– Ах, молокососы! Вот, бля, что за жизнь уродская! – Костя изо всей силы заехал рукой в металлическую стену гаража, отчего та загудела, как большой колокол. Кирилл и Марк со злыми, полными бессилья лицами стояли рядом, слушая, как бесится автоматный шторм, завывая диким злобным смехом. Там убивали их друга, а они ничего не могли сделать! Наконец, Марк не выдержал, подбежал к двери гаража и начал её дёргать. Дверь не поддавалась, и он в бешенстве заорал на дядю:

– Открой мне дверь!

– Молчать!!! – казалось, в этом крике выразилась вся нерастраченная Костина ярость, и вид его стал таким, что Марк и Кирилл в страхе попятились.

– Пацаны, мальчишки, придурки недоразвитые! Если бы ваш друг не жрал коньяк, как верблюд воду в пустыне, мы бы сейчас спокойно спали и видели третьи сны про девчонок! Кто его просил героя из себя изображать?!

– Ты сам его не остановил!

– Да я не думал, что он решится стрелять! – дядя настолько свирепо выражал свои чувства, что ребята засомневались, смогут ли выйти из этого гаража целыми.

Тем временем стрельба прекратилась, стало относительно тихо, даже вертолётный гул смолк. Дядя перевёл дух и осмотрел своё немногочисленное воинство тяжёлым взглядом.

– Либо они его пристрелили, либо не смогли пробить ворота – там хорошая сталь. Тогда они его взорвут или газом выкурят. А скорее всего, и то, и другое – напустят газ, а ворота взорвут. Если Оранж не догадается вниз спрыгнуть – прибьёт от взрыва, если догадается – от газа задохнётся. Хотя… Там в сейфе есть противогаз, вот только хватит ли у него ума забраться в сейф?

– У Оранжа – хватит! – безапелляционно заявил Кирилл.

– Ну, вот что, орлы, – внезапно дядя заговорил очень спокойным тоном, – нам теперь выбора нет: друга выручать придётся, иначе спокойно жить дальше вы уже не сможете – по ночам будете вскакивать с криками и в холодном поту, как… – дядя сбился и ещё раз оглядел своё воинство теперь уже грустным взглядом. – Но! Вам туда нельзя, вас там положат в один момент. Поэтому поможете мне – отвлечёте внимание. Вот вам несколько мин, с таймером. Эх, на крайняк берёг. Короче! Нацепите на несколько гаражей в этом ряду, таймер выставите на десять минут с интервалом в тридцать секунд. Вот так, – Константин показал, какие кнопки нажать. – Как поставите, аккуратно, не высовываясь, дуйте в сторону вашего бусика, но без меня не уезжайте. Я приду и друга вашего притащу.

– Дядя, давай мы с тобой! – Марк не мог отпустить дядю одного, да и горел желанием помочь непутёвому Оранжу. Всё-таки, тот был настоящим другом и смелым парнем.

– Осади назад, герой! – рявкнул дядя. – Только твоего трупа мне для комплекта и не хватает. Так, сейчас я высунусь, осмотрюсь, и потом пойдёт обратный отсчёт. Через пять минут ваш старт. И помните: у вас совсем немного времени, а сделать всё нужно аккуратно и быстро. Только когда рванёт, тогда и дуйте со всех ног, пока их внимание на взрывы отвлечётся. Так, а теперь – тихо!

Беззвучной тенью Костя выскользнул наружу, но уже через две минуты просочился обратно.

– Всё, как я и думал. Они туда все подтянулись. Молодец, Оранж, боец, мать его! Всё, время пошло! Гоу! Гоу! Гоу! – и дядя исчез в ночной тьме.

Выждав положенные пять минут, ребята, стараясь слиться с тёмными стенами и взяв максимально возможный в таких условиях темп, заскользили вдоль гаражей, по дороге устанавливая мины. Когда всё получилось, они позволили себе отбежать метров на триста и со страхом стали ждать, присев на корточки за один из гаражей. Впрочем, ждать пришлось совсем недолго. По крайней мере, так им показалось после того, как грохот трёх слившихся почти воедино взрывов сначала их ослепил, потом оглушил, а потом накрыл достаточно ощутимой волной, подкинувшей их на месте. И тут же, сквозь визг заработавших сигнализаций множества стоявших в гаражах машин, раздалось ещё два взрыва, чуть поглуше, а потом – трескучие автоматные очереди. Чуть помедлив, в ответ раздался такой шквал огня, что Марк и Кирилл сразу поняли, что значит слово «передовая». Впрочем, распоряжения дяди они помнили очень хорошо, а потому со всех ног припустили в сторону, противоположную развязавшемуся бою…

* * *

Юлька, впервые за ночь, перестала стонать, притихла и задышала ровно и глубоко.

