Когда Белинс уже вышел за пределы лестничного пролета, Винсент, пересекая дверной порог, внезапно остановился, ему показалось, что мгновение назад он слышал чей-то ужасающий крик или вопль. Сам он не мог интерпретировать источник звука, хотя осознавал, что тот, словно высвобождаясь, поступал откуда-то снизу. «Возможно, это от сильной усталости», — подумал консьерж. Он понимал, что слух в этом случае, как известно, может и подвести, сыграв со своим владельцем злую шутку.

Как правило, в темном пространстве лучшим будет избегать скопления большого количества людей. Именно по этой причине Винсент, Белинс и еще несколько консьержей попросили всех работников разойтись по домам. А когда ситуация нормализуется, поручились им об этом незамедлительно сообщить.

По меньшей мере, оставшихся на своем посту, шесть консьержей, включая Винсента и Белинса, сидели в практически темном холле отеля, ожидая прибытия группы спасения. Все же свет от уличных фонарей понемногу проникал внутрь, в противном случае, дальнейшее нахождение в подобном месте, при определенных условиях, было бы невозможным. Кто-то игрался фонариком, сожалея о том, что отказался пойти домой, когда была такая возможность, а вот Винсент совершенно был обеспокоен другим.

«Что могло произойти в номере мистера Твигла? — мысленно рассуждал Винсент. — Возможно, охранники просто вылетели в окно из-за неосторожности. Тогда где же тела? — осведомился он сам у себя. — И еще, откуда взялась кровь и где сам хозяин номера?»

— Чертовщина какая-то, — не находя ответа на свои вопросы, вслух произнес Винсент.

— Что именно? — поинтересовался, сидевший рядом, Белинс.

— Да все…

— Ты о том, что сказал Людвиг?

— Именно…

— Не бери в голову, — Белинс посветил фонариком на карикатуру, состроенную рукой, на потолке отразился силуэт собачьей морды. — Он просто перенервничал.

— Интересно, он знает, что обрушился один из лифтов, в котором погибли люди?

— Вряд ли… — ответил Белинс, играя тенью собаки. — Откуда ему это знать, он же был все это время наверху.

Взглянув в ближайшее окно, Винсент открыл для себя мерзкую погодную действительность. На улице шел сильный дождь, почти проливной, можно даже сказать, что тропический. Погода совместно с нахлынувшими неприятностями действовала на него угнетающе. Белинс со своего места уловил взгляд товарища и скромно ратифицировал.

— Задерживаются, наверное, все из-за дождливой погоды.

Винсент кивнул.

— Пойду, выйду под навес. Подышу свежим воздухом. — Поднявшись, он не спеша побрел к выходу.

Оказавшись за пределами просторного вестибюля и прикрыв за собой стеклянную, позолоченную на кроях, широкую дверь, Винсент, вдыхая городской, но в какой-то мере, возможно благодаря раскинувшемуся неподалеку парку, свежий воздух, наслаждался высокой концентрацией в нем живительного кислорода.

Хотя консьерж и стоял в пределах навеса, защищающего его от ливня, все же частые капли дождя, с силой ударяющиеся об пол, вымощенный узорчатой тротуарной брусчаткой, разбиваясь на более мелкие капельки, осаждались на нижней части брюк Винсента. Черные лакированные туфли консьержа также немного промокли, но только снаружи, благо, водостойкое покрытие не способствовало проникновению жидкости внутрь обуви.

Накладывающийся друг на друга шум, разбивающейся оземь жидкости, поглотил другие, например звуки, сопутствующие передвигающемуся автомобилю. Навес, оберегающий от влаги, хорошо выполнял отведенную ему функцию, зато относительно дождевого шума, от него подобная конструкция была неспособна защитить, а как раз наоборот, находясь над головой, способствовала усилению, раздающегося от капель, гула.

