Как только Володаров вернулся домой, он тут же отпра-вился в спальню, стягивая с себя по пути грязную одежду. Одна только мысль о том, что остатки ведьминой отравы, темным пятном расплывшиеся на рубашке, до сих пор каса-ются кожи заставляла его нервничать. Нервничать еще больше, чем скрывающаяся где-то там престарелая психо-патка. Нервничать еще сильнее, чем нервничал Молчан, так настойчиво напоминавший о финишной линии, которую Гена едва не переступил. Той самой линии. Но Володаров был настроен крайне решительно. Несмотря на общую слабость, он все же сумел убедить сельского голову в удивительном улучшении собственного самочувствия и настоял на том, что повторный осмотр дома Зинаиды Петровны без его участия состояться никак не может.

— Ну куда ты на пол все кидаешь? — проявившийся словно изображение на фотопленке кот лениво подошел к скомкан-ной рубашке и понюхал ее. Его шерсть тут же встала дыбом, спина изогнулась, а хвост трубой устремился к потолку. — Фу! Какая гадость! Ты зачем ее в дом притащил?!

Усевшийся на кровать Володаров бросил многозначи-тельный взгляд на кота и молча продолжил стягивать с себя брюки.

— У-у-у, что-то ты бледный совсем. Ой… это из тебя что ли? — он еще раз понюхал рубашку, затем обернулся человечком и, брезгливо подняв ее с пола, понес на вытянутой руке в ванную. — Надо ее сразу замочить, чтоб не въелось. Лучше, конечно, просто выбросить, но что-то мне подсказывает, что на такое ты не согласишься.

Домовой был прав, выбрасывать рубашку Володаров не собирался. Она непременно должна была остаться и стать своеобразным памятником прошлому Гене. Гене, который любил спешить и чуть не поплатился за это жизнью.

Из выходного дня воскресенье стремительно превраща-лось в рабочий. Слушая, как в ванной льется вода и разду-мывая над дальнейшим планом действий, Володаров пере-оделся в форму. К слову, она была тщательно выглажена и приятно пахла. (Домовой постарался, не иначе. И когда он только успевает?) Затем, дважды проверив пистолет на наличие в обойме патронов, сунул его в кобуру на поясе и, ничего не говоря, вышел из дому.

Сезон охоты на ведьм в Каменке официально объявлен открытым.

* * *

Молчан сидел на лавке у дома Зинаиды Петровны и за-думчиво дымил самокруткой. Двуствольное ружье было пе-реломлено пополам и болталось у него на плече, будто деви-ца, украденная варваром из соседнего племени.

Завидев приближающегося Володарова Молчан выбросил самокрутку и встал.

— Здесь только вы? — Гена не подавал виду, но в душе ис-пытывал весьма сильные чувства. Потерявшие от времени яркость синие окна и низкая деревянная дверь для него сейчас выглядели ничуть не лучше берлоги медведя. Той самой, в которой он чуть не лишился жизни, и куда собирал-ся вот-вот снова войти. — Я же просил найти мне двух поня-тых.

— Давай-ка, Палыч, пока без этого всего обойдемся, а? Не к чему местных по чем зря теребить. Им и без тебя не скуч-но живется.

— Нет, вы что? Без понятых я обыск жилища проводить не могу.

— Как это, не можешь? Я же смог. Смотри! — Молчан без лишних раздумий развернулся и пнул дверь ногой. Она лег-ко открылась, продемонстрировав разлущенную лудку. — Брось, начальство далеко, а наши меня знают и в случае че-го подпишут что нужно задним числом. Мы ж не воровать сюда пришли в конце концов. Заходи.

Володаров неуверенно потоптался на пороге и после не-долгих сомнений шагнул внутрь, где тут же наткнулся на черное пятно «нефти». Оно неприятным воспоминанием рас-теклось по половицам и коврику для обуви.

— Ты как? — поинтересовался Молчан, заметив, как Гена замешкался.

— Я? — он поддел пальцем лямку на кобуре, и та с щелч-ком открылась. — Лучше не бывает.

Сельский голова хмыкнул, а правый уголок его рта ис-кривился в ухмылке.

— Так где, говоришь, подвал этот?

— Сейчас покажу.

