Глава 43

Военный спидер парил в двух метрах над землёй, пробиваясь сквозь развалины Священных Пределов — двигаясь в направлении оперативной штаб-квартиры, располагавшейся на северной границе Законодательного округа, как это место именовалось всего два года назад. На заднем сидении громоздился адмирал Кре'фей: его снежно-белая шёрстка шла рябью, а короткий плащ развевался на ветру, словно флаг. По обеим сторонам от него сидели ботаны-помошники. За рулём репульсорного транспорта находился лейтенант человеческой расы, рядом с ним устроился бортстрелок-тви'лекк, чьи руки покоились на спусковом механизме скорострельного бластерного орудия, укреплённого на капоте. Только что закончился сильный дождь, и извилистые тропинки — которые йуужань-вонги называли улицами — были наполнены проточной водой. Спидер пролетал мимо колонн солдат-пехотинцев, чья одежда вымокла до нитки, а на ботинки налипли плотные слои грязи. Но, по крайней мере, благодаря дождю воздух очистился от пепла и йорик-коралловой крошки.

Кре'фей никогда не испытывал большой привязанности к Корусканту, но сейчас обход владений, на захват которых Альянс бросил столько жизней, выглядел весьма подобающим его сану. По предварительным оценкам число погибших в сражении за столицу приближалось к пяти миллионам, число раненых — к десяти. Было уничтожено более трёх сотен кораблей основного класса, а в дополнение к ним ещё почти одиннадцать тысяч истребителей.

Число погибших в войне в целом подсчитать было практически невозможно, хотя чаще всего называлась цифра в триста шестьдесят пять триллионов жизней.

Теперь, когда Сиен Совв назначил генералов Фарлендера и Бел Иблиса командовать оккупационными силами, Кре'фей предположил, что ещё до наступления темноты у него появится возможность вернуться на «Ралруст».

Остатки разбитой йуужань-вонгской армады по-прежнему держались в паре миллионов километров от Корусканта, и поэтому флот Альянса оставался привязан к планете. Прекращение огня произошло не по причине дезорганизации или потери согласованности в стане противника, — это было скорее похоже на потерю надежды, на ощутимое отчаяние и подавленность. С известием о гибели Шимрры сотни йуужань-вонгских кораблей или самоуничтожились, или живыми снарядами пошли на таран кораблей Альянса. Прочие предпочли дезертировать, совершив прыжок в гиперпространство и скрывшись в неизвестных звёздных системах. Сотни функциональных довинов-тягунов продолжали представлять угрозу как сингулярные мины, и челноки Альянса при снижении к планете были вынуждены строго придерживаться специально разграниченных коридоров. И при всём этом небо над Священными Пределами было запружено спасательными и патрульными кораблями, и с каждым часом их число всё возрастало.

Корускантские сироты — представители разнообразных народов — выстраивались в очереди на заболоченных тропах к югу от района Вестпорт у импровизированных медпунктов, складов и постов проверки. Когда колонна спидеров Кре'фея проносилась мимо, гуманоиды и инородцы приветствовали «освободителя Корусканта» взмахами рук и громкими возгласами.

Пешие отряды бойцов-коммандос патрулировали кварталы, обыскивая здание за зданием и пресекая любые попытки мародёрства со стороны как йуужань-вонгов, так и корускантцев. Еретики, примкнувшие к сопротивлению, выполняли роль переводчиков и, кроме того, управляли зверьми, способными вынюхивать самозванцев под личиной углит-маскуна. На каждом углу громоздились штабеля вражеского оружия, подготовленного к кремации огнемётами или пушками престарелых шагоходов АТ-АТ. ОЙВ-дроиды, словно туннельные крысы, прочёсывали норы, вскрытые массивными взрывотехническими или землеройными машинами. Команды специалистов устанавливали временное коммуникационное оборудование, налаживая связь со спутниками, выведенными на орбиту.

Флаги Галактического Альянса уже реяли над останками усечённой Цитадели, над йорик-коралловым куполом, венчавшим Колодец Планетного Мозга, и прочими захваченными достопримечательностями, но в некоторых районах по-прежнему шли бои: там отсутствовала виллиповая связь, и весть о гибели Шимрры ещё не достигла тех мест. Помимо этого, ситуация осложнялась тем, что Священные Пределы были поделены на более чем два десятка оккупационных зон, за каждой из которых надзирал свой народ. Все старались преследовать общую мирную цель, но из-за больших залежей техники, похороненной под густой растительностью, чёткая разметка границ была неизбежной.

Кре'фей в печали наблюдал за всем этим, пока его спидер объезжал курганы обломков и проносился по мостам, временно наведённым над бездонными корускантскими каньонами.

«Вот такой пейзаж мы демонстрируем участникам Альянса как символ того, что жизнь снова налаживается.»

Он видел рощи чужеродных деревьев, облепивших дома, нгдинов, собиравших с улиц пролитую кровь, и шагоходы AT-AT, стоявшие бок о бок с шестиногими йуужань-вонгскими чудовищами. Но ещё более странным казалось ему иное зрелище: гранд-адмирал Империи Гилад Пеллеон и шестеро его офицеров обходили дозором былые владения Императора — там, где когда-то высился его дворец.

Прежде враги, сейчас — самые надёжные союзники.

Тысячи пленников были согнаны туда, где у захватчиков располагалась площадь Костей, но ещё тысячи йуужань-вонгов скрылись в буйных зарослях, запрудивших Корускант. На обратной стороне планеты окопались целые батальоны войск: их йуужань-вонгские командиры поклялись сражаться до последнего, и Кре'фей не видел причин ставить под сомнение их клятву.

Его безостановочно терзали вопросы и опасения. Что делать с еретиками и «отверженными»? С гражданскими и детьми? С Планетным Мозгом, бродячими зверьми и прочими био-творениями? Некоторые высокопоставленные офицеры из штаба уже высказались за то, чтобы выжечь всю растительность на Корусканте под корень. Другие предлагали хотя бы частично сохранить новый облик планеты. Были и такие, кто ратовал за то, чтобы превратить бывшую столицу галактики в некое подобие мемориала, вписав её в один ряд с Итором, Барабом I, Нью-Плимпто и другими изувеченными войной мирами.

Так что, несмотря на все приветственные возгласы и взмахи, Кре'фей не чувствовал себя освободителем и уж тем более героем — по крайней мере, пока. Провозглашённая ботанами ар'краи — тотальная война — означала, что народ будет ждать от него самых решительных шагов в направлении полного истребления йуужань-вонгов. Но главы Альянса вряд ли будут готовы пойти на это. Теперь, когда действовало временное перемирие, политики были не прочь отобрать у военных бразды правления. Кре'фей всегда считал главу государства Кэла Омаса честнейшим и достойнейшим человеком. Но сколь бы искренними ни были его намерения, поступки Омаса не всегда подпадали под определение разумных. И едва ли делу способствовало то, что в его весьма влиятельный Консультативный совет входили шестеро джедаев, вуки и одна каамаси. Пока будет взвешен и перепроверен каждый шаг, пройдут месяцы или даже годы, прежде чем будет выработано компромиссное решение относительно исхода затянувшейся войны…

Спидер остановился у здания временной штаб-квартиры Альянса — образчика старо-республиканской классической архитектуры, частично избавленного от растительного покрова при помощи лазеров и ракет; но при этом в крыше укоренились деревья, а с тонко отделанных колонн и разрушенных оконных проёмов свешивались лозы.

Сопровождаемый помощниками, Кре'фей быстрым шагом двинулся напрямую через столпотворение офицеров-связистов и служащих тыла, аналитиков и хакеров, протокольных дроидов и дроидов-шпионов. Наконец, они очутились в комнате, пол которой был засыпан мелкими каменными обломками. Эту комнату готовили для генерала Фарлендера: в центре расчищенного пространства располагался голопроектор, в голубом конусе которого светились голографические изображения Сиена Совва и Кэла Омаса в половину их роста. Большей частью на протяжении битвы за Корускант избранные руководители Альянса совершали бесконечные прыжки в гиперпространстве, но последние четыре дня Омас и остальные провели на Контрууме.

— Мои поздравления, адмирал Кре'фей, — проговорил Омас. — И благодарность за то, что вы вернули нам столицу.

— Да. То, что от неё осталось, — проронил Кре'фей.

Совв согласно кивнул, затем произнёс:

— Как бы то ни было, ваши успехи оцениваются крайне высоко. Каково положение дел, Траэст?

— Ситуация безнадёжна, но мы как раз близки к тому, чтобы превратить её в безвыходную.

— Нет ли перемен в диспозиции флота противника?

— Никаких.

— А инициатив от Нас Чоки?

Кре'фей шумно выдохнул:

— Бои в космосе большей частью сошли на нет, но от Нас Чоки пока ни звука. Он отозвал остатки своих флотилий с Маскейва и Зонамы-Секот, но решительных шагов в направлении Корусканта до сих не предпринимает. Как и решительного отступления.

— Как ты думаешь, Траэст, чего они ждут?

— Они никогда не терпели разгромных поражений — не говоря уже о том, чтобы в одночасье лишиться Верховного владыки. В обычных обстоятельствах нашёлся бы целый ворох претендентов на трон, один из которых впоследствии был бы избран жрецами и формовщиками как новый владыка. Элита, как правило, берёт в расчёт определённые знаки, знамения, так что потенциальному наследнику престола пришлось бы проявить определённые способности. Но всё это пустые пересуды, поскольку Шимрра, по всей видимости, специально проследил за тем, чтобы никто не маячил на его королевском небосклоне. Теперь, когда Шимрра и верховный префект Дратул мертвы, самым высокопоставленным из действующих представителей элиты остаётся Нас Чока. Но в действительности у него не больше реальной власти, чем у верховного жреца Джакана или мастера-формовщика Келы Кваад, которые у нас в плену. Сейчас даже среди младших префектов и консулов идёт определённая возня, но очень маловероятно, что кто-то из них будет официально признан наследником престола. Что важнее, еретики, в том числе и многие «отверженные», похоже, именно в нас видят своих спасителей, защитников, в какой-то мере даже избавителей.

Несколько мгновений Совв в молчании осмысливал услышанное.

— Что, если Нас Чока нарушит временное перемирие? У нас есть шансы одержать победу?

— Некоторые есть, — кивнул Кре'фей, — но весьма дорогой ценой.

— Стало быть, вы возобновите наступление? — осторожно спросил Омас.

Кре'фей покачал головой:

— Ни в коем случае. До сегодняшнего дня мы даже не могли связаться с Нас Чокой. Но, в конечном итоге, нам удалось убедить наместного командующего оборонительным флотом планеты выступить в качестве посредника в переговорах с мастером войны. Он поможет нам осуществлять виллип-связь.

— Стоит ли надеяться на полную капитуляцию противника, адмирал? — спросил Омас.

Кре'фей коснулся рукой лица — жест, выражавший неуверенность.

— Как я уже говорил, сэр, у йуужань-вонгов не регламентирован процесс капитуляции. Они полагают, что мы поступим с ними так же, как поступили бы в подобных обстоятельствах они: кого не казним, того обратим в рабство.

Омас нахмурился:

— Столько лет они сражаются с нами, и до сих не научились нас понимать. — Помолчав, он добавил: — Адмирал, перед вами стоит весьма сложная задача: убедить ваших подчинённых, что они ничего не выгадают, истребив всех йуужань-вонгов до последнего.

Губы Кре'фея сжались:

— Сэр, после всех этих пяти лет творимой врагом жестокости многие командующие не согласятся отказаться от мести из сострадания к отдельным йуужань-вонгам. Впрочем, кто-то, возможно, и согласится, и со временем другие последуют их примеру. В то же время, заставить йуужань-вонгов в оккупированных мирах сдаться без боя может оказаться невыполнимой задачей. В пределах коридора вторжения весть о гибели Шимрры облетает планету за планетой, и в некоторых звёздных системах йуужань-вонги уже снимаются с лагеря; тем не менее, работа нам ещё предстоит нешуточная.

— Зонама-Секот пережила битву? — осведомился Совв.

