Президент танцевала, перебирая бумаги на комоде позади своего рабочего стола, и улыбка расползлась по лицу Камаля, пока он наблюдал, как она покачивала задом и напевала слова песни, которые лились через ее наушники-капельки.

Он почесал голову, не зная, что ему сделать в такой неловкой ситуации, поскольку он уже вошел в комнату.

— О, дорогая, — прошипела Ванесса Смит, глава администрации. Она бросилась вперед через комнату всем своим в пять футов и два дюйма компактным телом, постучав пальцем по плечу президента.

Джессика Хэмптон подпрыгнула на месте, повернув голову к Ванессе, потом вытащила наушники.

— Что..., — ее голос тут же стал более сдержанным, как только она увидела Камаля, ухмыляющегося и стоявшего в дверях.

— О! — С трудом сглотнула она. — Господин посол, — она тут же пригладила свое красное платье, и Камаль отметил про себя, как от этого движения натянулась ткань на ее пышной груди и тонкой талии.

— Госпожа президент, — сказал он, сделав несколько шагов в комнату. — Извините, что прерываю вас, но я посчитал, что наша встреча была назначена на три часа?

Президент взглянула на Ванессу, которая кивнула, оставшись такой же напряженной.

— Да, конечно, — сказала она, сделав несколько шагов вперед с вытянутой рукой. Камаль ощутил насколько тонкая и маленькая ее рука в его огромной ладони, и находясь так близко, он обратил внимания, что она была не высокого роста. А также он заметил, что от нее исходил запах лаванды, и ее глаза были прекрасного синего цвета, как васильки, он подумал, что его племянник этот цвет назвал бы именно так, потому что любил рисовать васильки.

— Ванесса, пожалуйста, попросите принести нам чай и печенье.

— Да, госпожа президент, — сказала Ванесса, протягивая ей папку с файлами.

— Господин посол, — Джессика указала рукой на мягкий уголок в конце Овального кабинета и села на один из двухместных комфортных диванчиков, разделенных журнальным столиком. Камаль опустился на противоположный, положив свою длинную ногу на другую, выжидая.

Камаль Масри был назначен новым послом Египта в США и у него имелся целый список вопросов, но одним из первых — соглашение между Египтом, Иорданией и Израилем —тысячелетний договор — в котором президент лично выступала в качестве посредника.

Так, оказалось, что Камаль еженедельно посещал Белый дом, чтобы выработать детали соглашения, и должен был признать, что увидеть танцующего президента, пожалуй, было самым ценном в его посещениях. Джессика Хэмптон была красивой женщиной, а Камаль, однозначно, наслаждался обществом красивых женщин.

— Спасибо, что пришли, господин посол, — произнесла Джессика.

Камаль послал ей лучшую свою улыбку, от которой плавились даже трусики.

— Египетское правительство очень заинтересовано в этом соглашении, где учитываются все стороны.

Он взглянул на нее, она сохранила на лице тщательно профессиональное выражение, и ее накрашенные красные губы изогнулись в вежливой, но холодной улыбке.

Дверь кабинета открылась и внесли подносом с чаем и печеньем. Мужчина поставил поднос на журнальный столик и вышел из комнаты.

— Итак, — начала Джессика. — Я хотела бы начать с обсуждения границ…

— Ваш персонал не уважает вас, — с гневом произнес Камаль, испытывая раздражение.

— Прошу прощения?

Камаль выпрямился на двухместном диванчики и посмотрел на Джессику темным взглядом.

— Ваш персонал не уважает вас.

Она нахмурилась и поджала губы.

— Не уверена, что поведение моего сотрудника вас касается, но независимо от этого, вы ошибаетесь.

— Нет, они определенно относятся к вам без должного уважения. Ваша глава администрации не удосужилась сообщить вам, что у нас назначена встреча, прежде чем впускать меня в кабинет, тем самым поставив вас в неловкое положение.

