные корзины c мягкими шлепанцами: одна — наполненная до самого верха, а вторая почти пустая. Над ними висели две таблички. Что на них написано, девочка тоже не поняла. Обе стены холла до самого верха занимали решетчатые полки, уставленные разнообразной обувью.

— Сними сандалии, поставь на полку, надень тапки из левой корзины, — подсказала Расия, снисходительно глядя на ее растерянное лицо. — Здесь в библиотеке с бумажными книгами работают, уличная пыль им ни к чему. На выходе снимешь и бросишь в правую — их стерилизуют и опять выставят. Если придешь босиком, ополосни ноги в воде и надень тапки.

— А когда здесь закрывается? — спросила Рикона, поспешно переобуваясь.

— Никогда. Библиотека открыта круглосуточно — библиотекари-люди работают в три смены, а информационным терминалам и автоматическим системам выдачи вообще отдыхать не требуется. Учти на будущее: захочешь позаниматься не у себя в комнате — всегда можешь прийти сюда. Спать тебе почти не надо, в отличие от других, так что ночью здесь самое то — тихо и почти безлюдно, но с кем поговорить всегда найдется.

Перед тем, как пройти во внутренние двери, Рикона глянула на себя в ростовое зеркало. Ох, ничего не осталось от второго сержанта Академии Высокого Стиля! Облик щуплой девчонки с жидкими косичками и перепуганным взглядом, глядящей из зеркала, уверенности в себе не добавлял. Нужно расслабиться. Здесь друзья, здесь ректором добрая Карина Мураций, с которой Рикона разговаривала на Текире — так чего же она боится? Вряд ли новый куратор окажется строже госпожи Сиори или Грампы.

На негнущихся ногах вслед за деловито семенящей Расией она прошла через большой читальный зал (и опять все взгляды на лису, а на саму Рикону — ноль внимания) и оказалась в полутемном коридоре, где густой ковер на полу полностью скрадывал звуки. Перед одной из невзрачных деревянных дверей Расия остановилась.

— Нам сюда, — проинформировала она.

Рикона нерешительно постучала.

— Да-да, войдите! — глухо раздалось из-за двери на камиссе. Девочка робко потянула на себя дверь и заглянула внутрь.

— Можно? — робко спросила она — и лишь потом сообразила, что ее не поймут. Предупреждали же ее, что на Палле не говорят на общем! Однако тут же в глазу мигнула синяя точка, и она осознала, что ответила на той же камиссе. Обязательно нужно разобраться, как получается, что она отвечает на разных языках.

— Конечно. Заходи, — ответил ей голос, на сей раз отчетливо женский. С некоторым облегчением Рикона просочилась в щель — и оказалась в небольшой комнате. За столом, из которого на гибкой тонкой ножке торчала широкая доска, испещренная буквами и рисунками, сидели двое: взрослая, но не очень пожилая тетка и… Рикона сразу узнала девушку, встреченную на набережной полгода назад. Фуоко. Ее зовут Фуоко Винтаре, а настоящая, но тайная в Университете фамилия — Деллавита. Рикона узнала ее, несмотря даже на то, что верхнюю часть головы и половину лица скрывали бинты. И рыже-бело-зеленого шестилапого зверя, с надменным видом развалившегося на столе под доской с буквами, она тоже не забыла бы никогда.

— Докладывает второй сержант… — по привычке начала рапортовать Рикона, вытянувшись по струнке, но тут же осеклась. — Ой… то есть… я Рикона Кэммэй. Рада знакомству, прошу благосклонности.

Фуоко и тетка слегка озадаченно переглянулись, и Рикона снова обругала себя. Так на Текире со старшими здороваются. А как же здесь? Просто "здравствуйте"?

— Здравствуй, Рикона, — тетка поднялась. — Меня зовут Таня. Таня Каварова. Я твой новый куратор. Рада видеть тебя в добром здравии. Ты не устала после… э-э, перелета?

— Нет, госпожа Таня… — на Текире, как и в Сайлавате, принято обращаться к людям по имени. А на Палле? Ведь читала же она что-то! Кажется, нужно полностью называть. — Нет, госпожа Таня Каварова. Я в порядке.

— Просто Таня. В таком случае рада приветствовать тебя на нашей планете. Познакомься также — Фуоко, — куратор полуобернулась к девушке у стола. Она тоже моя подопечная.

Фуоко вытащила из уха тонкий, почти незаметный проводок, замеченный Риконой лишь сейчас, и медленно поднялась. На ее лице держалось странное выражение — опасливое и в то же время напряженно-ожидающее.

— Мы знакомы, — произнесла она на кваре. — Мы… уже встречались во время Второго Удара. А-а… здравствуй, Рикона. Как ты… себя чувствуешь?

— Я чувствую себя хорошо, — фраза вышла совсем не такой, как Рикона хотела — сухой и формальной. — Спасибо за заботу.

— Рикона боится! — вдруг на том же кваре наябедничал пестрый шестилапый парс. Его голос казался высоким и пронзительным. — Все страшные, все кусаются, хочется под стол спрятаться! Бросьте в воду, чтобы расслабилась!

— Зорра! — Фуоко, повернувшись, показала парсу кулак. — По башке дам!

— Зорра хочет еще полетать! — парс с тяжелым глухим стуком спрыгнул на пол и подбежал к Риконе. — Сделай поле, как в прошлый раз! Зорра скажет спасибо и не укусит.

— Ка… какое поле? — от неожиданности даже заикнулась.

— Гравитационное! — нетерпеливо объяснил Зорра. — Между руками! Ты умеешь! Ку-ун!..

Последний звук парс издал, когда Фуоко, резко опустившись на колено, рукой придавила его холку к полу.

— Не обращай внимания, — слегка сконфуженно сказала она. — У нее чувство юмора слегка странное, и она не кусается… ну, друзей точно не кусает. Зорра, затихни!

"У нее"? Значит, парс — девочка?

— Точно, она не укусит, — прокомментировала черная лиса, и Рикона, на мгновение забывшая о подруге, снова вздрогнула. — Она еще глупая и неразвитая, в отличие от меня, но не настолько дурная. Между прочим, Рика, могла бы сама меня представить.

— А? Да, точно. Познакомьтесь — Расия, — Рикона церемонно указала на свою спутницу. — Она… э-э…

— Небиологический интеллект, третий класс, — лиса вдруг поднялась на задние лапы и отвесила церемонный поклон. У Тани и Фуоко синхронно округлились глаза. — Новый стажер-воспитатель школы и колледжа при университете "Дайгака". Моя коллега…

Расия опустилась на задние лапы и оглянулась на дверь. Та, неплотно прикрытая, приотворилась, и в щель просочилась рыжая лисица.