Кре'фей фыркнул:

— Я бы сказал, она победила. Сперва я даже не осознавал, что победа в битве за Корускант достигнута целиком благодаря этой планете. Если бы йуужань-вонги так сильно не жаждали уничтожить её… Ну, скажем прямо, этого разговора мы бы сегодня не имели.

— До нас долетали слухи, — протянул Омас, — что существовал некий второй Верховный владыка, якобы дёргавший за ниточки…

Кре'фей кивнул:

— Я тоже слышал нечто подобное. Но пока мы ждём подтверждений.

— Также имелись пересуды насчёт корабля, заражённого «Красной альфой».

— А вот это сущая правда, сэр. Это тот самый корабль, который сбежал от нас у Кэлуулы. Йуужань-вонги предприняли безуспешную попытку использовать его биооружие против Зонамы-Секот. По слухам, корабль был отброшен обратно в открытый космос. Сейчас мы заняты его поисками на тот случай, если в нём ещё живы смертоносные вирусы.

— Продолжайте поиски, адмирал, — распорядился Омас.

Кре'фей вновь кивнул:

— Сэр, при условии, что капитуляция возможна, вы уже выбрали того, кто займётся ведением переговоров?

— Многие настаивают на том, чтобы я обратился к джедаям.

Кре'фей скривился:

— Мудро ли это, сэр, в свете последних заявлений мастера Скайуокера на Контрууме, что он готов пожертвовать Корускантом, если это поможет прекратить войну?

Омас хохотнул:

— Я никогда не воспринимал это заявление Скайуокера всерьёз. Но нам действительно необходимо выработать решение относительно места Корусканта в общем положении дел. Возможно, того факта, что мы смогли вернуть столицу, будет достаточно, чтобы он стал символом нашего единства.

— Со всем должным уважением, сэр, — ровным голосом протянул Кре'фей, — нельзя оставлять в руках йуужань-вонгов даже один квадратный километр столицы. Даже если мы проведём несколько сотен лет, восстанавливая контроль над планетой, Корускант — ключевой элемент обеспечения устойчивости Альянса. Ни один народ не вздохнёт спокойно, пока ещё хоть один йуужань-вонг остаётся в сердце нашей галактики. Корускант должен стать символом не столько нашей победы, сколько того, что угроза, наконец, миновала и порядок может быть восстановлен.

— Я согласен, адмирал, — тем же ровным тоном ответил Омас, — но проблема с йуужань-вонгами остаётся. Мы не можем просто разоружить их и отправить обратно в межгалактическую пустоту.

— Подозреваю, что возвращению туда они скорее предпочтут смерть, — сказал Кре'фей. — В любом случае, у нас не хватит кораблей на то, чтобы выпроводить их из нашей галактики.

— Кое-кто предлагал заточить их на борту их собственных кораблей, — отметил Совв.

Кре'фей поморщился:

— Воинов — возможно. Но что делать с женщинами, с детьми, с «отверженными»? Вместо скорой смерти мы станем обрекать их на медленную?

Омас поднял руку:

— Те, кому я вверил оберегать наше финансовое благополучие, скорее всего не обрадуются мысли потратить триллионы кредитов на обеспечение тюремных благ воинов, которых уже нельзя реабилитировать.

Кре'фей чуть повернулся, встав лицом к голоизображению Омаса.

— Сэр, планируете ли вы основать комиссию по расследованию военных преступлений?

— Вариант создания такой комиссии сейчас рассматривается, адмирал. Но кого же вы предложите отдать под трибунал?

— Мы можем начать с Нас Чоки.

Совв покачал головой:

— Если мы ещё надеемся обратить на свою сторону касту воинов, его помощь жизненно необходима. Суд над Нас Чокой повлечёт за собой новые кровопролития.

— Я согласен с адмиралом Соввом, — сказал Омас. — Шимрра мёртв, как и Цавонг Ла, Ном Анор, многие вожаки «Бригады мира»… К тому же, как нам отсеять «военных преступников» от обычных религиозных фанатиков? Должны ли мы заняться особым выявлением командующих, ответственных за нанесение ударов по кораблям с беженцами, или тех, кто непосредственно повинен в гибели сотен миллионов заложников на Корусканте? Они все виновны — весь народ. С тем же успехом мы можем начать уголовное преследование с их богов.

Какое-то время Кре'фей провёл в молчании.

— Сэр, у нас по-прежнему есть «Красная альфа», — наконец, вымолвил он.

Омас мрачно кивнул:

— Адмирал, вы достаточно смелы, раз вновь решили поднять этот вопрос, и я уважаю вас за это. Но вариант «Красной альфы» больше не рассматривается. Решение применить биологическое оружие не может быть принято кем-то одним, или тремя, или даже сотней голосов. Все прочие вопросы, обещаю вам, я поставлю на повестку дня в ближайшем обсуждении с членами моего Консультативного совета.

Кре'фей сглотнул ком, подкативший к горлу:

— Да явит это обсуждение великую мудрость.

* * *

Если на каких-то планетах и шли торжественные празднования, на Зонаме-Секот царил мрак, по ночам разгоняемый лишь звёздами, а днём — далёким диском корускантского светила.

— Холодает, — заметил Люк, следуя за Харраром и Джейсоном через заросли борасов. — Почти вся энергия, которую Секот тратил на поддержание тепла на планете, была обращена на оборонительные нужды. Зонама больше не может оставаться на этой орбите — иначе она рискует погубить леса.

— Возможно, Секот хочет говорить именно об этом, — заметил Харрар. — Планирует переместить Зонаму на более «тёплую» орбиту.

Джейсон глянул на жреца через плечо:

— Скоро узнаем. Зеркальное озеро недалеко.

Джейсон уже не раз упоминал об этом озере, но Люк никогда не бывал там, и ему не терпелось поскорее его увидеть. Предложение собраться у озера поступило от Секота — посредством магистра Джабиты, которая навестила Люка и Мару в их жилище на утёсе.

Люк ощущал себя так, будто со времён их прибытия на «Соколе» на планету неделю назад проспал целую вечность. Хотя Джейсон успешно нейтрализовал воздействие яда, занесённого в его организм амфижезлом Шимрры, Люк понимал, что окончательно он ещё не излечился — и, возможно, никогда не излечится. С каждым днём он набирал силы, и сейчас мог с лёгкостью поспевать за быстрым шагом Джейсона и Харрара по извилистой дорожке, но его физиология подверглась значительным переменам под воздействием яда, и он был вынужден понемногу обращаться к Силе, чтобы поддерживать себя в тонусе. Возможно, полное выведение остатков яда из организма было лишь делом времени, но он подозревал, что ущерб был нанесён в первую очередь не телу, а самой его сущности, которую тоже будто пронзило змееподобное оружие. Как и в случае с Марой, слёзы обладали лишь временным целебным эффектом. Он осознал, что сражение в бункере Шимрры подвело его слишком близко к черте, за которой маячила Тёмная сторона — чей яд был не менее опасен, чем яд королевского амфижезла. Но он ни капли не сожалел о том, что прошёл по самому краю, и сердцем чувствовал, что ради спасения Джейсона и Джейны был готов подойти ещё ближе к этой опасной черте.

Гораздо больше его беспокоило то, что они тоже, по всей видимости, немало натерпелись в противостоянии с Оними — Верховным владыкой Оними. Некоторые джедаи и ферроанцы уже отмечали в приватных разговорах с Люком, что Джейсон стал выглядеть заметно старше, а не далее как этим утром Люк слышал чьи-то перешёптывания о том, сколь непривычно хмурой для себя стала Джейна. Лея и Хан предпочитали не обсуждать это с Люком, но и их обеспокоенность была очевидной. С другой стороны, существовал ли кто-то, кого в той или иной мере не затронули бы события последних дней?

Зонама-Секот также сильно пострадала в битве, прежде всего Средняя Дистанция, где сейчас ферроанцы, невзирая на холод, прикладывали все усилия, чтобы восстановить дома и залечить раны, нанесённые борасам. Те несколько десятков йуужань-вонгов, чьи истребители были насильно посажены на поверхность, большей частью испытали серьёзное потрясение, и Харрару с огромным трудом удалось уговорить их оставить место временной «стоянки» кораллов-прыгунов. Однако воины по-прежнему не понимали, в каком качестве их тут держат — как пленников или как гостей. Присутствие на планете джедаев подтверждало их самые худшие опасения, те самые, принесённые молитвами еретиков — о том, что боги объединились с джедаями, намереваясь уничтожить йуужань-вонгов. И всё же кое-кто из воинов был фактически обращён в новую веру: ведь они действительно подтвердили, что ощущают присутствие богов в сладком привкусе зонамской воды, в почве под ногами, в ветре и гигантских борасах. Для них живой мир стал вновь обретённым раем, и они настойчиво просили передать их слова йуужань-вонгским вождям, если те всё же согласятся на ведение мирных переговоров, как того желали лидеры Альянса.

— Мы на месте, — внезапно объявил Джейсон.

Он повёл Люка и Харрара по тропинке, которая отвесно уходила вниз, обрываясь у ровной глади озера, подёрнутой льдом и окаймлённой высоченными борасами. Люк ожидал увидеть мысленную проекцию Секота — вероятно, в образе Энакина или Вержер — но вместо них у озера стояла Джабита, каким-то образом явившаяся сюда прежде них.

— О некотором из того, что я хотел бы рассказать вам, вы и так уже догадываетесь, — проговорила Джабита голосом Секота. Люк, Джейсон и Харрар спустились на берег озера. — В частности, о том, что касается йуужань-вонгов.

— Ты сказал Данни, что желаешь их возвращения домой, — произнёс Люк. — Не хочешь ли ты сказать, что Зонама и есть их затерянная в веках родная планета?

— Как я эволюционировал из сознания моего предшественника — моего родителя, — так и Зонама является семенем Йуужань'тара, мира, породившего йуужань-вонгов и ставшего лекалом для их богов.

— Я хотел бы в это поверить, — вымолвил Харрар, не в состоянии скрыть своё изумление, — но я не смел даже…

— Где сейчас Йуужань'тар? — спросил Джейсон.

— Надеюсь, со временем я смогу отыскать ответ на этот вопрос. Однако сильно подозреваю, что он был уничтожен своими симбионтами — народом, в который превратились йуужань-вонги, — в отместку за то, как он поступил с ними: изгнал их, порвал с ними всякую связь… лишил Силы. И всё это — как результат их стремлений убивать и порабощать, рождённых в результате одного-единственного противостояния с некоей воинственной расой. И у меня есть подозрение, что без моего родителя они так и не смогли продвинуться за пределы тех биотехнологий, которые были им подарены — или которые они украли. Нуждаясь в руководящей руке, они создали пантеон богов, которым они приписывали сверхъестественные деяния, бывшие когда-то прерогативой Йуужань'тара.

— Пустой восьмой кортекс, — пробормотал Харрар. — Формовщики запретили создавать новые био-организмы, хотя в действительности просто не умели этого делать.

Джабита-Секот продолжал:

— По всей видимости, перед своей гибелью мой родитель отправил в космос семя, которое впоследствии получило имя Зонамы-Секот; семя добралось до этой галактики, пустило корни, выросло… Многие столетия мой разум дремал внутри Зонамы — за это время йуужань-вонги опустошили собственную галактику и в конечном итоге были вынуждены отправиться на поиски нового дома — избрав те же космические течения, которые привели сюда Зонаму-Секот.

— А потом они явились ко мне — те, кто изначально был известен мне под именем Чужаков Издалека, — и это произошло вовсе не благодаря случайному стечению обстоятельств. Их влекло к Зонаме-Секот на генетическом уровне, как и в тот, второй раз, уже в Неизведанных регионах; точно так же как зверь всегда может отыскать дорогу домой. — Джабита посмотрела на Харрара. — Впрочем, вполне возможно, я сам позвал вас.

— Позвал нас домой, — подтвердил Харрар. — И вновь подвергся нападению.