Володаров прошел мимо Молчана и оказался на кухне. За пол дня здесь мало что изменилось. Разве что общая вет-хость и уныние переросли в откровенный бардак. Зинаида Петровна действительно собиралась в спешке. Скорее всего она готовилась к затяжному побегу, так как холодильник стоял с распахнутой настежь дверцей и его полки были пу-сты.

— Видать консервы хранила, на всякий случай, — Молчан зашел на кухню следом за Геной. — Там, вон, смотри, на ниж-ней полке стеклянной следы от банок.

Володаров присмотрелся и удивился прозорливости сель-ского головы. На стекле действительно отпечатались круг-лые следы по размеру вполне подходившие под донышки консервных банок.

— Как думаете, она далеко сможет уйти?

— Баба Зина-то? — Молчан пожал плечами, от чего ружье слегка покачнулось. — Да хрен ее знает. Не думаю. Она ж старая, а судя по этому срачу, еще и груженая, что осел. Дрезину она без ключа не заведет, а электричка только зав-тра в три будет. Если она сейчас в подвале своем не сидит, как дура, тогда по соседним домам поспрошаем, куда ее черти понесли. Бабку с баулами уж точно кто-то да видел.

Такой ответ слегка поднял Гене настроение. Ему не очень хотелось прославиться милиционером, от которого убежала старушка, а слова Молчана дали ему повод надеяться, что этого не произойдет.

— Так где подвал-то?

— Там, — Володаров показал пальцем на соседнюю с кух-ней комнату, — под ковром.

Молчан кивнул, лихим движением скинул с плеча дву-стволку, зарядил и с силой защелкнул. Гена воспринял это как знак к действию и прошел в комнату. Носком ботинка он поддел край ковра, откинул его в сторону и склонился над едва заметной выемкой в половице.

— Погоди, — сельский голова обошел участкового, стал у него за спиной и нацелил ружье на пол. — Давай.

Володаров кивнул, после чего просунул палец в выемку и потянул на себя. Петли жалобно скрипнули, люк распахнул-ся, открыв вид на почти вертикальную лестницу, уходившую куда-то в темноту.

— Зинка, — рявкнул Молчан, прижавшись щекой к при-кладу, — выходи! По-хорошему прошу!

На несколько секунд в доме пастушки воцарилась такая тишина, что Гена готов был поклясться, будто услышал, как натужно бьется сердце сельского головы.

— Фонарик нужен, — наконец выдохнул Молчан, опуская ружье. — Или свечка. Без света в ведьмин подвал лезть что-то не охота.

— Согласен, — выпрямился Володаров.

Свечку долго искать не пришлось. Вернее, вообще не пришлось. Она, почти не использованная, стояла на верхней полке этажерки, ютившейся в углу у окна. К свечке прила-гался на вид массивный, а на деле довольно легкий тройной подсвечник, выполненный из дерева, покрытого лаком.

Первым лезть в подвал вызвался Гена. Он руководство-вался простой логикой человека, которого иные могли бы назвать пессимистом. Если Зинаида Петровна по какой-то неизвестной причине все еще прячется там, внизу, хоть это и было маловероятно, и каким-то чудом сумеет вывести его, то есть Гену из строя, при этом завладев табельным оружием, в таком случае у Молчана все равно останется преимущество высоты и калибра. К слову, в военном деле такие преимуще-ства очень даже в цене.

Молчан возражать не стал и даже одолжил Володарову спички.

Лестница в подвал была крутой, и спускаться по ней, пользуясь только одной рукой занятие не из легких. Особен-но для человека, который пару часов назад едва не умер. Но Гена все же справлялся. Он кряхтел, щурился, стараясь под-готовить глаза к темноте и справлялся. Одну за другой он преодолевал ступени, все глубже погружаясь в глотку неиз-вестности.

Вообще, иметь подпол довольно распространенная прак-тика в сельской местности. Обычно он не отличается особой глубиной. Слишком глубоко рыть нет смысла, проще сделать внешний погреб. Но то, что находилось под домом бабы Зи-ны трудно было определить привычными терминами. Гена понял это, когда после заметно затянувшегося спуска решил посмотреть наверх и увидел квадрат люка в добрых трех метрах над головой. В этот же момент стало ясно, для чего нужна такая крутая лестница. Для наклонной попросту по-надобилось бы слишком много места.

