Ближайшее шоссе, к загородному, двухэтажному домику Скота Дункана, находилось достаточно далеко, чтобы деревья, раскинувшиеся поблизости, и прочие насаждения зеленой зоны, чувствовали себя достаточно свободно и умиротворенно, как и те люди, что обзавелись участками в данной антигородской местности.

«Какая чудесная идиллия жизни», — подумал Дункан, окидывая взглядом огороженную территорию своей земли. Плюхающиеся в надувном бассейне дети внушали ученому надежду на прекрасное будущее, в котором он, будучи состарившимся, не останется один — никому ненужный.

Их радостные лица и веселые возгласы действовали, как бальзам на душу. Частенько Скот, находясь на работе, придавался подобным воспоминаниям и быстро восстанавливал любое психологическое расстройство. «Какое счастье, — в очередной раз он отмечал сам для себя, — что существуют подобные свободные, счастливые моменты, как этот». Дети всегда, в сознании Дункана, являлись прообразом невинности, которой, в нынешнем мире современных людей, абсолютно не осталось. Скот приложит все силы, чтобы оградить свое потомство от вездесущих ядовитых пороков: ненависти, зависти, зла, насилия и прочей грязи — столь свободно и безнаказанно блуждающей по земле.

Его жена, приятная спутница жизни, по мнению некоторых — не красавица, мирно лежала на, практически идеально белом, шезлонге, покрытом толстым, хлопковым полотенцем, и неотрывно следила за играющими детьми. Она, как и сам Скот, тоже любила любоваться их невинной игрой.

Полное спокойствие и душевное умиротворение Дункана — было неожиданно прервано. Краем уха он услышал тревожный голос диктора, доносившийся из гостиной. Жесткий и холодный тон передавал о последних новостях в Нью-Йорке. Слово: «Плаза» — название отеля, окончательно переключило внимание ученого. Скот незамедлительно, быстрым шагом, прошел в комнату с включенным телевизором.

Ученый подобного уровня, как Скот Дункан, никогда не тратил время попусту. Он либо работал, либо полноценно пассивно отдыхал. А о просмотре телевизора, компьютерных играх — не могло идти и речи. Иной раз, разве что прочитать интересную книжку было для Дункана гораздо более приоритетной задачей.

Дети утром смотрели любимые мультики и забыли выключить непомерно болтливый ящик.

Скот, встав перед телевизором, уставившись в широкий плоский экран, внимательно прислушался.

— Всемирно известная пятизвездочная гостиница «Плаза» подверглась нападению загадочного существа. Как утверждают, оставшиеся в живых, люди, огромный, красный паук, расправившись с несколькими консьержами в холле, убил троих мастеров из группы быстрого реагирования. Что удивительно, скорее всего случайно, спас девушку от вооруженного скупщика крадеными вещами. Как говорит один из выживших консьержей, по имени Людвиг, преступник стал пищей мутанта паука. А теперь посмотрим запись, сделанную военными при штурме здания.

Скот присел в мягкое кресло и сосредоточился на мелькающем изображении.

Солдаты, вооруженные автоматами «М-16», быстро пересекают вестибюль. Мощные фонарики, установленные на оружии, нещадно пожирают черную темноту, все еще сохранившуюся в потаенных углах просторного помещения. Настораживающая лужа крови — у входа — сменяется чередой голых скелетов.

Расслабиться Дункану в кресле не удалось. На его руках побелели пальцы, напряженно ухватившиеся за спинки кресла, а на лбу проступили мелкие капельки пота, и это несмотря на то, что в гостиной была самая оптимальная температура, подогнанная умным кондиционером. Скот, воспользовавшись, лежавшим неподалеку, полотенцем, вытер со лба влагу, проступившую от волнения, и принялся смотреть сюжет дальше.

Отряд уже находился на безжизненно темной лестничной площадке и поднимался вверх. Этаж за этажом каждые несколько секунд оставался позади. Неожиданно камера военного оператора скользнула внимательным объективом по стене. Многочисленные глубокие отверстия вызвали на спине Дункана легкий холодок.

Прибыв на место, солдаты, один за другим, проникли в мрачный коридор восьмого этажа и сразу же направились к нужной двери.

Неожиданный крик одного из солдат, заключавших колонну, привлек внимание прочих:

— Помогите!..

Оператор мгновенно повернулся назад и заснял чудовищную картину. Восьмипалое чудище, схватив своими мощными жвалами одного бедолагу паренька — в защитном обмундировании, удерживало его и пятилось назад, устремлялось к выходу — к шахте разрушенного лифта. Но она оказалась заперта железными створками, и поэтому прозвучал приказ — не стрелять. Солдат был еще жив, и нельзя было ранить его.

Жгучие лучи фонарей вызвали у монстра судорожные конвульсии. Насекомое, импульсивно клацнув челюстями, случайно перекусив человека пополам, истошно запищало.

— Огонь…

В коридоре все засверкало, а шум от выстрелов разнесся по комнате Дункана так ярко и насыщенно, будто стреляли не в телевизоре, а в самой гостиной идеалистического коттеджа.

Наконец все смолкло. Дымок, поднявшийся от взрывавшегося в патронах пороха, искажал четкость изображения. Солдаты украдкой двинулись к пораженной цели, которой пока что не было видно. С каждым шагом оператора Скот все сильнее сжимал пальцами спинки кресла, а мелкие капли волнительного пота, сливаясь воедино и скатываясь по лицу вниз, падали на пол крупными каплями.

Солдаты вышли из дымной занавеси. Оператор зафиксировал обстановку, весьма удручившую Дункана. Паук отсутствовал, также не нашлось и тело пострадавшего, в ходе операции, солдата. «Даже бронежилет не смог спасти ему жизнь», — трагически подумал ученый, продолжая следить за действиями военных. Они отправились к месту назначения. Судя по трясущемуся изображению, оператор был очень напуган. Он обратил окуляр камеры на раскуроченную, стальную лифтовую створку и поспешно устремился за остальными.

Открывшаяся дверь, радостные лица и слова искренней благодарности — было последним, что снял военный оператор. К нему подошел командир отряда и, приставив ладонь к окуляру камеры, приказал:

— Конец съемки… — и уже в темноте послышался его голос: — Хватит, ребята… на сегодня отмучались.

На экране телевизора вновь появилась кислая физиономия беспристрастного диктора.

— Еще кое-что, — не воодушевленно произнес тот. — Как стало известно по последним сообщениям, все началось с комнаты, в которой проживал некий Барни Твигл, посилившийся накануне трагических событий, скорее всего, он тоже погиб, как и два охранника, исследовавшие его разрушенный номер. Также бесследно пропал дворецкий. — Диктор на мгновение замолчал и прислушался к динамику в своем ухе. — И как утверждают военные специалисты, этот список еще неокончательный. — Большая просьба, если кто-либо имеет представление о случившемся, позвонить по специальному номеру: восемь, двенадцать, сорок шесть…

Дункан выключил телевизор. Схватившись пальцами за лоб, он интенсивно принялся работать своими, накаченными всевозможной информацией, многочисленными извилинами. Что-то ему подсказывало, что красный монстр, посилившийся в отеле «Плаза», имеет прямое отношение к тому пауку, который содержится в вольере «Де мармол бланко».

Нежданный мелодичный звонок телефона вывел ученого из мысленной реконструкции предположительных событий. Скот протянул руку и снял трубку.

— Алло…

— Здравствуйте. Скот, это ты?! — голос говорившего человека был необычайно взволнованным. Дункан узнал его, он принадлежал Стэнли — смотрителю вольерной.

— Да, Стэнли, что случилось?

Смотритель незамедлительно ответил:

— Понимаешь… тут такое дело…

— Рассказывай, что стряслось? — подозревая неприятность, прохрипел Дункан.

Стэнли неуверенно помолчал, а затем признался:

— Я совершал очередной обход и обнаружил, что дверь в твой кабинет приоткрыта. Я вошел внутрь, включил свет. — Смотритель замолчал, а после спросил: — Ты забыл закрыть сейф с вакцинами?

— Нет. Когда я уходил, то несколько раз проверил, чтобы все было хорошенько заперто.

— Этого я и боялся, — прошептал Стэнли в трубку телефона. Наверное, это Твигл открыл сейф, чтобы сделать себе укол.

— Но зачем?! — в нетерпении спросил Дункан.

— Он поранился об паука. После обнаруженного, я не потрудился проверить записи наблюдения в вольерной. Барни вошел к пауку и, пробыв там некоторое время, вышел оттуда с окровавленным плечом. Он очень торопился. И еще кое-что, когда я оказался в твоем кабинете, там присутствовал запах горелой бумаги. Он зачем-то сжег какие-то документы.

