Угнанный «Хаммер» Володя оставил в каком-то дворике, предварительно вытерев отпечатки пальцев и сделав это больше по привычке, чем преследуя какой-либо реальный смысл. Рената на удивление спокойно вышла из машины, не пытаясь никуда бежать, не скандаля и ничего не спрашивая. Она только тряслась мелкой дрожью, зябко кутаясь в расшитую стразами и мехом короткую кожаную куртку. Похоже было, что ей действительно глубоко наплевать, что с ней сейчас происходит и какие эмоции будут у её родителей, когда им сообщат о похищении дочери. Она даже не пыталась никому звонить, более того, безропотно выкинула свой сотовый из окошка «Хаммера», когда они ехали по мосту через Москву-реку. Такое поведение озадачило Володю. Он думал, что ему, как минимум, придётся закатить девушке пару крепких оплеух, чтобы погасить истерику, или сделать ещё что-нибудь в этом роде. При этом отсутствие у него оружия Прыткова совсем не смущало – он давным-давно понял, как можно напугать человека (даже крепкого мужчину, не то, что гламурную барышню), не используя при этом никаких вспомогательных средств, только интонациями голоса и мимикой. Сам же Володя уже давно, кроме публичного оглашения правды о себе, вообще ничего не боялся.

– Ну что, киднаппер, куда ты меня теперь потащишь? – Рената спросила это равнодушным голосом, продолжая громко лязгать зубами.

Володя с сомнением оглядел худую скукоженную фигурку, вздохнул и спросил:

– Тут есть где-нибудь рядом заведение, где можно выпить чего-нибудь горячего, а лучше поесть супа?

– Прикольно. Ты меня что, спи…л, чтобы накормить?

– Невозможно нормально общаться с человеком, у которого зуб на зуб не попадает, а вдобавок его ещё и колбасит. А вот горячая уха или борщ были бы очень кстати. И рюмка водки.

– Не знаю, как это обычно бывает, но, б…ь, думаю, что ни х… ты не похититель. А тогда какого хрена лысого тебе надо? – Рената смотрела исподлобья и, как будто, слегка расстроенно.

– А вот покушаем, посидим в тепле, и я тебе откроюсь. Идёт? – Володя слегка склонил голову набок, доброжелательно улыбаясь украденной им наследнице бюрократа.

– Хер с тобой, мне фиолетово. Тут через две улицы кабак есть, круглосуточный, тихий и, б… ь, спокойный. Попиз…и туда, если тебе не лень. И слышь, мачо, как тебя зовут-то хоть?

– Вован. Ты можешь звать Владимир Владимирович…

– Чё, правда, в натуре? П…ь, небось. Ладно, х… с ним, хоть Барак Хусейнович. Ладно, Вован Владимирович, кам он, – Рената, не оглядываясь, пошла вперёд, засунув руки в карманы своей разукрашенной куртки.

Володя, пожав плечами, отправился следом. Теперь перед ним стояла трудная задача – что-то надо было сказать этой юной нигилистке, чтобы хоть как-то её заинтересовать…

Кабачок оказался действительно скучным и тихим, каким-то мрачно-чёрным. Несмотря на свою мрачность, похоже было, что он пользовался популярностью у определённой публики, так как его несколько столиков были заняты странными ночными людьми, закрывающими глаза тёмными очками от прокуренного полумрака. За парой столиков народ играл в нарды, ещё за тремя люди молчаливо тянули дым из булькающих кальянов. Причём похоже было, что здесь Ренату неплохо знали, поскольку несколько рук вяло поднялись, демонстрируя некое подобие приветствия. Одна томная девушка, вся в чёрном, под стать интерьеру, с чёрными волосами и губами, поднялась из-за стола, обошла вокруг Володи, оценивающе его оглядела и медленно протянула:

– Улётный мэн. Не для тебя. Сколько?

– Не продаётся! – Рената зло отпихнула циничную девушку и потянула Володю за рукав. – Пойдём в утренний зал, там эти нарики нам не помешают.

– Ой, кто бы говорил, – лениво пробормотала чёрная девица и села на место. – Эй, мачо, – крикнула она Володе вслед, – когда эта стерва тебе надоест, приходи, я дам больше.

Рената ещё интенсивнее потянула Володю и буквально втолкнула его в небольшой зал, открывшийся за чёрной дверью. Тут всё было совсем иначе – светлые стены, много зелёных живых цветов, свежий воздух. Всё пространство было усеяно светильниками, но сейчас свет был приглушённым, таким, каким он бывает перед самым восходом солнца. Всё было настолько натурально, что Володя даже услышал пение птичек и шорох пробуждающейся листвы.

