Анна тоже не задержалась на острове, увозя воспоминание о «прекраснейшей из ночей». Она ненадолго слетала в Милан, а потом отправилась в Чикаго, где ей предстояло организовать прием и выступить в роли хозяйки. Вскоре появился еще один повод для праздника: у Карло и Лауры родился сын. Кузен позвонил Анне и сообщил об этом событии дрожащим от счастья голосом.

Естественно, Карло не мог оставить Лауру и сына в такой момент, поэтому Себастьян временно принял все его дела на острове и пока не мог прилететь в Чикаго. Анна не прочь была взять на себя всю работу по организации торжеств в Америке, но неожиданно обнаружила, что не получает от этого прежнего удовольствия. На людях она старалась быть веселой и обаятельной, но Марк, который прилетел ей на помощь, сразу же заметил, что с ней что-то не так.

– Ты грустишь из-за Саймона? – спросил он.

Анна пожала плечами.

– Не пойму, зачем ты вообще пригласил его в последний раз. Он подумал, что интересует меня, а на самом деле это не так. Надеюсь, ты не приведешь Харриет на прием, Марк? – сменила тему разговора Анна. – Если ты сделаешь это, я немедленно уйду, так и знай.

В его глазах сквозило отчаяние.

– Где же твоя терпимость? Когда вы только познакомились, она ведь понравилась тебе. Все могло бы быть хорошо, если бы вы обе не были так упрямы.

– Обе?

– Да, обе! Она платит тебе той же монетой.

– Значит, неприязнь – единственное, что у нас есть общего. Ты обещаешь не приводить ее?

Марк хотел было поспорить, но, увидев, как напряглось лицо Анны, сдался.

– Ладно, если ты настаиваешь.

Прием прошел отлично, все сочли его успешным. О нем даже писали в светской хронике. Анна надеялась, что Харриет прочтет о приеме в газетах и будет кипеть от злости, что ее не пригласили, но Марк сказал, что Харриет заболела и все равно не смогла бы прийти. Из-за этой девицы Анна редко виделась со своим любимым Марком. В основном она ходила по магазинам и встречалась со старыми друзьями, стараясь до предела заполнить день, чтобы не думать ни о чем.

За несколько дней до отъезда Анна все же позвонила Марку. Трубку сняла Харриет. Все конечно же закончилось скандалом. Харриет намеренно грубила и в конце концов отказалась позвать Марка к телефону. Анна не осталась в долгу и обвинила Харриет в том, что та использует Марка в корыстных целях.

– Вы разрушаете его жизнь! – бросила она в ярости.

Они обменялись оскорблениями. Харриет за словом в карман не лезла.

– В чем дело, Анна? – спросила она язвительно. – У вас что, проблемы с мужчинами? Не об кого стало вытирать ноги? Ведь седьмой граф Малколм, как я слышала, бросил вас.

– Никто меня не бросал. – Анна была вне себя от злости. – Все наоборот. Чарлз был очень мил, но я… – И вдруг поняла, что защищается, что совершенно потеряла над собой контроль. Выкрикнув пару оскорбительных фраз, Анна бросила трубку.

Через некоторое время она снова позвонила брату. К телефону на этот раз подошел Марк. Анна откровенно сказала ему, что думает о Харриет, но Марк резко прервал ее. Впрочем, они еще собирались пообедать вместе до ее отъезда.

Когда Анна ехала в ресторан, ей позвонил Марк и, извинившись, предупредил, что немного задержится, поскольку у него появилось одно срочное дело. Анна уселась за столик и приготовилась ждать. Но довольно скоро вместо Марка появилась Харриет. Она выглядела роскошно.

– С Марком что-то случилось? – спросила Анна.

– Нет, все в порядке. Я хотела поговорить с вами наедине.

Анна поняла, что «срочное дело» организовала для Марка Харриет, и встала с намерением немедленно уйти, но Харриет упросила ее остаться, сказав, что хочет сообщить что-то очень важное и даже, может быть, помочь.

Анна снова испугалась за Марка:

– Это касается моего брата?

Харриет удивила ее своим ответом:

– Нет, это касается вас. Ваш брак с князем де ла Марре – результат душевной раны?

