Эбби затаила дыхание, когда воительница, которая на время задремала и оказалась пойманной врасплох, лихорадочно натянула броню и попробовала собраться с мыслями.

«Эбби, кто тебя бросил?»

Его слова обескуражили ее своей безошибочной точностью. Как он догадался? Каким образом понял, что все, что случилось во второй половине сегодняшнего дня, пробудило в ее душе болезненные воспоминания о романе с Грегом и обездоленном детстве?

И все же, несмотря на его догадливость, нет никаких оснований говорить на эту тему. Если Эбби и научилась чему-то в жизни, так это умению пропускать мимо ушей неприятные вещи. Вздернув подбородок, она поджала губы:

— Мы говорим о Пенни и Алеке и о жителях приюта в целом, а не обо мне.

Черные глаза Лео смотрели на нее скептически.

— И все-таки, в этой ситуации вас что-то особенно задевает.

Сердце Эбби екнуло, а с губ сорвалось резкое отрицание:

— Нет, не задевает.

— Вы очень расстроены. Может, вам следует выговориться?

Бесхитростная заботливость и волнение читались на его красивом лице. Эбби одновременно хотела разоткровенничаться и боялась обо всем рассказать Лео.

— Я не расположена говорить с вами по душам.

— Почему бы и нет? — Он одарил ее теплой и чарующе-дружественной улыбкой. — Мне говорили, я очень хороший слушатель.

— Я уверена, так и есть. — Как только слова слетели с ее губ, она о них пожалела.

Лео стиснул зубы, уголки его губ поползли вниз.

— Эбби, если этим комментарием вы намекали на то, что я знаком с очень многими женщинами, позвольте кое-что уточнить. С женщинами я всегда был честен и прямолинеен. Я люблю развлекаться и весело проводить время, но никогда не даю обещаний, которых не могу сдержать.

Ее опалил ясный взгляд его черных глаз. Лео выглядел абсолютно искренним, и Эбби едва ему не поверила. Она чуть не обольстилась его словами, как когда-то словами своего отца и Грега. Эбби прикусила губу, понимая — она несправедлива. Она не имеет права отыгрываться на Лео за свое прошлое. Он лишь пытается помочь ей как коллега по работе, и, черт побери, ведь она сама предложила ему прогуляться и поговорить.

Эбби позволила Мерфи привести ее на песчаный пляж. Она по-прежнему удивлялась тому, что в этой части страны на пляже можно встретить золотистый песок. Мерфи залаял, и она отпустила его побегать на мелководье, где он надеялся поймать ибисов. Она обернулась, и только в этот момент с удивлением поняла, что Лео за ней не последовал. Он остался стоять на высоком берегу, потирая рукой шрам на подбородке. С тех пор как они познакомились, он часто касался рукой шрама, особенно когда нервничал. Проклятье, неужели она действительно его обидела?

Она подошла к Лео и, подняв глаза, встретила его взгляд. Она ожидала увидеть гнев в его глазах, но там была лишь тоска. Она сказала:

— Мне очень жаль. Вы правы, сегодня был нелегкий день.

Он смотрел в ее глаза чуть дольше положенного, и у Эбби екнуло сердце. А затем словно солнечный луч пробился сквозь облака — взгляд Лео просветлел. За три шага он преодолел расстояние между ними и встал рядом с ней, а она задалась вопросом, уж не привиделась ли ей его тоска.

— Мне не следовало на вас набрасываться, — сказала она. — Просто в истории Алека и Пенни много того, что происходило в моей жизни. Мне неприятно видеть, что подобное по-прежнему происходит в семьях. — Она села на песок и прислонилась спиной к лежащей коряге.

Лео опустился на колени рядом с ней, выглядя неуклюже и напряженно, а затем сел и вытянул ноги перед собой.

Было забавно наблюдать за ним. Он так легко и непринужденно выбрался из гамака, а теперь с трудом усаживается на песок, оглядываясь, словно его тело слишком большое и может не поместиться на пляже.

— Вы, как и Алек, остались без отца? — спросил Лео.