Рената уселась прямо на пол, удачно имитирующий траву, соорудив себе из нескольких разбросанных подушек удобное сидение. Прытков последовал её примеру, только ещё и прилёг на подушки. Он повидал немало разных заведений, и удивить его чем-либо было достаточно сложно. Что-то подобное он уже встречал, особенно в Азии, – там любят подобный антураж…

Неожиданно рядом с ними раздался голос, непонятно до конца какой тендерной принадлежности, исходящий, казалось, из высокой юкки, стоявшей рядом:

– Милочка, рад тебя видеть, давно не появлялась. Твой спутник – хай-энд, мой респект. О, на Джорджа Клуни очень похож. Америкос, бритиш?

– Из-под Тамбову мы, – съязвил Володя, – Вованом меня кличут.

– А он душка. Чего желаете? – прозвучал традиционный для ресторанов вопрос.

– Водки, холодной, двести грамм. Солянку. Тебе что? – Володя решил взять инициативу в свои руки.

– Мне? – Рената несколько растерялась от простоты вкусов своего неожиданного спутника. – Мне… ну…

– Ей ухи, тройной. Малосольных огурцов, бочковых помидор и сала.

– О, месье понимает толк в извращениях, – голос звучал восхищённо, без всякой поддёвки. – Вот, только, боюсь, с малосольными огурцами может заминка получиться…

– А ты уж постарайся, любезный, или, простите, любезная, не очень мне отсюда и разобрать. Деньги – не вопрос…

– Мне приятно, что вы находитесь в сомнении относительно меня. А ваш заказ выполним.

Рената оторопело глядела на своего спутника, поневоле на какое-то время даже оставив своё равнодушие.

– А ты, Вован Владимирович, чё, и правда из Тамбова?

– Ты так спрашиваешь, будто хочешь узнать, не снежный ли я человек. Правда.

– Жесть, – Рената покачала головой. – Так от меня тебе чего надо-то?

– Мне от тебя? Да ничего, в общем-то. Просто я выходил из клуба, смотрю – какой-то жлоб девушку в машину тащит, а охранники в другую сторону старательно уставились. Ну, думаю, полный пипец, что в столице творится, у нас такого себе никто не позволяет. Ну и вступился за тебя…

– Да ладно гнать-то! Ты, б… ь, совсем не так выглядишь, как рисуешься. Говори, чего тебе надо, а то уйду!

– Да ладно, ладно… Просто ты мне понравилась, а так бы я, конечно, за тебя не вступился, мало ли какие тут у вас расклады. А, кстати, кто это был-то, который тебя в машину тащил?

– Ну, ты, ваще… Пипец… – Рената покрутила пальцем у виска. – Это был мой бодигард, кретин!

– В натуре? А чё он тебя тогда тащил-то? – Володя великолепно разыгрывал свою роль, актёром ему тоже приходилось служить.

– Чё, чё… Ему мои предки башляют, чтобы он за мной приглядывал. Вот он мне жить и мешает, – тут глаза у Ренаты сузились, и она подозрительно спросила: – Постой, постой… А зачем ты меня телефон заставил выбросить?

– А если бы ты в ментовку звонить стала? Мне лишние неприятности с мусорами не нужны, у меня своих хватает. Так ты чё, не рада, что я тебя спас? На свободе теперь, гуляй вволю…

– На хрен мне… Да, ладно, х… с ним… Просто я думала, что ты действительно меня похитил, – девушка горестно вздохнула.

– Что за бред, что я, маньяк какой? Я тебе помочь хотел. А зачем тебе надо, чтобы тебя похитили? – Прытков почувствовал горячий след.

Рената хотела что-то ответить, но тут из-под потолка медленно опустился большой круг на цепочках, на котором стояли заказанные блюда. Володя не был голоден, но вид простых яств, издававших умопомрачительный запах, вызвал мощнейшее желание тут же эту пищу поглотить, что он и начал делать, нисколько не пытаясь себя ограничить. Вкус поданного тоже оказался на высоте, всё было приготовлено с глубоким знанием предмета. Рената, с сомнением покосившаяся на уплетающего за обе щеки тамбовца, нехотя попробовала уху. Но, попробовав, оценила её вкус, и ложка в её руке замелькала куда веселее. Володя налил ей и себе водки, они выпили, и закуска из малосольных огурцов и острых солёных помидоров оказалась как нельзя кстати. Ели они молча, торопливо, даже жадно, пока не насытились.

