На большом плоском экране возникла заставка новостной службы одного из самых авторитетных каналов. Заставка развернулась и высветила студию и сидевшую за столом ведущую, чьё лицо переполняло горячее желание поделиться со своими зрителями самой жареной на этот час новостью.

– Добрый вечер! Сегодня в Москве произошло чрезвычайное происшествие с участием множества людей. Буквально два часа назад в отеле «Метрополь» состоялась перестрелка, есть жертвы. Но самым необычным явилось то, что в происходившее была втянута почти тысяча человек. Наш корреспондент Михаил знает больше. Михаил?

– Добрый вечер, Елена, добрый вечер, дорогие телезрители. Итак, сегодня вечером, около двадцати часов, в одно из отделений центрального ОВД Москвы поступил тревожный звонок о том, что в отеле «Метрополь» назревают какие-то явно неординарные события. Свидетелем происходившего был Пётр, сотрудник службы безопасности отеля. Пётр, расскажите, пожалуйста, как всё происходило?

Камера отвернулась от улыбающегося злорадной улыбкой корреспондента и крупным планом выхватила переминающегося с ноги на ногу молодого короткостриженого индивида.

– Я с Михалычем нёс обычное дежурство в лобби отеля, и, это, мы с Михалычем обратили свой взгляд на этих, людей… А их было много, в смысле, не так, как всегда… И они, того, были необычные, ну, не такие, как все наши гости…

– А в чём заключалась их необычность? – умело вклинился корреспондент.

– Ну, так это… они были не такие… в смысле молодые и одеты не так… и их было много. А Михалыч мне сказал, что их слишком много…

– Много – это сколько? – опять перебил корреспондент.

– Ну, так это… человек сначала пятьдесят… а потом и сто… а потом и двести, наверное. Короче, до фига, у нас столько не бывает всяких лох… э, необычных гостей. Нет, конечно, когда там какой симпозиум или, там, какая фирма собрание проводит, тогда много, но не таких.

– А что вам показалось наиболее неправильным? – корреспондент упрямо подталкивал Петра к нужным для себя словам.

– Ну… так они, как будто не знали друг друга, но все чего-то ждали. Ну, мы сразу сообщили начальству, а оно в полицию позвонило.

– А что было потом?

– А потом на шестом этаже стрелять начали, в шестьсот девятом, – довольно сообщил Пётр. – Так мы с Михалычем здесь остались, чтобы…ну…

– А дальше?

– Дальше? – переспросил Пётр и почесал затылок. – Дальше полиция приехала и ещё какие-то, видимо эфэсбэшники, да кто их разберёт. А людей совсем много стало, весь отель заполнили к тому моменту, и у входа толпа. Менты, э… простите, полиция попыталась их вывести, а те ни в какую. Наши-то в шестьсот девятый попытались пробиться, а там этих гостей нестандартных столько уже было, что их и не пустили. Они, эти гости, и вывели тех, кто в номере был. Никого не подпустили. Да и мы, и полиция, пока сообразили, что к чему, так они уже и вышли. Потом, конечно, особый отряд прибыл, начал всех разгонять, да главные-то уж, видать, ушли… Только несколько трупов осталось. Ну и кровищи там было…

– Спасибо, Пётр! – закруглил разошедшегося охранника Михаил.

Дальше по экрану пошли кадры из отельного номера – разбитая мебель, разбросанная по полу еда, посуда, пятна крови, закрытые простынями тела, озабоченные лица экспертов, пытавшихся собрать всё, относящееся к делу.

– Как нам сообщили компетентные лица, в результате кровавой разборки погибли несколько человек, а также была тяжело ранена дочь известного чиновника. Личность остальных сейчас устанавливается. Дело под свой контроль взяла Генеральная прокуратура, расследованием занялась ФСБ.

Следом камера показала круглого жизнерадостного человека, всё время двигавшегося так, что создавалось ощущение, будто он подпрыгивает на месте.

– Что вы можете сказать по поводу произошедшего? – обратился к нему корреспондент.

– Пока ничего конкретного. Очень неожиданное дело, но, я уверен, что следствие разберётся, – взгляд в камеру был безмятежным.

– А почему за дело взялась Федеральная Служба?

– По неподтверждённым пока данным, погибшие принадлежали к преступной группировке, действовавшей очень дерзко в последнее время. Их деятельность разрабатывала ФСБ, – подпрыгивавший на месте мужчина повернулся и собрался уйти, показывая, что это всё, что он мог рассказать.

– А какое отношение к случившемуся имеет дочка, э…?

– Никаких комментариев, – отрезал эфэсбэшник.

