Ночь прошла в попытках уснуть и забыться до самого утра.
Тщетно.
Я ворочалась, то обнимая одеяло, словно живого человека, то отпихивая его ногами от себя подальше, будто оно в чем-то провинилось.
А провинилась я. Перед Киммером. И теперь мне за это стыдно.
Нехорошо я с ним поступила. Зачем бить? Можно оттолкнуть и выразить словами свои претензии и недовольство.
Нет же! Уроки Марлоу так просто не выбить заботой и лаской.
Через боль намерение доходит быстрее.
Не поспоришь с этим. Горящая от соприкосновения со щекой Киммера ладонь передает истину, втолкованную хозяином замка, лучше, чем сказанные в спешке слова… Нужно пойти и извиниться!
Была у меня где-то настойка хорошая, отлично снимает отек, покраснение и повышает настроение. Насчет последнего сомневаюсь, но Снедька уверяла, что огненная водица творит настоящие чудеса. Посмотрим, так ли это на самом деле!
Быстро собравшись и немедленно обнаружив в драконьих закромах заветную бутылочку, я отправилась мириться с наследником престола Элирии.
Знаю я эти ранимые венценосные души! Обижаться будут до скончания веков, как эльфы высокомерные или гномы злопамятные… А вдруг еще руки на себя наложит?!
Я поспешила к Киммеру, крепко сжимая скрепляющую узы дружбы бутылочку.
Наследника престола Элирии я определила в донжон, несмотря на уговоры принца поселить его рядом со мной. Не вышло. Не смогло его красноречие потушить мой факел уверенности в справедливости принятого мною решения. Просторная кровать и Шрам за дверью убедили Киммера, что стоит слушать ту, которая имеет в этом замке власть. До прихода Марлоу, само собой!
Берийский пес встретил меня унылым не то вздохом, не то скулежом, уверяющим меня в том, что мне здесь не рады.
Ничего страшного, не маленькая, переживу!
Постучалась, соблюдая приличия, и толкнула дверь в покои Киммера.
Никого! Ну и куда принц подевался?
Шрам не ответил мне, усердно делая вид, что он меня знать не знает, после чего отвернулся, намекая, что аудиенция у охраняющего покои господина окончена, можно идти по своим делам и не беспокоить его по всякого рода бестактным вопросам.
Помянув мужскую солидарность крепким неженским словом, я обошла донжон, заглянув попутно к Милике и поправив ей одеяло. Тихоня не отстал от родного брата, но обошелся без демонстрации филейной части, за что ему огромное человеческое спасибо!
Обойдя практически весь замок и успев немного замерзнуть (даже в хлеву Киммера не оказалось!), я направилась к единственному месту, где еще могла отыскать принца.
В оранжерею моего отца.
И что Киммер забыл в ней в этот поздний час?
— Вот скажи мне, Актер, почему жизнь так несправедлива? — услышала я голос наследника Элирии и, осторожно выглядывая из-за приоткрытой двери, поразилась увиденной картине.
Ночь на дворе. Приличные существа спят. Неприличные прожигают молодость и старость в кабаках да в домах увеселительного толка. Чем же должна заниматься особа королевских кровей в такое время?
Правильно. Наводить порядок в разросшемся сборище растений, выдергивая голыми руками сорняки и ведя занимательные беседы с грифоном, сумевшим восстановиться после огня дракона и изредка подкурлыкивающим фразам принца, изображая при этом заинтересованного собеседника. Идиллия!
— Почему когда ты нуждаешься в любви, то она не приходит, а когда ты устал ее ждать и готов уйти, прибегает с радостными глазами и требует себя холить и лелеять? Почему все женщины такие непостоянные, а, Актер?
Грифон задумался и перестал копать яму на месте сорных трав. Он был не одинок в попытке найти ответ на поставленный Киммером вопрос. С той стороны двери его морально поддерживала я, не стремясь показываться перед наследником престола Элирии во всей девичьей красе и с бутылкой в руках. Вдруг что интересное услышу…
— Ты даже представить себе не можешь, Актер, как данная отцу клятва душит меня, не давая спокойно вздохнуть лишний раз. Я обещал ему, что из стана злейшего врага вернусь с миром между Элирией и Сарией. И что теперь я скажу Трогду Свирепому? Здравствуй, отец, с меня сняли проклятие, что портило мне жизнь все мои сознательные годы. Это произошло благодаря Кайле, девушке незнатного происхождения, но с добрым сердцем и широкой душой. Я полюбил ее, отец, и не могу сочетаться браком с принцессой Сарии… Знаешь, что он мне ответит?