— Я Маюми, — сообщила она на камиссе, оглядывая присутствующих. — А лучше — Маю, так быстрее. Все то же самое. В определенном смысле слова мы с Раси довольно молоды, и наши собственные кураторы решили, что нам полезно набраться опыта в новом обществе. Временно мы ваши коллеги, госпожа Каварова. Кстати, ничего, если мы сразу на "ты" и "Таню" перейдем? Я Маю, она Раси, ты Таня. Ага?

— Да, конечно, — быстро откликнулась Таня. — Прошу прощения, для меня несколько необычно иметь дело с… небиологическими интеллектами. Раньше я лишь немного общалась с координатором и Дзии, главным медиком. Третий класс… боюсь, я не в курсе, о чем речь.

— Все просто, — черная лиса подошла к Зорре, по-прежнему выжидающе глядящей на Рикону, и пихнула ее лапой в бок. — Эй, многоножка, отвянь. Не до игр сейчас.

— Зорре скучно, — пожаловалась парса. — Рикона сердитая, играть не хочет. В прошлый раз играла!

— Наиграетесь еще, — Маюми еще раз пихнула Зорру в бок, и та почти с человеческим вздохом улеглась на пол и обиженно засунула нос под переднюю мышку. — Итак, озвучиваю версию для взрослых. Вот эта дурочка — неб второго класса, только-только за рамки первого вышла, насколько я ее публичную диагностику понимаю. Класс небиологического интеллекта определяется довольно сложными понятиями, связанными со способностью к логическому мышлению и осознанию взаимосвязей окружающего мира. Но если коротко, то первый класс — базовая функциональность с осознанием мира на уровне трех-четырехлетнего ребенка и большим количеством жестко заданных императивов первого уровня. Второй класс примерно соответствует подростковому возрасту, количество императивов первого уровня существенно сокращается, свобода воли увеличивается. Третий — уровень хорошо развитого и образованного человека с минимальным количеством жестких императивов. Повышение уровня с первого до третьего происходит по мере наполнения базы знаний об окружающем мире и формирования графов логических связей. Более высокие классы с уровнем самосознания не связаны и определяются в основном вычислительными мощностями и специализированными модулями, шкала логарифмическая. Нынешний координатор, например — неб седьмого уровня, способный полностью управлять технологическими аспектами цивилизации уровня паллийской. В общем, Таня, мы с Раси и ты — единственные зрелые личности в этой комнате, а остальные — мелочь пузатая. Особенно вон та.

Маюми мотнула мордой в сторону Риконы, и девочка прикинула, нельзя ли стукнуть ее чем-нибудь тяжелым. Стулом, например… Нельзя, блин. Не здесь, не при всех. Ну, дайте только наедине остаться!

— Ну почему же пузатая… — задумчиво произнесла Таня, явно оправившаяся от удивления. — По-моему, вполне стройная. Госпо… я хочу сказать, Маюми, но почему вы с Расией так выглядите? Обычно… ну, и координатор, и Дзии походят на людей.

— Потому что мы стажируемся в области обучения детей младшего и среднего возраста, — пояснила Расия. — Они гораздо легче идут на контакт и испытывают меньше ненужных эмоций при общении с животными, особенно с инопланетными. Возможно, позже мы задействуем человеческие маски, но пока что микродроны кажутся оптимальным решением.

— Ну что, знакомство завершено? — нетерпеливо спросила Маюми. — Если да, то я побежала дальше город исследовать. Потом еще поболтаем. Таня, имей в виду, твоя новая подопечная просто обожает сдирать домашку и прогуливать уроки. Если что, ее можно ремнем по заднице. Тело сделано из обычного дрона, повредить его нельзя, а воспитательный эффект неплохой, поскольку болевые пороги — стандартные человеческие.

Она показала возмущенно зашипевшей Риконе кончик длинного красного языка, увернулась от пинка, который девочка все-таки попыталась ей отвесить, и выскочила наружу.

— Я, пожалуй, тоже пойду на прогулку, — черная лиса ухмыльнулась зубастой пастью. — Таня, если появятся какие-то вопросы, связаться с нами через любой терминал можно мгновенно, контакты тебе отправлены. И в гости мы станем забегать регулярно. Однако я вижу, что у тебя есть какой-то неотложный вопрос прямо сейчас?

— Да нет, просто любопытство, — быстро ответила Таня. — Вполне можно и потом.

— А почему не сейчас?

— Ну… извиняюсь за назойливость, но я хотела спросить, зачем вам что-то изучать? У нас на Палле до Первого Удара делали компьютеры. Я их не помню, совсем девчонкой была, но, говорят, в них просто копировали все, что нужно… Но если отвечать долго, то не надо.

— Есть два метода формирования индивидуальной личности небиологического интеллекта, — пояснила Расия. — Первый — действительно скопировать готовую базу знаний или же дать к ней прямой доступ. Метод позволяет формировать клон базовой личности практически мгновенно, но опасен распространением ошибок и стереотипов при восприятии мира. Альтернативный метод — позволить новому небу самостоятельно сформировать свою базу с нуля. Скорость формирования личности гораздо ниже, но зато случайные ошибки не дублируются, а совокупная для страты картина окружающего мира становится гораздо богаче. В наше время в чистом виде оба метода не применяются. Новая личность частично получает некоторый набор знаний, а часть формирует сама. Разные технологические школы используют разные процентные соотношения императивного и приобретенного, а мы с Маюми, как и прочие небы поддержки, рождены в рамках нового подхода — с минимальной исходной базой. Мы способны обмениваться данными и впечатлениями друг с другом и с другими небами, но в целом сами по себе.

— Спасибо, понятно, — кивнула Таня. — Тогда я больше приставать не стану. Нужно Рикону устроить и в курс дела ввести.

— Хорошо. Рика, если что, ты помнишь, как с нами связаться.

Лиса снова поднялась на задние лапы, церемонно поклонилась, разведя передними и взмахнув в воздухе шикарным пушистым хвостом, опустилась обратно на все четыре и выскользнула из комнаты.

— Поняла, как надо? — назидательно, если Рикона правильно поняла интонацию, спросила Фуоко у Зорры на кваре. Парса вытащила нос из-под мышки и презрительно фыркнула.

— Зануда! — отрезала она. — Обе зануды. Палека на них натравить!

— Палека? — удивилась Рикона. — Палек Мураций? А он что, здесь появляется?

— Пусть только появится! — Фуоко заметно передернулась. — Я ему покажу, как людей в воду бросать! А… не обращай внимания, Рикона. У нас свои счеты. Ты что, его видела? И что?

Девочка молча поежилась и возвела глаза к небу.

— Значит, когда появится, вместе его поймаем, — Фуоко улыбнулась, и Рикона вдруг поняла, какая у нее хорошая открытая улыбка, несмотря даже на закутанную бинтами голову.

— Кто кого поймает… — пробормотала Таня на камиссе — тихо, но переводчик уловил. — Так, девочки, ну-ка, сядьте.