– Фух, заснула, – прошептал Роман, подслеповато щурясь на слабо освещённое лицо девочки.

– Да, – обессилено откинулась назад Кристина, – кажется, заснула. Иди и ты ложись, – она кивнула на стоявший в углу диван.

Идея воспользоваться пустой квартирой покойной бабушки пришла Кристине во время их безумной гонки по городским улицам, и теперь она в мыслях нахваливала себя за сообразительность. Тем не менее, она с трудом справлялась с дикой усталостью, почти опустошённостью, чтобы не заснуть на ходу. Предыдущие двое суток, измотавших все нервы, и почти двенадцать часов борьбы за полностью обессилевший Юлин организм, из которого древний артефакт вытянул все соки, вымотали Кристю. Вымотали до такой степени, что даже страх и волнение за судьбу Марка и его друзей ушли на другой план, потеряли свою остроту и значимость.

Кристина с трудом поднялась со стула, стоявшего у кровати с Юлей, и прошлась по комнате. В скромной бабушкиной квартире, когда-то служившей приютом для маленькой Кристи, где она видела только доброту и участие и где, можно сказать, провела почти всё своё детство, было темно и тихо. Сейчас, в ночном полумраке, в углах, за книжными полками и стареньким пианино прятались тени детских тревог, а со стены, несмотря на полумрак, пристально смотрела бабушка с портрета, выполненного ещё тогда, когда она была молодой эффектной женщиной. Сама бабушка всегда вздыхала, глядя на это напоминание о своей блестящей молодости. Зато Кристя любила остановиться напротив и долго, с гордостью, рассматривать точёные аристократические черты своей любимой бабули, никак не в силах поверить, что люди с возрастом могут так изменяться. И ещё иконы… Их было несколько, но все старинные, глубокие, очень выразительные. На всех – Богородица, чей задумчивый и скорбный взгляд неизменно приводил маленькую Кристю в необъяснимый трепет. Кстати, Роман тоже обратил внимание на эти иконы, даже попытался определить школу и кисть мастера, но потом сконфуженно признался, что не знает, кто их написал. Единственное, что он мог сказать наверняка – эти иконы несколько моложе тех, которые висели в Коломенской церкви. Почему-то его слова об иконах задели девушку, поселив в душе смутные сомнения. А вот теперь, когда она ещё раз пыталась уловить смысл скорбного взгляда Святой Девы, Кристину осенило, и она с ясностью вспомнила, где видела Романа раньше. Вот только одет он был совсем по-другому. Усмехнувшись, она язвительным полушёпотом заметила:

– Интересная у нас подобралась компания – священник и ведьма. Не боитесь, батюшка?

– Не ёрничай, – строго ответил ей Роман. – Мой сан – это моя работа, моё служение. Да и не поп я, на самом деле. Но об этом потом. А сейчас давай постараемся выяснить, что происходит с Марком и его друзьями.

– Да, конечно. Вот только… – Кристина замялась.

– Что? – голос Романа стал требовательным.

– Боюсь, у меня сил не хватит. Слишком много на Юлю ушло. А эту штуковину я опасаюсь использовать, уж больно она непонятная. Опасная…

– Это ты права, она действительно опасная. Да и слишком уж заметная, когда работает. Ничего, мы вместе, я тоже кое-что могу. А ты можешь вот от этих икон подзарядиться, в них энергии очень много.

– Я что-то не пойму, разве можно иконы использовать для… э… магии?

