Снег выпал рано, в конце ноября. Настал и прошел День Благодарения, и витрины магазинов запылали новогодними огнями. Повсюду звучали рождественские гимны, побуждая горожан окунуться в веселую суету предпраздничных покупок. Закутавшись в теплое пальто, Брайан вышел из офиса Боба и по глубокому снегу направился к своему новому белому «феррари». Однажды утром старая спортивная машина начала кашлять, плеваться и отказалась выехать из гаража, поэтому Брайан позволил ей уйти на покой, понимая, что слишком сильно привязался к неодушевленному куску металла. Эта машина была у него с того момента, как ему исполнился двадцать один год. Подарок отца на совершеннолетие.

Брайан наконец получил копию отчета о вскрытии и все-таки заставил себя прочитать об обстоятельствах смерти отца. В отчете подробнейшим образом описывались размеры, форма и состояние внутренних органов покойного. Через несколько страниц перед глазами Брайана возник образ отца, разрезанного на куски. Брайан хотел было швырнуть отчет в мусорную корзину, однако заставил себя по крайней мере пролистать его до конца. Все было в порядке, и он, сунув документ в письменный стол, с силой задвинул ящик.

Брайан сел за руль на мягкое, как теплое масло, кожаное сиденье. Встреча с Бобом оказалась пустой тратой времени. Ему не удалось узнать ничего, кроме того, что «Корбетт корпорейшн» принадлежала миссис Эверетт Корбетт, а это можно было установить и из других источников. Брайан все-таки хотел понять, какую цель она преследовала, покупая бесполезную шахту, и собирался поехать в Сан-Франциско, чтобы лично встретиться с этой леди, однако в данный момент у него были дела поважнее.

То, с чем легко справлялся его отец, казалось, отбирало у Брайана все время. Засев в офисе, он часами слушал Джона, который знакомил молодого наследника с каждым аспектом отцовского бизнеса. Уже на протяжении нескольких месяцев он работал по шестнадцать часов в день без перерыва, перелетая из города в город, встречаясь с сотрудниками, партнерами, менеджерами и политическими друзьями отца, рассеянными по всем Соединенным Штатам. Он начал относиться к сну как к роскоши.

Отнюдь не помогало и то, что в соседней комнате жила Отэм. Иногда по ночам она играла на гитаре и пела. Голос ее был на удивление хорош, и порой ее песенки убаюкивали его. Бывало, что она выбирала песни, которые дразнили его воображение. Он лежал на кровати в полном одиночестве и слушал, как шелковистый голос нашептывал: «Мне бы хотелось заняться любовью» или «Тебе нужна женщина нынешней ночью».

Пение началось не сразу. В течение недель из комнат Отэм слышалось только, как выдвигаются и задвигаются ящики, да шумела текущая вода. Она заметно оживилась, только когда узнала, что Арти будет снова ходить. Тем не менее прежней Отэм не было видно до тех пор, пока она не забрала Арти домой. Лишь тогда Брайан понял, до какой степени он соскучился по ее саркастическому остроумию и непредсказуемой улыбке.

Брайан остановился перед домом, бросив «феррари» на попечение нового шофера. Отэм наняла его, потому что парня звали Джеймс. Ей было не важно, понимал ли он вообще что-нибудь в автомобилях. Отэм смеялась, что в каждой аристократической семье должен быть шофер по имени Джеймс.

Брайан смахнул с волос снежные хлопья и вошел в дом, где его встретил Джаспер, одетый в новую униформу.

Дворецкий улыбнулся и принял у Брайана пальто и кейс.

– Миссис Отэм накрывает для вас ужин в общей столовой.

Брайан удивленно поднял бровь. Отэм поместила Арти вместе с другой мужской прислугой в западном крыле дома. Она купила кресло-каталку, подставку для ходьбы, а также наняла физиотерапевта, который приходил каждый день. На протяжении всей недели, что Арти был дома, Отэм всегда ела со своим деверем.

– Боюсь, что буду вынужден отказаться. У меня сегодня вечером очень много работы. Я поужинаю в кабинете.