Меня ход мыслей короля заинтриговал настолько, что я вцепилась в бутылку, напрягая слух и надеясь, что Киммер продолжит откровенничать и дальше, невзирая на общество полуптицы-полульва.
— Быть королем — это большая ответственность и ноша, которая не каждому по плечу. Лишь тот, кто силен духом и способен отбросить свои желания ради великого дела, может достигнуть небывалых высот в правлении народом. Поэтому, Киммер, не забивай себе голову ненужной любовью, я рад, что теперь ты стал полноценным мужчиной, но брак с девицей сословия весьма низкого не заключит мир с Сарией и не принесет тебе уважения нив глазах соседей (пропади они пропадом!), ни в глазах народа, что чревато последствиями. Я понимаю, что твое естество требует удовлетворения, так что ближайший дом терпимости в твоем полном распоряжении! Иди и ни в чем себе не отказывай! — продекламировал принц басом, старательно копируя Трогда Свирепого. — И самое обидное, Актер, что отец в чем-то прав. Без договора с Сарией мне нельзя возвращаться в Элирию, а без свадьбы с Виарией мне его не получить… Да и стоит ли обрекать Кайлу на такие муки? Я же вижу, как она смотрит вдаль, как ей опостылел замок и как она мечтает сбежать из Ведьминой Чаши и увидеть тот мир, что долгие годы от нее был сокрыт. Буду ли я себя уважать, если запру ее в новую клетку, позолоченную и нарядную, лишу возможности открыть ранее неизведанные горизонты, испорчу ей репутацию, в конце концов! Нет, Актер, не бывать этому! С любимыми так не поступают!..
Какие вредные птички, однако, прилетели ко мне новым утром! Все стучат и стучат, не замолкая ни на секунду. Такое чувство, будто они целенаправленно бьют в одну точку у меня в голове. Кто их пустил сюда? Киммер?
— Тише, Кайла, не возись! — сонным голосом зашипел у меня над ухом принц, прижимаясь ко мне так, как муж обычно прижимается к жене. Нежно, настойчиво и с явным намеком на приятное продолжение. — Мы легли несколько часов назад, будь человеком, дай поспать!
Соблазнительно, Киммер, но есть зов природы, от которого так просто не отделаться… и этот зов поднимет тебя на ноги вопреки всему… Интересно, уборная далеко?
Выбралась я с трудом. Оказалось, что меня зажал с одной стороны наследник престола Элирии, а с другой — грифон, мирно посапывающий на просторной кровати принца.
Получается, мы в его комнате? И что я здесь забыла?
Проверила целостность платья. Оно не пострадало, и это не могло не радовать. Выходит, что женщиной я не стала и точку невозврата мы с Киммером так и не преодолели, несмотря на то что провели ночь вместе.
Фух, прям от сердца отлегло! Не то чтобы я не хотела, но традиции есть традиции. К тому же первый момент единения хочется запомнить основательно, до мельчайших подробностей, а не так… без воспоминаний… по пьяни… Точно! Вот почему у меня голова гудит словно растревоженный улей. Мы же вчера выпили ту бутылку на двоих! А что было потом?.. Не помню…
Я долго добиралась до своей башни и далеко не с первого раза попала в хранилище, больно ударившись носом об стену (две двери передо мной оказалось, две!), но заветный бочонок нашла. Снедька дала однажды для борьбы с особым монстром, что носит страшное имя Похмелье.
После пары глотков ощутила себя человеком и даже сжалилась над Киммером, решив угостить его волшебным подарком. Ведь кто мне расскажет о моих ночных приключениях, если не он?..
Принца я зауважала! Не то чтобы раньше он не вызывал у меня подобных чувств, но отказаться от живительной жидкости только потому, что в армии бывали напитки пострашнее да в еще больших количествах, чем я ему вчера предложила? Ну и ладно! Мне больше достанется!
— Ну и дала ты жару, Кайла, — сказал принц, уплетая кашу и запивая мою стряпню молоком. — Никогда бы не подумал, что ты можешь быть такой загульной.
— Мы уже на «ты», принц? — Я удивленно приподняла бровь, занимаясь тем же, что и наследник Элирии.
Аппетит во мне бушевал просто зверский. Может, употреблять по вечерам, только в меру? Сугубо для улучшения пищеварения, а не для приобретения устойчивой амнезии!
— После того как мы с тобой пили на брудершафт, Кайла, мы перешли на «ты». И больше к «вы» уже не вернемся!