Она показала на стулья возле стола. Рикона робко подошла к одному и напряженно села на краешек. Фуоко опустилась напротив и тут же сунула в ухо проводок от стола. Таня опустилась на корточки.

— Рикона, — сказала она, — ты только что появилась в нашем мире, мы только что познакомились и еще не поняли толком, как обращаться друг с другом. Я ничего не знаю о жизни на других планетах. Но меня назначили твоим куратором Карина и Яна Мураций. Наверное, они знают, что делают. Я постараюсь подружиться с тобой и помочь освоиться в Университете. Однако как твой куратор я должна прямо сейчас задать вопрос, который, возможно, покажется нескромным и неприличным. Заранее извиняюсь за нахальство, и не отвечай, если не захочешь. Договорились?

Рикона растерянно посмотрела на нее, потом неуверенно кивнула.

— Мне сказали, что ты… умерла однажды. Что тебя долго реабилитировали… восстанавливали и развивали личность… я не знаю, о чем речь, но это правда?

Рикона съежилась. Ее предупреждали, что о прошлом следует говорить как можно меньше, и уж точно ни в коем случае нельзя упоминать про смерть и преждевременное сатори. Но если Таня спрашивает вот так, в упор… Она быстро глянула на Фуоко.

— Мне дэйя Яна Мураций тоже говорила, — правильно истолковала ее нерешительность та. — Однажды… в общем, я влипла в небольшую историю, и дэйя Яна мне мозги прочищала. Я, как дура… Неважно. Я тоже знаю.

— Я не помню, — тихо сказала Рикона, автоматически отметив, что на сей раз говорит на кваре. — Совсем ничего не помню. Какие-то отрывки воспоминаний… ничего связного. Я еще недавно считала, что в самом деле являюсь мещанкой из графства Цветов… центральное графство у нас в Сайлавате, в нем столица Цетрия и Академия Высокого Стиля, где я училась. Мне говорили, что я стану Защитницей, отправлюсь в Приграничье сражаться с монстрами… а потом меня отправили сюда на призовую экскурсию. Мы с… Фуоко встретились на набережной, потом появились ваши местные чудовища… как их…

— Волюты, — подсказала Фуоко. — Такие вытянутые спиральные клочья тумана.

— Да. Я попыталась их отогнать своим Щитом — он у вас появляется без авторизации, а потом… в общем, я страшно перепугалась, а вскоре после того, как пришла в себя, начались видения. Картинки из другого мира. Госпожа Клия… она наш врач, сказала, что у меня случилось самопроизвольное сатори, ложные воспоминания начали разрушаться, и… Я до сих пор не очень понимаю, что вокруг реальное, а что нет. Мне сказали, я в бассейне поскользнулась, головой о бортик ударилась и утонула, а откачать не сумели. Может, и в самом деле так, но я не помню. И прошлого, реального прошлого, тоже не помню.

— Понятно, — задумчиво кивнула Таня, поднимаясь. — Печальная история. Ну ничего. Главное, что ты жива сейчас. Госпожа Яна Мураций сказала, что у тебя… есть неизбежные в таком состоянии особенности психики, из-за которых ты медленно усваиваешь материал. С другой стороны, они в значительной степени компенсируются твоими уже развитыми способностями. Я еще не понимаю, как к тебе лучше подступиться, но главное знаю: нужно учиться, учиться и еще раз учиться как можно упорнее. Лишь так ты сможешь развивать свой ум. И ты уж прости, — куратор широко ухмыльнулась, — но я намерена лечить тебе мозги по полной программе. На легкую жизнь не надейся. Без обид, ага?

— Так точно, госпо… Таня! — Рикона вскочила на ноги и вытянулась по стойке смирно. — Я понимаю.

— Ну, вот и замечательно. И еще один важный момент. Фучи! — куратор повернулась к Фуоко.

— Ага, — кивнула та. — В общем, Риса… то есть ректор Университета считает, что я виновата в случившемся с тобой. Ну, не то чтобы виновата, но связана… Тьфу. Короче говоря, меня попросили тебе помогать на первых порах. Присматривать, чтобы ты по незнанию в неприятности не вляпалась. Нашли, конечно, кого просить…

Она нервно провела рукой по бинтам.

— У нас в Ставрии такое называется "взять шефство", — сказала Таня. Последние слова она произнесла на камиссе, но тут же опять переключилась на катару. — Рикона, я понимаю, что кажусь тебе ужасно старой и занудной, и что ты не со всякой проблемой ко мне придешь. Но Фуоко всего года на два с небольшим старше, вы общий язык найдете. У нее тоже талант… — куратор искоса глянула на Фуоко, и та, покраснев заметно даже под загаром, опустила голову. — …находить приключения на свою голову. Утешают лишь заверения, что тебе ничего не грозит ни при каких обстоятельствах. Даже если твое тело полностью разрушится, как я понимаю, тебе просто дадут новое. Ты, значит, специалист по уничтожению чудовищ? Ну, а Фуоко просто обожает их призывать, так что присматривай за ней. Взаимное шефство получается, так сказать.

— Войнушка! — тявкнула Зорра. — Фуоко зовет волют, Рикона их прогоняет! Класс! Хочу посмотреть!

Фуоко ловко дотянулась до нее, едва не потеряв торчащий из уха проводок, и дернула за ухо. Парса недовольно тряхнула головой и отбежала на несколько шагов.

— Договорились? — Таня обвела подопечных взглядом. — Вот и здорово. Так, теперь программа действий на ближайшие пару часов. Во-первых, Рикона, у тебя прямо сейчас запланирована экскурсия по библиотеке. Бумажные книги тебе привычны, и наверняка интересно посмотреть, как их у нас хранят и обрабатывают. Фучи, хочешь присоединиться?

— Ну… — Фуоко заколебалась. — А долго? У нас с Киром планы на вечер. У Каллавиро тренировка по ринье уже закончилась, он меня ждет.

— Минут двадцать, не больше. Идешь? В принципе, пока Библиотека еще в новинку, групповые экскурсии для желающих каждый день водят, так что не обязательно. Или хотя бы Зорру оставь, она нужна как переводчик.

— М-м… Зорру-то ладно… А пойду! Чтобы потом специально сюда не возвращаться — Таня, я же серьезно насчет острова говорю!

— Замечательно. В смысле — замечательно, что серьезно, но идею я по-прежнему считаю глупой. Потом еще обсудим, наедине. В общем, идем на экскурсию, а затем — в твое, Фучи, общежитие. Там один студент давно просил перевести его поближе к друзьям. На прошлой декаде новый корпус общежития сдали, так что просьбу удовлетворили, и комната освободилась. Теперь Рикона станет жить там, совсем рядом с тобой, только на четвертом этаже. План ясен? Тогда вперед, на экскурсию.

