На город опускались сумерки. Нет, было ещё светло, в кронах деревьев сквозил солнечный свет, отчего они казались позолоченными, но уже наступал тот миг, когда проявляется граница перехода к темноте, хотя, конечно, в таком городе, как Москва, настоящей темноты не бывает вовсе. Здесь всегда есть искусственный свет, порождение человеческого гения, и этот свет настолько извращает образы генетической памяти, что чудовища из темноты пещер и лесов давно поменялись местами с чудовищами-людьми, прячущимися в полутёмных уголках ночных улиц. Люди, живущие в городах, особенно в мегаполисах, давно уже не замечают, под каким постоянным давлением со стороны созданной ими же цивилизации они находятся. Они не замечают ни несмолкающего ни на минуту городского шума, ни искусственного света, а главное – чудовищных по своей силе потоков информации, на девяносто процентов абсолютно не нужной и даже вредной человеку. Смешно, но, когда городской житель выбирается подальше на природу, ему, по большей части, становится неуютно, он теряет уверенность в себе и начинает эту самую природу ненавидеть, бояться её, несмотря на то, что когда-то его предки сами были природой, её неотделимой частицей. И безумие заключается в том, что такие вот городские жители и рождают концепцию борьбы с природой, защиты от неё, повелевания ею, хотя человек, как любой биологический вид, по сути своей, должен жить в гармонии с породившей его средой. Власть над природой – это власть над собственной матерью, и, чем больше мы стремимся к такой власти, тем в больших чудовищ превращаемся. Противоестественное сочетание генетической памяти, подсознания, заполненного множеством комплексов, и сознания, перегруженного ненужной ему информацией, приводит людей к стрессам, выражающимся в шизофренической невозможности осмыслить свою жизнь в соответствии с Божьим предопределением.

Вот такие невесёлые философские мысли посетили сейчас Сашу, смотревшего из окна электромобиля на деревья, окружавшие центральную больницу. Руслан сидел рядом, грустно улыбаясь своим мыслям.

– Руслан, простите, но я давно хочу вас спросить, вот вы ведь тоже были одним из участников проекта и ваше предложение, мягко говоря, конечно, на мой, сугубый взгляд, более чем спорно. Ну, то есть, я хочу сказать, что оно где-то способствует превращению людей в роботов, не так ли? – Саше было неловко, что он пытается выразить своё несогласие с идей такого замечательного человека.

– Вы про идентификаторы личности? К сожалению, на их введение или неведение мы повлиять не в силах – они уже повсеместно вводятся, особенно в тех странах, где внутренняя общественная дисциплина всегда была на высоте. И если это будут идентификаторы не такого типа, как предлагаем мы, то есть, могущие функционировать отдельно от человека, то они будут намного хуже, людям просто начнут вживлять чипы, да что там, уже начали. Поэтому мы просто вынуждены принести жертву, точнее, пока притвориться, что поддерживаем эту гадость. Но это продуманный гамбит.

– Да? А что же взамен?

– А взамен мы получаем систему, позволяющую полностью отказаться от необходимости множества банков, от влияния ссудного процента на экономику и от внешнего финансового воздействия. Таким образом, мы сможем перестроить экономику, внутрисоциальные отношения и улучшить жизнь людей. Слово «перестроить» не надо в данном контексте считать ругательным.

– Не понял? Ведь без банков не будет денег, а без денег не сможет работать экономика. Я вот сам пользуюсь услугами банка, пару раз брал кредиты, это очень удобно, – Саша был совсем не согласен с Русланом, он считал банковский кредит двигателем прогресса, институтом развития бизнеса.

– Саша, вы извините, но мне придётся прочесть вам маленькую лекцию по экономике. Готовы выслушать? – Руслан иронично посмотрел на Сашу, понимая, что обычно люди плохо воспринимают навязываемые им знания.

– Ну что ж, валяйте, делать пока всё равно нечего, – великодушно согласился Александр.