– Смотря как использовать. А то, что ты называешь магией, просто один из видов силы, которая пронизывает всё Мироздание. Церковь настроена против магии по двум причинам. Первая в том, что те, кто пытается магией пользоваться, обычно понятия не имеют, как это работает, тыкаются вслепую. А потому и творят гораздо больше зла, чем добра, даже когда пытаются колдовать во имя добра. Это, как любитель-энтузиаст, пытающийся провести через минное поле толпу доверившихся ему людей. Может быть, проведёт, а может быть, всех, в том числе и себя, погубит. Кроме того, официальное мнение церкви таково: человеку посылаются все горести для того, чтобы указать на ошибки. Осознал – покаялся – получи прощение, не осознал – горюй дальше. Но есть и ещё одна причина, более скрытая, по которой высшая иерархия церкви на дух не переносит различных магов и колдунов. Правда, речь идёт не о шарлатанах или горе-волшебниках, ничего не умеющих, нет, не любит церковь тех, кто действительно что-то может. Почему? Да потому, что они являются конкурентами в борьбе за влияние на человеческие умы и сердца. Понимаешь, когда-то древние люди, – на этих словах Кристина, вспомнившая Руслана, с пониманием кивнула, – имели лёгкий доступ к магии и могли ею почти безгранично пользоваться. Но потом на планете произошла катастрофа, люди изменились, и тогда магия перестала быть легкодоступной. А кое-кто, у кого доступ к магии остался, этим воспользовался и сосредоточил все силы в своих руках, создав организацию, призванную собирать всю силу Веры людей. Церковь. Этой силой они сейчас и пользуются. А конкуренты им не нужны. Поэтому, ещё двести лет назад, таких, как ты, сжигали на кострах. Тем и добились резкого сокращения той ветви людей, которым магия давалась легко. Но, тем не менее, сила никуда не девалась, и пользоваться ею можно по-разному – при помощи ритуалов, медитаций, молитв, заговоров и прочего. Просто тому, кто не подготовлен и не обучен черпать из неё напрямую, чтобы воспользоваться этой силой, нужно поверить, очень сильно поверить Богу. И тогда Бог обязательно поможет, и, как говорил Иисус, истинно верящий сможет сдвинуть гору силой своей Веры. Ну, а самый простой способ воспользоваться силой – это начать черпать из её хранилища, используя аккумулятор силы или очень надёжный проводник. Вот такие вот иконы, например. Главное – это при обращении к иконам не желать никому зла, иначе получишь ответ такой силы, что по стенке размажет. Конечно, это в фигуральном смысле, хотя бывали случаи и прямого воздействия. Ладно, об этом позже, а теперь попробуй настроиться…

Кристина молча кивнула, села в удобную для себя позу и попыталась расслабиться, чтобы вплыть в «лёгкость» в расслабленном состоянии. Сначала было тяжело, но постепенно она ощутила прилив какой-то новой, странной для себя, но, безусловно, доброй и животворной силы. Нельзя сказать, что эти ощущения стали совсем уж новыми для Кристи – она помнила, что испытывала такое и раньше. Но вот сам вход в «лёгкость» оказался необычным. Всегда до этого такой вход для Кристины был вспышкой энергии, готовности к действию и бою. А сейчас получилось умиротворяющее покачивание, какое бывает у пловцов, переставших барахтаться в попытке плыть против течения, а наоборот, улёгшихся на спину и доверившихся текущей воде. Главное в таком случае – это равновесие и гармония.

Однако расслабляться удалось совсем недолго. Холодное, как остро наточенный нож, ощущение буквально разрезало Кристину. Вместо умиротворения ею овладела тревога и предчувствие беды. И она сумела увидеть… Огонь, кровь, боль… Её вытолкнуло из «лёгкости», как пробку из бутылки с шампанским. И, как будто распрямившаяся пружина, волна адреналина накрыла её. Она вскочила, но, наткнувшись на стоящий рядом стул, споткнулась и упала обратно.

– Что случилось? – Роман не на шутку встревожился.

– Беда! – Кристина ринулась в прихожую, на ходу одеваясь. – Если я там не появлюсь в течение получаса, с ребятами будет большая беда. Где артефакт?

– Постой, я с тобой! – Роман кинулся за ней.

– А с Юлей кто!? Артефакт давай, быстрее! – заорала она, уже не сдерживаясь.

Как она летела по городу, влекомая желанием успеть, Кристя не осознавала. Казалось, что действительность размазалась в одну светящуюся полосу, летящую мимо, а она стоит на одном месте, наблюдая чудесные метаморфозы окружающего пространства. Такой же реальность оставалась и дальше, когда Кристина остановила машину около комплекса гаражей, и тогда, когда она шла между гаражей, и даже тогда, когда ей навстречу стали попадаться странные фигуры в чёрной экипировке, в упор её не замечавшие. Всё стало медленным и тягучим, всё вокруг. И только она одна продолжала нормально двигаться, всё видеть, всё замечать, везде успевать. Ещё издали она увидела, как возле одного из гаражей скопилось множество спецназовцев и как они собираются взламывать двери. А уже подлетая ближе, Кристина заметила, что почти такой же быстрой тенью, как и она сама, метнулся вперёд другой участник этой драмы, и в нём она безошибочно узнала дядю Марка.