Президент покраснела, и Камаль заметил, что она стала невероятно милой.

— И ваш официант даже не предложил налить вам чая. На самом деле, он вообще никак не отреагировал, что вы находитесь в комнате, просто поставил поднос и ушел. Это грубо и неуважительно с его стороны.

Джессика вздохнула. Камаль вынужден был признаться сам себе, что ее вздох прозвучал точно также, как и вздох его лучшего друга Дерека, который часто так делал.

— Господин посол…

— Пожалуйста, зовите меня Камаль, госпожа президент.

— Камаль. Я прошу прощения, что вас пригласили в Овальный кабинет, но это не вина Ванессы. Я знала, что у меня назначена встреча на три часа, но я просто… отвлеклась.

Он налил ей чай, проделав именно то, что должен был сделать идиот-официант.

— Госпожа президент, вы глава государства. Вы, по сути, глава величайшего государства в мире, в данный момент историческая личность. Вы можете танцевать по своему кабинету столько сколько хотите и когда хотите. Работа ваших сотрудников заключается в том, чтобы поддерживаться ваше личное пространство и никого в него не пускать. Никому не позволительно входить в ваш кабинет без вашего разрешения.

Она моргнула, и казалась настолько пораженной его словами, что даже лишилась дара речи.

— А что касается официантов, им следует полностью свое внимание направить на вас, как только они вошли в комнату, они должны обслуживать вас, наполнив вашу тарелку, чашку или стакан, а затем должны ожидать ваших дальнейших указаний. Они не должны покидать комнату без вашего разрешения, пока вы не разрешите им уйти.

Президент Соединенных Штатов произнесла нечто среднее между фырканьем и смехом.

— Господин посол…

— Камаль.

— Камаль. Я ценю ваши замечания, касающиеся моего персонала, но вы обратили внимание на некоторые вещи, которые всего-навсего являются особенностями нашей культуры. Тем не менее, я, безусловно, приму ваши замечания к сведению и рассмотрю их.

Камаль понял, что это означало, она просто проигнорирует его замечания. Чертовски упрямая женщина. Если она и впредь собирается суетиться по поводу своего президентства, она должна, по крайней мере, настоять на правильном поведении своих сотрудников. Без мужа, стоящего за ней и волевого права, персонал будет ее тиранить. Черт побери, да весь народ. Женщине в этом кабинете, необходимо быть в два раза более жесткой и требовательной, чем мужчине. И ей однозначно стоит начать со своего собственного персонала.

— Благодарю вас, госпожа президент, — пробормотал он, прекрасно понимая, когда стоит отступить и не настаивать. Но для себя он сделал пометку — в следующий раз, когда он придет в Белый дом, он более внимательно будет следить за ее обслуживающим персоналом. Америке необходимо обращаться с таким президент намного лучше, и он был уверен, что он сможет продвинуть это дело.

— Теперь, мы должны рассмотреть вопрос, касающихся северных границ... 

— Ванесса! — прокричала Джессика в дверь Овального кабинета.

— Да, госпожа президент, — почти мгновенно ответила Ванесса из-за своего стола, стоявшего слева от двери.

— На минутку, пожалуйста.

— Да, мэм? — спросила Ванесса, шагнув в кабинет.

Джессика повернулась и посмотрела на маленькую, изящного главу администрации, с идеальной прической, и ни единой складке на одежде. С ума можно сойти, но эта женщина никогда не выглядела «помятой». Джессика старалась изо всех сил не выглядеть помятой, начиная с того момента, как она просыпалась, и заканчивая, когда она просто падала в кровать, чтобы попытаться выспаться за три или четыре часа.

— Мне пришлось выдержать от посла Египта нагоняй, что я недостаточно хорошо руковожу своим штатным персоналом.

— Прошу прощения, мэм?