Он был слишком проницательным. Сколько бы Эбби ни старалась избегать данной темы, она поняла, что проиграла битву и не сможет дольше держать эту историю при себе.

Ей уже пришлось перед ним извиняться. Если они продолжат работать вместе, она должна обо всем ему рассказать. В противном случае недомолвки будут мешать их нормальным рабочим отношениям.

Эбби погрузила руку в песок, а затем подняла ее, позволяя мелким песчинкам струиться сквозь ее пальцы.

— Мой отец любил все контролировать. Моя мать оставила его, когда мне было десять лет, но воспоминания о прожитых с ним годах нас никогда не покидали.

Лео напряг плечи, но выражение его лица оставалось сочувственным и заинтересованным.

— Что именно ты помнишь?

Она смотрела прямо перед собой:

— Я помню страх. Я помню так называемые процедуры, которые проделывала ежедневно моя мать, ожидая его возвращения с работы. Она считала, если все сделает безупречно, вечер будет приятным. Она готовила ужин, а я накрывала на стол. Потом она отправлялась в свою комнату, делала новый макияж, надевала красивое платье и настаивала на том, чтобы заново меня причесать. После этого мы начинали ждать.

— Ждать чего? — На его переносице появились две глубокие морщины.

«Мы должны красиво выглядеть для папы, чтобы он нас любил».

Так говорила когда-то ее мать.

Эбби потянула короткий локон, вспоминая, что в детстве ее волосы были длинными, и мать с такой силой драла их пластиковой расческой, что у нее покалывало кожу головы.

— Мы ждали прихода отца. Если вечер оказывался удачным, он входил в дверь, брал меня на руки, кружил на месте и называл принцессой. Он делал комплименты моей матери по поводу готовки, а после ужина включал музыку, обнимал мою мать за талию, и они танцевали по всему дому.

— А если вечер был неудачным? — Лео тоже захватил горсть песка и пропустил песчинки между пальцами.

Она увидела в его глазах понимание.

— В дом входила грозовая туча, и мы находились в состоянии повышенной готовности к встрече циклона, вроде того, что на прошлой неделе обрушился на Порт-Хедленд. Мы не знали, обрушится он на нас или обойдет стороной. Нам было страшно даже тогда, когда он нас не избивал. Страх преследовал нас всегда.

— Я не могу даже представить себе подобную ситуацию, — спокойно произнес Лео. — Мы, итальянцы, темпераментны, и, поверь мне, мои родители могут кричать друг на друга и спорить изо всех сил, но в доме никогда не бывает страха. У тебя есть брат или сестра?

Она покачала головой:

— Я единственный ребенок.

— Сожалею. — Он легонько погладил пальцами тыльную сторону ее руки.

По телу Эбби разлился жаркий трепет, и она возненавидела саму себя. Прикосновение Лео было проявлением взаимопонимания и дружбы. С какой стати она придала его жесту сексуальную окраску? Боже правый, неужели жизнь ничему ее не научила? Она забыла свои отношения с Грегом? Эбби выдохнула, уставилась на шершавую кору дерева на противоположном берегу реки и заставила себя продолжать:

— Однажды ночью он избил маму так сильно, что сломал ей ребра. На следующий день, пока я была в школе, мама приехала ко мне на такси. Она привезла сумку с нашими вещами, и мы отправились в приют.

Эбби не осмеливалась взглянуть на Лео. Она не хотела видеть жалость в его глазах, ибо достаточно ее насмотрелась за долгие годы от слишком многих людей. Именно поэтому она тщательно скрывала свое прошлое.

— И ты стала заботиться о своей матери. Так же, как сейчас это делает Алек.

Эбби молча кивнула, удивляясь его поразительной проницательности. Она повернулась к нему, потому что ей вдруг захотелось увидеть его лицо. Он смотрел на нее не с жалостью, а с восхищением и уважением. Лео ее понял. Его реакция ошеломила Эбби. Воительница Эбби опустила щит, но продолжала удерживать его в руках. Напряжение в ее груди медленно отступило, и на Эбби снизошло неожиданное умиротворение, без остатка заполняющее ее душу, которая страдала в течение длительного времени. В очередной раз она открыла для себя неизвестного Лео Косту. Он смущал ее своей многогранностью, заставляя усомниться в сложившемся мнении о мужчинах. Но больше всего ее интересовал ответ на вопрос, зачем он скрывает свою душу за порой притворным обаянием.

