Комора нетерпеливо переминался с носка на пятку, изредка поглядывая на часы. Самолет сел уже полчаса назад, и его подопечным пора бы и появиться в зале прибытия. Основная масса пассажиров крестоцинского рейса уже прошла мимо, и зал стремительно пустел. В его большие окна уже заглядывали первые лучи утреннего солнца, и уже через пятнадцать-двадцать минут температура начнет подниматься. А кондиционер в принадлежащем фирме мини-фургоне давно и безнадежно сломан. Ну что же, сами виноваты. То, что они туристы, не извиняет расхлябанности и безалаберности.

Гид заставил себя встать неподвижно и поднять к груди табличку с именами, которая уже непроизвольно опустилась ниже живота. Может, вон те? Нет, их мало. В его группе пять хрюшек – три мужчины и две женщины. Наверняка опять раскормленные старые богатые бездельники, у которых слишком много денег и которые высосут из него всю кровь бесконечными придирками и жалобами. А может, они вообще не прилетели? На самолет опоздали или еще что?

Двери, ведущие из таможенного зала, распахнулись, и в них ввалилась небольшая толпа. Вернее, Коморе показалось, что толпа. Однако уже несколько секунд спустя, приглядевшись, он понял, что на самом деле людей в группе мало, но багажа у них много просто до неприличия. Огромные чемоданы на колесиках глухо тарахтели и подпрыгивали на стыках плитки, создавая впечатление надвигающейся танковой армии, а огромные рюкзаки за плечами мужчин колыхались, словно непомерно раздутые праздничные воздушные шары. Гид быстро пересчитал людей: да, три плюс два. Наверняка – его группа. Нацепив на лицо профессиональную широкую улыбку, он двинулся навстречу.

– Господин Палек Итадзура и сопровождающие? – спросил он у возглавляющего группу гигантских размеров мужчины ростом с невысокого тролля, протягивая вперед табличку. – Я Комора ах-Машиас, ваш гид.

– Рад знакомству, – кивнул гигант. – Но Палек не я, он.

Он ткнул пальцем в русоволосого молодого человека, идущего следом, хотя и высокого, но кажущегося совсем ребенком возле гиганта гигантом.

– Рядом его жена Канса Итадзура, – он указал на миниатюрную рыжую девушку с конским хвостом на затылке. – Я Дентор Баку, она моя жена Яна Баку, – он кивнул на пухлую девицу постарше, мужественно тащившую на себе огромный баул, один взгляд на который вызвал у Коморы неподдельное уважение. – Это, – он указал на второго мужчину, очевидно, старшего по возрасту в группе и мало уступающего ему габаритами, – Саматта Итадзура, отец господина Палека.

– Рад знакомству, блистательные господа и великолепные дамы, – откликнулся гид, кланяясь в строгом соответствии с классическим восточным этикетом, знанием которого втайне гордился. – Прошу благосклонности. Я являюсь представителем туристической фирмы "Сады Граша", и от ее лица рад приветствовать вас всех на нашей гостеприимной земле.

Он снова поклонился, на сей раз выполнив полный турхат – с прикосновением правой руки ко лбу и полу. Туристам обычно нравилось такое представление – а что в реальности оно не сохранилось даже при дворе Великого Скотовода, им знать совершенно не обязательно. Особо глупые и ретивые даже пытались повторять движение, здороваясь с местным, чем вызывали изумленные взгляды и неподдельное внутреннее веселье Коморы.

– Классная у тебя растяжка, господин Комора! – весело прокомментировал русоволосый парень. – Яни, спорим, ты пол не достанешь, коленки не согнув? На щелбан?

– Почему не смогу? – возмущенно спросила пухлая.

– Потому что брюхо помешает! – отрезал парень, вызвав яростное рычание оскорбленной девицы.

– Тихо! – внушительно заявил гигант. – Господин Комора, не обращай внимания. Моя молодая женушка с детских лет знает Палека, поэтому они все время цапаются. Да еще и таможня к багажу привязалась…

– Багажа у вас действительно… многовато, – гид с сомнением оглядел чемоданы. – Боюсь, я не рассчитывал на такое количество.

