Считается, что основы драматургии определил в четвертом веке до нашей эры древнегреческий философ Аристотель в своей «Поэтике». Это авторитетный труд о теории литературы и структурных формах художественных произведений, но мы рассмотрим только ту его часть, которая касается так называемого «формального канона». Этот канон декларировал, что события в пьесе должны начаться и обязательно закончиться, причем в одном месте и не более чем за один день, то есть должно быть соблюдено «единство действия, места и времени». С переменным успехом данные требования применялись на протяжении длинной истории театра, пока не стали в семнадцатом веке основой европейского художественного стиля с названием «классицизм» и не превратились в драматургический закон, сформулированный выдающимся теоретиком искусства Н. Буало.

Вы спросите – к чему это я? А к тому, что в профессиональном песенном тексте этот закон желательно соблюдать, иначе будет непросто сохранить целостность и законченность написанного! Сейчас я поясню, как этого достичь. Допустим, вы пишете песню о море, в которой рассказываете о том, как маленький кораблик пробивается сквозь огромные волны к заветному берегу. Не стоит в этот же текст помещать рассказ о посещении планетария внуком капитана или описывать какие-либо другие действия, так как морских приключений вполне хватит для одного произведения. Закончить историю можно тем, что кораблик благополучно приплыл к месту назначения, этого вполне достаточно. Если необходимо ввести дополнительные сюжетные линии, то их следует связать с основной. Таким образом, будет выполнено условие «единства действия».

Предположим, вы заявили в начале текста, что история разворачивается в подмосковном лесу. В таком случае не стоит переносить ее в Сыктывкар во втором куплете, и уж совсем нежелательно заканчивать действие в Махачкале. Или, к примеру, не стоит одно и то же событие разносить в разные места, допустим: спальня родителей в первом куплете, придорожное кафе во втором и спортивный зал в третьем. Если все действие относится к одному произведению, надо постараться обойтись каким-то одним местом. Коль избежать расширения географии не удается, тогда необходимо равномерно распределить по тексту перемещения главного героя, завязав их в единый узел со смыслом. Это то, что в профессиональной среде называют «соблюдением единства места».

Теперь о третьем условии. Освещая одну историю и описывая какое-то одно состояние, желательно обойтись одним временем года. К примеру, если вы рассказываете о зиме, не стоит вводить в повествование такие образы, как: «заколосилось поле» или «созрел подсолнух», потому что они принадлежат исключительно лету и будут сбивать слушателя с толку. Также неуместны будут «санки» при описании летнего отдыха в Анапе, ведь одно упоминание о них уже вызывает ассоциации, связанные с зимой. Конечно, если действие растянуто на весь год или на несколько лет, тут уж никуда не деться, но тогда желательно «не засиживаться» в одном времени года. Как вы и сами догадались, то же самое относится к времени суток: описывая вечер, желательно не «трогать» зарю, и наоборот. Это одна из составляющих «единства времени», но есть еще и другая. Скажем, у вас родилась идея написать историю о человеке, всю жизнь искавшем клад, ну и пишите в прошедшем времени о том, как человек искал. А если вы желаете поведать миру о человеке, ищущем клад, то все повествование желательно разместить во времени настоящем и рассказать о том, как человек ищет. Соответственно, если разговор заходит о будущем времени, то и пишите о том, как он будет искать. Только старайтесь не использовать все «времена» сразу! Само собой разумеется, что никому не удастся обойтись одним только прошедшим, настоящим или будущим временем, но тогда опять-таки необходимо увязать со смыслом временны´е переносы. Попробую привести пример, эксплуатируя тот же сюжет о поиске клада. В первом куплете главный герой с миноискателем исследовал квартиру родителей и постоянно думал о том, куда он спрячет деньги, как только клад найдет . Вот вам и невидимая цепочка, связывающая прошлое и будущее. Во втором куплете он изучал дачу родителей и представлял себе, что он на эти деньги купит . Как вы сами видите, логическая цепочка не обрывается и используется тот же самый прием. В третьем куплете он находит вожделенный клад, от счастья напивается до потери сознания, садится в последнюю электричку, водружает клад себе на колени и засыпает… (дарю сюжет современной драмы). Таким образом, в тексте появляется еще и настоящее время, но возникают ассоциативные логические «качели», когда действие после неоднократного обращения к прошлому и будущему останавливается в настоящем. Думаю, теперь вы поняли, что такое «единство времени».