Вслед за Таней Рикона вышла в коридор, прошла по нему в противоположную от входа сторону и по лестнице поднялась на второй этаж. Трехцветная Зорра бежала впереди так уверенно, словно знала дорогу (а может, и действительно знала — пойди ж их разбери, парсов второго уровня). Наверху, в таком же невзрачном коридоре, куратор постучала в дверь кабинета и открыла ее.

— Добрый вечер, Ойха-атара, — сказала она на катару, но тут же переключилась на кваре. — Мы пришли на экскурсию, как и обещали. Проводите?

Пожилая бабка лет сорока или даже пятидесяти на вид поднялась из-за рабочего стола, за которым сосредоточенно изучала в лупу какую-то потрепанную книгу с неровно пожелтевшими страницами. Носила она серое местное платье до пят, с косыми застежками и широкими рукавами, черные волосы, забранные на затылке в узел, протыкала длинная серебристая заколка, а от уха в стол тянулся тонкий черный проводок. Бабка улыбнулась, и от ее глаз побежали лучики морщинок.

— Здравствуй, Таня-тара, — сказала она на камиссе, но сразу же тоже перешла на кваре. Видимо, что у нее, что у Тани познания в родном языке собеседника ограничивались приветствиями. Кстати, что такое "тара" и "атара"? Невидимый переводчик эти слова оставил неизменным. — Я вижу, ты привела свою ученицу… даже двоих.

— Да, мы здесь, — куратор кивнула. — Познакомьтесь: Фуоко Винтаре и Рикона Кэммэй. Обе очень хотят посмотреть, как библиотека устроена внутри. Фучи, Рикона, познакомьтесь: Ойха Караико-атара, главный специалист отдела редких книг. Ойха-атара — одна из немногих женщин на Могерате, завоевавшая уважение в мужской профессиональной среде. Она здесь по временному контракту, ее никак не могут уговорить остаться постоянно, так что успевайте спрашивать.

— Университет без меня не развалится, — покачала головой Ойха. Говорила на кваре она медленно, с паузами, видимо, подбирая слова. — Особенно с учетом, что бумажные книги для паладаров, скорее, развлечение, чем необходимость. А вот моя библиотека в Мисакити пропадет. Однако же, Таня-тара, мы говорим не о том. Ты решила проблему с переводом? Или ты решила подвергнуть себя и девочек испытанию моим кваре?

— Конечно. Вот наш переводчик, — Таня указала на парсу. Та искоса взглянула на нее снизу вверх и приподняла перед туловища, свесив передние лапы вдоль тела.

— Зорра классный переводчик! — важно согласилась она на кваре. — Зорра полиглот! Здравствуй, мир! Здравствуй, мир! Здравствуй, мир! — повторила она на камиссе, катару и кваре. — Saluton, mondo! — добавила она на языке, определенном индикатором в глазу как эсперанто, но на общий почему-то не переведенном.

— Интересно, — библиотекарь задумчиво посмотрела на Зорру. — Я видела инопланетных зверей на улице, но не знала, что они настолько умны.

— Она не зверь, Ойха-тара, — Фуоко наклонилась и потрепала парсу по голове. — Она — небиологический интеллект и большая умница. Кир… мой друг, рассказывал, что она очень помогала с переводом в… ну, во время одной экскурсии в Шансиму.

— Хорошо. Тогда я перехожу на катару, а ваша спутница пусть переводит на кваре. Или на камиссу?

— На кваре, — сказала Таня. — Фуоко пока не очень хорошо владеет камиссой. А катару она предпочитает изучать экспресс-методом погружения в естественную языковую среду. Интересный метод, но побочные эффекты — вроде поцарапанной физиономии — слегка напрягают.

Куратор ехидно ухмыльнулась, и Фуоко отвернулась с обиженным и одновременно виноватым выражением лица — той его части, что не скрывали бинты. Ойха глянула на Таню с таким же недоуменным выражением, что и Рикона, но развивать тему не стала.

— Договорились. Тогда идите за мной.

Бабка вытащила из уха проводок, как-то ловко утянувшийся в столешницу, и вышла в коридор. Остальная компания последовала за ней.

По неярко освещенным коридорам, устланным глушащими шаги коврами, они прошли в дальнюю часть библиотеки. Библиотекарша шагала быстро и упруго, вовсе не как старуха. Впрочем, и в Академии преподаватели такие же старые, а госпожа Сиори вообще древняя старуха, ей лет сто, но тоже сильные и ловкие, настоящие Защитники. Наверное, не всегда старость и дряхлость идут рука об руку…

За очередным поворотом коридора их встретила невзрачная деревянная дверь с большой блестящей табличкой. Прочитать ее Рикона, конечно, не сумела, а спрашивать других постеснялась. Ойха остановилась и сделала торжественный жест рукой.

— Добро пожаловать в сердце нашей библиотеки! — сказала она на катару, и Зорра повторила за ней то же самое на кваре.

Она толкнула дверь, и та бесшумно отворилась.

С замиранием сердца Рикона шагнула через порог вслед за Таней. Она ожидала увидеть что-то похожее на библиотеку в Академии Высокого Стиля: огромный зал, уставленный книжными стеллажами; на цыпочках перемещающиеся служители в длинных робах; душная торжественная тишина, почти не нарушающаяся благоговейными шепотками кадетов, выбирающих нужный том; толстенные ковры, глушащие шаги; солнечные лучи, бьющие через высокие витражные окна разноцветными полосами в пыльном воздухе… Разумеется, Большая Библиотека должна оказаться раз в десять, а то и в сто больше, и солнечные лучи по вечернему времени увидеть нельзя, но в остальном — разве могут книги храниться иначе?

Вместо того ей в лицо ударил поток свежего воздуха и яркого холодного света. Подошвы тапочек шкрябнули по частой металлической решетке, заменяющей пол, и такая же решетка, лишь чуть более редкая, преградила путь, отрезая узкую галерею по периметру стены от огромной бездонной шахты. Что-то большое и стремительное мелькнуло за решеткой с едва слышным гулом, сотрясая пол и стены вибрацией, и Рикона, ошарашенная, как ударом по голове, отступила назад. Ее лопатки уперлись в захлопнувшуюся позади дверь. Она стиснула кулаки, борясь со внезапным приступом паники.

— Рикона боится! — раздался снизу резкий насмешливый голос Зорры. — Хватайте, а то убежит!

На плечо легла рука, и Рикона вздрогнула.

— Что-то не так? — встревоженно спросила Таня, заглядывая в глаза.

— Нет, все нормально… — откликнулась та, набирая воздуху в грудь и задерживая дыхание. Несколько секунд спустя девочка, впрочем, сообразила, что делает глупость и выпустила воздух. Какой смысл, если дыхание у нее теперь чисто декоративное? — Я в порядке, Таня. Просто… неожиданно.

— …просто неожиданно, — эхом донеслось снизу на катару. Похоже, Зорра вспомнила о своей роли и добросовестно переводила для госпожи Ойхи.