Решив проверить, сколько осталось до дна, Гена зацепил-ся свободной рукой за ступеньку, извернувшись умудрился поджечь спичку и бросил ее вниз. Маленький трепещущий огонек устремился в темноту, сместился вправо, ударился о каменную стену тоннеля и упал, тут же погаснув, на земля-ной пол метрах в пяти от того места, где завис Володаров.

— Вот это я понимаю подвал, — буркнул Гена себе под нос.

— Чего говоришь? — донесся сверху голос Молчана, сдав-ленный и уплотненный тоннелем.

Володаров не ответил. Лишь сделал невнятный жест под-свечником и полез дальше, попутно размышляя над тем, как тяжело, наверное, доводилось Зинаиде Петровне. По такой лестнице и здоровый человек будет спускаться с опаской, а уж в ее то возрасте поход в подвал был тем еще испытанием. «Испытанием, которое она готова была пройти ради того, чтобы спрятать тело отравленного участкового, — напомнил о себе внутренний скептик. — Нечего жалеть престарелую пси-хопатку. Лучше быть настороже. Неизвестно, что скрывается там, внизу».

Преодолев злосчастную лестницу, ставшую под конец не только отвесной, но и слега скользкой от влаги, Володаров выдохнул с облегчением, которое, к слову, продлилось со-всем недолго. На его место быстро пришло непонимание, а после и вовсе страх.

Помещение подвала по размеру едва ли не превосходило сам дом. Свет единственной свечи с трудом мог добраться до дальних углов, но Гене было достаточно того, что он видел прямо перед собой.

В подвале бабы Зины было все и даже больше. И это «все» проливало свет на вопрос, почему жилище сельской ведьмы выглядело совсем обычным, даже можно сказать скучным. Ответ был прост, те самые массивные черные свечи с настойчивым неприятным запахом, таинственные амулеты из вороньих перьев, костей мелких животных, мешочков, набитых чем-то, о чем лучше и не спрашивать, то там то тут свисавшие с низкого земляного потолка, даже большой, из-мазанный сажей котел, были спрятаны от посторонних глаз под восьмиметровым слоем земли.

Гена с открытым от удивления ртом разглядывал рабочее пространство ведьмы. Такого в райцентре точно не увидишь. И что самое любопытное, Зинаида Петровна умудрилась на протяжении как минимум нескольких лет скрывать наличие своего занятного подвала от падких на сплетни односельчан, что смело можно было записать в подвиг.

Осторожно ступая по холодному полу, Володаров прибли-зился к столу, стоявшему у стены. На покрытой многочис-ленными царапинами от ножа столешнице были разложены желтоватые кости. Даже не имея необходимого образования, Гена узнал в них останки коровы. Их положение нельзя было назвать хаотичным, но и точного отображения скелета оно не давало. Это была своеобразная интерпретация, вольная трактовка. Человек, раскладывавший их, делал это не абы как, но с чувством, с замыслом, от чего узор, складывавший-ся из костей, походил на картину сумасшедшего художника. Жуткую, отталкивающую, и в то же время по-своему привле-кательную картину.

Странный геометрический узор из костей завладел вни-манием Володарова без остатка. Гена склонился над ним и сам того не заметив коснулся. Гладкая желтоватая поверх-ность ребра на ощупь оказалась холодной и неприятной.

— Ну что, — в голосе Молчана отчетливо читалось нетерпе-ние, — там она?

Вопрос заставил Володарова одернуть руку и прийти в се-бя.

— Нет! — он вернулся к лестнице, задрал голову и помахал подсвечником сельскому голове. — Ее здесь нет. Но вам все равно лучше спуститься.

— Да ну! Еще чего! Что я там не видел? Картошки с мор-ковкой на зиму?

— Нет, правда, вам стоит на это посмотреть.

Недовольно выругавшись и бурча что-то себе под нос, Молчан закинул лямку ружья на плечо, затем кряхтя про-тиснулся в люк и начал спускаться. Времени на это у него ушло примерно столько же, но в процессе Гена узнал целое множество выражений, которых до этого нигде не слышал и скорее всего больше нигде не услышит.

Оказавшись в подвале, сельский голова почесал затылок и удивленно присвистнул.