– Что?! – Анна задохнулась от возмущения.

– Вы были влюблены в кого-то и потеряли его, правда?

Анна онемела. «Душевная рана», «потеряла»… Да, была первая любовь, были раны, потеря. Но откуда об этом известно Харриет?

– Не понимаю, о чем вы, – холодно сказала Анна. Сейчас главное – не выдавать своих чувств. – Какое вы имеете право задавать мне такие вопросы?

Харриет ответила в том духе, что якобы хотела помочь ей, но Анна заявила, что не нуждается в помощи вообще и в ее, Харриет, в частности.

– Вы думаете, – ядовито спросила она, – что ваша сомнительная интрижка с Марком позволяет вам вмешиваться в мою жизнь? – Далее Анна обвинила Харриет в том, что та использует Марка и его страсть в своих меркантильных целях, мешает его работе, что он из-за нее реже стал видеться с членами своей семьи. Харриет попыталась возразить, но Анна перебила ее: – Вы нарочно не давали ему встречаться со мной, из ревности.

Наготове у нее были новые обидные слова, но Харриет произнесла всего одну фразу:

– Я хотела поговорить о Фрэнке Шепарде.

Анна опустила глаза, чтобы собеседница не заметила ее потрясения. Так звали того студента, ее первую любовь. Парень бросил ее много лет назад. Итак, Харриет все известно! Первой мыслью Анны было, что любовница Марка собирается шантажировать ее. Анна решила все отрицать, чтобы не показать, что и у нее есть больные места.

– О ком поговорить? – небрежно спросила она, делая вид, что это имя ничего ей не говорит. – Не пытайтесь сменить тему. От вас требуется одно: оставить Марка в покое и убраться из нашей жизни! – Анна надеялась за резкостью тона скрыть свое смятение.

Харриет посмотрела на нее с глубокой неприязнью, но, к радости Анны, больше не пыталась заговорить о Фрэнке. Харриет встала. Глаза ее сверкали.

– С превеликим удовольствием! Вы и ваша драгоценная семья одним миром мазаны – надменные, испорченные, бессердечные! Да будет вам известно, что я мечтаю избавиться от вашего Марка, потому что ненавижу его так же, как и всех вас!

Она почти кричала, привлекая внимание окружающих. Анна была так потрясена, что пропустила мимо ушей большую часть того, что говорила Харриет. Тут она заметила Марка. Он стоял совсем рядом и не мог не слышать завершающего монолога своей возлюбленной. Харриет с вызовом посмотрела на него, потом дернула плечом, задрала подбородок и вышла из зала.

Анна потрясенно смотрела ей вслед. Марк опустился на стул. Он выглядел таким несчастным и потерянным, что злость Анны мгновенно улетучилась, уступив место состраданию.

– Ты… ты слышал, что она сказала? – неуверенно спросила Анна.

– Да.

Анна озабоченно посмотрела на растерянного брата.

– Но если Харриет так ненавидит тебя, то есть только одна причина, по которой она все еще с тобой. Ты понимаешь?

– Не надо ничего говорить. Все и так ясно. – Марк подозвал официанта. – Анна, давай закажем что-нибудь.

За едой они почти не разговаривали. Анна озабоченно посматривала на брата, ей хотелось помочь ему, но в то же время было ясно, что сейчас вмешиваться не стоит.

За десертом Марк спросил:

– Почему она оказалась здесь? Это твоя работа? Ты что, пыталась уговорить ее бросить меня?

– Да нет же, нет! Полагаю, твое «срочное дело» – дело рук Харриет. Она сказала, что хочет помочь мне…

А может быть, это правда и Харриет действительно хотела что-то сообщить о Фрэнке? – вдруг подумала Анна. Но откуда она узнала о нем? На альтруистку эта девица не похожа, скорее всего, она собиралась шантажировать ее, княгиню де ла Марре, ради денег.

Анна с неприязнью вспомнила презрительное выражение на лице Харриет. Неужели показалось? Откуда же маленькая интриганка могла узнать о Фрэнке? Наверное, Марк рассказал. Возмутительно, что брат обсуждает ее личную жизнь неизвестно с кем! Анна хотела было спросить об этом Марка, но передумала: уж слишком несчастным он выглядел. Хватит с него переживаний.