– И последний вопрос, с вашего позволения, – корреспондент с трудом удержал убегающего от камеры офицера, – кто были все те люди, что заполнили отель и помешали действиям органов?

Круглый эфэсбэшник притормозил, глаза его стали колючими, и он даже подпрыгивать перестал.

– Мы уверены, что это были так называемые Игроки. И действия их были незаконными.

– Удалось кого-нибудь задержать?

– Да. Сейчас их допрашивают. Вполне вероятно, что кому-нибудь предъявят обвинение, – офицер опять расслабился, окончательно развернулся и покатился по коридору.

– Ну, что ж, спасибо за беседу, – Михаил пропал с экрана, а картинка вернулась в студию.

– Кто такие Игроки и какова их роль, подробнее…

– Достаточно, – Руслан выключил телевизор.

– Да уж, более чем, – покачала головой Марина. – Что же это было?

– Это был Суд Божий, – жёстко ответил Руслан.

– Не верю, – Марина даже ударила кулачком по столу.

– Напрасно. Ты же знаешь – Богу виднее. А ребята заигрались, хотя Игра и предупреждала их, чтобы не лезли на рожон. Потому мальчик и погиб. А Рената просто не с тем связалась. Хорошо ещё, что я вовремя оказался на месте, а то бы и она умерла. А так – видимо, выживет, если, конечно, врачи постараются.

– Что Кристина?

– Что Кристина… Пока я её усыпил, иначе бы она сгорела. Ты же знаешь, вытянуть с того света человека – это не просто. Да и шок какой…

– Понимаю. Я бы не смогла спасти того мальчика, а она – молодец, справилась, – на Маринином лице мелькнула гордость за ученицу. – Но, ты же понимаешь, я о другом. Она сможет участвовать в твоём проекте?

– Нет, – вздохнул Руслан. – Увы, я не углядел. Не уберёг. Любовь оказалась сильнее.

– Эх, ты, а ещё старый и мудрый, – иронично посмотрела на Руслана Марина и нежным движением взъерошила ему волосы. – Ничего-то ты не понимаешь в любви, волхв. Вспомни, что говорил Иешуа: «Бог есть любовь!» Тот, кто любит, без памяти и оглядки, тот сам, как Бог – ему всё подвластно. Любовь – это самый высший приоритет в мире, никакой иной приоритет над ней не властен.

– Ты думаешь, можно ещё попробовать её использовать? – Руслан с надеждой взглянул на свою ученицу. – А мне кажется, что она не сможет. Такое не каждый может пережить. Да и мальчик этот, Марк… Ты знаешь, какая любопытная деталь выплыла?

– Нет, – заинтересовалась Марина, – а ну, поведай!

– В его крови есть гены Атлантов. Может быть, самого Архитектора. Потому и сестричка у него такая талантливая оказалась. А я-то голову ломал последнее время: кто это вдруг в Москве с энергией Ускорителя балуется? Думал, что Антахиол пытается возродить к жизни очередной обломок, уже напрягся, а тут на тебе… У этой девочки откуда-то взялся Запасной Ключ Ускорителя и раскачал её возможности настолько, что чуть не сжёг. Хорошо, что Святояр вовремя вмешался.

– Любопытно, очень и очень любопытно, – в Марине проснулся педагог. – А где она сейчас?

– Святояр повёз её к Детям Посейдона. Искатель очень хотел с ней поработать.

– Вам не стыдно – отдавать ребёнка этим рыбам? – Марина осуждающе посмотрела на Руслана.

– Она сама захотела. Да и пора налаживать с ними более плотный контакт, – Руслан явно был обеспокоен чем-то другим. Его озабоченное лицо стало хмурым. – Но, что самое плохое, энергия Кристины теперь изменилась – в ней появились нотки Атлантов. Тем более что она тоже успела поработать с Ключом, хотя я не совсем и понимаю, как ей это удалось. Боюсь, что Кладезь Силы её не опознает.

– Ты знаешь, Руслан, – Марина прищурила глаза, вытаскивая из памяти припрятанную там информацию, – я не так давно, месяца два назад, встречалась с Габриэляном, помнишь такого?

– Конечно, – удивлённо кивнул Руслан, – разработка компьютерной программы для воздействия на интеллект.

– Так вот, он сказал, что к нему приезжал один очень талантливый молодой человек, пытающийся положить эту программу в основу действия прибора, который сможет (это так Габриэлян сказал) менять людей, придавать им сверхвозможности. И, – торопливо добавила Марина, заметив в глазах Руслана угасание интереса, – Габриэлян думает, что если у него всё получится, то этот прибор сможет воздействовать на всю энергетическую структуру человека, может быть, целенаправленно менять её. Улавливаешь суть?