– Приступим. Итак, сама идея банковского дела получила широкое распространение в Европе после того, как началось перемещение больших масс людей в результате крестовых походов. Там, в основном, подвизались рыцарские ордена, евреи-ювелиры и ломбардцы. Ну, как вы знаете из истории, постепенно рыцарские ордена переродились в масонские, а с падением феодализма они, уже не скрываясь, стали заниматься банковской деятельностью, сросшись с ювелирными домами. Впрочем, именно евреи и были почти настоящим руководством масонских лож, да и сейчас ими остаются. Это в официальной истории тамплиеров разгромили, на самом деле они просто очистили свои ряды от большого количества ненужных бестолковых романтиков, прибрав к рукам, заодно, их богатства. И, фактически, на протяжении нескольких веков только евреи и развивали банковское, а заодно и кредитное дело.

– Простите, Руслан, что вас перебиваю, но вот что мне непонятно – откуда евреи взяли столько денег на раскрутку, говоря современным языком, и кто обучал их финансовых специалистов? – Саша с некоторой долей скептицизма относился ко всевозможным обсуждениям в обществе «еврейского вопроса и жидомасонского заговора».

– Саша, это тема отдельной, очень длительной беседы, уходящей своей историей в период становления иудаизма и первых книг Ветхого завета, а я пытаюсь сейчас ответить на ваш первый вопрос. Так, чтобы коротко, – нашлись силы, которые их организовали, обучили и помогли развиться. Но это было за три тысячи лет до момента начала раскрутки. Так что подготовить необходимые ресурсы время у них было. Но суть не в этом – сам по себе ростовщический банковский процент приводит к тому, что общество, которое им активно пользуется, постепенно переходит в состояние постоянно накапливающегося долга, который через какое-то время становится неоплатным. То есть, все богатства и ресурсы, включая и человеческие, переходят в собственность тех, кто выдаёт кредиты, и при этом неважно, какой они национальности или к какой мафии принадлежат.

– Нет, тут что-то не так. Я вот брал в кредит две машины, отдавал деньги, и никому ничего не остался должен. И спокойно на этих машинах катался, – пока Саша никак не мог согласиться с Русланом.

– Ах, Саша, вам просто повезло, что вы так легко отделались. Вспомните кризис – какой урон понесла экономика всех стран из-за того, что люди в отдельности и государства в целом набрались, казалось бы, дешёвых кредитов? До сих пор многие сидят в такой яме, что ещё очень не скоро из неё выберутся. А спаслись только те страны, правительства и народы которых приняли систему государственного регулирования экономики, буквально жёсткое планирование, и опустили кредитный процент фактически до нуля. Например, такая страна, как Китай, гораздо меньше пострадала от кризиса, потому что у них и до кризиса действовала фактически нулевая процентная ставка по кредитам. Если бы ещё их экономика не была ориентирована, в основном, на США, то Китая кризис не коснулся бы вовсе. Тут всё очень просто, я объясню на доступном примере.