— Так твоя жизнь и жизнь твоей матери наладилась?

Она пожала плечами:

— Не совсем так. Мы вышли из приюта и начали жить заново. Мама устроилась на работу, у нее появилось несколько приятелей-мужчин, которые всегда приходили с подарками, но после их ухода мы оказывались по уши в долгах. Я жаждала стабильной жизни, но в возрасте шестнадцати лет поняла, что мама не в состоянии мне ее дать. Я знала, что должна самостоятельно обрести стабильность и ни от кого никогда не зависеть. Я училась в медицинском университете и получала стипендию. Людям всегда нужна врачебная помощь, не так ли? — Она улыбнулась, стараясь приободриться. Она считала, что достаточно о себе рассказала.

Лео смотрел в ее глаза. Его собственное детство было беззаботным в сравнении с ее детскими годами. И внезапно он окончательно понял причину ее отчужденности. Тот, у кого детство напоминало катание на американских горках, будет очень настороженно относиться к людям. Особенно к представителям противоположного пола.

«Но она тебя поцеловала!» Память об их поцелуе была по-прежнему жива. Она была такой четкой и ясной в его душе. Этот поцелуй многое рассказал Лео о невероятно чувственной женщине по имени Эбби. Ему очень нравилось быть рядом с этой независимой, категоричной и сексуальной особой. Но за последние несколько дней он посылал Эбби достаточно намеков на то, что он готов поразвлечься. Невозможно, чтобы она их не заметила. Любое его предложение встречал только один ответ — «Осторожно, препятствие. Дальше хода нет». Она действительно сделала все возможное, чтобы отстраниться от него. И она поступала так не потому, что он ее не привлекал. При каждой встрече между ними пробегала искра, их тянуло друг к другу. И, если бы они тогда целовались в любом другом месте за пределами больницы, все закончилось бы сексом.

«Вожделение — обыкновенная неприятность, которой можно избежать. Я знала, что должна самостоятельно обрести стабильность и ни от кого никогда не зависеть».

Ее нежный голос снова и снова звучал в его голове. Лео знал, о чем обязан ее спросить.

— А ты была?

Она подняла глаза от песка и озадаченно наморщила лоб:

— Была — что?

— От кого-то зависима?

Она вздрогнула. Недолго думая Лео переплел пальцы с ее пальцами, желая оказать ей поддержку. Эбби высвободила руку, сжала пальцы в кулак и положила на колени.

— Скажем так, у меня были несерьезные и непродолжительные романы во время учебы в университете, что случается со всеми молодыми людьми на первом и втором курсах, прежде чем они повзрослеют. Потом у меня был парень, с которым я встречалась полгода. А затем, намного позже, в моей личной жизни произошла серьезная неприятность. Я неверно оценила одного человека и получила хороший урок на всю оставшуюся жизнь.

«Я ненавижу то, что ты со мной сделал». На него нахлынули воспоминания о Кристине, и он сказал, не подумав:

— Не будь к себе слишком строга. Я тоже ошибался.

Она резко подняла голову:

— Я не могу представить тебя от кого-то зависимым.

Его больно хлестнула ее догадливость. Она оказалась права. Он никогда ни от кого не зависел, но от него зависели люди — Доминико и Кристина. И он подвел их обоих.

— Я имел в виду отношения, которые преподали мне урок на всю жизнь. Я женился в девятнадцать лет.

Она так широко раскрыла глаза, что они стали похожи на зеленые озера:

— Ты… И… ты развелся?

Он понимал, что будет сожалеть, если признается, потому что это спровоцирует вопросы о том, почему он женился на подруге своего брата.

— Да.

Ее удивление сменилось пониманием.

— Бьюсь об заклад, Мария была не в восторге от твоего развода.