— Ну и дела… — он прошел немного вперед, нечаянно за-дел макушкой один из свисавших с потолка амулетов, от че-го тот издал странный щелкающий звук и свалился вниз. — Выходит, Зина прям взаправдашняя ведьма?

— Выходит, что так, — кивнул Володаров.

— Смотри, как у нее тут все по серьезному устроено! И ко-тел даже сеть… Вот это я понимаю, инвентарь. А у меня в медпункте только зеленка и уголь активированный. И тот ты сегодня почти весь сожрал. Во! Корова! — Молчан заметил кости на столе и подошел ближе. — А ну-ка, дай света.

Володаров послушно отдал сельскому голове подсвечник.

— Ага, точно корова. Не вся, конечно, но… Спорим, это ее череп у меня под порогом утром лежал?

Гена спорить сейчас не хотел. Ему было не по себе в этом подвале и дело было вовсе не в самом месте (хоть от него то-же настроения не прибавлялось), а в том, что кроме коровь-их костей здесь вполне могли оказаться и человеческие. А потому, задача найти дикую бабку обретала поистине сроч-ный характер.

— Валера, — Володаров изобразил самый серьезный тон, на который только был способен, — вы, как человек местный, сходите к соседям и постарайтесь выяснить, куда могла направиться Зинаида Петровна.

— А ты? — Молчан вернул ему подсвечник.

— А я еще немного здесь осмотрюсь.

— Только надолго не задерживайся. И руками ничего не трогай! Не то подхватишь еще с десяток проклятий, и жопа отвалится. А может и еще чего похуже, — он сипло хихикнул и полез обратно наверх, оставив Гену переваривать шутку.

Судя по всему, Молчан был из тех людей, которые скры-вали свое внутреннее напряжение за ширмой юмора и чем сильнее оно становилось, тем неуместнее получались шуточ-ки. Возможно, они казались ему удачными и смешили его самого, но Гена этих чувств не разделял. Даже, можно ска-зать, побаивался. Нет, не за Молчана. С ним, он уверен, все будет в порядке. А вот общее дело от такого излишне легко-мысленного подхода могло пострадать. Своим шутливым настроением он мог негативно повлиять на свидетельские показания, чего точно стоило опасаться.

Вопреки опасениям Володарова, при опросе немногочис-ленных жителей соседних домов Молчан был вежлив, сдер-жан и максимально серьезен. К несчастью, это все равно не принесло никаких результатов. Соседи подпольной ведьмы как один удивлялись тому, что ее разыскивают и утвержда-ли, что не видели, как баба Зина покидала свое жилище, чем заставляли сельского голову задаваться вопросами. «Но ведь не могла старуха в бегах, с запасом еды и вещей, исчезнуть бесследно? Каким-то образом она должна была проскольз-нуть незамеченной, а с тяжелыми сумками и совсем не юны-ми ногами это сделать весьма и весьма сложно, если не ска-зать невозможно. Куда же в таком случае подевалась дикая бабка?» Ответов на это у Молчана не было. Зато они были у Володарова. Он получил их сразу после того, как увидел призрак коровы.

* * *

Гена остался в подвале не просто так. Когда он коснулся ребра, лежавшего на столе, его посетило уже знакомое, но от этого не менее неприятное ощущение. Десятки, а может и сотни глаз пристально уставились ему прямо в затылок, сверля многочисленными взглядами, заставляя волосы на шее встать дыбом.

Впервые Гена испытал подобное совсем недавно, когда проходил мимо сельского клуба. Тогда он не придал этому значения, но сейчас, насторожился всерьез. Один раз вполне можно было списать на плохое предчувствие или что-то еще, но два… Здесь определенно имелась какая-то закономер-ность и он собирался разобраться, в чем она заключалась.

Дождавшись, когда Молчан поднимется по лестнице, Во-лодаров вернулся к столу с костями. Он не знал откуда, но был практически уверен, странное чувство, что за ним наблюдают, было напрямую связанно со скелетом коровы. Поднеся свечку ближе, Гена принялся со всей тщательно-стью изучать кости. Сантиметр за сантиметром он осматри-вал желтоватую поверхность, склонившись так низко, что кончик его носа едва не касался ее. И осматривать, к слову, было что. Сперва это было сложно заметить. Тусклый свет свечи подрагивал и глаза с непривычки никак не могли уло-вить фокус, но, когда это все же произошло, сердце в груди забилось немного быстрее. Все до единой кости были покры-ты тончайшей резьбой. Каждое ребро, широкие лопатки, да-же позвонки были испещрены странными узорами тонких линий и завитков.

