Вдаль, насколько видеть мог я, бросил в будущее взор,

Видел новый дивный мир, чудеса грядущих лет;

Видел в небе проплывают корабли, на мачтах их — паруса волшебные,

Драгоценные товары до краев переполняли эти корабли восхода..

Барабанов дробь умолкла, свернуты знамена битвы

По решению Совета Федерации Всемирной.

Там свой суд вершит разумный воля большинства народа

И прекрасная Земля будет мирно и спокойно

Спать в объятиях закона.

ТЕННИСОН «Локели холл».

В понедельник 8 августа 1955 г., в день открытия Первой международной конференции по мирному использованию атомной энергии в Женеве, я был среди ученых- атомников многих стран. Здесь были и представители Советского Союза.

Затаив дыхание, все окружили большой круглый стальной бак, заполненный примерно пятьюдесятью тысячами литров кристально чистой воды. Это происходило в специальном здании, непосредственно за Дворцом Наций. Здесь был выставлен ядерный реактор Соединенных Штатов, первый атомный реактор, когда-либо выставляемый на всеобщее обозрение на Земле. Все присутствующие, включая русских, сознавали, что стали свидетелями одного из великих событий в истории, когда Атлант двадцатого века, несущий на своих плечах новый мир, должен был впервые появиться на сцену. Умудренные ученые, даже рационалисты и откровенные атеисты, стояли, широко раскрыв глаза, с видом ожидания и изумления, как дети вокруг увешанной подарками рождественской елки. Сознательно или бессознательно, каждый присутствовавший понимал, что должен стать свидетелем появления нового Прометея с даром, значительно более богатым, чем дар Прометеева огня, который вывел Человека из пещеры на дорогу к звездам.

Ничего необычного не было в громадном аквариуме, который создатели назвали «реактор-бассейн». Бак имел в диаметре три метра и глубину шесть с половиной метров. Нижняя часть его на пять с половиной метров была углублена в землю. На дне бака находилось странное сооружение в виде поддерживаемой снизу решетки высотой около полутора метров. Это была сердцевина реактора, загруженного приблизительно 18 килограммами урана, обогащенного 3,6 килограмма делящегося изотопа этого элемента. Можно сказать, что количество топлива было довольно незначительным. Однако не такое уж незначительное, если представить, что эти 3,6 килограмма могут выделить энергию, эквивалентную 72 тысячам тонн тротила или 90 миллионам киловатт-часов энергии.

Но огромная энергия в этом реакторе не выделялась со скоростью взрыва. Этот гигант работал под полным контролем, вырабатывая на номинальном энергетическом уровне всего десять киловатт, а на максимальном уровне— не более 100 киловатт электроэнергии. В решетку были вставлены три регулирующих стержня, предназначенных для поддержания горения топлива с постоянной скоростью. Вода выполняла три функции — как охладитель для отвода огромного количества выделяемого тепла, как замедлитель скорости нейтронов, возникающих при делении урана и поддерживающих горение атомного огня, и как щит против опасной радиации, выделяемой в ходе процесса. Водяной щит, таким образом, давал возможность наблюдать за работой реактора.

Неожиданно свет выключили, и мы оказались в полной темноте в течение, как нам показалось, очень долгого времени. Но вот снизу, из глубины, которая казалась еще глубже, чем была в действительности, появилось слабое голубое мерцание. Постепенно и незаметно мерцание становилось все ярче и ярче, пока решетка реактора не засветилась беловато-голубым светом. Вокруг нее появился ореол неземного зеленовато-голубоватого цвета, быстро принявшего различные фиолетовые оттенки. Он становился все более ярким; фиолетовый огонь как бы проникал сквозь окружавшее его кольцо стали, заливая всех нас жутким странным холодным фиолетовым светом, который будто исходил не из земного источника, а из самих глубин космоса, как это и было на самом деле. Фиолетовое облако все росло, расширяясь кругами, пока, казалось, не проникло сквозь стены комнаты.