Я бы добавил к перечисленным условиям (единство действия, места и времени) еще одно: количество главных героев не должно быть чрезмерным. Попробуйте обойтись одним, двумя или тремя, иначе вам может не хватить времени звучания песни для полноценного раскрытия характеров. Если вы захотите рассказать о любимой футбольной команде, то в этом случае вводится такое понятие, как «коллективный герой». Но опять же не стоит добавлять в этот текст дополнительных персонажей и говорить о ком-то еще (скажем, о семерке отважных парней, пробирающихся через снежные завалы к Северному полюсу). Одной футбольной команды (одного коллективного героя) вполне должно хватить, а полярники, какими бы замечательными ребятами они ни были, окажутся в этом тексте лишними. И уж точно ничего не добавит данному произведению ваша родственница из Житомира, пусть она и умеет варить лучший в мире борщ.

Теперь небольшое самостоятельное задание: я приведу текст песни «Малинки, Малинки» , созданный Алексеем Рыжовым для группы «Дискотека Авария ». Вы его внимательно прочтите, разберите написанное по четырем вышеизложенным параметрам, дайте этому профессиональную оценку и лишь потом просмотрите мои комментарии. После проделанной работы сравните свои выводы с той характеристикой, которую дал я.

Малиновый день подходит к концу, А мы с тобой здесь, в Малиновом лесу Поем Малиновые песни Под бледным мерцанием Малиновых созвездий. Малиновый цвет моих отважных брюк Как солнце освещает все вокруг, Я погружаюсь в ритмы танца. И нечего пытаться метаться — Тут некуда деваться! Гляди туда, где закат такой Малиновый, Ты видел его дома лишь наполовину. Он будет тебе напоминать по утрам Тот Малиновый вечер, Тот Малиновый рай, Тот праздник, который мы с тобою здесь отметили. И что нет Малиновей его на белом свете. Эй, диск-жокей, заряжай пластинки! «Авария» идет в Малинки! Припев: Малинки, Малинки, Такие вечеринки, Зеленые тропинки, Где тихо и свежо. Малинки, Малинки, Брюнетки и блондинки, Сережки и Маринки. «Авария» идет в Малинки! Все как один собираются в Малинки на праздник. Сколько людей! Малиновых и разных. Сюда пришел сам Малиновый Босс, Готовый решить любой Малиновый вопрос. Он рад друзьям, потому что это здорово, Когда все здесь, по эту сторону забора. Он идет – и несется следом: «Вот он, король – Малиновое Лето!» Он такой же, как мы, не высок он и не короток, Он утром выходит на Малиновые корты. Он жмет на газ. Он не любит тормоза, И светится улыбка в малиновых глазах. Он гитару берет – можно заслушаться. Он нам споет сегодня, если получится. Он знает такое! Только держись! Даешь всем Малиновую жизнь! Когда ты вечером поздним выходишь из «Аварии», Делай все так, как мы договаривались. Здесь то ли мы, то ли он, то ли я, Здесь ждет тебя страна Малиния. Время в дороге проходит незаметно. Здесь пешком всего 15 километров, А можно за руль сесть, надавить педаль, Глядя обоими глазами в Малиновую даль. Здесь есть ландыши, тюльпаны, незабудки. Здесь ходят девушки – Малиновые губки, Здесь такой озон, здесь такой музон, Здесь то ли ты, то ли я, то ли он. Плюнь на ладонь, погладь Малиновые волосы! Здесь тебя ждет незабываемая молодость, Здесь то ли мы, то ли он, то ли я, Здесь ждет тебя страна Малиния.

Начнем с «единства действия». Если честно, я так и не смог сосчитать, сколько тут разных действий: кто-то поет песни в малиновом лесу, кто-то погружается в ритмы, какой-то цвет чего-то освещает, кто-то едет в Малинки, видимо, некая «Авария». Вдруг внимание концентрируется на малиновом боссе, который идет, и за ним что-то несется, но вот уже он сам несется куда-то на каком-то транспортном средстве и жмет на газ. Потом, не выпуская руля, он берет гитару и собирается что-то спеть. Неожиданно кому-то предлагается надавить на педаль, глядя вдаль не одним, не тремя, а, что особенно важно, «обоими глазами». В конце мы узнаем, что здесь непонятно кого поджидает незабываемая молодость. Я обозначил только самые заметные из сюжетных линий, а в тексте присутствуют еще и немало побочных. Не знаю, как вы, а я не смогу ответить – о каком действии повествует данная песня.