Гена никогда прежде не видел подобного. Да и по правде говоря, про ведьм он в целом знал довольно мало. В его па-мяти валялись без всякой нужды сказки про бабу Ягу с ко-стяной ногой и ступой, про ведьму из пряничного домика, заманивавшую детей к себе, чтобы потом съесть, про злую королеву, отравившую Белоснежку яблоком, но ни в филь-мах, ни в книгах ничего не говорилось про рисунки на костях животных. Возможно, это был какой-то языческий обряд, пе-реживший крещение и дошедший до наших дней? А воз-можно нечто совершенно новое. Будучи абсолютным профа-ном в вопросах сверхъестественного, Гена мог только гадать. Гадать и разглядывать, пытаясь понять. Что он, собственно, и делал.

Помня о наставлении Молчана ничего не трогать руками, Володаров достал из кобуры пистолет и аккуратно, стараясь не нарушить общей картины, переворачивал им одну ко-сточку за другой. Он хотел выяснить, нет ли среди этих ри-сунков чего-то, что могло помочь найти бабу Зину. Он не знал, откуда, но по какой-то причине был уверен в том, что это не просто беспорядочные бороздки, выщербленные ста-рой сумасшедшей в кости. Из-за неимоверно интенсивного ощущения посторонних глаз, пялящихся в затылок, мысль о том, что рисунки имеют некий сакральный смысл, станови-лась все явственнее и реалистичнее, приобретала вес. И ко-гда этот вес достиг критической отметки, Гена уловил зако-номерность.

Она была. Определенно была!

Беспорядочные завитки, кривоватые геометрические фи-гуры, едва заменые в тусклом мерцающем свете свечи цара-пины были лишь элементом оформления, голубыми клеточ-ками в тетради, пятью горизонтальными линиями на нотном листке. Но кроме них там было кое-что еще. Маленькие по-вторяющиеся символы. Учитывая неблагоприятные условия, их было сложно заметить, но Гена смог. Хотя, может это была просто иллюзия, причуда мозга, разыгравшееся воображе-ние, подстегнутое необычностью обстановки? Возможно. Но он в это не верил. Нечто внутри подсказывало ему, что глаза не обманывают, а голова, хоть и слегка затуманена слабо-стью, но остроту мысли еще не утратила. Хотя, не мешало бы проверить еще раз.

Увлекшись своим маленьким открытием, Володаров от-бросил в сторону осторожность, снова вспомнил свою город-скую привычку спешить и дотронулся до символов на кости пальцем. Он хотел убедиться наверняка, не обман ли это, не шутка мозга? Тем более, что может случиться от одного при-косновения? Ведь он уже трогал кости несколько минут назад и ничего страшного не произошло. Верно?

Может быть, в первый раз Володаров коснулся не в том месте, а возможно, не тем пальцем. Не зная сути происхо-дящего, судить было сложно, да и в любом случае поздно. Как только кожа указательного пальца коснулась вырезан-ных в кости «букв», перед Геной со всей отчетливостью пред-стала корова. Она лежала там, на столе, испуганная и изуве-ченная. Ее трепещущее тело было изрезано, кровоточило, а большие круглые глаза жалобно смотрели на Володарова с немой просьбой окончить страдания.

Это было подобно озарению, молнии ударившей из ясного неба в метре от твоих ног, сугробу, свалившемуся в оттепель с крыши на проходившего мимо человека прямо у тебя на глазах.

Не выдержав наплыва противоречивых эмоций, Волода-ров издал невнятный звук, похожий на не до конца офор-мившийся крик и попятился назад, едва сдерживая желание выстрелить. А корова продолжала смотреть. Она следила взглядом за отступавшим участковым, открывая и закрывая рот, словно мыча, и Гена слышал это. Не ушами, но нутром, он ощущал этот молящий вой, дрожью пробирающийся под кожу.

