Сара проснулась, ощущая исходящее от Кейса тепло, слыша, как под ее щекой стучит его сердце. Она что-то пробормотала, прижалась к нему еще теснее и снова погрузилась в сон.
Ее пробуждение не осталось незамеченным для Кейса. На него нахлынули сложные чувства, среди которых главными были угрызения совести и ощущение покоя.
Угрызения совести – потому что он не должен был заниматься с ней любовью.
Ощущение покоя – потому что это произошло.
«А что, если она беременна?»
Этот вопрос терзал его всю ночь, не давая уснуть.
«Я не могу допустить этого снова».
Но Кейс и сам не знал, что он имеет в виду: что он не должен больше заниматься любовью с Сарой или что не может чувствовать ответственности за жизнь ребенка. Он лишь ощущал холодок страха. Такого он никогда раньше не испытывал, даже в самые страшные моменты во время войны.
Сегодня под прикрытием темноты он улыбался.
И беззвучно смеялся.
Этой ночью он перестал быть собой под влиянием страсти Сары.
«Никогда впредь, – мрачно подумал он. – Я не смогу снова пережить все это».
Сара, тихонько вздохнув, пошевелилась и еще уютнее улеглась рядом с ним.
"Она любит меня.
Я не могу ее любить.
Я причиню ей боль.
Я не могу сделать ей больно.
Она любит меня.
Я не могу ее любить".
Мысли шли по кругу, бередя душу, терзая ему сердце.
– Сестра! – раздался тихий голос Коннера. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Кейс сразу почувствовал произошедшую в Саре перемену, когда она услышала голос брата. Она проснулась, и тело ее напряглось.
– Что случилось? – вполголоса спросила она.
– Солнце уже встало, а ты еще нет, – сказал брат. – Я подумал, уж не заболела ли ты.
– Никогда не чувствовала себя лучше.
Сара зевнула, потянулась – и вдруг до нее дошло, что она лежит совсем голая под одеялом.
Увидев выражение ее лица, Кейс едва не улыбнулся.
И все же не улыбнулся. Цена за смех была слишком высока.
– Хантер сказал, что тебе, наверно, будет нелегко этой ночью, – объяснил Коннер.
Кейс увидел, как лицо Сары покрылось румянцем.
– Да, нелегко, – пробормотала она и, должно быть, устыдившись собственных слов, покраснела еще сильнее.
Улыбка тронула уголки рта Кейса. Он совладал с улыбкой, однако не смог ничего поделать с приступом нежности, когда Сара уткнула пунцовое лицо в его грудь.
– Что с тобой? – спросил Коннер. – Ты говоришь как-то необычно.
– У меня все хорошо, – четко произнесла Сара, энергично прокашлявшись. – Хантер прав. Спать на воздухе не так уютно, как в хижине. Вот и все.
– Ты привыкнешь к этому! – бодро сказал брат.
Сара очень в этом сомневалась. Вряд ли она привыкнет к тому, что Кейс в ее постели, в ней самой, в ее душе. К тому, что в полночь наступает рай, а с зарей, когда соя кончается, наступает ад.
По глазам своего любимого она поняла, что сон кончился.
– Иди в хижину, – спокойно сказала Сара брату. – Я приду через несколько минут и приготовлю завтрак.
– Его готовит Морган. А ты видела Кейса?
Взглянув на Сару, Кейс вопросительно поднял бровь.
Несмотря на тени вокруг глаз, в его взгляде светилась жизнь, которую он отказывался принимать.
– Проклятие! – пробубнила Сара.
– Что? – не понял Коннер.
– Да, я видела Кейса, – уже громче сказала она.
Всего его видела, подумала она. С головы до ног.
И пробовала на вкус.
Господи, она не представляла, что жизнь может быть и сладкой, и горькой. И раем, и адом попеременно. И еще чем-то средним между раем и адом.
– Где он? – спросил брат. – Может, он отправился выслеживать Калпепперов…
– Кейс здесь, – перебила брата Сара.
Возникла пауза.