Теперь о «единстве места». С первых строк мы начинаем предполагать, что все происходит в малиновом лесу, но не дремучем и раскидистом (как это обычно бывает с малиновыми зарослями), а имеющем тропинки и вообще вполне ухоженный вид, к тому же освещенном отважными брюками. Но все не так очевидно, ведь нам авторитетно заявляют, что деваться тут некуда, что мы по одну сторону какого-то забора, а значит, вокруг не совсем лес. Но и тут не стоит думать, что вы поняли, где находитесь, так как совершенно неожиданно всплывают какие-то малиновые корты, и это еще не все! Нам намекают, что если выйти из «Аварии», то всего в пятнадцати километрах пешком находится уже целая страна Малиния, где «такой озон». Итак, о месте действия мы имеем весьма смутное представление.

Следующий пункт – «единство времени». Судя по тому, что тюльпаны начинают цвести в конце апреля, ландыши в конце мая, а незабудки в июле, весьма сложно определиться – когда же все происходит, тем более что тут фигурируют малинки, которые созревают к началу августа. А теперь о времени суток: сначала заявлен вечер, главные герои поют и погружаются в ритмы, то есть что-то делают (время действия – настоящее). Потом говорится, что кто-то видел половинку заката, то есть что-то делал (прошедшее время). Вслед за этим идет утверждение, что половинка заката только по утрам станет напоминать о малиновом рае, а это уже перенос в будущее время. Затем действие возвращается в настоящее время или время, предшествующее настоящему, потому что все как один только собираются на праздник. Но босс уже пришел, что довольно-таки странно, ведь это снова напоминает о времени прошедшем. Ну а дальше все окончательно переворачивается с ног на голову, ведь босс почему-то в настоящем времени, но не вечером, а утром (!) выходит на корты, скорее всего из-за того, что не любит слово «тормоза». И тут нам сообщают, что если получится, то он нам споет, но это уже, как мы понимаем, случится в будущем времени. Затем следует словесная конструкция, из-за которой определить время действия абсолютно невозможно: «когда ты поздним вечером выходишь из «Аварии» – делай» (!), то есть настоящее и будущее время одновременно!! Потом утверждается, что кому-то надо (в будущем времени) плюнуть на чью-то ладонь и погладить чьи-то волосы. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, действие возвращается во время настоящее! Не знаю как вы, но я что-то запутался, а ведь искренне хотел во всем разобраться.

Наконец, мы с вами добрались до «героев». В начале повествования заявлены «мы с тобой», без расшифровки, не персонифицируя, что дает возможность слушателю самому создать образы персонажей. Одного из них можно себе представить, так как он погружается в ритмы танца и на нем отважные брюки, которые намекают на его принадлежность к мужскому полу (женским брюкам всегда не хватало отваги). Но вот он обращается к тому, с кем поет малиновые песни, и мы понимаем, что это тоже мужчина, ведь первый герой говорит ему – «ты видел», а не – «ты видела», а значит, два мужика отмечают какой-то праздник в малиновом лесу. Уже легче. Но это только временно, потому что героев неожиданно становится неимоверно много, а точнее – «все как один». Абсолютно неожиданно их количество сжимается до того самого одного – некоего малинового босса, которого почему-то принимают за другого, напоминающего персонажа иной песни. Да и ведет он себя тоже не совсем адекватно – выходя утром на корты, почему-то жмет на газ! Может быть, подразумевался не газ, а газон? Очередная загадка. Затем следует обращение первого героя ко второму, без всякой связи с канувшим в небытие боссом. Параллельно перечисляются еще несколько, как мы понимаем, основных персонажей, иначе о них так часто бы не упоминалось – это сами малинки, диск-жокей, загадочные девушки с малиновыми губками, Сережки, Маринки и «Авария», которая в Малинки откуда-то едет или идет. В конце концов авторы запутываются окончательно и как бы извиняются за то, что не понимают, кто же здесь одновременно находится и действует – то ли мы, то ли он, то ли я.

Итак, мы вынуждены констатировать, что перед нами не текст в общепринятом смысле слова, потому что нарушены не одно или два, а все «единства». Более всего это похоже на хаотичный набор слов, сознательно структурированный таким образом, чтобы у слушателя возникало ощущение присутствия некого подобия рифм и смысловых ассоциаций, этакое словесное сопровождение ритма. Но никто и не ставил перед собой задачи следовать какому бы то ни было канону. Ребята из «Аварии» были крайне удивлены, когда узнали, что я собираюсь привести их песню в такой связи. По их словам, они вообще на эту тему не «заморачивались» и, положа руку на сердце, в дальнейшем «заморачиваться» не собираются. Их право.