Не зная, как прекратить наваждение, Володаров продол-жал пятиться. Ничего не понимая, он закрыл глаза в тщет-ной попытке избавиться от настойчивого коровьего взгляда, но тот преследовал его даже там, в темноте век. И когда ка-залось, что надежды уже нет, рассудок утрачен, а яркий об-раз умирающего животного до конца дней въелся в подкор-ку, пришло облегчение. Его принесла трехлитровая стек-лянная банка. Она покоилась на предпоследней сверху пол-ке стеллажа, стоявшего вдоль дальней стены подвала. Именно ее толкнул рукой Володаров, отмахиваясь от при-зрака. Под давлением банка сдвинулась с места и, вместо того, чтобы упереться в подвальную стену, будто прошла сквозь нее, а после секундного падения в неизвестность с треском разбилась.

Звук разлетающихся осколков привел Гену в чувства. Ви-дение отступило. Налетевший ураганный ветер стих, оставив тяжело дышавшего участкового бездумно пялиться на тем-неющую прореху в стройных рядах стеклянных банок. На миг стеллаж в подвале превратился для него в щербатую улыбку. Издевательскую щербатую улыбку, будто шептав-шую ему: «Бедный городской дурачок. Что же ты забыл в этой дыре? Как тебя сюда занесло?» Улыбку внутреннего скептика.

Володаров откинул в сторону фантазии об улыбках вместе с вопросами, мучавшими его с того момента, когда подошвы его ботинок коснулись перрона станции «Карьерная». Более неподходящего момента для самоедства найти было сложно, если не сказать невозможно. Тем более, что на кону стояла поимка потенциально опасной дикой старушки, а в таких вещах настоящие герои собственный комфорт и даже жизнь ставят совсем не на первое место.

Придя в чувства после странного видения умирающей ко-ровы, Гена вернулся в настоящее, к не менее странному ис-чезновению банки. Озадаченный, он поднял подсвечник по-выше, чтобы как следует разглядеть, куда она могла со-скользнуть с полки, но к своему удивлению обнаружил, что вместо стены, в которая по всей логике должна была огра-дить банку от падения, за стеллажом не было ничего. Вер-нее, была какая-то пустота, трещина, зазор.

«Возможно, это проход? — предположил Володаров. — Мо-жет, у двойного дна маленького домика Зинаиды Петровны есть свое двойное дно? Может, это какой-то тоннель, веду-щий в другое место, и она воспользовалась им для побега? Или же там, в темноте скрывается еще одно помещение, в котором она, собрав запас продовольствия, собирается пере-ждать бурю? С другой стороны, это могла быть простая тре-щина в стене, о существовании которой Зинаида Петровна и не догадывалась.»

Был лишь один способ выяснить это. Володаров встал на колено и посветил на пол у ножек стеллажа. Так и есть, на земле под ними неровным полукругом изгибались бороздки. Этот факт давал ясно понять, что кто-то, скорее всего владе-лица дома, недавно отодвигал его. Чтобы скрыться в тайном проходе или же поднять очередную, свалившуюся в трещину консервацию? Это еще предстояло выяснить, но Гена дога-дывался, что раз дело происходит в Каменке, то первый ва-риант намного более вероятен.

Володаров выпрямился, поставил подсвечник на место разбившейся банки, затем взялся за боковую стену стеллажа и попытался приподнять его. Учитывая общий вес всего, что стояло на полках, задача оказалась весьма сложной, но не невозможной. По всей видимости, баба Зина во время побега тоже столкнулась с этой трудностью от чего и оставила на полу такие заметные борозды.

Как и всегда, истина оказалась где-то посередине. Да, в стене за стеллажом была трещина, и да, она была настолько большой, что в нее мог протиснуться не только стройный Ге-на, но и Зинаида Петровна в своем свободном пальто, а зна-чит, это был еще и тоннель.

Заглянув внутрь, Володаров не увидел ничего кроме кри-вых земляных стен. Они извиваясь уходили вдаль и скрыва-лись в темноте. Никакого второго помещения, никакого тай-ника, в котором на чемоданах пряталась бы дикая старушка. Только широкая трещина и темнота.

Стоит заметить, что на долю секунды в голове Володарова все же промелькнула мысль подняться наверх, отыскать Молчана и сообщить ему о своей находке. Ведь было бы не-разумно лезть в неизвестную подземную трещину самому, без поддержки и помощи? Так же неразумно, как трогать коровьи кости, покрытые непонятными знаками. Так же не-разумно, как пить непонятную дрянь на кухне у подозри-тельной старушки. Так же неразумно, как стрелять в зерка-ла, разговаривать с котами и еще множество других вещей, которые успел натворить Гена в последние дни. Стоит ли го-ворить, что эта мысль не получила никакой поддержки?