– Мисс Отэм заявила твердо. Она сказала, что вы будете ужинать с ней.

– Ах, она заявила, вот как?

– Именно так. – Отэм появилась в фойе и направлялась к Брайану. На ней было длинное зеленое платье с поясом. – Ты слишком уж часто ужинаешь за письменным столом, а я слишком долго сидела взаперти с Арти. Тебе пора сделать перерыв, а мне пора возвращаться к моей собственной жизни.

Она взяла Брайана под руку и легонько подтолкнула:

– Прошу сюда, мистер Осборн.

– Мне надо помыться.

– Зачем? Вы с Лайзой опять лепили куличи из грязи?

Он рассмеялся – впервые за несколько недель.

– Добро пожаловать домой, миссис Осборн.

Ужин был обилен и состоял из жареного гуся с яблочно-черносливовой подливкой, тушеным сельдереем и жареным картофелем, булочек с маслом и сливового пудинга с коньячным соусом. Брайан, ощущая приятную сытость, развалился в кресле со стаканом виски в руке.

– Ты ничего не говоришь, как у Эллы идут дела с ее новым рестораном.

– Замечательно. Каждый вечер набит битком. В этом городе был нужен хороший ресторан для среднего класса. Мы всерьез подумываем открыть еще один, но это не раньше чем через год.

– Мы? – спросил Брайан.

– А разве я не сказала? Я вложила в него деньги.

– Нет, ты забыла сказать о спонсоре.

Отэм пожала плечами:

– У меня был свободный миллион долларов, и я вложила его в дело. Мне принадлежит половина ресторана.

– А что вложила Элла?

– Себя.

– А не слишком ли это рискованно? В конце концов, ты знаешь Эллу всего несколько месяцев.

– Элла – особый случай. А кроме того, мне нравится, когда плохие девчонки добиваются успеха. Когда-то она была шлюхой в одном из твоих притонов.

Брайан отхлебнул виски и пристально посмотрел на Отэм:

– А что, если ты потеряешь все свои деньги? Что ты тогда будешь делать?

Она пожала плечами:

– Выйду замуж за другого богача.

Брайан бросил свою салфетку на стол и удивленно покачал головой:

– Отэм, ты не перестаешь поражать меня. Ты молодая, красивая женщина. Неужели тебе не хочется любви, детей?

– У меня была любовь, а детей… Нет, не хочу. Терпеть не могу этих орущих маленьких чудовищ.

Она резко встала со стула, обошла стол и потянула Брайана за руку.

– Давай что-нибудь накинем и пойдем играть в снежки.

– В снежки? – тупо повторил он.

– Ну да. Такие белые пушистые штуки. Когда ты в последний раз лепил снежную бабу?

Брайан не мог вспомнить, однако мысль ему понравилась. Он встал и пошел за Отэм.

– Обед. Снег. Почему я все время делаю так, как ты хочешь?

– Потому что ты мягкотелый и не можешь сказать «нет» женщине.

– Разумеется, могу! Вот попробуй попроси поводить мой новый «феррари».

– Ладно. Можно я прокачусь на твоем новом «феррари»?

– Черта с два. Я видел, как ты водишь. Педаль в пол – и вперед. – Они вышли из столовой и направлялись к фойе, как вдруг услышали громкие голоса в западном крыле. Брайан вопросительно посмотрел на Отэм: – Кто там с Арти?

– Только брат милосердия. – Отэм нахмурилась и повернула к фойе. – Арти не очень-то хорошо переносит свое положение инвалида. Наверно, ссорится с сиделкой. Пойду попробую успокоить его.

Голоса стали громче, превратившись в злобные выкрики, и Отэм бросилась туда бегом. Брайан кинулся следом.

Добежав до фойе, они столкнулись там с Дэйзи, у которой были широко раскрытые от испуга глаза. Брайан схватил ее за плечи.

– Оставайся здесь и никого не пускай в западное крыло, пока я не разберусь в чем дело.