Хоть песня и считается в искусстве малой формой, создается она по тем же законам, что и большие произведения. В ней так же, как и в романе или пьесе, желательны режиссерская разработка, завязка, развитие, кульминация и финал. Пусть и не столь ярко выраженные. А значит, «градус» накала произведения в конце должен быть выше, чем в начале. В классической режиссуре той же пьесы считается, что эмоциональная линия должна напоминать движение по холмистой местности: вниз-вверх, чтобы давать возможность зрителю отдыхать. То есть после завязки должна идти необязательная сцена, на которой зритель скинет напряжение и подготовится к дальнейшей умственной работе. То же самое после развития и кульминации. Около ста пятидесяти лет назад оперетта появилась еще и потому, что структура подавляющего большинства опер не дает возможности расслабиться, ведь даже в паузах между пением звучит музыка, а ее тоже стоит послушать! А в оперетте пара-тройка шутливых диалогов «разбавляла» музыку, таким образом давая зрителям передохнуть. В песне деление на части происходит естественным образом, ведь песня, как правило, строится из куплетов, припевов и проигрышей. Как же мы с вами добьемся соблюдения законов драматургии? А очень просто – усиливая образный ряд от начала к концу!

Для этого возьмем какой-либо хрестоматийный текст и попробуем разложить его на составляющие. Нам вполне подойдет французская шансонетка тридцатых годов «Алло, алло, прекрасная маркиза» . Написана она композитором Полем Мисраки в соавторстве с Шарлем Паскье и Анри Аллюмом. Став популярной у себя на родине, она понравилась русскому поэту Александру Безыменскому (по некоторым источникам, тому же Анатолию Д’Актилю), который сделал замечательный перевод. Песня была исполнена Леонидом Утесовым в дуэте со своей дочерью Эдит.

Итак. Возьмем чистый лист бумаги, мысленно согнем его пополам и поставим точку слева от воображаемой линии изгиба. Назовем ее точкой А. Затем поставим точку справа от той же линии и назовем ее точкой Б. Потом возьмем линейку и нарисуем стрелку от точки А до точки Б, не просто линию, а именно стрелку. С помощью линейки разделим расстояние от А до Б на четыре части, таким образом получив еще три точки, которые назовем в , г и д слева направо соответственно.

Теперь от точки А к точке в проведем плавную дугообразную линию, направив ее вверх, потом от точки в до точки г проведем вторую дугообразную линию, но уже более круто ее изогнув, затем сделаем то же самое с точками г и д и, наконец, нарисуем полукруг, опирающийся на точки д и Б. Теперь попробуем расшифровать получившуюся диаграмму. Точка А – это начало песни, точка Б – конец, стрелка, их соединяющая, это главная магистральная идея, которая ведет нас к поставленной цели – написанию текста, дугообразные линии – это куплеты. Попробуйте сами связать нижеприведенный текст с получившимся у вас рисунком.

– Алло, алло! Какие вести? Давно я дома не была. Пятнадцать дней, как я в отъезде. Ну, как идут у вас дела? – Все хорошо, прекрасная маркиза. Дела идут, и жизнь легка. Ни одного печального сюрприза За исключеньем пустяка. Так… ерунда… Пустое дело… Кобыла ваша околела! Но в остальном, прекрасная маркиза, Все хорошо, все хорошо.

В первом куплете буквально двумя штрихами обрисовывается общая картина. Нас непринужденно вводят в курс дела и знакомят с главными персонажами произведения. Появляется интрига, которая захватывает наше внимание и делает повествование интересным, но утверждение «все хорошо» как бы возвращает нас на исходную позицию, являясь своеобразным ложным финалом. Дальше один из главных героев задает вопрос, который вновь раскручивает интригу:

– Скажите мне, мой верный кучер, Как эта смерть произошла?

На что следует бравурный ответ:

– Все хорошо, прекрасная маркиза!

И далее идет веселенькое уточнение:

– С кобылой той пустое дело — Она с конюшнею сгорела! Но в остальном, прекрасная маркиза, Все хорошо, все хорошо.

Вы уже и сами обратили внимание, что рассказ вновь оказался как бы в исходной позиции. Но каждому понятно, что интрига раскручивается и до окончательной финальной точки еще достаточно далеко. Это блестяще реализуется в следующем куплете:

– Скажите мне всю правду разом… Когда в конюшне был пожар? – Сгорел ваш дом… с конюшней вместе… Когда пылало все поместье! Но в остальном, прекрасная маркиза, Все хорошо, все хорошо.

