Фрида и Ана-Клаудиа провели вместе бесчисленное количество летних дней, но лето 1994 года в Несебре выдалось особенно жарким. Сатиры долго не появлялись в усадьбе, и вернуться они должны были еще не скоро. Поэтому Фрида и Ана-Клаудия лежали, развалившись, остывая после любовных игр.

– Хочу, чтобы это никогда не кончалось, – сказал Ана-Клаудия, поглаживая белое бедро Фриды.

– Это никогда и не кончится.

Фрида ласково взяла Ану-Клаудию за руку и подняла ее выше, но вдруг их хрупкий мир покачнулся. Ана-Клаудия услышала, как шуршит гравий во дворе усадьбы, и тут же кто-то постучал в дверь. На мгновение у них прервалось дыхание, и нимфы посмотрели друг другу в глаза. С самой их первой совместной минуты они боялись быть застигнутыми. Сатиры не выносили связей между нимфами, поэтому наказание могло быть жестоким. Но любовь Фриды и Аны-Клаудии была сильнее страха.

– Ана-Клаудия? Фрида? – в коридоре послышался низкий голос Кати.

Фрида поспешила к двери, Ана-Клаудия стала собирать с пола светлые летние наряды.

– Митчелл приехал раньше времени, – сообщила Кати приоткрывшей дверь Фриде. – И Лукас тоже. Что-то произошло. Оденьтесь и наведите порядок, я задержу их.

Кати не нужно было объяснять, что случилось бы, если б их тщательно скрываемая связь стала известна Митчеллу и тем более Эрику.

Она поспешила в холл, по которому Митчелл и Лукас в направлении салона тащили третьего мужчину. На мужчину был накинут старый мешок, и руки его были связаны. Он согнулся от боли и страха. Кати, наблюдавшая за сатирами, позволила им усадить мужчину на стул. Они ждали Эрика, хозяина этой усадьбы и господина. Кати была вне себя от раздражения.

– Какая душная погода, – сказал появившийся Эрик, хотя сам был в темном шерстяном пиджаке. Казалось, жара никак не действовала на него. – Стало бы легче, если бы дождь пошел. Правда?

Эрик стянул с мужчины мешок и пристально посмотрел ему в глаза, ожидая ответа. Дрожащий мужчина едва сумел кивнуть. Эрик подождал минуту, потом подозвал Кати поближе, указывая на кожаный шнурок, видневшийся из-под рубашки. Кати потянула его через вырез на груди и достала украшение. На кулоне тускло блестели серебряные дубовые листочки.

– Это не мое, – только и смог произнести мужчина.

Эрик сунул украшение себе в карман и взял со стола кожаный цилиндр. Он поставил его прямо перед глазами мужчины и, ничего не говоря, ждал ответа.

– Я не знаю, что это, – промолвил тот. – Какая-то женщина дала это мне.

Митчелл шагнул к ним, намереваясь взять ситуацию в свои руки, ведь это он доставил и цилиндр, и мужчину.

– Он был именно там, где Роуз и сказала. Там была еще «Царица ночи», но она не успела зацвести.

Эрик открыл цилиндр, достал пергамент и пробежал его глазами.

– Ты можешь молчать, – сказал он мужчине. – Пергамент объяснит за тебя все.

Мужчина почувствовал облегчение, но тут же Эрик положил ладонь на его грудь. Пленник дернулся, захрипел и умер. Эрик как ни в чем не бывало выпрямился и протянул сверток Митчеллу. Он взглянул на Кати, выражение лица которой ничего не выражало.

– Я думал, что из рода Тамми больше никого не осталось и все уничтожены, – произнес Эрик. – Найдите это место, и то, что запрятал Тамми. Кати, уберешь мусор?

Сатиры удалились, а Кати осталась. Поступок Эрика разозлил ее, хотя она сама не раз прибегала к насилию. Ей часто приходилось использовать силу, чтобы спасти себя и сестру. Но то, как Эрик применяет свои способности и власть, было ей противно. Все же она понимала, что лучше всего сейчас слушаться и подчиняться. «Маленькая – тоже неприятность, – думала она, заматывая тело в дорогой восточный ковер. – Эрик любит свои драгоценные вещи. Может, в следующий раз подумает, кому доверить уборку».