Они с Отэм быстро пошли по коридору. Приблизившись к комнатам Арти, Брайан понял, что там был кто-то еще помимо медбрата и Арти. Несколько голосов выкрикивали ругательства, и слышалось шарканье ног. Отэм бежала впереди, и Брайан отстранил ее, открывая дверь и входя в комнату.

Арти наполовину вывалился из своего кресла, около него на полу валялся поднос с рассыпавшейся едой. Медбрат, дородный и сильный мужчина, боролся с Джорджем, который размахивал пистолетом и кричал: «Он убил Джинджер!»

Медбрат схватил Джорджа за руку, и пистолет выстрелил. Громкий и резкий хлопок отозвался у Брайана в каждом позвонке. Пуля попала в потолок, обдав их пылью и кусочками штукатурки.

– Твою мать!…

Брайан кинулся на дядю. Мощный медбрат и Брайан со своими ста восемьюдесятью фунтами мускулов с большим трудом повалили Джорджа на пол. Путаясь в безумном переплетении рук и ног, три здоровенных мужика катались по полу, как свора бешеных псов. В нос Брайану ударил едкий запах пота, а ногу пронзила острая боль, когда кто-то из дерущихся лягнул его.

Брайан всем весом навалился на Джорджа, прижав дядю к полу и схватив его за запястье. Пока Брайан держал дядю за руку, медбрат вырвал у того из пальцев пистолет. Прижимая Джорджа, Брайан выкрикивал его имя и бил ладонью по щекам, покуда взгляд дяди не стал осмысленным.

Джордж смотрел так, словно очнулся от глубокого сна. Тело его стало мягким и податливым, и тихий скорбный стон вырвался из его губ:

– Он убил Джинджер…

Брайан слез с Джорджа, но продолжал крепко придерживать дядю рукой за грудь. Медбрат усадил Арти обратно в кресло, а Отэм положила плед ему на ноги. Арти так похудел, что тело его казалось невесомым, но глаза горели бессильной яростью, и вены на шее вздулись.

– Уберите отсюда этого сумасшедшего ублюдка! – кричал он.

Самым разумным было развести мужчин, поэтому Брайан поднялся на ноги, все еще держа Джорджа за плечо. Джордж тоже послушно встал, склонив голову, ссутулив плечи и отводя глаза, как бы стыдясь чего-то. Брайан вывел его из комнаты и провел по коридору в кабинет. Он показал Джорджу рукой на кресло, подошел к бару и налил в два стакана неразбавленного виски.

Испытывая к этому человеку одновременно жалость и злость, Брайан подал Джорджу стакан. Джордж взял его, но тут же отвел глаза.

– Наверно, удивлен?

– Немного. – Брайан сел напротив дяди и молча отхлебнул из стакана, давая тому время успокоиться. Джордж научил его ездить верхом, водить автомобиль, смеяться и оставаться ребенком в доме, преисполненном серьезности. Теперь же Брайан чувствовал, что из них двоих он – старший.

– Ты не хочешь рассказать мне, что все это значит?

Джордж сделал большой глоток виски и кивнул, а начав говорить, уже не мог остановиться, словно его прорвало. Он рассказал о встрече с Джинджер, о деньгах, которые он на нее тратил, о том, как Дуглас обо всем узнал, об угрозах, о ссоре между ними, о другом мужчине… Мало-помалу Брайан начал понимать. Насколько он знал, его нахальный, но добродушный дядюшка никогда раньше не стрелял из пистолета, однако он так горевал о смерти Джинджер, что его скорбь переросла в слепую, чудовищную ярость. И тогда он набросился на Арти.

Брайан вдруг наклонился вперед:

– Дядя Джордж, ты имеешь какое-нибудь отношение к аварии? Ты ничего не сделал с машиной?

– Нет! – Джордж широко раскрыл глаза. – Я бы никогда не причинил вреда Джинджер. Я любил ее. Она была такой красивой… такой хорошей.

– Чушь собачья!

В комнату вошла Отэм, и Брайан повернул голову. Она говорила спокойно, но Брайан хорошо знал язык ее тела. Отэм была готова разорвать Джорджа на куски.