Когда они расстались, Анна все не могла выбросить Фрэнка из головы. Вечером она встретилась с подругой и специально завела разговор о колледже и об общих знакомых.

– Ты не знаешь, где сейчас Фрэнк Шепард? – Вопрос был задан как бы случайно.

– Нет, он ни разу не появлялся на наших вечеринках. Хотя, погоди, по-моему, у меня есть его телефон и адрес. Хочешь позвонить ему?

– Чего ради? – И Анна заговорила о чем-то другом, твердо решив выбросить Фрэнка из головы.

Гораздо больше ее занимали мысли о Саймоне Кливленде. О приеме Дома Дуайтов писали в прессе, значит, Саймон в курсе, что Анна в Чикаго. Если, конечно, он читает газеты. Анне не очень-то и хотелось говорить с ним, но мобильный телефон она не выключала в надежде, что Саймон позвонит. Он просто не мог не позвонить… после той сумасшедшей ночи. Воспоминания о ней выбивали Анну из колеи.

Но оскорбленный ковбой не позвонил.

Через несколько дней Анна улетела в Бельгию, чтобы повидаться с родителями. Сразу же по приезде она связалась с Себастьяном, который уже вернулся в Розарно, и рассказала ему о Марке.

– Он так несчастлив с Харриет. Мы должны что-то сделать. Это не может так продолжаться.

– Ладно, я подумаю, – пообещал Себастьян.

Некоторое время Анна не имела от него никаких известий, потом брат вдруг позвонил:

– Я в Чикаго, – сообщил он. – Я был у них. Предложил Харриет денег в обмен на свободу для Марка.

Он замолчал, и Анна поняла, что услышит дальше.

– Девица отказалась, да?

– Да. По-моему, она пытается заставить Марка жениться на ней.

– О господи, Себастьян, только не это!

– Я пробуду здесь пару недель. Попробую поговорить еще раз.

Но Анна уже ни на что не рассчитывала, не ждала добрых вестей из Америки. Ей захотелось поехать в Марокко, но там было так жарко, что она не выдержала и уехала в Италию, к деду.

Туда же вскоре приехал и Себастьян. Для Анны его приезд стал приятным сюрпризом. Однако от нее не укрылся утомленный вид Себастьяна.

– Марк приехал со мной, – сообщил он.

– Марк? – Сердце Анны сжалось от дурного предчувствия. – Он женится на Харриет? Поэтому приехал поделиться новостью?

– Нет, как раз наоборот. Они расстались.

– Боже, как замечательно! – Тут Анна заметила странное выражение на лице Себастьяна и спросила: – Что? Что случилось?

– Войдем в дом, сестричка. Надо поговорить.

Ничего не понимая, она последовала за ним в гостиную. Марк уже ждал их там. Он стоял у окна, мрачный как туча. Сердце разрывалось от одного его вида. Анна крепко обняла его, все трое сели.

– Анна, – начал Себастьян, – Харриет, перед тем как исчезнуть, украла из сейфа в квартире Марка кое-какие документы. Наши семейные документы. Марк предполагает, что она продала их вместе с другой информацией о нашей семье одному журналу. К сожалению, мы пока не знаем, какому именно.

– О каких документах речь? – спросила она. – И какой интерес они могут представлять для журнала?

– Один из документов касался тебя, – уклончиво ответил Себастьян.

– Макс?

– Нет. Помнишь, ты хотела выйти замуж за одного парня из колледжа? За Фрэнка Шепарда.

Анна неохотно кивнула.

– Ты, наверное, помнишь, что дед встречался с ним. – Себастьян откашлялся. Он явно чувствовал себя неловко. – Дед тогда думал только о тебе. Он поручил мне выяснить, каковы намерения парня относительно тебя и нельзя ли от него откупиться. – Себастьян помолчал. – Твой дружок взял деньги. Я заплатил ему, чтобы он исчез из колледжа и из твоей жизни и никогда больше тебя не беспокоил. Харриет украла его расписку в получении денег и письменное обязательство оставить тебя в покое.

Марк сжал ее руку.

– Прости, дорогая. Я обнаружил пропажу документов, только когда Харриет уже ушла.