– О-о… Угу…
– Вот именно, – саркастически сказала Сара. – А теперь ты дашь нам возможность спокойно подняться?
– Ну… черт побери… откуда я мог знать?
– Мог бы, если бы использовал голову не только как вешалку для шляпы, – сердито сказала Сара.
– А… с тобой… все в порядке?
Уловив нотки нежности, желание защитить и одновременно явное смущение в голосе брата, Сара тут же забыла о своем гневе и рассмеялась.
– Никогда не чувствовала себя лучше, – ответила она.
– А обо мне проявить заботу не собираешься? – вкрадчивым голосом спросил Кейс. – Ведь твоя сестра – крепкая, свирепая женщина.
– Кейс Максвелл, если бы ты не был таким большим и если бы тебя можно было отшлепать, то…
– Но я большой, – перебил ее Кейс. – Так что ты не решишься меня отшлепать… Коннер, возвращайся в хижину. Мы скоро придем.
Смех парнишки, скрытого зарослями, явился своего рода второй зарей. Коннер все еще продолжал смеяться, когда дверь хижины за ним закрылась.
Зато в глазах Кейса не было и намека на смех.
– Сара, – начал он.
– Нет! – перебила она.
– Что означает твое «нет»?
– Нет – и все! Не расстраивай меня словами о том, что ты не любишь меня. Я знаю, что не любишь. Но я не хочу слышать эти слова.
Кейс прикрыл глаза и напряженным голосом сказал:
– Мы не можем делать это впредь.
– Не можем? – Сара нервно засмеялась. – Да в тебе и сейчас жизнь бьет ключом. Так что не говори мне о том, что ты не можешь.
Возразить что-либо против этого было трудно. Его плоть плотно прижималась к бедру Сары и была в таком состоянии, словно он не имел женщины долгие годы.
– Скажу иначе, – сквозь зубы процедил он. – Мы не должны это делать впредь.
– Почему?
– Потому что ты можешь забеременеть!
Сара слегка пошевелила бедрами, пытаясь определить степень готовности Кейса.
– В этом нет сомнения, – согласилась она.
– Тогда мне придется жениться на тебе, и…
– И что же? – перебила она Кейса.
Он уставился на Сару так, словно она сошла с ума.
– Я богатая вдова, а не какая-нибудь бедная девственница, – спокойным тоном проговорила она. – К тому же в следующий раз я воспользуюсь тем, что мне дала Лола.
– Следующего раза не будет.
– Стало быть, тебя не беременность беспокоит, не правда ли? Тогда в чем же дело? Разве ты не получил удовольствие от того, что мы делали?
Кейс лишь скрипнул зубами.
Даже борода его не могла скрыть того, насколько плотно он сжал рот.
– Ты прекрасно знаешь, что мне это приятно, – процедил он сквозь зубы. – Проклятие, да мне не просто понравилось это! Это лучшее, что было в моей жизни!
Или что когда-либо будет вообще, с горечью подумал он.
– В таком случае, нет проблем. – Сара наградила его доброжелательной улыбкой. – Вперед, лежебока. Посмотрим, на что способен Морган в роли повара.
Пробормотав под нос проклятие, Кейс выскочил из-под одеяла. Оделся на холоде он очень быстро. Отчасти эта быстрота объяснялась и тем, что серые глаза Сары восхищенно наблюдали за ним, пытаясь запечатлеть каждый дюйм его тела.
– Одевайся, – сказал он.
– Я не вижу ни панталон, ни рубашки. Что ты с ними сделал?
Он растерянно огляделся вокруг.
Нижняя сорочка Сары выглядывала из-под матраца. Панталоны висели на нижней ветке куста.
Доставая панталоны, он вспомнил, как снимал их с Сары, дюйм за дюймом обнажая нежное теплое женское тело. А после этого рассовал интимные предметы куда придется.
Изящная обнаженная женская рука высунулась из-под одеяла и втащила белье туда, где было тепло.
Тепло, как же, подумал Кейс. Да от нее пышет жаром даже зимой! Ему показалось, что он может умереть, вспоминая их любовные игры.