— Жаль, — делано возмутилась я, полностью согласная с позицией принца. Только разве стоило идти на такие огромные жертвы, чтобы перейти на новый этап наших отношений? — Жаль, что я не помню вчерашнего, Киммер! И не могу ничего сказать в свое оправдание. Если ты надо мной не подшучиваешь, само собой.
— Это вряд ли, Кайла, — усмехнулся принц, закончив завтрак. — Мне тебя не переплюнуть в столь деликатном деле, как довести себя до полного безумия. Не веришь мне?
Я отрицательно покачала головой. Не то чтобы я не верила, просто меня одолевали некие сомнения по поводу достоверности и справедливости слов наследника Элирии. Я-то себя знаю чуть больше, нежели он меня. Или Киммер все-таки… прав?
— Тогда, милостивая хозяюшка, позволь мне показать тебе кое-что. — Киммер поднялся из-за стола и взял меня за руку, чтобы я шла следом за ним и, видимо, никуда не исчезла по дороге! — Уверен, разочарована ты не будешь!
И принц оказался прав!
Уж что-что, а разочарованной я не была. Ошарашенной, огорошенной, но разочарованной… нет! По ехидной улыбке Киммера я поняла, что обо всех подробностях злоупотребления настойкой он мне сразу не расскажет.
Ну и пусть! Мне на сегодня и так впечатлений предостаточно!
В зале спал вождь племени Ведьминой Чаши и несколько его преданных сторонников, самозабвенно похрапывающих и посапывающих. Без своих страшных шлемов и доспехов представители лесного народа выглядели милыми рыжеволосыми мальчиками, если бы не все те же большие ступни, с помощью которых, я подозреваю, они еще и плавают неплохо. Только откуда они здесь взялись? Пробрались через подземный ход или телепортировались непонятным мне образом?
— Смотри, Кайла, и учись! — прошептал мне в затылок наследник Элирии, подошел к ничего не подозревающему вождю и заорал ему на ухо: — Подъем! Тревога! На защиту дома становись!
Подскочили все.
И не только гости из другой части Ведьминой Чаши.
Прибежал рычащий Шрам, за ним молчаливый Тихоня, сонная Милика, и даже на заплетающихся лапах доковылял Актер. Мы что, и ему тоже наливали?
Вмиг оказавшиеся на ногах воины безымянного племени осмотрелись по сторонам, увидели нас и перестали стоять по стойке «смирно», после чего вождь произнес то, за что я его зауважала сразу, окончательно и бесповоротно:
— Ну и гад ты, Киммер!..
Никогда раньше я не бывала на свадьбах. Повода не было. Снедька вышла замуж еще до нашего с ней знакомства, а близкой подругой у меня числилась только она. Да и обычной подругой, кстати, тоже. Другие со мной особо не общались, впрочем, как и я с ними. Марлоу следил, чтобы в окружении были только проверенные им люди, которые, само собой разумеется, не нравились мне. За исключением Снедьки и Малика. Интересно, как они там поживают…
— Улыбайся, Кайла, улыбайся! — Сидящий рядом со мной наследник престола Элирии точно не даст спокойно насладиться этим красочным мероприятием, напоминая своим присутствием обо всех моих вчерашних злоключениях и не давая погрязнуть в ненужных переживаниях по этому поводу. — Не омрачай праздник кислой миной! Бери пример с ребенка!
Поискала глазами Милику, под шумок покинувшую заваленный яствами стол. Нашла девочку в разномастной стайке детей, быстро принявших ее в свои ряды, и незнание языка не стало преградой. Эх… если бы раньше их отцы не швыряли в меня копьями и не пускали мне в спину стрелы, то знакомство Милики и ребятни произошло бы намного раньше. Хотя не скрою, в поведении воинов племени виновата была я. Не все готовы бросаться в объятия к пролетающему над ними дракону!
— А ты подозрительно счастливый, Киммер! — не смогла удержаться от ехидства я. — Невеста приглянулась?
— Свадьба, — ответил мне принц, серьезным взглядом изучая мое лицо. Прыщ, что ли, выскочил? — Так надоели эти официальные торжества договорного союза, как вспомнишь, тошно становится. Жених всегда важен, скучен и глуп. Невеста лучится дешевой радостью в ожидании, когда уже закончится мероприятие и можно будет снять мешающий нормальному дыханию корсет. А здесь все так естественно и мило, что волей-неволей начинаешь верить в браки по любви. Смотри, как сияют глаза жениха и невесты! И без всякой настойки!
Я последовала его совету, наслаждаясь искренностью двух влюбленных.