– Мы делаем все возможное, чтобы вернуть их, – продолжил Себастьян. – Эта информация не должна быть предана гласности. Если мы сможем…

– Почему вы мне раньше не сказали? – спросила Анна, глядя в одну точку. – Вы не имели права так поступить. И как вы могли не сказать мне об этом сразу?

– Мы пытались защитить тебя.

– И что из этого вышло? – Анна вскочила на ноги и закричала: – Вы уничтожили меня!

Она убежала к себе в комнату и заперлась там. Через некоторое время к ней постучал Себастьян – она не отозвалась. Свернувшись в кресле калачиком, Анна горестно размышляла о том, как с ней обошлись самые любимые люди. Только чуть позже она поняла, что, если Фрэнка удалось купить, значит, дед был прав на его счет – мелкая и продажная душонка. Но почему он не дал ей времени самой во всем разобраться? Это же ее жизнь! Дед спас ее от одной ошибки, но это привело к другой, еще более страшной – замужеству за Максом.

Теперь все это станет достоянием гласности, ее позор начнут обсуждать на всех углах, над ней будут смеяться. Харриет уже все знала тогда, в ресторане. Интересно, продала бы она бумаги, если предложить ей достаточную сумму? Анна вспомнила, какие оскорбительные слова наговорила девице в ресторане. Поэтому-то Харриет и вылила всю эту грязь – хотела не только денег, но и мести.

Анна содрогнулась. Только такой скандальной известности ей не хватало! Но ведь Фрэнк Шепард тоже пострадает. Ну и пусть! Поделом ему. Впрочем, у него, наверное, есть семья, которая подобного испытания не заслужила. Надо бы предупредить его… и заодно проверить, насколько соответствует истине то, что рассказал Себастьян.

Утром Анна вылетела в Америку.

Разыскать Фрэнка не составило труда. Она позвонила подруге в Чикаго, потом матери Фрэнка, узнала его адрес. Оказалось, что он работает тренером в отеле «Плаза» в Майами. Пришлось отправиться во Флориду. Анна остановилась в «Плазе». На следующий день, расспросив администратора, она спрятала волосы под бейсболкой, надела солнечные очки и отправилась искать свою первую любовь.

Фрэнк был на теннисном корте – давал урок группе женщин. Он по-прежнему был хорош собой. Анна ожидала, что старые чувства хоть как-то дадут о себе знать, что сердце забьется быстрее. Но ничего подобного не произошло. Она села у стойки бара лицом к корту, заказала коктейль и стала наблюдать за тренером. Фрэнк слегка прибавил в весе, но очаровательная мальчишеская улыбка, которую Анна хорошо помнила, по-прежнему озаряла его лицо, что явно нравилось женщинам, особенно молодым. Фрэнку явно было это известно, потому что он часто улыбался.

Когда урок закончился, женщины окружили наставника, наперебой благодаря за тренировку. Он отозвал в сторонку одну из них, не самую красивую и молодую, а ту, на которой было больше всего драгоценностей, и, обхватив ее руками, сделал вид, что показывает, как правильно подавать мяч. Через некоторое время парочка покинула корт и подошла к бару выпить.

Анна повернулась к ним спиной и притворилась, что наблюдает за игрой на соседнем корте, а сама попыталась услышать, о чем идет разговор. Ее ничуть не удивило, когда женщина сказала, что живет одна. Фрэнк оживился и, пустив в ход все свое обаяние, назначил свидание. Дама конечно же сразу согласилась.

Анна допила коктейль и не спеша покинула бар. Фрэнк Шепард больше ее не волновал. Полное освобождение. Тот человек, которого она любила когда-то, который разбил ее сердце и оставил на нем незаживающую рану, был не кем иным, как дешевым альфонсом. Бог с ним. И не стоит предупреждать его о надвигающемся скандале. Похоже, мистер Шепард от этого только выиграет.

С плеч Анны будто свалился гигантский груз – такое неимоверное облегчение она почувствовала. Вся ее жизнь после ухода Фрэнка предстала в совершенно новом свете. Прошлое подверглось переосмыслению. А что дальше? Анна решила не думать об этом, сняла трубку и позвонила Себастьяну.

