Эрик стоял у кафе и смотрел по сторонам. Без сомнения, Габриэль Корда натравил на него своих верных собак – Митчелла и Лукаса, чтобы те отыскали его и представили перед конклавом, но у него еще было время, чтобы уладить свои дела и только потом выступить с продуманной речью перед собранием сатиров. Если Корда думает, что Эрик отступит или подчинится, то он глубоко ошибается. И предводителем сатиров ему осталось быть совсем недолго.

Эрик остановился не только для того, чтобы убедиться, что за ним не было слежки. События на вилле крутились в голове и изводили его. Из-за молодой нимфы он потерял самообладание, и это было роковой ошибкой. К тому же очень опасной. Силы вмиг покинули его, как только Диди коснулась его горла. Эрика скрутило, и он не мог дышать. Еще страшнее было то исступление, которое горело в глазах нимфы и превращало юную девушку в фурию, способную на все. Эрик знал: сейчас он должен сделать верный ход, чтобы снова можно было вернуться к исполнению цели.

Эрик вошел внутрь, и ревность пронзила его сердце, когда он увидел, как Диди болтала и смеялась с молодыми людьми. Он молча прошел к стойке и ждал, пока девушка подойдет к нему с подносом. Он уловил страх в ее глазах, но мгновенно ее лицо снова стало спокойным.

– Я зашел слишком далеко, – признался Эрик. – Вернее, ты должна знать, что сатира нельзя дразнить, если ты сама не готова к игре.

– Я не хочу тебя видеть. – Диди поставила в корзину грязные чашки и вымыла руки.

– У меня есть предложение. – Эрик схватил Диди за руку, чтобы привлечь ее внимание. Диди плотно сжала губы, и это заставило его вспомнить о цели. Сатир убрал руку. – Ты помнишь предыдущее полнолуние? – спросил Эрик, и Диди быстро глянула по сторонам, чтобы убедиться, что никто посторонний не слышит их. – Я нашел для тебя пищу, и ты наслаждалась ею. Тебе не нужно было самой искать ее, а потом заметать следы. Так?

– Я тебя об этом не просила. Как не просила похищать меня, и не…

– Об этом нам лучше поговорить в другой раз, – оборвал ее Эрик. – Сейчас у меня к тебе другая просьба. Я предлагаю тебе жертву, но на сей раз она сама этого хочет.

Диди, недоумевая, посмотрела на Эрика. Конечно, нимфа не могла понять, что Эрик хотел поймать разом двух зайцев. Он оказал бы ей услугу, переманив тем самым на свою сторону. Ему нужно было только дождаться, чтобы девушка приняла решение сама. Давить в этом случае было нельзя.

– Пойдем со мной, и ты сможешь сама сделать выбор, – сказал Эрик Диди. Он смотрел на ее чистые черты лица, и ему вспомнился Леонардо, пишущий портрет женщины с горностаем на руках. А вдруг он тоже сможет нарисовать нимфу и оставить шедевр для будущих поколений.

Диди минуту обдумывала предложение.

– Забери меня после вечерней смены.

Старый зал ресторана, обитый панелями из темного дерева и украшенный хрустальными люстрами, был именно таким местом, где Эрик себя прекрасно чувствовал. Он с одобрением посмотрел на нимфу, рыжие волосы которой волной спускались на плечи, а платье серого, голубиного цвета с розовыми узорами подходило ей как нельзя лучше. Сатир с удовольствием нарядил бы ее в более роскошные ткани и обул в узкие босоножки на высоком каблуке вместо сапог на сплошной подошве, но все это ждало их впереди. Он представлял, как будет знакомить Диди с радостями жизни и наслаждаться положением наставника. Сейчас все же стоило сосредоточиться на ином. Он подставил локоть Диди, и официант проводил их к столику, из-за которого встал Роланд Гюллен.

– Роланд, это Дезире Тассон, – представил ее Эрик.

