С юго-запада дул пронизывающий ледяной ветер. Пейзаж не баловал разнообразием. Ровное заснеженное поле слегка опускалось к юго-востоку, где километрах в семи начиналась ледяная гладь озера Ильмень. С севера и запада на границе зрения жесткой щеткой чернел лес. Машина, остановившаяся на проселке среди этого белого безмолвия, была стандартным кунгом на базе «Урала» с черными военными номерами, но пятеро людей, выбравшихся из его теплых недр и теперь расхаживающих по полю, были в гражданском.

– Ну что, товарищи офицеры, нравится? – спросил один из них, одетый в щегольскую желтую дубленку.

Полковник Кузнецов разгреб ботинком снег и попинал носком мерзлую землю.

– В Отечественную штурмовики, может, и садились, но у нас-то машины потяжелее будут… Не увязнем?

– Не увязнете! – заверил его тот, что в дубленке. – У нас конструкции листовые, быстросборные. Как только снег сойдет – сделаем вам тут такую полосу, что любо-дорого. В штабе армии давно все просчитано.

– Ну-ну…

До того как возглавить войсковые испытания первых русских истребителей пятого поколения, подполковник Кузнецов служил в штабе 6-й армии ВВС и ПВО и довольно скептически относился к ее уровню.

– Я вообще не понимаю, почему мы собираемся размещаться здесь? – встрял в разговор подполковник Барышев – штурман полка. – Я еще понимаю, что ни Псков, ни Остров нам не светят – граница рядом. Но почему не в Кречевицах? Или не в Сольцах? В Старой Руссе прекрасный аэродром при авиаремонтном заводе… А мы вместо этого собираемся перебазироваться, – он окинул взглядом окружающую местность, – в чистое поле.

– Коля, не суетись, – прервал его командир, – все давно оговорено. В Латвии деревня такая есть – Аудрины. Знаешь?

– Так точно, – сник штурман.

– Ну так ответь мне, чем она известна?

– Деревня Аудрины, под Резекне. Там располагается центр радиоэлектронной разведки НАТО. Основная мощность центра – трехмерная радиолокационная станция воздушного слежения TPS-117.

– Правильно, – сказал Кузнецов. – Дальность ее обзора до тысячи километров. И все наши аэродромы в этом радиусе под плотной ее опекой. Значит, размещаться нужно, во-первых, там, где нас не ждут.

– А во-вторых?

– Во-вторых – только после того, как начнутся боевые действия. Станцию эту сметут в первые же минуты. Только после этого мы можем сажать полк на это поле. К этому моменту здесь в воздухе будет твориться такое, что это будет чудовищно сложным занятием. На навигационные системы полагаться будет нельзя. А американцы знают, что таких, как мы, на всю Россию единственный полк. И догадываются, что мы его используем. А значит, и искать его будут тщательнее. Чтобы накрыть одним ударом.

– Все правильно, – подтвердил представитель штаба армии, – маскировку мы обеспечим. Зенитное прикрытие тоже. Только в Новгороде ваши пилоты, которые приедут поле смотреть, как и мы сами сейчас, должны быть в гражданке. И аэродромщиков это касается. Но вообще-то в городе лучше вам светиться поменьше. Людей предлагаю разместить здесь, – он указал на юг, – в Бороке. И вон там – в Базловке. Под глиссаду вам все озеро выделено со стороны Прилук. Приводные маяки будут. Диспетчерское обеспечение – пока свои службы не развернете, вами будут рулить из Кречевиц. Боевое обеспечение – из Острова или с полевого КП армии, под Великими Луками. Ну да в документах все это есть.

Полковник Кузнецов еще раз оглянулся на поле. Отсюда через месяц или два он должен будет поднимать свои машины на реальные боевые задачи. Пока в возможность такого верилось слабо, но годы службы приучили его к мысли, что осуществляться могут самые маловероятные идеи.