Представим, на какой-то момент времени, все деньги, которые существуют в стране – и реальные, в виде монет и банкнот, и виртуальные, в виде цифр в компьютере, в виде большого круглого торта. И предположим, что есть какое-то количество людей, претендующих на этот торт. Мы разделим его на части, чтобы досталось всем, то есть – у меня есть кусок, у тебя кусок, у него кусок и так далее. Пусть даже куски будут неравными, но достанется всем, свободных кусков не будет. И вот, через какое-то время ты начинаешь думать, что, если бы у тебя кусок был побольше, ты смог бы его поменять на что-нибудь нужное тебе или накормить ещё и своих друзей. А у меня, так получилось, как бы само по себе, кусок куда больше, чем у тебя. Ты приходишь ко мне и просишь у меня кусочек – у меня ведь много, мне одному не съесть. А я говорю: «Не вопрос, я дам тебе часть своего куска, но через какое-то время ты вернёшь мне такой же и ещё небольшую, десятую, например, часть сверху. А чтобы я был спокоен, ты на время отдашь мне свою рубашку, а то вдруг ты мне его не вернёшь?» Ты мне говоришь: «А как же я, мне-то будет холодно и неуютно без рубашки?» Я отвечаю: «Ну что ты, я же не зверь, ты её пока сам носи, но давай подпишем документ, что рубашку я тоже дал тебе поносить на время, пока ты не вернёшь мне торт с процентами. Вернёшь – и рубашка опять твоя». «Хорошо», – говоришь ты, и мы бьём по рукам. Приходит время, и ты должен вернуть мне взятое. Но оно уже съедено. Хорошо, если ты просто съел данный тебе кусок, а свой оставил про запас. Тогда ты возвращаешь мне свой кусок, и если он покрывает взятый тобой и набежавшие проценты, то всё хорошо. Для меня. А ты остался без своего куска или хотя бы без большей его части. А если твоего куска не хватило или ты и твои друзья съели оба? А ты ведь должен мне его вернуть? Торт есть ещё у твоих соседей, и вернуть долг мне ты можешь, только забрав у них кусок. То есть, не будет торта ни у тебя, ни у твоих соседей, а будет только у меня. Или, в противном случае, я заберу твою рубашку, а получить новую ты сможешь, только обменяв на торт, которого у тебя нет, – Руслан так образно расписывал торт, что у Саши даже слюнки потекли. – Понимаете, Саша, возврат долга с процентами возможен только в том случае, если возвращающий сам у кого-то забрал эти проценты. Неважно, в каком виде: в виде повышения цены на свой товар или услугу или в виде снижения оплаты своим работникам. То есть, при отдаче процента по банковскому кредиту банк богатеет, а кто-то обязательно беднеет. А чтобы этого не происходило, тот, кто печатает деньги, постоянно добавляет их в оборот. Так, шаг за шагом, растут цены на товары или услуги, что и приводит к инфляции. Но инфляция терпима, пока не превышает уровня роста энергетического потенциала, и компенсируется новыми деньгами, выпущенными, как раз, под рост энергопотенциала. Но стоит только вынуть деньги из оборота, и всё – компенсирующий фактор пропадает, людям просто нечем становится платить. В том числе и за кредиты.

Надо обязательно упомянуть ещё одну деталь. Мы с вами рассмотрели только тот случай, когда мировая экономика пользуется лишь реальными деньгами, обеспеченными энергией, товарами или возможностью их производства. Но в реальном мире такого уже давным-давно нет, основная часть существующих финансовых ресурсов – это виртуальные деньги, созданные в виде компьютерных нулей и ничем не обеспеченные. Ни товаром, ни золотом, ни сырьём, ни энергией. Это просто мыльный пузырь, который лопается даже от самого деликатного прикосновения к нему. Но пузыри не растут сами по себе – их заботливо выращивают определённые люди, давая им шириться и развиваться, создавая видимость их могущества и блеска. А когда люди на планете начинают верить в реальность этих мыльных миражей и, ничего не опасаясь, обменивать на их виртуальный блеск свои вполне материальные богатства, тогда приходит время просто проткнуть надутые пузыри. И начинается кризис, который приводит к разорению огромное количество людей, компаний и государств, загоняя их в состояние рабской зависимости. Так уже несколько раз было в истории.

Руслан на минуту остановился, внимательно оглядел проходящую мимо компанию, а потом продолжил:

– Бороться с пузырями можно только одним способом – отказавшись от их создания. Никаких спекуляций, никаких игр на бирже с ожиданиями, фьючерсами, опционами и прочей, малопонятной нормальному человеку, мутью. Никаких ростовщических процентов. Только ответственное, на правильно выбранной платформе, регулирование экономики, с тем чтобы избегать перекосов и кризисов перепроизводства между отраслями. Полный отказ от экономики, построенной на продаже энергетического сырья. Государство только тогда сильно и устойчиво, когда производит достаточное количество энергии, а не продаёт сырьё для её производства.