Винсент достал из кармана синюю квадратную пачку сигарет: «Ротменс». Вынув одну сигарету, он зажал ее между губ и принялся искать зажигалку. Наконец, нащупав в кармане пиджака небольшой прямоугольник, и достав его, он чиркнул о кремень и поднес сформировавшееся пламя к кончику с табаком. Вернув приспособление на свое место, консьерж глубоко затянулся и тут же прокашлялся, выплюнув изо рта тлеющую сигарету.

«Надо бросать курить», — неохотно подумал он и достал из пачки следующую. Ее впоследствии он смог скурить полностью.

Изображая на потолке очередную карикатуру тени животного, Белинс случайно уронил фонарик на гранитный пол. Непродолжительно звякнув, устройство, в силу качественного исполнения, не погасло, и, закатившись под стул самого консьержа, осталось лежать неподвижно, а сам, хоть и узкий, но мощный луч света устремился в дальнюю темноту вестибюля — в сторону открытых створчатых дверей разрушенного лифта.

Нечто непостижимое, стоявшее там, приняв на себя яркий свет, яростно запищало, а затем издало ряд последовательно хлюпнувших звуков.

Белинс от неожиданности свалился со стула, когда увидел прорисовавшегося вдалеке красноватого монстра. Еще прежде, в тот момент, когда фонарик только оказался на полу, консьерж, неудобно прогнувшись вперед, попытался достать закатившуюся под стул «игрушку», как вдруг прозвучавший вопль привлек его внимание. Мгновение спустя Белинс уже валялся на холодном полу.

Отвратительно хлюпнувшие звуки не являлись, как ему сперва казалось, результатом его воображения. После череды подобных хлюпаний, уже в воздухе Белинс заметил, как сгусток чего-то красного шлепнулся на одного из консьержей, сидевших на диване. Мгновенно, красная желейная субстанция полностью обернула лицо человека. Обглодав его до белого черепа, вещество принялось за все остальное.

Второй консьерж, сидевший рядом с пострадавшим, тоже не остался обделенным. Часть вещества, попавшего на него, живо принялось за дело, превращая одежду на груди в порошок, а едва заметные через кожу ребра, в белые, практически отполированные кости.

Белинс, стремясь остаться незамеченным, ползком поспешил спрятаться за администраторскую стойку. В следующую секунду прямо перед ним, направляясь к дверям, промчался еще один из консьержей.

Ему тоже не повезло.

Как и предыдущие, он смог ощутить на себе кровожадную деятельность красных Частиц. После хлюпнувшего звука, приземлившись на его спину, и снеся его с ног, сгусток мелких паразитов вмиг расправился с человеческим торсом.

Едва Белинс успел притаиться, как вдруг чья-то ладонь легла ему на плечо, вызвав у него приступ невероятного испуга.

— Потише, парень, — прикрыв ладонью рот, почти взвизгнувшему Белинсу, произнес четвертый компаньон — троих погибших сослуживцев. — Ты видишь эту тварь? — шепотом спросил он.

Белинс отрицательно помотал головой, а осторожный консьерж девятого этажа, заметив, что находящийся перед ним человек отошел от страха, убрал свою ладонь с его лица.

Хотя мужчина инстинктивно ощущал в холле присутствие красного паука, однако это ему не помешало устремиться к выходу. Потянув за собой озадаченного консьержа, он почувствовал, что тот наотрез отказывается двигаться самостоятельно. Мужчина посмотрел на Белинса.

— Я даже на сантиметр не сдвинусь с этого места, — прошипел тот и выдернул свою руку из крепкой хватки сослуживца.

— Как знаешь, — отмахнулся мужественный и одновременно глупый человек. Привстав на полусогнутых ногах, он выглянул из-за метровой стойки. — Паука — нет… — шепотом сообщил храбрец Белинсу.

— Я не пойду, — замотал головой тот. Его глаза откровенно выражали неестественный страх.

Храбрый консьерж, полусогнутой в локте рукой, уперся ладонью в угловатый край стойки, а затем, как следует, оттолкнувшись, поскальзываясь на каблуках, помчался к выходу. В тот момент, когда расстояние до выхода оставалось всего ничего, откуда-то сверху на голову мужчины обрушилась крупная фигура сияющего краснотой паука. Человек даже единого звука не успел издать. Молниеносно отделенная большими жвалами от тела голова — исчезла в недрах головогруди паука.