В этой женщине и соль, и сладость, и мед. И еще огонь, бушующий даже зимой.
Кейс испытал могучий прилив желания. Он с трудом затолкал неуемную плоть в брюки.
– Помощь не требуется? – спросила Сара.
В ее голосе прозвучали веселая ирония и одновременно восхищение, подкрепленное волнующими воспоминаниями.
– До сих пор много лет я одевался самостоятельно, – сердито сказал Кейс.
– А мне ты не поможешь? Я ведь новичок.
От подобного поддразнивания кровь в его жилах по крайней мере вдвое ускорила свой ток.
– Ева тоже была новичком, – пробормотал Кейс, – но быстро всему научилась.
Кейс поднял голову и увидел озорные искорки в глазах Сары.
– Сара, – снова начал он.
На сей раз она не стала его перебивать. Она просто-напросто исчезла. Одеяло колыхалось и зыбилось, пока она под ним одевалась. Через некоторое время она вынырнула из-под одеяла полностью одетая – ей оставалось лишь обуться.
– Чтобы Коннер не узнал, до какой степени я тебе не нравлюсь, – ровным голосом проговорила она, – не мог бы ты вести себя цивилизованно в его присутствии?
– Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.
– Великолепно. – Она стала натягивать правый ботинок. – В таком случае для тебя не составит проблемы быть вежливым по отношению ко мне.
По тону ее голоса Кейс понял, что она совершенно не поверила его заверениям.
– Мужчины не рроводят так бурно ночь с женщиной, которая им не нравится, – сердито сказал он.
– Да, конечно. – Она сунула ногу в левый ботинок и поднялась.
– Проклятие, выслушай меня! – зарычал Кейс.
– Я не только слушаю, но даже соглашаюсь с тобой! – резонно заметила Сара.
– Однако ты мне не веришь!
Сара выгнула обе брови.
– Отчего же? Если ты так говоришь… – пробормотала она.
– То что?
– Я соглашаюсь с тобой. Тебе надо попробовать. Хотя бы ради практики. Я не ожидаю от тебя вежливости, когда поблизости не будет Коннера.
Кейс понял, что ему надо взять себя в руки. Он сделал глубокий вдох, затем второй, третий…
Поистине под ее нежной личиной пряталась крапива.
Кейс как-то отрешенно подивился тому, куда делось присущее ему самообладание.
Промелькнувшее воспоминание о том, что происходило среди ночи, пронзило его, словно молния, и стало своего рода ответом на его вопрос.
Ему не следовало этого делать.
Тем не менее он это сделал. Всю оставшуюся жизнь ему останется только жалеть о случившемся. Зима казалась ему еще холоднее, когда он думал о том, что есть огонь, который горит для него.
Но этот огонь вне досягаемости.
И должен вне досягаемости оставаться.
* * *
– Ты видела Коннера? – спросил Ют.
Вздрогнув, Сара оторвалась от горшка с бобами, кипящими на огне. Она только что бросила в горшок нарезанный лук и несколько страшно острых зеленых перцев, которыми ее снабдил Ют.
Пусть пощекочут Кейсу небо.
На что ей жаловаться? Утром она попросила его вести себя цивилизованно, и он, слава Богу, вел себя вполне вежливо, подумала Сара.
Настолько вежливо, что у нее даже зубы заныли.
И отчужденно.
Сара вздохнула и стала помешивать бобы.
Ют кашлянул. Она совсем забыла, что Ют стоит рядом и ждет ее ответа.
– Я не видела Коннера со времени завтрака, – ответила она, втайне надеясь, что Ют не заметит румянца на ее щеках. – А что?
Коннер по крайней мере не поддразнивал ее из-за Кейса. Если, конечно, не считать того, что иной раз многозначительно поглядывал на нее и ухмылялся.
Ют молча посмотрел на солнечные лучи, падающие через щели на пол. Лучи предвечерья.
– Со времени завтрака? – переспросил он после некоторой паузы.
– Что-нибудь случилось? – всполошилась Сара.