– Подождите, Руслан, как же тогда основной принцип саморегулирования свободного рынка?

– Вспомните, Саша, из Булгакова: «Чтобы управлять, нужен план». Вспомнили? Невозможно чем-то управлять и идти к какой-то цели, если не знаешь принципов управления, не имеешь плана их реализации и не представляешь конечной цели своего управления. Это как лететь на самолёте, не зная точки приземления и условий полёта. Обязательно грохнешься. Так и с экономикой. Свободный рынок – это всего лишь один из инструментов, строго ограниченный в своём использовании. А для нормального управления нужен план, вектор, который свяжет и сбалансирует все средства управления. Главное, чтобы теоретическая база была правильной. Изложить вам основные принципы? Есть такая строгая и изящная математическая модель, которая называется Системой уравнений межотраслевого баланса…

– Стоп, стоп, стоп, – умоляюще воскликнул Саша. – Простите, Руслан, но я не готов сейчас воспринимать строгие математические модели, хоть убейте меня. Вы мне лучше вот что скажите: а как же дух частного предпринимательства, как же «мани мэйкс мани»?

– Всё просто. Вы точно не готовы к восприятию модели? Ладно, попробуем обойтись и так, – Руслан ещё раз оглядел улицу. – Пусть деньги делают деньги, а точнее, пусть товар, услуга или энергия создают дополнительный товар, услугу или энергию. Но только в соответствии с рекомендациями.

– Ага. И вы получите ещё более жуткий, чем есть сейчас, коррумпированный аппарат чиновников и отобьёте охоту к ведению дела у всех бизнесменов.

– Нет, Саша. Компьютер не может брать взятки. Мы разработали такую программу, которая будет давать советы и рекомендации, как и что лучше делать, где в конкретный момент времени требуется наибольшее приложение денег и творчества. И если человек, решивший начать бизнес, не будет им следовать, тогда он рискует просто не получить соответствующего спроса на предлагаемый им товар, только и всего. Никаких репрессий. А если у тебя есть деньги, которые ты хочешь вложить в какое-нибудь дело, но нет желания самому работать, то, пожалуйста, можешь это сделать путём совместного участия в виде выдачи денег на полезные для общества проекты в сфере реальной экономики. Здесь твой заработок будет только в виде процента, полученного от прибыли. Чем отличается это от кредитного процента? Тем, что кредитный процент, как и сам кредит, ты должен отдать даже в том случае, когда ты не то, что ничего не заработал, но и всё потерял.

– Ещё раз, Руслан, чтобы я всё понял правильно. Как я уловил, вы предлагаете полностью упразднить кредитный процент и возможность зарабатывать деньги на продаже воздуха? – Саша наморщил свой лысый лоб. – Поскольку это приводит к инфляции и кризисам, да? А чем тогда банки займутся, как они будут зарабатывать деньги? Захотят ли они следовать предложенной вами схеме рисков?