Когда снова зажгли свет и мы постепенно вернулись к действительности, я вспомнил другие случаи, когда наблюдал ту же силу, исходящую из внутренних глубин микрокосмоса — цитадели атомов, из которых состоит материальный мир. Перед моим взором опять возник фиолетово-зеленый шар огня, который поднялся над пустыней около Аламогордо в неконтролируемой никем вспышке пламени, вобравшей в себя свет более чем сотен полуденных солнц. Вспомнил я и фиолетово-зеленое солнце над японским городом Нагасаки, и подводный взрыв примитивной атомной бомбы на Бикини, эквивалентной всего каким-то двадцати тысячам тонн тротила; вспомнил, как она подняла на высоту около двух с половиной километров столб воды весом в десять миллионов тонн. И перед моим взором вновь предстало громадное грибообразное облако — взрыв водородной бомбы на атолле Эниветок, мощность которой была эквивалентна почти пятнадцати миллионам тонн тротила. По сравнению с ними небольшая установка, которую увидели в тот августовский день в Женеве, высвобождающая крохотную энергию всего в десять киловатт, не производила никакого впечатления. И все же она впечатляла значительно больше всех этих бомб, вместе взятых.

«Это оружие неизмеримо более мощное, чем любая атомная или водородная бомба, чем любой склад атомных или водородных бомб»,— сказал я своему соседу, когда наша группа медленно выходила из здания на улицу, залитую женевским солнцем. Только теперь я заметил, что моим соседом был член советской делегации ученых-атомников. Он не ответил, и я не знаю, понимал ли он по-английски. Но улыбка и кивок головы этого человек были более знаменательны, чем простое понимание человеческих слов. Они означали взаимопонимание народов всех стран Востока и Запада. Когда я поднял глаза и увидел перед собой Дворец Наций, это монументальное здание — в прошлом резиденция Лиги Наций, а ныне штаб-квартира Организации Объединенных Наций— приобрело в моих глазах совершенно новое значение.

Ядерный реактор, продемонстрированный в Женеве, был лишь небольшим прототипом современного реактора (энергетические реакторы сейчас строятся во многих странах, включая Соединенные Штаты). Он давал людям надежду на получение энергии в неограниченных количествах, с помощью которой можно будет создать высокоразвитую цивилизацию с необыкновенно высоким уровнем жизни. Именно по этой причине он значил неизмеримо больше любого количества атомных и водородных бомб. Он покорит мир, созидая, а не разрушая, давая жизнь, а не отнимая ее. Это не склады атомных и водородных бомб, которые могут быть в любой момент пущены в ход потенциальным агрессором, прежде чем у его жертвы появится возможность нанести ответный удар. Это — позитивная сила, которая делает мир неизбежным, так как полностью устраняет основную причину всех больших войн в истории. С помощью атомной электростанции человек, наконец, сможет получить энергию, необходимую ему для достижения, полного изобилия, что навсегда положит конец распрям между народами.

Эта мысль была удачно высказана в 1956 г. Гарольдом Е. Стассеном, специальным помощником президента по вопросам разоружения, на заседании правления Национальной промышленной ассоциации в Нью-Йорке.

«Выражаясь образно,— сказал он,— каждое государство получило в свое распоряжение неразвитую ядерную страну, равную по размерам его собственной территории, которую оно может развивать и эксплуатировать, не ссорясь с соперниками. В этих условиях захват или притязания на территорию другой развитой страны с неизбежным риском взаимного уничтожения — настоящая глупость. Это непреложная истина атомного века, которая постепенно повсюду проникает в умы людей».

Одним из самых знаменательных моментов на конференции в Женеве была готовность всех стран, включая Советский Союз, обмениваться знанием и опытом в области мирного использования атомной энергии. Это само по себе уже означало большой шаг вперед в деле устранения угрозы атомной войны, так как делало возможным установление международного контроля над атомной энергией. Но самым значительным событием для будущего человечества было появление уверенности в том, что впервые за годы своего существования на Земле человек, наконец, получил в свое распоряжение неиссякаемый источник энергии, источник, достаточный для того, чтобы удовлетворить все его потребности на все времена.

