Достав «Глок» из-за пояса, я жестом велел женщинам покинуть трейлер и пошел по коридору. Интерьер делился на дюжину каморок, в каждой из которых стояло по кровати. Чем дальше я заходил, тем сильнее становился запах пота и прочих выделений человеческого тела. Кондиционер надрывался на жаре.

Позади что-то стукнуло.

Я вихрем развернулся и навел дуло… на перепуганное лицо работника. Судя по виду, он только что пришел с поля: сдвинутая на затылок зеленая бейсболка, ярко-красная майка с символикой флоридского университета, грязные джинсы, от которых разило помидорной ботвой и пестицидами. Доходяга вскинул руки.

Я опустил «Глок», в этот момент работник глянул мне за плечо. Этого хватило: я рухнул на пол, грянул выстрел, и пуля угодила прямо в грудь бедолаге-мигранту. Еще две пролетели слева от меня, пробили хрупкую стену трейлера. Поднимаясь, я выстрелил в Ортегу.

Ортега ломанулся к передней двери, я – за ним. На полу, кроме крови рабочего, я заметил еще красные капли – значит, и Ортегу зацепило.

Я знал, что он бежит к внедорожнику, и потому, вылетев на улицу, подкрался к его машине с водительской стороны. Взял Ортегу на мушку и крикнул:

– Руки на руль!

– Ты, падла, меня подстрелил!

– Это тебе на разогрев. Брось пушку и положи руки на руль. Живо!

Уронив пистолет себе на колени, Ортега тяжело опустил ладони на руль. Уперев ему дуло в щеку, я просунул руку в окно и забрал пушку.

– Мне к врачу надо!

Я глянул на дырку от пули у него в правом плече.

– А ну вылез из машины!

– Ты ж меня убиваешь!

– И убью, если из машины не выйдешь!

Наконец Ортега вышел и встал передо мной, зажимая кровоточащую рану.

– Шевели копытами! – велел я ему.

– Куда идти-то? М-мать… К врачу же надо!

Я подтолкнул его к грунтовой дороге, разделяющей ряды трейлеров, и он поплелся по ней, зажимая простреленное плечо. Кровь сочилась у него между пальцев, стекала по голой руке. На нас смотрели рабочие, что выстроились по обочинам. Собака на привязи у экскаватора заливалась лаем.

– Заткнулась нах! – прокричал Ортега, а мне вспомнились слова Мэнни: «Машина… иногда ее брали по ночам».

– Стой! – скомандовал я и подтолкнул Ортегу в сторону пса смешанной породы (больше всего в нем было от лабрадора). Не спуская прицела с Ортеги, я погладил собаку по голове и проследовал вдоль веревки. Под вечерним солнцем увидел длинный светлый волос: поблескивая в лучах заходящего светила, он безжизненно свисал с одного из зубьев ковша.