– Ну так отправим через службу доставки, – беспечно пожал плечами гигант. – Где она тут у вас?

– Служба доставки? – не понял Комора.

– Ну, которая за деньги багаж по домам развозит, – нетерпеливо пояснил Дентор.

– Боюсь, у нас нет ничего подобного, – Комора развел руками. – Могу я поинтересоваться, насколько допустимо разместить часть чемоданов на крыше фургона?

– Да валяй! – милостиво разрешил белобрысый юнец. – У нас там палатки, удочки, спальники, женских тряпок на два комода, всякая такая фигня. Авось не разобьется.

– Палатки? – Комора почувствовал, что его глаза лезут на лоб. – Удочки? Зачем?!

– Ну как же, – вальяжно откликнулся старший мужчина, спесиво отвешивая нижнюю губу. – Рыбалка всякая. Нам сказали, что у вас здесь рыбалка знатная. И рыбу на палочках как-то по-особому делать умеют. А мы рыбалку любим, верно, Лика?

– А то как же, папочка! – фыркнул отпрыск. – Мне в турфирме так и сказали: не сомневайтесь, рыбалка классная. Отъехать от города на десяток верст – и рыбачь себе на здоровье в Кронге.

– Э-э-э… – Комора страшным усилием воли подавил желание глухо застонать. Похоже, на сей раз случай не просто тяжелый – клинический. И с них ведь станется устроить полномасштабный скандал из-за того, что их обманул какой-то идиот или мошенник из катонийского агентства. – Блистательные господа и великолепные дамы, боюсь, рыбалку устроить не получится. Вода в Кронге в ближайших окрестностях Грашграда непригодна для питья и ловли рыбы из-за большого количества промышленных предприятий, загрязняющих воду стоками. Да и покидать крупные города туристам настоятельно не рекомендуется.

– Как – не получится? – удивился гигант. – А зачем же мы сюда летели?

"Затем, что придурки", – про себя огрызнулся гид.

– Господин Дентор, я предлагаю пока что отправиться в город, – дипломатично сказал он вслух. – Номера в отеле зарезервированы и ждут, вам наверняка хочется отдохнуть от долгого перелета, и на месте мы сможем обсудить все возникшие недоразумения и спланировать программу мероприятий. На все три дня мои услуги оплачены, я в полном вашем распоряжении по десять часов в сутки, так что, уверен, мы что-нибудь придумаем.

– Веди, о мудрый гид! – милостиво согласился русоволосый, заработав тычок под ребра и неодобрительный взгляд от пухлой, но не обратив на них ни малейшего внимания. – Авось не заведешь ты нас в погибельные дебри, где сгинем мы бесследно.

– Возможно, вам требуется помощь с багажом? – учтиво осведомился Комора, бросив взгляд в сторону, где в пяти шагах уже отиралось не менее десятка носильщиков с тележками.

– Вот еще! – брюзгливо буркнул старший, неодобрительно отмахнувшись. – Еще деньгами разбрасываться! Сами справимся. Куда идти?

– Следуйте за мной, – подавив очередной приступ неприязни, гид повернулся и зашагал по залу к дальнему выходу. Ну ладно. Раз вы такие экономные, десять раз пожалеете. До стоянки, где припаркован фургон, можно добраться несколькими путями, и что-то ему подсказывает, что придется топать не самым коротким. Ну, а что он мог бы и вызвать фургон к подъезду, жадные туристы так и не узнают.

Что-то кольнуло его в глубине души. Что-то, на что он сразу не обратил внимание, но очень важное. Ага! Пухлая девица мало того, что вызывающе одета в облегающую полупрозрачную майку с короткими рукавами – нужно не забыть проинструктировать о местных правилах приличия – но даже и не подумала поставить на пол на время беседы свою большую сумку. Либо сумка очень легкая, либо… либо дамочка в куда лучшей физической форме, чем выглядит.