– Ты прав, она напоминает Терезу в молодости, – не отрывая от девушки взгляда, сказал промышленный директор.

Эрик выдвинул перед Диди стул.

– С Роландом можно говорить обо всем. Он знает о нас. Я был знаком с ним и Терезой, когда они были молодоженами.

Гюллен махнул рукой официанту, который принес бутылку шампанского и разлил всем, не спрашивая возраста девушки. Сначала им поднесли устрицы. Эрик с довольным видом следил за поведением Диди. Она ела и беседовала, в нужный момент смеялась, но не слишком привлекала к себе внимание. Все в ней было естественно и гармонично. Иногда Эрик и Гюллен переглядывались, и сатир понял, что Гюллен готов к выполнению договора. Он ощутил грусть старого человека и сам на минуту замолк, понимая, что их долгая дружба заканчивалась. Судьба всех людей одинакова. «Гюллен таки решил взять от жизни все», – подумал Эрик, ухмыльнувшись, когда Гюллен приказал принести жареную курицу и медовые овощи.

В то время как они ожидали десерта, Эрик почувствовал легкое прикосновение Диди к его рукаву.

– Извините, могу я минутку переговорить с Эриком? – спросила она вежливо у Гюллена, и они встали из-за стола.

Эрик указал Диди на маленький отдельный кабинет, где они могли побыть наедине.

– Ты приняла решение?

– Я пришла, потому что сделала тебе больно. В качестве утешения, – прямо сказала Диди. – Почему я должна согласиться?

– Я читал тебе легенду, – объяснил Эрик. – Мы – единое целое, но все же ты не принадлежишь мне.

Диди бросила на него полный недоумения взгляд. Нимфа думала, что ее воспринимают только как предмет, вещь. Эрик знал: это был рычаг, с помощью которого можно управлять Диди. Ему необходимо было заверить нимфу в ее уникальности.

– Если бы я нуждался в обычной нимфе, меня бы здесь не было, – продолжал Эрик. – Но мне нужна именно ты, потому что никто, подобный тебе, еще не родился на земле. Ты должна поверить в легенду.

– Как верит в нее Надя, так?

– Версия нимф – это просто сказка, которая тешит их, но не думай, что в этом вся суть.

Эрик больше не мог сдерживаться. Наклонившись, он мягко поцеловал Диди в губы. Он почувствовал, что Диди хотела отпрянуть, но потом поддалась поцелую и даже как будто ответила на него. Диди посмотрела на него с удивлением.

– Если я соглашусь, оставишь ли ты Кати и Надю в покое?

– Обещаю, если ты поможешь мне сдержать данное Роланду слово, – ответил Эрик. – Ты все же должна понять одну вещь. Сатиры гонятся и за мной тоже. Я ставлю свою жизнь под угрозу, потому что готов помогать тебе. Потому после этого мне на некоторое время нужно будет исчезнуть.

Нимфа и сатир минуту смотрели друг на друга.

– Хорошо, – сказала Диди. – Не приходи больше в зал.

Эрик хотел заметить, что нимфы не указывают сатирам, но, возможно, сейчас это к лучшему. Гюллен был дорог ему, и прощание могло стать тягостным. Кроме того, он почуял, что Митчелл и Лукас где-то рядом. Нужно заставить ситуацию играть в его пользу: пусть думают, будто он отправился с ними по собственному желанию.

Эрик кивнул:

– Я глубоко сожалею о том, что случилось на вилле. И все же, нужно признать, в этом есть и твоя вина. Ты так двигалась, так пахла… Нет на свете сатира, который смог бы удержаться.

Эрик коснулся щеки Диди. Потом удалился, не оглядываясь.

Сатир вышел на улицу и подождал несколько секунд. Вдруг за его спиной возник Митчелл, словно был тенью. Обернувшись, Эрик посмотрел на своего бывшего лакея, не скрывая презрения.

– Теперь я хочу отправиться в Цюрих, – сказал Эрик.