– Анна, с тобой все в порядке? Мы беспокоимся…

– Все хорошо. На самом деле хорошо. У тебя есть телефон Саймона?

Себастьян рассмеялся.

– Я все время жду, что ты задашь мне этот вопрос…

Когда Анна услышала в трубке голос Саймона, ее сердце забилось, как пойманная в силок птица.

– Привет, Саймон.

Пауза. Анна даже подумала, что ее не узнали.

– Привет, княгиня, – ответил он наконец.

– Как… как твои дела?

– Что вам угодно, синьора?

Понятно, он не собирается любезничать с ней. Анна собрала остатки мужества и неуверенно произнесла:

– Помнишь, ты приглашал меня к себе? Я… я бы хотела воспользоваться приглашением.

Снова молчание.

– Прилетай в Колорадо-Спрингс. Прихвати с собой костюм для верховой езды. – И он отсоединился.

Когда на следующий день Анна вышла из самолета, то среди встречающих пыталась отыскать знакомую фигуру Саймона Кливленда. Она ведь еще раз позвонила и сообщила время прилета. Саймона не было, но Анну встречали – неулыбчивый мужчина средних лет держал табличку с именем. Он подхватил ручку чемодана гостьи и проводил Анну к другому самолету, поменьше. Как выяснилось, мужчина был пилотом, а она – его единственной пассажиркой.

Полет занял еще пару часов. Сначала они летели над облаками, но затем самолет чуть снизился, и Анна не могла оторваться от иллюминатора. Высокие горы и ледники, долины, которым, казалось, нет конца, густые леса – все это поражало воображение первозданной красотой.

Когда самолет пошел на посадку, Анна выглянула в иллюминатор, ожидая увидеть аэропорт, однако внизу были только леса и горы. Она забеспокоилась, но вдруг увидела ленту взлетно-посадочной полосы. Пилот выровнял самолет и, плавно приземлившись, подрулил к единственной постройке, похожей на барак. Моторы заглохли. Около постройки Анна заметила лошадей. Она выбралась из самолета и замерла в растерянности, не зная, куда идти дальше. Тут дверь барака распахнулась, и из него вышел Саймон Кливленд.

Анна и узнала, и не узнала его. Это был ее мужчина, ее возлюбленный – и в то же время совсем другой человек. Вместо дорогого костюма, в котором она привыкла видеть Саймона, на нем были видавшие виды джинсовые доспехи и рубашка, расстегнутая на груди. Ковбойские сапоги и «стетсон» довершали наряд. Саймон сдвинул шляпу на затылок, оглядел гостью с ног до головы, но не улыбнулся и не поздоровался.

– Ты привезла одежду для езды верхом? – спросил он.

– Да. – Анна бросила взгляд на свой багаж, который пилот вынес из самолета.

– Переоденешься там. – Саймон указал рукой на барак и протянул Анне две седельные сумки. – Уложи все, что тебе нужно на пару дней, только не бери слишком много. – И отошел к пилоту.

Анна проводила его задумчивым взглядом. Не сразу и поймешь, нравится ей, что Саймон отдает ей распоряжения, или нет. Вздохнув, она взялась за ручку одного из чемоданов и покатила его к бараку, где переоделась в джинсы и простую рубашку. С одеждой все было более или менее ясно. Сложнее оказалось решить, что взять с собой. Вроде и это нужно, и то, а седельные сумки уже угрожающе раздулись.

Саймон взял сумки и поморщился – тяжелы. Открыл и принялся выкладывать ненужные, с его точки зрения, вещи.

– Это тебе точно не понадобится, – сказал он, извлекая восхитительную ночную рубашку, купленную Анной накануне. – И это тоже. – Косметичка последовала за рубашкой. – А это тем более. – Он вытащил шампунь, пару туфель. – Положи все обратно в чемодан, – велел Саймон.

Анна растерянно смотрела на Саймона, который, сидя на корточках, потрошил ее вещи.

– Привет, Анна, – подняв голову, сказал он насмешливо. – Я счастлив снова видеть тебя. – Его губы изогнулись в лукавой улыбке. Саймон застегнул сумки и встал. – Поехали.

– Куда?