Он оглянулся, улыбчивыми жестами показывая нужный путь, но на самом деле пристально изучая своих подопечных боковым зрением. Так-так. Старшие мужчины явно щеголяют военной выправкой. Молодой в армии вряд ли служил, да и обе женщины – тоже. Но что-то в их поведении кроется… настораживающее. Он сделал зарубку в памяти и на время отложил наблюдение в дальний уголок памяти. В конце концов, никто не запрещает бывшим катонийским военным приезжать в Граш в качестве туристов. Не княжичи, в конце концов.

Выполнять свои мстительные намерения он все-таки не стал. В конце концов, меньше всего ему нужно иметь на своей шее раздраженных от усталости идиотов, которые и в спокойном-то виде не слишком адекватны. Он провел их к фургону самым коротким путем – с учетом очереди к лифту на стоянку они уложились менее чем в пять минут. Следующих пятнадцать минут они пытались упаковать вещи в и на мини-фургоне так, чтобы ничего не осталось забытым. К счастью, оба здоровяка с их длинными руками и перекатывающимися под рубашками мышцами управились с погрузкой самостоятельно. Пухлая девица деятельно им помогала, и казалось, что тяжелые даже на вид сумки она перебрасывает с места на место, как комки ваты, причем в самых неудобных позах, скрючившись внутри тесного фургончика, отнюдь не рожденного грузовой фурой. Белобрысый парень, приобняв прижавшуюся к нему тихую жену, почти испуганно взирающую на окружающее, стоял в сторонке и отпускал плоские шуточки, на которые, впрочем, никто не обращал внимания. Попытавшегося помогать Комору с брезгливыми минами отстранили в сторону: наверное, боялись, что он что-нибудь стянет. Гид встал неподалеку, с бесстрастным лицом наблюдая за происходящим и про себя горько жалуясь на судьбу сразу всем богам. Кто бы только знал, как ему надоели хрюшки! Если бы не хорошая плата, в жизни бы не пошел в гиды.

По завершении погрузки принявший в себя Комору и туристов фургончик заметно просел. Незнакомый гиду шофер что-то тихо пробормотал сквозь зубы, но вслух ничего не сказал. Рванув с места так, что пассажиров вжало в сиденья, он лихо вырулил со стоянки на поверхность и понесся по шоссе в сторону Грашграда. Комора развернул переднее кресло так, чтобы оказаться лицом к лицу с туристами, и снова надел на лицо профессиональную улыбку.

– Господа и дамы! – произнес он хорошо поставленным голосом. – Еще раз с радостью приветствую вас на гостеприимной грашской земле. Надеюсь, вы не пожалеете, что попали к нам, и еще долго с удовольствием будете вспоминать свою поездку. А я, ваш личный гид Комора ах-Машиас, лично не пожалею сил, чтобы вы не чувствовали скуки. Обращаться ко мне можно просто "Комора"…

– А рыбалки точно не получится? – жалобно спросила мелкая рыжая девица, глядя на него большими печальными глазами. – Нам говорили, что здесь хорошо нидзимаса ловится.

Комора понадеялся, что его физиономию перекосило не слишком сильно. В конечном итоге ему удалось удержать на лице улыбку, хотя и несколько потускневшую.

– Нет, госпожа Канса, – все так же жизнерадостно ответил он. – К сожалению, рыбалка в дикой местности невозможна. Однако, как мне помнится, в специальных заведениях можно организовать рыбалку в искусственных водоемах, практически не отличающуюся от реальных.

– Да какая там рыбалка! – фыркнул старший мужчина, Саматта. – Сидишь на краю бассейна и ждешь, когда какому-нибудь мальку жить надоест.

– Лика! – Канса надула губы и сердито пихнула мужа локтем в бок. – Говорила же я, что не надо палаток! Я из-за них целую кучу платьев дома оставила! В чем я ходить стану?