— Ладно, не переживай, Стэнли. Я во всем разберусь, — успокоил смотрителя Дункан и повесил трубку.

Скот мог бы и дальше сидеть в кресле, но понял, что нужно что-то предпринимать. Кому, если не ему, знать больше о повадках паука. Ведь он достаточно долго работал с его истинной аналогией, содержащейся в «Де мармол бланко».

— М-да…

Дункан, в силу своего могучего интеллекта и после рассказа Стэнли, пришел к наиболее вероятному выводу: Барни оказался на редкость алчным человеком — и поплатился за это. Вакцина ему не помогла, и он стал прародителем более страшного, предшествующему — синему пауку, красного монстра мутанта.

Несмотря на просьбу жены, не при каких обстоятельствах не говорить о работе, Дункан нарушил свое обещание.

Он подошел к ней со спины и, нежно положив свою ладонь на ее плечо, тихо, чтобы не прерывать веселье, резвящихся на отдыхе, детей, произнес:

— Мне надо ехать в город. — К удивлению ученого, любовь всей его жизни спокойно смирилась с неизбежностью.

Она прекрасно понимала, что если дорогой ее муж утверждает о надобности, куда бы то ни было, ехать, то перечить и доказывать ему обратное — совершенно не стоит. Женщина, не беспокоя ребятишек, приготовив все необходимое, проводила мужа к машине.

— Я приеду за вами к концу недели. Отдохните, как следует. — Он поцеловал возлюбленную. Сев в машину и заведя двигатель, добавил: — Если получится, то я вернусь раньше, и тогда мы сможем все вмести насладиться последними деньками выходного периода.

Женщина улыбнулась. Все же она правильно поступила, что однажды, когда-то давно, приняла предложение Скота — стать его супругой. Она чутко чувствовала любые изменения в его психике и, несмотря на то, что он явно, по ее мнению, был чем-то обременен, не подавал виду, дабы не расстраивать дорогих сердцу людей.

Дункан нажал кнопку автоматического открывания ворот. Металлическая, продолговатая преграда принялась постепенно отъезжать в сторону. Ученый еще раз, перед тем как уехать, взглянул на любимую и попросил ее о небольшой услуге.

— Скажешь детям, что папа уехал за подарками и скоро вернется. Не хочется, чтобы они расстраивались из-за моего необъяснимого отсутствия.

— Конечно, — улыбнулась женщина своему мужу и, наклонившись, поцеловала в щеку. — Я догадалась, произошло что-то серьезное, иначе бы ты не уехал. — Приставив свой указательный палец к его губам, она не позволила ему ответить. — Просто пообещай мне быть осторожным.

— Обещаю… — искренне ответил Скот и, получив несколько приятных слов наудачу, выехал за стальные ворота, открывшие ему дальнейший путь.

* * *

В то время как Дункан, открыв входную дверь, вошел в свою, презентованную ему заботливыми родителями, квартиру, было уже более трех часов дня. Положив связку ключей с брелком сигнализации на стеклянную крышку, кофейного цвета, элегантного столика, пассивно плюхнувшись в кресло, принялся заниматься построением, идеальным с логической точки зрения, конструированием последующих действий.

Его задумчивый взгляд скользнул по столешнице. Гораздо правее от связки ключей, небрежно валяющейся на ней, мирно ожидая своего часа, лежал многостраничный блокнот с достаточно важными записями: номерами телефонов нужных людей, адресами, датами особых событий и когда-то давно записанный женой рецепт итальянской пиццы. Последняя информация не очень контрастировала с прочими записями, но Скот не был против подобного и благосклонно разделял свои важные интересы с не менее важными увлечениями супруги.

В конце концов, кто, как не он, будет довольствоваться приятным завтраком в виде свежеприготовленной пиццы.

Надев очки, Скот принялся перелистывать страницу за страницей. Плоские лучики солнечного света пробивались между пластинками жалюзей, равномерно закрывающих большое окно гостиной комнаты. Падая на стеклянный стол, они создавали приятную атмосферу покоя и, частично отражаясь, отсвечивались на поверхности, увеличивающих изображение, идеально гладких стекол в классической позолоченной оправе очков.

В данный момент все записи, проходящие через его взгляд, не представлялись интересными, кроме одной единственной, сделанной им, последней записи в конце блокнота, про которую он уже позабыл и, собираясь закрыть небольшую книжечку, случайно заметил.

Надпись:

«Грэг Блоу. Нью-Йорк. Улица: Madison avenue … E 72nd street … Номер телефона: +1 (212) 580-48…»

— Мэдисон-авеню… — будучи в размышлении, не отдавая себе в том отчета, вслух произнес Дункан. — Номер… — Скот прикинул примерное расположение многоэтажного дома. — Да это же недалеко от здания «Чейз Банк». Невероятно! Рукой подать до центрального парка. Наверное, ему в копеечку обошлось поселиться в подобных апартаментах.

Несмотря на то, что Дункан не очень хорошо был знаком с Грэгом, ведь не ему, а именно Барни удалось когда-то наладить отношения с опытным следопытом и выяснить все о пауках. Все же выбора не было. Ни тогда, значит сейчас пришло время вступить в сотрудничество с Блоу, пусть даже если оно будет одностороннее.

Скот, больше не теряя не секунды, потянулся к глянцевой трубке белого телефона. Сверившись с данными в блокноте, он умелыми движениями большого пальца набрал нужный номер. Несколько гудков, а после, на удивление Дункана, прозвучал приятный голос молодой женщины.

— Алло!

Несколько минут Скот колебался и не знал, как представиться.

— Алло, кто это?! — спросил нежный и в то же время сильный голосок.

— Извините! Я… я правильно дозвонился? Это квартира Блоу?

— Да… Меня зовут Дрю Блоу. А кого вам надо?

— Еще раз извините за беспокойство. Могу я поговорить с Грэгом Блоу.

— Да, конечно! Сейчас я его позову.

В трубке послышались неприятные скрежещущие звуки. А после приглушенный голос девушки позвал мужчину по имени. В той манере, как она к нему обращалась, становилось ясно, что данная особа не приходится ему сестрой или племянницей. Обычно, таким образом, обращается к своему мужчине любящая жена.

— Грэг Блоу слушает, — сильно прозвучал мужественный голос.

— Вы меня, наверное, не помните. Мое имя: Скот Дункан. Мы работали с Барни над проектом восемь.

— С Барни Твиглом? — уточнил Блоу.

— Да, с ним…

— Я смотрел новости и знаю, зачем вы мне позвонили, также я узнал из репортажа, что Барни погиб. Но я не хочу вновь связывать свою жизнь с этими тварями. Не хочу возвращаться к тем страшным воспоминаниям. — Грэг на секунду прервался.

— Милый, что случилось, кто с тобой говорит? — беспокойный женский голос послышался вдалеке — со стороны трубки Блоу.

— Ничего страшного, любимая, это просто один давний знакомый, — неумело соврал Грэг.

Скорее всего, возлюбленная ему не поверила но, тем не менее, больше не стала ввязываться в дискуссию и продолжать вести бессмысленный допрос.

— Я не хочу, чтобы люди, которые мне так дороги, испытывали какие-либо волнения, — прямо в ухо Дункану прошипел Грэг Блоу.

— А вы не думаете, — поинтересовался Скот, — ведь все может зайти настолько далеко, что потом ничего уже нельзя будет исправить? — Грэг ничего не ответил, а Дункан, поняв, что находится на верном пути, продолжил: — У меня тоже есть дорогие сердцу люди. И я готов предпринимать любые меры защиты, лишь бы, какая угодно мерзость этого гнусного мира, их не коснулась!

Дункан, высказав свою точку зрения, после тяжелого, глубокого вдоха, замолчал. Сначала Скот озадачился тишиной, подумал об обрыве связи: уж очень тихо было на другом конце провода, но вскоре он смог расслышать равномерные звуки: результат работы могучих легких бывалого проводника.

Грэг явно находился в замешательстве между двух мощных противодействующих стихий: необходимостью и желанием. Опираясь на подобное предположение, Дункан решил завершить разговор ультиматумом.

— Если вам небезразлично собственное будущее и относительно беззаботная жизнь любимых людей, приезжайте на условную встречу. Я буду ждать вас через два часа на пересечении пятой авеню и пятьдесят девятой улицы, в части Мидтаун, района Манхеттен.

Грэг закашлялся. И для сообразительного ученого, как Скот Дункан, это было лучшим доказательством того, что слушатель понял, о коем месте, говорит собеседник — место встречи в считанных метрах от отеля «Плаза».