– Увидишь.

– А мои чемоданы?

– О них можешь не беспокоиться.

Анна нехотя убрала забракованные Саймоном вещи.

Чего еще можно было ожидать? В последний раз, когда они виделись, ведь это именно она грубо отвергла его предложение, недвусмысленно намекнула, что он ей не пара, а теперь свалилась как снег на голову, да еще хотела, чтобы ее встретили с распростертыми объятиями. Неудивительно, что Саймон так холоден.

Саймон ждал ее около лошадей. Одна из них, изящная, холеная кобыла, явно предназначалась для гостьи.

– Ты когда-нибудь ездила с таким седлом?

– Нет. Это трудно?

– Скоро привыкнешь. Я тебя подсажу.

Анна могла справиться и сама, но позволила Саймону помочь – так ей хотелось снова ощутить его прикосновение. Но руки Саймона не задержались на ее талии, он просто помог Анне сесть в седло и тут же сам легко вскочил на своего жеребца. Они отправились в путь.

Дорога шла в гору, извиваясь между соснами. Анне потребовалось какое-то время, чтобы почувствовать себя на лошади достаточно уверенно. Тогда уже появилась возможность по достоинству оценить окружающий пейзаж. Вокруг виднелись поросшие лесом склоны, вершины гор вздымались до небес, их снежные шапки сверкали на солнце. Все пестрело цветами: желтыми, малиновыми, красными.

Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь стуком копыт, ритмичным дыханием лошадей и звоном упряжи. Уши Анны, привыкшие к шуму большого города, не сразу различили лесные звуки: журчание ручья, щебет птиц, шелест листвы, шуршание травы, попискивание маленьких зверушек, убегающих с дороги.

Саймон ехал впереди. Чтобы его догнать, Анне пришлось пришпорить кобылу.

– Ты всю жизнь живешь здесь? – спросила она.

Саймон кивнул и указал рукой на запад.

– Я родился в двадцати милях отсюда, как и мой отец, и мой дед.

– На ранчо?

Саймон взглянул на Анну, ища насмешку в ее глазах. Но она смотрела на него совершенно спокойно.

– Верно.

– Твои родители все еще живут там?

– Нет. Они умерли.

– Извини. – В ее голосе звучало сочувствие.

– Это было давно.

– Расскажи мне про твое ранчо.

– Когда-нибудь, может, и расскажу.

Они ехали еще час, почти не разговаривая, лишь раз остановились, чтобы понаблюдать за стадом белохвостых оленей, которые пришли к ручью на водопой. Их коричневые спинки золотом отливали на солнце. Жеребец громко фыркнул, и олени в панике исчезли среди деревьев. Анна рассмеялась и повернула к Саймону сияющее лицо. Он впервые за всю дорогу широко улыбнулся, но потом посерьезнел, будто сожалея о минутной слабости.

Подступила усталость, мышцы, непривычные к долгой езде в седле, разболелись. Но вскоре путешественники обогнули гору, и взору Анны предстал бревенчатый дом, построенный на ровной площадке, надежно закрытой от ветра окружающими холмами. Они остановились у входа. Анна соскользнула на землю, разминая затекшие ноги.

В домике была всего одна комната. В ней – печка, стол, стулья и кровать, не очень широкая, застеленная лоскутным одеялом. Интригующая обстановка, ничего не скажешь.

Саймон не стал растапливать печку. Вместо этого он развел перед домом костер, подвесил над ним чайник и быстро разогрел в котелке мясо и бобы.

После трапезы он начал рассказывать о своих родных краях, о суровых зимах и морозах, о снегопадах и метелях, которые могли налететь в любое время с ноября по июнь. Рассказал о жестоких ветрах в долинах – шестьдесят миль в час и даже больше, о летних грозах, которые были обычным делом в этих краях.

– Здесь сплошные крайности, – заметил он. – Дикая жара, лютые морозы, наводнения, сильные бури, лесные пожары. Все эти страсти для нас привычны.

Анна поняла, что Саймон нарочно пугает ее, испытывая на прочность.

– Почему же ты живешь здесь? – спросила она как бы между прочим.

– Это мой дом.

– Может быть, потому, что горы в этих местах высокие, воздух чистый и пьянящий, а людей совсем мало?