— Вы впустили его в мой кабинет, не сказав мне об этом. Я…, — Джессика провела рукой по лбу, задаваясь вопросом, в какой момент ее день пошел не так, — танцевала, — она застонала, — ради Бога. Это было унизительно, и Джош не налил чаю, не спросил, может я хочу чего-нибудь еще, просто вышел.

Ванесса попыталась посмотреть на нее очень сочувствующим взглядом, но такого взгляда у нее не получилось.

— Не налил чаю?

— Да, вы знаете, так делают настоящие англичане.

— Мэм, мы отбросили традицию англичан пару веков назад. Не уверена, что мы должны подражать им в этом отношении.

Артериальное давление Джессики подскочило в сотый раз, и она сжала зубы.

— Хорошо, Ванесса, спасибо. Пожалуйста, в будущем никого не впускайте в мой кабинет, сначала не спросив меня.

— Конечно, госпожа президент.

— И скажите Джошу научиться наливать чай, прежде чем на следующей неделе придет посол.

— Да, госпожа президент.

Как только Ванесса выскользнула из кабинета, Джессика опустилась в свое большое кожаное кресло и положила голову на изголовник, закрывав глаза. В этом кабинете она была уже два года и восемь месяцев, и за этот срок ни разу не было дня, что она не задавалась вопросом — какого черта она здесь делает?

И сейчас еще это соглашение с египтянином. Оно было важной частью ее плана по стабилизации отношений на Ближнем Востоке, но черт побери, если бы она захотела, то могла бы этот вопрос свалить на своего государственного секретаря. Камаль Масри определенно был занозой в ее заднице.

Она вспомнила выражение его лица, когда обернулась, продолжая подрыгивать попой у него на глазах. Очевидно, это зрелище он находил очень даже развлекательным… по нескольким причинам. Она не пропустила его горящий взгляд, который промелькнул в его темных глазах, и эту его ухмылочку.

Он был чрезвычайно красивым мужчиной — высокий, темноволосый и красивый. Его волосы были в совершенстве подстрижены и уложены, костюм от известного дизайнера, обувь была наполирована до блеска. Единственное, что не соответствовало его высокому положению иностранного посла, маленькая золотая серьга в мочке левого уха. Она сразу обратила на нее внимание, потому что она совсем не вязалась с его стилем. Но глядя на эту серьгу, она скорее представляла его пиратом в развевающейся белой рубашке, открывающую грудь, в узких брюках и высоких сапогах… с сережкой. А поскольку у него была смуглая кожа, и сам по себе он был очень властным, он мог бы стать хорошим пиратом.

Она открыла глаза, почти удивляясь, что его нет здесь и кабинет по-прежнему пуст, поскольку ее фантазия была настолько яркой. И очень-очень сексуальной.

— Господи, Джессика, соберись, — пробормотала она себе под нос. Скорее всего сказывался недостаток сна.

Телефон звякнул, она подняла трубку.

— Да?

— Сенатор Аронсон здесь, чтобы встретиться с вами, — протянул ее секретарь Адам.

— Да, пригласите ее, пожалуйста.

Дверь распахнулась, и Фиона Аронсон влетела в самый известный кабинет мира, похожая на кружащегося дервиша, с длинными ярко-красными ногтями, огромной техасской шевелюрой и тысячедолларовыми подпрыгивающими грудями.

— Ты однозначно не поверишь, что этот мудак Джейсон Арнот пытается делать с пакетом ассигнований, который мы собрали, — взревела она, обхватив Джессику и даря ей воздушные поцелуи в обе щеки.

— О, печенье, это хорошо, — воскликнула она, увидев печенье на блюде, который не успел забрать официант, когда посол ушел. — Я умираю, как хочу есть и черт побери, нам не дают даже временного перерыва на обед, только после восьми вечера.

Джессика покачала головой, наблюдая за своей лучшей подругой. Женщина напоминала торнадо, дующее с одного конца города в другой.

— Почему ты не хочешь прямо сейчас пойти пообедать, вместо того, чтобы донимать меня и запихивать в себя печенье?