Джабита кивнула:

— Неспровоцированная агрессия Чужаков Издалека пробудила во мне что-то. Вопреки учениям о Потенциуме я признал существование зла. В каком-то роде, само зло пробудило моё самосознание. Теперь я понимаю, что поступки Чужаков Издалека могли быть ничем иным, как пробуждением того давнего зла, свидетелем которого стал ещё мой родитель, когда его симбионты воспользовались его творениями не для защиты Йуужань'тара, а для того, чтобы положить начало новой эре кровопролития, повлекшей за собой гибель бесчисленного множества миров — наряду с множеством аналогичных разумов, скрытых внутри них.

— Но я не следовал этим новым позывам — предпринять ответные действия — до тех пор, пока Зонама не оказалась затеряна в Неизведанных регионах, где я при помощи Нен Йим и Харрара пришёл к заключению, что йуужань-вонги в своё время были лишены Силы. Мои самые серьёзные опасения подтвердились, когда я узнал о готовящемся биологическом ударе по Зонаме.

— Я осознал, что круг жестокости вечен и что я на пороге важнейшего решения. Я не выбирал между верным и неверным. Был лишь мой выбор и его последствия. Я мог смириться с существованием «Красной альфы» и избавить этот круг от моего присутствия, или же я мог отослать её назад и избавить круг от присутствия йуужань-вонгов. В конце концов я принял решение, увенчавшееся миром.

— На Корусканте, — сказал Джейсон, — когда я потянулся к тебе при помощи «вонг-восприятия», я почувствовал твой внутренний конфликт.

— Так каковы же последствия твоего решения? — спросил Люк.

Взгляд Джабиты упал на него:

— Я расскажу вам…

* * *

Нас Чока стоически хранил молчание в противоперегрузочном кресле челнока Альянса, который перевозил его и ещё пятерых наместных командующих в ангар «Ралруста». На нём были мундир без украшений, брюки, головной убор и нагрудник. Только командный плащ, подвешенный на крючьях, торчавших из его плеч, выделял мастера войны среди прочих; и, как и все они, он сильно отощал за долгие дни поста, а его щёки, губы и руки носили следы свежих порезов, нанесённых во имя религиозного очищения.

Мир, вновь вернувший себе имя Корускант, занимал собой весь обзор в иллюминаторе правого борта, а между планетой и «Ралрустом» курсировали сотни кораблей, рассредоточенных в боевом порядке, чтобы защитить Корускант от возможных внезапных атак со стороны воинов, которые однажды уже захватили его. Нас Чоке пришло на ум, как же легко было бы скомандовать решительное наступление и погибнуть в блеске славы, как и ожидали от него лидеры Альянса. Но какую славу можно было обрести в битве, к которой боги не испытывали ни малейшего интереса?

Нет, хотя причина, из-за которой боги внезапно оставили йуужань-вонгов, и была неизвестна, стало очевидным, что их больше не интересуют кровавые жертвоприношения — разве что они жаждут крови самих йуужань-вонгов. Возможно, вся вина лежала на Шимрре — за то, что он узурпировал трон Куореала, или за то, что не внял пророчествам о живой планете Зонама-Секот. И всё же, если всему йуужань-вонгскому народу суждено было понести наказание за гордыню Шимрры, почему же боги не позволили им всем погибнуть от рук солдат Альянса или же пасть жертвой биологического оружия, которое Шимрра бросил на устранение Зонамы?

Именно потому, что эти вопросы так и остались без ответа, Нас Чока и его наместные командующие приняли беспрецедентное решение капитулировать и даже безропотно позволили вечно недоверчивым воинам Альянса обыскать себя. И именно поэтому они сейчас так смиренно сидели в своих креслах. Единственным, что Нас Чоке позволили сохранить при себе, был его цаиси — символ власти, — который он вскоре передаст вождям Альянса, а затем испросит разрешения достойно распрощаться с жизнью.

Луч захвата «Ралруста» провёл челнок через невидимое магнитное поле и опустил его на палубу. С пленных сняли привязные ремни и препроводили вниз по трапу в просторный корабельный ангар, в котором за полукругом столов и стульев собралось не меньше пяти сотен офицеров и служащих Альянса. В стерильном воздухе витал неприятный аромат, а насыщенно-жёлтое свечение ламп придавало собравшимся довольно резкие очертания; палуба была гладкой и лоснящейся, потолок представлял собой спутанное переплетение балок и труб. Сотни истребителей были закреплены на распорках, а вокруг вереницами сновали рабы-прислужники — дроиды.

Пёстрое оркестровое сборище изводило барабанные перепонки пленных йуужань-вонгов бравурным маршем, а в воздухе реяли флаги различных народов — многие из которых в своё время поработил лично Нас Чока. Люди и представители иных рас пытались запечатлеть сей знаменательный момент истории на голокамеры и прочие записывающие устройства. В большинстве своём смысл происходящего ускользал от Нас Чоки, но он не мог не узнать проявлений торжественности и помпы.

Кре'фей и Совв явно намеревались устроить хороший спектакль.

Перед полукругом столов располагался ряд из шести стульев, очевидно, предназначавшихся для Нас Чоки и его наместных командующих. Неподалёку разместились переводчики — представители наций Альянса и йуужань-вонгские еретики — отвечавшие за то, чтобы стороны в полной мере понимали друг друга.

Когда фанфары, наконец, смолкли, офицеры и служащие расселись по местам. В самом центре полукруга расположились белошкурый Кре'фей и большеухий Совв наряду с ещё несколькими военачальниками-людьми, которых Нас Чока опознал по данным разведсводок: Пеллеон, Бранд, Бел Иблис, Фарлендер, Антиллес, Рийкен, Селчу, Давип и хэйпанская королева Тенел Ка, которая по совместительству являлась джедаем. «Надзиратели» Альянса были рассредоточены по всему полукругу, но ближе всех к военачальникам сидели Кэл Омас и его ближайшие помощники: вуки Трибакк, готал Та'лаам Рэнт, худощавый человек Диф Скаур — директор разведуправления, и златошкурая каамаси по имени Релеки, чей отец-"надзиратель" был ритуально убит на Дубриллионе йуужань-вонгским командующим Шедао Шаи.

Джедаи в грубо сотканных плащах — будто их шили «отверженные» — расселись в свой собственный полукруг. Среди прочих выделялся Люк Скайуокер, убийца Шимрры. По соседству с ним сидели двое людей-мужчин, производивших впечатление воинов; рядом — женщина человеческой расы, скорее походившая на надзирателя. Оставшаяся пара джедаев — две женщины — представляла негуманоидные расы: барабелиха, которая вполне могла чувствовать себя как дома среди чазраков, и мон каламари, чья вытянутая голова походила на голову йуужань-вонгского вьючного зверя.

Места на периферии, в левом крыле полукруга, занимали Джакан, Харрар, Кела Кваад и несколько младших жрецов, формовщиков и надзирателей.

Как только пленных ввели в центр полукруга, Нас Чока жестом приказал командующим садиться, а сам выступил вперёд. Вот он, наконец — этот ужасающий миг. Припав на одно колено, он выставил перед собой цаиси — символ власти — на раскрытых ладонях.

— Отказываясь от этого, — заговорил на общегалактическом, — мы отказываемся от самих себя.

Эти слова вершили историю, и все до единого йуужань-вонги, собравшиеся в ангаре — как верноподданные, так и еретики, — затаили дыхание.

— Я прошу лишь одного — позволить мне умереть первым, от моего собственного куфи.

— Поднимитесь, мастер войны, — взял слово Совв. — Мы осознаём, какой почёт дарует вам этот поступок, но здесь мы подобного не потерпим.

Не вставая с колен, Нас Чока в замешательстве поднял взгляд на адмирала:

— Тогда сами назначьте воина, которого вы считаете достойным привести приговор в исполнение.

Совв покачал миниатюрной головой:

— Все казни отменяются, мастер войны.

Стиснув зубы, Нас Чока вскочил на ноги:

— Значит, вы хотите поработить нас, как мы — чазраков! Но вместо кораллового семени вы имплантируете в нас эти мерзкие устройства, которые будут контролировать…

— Мастер войны, — оборвал его Джакан. — Подождите и выслушайте всё, что вам хотят сказать.

— От вас по-прежнему ждут великих свершений, — добавил Харрар.

Нас Чока прожёг жреца гневным взглядом:

— И это говорит мне предатель!

Харрар даже не предпринял попытки ответить на обвинение:

— Всё, что я сделал, мастер войны, я сделал ради нас всех.

Нас Чока рубанул воздух ребром правой ладони:

— Я больше не ношу этот титул, жрец. Если нас не собираются казнить или обращать в рабство, как тогда собирается поступить с нами Альянс? В новом порядке вещей не будет места касте воинов. — Он повернулся к Скайуокеру. — Джиидаи — воины. Как вы будете жить без войны?

Скайуокер поднялся со стула:

— Вы с самого начала ошибочно приняли нас за воинов, в то время как в действительности мы всего лишь хранители мира и справедливости. Вы тоже можете быть такими, как мы, Нас Чока. Но для этого вам придётся приспособить ваши боевые традиции к новым реалиям. — Он выставил перед собой рукоять меча и зажёг клинок. — В своё время это было оружием.

Нас Чока угрюмо рассмеялся:

— Тысячи моих воинов с готовностью подтвердят, что эта вещь до сих пор остаётся оружием.

Скайуокер утвердительно кивнул:

— В мирные времена она тоже символизирует сражение — сражение, которые мы ведём с самими собой, чтобы удержаться на верном пути.

Нас Чока вскинул голову:

— Мы всегда поступали согласно воинскому кодексу.

— Мы признаём это, — кивнул Скайуокер. — Но теперь вам предстоит научиться обходиться без тех биологических форм, которые характеризовали вас как воинов.

— Что за биоформы ты имеешь в виду, джиидай?

— Ваши амфижезлы и куфи, блораш и огненное желе, ударные и бритвожуки, плазменные угри, корабли и военные координаторы…

— И на что сменить их — на плуг и лопату?

— Это определит ваш новый опекун.

Нас Чока обвёл взглядом офицеров и служащих:

— И кто же это?

— Зонама-Секот, — молвил Скайуокер.

Нас Чока уставился на него в смятении:

— Вы не отдадите нас нашему злейшему врагу! Живой планете, которую мы пытались отравить! Планете, на которой амфижезлы уползают в траву, ударные жуки взмывают к небесам, а виллипы и довины-тягуны становятся фруктами… И вы ещё не желаете казнить нас! Лучше отправьте нас обратно в межгалактическую пустоту, где мы, по крайней мере, сможем умереть с достоинством!

— Возможно, нашим биоформам есть чему поучить и нас самих, — заметил Харрар. — Если они смогли вырваться за рамки своего обучения, то, возможно, смогут и воины.

— Слова! — отмахнулся Нас Чока. — Жрецам, формовщикам и надзирателям нечего терять в заточении на живой планете.

— Мы теряем больше, чем вам известно, — печально проронил Харрар.

— Мы чтим традиции, которые нельзя изменить!

Харрар вышел из-за стола и приблизился к воину:

— Вы чтите устаревшие традиции, мастер войны. Традиции, которые родились ещё в бытность нашего обитания на планете, явившейся Зонаме-Секот родителем.

— Родителем?

— Зонама-Секот и есть наш мир, мастер войны. Это и есть Йуужань'тар.

Нас Чока запрокинул голову к потолку и громоподобно взревел:

— Значит, мы и вправду побеждены! — Он вновь опустил взгляд на Харрара. — Ведь это всё из-за Шимрры, верно, жрец? Наши скитания по межгалактическим пустотам — не более чем уловка, целью которой было вернуть нас на планету, с которой мы произошли?

— Только боги могут дать ответ.

Нас Чока прищурился:

— Значит, там и есть обитель богов?

— В какой-то степени Зонама-Секот воплощает в себе все аспекты Йун-Йуужаня, Йун-Не'Шель, Йун-Шуно…

— Ты не упомянул Йун-Йаммку.

— Его мы породили сами, — сказал Харрар, — когда развязали войну.