Уголок его рта дрогнул, и Лео с радостью ухватился за возможность отклониться от темы.

— Это слишком мягко сказано. Но все мы совершаем ошибки.

Она кивнула в знак согласия:

— О да, и Грег стал моей последней ошибкой. Я окончила университет и стала работать в Аделаиде.

Лео испытал облегчение. Ему удалось перевести разговор на Эбби:

— Ты стала финансово и эмоционально независимой?

— Я так погрузилась в работу, что забыла об удовольствиях. Когда я наконец подняла голову, чтобы взглянуть на мир вокруг, на глаза мне попался Грег — сладкоречивый актер, который говорил мне то, что я хотела услышать.

По неизвестной причине Лео очень хотелось ее успокоить.

— Мы все чувствительны к лести.

— Да? — Ее зеленые глаза скептически сверкнули. — Ну, учитывая то, как я ему доверялась, наверное. Мне следовало быть умнее, а не попадаться на уловку о «и жили они долго и счастливо и умерли в один день». Он переехал ко мне. Мы делали покупки и вили гнездышко, и я чувствовала себя счастливее, чем когда-либо.

— Так что же случилось? — Отчасти Лео хотел услышать продолжение ее рассказа, а отчасти не желал, чтобы она снова переживала болезненные воспоминания.

— Шаг за шагом, в течение двух лет он, притворяясь влюбленным, отбирал у меня независимость, и я позволяла ему это делать. — Она прерывисто вздохнула. — После окончания периода, который знающие люди называют «медовый месяц», он стал менее очаровательным и более одержимым желанием все контролировать.

Ему было нужно, чтобы я находилась рядом с ним, когда не работала; он читал мою корреспонденцию; он выбирал мне одежду; он решал, куда мы пойдем и кого навестим. Каждый раз, когда я начинала сопротивляться, он превращался в прежнего Грега, с которым я когда-то впервые познакомилась, и начинал убеждать меня, что я чрезмерно устала и слишком много работаю, и мне нужно хорошенько выспаться и тогда я пойму, как неразумно себя вела. Дошло до того, что я стала сомневаться в собственных решениях и чуть не сошла с ума.

— Ублюдок! — в ярости выпалил Лео.

Она едва заметно усмехнулась:

— Совершенно верно. В тот день, когда он меня ударил, я велела ему убираться вон. Я пошла на работу, а когда вернулась домой вечером, обнаружила, что квартира совершенно пустая. Он забрал все.

— Он забрал твою одежду? — Лео захотелось прикончить этого человека.

Она кивнула и расправила плечи:

— Всю. К счастью, я работала и медленно выплачивала долги. После окончания курса специализации я стала врачом широкого профиля и приехала сюда.

— Ты молодец. Значит, ты начала новую жизнь?

— Абсолютно.

— И с тех пор…

Она нахмурилась:

— Что с тех пор?

— У тебя были другие мужчины? Ты пыталась выстроить нормальные отношения?

Она покачала головой:

— Ни в коем случае. Я выбираю неподходящих мужчин, поэтому отказалась от этой затеи. Пусть этим занимаются те, кто в этом разбирается.

— Ладно. — Он понял ход ее мыслей, потому что сам не собирался завязывать долгосрочные отношения, которые когда-то затащили его в черную яму отчаяния. — А как насчет знакомства?

— Нет, никаких знакомств.

— Совсем никаких? — Он не сдержал удивления. Рядом с ним сидит удивительно чувственная женщина и спокойно рассказывает о том, что активно избегает любых отношений с мужчинами. Но это просто неправильно!

Ее губы дрогнули.

— Это не трагедия, Лео. Мне хорошо одной, и я планирую прожить жизнь в одиночестве.

«Вожделение — обыкновенная неприятность, которой можно избежать».

— Боже мой! Да это настоящая трагедия. Мне тоже нравится одиночество, но здесь я должен тебе сказать, что не следует стремиться заблокировать сексуальное влечение.

Она поджала губы:

— Не стоит драматизировать. Самое главное, что я сделала свой выбор, и он меня устраивает.