Фиона закатила глаза в экстазе, как только откусила кусочек шоколад-орехового печенья.

— Потому что у тебя самое лучшее печенье. Клянусь, я никогда не думала, что найду лучше печенье, чем пекла моя бабушка в Ларедо, но могу точно сказать, что печенье, которое пекут в Белом Доме, действительно, лучше, чем ее.

Джессика села в кресло и наблюдала, приподняв одну бровь, как Фиона запихивала третье печенье в рот, едва прожевав, причем не до конца, второе.

— Джейсон Арнот хочет забрать пять процентов из бюджета на образование и вложить их в свою новую программу — обучения технике безопасности обращения с оружием, конечно, федеральному правительству прямо необходимо обучать технике безопасности гражданское население обращения с оружием.

Джессика отрицательно покачала головой.

— Не волнуйся, этому не дадут ход. С другой сторону прохода очень быстро последует отказ, ты даже не успеешь и слова сказать.

— С другой стороны прохода кое-кто любит оружие.

— Но они ненавидят правительство. Поверь мне, они не захотят видеть федералов поблизости со своими любимыми пушками, даже для тренировки, — Джессика отщипнула кусочек лимонного с кремом печенья у Фионы. — И ты тоже любишь свое оружие.

Фиона нахмурилась, схватив голубые макаруны.

— Я люблю свое оружие у себя на ранчо. Это не означает, что каждый владелец жилья в крупном городе должен держать у себя по пять пистолетов.

Джессика кивнула, снова отщипнув кусочек печенья у Фионы.

— Позже ты меня поблагодаришь, — сказала она. — Поэтому помимо воплей про Арнота, что привело тебя в середине длинного рабочего дня, сюда?

Фиона выпрямилась и ее глаза засверкали.

— Уух, я думала ты никогда не спросишь!

Джессика знала этот тон. Она дружила с Фионой с тех пор, когда они были еще однокурсницами в Стэнфорде, и этот голос определенно предвещал грядущие проблемы.

Она сжалась в своем кресле и прикрыла глаза рукой, сделав глубокий вдох. За все эти годы по своему опыту она знала, что сможет выкрутиться и из этого.

— В город приехал мой друг. Давний друг, я знаю его десять лет. У него скотоводческое ранчо в окрестностях Калифорнии. И недвижимость семьи рядом с океаном в Биг-Сур.

— Ммхм, — пробормотала Джессика. Она уже догадывалась куда клонит ее подруга. Она страшилась этого больше всего и всячески старалась избегать, но время научило ее, что она должна терпеть.

— Итак, мой друг Кейд Дженкинс… абсолютно самый красивый мужчина, ты никогда такого не видела… пробудет в городе несколько дней, встречаясь с консультантами, которые посоветуют ему что-то по поводу органики, и я подумала, что если мы по ужинаем вместе с ним? Ты, я, Кейд… и я приглашу Денни для ровного счета.

Денни был своеобразным кодом для двойного свидания, он был нерешительным парнем Фионы из фармацевтической компании, Фиона обожала его, пока его фармацевтическая компания не делала что-то ужасное, тогда она отказывалась с ним встречаться до тех, пока не успокаивалась. К счастью, Денни понимал, что дело касалось не его лично, а его работодателя, поэтому он был терпелив в их отношениях, которые продвигались урывками.

Джессика вздохнула, очередной раз попросив всех богов, чтобы ее лучшая подруга во всем мире не была так зациклена на ее личной жизни.

— Я не хожу на свидания, ты же знаешь.

— Это не свидание, — Фиона фыркнула, деликатно стряхивая крошки печенья со своих колен.

— Это двойное свидание, а я не хожу на свидания.

— Ну, почему бы и нет? — воскликнула раздраженно Фиона, всплеснув руками. — Тебе только тридцать семь лет, ты красивая, умная, и, скорее всего, самая желанная женщина на планете. Почему ты не хочешь встречаться?