– Тебе мало десяти, что ты взяла? На неделю? – изумленно уставился на нее муж. – Ну, знаешь, Каси, милая…

– Конечно, мало! – капризно заявила пухлая Яна. – И ей мало, и мне. Я тоже только шесть платьев прихватила. Чтоб ты, Лика, понимал в одежде! Одно – утром, к завтраку, второе – к обеду, третье – к ужину, четвертое – чтобы вечером по бульвару прогуляться – а дальше-то что? Снова одно и то же надевать? Засмеют же! Выбросите свои палатки, как приедем, и пойдем по магазинам. Господин… э-э-э… – Она недовольно захлопала ресницами, пытаясь вспомнить имя, которое повторно услышала меньше минуты назад.

– Комора, – напомнил гид.

– Господин Комора, у вас же есть здесь всякие разные магазины? Одежда там, украшения, верно?

– Да, госпожа Яна. Однако, я боюсь, фасоны местных женских платьев вас несколько… удивят. Наша мода подразумевает… хм… что женское тело закрыто от нескромных мужских взглядов. Твоя одежда, госпожа, прости меня, слишком откровенна для наших краев.

– Как это? – удивилась толстая дура, растерянно хлопая ресницами.

– Дикари они тут все, – недовольно пробормотал Дентор, из-за своих габаритов вынужденный полулежать на сиденье, упираясь коленками в спинку переднего силенья. – Женщин за людей не считают, кутаться заставляют. Говорил же я тебе – оденься в халат, что ли…

– Прости меня, господин, – вежливо возразил Комора, чувствуя, что его улыбка постепенно превращается в оскал, – но ты не совсем прав. В дальних областях еще сохранилось подобное отношение к женщинам, но Грашград – цивилизованный город. У тарсаков – точнее, тарсачек – делами традиционно управляют женщины, а тарсаков у нас в городе – не менее сорока процентов населения. У них даже принято среди своих ходить полуобнаженными. Но мы привыкли уважать чужие привычки и обычаи, а потому на улице соблюдаем определенные правила, чтобы не шокировать друг друга. Но даже при том вы очень редко сможете увидеть на городских улицах традиционную женскую кубалу с глухим капюшоном, полностью закрывающую тело и голову. Я с большим удовольствием проведу вас по магазинам, где вы сможете выбрать себе оригинальную местную одежду, которая одновременно удовлетворяет местным правилам приличия и при том выглядит просто превосходно.

– Магазины – очень хорошо! – одобрила тихая Канса, снова превращаясь в испуганную мышку. – Будем очень признательны, господин Комора.

По крайней мере, она хоть его имя запомнила. И то ладно. Но, похоже, обе дружные семейки с головой не слишком ладят. Ну, ничего страшного – пока магазины платят ему комиссионные за приведенных покупателей.

– А теперь, господа и дамы, – заявил он, снова возвращая на лицо обаятельную улыбку, – позвольте мне рассказать вам немало интересного о нашей стране. Итак, на территории современного Граша проживает примерно триста миллионов человек, пять миллионов орков и два миллиона троллей. Крупнейшим городом Граша является Грашград с восемью миллионами жителей. В свое время город тоже назывался Грашем, дав название всей стране, но семьдесят лет назад, чтобы избегать путаницы, его переименовали. Если говорить о человеческом населении Граша, то примерно тридцать пять процентов составляют тарсаки, еще тридцать – гуланы, остальное приходится на небольшие народы – сапсапов, каронгов, биберов, вазитов, бериутов, харазгов, хманов и так далее. Из-за национальной неоднородности помимо общего языка до сих пор широко распространены тарси, использующийся тарсаками, поллах – язык гуланов, кленг – группа языков народов западной части материка, фаттах – язык сапсапов, и другие. На общем языке в крупных городах говорят практически все, и при том говорят хорошо, так что сложностей с общением у вас не возникнет…

– А нельзя ли что-нибудь поинтереснее? – перебил его белобрысый Палек. – Ну, там про секты про какие-нибудь тайные? Про Теней, например? Правда, что они до сих пор ночами по улицам в черных масках ходят, чтобы людей ритуально убивать?