Страшную картину, все еще желая остаться незамеченным, Белинс наблюдал, молча, взирая на происходящее одним глазом, выхватывающим жуткие образы меж узко раздвинутых, указательным и средним, пальцев рук.

* * *

В вестибюле оставалось пять человек — об этом Винсент прекрасно знал и когда выходил на «воздух» и теперь, когда вернулся обратно. Взгляд консьержа устремился к длинному дивану, на котором в последний раз Винсент наблюдал двух своих сослуживцев. В темном пространстве — у стены — он смог разобрать очертание дивана и две, странным образом выглядевшие, сидевшие фигуры на нем. Как нестранно, но свет от прежде маячащих в том месте фонариков совершенно отсутствовал.

Откуда-то справа послышался приглушенный шорох.

Винсент закапался в кармане брюк и наконец-то вынул оттуда фонарик. Тонкий луч белого света, устремленный к администраторской стойке, осветил лицо, прятавшегося там, человека. Белинс прищурился, выставив одну руку вперед, а другой, энергично подергивая, подзывал приятеля.

Первое возникшее чувство заинтересованности и даже мимолетного восторга быстро сменилось волнительным беспокойством, когда Винсент разглядел на лице Белинса трагическую гримасу неистового ужаса. Надежда на то, что товарищ сейчас выкрикнет: «шутка», была предательски развеяна его беспокоящим молчанием.

Пока Белинс, словно заинтересованная чем-то курица, внимательно разглядывал потолок, свет от фонарика вновь скользнул на его лицо и Винсент смог разглядеть, проступившую на лбу приятеля, влажную испарину, свидетельствующую о том, что человек этот необычайно напуган, либо взволнован.

— Они все погибли! — натужно прошипел Белинс, заставляя товарища присесть на корточки, чего Винсент категорически отказывался сделать.

Обратив внимание на то, что неожиданно исчезнувший монстр утихомирился и вероятно ретировался, напуганный до смерти мужчина, привстав, выглянул за стойку.

— Мне очень жаль, но там никого нет, — шутливо произнес Винсент, все еще надеясь на розыгрыш. — Приятель, что за шутка такая. Где все остальные?

Страх напрочь стер с лица Белинса все радужные краски. Он сумел сдержать вопль, когда обнаружил местонахождение красной, неподвижно застывшей, статуэтки паука, уже размером с теленка, и лишь слегка задрожавшие в порыве слов опасности губы свидетельствовали о нахлынувшем ужасе.

— Бежим… — чуть слышно дрожащими губами произнес Белинс.

— Извини… что?

— Бежим! — выкрикнул безумный консьерж и практически вприпрыжку побежал к стеклянной двери выхода, но, миновав, всего лишь метров пять, поскользнулся в области большого, темного пятна на полу и остальную, небольшую часть пути, продолжил лежа, оставляя за собой темный след неизвестного Винсенту вещества.

* * *

Постоянно имея дело с привередливыми постояльцами, Винсент хорошо усвоил один замечательный урок — насколько бывает трудно вывести пятна ошибок со своей репутации. Но, то темное пятно, послужившее причиной падения Белинса, имело куда более значительный, а главное противоположный характер. Об этом Винсент догадался по запаху, донесшемуся до его ноздрей. Металлический аромат, которого, он, как нестранно, прежде не почувствовал.

Свет фонарика, проведенный по полу от себя и вплоть до пятна, подтвердил ужасное открытие консьержа. Красные следы от его туфлей тянулись прямиком к скопившейся крови, заканчивающейся на противоположном ее конце двухметровым следом прокатившегося Белинса.

Винсент, приподняв голову, подрагивающей теперь рукой осветил фонариком приятеля, пытающегося подняться на ноги. Вся его, прежде белая рубашка, пропиталась красной кровяной жижей. Он медленно поднес руки к лицу, чтобы посмотреть на них, свет Винсента помог ему в этом. Затем Белинс стряхнул с кистей рук, стекающие по ним, капли чужой крови.