Он нисколько ей не поверил:

— В самом деле? Тебе нравится обходиться без секса?

Эбби насторожилась. «Сейчас же придумай способ уйти от ответа!» Его слова были сродни устрашающему пламени, готовому на нее наброситься. Воительница Эбби подняла щит и побежала в убежище.

Эбби резко поднялась, решив положить конец разговору прямо сейчас.

— Мерфи, иди сюда, мальчик!

Насквозь промокший пес, разбрасывая лапами песок, понесся к хозяйке.

Лео поднял руки, чтобы защитить лицо от песка, а затем резко встал и посмотрел на Эбби одновременно с жалостью и желанием.

— Я знаю, если бы мы целовались в укромном месте, все закончилось бы сексом.

Эбби знала об этом тоже, но ни при каких обстоятельствах не собиралась в этом признаваться. Трясущимися руками она пристегнула поводок Мерфи и одарила Лео самым презрительным взглядом, на какой была способна.

— Продолжай мечтать, приятель.

— О, но я прав. — Его обычно ровный голос немного надломился, когда он подошел к ней ближе. — Ты не можешь отрицать то невероятное чувство, которое вскипает между нами всякий раз, когда мы оказываемся вместе.

У нее пересохло во рту.

— Я могу и буду отрицать, — сказала она. «Я должна охранять свое спокойствие».

— Эбби, ни ты, ни я не ищем долгосрочных отношений, мы это уже выяснили. — Лео наклонил голову, лбом коснулся ее лба.

В нос Эбби ударила смесь мятно-апельсинового аромата его одеколона и мускусного запаха его тела. Ее сердце забилось чаще, кровь забурлила в жилах, и от возбуждения напряглись соски. Ее охватило такое сильное вожделение, что она боялась взорваться. Эбби сжала кулаки, чтобы не поддаться искушению.

Он медленно поднял голову и уставился в ее глаза серьезным взглядом:

— Пожалуйста, поверь мне, что я не один из тех парней, которые уже были в твоей жизни. Которые требовали от тебя любви и подчинения.

В душе Эбби чувствовала, что он ей не лжет, но все равно не могла избавиться от страха.

Выражение лица Лео стало лукавым. Он спросил:

— Эбби, ты помнишь о случайных романах во время учебы в университете? Ведь тебе наверняка было весело.

Эбби так сильно запаниковала, что побоялась упасть в обморок. Так он действительно внимательно ее слушал! Воительница Эбби топнула ногой. «Как ты могла быть до такой степени дурой, чтобы открыться ему?»

Его приятный голос продолжал ее обволакивать.

— В нашем распоряжении четыре недели, в течение которых мы можем развлечься и от души повеселиться, а затем распрощаться. Используй меня, чтобы изгнать из памяти этого ублюдка. — Лео коснулся пальцем ее щеки. — Я приглашаю тебя на ужин в ресторан, а ты постарайся ответить как можно скорее. Подумай об этом.

Он шагнул назад, почесал Мерфи за ушами и за четыре шага пересек склон, вышел на тропинку и был таков.

У Эбби подкосились ноги, и она резко села на песок. Растерянный Мерфи принялся лизать ее лицо. Яркие пятна плясали перед ее глазами, а тело изнемогало от желания. В голове кружились беспорядочные мысли, она никак не могла сосредоточиться. Мысленно упрекнув себя, Эбби решила взять себя в руки. Харизма Грега едва не погубила ее жизнь. На следующий день после того, как они расстались, Эбби собрала все свои эмоции в кучу, вырвала из сердца любовь к Грегу, сложила все это в коробку, заперла ее на висячий замок, а ключ выбросила. Воительница Эбби строго охраняла доступ к заветной коробке, и никому не удавалось подобрать ключ к замку от коробки. До тех пор, пока не появился Лео.

Натура Лео, которому нельзя отказать в неповторимом очаровании, имела больше граней, чем бриллиант самой лучшей огранки. Эбби запуталась, она испытывала противоречивые чувства. Внутренний голос твердил ей, что Лео хороший и честный человек. Ей хотелось верить своей интуиции, но перспектива довериться Лео ее ужасала.