Вооружившись незаменимым в темных делах подсвечни-ком и перехватив поудобнее пистолет, Володаров двинулся на встречу неизвестности. Он шагнул в трещину за стелла-жом и первое, что он там увидел, было содержимое разбив-шейся банки. Если быть более точным, он в него сначала вступил, а уже потом увидел.

Чуть не поскользнувшись, Гена посмотрел вниз, туда, где пол подвала под небольшим углом перетекал в дно трещи-ны. Из-под ботинка растекалось что-то мутное. Он поднял ногу и с отвращением выдохнул. С подошвы бесформенной соплей свисали остатки раздавленного глаза. Большого, оче-видно, коровьего глаза. В этот момент Гене следовало бы вернуться назад, проверить содержимое и других банок. Кто знает, может под толстым слоем пыли скрываются не только части несчастной коровы? Но он этого не сделал. Подвал может и подождать, а вот бросившаяся в бега старуха — нет.

Брезгливо вытерев подошву, Володаров еще раз помянул разбитое утром зеркало. Если тебе не везет, то стоит просто соблюдать осторожность, переждать денек-другой, и все бу-дет в порядке. Но если тебе НЕ ВЕЗЕТ, тогда самое лучшее, что можно сделать, это постараться насладиться процессом. Судьбу не переиграешь, а нервы сбережешь.

Искусственным тоннелем это не было точно. Володаров пришел к такому выводу по двум причинам. Первая — это форма. Трещина в земле то и дело меняла высоту, изгиба-лась, ее стены были неровными, будто в один прекрасный (или не очень) момент земля под Каменкой просто разо-шлась по шву. И вторая — это размер. Володаров ни за что в жизни не поверил бы в то, что кто-то умудрился выкопать столь длинный тоннель в столь маленьком населенном пунк-те, не привлекая к своей работе внимания общественности.

* * *

Гена шагал, а временами протискивался по извилистой трещине уже около пятнадцати минут. Свеча догорела до середины и рука, державшая подсвечник, покрылась тол-стым слоем потрескавшегося воска. С каждой секундой ощущение того, что этот ведущий в никуда проход попросту бесконечен усиливалось. Корни то там, то тут торчавшие из стен, царапали шею, цеплялись за форму. Вдохи Гены стано-вились все чаще и короче. Нечто нехорошее, томившееся в задней части мозга постепенно выползало из темного угла, расплываясь, заполняя голову. Медленно, но уверенно серд-цем Володарова овладевала паника.

Стараясь отвлечься от нехороших мыслей, Гена представ-лял себе момент поимки престарелой отравительницы. Ему хотелось сгладить шум пульса в ушах фальшивым чувством выполненного долга, но получалось это плохо. Под действи-ем стресса в фантазиях верх брал внутренний скептик, а он не любил сказочных сюжетов. Поэтому в выдуманных ситуа-циях и погонях Зинаиде Петровне то и дело удавалось скрыться.

Гене казалось, что против него сейчас обернулся весь мир. Земля давила своей тяжестью, вызывая приступы клаустро-фобии, тело предательски сдавало позиции под гнетом мрачного окружения, и даже в мыслях не находилось спо-койного места. А проклятая трещина все не кончалась и не кончалась.

Находясь на волоске от нервного срыва, Гена остановился, чтобы отдышаться и привести свои мысли в порядок. Он нервно облизал сухие губы, затем всмотрелся в черную пе-лену за гранью скудного света свечи. Выхода из трещины видно не было. Тогда Гена сделал решение повернуть назад. Несмотря на эту маленькую неудачу, он все же проделал большую работу, обнаружил тайный путь, по которому ведь-ма сбежала из дома. Теперь оставалось рассказать об этом Молчану, подготовиться как следует, взять с собой хороший фонарик (такой в селе должен был найтись) и с подстрахов-кой пройти по этой треклятой трещине до самого ее конца. Если он, конечно, есть.