– Видите ли, Саша, как мы уже говорили в самом начале, своё предложение мы простёрли гораздо дальше, чем отмена процента. Мы предлагаем отменить и банки, по крайней мере, в том виде, в каком они существуют сейчас. Вся современная экономика питается деньгами за счёт пирамидальной системы продажи денег. Если коротко, то это выглядит так. Есть частная лавочка, находящаяся в Америке, которая называется Федеральный резерв. К американскому государству она, на самом деле, никакого отношения не имеет, кроме того, что продаёт выпускаемые им, этим Федрезервом, доллары американскому правительству. А ещё они продают доллары всем центробанкам всех государств, а те продают их банкам в своей стране, а те продают уже частным лицам и предприятиям. Короче, самая гнусная пирамида в истории. Одни печатают бумажки, которые ничем не обеспечены, и продают их другим. Но продают за реальные блага – энергию, сырьё, товары и прочее. Так вот, надо прервать эту цепочку, хотя бы в нашей стране, лишить банки их основной функциональной ипостаси. Ведь при отмене кредитного процента, практики «частичного резервирования» и запрете спекуляций с ценными бумагами функция банков сведётся только к поддержанию правильного и своевременного потока денег в экономику. Конечно, когда-то, когда деньги ещё были в виде весомых золотых монет, это была очень важная функция. Даже при введении бумажных денег без современных средств обработки информации и коммуникаций это тоже было нужно. Но сейчас, когда уровень развития компьютеров стал настолько высок, не совсем понятно, зачем нужен ещё и посредник для перебрасывания цифр из одного компьютера на другой, который на этом ещё и зарабатывает. Пусть функцию раздачи денег берёт на себя государство. Только раздачи, а не продажи. И если мы отменяем бумажные деньги, а вводим электронные кошельки-идентификаторы, то это существенно упрощает дело. Более того, как я уже сказал, нами была разработана программа, которая позволяет на основе различных данных о человеке – его статусе, уровне его интеллекта и опыта – предсказывать его дальнейшие жизненные шаги и, таким образом, даёт возможность высчитать, сколько денег человек может взять в долг, чтобы не попасть в долговую кабалу. И эти деньги, при запросе со стороны человека, будут ему тут же выдаваться. И ещё: мы предлагаем полностью изменить структуру налогообложения так, чтобы взимался всего один налог – при любой оплате за конечный товар или услугу с электронного кошелька будут автоматически списываться деньги в пользу государства. То есть, фактически, вводится налог на трату денег, который будет платить собственник кошелька как отдельно взятый потребитель. Чем больше потратил, чем дороже для себя купил вещь, тем больше заплати налог – в прогрессивной зависимости.

– Подождите, подождите, а если вот семья, когда деньги даются родственникам или просто знакомым? – Саше почему-то очень хотелось обнаружить огрехи в предлагаемой Русланом системе.

– Это решается простым распределением прав, которые сможет вводить сам держатель кошелька, – Руслан улыбнулся так, как человек, отвечающий уже в тысячный раз на один и тот же вопрос.

– Хорошо, возьмём простой разбой, когда человека смогут заставить перевести деньги? Или электронное мошенничество? Это-то ведь никуда не денется? – Саша прямо засиял, как будто сам только что кого-то ограбил.

– Нами предусмотрены средства защиты, которые не позволят это делать, по крайней мере, в существенных размерах. И сколько же народу освободится – налоговая инспекция, полиция, разные контролирующие фискальные органы. А из банков сколько народу уйдёт? Из достойных создадим службу защиты и контроля, а остальные пусть лучше что-нибудь полезное для общества производят, чем живут за чужой счёт. А то развели кормушки, целую мафию взрастили из-за своего же невежества.

– Руслан, – дошло тут до Саши, – да ведь то, что вы предлагаете, – это ведь… Короче, вас должна возненавидеть уйма народу. И, наверное, будут те, кто захочет вас убить. Гораздо больше, чем меня.

– А вот это, Александр, вы верно подметили. Ничего, как-нибудь справимся, нам бы вот только Прези… – Руслан вдруг замолчал и застыл в напряжении, глядя, как из подлетевших к их мобилю двух микроавтобусов посыпались люди в полувоенной одежде.

– Опасность! Бежим! – закричал Саша и, распахнув дверь, попытался выскочить наружу. Но было уже поздно, навстречу ему вылетел огромный кулак и нанёс мощный удар в голову. А потом на них с Русланом навалились гурьбой и, не дав опомниться, скрутили, кинув лицами на асфальт.

Рядом с Сашиным лицом остановились грубые ботинки с рифлёной подошвой, после чего его рывком перевернули, поставили на ноги, и он оказался лицом к лицу со здоровенным бритым типом с татуировкой в виде переплетённых свастик на шее.

– Ну что, изобретатель, добегался? – спросил он и нанёс Саше короткий, но очень сильный удар в печень, отчего Саша мгновенно отключился…