— Я думаю, Вам эта точка города хорошо знакома: Площадь «Гранд Арми». Я сам там бывал однажды и, как мне кажется, это очень удобное место для встречи, так как через дорогу есть две автостоянки. Найдете меня в южной части площади на одной из скамей. В руках у меня будет журнал «Нашнл Джиографик».

Дункан, не дожидаясь ответа, который собирался вылететь из горла, хрипнувшего в микрофон, бывалого проводника, прекратил связь, и немного подумав над своими словами, положил трубку на место.

Просканировав в воспоминаниях односторонний диалог и придя к выводу, что все сказанные им слова были только по существу, Скот, поднявшись с кресла, раньше положенного времени отправился к назначенному месту. Тем более что надо было по пути купить, вышеупомянутый, популярный в мегаполисе журнал географического общества.

* * *

Озабоченный нежеланным звонком ученого, Грэг Блоу без колебаний бросился к шкафу с одеждой. Он хотел как можно скорее убраться из дома и направиться, даже намного раньше намеченного времени, к месту встречи. Бывалый проводник, копаясь в вещах, не замечал, что Дрю уже в течение пары минут наблюдает за ним. Старые привычки внимательного Грэга немного притупились за время супружеской жизни. Все же, хотя и не так быстро, как того хотелось бы, он смог почувствовать, что в комнате, кроме него, присутствует кто-то еще. К тому же подозрения подогрелись тем, что Дрю, так любящая много поговорить, давно не отзывалась.

Девушка, заметив негодование, вдруг застывшего на месте, мужа, немного расслабившись, налегла плечом на дверной косяк. Грэг резко повернулся и посмотрел на возлюбленную. Он искренне желал ей только благо, и если бы ему пришлось терпеть средневековые истязания и пытки, все равно не рассказал бы ей, куда собирается отправиться.

Какое-то время они, испытывающе глядя друг на друга, оба молчали. Затем Блоу, словно бы заранее предупреждая об отказе отвечать на пока что не прозвучавший, но естественный вопрос, отрицательно качнул головой. Девушка, хорошо зная твердость характера и непоколебимость своего спутника жизни, четко понимала о бесполезности тематических, к данной ситуации, вопросов со своей стороны и попыталась найти другой подход:

— Надеюсь, я могу ждать тебя к ужину?

Услышав это, Грэг сразу расслабился и, улыбнувшись, ответил:

— Я постараюсь закончить пораньше. — Он принялся надевать выходную рубашку, ярко-небесного цвета. — Надеюсь, встреча не затянется надолго!..

«Так, значит, ты идешь на встречу, — подумала Дрю. — Интересно, что ты еще хотел скрыть от меня!».

— А с кем у тебя запланирована встреча?

Блоу, понимая, что ответ не вызовет волнений у возлюбленной, незамедлительно ответил:

— С одним ученым из «Де мармол бланко». — Мужчина стал переодевать брюки. Его целью было надеть те, которые хорошо сочетались с жизненным цветом светло-синей рубашки.

— А кто этот ученый, ты его хорошо знаешь? — осведомилась Дрю.

Грэг подошел к жене с накинутым на шею галстуком, и пока она завязывала узелок, он, пытаясь не вызвать у нее каких-либо подозрений, прозрачно ответил:

— Помнишь Барни Твигла?

— Ага, это тот крупный мужчина со странными манерами?

— Да, он… — Блоу чуть прищурился, давая понять, что Дрю слишком сильно затянула узел на галстуке.

Не нуждаясь в дополнительных намеках, девушка ослабила узел, а Грэг продолжил:

— У него есть напарник по имени Скот Дункан. Это он сейчас звонил и попросил о встрече. — Мужчина, поцеловав супругу, поблагодарил за помощь с галстуком. — Наверное, хочет еще узнать какие-нибудь подробности о тех ужасных тварях на острове, — улыбнулся Грэг.

«Ладно, если так, — подумала Дрю, — а то я переживала, что у тебя встреча с женщиной».

Как не старался Блоу, все же не смог прочитать мыслей любимой жены.

Сидя в своем комфортабельном джипе, Грэг, ловка работая баранкой руля, следуя к намеченному месту, ехал по пятой авеню. Справа от него красовалась, все еще влажная, после дождливой ночи, зелень центрального парка. Через определенное расстояние дороги, примыкающие к пути Грэга, то и дело добавляли во всеобщую сумятицу дополнительные легковые автомобили, главные элементы движения — вездесущие желтые такси, а после добавились и автобусы.

Иногда подобный многомиллионный вид транспорта ассоциировался у Блоу с москитами и комарами, наполняющими джунгли острова «Дайменд клавс», который, несмотря на все старания, ему так и не удается забыть.

— Ну, куда ты прешь?! — не снижая скорости, поверх приспущенного стекла выкрикнул Грэг на таксиста, маневрирующего с шестьдесят третьей улицы и так яро пытающегося втиснуться перед ним во всеобщий поток. «Никакой дисциплины на дороге и никакого уважения к другим участникам движения», — подумал Блоу.

Аккуратно, не создавая никому помех, Грэг перестроился в левый ряд и остановился на специализированной площадке «Империал паркинг», возле итальянского ресторана «Гарри Чиприани». Отстегнув ремень безопасности, он выключил двигатель и вышел из машины. Нажатием кнопки на брелке ключей активировал сигнализацию и, проверив надежность запертой двери, отправился к площади.

Находящийся поблизости перекресток украшали, намазанные поверх темного асфальта, белые линии пешеходного перехода и прочей дорожной разметки. Оказавшись на другой стороне, Грэг первым делом остановился у тележки с мороженым. Не то чтобы он был голоден или хотел сладенького, просто жаркое солнце припекло голову, и им было принято решение: скрыться от него под пляжным зонтиком мороженицы.

Проходящие мимо люди, все, как один, оборачивались, либо просто всматривались в сторону отеля «Плаза», который, в свою очередь, по периметру был огорожен металлическим, поблескивающим на солнце заборчиком. А через каждые несколько метров стояли военные, вооруженные автоматическим оружием. Кое-где, а именно у главного входа, можно было заметить и, вышагивающих в своей черной форме, городских полицейских. Несмотря на оккупирование, движение транспорта у подножия отеля было ограничено лишь частично.

Грэг быстро пришел в себя от суматохи, происходящей вокруг него. Начиная с дальней — северной части, он осмотрел всю площадь, вплоть до ее южных границ. Народу там слонялось предостаточно. В основном большая часть людей разглядывали памятник или же просто прогуливались. Скамейки, находящиеся ближе к центру площади, были полностью заполнены людьми, но, как нестранно, стоявшая, вблизи от дороги, пара скамей — практически пустовала.

Из центра толпы неожиданно отделилась одна мужская фигура. В руке у человека блеснула трубчатая ноша. Сперва Грэг не понимал, почему именно он привлек его внимание. А мужчина тем временем следовал к югу по прямой линии. По логике вещей, он должен был бы пройти на площадь с фонтаном, но резко изменил траекторию своего маршрута. Не оставалось и малейших сомнений, человек направлялся к одной из пустующих скамей.

Грэг взглянул на часы и с точностью для себя определил, что до встречи с ученым, времени еще более часа. «Не может быть, чтобы это был Дункан», — подумал Блоу, почесывая указательным пальцем свой мощный подбородок. Однако, несмотря на разногласие по времени, мужчина уселся на скамейку и, закинув ногу на ногу, развернул, свернутый в трубку, журнал, а в его верхней части, мигнув глянцевой обложкой, прорисовалось крупное, желтое название: «Нашнл Джиографик».

Мгновение спустя сомнения Блоу остались где-то далеко позади. Бесспорно, стало очевидно, что это и был тот самый человек, с которым Грэг, еще не так давно, беседовал по телефону в своей уютной гостиной. Бывалый проводник прекрасно оценил сложившуюся ситуацию. Человек, к которому он пришел на встречу, являлся полной противоположностью Барни Твигла и, что характерно, представлял собой гипер-пунктуальную личность, раз пришел на встречу на час раньше оговоренного времени.

* * *

Скот Дункан, мирно сидя на лавочке, листал свежий номер журнала о природе, в котором, помимо последнего, рассказывалось также о разнообразных городах и народностях, проживающих в отдаленных частях планеты. В сравнении с предыдущими дождливыми днями, и особенно прошедшей ночи, нынешний солнечный день мог бы доставить массу приятных впечатлений и ощущений, если бы ни одно «НО», случившееся на досуге с партнером Дункана и с некоторыми менее везучими постояльцами отеля «Плаза».