– Нет, господин, – спокойно ответил Комора. Он уже смирился с тем, что в ближайшие дни ему придется терпеть дурацкие выходки, и на грубость не отреагировал. – Тайная секта убийц, называвшаяся "Тени", прекратила свое существование полтора века назад, когда одной прекрасной ночью ее полностью вырезали Глаза Великого Скотовода, сумевшие обнаружить ее тайные укрытия. Сегодня она не существует, любые другие утверждения остаются на совести режиссеров псевдоисторических фильмов и недобросовестных журналистов. Господин Палек, реальность современного Граша довольно сильно отличается от той, какую рисуют ваши фильмы и…

– Ну, а кто есть кроме Теней? – не унялся Палек. – Глаза Скотовода – они кто?

– Глаза Великого Скотовода в Граше – то же самое, что в вашей Катонии Служба Общественной Безопасности, – с холодком в голосе откликнулся гид. – Организация, отвечающая за поддержание стабильности и порядка в обществе, выявляющая и уничтожающая бандитов и террористов… в общем, делающая все, что положено. Уверяю, в ней нет ничего мистического или загадочного. Обычная необходимая государству служба.

– Ну хорошо, – у парня явно случилось недержание болтовни, – а Дракон? Его тоже не существует? Или он тоже государственная служба?

– Дракона не существует, – согласился гид, с удовольствием наблюдая, как вытягивается физиономия восторженного идиота. – Так себя называет несколько разношерстных бандитских организаций, оперирующих в Сураграше – территории, расположенной между западной границей Граша и Бескрайним океаном. Они постоянно грызутся друг с другом, их деятельность в Граше вне закона, и никакой романтики, уверяю тебя, господин Палек, в них нет и капли. Обычные наркоторговцы и работорговцы, грязные, жестокие и корыстные, совершенно не такие, какими их иногда изображают в красивых фильмах о западной жизни.

– Ну что за скука! – почти обиженно протянул парень. – Но хотя бы красивые ножи у вас продают? С орнаментом, чеканкой или что там у них? У одного моего кореша такой есть, крутой немеренно. Я тоже хочу купить один или два.

– С кинжалами, ножами и даже настоящими саблями нет никаких сложностей, господин Палек. Ты сможешь найти десятки и сотни разновидностей на самый изощренный вкус. Красивые и совершенно аутентичные. Должен, однако, предупредить, что по правилам вашего государства все холодное оружие с клинком длиннее тридцати сантиметров необходимо зарегистрировать в полиции по месту жительства, и брать его в салон самолет запрещается, придется сдавать в багаж.

– Да ладно уж, сдам. Что я, маленький, не понимаю? – покровительственно откликнулся мальчишка. – Главное, чтобы ножик выглядел круто. А что у вас тут вообще прикольного есть, раз на рыбалку нельзя? Экскурсии там по древним развалинам, на дискотеке оторваться, кайф словить? А то такие бабки вбухали!

– Не ты вбухал! – рыкнул его папаша. – Сидел бы уж да помалкивал, оглоед.

Парень обиженно пожал плечами и замолчал, отвернувшись к окну.

– У нас есть превосходные дискотеки, – поспешно сказал Комора, чтобы не дать напряженной тишине затянуться. – Я с удовольствием провожу тебя туда, господин, сегодня вечером, если пожелаешь. Пока что взгляните налево. На вон том холме можно видеть руины, оставшиеся аж с третьего века. Историки полагают, что они использовались гуланами как укрытия во время кочевья…

Долго говорить ему, впрочем, не пришлось. Уже минут через десять все пятеро подопечных мирно посапывали и похрапывали, поудобнее устроившись на сиденьях. Впрочем, как раз такое Комору не удивляло – утомительный ночной перелет и разница в шесть часов только с Крестоцином сбивали с ног девятерых туристов из десяти. На самом деле тот факт, что его наняли на три дня, начиная с первого, дополнительно свидетельствовал об их глупости: следовало как раз первые два или три дня отвести на акклиматизацию в новом часовом поясе и как следует отоспаться, и лишь потом начинать бродить по улицам с гидом.