Из каждого научного доклада, представленного мировыми авторитетами в этой области, становилось ясно, что страх остаться в будущем без энергии — дело прошлого. Высокоразвитые страны больше не должны беспокоиться, что запасы угля или нефти иссякнут в течение ближайшего столетия. А народы Азии, Африки и других слаборазвитых стран не должна больше волновать проблема низкого уровня жизни. Во многих странах обнаружены запасы ядерного топлива—урана и тория, до сих пор считавшихся редкими элементами,— запасы, которых хватит на тысячи, а скорее всего, на миллионы лет. Но, кроме того, ученые полагают, что найдут в сравнительно недалеком будущем, возможно, лет через двадцать, способ укротить силу водородной бомбы и использовать ее в промышленных целях. Когда наступит этот день, а он, конечно, наступит задолго до того, как запасы урана и тория истощатся, воды океанов обеспечат человека энергией из своего практически неограниченного запаса тяжелой разновидности водорода — запаса, которого, по расчетам специалистов, хватит на миллиард лет.

Таким образом, на Женевской конференции стало ясно, что человек впервые за свою жизнь на Земле стоит на пороге величайшей промышленной, социальной и экономической революции. Из цивилизации, ограниченной и сдерживаемой нуждой, человек выйдет на широкие просторы цивилизации, основанной на изобилии. Из мира, раздираемого враждой и войнами, он войдет в новый мир, построенный на братстве, в мир, который предоставит человеку все возможности для развития его в физическом, интеллектуальном и духовном отношениях.

Ирония заключается в том, что этот будущий великий потенциал, который человек сможет реализовать, только сохраняя мир со своими ближними соседями, является продуктом величайшей и самой разрушительной войны в истории. «Из идущего вышло ядомое и из сильного вышло сладкое»,— вот современное решение загадки Самсона.

Сами по себе 99,3% природного урана и все 100% природного тория не являются атомным топливом, но их можно превратить с помощью современной «алхимии» в высокоэффективное ядерное топливо, один килограмм которого содержит энергию, эквивалентную 3000 тонн угля, т. е. в отношении 3 000 000 : 1.

Бесполезная разновидность урана может быть превращена в плутоний, а «инертный» торий — в высокоактивный вид урана, известный как уран-233. Ни плутоний, ни уран-233 в природе не существуют. Оба превращения совершаются в ядерном реакторе, который выполняет эту функцию помимо своей роли энергетической установки. Еще более чудесно, что усовершенствованные модели ядерных реакторов, известные под названием реакторов-размножителей, возмещают топливо, которое сжигают, с процентами, при этом некоторые типы реакторов-размножителей производят до двух килограммов плутония на каждый сожженный килограмм.

Хотя атомная энергия не заменит угля, нефти или гидроэнергии в тех странах, где эти энергетические ресурсы имеются в большом количестве, она станет мощным источником энергии в тех странах, где обычных видов топлива недостаточно. Однако она найдет свое применение и в тех высокоразвитых странах, где обычные виды топлива слишком дороги, а также будет служить дополнительным источником энергии.

Огромные силы атома могут быть использованы для преобразования пустынь, т. е., образно выражаясь, могут увеличить поверхность Земли, превратив ныне необитаемые пустыни в цветущие сады. С помощью энергии атома можно обнаружить залежи полезных ископаемых, скрытые сейчас в недоступных-местах; кондиционировать воздух на обширных территориях тропических стран, полярных и субарктических земель, расширив таким образом жизненное пространство для все увеличивающегося населения земного шара.