Нас Чока презрительно фыркнул:

— Я так и думал. Тебя ввели в заблуждение, жрец. «Отверженные» провозгласили джиидаев олицетворениями богов, но джиидаи — не боги. — Он умолк и продолжил уже более спокойно: — Сейчас я говорю только за себя. Мы потерпели поражение. Делайте с нами, что хотите. Но скажи мне, джиидай, суждено ли нам провести наш срок заточения в тени вашего Корусканта — постоянного напоминания о провале?

Скайуокер покачал головой:

— Зонама-Секот не имеет намерений оставаться в известном пространстве, рискуя стать вечной иконой или объектом для эксплуатации, или же и тем, и другим. Она вернётся в Неизведанные регионы, где ей известна звёздная система, которую йуужань-вонги смогут колонизировать… разумеется, после того, как Зонама-Секот и йуужань-вонги вновь наладят знакомство.

— А что с нашими отпрысками и детородительницами?

— Они также обретут новый дом на Зонаме-Секот.

— А «отверженные»? Еретики?

— Их не потребуется уговаривать, — ответил Харрар. — На Зонаме-Секот наше общество обретёт новые рамки, не в ущерб нашим первичным убеждениям.

Широкий лоб мастера войны наморщился. Его взгляд задержался сперва на Совве и Кре'фее, затем переместился на Кэла Омаса и Люка Скайуокера:

— Вы проявляете беспрецедентную снисходительность.

— Мы ещё не огласили всех наших условий, — отрезал Кре'фей.

Нас Чока скрестил руки на груди:

— Так огласите их.

— По виллипам вы передадите весть о гибели Шимрры на оккупированные планеты по всему коридору вторжения. Кое-кто из ваших вождей сбежал, другие окопались. Мы не хотим и дальше терять жизни, освобождая миры от вашего гнёта.

Нас Чока кивнул:

— Я созову всех командующих на Корускант. Тех, кто откажется, мы сами поможем выследить и уничтожить. — Он выдержал недобрый взгляд Кре'фея. — Огласите остальные условия, адмирал.

— Мы хотим, чтобы ваши формовщики помогли восстановить Корускант, убедив Планетный Мозг обратить часть сотворённых им трансформаций.

Нас Чока улыбнулся:

— И вас не будет тревожить, адмирал, что в самом сердце вашей галактики будет обитать йуужань-вонгский дуриам?

Кре'фей фыркнул:

— Считайте это, мастер войны, залогом длительного существования в мире и гармонии.

 

Глава 44

Недели, последовавшие за совещанием на «Ралрусте», Люк провёл в бесконечных прогулках по заповедникам борасов, временами вместе с Марой, в те часы, когда она и Лоубакка не занимались ремонтом «Тени Джейд», но чаще всего один — накинув на голову капюшон, спрятав руки в рукавах, размышляя, вспоминая. Его организм, похоже, достиг необходимого компромисса с остатками яда, всё ещё циркулировавшего в его кровотоке, в то время как разум ещё только пытался найти сходный баланс. Временами он натыкался на пустоты в Силе, каких не должно было существовать, а в другой раз Сила, казалось, обволакивала его целиком, обостряя его восприятие до предела или заставая врасплох затяжными видениями возможного будущего. На короткий миг во время встречи на «Ралрусте» он был даже способен различать присутствие Нас Чоки и Харрара — с той же ясностью, о какой говорил Джейсон, описывая «вонг-восприятие».

Кэл Омас и другие руководители Альянса были весьма признательны джедаям за то, что те нашли действенное решение конфликта, но теперь, когда условия капитуляции были обговорены, а йуужань-вонги активно разоружались, Альянс больше не просил у Люка помощи или совета. Чуть ли не под фанфары начался процесс восстановления Корусканта; параллельно была проведена грандиозная поминальная служба по адмиралу Акбару и основана новая ГолоСеть. Джейсон ненадолго слетал на Корускант на консультации с йуужань-вонгскими формовщиками, которым было доверено выработать «мирное соглашение» с Планетным Мозгом. Изначально дуриам не был расположен к тому, чтобы позволить кому-либо вмешиваться в результаты его трансформации планеты, однако, благодаря Джейсону, его всё же удалось убедить дать Альянсу добро на раскопки Священных Пределов с целью восстановления уцелевших сооружений Новой Республики. В ходе раскопок на свет было извлечено множество работоспособных технологических элементов, но должны миновать десятилетия, прежде чем Корускант станет пригодным для существования кого бы то ни было помимо инженеров-проектировщиков и строительных дроидов.

До той поры правительство Галактического Альянса решило обустроить свою штаб-квартиру на Деноне — густонаселённой планете Внутреннего кольца, возвысившейся ещё в эпоху Старой Республики и, что более важно, избежавшей бомбардировок или оккупации со стороны йуужань-вонгов.

Нас Чоке удалось отозвать многих (но не всех) командующих с оккупированных миров. Едва ли не через день до Зонамы-Секот долетали слухи об очередной дорогостоящей военной операции против йуужань-вонгских ренегатов в той или иной звёздной системе. На Корусканте многие вожаки сопротивления также приняли условия капитуляции, но опять же, ходили слухи — и, вероятно, будут ходить ещё долго — что многочисленные йуужань-вонгские банды продолжают скрываться в глухих лесах умеренного пояса в северном полушарии планеты.

Вместо того, чтобы возвращаться в нормальное русло, жизнь в галактике постепенно менялась.

Вслед за совершенно неожиданной отставкой Сиена Совва адмирал Траэст Кре'фей — и без того возведённый в ранг героя, в том числе и своими сородичами-ботанами — был повышен в чине до Верховного главнокомандующего вооружёнными силами Альянса. Диф Скаур, один из тех, кто стоял за созданием «Красной альфы», также ушёл с поста директора разведки — вернее, его довольно мягко спровадил на пенсию Кэл Омас, заменив на Белинди Календу. Омас заверил Люка, что все склады с био-оружием — наряду с его биологическим образцом — уничтожены: слишком многие всё ещё полагали, что Альянс отнёсся к поверженному врагу с излишним сочувствием. Отдельные народы, больше других пострадавшие от вторжения, продолжали требовать казни всех воинов до единого — и Омас вполне мог бы санкционировать подобную акцию, не прояви Нас Чока такую готовность содействовать налаживанию мирного процесса. Сейчас уже никто не желал рисковать благожелательным расположением мастера войны. Таким образом, непосредственно после встречи на «Ралрусте» все йуужань-вонгские воины были помещены в трюмы нескольких звёздных разрушителей и грузовых кораблей для дальнейшей транспортировки на Зонаму-Секот, а корабли, составлявшие вражескую армаду — нагружены под завязку органическим оружием и запущены к корускантскому солнцу.

На Зонаме-Секот днём и ночью продолжались восстановительные работы. Ферроанцев привело в настоящее замешательство решение Секота приютить на планете народ, пытавшийся уничтожить её. Но, за исключением нескольких молодых ферроанцев, решивших покинуть планету, почти все аборигены безропотно подчинились решению Секота.

Люк долго искал возможность собрать всех джедаев в одном месте, и таковая, наконец, представилась, когда на Зонаму-Секот с Мау вернулся «Вольный Торговец» с молодой джедайской порослью и их учителями на борту. Люк дал всем день на то, чтобы прийти в себя, после чего попросил подопечных собраться на лесной опушке — в том самом месте, где Секот посадил на поверхность первые кораллы-прыгуны.

Джедаи прибывали группами по трое и четверо, и в конечном итоге явились все, в том числе Люк, Мара, Маркре Меджев, Кейан Фарлендер, Тэм Азур-Джеймин, Окта Рэмис, Тресина Лоби, Кент Хамнер, Силгал, Кип Дюррон, Клин-Фа Джи, Тенел Ка, Мадуррин, Стрин, Джейсон, Джейна, Кэм и Тионн Солусар, Зекк, Лоубакка, Саба и Тизар Себатайн, Ицал Ваз, Корран Хорн, Кирана Ти, Текли, Алима Рар, Кайл Катарн, Уоксарн Кель, Треск Им'нел, Уонтан, Хиврек'вао'Чеклев, Тирия Саркин и Доран Саркин-Тайнер, Тахири Вейла, Сэнна, а также дети — Бен, Вэлин, Джизелла и ещё два десятка других.

Когда все расселись по местам, Люк вышел в центр большого круга, образованного друзьями и соратниками. Кое-кто из детей сидел, поджав ноги, на суглинистой почве; другие вместо сидений использовали остовы кораллов-прыгунов. Довольный Бен устроился у Мары на коленях.

— Йуужань-вонги начнут прибывать сюда уже через несколько недель, — начал Люк. — Первым их совместным актом с Секотом станет восстановление экологии лесов южного полушария, сожжённых ещё пять десятилетий назад первоначальной исследовательской партией Чужаков Издалека. Трудясь над возрождением борасов, йуужань-вонги мало-помалу познают Зонаму, а Секот между тем получше узнает йуужань-вонгов. Признание Секотом может подарить второй шанс народу, который уже однажды едва не обрёк себя на гибель.

Он на мгновение умолк.

— Теперь, когда мы, наконец, узнали, чего Сила хочет от йуужань-вонгов, пришла пора задаться вопросом, чего же Сила хочет от нас.

Люк кивнул в сторону племянника:

— В вопросах восстановления Корусканта Джейсон уже достиг большего, чем мог бы любой из нас, и, насколько я могу судить, наш долг не состоит в том, чтобы всецело посвятить себя трудам по поддержанию Галактического Альянса, делающего первые робкие шаги к тому, чтобы превратиться в настоящую коалицию держав. Мы, как и прежде, обязаны хранить мир и справедливость в галактике, но при этом должны настороженно отнестись к любому, кто решит ввести в обиход собственные понятия о мире и справедливости. Если такое случится, мы будем вправе принять на себя полномочия, превышающие полномочия любого центрального правительства.

— Я уже обдумывал перспективу того, чтобы начать наши собственные восстановительные работы на Явине 4, но так и не нашёл реальных предпосылок к этому. Дни праксеума джедаев позади. Выбор Явина 4 был по-своему удачен, но существует ещё множество планет, где мощно проявлена Сила, и любая из них может послужить нашей новой академией. — Люк указал на Кэма Солусара. — Кэм предложил нам перебазироваться на Оссус, и я склонен поддержать его идею. Но, делая шаг в направлении «нового» Ордена джедаев, нам подлинно предстоит исследовать совсем иную территорию — Единую Силу.

Несколько долгих мгновений Люк молчал, рассматривая лица собравшихся.

— На Иторе я отказался от опеки джедаев. Это не значит, что я не смогу больше служить вам наставником и направлять вас в верное русло. Йода просил меня передать другим всё, что я усвоил, и я намерен выполнить его просьбу. Но среди нас есть и другие, кто готов учить не хуже меня, и если они выберут этот путь, я только поддержу их.

— Но вот что я прежде всего желаю сообщить вам: если события прошедших пяти лет чему-то меня и научили, так это тому, что Сила — гораздо более всеобъемлющая реалия, чем я когда-либо мог себе представить. Свет и тьма не всегда противостоят друг другу — они тесно переплетены, иногда весьма причудливым образом. Что важнее, у Силы, похоже, есть собственная воля, и когда мы действуем против неё, вот уж действительно жди беды. Гнев сам по себе не ведёт на Тёмную сторону, если он не сопровождается стремлением господствовать. Когда мы действуем в гармонии с волей Силы, мы растворяемся в ней. Когда мы противимся ей, мы не только рвём нашу связь с Силой, мы вливаемся в течение, ведущее к всеобщему хаосу.

— Эволюция сознания отражает постоянное движение меж двух полюсов. Зло — Тёмную сторону — не уничтожишь, пока оно не будет отвергнуто как средство обретения власти, подчинения себе вероятных противников или вымещения на других клокочущего внутри чувства гнева, зависти и обиды. А там, где есть жертвы несправедливости, Тёмная сторона всегда найдёт себе сторонников. Это замкнутый круг, и только своими действиями мы способны разорвать его; и именно в этой битве Сила будет нам союзником и защитником. А лучше всего мы послужим ей, если прислушаемся к её велениям и направим каждый свой поступок во имя добра — таким образом воплотив Силу в себе.