Они были странной парой. Худой, взъерошенный жених и полноватая крупная невеста, которой он едва доставал до плеча. Оба рыжие, с вьющимися волосами и одной улыбкой на двоих, при виде которой у меня сами собой наворачивались слезы радости и счастья, ведь, несмотря на полную, казалось бы, несовместимость, эти двое нашли друг друга.
Киммер молча протянул мне чистый платок, и я с благодарностью его приняла, попутно вслушиваясь в речи остальных гостей.
Благодаря откровениям Киммера, грифону и моему решению поучаствовать в наведении порядка в оранжерее, дабы попутно помириться с наследником престола Элирии, мне стала понятна речь иверийцев — малочисленного народа, что позвал нас на эту свадьбу.
Быстро освоить язык мне, как выяснилось, помогло зелье, приготовленное по неизвестному рецепту пьяной драконицей с полного дозволения Киммера и Аронгака, вождя и дальнего родственника жениха. А дело было так…
Покончив с вредной сорняковой травой в оранжерее, мы с принцем перешли к примирению посредством употребления настойки, которая для меня оказалась слишком крепкой, а для Киммера — излишне слабой. Золотую середину мы отправились искать к иверийцам.
Почему именно к ним мы решили заглянуть в столь поздний час, наследник Элирии мне внятно ответить так и не смог. Однако принц уверенно стоял на своем, мол, идея сварить зелье для понимания речи иверийцев возникла как раз таки на пути к ним, когда зашел разговор о дальнейшей судьбе Милики и моем желании говорить с ней на одном языке.
Для проведения повторного эксперимента (жаль, Гарконаша с нами не было, вот кто оценил бы сей великий замысел и те слова, которые я благодаря ему узнала!) была выбрана поляна недалеко от жилища Аронгака. Вождь с интересом отнесся к нашей авантюре и даже предложил свои волосы, чтобы внести посильный вклад в общее дело. Грех было не воспользоваться его добротой, что включила в себя еще и личный котел, в котором и варилось первое зелье для быстрого изучения языка. Сразу за ним готовилось второе, чтобы не только мы с Киммером могли понимать речь иверийцев, но и они нашу. Во всяком случае, всеобщий язык, на котором мы с наследником Элирии вели жаркие споры, беседы и гневные перебранки. Почему Милика не знала его, мне было, мягко говоря, непонятно. Ведь в Радое, как уверял Киммер, практически заставляли учить всеобщий наравне с родным языком. Может быть, Милика была особенной?
По словам наследника Элирии, колдовала я над кипящим варевом точно так же, как и в первый раз, только иногда выкрикивая непонятные слова и угрожая покарать ни в чем не повинное небо в случае неудачи. То ли оно испугалось, то ли в ком-то из моих дальних предков текла ведьмовская кровь, но зелья удались на славу, и теперь мы наслаждаемся свадебной церемонией почти всей семьей, за исключением Гарконаша. Книга покидать замок, увы, отказалась…
Зато на берийских псов это правило не распространялось, о чем они явно сожалели и мечтали поменяться с Гарконашем местами. Тихоня стоически терпел пристальное внимание к своей пушистой персоне, которую можно потискать, пощупать и полюбоваться на ее синий красивый бант. Шрам же обзавелся розовым украшением на голове и периодически убегал от надоедливой ребятни, к их безмерной радости и восторгу. Грифону не составляло особого труда возиться с детьми, катать их и умилительно строить рожицы, вызывающие улыбки и смех.
Для меня Актер так и остался тайной за семью печатями. Он же вырос в дикой природе, и встретила его я не в цирке, так почему же от него так веет домашним уютом? Загадка…
— Кайла, Киммер! — плюхнувшийся справа от Киммера Аронгак прервал мое любование зверинцем замка и, указывая пальцем на жениха и невесту, громко нам зашептал: — Смотрите, сейчас будет ритуал Единения!
Перед влюбленными появилась чаша с небольшим, но, похоже, острым ножом. Ведущая церемонию женщина указала им на принесенные предметы, подчеркнув, что такая ступень доверия доступна далеко не всем.
— Это необязательная часть свадьбы. Гирангак и Тринда сами настояли на том, чтобы с ритуала Единения началась их жизнь как мужа и жены, — посвятил нас вождь в традиции родного племени.
— Значит, ритуал Единения не свадебный? — удивился Киммер.
— Скорее объединяющий, — ответил Аронгак, выпивая огромную кружку с медовухой.
Киммер от него не отставал, я же отказалась от напитка и не жалела о своем решении. Мне хватило вчерашнего раза, не стоит испытывать судьбу.
