Солнечные лучи ярко подсвечивали опадающие листья, превращая их желтизну в ослепительное золото. Было тепло, природа баловала неожиданно нежной и мягкой погодой, а прозрачный воздух в глубине Коломенского парка создавал обманчивое ощущение того, что ты не в огромном мегаполисе, а в первозданном лесу. Утром буднего дня людей в парке почти не было, и потому прогулка по старой царской усадьбе приводила душу в состояние непередаваемого комфорта. Всё происшедшее казалось неважным и несущественным, все неприятности ушли на второй план, осталось только чувство единения со старыми деревьями, травой и поющими птичками.

Марк медленно брёл по парковой дорожке и, слава Богу, ни о чём не думал, позволяя себе блаженно щуриться и получать удовольствие от каждого глотка той золотистой и очень вкусной субстанции, в которую, благодаря солнцу, превратился коломенский осенний воздух. Казавшиеся поначалу столь мерзкими и непоправимыми, его лицейские неприятности ушли на второй план – месть Хрюнделю практически превратила их в мелочь, недостойную внимания. Уже на следующей неделе после увольнения Хрюнделя дядя Костя объявил, что все действия в отношении Марка были насквозь незаконными и рассчитанными на беззащитность сироты и что Марк может спокойно вернуться в лицей. Услышав это, Марк испытал двойственное чувство: радость от того, что сможет опять оказаться в привычной для себя и столь полюбившейся лицейской среде, и горечь от того, что возвращение, по его мнению, принесёт только дополнительное разочарование в людях. Ведь Марк не забыл, как шарахались от него соученики, как презрительно и с опаской на него смотрели. А год назад он был любимцем всего лицея… Поэтому Марк так и не решился вернуться. Он объявил дяде, что сделает перерыв, разберётся в себе и в жизни и только потом будет двигаться куда-то дальше. Константин, на удивление Марка, возражать не стал, а только хмыкнул при словах «разберётся в жизни». Сказал, что Марк уже взрослый и может сам решать, как ему жить, а если ему понадобится совет, то он, дядя, всегда к услугам племянника.

Сейчас Юлька была в школе, дядя опять боролся с опекунским советом, и Марк пользовался подарком природы – гулял по парку. Раньше, в прошлой жизни, его никогда не тянуло бродить по безлюдным местам в одиночестве, но, видимо, что-то сломалось, поменялось в нём, и теперь ему больше хотелось быть одному. Кроме того, требовалось переварить новую информацию, бурно ворвавшуюся в его жизнь посмертным подарком отца, и решить, что же теперь, в связи с открывшимися обстоятельствами, делать.

Когда Марк начал смотреть выданные Константином фильмы, то сначала они показались ему чересчур заумными и оторванными от жизни, но по мере просмотра всё больше и больше увлекли. Окончательно его добили «Хозяева денег», «Дух времени» и «Кольцо власти». При осмыслении информации, представленной в этих фильмах, у неё открывались всё новые грани, проявлялся двойной, а то и тройной смысл. Неудобные, будоражащие знания хлынули бурным потоком, похожим на горную лавину, – столь сокрушительными они оказались для едва оформившегося мировоззрения молодого человека. Просмотренные фильмы он отдавал друзьям, а сам смотрел всё новые и новые, благо их было много. Уже несколько суток подряд Марк не отрывался от компьютера, впитывая в себя, как губка, заложенный в фильмах смысл. Это привело к тому, что вчера вечером, во время очередного просмотра, он просто вырубился и сегодня, проснувшись, решил сделать перерыв, чтобы не перегореть.