— Я больше не считаю, что наша роль в мироустройстве — быть галактической полицией. С одной стороны, нас слишком мало: это стало очевидным с самого начала войны, и маловероятно, что в ближайшие годы ситуация изменится, какие бы конфликты ни захлестнули галактику. Истоки Ордена джедаев были в самосозерцании. Наши прародители верили, что смогут уравновесить свет и тьму, оставаясь всё время едиными с Силой и тем самым совершенствуя себя. Однако мало-помалу, по мере того, как Верховные канцлеры всё чаще прибегали к помощи Ордена при разрешении споров, джедаи сперва превратились в придаток Старой Республики, затем стали её солдатами и судебными исполнителями, возложив на себя обязанности по поддержанию мира; шаг за шагом они отдалялись от Силы, погружаясь в мирскую жизнь.

— Я не предлагаю всем поголовно стать отшельниками и провести остаток дней в медитациях, — хотя для некоторых из нас, возможно, это единственный путь. Но я настоятельно прошу каждого из вас настроить себя на более далёкую перспективу и обратить свои взоры к тем, кто стремится служить Силе. Генетическая предрасположенность усиливает нашу способность воспринимать Силу, но каждый из нас, независимо от генетики, обладает потенциалом в той или иной степени использовать её. Возможно, его не хватит, чтобы сдвинуть камень или совершить гигантский прыжок; но физическая мощь в определённом смысле не более чем поверхностный эффект. Истинные возможности обращения с Силой более тонки, они состоят в том, чтобы придерживаться верного пути, избегать соблазнов, которые дарует власть, жертвовать собой ради тех, кто слабее, и понимать, что Сила течёт не от нас, а через нас, и течёт вечно.

Люк обвёл взглядом сидевших вокруг него джедаев:

— Как и нашей измученной галактике, новому Ордену джедаев потребуются годы, даже поколения на то, чтобы найти своё место в круговороте жизни. Некоторые из нас уже определились со своей будущей ролью. Кип, Силгал, Саба, Кент, Трезина и я продолжим служить в качестве советников Кэла Омаса, озвучивая волю Силы на заседаниях Совета. — Он посмотрел на высокую женщину-джедая расы анкс. — Я знаю, что Мадуррин приняла решение остаться на службе у Верховного главнокомандующего Кре'фея и генерала Кейана Фарлендера, а Тенел Ка вернётся в родной Хэйпанский Консорциум. У Кираны Ти, Дамаи и Стрина полно дел на Датомире, а Кэм, Тионн и некоторые другие жаждут поскорее отправиться на Оссус.

И вновь Люк оглядел собравшихся.

— Остальных же из вас я лишь прошу глубоко задуматься над тем, как вы можете наилучшим образом послужить Силе.

* * *

С тех пор как Секот снял свой запрет на посадку военных кораблей на поверхность Зонамы, западный край каньона на Средней Дистанции превратился во взлётно-посадочную зону. Здесь припарковался «Тысячелетний Сокол», неподалёку — «Тень Джейд», несколько секотских истребителей и челноки, доставившие джедаев — детей и взрослых — с «Вольного Торговца».

Меж кораблей бродил Лэндо Калриссиан, облачённый в чёрную куртку из синтетической шерсти, элегантные брюки, щегольской берет и перчатки, оставлявшие пальцы открытыми. После нескольких минут поисков он, наконец, обнаружил Хана: тот вместе с Тэлоном, Бустером и Кревом Бомбаасой сидел за столом на открытой террасе, выстроенной из секотского мембранника. Все четверо были так же закутаны в тёплые одежды, как и Лэндо, а изо ртов у них во время дружного хохота поднимался пар.

— Где все? — спросил Лэндо, подсаживаясь рядом. — Здесь тихо, как на слёте дефелей.

— А… Все на большом митинге среди борасов, — небрежно бросил Хан.

С довольной улыбкой на лице Лэндо извлёк из кармана куртки бутылку дорогостоящего кореллианского бренди:

— Значит, нам самое время размять косточки. К тому же, тут хватит на всех.

Хан в предвкушении потёр ладони:

— Разве не говорил я, что с забегаловками здесь дурняк?

Крев осторожно огляделся:

— Может, стоит потише, а? Ну, ты понимаешь… вдруг кое-кто подслушивает?

Бустер пригладил бороду:

— Знаете что? Жутковато у вас тут.

Взор Тэлона был устремлён в направлении каньона и далёкой линии древесных крон.

— И не говори.

Лэндо упёр руки в бока и рассмеялся:

— Сомневаюсь, что Секот пожалеет для нас стаканчик-другой. — Из второго кармана куртки он выудил пять рюмок. Расставив их на столе, он принялся заполнять их ароматной жидкостью янтарного цвета. — Ну и о чём там, по-вашему, болтают Люк и его ребята?

— О том, что сейчас на уме у каждого, — произнёс Крев с картинной серьёзностью. — О Хане Соло.

Хан, рассмеявшись вместе со всеми, вознёс бокал:

— Так выпьем же за него.

Но едва он успел поднести рюмку ко рту, как за его спиной мужской голос произнёс:

— А не найдётся ли пойла ещё для пары незваных гостей?

Перед всеобщим взором предстали Ведж Антиллес и Тайко Селчу, оба в лётных куртках и кепках с козырьком.

— Как часы, — пробурчал Хан.

Лэндо с неохотой достал ещё две рюмки, наполнил их до краёв и протянул вновь прибывшим:

— Следующий, кто решит заглянуть на вечеринку, пусть приносит свой стакан.

— И бренди, — добавил Крев.

Тэлон со вздохом покачал головой:

— Не встречал ещё военных, которые бы добровольно соглашались платить за выпивку.

Тайко фыркнул:

— А я не встречал военных, которым бы пришлось это делать.

Ведж поднял бокал:

— Хороший тост.

Сделав по долгому глотку и облизав губы, они опустили рюмки на стол.

— В любом случае, — вновь заговорил Тайко, — с завтрашнего дня мы уже не военные.

Брови Хана полезли на лоб:

— Увиливаем от службы? Опять на пенсию потянуло?

Тайко пожал плечами:

— В противном случае Винтер просто меня бросит.

— Должно быть, уже советовалась с Йеллой, — добавил Ведж. — Это у них заговор какой-то.

Хан поднял рюмку:

— За последние деньки на воле.

Они пригубили ещё немного и на какое-то время замолчали. Ведж покрутил рюмку в руках:

— Не знаю, как вы, а я готов вернуться к нормальной жизни. Альянс справится и без нас — пока у него есть такие парни как Пейдж, Кракен и Дарклайтер.

— Эх, жалко Альянс, — добавил Тайко.

Смерив взглядом обоих, Хан расхохотался:

— Возраст, ребята. Вы просто переутомились. Бывает.

Не поднимая взгляда, Тайко ткнул Хана в бок:

— И это говорит мне парень, который не желает по-доброму уходить на покой.

— Неправда, — воскликнул Хан. — Это всё «Сокол», он так и тянет меня к неприятностям.

Бустер задумчиво кивнул:

— И мне что-то такое подумывается — насчёт «Вольного Торговца».

— В следующий раз выбери для обшивки другой оттенок красного, — поддел его Тэлон.

Посмеиваясь, они допили остатки бренди, и Лэндо поспешно вновь наполнил рюмки, опорожнив бутылку.

— А у вас, ребята, что нынче на уме? — поинтересовался Тайко у четырёх представителей Союза контрабандистов.

— Подождём, пока пыль осядет, — отозвался Тэлон. — Не йорик-коралловая, разумеется. Галактику неплохо перетряхнуло — отсюда и до Хелски. Многие из тех, кто сидел наверху, скатились на дно, и наоборот.

— Кто это, например? — полюбопытствовал Тайко.

Тэлон секунду размышлял.

— Что же, правят бал у нас теперь ботаны, преимущественно благодаря геройскому самопожертвованию Фей'лиа и триумфу Кре'фея. Ну а за второе место соперничают салластане, хэйпанцы, бывшие имперцы, мон каламари…

— А кто, в твоём понимании, потонул? — спросил Ведж.

— Да все — от Вейланда и дальше к границам галактики. Плюс иторианцы, биммы, куати, кореллиане… Но прежде всего — хатты.

Лэндо кивнул:

— Да, многие в эти дни были вынуждены обходиться без спайса и просто-напросто потеряли к нему аппетит. В действительности, на дно пошли почти все те, кто регулярно вёл дела с хаттами, — родианцы (за исключением лесных кланов), уифиды, водраны, клатуинцы, никто, викваи, иотранцы… Не слишком помогло и то, что многие из них поддерживали «Бригаду мира».

— А вот этих парней я бы отдал под трибунал, — — бросил Бустер.

— Отдадут, — сказал Ведж. — Кэл Омас лично предоставил правительствам отдельных планет и систем право решать, как с ними поступить.

— Кто ещё рвётся наверх? — спросил Тайко.

— Корпоративный сектор и Гегемония Тион, — без раздумий ответил Тэлон. — И ещё почти все миры от Эриаду и далее по Римманскому торговому пути. И Варонат на Торговой дуге.

Лэндо посмотрел на Хана:

— И я скажу тебе, кто выиграл больше других — твои друзья рины.

Хан фыркнул:

— Ну да, Дрома теперь распушится, как весенний цветок. — Подумав, он добавил: — Впрочем, зная Дрому, он скажет то же самое про меня.

— Да, старик, — сказал Тайко, — мы и подумать не могли, что ты можешь стать ещё большим героем, чем раньше.

Ведж улыбнулся:

— Однажды тебе воздвигнут памятник…

Хан взмахнул руками:

— Я уже слышал подобные басни от Леи. Да ведь каждая планета, каждая система внесла свой вклад в победу в этой войне. — Он водрузил локти на стол и заговорщически подался вперёд. — Я ещё никому об этом не говорил, но клянусь «Соколом», на Кэлууле я видел Фетта, и он сделал не меньше любого из нас, чтобы освободить станцию от вонгов.

Лэндо уставился на него в неверии:

— В смысле, Бобу Фетта?

— Ну конечно, Бобу. Носился там вместе с бандой таких же парней в мандалорских доспехах и с ракетными ранцами. Он даже умудрился раздобыть где-то новый «огневержец».

Тэлон пригладил усы:

— Хм, в общем, я не планировал рассказывать, но до меня долетали слухи, что та же «банда» была замечена при освобождении Орд Мантелла.

— И Толатина, — добавил Крев.

— И ещё Джиндайна, — сказал Бустер.

Лэндо встряхнул головой, будто надеясь прояснить мысли:

— Эй, если у нас и Пеллеон теперь союзник, то что говорить о бывшем охотнике за головами?

Хан перевёл взгляд с Лэндо на Тэлона.

— Парни, да это вы заслужили памятник! Конечно, с этим скорее всего придётся подождать до тех пор, пока Волам Цер или кто-то ещё не снимет о прославленном Союзе контрабандистов документальное голо…

— О Союзе бывших контрабандистов, — поправил Тэлон.

Хан закатил глаза.

— Я серьёзно, Хан. Мы исправились.

— Увидели в конце тоннеля свет, — вставил Бустер.

— Завязали, — добавил Крев.

— Стали хорошими, — — заключил Лэндо.

Тайко обвёл собравшихся недоуменным взглядом:

— Кто-нибудь ещё желает вставить штамп-другой?

— Как насчёт «чересчур постарели для этого»? — спросил Хан.

Ведж кивнул:

— Подойдёт.

Хан вновь поднял взгляд на Лэндо и Тэлона:

— Что, неужели Тендра и Шада сделали из вас честных парней?

Тэлон решительно замотал головой:

— Мы с Шадой — деловые партнёры. И только.

Усмехаясь, Лэндо покосился на Хана:

— Эй, не твоя ли жена писала по этой теме научный трактат?

Под дружный смех они вновь подняли бокалы.

— За невоспетых героев войны, — провозгласил Хан. — За наших жён. — Отхлебнув бренди, он повернулся к Лэндо. — А серьёзно, Лэндо, каков план игры?