Рената с тяжёлым сытым вздохом отодвинула от себя тарелку с подкопченным салом и, раскинув руки, разлеглась на подушках. Володя, наоборот, присел, пристально за ней наблюдая. Круг с тарелками так же медленно уехал вверх.

– Ты спрашиваешь, Володя, зачем мне нужно, чтобы меня похитили? Мне просто до смерти надоела эта долбанная жизнь. Не в смысле, что я хочу умереть, а в том смысле, что достало всё! Ты знаешь, кто мой отец?

– Не имею ни малейшего понятия. Какой-нибудь олигарх?

– Хуже. Мой папаша – робот. И мамаша тоже. И меня они хотят превратить в робота – учёба, работа, карьера, муж, дети. Короче, чтобы я не выбивалась из элитного стада… А я не хочу! Ты видел, что я в клубе вытворяла? – Рената приподнялась и с некоторой тревогой взглянула на задумчиво смотрящего на неё мужчину.

– Нет. Я тебя уже на выходе заметил. А что ты там вытворяла?

– Тебе лучше не знать. Просто меня бесят все эти ублюдки! Я делаю с ними, что хочу, унижаю, трахаю, сру на них… А они только улыбаются и головой кивают, как китайские болванчики. Ради папашиных денег и могущества… Ненавижу! – Рената зло стукнула кулаком по полу.

– А если ты их ненавидишь, то зачем с ними тусуешься? – Володя легко улыбнулся.

– А с кем? С кем тусоваться-то? Остальные – ещё худшее быдло, только ещё ханжи и лицемеры, суки… Я пробовала с другими, так те ещё хуже.

– С какими – другими? С этими наркоманами? Или с готами, эмо или иными психами? А среди нормальных людей искать не пробовала, может быть, с ними тебе будет интересно?

– С такими, как ты, что ли? Ты сам-то кто? – Рената ещё раз пригляделась к всё более интригующему её собеседнику. – Нет, ты точно не из Тамбова, не может быть. Ты просто косишь. Может быть, ты от папаши, хочешь меня наставить на путь истинный?

– Не угадала. На самом деле, я просто хотел тебя трахнуть, а вот теперь не хочу. И мне было тебя жаль, а теперь – нисколько…

– Это почему это? – Рената подскочила от неожиданности.

– Потому что ты – злобная, никого не жалеющая, никому не нужная сучка. А кроме того, я до сих пор не знаю, как тебя зовут.

– Рената. А почему я сучка? – вид у неё стал потерянный.

– Потому что ты жалуешься на ту жизнь, которой мечтают жить миллионы твоих сверстниц. Тебе она не нравится, но ты ничего не делаешь для того, чтобы что-то изменить, просто прожигаешь Дар Божий. Ты мне не интересна, – Володя достал из кармана зажим, вынул несколько больших бумажек и, обращаясь вверх, сказал: – Спасибо, было очень вкусно. Этого хватит?

– Более чем, – немедленно отреагировал голос. – А вы уже уходите?

– Боюсь, что да.

– Ах, как жаль… Но вы обязательно заходите, мне будет приятно видеть вас вновь. Рената, – позвал голос, – не тормози, мужчина сейчас уйдёт, – окончание получилось встревоженным.

– Да и х… с ним! Пусть уё…т! – она мрачно отвернулась.

– Пока, Рената, бывай, – и Володя спокойно проследовал к выходу. Когда он проходил через ночной чёрный зал, то вслед услышал:

– Эй, красавчик, про меня не забыл?

– Про тебя? – не оборачиваясь, спросил он. – Слава Богу, ничего и не знал, – и, слегка посмеиваясь, покинул необычный ресторанчик.

Хотя до появления солнца было ещё очень далеко, но в городе уже начинался новый день. На улице, подгоняя друг друга криками и гудками, суетились люди и машины, было как-то неуютно, с неба неприятными холодными каплями падал то ли снег, то ли дождь. Володя, зябко поведя плечами, направился в сторону ближайшего входа в метро. Ему очень хотелось спать и было безумно противно сознавать, что он потратил эту ночь зря. Перед ним оказался перекрёсток со светофором, и он остановился на красный свет. Сзади раздался торопливый цокот каблуков, и он тут же почувствовал приличный удар в спину.

– Ты урод и скотина! – прокричала Рената в бесстрастное лицо обернувшегося к ней мужчины. – Ты… ты хотел меня трахнуть? Поехали к тебе, я тебе докажу, что ты не ошибался!

– Да? – Володя схватил девушку за плечи, отодвинул от себя и внимательно осмотрел её. – Для этого тебе придётся очень постараться…