– Стоп! Ни с места! – крикнул Грейс.
Он стоял у штурвала, волосы и плащ развевались на ветру. Горн полусидел у его ног, привязанный к нактоузу шнуром своего ключа. Я понял, что, если он отодвинется от тумбы нактоуза, если соскользнет с мостика, его задушит бечева.
Я попытался увидеть впередсмотрящего, но было слишком темно. Я подумал, смогу ли справиться с Грейсом в одиночку.
Пират, как и раньше, читал мысли. Он вытащил из кармана плаща кремневый пистолет и прицелился – не в меня, в Горна.
– Еще шаг, и он отправится к Создателю.
Даже во тьме можно было узнать пистолет капитана.
– Что ты сделал с капитаном?
– Ничего. Доброта порождает доброту, сынок.
Как мерзко звучали эти слова из его уст!
– И где же он?
– В маленькой уютной каютке, которую вы отвели мне. Все ее удобства теперь к его услугам.
Значит, это барабанил Баттерфилд.
– А впередсмотрящий? – спросил я.
– Ну, этот оказался не столь добрым.
– Убит, – пояснил Горн.
Грейс улыбнулся, если эту гримасу можно было назвать улыбкой.
Я опустил голову перед потоком брызг разбившегося о корму водного вала. «Дракон» нырнул вперед, Горн скользнул от нактоуза. Он схватился за шнур, повиснув на нем, пока снова не нашел опору для ног.
– Чего тебе надо?
Оплавленная маска наблюдала за мучениями Горна.
– Мне надо, чтобы ты прошел вперед, в кубрик, и вывел команду на паруса.
– В такую погоду? Но мачты не выдержат.
– И мне надо, чтобы со мной не спорили.
– Но мачты сломаются!
Он шагнул от штурвала, спихнул ноги Горна, и гигант снова повис на шнурке. Грейс захватил шнур у нактоуза и скрутил его в кулаке. Горн захрипел.
:- Ладно! – крикнул я.- Я все сделаю!
– Всех наверх! – приказал Грейс.
«Дракон» несся с ужасающей скоростью. Я прошел вперед, шлепая по воде, влез в люк. Внизу тускло горел фонарь, освещая развешенные мокрые носки. Я увеличил пламя, разбудил Дашера, Маджа, Фримэна и Беттса и рассказал им, что Грейс захватил судно.
– Зачем оно ему? – поинтересовался Дашер, вылезая из своей подвесной койки. Он спал в плаще и пузырях, но без сапог. – Что он собирается с ним делать?
– Не знаю.
– Могу спорить, он решил вернуться на Кулебру.- Дашер зашел за сундук Горна, где стояли его сапоги.
Он натянул один сапог поверх носка, до того доштопанного, что он состоял, казалось, из одних заплат.
– Ему нужна моя бочка, черт бы его побрал.
– Он привязал Горна к нактоузу.
– Он одолел Горна? – Дашер замер, удивленный.
– Да.
– Черт меня возьми, он одолел Горна.- Лицо Дашера побелело.
– И у него пистолет, – добавил я.- Единственный на судне.
– Ну, положим, не совсем единственный, – возразил Дашер.
Он слазил за вторым сапогом, опрокинул его и потряс. На палубу вывалилась жутковатая вещица, помесь кинжала и пистолета. К короткому, зловеще изогнутому лезвию был приделай крохотный пистолетик. Дашер подобрал его и передал мне.
Лезвие было ржавым и тусклым, кончик обломан. Я понял, почему у Дашера такие рваные носки.
– И он все время был в твоем сапоге?
Дашер кивнул. Замок пистолета был не в лучшем состоянии, чем клинок. Когда я попытался его взвести, Дашер вздрогнул.
– Он заряжен?
– Да что ты, Господь с тобою.- Пистолеты Дашера никогда не были заряжены.- Я просто испугался, что сломается замок.
На руке моей остались хлопья ржавчины. Если из этого пистолета когда-либо и стреляли, то с той поры прошли многие годы. Но Грейс, во всяком случае, этого не знал. Я засунул пистолет за пояс и прикрыл выпущенной рубахой. Потом я принялся трясти все еще спящего Маджа. Фримэн и Беттс уже поднялись, но были так слабы, что едва стояли, держась друг за друга.