— Ну, скажем так. Сейчас, при столь острой необходимости восстанавливать хозяйство — планеты, правительства, торговые пути — и с открытием новых рынков сбыта — в Имперском остатке, пространстве чиссов, даже кое-где в Неизведанных регионах — люди, которыми движет благотворительность, а не жажда наживы, в накладе не останутся.

— За нас, благороднейших! — Тайко осушил бокал. — Как мало нас осталось.

Допив бренди, все семеро с шумом опустили стаканы на стол.

— Люди, которыми движет благотворительность, а не жажда наживы, — повторил Хан. Сделав глубокий вдох, он выдвинулся из-за стола и обвёл взглядом окружающий его пейзаж. — Клянусь, это место сведёт с ума кого угодно.

* * *

— Я слышала, Тахири и Текли хотят вернуться с Зонамой в Неизведанные регионы, — сообщила брату Джейна по пути с собрания. Большинство джедаев направились прямиком в каньон, но близнецы предприняли долгий путь назад, к своему временному прибежищу на утёсе. — Текли считает, что сможет многое узнать у йуужань-вонгских формовщиков — при условии, что те захотят делиться информацией. Ну а Тахири… кажется, она просто хочет получше исследовать йуужань-вонгскую сторону своей натуры — Риину.

— Не только они планируют здесь остаться, — заметил Джейсон.

— Я знаю. Ещё Данни, — подтвердила Джейна.

Джейсон кивнул:

— Всё, что её интересовало до войны — это поиски внегалактической цивилизации. И вот, она нашла такую цивилизацию — практически в одиночку — но познала её исключительно как врага. Она сказала, что ей придётся не только многое изучить, но ещё и о многом забыть.

— Прощание будет нелёгким?

— Почему, я рад за неё. — Он поднял взгляд на сестру. — В любом случае, я всегда буду знать, где её найти.

— Да, я об этом не подумала. — Несколько мгновений Джейна молчала, оставаясь наедине со своими мыслями, затем произнесла: — Корран, Миракс и дети планируют какое-то время пожить на Кореллии.

— Думаешь, папа с мамой тоже туда отправятся?

Джейна неуверенно покачала головой:

— Понятия не имею, что у них на уме. Ну а чего хочешь ты, Джейсон?

— Я знаю, чего я НЕ хочу — не хочу быть частью ордена или избранной группы. Не хочу, чтобы меня воспринимали как путеводную нить в новую реальность, не хочу, чтобы меня окружали ученики, на чьи вопросы я просто не смогу найти ответов. Но, прежде всего, я не хочу быть объектом поклонения, потому что это только отвлечёт меня от того, что я действительно должен изучить. Я не мечтаю о совершенном владении световым мечом или идеальном пилотировании, и не планирую что-то или кого-то менять — возможно, за исключением самого себя, да и то лишь для того, чтобы избавиться от путаницы в голове.

— Практически речи Секота, — заметила Джейна. Широким взмахом руки она обвела гигантские деревья. — Но ты не хочешь остаться здесь — среди всего этого?

— Не могу. Потому что какая-то часть меня действительно хочет остаться здесь — отчаянно хочет, — и я просто боюсь, что не улечу отсюда никогда.

— Так что же, отправишься в скитания по галактике?

— Если к этому поведёт Сила. Но прямо сейчас я не прочь провести какое-то время среди других существ, владеющих Силой, — дженсаараи, теранских послушников, сунеси… вероятно, даже смогу выяснить, куда запропастились фалланасси. — Джейсон улыбнулся каким-то своим мыслям. — Энакин, вероятно, поднял бы на смех саму мысль о том, чтобы отправиться в странствия в поисках ответов. Он бы, наверное, сказал, что проще залечь под одним из борасов и ждать, пока ответы сами найдут меня, вместо того чтобы бесцельно шататься по галактике. — В его голос проникли нотки печали. — Жаль, что его нет с нами, Джейна. Но я чувствую его присутствие. Я ношу его в себе, как многие носят голомедальон. Мне жаль, что я так много спорил с ним, что принял столько ошибочных решений. Но тогда это было лучшее, что я мог. Легко сказать: «как бы я хотел, чтобы не было этой злополучной миссии на Миркр». Но если бы мы тогда не уничтожили воксинов, никто из нас не дожил бы до сегодняшнего дня. Никто бы не нашёл Зонаму-Секот; Альянс и йуужань-вонги были бы лишены шанса завершить кровопролитие. Война шла бы до последнего солдата. Война, в которой нет победителей.

Джейна молча внимала его словам. Заговорила она лишь тогда, когда была уверена, что он закончил.

— Энакин был особенным; даже сейчас кажется несправедливым, что погиб именно он. Я понимаю, справедливость здесь ни при чём… Но, похоже, я никогда не смогу свыкнуться с тем, что его нет, — как он сам не мог свыкнуться со смертью Чубакки. Я никогда не испытывала каких-то серьёзных сомнений в том, что переживу эту войну, но больше всего меня пугала перспектива пережить её в одиночестве — без тебя, папы и мамы. Жизнь после Миркра была не мила мне, Джейсон. Если бы ты погиб там, не знаю, как бы я справилась. Очень многие пожалели бы о том, что выковали из меня «меч джедаев». На фоне моих возможных деяний взрыв Кариды, устроенный Кипом, выглядел бы как мелкое хулиганство.

Джейсон облегчённо присвистнул.

— Так что же с Кипом? Теперь, после того как мы остались живы…

— Я не знаю, честно. Он стал для меня кем-то вроде наставника, почти как Мара. — Джейна свела вместе большой и указательный пальцы правой руки. — Примерно вот столько времени я действительно испытывала к нему какие-то чувства, но влюбиться в наставника — вещь не слишком разумная, поскольку ты воспринимаешь его не как личность, а как статую на пьедестале. Ты боготворишь идею.

— Как Джаг?

— Джаг не боготворит меня.

— Имеешь в виду, теперь, когда он узнал тебя получше?

Джейна похлопала брата по плечу:

— Даже если ты и прав… Дело в том, что я тоже не хочу быть в центре чьего-то внимания. Не сомневаюсь, дядя Люк и тётя Мара будут только рады, если я возьмусь за обучение кого-то из юных джедаев — возможно, даже Бена, — но то, как Кэм и Тионн управляются с детьми, мне даже и не снилось. В любом случае, не хочу слишком удаляться от активных действий. — Она подняла взгляд. — Во мне слишком много от матери с отцом, чтобы вот так просто бросить борьбу за мир и справедливость.

— Тем более, когда ты так поднаторела в этом.

Джейна скривилась:

— В этом ведь вся проблема, верно? Когда это начинает получаться само собой…

— Просто старайся избегать убийств, в остальном — полный порядок.

— К сожалению, пилоту истребителя без этого никуда.

— Тогда найди другой способ утолить свою жажду действий и скорости. Я слышал, гонки на болидах снова в моде.

Джейна благодушно рассмеялась:

— Так или иначе, это в нашей крови.

— Уж побольше, чем военная служба. Я хочу сказать, папу ведь вышибли из армии, мама подалась в повстанцы, а уж родители отца… Что?

Джейна встряхнула головой:

— Не знаю. Но говорят, важные наследственные признаки временами передаются через поколение.

* * *

Разномастные корабли взмывали к безоблачному лазурному небу и, проносясь над лесами Зонамы-Секот, постепенно исчезали из виду.

— Все улетают, Арту, — с крупицей тоски в голосе произнёс Ц-3ПО. — Возвращаются на родные планеты или торопятся на поиски пропавших друзей. Господин Лоубакка, Себатайн, Катарн, Зекк, Азур-Джеймин; госпожа Рар, Рэмис, Кирана Ти; дети… я уже по ним скучаю.

Уже четыре дня минуло со времени собрания джедаев, и два дроида расположились на простенькой террасе, служившей фасадом жилищу Скайуокеров. Люк и Мара завершали ремонтные работы над «Тенью Джейд», а Хан, Лея и ногри по неизвестным делам улетели на Корускант.

Р2-Д2 коротко свистнул.

— Разумеется, я понимаю, что скоро мы их всех увидим снова, Арту. Но уже при совсем иных обстоятельствах.

Астромех выдал долгий посвист, и Ц-3ПО склонил голову на бок:

— Какой же ты несносный маленький дроид! Конечно же, я полностью осознаю необходимость адаптироваться к переменам. Но это ничем не мешает моей способности выражать печаль по поводу завершения эпохи.

Р2-Д2 разразился целым шквалом свистков и трелей.

— Я знаю, что это была эпоха войны, ты… механик! И я также вполне сознаю, что это война угрожала нашему существованию куда сильнее, чем какая-либо из иных войн прежде. Но в том-то и весь смысл: ведь на какой-то миг мы стали столь же ценны, сколь и существа из плоти и крови. И нередко они не просто сражались бок о бок с нами, они сражались за нас.

Р2-Д2 просвистел что-то более умеренным тоном.

— Ты прав, Арту. Мы нужны им. Мы действительно приносим пользу. — Пару секунд Ц-3ПО слушал ответ, затем произнёс: — Более грозный враг? Что может быть опаснее йуужань-вонгов?

Р2-Д2 чирикнул.

— Износ? — Немного поразмыслив, протокольный дроид издал некое подобие вздоха. — Возможно, я и вправду заблуждаюсь. Со всеми последними успехами дроидостроительной отрасли, боюсь, мы и вправду находимся под угрозой устаревания. Но что же нам делать, Арту? Мы не можем просто уйти на пенсию. Мы превратимся в подобие реликвии, которую будут передавать из поколения в поколение до тех пор, пока какие-то из наших компонентов не станут невосстановимыми или не случится непоправимый сбой в системе. Как это всё горько… и в то же время сладко.

В ответ Р2-Д2 издал вереницу на удивление добродушных посвистов и трелей.

— Ты в самом деле веришь, что жизнь останется такой же непредсказуемой, как и прежде, и что наши приключения продолжатся? Я очень на это надеюсь, мой маленький друг, даже если эти приключения будут не такими интересными, как былые… я бы даже сказал, не такими волшебными.

Р2-Д2 насмешливо прочирикал.

— То есть, как это я говорю подобное каждый раз? К чему это ты клонишь? — Помолчав, Ц-3ПО добавил: — Я совсем не против того, что это долгая история. В конце концов, времени у нас — хоть отбавляй…

 

Глава 45

Джаггед Фел был переведён в эскадрилью, которая конвоировала йуужань-вонгские транспортники с Корусканта на Зонаму-Секот. Безоружные челноки йорик-трема разместились в ангарах звёздных разрушителей — именно на них десятки тысяч представителей иногалактической расы летели к своему новому дому в южном полушарии планеты. Непроходимые чащи лесов были сожжены ещё во время йуужань-вонгского налёта пятидесятилетней давности; сейчас первые поселенцы уже обживали зелёные долины, и их миншалы, дамютеки, грашалы и ясли вполне органично вписывались в новый для них пейзаж — по крайней мере, так казалось с высоты в двадцать километров над землёй. Несмотря на то, что представителям Альянса — гражданским и военным — запрещалась посадка на планете, Джаг получил от генерала Фарлендера особое разрешение спуститься на Зонаму-Секот, якобы для того, чтобы поговорить о чём-то с семьёй Соло, а в действительности — с одним конкретным Соло.

Он не разговаривал с Джейной с самого отлёта «Тысячелетнего Сокола» — сразу после успешного завершения погони за спасательным челноком Верховного владыки. Разговор получился сбивчивым и сумбурным. Джаг вернулся на Корускант в эскадрилью «Солнц-Близнецов», а «Сокол» с Соло и Скайуокерами на борту, совершил прыжок к Зонаме-Секот. В последующие несколько недель он безуспешно пытался связаться с «Соколом» или «Тенью Джейд». В конце концов он достучался до «Вольного Торговца» и выяснил, что Джейна по-прежнему на планете.

Тэлон Каррде пообещал доставить ей весточку от Джага.

Она ждала его на посадочной платформе на краю каньона; он посадил свой «коготь» в гуще весьма экстравагантных корабликов и выбрался на холодный воздух. С неба сыпались крупные хлопья снега, ничем, впрочем, не смущавшие Джага: привыкший к холодному климату, он чувствовал себя среди них как дома.