В гостинице прибытие компании вызвало небольшой фурор. Разгружать и таскать вещи выскочило с десяток посыльных и три горничные. Снимать чемоданы с крыши фургона полусонные туристы опять не позволили никому, но, по крайней мере, перетащить их в холл они милостиво разрешили гостиничному персоналу. Знакомый Коморе управляющий, который несмотря на ранний час уже оказался на месте, тоже вышел из своего кабинета и с напускным радушием приветствовал новых постояльцев. После того, как багаж соединенными усилиями подняли в номера, белобрысый парень плюхнулся на кровать и заявил:

– Вздремну-ка я еще полчасика. Погулять еще успеем.

– Ага, я тоже спать хочу! – поддержала его тихая женушка.

– Щас, позвоню только… – Дентор достал из кармана пелефон и принялся озабоченно тыкать в кнопки. – Да что же у них здесь канала нет?

– У нас другие системы связи, господин, – мягко сказал Комора. С идиотизмом подопечных он уже смирился и решил вести себя с ними как с маленькими детьми. В конце концов, не всем же везет родиться гениями, особенно с такими габаритами… – Твой пелефон не сможет у нас работать.

– Да что за чушь! – возмутился гигант. – Как – не сможет? Везде работает, а здесь не станет? Наверняка просто стены сигнал глушат! Схожу-ка я в свой номер…

Он сердито зыркнул на гида, как будто именно тот оказался виноват в проблемах с пелефоном, и вышел. Вместо него вошел Саматта, тоже с пелефоном в руке и с озадаченной миной на физиономии. Похоже, у него возникли те же самые проблемы, что и у дружка.

– А давайте споем! – лениво предложил парень, зевая во все горло. – Слышь, Мати, хочешь спеть? А то что-то глотка чешется.

– Стены дырявые, – буркнул Саматта. – Ко мне в номер иди и там пой сколько хочешь, там они толстые, людям не помешаешь. Слышь, господин Комора, мы тут эта… поспим немного. Жену у меня уже сморило, да и я сам еле глаза открытыми держу. Ты бы пока ехал домой или еще чем занялся. Как тебя вызвать, когда отоспимся?

– Пожалуйста, господин, вот мой номер, – Комора учтиво, двумя руками, протянул ему белую визитную карточку. С одной стороны, хоть какие-то понятия о приличиях у него есть. С другой – в соседнем номере стены точно такие же тонкие. Определенно, мозги и мышцы не сочетаются! – Возможно, твой пелефон не сможет прочитать код с чипа, потому что, как я уже сказал господину Дентору, у нас другие системы связи. Однако вы можете взять пелефоны нашей системы напрокат прямо у портье в холле, и очень недорого.

– Все у вас не как у людей! – проворчал Саматта, принимая пластиковый прямоугольник и засовывая его в карман. – Ладно, дружище, свободен пока.

Комора учтиво поклонился и вышел. Уже спускаясь в лифте на первый этаж, он позволил себе саркастически улыбнуться. Прилететь в Граш на рыбалку – ну надо же! Понятно, отчего их задержали на таможне – наверняка таможенники от палаток, спальных мешков и удочек обалдели ничуть не меньше его самого. Ничего, случаются клиенты и похуже. Взять хотя бы ту парочку, что все высматривала на улицах верблюдов. И ведь железная же логика – если есть Караванная Охрана, почему бы не быть и самим караванам? Интересно, они подали-таки в суд на свою турфирму, когда вернулись домой?..

Гид так и не увидел, как после его ухода напускная сонливость мгновенно слетела со всех туристов. Саматта, проследив, как за Коморой закрылись дверцы лифта, коротко мотнул кивнул Палеку и Кансе и вместе с ними в тишине коридора быстро переместился в соседний номер, где их уже нетерпеливо ждали Дентор с Яной.

– Здесь точно чисто? – с сомнением спросил Палек, оглядывая обстановку.

