Веселым духом Фландрской базы являлся Лосц, командир «UB-57», смеявшийся над противолодочным барражем.

«Проходите его в надводном положении, — говорил, он всегда, — патрульные суда слепы, они ничего не могут заметить. Я прохожу у них под самым носом».

И он действительно несколько раз благополучно прорывал барраж, флиртуя со смертью. Однако, однажды Лосц коснулся одной из мин у Зеебрюгге, которая прикончила и его самого, и его корабль.

Ни одна фаза подводной войны не была более забавна, чем действия рыбачьих судов, вылавливавших подводные лодки стальными сетями. Рыбачий корабль мог всегда оказаться для лодки скверной ловушкой. Часто эти суда волочили за собой длинные сети, тянувшиеся у. них за кормой.

Командир лодки, выследив подобный корабль, решает утопить его артиллерийским огнем. Однако, ради благоразумия он хочет сначала внимательно рассмотреть свою добычу из-под воды и для этого начинает циркулировать вокруг него, рассматривая судно в перископ на близкой дистанции. А затем лодка неожиданно попадает в невидимые сети, висящие за кормой внешне невинного рыбака.

У фон Твардовски произошло редкое столкновение с траулерами, вышедшими ловить подводные лодки. Он рассказывал мне об этом при нашей встрече в Киле вскоре после перемирия. Дело происходило у восточного берега Англии. В районе между двумя маленькими гаванями фон Твардовски атаковал и потопил небольшой корабль. В тот момент, когда поднялась тревога, он обнаружил себя окруженным сердитым роем патрульных судов, вооруженных моторных баркасов и траулеров. Лодка погрузилась, но прежде чем смогла отойти на безопасную дистанцию от берега и его отмелей, она была окружена со всех сторон противником. Большинство атакующих могло давать от десяти до двенадцати узлов, а подводная скорость маленькой лодки равнялась двум.

Твардовский слышал шумы винтов кораблей, подходивших к нему все ближе и постепенно сужавших круг. А он не имел возможности вырваться из него. Неприятельские суда ловили лодку своими сетями. Лодка добралась до глубокой воды и нырнула так глубоко, как только можно было рискнуть. Погрузившись еще на несколько футов глубже, лодка была бы раздавлена давлением воды. Но достигнутая глубина все-таки оказалась недостаточной. Наверху что-то трещало и скребло. Лодка неожиданно поднялась наверх с толчком, который опрокинул командира в боевой рубке. Одна из цепей, прикрепленных к сетям, зацепила за сигарообразный корпус лодки и. крепко его держала.

Вы никогда не участвовали в ловле и поимке подводной лодки? Только представьте себе этот ужас. Да, британские рыбаки держали германскую лодку на одном конце своего линя. Им оставалось только выбрать его или сбросить туда глубинные бомбы. Твардовский знал, что если он не освободится, то погиб. Лодка колебалась и тряслась, сильно напоминая пойманную рыбу.

«Полный ход вперед», — скомандовал командир. Послышался треск, и затем что-то лопнуло. Лодка бросилась вперед. Она сорвалась с цепи подобно большой рыбе, сильным рывком! — порвавшей линь рыбака.

Лодка освободилась, но была слепа. При разрыве цепи перископ оказался поломанным. Она могла идти только на глубине или же всплыть на поверхность и встретиться с тем, что ждало ее наверху. Лодка вслепую уходила прочь под водой в течение часа. Однако, рано или поздно она должна была все-таки всплыть, что бы ни ожидало ее на поверхности воды.

«По местам стоять, к всплытию!» — отдал приказ Твардовски, и лодка всплыла.

Когда боевая рубка вышла из воды, командир быстро открыл люк, чтобы осмотреться вокруг. В нескольких ярдах от него подобным же образом всплывала британская лодка. Ее командир только что начал выходить из боевой рубки. Оба командира дико посмотрели друг на друга, и каждый из них навсегда запомнил выражение лица другого. Затем оба одновременно прыгнули обратно. Обе лодки побили в этот день рекорд быстроты погружения.

Поход Твардовского обратно в Зеебрюгге был подлинным событием в навигационном отношении с точки зрения слепого движения под водой по счислению со случайными и короткими всплытиями на поверхность для ориентировки.

Лодки Фландрской базы не могли, конечно, избежать встреч с Q-шипами, и на этом поприще им было чем похвастаться. Одна из небольших лодок «UC-71» имела потрясающее сражение со знаменитым Q-шипом «Дунравен» под командой известного Гордона Кемпбелла. Подводная лодка не только одолела знаменитую ловушку, но и потопила опасного противника.

