Стемнело…
На Банде ровным строем вытянулись огоньки фонарей. Моторная лодка резала потемневшую воду и белая пена расходилась ровными полосами направо и налево.
Темная громада Бродвей Мэншион четко вырисовывалась на небе. Вниз по Вампу, медленно набирая ход, уходил большой военный корабль, дымя бурыми клубами дыма и выпуская из труб миллионы искр.
Подул свежий ветер. Горин поежился — от сырой прохлады и волнения — и посмотрел на леди Ю.
Она сидела неподвижно, склонив голову на руки и глядя в воду. В ее фигуре было столько безнадежной усталости, надломленности, что волна теплого сочувствия затопила мгновенно душу Горина.
Он осторожно прикоснулся к ее руке.
— Милая Ю! Позвольте вас так называть… Если бы вы знали, как я вам предан. Вы несчастны… это проклятое дело измучило вас… бедная! Я хотел бы только, чтобы вы знали, что я — ваш всегда, несмотря ни на что. Я отдаю вам свою душу, я буду вашим рабом, пажом всю жизнь. Я никогда ни словом, ни звуком не напомню вам о том, что произошло… Я не знаю причин, которые толкнули вас на убийство и не хочу их знать. Все пройдет, вы забудете эти проклятые дни и начнете новую жизнь.
Леди Ю медленно, отрицательно покачала головой.
— Нет, Андре… Я не мшу забыть… никогда не забуду. Мне тяжело говорить об этом, но дело не только в убийстве. Есть еще одна, самая главная причина, которая закрыла от меня все радости жизни… Когда-нибудь я расскажу вам об этом. Видите ли, у меня есть большое горе. Оно всегда со мною, оно ни на минуту не покидает меня, оно свалилось на меня, как страшная, могильная тяжесть… Я никогда не сброшу этой тяжести… это не в моих силах… не в моей власти.
Я пыталась забыться… я пила… танцевала… кто-то учил меня даже прибегать к кокаину… И все это за короткое время… за эти дни моей жизни в Шанхае. Я надеялась, что найду способ забыться. Но ничего не вышло. Мое веселье было искусственное… через силу. В моих танцах было безумие отчаяния, усталость… я не молода… каждая моя улыбка, каждая шутка стоила мне адских усилий.
Нет, милый Андре. Вы мне очень нравитесь, вы не испорчены, вы настоящий джентльмен в самом лучшем смысле этого слова, но я не для вас… Я — мертвая. Не удивляйтесь, милый Андрей, но во мне все умерло. Я могу смеяться, кокетничать с вами… но все это маска, под которой другое лицо. Я измучена, устала жить, во мне все умерло.
Она опустила руку за борт лодки — в темную воду.
— Скажите мне, Ю, — проговорил Горин, — что удерживает вас здесь, в Шанхае? Почему вы не бежали отсюда, с места, где произошла трагедия? Скажите мне также, что значит ваше свидание с Ирой? Я видел вас вместе, когда вы в автомобиле уезжали куда-то из Метрополь-отеля.
— Вы узнаете скоро все, — ответила леди Ю. — Я не могу сейчас говорить об этом. Это так тяжело, Андре, так тяжело…
Она зябко повела плечами.
— Едем… стало холодно…
Они вернулись к пристани и Горин усадил леди Ю в автомобиль.
— Не провожайте меня, Андре… Я хочу побыть одна…
— Когда же я вас увижу, Ю? — спросил Горин, не отрываясь от ее лица, измученного, бледного, как гипсовая маска.
Она задумалась, отвернувшись, потом ответила:
— Дня через два… не раньше… Я хочу обдумать все, привести свои мысли в порядок. Я позвоню вам в контору или пришлю записку.
Она подала ему руку. Долго неподвижно смотрела на него. Сказала каким-то особенным, поразившим его тоном:
— Милый Андре! Вы не забудете меня? Я чувствую, что вы любите меня. Ведь вы почти признались в этом. Не нужно этого, мой мальчик. Это невозможно, я не могу ответить на ваши чувства. Когда-нибудь я скажу вам, почему. Я прошу вас только верить мне и сохранить обо мне теплое воспоминание. А я… я никогда не забуду вас…
— Что это значит? — взволнованно спросил Горин. — Вы что-то задумали, Ю. Вы пугаете меня!
— Нет, не бойтесь, ничего я не заду мала. Через два дня мы увидимся. До свидания.
Горин долго стоял и смотрел вслед огоньку, который мелькал позади автомобиле. Огонек все уменьшался, колеблясь и подпрыгивая. Потом исчез за углом.
Смутная тревога овладела Гориным. Пришла мысль, что и леди Ю может исчезнуть из его жизни, как этот мигающий огонек.
* * *
Когда Горин вернулся домой, он застал у себя Кросса. Финн сидел в облаках табачного дыма, держа сигаретку в крепких прокуренных зубах.
Он проницательно посмотрел на Горина и процедил:
— Итак, что дало вам свидание с леди Ю? Что вы узнали?
Горин раздраженно бросился в кресло и пробормотал:
— Я думаю, что она тут не при чем. Мы ошиблись, Кросс. Это дело не ее рук… Я отказываюсь ее преследовать. Союз «ГИК» больше не существует…
Кросс насмешливо посмотрел на Горина, свистнул и улыбнулся.
— Так я и знал! Вечная история! О, женщины!