— Кровью скрепляется союз, дабы связать двоих крепкими узами, что нерушимы и ценны. Боги покарают того, кто предаст, убьет или замыслит дурное. Но им необязательно становиться семьей, их судьбы сплетаются и без свадьбы.
— Но мужем и женой они могут не быть, так? — заинтересовался ритуалом принц.
— Верно, — подтвердил правоту Киммера Аронгак. — Ритуал Единения может проводиться как между мужчинами, так и между женщинами. После него люди становятся родными, как братья или сестры. Кровниками. Далеко не все влюбленные решаются на подобное, только те, кто уверен в половинке полностью и доверяет ей так же, как себе.
— Занятный ритуал, занятный… Кайла, не хочешь потанцевать? Хотя что я спрашиваю, по глазам вижу, что хочешь!
Не дожидаясь моего согласия (действительно, кому это надо?!), Киммер потащил меня к пустившимся в пляс иверийцам, отмечающим тем самым пролитую кровь влюбленных, которые бурно целовались и явно не желали хоть на секунду оторваться друг от друга. Я им по-доброму завидовала. Пусть все у них будет хорошо!..
— Расслабься! — Наследник престола Элирии уверенно вел меня в танце, словно не единожды отплясывал его на окраинах Ведьминой Чаши. — Наслаждайся тем, что здесь происходит!
— Уже расслабилась, больше не хочу…
— О-хо-хо… Кайла, ты же не сделала ничего дурного! Да, выпила. Да, перебрала малость. Но посмотри на это с другой стороны. Если бы не твоя настойка, мы бы не узнали язык иверийцев, а они — наш. Не пришли бы сегодня на свадьбу, в кои-то веки вырвавшись из замка все вместе и насладившись сполна этим праздником. А ты укоряешь себя и считаешь… кем? Пьяницей? Или, упаси боги, падшей женщиной?
Если бы взглядом можно было делать дыры, то в принце появилось бы лишнее отверстие, возможно, даже не одно. С такой точки зрения я свой поступок-проступок уж точно не рассматривала. Почему это я падшая женщина?
— Проснулась в постели мужчиной и причислила себя… Нет? Как здорово! Одной проблемой меньше! — усмехнулся Киммер, кружа меня под звуки неведомых музыкальных инструментов, напоминающих мне радостные флейты, лиричные скрипки и веселые барабаны. — Знаешь, Кайла, почему ты так поступила? Тебе надо было выговориться. Выложить, что у тебя на душе, тому, кто тебя выслушает, поймет и не осудит. И обязательно обнимет, дабы подарить тепло тому, кому оно нужнее… — Принц игриво притянул меня к себе. — Стало лучше, Кайла? Чувствуешь, как полегчало на душе?
— Ваше лекарство, Киммер… ой, прости! Твое, разумеется, лекарство всегда помогает! — Я не лукавила, моя душа пусть и не сразу, но постепенно избавилась от груза стыда и вины за неподобающее поведение. Пользуясь моментом, я решила кое-что уточнить у наследника престола Элирии, пока он пребывал в добром расположении духа и явно не прочь был поболтать со мной обо всем, что меня интересовало. — Раз ты, Киммер, избавился от проклятия, то скажи мне: какая я?
Принц не спешил отвечать. Он явно что-то взвешивал на невидимых весах у себя в голове, словно отмеряя ту правду, что стоило озвучить вслух.
— Ты не будешь смеяться?
— Зависит от того, что я услышу.
— Ты для меня загадка, Кайла. И дело не в характере, не в силе духа, а во внешности. Когда я смотрю на тебя, то не могу определить, какая ты. Я смотрю на твои волосы цвета смолы, а в них проскальзывают светлые пряди. Тону в черных как ночь глазах, что через миг превращаются в драгоценные камни синего цвета. Даже твой профиль меняется, стоит мне только увидеть тебя снова. Неужели любовь настолько ослепляет?
Я не ответила, положив голову принцу на плечо. Музыка стала более медленной и протяжной, настроение гарцевать подобно королевским рысакам исчезло, словно и не было его. Пары плавно кружились в танце, а со стороны леса изредка доносилось протяжное уханье филина. Краем глаза я заметила, как Гирангак и Тринда оказались рядом. Такие разные, но такие одинаковые… от них исходило тепло, согревавшее каждого, кто приближался к ним, и это позволяло верить, что их союз нечто большее, чем простое объединение для продолжения рода и преодоления тягот нелегкой жизни в Ведьминой Чаше.
Хотела бы я, чтобы моя свадьба была похожа на эту. Только вряд ли мои мечты сбудутся. Мне не быть с Киммером, а с другим я своего будущего не представляю.