С каждым куплетом нам все смешнее. А секрет прост, он в той же бесконечно повторяющейся фразе «все хорошо». Эффект контраста произошедшего и реакции на него с незапамятных времен использовался авторами для создания художественных произведений, в основном юмористических. В разговорной речи существует несколько поговорок на эту тему, но я не могу их привести в силу их фривольности. Все мои попытки сделать их литературно безобидными сразу же лишают их обаяния. Такой уж у нас язык…

Ну а в нашем случае все доводится до своего логического окончания, только масштаб катастрофы вырастает геометрически. На ожидаемый вопрос:

– Я вне себя. Скажите прямо, Как это все произошло?

Следует вполне предсказуемый ответ:

– Узнал ваш муж, прекрасная маркиза, Что разорил себя и вас. Не вынес он подобного сюрприза И застрелился в тот же час. Упавши мертвым у печи, Он опрокинул две свечи, Попали свечи на ковер, Вмиг запылал он, как костер, Погода ветреной была, Ваш замок выгорел дотла, Огонь усадьбу всю спалил, Потом конюшню охватил, Конюшня запертой была, И в ней кобыла умерла… Но в остальном, прекрасная маркиза, Все хорошо, все хорошо!

Я думаю, вы все поняли сами, но на всякий случай, для закрепления материала, еще раз заострю внимание на деталях. Действие, начавшись в точке А, развивается от куплета к куплету. События, в них описываемые, нарастают как снежный ком, что показано все более крутыми дугообразными линиями. Но после каждого куплета мысль возвращается к магистральной линии-стрелке, к точкам в , г и д , в конце концов приходя к своему логичному финалу – точке Б. У нас прямо картина получилась! Волны – как на полотнах у маринистов! Мне всегда казалось, что хорошее изделие не может быть некрасивым, что существует какая-то мистическая связь между качеством и красотой.

Продолжим. Изображать режиссерскую разработку графически придумал не я, а Константин Сергеевич Станиславский, когда создавал свою знаменитую «систему». Правда, у него введено еще и такое понятие, как «тенденция», которое на графике движения изображено стрелками, идущими от главной в разные стороны. Иногда эти стрелки нарисованы более жирными линиями, чем основная, а это значит, что они уводят повествование от главной идеи и мешают решению основной задачи, которую автор «системы» назвал сверхзадачей. Доверимся создателю «системы» и прислушаемся к его рекомендациям.

Конечно, следование классическим схемам не является обязательным условием построения песенного текста. Мало того, все, что сегодня считается каноническим, было когда-то революционным. Но в любом случае это может стать каноном только после того, как вам «поверят». Станиславский ввел в современное искусство фразу, которую повторяют сегодня на всех континентах: «Не верю!» Он любил повторять ее, сидя в зале на репетициях, когда артисты не дотягивали до «правды жизни», которую он считал главной составляющей искусства.

В нашем случае, что бы вы ни написали, как бы ни построили свое произведение, должен прослеживаться хоть какой-то замысел, хоть какое-то движение к той заветной цели, которую Станиславский называл «сверхзадачей». Он вообще считал, что ни одно произведение не должно создаваться «просто так», «от нечего делать» и тому подобное, а во всем должен быть смысл и философский подтекст. Сегодня, к сожалению, об этом мало кто задумывается, а следовало бы…

Даже если в вашей будущей песне и не подразумевается действие в прямом смысле слова, в ней должно присутствовать «внутреннее действие», когда мысли и переживания тоже имеют некоторый вектор движения. Попробую пояснить данное утверждение простейшим примером. Вы садитесь к столу и составляете простую схему будущего произведения, предположим, намереваясь написать заказной текст для песни о любви. Приступим:

Магистральная линия (точка А – стрелка – точка Б) – это наша история, в которой нам необходимо рассказать о своих переживаниях и сомнениях. Стартуем от точки А, точки в , г и д – это наши припевы.

Первый куплет:

Мне кажется, что я ее люблю…

Припев:

Сердце знает ответ…

Второй куплет:

Пожалуй, да, я ее люблю…

Припев.

Третий куплет:

Я несомненно ее люблю…

Припев.

Четвертый куплет:

Я люблю ее больше жизни!..