Вот как происходило это дело. В Бискайском заливе медленно шел вперед ленивый британский коммерческий пароход. Внешне он выглядел чрезвычайно безобидно. В действительности же это был Q-шип «Дунравен», вооруженный до зубов и искусно замаскированный под обычный купеческий корабль. На его кормовой палубе было видно небольшое орудие, которыми вооружалось в тот период большинство союзных торговых судов. В одиннадцать часов утра «UC-71» заметила этого мирного купца. Командир лодки Зальцведель остерегался ловушек и поэтому подходил к нему с большой осторожностью. Он тщательно осмотрел корабль, и когда решил, что он совершенно безобиден, то открыл по нему огонь приблизительно с 5000 ярдов справа по корме. Он не предпринимал никакой погони или необдуманного сближения. «Дунравен», поддерживая обман, изобразил бегство и открыл огонь из своего кормового орудия. Тем временем укрытая команда ожидала у замаскированных орудий приказания открыть убийственный огонь по лодке в тот момент, когда она рискнет подойти так близко, что промах будет невозможен.

После обстрела встречного судна с большой дистанции Зальцведель пошел полным ходом и открыл огонь со средней дистанции. Следующий прием «Дунравена» заключался в том, чтобы изобразить попадание в его машины. Для этого он остановился и выпустил облако пара, как будто у него взорвались котлы. Зальцведель увидел явные признаки взрыва и гибели своей цели и потерял представление о том, на что он может нарваться. На «Дунравене» начала свои действия партия паники. От корабля отходили шлюпки с явно панически настроенной командой. Одной из передних спасательных шлюпок дали возможность специально упасть и перевернуться, как это обычно случалось, когда команды покидали атакованные лодками коммерческие суда. Тем временем снаряды продолжали поражать пароход, но спрятанная команда стойко держалась на своих местах. Все выглядело столь реально, что Зальцведель подошел ближе, чтобы нанести решающий удар.

Все уже было готово, чтобы выбить дерзкую лодку из игры, когда «Дунравен» неожиданно постигло несчастье. Корму судна пробил снаряд и взорвал глубинную бомбу. Корабль содрогнулся от сильного взрыва. Еще два снаряда попали на ют, и на корабле вспыхнул пожар. В корме был помещен погреб глубинных бомб, который вскоре взорвался. Кормовое 4-дюймовое орудие и вся его команда взлетели на воздух. Пушка описала дугу и упала на носовую палубу. Когда Зальцведель увидел взлетающее вверх орудие и людей на покинутом по его предположению корабле, то сразу же понял, кто перед ним, и немедленно погрузился. Видя, что его карты раскрыты, «Дунравен» сбросил маскировку, поднял военный флаг и открыл по лодке огонь. Люди на борту ловушки думали, что попали в боевую рубку лодки в момент ее ухода под воду, но это было ошибочное предположение.

Теперь Гордон Кемпбелл на «Дунравене» увидел, что он находится в весьма затруднительном положении. Корабль горел. Его главный артпогреб мог взорваться в любой момент. Подводная лодка находилась под водой, и в ближайшее время могла появиться торпеда. Он только что получил радиодепешу, гласившую, что к нему на помощь идет военный корабль. В своем ответе он просил идущее на выручку судно держаться в стороне, все еще надеясь поймать свою добычу. Палуба «Дунравена» накалилась докрасна под лежавшими на ней ящиками с сильно взрывчатым веществом. Британские матросы подняли эти ящики на руках, чтобы предохранить их от воспламенения и взрыва.

Ожидаемая торпеда долго не заставила себя ждать. Она попала в середину корабля и чуть не разломила его пополам. «Дунравен» продолжал держаться на плаву. Он был наполнен деревом, так что не мог легко затонуть. Теперь Кемпбелл спустил спасательный плот, с частью своей команды. Но он все еще удерживал на борту часть избранных людей, будучи уверен, что Зальцведель поверит в то, что корабль окончательно покинут. Действительно, казалось невозможным, что кто-нибудь еще остается на борту. Кормовая палуба горела. Пожар дошел до погреба со снарядами, и они взрывались во всех направлениях. Помимо того, «Дунравен» находился теперь в таком состоянии, что его орудия уже не могли больше действовать.