На Джейне была накидка из какого-то природного волокна и шапка-ушанка схожей выделки. Когда момент взаимной неловкости прошёл, она с ухмылкой на устах бросилась в его объятия и тесно прижалась к груди Джага, целуя его в обе щёки и губы. Если бы она, в конце концов, не высвободилась, он был готов простоять так целую вечность — и ему посчастливилось бы из первого ряда наблюдать прыжок Зонамы в гиперпространство.

— Надо же, Близнец-лидер! — Она отступила на шаг, окидывая его оценивающим взглядом.

Он расправил плечи:

— Завидуешь?

— Ну, может, капельку.

Джаг уставился на чудные трёхдольные корабли, окружавшие одинокий «крестокрыл»

— Это секотские истребители?

Джейна проследила за его взглядом:

— Ага.

— Я, конечно, не спрашиваю…

— Точно, не спрашивай, — отрезала девушка. — Они не продаются.

Схватив Джага за руку, она потащила его к краю посадочного поля под навес. По пути они помахали рукой Маре и Люку, загружавшим припасы в трюм «Тени Джейд», и малышу Бену, болтавшемуся неподалёку.

Всё ещё не отпуская его руку, она произнесла:

— Спасибо тебе за всё, что ты сделал для нас на Корусканте — за то, что сопровождал в полёте «Сокола», и всё остальное. Мара даже говорила, что ей пришлось останавливать тебя, когда ты был готов отправиться в Цитадель на мои поиски.

— Я бы и отправился, если бы корабль с вершины не стартовал. Поговаривают, вы с Джейсоном прикончили Верховного владыку.

— Я мало что помню из произошедшего. Но с Шимррой и Оними сражались Джейсон и Люк.

Снег припорошил её шапку и плечи; щёки и нос покраснели от мороза, но девушка просто лучилась счастьем.

— Джейна, времени мало, поэтому обойдусь без преамбул. Я возвращаюсь на Цсиллу и хочу, чтобы ты отправилась со мной. Я уверен, мои родители и сестра Уинсса полюбят тебя.

И хотя её губы сложились в лёгкую улыбку, ответ был настолько отчётливо различим в её глазах, что Джаг почувствовал себя так, будто из него выпустили весь воздух.

— Я с радостью полетела бы на Цсиллу — правда. Но сейчас не самое подходящее время.

— Для Цсиллы или для нас?

Она поморщилась, прикусив нижнюю губу:

— Ну почему ты сразу бросаешься в крайности?

— Дело в твоих родителях, верно? Им претит мысль, что их дочка якшается с сыном бывшего имперца. Соло-Скайуокерам такое не по нутру.

Она нахмурилась:

— Ты что-то не туда забрёл. После всего, что ты сделал для моего отца на Хэйпе, да и позднее тоже, они практически воспринимают тебя как часть семьи. А даже если это и не так, неужели ты думаешь, что подобный оборот остановил бы меня, прими я решение отправиться с тобой?

— Значит, дело в Кипе.

— Опять мимо.

Джаг нахмурился:

— Тогда я не понимаю. Почему ты вдруг передумала?

Она покачала головой:

— Думаю, то, что ты отправишься на Цсиллу, — хорошая идея, Джаг. А мне нужно время, чтобы осмыслить произошедшее.

— Я люблю тебя, Джейна, — выпалил он.

Джейна сомкнула губы в тонкую линию и со вздохом произнесла:

— Я тоже тебя люблю. Я действительно хочу однажды выйти замуж; чтобы со мной рядом всегда был любимый человек, как у мамы или тёти Мары; хочу завести семью. Но ещё я хочу быть уверенной, что смогу предложить своей семье нечто большее, чем тётя Мара или мама смогли предложить своим семьям. — Она взяла его за обе руки. — Я счастлива, что мы нашли друг друга, Джаг. Благодаря тебе мне было легче переносить даже самые тяжкие моменты моей жизни. Но мне нужно двигаться вперёд, сейчас я — джедай и пилот истребителя. Ты меня понимаешь — ну хоть чуть-чуть?

Джаг с шумом выдохнул:

— Не хочу я этого понимать… но понимаю прекрасно.

— Я бы не прочь стать кем-то вроде дипломатического представителя. — Её глаза загорелись. — По секрету: однажды я хочу заработать себе место в Консультативном совете — рядом с Люком, Кипом, Силгал и остальными. Возможно, тогда уже можно будет задуматься о чём-то более долговременном.

Джаг расплылся в широкой улыбке:

— Тогда наши пути пересекутся гораздо быстрее, чем ты думаешь.

Джейна с подозрением уставилась на него.

— Джаг, я вроде бы не собиралась в ближайшие годы в чисское пространство.

— Тебе и не придётся. Командование чисскими СЭО (Силы Экспансии и Обороны) назначило меня посредником при переговорах с Альянсом.

— Ты… дипломат?

— Когда нужно, я могу вести себя очень дипломатично.

— О, конечно же, я в этом не сомневаюсь. Но…

— Только представь себе, как мы будем встречаться на далёких планетах, в разных уголках галактики!

Джейна довольно прищурилась:

— Знаешь, по мне так звучит совсем неплохо.

Вновь нежно прижав её к себе, он понизил голос:

— Я очень постараюсь, чтобы сделать эти встречи… восхитительными.

Джейна рассмеялась:

— А всё-таки есть в тебе что-то негодяйское.

Они долго стояли и целовались, а с неба на них падали крупные хлопья снега.

* * *

— Десять лет назад, при подписании мирного договора между Имперским сектором и Новой Республикой, мы встречались на борту вашего корабля, капитан Соло и принцесса Лея, — проговорил Гилад Пеллеон. — Теперь я имею честь принимать вас на своём корабле — на пороге новой эры.

— Что вы, адмирал, это вы оказываете нам честь, — ответила Лея.

Седовласый Пеллеон был облачён в снежно-белую униформу, а Лея и Хан по случаю одели самое нарядное из того, что у них ещё оставалось. Все трое расположились в просторной и со вкусом обставленной гранд-адмиральской каюте по правую сторону от командной башни разрушителя «Право на власть». Перед ними на столе тонкой резной работы были расставлены блюда с едой и сосуды с дорогим вином. Флагман имперского флота медленно проплывал по орбите Корусканта, венчая построение нескольких звёздных разрушителей — и это была лишь малая часть флотилии Альянса, «бросившей якорь» вблизи столичной планеты. Размещённый в ангаре гигантского корабля «Сокол» — с Кахмаимом и Миуолх на борту — заметно выделялся на фоне имперских ДИ-защитников и бомбардировщиков.

— Когда вы планируете вернуться в пространство Бастиона? — полюбопытствовал Хан, потягивая вино из бокала.

— В пределах одного стандартного дня, капитан. Именно поэтому я был так обрадован тому факту, что вы столь скоро согласились принять моё приглашение.

— Стремитесь поскорее вернуться к своему саду? — спросила Лея.

— Если время позволит. Дел ещё много: нужно довести до сознания некоторых моффов мудрость открытого вступления в Альянс. Мне так и не довелось в жизни жениться, обзавестись семьёй… Но у меня есть сад, и я забочусь о нём, как заботился бы о собственных детях. Возможно, даже рискну позволить себе частичку разнообразия, отступлю на шаг перед естественных ходом вещей и откажусь от отбраковки слабых и выпадающих из общего ансамбля растений.

Хан усмехнулся:

— Крупица беспорядка ещё никому не навредила.

— Она определённо никогда не вредила вам, капитан Соло.

— Всё потому, что с беспорядком мы уже давным-давно заключили пакт о ненападении.

— Что ж, возможно, мне стоит попробовать поступить так же. — Пеллеон подошёл к иллюминатору, за которым открывался вид на Корускант. — Как бы то ни было, я и представить себе не мог, насколько я скучаю по Ядру галактики — и в особенности по Корусканту. Возвращение сюда после столь продолжительного отсутствия — пусть и при данных обстоятельствах — заставило меня оглянуться назад, на все те события, произошедшие со времён битвы при Эндоре. — Отвернувшись от иллюминатора, он посмотрел на гостей. — Я испытываю ощущение, будто вы помогли мне возвратить нечто потерянное, и я намерен вернуть должок.

Лея любезно улыбнулась:

— Право, адмирал, не стоит.

Пеллеон отмахнулся:

— Но это же всего лишь пустяк.

Взяв со стола пульт дистанционного управления, адмирал навёл устройство на экран, закрывавший собой часть внутренней переборки каюты. Позади него обнаружилось то, что Пеллеон берёг в качестве сюрприза, — «Закат килликов», картина из мха, написанная покойным алдераанским художником Об Хаддором. На полотне было запечатлено беспокойное небо, нависшее над городом из остроконечных шпилей, а на переднем плане — насекомоподобные фигуры, представители исчезнувшей расы, населявшей Алдераан задолго до пришествия колонистов-людей.

Лея смотрела на картину, не в силах вымолвить ни слова.

— А мы-то думали, вы желаете презентовать нам ещё одну гиперволновую антенну, — изумлённо выдохнул Хан.

«Закат килликов» когда-то висел рядом со спальней Леи, в доме Органа на Алдераане. После взрыва планеты, учинённого Звездой Смерти, картину считали погибшей, но в действительности она в этот момент как раз возвращалась назад с выставки в корускантском музее. Внутри её системы увлажнения был искусно замаскирован жизненно важный шпионский шифр Повстанческого Альянса, который широко использовался даже после окончания Галактической Гражданской войны при контактах с агентами, засевшими в глубоком имперском тылу. Через четыре года после битвы при Эндоре, когда картина неожиданно выплыла на свет и была выставлена на аукционе на планете Татуин, Хан и Лея — в тот момент молодожёны — предприняли попытку вернуть её. Апокрифическая работа Об Хаддора несколько раз меняла владельца, пока наконец не нашла себе окончательное пристанище на борту «Химеры» — её заполучил ни кто иной как гранд-адмирал Траун, чья коллекция бесценных произведений искусства уже тогда была весьма внушительной.

Картина не только являлась эмоциональной ниточкой, ведшей к годам далёкого детства Леи в семье приёмных родителей, — она была очень важна как для неё, так и для Хана. Хаддор изобразил килликов таким образом, что их реакцию на приближающуюся тьму можно было трактовать по-разному. Лея считала, что киллики бегут от тьмы, в то время как Хан, наоборот, видел в их поведении обращение в сторону бури. Он интерпретировал картину как намёк на то, что тьму можно одолеть, лишь повернувшись к ней лицом и расколов её светом. Когда Лея в конце концов приняла точку зрения Хана, это помогло ей примириться с тем фактом, что Дарт Вейдер и её настоящий отец Энакин Скайуокер — одно и то же лицо.

В свою очередь, это примирение позволило ей выйти из тени повелителя ситов и решиться на то, чтобы обзавестись детьми.

— Гилад, — наконец вымолвила Лея. — Даже описать вам не могу, как много она для меня значит.

Пеллеон улыбнулся:

— Эта картина — одна из тех немногих в коллекции Трауна, что дожили до наших дней, и я посчитал, что она должна украшать своим присутствием именно ваши покои.

Одной рукой обхватив Лею за плечи, вторую Хан протянул Пеллеону:

— И я даже знаю, где мы её повесим, — проговорил он, пожимая руку адмирала.

Лея подняла взгляд на мужа:

— Повесим? Хан, у нас даже дома нет. Если только ты не имеешь в виду…

Он кивнул:

— Нашу тесную каютку на «Соколе». Повесим прямо над койкой.

* * *

«Тень Джейд» — с Люком, Марой, Беном и Р2-Д2 на борту — последней поднялась с поверхности Зонамы-Секот. Мара отвела корабль на расстояние в три сотни тысяч километров от планеты, врубила досветовые и развернула «Тень» навстречу живому миру. В кабину вошёл Люк, который вёл за ручку маленького Бена; позади катился дроид-астромеханик. Не успела Мара развернуться в своём кресле, как Бен тут же вскарабкался ей на колени.