Ют пожал плечами, но Сару его бесстрастие не обмануло. Она научилась хорошо читать на его обветренном, внешне спокойном лице.
– Ют! – с упреком произнесла она.
Больше ей ничего не требовалось говорить.
– Он должен был появиться на вахте два часа назад. Когда я не вернулся домой, пришла Лола узнать, в чем дело. Сейчас она там вместо Коннера, чтобы я отдохнул и поел.
Сара нахмурилась, подбросила в огонь дров и закрыла крышкой горшок.
– Может быть, он с Кейсом? – предположила она. – Они сегодня занимались стрельбой из револьвера.
– Я смотрел. Там его нет.
Сара почувствовала тревогу.
– Пропустить вахту – это так не похоже на Коннера.
– Да. Я тоже так думаю.
– А где Кейс?
– С братом планирует, как похоронить Калпепперов.
– А Морган?
– Выслеживает Калпепперов.
Машинально подбросив дров в огонь, Сара вытерла руки о фартук.
– Я поищу его, – сказала она. – А кто присматривает за козами Лолы?
– Призрак.
– Надеюсь, он не упустит снова черно-белую.
– Тогда не собака была виновата, – заступился за Призрака Ют. – Призрак не дает стаду двигаться куда не надо, а коза бежит в другую сторону.
– Ты всегда защищаешь пса.
– Я сам был бродяга. Тяжелая жизнь.
Дверь за Ютом захлопнулась.
Выражение лица у Сары мгновенно изменилось, ей теперь не надо было маскировать свой страх. Она вспомнила, что говорил ей брат этим утром.
«У меня есть идея, как выследить Калпепперов».
– Коннер, – прошептала Сара, – неужели у тебя хватило глупости отправиться одному?
Она сдернула фартук и повесила его на гвоздь.
– Морган выслеживает Калпепперов, – громко успокоила она себя. – Он не позволит Коннеру совершить какую-нибудь глупость.
Ее слова эхом отозвались в хижине.
Сара выбежала наружу, хлопнув дверью. Она не обращала внимания на резкие порывы ветра и хлопья снега, которые с силой хлестали ее по лицу.
– Коннер! Ты где? – крикнула она.
Затем бросилась к зарослям полыни, где брат оборудовал себе лагерь.
– Коннер! Коннер!
Ветер отнес в сторону ее крик, затем вернул в виде эха, словно дразня ее, как было когда-то давно, во время наводнения.
«Я нашла его тогда, – подумала она. – Я найду его сейчас».
Его лагерь был пуст, но седло, которое он использовал в качестве подушки, лежало на месте.
– Коннер! Отзовись!
Саре ответил лишь ветер. Он разметал ей волосы по лицу. Сара схватила пряди волос и намотала их на палец.
– Только не сейчас, когда я наконец-то нашла для тебя серебро! Где ты? Коннер! Коннер! Откликнись!
Она продолжала звать брата, когда почувствовала, как Кейс схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.
– Успокойся, дорогая! Успокойся! Возьми себя в руки и расскажи, что произошло.
Наконец до нее дошел его мягкий, бархатный голос, и Сара поняла, что она в отчаянии без конца выкрикивает имя брата.
– Коннер с тобой? – хрипло спросила она.
– Он на вахте.
– Ты уверен? Ты видел его там?
– Нет, но он знает, когда ему становиться на вахту.
– Он не пришел туда!
– Что?!
– На вахте Лола! Коннер там не появился!
Кейс посмотрел через плечо.
– Хантер? – спросил он.
– Я не видел его, – ответил Хантер.
– Морган, а ты? – спросил Кейс.
– Нет, не видел.
Сара вырвалась из рук Кейса и напустилась на Моргана.
– Почему ты не выслеживаешь Калпепперов? Ведь ты должен был сейчас заниматься именно этим!
Морган посмотрел на Кейса, затем с тревогой на Сару.
– Успокойся, дорогая! – сказал Кейс. – Морган исполняет приказы Хантера.
Сара в отчаянии закрыла глаза, чтобы никого не видеть.
– Он говорил тебе о том, что собирается выслеживать Калпепперов? – выкрикнула она.