— Да, для многих внутреннее устройство Библиотеки оказывается необычным, — согласилась Ойха, выслушав перевод. — Люди привыкли к традиционным библиотекам с книжными полками и стремянками на колесиках. Однако чем больше книг, тем сложнее их хранить и обрабатывать. Библиотека только что открылась, но уже сейчас здесь более пятидесяти тысяч томов, и, насколько я в курсе планов паладаров, они собираются собрать не менее десяти миллионов. Значительная их часть — десятки, а иногда и сотни одинаковых копий одного издания, вроде учебников по разным предметам, но и уникальных экземпляров тоже очень много. Их просто невозможно обработать традиционными методами. Но давайте по порядку.

— …по порядку, — закончила Зорра на кваре.

— Итак, перед нами — основной транспортный блок, — Ойха показала рукой на шахту. — Он пронизывает все здание от подвалов до чердака. В нем ходят двенадцать лифтов, перемещающих книги между читальными залами, стойками выдачи, хранилищами и отделом сканирования. Решетчатые полы и стены обеспечивают правильную циркуляцию воздуха, благодаря чему во всем книгохранилище поддерживаются оптимальные температура и влажность, а также минимальная запыленность. Идите за мной.

Ойха двинулась по узкому проходу между решеткой и нормальной стеной. В шахте чуть в стороне навстречу друг другу мелькнули еще две массивные штуки, и пол опять слегка задрожал.

— Здание имеет четыре этажа над поверхностью почвы и еще шесть — ниже ее. Оно специально спроектировано так, что способно выдержать сильные землетрясения с последующими цунами, не разрушившись и не допустив воду к книгам, — на ходу продолжала библиотекарша. — Даже транспортный блок сделан так, что полностью демпфирует вибрации от лифтов, изолируя от них основные хранилища. Проект библиотеки разработали совместно инженеры Ванек Кучинов из Ставрии, Маттео Дранца из Кайтара и паладар Палек Мураций…

— Палек? — почти хором переспросили Таня, Рикона и Фуоко.

— Ну да, — с недоумением откликнулась библиотекарша. — Насколько я знаю, Палек Мураций-атара — широко известный в своем мире инженер с большим опытом проектирования и строительства в сейсмоопасных зонах. Не то чтобы в Хёнконе и вообще на Могерате часто происходили землетрясения, но паладары хотят перестраховаться от любых случайностей — вроде того, что случилось во время Удара. Не могу сказать, что осуждаю их за такой подход.

Вот это да… Белобрысый чокнутый Палек с его идиотскими шуточками, полудемон и фертрат королевы, гроза кадетов Академии Высокого Стиля и графов Сайлавата, постоянно рядящийся в маску тощего шкодливого подростка — широко известный опытный инженер? Рикона тряхнула головой и отложила мысль на дальнюю полочку, чтобы обдумать потом. Судя по ошеломленным лицам Тани и Фуоко, их мысли текли примерно в том же направлении.

Впрочем, Палека она быстро забыла. Бабуся-библиотекарь повела их через залы хранилища. От каждого из них в сторону шахты вели конвейеры — один приносил книги из лифта, другой уносил их туда. Точнее, сами книги Рикона увидеть не успела: они находились внутри непрозрачных плоских коробочек из гладкого темного материала, называвшегося, как она усвоила по Текире, "пластиком". Коробочки испещряли строчки незнакомых пока местных символов, крупных и мелких, а также прямоугольнички, заполненные множеством узких и широких полосок и квадратиков. Полки тоже выглядели не полками, а бесконечными стенками с прорезями, куда большая железная рука, ездящая на такой же железной раме, запихивала прибывающие коробочки с книгами.

— Каждая книга хранится в индивидуальном контейнере, помеченном как компьютерным кодом, так и названием, — рассказывала Ойха. — Контейнер герметичен и негорюч, так что пожара в Библиотеке можно не опасаться. Основной режим работы книгохранилищ — компьютеризованный. Все вокруг подключено к вычислительному комплексу "Лавина", произведенному в Кайтаре и снабженному программным обеспечением паладаров. Хотя нынешние компьютеры гораздо примитивнее и слабее, чем до Первого Удара, новейшие разработки позволили достичь быстродействия, достаточного для наших задач. В каждый манипулятор встроен лазерный считыватель кода, так что система сама знает, куда какие книги размещать. Но на случай катастроф наподобие той, что случилась четыре декады назад, предусмотрено ручное управление. Даже если полностью отключится компьютерная система контроля, отдельный зал отведен под бумажный каталог, автоматически поддерживаемый в актуальном состоянии. Скажи мне, Рикона-тяма, ты знаешь, зачем нужен каталог?

— Что такое "каталог"? — от неожиданности ляпнула Рикона. Внутренний переводчик транслировал слова библиотекарши гораздо быстрее, чем успевала Зорра, и Таня не успела бы среагировать, даже если бы захотела. Девочка тут же обругала себя за несдержанность, но было уже поздно.

— О, ты говоришь на катару? — удивилась Ойха. — Не похоже, что ты с Могерата — и одежда неподходящая, и произношение… хм, странное. Откуда ты приехала, Рикона-тяма?

На катару? Рикона попыталась понять, каким образом она переключилась на новый язык, и не смогла. Само как-то вышло. Она глянула на Таню с Фуоко, но те лишь молча смотрели на нее.

— Я приехала издалека, великолепная госпожа, — неуверенно ответила Рикона. "Атара", уловило ее ухо в конце фразы, произнесенной ее губами. Ага, вот как? — Я… иностранка…

А надо ли врать? В конце концов, она и не должна скрывать, что родилась не на Палле, верно?

— Я из другого мира, великолепная госпожа, — закончила она. — С другой… а-а, планеты. Но я не паладар и мало что знаю, — поспешно добавила она. — Я здесь, чтобы учиться.

— С другой планеты? — глаза библиотекарши расширились. — Я потрясена, тяма. Карина Мураций-атара лично говорила с каждым сотрудником Библиотеки, но она — единственная Чужая, с которой я встречалась.