Парк успокаивал. Марк чувствовал, как постепенно расслабляется и приходит в себя, начиная осознавать окружающий мир. Ноги сами вынесли его к строениям усадьбы, бывшей царской резиденции, туда, где с холма открывается завораживающий вид на Москву-реку. Около часа Марк сидел на траве, глядя на родной город, и лениво размышлял о непостижимости предназначения человека. Вот, например, какую именно задачу поставил Бог перед его отцом, и справился ли тот с ней, пойдя добровольно на гибель? Марк уже знал от Константина, что отец запросто мог этого не делать – мог не расставаться с жизнью ради какой-то непонятной цели, и уж тем более из-за давления банка. Достаточно было просто начать процедуру банкротства, и можно было избежать фатального исхода. Подумаешь, потерял бы деньги и имущество, но имел бы возможность начать всё сначала. Даже если на него серьёзно давил банк, используя устаревшие методы конца прошлого века, то и от этого можно было защититься, обратившись в органы. Зачем же был нужен такой поступок, для чего? Что могло толкнуть отца фактически предать своих детей, бросить их на произвол судьбы? Какая такая благая цель?

Марк не верил, что отец просто сдался, ведь он был сильным человеком, достойным любви и уважения. Так, по крайней мере, казалось ему, сыну. Конечно, если начать копаться в прошлом, то можно вспомнить, как отец после гибели матери около полугода почти не трезвел, пребывая всё время в разной степени опьянения. Тогда у него чуть не обрушился весь бизнес, но нашёл же он в себе силы, прекратил пить, пришёл в себя – и дела быстро пошли на поправку. Да и доверительные отношения с детьми быстро восстановились, и опять стал он для них самым лучшим папой на свете, каким и был с самого детства.

Сейчас, сидя на осенней траве, Марк вспоминал, как отец учил его драться и сам отвёл на занятия кик-боксингом; как отец помогал маленькой Юльке делать уроки; как возил их в Испанию и на Гавайи; как несколько раз они ездили на рыбалку на Селигер. Почти затянувшаяся душевная рана опять разболелась, и слёзы сами потекли из глаз, хотя Марк и пытался всеми силами их остановить. Почему папа так поступил с ними, зачем ему это понадобилось, какая миссия оказалась для него важнее детей и жизни? Хотелось знать, но в глубине души Марк не верил, что, даже узнав, сможет понять и простить…

Возвращаясь, он увидел, как из церкви вышла девушка, обернулась лицом к храму и, как показалось Марку, с каким-то сомнением поклонилась и перекрестилась, а потом, развернувшись, зашагала в одном направлении с Марком. Наверное, в городской толпе он никогда бы не обратил внимания на такую барышню – в Москве подобных масса. Вроде бы, обычная барышня: одетая модно, но без гламурного перебора, стройная, со слегка узковатыми бёдрами, длинными каштановыми волосами, правильным, привлекательным лицом. Всё было достаточно стандартным, пока девушка, шедшая немного впереди Марка, не остановилась, чтобы поднять с дорожки золотистый листик. В тот момент, когда она выпрямлялась, правой рукой поправляя волосы и чуть откинув вправо и назад симпатичную головку, Марка как будто током ударило, до того сверкающей и неземной она вдруг стала – красивой, необычной, с абсолютно ангельским лицом, подсвеченным изнутри божественным светом!

Девушка пошла дальше, весело помахивая подобранным листиком, а Марк так и стоял, превратившись в один из здешних музейных экспонатов, и не сводил с неё взгляда. Так, наверное, вёл себя первый созданный Богом мужчина, внезапно обнаруживший в райских кущах женщину. Наконец, вернув на место отпавшую челюсть, Марк понял, что со стороны смотрится довольно странно, и решительно зашагал следом за поразившим его созданием. Шаги его были поспешны и суетливы, он уже прокручивал в уме фразу типа «Простите, девушка, не ваш ли портрет я видел недавно на выставке современного искусства в Париже?», чтобы начать разговор, но, когда почти догнал предмет своего внезапного внимания, как-то оробел и снизил темп. Почему-то, несмотря на свою вполне презентабельную внешность и достаточно раскованный характер, Марк совсем не умел знакомиться с девушками на улице – так, чтобы первым начать разговор. Если кто-нибудь, такой, как Оранж, инициировал знакомство, тогда и Марк мог без проблем продолжить. А вот так, чтобы самому, первым…

Девушка удалялась, а Марк так и не решился её догнать. Уходила одна из тех, о чьём уходе потом очень жалеешь и клянёшь себя за то, что был нерешительным ослом, но ведь это бывает потом. Она шла по дорожке всё дальше и дальше, а Марк бессильно смотрел ей вслед и ругал себя последними словами. Вдруг он увидел, как у неё выпал маленький белый листочек и остался лежать на асфальте. Марк решил, что вот он, последний шанс, и лёгкой трусцой двинулся следом, намереваясь поступить в лучших традициях: «Сударыня, простите, но вы только что обронили…».