– И у Дора, и у меня детекторы здесь ничего не показывают, – пожал плечами Саматта. – Дор, у тебя в номере Лики тоже желтый индикатор горел?

– Горел, но какое-то неуверенно. Ташшар предупреждал, что возможны ложные срабатывания. Конечно, лучше не рисковать, но я вообще не верю, что ГВС прослушивают номера в отелях. Что у них, дел больше нет, за туристами следить? И насчет того, что все гиды – осведомители, тоже не верится.

– У Ташшара профессиональная паранойя, – хмыкнул Саматта. – Что, разумеется, не означает, что за нами не следят. Яни, что с гидом?

– Идиотов мы разыграли вполне убедительно, – сообщила та. – Он, в отличие от таможенников, купился. Если и осведомитель, то вряд ли в чем-то нас заподозрил. Только я не поняла – мы как, собираемся снаряжение в его присутствии покупать?

– Нет, разумеется, – Саматта почесал нос, раздумывая. – Сегодня вечером таскаем его по магазинам до изнеможения, примечая, где что продается. Придется купить всякой дряни для отвода глаз, но особенно не увлекайтесь – все равно выбрасывать. Яни, Канса, ваша задача – протаскать гида по магазинам одежды как можно больше. Главное – кубалы, остальное по желанию. Лика, ты уверен, что искать проводника на дискотеках – хорошая идея?

– На дискотеке я найду за кого зацепиться, – пояснил Палек. – Через него выйду на кого-нибудь еще. Изображу глупого туриста, разыскивающего гида до какого-нибудь городка подальше, а там опять кого-нибудь из местных наймем. Слушайте, мне показалось, или здесь и в самом деле светловолосые аборигены имеются?

– Если бы ты, Лика, внимательнее готовился к поездке, – фыркнула Яна, – то обратил бы внимание, что местный народ по имени "тропаги" отличается как раз светлыми волосами и голубыми глазами. И никто не знает, откуда они взялись такие – к северянам из ЧК они не имеют никакого отношения. Так что ты не так уж и выделяешься.

– Забавно, – пробормотал Палек. – Ну, и то ладно. И вообще, мы же нас с Каси перекрашивать решили. Мати, что с огнестрелом? Что вы там с Ташшаром в Крестоцине обсуждали?

– С учетом местных законов со стволами проще всего, только плати. Ташшар обещал, что к завтрашнему вечеру резидентура СОБ проработает план и сообщит, где забирать. Он номер дал, на который нужно прозвониться. Придет ответное сообщение с контактами. Не забыть, кстати, взять хотя бы один местный пелефон напрокат, чтобы наши мультисистемники не светить. Глаза – не Глаза, а карманники могут заинтересоваться. Останемся без детекторов – Дору и Кансе придется на всякий случай изъясняться на пальцах. Ну что, народ, как самочувствие? Как климат?

– Климат как климат, – Яна пожала плечами. – Жарковато для весны, но зато воздух сухой. Спать только хочется – сил нет.

– Спать – оно правильно, – согласился Саматта. – Давайте по кроватям. Наша главная задача на ближайшие три дня – полностью войти в новый ритм. Три дня, максимум четыре. Больше ждать нельзя. Ташшар обещал проработать информацию от Кары и попытаться вычислить место, где их держат, но в любом случае туда добираться не меньше двух недель.

– Наверняка больше, – откликнулся Дентор. – Как бы не целый период. И то при условии, что ничего неожиданного не случится.

– Сделаем все, что можем, а там увидим, что получилось, – Саматта пожал плечами. – Так, ребята, я пошел спать. Сбор в три часа дня по местному. Дор, обака ты наш переросток, не заспи свою молодую женушку ненароком, а то кровать у вас маловата, – он подмигнул нахмурившейся Яне, широко зевнул, потянулся и вышел.

– Понятно, от кого Лика ехидства набрался, – Дентор неодобрительно покосился ему вслед. – Семейное оно у вас, не иначе. Яни, я могу и на полу устроиться. А то действительно придавлю ненароком.