Это не просто мечта современного Жюля Верна. Это реальность. Атомная революция уже началась; это видно из того, что наши ведущие компании вкладывают многие миллионы долларов в строительство атомных энергетических установок. Несколько таких установок уже работает у нас, в Англии и в Советском Союзе, и еще больше их строится. Атомные энергетические установки повели «Наутилус» — первую американскую подводную лодку с атомным двигателем,— а затем и «Скейт» в их исторические рейсы к Северному полюсу. Строятся огромные ядерные торговые корабли, а вслед за ними появятся самолеты с ядерными реакторами. Ядерные ракеты и космические корабли для полета на Луну и планеты, способные развивать скорость в полтора миллиона километров в час, могут стать реальностью в течение жизни одного поколения.

Так как у нас имеется изобилие обычных видов топлива и гидроресурсов, мы может использовать их для производства дешевой электроэнергии. Однако стоимость ядерной энергии постоянно снижается, и можно ожидать, что уже в следующем десятилетии, примерно в 1970 г., она будет успешно конкурировать с энергией обычных видов топлива.

Все говорит за то, что в течение следующей четверти века стоимость этого вида энергии станет настолько низкой, что лишь гидроэнергия — единственный вид энергии, который производится без расхода топлива,— сможет конкурировать с ядерной энергией.

Эта точка зрения была высказана Страуссом в 1954 г.

«Можно без преувеличения сказать,— заявил он,— что наши дети будут получать в дот настолько дешевое электричество, что его незачем будет измерять счетчиками. Они будут вспоминать о великих периодах голода в отдельных районах мира лишь как о далеком прошлом, будут свободно плавать по морям, под водой и летать по воздуху с минимальным риском и на больших скоростях и будут жить больше, чем мы, по мере того, как болезни будут отступать и человек поймет, что вызывает старость. Таков прогноз на век мира».

Означает ли это, что уголь и нефть станут бесполезными? Никоим образом. Например, каменноугольная смола — это неиссякаемый источник многих ценных веществ, таких, как нейлон, духи, пластмассы и целый ряд других важных химических соединений, в том числе сульфамидных препаратов, спасающих жизнь человеку. Аспирин также производится из каменноугольной смолы. А несмотря на изобилие атомного богатства и энергии, головная боль у человека останется. То же справедливо и в отношении производных нефти, в частности одного из основных ингредиентов синтетического каучука.

Какой бы дешевой ни стала атомная энергия, всегда будет нужен бензин, потому что массивные экраны, необходимые для защиты от излучения, делают ее применение в автомобилях непрактичным.

Кроме огромного количества энергии с помощью ядер- ных установок можно получать различные виды излучения, которые могут быть применены в целом ряде химических и промышленных процессов. Предполагают, что продукты деления, клинкеры атомной печи, могут произвести революцию в деле хранения и стерилизации пищи и лекарств. Исследования в этой области уже показали возможность сохранения свежими мяса, овощей и молочных продуктов с помощью облучения осколками деления атомов. Это может привести к большой экономии, сберечь от порчи огромное количество столь необходимых продуктов.

Применение атомной радиации для стерилизации лекарств также обещает ряд важных благ в области здравоохранения. Например, в процессе стерилизации высокими температурами снижаются сила и эффективность действия лекарств. С помощью же излучений стерилизацию можно осуществить при комнатной температуре.

Но излучения продуктов деления, как они ни важны сами по себе, представляют собой лишь небольшую часть благ, которые открывает радиация для будущего человечества. Ядерный реактор — это поистине философский камень, с помощью которого можно будет создавать по заказу новые радиоактивные элементы, каждый для определенной цели.

Эти искусственные радиоактивные элементы открывают практически неограниченные горизонты в отношении лечения и предупреждения болезней; они являютск как бы прожекторами, с помощью которых можно исследовать важнейшие процессы природы, в том числе основные процессы человеческого организма в здоровом состоянии и при болезни, в молодости и в старости.

Например, радиоактивный изотоп иода в силу его способности накапливаться в щитовидной железе применяют для обнаружения и лечения рака этой железы, при этом радиоактивный иод облучает только опухоль, не затрагивая здоровых тканей. Жизнь многих людей была продлена с помощью этого нового продукта «атомной печи».