Как и следовало ожидать, «UC-71» всплыла и начала обстреливать пострадавший корабль, для того чтобы окончательно его потопить. Кемпбелл терпеливо ожидал своей очереди. В его распоряжении остался один ресурс — это торпеды. Он лежал в засаде, надеясь на удачный торпедный выстрел по врагу, но счастье упорно не приходило. Через некоторое время Зальцведель снова погрузился. Тогда Кемпбелл рискнул на последний шанс. Перископ Зальцведеля пришел на дистанцию торпедного выстрела, и «Дунравен» выпустил по нему свои торпеды, одну за другой, но промахнулся.

Кемпбелл понял, что его игра проиграна. Тогда он передал радио патрульным судам, ожидавшим за горизонтом. Те бросились вперед и приняли к себе на борт команду «Дунравена», затем подали буксирные концы и начали буксировать ловушку в порт. Но «Дунравен» находился в слишком тяжелом состоянии. Не дойдя до порта, он опрокинулся и затонул.

Это сражение явилось наиболее ошеломляющим из всех схваток между подводными лодками и Q-шипами во время войны.

Гордон Кемпбелл пользовался особенным успехом в боях с германскими лодками и до встречи с «UC-71» послал на дно уже три лодки.

В декабре 1917 года Зальцведель вышел в море на «UB-81» и больше не вернулся назад. В ночном походе его подводная лодка коснулась одной из мин Дуврского барража, которая взорвалась у нее под кормой. Корма была разбита, но носовая часть лодки осталась целой. Корабль уже шел на дно, но Зальцведель продул все цистерны. Падение было остановлено, и лодка всплывала. Ее нос вышел из воды, а разбитая корма держала остальную часть корпуса под водой. Лодка долго оставалась в таком положении, не имея возможности выпрямиться. Команда открыла носовые торпедные аппараты. Оттуда выползли два человека: офицер и унтер-офицер. Ожидавший поблизости британский патрульный корабль, услышавший шум взрыва и увидевший в темноте неясный всплывающий контур, развернулся и полным ходом пошел на таран. Оба немца цеплялись за торчавшую оконечность лодки, махали руками и кричали. Патрульный корабль не остановился. Он ударил в пострадавший корпус лодки и потопил ее. Вылезшие наверх два человека оказались единственными уцелевшими.

Фландрская база пережила много волнующих часов в моменты воздушных налетов и в перерывы между ними. Один из таких кульминационных пунктов наступил в полночь 22 апреля 1918 года в день британского налета на Зеебрюгге. Английская стратегия была проста. База подводных лодок в Брюгге опиралась на два канала, о которых уже ранее шла речь. Главный из них впадал в море у Зеебрюгге, а второй недалеко от Остенде. Если удалось бы заблокировать устья обоих каналов, то германские морские силы в Брюгге были бы закупорены, и Фландрская морская база перестала бы существовать. Как их можно было заблокировать? Только затоплением судов поперек. Идея была та же, что и в знаменитом подвиге Хобсона во время испано-американской войны. Таким образом, британское командование решило произвести смелый рейд, в течение которого в устье каналов в Остенде и Зеебрюгге должны были войти специальные корабли-брандеры и затопиться там.

В Остенде проблема была проще. Там ничего нельзя было встретить, кроме простой береговой линии и артиллерии. В Зеебрюгге же имелся большой мол, шедший полукругом вокруг устья канала. Мол был вооружен мощной артиллерией и имел сильный гарнизон. План заключался в атаке мола как для вывода из строя его защитников, так и для отвлечения внимания немцев от главного направления атаки. Это было своего рода демонстрацией, чтобы замаскировать истинную цель операции, заключавшуюся в проходе блокадных судов. В устье канала посредине мола имелся виадук, сквозь который проходила приливная вода. В план англичан входило намерение отрезать мол от сообщения с берегом путем взрыва виадука. Для этой цели под виадук должна была взойти и взорваться подводная лодка, напруженная взрывчатым веществом. Во время всего этого процесса блокирующие суда должны были быть введены в канал и затоплены.