– Коннер? – переспросил Кейс.
Ей потребовались немалые усилия, чтобы не рявкнуть на него.
– Да, – подтвердила Сара неестествено спокойным голосом. – Ведь только он один и отсутствует.
Кейс посмотрел на Сару с такой же тревогой, с какой до этого смотрел на нее Моргай.
– Если ты так говоришь, стало быть, Коннер в самом деле отсутствует, – осторожно подбирая слова, произнес Кейс.
– Я так говорю… Этим утром… – Голос у нее пресекся. – Этим утром Коннер заявил, что у него есть идея, как выслеживать Калпепперов.
Морган тихо чертыхнулся.
У Хантера вытянулся рот, – Продолжай, – сказал Кейс.
– А мне больше не о чем рассказывать! У Коннера была идея, и сейчас его нет.
– Морган, – начал Хантер.
– Я уже иду.
– Я пойду с тобой, – сказал Кейс.
– Я тоже, – проговорила Сара.
Мужчины стали возражать.
Три выстрела подряд прогремели со стороны вахты. После некоторой паузы раздался четвертый.
– Гости, – коротко сказал Кейс.
– Всего один, – возразила Сара.
– Показался лишь один, – уточнил Хантер. – Кейс, оставайся с ней. Морган, пошли со мной.
– Ют возьмет на себя тополя. Он всегда так делает, когда нет Коннера.
Хантер кивнул. Он и Морган побежали к кустам за хижиной, держа в руках ружья.
– Не беспокойся, – сказал Кейс, – Хантер не позволит, чтобы на нас напали с фланга.
– Надеюсь, Лола не подстрелит их по ошибке.
– Она их даже не увидит.
Сара ничего не сказала. Ее бил озноб.
– Где твой жакет?
– В доме.
Кейс снял куртку и протянул Саре, но она уже бросилась к хижине.
Кейс подумал, что побежала она не за жакетом, а за дробовиком.
Он оказался прав.
Когда Сара через минуту выскочила из хижины, в ее руках был дробовик. Жакет она тоже надела, но он нужен был ей в первую очередь не для тепла, а для того, чтобы набить карманы патронами.
– Не крутись на виду, – сказал Кейс.
– Но ведь…
Не дожидаясь возражений, Кейс втащил ее под прикрытие кустов и валунов.
– Вряд ли это поможет Коннеру, если тебя убьют, – строго добавил он.
Кейс вынул подзорную трубу и начал наблюдение за дорогой. Сара ждала.
– Это Эб, – сделал он вывод.
– Один?
– Да, я вижу его одного.
Что-то в голосе Кейса насторожило Сару. Она почувствовала, как по ее позвоночнику пробежал холодок. Однако по лицу Кейса она ничего не могла определить.
Наконец Кейс опустил подзорную трубу и повернулся к ней. Его глаза смотрели мимо нее.
– У него в руках шляпа Коннера.
Сара побледнела и покачнулась, словно от удара.
Кейс сделал попытку поддержать ее, но она оттолкнула его руку.
– Со мной все в порядке, – глухо сказала она.
– Очевидно, твой брат жив, – неровным тоном проговорил Кейс. – Иначе Эб не вышагивал бы здесь один с его шляпой в руках.
Сара нервно втянула в себя воздух.
– Позволь мне поговорить с Эбом, – сказал он.
Поколебавшись, она кивнула.
– Не стой на виду, – добавил он. – Эб может… повести себя, неразумно, если рядом окажется женщина или ребенок.
– Ха, неразумно, – нервно засмеялась Сара. – Это все равно что назвать ад довольно теплым местом.
– Я расположусь так, чтобы ты не могла, стреляя в Эба, попасть в меня.
– Стань поближе, чтобы я могла слышать.
Это была не просьба. Он понимал, что ему придется именно так и сделать, иначе она последует за ним.
Кейс не винил ее за это. Если бы в руках бандита сейчас была шляпа Хантера, Кейс поступил бы точно так же. Он бросился по кустам к тому месту, где Эб должен был ближе всего подойти к хижине. На ходу взвел курки дробовика.