Подняв упавший белый прямоугольник, Марк перевернул его, моля Бога, чтобы это не был ненужный мусор. К счастью, это оказалась визитка, где среди тёмно-коричневых виньеток на бежевом фоне было написано витиеватыми фисташковыми буквами: «Кристина Дробышева, эксперт. Телефон…»

Продолжая по инерции движение, Марк прочёл визитку и поднял глаза, чтобы оценить, стоит ли ему догонять девушку (которую, с большой долей вероятности, зовут Кристиной) или можно её просто громко окликнуть. Но что за чёрт? Девушки нигде не было! Она что же, под землю провалилась? Или, что более подходило её внешности, улетела на небо? Наваждение какое-то…

Немного поколебавшись, Марк решил вернуться к церкви – может, там знают таинственную незнакомку? Правда, он слабо представлял себе, кого будет расспрашивать и как сможет на это решиться, но что-то влекло его к храму. Раньше, за всю свою жизнь, Марк бывал в церкви всего несколько раз, и три последних его посещения были связаны с очень неприятными воспоминаниями – отпеваниями матери, отца и деда. Сейчас же церковь поразила его какой-то странной молчаливостью и абсолютно невообразимым выражением глаз Богородицы, смотревшей со многих икон. В храме почему-то никого не оказалось, он был пуст. Марк обошёл помещение, давящее на психику своей древностью, но так никого и не нашёл. Пожав плечами, он уже развернулся к выходу, как вдруг увидел стоящего у дверей священника в чёрном одеянии. Может быть, оттого, что священник был достаточно молод, Марк неожиданно решился и спросил:

– Простите, пожалуйста, что беспокою, но вы, случайно, не в курсе, кто была эта девушка, которая совсем недавно вышла отсюда?

Священник неожиданно улыбнулся и, отойдя от двери, подошёл к Марку:

– Что, красивая?

– Да нет, – смутился Марк, – то есть, я не знаю… ну, в общем, наверное, да… просто она, вот, потеряла… – он показал священнику найденную визитку.

– Надо же, Кристина, – пробормотал священник, просмотрев визитку и возвращая её Марку. – Я и не знал. Она последнее время часто приходит, а раньше я её не видел. Здесь бывает очень много туристов, но есть и постоянные прихожане. Сам-то ты верующий?

Вопрос был задан неожиданно, Марк покраснел. Ответить на него, особенно в связи с полученными недавно знаниями, оказалось неожиданно сложно. Раньше он себя никогда не причислял к ортодоксальным верующим, относился к этому вопросу как к модной тенденции «православной миссии Руси», а теперь и совсем растерялся.

– Я? Ну, я…наверное, да… я ещё не разобрался…

– А ты разберись, жить станет легче. А когда определишься, приходи или, – тут священник извлёк из недр облачения несколько неожиданную визитку, – вот, звони. Если будут вопросы – не стесняйся, я тебе помогу на них ответить…

В церковном полумраке Марк с трудом различил написанное на визитке: «Отец Роман, телефон…», – неловко повертел визитку в руках, но потом всё-таки убрал её в карман, вместе с предыдущей, для него куда более привлекательной.

– Спасибо, отец Роман, – называть отцом столь молодого человека было как-то неудобно.

– Слава Богу. А насчёт Кристины я тебе вот что скажу, – продолжил отец Роман уже совсем без улыбки, – девушка это непростая, есть в ней что-то такое… Тебе наверняка интересно будет с ней познакомиться. Рискни, позвони ей, а там как Бог даст.

– Спасибо за совет, – Марк несколько осмелел. – А скажите, как вы считаете – для того чтобы верить в Бога, нужно обязательно ходить в церковь?