Это было смелое предприятие, так же смело исполненное, как и задуманное. В полночь британская флотилия пробралась к Зеебрюгге. При подходе к берегу началась бомбардировка. Немцы решили, что это обычный случай обстрела с мола, и разошлись по своим убежищам. Главную атаку на мол вел крейсер «Виндиктив». Преодолевая огонь германских больших орудий, он подошел бортом к молу и высадил войска. Германские защитники были так охвачены изумлением, что сначала с трудом оказывали сопротивление высадке. Потрясающий взрыв. Подводная лодка, нагруженная взрывчатым веществом, пришла под виадук и взорвалась. Мол был изолирован. Англичане продвинулись вдоль узкой стенки, выдававшейся в воду, и началось дикое сражение. Под прикрытием диверсии блокадные суда вошли в канал и затонули. Затем атакующие на молу отступили. «Виндиктив» принял их обратно на борт и отошел. Рейд имел выдающийся успех, хотя погибло много людей. Одновременно был совершен подобный же налет на канал в Остенде, но блокадные корабли ошиблись в поисках канала в темноте и были затоплены у берега, ничего не загородив. Через некоторое время они повторили свой рейд. «Виндиктив», покрывший себя славой 22 апреля, на этот раз был использован в качестве блокадного корабля и потоплен поперек канала в Остенде.

Я разговаривал с одним германским офицером-подводником, который принимал участие в событиях этой памятной ночи. Он дал мне несколько ярких описаний хода операций.

«Я вернулся со своей лодкой в Зеебрюгге. Все мы очень устали и решили до продолжения похода по каналу в Брюгге отдохнуть в течение нескольких часов в Зеебрюгге. Мы стояли в убежище за молом, готовые к выходу в полночь. Когда начался рейд и разразился ад, мы только-что вывели свою лодку из стойла и готовились ко входу в канал. Там был виден «Виндиктив», шедший прямо вперед. По нему стреляли наши большие орудия, но не имели попаданий. Прежде чем появилась возможность его поразить, он уже был слишком близко от мола. Тогда я открыл по нему огонь из орудий моей подводной лодки и должно быть перебил у него на палубе много людей.

Я никогда раньше не видел рукопашного боя, подобного тому, который имел место на молу Зеебрюгге. Матросы с «Виндиктива» ринулись вниз, и многие защитники, застигнутые врасплох, оказались невооруженными.

В эту ночь все шло не так, как следует. Когда подходили блокадные корабли, то один молодой офицер на сухопутной батарее у входа решил, что это были германские миноносцы, и не стрелял по ним. Но если бы даже дело шло иначе, то особой разницы не произошло бы. Он все равно не увидел их во-время. При той скорости, с которой они шли, если бы он даже добился попадания в них, они не остановились бы до тех пор, пока не вошли в канал.

Это было блестящее предприятие со стороны англичан, но оно не дало большого эффекта. Фландрские базы не были заблокированы, так как затопленные корабли полностью не перекрыли входа в канал, и уже на следующий день после рейда лодки производили, входы и выходы в него в высокую воду. В то же самое время мы немедленно начали пробивать проход с одной стороны канала, и через три дня он был достаточно глубок, чтобы в высокую воду мог пройти даже миноносец.

Точно так же не был достаточно заблокирован и канал в Остенде. При первой попытке англичане пошли не в ту сторону, в какую было нужно. Это произошло по любопытному совпадению. Он» решили руководствоваться одним буем, но за день до набега мы, по чисто навигационным соображениям, передвинули этот буй на десять миль к востоку, и в результате корабли, участвовавшие в налете, были совершенно сбиты с толку. Позднее «Виндиктив» был затоплен прямо посредине канала в Остенде, но мы оттащили его гигантскими крюками к одной стороне канала, и наши корабли получили возможность свободного прохода.

В отношении движения фландрских лодок результаты рейда не имели важного значения. Но большинству из нас это предприятие доставило весьма бурную ночь».

Конец Фландрской базы наступил в последних числах сентябре 1918 года. Германские армии отступали. Бельгия эвакуировалась. База была, покинута. Немцы взорвали все, что не могли увезти с собой: верфи, убежища, укрепления и четыре подводные лодки, которые были не в состоянии совершить обратный переход в Германию. Двадцать лодок вышли в море и направились к германским берегам, куда прибыли благополучно.

Война уже заканчивалась, когда лейтенант Эмсманн, один из бывших фландрских командиров, решил нанести еще один удар по неприятелю. Он вышел из Вильгельмсгафена в Скапа Флоу, где стоял британский Гранд Флит, чтобы уничтожить один из больших британских боевых кораблей. 28 октября он пытался пройти сквозь внешнюю охрану Скапа Флоу, но не успела лодка пройти внутрь гавани, как коснулась мины и взорвалась. После перемирия на место гибели лодки опустился водолаз и открыл ее боевую рубку. Внутри лодки находилось тело Эмсманна с зажатым в руках секретным журналом. Командир лодки умер, пытаясь уничтожить этот журнал.