– Не надо! – решительно отрезала та. – Тетю Тому же ты не придавливаешь, верно? А она меня немногим крупнее. Если кто из горничных вдруг заметят, что муж с женой в одной постели не спят, плохо получится. Вся легенда насмарку. Устроимся как-нибудь. Лика, Каси, топайте к себе. И не развлекайтесь, а сразу спать.

– Дядя Дор, перед тем, как насиловать, дай ей по башке, чтобы вырубилась, – посоветовал Палек. – Иначе советами замучает. Все-все, молчу! – он шустро выскочил в коридор за мгновение до того, как манипулятор разъяренной Яны впустую схватил воздух на том месте, где он только что стоял. Канса тихонько хихикнула.

– А что, он действительно хочет… развлекаться? – спросила она у Яны.

– Не меньше, чем и ты! – Яна резко выдохнула и заставила себя расслабиться. – Ну, что с молодежью поделаешь…

– Яни, старушка, на сколько ты Лики старше? – ухмыльнулся Дентор. – На два периода? Или на два с половиной?

– Неважно, на сколько старше! – отрезала та. – Главное – насколько умнее.

– Я пойду, – сказала Канса, вежливо кланяясь. Она повернулась и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Дентор быстро сбросил одежду и забрался под одеяло. Он вытянулся во весь свой могучий рост, пятки свисают с дальней части кровати, закинул руки за голову и молча уставился в потолок.

– Дядя Дор, что-то не так? – Яна аккуратно сложила одежду и легла рядом. Она повернула голову и внимательно посмотрела на Дентора. – Я вижу, что тебя что-то беспокоит.

– Помимо того, что нам нужно тайно пробраться через огромную незнакомую страну, чтобы успеть спасти Кару и Цу? – саркастически спросил полицейский. – Да еще и в ситуации, когда они не смогут принять помощь?

– Что-то еще. После того, как ты попрощался с тетей Томой вчера в Крестоцине.

– А… – Дентор помолчал. – Тома… она сказала, что беременна. Мы давно планировали, но как-то не складывалось. А тут вдруг сработало совершенно неожиданно. Говорит, не хотела признаваться раньше времени, но раз так все сложилось… А мне пришлось ее одну оставить в такое время. Одну и без связи. Пелефон не сможет работать на большей части Граша, не говоря уже про Сураграш, там спутниковый коммуникатор нужен.

– Пришлось уйти как раз тогда, когда следовало остаться… Да, дядя Дор, понимаю. У тебя тетя Тома, у Мати – Муса. Он тоже когда позавчера с ней поговорил, с тяжелым сердцем вернулся.

– Сколько ей сейчас? – отвлеченно спросил Дентор.

– Двадцать семь. Она на год младше Кары. У нее давно семья – муж и два сына, видятся они с Мати редко, но все равно дочь есть дочь.

– Да, Яни. Дочь есть дочь. Знаешь, ждать, когда ушедший вернется с войны, куда тяжелее, чем воевать. На войне, по крайней мере, беспокоишься только о себе… Яни, что ты делаешь?

– Ты почувствовал? Я только самые сильные чувства сниму, – пообещала Яна, глядя в потолок. – Я не стану полностью эмоции блокировать. Дядя Дор, ты не бойся, это просто как легкое успокаивающее, не сильнее ясураги, я серьезно не вмешиваюсь. Но иначе ты не уснешь. Ты и в самолете не спал, все мучился. А тебе сон нужен. Как всем нам. У нас впереди тяжелая пора, так что незачем изводить себя попусту.

– …ладно. Но пожалуйста, не делай так больше без предупреждения.

– Да, дядя Дор. Конечно. Извини.

– Не за что. Давай спать, Яни.

Дентор вытянул руки вдоль туловища, несколько раз глубоко вдохнул, расслабляясь, закрыл глаза и ровно задышал. Уже минуту Яна почувствовала, как мужчина погрузился в глубокий спокойный сон без сновидений – или, во всяком случае, без эмоций. Она закрыла глаза и сама мгновенно провалилась в глубокий черный сон, словно упала в речной омут.