На очередной странице Скот обратил пристальное внимание на броское название небольшой статьи: «Беззащитные пауки». На фоне последних событий, Дункану безгранично захотелось скоротать время познавательным путем, и он принялся быстро пробегать взглядом по строчкам знакомого с детства шрифта.

«Пауки в основном каждому человеку представляются хищниками, так оно и есть, хотя на самом же деле они чаще бывают добычей, нежели охотниками. В свете такого явления большое количество пауков занесены в красную книгу и относятся к вымирающему виду насекомых. Птицы, добывая себе пропитание, поедают колоссальное количество пауков в день. Пернатые создания, словно саранча, уничтожающая посевы, истребляют бедных восьмипалых букашек…»

Скот отвел взгляд от страницы и воззрился на здание пятизвездочной гостиницы. На секунду он вспомнил сюжетный ролик и заснятого камерой монстра. Больше сам для себя, чем для окружающих, он тихонько произнес:

— Если не удастся истребить этого паука, то вскоре сам человек будет занесен в красную книгу исчезающих видов животных.

По тому, как вокруг отеля засуетились военные, Дункану стало понятно, что вновь затевается какое-то опасное мероприятие по вторжению в обитель красного чудовища. Скот еще некоторое время поглядел на солдат, вооруженных «М-16», входящих в гостиницу, и когда те скрылись из вида, опять вернулся к странице с текстом.

«…Не менее опасным созданием для паков является жужжащее, в желто-черном камуфляже, насекомое — оса. Эти представители насекомого мира атакуют лишь некоторые разновидности пауков, но это, ни в коей мере не уменьшает их кровожадности. Парализуя выбранного паука своим ядом, оса откладывает в него свои яйца. Вскоре родившиеся личинки выедают бедного паучка изнутри, а самое страшное в подобном обращении — то, что паук все это время остается живым, но парализованным.

Поглощенный чтением ученый непроизвольно вздрогнул, а в следующую секунду почувствовал, как по спине пробежал холодок, а уже за ним последовали и пупырчатые мурашки. Но это не продолжалось долго. Как только Дункан переключился от текста на окружающую обстановку, ощущение солнечного тепла и аромат цветов, цветущих за его спиной — в клумбе, привели взбудораженные чувства в норму.

Скот закрыл журнал, а после — и глаза тоже закрыл. Он знал, что немного перенервничал и что ему следует чуть-чуть расслабиться. Вот только мысли об предстоящих событиях никак не давали ему покоя.

Сквозь городской шум: гудящих и передвигающихся по дорогам автомобилей, а также прочих звуков жизнедеятельности людей — Дункан выделил лишь один, наиболее примечательный — шаги человека, медленно приближающегося к нему.

Глаза ученого не поспешили раскрыться. Скот прекрасно знал, что еще рано — и Блоу придет нескоро.

Если вообще придет.

Однако, на удивление ученому, шаги не прошли мимо, а остановились и замерли практически напротив него. Подобное немного взволновало Дункана, и он поднял веки. Увидев пред собой мощную фигуру Грэга, ученый попытался привстать, чтобы поприветствовать проводника. Тот в свою очередь остановил намерение взволнованного ученого и, пожав ему руку, уселся рядом.

— А ты рано!.. — звонко проговорил Скот.

— Ты тоже, — хрипло произнес Блоу.

— В смысле?! — удивился Дункан словам Грэга. Ведь все это время он даже и не догадывался, что тот за ним следил.

— Я уже давненько здесь нахожусь, — признался Грэг ученому. — Пришел даже раньше, чем ты. — Он обернулся и указал на мороженицу. — Стоял вон там — под зонтиком.

Скот улыбнулся и произнес:

— Могу ли я расценивать это как согласие в помощи?..

Грэг внимательно взглянул в лицо собеседника.

— Все зависит от того, о какой именно помощи ты говоришь.

«Если этот человек пришел на встречу раньше меня, то это точно о чем-то говорит», — поразмыслил Дункан и, тем не менее, решил сразу не излагать свою позицию и не лезть на рожон.

Несколько минут они, молча, сидели на скамейке, прогреваемые теплыми лучами летнего солнца. Грэг смотрел в сторону отеля, наблюдая за вооруженными солдатами, выходившими из его недр. Скот задумчиво косился на Блоу и ждал подходящего момента для продолжения оборвавшегося диалога.

— Когда они входили, их было пятеро, — внезапно произнес Дункан, адресуя слова Грэгу.

— А теперь — четверо, — тут же подметил Блоу.

— Скорее всего, один из солдат стал еще одной жертвой. — Он сделал паузу и взглянул прямо в мужественное лицо собеседника.

Грэг, покосившись, заметил на себе пристальный взгляд ученого, но промолчал.

Зато Скот не стал молчать и высказал то, о чем думал последние несколько часов:

— И эта жертва не последняя. Будет еще одна смерть, а потом еще одна и еще, и еще…

— Хватит! — нервно выкрикнул Блоу. — Я понял! — вновь произнес он, но гораздо мягче.

— В конце концов, — не так настойчиво, как прежде, продолжил Дункан, — когда смертей уже будет слишком много, а паук станет еще больше и в два раза опаснее, военные поймут, что обычное оружие не поможет им справиться с этой тварью. В итоге они решат взорвать отель, но это создание слишком умно, так просто одолеть его не получится, и классические клеше, уничтожение себе подобных, не применимы для насекомообразной особи. Они разрушат здание, но не смогут уничтожить паука.

На мгновение Грэгу показалось, что слова Дункана звучат как старые катрены известного прорицателя. Конечно, на самом деле ему это только показалось, так как никакого четверостишия и рифмовки в произнесенных им словах абсолютно не было.

— Я знаю, что Вы располагаете гораздо большей информацией, хотя утверждаете об обратном, — откровенно парировал Дункан.

«Это, бесспорно, был умный ход, — подумал Грэг, искоса воззрившись на ученого, в нетерпении ожидающего положительного ответа, — и одновременно бесполезный». — Я ничего не знаю. Больше… к тому, что я уже рассказывал, мне нечего добавить, — поправился Блоу.

— Ну, должно же быть хоть что-то еще, — не унимался ученый. — Что-то, что поможет нам победить этого коварного, восьмипалого хищника. — Попробуй вспомнить! — взмолился Скот.

Грэг последовал наставлению Дункана и попытался припомнить способы уничтожения пауков на Дайменд клавс:

— Свет — кристаллизует их…

— Да, мне об этом уже известно, но это временное явление и на этого монстра, как следует из видеоролика, подобное не действует.

— Невероятно!.. Они, правда, оживают после световой кристаллизации?! — удивился Блоу. — Я об этом не знал.

— Подобное выяснилось впоследствии.

— А мне ничего не рассказали об этом!

Скот промолчал и, отведя взгляд в сторону, уставился в потрескавшийся клочок асфальтированного покрытия.

— Вот видите, вы и так уже знаете об этих тварях лучше меня. Я больше ничем не могу вам помочь. — Грэг собрался было подняться со скамьи, чтобы покинуть собеседника, но последние слова Дункана внезапно пробудили в его долговременной памяти дремлющие воспоминания.

— Неужели доктор Хиггентс умер зря и не придумал, а может просто не успел раскрыть Вам наиболее действенный способ их уничтожения?

В силу прозвучавших слов, Грэг сперва хотел взорваться в адрес ученого скверной бранью, но картинки, взметнувшиеся из глубин памяти, заставили его ноги обмякнуть, а тело, шлепнуться спиной о дощатую спинку скамейки. Желание уйти с площади прервалось столь же резко и внезапно, как и накатившее на нервной почве, вызванное неприятным диалогом, раздражение.

* * *

Блоу, выпучив глаза, задумчиво уставился сквозь асфальт, со временем выцветший от палящего солнца и местами изрядно потрескавшийся. Первым, подходящим, а скорее даже единственным воспоминанием, после последних слов Дункана, был рассказ Хиггентса об оружии будущего, которое, к счастью, уже было изобретено профессором Холинбергом — известным ученым из Калифорнийского университета. «Такие люди, как Хиггентс, никогда не умирают зазря, все, что они делают, это только ради науки», — подумал Грэг и вновь покосился на ученого, а после, его мысль продолжилась: «Ты, парень, совсем не знал того человека. Не я, но он сейчас смог бы всем помочь».

Пока Грэг придавался мимолетным размышлениям, у Дункана в кармане загудел телефон, а еще через секунду заиграла знакомая композиция в исполнении Майкла Джексона — Black Or White. Скот, застигнутый звонком врасплох, засуетился, но все же, не заставил долго ждать звонившего ему человека. Ученый ответил и внимательно выслушал все, что ему говорил входящий абонент. Он переводил взгляд с отеля на Грэга и обратно, подобное действие было осуществлено им не менее трех раз.

