К тому времени, когда окружной прокурор Стэнли Розен закончил десятый круг в своем бассейне на заднем дворе, было уже почти семь вечера. Он вылез, обтерся полотенцем и сейчас стоял на терракотовых плитках маленького бара, смешивая себе водку с тоником. Выжимая в коктейль лайм, он заметил какое-то движение слева.
– Здравствуйте, советник, – сказал О’Брайен, открывая стеклянную дверь бассейна и заходя в мощенное мексиканской плиткой патио.
– Что вы тут делаете, О’Брайен? – поинтересовался Розен, отпивая коктейль.
– У меня есть аудиозапись, на которой Джонатан Руссо признается, что одиннадцать лет назад убил Александрию Коул.
– Вам потребовалось напасть на Руссо, чтобы ее получить?
– СМИ вольно обращаются с информацией.
О’Брайен нажал кнопку на маленьком диктофоне. Из динамика донесся его голос:
«– Штат в полном праве упрятать тебя подальше, Руссо, так что я сейчас позвоню в девять-один-один, но сначала… скажи мне, ты убил Александрию Коул? Скажи правду!
– Ладно! – заорал Руссо. – Ладно! Я убил эту суку! Доволен? Я ее зарезал!»
– А что вы имели в виду, когда сказали «штат в полном праве упрятать тебя»? – осведомился Розен.
– Я хотел, чтобы Руссо признал себя виновным в убийстве Александрии Коул.
Розен потягивал коктейль.
– Во-первых, мы должны предъявить обвинение Руссо. Если он будет признан виновным…
– Вы можете воспользоваться его признанием, чтобы испросить отсрочку казни. Розен, купите мне немного времени.
– Для чего? Только не думайте, что я собираюсь это делать. Более того, как я уже говорил в своем кабинете, в том месте, где и должны вестись подобные дискуссии, я не собираюсь выходить на жюри и заново открывать дело Коул, пока не получу твердых доказательств – реальных доказательств, – которые позволят мне добиться обвинения. Ваша перепалка с Руссо к ним не относится.
– Возможно, нет, но отсрочка казни даст мне время найти то, что вам нужно.
– Что именно?
– Для начала – орудие убийства. В ФБР поработали с листком бумаги, который лежал под признанием Сэма Спеллинга. Мы не смогли найти письмо Спеллинга на теле отца Каллахана, но полагаем, что отыщем нож в считаные дни.
– Даже если вы его найдете, О’Брайен, вы не знаете, есть ли там что-то полезное. Не исключено, что он начисто вытерт.
– Не исключено, но мы не узнаем, пока не проведем тесты.
– Вы не узнаете, пока не найдете его. А пока буду признателен, если вы покинете мой дом. И в следующий раз договаривайтесь о встрече.
Розен отвернулся от О’Брайена и уселся в шезлонг.
– Александрия Коул была убита, – сказал О’Брайен. – За последние два дня были убиты три человека, которые знали личность преступника. Последний – охранник, подслушавший исповедь Спеллинга отцу Каллахану. Его тело только что нашли. Выстрел в голову. С близкого расстояния. Я думаю, Руссо нанял профи. А Чарли Уильямсу осталось жить тридцать пять часов. Его переведут в камеру ожидания, в пятидесяти футах от комнаты, где приводят приговор в исполнение. У вас есть шанс отложить казнь на несколько дней. Даже если я не смогу найти доказательства, вы хотя бы попытаетесь спасти человеческую жизнь.
– Двенадцать человек согласились: Уильямс убил свою подругу в приступе ревности. Вы помогали осудить его, помните? И ничто, сказанное или показанное вами, этого не изменит. Если вы не уйдете через десять секунд, я позабочусь, чтобы вас закрыли.
– Я признаю свою ошибку. А вы даже не хотите задуматься над тем, что можете ее сделать. Тогда, советник, задумайтесь над другим. Если Уильямс умрет, вы будете виновны в его смерти не меньше Руссо. Если я отыщу доказательства после казни Уильямса, вам придется объяснять СМИ, почему вы и пальцем не пошевелили.
О’Брайен пошел к своей машине, припаркованной на обочине усаженной пальмами улицы.
Розен допил коктейль и взял со стула свой мобильный телефон. Он набрал номер и произнес:
– Это окружной прокурор Стэн Розен. Насколько я понимаю, Шон О’Брайен объявлен в розыск.
Он сделал паузу.
– О’Брайен только что вышел из моего дома на Монро-терис. Похоже, он в зеленом джипе и направляется на юг, к Коллинз.