Саймон усмехнулся.

– И поэтому тоже. – Он пошел проверить лошадей и вернулся со спальным мешком. – Я буду спать здесь, а ты в доме.

– Ты хочешь наказать меня, да?

В ответ – молчание.

– Наверное, я заслужила такое отношение к себе. Ты не спросил, почему я приехала, почему искала с тобой встречи…

Саймон пристально посмотрел на Анну.

– Почему? – поинтересовался он наконец.

– Долгая история и не очень красивая. Хочешь послушать?

Он сел поближе к Анне.

– Послушаю, конечно. – Но в голосе его не было особого энтузиазма.

Последовало невеселое повествование о Фрэнке Шепарде, о его предательстве и о том, как это повлияло на всю ее последующую жизнь. Темнота скрывала лицо Анны, когда она рассказывала о Максе. Саймон не мог толком видеть лица говорящей, а та была этому только рада. Не стоило, наверное, откровенничать. Некоторые вещи слишком больно вспоминать, но тем не менее Саймон Кливленд узнал достаточно, чтобы понять, через какие муки пришлось пройти Анне.

– Теперь ты знаешь, почему я не верила в любовь, не верила себе. Подозревала, что проблема во мне, боялась рисковать, боялась снова ошибиться. Я не вынесла бы этого еще раз.

– И что теперь?

– Теперь я знаю правду и… по-прежнему боюсь. Но я готова рискнуть.

Саймон помолчал. Когда он заговорил, голос его был глухим и мрачным.

– Трудно измениться в одночасье, Анна. Ты узнала правду о своем первом возлюбленном, натерпелась от мужа и, может быть, хочешь одним приездом сюда возместить все, что потеряла когда-то. Кто знает, может быть, через несколько недель начнешь с ума сходить от скуки. Тебе трудно будет выбираться отсюда в Европу. Все это может оказаться слишком болезненным для тебя.

– Возможно, ты прав. – Она поёжилась то ли от холода, то ли от нервного напряжения. – Не знаю. Может, нам обоим придется пойти на компромисс. – Голос Анны сорвался, но она постаралась взять себя в руки. – Одно я знаю точно: я безумно скучала по тебе, Саймон. Стоит мне подумать о тебе, и я сама не своя. Признаюсь, я старалась все забыть. Но моя жизнь пуста, если в ней нет тебя. Я думала о будущем и поняла, что оно не имеет никакого смысла без любимого человека. – Она замолчала, ожидая, что Саймон хоть что-то скажет, не дождалась и продолжила: – Ты просил меня приехать, посмотреть, чем ты тут занят. Мне совершенно безразлично, как именно ты живешь здесь, я знаю одно: мне без тебя жизни нет. – Она взглянула на него и добавила тихо: – Я люблю тебя, Саймон.

Он встал и залил тлеющие угли водой. Они яростно зашипели, выплевывая в воздух ослепительные искры.

– Иди спать, Анна, – коротко сказал он.

– Ты со мной?

– Нет.

– Почему?

– Еще не время. Ты… ты еще не все решила для себя.

– Я знаю одно: я хочу тебя.

– Это к делу не относится.

Анна встала и медленно пошла в дом. Саймон вскоре присоединился к ней – он пришел, чтобы зажечь лампу.

Анна стояла перед кроватью и рассматривала лоскутное одеяло.

– Одеяло, – приговаривала она, – лоскутное… Ну да, конечно… В таких избушках непременно должно быть бабушкино одеяло… – Она быстро повернулась к Саймону. – Поцелуй меня на ночь, милый.

В неверном свете лампы Анна увидела, как он напрягся. Саймон шагнул было к ней, заколебался и покачал головой. Понятно, ему тяжело быть рядом с ней и ощущать каждую минуту ее близость. Наверное, еще тяжелее, чем ей. Дважды отвергнутый, он позволит себе расслабиться, только безоглядно поверив в нее. Теперь Анна окончательно поняла, какой серьезный удар нанесет этому мужчине, если передумает, бросит его, если ее любви окажется недостаточно.