Вдруг Володарову в голову пришла странная мысль: а что, если конца действительно нет? Что, если где-то там, далеко, сквозь темноту так же сопя и уворачиваясь от корней про-должает свой побег Зинаида Петровна? И больше не будет конца этой погоне. Вечно догоняющий участковый и вечно убегающая дикая старушка. Фантасмагория по Каменски.

Увлеченный этой фантазией, Володаров повернулся на месте и посветил в обратном направлении. Подвала видно не было. Все та же тьма и больше ничего.

«Ну, чего же ты стоишь? — подтолкнул скептик. — Давай, время не ждет. С каждой минутой, которую ты тратишь на бессмысленные размышления, ведьма уходит все дальше.»

Но Володаров колебался. Он вспомнил про невыразимо яркое и настолько же отвратительное видение умирающей коровы, ждавшее его в подвале, на столе. По какой-то при-чине он был уверен, что оно до сих пор там, никуда не делось и жаждет свести его с ума.

— Нет, Гена, начал — закончи!

Вопреки страху перед неизвестностью, Володаров стиснул зубы, сжал покрепче подсвечник и пошел дальше. Он хотел узнать, насколько длинной окажется трещина, насколько долго еще продержится свеча и как далеко, все же удалось уйти Зинаиде Петровне.

* * *

Свеча продержалась не долго, а вот Гена выдержал до самого конца. Когда свет погас, он продолжал идти, ориен-тируясь наощупь. Благо никаких развилок на пути не было, и все, что требовалось, это, расставив руки в стороны, просто шагать, старясь не перецепиться через очередную кочку. Со временем глаза привыкли к темноте и Гене даже стало чу-диться, что он может различать некоторые детали скудного окружения. Не четко, всего лишь очертания, но это лучше, чем ничего. А потом случилось то, чего он ждал, казалось, целую вечность — впереди было светло.

Говорят, что человеческий глаз может различить в темно-те пламя зажженной спички с расстояния в несколько кило-метров. Гена мог поклясться, что до яркого вытянутого пря-моугольника впереди было не меньше сотни. Естественно, он знал, что выход из трещины находиться гораздо ближе, но ощущение было именно такое.

Ускорившись, Володаров осознал, что потолок начал по-степенно снижаться или же поднимался пол. Трещина ста-новилась уже и меньше. Стены теряли красноватый оттенок, а это значило, что количество глины в почве уменьшалось, следовательно, поверхность близка.

Такое не могло не радовать, но, с другой стороны, на вы-ходе Гену ждала еще большая неизвестность, чем в трещине. Одно дело узкий тоннель с предполагаемым противником только спереди, и совсем другое — открытое пространство, в котором тяжелый предмет может прилететь в голову с любо-го направления.

Стараясь не думать о плохом (для этого уже слишком поздно), Володаров второй раз за день оказался на четве-реньках. Только в таком положении было возможно продол-жать продвигаться вперед, ведь пол трещины приобрел кру-той угол, а земля то и дело осыпалась под ногами.

То, что вначале показалось Володарову вытянутым пря-моугольником спасительного, можно даже сказать, боже-ственного сияния, на деле оказалось двумя выломанными половицами и когда он, проклиная все на свете, выполз из подземелья, при этом умудрившись порвать манжет рубаш-ки, то обнаружил что находится на небольшой сцене.

«А это и есть заброшенный сарай» — вспомнил слова Мол-чана Гена, оглядываясь по сторонам. Необъяснимая обыч-ной логикой подземная трещина привела его в заброшенный клуб Каменки. Он же сельсовет, он же дворец культуры, он же дискотека.

Отбросив в сторону потерявший смысл подсвечник, Воло-даров выпрямился во весь рост, кое-как сбил с себя налип-шие комья грязи и только тогда осознал, что находится в помещении не один.

Мгновенно выставив вперед пистолет, он нацелил его на сидевшую в углу возле болтавшейся на честном слове пыль-ной кулисы Зинаиду Петровну.

Старушка, приспособив под себя объемную клетчатую сумку, и доедавшая импровизированный обед, при виде вы-ползающего из подполья словно червяк участкового, удив-ленно застыла с куском ржаного хлеба в зубах.

— Руки в верх! — гаркнул Володаров. — Вы арестованы!

Зинаида Петровна, хлопая глазами, подняла руки к по-толку, но тут же опустила одну, чтобы затолкнуть недоеден-ный хлеб в рот, и принялась активно жевать.

?