Сам же проводник спокойно дожидался прекращения разговора, молча наблюдая за выражением изменяющегося лица Дункана в процессе внимательного выслушивания дозвонившегося мужчины. Да, не обращая внимания на внешний шум, Грэг ясно слышал, что голос, говоривший в трубке ученого, принадлежал мужской человеческой особи.

— Хорошо, Стэнли, спасибо за сигнал, если еще что-то узнаешь, сразу звони. До связи…

Грэг, разочарованный тем, что у него не было и малейшего представления о том, кто такой Стэнли, и чего такого важного он сказал Дункану, застенчиво прокашлявшись, спросил:

— Кто он?! — несмотря на грубый, мужественный голос Блоу, вопрос прозвучал из его уст, как допрос от ревнивой жены, подозревающей своего мужа в измене. Еще до ответа ученого проводник снова прокашлялся.

Скот поспешно запихнул телефон обратно в карман и повернулся лицом к собеседнику.

— Стэнли?.. Он работает смотрителем вольерной в «Де мармол бланко». Еще до этого звонка, он сообщил мне, что Барни, после конца смены, не покинул пределы медицинского комплекса. Он остался один и, проникнув к кристаллизованному пауку, взял образчик. — Скот тяжело вздохнул. — Там он и поранился. Разрабатываемая нами вакцина не помогла ему. Все наши труды оказались обращены против нас же самих, тому подтверждение, появление на свет нового монстра. — Дункан посмотрел в направлении, прогуливающихся по площади, туристов. — Мы хотели создать лекарство против живучей заразы, но создали еще более худшую мерзость.

— Что теперь об этом говорить, — произнес Грэг. — Что сделано, то сделано. Лучше скажи мне вот что, о чем тебе поведал этот Стэнли. Ты его так внимательно слушал и даже ни разу не перебил.

Ученый вновь воззрился на проводника и произнес:

— Он сказал, что какие-то генералы приезжали в медицинский исследовательский центр и, как он понял из их разговора с начальством, они обвиняют «Де мармол бланко» в смертях, произошедших в отеле «Плаза».

— Удивительно! — качнул головой Грэг. — Как они догадались, что этот монстр ваша работа.

Скот выпрямил ноги и предположил:

— Возможно, нашли общее сходство с лабораторной тварью, и к тому же, я уверен, они быстро узнали, что Твигл является тружеником секретного медицинского объекта.

— Да, — согласился Блоу. — В этом есть рациональное зерно.

— Что заставило тебя остаться? — ненавязчиво поинтересовался Дункан у вновь задумавшегося Грэга.

— Я кое-что вспомнил, — признался тот. Еще до того как пауки напали на нас, Хиггентс рассказал мне об одном своем хорошем знакомом — профессоре Холинберге. Он получил нобелевскую премию за изобретение химического оружия.

— Что же это за оружие такое, — поинтересовался молодой ученый. — И как оно нам поможет справиться с тварью?

Грэг почесал свой лоб и припомнил:

— Принцип его работы он мне тоже описал, только я его смутно помню. Вроде бы оно стреляет огнем.

— Как огнемет?! — удивился Скот.

— Нет. Само оружие чем-то напоминает пистолет. Я видел картинку в газете. Но выстреливает не струйным пламенем, а огненными шарами. — Грэг воззрился на ученого и спросил: — Ты когда-нибудь играл в пинбол?

— Случалось, — честно ответил Дункан, — а что?

— Вот эти огненные снаряды размером с такой шарик.

— Поразительно! — выпучил глаза молодой ученый. — Как же такое возможно.

— Это еще не все, — прервал Блоу удивленные возгласы собеседника. — Чем дальше летит такой огненный шарик, тем больше он становится.

— М-да… — утвердительно заговорил Дункан. — Это нам поможет. Надо поговорить с их главнокомандующим. — Он указал в направлении солдат — И сообщить об этом оружии. Пусть найдут этого Холинберга.

Грэг ничего не ответил, а лишь согласно кивнул головой.

Через пару минут они оба поднялись со скамьи и направились в сторону «Плазы».

* * *

Направляясь к временно установленной, стальной ограде с вооруженными автоматчиками, Грэг и Дункан, соблюдая все правила предосторожности, перешли через дорогу по насыщенно белой зебре. Они оказались на относительно безопасном участке соседней площади: «Пулитзер Фонтейн». В южной ее части красовался изысканный фонтан, а за ним возвышались зеленые кроны могучих деревьев. Настало время переходить еще один участок перекрестка с интенсивным движением. Вновь свеженанесенная, знакомая дорожная разметка пришла на помощь невольным компаньонам.

Новые знакомые пересекли проезжую часть и направились к входу отеля. Поток людей, идущих по, вырезанному оградой, участку тротуара, устремляющихся им навстречу, немного затруднил движение. Вскоре цель единомышленников была достигнута и они, зайдя под тень гостиницы, уже стояли вблизи ее центрального входа.

Сначала Скот неосторожно позволил себе зайти за ограду и заговорить с одним из вооруженных «М-16» солдат:

— Извините, я могу поговорить с вашим командиром?

Автоматчик резко повернулся и угрожающе передернул затвор.

— Стой, где стоишь, сукин ты сын! Совсем что ли читать не умеешь. Для кого, по-твоему, весит эта красная табличка на ограде?!

Дункан поднял руки и сделал несколько шагов назад. Посмотрев вниз, он заметил, прежде не увиденную им, выкрашенную красным цветом, стальную пластину с надписью: «Посторонним вход запрещен».

Теперь к словесной баталии подключился и Грэг:

— Нам просто необходимо поговорить с вашим главнокомандующим. У нас есть сведения, которые помогут нейтрализовать монстра.

— Я не знаю, о чем вы говорите. У меня есть приказ: никого не впускать за пределы железного забора.

— Мы и не просим нас впускать, — взмолился Дункан, опустив приподнятые руки. — Просто дайте нам возможность пообщаться с вашим руководством. У нас есть важная информация.

— Я сказал, убирайтесь. — И снова непонятливый солдат мотнул дулом прицельного автомата. Он был еще слишком молод, чтобы различать тонкости в отдаваемых ему приказах. И раз командир сказал — никого не впускать, он понимал данный приказ буквально и тем самым допускал ошибку в своих первостепенных обязательствах.

В любом военном уставе есть небольшая приписка, в которой говорится: «Если гражданское лицо, в силу обладания какими-либо знаниями или опытом, стремится оказать содействие, данная помощь должна быть принята безоговорочно, и несоблюдение этого правила, является прямым нарушением устава».

Грэгу, в отличие от молодого солдата, было хорошо знакомо подобное положение, но он не стал строить из себя преподавателя и вдаваться в объяснение вышеизложенного порядка. Реакции паренька автоматчика было вполне достаточно Блоу, чтобы понять, дальнейшая настойчивость — ни к чему хорошему не приведет.

— Пойдем, Скот, — обратился Блоу к молодому ученому. — Тут нам ловить больше нечего!

— Но как же?.. — собирался возразить Дункан.

— Не спорь, пойдем отсюда, а то будет хуже.

Скот был вынужден подчиниться новому знакомому, так как ничего другого ему не оставалось делать, и они оба не спеша побрели в обратном направлении. Солдат, опустив оружие, проводил их раздраженно мигающим взглядом взбунтовавшегося психа.

Скот пришел в ярость от неспособности обратить ситуацию в свою пользу. Они остановились на углу здания. Дункан, скрестив руки на груди, лишь мысленно ругал глупого юнца автоматчика. Он отчетливо видел как тот, повесив оружие на плечо, теперь старательно следил за прохожими, мелькающими перед ним. Грэг же озадачился по поводу последующих действий. Видимо решив, что в дальнейшем их ожидают не обнадеживающие перспективы, вознамерился отложить предприятие до лучших времен, или, точнее сказать — худших.

— Скот, — обратился Грэг к стоявшему справа от него мужчине. — Тут нам следует попрощаться.

— Что ты такое говоришь? — озадачился тот. — Мы должны что-то сделать.

— Это не наша работа, — чуть сморщив лоб, проговорил Блоу. — И не нам спасать мир. Для этого есть специальные службы. Вот пусть они этим и занимаются.

— Без специальных знаний эти службы и гроша ломанного не стоят, — грубо и вместе с тем громко выразился Дункан.