Она внимательно оглядела Рикону с головы до ног и задумчиво покивала:

— Да, никогда бы не подумала. Впрочем, боэй тоже от людей почти не отличишь. Приношу извинения, тяма, мне не следовало так пялиться. Вернемся к нашему предмету. Итак, тяма, каталог — такое место, где хранится полный список вещей, книг в нашем случае. В нем содержатся сведения о названии и авторах, месте и годе издания, аннотация и так далее. Основная проблема каталога, однако — система классификации. Конечно, можно сортировать книги по авторам или названию, но так невозможно найти, например, все книги по какой-то нужной теме или произведения забытого автора. Поэтому приходится придумывать, как их объединять в группы по какому-то признаку для ускорения поиска. Основная проблема в том, что разбиение может проводиться самыми разными способами — например, по жанру или направлению, году выпуска, стране… В компьютерном каталоге можно искать по девяти разным системам, но в бумажном виде они займут слишком много места, так что на бумагу переносятся лишь две основных…

Следующие двадцать минут Ойха водила их между стеллажами и конвейерами. Рикона с изумлением наблюдала, как из поднявшегося лифта на конвейерную ленту по очереди высыпаются книги в коробках, как коробки словно сами собой перекатываются по роликовым столам на другие ленты, отходящие в стороны, как гигантская железная рука, катающаяся по рельсам под решетчатым потолком, подхватывает их с лотков и уносит куда-то вдаль…. Людей поблизости не замечалось. Хотя Ойха и продемонстрировала, как можно управлять такой рукой с небольшого пульта с множеством кнопок, рукояток и циферблатов, умные машины справлялись самостоятельно. Потом библиотекарша сводила их в зал с бумажным каталогом (море шкафов с выдвижными ящиками, заполненными картонными карточками) и подвела к окну из коридора в большую комнату, где мужчина в белом халате, такой же шапочке и больших очках сосредоточенно переворачивал страницы большого потрепанного фолианта, лежащего под непонятной нависающей штукой. Как пояснила Ойха, каждую книгу, попавшую в библиотеку, паладары переводили в электронный вид (здесь Рикона ее не поняла, но решила оставить вопросы на когда-нибудь потом). Основная масса книг проходила через механические сканеры, но некоторые, особо старые и хрупкие, приходилось обрабатывать руками.

— Ну и, разумеется, что могут люди, делают люди, — заключила рассказ библиотекарша. Таня и Фуоко задумчиво покивали, словно знали, о чем речь, а Рикона лишь вздохнула. Она только-только коснулась чужого мира, а голова от разнообразных непонятностей уже идет кругом.

По завершении экскурсии Ойха проводила их до выхода и попрощалась. Она выглядела так, словно хотела о чем-то спросить, но воздержалась. Рикона втайне испытала благодарность — девочка чувствовала себя не в своей тарелке, и ей страшно хотелось забраться куда-нибудь в уединенное темное место и просто бездумно полежать, пусть даже на голой земле.

— Ну что, впечатлилась? — спросила Таня, когда они втроем шли по бульвару. Народу вокруг, кажется, стало еще больше, отовсюду доносились веселые голоса, смех, крики. Рикона молча кивнула. Большая Библиотека и в самом деле произвела на нее неизгладимое впечатление. Она много чего успела повидать на Текире, но тамошняя жизнь производила впечатление волшебной сказки: нажала кнопку — и включилось одно, хлопнула в ладоши — и сработало что-то другое… Наверное, так маги Сайлавата используют волшебные жезлы: чудо срабатывает, но как и почему, никто не знает. Здесь же все выглядело куда более грубым, менее изящным — и более знакомым. В Сайлавате она никогда не видела таких больших машин, как в Библиотеке, но, тем не менее, чувствовала, что инженеры северных графств наверняка быстро разобрались бы в них. И такое чувство доступности делало грандиозность огромного книгохранилища куда более понятной и осязаемой, чем загадочные чудеса Текиры.

— Кстати, ты на каких языках говорить умеешь? — осведомилась Фуоко. — Вроде бы на трех основных, я слышала? А на цимле можешь?

— Не знаю, — тихо ответила Рикона. У нее начала кружиться голова, лучи фонарей вдруг принялись искриться и преломляться, словно через призмы. Мир стал зыбким и ненадежным, и она попыталась овладеть собой. Что происходит? — У меня… само как-то получается.

— То есть ты не прилагаешь сознательных усилий? — заинтересованно спросила Таня.

— Ну… я просто отвечаю, и губы сами говорят. А когда кто-то говорит, мне словно в ухо кто-то шепчет на общем… на моем родном языке.

— Как интересно, — Таня почесала кончик носа. — Фуоко тебя спросила на кваре, и на том же языке ты ответила. Я произнесла фразу на камиссе — и ты переключилась на камиссу. Ну-ка… — Она сосредоточилась. — Как ты думаешь, сегодня хорошая погода? — медленно и раздельно произнесла она на катару. — Ответь.

— Не очень хорошая… — Рикона почувствовала, что ее начинает шатать. Взять себя в руки не удавалось, и фонари искрились все ярче. Людские голоса отдавались в ушах многократным эхом.

— Точно! — радостно воскликнула Фуоко. — А если на катару говорить, то отвечает на катару. Видимо, автоматический переводчик определяет, на каком языке к тебе обратились, и сам на него переключается. Таня, ты гений!.. Эй, Рикона, что с тобой?

Девочка почувствовала, что земля уходит из-под ног. Она взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но мир вокруг кувыркнулся и погас.

Несколько секунд она висела посреди огромного абсолютно черного нигде. Все чувства отключились, и лишь ее сознание, спокойное и сонное, плавало в блаженном океане безбрежной пустоты. Потом вокруг начал разгораться мягкий желтый свет.

— Рикона Кэммэй! — позвал мужской голос. — Я знаю, что ты меня слышишь. Произнеси что-нибудь.

— Раз, и два, и три, четыре, толстый кот живет в квартире… — ее губы не шевелились (или она просто их не чувствовала), но слова детской считалки рождались где-то внутри и заполняли мир своими звуками. — Пять, и шесть, и семь, и восемь, мышь поймать кота попросим…

— Достаточно. Рикона Кэммэй, я координатор, — голос, казалось, по-доброму улыбался, и Рикона сонно улыбнулась в ответ. — У тебя началась внезапная информационная перегрузка, и тебя временно отключили от дрона и вообще от рецепторов окружающего мира. Меры уже приняты, стабильность твоей психоматрицы восстановлена. Однако временно придется ограничить автоматический переводчик: как выяснилось, именно он перегружает тебя сильнее всего. Ты сможешь общаться на кваре и камиссе, они в Университете наиболее распространены, но катару, цимль и эсперанто поймешь, только если переведет какой-нибудь человек. Сейчас тебя подключат обратно. Приготовься, ты снова возвращаешься на Паллу.

Мир снова погас, а когда вернулся, она обнаружила, что сидит на скамейке в окружении кустов незнакомых растений. Одна веточка с мелкими, словно расплющенными листьями, неспешно колебалась перед левым глазом. По дорожке перед скамейкой прошла компания студентов: и парни, и девушки в одних шортах, тела покрыты разноцветной раскраской. Они переговаривались и смеялись."…можно на Пиратский пляж, там новое кафе…" — поймался обрывок фразы. Небольшая лохматая собака неопределенной масти семенила чуть сбоку — и Рикону ожег внимательный взгляд ее глаз с двумя вертикальными щелевидными зрачками.

Девочка повернула голову, пытаясь сообразить, где находится и что делать дальше. Таня и Фуоко сидели на той же скамейке, тихо разговаривая, а трехцветная шестиногая Зорра устроилась на асфальте у их ног.