«Ты помнишь о случайных романах во время учебы в университете? В нашем распоряжении четыре недели, в течение которых мы можем развлечься и от души повеселиться, а затем распрощаться».

Эбби так сильно разволновалась, что снова почувствовала слабость во всем теле. Она медленно выдохнула. Итак, пора забыть о многогранной натуре Лео и собраться с духом. Она мысленно просмотрела список своих жизненных приоритетов. У нее есть хорошая работа, прекрасные друзья, пес, который ее обожает, и ее сердце надежно защищено. Она потратила несколько лет на то, чтобы выработать правила поведения и не подвергать себя новой опасности быть обманутой.

«Используй меня, чтобы изгнать из памяти этого ублюдка».

Рядом с Лео она не будет в безопасности.

Именно Лео привлекал ее сильнее всех и угрожал лишить ее самообладания.

— Доктор, вы должны поспать.

Эбби обедала вместе с Марией. Ей очень не хотелось признаваться в этом, но она скрывалась от Лео. Он уже навестил Марию, поэтому Эбби не волновалась, что может внезапно с ним встретиться. Мария права. Ей нужно поспать, но вчера ночью уснуть ей не удалось. Она попробовала посмотреть телевизор, почитала, долго лежала в теплой ванне, сделала несколько асан из йоги, дыхательные упражнения на расслабление, но ничто не помогало ей перестать снова и снова прокручивать в мозгу предложение Лео развлечься, а потом распрощаться.

Каждый раз, вспоминая его слова, она представляла, как лежит в его объятиях, и все сильнее беспокоилась. Сможет ли она на самом деле уберечь свое сердце от страданий? Удастся ли ей притвориться восемнадцатилетней девчонкой и получить удовольствие? Подобные размышления дразнили, манили и сводили ее с ума.

— Вы правы, Мария, мне нужно поспать. Вчера был трудный день.

— Мой внук тоже не спал. — Старуха накрыла руки Эбби своими натруженными руками. — Это из-за женщины и ребенка? Они больны, да?

— Очень больны, — ответила Эбби. Сегодня утром в поликлинике Лео сообщил ей о том, что у Пенни случился выкидыш, у нее отказывают органы и она находится на грани жизни и смерти. Мерфи весь день был с Алеком.

Мария хмыкнула.

— Безумный мир. Старуха живет, а молодые умирают. — Она повелительно постучала пальцем по столу. — Я хочу вернуться домой на сбор винограда.

Эбби вздохнула, зная — если Мария на что-то решилась, ее трудно отговорить. Но члены ее семьи решили, что только Эбби будет определять, когда отпускать бабушку из больницы. С каждым днем Мария двигалась все лучше, но о возвращении домой думать было рано.

— Когда сбор винограда?

— Когда созреет виноград.

— Понятно, но когда именно?

Мария закатила глаза.

— Когда в плодах будет нужная сахаристость. Может, завтра. Может, на следующей неделе. Может, и позже, но я должна вернуться домой к двадцать седьмому числу.

Эбби подсчитала, сколько дней остается до указанной даты, и задалась вопросом, почему Роза и Анна не упомянули двадцать седьмое число.

— Для вас это особенный день?

Слезящиеся глаза Марии, обычно очень своенравные, наполнились грустью, и ее охватила неожиданная меланхолия.

— Это памятный день.

Эбби решила не уточнять.

— Ну, если вы сумеете восстановиться, то сможете отправиться домой до двадцать седьмого числа.

— Двадцать седьмого я буду дома.

Эбби наклонилась вперед:

— Мария, я не могу ничего точно обещать, но в состоянии обсудить этот вопрос с вашей семьей и Лео…

Мария ударила по столу кулаком; ее черные, как у Лео, глаза сверкнули.

— Лео знает, почему я должна выйти из больницы, и он тоже должен там быть.

По спине Эбби пробежала дрожь. «Не драматизируй, тебе просто нужно выспаться». Но одно она знала наверняка: что бы она ни делала, Мария обязательно вернется домой к указанной дате. Но почему эта дата так важна для Лео?