Присутствие и бурный диалог двух мужчин — привлекли внимание автоматчиков, дежуривших на углу отеля. Те стояли в двух метрах напротив друг друга — по горизонтальной линии. Солдаты насмешливо переглянулись. Скот заметил на их лицах беспечные улыбки. Они словно бы надсмехались над словами и предостережениями ученого.

— И кто нас будет защищать? — громко, чтобы те слышали, спросил Дункан Грэга. — Эти двое сосунков, надевших форму, вооружившихся автоматами и теперь считающие себя непобедимыми?!

Грэг искоса взглянул на, прежде хихикающих, парней. После произнесенных Дунканом слов, гримаса радости с их лиц мгновенно слезла, словно шкура с линяющей змеи.

— Я не сказал, что именно они, — поправился Блоу. — Есть ведь и другие. Более ответственные люди.

Скот ничего не ответил. Он лишь молча пожал плечами и согласился с правдоподобным утверждением, прозвучавшим из уст проводника.

* * *

— Извиняюсь за незваное внедрение в вашу громогласную, гармоничную беседу, — прохрипел, неожиданно появившийся из неоткуда, внушительной комплекции мужчина с жестким лицом. — Мое имя: Батлер. Не то чтобы я следил за вами, но случайно услышал ваш разговор с тем солдатом.

Грэг с Дунканом, ранее стоявшие только вдвоем у бордюра перекрестка, также представились новому знакомому.

Грэг, услышав прямолинейное сообщение Батлера, молча, потряс головой, одновременно отрицая моральную принадлежность указанного индивида к военной профессии и соглашаясь, что плохо завертевшийся диалог с молодым автоматчиком имел место быть. Он состроил на своем загорелом лице недовольную гримасу и произнес следующие, к счастью, не задевшие чувств отставного военного, слова:

— Да он же просто идиот! — Произнес он это — эмоционально, но достаточно тихо, чтобы никто из солдат его не услышал. Блоу прекрасно понимал: все слова и мысли, родившиеся на эмоционально отрицательной почве, следует держать на привязи — на самом коротком поводке.

— Эй, да я же Вас знаю! — как будто радуясь новому открытию, прозвонил на всю улицу Дункан. — Вы тот человек из телика. Я видел Вас по телевизору во время первого штурма здания.

Проходившие мимо — по тротуару — несколько человек вскользь обернулись, но не стали долго задерживать свое внимание, погруженное глубоко в заботы, на незнакомом человеке и, удаляясь все дальше, продолжали свой путь.

— Хвала небесам! — помолился Батлер. — Для нас, я имею в виду тех, кто остался в живых, все закончилось хорошо. Когда те парни ворвались в комнату, я думал, что это паук начал нас атаковать, и хотел было попрощаться с жизнью. Я был без крайне рад тому, что передо мной возникли человеческие лица, а не те мерзкие паучьи бивни. Все то время, пока мы были в комнате, он сторожил нас, как сытый волк стережет овечье стадо.

Голос Дункана прозвучал решительно и вместе с тем отчетливо:

— Я видел ту тварь из репортажа, она еще страшнее, чем наш паук из «Де мармол бла…» — можно сказать, почти полностью проговорился Скот.

Батлер вытаращился на ученого, но вдаваться в подробности отказался. Как бы там ни было, это уже было не его дело, хотя и касалось того, что с ним произошло, а в особенности, что случилось с большинством его соратников.

— В новостях сказали, будто все вши подчиненные погибли в бойне с пауком, — со словами обратился Грэг к Батлеру.

— Это не была бойня, это было нападение. Мы не могли сопротивляться, нам абсолютно нечем было защищать себя. А касательно утверждения, что все погибли, согласен, почти так. Погибли все, кроме меня и того паренька, что остался со мной.

— Вы хотите сказать, он выжил благодаря Вам? — прищурившись, процедил Дункан.

Батлер поразил его своим взглядом, а после ответил:

— Нет, мы остались живы благодаря друг другу.

На этом ответе, все вопросы, непрерывно поступающие от любознательных Грэга и Дункана, иссякли. Теперь они были готовы слушать, примкнувшего к ним, Батлера. Они просто стояли и ждали, когда он объяснит им повод своего обращения.

По причине многочисленных людей, слоняющихся во все стороны, Батлеру пришло на ум, что тут будет неудобно продолжать дальнейший разговор. Им следует найти более укромное место и уже там обратиться к примечательным подробностям.

Его попытка огласить собственное предложение — носила сугубо эстетический характер, так как не обделенный умом Блоу без какого-либо намека догадался о важности будущей беседы и предложил отправиться к нему в машину. Двум остальным участникам намечающегося мероприятия такая идея оказалась по нраву, о чем свидетельствовала натянуто-улыбчивая мимика на их, прежде скупых на эмоции, лицах.

* * *

— Если я вас правильно понял, вы оба хотели поговорить с главнокомандующим?

Когда Батлер задал этот вопрос, все они — трое, «разношерстные» участники неорганичного сопротивления сидели в машине Грэга. Стекла в ней были наглухо «задраены» и лишь, практически бесшумная, интенсивная работа автокондиционера защищала их легкие от удушья, а тела от неминуемого перегрева. Температура на улице, ближе к вечеру, поднялась уже до тридцати градусов, а пропитанная влагой поверхность асфальта, под палящим солнцем извергала из своих пор внушительные объемы тепловой энергии.

— Да, это так, — признался Дункан и посмотрел, в поисках подтверждения своим словам, на повернувшегося с водительского места, в их с Батлером направлении, бдительного Грэга.

Непродолжительное молчание новых знакомых быстро утомило Батлера. Он, не выдержав томительной паузы, развел, с открытыми ладонями, свои накачанные руки в стороны и произнес:

— Нет! Не то чтобы я настаивал! — Его крупные ладони, целенаправленно ослабевших рук, развернувшись, шлепнулись ему на четырехглавые мышцы бедер.

Тем временем, в глубине темного подвала гостиницы «Плаза», плетущее красную паутину, столь же красное существо, ожидая прихода ночи, замышляло внеочередной коварный план охоты. Пауку не требовалось быть на поверхности, чтобы понимать, какое в данный момент время суток. Хотя для монстра это понятие было гораздо суженным, нежели для человека. Только день и ночь — единственные различительные периоды в сутках, имели значение для создания, подобного этому.

— У нас есть ценные сведения, — наконец проговорил Дункан, — как можно справиться с пауком с наименьшими потерями и разрушениями. — Он покачал головой. — Это, конечно, не панацея, но все ж лучшее, что вообще можно использовать в такой необычной ситуации — против столь же, замечу, необычного монстра.

Батлер неосознанно щелкнул костяшками пальцев, а голос его прозвучал все так же ровно и в то же время грубо.

— О чем именно идет речь, — поспешно произнес, теряя остатки терпения, Батлер. — Будьте уверены, я смогу вам помочь. У меня есть неоплаченный должок перед восьмипалой сволочью. Мои военные связи еще достаточно крепки и я могу…

Неожиданно прервавший слова Батлера голос Дункана — изменился. Он прозвучал достаточно необычно от предыдущего, и тогда военный в отставке понял, что упоминание о связях не прошло незамечено.

— Так, значит, Вы все-таки военный?! — спросил ученый, широко выпучив при этом глаза и высоко приподняв брови.

Ответ матерого вояки был не мгновенным, но искренним.

— Я в отставке. Так сказать, несмотря на свои награды и достижения, не миновал установленную выслугу лет.

Судя по, ставшему унылым, лицу отставного военного, Грэг сразу догадался о душевной ране, которая была нанесена Батлеру государством своей родины, в силу закона, отказавшему отслужившему человеку продолжать военную карьеру. Группа экстренной помощи, единственное дело, которым смог впоследствии заниматься Батлер. Несколько глубоких вдохов наполнили легкие воздухом, и тут отставной военный обратил внимание, как на виске Блоу дрогнула вена. «Похоже, жизнь тоже потрепала этого человека своими крутыми поворотами и сюрпризами за ними», — подумал он.

Грэг, озадачившись проницательным взглядом Батлера, прогнувшись назад, уселся поудобнее в светло-кожаном сиденье своего «бесценного» авто. Через зеркало заднего вида он взглянул на Дункана и велел тому вкратце рассказать, их новому знакомому, единственно перспективный замысел оборонительной атаки, а точнее об оружии, которое будет в силах обеспечить человечество весомым преимуществом перед враждебной тварью.