Он встал и взял ее за руку.

– Пожалуйста, Отэм, не сейчас.

– Есть вещи, которые ему следовало бы знать.

– Потом. – Брайан быстро повернулся и вывел ее из кабинета в фойе. – Отэм, он очень расстроен. Сейчас не время.

– Я хочу с ним поговорить.

– Нет! – Он недовольно нахмурился. – Ты прекрасно пользуешься своим обаянием, чтобы уговорить меня поужинать или поиграть в снежки, однако я был бы весьма признателен, если бы семейные дела ты оставила мне. – Он повернул ее к лестнице. – Подожди меня в своей комнате. Я поговорю с тобой позже.

– Отлично. Ты хлопочи о своей семье, а я позабочусь о своей. Только удостоверься, что этот проклятый дурак опять не нападет на Арти. В следующий раз он может оказаться один. И где тогда очутится твой драгоценный дядюшка? В тюрьме!

Брайан вернулся в кабинет, разминая напрягшиеся мышцы шеи и спины. Джордж у бара наливал себе в стакан еще виски. Он посмотрел на Брайана и покачал головой.

– Я ничего не делал с машиной. Я до аварии даже не знал, кто был этот мужчина. Я не мог даже поверить, что вообще был другой мужчина. – Он сел напротив Брайана, все еще качая головой. – Дуглас сказал мне, что Джинджер встречается с кем-то еще. После его смерти я вернулся к Джинджер. Она сказала мне, что Дуглас солгал, и я поверил ей.

Брайан слушал, как его дядя еще около часа рассказывал про Джинджер. Джордж несколько успокоила словно исповедь сняла все напряжение. Однако Брайа хотел знать наверняка.

– У тебя есть дома еще пистолет, дядя Джордж?

– Нет. – Он слабо улыбнулся. – Брайан, не стоит беспокоиться. У меня никогда не хватит духа попробовать это еще раз.

Брайан кивнул:

– Почему бы тебе не взять тетю Харриет и не уехать отсюда на какое-то время? На месяц… на два… или на три.

– Ага. Может, я так и сделаю. Харриет все время пристает, чтобы мы поехали куда-нибудь на зиму.

– Она знает о Джинджер?

Как будто вдруг очень устав, Джордж покачал головой и поднялся с кресла.

– Харриет настолько занята собой и тем, откуда ей пришлют новое платье, что совершенно не видит, что делается вокруг нее.

Брайан услышал в его голосе апатию и почувствовал сострадание. Он проводил Джорджа в фойе, обняв его за плечи.

– Значит, ты уезжаешь?

– Да. Скажи Отэм, чтобы она не волновалась. Я уезжаю.

Брайан пожелал Джорджу спокойной ночи и пошел по лестнице к Отэм. Теперь, когда переполох кончился, ему показалось странным, что главной его мыслью была безопасность Отэм. Естественная потребность мужчины защищать слабый пол?… Между тем Отэм была очень спокойна, сдержанна и не теряла самообладания. В отличие от Брайана. Когда прогремел выстрел, у него по спине вниз и вверх прокатилась желтая волна страха и внутри все сжалось, словно ему в задницу вставили стебель розы. Брайану приходилось участвовать в пьяных поножовщинах, но он никогда не испытывал ни малейшего желания корчить из себя героя.

Он легонько постучал в дверь и вошел. У камина стояли два кресла, но Отэм сидела на полу, положив голову на колени. В комнате было темно, если не считать огня в камине. На лице ее играли тени. Она посмотрела на него холодными глазами, потом неожиданно улыбнулась.

«Какой бурный характер, – подумал Брайан. – То она бушует, а через минуту – восхитительно спокойна. Легко вспыхивает и так же быстро остывает».

Она глядела на него, и в ее глазах отражалось пламя камина. Сердце Брайана заколотилось. Он сделал шаг по направлению к ней и хотел…

Чего он хотел – так это чтобы она никогда не была женой его отца. Он резко повернулся и вышел из комнаты.

– Мы поговорим завтра. При свете дня.