Отец Роман удивлённо посмотрел на Марка, хмыкнул, но после некоторого раздумья сказал:

– А ты не так прост. Ты прав, искренней вере не нужны никакие внешние проявления, а Богу не нужны свечи и пожертвования. Всё это, как и посещение церкви, нужно в первую очередь слабо верящим Ему, чтобы укрепиться в вере. Тем не менее, в обрядах и ритуалах есть смысл и своя сила. Впрочем, к сожалению, многие за ритуалами уже Бога не видят. А ведь ему нужно немногое – доверие от людей, их любовь и старание выполнять своё предназначение. А ещё понимание, кто мы есть на самом деле. Да ведь ты-то озабочен поиском своего пути, и у тебя будут вопросы, – вглядевшись в лицо Марка, вдруг заключил священник. – Смотри, не прими наваждения за ответы. Будут сомнения – звони, я помогу. А теперь ступай, – отец Роман развернулся и, тихо шурша рясой, удалился куда-то в глубину храма.

Домой Марк вернулся окрылённым. Несмотря на таинственную пропажу незнакомки Кристины и несколько мистическую беседу в церкви, он был доволен своей прогулкой. Ведь у него в руках её координаты! Можно позвонить, вот только нужно ли? Мало ли всяких девушек, пусть и очень привлекательных, бродят по Москве? Всем не назвонишься, что бы там ни говорил отец Роман. Но Марк поймал себя на том, что всё время думает о Кристине и из головы у него никак не выходит её светящееся лицо и сверкающие на солнце волосы.

Наскоро перекусив, Марк ещё некоторое время побродил из угла в угол по своей комнате, а потом, решившись, взял в руки телефон. И уже начал набирать первые цифры номера из визитки, как его намерениям помешал входящий вызов. Звонил Оранж:

– Алло, партайгеноссе? Ты дома? Мы сейчас к тебе с Кирюхой завалим, есть разговор. О'кей?

– Заходите, что с вами сделаешь.

Звонок в небесную канцелярию, где, по представлению Марка, должны трудиться экспертами именно такие девушки, пришлось отложить.

Пришедшие друзья были, как всегда, в своём амплуа: Оранж загадочен и хитёр, а Кирюха добродушен и сосредоточен. Пройдя на кухню, друзья выставили на стол упаковку баночного пива, поделились лицейскими новостями, а потом, когда им надоело ждать, чтобы Марк, сегодня необычно молчаливый, спросил о цели визита, Оранж с загадочным видом начал:

– Знаешь, чувак, у нас с Кирюхой родилась рульная тема. Мы тут внимательно изучили произведения кинематографа, что твой крутой дядя подкинул, и пришли к выводу, что мы были идиотами, когда устраивали шоу в клубах, – Оранж сделал паузу, чтобы дать Марку возможность задать наводящий вопрос. Но, так и не дождавшись этого от своего таинственно расслабленного друга, продолжил:

– Как правильно написал твой батя, царствие ему небесное, во всех бедах виноваты банки, так? Злые мировые банкиры, так? Вот и надо с ними за всё рассчитаться, верно? Заодно, может быть, и узнаем, что именно он исполнил в том банке.

– И что же ты хочешь с ними делать? Пугать по телефону налоговой проверкой? – Марк допил пиво из банки и с ехидным любопытством уставился на друга.

– Нет, чувак! Мы будем их взрывать и грабить! – выпалил Кирилл, до сих пор только кивавший головой. – Надо отомстить за твоего отца, да и за всех нас. Сколько же можно нас иметь?! Вон сколько народу пострадало, сколько на себя руки наложили, квартиры люди потеряли, машины, бизнеса люди лишились, а всё почему? Потому что какие-то уроды решили, что они самые крутые и могут делать с нами всё, что захотят? Да пошли они в жопу, пидоры!

– Да… – протянул ошарашенный таким радикальным предложением Марк. – Жесть. Нас убьют. Или посадят.

– Не посадят, – решительно ответил Оранж. – И не убьют. Не должны. У нас есть план…

– Хороший план, – подтвердил Кирилл.

– Ну что ж, излагайте, Робин Гуды…