В десятках научных учреждений ведутся исследования по разработке новых методов использования радиоактивных элементов для борьбы с раком других органов тела. Например, в Брукхэйвенской национальной лаборатории Комиссии по атомной энергии в Аптоне (штат Нью-Йорк) проводятся исследования по применению атомов радиоактивного бора в качестве управляемых снарядов против смертельного вида опухоли головного мозга.

В ядерном реакторе обычные элементы можно превращать в дешевые заменители радия, доступные для больниц. Один из них — радиоактивный кобальт, испускающий излучение в сотни раз более мощное, чем излучение радия. Этот «радий бедняка» оказался полезным при лечении раковых опухолей внутренних органов, которые слишком трудно лечить хирургическими средствами или обычными видами радиации.

Но самая заманчивая перспектива в использовании этих искусственных радиоэлементов открывается для исследования тайн природы и различных химических процессов, постоянно происходящих с огромными скоростями в растениях, животных и человеке, начиная с высших форм жизни и кончая самыми низкоорганизованными бактериями и вирусами.

Эти искусственные радиоэлементы могут служить разведчиками, если их вводить в растения вместе с удобрениями или в организм животных и людей вместе с пищей в качестве заменителей потребляемых элементов. Затем с помощью счетчиков Гейгера или других регистрирующих приборов определяют, где находятся радиоактивные вещества. Это впервые дало возможность точно определить механизм очень сложных процессов, происходящих в живом организме.

С помощью этого радиоактивного прожектора можно, например, узнать, какое удобрение и в каком количестве требуется данному растению на каждой стадии роста. Располагая такими данными, человек сможет выращивать богатые урожаи. Мы сможем обнаружить, какие отклонения в организме человека вызывают рак, повышение давления, сердечные заболевания, артрит, диабет и другие тяжелые болезни, и, таким образом, будем иметь возможность заранее устранить причины, вызывающие развитие этих заболеваний.

Одной из самых сокровенных тайн природы, которую мы надеемся изучить, применяя искусственные радиоэлементы, является процесс фотосинтеза. Благодаря ему стала возможной жизнь; это процесс создания пищи из воды, почвы и углекислого газа воздуха с помощью энергии солнечного света и путем постоянного возобновления кислородного запаса в атмосфере. Фотосинтез также дал нам ископаемые виды топлива — уголь и нефть — и хранящуюся в них энергию солнечного света, падающего на Землю 200—400 миллионов лет назад.

Раскрытие тайны фотосинтеза, по-видимому, через Несколько десятилетий откроет манящую перспективу возможности искусственного проведения этого процесса, который сейчас под силу лишь зеленым растениям и некоторым низшим видам бактерий. Тогда из углекислого газа и воды можно будет в изобилии производить еду для миллионов людей и поставить на службу человеку практически неограниченную энергию Солнца.

Это лишь некоторые перспективы, которые атомный век открывает перед нами, и чем скорее человек осознает их, тем быстрее они дадут плоды.

Сенатор Клинтон П. Андерсон (штат Нью-Мексико), бывший тогда председателем Объединенного комитета конгресса по атомной энергии и одним из представителей нашей страны на Женевской конференции, незадолго до открытия конференции, в июле 1955 г., сказал: «Столетие назад Гюго написал: «Единственное, что сильнее топота марширующих сапог,— это идея, час которой пробил» *.

Я считаю, что пробил час новой великой идеи и что. если нам суждено победить, мы должны отстаивать ее перед миром. Я говорю о получении дешевой атомной энергии, доступной в изобилии для людей всего мира.

Будем надеяться, что когда-нибудь мы сможем сказать:«В Женеве идея, более сильная, чем топот марширующих сапог, впервые заставила людей двигаться к новому городу — городу, богатому силой атома, направленной на отстаивание интересов мира».