– Сможете выйти на палубу? – спросил я их.
Они кивнули, стуча зубами. Я подумал, что если Грейс их увидит, то до него дойдет, что у нас не хватает людей.
– Ну пошли.
Мы поднялись на палубу и поползли к корме, сгибаясь под напором ветра, хватаясь за все, что можно. «Дракон» несся еще быстрее; Часы, которые отделяли нас от прибытия в Англию, истекали, но теперь никто не знал, что ждало нас впереди.
Шхуна зарылась в волну, и я с уцепившимся за рукав Дашером, не удержавшись, побежал по палубе. За нами топал Мадж, далеко отстав, уцепились за что-то Фримэн с Беттсом. Волна окатила всех. Наконец мы добрались до мостика и остановились перед Грейсом, самая жалкая команда, какую можно себе представить.
– На мачты! – приказал он. – Мне нужны марсели.
– Но это же невозможно! – начал было я. Он протянул руку к удавке на шее Горна, и я не сомневался, что он без колебаний придушит моего друга.
– Не надо! – крикнул я. – Мы все сделаем.
– Вы трое – наверх. – Он указал на меня, Дашера и Маджа. – Ты, ты и ты.
– Дашер?
– Он же марсовой, не так ли?
Я про себя фыркнул. Любил Дашер приврать. А сейчас он дрожал рядом со мной, пожирая взглядом верхушку грот-мачты, выписывающую немыслимые зигзаги в черно-сером небе. Заря занималась над нашей водной пустошью.
– Вы, двое,- он указал пистолетом на Фримэна и Беттса,- на нижние паруса.
Мы поползли вверх с наветренной стороны. Пушки напрягались в своих креплениях, скрипели деревянными колесами. Мадж поднимался с невозмутимостью, которой я позавидовал. Мачта раскачивалась самым непредсказуемым образом, что же творилось с реями!
Но если я был испуган, то Дашер умирал от ужаса. Правда, ветер удерживал его от падения, прижимая плащ к такелажу. Надутые мехи мешали движениям.
– Я не могу лезть выше.
– Но ты ведь уже не раз туда поднимался. – Я помнил, что во время первого плавания «Дракона» Дашер лазил до самого клотика, чтобы смотреть сквозь туман.
– Но не в такую погоду. Тогда мачта не ломалась, да и пузырей на мне не было. Я не могу из-за них двигаться.
– Так скинь их!
– Ни за что!
– Ну лезь так.
Он вытянул руку, ногу и пополз вверх, как громадная красная летучая мышь. «Дракон» нырял, болтался и качался, плащ вздувался над его плечами.
– Джон, ох, Джон, не могу.
Мадж был уже наверху, выписывая в пространстве кренделя вместе с мачтой. Он посмотрел вниз на меня, я уставился на него, а между нами причитал Дашер, вцепившись в ванты мертвой хваткой.
Снизу донесся громкий хлопок. Уходящая ночь осветилась краткой слабой вспышкой.
– Он в нас стреляет, – понял я. – Дашер, ты можешь двигаться?
– Нет.- Дашер плакал, трясясь и всхлипывая. – Помоги мне, Джон.
– Подержись здесь, – я подтянулся и похлопал его по сапогу, потом быстро полез вниз. Спрыгнув на палубу, я проскочил мимо пушек. Вытащив пистолет, я устремился к мостику.
– Живо наверх! – заорал Грейс. Он направил пистолет сначала на меня, потом перевел его на Горна. Один ствод оставался заряженным.- Я вышибу ему мозги!
Очередная волна ударила в корму. «Дракон» накренился на правый борт, и Горн соскользнул вниз, схватившись руками за сдавивший его шею шнур. Корма опустилась, штурвал с ненавистным разбойником поехал вниз.
Согнув колено, Грейс пытался выправить шхуну. Горн метался у его ног, нащупывая какую-нибудь опору, море вскипало и вспучивалось, наступая на шхуну. Грейс кинул взгляд за борт, и я бросился к нему.
Я летел на него, вопя во весь голос. Он встретил мой взгляд, поднял пистолет, и в этот момент я врезался в него, а волна хлынула через борт. Грейс свалился назад, выпалив в воздух, и исчез в воде, затопившей палубу.