Скот, будучи весьма заинтересованным в мероприятии, незамедлительно принялся вводить Батлера в курс дела. Когда его рассказ и последующая бурная беседа закончились, Дункан уже не представлял, сколько времени прошло с начала их разговора. От неистовой, громкой болтовни голова у него сильно болела, а в горле скопился комок непривычной сухости. В любой ситуации осознание самочувствия никогда его не подводило и он, вынув из кармана обезболивающее, удивился тому, как Блоу, догадавшись о нужде ученого, протянул ему бутылку минеральной воды. Приняв лекарство, и заодно утолив жажду, Скот передал воду Батлеру и даже не обратил своего внимания на Грэга, пристально взирающего ему в лицо.

«Откуда им знать, какие головные боли преследуют интеллектуалов», — подумал Скот, убирая лекарство и чувствуя на себе пристальные взгляды более стойких людей.

Дункан никогда не расставался с обезболивающими таблетками, так как голова, для ученого его уровня, это самый главный орган, способствующий совершению настолько весомых открытий, которые способны произвести смену парадигмы во всем обществе, как в гуманном, так и в отсталом. Ведь даже самое отсталое в развитии общество, благодаря глобальным открытиям, со временем может стать более гуманным и преуспевающим, чем страны, раньше других достигшие развития.

Батлер не преувеличивал, когда утверждал, что располагает достаточно надежными связями. Это он подтвердил желанием, как можно скорее связаться со старыми друзьями и найти того самого, как выяснилось от Грэга, ученого, по имени: Морис Холинберг. Отставной военный, воспользовавшись своим сотовым телефоном, и предварительно найдя в электронной записной книжке самого устройства необходимый номер, нажал кнопку вызова. Судя по тому, как скоро заговорил Батлер, следовало понимать, что вызываемый им абонент не стал томить звонившего долгими, размеренными гудками ожидания. Возможно, бывалый вояка звонил на мобильное устройство, а имя Батлера, высветившееся на экране телефона, заставило приемщика вызова поскорее ответить.

Как бы там ни было, его диалог с тайным собеседником хорошо клеился.

Через какое-то время, после начала разговора Батлера с телефоном, Грэг и Дункан начали, наконец, понимать, что отставной военный говорит с кем-то из бывших своих военных кругов. В отличие от Батлера, они оба молчали и старались не издавать ни звука. Любое, с их стороны, неосторожное вмешательство могло нанести непоправимый вред всеобщей затее, а без помощи высших боевых представительств им никогда в жизни не заполучить огнестрельное устройство Холинберга.

«А вот это уже хорошо», — в сердцах сказал себе Скот, услышав положительные слова от Батлера.

Его беседа с «неизвестным» — закончилась и он, ерзая на сиденье авто, неуклюже стремился убрать переговорное, ставшее временно ненужным, устройство в карман. Сделать в машине ему это не удалось, и тогда Батлер решил на время оставить своих новых знакомых. Открыв заднюю дверь и покинув салон машины, он осуществил ранее неудавшееся действо, а после, уведомив соратников о том, что скоро вернется, попросил оставаться на месте.

Поскольку у Дункана и у Грэга, в общем-то, и не оставалось другого выбора, они согласились с Батлером, уже скрывшимся за углом соседнего здания. Скот захлопнул дверь, достал мобильник и, определившись со временем, посмотрел на бывалого проводника.

Их озабоченные ситуацией лица говорили сами за себя. На них отразился страх и переживание, беспокойство и волнение, нечто похожее на грусть и даже голод. Именно голод, ведь им обоим довелось поесть только утром, но, как известно, прием пищи в ранний период суток нельзя назвать обильным. Благо для них, совсем рядом находился итальянский ресторан, и где, если не там, можно приобрести свежеприготовленную, замечательную, сырную пиццу?

Как оказалось, к пицце прилагались бесплатные, безалкогольные напитки. Естественно, Дункан взял кофе, и они с Грэгом, усевшись поудобнее, принялись наслаждаться долгожданной трапезой. Но какая бы вкусная не была пицца, взгляды их, то и дело, направлялись в сторону отеля, освещенного мощным прожектором. Постепенно сумрак сменялся ночным небом, а фонари, расположенные вдоль дороги, освещали парящую поверхность асфальта, сжарившуюся в течение дня.

Небо — Земное одеяло, частично заволоклось перистыми облаками, местами просвечивающимися более крупными или просто близкими к планете звездами.

И вдруг неожиданно для Дункана, Блоу произнес:

— Ты будешь доедать этот кусок?

Скот отрицательно мотнул головой, отказавшись от последней части своей порции. Сам он уже был сыт, в отличие от Грэга. А бывалому проводнику будет не лишним как можно лучше подкрепиться, ведь, судя по его комплекции, ему нужно, куда большее количество пищи для нормального снабжения тела оптимальным количеством биологической энергии. Тем более что предстоящая ночь может быть очень тяжелой.

— Я обещал жене прибыть к ужину, — расправившись с куском Дункана, процедил Блоу.

Скот заинтересованно взглянул на соратника.

— Вероятно, я впервые, за время нашей совместной с ней жизни, нарушу данное мной обещание, — продолжил откровение Грэг.

— Нам всем, рано или поздно, приходится через это пройти, — попытался утешить проводника Скот.

У него это неумело получилось.

Дункан, сев в пол-оборота, посмотрел в заднее стекло:

— Прекрасный вид, не правда ли?

Грэг также последовал примеру ученого и, поправив продолговатое стеклышко, воспользовался зеркалом заднего вида.

— Я предпочел бы сейчас оказаться дома! — честно признался Блоу.

— Я тоже, — поспешил заверить соратника Дункан.

Ученый продолжил взирать на улицу сквозь широкое автомобильное окно. Он прекрасно понимал, что заниматься подобным здесь можно очень долго. Но все же, им обоим больше ничего не оставалось делать, как просто ждать прибытия Батлера. Он, в свою очередь, по заключению Дункана, слишком запаздывал, хотя, если припомнить, тот, перед уходом, и вовсе не оглашал никакого времени. А понятие: «скоро» — достаточно растяжимое.

Мысли и выводы двух, сидевших в машине мужчин, совпадали.

— Знаешь, Скот, — сделав пару глотков минералки, проговорил Блоу. У меня, конечно, как и у многих живущих на земле людей, есть склонность считать себя сильной личностью, но, например, в данный момент, сидя здесь и ожидая невесть чего, имею большое желание свалить отсюда и не задерживаться. — Он кивнул в сторону отеля. — Как насчет того, если Батлер так и не появится, а тварь вырвется из укрытия. Думаю, в такой момент нам следует находиться отсюда подальше.

Дункан продолжал таращиться в окно. За уютными пределами салона автомобиля проглядывались: скупо освещенные площади и пустующие дороги. Возможно, военные, готовясь к очередному штурму, перекрыли большую часть близлежащей территории, а может быть, просто было уже слишком поздно. Больше всего Скот склонялся ко второму варианту, так как порой мелькающие перед глазами желтые такси свидетельствовали о незаблокированном движении.

— Думаю, нам стоит остаться и подождать еще немного, — чуть запоздало ответил ученый. — Батлер знает, что мы его ждем здесь и, независимо от ситуации, рано или поздно, он все равно придет сюда.

— Хорошо бы ему поторопиться!

Грэг неожиданно услышал, как, где-то далеко позади машины, что-то брякнуло, а затем раздались, перебивающие друг друга, «голоса» автоматных очередей.

— Господи, что это, война?! — со славами уставился Блоу в зеркало заднего вида, но его обзора показалось мужчине недостаточным, и он обернулся.

— Паук вырвался… — холодно произнес Дункан.

Грэг то не видел, а вот Скот стал свидетелем того, как все началось. В прожектор, стоявший напротив входа, с огромной скоростью влетел один из охранников автоматчиков. Патрулируя свой периметр, он слишком близко подошел к запретной зоне — центральному входу в гостиницу. Когда солдат развернулся, чтобы отправиться к стальной ограде, монстр, дотянувшись из укрытия, поддел человека и затащил внутрь вестибюля, а затем, по-видимому, швырнул его в ненавистный источник мощного света, доставляющий монстру сильную боль.

Блоу, дабы нейтрализовать, резко нахлынувший на него испуг, постарался прогнать непрошенные, трагические воспоминания о Дайменд клавс.

— Чертовы твари!

Возможно, что-то в его голосе, а может быть и в выражении лица, побудило Дункана ответить напряженно, а главное ясно:

— Спокойно! Здесь он нам ничего не сделает. Мы слишком далеко.