— Что за хренотень здесь произошла? — Сиюминутного ответа Винсент не услышал.

Белинс повернулся к приятелю и кивнул на дверь:

— Надо убираться отсюда!.. — После им сказанного, его взгляд проследовал к лифтам, но не обнаружил там, в кромешной темноте, прежней неоновой красноты. — Он где-то там, он охотится за нами! — слова соратника прозвучали утвердительно.

Винсент поспешно снял пиджак и вытер им свое лицо, немного вспотевшее от волнения — перед неизвестностью. Затем вновь посветил фонариком на кровяное пятно, разлившееся поверх белой гранитной плитки, и проследовал от него вправо — вдоль красной струйки, тянущейся к лифтам.

— Там никого нет, смотри. — В конце холла свет хоть немного и рассеялся, но все же, его было достаточно, чтобы убедиться, что возле лифтов абсолютно никого нет. — Кто на нас охотится?

— Что-то вроде паука, только гораздо крупнее. — Не замечая поблизости членистоногую особь, Белинс заметно успокоился.

— Ты бредишь… — констатировал Винсент относительно сослуживца.

— Да ты сам взгляни, что оно сделало с Валлисом и Тейлором. — Жест руки консьержа указал в сторону дивана, притаившегося в темноте.

Винсенту даже не потребовалось внимательно присматриваться, чтобы понять, что его знакомые под лучом фонаря выглядят крайне неестественно. Увидев парочку, немо кричащих в ужасе, белых скелетов, Винсент пошатнулся, ноги консьержа словно ослабли и чуть не подвернулись под несущественным весом своего хозяина. Он вопросительно взглянул на Белинса.

Тот, в свою очередь, не повышая голоса, спросил:

— Как думаешь, а кому принадлежит эта кровавая лужа?

Винсент, осознав трагедию, не произнес ни слова.

— Никто из них не выжил, — прошептал Белинс. — Как думаешь, человек способен на такое? Говорю тебе, я видел монстра. Он их всех убил. Нам нужно убираться отсюда, и поскорее.

Винсент уронил свой пиджак на пол и, схватившись обеими руками за голову, провел напряженными пальцами «против шерсти».

— Что же теперь будет? — произнес Винсент вслух, а потом подумал: «Что если бы я не вышел на улицу, возможно, я бы тоже погиб, как и эти бедолаги. Белинсу, однако, невероятно повезло». — Измученный догадками консьерж все еще немного сомневался в правдивости слов коллеги. Поверить же ему в подобное все равно придется и произойдет это уже очень скоро.

Он немного растворился в мыслях, а потом посмотрел на приятеля:

— Ну, хорошо, мы уйдем отсюда, выйдем под навес и будем ждать помощь. Они должны прибыть с минуты на минуту и когда они будут здесь, мы сможем все выяснить, — Он заметил на лице Белинса незамысловатую гримасу, свидетельствующую о том, что этот человек вовсе не стремился разгадать загадку, которая и так ему уже была ясна.

Винсент говорил, что помощь скоро будет, и он не ошибался.

Никто из них двоих не услышал звука тормозов от припарковавшегося автомобиля экстренной помощи. Зато Белинс, стоявший недалеко от входа, заметил на центральной двери, мерцания красно-оранжевых маячков, отразившиеся на стекле.

— Они наконец-то прибыли! — с нескрываемой ноткой радости в голосе воскликнул он и побежал к выходу. Подобное поведение и стало его фатальной ошибкой.

— О-о черт, что это?.. — не скрывая нахлынувших эмоций, заорал Винсент, глядя на восьмипалую мерзость, светящуюся краснотой и спускающуюся сверху к входной двери. От удивления перед увиденным, колени испугавшегося консьержа немного прогнулись и он, отшатнувшись назад, пройдя, таким образом, спиной вперед, несколько метров, по пути случайно наступив на чей-то скелет, уперся спиной в деревянную лакированную стойку.