Кати быстро справилась с задачей. Она ждала вечера, чтобы встретиться с другими нимфами в их спальнях. Кати позвала Надю, Роуз, Ану-Клаудию и заранее пессимистично настроенную Фриду. Объяснив им ситуацию, подождала минуту, чтобы те осознали происходящее.

– Что было в том пергаменте? – спросила Фрида.

– Наши имена, – ответила Кати. – Поэтому нас убьют во время следующего полнолуния.

– Почему мы должны тебе верить? – снова задала вопрос Фрида.

– Зачем мне такое выдумывать? Сатиры думают, будто нашли легенду, и собираются убить всех, кто знает об этом.

– Да это же просто выдумка, – презрительно сказала Фрида.

– А если нет? – в свою очередь спросила Роуз. – Следующее затмение через два месяца во Франции.

– И сатиры верят, что легендарная нимфа родится именно тогда, – продолжила Кати. – Им нужно убить меня, Надю, Ану-Клаудию и Роуз.

– А почему моего имени нет в списке? – поинтересовалась Фрида.

– Потому что для тебя это только сказка, – прошептала Роуз.

Вид у Кати, облаченной в узкие брюки и высокие сапоги и стоявшей посреди комнаты, был весьма убедительным. Она хотела завладеть ситуацией, так как наметила одну цель, о которой и собиралась сообщить.

– У нас есть единственный способ выжить. Мы должны сбежать. – Кати стальным взглядом обвела сидящих в комнате нимф. – Надя, у тебя украли любовь из-за истории с кольцом. Сестра Роуз, тебя хотят заковать в кандалы и оставить умирать в лунном свете, так как тебе известно слишком многое об узле. Ана-Клаудия и Фрида, рано или поздно о вашей любви узнают сатиры, и тогда вам придет конец. Побег – единственная наша возможность, но за ним нас ждет большое вознаграждение. Мы получим свободу.

Ана-Клаудия вцепилась в руку Фриды, и Кати знала, что та на ее стороне. Этого было достаточно, так как она наверняка уговорит и Фриду. Надя была готова на все ради свободы, а Роуз… Кати вздохнула, пытаясь не думать о зародившейся внутри Роуз жизни, которая всех их подвергала опасности. Она даже не могла представить, в какое бешенство придет Эрик, когда узнает, что Роуз беременна, к тому же – от человека.

Нимфы поговорили еще немного, а потом удалились, оставляя Роуз и Кати наедине.

– Почему Фрида такая невыносимая? – выпалила Кати.

– Потому что она точно такая же, как и ты, – ответила Роуз.

– Вовсе нет!

– Сильная, целеустремленная, уверенная, – перечислила Роуз.

Кати обняла сестру, и они долго оставались в объятиях друг друга. Будущее пугало, но они не должны были поддаваться страху.

Позднее ночью Ана-Клаудия, прислушавшись к ровному и глубокому дыханию Митчелла, поднялась с постели и на цыпочках вышла из комнаты. В коридорах было пусто. Она быстро проскользнула в комнату Фриды и легла рядом с ней.

– Давай тоже убежим в ночь после полнолуния, – сказала Ана возлюбленной.

– Раньше ты хотела, чтобы ничего не менялось.

– В отношениях с тобой, – ответила Ана. – Подумай, нам не нужно будет больше прятаться, если мы уйдем отсюда.

– Это риск, мы можем погибнуть, – прошептала Фрида и положила голову на колено Ане. – Но я готова ради тебя на все.

Ана подняла лицо и запечатлела на губах подруги долгий и нежный поцелуй. Фрида уже жаждала ее. Они думали о побеге, и от этого ласки стали еще горячее. Риск был огромен, но если после этого Ана будет принадлежать только ей, а она – только Ане… В Несебре они подчинялись сатирам – были узниками по собственной воле. Может, риск стоил того. Лаская грудь Аны, Фрида больше не думала о последствиях.

– Фрида, – тихо произнесла Ана.

– Митчелл не слышит, – сказала Фрида и сняла сорочку.