— Все в порядке? — спросила Таня, заметив движение.

— Не знаю… А… что случилось?

— Ну, ты внезапно упала на землю, потом встала со стеклянными глазами, подошла к скамейке, села и замерла. И на вопросы не отвечала. Координатор передал через Зорру, что случился технический сбой.

— Сбой, сбой! — тявкнула Зорра. — Информационная пер-регрузка! Глупый переводчик заездил мозги! Психоматрица дестабилизировалась! Три языка отключены, два оставлены! Взять за шкирку, утащить домой, и в постельку, в постельку! Идем, идем, идем!

Парса вскочила на ноги и нетерпеливо запрыгала вокруг скамейки. Фуоко и Таня переглянулись.

— Рикона, ты можешь идти? — озабоченно осведомилась куратор. — Я не совсем понимаю, что происходит, но можно вызвать транспортный дрон.

Девочка поморгала. Искрение фонарей и гулкость звуков ушли вместе с нерезкостью мира. Она осторожно поднялась, и ее качнуло. Она поспешно опустилась обратно.

— Словно голова кружится, — виновато пояснила она (внутренний переводчик послушно переключился на камиссу). — Я еще немного посижу, и пойдем, ладно?

— И все-таки, может, дрона?.. — Таня наклонилась и заглянула в глаза.

— Привет! — раздался хрипловатый мужской голос на катару. — Фучи, я тебя повсюду ищу. Ты куда делась?

К скамейке подошел странно знакомый парень — большой, с накачанными мышцами, перекатывающимися под кожей на плечах и груди, с угрюмыми, глубоко сидящими глазами под нависающим лбом. Выражением лица и движениями он напоминал уличного грабителя. Где-нибудь на улицах Цетрии Рикона постаралась бы обойти его стороной, и подальше, но здесь, в Университете… И вдруг пришло воспоминание: злополучная набережная перед дракой с местными монстрами — и этот парень на жутко тарахтящем и вонючем самокатящемся агрегате. Как его зовут? Кирис, да. И еще один шестиногий парс рядом, черно-белый, деловито семенящий рядом на всех шести лапах — его она тоже помнила.

— Привет, Кирис, — махнула рукой Таня. — Извини, но Фуоко я позаимствовала на сегодняшний вечер.

— Ффэ… — Фуоко сморщила нос. — Ты с тренировки? От тебя несет, как от лошади. Хоть бы помылся, что ли.

— В общагу вернусь — помоюсь, — парень пожал плечами. — Привет, кстати, — он глянул на Рикону. — Мы нигде не виделись раньше? У тебя физия знакомая.

— Дубина ты, Кир! — фыркнула Фуоко. — Помнишь, зимой на набережной с волютами сцепились?

— О, блин! Точно! — парень звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Тебя тогда волюты в пыль порвали, а нам после сказали, что ты домой вернулась. Значит, снова здесь? Надолго?

— Кирис Сэйторий! — официальным тоном сказала Таня. — Информирую, что, во-первых, Рикона Кэммэй здесь на долгосрочной учебе и, во-вторых, я ее куратор. В-третьих, она, как ты знаешь, с другой планеты, и с сегодняшнего дня Фуоко помогает ей адаптироваться. Если поможешь, скажу спасибо. А вот с другими о ней болтать не нужно.

— Да когда я болтаю? Привет! — парень хлопнул Рикону по плечу. Та инстинктивно съежилась, но, несмотря на его габариты и очевидную силу, шлепок вышел еле чувствующимся. Очевидно, он намеренно сдержался. — Рикона, значит?

— Можно Рика, — робко пискнула девочка. Наверное, он все-таки не бандит, и к маленьким и слабым не докапывается, в отличие от некоторых.

— Угу. Я помню, как ты драться пыталась. Ты молодец, но больше так не делай, лады? Мы уже по-другому научились. Фучи, что у нас насчет вечера?

— А? — недоуменно переспросила та.

— Ну, ты рвалась на остров отправиться. И с каналом поэкспериментировать хотела.

— Тьфу, совсем из головы вылетело! — Фуоко эмоционально ударила себя по голому бедру. Шлепок вышел звонким и, видимо, нерассчитанно-болезненным, потому что видимая из-под бинтов щека девушки слегка дернулась. — Кир, чуть позже, ага? У Рики проблемы с головокружением, она идти не может.

— Помочь? — деловито осведомился парень. Не дожидаясь ответа, он ухватил Рикону под плечо и дернул, попытавшись поднять. Рывок девочка ощутила, но ее тело, вопреки ожиданию, почти не сдвинулось с места. Зато Кирис потерял равновесие, покачнулся, сбалансировал и плюхнулся на скамью рядом с ней.

— Х-ходер… — пробормотал он (это слово внутренний переводчик тоже проигнорировал). — Ты что, тонну весишь?

— Кирис дебил, — с видом глубокого превосходства проинформировал черно-белый парс. — Большой, сильный и глупый. Вес дрона — двести пятьдесят катти. Пуп порвешь, Дзии в капсулу засунет, неделю лечить станет.

— Какого еще дрона? — ошеломленно пробормотал парень.

— Кир, у тебя точно тормозная жидкость в мозгах плещется, — Фуоко насмешливо уперла руку в бок. — Забыл, что живые существа через аномальную зону вокруг Паллы прорваться не могут? Тамошние законы физики кого угодно прикончат. Сама Рика где-то там, — девушка сделала неопределенный жест рукой в сторону несущихся туч, — а здесь только дрон, управляемый дистанционно. Такой же, как Зорра с Гатто. И как паладары. Рика, а как тебя тащить? Может, и в самом деле транспортного дрона вызвать?

— От зануды слышу! — огрызнулся Кирис. — И от дуры при том. Вызывать дрона, чтобы везти дрона?

— Почему нет? — Фуоко пожала плечами. — Или у тебя, гения, есть лучшее предложение?

Кирис пожал плечами.

— Некоторые принцессы-заучки очевидное видеть не умеют. Если у нее тело-дрон, зачем его вообще тащить? Все дроны в Хёнконе управляются координатором. Попросить его — он перехватит управление и отведет куда нужно.

— Координатор уже перехватывал управление, дубина! Раз вернул, значит, вмешиваться не хочет!

— Вы еще подеритесь! — насмешливо произнес знакомый голос. Рыжая лиса сидела неподалеку и ехидно ухмылялась зубастой пастью. — Получится научный диспут с применением ненаучных подручных средств.

— Оп-па! — с изумлением пробормотал Кирис. — А тут у нас кто, мелкий и ехидный?

— Маюми, крупный ты наш и занудливый. Для краткости можно "Маю", — лиса поднялась на задние лапы и изобразила нечто, похожее на книксен. — Лучшая подруга, между прочим, нашей ослабевшей птички. Расия решила, что я и в одиночку разберусь, а я вообще не понимаю, почему все дела бросила и сюда галопом прискакала. Координатор панику наводит, а я отдувайся! Я что, рыжая?