Но сейчас Анна была совершенно уверена в себе и изо всех сил пыталась доказать Саймону свою преданность. Может быть, когда-нибудь ей захочется вернуться на время к своей старой, привычной жизни, но покинуть его? Разлюбить? Никогда! Это наверняка будет сумасшедшая семейная жизнь, но непременно счастливая.

Глаза Анны говорили красноречивее любых слов. Саймон отвернулся, чтобы не видеть этого преданного взгляда.

– Тебе надо выспаться, – прозвучал его жесткий голос. – Спокойной ночи!

Он вышел и закрыл за собой дверь. Анна медленно разделась, тщательно расчесала волосы и умылась водой, которую приготовил для нее в кувшине Саймон. Она вытерлась грубым, хрустящим полотенцем, ни на минуту не переставая думать о мужчине, который был так близко и в то же время так далеко. Если бы не его упрямство…

До ее слуха донесся странный скребущий звук. В памяти Анны всплыли страшные рассказы о медведях гризли, которые бродят по ночам вблизи человеческого жилья. Потом она поняла, что это всего лишь ветка скребет по крыше. Звук не повторился, и Анна успокоилась было, но тут ей в голову пришла идея.

Анна выждала немного, давая Саймону возможность заснуть, и пронзительно закричала. Ее крик разорвал тишину ночи.

Видимо, Саймон еще не спал – так быстро он появился в дверях.

– Что такое? – раздался его громкий голос.

– Я умираю, – простонала Анна.

Он бросился к ней, бледный от охватившей его паники.

Анна разжала пальцы, и одеяло соскользнуло на пол. Свет лампы осветил ее обнаженное тело, все его соблазнительные изгибы, длинные, стройные ноги. Золотые волосы упали на грудь Анны, между прядями торчали пунцовые соски.

– Я умираю от отчаяния, – прошептала Анна. – От желания. – Она встала, приблизилась к Саймону и положила руки ему на плечи. – Не дай мне умереть, Саймон. Умоляю тебя… – Ее руки стали ласкать его шею, гладили волосы. Анна плотно прижалась к нему, нашла губами его губы и раздвинула их языком, упиваясь сладостью дыхания любимого.

Саймон схватил ее за руки и попытался освободиться, но Анна нежно прикусила его губу и страстно поцеловала. Он застонал и, будучи не в силах долее сопротивляться, сжал ее в объятиях и принялся осыпать горячими поцелуями.

С огромным усилием Саймон отстранился спустя какое-то время. Анна закричала от отчаяния:

– О, милый, нет! Не уходи! Останься со мной!

– Я не уйду, – хрипло проговорил Саймон. – Нет… Я только хотел посмотреть на тебя. – Его глаза жадно, исступленно смотрели на Анну, как будто он готов был проглотить ее. – Господи! Как ты хороша! – Саймон прерывисто вздохнул. – Ты ведьма. Искусительница. Ведь ты отлично знаешь, что я не могу сопротивляться. – Он заглянул Анне в глаза. – Я прошел через сущий ад, ожидая твоего звонка, до смерти боялся, что его не будет, проклинал себя, что не остался с тобой на Сицилии. Все вспоминал виноградник, представлял, как мы занимаемся любовью. И все же заставил себя не делать первый шаг. Это было самое мучительное решение в моей жизни, но я должен был ждать этого шага от тебя – понимаешь? – должен. Хотел, чтобы ты решилась бесповоротно. Я все еще не уверен в тебе.

– Поверь, – тихо сказала Анна. – Моя любовь, мое сердце, вся моя жизнь принадлежат тебе. Если ты готов поверить…

Он еле слышно засмеялся.

– Посмотрела бы ты сейчас на себя. Ты похожа на орхидею – такая прекрасная и такая ранимая, хрупкая. И еще спрашиваешь, согласен ли я! – Саймон привлек ее к себе. – В третий и, видит Бог, в последний раз спрашиваю: ты выйдешь за меня замуж?

Анна улыбнулась и погладила его по щеке.

– Да, да, и еще раз да, моя единственная любовь отныне и во веки веков.

Саймон поцеловал ее и начал расстегивать на себе рубашку, но Анна остановила его:

– Позволь мне сделать это.

Вскоре они слились в безумном объятии, забыв обо всем, кроме своей любви.