Захрустевшие под ногой, после обработки Частицами, ставшие невероятно хрупкими, ребра, привлекли его внимание. Он посветил фонариком на «керамический» скелет, распластавшийся на полу.

— Кто это?.. — ненамеренно вырвалось из уст Винсента. — Лестер?! — в его ответе — самому себе — отчетливо прозвучало сомнение.

Винсент вновь посмотрел в сторону приятеля. Тот, в свою очередь, теперь не спешил к двери, а уже стоял возле нее и постепенно тянулся к ее позолоченной ручке. Взгляд же самого Белинса сомкнулся на фигуре здоровенного паука, неподвижно зависшей в трех метрах над ним. Даже с такого приличного расстояния Винсент смог разглядеть едва заметные движения громоздких челюстей твари. Монстр явно был голоден и не пытался скрыть этого. Наподобие как люди и животные облизываются в предвкушении манящей трапезы, так и паук демонстрировал подобное, но не движением языка, а оригинальными щелчками — друг о друга — своими бивнеобразными жвалами.

Наконец, Белинсу удалось дотянуться до дверной ручки, и он, не давая пауку повода наброситься на себя, осторожно обхватил ее. Так как монстру от своих не мутированных родственников достались все присущие им свойства органов восприятия, паук распознал изменение психологических колебаний в нервной системе своей добычи. Заподозрив неладное, членистоногая тварь не спеша потянула свои мерзкие, длинные, передние придатки к человеку.

— Эй, ты сволочь! — неразумно выкрикнул Винсент, в адрес гигантского паука, пытаясь отвлечь его внимание от Белинса.

Двухсегментное чудовище не обратило никакого внимания на человека, вопящего неподалеку, и тогда Винсент, озлобленный от негодования, пошел на беспрецедентные меры — бросив включенный фонарь прямо в мерзкую сущность, тянущуюся к его товарищу по работе.

Насекомое тут же отреагировало, когда продолговатый предмет ударился об хитиновую оболочку головогруди паука. Сам удар от фонарика не произвел бы и малейшего эффекта, а вот яркий свет, попавший на плоть монстра, вызвал у последнего умопомрачительное возмущение, вылившееся в душераздирающий писклявый вопль.

Спрыгнув со стены, красный монстр, яростно клацая своими «бивнями», направился к обидчику, а Белинс, повинуясь инстинкту самосохранения, попытался выскользнуть на улицу. Но когда дверь, по мере его воздействия на нее, открылась всего на несколько сантиметров, паук, тайным образом почувствовав нежелательное для себя, остановился, и резко повернувшись к прежней добыче, издал хлюпнувший звук.

Точное попадание мигом избавило предусмотрительного хищника от нежелательных проблем.

Винсент воспользовался свободным временем, он, присев на колени, спрятался за администраторскую стойку. И теперь ему, наконец, удалось понять, каким образом, еще минуту назад живой человек превращается в обглоданный — до белой кости — скелет. Затея, по спасению коллеги, нещадно провалилась. В настоящее время перед ним предстала наиболее важная задача — спастись самому.

Неожиданно раздавшийся за спиной звук ломающейся древесины активировал в ногах консьержа мышечный рефлекс. Отпрыгнув от стойки, за которой только что прятался, Винсент, упав навзничь, быстро приподнялся и посмотрел, что явилось причиной подозрительного треска.

Как оказалось, восьминогое чудище не позабыло о своем обидчике. Разделавшись с Белинсом, монстр, прекрасно зная о месте нахождение следующей жертвы, ринулся в атаку.

Благо для Винсента, насекомое не потратило времени на определение структуры деревянной преграды, и в силу своей практически полной слепоты, перекусило не человека, а администраторскую стойку, защитившую консьержа. Пока паук пытался вызволить один из своих «бивней», застрявший в деревянной конструкции, Винсент, не теряя ни секунды, устремился к двери лестничного пролета.

Вбежав внутрь, он запер за собой дверь и в темноте, на ощупь, порой опираясь руками о ступеньки, направился вверх по лестнице.