Эб даже не пытался прятаться. Он нагло ехал по дороге, держа перед собой, словно щит, шляпу Коннера.
Это и в самом деле был щит.
Никто не тронет Эба до тех пор, пока неизвестна судьба Коннера.
Ничего не меняется, мрачно подумал Кейс. Будь то мир или война, а стервятники настигнут Калпепперов.
Коннер не первый их заложник.
Но Бог даст, он станет последним.
– Ты подъехал достаточно близко, – сказал Кейс. – Говори, какое у тебя дело.
Эб не спеша остановил мула. Его глаза забегали вокруг. Он не видел человека, которому принадлежал голос.
– Ты не очень гостеприимный, – сказал Эб. Он медленно вытащил из кармана плитку табака, откусил от нее кусок и стал жевать.
Кейс ждал.
Когда Эб разжевал табак, он понял, что Кейс не собирается начинать разговор или предпринимать какие-нибудь легкомысленные шаги.
– Ладно, – сказал Эб. – Ее брат у меня. Я хочу ее серебро. В обмен за брата.
– Почему ты решил, что у миссис Кеннеди есть серебро?
– Мы следовали за вами. Рылись в ямах, которые вы копали. Пусто. – Эб смачно выплюнул жвачку. – Прошлый раз я шел по вашему следу. Следы были глубокие. Вы взяли сокровище.
Кейса не удивили слова Эба. Едва увидев шляпу Коннера, он сразу предположил, что именно серебра и потребует бандит.
– Мы даем тебе серебро, получаем живым и невредимым Коннера, и все твои сукины сыны убираются в Калифорнию. Идет? – ровным тоном проговорил Кейс.
По кустам прошелестел ветер. Ничто другое не нарушало тишину.
– Пусть она принесет серебро, – наконец сказал Эб.
– Нет.
Снова повисла тишина, нарушаемая лишь порывами ветра.
– Считай, что парень покойник, – спокойным тоном произнес Эб.
– Умрет он – умрешь ты.
– Нет! – выкрикнула Сара из кустов. – Я принесу тебе серебро!
Кейс отчаянно выругался.
– Серебро принесу я, или мы не договоримся, – твердо заявил Кейс.
– Почему ты думаешь, что ты мне симпатичнее, чем маленькая девчонка? – съехидничал Эб.
– Я один из техасцев, которые тебя беспокоят.
Очевидно, на бандита эта фраза произвела серьезное впечатление, ибо возникла весьма продолжительная пауза.
– Из какой части Техаса? – спросил он наконец.
– Из Хэвн-Вэлли.
Эб крякнул, и его лицо еще больше вытянулось.
– Так и думал, – проговорил он. – А ты не покажешься? Похоже, я слышал раньше твой голос.
– Так оно и есть. Ты думал, что я работаю на тебя в Руби-Маунтинз.
Тощий мул подпрыгнул, словно его укололи иглой.
– Ты расправился с моими братьями! – завопил Эб.
– Я убил их, – возразил Кейс. – Есть некоторая разница.
– Смерть есть смерть.
– Твои братья – мужчины, они были вооружены. У них был шанс. А вот ты нашим детям и женщинам шанса на спасение не дал.
Эб посмотрел в ту сторону, где в кустах пряталась Сара.
– Он поможет тебе поднести серебро, – сказал Эб Саре. – Принесете на заре в наш лагерь.
– Она останется здесь, – твердо заявил Кейс.
– Ее выбор. – Эб ухмыльнулся и сплюнул. – Только думаю, что девчонка хочет видеть своего братца живым.
– Я пойду! – крикнула Сара.
Кейс так не думал, но ничего не сказал.
– На заре, – добавил Эб.
Он резко развернул мула.
– Эб! – негромка окликнул его Кейс.
Это было сказано таким тоном, что бандит застыл на месте. Мул и Эб настороженно обернулись.
– Если тронешь Коннера, – сказал Кейс, – все, что ты сделаешь с ним, будет сделано с тобой. А потом мы тебя повесим.