После уничтожения пауком прожектора, фасадная сторона здания погрузилась в черную темноту. Мгновение спустя у входа появилась безобразная красная громадина. По монстру велся многоствольный огонь из автоматов. Он никак не реагировал на вспышки, беспорядочно мелькающие в темноте. Скорее всего, этот мерцающий свет тоже доставлял ему боль но, похоже, что монстр, вошедший в смятение от шума автоматных очередей, не знал, как правильно ему отреагировать: то ли бежать, то ли нападать.

Замешательство твари продолжалось недолго, а ровно до того момента, как одна из шальных пуль поразила один из его длинных придатков. Монстр дернул лапкой и изо всех сил — подобно реву — запищал. Затем принялся нападать и уничтожать одного человека за другим. Гигант-паук переворачивал и разрывал машины, в том числе бронетехнику. Солдаты, словно мышки от кота, разбегались в стороны. Ни что не могло бы спасти им сейчас жизнь. Они были слишком многочисленными и действовали хаотично.

— Держись! — скомандовал Грэг и, повернув ключ в замке зажигания, врубил заднюю скорость.

Засветившиеся красным цветом габаритные огни автомобиля — привлекли внимание паукообразной твари. И именно теперь, когда монстр, расправившись с военными, повернувшись, смотрел в их сторону, Дункан понял, что паук эволюционировал. Любой другой, на месте ученого, подумал бы: «Существо привлек звук двигателя». Скот же знал, что отныне это не так.

Грэг держал руль одной рукой и, обернувшись, смотрел в заднее стекло. Когда он уже было собирался нажать на педаль тормоза, а после остановки включить переднюю передачу, паук, вовсю разогнавшись, бежал к его машине. Блоу, как и Скот, догадался, что им никак не успеть провернуть хитрый маневр, изначально запланированный Грэгом.

— Зачем ты вообще завел двигатель?! — заорал Дункан.

Бывалый проводник решил действовать и, покрепче схватившись за руль, что даже костяшки пальцев побелели, вдавил педаль газа в пол до упора. Машина, натужно завизжав, рванулась задним ходом в направлении паука, бешено мчавшегося им навстречу. Расстояние между движимых объектов, лихо «летящих» друг к другу, сокращалось со стремительной скоростью, а когда уже ничего нельзя было сделать, произошло мощное столкновение, отбросившее оба разноструктурных объекта по своим обратным направлениям.

* * *

Когда Блоу и Дункан очнулись от потрясения, паук, уже поднявшись на все свои восемь гигантских лапок, стряхивал с себя пыль, собранную с разорванного им же асфальта. Машина Грэга, в которой сидел и Скот, откатилась практически на прежнее место стоянки и едва ли недотягивала нескольких метров. Дункан заметил, что взгляд водителя был обращен куда-то вдаль и, кряхтя, приподнявшись, взглянул в пустующую — без стекла — заднюю витрину. У машины отсутствовало заднее стекло, так же как и боковые стекла окон.

— Эта тварь не даст нам времени скрыться, — прохрипел Блоу, пытаясь завести машину, но двигатель наотрез отказывался работать.

Ученый, все еще проверяя целостность своего, относительно хрупкого, тела, недоуменно взглянул на него:

— Ты хочешь сказать — нам конец? Я не могу умирать, у меня семья!

— У меня тоже! — подметил Блоу. — И по этой самой причине нам нужно что-то сделать. Может спрятаться?

— Но где?! В этой консервной банке, в которую превратилась твоя машина, уже не спрячешься. Ты выдал наше присутствие!

— Ну, прости! — отреагировал Блоу. Но заметь, не я втянул тебя в эту заморочку, а ты меня.

Дункан, согласно кивнув, свесил голову, символизируя этим признание своей ошибки.

— Думаю, ты был прав, когда говорил, что войной должны заниматься военные.

Блоу даже не оглянулся.

— Что теперь об этом… — снисходительно сказал он.

Скот покачал головой.

— Вот я и свалился с неба и ударился о землю. Надо признать, это было очень больно.

— Не хотелось бы тебя огорчать, но тварь направляется к нам, — уведомил приятеля Блоу, глазея в зеркало заднего вида, чудом уцелевшее после недавнего ошеломительного столкновения. — Если мы с тобой сейчас ничего не придумаем, то нас можно считать погибшими. Судя по его раздвинутым жвалам, он вряд ли хочет заключить с нами перемирие.

Скот приподнялся и выглянул в оконный проем, но испугавшись увиденного, резко скатился вдоль кожаной спинки сиденья.

— Мы точно погибнем, если выйдем наружу!

На этот раз, чтобы ответить, Блоу обернулся, а его голос был холодным, как арктический камень.

— А если останемся в машине, проживем на пять минут дольше! В отличие от, уже погибших, солдат, я не привык быть мертвым.

— Те, кого сожрал монстр, тоже были непривыкшими и, если судить из случившегося, он никакого не спрашивает.

Паук шел, медленно вышагивая своими множественными конечностями. Он мог бы бежать, но после столкновения с автомобилем, подобного желания у него теперь не возникло. Из этого следует, что этот паук был ничуть не глупее своих синих родственников и быстро учился на собственных ошибках. Монстр медленно, но верно приближался, а Блоу, не отрывая взгляда от зеркала, следил за перемещением враждебного существа.

Как и человек, паук тоже сконцентрировался, но на своей цели. Он не обращал внимания на происходящее вокруг. Временами импульсы подрагивающих, чувствительных, микроскопических волосков предупреждали хозяина об опасности, но паук не внял своему чутью, так как слишком сильно был поглощен охотой.

Недавно сформировавшиеся зрительные рецепторы твари, сканировали автомобиль на предмет жизнедеятельности, а результаты, можно сказать, радовали паука. Он уже успел проголодаться и мог бы съесть кого-нибудь из уже убитых, но его подобное не прельщало, ведь он был охотником, а не падальщиком. Мертвыми же потом займутся Частицы.

— Если бы Батлер был сейчас здесь, возможно, он смог бы что-то придумать. Он же как-никак военный, — захныкал ученый.

Упоминание этого имени мгновенно заставило Блоу проникнуться хоть капелькой надежды.

— Батлер! Он единственный человек, который может нам сейчас помочь, и не исключено, что он уже делает это.

Ученый, хмыкнув, скупо улыбнулся.

— С чего ты это взял? Ведь он еще, наверное, даже не добыл оружие, не то чтобы придти сюда.

— Мне кажется, он пришел, а не показывается, потому что это часть его плана. Он не такой, как мы. У него гораздо лучше должно быть развито стратегическое мышление. Хотя оно есть не у всех военных, но у него — точно есть. Именно поэтому он выжил и сохранил жизни людей, в опасный момент находившихся рядом с ним.

Дункан, полулежа, с тоской смотрел на Грэга, отмечая для себя ужасное открытие, как человек под страхом смерти сходит с ума и начинает бурно фантазировать.

— Грэг, подумай, о чем ты говоришь! — Дункан попытался призвать соратника к здравомыслию. — Никто не придет.

— Да, да, конечно, ты прав, — закивал головой Блоу.

Скот облегченно вздохнул, радуясь, что смог его переубедить, хотя это мало что меняет.

— Давай дадим друг другу обещание, — хрипло прошептал ученый. — Если кто-нибудь из нас выживет, то свяжется с родственниками и скажет, как родной человек сильно их любил.

Блоу кивнул, но только из любезности. Он наотрез отказывался верить, что пришло его время покинуть столь привычный мир. «Батлер где-то рядом, — раз за разом прокручивал он в уме. — Он уже идет!»

Паук прекратил движение и остановился на перекрестке. От машины его отделяло не близкое, но достаточное для единственного прыжка расстояние. Монстр изготовился для рывка. Прижавшись к, все еще теплому, асфальту брюшком, окруженный множеством ног, он стал похож на замысловатое марсианское образование, к тому же еще почти схожего цвета.

Наблюдая за монстром, Грэг принял решение, что пришло время сжаться и спуститься пониже. Немного отодвинув кресло назад, ему удалось залезть почти под руль. Скот, замечая странные действия бывалого проводника, последовал аналогичному примеру.

Теперь уже ничто не мешало пауку наброситься, и он не стал больше мешкать. Еще внимательнее сосредоточившись на объекте, он, словно взведенная пружина, оттолкнулся от асфальта. Прыжок паука был очень сильным, но не настолько быстрым, чтобы ускользнуть от «летящего» в него, почти с реактивной скоростью, такси. Удар был колоссальным и очень эффективным против подобного существа.

Паук, сшибленный классическим желтым такси, отлетел на несколько метров от смятой, почти в лепешку, передней части автомобиля, и пал наземь без сознания. Разогнанный до сумасшедшей скорости автомобиль, по инерции продолжая ехать вперед, остановился только на подергивающейся туше твари.