Раздел: Венок сонетов
1
Ронсар от Франции неотделим,
Хоть в юности познал чужие страны,
Но родина моментом болевым
Живёт в душе заботой неустанной.
Заманчивой идеей одержим:
– Взрастут на галльской почве великаны,
Подобные блистательным титанам,
Чьи имена тысячелетья чтим!
«Закончен труд, прочней и тверже стали,
Его ни год, чей быстр и легок шаг,
Ни алчность вод, ни яд, таимый в жале,
Твоих друзей, стереть не властны в прах».*
Стихи его преодолели дали,
О том давно историки прознали.
___________________________________
* П. Ронсар «К Музе», перевод А.Парина
2
О том давно историки прознали,
Установив дотошно связь эпох.
И ныне пребывают в общем зале
Из Франции поэт и римский бог,
Язык Эзопа, сказ о кардинале,
Гекзаметры, александрийский слог,
И новый стих как творческий итог,
И размышления о Ювенале.
«Вот о каком мечтал я благе,
Вот чем отныне я живу:
Всё, что доверено бумаге,
Своей империей зову».*
Пьер сделал это, неразлучна с ним
Недаром слава, древний пилигрим.
______________________________
* «Не упускай счастливый случай!..»,
перевод Р.Дубровкина
3
Недаром Слава, древний пилигрим,
Избранников своих находит точно,
Наверно, помогает серафим,
Что на своих крылах парит бессрочно.
Каким-то чувством, пятым ли, шестым,
А, может, и анализом построчным
Определяет очно и заочно,
И воздвигает памятники им.
«Слова мои, на сотни лет, быть может:
«Одной богине верен был Ронсар,
Свои стихи принес он музам в дар,
А сердце на алтарь любви возложит!»*
И слава эта, словно луч в хрустале,
Сверкает ярко в Лувре и Версале.
_____________________________
* «Обет», перевод Р. Дубровкина
4
Сверкает ярко в Лувре и Версале,
Эпохою ронсаровской зовут
Его дела, а в старом арсенале –
Строфа Ронсара, лидера статут.
Не зря стихи сокровищем назвали,
Ещё при жизни оценили труд,
Сонеты, оды – вечный абсолют,
Здесь страх и счастье, радость и печали.
«Нет, лучше книга, мой Жамен,*
Чем пустозвонная монета.
Из книг, превозмогая тлен,
Встает вторая жизнь поэта».**
В его стихах – Париж, что несравним,
Алкей, Катулл, Афины, древний Рим.
________________________________________
* Жамен Амадис (1540 – 1593) – французский
поэт школы Ронсара
** «Ах, если б смерть могли купить …», перевод
В. Левика
5
Алкей, Катулл, Афины, древний Рим
Нас озаряют современным светом,
Мы с ними дышим воздухом одним –
Поэт владеет колдовским секретом.
Пусть пролетают сотни лет и зим,
Он навсегда останется поэтом.
И внемлет Франция его заветам,
И чудо-строчки в памяти храним.
«Пещеры мшистые, пустые норы,
О лист лозы и колос наливной,
Луга, цветы, Гастин, Луар родной,
Мои стихи, в которых грусть укора»*
Реформы, поиск …Новые скрижали
Решительно перед поэтом встали.
_________________________________
* «О воздух, ветры, небеса и горы …»
перевод В.Парина
6
Решительно перед поэтом встали
Задачи, как взобраться на Парнас.
Да, без Ронсара с Дю Белле* едва ли
Узнали б про французский Ренессанс.
Они свой флаг Поэзии подняли,
И он настал, пришел «Плеяды» час,
Услышали тот яркий звонкий глас
Европа, страны, в коих не бывали.
«Скребницей дерзостных фантазий
Отчистил мир я от стыда,
Дабы, забыв о дольней грязи,
Служить Поэзии всегда».**
И пылко знамя это прославляли,
Устойчиво держась на пьедестале.
_________________________________________
* Жоашен Дю Белле (1522-1560), французский
поэт, один из основателей сообщества «Плеяда»,
ближайший друг и соратник П. Ронсара
** «Не упускай счастливый случай!…», перевод
Р.Дубровкина
7
Устойчиво держась на пьедестале,
Оттачивали мысли и стило,
Во Франции созвездьем заблистали
Дора, Жодель, Баиф, Тийар, Белло.
Французское проснулось в древнем галле,
Надеждой в дом решительно вошло,
И стало там уютно и светло,
А музы веселились и играли.
«В тот день, когда всего живого враг
В последний раз сомкнёт мои ресницы,
Ронсар не весь уйдёт в могильный мрак,
Часть лучшая для жизни сохранится».*
Живёт Ронсар, Поэзией любим,
Ростки «Плеяды» породнились с ним.
_________________________
* «К Музе», перевод А. Парина
8
Ростки «Плеяды» породнились с ним,
Но жив поэт и прочими делами:
Любовный пыл – подарок молодым,
Что погружает нас то в лёд, то в пламень.
