Обзорная РЛС Национальной гвардии, развернутая возле маяка «Точка Арена» в сотне километров к северу от Сан-Франциско, обнаружила подлетающие с северо-запада крылатые ракеты, когда они проходили траверз отмеченного маяком мыса. Курс ракет не оставлял сомнений в цели, на которую они были направлены. Десять минут назад НОРАД все же объявил общую тревогу всем силам ПВО, поэтому батарее комплексов «Пэтриот» на полуострове Рейс было приказано открыть огонь немедленно. «Пэтриот» получал целеуказание со спутников, но для малозаметных ракет, опустившихся на подходе к американскому побережью до высоты в пятнадцать метров, это оказалось неэффективным. Тем не менее их собственная батарейная РЛС, развернутая в угрожаемый сектор, по информации, переданной через терминал системы JTIDS, обнаружила цели над морем на дистанции в тридцать километров без особого труда. Куда хуже оказалось то, что наклонные пусковые установки зенитного комплекса имели ограничение по углу наведения и для обеспечения кругового обстрела оказались развернутыми по азимутам, лежащим на сто двадцать градусов друг от друга. Времени на их разворот не было, и приближающиеся ракеты встретил огонь только одной пусковой. Командир батареи, как и предписывалось уставом, атаковал две приближающиеся цели двумя ракетами каждую. И только после их выхода из контейнеров понял, что стрелять больше нечем. Перезарядка занимала не меньше двадцати минут, разворот уже заряженной – не менее пяти.

Четыре зенитные ракеты уничтожили две крылатых. Майор, командующий батареей, мог бы быть доволен – одной из пораженных ракет оказалась Х-102. Большинство блокировок, удерживающих заряд от срабатывания, при подходе к побережью США были сняты, и подрыв боеголовки должен был состояться в момент, когда аппаратура «Глонасс», измеряющая оставшиеся до цели километры, выдаст «0». Взрывчатка, которая должна была обеспечить имплозию, то есть равномерное обжатие плутониевой сферы, и обеспечить этим начало цепной реакции, при поражении зенитной ракетой детонировала. Но детонация была неравномерной, к тому же ударная волна и град металлической шрапнели успели нарушить геометрию боезаряда. Поэтому детонация не привела к началу цепной реакции, распылив ядовитую плутониевую начинку и осколки ее урановой оболочки над океаном. На небольшой всплеск помех операторы радара просто не обратили внимания.

Через две минуты, когда полет ракет привел их в зону огня второй пусковой, дистанция до них уменьшилась до пятнадцати километров. На этот раз майор не торопился. Он видел на экране пять целей и был намерен поразить максимум из них. Две крылатые ракеты перестали существовать. Третьей целью опять оказалась Х-102.

Боеголовка зенитной ракеты взорвалась от нее сверху и сзади. Основной удар приняли на себя почти пустые баки, остатки топлива в которых немедленно воспламенили оперение и двигатель ракеты. Шрапнель вдребезги разнесла приборный блок с электронными схемами управления и приемником «Глонасс» и, как консервную банку, вскрыла урановую оболочку. Но геометрия плутониевой сферы не пострадала, и напряжение с чудом уцелевшего электрогенератора через несколько коротких замыканий пошло на блок поджига. Последней блокировкой, защищающей заряд от подрыва, осталась блокировка по высоте. В момент достижения точки прицеливания ракета должна была сделать «свечу». Взрыв происходил при достижении высоты пятисот метров по данным радиовысотомера. Левое крыло ракеты отвалилось, и она начала падать, все больше кренясь на левый борт. На высоте пяти метров крен достиг таких значений, что луч радиовысотомера оказался направленным почти параллельно поверхности и пересекся с ней как раз в пятистах метрах.

Ядерный взрыв, мощностью в двести килотонн тротилового эквивалента, произошел на поверхности воды в тридцати шести километрах от запланированной точки подрыва и в сорока девяти километрах от Сан-Франциско.