– Не до конца, – сознался Руслан. – Да и не очень в это верю.

– Напрасно, – хитро улыбнулась Марина. – А я вот взяла и испытала на себе прототип этого прибора – мне его Габриэлян любезно оставил на две недели. И ты знаешь что? Его воздействие – точь-в-точь, как у Живы, как у Света Рода Всевышнего. И более того, его можно направлять. А теперь представь, что будет, если такой прибор выдать каждому? – она торжествующе взглянула на Руслана.

– Постой, постой… – Руслан начал щёлкать пальцами от взволновавших его новостей. – Так это может быть… ух ты…

– Вот именно. Так что я возьму у Габриэляна координаты этого изобретателя, а ты, как можешь, береги Кристину. Она ещё может сыграть свою Игру…

Океан был величественно спокоен. Почти полный штиль, уставшее за день светило, стремительно опускающееся в малиново-бордовую полоску далёкого горизонта, лёгкий, ласкающий бриз – летний день Южного полушария подходил к концу. Яхта медленно скользила по воде, несомая почти обвисшими парусами, словно пыталась угнаться за уходящим днём, да выдохлась в долгой и бесполезной погоне и теперь безнадёжно смотрела вдаль, вдогонку своей несбывшейся мечте. На корме сидели двое – молодой мужчина, одетый почти как военный моряк, и нескладная, очень грустная девочка-подросток. Оба смотрели на заходящее солнце – мужчина с надеждой, а девочка почти равнодушно, но в её не по-детски мудрых глазах неуловимой дымкой угадывались следы большого горя.

– Ты уверена, что хочешь этого? – мужчина, видимо, не в первый раз задал этот вопрос, потому что девочка на него почти не отреагировала, только пожала худыми плечами да глубоко вздохнула.

– Мы ещё можем всё отменить, – предложил мужчина, сняв очки и придавливая веки пальцами левой руки. – Можем…

– Нет, – девочка решительно встряхнула головой, – я так хочу.

– Что ж, тебе лучше знать, – мужчина надел на нос очки и украдкой вздохнул. – Ждём дальше.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Солнце очень быстро, почти мгновенно скрылось в воде, и на спокойную гладь опустилась чернильная тьма. В небе одна за другой загорались яркие звёзды, и оно превращалось в наполненную таинственным свечением волшебную и непостижимую бесконечность, смысл которой вечно пытаются постичь философы и поэты. Когда рисунок южных звёзд стал особенно насыщенным, рядом с яхтой вспенилось море и из него появился большой шар, приплюснутый по бокам. Экипаж яхты без всякого страха смотрел на появившийся объект, в котором обращённая к ним поверхность разошлась в большой проём. В этом проёме возникла высокая, почти в два с половиной метра, фигура, подсвеченная падающим изнутри голубоватым светом.

– Приветствую тебя, Дитя Посейдона! – торжественно произнёс мужчина.

– И ты будь здоров, не кашляй, – несколько сварливо откликнулась фигура. – Это и есть наш многообещающий маг? – подводный житель булькнул недоверчиво.

– Да, это она.

– Ну что ж, добро пожаловать на борт, мисс, – тоном бравого британского матроса произнесла фигура и сделала приглашающий жест.

Девочка беспомощно посмотрела на своего соседа, но потом решительно поднялась. Мужчина поднялся за ней. Отчаянным жестом девочка закинула ему руки на плечи, поцеловала в щёку, развернулась и, не оглядываясь, решительно направилась по перекинутому с подводного судна мостику внутрь, навстречу голубому сиянию. Только на пороге она обернулась, посмотрела на оставленного на яхте мужчину долгим и печальным взглядом и махнула рукой:

– Спасибо, отец Роман!

– Будь счастлива, Юля! С Богом!

Девочка исчезла внутри. Священник вздохнул и, обратившись к ухмыляющемуся Лиазару, коротко бросил:

– Не обижайте её.

– Не бойся, мой сухопутный друг, она будет окружена почётом и уважением. Искателю давно нужен помощник. Из них получится очень интересный тандем, – Лиазар опять довольно булькнул.

– Тогда с Богом!

– И тебе счастья и любви Посейдона, Святояр, передавай привет волхвам, – серьёзно откликнулся Лиазар и тут же исчез в недрах своего корабля. Тот сразу же стал опять непроницаемым, покачался немного на волнах, мигнул на прощание красным всполохом и растворился во всепоглощающей тьме воды.

– А вы, оказывается, не так уж и просты. Или это я плохой актёр? – Святояр горестно вздохнул. – Ну что ж, в любом случае, убиваться не будем. Жизнь продолжается…