— Вообще-то рыжая, — хихикнула Фуоко. — Он Кирис, но ты на него внимания не обращай, поскольку он дурак.

— Эта штука тоже с другой планеты? — озадаченно спросил парень, проигнорировав подколку.

— Точно, дурак! — лиса вздернула нос. — Не хами, парниша, а то за задницу тяпну, неделю сидеть не сможешь. "Штуку" нашел, тоже мне! Я тебе не безмозглый спутник вроде ваших парсов, а полноценный неб третьего класса, и обижаться тоже умею. Хотя, конечно, грешно обижаться на убогих. Ну, и что делать собираетесь?

— Тихо! — Таня хлопнула в ладоши, обрывая синхронно раскрывших рот Фуоко и Кириса. — Кончайте базар. Рикона, судя по поведению твоей подруги, явно знающей куда больше меня, твоей жизни и… хм, здоровью, если можно так выразиться, ничего серьезного не угрожает. Значит, непрошенного вмешательства можно не ждать. Если совсем не можешь идти, я действительно вызову транспортный дрон, чтобы он отвез тебя к общежитию. Как ты?

Рикона осторожно поднялась. Хотя странная раскоординированность уже прошла, ее все еще чуть покачивало. Твердая рука Кириса поддержала ее под локоть, и девочка вдруг почувствовала, что может без особых усилий стоять. Для пробы она сделала шаг, потом другой.

— Я могу идти, — робко сказала она. — Я постараюсь больше не падать. Только… я вас всех задерживаю, да?

— Да чепуха! — отмахнулась Фуоко, беря ее под локоть с другой стороны. — Все равно мы с Киром в общагу идем, так что поможем.

— Дружеская выручка и взаимопомощь помогает совместно преодолевать трудности, — ехидно прокомментировала Маюми. — Чтоб вы знали: Рика в любой момент может отключиться от дрона и отправить его куда угодно в автономном режиме. А у нее самой в виртуальности есть личный кабинет, где она может хоть всю жизнь просидеть безвылазно. Но ей рекомендуется как можно дольше оставаться в человеческом теле, чтобы работала программа реабилитации.

— Реабилитации? — переспросил Кирис.

— Некогда мне с вами, пусть сама рассказывает. Вы все и так почти в курсе, так что вам можно. Только с другими не трепитесь, ясно? Особенно ты, здоровяк с куриными мозгами, с тебя станется сболтнуть по глупости. Ну, потом поболтаем. Пока-пока! — и лиса, взмахнув пушистым рыжим хвостом, сорвалась с места и шустро побежала по бульвару.

— Явилась, нахамила и исчезла! — Кирис возмущенно поглядел ей вслед. — Не знаю, из какого она класса и с какой планеты, но я ее еще поймаю!

— Поймал один такой! — усмехнулась Таня. — Ты и с Гатто-то справиться не можешь. Ну что, идем потихоньку? Фучи, если устанешь, скажи, я подменю.

До четырехэтажного здания общежития они добрались примерно через полчаса. Сначала Рикона шла осторожно, поддерживаемая с обеих сторон новыми друзьями, причем Кирис и Фуоко постоянно переругивались через ее голову. Вскоре Рикона поняла, что они не ссорятся на самом деле, а просто у них такая манера общаться, и даже начала потихоньку улыбаться. Через пару сотен шагов она осторожно освободилась от их рук и зашагала самостоятельно.

Общежитие, местный аналог дормитория в Академии Высокого Стиля, ей понравилось сразу. Чисто выбеленное, с вычурными кирпичными карнизами и рядами окон, между которых тянулись стебли каких-то вьющихся растений, оно показалось домашним и уютным. В сопровождении Тани, Фуоко и Кириса она поднялась на четвертый этаж и вошла в комнату в самом торце коридора, возле окна.

— Мы с Киром на два этажа ниже живем, точно так же, с краю две комнаты, — пояснила Фуоко. — Моя в самом конце. Приходи в гости. Тебя уже в общий справочник внесли? Не напрягайся, я сама посмотрю. Если да, то я тебя просто добавлю в список тех, кому замок открывается. Или можешь прямо сейчас зайти… — она вопросительно посмотрела на Таню.

— Прямо сейчас нам нужно многое обсудить, — куратор помахала рукой в воздухе. Топайте пока к себе. Кстати, у вас планы на ближайшее время какие? Помимо нагона занятий?

— Ну, мы хотели на остров съездить и с волютами поэкспериментировать, — Фуоко с сомнением посмотрела на Кириса. — И еще у нас кое-что получаться начало, потом расскажу. Но теперь…

— Насчет экспериментов вам виднее. В ближайшую пару дней Риконе нужно познакомиться с преподавателями, освоить систему коммуникаций, понять, как работать с учебниками, и еще много чего. Вы вряд ли понадобитесь, да у вас и своих проблем масса. Фучи, не забывай, что у тебя скоро тест по физиологии человека, так что готовься. Да и на семинар по экзобиологии тоже неплохо бы сходить.

— На семинар — как бинты снимут. В таком виде не хочу. Ладно, Рика, пока. Забегай, если что.

Когда за Фуоко с Кирисом закрылась дверь, Рикона наконец-то осмотрелась в комнате. Шкаф, кровать, стол с торчащей черной доской на тонкой ножке, пара стульев, приоткрытая дверь в какую-то комнатку рядом — не разобрать, что там, из-за темноты. Почти то же самое, что и в Академии.

— Ну что, давай пообщаемся на предмет дальнейших планов, — Таня оседлала один из стульев и перешла на камиссу. — Садись. Как ты себя чувствуешь? Я много хочу рассказать, но что там с информационной перегрузкой? Я не знаю, о чем речь.

— Я тоже, — вздохнула Рикона. — Но если что, я под постоянным медицинским надзором. Если опять начну отключаться, координатор вмешается. Кстати, я теперь понимаю только кваре и камиссу, другие языки отключили.

— Не страшно. На катару в основном общается технический персонал, студентов с Могерата у нас пока немного. Цимлем пользуются лишь десяток или два студентов, на Фисте большой набор тоже планируется только к следующему учебному году. Ну, а без эсперанто как-нибудь перебьешься на первых порах — его и остальные студенты еще почти не знают. Сейчас тебе важнее освоить основные навыки жизни в современном Хёнконе. Итак, я начинаю, а ты, если устанешь, останови. Смотри сюда. Твой основной инструмент для учебы — так называемый терминал главной информационной системы.

Таня дотянулась до торчащей из стола доски. Ее поверхность тут же засветилась голубоватым светом.

— Каждый студент в Университете имеет свое персональное пространство. Следи за руками, показываю, как в него попасть…