«Успеть, нужно успеть, пока…». Что «пока», Кристина, в очередной раз легко проскользнувшая мимо двух напрягшихся воинов, додумать не успела. На другом конце гаражного комплекса сверкнуло, раздался грохот, отбросивший Кристину в сторону, а затем ещё и ещё… Люди в чёрном повалились на землю, видимо, под управлением рефлексов. И тут дядя Марка, вновь возникший из-за одного из гаражей, два раза махнул рукой – и в скопление лежащих бойцов полетели два небольших шарика. Остановившаяся в своём неудержимом движении Кристина отчётливо видела, как они летят, вращаясь в воздухе, как приземляются среди начавших подниматься спецназовцев и как расцветают смертоносными бутонами. Людей в чёрном опять раскидывает в стороны, и крики, стоны… А дальше, с той стороны, откуда прилетели гранаты, раздаётся звук, как от мощной электродрели, и в сторону остатка разбросанных и полуживых людей начинают медленной стайкой лететь пули. Они, как порхающие мотыльки, немного отвлекают внимание, но совсем не мешают двигаться. И Кристина продолжает движение, чтобы успеть предотвратить неизбежное, ведь в проёме, стреляя на бегу, появляется ещё одна группа спецназовцев, несущихся навстречу с перекошенными от ярости лицами. И две стаи «мотыльков» встречаются, сливаются в одну, но потом рассыпаются и летят уже в противоположные стороны. Одна стая долетает до бегущих, и «мотыльки» начинают на них садиться, из-за чего бегущие люди останавливаются, вздрагивают и падают. Кристина обернулась назад: дяди не видно – он спрятался, и «мотыльки» ищут его напрасно.

Кристина отчётливо осознаёт, что ей нужно делать: она спокойно подходит по очереди к каждому из людей в чёрном, легко и нежно касается их, и люди падают, засыпая со счастливой улыбкой. Неожиданно что-то обжигает ей руку, и Кристина, скосив взгляд, увидела, что это один из шальных «мотыльков» ужалил её. Она небрежно смахивает его с руки, легонько дует на место укуса, и жжение сразу пропадает. А Кристина продолжает усыплять суетящихся вокруг людей. Наконец, вроде бы, заснули все. И тогда, испытывая необъяснимый, ни с чем несравнимый восторг, девушка подходит к дверям гаража, в который эти люди безуспешно пытались попасть, и легко, одним касанием, распахивает дверь. Там, внутри, в углу, съёжившись, на корточках, закрыв голову руками, сидит юноша, и в глазах его живёт страх пополам с боевым исступлением. Кристина подплыла к нему, погладила по голове, и он сразу же обмяк, растворившись в счастливой улыбке. Опознав в нём одного из друзей Марка, Кристина подхватила юношу на руки. Он оказался очень лёгким, как пушинка, как плюшевый мишка, с которым Кристе так нравилось играть в детстве.

Из гаража Кристина выскочила с неожиданным грузом на руках, с улыбкой вспомнив, как совсем недавно помогала тащить уставшему Роману ношу куда легче. Мимо пробежали несколько человек. Не заметив девушку, они забежали в открытый гараж, но Кристине не было до них никакого дела. Просто, взглянув вперёд, Кристина осознала, что эйфория медленно начинает оставлять её. У неё похолодело внутри, в руках появилась тяжесть, темп начал падать, а восторг – медленно улетучиваться. Впереди, совсем недалеко, прислонившись к одному из гаражей, сидел слабо освещённый заревом пожаров дядя Марка. Лицо – абсолютно спокойное, даже счастливое, сидел он в расслабленной позе довольного собой человека. Глаза открыты и абсолютно неподвижны, а всё тело истыкано точками, укусами злых «мотыльков», и из них слабыми фонтанчиками вытекала чёрная, медленная кровь. Дядя был мёртв, совсем мёртв, и это уже никак не исправить…

Продолжая тащить находящегося без чувств юношу, Кристина зарыдала. С каждым шагом она теряла силу, но, рыдая, продолжала упрямо идти вперёд. Так она вышла с территории, где разгорался нешуточный пожар, а растаявший снег был усеян неподвижными телами. И рыдая, она упрямо шла вперёд, продолжая удерживать на себе полог незаметности. Шла до тех пор, пока не увидела тревожно вглядывающегося в темноту Марка и его второго друга. И только тогда, полностью потеряв контроль над ситуацией, своим состоянием и своим сознанием, Кристина выпустила из рук свой груз, мешком упавший на землю, и на глазах у изумлённых друзей вывалилась из пустоты. Огромной горой навалившаяся тяжесть буквально размазала её, прижав к грязной земле. И сквозь уплывающее сознание она услышала жуткие отголоски боя…