Джессика встала и подошла к своему столу.

— Потому что я — президент Соединенных Штатов. У меня нет времени для свиданий и было бы абсолютно неприемлемо ходить на свидания, даже если бы я сжала свой график.

— Ты, на самом деле, думаешь, что американский народ не хочет, чтобы их президент был счастлив?

— На самом деле, американский народ не хочет думать о своем президенте, занимающемся сексом или имеющего любовника, вот что я думаю.

Фиона вздохнула, громко и затяжно, рассматривая свои ногти.

— Он такой милый, — нараспев произнесла она. — Такой сексуальный, высокий и загорелый. Он любит лошадей и путешествовать.

Джессика села за свой стол и надела очки для чтения.

— И живет в Калифорнии, в то время как я живу в округе Колумбия.

— Ты же не навсегда здесь. У тебя осталось меньше, чем два года, когда закончится твой срок, и мы обе знаем, что ты не собираешься баллотироваться на переизбрание.

— Ты не знаешь этого. Я не делала никаких заявлений, — Джессика нахмурилась с раздражением, ее подруга была иногда настолько самонадеяна.

— Я просто знаю, потому что знаю тебя, и я вижу, когда ты несчастна.

— Я не несчастна.

Фиона встала и подошла к столу, облокотившись бедром о край.

— Тебе не нравится быть президентом.

Головная боль у Джессики от напряжения, которая весь день готова была проявиться, проснулась.

— Мне не нравится быть президентом, — призналась она.

— Тогда тебе стоит задуматься о том, на что будет похожа твоя жизнь, когда ты станешь бывшим президентом, и твоя жизнь к тому моменту должна включать симпатичного, состоятельного, образованного мужчину.

Джессика рассмеялась. Фиона как всегда сильно сгущала краски, без сомнения.

— Нет, Денни. Только трое, чтобы это не выглядело как двойное свидание.

Фиона подняла ладони вверх, словно президент наставила на нее пистолет.

— Хорошо, без Денни. Мы трое, и мы можем поесть здесь, даже не появляясь на публики.

Джессика кивнула, Фиона запрыгала вверх-вниз и захлопала в ладоши.

Раздался стук в дверь, и заглянула Ванесса.

— Госпожа президент, секретариат председателя ищет сенатора Аронсон. Должна ли им сказать, что она здесь?

— О, Уолтер, — усмехнулась Фиона, закатив глаза. — Старая змея. Он пытается использовать мое отсутствие как причину, чтобы затянуть голосование по поводу бюджета, тем самым, выставив меня на всю страну в невыгодном свете. — Она наклонилась и поправила ремешок на своих лабутенах. — Ванесса, будь добра, скажи председателю, что я буду в течение пятнадцати минут, но я ожидаю, что голосование состоится до шести, потому что я не могу ждать обеда до восьми часов вечера. Я просто могу упасть в голодный обморок посреди палаты парламента.

И с этими словами сенатор Аронсон вылетела также, как и появилась.

Ванесса стояла в дверях, пока сенатор не исчезла.

— Мэм, что бы вы хотели сказать председателю?

— Просто скажи, что сенатор Аронсон уже идет.

Ванесса усмехнулась.

— Да, госпожа президент.

— И, пожалуйста, свяжись с секретариатом офиса Фионы насчет ужина. Мы будем ужинать здесь, и с ней будет гость.

— Да, мэм.

Когда Ванесса ушла, Джессика открыла свой веб-браузер и набрала в поисковике Кад Дженкинс. Появилось несколько фотографий — высокий, хорошо сложенный мужчина с темными глазами, с выгоревшими волосами от солнца. На одной он был в ковбойской шляпе и одежде для ранчо, на второй — в деловом костюме с галстуком, он, однозначно, был красив. Но пока президент Соединенных Штатов смотрела на его фото, единственное, что вертелось у нее в голове, что, на самом деле, она предпочитает пиратов.