Подобное случается с любым,
Наверное, завещано богами –
Нахлынувши внезапно, как цунами,
Зажжет огнем, растает, словно дым.
«Любя, кляну, дерзаю, но не смею,
Из пламени преображаюсь в лед,
Бегу назад, едва пройдя вперед,
И наслаждаюсь мукою своею».*
Он в этой сфере – истый исполин,
Евтерпы и Эрато верный сын.
_________________________________
* «Любя, кляну, дерзаю, но не смею …»
перевод В. Левика
9
Евтерпы и Эрато верный сын,
Поэт, плюс неуёмный темперамент,
Он – лирики любовной властелин,
Создавший удивительный орнамент
Из кружева катренов и терцин,
В них чувствуется греческий пергамент,
И римская торжественность местами,
И даль высот, и крутизна глубин.
«Когда тревог томительных не зная,
Ищу друзей, веселья, суеты, –
В тебе разгадка, мне сияешь ты,
Ты предо мной, мечта моя живая!»*
И в лирике был благосклонно встречен,
С младых ногтей богинями отмечен.
____________________________________
* «Когда, как хмель, что, ветку обнимая …»
перевод В.Левика
10
С младых ногтей богинями отмечен,
Обласкан всем расположеньем муз,
И – взрыв сонетов с этой чудной встречи –
Кассандра, для тебя стихов союз!
Все восхищало – стан, головка, плечи,
Карминовый коралл желанных уст,
Браслетов блеск, очарованье бус
И окруженье – храмовые свечи.
«В твоих объятьях даже смерть желанна!
Что честь и слава, что мне целый свет,
Когда моим томлениям в ответ
Твоя душа заговорит нежданно».*
И в честь Кассандры, всей любви предтечи,
Пылают поэтические речи.
______________________________________
* «В твоих объятьях даже смерть желанна!..»,
перевод В. Левика
11
Пылают поэтические речи,
Ещё довольно долго им пылать:
Ронсар столь молод, и ещё не вечер,
И вновь влюблён – стихов не сосчитать.
Предмет любви, хоть сельский, – недалече,
Кругом природа, просто благодать,
Здесь хорошо любить и воспевать
Сады, домишки, дымоходы, печи.
«Хочу тебя окликнуть в тишине,
Твою печаль развеять, дорогая,
Иду к тебе, от страха замирая,
Но голос, дрогнув, изменяет мне».*
Поэт – вельможа и простолюдин,
Естественно, что он такой – один.
_____________________________
* «Когда одна, от шума в стороне …»
перевод В.Левика
12
Естественно, что он такой – один,
Но не один такой любвеобильный.
Своим страстям поэт – не властелин,
Когда в груди горит пожар всесильный.
Но над стихами – это господин,
Решительный, искусный и активный,
И, кажется, воистину, – двужильный
Создатель изумительных картин.
«Мне б лентой стать, чтобы обвить
Вот эти перси молодые,
Я мог бы ожерельем быть
Вокруг твоей точеной выи».*
И строки эти – страстью монолога
К нему стремились, словно в лоно Бога.
___________________________________
* «Иные, сбросив плоть свою …», перевод
А.Ревича
13
К нему стремились, словно в лоно Бога,
Любовный стих, роскошнейший пейзаж,
А в нем – ручей и стадо, серп у стога,
И крик грачей, и синий горный кряж.
И красоту задумчивого лога –
Всего коснулся чуткий карандаш,
Здесь – на покосе ивовый шалаш,
И лунный ломтик вниз глядит убого.
«Полдневным зноем утомленный,
Как я люблю, о мой ручей,
Припасть к твоей волне студеной,
Дышать прохладою твоей».*
Здесь все звучит изысканно и строго:
Терцет, катрен, элегия, эклога.
_______________________________
* «Моему ручью», перевод В.Левика
14
Терцет, катрен, элегия, эклога,
Сонет и ода, стансы, мадригал,
Шедеврами усыпана дорога,
Которой он когда-то прошагал.
Стихов влилось неимоверно много
В наполненный сверхславою бокал.
Её Ронсар заслуженно стяжал,
Начав с Пуасоньерского* порога.
«Но я-то, я – простой француз,
Слагатель виршей материнских,
Мне ль уповать, что вознесусь
В веках на крыльях исполинских?»**
И он вознесся! Но не зря твердим:
– Ронсар от Франции неотделим!
_________________________________
* Пуасонье – поместье, где родился поэт
** «Мне скоро праздному блуждать …»,
перевод А.Парина
Магистрал
(акростих)
Ронсар от Франции неотделим,
О том давно историки прознали,
Недаром слава, древний пилигрим,
Сверкает ярко в Лувре и Версале.
Алкей, Катулл, Афины, древний Рим
Решительно перед поэтом встали,
Устойчиво держась на пьедестале,
Ростки «Плеяды» подружились с ним.
Евтерпы и Эрато верный сын,
С младых ногтей богинями отмечен,
Пылают поэтические речи,
Естественно, что он такой – один.
К нему стремились, словно в лоно Бога,