— Уже скоро, — сказала она.

Кивнув, Люк уселся в соседнее кресло:

— Сейчас установлю связь.

Уже семь недель прошло с того момента, как враг капитулировал. Переправка йуужань-вонгов на планету была фактически завершена, хотя несколько десятков представителей иногалактической расы ещё оставались на Корусканте, а в некоторых отдалённых звёздных системах даже продолжались бои. Но следы недавней войны были повсюду — в виде бессчётных довинных мин, рассеянных по космосу; в виде беженцев, наводнивших космические порты; и, самым трагическим образом, в виде скелетов планет, выжженных захватчиками, отравленных или изменённых до неузнаваемости.

Связь, наконец, установилась. Хотя Люк оставлял приёмопередатчик на попечение Данни, в конусе голубого света высветился крошечный, подёрнутый помехами голографический образ магистра Джабиты. И заговорила она голосом Секота:

— Прощай, Скайуокер. Теперь, когда я окажусь в Неизведанных регионах, а джедаи займут изведанные… возможно, мы сумеем сделать эту галактику единой.

— Свою задачу мы выполним, Секот, — ответил Люк. — Мы у тебя в неоплатном долгу.

— О каком долге может идти речь, если мы служим одним целям, Скайуокер. Да пребудет с тобой Сила.

— И с тобой, Секот.

Джабита отвела взгляд куда-то за пределы голографического поля:

— А теперь поговори со своими товарищами, — и уступила место Харрару.

— Сегодня я лечу на воздушном корабле на дальнюю сторону планеты, — сообщил жрец. — Любопытно будет посмотреть, что стало с моим народом. Нас ждёт настоящее испытание. Нам предстоит не дать волю тем инстинктам воинов, которые культивировались поколениями, не поддаться жажде междоусобиц, захлестнувших нас во время перехода через межгалактическую пустоту.

— Этот переход вернул вас домой, — напомнил Люк.

Жрец не слишком уверенно кивнул:

— Как только все йуужань-вонги признают это, наш путь будет завершён. Надеюсь, однажды вы навестите нас, мастер-джедай.

— В своё время, — ответил Люк. — А до тех пор с вами наши эмиссары.

Тахири, Данни и Текли втиснулись в передающее поле голопроектора.

— До свидания, Люк, — проговорили они в унисон. — До свидания, Мара. Пока, Бен и Арту.

Бен уткнулся лицом в мамину грудь, а Р2 что-то прохныкал и принялся раскачиваться на опорах.

— Текли, формовщики позволили тебе учиться у них? — спросила Мара.

Чадра-фэн кивнула:

— Я отправляюсь с Харраром.

— А что же Данни и Тахири? — полюбопытствовал Люк.

— А кто, по-вашему, будет вести корабль Харрара? — откликнулась Данни.

— Тахири, — обратился Люк. — Я хочу, чтобы ты поставила себе приоритетную задачу — найти «Оставляющего вдов».

— Сделаю, мастер.

Взгляд Мары был затуманен печалью:

— Ещё не поздно передумать и отправиться с нами.

— О нет, им придётся остаться здесь, — вмешалась Джабита. — Кто-то же должен будет сменить меня на посту магистра. Возможно, все трое…

Люк понимающе улыбнулся.

— Удачного полёта.

— Ферроанцы уже разбрелись по убежищам, — проговорила Джабита. — Йуужань-вонги тоже. Прыжок пройдёт отлично.

Передача внезапно оборвалась. Выглянув в иллюминатор, Люк увидел, как в северном полушарии Зонамы-Секот оживают двигатели, как увенчанная конусами яркого света планета медленно, величественно сходит с холодной орбиты. Ему пришло в голову, что никогда ещё она не казалась ему такой… волшебной. Она сияла на фоне черноты космоса, словно шар из стекла, доведённый до совершенства виртуозом выделки.

Рука Скайуокера инстинктивно дёрнулась к приборной панели в поисках опоры. «Она улетает», — произнёс знакомый голос.

— Она улетает, — повторил он вслух.

— Она? — переспросила Мара.

Люк поднял взгляд.

— Это слова Оби-Вана, не мои.

Звёзды вокруг Зонамы-Секот как будто расступились, затем вновь заняли положенные места. Словно покрывалом, Люка окутала невыносимая тоска; он будто ощутил в Силе бескрайнюю пустоту. Громкий плач Бена вернул его к реальности. Ребёнок ёрзал на руках у Мары, протягивая ладони к иллюминатору, будто пытаясь достать убегающую планету.

— Не плачь, малыш, — попыталась успокоить его Мара. — Когда-нибудь мы вернёмся туда.

Пригладив голову сына, Люк поднял взгляд на жену:

— Ему предначертано быть там.

* * *

Один из немногих миров на границе коридора вторжения, без потерь переживших войну, Кашийик, родная планета вуки, сейчас, казалось, цвёл даже более буйно, чем до войны. Многие из его высокорослых мохнатых обитателей внесли свой посильный вклад в победу в качестве солдат, механиков или агентов, и почти все сейчас вернулись домой праздновать триумф: они веселились почти беспрерывно с тех самых пор, как Зонама-Секот унесла чудовищного врага в неизведанное пространство.

«Тысячелетний Сокол» и «Тень Джейд» прибыли на планету всего день назад и расположились бок к боку на посадочной платформе Тисс — колоссальном почерневшем обрубке дерева врошир, неподалёку от деревни Рвукррорро. Соло и Скайуокеры, а также их верные дроиды провели ночь в древесном поселении, а наутро совершили длительный переход к гигантской опавшей ветви, где всего несколько лет назад состоялась панихида по Чубакке. Компанию им составили многие из тех вуки, которые присутствовали на той печальной церемонии, в том числе сестра Чуи, каштаново-шкурая Каллабоу; их отец Аттичиткак; вдова Чубакки Маллатобак; их сын Вару; Ралрра, умевший изъясняться на общегалактическом; а также Горрлин, Джоудррл, Драйанта.

Как и в тот день, ветви в кронах гигантских деревьев были подёрнуты туманом, а прохладный ветер трепыхал листья и лианы-кшии. В память о погибшем герое прославленный вуки-мастеровой высек портрет Чуи в стволе одного из тех деревьев, на которые опиралась упавшая ветвь. Встав перед этим своеобразным надгробием, Хан заговорил — будто напрямую обращался к своему бывшему первому помощнику и ближайшему другу:

— Теперь можешь покоиться с миром, приятель. Всё кончено. То была славная битва, но мы выстояли, одержали победу, и по мне, так это именно ты задал нам ведущий аккорд. Твоё самопожертвование на Сернпидале стало символическим для всей войны: миллионы расставались с жизнями ради спасения семей, друзей, совершенно незнакомых существ, представителей совершенно незнакомых народов, даже дроидов. Спасибо тебе за это, Чуи. И за то, что ты подарил лишнее время Энакину, чтобы он смог исполнить своё предназначение. Я никогда тебя не забуду.

По его щекам заструились слёзы. Хан повернулся к Люку, державшему в руках предмет, который был извлечён взрывотехниками из-под завалов на руинах Цитадели, на Корусканте.

То был меч Энакина, обронённый Тахири в тот момент, когда она помогала переносить Люка на «Сокола». До самой последней секунды, когда они приземлились на платформе Тисс, Хан и Лея не планировали оставлять меч на могиле Чуи.

Взвесив рукоять на ладони, Хан посмотрел на седого Ралрру:

— Ты уверен, что ветвь не станет возражать?

Престарелый вуки покачал головой.

— Она не станет.

Хан взял рукоять в обе руки, как держат посох, и направил эмиттером вниз. Активировав клинок, он вознёс его над головой и в следующую секунду почти вертикально опустил вниз, на сплюснутую поверхность упавшей ветви. Кончик энергетического лезвия пробил твёрдую породу и начал прогрызать себе путь внутрь; дерево источало пряный аромат. Когда дыра стала столь глубокой, что и сама рукоять проникла вглубь на четыре-пять сантиметров, Хан погасил клинок, и меч накрепко засел в дереве.

Вперёд выступил Люк:

— Когда настанет необходимость, его сможет извлечь тот, кто будет столь же благороден, как ты, Чубакка.

Каждый из присутствующих поочерёдно подошёл к мемориалу, чтобы засыпать рукоять листьями и лианами. Затем все вернулись в Рвукррорро и провели остаток дня, наслаждаясь пиром, который закатили вуки. К заходу солнца налетел ветер; с угасанием света звуки, казалось, тоже замирали. Хан заметил, что Люк как будто ушёл в себя.

— Ты в порядке? — спросил кореллианин.

Люк улыбнулся:

— Просто задумался. Кажется, только вчера мы размышляли о том, где вам с Леей провести отпуск, а Маре — заняться лечением болезни, принесённой Ном Анором.

Хан кивнул:

— А за день до этого мы с тобой встретились в кантине на Татуине.

Люк поднял взгляд:

— Ты потерял лучшего друга и сына, а число джедаев сократилось почти вдвое. Но галактика стала единой, как никогда. Годы, прошедшие со времён окончания Гражданской войны, кажутся сейчас неизбежным переходным периодом к настоящему — настоящему, в котором больше нет места неизвестности.

— Знаешь, будь у меня возможность, я бы многое изменил, — сказал Хан, — но я не жалуюсь. Мы можем начать всё с нуля — при условии, что я сумею не дать твоей сестре втянуть себя обратно в политику.

— И при условии, что я не дам тебе погрязнуть в приключениях, — вмешалась Лея.

Хан ткнул себя в грудь — жест, преисполненный невинности:

— Эй, у меня нет времени на приключения. Мне тут корабль ремонтировать нужно — практически начиная с самого каркаса.

— И сколько ещё ремонтов он выдержит? — полюбопытствовал Люк.

Хан заговорщически ухмыльнулся:

— Больше, чем ты думаешь.

— И куда вы намерены отправиться проводить ремонт? — спросила Мара.

— Мы подумывали о Деноне… — заикнулась Лея.

— …но он не для нас, — закончил Хан.

— Стало быть, Кореллия? — спросил Люк.

Хан покачал головой:

— Кореллия уже не та.

— Хан хочет лететь в Корпоративный сектор, — сказала Лея.

— Мы уже и так чересчур припозднились с празднованием двадцатой годовщины нашей свадьбы, а я знаю там такие места…

Не договорив, он встряхнул головой и заулыбался. Люк и Мара обменялись понимающими взглядами.

— А как насчёт того, чтобы Мара, Бен и я составили вам компанию? — предложил Люк. — Мы должны быть на Оссусе, встретиться с Кэмом и остальными, но думаю, пару недель они без нас потерпят.

— Оссус, — протянул Хан. — Что же, это прямо по соседству с Корпоративным сектором. Нет, второго не дано. Вы обязательно полетите с нами.

— А мы обещаем не слишком путаться под ногами, — раздался чей-то голос на шириивуке, языке народа вуки.

Повернув голову, Хан увидел приближающихся к ним Вару и Лоубакку.

— Теперь, когда война окончена, — продолжил сын Чуи, — мы с Лои готовы принять на себя долг жизни моего отца.

Челюсть Хана отвисла, глаза широко распахнулись:

— Но мы же летим отдыхать! Мы даже Кахмаима и Миуолх убедили взять отпуск!

Повисшую внезапно тишину нарушил взрыв хохота: сперва прыснула со смеху Лея, затем к ней присоединились Люк, Мара, Джейна, Джейсон, Бен и вуки. Стиснув зубы, Хан обвёл собравшихся хмурым взглядом. И вдруг засмеялся вместе со всеми, тепло, заливисто; смеялся до тех пор, пока не заболели виски и слёзы не заструились из глаз.

И этот горько-сладкий смех вознёсся ввысь, к фонарям, к завываниям ветра, просочился сквозь плотную листву, сквозь кроны высочайших деревьев и невесомо заскользил по сумеречному небу, ещё выше, прямо к бессчётным звёздам, бросая вызов безмолвию вакуума и рассеиваясь, устремляясь вдаль через пространство и время — словно имея предназначение быть услышанным в далёких-далёких галактиках…