И, наконец, финал (точка Б), который чаще всего является припевом, повторенным несколько раз. Тема повторов – одна из ключевых в нашей работе! Профессионалы считают, что их количество должно быть максимально большим, чтобы усилить воздействие. И пусть любители шутят, что повторение – мать заикания, мы не будем обращать внимание на их мнение и поступим так, как ансамбль «Битлз» в своей знаменитой песне «Хэй, Джуд» – будем повторять, пока слушают!

Теперь вы знаете, как составляется тот самый заветный «планчик-конспектик», соответственно, вся работа строится по этому нехитрому сценарию. Если вы поменяете местами темы куплетов, получится нелогично, что может вызвать у слушателей нежелательные ассоциации. Согласен, это мало напоминает поэтический порыв и озарение, но я и не говорил никогда, что создание песенного текста – порыв и озарение! Как правило, это достаточно тяжелая, утомительная работа. Конечно, есть на свете люди с неимоверной самодисциплиной, способные всю свою жизнь подчинить служению ремеслу. Ян Парандовский в своей «Алхимии слова» утверждает, что Гюстав Флобер писал по восемь часов, причем каждый день в одно и то же время, без выходных и отпусков. Вот это характер! Хотя только так и можно создать в этой жизни что-либо стоящее, например «Саламбо» или «Госпожу Бовари». Я, например, всю жизнь заставляю себя садиться к письменному столу. Если и есть на свете люди, которые любят делать рутинную работу, то лично я с такими не знаком. Владимир Маяковский написал о творчестве: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Лучше и не скажешь! Можно за пять минут «накидать» сколько угодно рифмованных строк, но и выглядеть эта песня будет «на пять копеек»!

В стихах и песенных текстах авторы используют гораздо больше, чем в обычной речи, таких слов, как «всегда» и «никогда», а также определений в превосходной степени. Это оправданно, ведь воспевать серые будни и быт скучно и неинтересно. Да и сделать героиней своего опуса глупую некрасивую девушку достаточно трудно, ну что такого особенного о ней можно сказать? Другое дело – девушка необыкновенная (а для влюбленного человека его девушка, конечно же, необыкновенна)! Но тут песенника подстерегает смысловая ловушка. Когда в тексте приведены несколько сравнений, то они должны идти по нарастающей. Если в первом куплете автор сказал, что предмет обожания «самый-самый», то во втором говорить «просто красивый» уже не стоит. Соответственно доводить сравнения до крайней степени лучше в конце произведения. К сожалению, нарушения последовательности развития событий и сравнений в текстах встречаются повсеместно. Для большей наглядности проиллюстрирую примером, взятым из репертуара весьма уважаемой мною группы «A’Studio »:

Невозможно рассказать Вам историю мою – очень сложно.

Проще всего списать абсурдность этих строк на то, что группа приехала в Россию из Алма-Аты, и решить, что ребята плохо знают язык (предположение абсолютно безосновательно, ведь я с ними давно знаком). Но приведенные строки звучат примерно так же, как фраза «бабушка умерла, а потом заболела». Я вовсе не утрирую – все именно так и выглядит! Невозможно уже включает в себя и непросто, и нелегко, и сложно, и очень сложно, и все остальные определения, которые могут прийти в голову. Чтобы не быть похожим на ругателей и хулителей, которые умеют только «пачкать и мазать», я предложу возможный вариант решения этой смысловой задачи:

Первый куплет:

Мне сегодня рассказать Вам историю мою Очень сложно.

Последний куплет:

Мне сегодня рассказать Вам историю мою Невозможно.

И еще, описывая чувства, следите за тем, чтобы они не были чуть-чуть огромными или немного бесконечными. А после слова «никогда» остерегайтесь использовать словосочетание «может быть». Есть еще одно выражение из этой обоймы, которое я помню с детства: «слегка вдребезги» – им и подытожим.

Но я должен сказать еще пару слов о драматургии. Существует давний спор на тему: что важнее – начало или финал? Хорошо, когда все безукоризненно. Но что делать, если качественного материала хватает на что-то одно? С литературной точки зрения, предпочтение надо бы отдать финалу. Но не спешите с выводами. Когда я, еще на заре своей карьеры, вел переговоры с программным директором одной солидной звукозаписывающей компании, то был поражен, узнав, что ему приходится прослушивать по двести-триста демокассет в день! Я поинтересовался – как это ему удается? Он ответил, что слушает песню не более двадцати секунд, если не «зацепило» – ставит другую. Вот и задумаешься, что все-таки важнее – потратить уйму времени и сил на заключительную часть, до которой в сегодняшнее суматошное время могут и не досидеть, или тщательно поработать над завязкой, способной мгновенно завладеть вниманием слушателя…