Я схватился за нактоуз. Горн висел на своем шнуре, болтая ногами, руками стараясь сдержать шнур. Я рубанул по шнурку лезвием кинжала, и Горн свалился в тот же водоворот на палубе, в котором исчез Грейс.
Лишенный рулевого, «Дракон» развернулся, захлопали паруса, сотрясая корпус. Я схватил штурвал, но судно поддавалось тяжело и неохотно, как будто увязнув в воде. Наконец оно сдвинулось, и море, кипя пеной, начало отступать с палубы.
И над водой появился Бартоломью Грейс.
Его мертвая маска обратилась ко мне. Вода еще была ему по пояс. Он сделал шаг в мою сторону, сжимая в руке пистолет. Он шагнул еще раз и вдруг задержался, колотя по воде и вздымая брызги. Из-под воды появился Горн, схвативший пирата за плащ.
Они упали и поднялись, сцепившись в смертной схватке среди бушующего моря. Грейс схватился за ворот рубахи Горна, а Горн подбирался к горлу пирата.
Качка швыряла обоих. «Дракон» нырял с одной волны в другую. Пена и брызги взлетали фонтанами.
Горн был больше и сильнее противника. Его громадные руки 'оторвали пирата от палубы. Но Грейс не отцеплялся от воротника Горна. Стоя у борта, Горн взглянул на меня. Потом он что-то крикнул, и руки его напряглись. Сжав Грейса изо всех сил, он прыгнул за борт. Вместе они исчезли в море, оторвавшись от нашего деревянного мирка.
– Горн! – закричал я.- Горн!
Но он исчез, и надежды найти его не было.
«Дракон» нырял в волны, марсель хлопал; подняв взгляд, я увидел Маджа, упрямо пробирающегося к верхушке мачты в попытке его убрать. Дашер еще висел там, где я его оставил, и я понял, что времени прошло совсем немного. Грейса больше не было, и Горн исчез вместе с ним. Я представил себе, как они медленно, сажень за саженью погружаются в океан, обнявшись на вечные времена.
Стоя у штурвала, я мог видеть дыру в палубе, окаймленную щепками, место, куда попала пуля, выпущенная Грейсом. Но раздумывать об этом не было времени, как не было времени и тосковать о Горне. Сквозь шум ветра и воды я услышал крик. Мадж указывал вперед.
– Земля! – кричал он.
«Дракон» взобрался на гребень волны, и я тоже увидел за бесконечными рядами белых гребней полосу утесов, темнеющую в слабом утреннем свете. Она пропала, когда шхуна снова зарылась носом, и появилась опять. В течение часа мы подойдем к этим утесам. И с распущенным марселем не сможем отвернуть.
Я крикнул Дашеру, чтобы он спустился к штурвалу. Орал я во все горло, но если Дашер и услышал меня, то не понял. Во всяком случае, полез он в противоположном направлении. Вот он уже добрался до Маджа, и они оба раскачиваются вместе с реей высоко над морем. Фримэн и Беттс освободили парус снизу, и он забился, развеваясь на ветру, Мадж и Дашер подобрали его и закрепили.
Всей душой переживал я за Дашера. Я по опыту знал, как страшно балансировать на высоте и хвататься за парус, который и в хорошую погоду норовит скинуть тебя вниз. В такой шторм я никогда этим не занимался. Но Мадж, толстый, как каравай, который на палубе был неуклюжим, на высоте двигался ловко и проворно, и Дашер старался от него не отстать.
Утесы приближались, уже можно было различить прибой у их подножия. Без марселя можно было маневрировать, и я повернул штурвал. «Дракон» пошел вдоль утесов. А из берега навстречу нам выросла коса.
Она закрыла нам путь, как стена, громадный барьер, который мы не в состоянии преодолеть. Окутанная тучами брызг, она казалась гигантским грубым пальцем, указывающим на юг. Я узнал мыс Нордграунд.
За прошедшие два года я пережил кораблекрушение и поход с контрабандистами, совершил путешествие в Вест-Индию. И вот в итоге я возвратился к месту, откуда все началось, к бухте Святого Элмо, к Надгробным Камням.